Жилистый

Комнату накрыла тишина. Не смотря на шум за окном, голоса с улицы, какие-то звуки многоэтажного дома, тишина и покой, словно облако, окутали двоих. Казалось, весь мир погрузился в блаженство, а мужчина и женщина, лежавшие рядом, ослабевшие, обессиленные, полные друг другом, растворились в покое и тишине мира: они были частью неба, проглядывающего сквозь шторку, частью ветра, шевелившего ее и даже самой шторкой, зеленой с кружевами - они были во всем и все было в них.
Первым зашевелился мужчина – стал водить рукой по полу в поисках сигарет. Чиркнула зажигалка. Облачко дыма заиграло в луче света.
– Ну все, Машенька, пора, надо собираться – он нежно поцеловал ее в ухо.
Женщина, не желая это слышать, отвернулась к стенке и сгребла себе на голову край одеяла. Порыв ветра дернул шторку и луч света лег на тонкие девчоночьи ключицы, позвонки, спустился ниже и осветил несколько красных ровных полос, будто чья-то пятерня прошлась по тонкой коже.
Сандро властным движением повернул к себе женщину: «Маня, что это? Посмотри на меня? Что это?!» - жаркая грузинская кровь заиграла в груди, но взглянув в её глаза, гнев смыла жалость.
– Что-что? – не поняла Маша.
– У тебя на спине красные царапины. Я так не царапаюсь, у тебя еще кто-то есть?
Маша порывисто прижалась к нему, такая теплая и  родная, знакомая каждой  клеткой кожи, и волна желания стала снова накрывать его.
– Как ты можешь такое говорить? – прошептала Маша.
– Прости, милая, – сказал Сандро, устыдившись приступа ревности, – у тебя на спине красные царапины. Ты упала? Зацепилась за что-то?
– Не помню – ответила Маша.

Потом они пили чай на кухне, забыв про эти красные полосы, которые внимательно разглядывала Маша в зеркале, что держал перед нею Сандро – четыре ровные царапины шли по спине, параллельно друг другу.
Сандро рассказывал про их дом в Кутаиси, двухэтажный; про большой двор с огородом; про обвитый виноградом забор; про то, что, сейчас, в августе в доме пахнет уксусом и свежим вином из подвала. А мама, наверное, вышивает «Золотое руно», да еще злится на мух, что прилетают от соседей, которые держат коров.
– Я им расскажу про тебя, пообещал Сандро, – слушай, а давай свадьбу у нас сьиграем? Знаешь, что такое грузинская свадьба?
– Нуу – протянула Маша - дорого же туда лететь.
А потом Маша провожала Сандро на электричку, они стояли на перроне, взявшись за руки. Потом электричка словно прокашлялась и голос металлической женщины, объявил об отбытии.
– Ты смотри тут ни с кем, если что – не прощу – шепнул Сандро, перед тем как захлопнулись двери, и блеск его глаз был убедителен. Электричка тронулась. Маша соляным столбом вросла в перрон.
Потом она медленно шла домой, стараясь продлить этот вечер, мечтая о Сандро, вспоминая все с момента, как он зашел в дверь: его шутки, ласковые слова, руки, губы, поцелуи, дрожь его тела и глаза, закрывавшиеся перед последним содроганием. Улыбка не сходила с Машиных губ. «Удивительные эти мужчины, что там еще говорят про женскую логику? – думала Маша. – Получается, он мне сделал предложение?» Они встречались около года, но речь о свадьбе не заходила. Конечно, Маша не ожидала клятв, предложения руки и сердца на коленях и всего такого, но вот так, между делом... смешные эти мужчины.
Даже вечером, когда Маша ложилась спать, улыбка не сходила с ее губ. Она поцеловала красную пачку Мальборо, что оставил Сандро на полу у кровати и положила ее под подушку. Дремота окутала Машу. Вот какой-то школьный двор, качели, виноград растет вдоль забора, много мух кружится по двору и большой рыжий кот, Маша знает этого кота, она берет его на руки, гладит, целует в морду, а кот её начинает целовать в засос. Во сне Маша рассмеялась, что  целуется с котом, усы его топорщатся и щекочут щеки, она закричала «брысь, брысь», а потом смотрит,  это и не кот вовсе, а мужчина крепко схватил ее, держит, прижимает к себе и гладит, одной рукой схватив за бедро, другой опускается все ниже. А рука у него холодная и скользкая, Маше становится гадко невыносимо, потому что она и во сне знает, кто он. Она его уже видела, это не человек, он чужой.  И пахнет от него чем-то незнакомым, затхлым. Маша не может кричать, ноги, руки стали, как ватные, она пытается его толкать и, думая, что кричит, еле шепчет – уйди, уйди. А он – сила, весь крепкий, жилистый, темный, как мулат, холодный и такой невыносимо склизкий и липкий, не зря ж говорят – нечистый. Маше так отвратительно, и она знает – нельзя с ним, это другой, это не человек. «Что замуж собралась?» - шепчет он ей в ухо.
Проснулась Маша с тяжелой головой, такая усталая, будто всю ночь с кем-то дралась. Гадливость еще не прошла, и Маша думала: «Опять этот же сон. Какая мерзость. А раньше я летала во снах.» Чтобы смыть наваждение она тут же побежала в душ, подставляя лицо под прохладные брызги, провела рукой по бедрам и чуть не вскрикнула от боли: на правом бедре расползлось большое красное пятно с кровоподтеком.
 
