Мойцах

Добрый день, дорогой главный редактор! Решил улучшить Вам настроение и сделать сюрприз: написать очередное произведение. А то все мешки да сходни, да подписание договоров, гори оно все огнем! Надо ж отвлекаться.
   Так вот, не так давно случилось у меня очередное мероприятие с очередным клиентом. Хорошо так договор подписали, литра по полтора на каждую подпись. Не мне Вам рассказывать, но на следующее утро давление просто зашкаливало. И сидел я себе на солнышке, и Элеонора (золотая женщина, я уже не представляю свою жизнь без нее) делала мне массаж головы, как вдруг подходит к нам Шлема Засерман и как-то очень застенчиво молчит. Я знаю Шлему не первый день. По-моему, в дни розового детства он не стеснялся просить сиську с пивом, а тут вдруг краснеет, как красна девица. Меня постигло нехорошее предчувствие и оно меня не обмануло! Шлема вывалил на меня проблему! Конечно, можно было бы его и послать, проблема-то не моя, но это ж почти отец-основатель нашей артели, замечательный человек, бывшая надежда и гордость тимуровского движения Одессы, который таки оправдал все, что можно.
- Послушайте, Моня, - сказал он мне, - Вы ж знаете, я почитаю вас почти, как родную маму и намного больше, чем родного папу. Мне не к кому больше пойти, у меня случилась беда и я не знаю, что со всем этим делать. У меня есть двоюродный брат, Мойша. Его родители – редких качеств люди! Добрейшие и умнейшие, их любит вся наша семья, а их детей, не в пример мне, всегда всем ставили именно что в пример. Но… Видимо, однажды природа решила крепко отдохнуть и они произвели на свет этого самого Мойшу. Которого в семье иначе, как "Наш шлимазл" никто не называет. А еще его называют "Мойцах", потому что он до сих пор не может нормально свои имя произнести. С его замашками непонятно, как он дожил до сего дня на Молдаванке, видимо, Б-г любит таки убогих.
   Все, за что берется Мойцах, разваливается. Причем делается это на глазах и в считанные секунды. Однажды он решил, что бизнес – это его конек. Вы не слышали за ту историю? Я Вам расскажу, Вы обрыдаетесь. Элеонора, я Вас умоляю, положьте те ножнички, не дай Б-г себе что-нибудь поцарапаете. Так вот, Мойцах решил сделать гешефт. Вы знаете Ваську Глухова? Конечно, кто ж его не знает. За всю свою жизнь он был трезвым пару часов, между своим рождением и сиськой, которую ему сунула его мамаша. И ему всегда нужны деньги. Так наш шлимазл купил у него 5 кило золота по 5 рублей. Вы видели такие цены на золото? Я – нет, но Васька сказал Мойцаху, что это просто случай, он бы не продал, но ему срочно нужны деньги. И что Мойцах, если Васька не вернет ему долг через 3 дня, может делать с этим золотом, что хочет. Через три дня наш шлимазл рванул к дантисту Либензону поиметь свой навар. Дантист посмотрел и сказал, что за все 5 кило он готов дать 3 рубля, потому что берилиевая бронза ему вообще-то не нужна, но он как раз думал: не поменять ли ему ручки на дверях кабинета. Как Вам, Моня, тот гешефт? А Васька был, как всегда, в дрова и ничего связного произнести не мог.
   Но самое ужасное, шлимаз решил, что он – гораздо круче поручика Ржевского. И это при том, что проститутка Хана с Привоза всем рассказывала, что у Мойцаха не стоял даже с привязанным жень-шенем. Тем не менее шлимазл пристает ко всем встречным дамам с рассказом, что у него эрекция 24 часа в сутки и 7 дней в неделю. Одна дама ему поверила! Слушайте, на нее потом пол-Одессы ходило смотреть. Такой случай, и Мойцах решил подстраховаться (хотя что там страховать, ничего же нет) и прикупить виагры. Знал он о ней лишь то, что таблетки синего цвета. Он сунулся в аптеку, но тамошняя цена ему не понравилась. И тогда он пошел к маравихерам на Привоз. И те принесли ему в мешочке 20 штук. Я видел эту "виагру", Моня… Она было покрашена фломастером и сверху было выдавлено "Пурген". Маравихеры сказали шлимазлу, дескать, это специально, чтоб пощадить самолюбие мужчины. Мойцах перед свиданием взял две таблетки. Что я вам скажу, Моня… Три часа из сортира неслись горестные стоны. За свидание уже и не могло быть и речи. Песня.
- Послушайте, Шлема, на черта Вы мне это все рассказываете? - взмолился я. – У меня давление и общий кризис всего организма. Я понимаю, это звучит грубо, но мне совершенно до лампады семейные истории про Вашего родственника.
- Я понимаю, Моня, но мне ж надо было объяснить, чтоб Вы поняли дальнейшее. Скажите, Вы знаете Веню Барабульку?
- Интересное кино, знаю ли я Веню? Человека, который держит весь Привоз и половину порта? Знаю. И если Вы интересуетесь насчет выяснения с ним отношений, то вот Вам мое слово: я сильно против.
- Б-же упаси, Моня, какие отношения, я же не выжил из ума. Просто у Вени есть любимая племянница, Сарочка. Она была на пару классов моложе меня. Так вот, чтоб Вам было понятно, она родная сестра нашей Элеоноры, дай Б-г ей здоровья всем нам на долгие годы! Полшколы было в нее влюблено, вторая половина боялась в нее влюбиться, а она любила моего приятеля Яшку Циперовича. Но самое главное, что ее сильно любит Веня Барабулька, у которого своих детей нет, а семья для уважающего себя еврея – не мне Вам рассказывать. И вот, наш свихнувшейся окончательно после виагропургена Мойцах стал всем рассказывать, как никто не мог, а он лично удовлетворил Сару так, что она бегала за ним по всей Молдаванке с криком: "Мойцах, еще!". Сначала ему набил морду Яша. Но нашего шлимазла если несет, то об остановиться не может быть и речи! Слух быстро дошел до Вени. Да, да, я уже вижу, Вы стали понимать, что к чему. Признаюсь, я пошел к Вене. Я стоял перед ним на коленях, Моня, я рассказывал, что я Ваша правая рука и я умолял не решать окончательно мойцаховский вопрос. Веня меня послушал – и его мальчики всего лишь сломали шлимазлу руки и ноги, а также немножечко проломили череп. Я б плюнул на него, на этого деятеля, на семейные связи, но дядя Лазарь и тетя Фира не переживут, если Мойцаха отправят к праотцам. Через три дня шлимазл выйдет из больницы и у меня сильное подозрение, что придется опять идти на поклон к Вене Барабульке, а он, боюсь, второй раз на уговоры не поддастся. Что мне делать, Моня?
Задачка. Я задумался. Как по мне, так решение тут одно: заказать место на кладбище и спокойно ждать, когда уже надо подавать катафалк. И тут сказала Элеонора. Я горжусь тем, что знаком с этой женщиной!
- Шлема, - сказала она, - отправьте Вашего родственника в Израиль. Там есть такое движение, то ли "Мир сегодня", то ли "Мир вчера", не помню. Одним словом, что-то из серии: "Евреи, не мешайте арабам!" Так вот, дайте наказ Вашему шлимазлу непременно вступить в это движение. И, как я понимаю из Вашего рассказа, он развалит его в считанные недели. Таким образом, Вы решите все проблемы: уберете Мойцаха от Вени подальше, пристроите его к делу и, наконец, принесете пользу нашему маленькому, но гордому Израилю, ибо без того движения Израилю станет легче жить. Как Вам моя идея, Шлема?