Жар жизни

Виктор Матюк

Жар жизни

Жар жизни спорит с холодом смерти, хотите - верьте, не хотите – не верьте,
Но в земной круговерти случается не такое, когда в постели грешат двое,
Один из них, на коленях стоя, издаёт звуки тромбона или африканского гиббона!
Там крики и стоны перемешаны с воплями отчаянья, конец можно было предвидеть заранее,
Не слышно злоречья, только боль в ноге и правом предплечье напоминают о сути бытия,
Из-под ног уходит матушка-земля, но куда? Рядом мелькают тихие веси и шумные города,
Видать по всему судьба нам в радость была дана, не привыкли мы жить среди скуки и тьмы!
Безумцы мы! Чтобы ты не натворил, как бы ты ни жил, кого бы ты ни боготворил,
Ты мир любви заново для себя открыл и лишил свою любовницу двух белоснежных крыл!
На биографии пятно и не одно, травмировано твоё плечо, на спине - пигментное пятно,
До крови изодрано оно! Нельзя жить грешно, кому и как в мирской жизни повезло:
Одним - всё, другим – ничего, куда же смотрит божество? Так природа захотела!
Почему? Не наше дело! Плоть немного присмирела, на себя со стороны в зеркало посмотрела,
Дряблым стало тело, голова поседела, силы уже на пределе, но прежние цели велики,
Так что не умрёшь от скуки и тоски! Боги разводят жар, но жизнь сама тушит пожар,
Возникший в грешной душе! Будь осторожен на крутом вираже и не греши даже во сне!
Всё, что дано тебе, останется на листе измятой бумаги, спрятанной от разбойничьей ватаги,
На голове - лёгкая проседь, но беспутная особь клянчит и просит сделать ей нисхождение
И убрать с дороги к оргазму камни преткновения, возникшие спазмы – предвестники казни!
Бесы нас дразнят, и тут же казнят! То рассвет, то закат и нет дороги назад, только уличный мат
Утешает местных баб и неслыханный разврат в кровати, желания, возникшие некстати,
Душу теребят, и из последних сил кричат, что трудно жить без ****ей, с ними намного веселей!
Смешалось вино и бычья кровь, смерть и бессмертная любовь! Без эротических снов
Не мил мне отчий кров! Чередуя постель и сладость поцелуя, по жизни едва бреду я
Неспешной походкой, выстаиваю очередь за водкой, а потом до утра отбиваю чечётку,
Мои погодки, простые сельские мужики, сидят полукругом на берегу широкой полноводной реки
И пристально рассматривают свои вконец стоптанные каблуки! Протекают сапоги среди зимы,
И вот мы вновь одни, но не сворачиваем со своей стези! Горящая головня пылает три дня,
Но не гаснет она, мне по душе тишина, где-то за стеной мышиная возня, а подле меня
Спит уставшая жена! Расчёт был тот, если ночь на новом месте застаёт, там и отдыхает народ,
Мысли бросились вразброд, одна рядом улеглась, ей под голову подушку подложила страсть!
Баба сменила бельё, здесь не моё жилье, но я не намерен обидеть её,
Грешное нутро решает само: кого и куда? Проходят годы бытия, и перед тобой возникает стена,
Странное наследство, время ускоряет бегство, мне бы силы сберечь, но не об этом речь,
Хочется в белоснежную постель прилечь, к себе женщину привлечь, вместо слов свистит картечь,
Раздвинув ноги врозь, той женщине громко стонать на всю округу пришлось,
Когда её плоть насквозь пронзил огромный толстый гвоздь!
Что посеешь, то пожнёшь, коль все завалы загодя со своего пути не уберёшь!
Стоя иль сидя, позу нельзя заранее предвидеть, это надо было видеть, как падали старые святыни
И ничего не осталось в безлюдной пустыни от женской гордыни, только небосвод синий
И на земле белый тающий иней! Несколько слов из греческого и латыни попали в русскую купель,
Оттуда неспешно они прошли в чистую постель, сразу началась канитель, а высокая цель