Столь непонятное явление выбьет из колеи любого. Что делать? – думала Маша   по дороге на работу. Никакая социальная схема здесь не работала. Это было столкновение с неизвестным (или с собой?).  Конечно, это пугало. О таких случаях Маша никогда не слышала, да если бы и услышала - не поверила.  Что это? Подсознание? Фантазм отдыхающего мозга? Или потусторонняя реальность?
Нельзя сказать, что Маша была материалистом – вовсе нет. Она верила в Бога, хотя постоянно в церковь не ходила. Поговорить со священником? Но говорить об этом с незнакомым человеком, ей казалось совестно. К бабке? Даже смешно, Маша образованная, интеллигентная девушка, журналист, пойдет к ясновидящей. К психоаналитику? Но Маша чувствует, что психология тут не поможет.
Вечером, после работы Маша решила встретиться со своей подругой Лилькой, они дружили еще со школы. «Ну что скажешь? - чмокнула ее в щеку Лиля, усаживаясь поудобнее за столом кафе. – С любимым поругалась?»

...«Ну и ну – выдохнула Лиля, прослушав Машин рассказ – но это же твой сон, твой, Машка, сказала она, ударяя на слово «твой», может трахаться больше надо?» Маша встала, молча расстегнула джинсы и показала синяк на бедре, который немного уменьшился, но приобрел явную форму ладони.
– И еще на спине царапины, Сандро увидел – стал ревновать. А если он это увидит? Что я ему про жилистого расскажу? Он грузин, понимаешь? Он же бросит меня, хорошо, хоть сейчас уехал, заживет к его возвращению.
Как в ответ на эти слова в рюкзаке зазвонил телефон. Это был Сандро.
– Представляешь, – говорил он – Я опоздал на самолет, сам не понимаю, как это вышло. На меня что-то нашло, время перепутал, вообще я к тебе уже еду. 
– Нет! – закричала Маша в трубку, – Нет, у меня редакционное задание, я с ментами буду всю ночь кататься, – пришлось соврать ей, – репортаж о борьбе с наркомафией.
– Ладно, – зло выдохнул в трубку Сандро, – смотри, чтобы после таких заданий у тебя синяки в интимных местах не пошли.
– Ну как тебе не стыдно, любимый.
– Прости, Маня, – сказал Сандро остыв, – я от досады: и на самолет опоздал, и у тебя облом. Знаешь, может и к лучшему, в смысле, что я не улетел? Пойдем в ЗАГС заявление подавать? А своим я по телефону расскажу, да я знаю, они тебя полюбят. После свадьбы к ним сразу. Давай? А пока я к тебе  перееду... так я не понял, ты согласна?
– Согласна – прошептала в трубку Маша,  – ну конечно согласна.
– Он мне сделал предложение, Лилька, все я выхожу замуж.
– Поздравляю, я давно ждала, – рассмеялась Лиля – Я, чур, буду свидетельницей.
– Надо сегодня маме позвонить. У меня есть немного денег. Платье будет, отпад...
– Но как же твой этот жилистый? – перебила Лиля.
– Да черт с ним, это же просто сон, ты сама говорила. Буду трахаться каждую ночь, никакой жилистый не подлезет. А сейчас надо грим хороший достать.

