Промысел 2 7 1

Начало:
http://www.proza.ru/2014/04/28/602
Предыдущая страница:
http://www.proza.ru/2015/08/18/513

ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Свои

Лайп поселилась в круге Волта. Сначала следила чутьём сердца зыбкую жизнь, потом занялась восстановлением сил хозяина.

Порождение Леса в мареве забытья старался вычленить Тайс, радовался, если встречал взгляд жены, не вдруг заметил новое лицо, а когда обнаружил, спросил без обиняков:

«Где твой охотник, женщина?»

Даже днём на такой вопрос пришлось бы отвечать уклончиво. Сейчас был поздний вечер, время отодвигать нежеланное.

Спросивший взглядом схватил реакцию жены, старших детей и самой Лайп.
«Да, я вижу».

Что видел вернувшийся из-за грани человек, ближние не поняли, и Волт объяснил.

«Вы, я вижу, не можете простить смерти. Пожирательница живых радуется и гнездится в нашем круге».

Тайс не на шутку испугалась, мальчики задержали дыхание в надежде пересидеть беду.

Дочь Пайти убежала бы, но точно рассчитанный удар лишил тело подвижности. Слово высохло в горле, на выходе из глаз окаменели слёзы.

Жена Порождения Леса отметила: человеческая благодарность мастерски ставит плошки по местам.

Девочка из племени Бурлящего Озера полюбила брата. Старейшие не допустили кровосмесительства, выставили на брачные игры.

В круге выбора Тайс никого не видела. Желание жить так, как сию минуту хочется, стало причиной невыполнения воли Предвечного Отца. Отказавшая всем невеста была отдана в третьем витке.

Чужой человек встретил непроницаемую стену отторжения. От якобы заменяющих бессилие мужа случайных связей родились сыновья.

Тайс ничего не забыла. Унижения, непосильный труд, ложь скоротечных влюблённостей, презрение соседок, внимание и участие свекрови, покорность и сочувствие детей…

Муж отыгрывался за обман громкими скандалами, тихим истязанием плоти. Масса своеволия и противовес расплаты скручивались в жгут несчастья, пока Волт со Старицы одним касаньем ни порвал путы.

дочь племени Бурлящего Озера вдоволь хлебнула сиротства, нежеланного мешка, беспросветности вдовьих перспектив .

Вывод сам напрашивался: следует не слушаться своевольных позывов, а выполнять закон. Ждать добра от людей тоже не за чем. Ожидания плодят обиды. Нарушение естественных правил причиняет боль.

Хранить живущее рядом, принимать выпавшие испытания с уверенностью в заслуженности последствий, вот чему научилась привыкшая противиться женщина.

Короткое время жизни с Волтом сделало подсознательное осознанным. Слово «Любовь» обрело подлинный смысл.

Тайс догадывалась, что никого не любила, даже себя, пренебрегала назначением быть женой и матерью.

Волт сказал: Создатель даёт людей племенам. Если бы Тайс возразила в тот вечер, Порождение Леса не стал бы настаивать. Впервые женщина почувствовала благодарность самой себе.

Было страшно выполнять волю призванного властвовать, приятно избавиться от несвойственной хозяйке круга ответственности, радостно благодарить жизнь, чувствовать законное место, неизбежность ласки, осмысленность сбывшегося.

Обладающий чудовищной силой великан общался с женой посредством жестов, коротких фраз, не забывал в трудном быту большого семейства остановить внимание Тайс на танцующих пылинках, дивной красоте предзакатной реки, трогательной позе ребёнка.

«Если надо, я умру за Охотника», сказала Тайс в первый день, а теперь поняла: умирать не следует, потому что и мёртвый Волт завещал бы жить.

Женщина должна выйти замуж за того, кто согласится взять ответственность. Искалеченная насилием свекровь упорствовала в нарушении закона продолжения рода и получила награду, очередную порцию ужаса.

Костлявая Идин, Волт видел и указал дрожащим пальцем, возвышалась на становом камне, бесцветной тенью ледяных крыл осеняла предоставленное Создателем пространство.

Старший сын со свойственной молодым дерзостью хотел возразить, только хозяин круга опередил опрометчивое слово, жестом велел молчать.

«С этой было страшное, да. Прошлое владеет вами, но я прогоню».
Лайп вспомнила сказанное Мейсом:

«Из женщин охотник может обидеть только смерть. Этот знает, как избавиться, я выполню».

Волт знал и высказал, только дочь Пайти услышала и не приняла.
«Чтобы отнять у смерти, должно сделать женщину женой».

 Ближние молчали. Лайп донельзя округлила глаза, дети смотрели в подлогу и ниже, Тайс отвернулась.

«Пусть не сейчас, а весной, - продолжал Волт, - отведу тебя, выставлю в круг, отдам, за кого пожелаешь».

«Я не хочу!»
Не женщина сказала, но дымовая струя воплотилась стоном.

«Я хочу и сделаю. Если ты жива, значит, твой охотник ждёт тебя. Не следует обманывать ожиданий».

Лайп догадалась: не следует возражать, уставилась в огонь так, что отсветы скрыли взгляд. Первое побуждение бежать выполнено не было.

Дочь Пайти поняла: куда бы ни убежала, зароненное зерно слова будет подспудно зреть, прорастёт не понятно каким ростком.

Несчастье женщины в том, что рядом нет охотника, так сказано и, если вдуматься, верно сказано. Родившая троих имела всё, кроме мужа, хотя по замыслу Создателя мира муж полагается всякой жене.

Противиться Подателю жизни глупо, согласиться с предложением Волта невероятно.