Исчезла с поля зрения, после возникшего подозрения в измене бабы той,
Что хотела стать твоей женой! Отбой! Слышен грозный шепот за стеной,
Его сменяет громкий ропот, но никто не будет ногами топать и в ладоши хлопать,
Был бы повод, причина найдётся, чтобы показать женщине своё благородство!
Стыд исчезнет в глазу, когда она окажется под тобой внизу, поскрежещет зубами,
Подвигает ногами и стыдоба посмотрит на бабу исподлобья,
И немедля исчезнет за крутыми берегами, страсть пройдётся мелкими шажками
Следом за бабой в белоснежной панаме, подмигнёт одним глазом и сразу
Начнут шептаться между собой огромные вязы, что она замешана в половой связи на стороне!
Вот и чудится мне, что мы с блудницей грешны наравне, ей – половина и мне – половина,
На ней ночная сорочка из цветного сатина, зачем она полюбила кретина, городского мещанина?
У него сердцу изо льда, он убегает от греха и не знает, куда вводить член  детородный,
Неужто он жил в пустыне безводной, целыми днями ходил голодным?
Пришла пора для красного словца, и вот ноги раздвинуты врозь,
Нельзя действовать на «авось», страстный поцелуй взасос
Способен отбросить падшую женщину на  железнодорожную насыпь, в ответ услышит всхлип,
Он стал в заповедную щель вхож не потому, что так захотелось лично ему, или тому старику,
Он был увальнем косолапым, и потому до неё никого ещё не посватал!
Чувства растратил, мошной потряс, словно лоботряс и вновь угодил в тину и в грязь,
Никто тогда его не удержал, бесы до сих пор разводят жар,
Я же не настолько стар, чтобы дряхлая особь билась головой оземь!
На дворе осень, характер у барышни несносен, её будущее под вопросом,
Она связалась с молокососом, решила обрадовать его отсосом,
Споткнулась за первым же поворотом, появились внезапные заботы,
Хотя другой работы, как воды по голенища, толпа требует от неё воды и пищи!
Толпы нищих сошли с круга, им живётся туго, что-то ветер шепчет гурьбе на ухо,
Кажись, призывает к пустоте, но люди те привыкли жить в заводской трубе!
В удивлении великом меняюсь статью и ликом, под шорох лип уснул на миг худощавый старик,
Сквозь сон слышен его громкий всхлип, приуныл к концу жизни мужик, осунулся ликом,
Похудел ещё сильней, нет ему покоя среди злющих людей! Опёршись на локоть,
Он услышал грохот небес, к жизни проснулся интерес, и вот он заново воскрес!
Чужая болтовня не радует старика, болит правая рука, на листе бумаги прыгает строка,
Путаются мысли и слова! Болит голова, парус в клочья ветром разорвало,
Некому стоять у штурвала, нельзя его доверить, кому попало! Что за время настало?
Старик и хмур, и бешен, его шаг поспешен, да, он – грешен, его разум на любви помешан!
Там есть жар жизни, после него можно задуматься о тризне, пусть доживает естество дни свои
И не экономит на себе рубли! Нам бы счёты с жизнью свести и жизненный опыт обрести,
День ускоряет свои шаги, под ногами путается немало мелюзги!
Тупеют мозги, нет бурления гормонов в крови, впереди не видно ни зги!
Нам бы концы с концами как-то свести, и грех от души в сторону отвести,
А опосля жизнь свою начать с абсолютного нуля! Чем бы ни тешилось дитя, только бы не плакало!
Алло! Продайте сыра полкило, болит живот, безумствует народ,
Он ждёт, когда же грешное естество отправят на эшафот?
Ничто нас назад в час сумерек не зовёт, но темнеет небосвод,
Кажись, пришёл и наш черёд жить без забот! Пусть жар жизни дарит шумное веселье!
Что у соседей: пирушка, пьянка или новоселье? Гляжу сквозь дождь и тьму
И не верю никому на слово, нет над головой надёжного крова, нет счастья земного!

г. Мариуполь
19 августа 2015 г.
20:50