Допоздна Маша рылась в гугле. Еще несколько дней назад, если бы кто-то сказал ей, что она будет набирать в поисковике «секс с нечистой силой» Маша бы рассмеялась. Но сейчас она обнаружила много статей на эту тему, описания очевидцев, оказывается, большое количество мужчин и женщин имели половую связь с нечистью. «Странная сексуальная ориентация», – усмехнулась Маша. По описаниям, ощущения, которые они получают от этого, гораздо сильнее, чем в реальной жизни. От таких связей даже рождаются дети – прочла она – правда тут мнения расходились, некоторые считали, что ребенок вурдалак или вампир, а некоторые – что просто урод, например, с козлиной головой. Эта нечисть может быть разнополой.  Демон в мужском облике - инкуб, в женском - суккуб. Посещают они и мужчин, и женщин. В средние века существовали даже женские клубы, где дамы призывали любовников - демонов. Правда, кончали (Маша порадовалась игре слов) эти тетеньки плохо – на костре. Как ни странно, в интернете было полно и современных рассказов. Казалось, земля уходит из-под ног. Что это? Она же не средневековая ведьма какая-нибудь, обычная женщина, спиритизмом-оккультизмом не занимается, пользуется интернетом, всякими гаджетами, летает на самолете, а не на метле, причем тут демоны? Перед тем как лечь спать, Маша все-таки трижды прочла "Отче наш".

Прошло несколько недель. За это время Маша и Сандро подали заявление в ЗАГС, купили билеты в Грузию на второй день свадьбы, и вообще, готовились к бракосочетанию серьезно. Сандро переехал к Маше, и каждая их ночь поднимала её на вершину блаженства. Маша любила Сандро, он – ее, и, казалось, любовь их заполняла весь мир. Счастье было абсолютным, и ночные кошмары закончились.
Платье Маша выбрала не белое, а розовое, они даже чуть не поругались по дороге к портнихе, обсуждая покрой рукава. Свадьба была назначена на конец августа. За два дня до нее Сандро решил устроить мальчишник. «Не жди, любимая, ложись спать – сказал Санро уходя, – я буду или утром, или вообще пойду к Сереге – распрощаюсь с холостой жизнью не-по-децки», и, как уже было заведено, помахал ей снизу своей желтой бейсболкой. Маша стояла на балконе и провожала глазами Сандро, пока он не свернул за угол.
Весь этот вечер Маша писала приглашения, потом по скайпу обсуждали с мамой рецепт торта, и под конец Маша зависла в интернете, выбирая маникюр. Легла поздно, бухнулась в постель, поцеловав машинально деревянный крестик на груди, который год назад привез Сандро из одного грузинского монастыря. Во сне Маша видела огромный свадебный торт, украшенный живыми голубями. Под утро она услышала, как лег рядом Сандро, прижав её к себе. Маша пробормотала сквозь сон: «Как прошло?» Он сказал что-то нечленораздельное, и пахнуло неприятным. «Ну и напился», – проворчала Маша и недовольно отвернулась к стенке – как-никак без 5 минут жена. Сандро копошился в постели, прижимался к ней, гладил бедра через одеяло, потом сжал грудь одной рукой, а другой, ее руку опустил на член. Он был очень твердый, и Маша начала просыпаться. Такой твердый она не знала никогда. Как стальной. Держа этот пульсирующий член, Маша слышала тяжелое дыхание за спиной, член покачивался в руках, холодный, скользкий, пахнуло смрадом, и Маша поняла – сзади не Сандро. Но сил убрать руку с этого металлического жезла уже не было, рука словно прилипла. Машу как парализовало, она не могла шевельнуться. Горячая волна захлестнула, низ живота стал тяжелым и горел от возбуждения. Такого сильного желания Маша еще не испытывала. Его губы теребили соски, язык был резкий и быстрый, руки двигались по груди, бедрам, липкие, властные, они знали всё Машино тело, владели им, как диковинным инструментом, извлекая из этого тела неземную музыку приближающегося оргазма. Маша была полностью в его власти, она задыхалась, изнемогала, стонала, уже раздвигала ноги, забыв обо всем, пальцы теребили одеяло, подушку, это было  не реальное наслаждение, она была в другом мире, но улетала не вверх, как с Сандро, а опускалась в самый низ своего живота. Судорожно Маша перебирала что-то на груди, она открывала рот, как рыба, но кричать уже не могла, только кусала то ли подушку, то ли ночную рубаху, вот-вот этот стальной член войдет в нее...
Маша проснулась от кашля. Маленький деревянный крестик, каким-то чудом, попал ей в рот, и Маша подавилась во сне. Она была во власти наваждения, желание не прошло, она еще тяжело дышала, но пришло чувство брезгливости. Было нестерпимо гадко от того, что она едва не отдалась чужому. Нет, никогда, решила Маша, она не отпустит больше от себя Сандро. Заснуть уже больше не могла, а утром Маша обнаружила свежие царапины на груди. Только она полезла за старой косметичкой, где прятала грим, как раздался звонок. Маша схватила трубку, но это был не Сандро. Сердце ёкнуло. Это был Серега, голос его показался чужим:
– Ты, главное, не волнуйся...
– Жив? – Закричала в трубку Маша – он жив?
– Жив, но в реанимации. Состояние тяжелое, врачи ничего не обещают. Сейчас готовят к операции. Какой-то ублюдок на Тойоте, мы шли под утро с кабака, а он на красный, даже не остановился, урод.
Маша быстро оделась и поехала в больницу. Уже шла операция на черепе. Кроме множества переломов была серьезная травма головы. «Никаких прогнозов, состояние очень тяжелое, мы не боги.  Позвоните через три часа» – сказала ординаторша.
Маша вышла в сквер. Она закричала куда-то в себя:
– Я знаю, это ты сделал ты!!! Но слышь ты, что бы не случилось, я никогда, никогда не буду твоей!!! Никогда - шептала она сквозь слезы, а прохожие оборачивались и смотрели на эту растрепанную, плачущую девушку, что кричала сама на себя. – «Это я виновата, только я. Зачем поддалась ему? Господи, прости меня, спаси Сандро» – молилась Маша всеми силами души. Потом открыли больничную часовню, сколько простояла она на коленях перед иконой Богородицы Маша не помнила. Как сквозь сон, она увидела Сергея, который двигался к ней целую вечность, в одной руке были свечи, а в другой – бейсболка Сандро, наполовину красная. Серега подошел, молча поднял ее с пола, прижал к груди:
– Жив, – выдохнул он, – будет жить.