Лайп пересчитала пальцы, яркие и блёклые угольки в очаге, сделала вывод: раненый охотник не скоро встанет на ноги, а когда обретёт силу, забудет сказанные на грани беспамятства и яви слова.

Нист закричал пронзительно, тонко. Женщина Пайти встала, чтобы перейти от ужаса в кошмар.

До утра Лайп держала голову Донни, касаниями любви не пускала в мир отторжения.

После похорон сын Анди с Третьего Рукава не вернулся в пустой круг. Казалось несносным быть и не двигаться. Возникло желание бежать до остановки сердца, но Вейт предложил иное, дал широкую лопату для замеса глины, поставил у жёлоба.

Бегать оглушённый горем человек больше не пытался. Тело нашло применение, душа застыла в осознании усилий.

Между трёх стволов, где некогда первый охотник изведал глубину одиночества, старшая мать племени Синих Камней приняла эстафету познания.

Идти было некуда. Вокруг жили ставшие родными люди, безграничный простор открывался взгляду, весёлые лучи дробились в покрывающей Синие Камни воде, Рождающаяся Звезда возникла в свой час… Только несчастье Пайти оказалось тут чужим, а дочь проклятого племени отождествляла себя с прошлым и проваливалась в колодец глупой невостребованности.

Движок отслеживал состояние Лайп на предмет суицида, оповестил об очередной вспышке ужаса. Женщина шла по береговой кромке далеко от стойбища, не видела и не чувствовала пути.

«Давай, - сказал Кин, - прикроем глаза дымкой, перекинем сюда, выполним пожелание Волта».

«Довольно, охотник. Твоя мать ни как не может очнуться от перемен в хозяйстве».

Вождь ушёл, Кей уснул. Родоначальник племени Синих Камней глядел, как Над пытается управиться с завтраком. Разговор не получался, и картинка была поводом молчать.

Густые заросли колючих кустов смяли пространство. Дочь Пайти вышла на чистое, увидела живую невидаль: крылатая лодка бороздит безупречную гладь реки. Старший внук владеет чудом, ловит упругий воздух грудью вздутого полотна.

«Ого! Лайп, - закричал мальчик, - Спускайся вниз, покатаю!»
Тонд с женой у водной грани подали руки, поставили на корму.

Лодка Эйи без груза держит четверых взрослых охотников. Пожилая и юная женщины стали противовесами, изобретатель с подручным, утяжелили центр.

Лайп забыла о недавнем смятении, радовалась единению с сильными молодыми людьми, скорости движения, причастности к новому делу.

Остров Жёлтого Песка возник прямо из воды. Но прежде чем изумиться растущим на отвесной стене кустам, Тонд заметил повергшее в испуг до икоты. Под навесом обрыва была привязана чёрная лодка.

«Сидите тихо, - велел изобретатель колеса, - я посмотрю».

Держась за сплётшиеся ветви, умеющий бесшумно двигаться человек поднялся на защищённый от случайных взглядов пологий уступ.

Трое лежали там. Если бы Тонд Мойи не был тем, чем являлся, взорвался бы изнутри.

Две старшие племянницы Моти обнажёнными телами ублажали похоть однозадого Понка.

Неотвратимостью возмездия брат встал над спаянной группой, схватил девок за волосы, вздёрнул на ноги.

Понк родился под счастливой звездой. У Тонда оказалось только две руки. Ног, разумеется, тоже была пара.

Изобретатель ногтем большого пальца распластал в нет достоинства вдохновенного любовника, но вынужден был отодвинуть орудие мести, чтобы замахнуться для следующего удара.

Времени на раздумья Понку не понадобилось. Несмотря на повреждённую большую мышцу, растлитель вскочил и задал стрекача. Сдвоенное полотно одежды осталось висеть, зацепившись за куст.

Первый охотник и женщина выключили изображение при изменении состояния Лайп и только в повторе смогли посмотреть батальную сцену.

Тонд стукнул девиц головами так, что окрест зазвенело, заставил одеться, сволок к воде.

«Семейное дело, сказал сын Мойи внуку Пайти, запихнул сестёр в носовой отсек, - возьми Лайп, отгребай веслом».
Старший Пайти без описания знал, откуда ветер дунул.

При попытке отчалить обнаружилось: парусная лодка зарывается носом в воду, потому что без груза может держать четверых. Вес девочек и Гайт оказался несоразмерным. Мамаша Лайп вынуждена была забиться на корму, а Дойн обвязался единственным гребцом, вернулся гораздо ниже, туда, где начали путешествие.

Попутный ветер подхватил судёнышко, позволил пренебречь течением Великой реки. Тонд направил лодку к отмели Четырёх ножей, потом свернул вправо так, чтобы высадиться у спускающейся с бровки тропы.

Уставшая бояться Лайп уснула под спокойное пение воды, на смерть перепуганные девчонки опасались пинка брата, сидели тише грызунов. Одна Гайт видела, куда повернули события.

Вместо того чтобы ткнуться носом в берег, влекомая ветром лодка выскочила на середину реки, понеслась под образованный склоном свод.

Дочь Повелителя Воды вцепилась в одежду мужа, позволила ощущению напряжённых рук отодвинуть заботу о безопасности жены. Вот и всё, что женщина могла сделать.

Тонд понимал: мощь невесть откуда взявшегося ветра такова, что неискушённому в управлении парусом человеку не под силу противостоять напору.

Оставалось глядеть, как стремительно удаляется светлая полоска за кормой, а неизвестность поглощает охотника и четырёх женщин, трое из которых сидят балластом.

Продолжение:
http://www.proza.ru/2015/08/22/513