B очередной раз... про любовь

 Я с детства считал, что отношениям мужчины с женщиной не хватает той доверительной и легкомысленной простоты, которая существует между друзьями, решившими вместе принять на грудь.
В.О.Пелевин


Писать о любви – это безусловно верное творческое самоубийство. Ведь ничего нового об этом сказать было невозможно уже как минимум лет триста. Все аспекты любви давным давно исследованы и освещены авторами, пишущими кто под дрожащую лучину, кто под свет восковой свечи и, наконец, под абсолютный свет новейшей галогеновой лампы.

Тем не менее, каждый вновь рожденный человек обречен на написание своей истории любви, кто кровью, кто слезами. Лишь некоторым удается написать свою любовную новеллу шариковой авторучкой под назойливый плач детей.

В конце концов каждый человек ползет навстречу смерти по своему собственному уникальному лабиринту (расположенному, впрочем, только в отдельно взятой голове), копая плотную землю будней в одиночестве и пустоте, не зная и не замечая миллионов других узников, роющих свои тунели. И вперед нас ведет только один возможный вечный свет этой странной жизни- любовь.

Когда я был маленький, еще в детском саду, я впервые я узнал о том, что в женщинах заложена некая удивительная загадка, вызывающая смутное, ни с чем не сравнимое волнение и приятную тревогу в груди, увидев картину Венеры на репродукции на облупленной стене. С тех пор лукавый и притягивающий женственный образ преследовал меня неотступно.

Я пошел в школу и влюбился в девочку из нашего класса. Как я уже сказал, это было не первое знакомство с этим волнующим чувством. Но здесь появился живой объект, предмет любви. Хотя справедливости ради надо сказать, что влюбился я сразу в трех красавиц нашего класса и разрывался между ними всю начальную школу. По очереди каждая из них вырывалась вперед как рысак- фаворит на скачках и полностью захватывала мое детское воображение.

Я совершенно не представлял тогда, что делать с этой любовью. Все её проявление сводилось лишь к досаждающим и назойливым попыткам привлечь к себе внимание. И, конечно, все эти дергания за косички, толчки и подножки не могли вызвать ничего, кроме досады и раздражения. О том, что надо стараться делать жизнь того, кого ты любишь, лучше, я тогда не знал. Впрочем, чем я мог украсить их жизнь, они были круглые отличницы, списать у меня было невозможно. Разве что донести портфель... Никакой истории любви не вышло, увы!

Тогда я еще не знал что, в сущности роль женщины в любовной игре – это просто нащупать во мне и нажать некую скрытую внутреннюю кнопку, которая запустит каскад химических реакций, хитрая комбинация которых и явит моему внутреннему взору мою идеальную внутреннюю женщину. Именно ту, чей образ мерещился Блоку как некая Прекрасная Дама и к которой взывал Пушкин, “Я помню чудное мгновенье!...”

В последующие годы своей жизни я пришел к выводу, что влюбляешься не в живого реального человека, а в свой собственный метафизический, запечатленный в самых скрытых глубинах подсознания образ, образ архиженщины.

Хитрая Природа с помощью своих колдовских алхимических гормональных манипуляций наводит на земную женщину этот образ про-женщины, без изъянов, прекрасную как икона.

Так требует инстинкт продолжения жизни - мощнейший из существующих.
И вот, когда улетучиваются последние осколки волшебных молекул гормонов, за которые природа дергает нас как кукол за ниточки, за образом богини Венеры вдруг неожиданно вырисовывается вечно недовольная твоими брошенными носками земная подруга с кастрюлей борща, наваренного на неделю вперед. ( Потирая шишку на затылке, - лично к моей жене не относится)

В этом столкновении двух ослепленных любовью взрослых людей, по моим наблюдениям, женщина всегда выходит победителем, ведь её Природа по крайней мере награждает утешительным призом-дети ведь, как правило, остаются с матерями.

Еще я понял, что все что я искал в любви был Я сам, только Я- идеальный, такой, какой вероятно и должен быть. Счастливый, наполненный жизнью, чистый, вымытый, с ровно подстриженными ногтями и волосами, в красивой одежде. Как весенний жених, идущий сватать свою невесту с букетом роз в руках.

Для полноты картины надо отметить, что после рассеивания гормонального тумана пред глазами вашей подруги неожиданно появляется вечно занятое поиском холодного пива небритое желчное пузатое существо в семейных трусах.

Кроме образа Венеры, прекрасной Дамы, каждый влюбленный, наверное, видит еще свое собственное отражение в предмете своей любви. Поэтому качество и чистота зеркала в принципе не так уж и важны, лишь бы отражение было постоянным и законченным.

По силе разрушительного влияния любовь я мог бы сравнить только с волной цунами, рождающуюся от малозначительного толчка где-то в области груди и многократно усиленную гормональным амплифаером, когда она достигает головы и обрушивает всю свою немыслимую сокрушительную мощь на беззащитный мозг.

Конечно, Природа, глядящая шальным колдовским взором из тьмы тысячелетий имеет свои веские селекционные резоны по которым нас накрывает любовь именно к этому человеку. Тонкости наших людских социальных отношений ей глубоко безразличны. Она точно знает, что делает, когда из сотен других выбирает- это ОНА! Иди и люби её!

Мысленно оглядывая свой пройденный до сего момента путь, я прихожу к выводу, что единственное, что наделяет хоть каким-то смыслом эти странные перемещения моего тела в пространстве и времени, называемые жизнью – это то короткое, острое и очень ранящее чувство любви, которое я испытываю. А также то, что, возможно, мое присутствие в мире вызвало это чувство в ком-то другом.

Андрей Лит