Весь свадебный отпуск Маша провела в больнице. Они вместе с Сандро смеялись, что у них самое экстравагантное свадебное путешествие. "Я чуть на тот свет не улетел" – добавлял Сандро. Расписались они прямо в больнице, уговорив тетеньку из ЗАГСа приехать в палату. Маша стояла, как и хотела в своем розовом платье, правда жених, шутили друзья, уже на ногах не держался.
Сандро быстро шел на поправку. Жилистый, приходил еще пару раз, но после той памятной ночи у Маши появилась какая-то неведомая сила, чтобы вытолкнуть незваного гостя. Она лучше его разглядела: он стал, казалось, еще меньше, волосы курчавые и твердые, как проволока, очень худой и накаченный, но это не мускулы, а что ли, жилы, похож на экспонат по анатомии «строение мышц человека». Как всегда, он был очень липким. Потом Маша начала снова летать во сне.
Прошло несколько месяцев. Машин муж восстанавливался так быстро, что даже врачи удивлялись. Когда, по их понятиям, он мог только шевелить ногами, он уже поднимался в кровати, когда должен был сидеть – уже ковылял на костылях – Маша опять была счастлива. А через некоторое время она почувствовала под сердцем новую жизнь. Сандро, ожив, решил все-таки съездить в Грузию, пока жена на первых месяцах. Маша согласилась его отпустить, подумав, что мужу на пользу будет такая реабилитация. Он пробыл в Кутаиси неделю и по телефону сказал, что вылетает назад.
Маша даже не узнала его в начале, он стал словно другой, что-то во внешности неуловимо поменялось. «Вот ведь что Родина делает» – решила Маша. Вечером, готовясь лечь в постель, Маша перебирала в голове доводы поубедительнее, чтобы остудить пыл Сандро – горячий, как всегда, ведь на первых месяцах это опасно. Но, он даже не посягал. «Надо же – подумала Маша, – как умеет владеть собой». Он сразу благоразумно и спокойно отвернулся к стенке, сказав «спок» и чмокнул её в мочку уха. Маша повернулась, чтобы ответить поцелуем, тут одеяло сползло, и луч фонарей с улицы осветил четыре ровные, свежие, красные царапины посреди спины мужа.