Время туманов. Глава VI

                VI

Харул сидел, скрестив ноги, на толстой войлочной подушке, набитой мягким душистым сеном. Вся его фигура выражала озабоченность и досаду, старик нервно теребил пальцы и хмурил брови в напряженной задумчивости. Стоящая напротив статная темноволосая девушка споро укладывала в наплечную суму лепешки, оборачивая каждую в крупный лист лопуха.

- Тебе лучше будет остаться здесь, с нами, Айла, - уговаривал девушку старик, - твой муж хотел бы, чтобы ты поступила именно так.

Айла не отвечала - она туго сворачивала большое шерстяное одеяло, каким обычно укрываются охотники, ночуя в лесу.

- Он уже далеко на севере, ты не найдешь Ишвара, а себя погубишь! Вот упрямая! Оставь это, девочка моя... Как же твой сын?

- Ему нужен отец. - Не глядя на старика, ответила девушка.

Харул обхватил голову руками, сгорбился, словно под тяжестью невыносимого груза и обреченно вздохнул. Айла собрала свои нехитрые пожитки и теперь накрепко стягивала тонкие кожаные ремешки на походной суме.

- Мама! Харул! - внезапно раздалось снаружи. Вслед за тем послышались голоса выбегавших из домов соседей, тревожные возгласы и собачий лай. Айла и за ней Харул вышли из избы и увидели толпу сородичей вокруг пыльного, запыхавшегося мальчика лет десяти, одетого в тканую рубаху и засаленные кожаные штаны. Он что-то говорил и указывал рукой в сторону реки. Айла подошла к нему и обняла.

- Там всадники, мама, - с трудом продолжал он, - это горожане, десять коней...

Жители деревни столпились возле Айлы и на все голоса принялись обсуждать приближение стражей. Кто-то считал, что их следует встретить как дорогих гостей, чтобы не портить добрососедские отношения, кто-то боялся, что стражи решили поквитаться за преступление Ишвара, а один старик молча сжимал в руке короткое копье, и было похоже, что он готов хоть сейчас дать бой всем городским стражам во главе с королем.
 
Немного не доезжая до деревни, всадники перешли на легкую рысь и последние сто шагов проделали вообще шагом, как того требовал старый обычай. Еще издали один из них взмахнул рукой и поприветствовал собравшихся, чем окончательно убедил их в своем дружеском настроении. Несколько женщин ушли по своим домам, вознамерившись готовить угощение для горожан. Айла же осталась стоять на месте, только шепнула сыну, чтобы он скрылся в избе.

Всадники действительно оказались стражами - они были одеты в легкие клепаные доспехи из бычьей кожи и носили такие же кожаные шлемы, усиленные стальными пластинами. Лишь у одного, по-видимому старшего из них, шлема не было, зато тело защищала блестящая на солнце короткая кольчуга. Он спешился и подошел к толпе альденов, затем обвел их взглядом и произнес:

- Почтенные сыны и дочери Альды! Король Йор приветствует вас, и желает видеть жену славного воина Ишвара и его сына!
Мы пришли проводить их в Город!

Айла напряглась. С чего бы она понадобилась самому королю? Этого девушка не знала и знать не хотела. Она резко вышла из толпы и вплотную приблизилась к стражу.

- Передай своему королю, - ответила она, глядя воину в кольчуге прямо в лицо, - что мы никуда не поедем. Если он желает видеть меня - пускай приезжает сам.

Страж недоуменно посмотрел на нее, но тотчас его лицо расплылось в мерзкой улыбке, и он захохотал.

- Приедет? В эту дыру? Да кто ты такая, чтобы отказывать королю?

Стражи подошли ближе, и толпа немного сдвинулась назад, к своим домам. Многие поняли, что добром дело не кончится.

- Впрочем, мы ожидали подобного ответа, - продолжал страж. Он взмахнул рукой, и его люди, обнажив оружие, окружили своего командира и Айлу.
 
- В таком случае, я заберу тебя силой, - мрачно добавил воин.

Айла поняла, что дело плохо. Руки сами выхватили из-за пояса нож, старый и тупой, но все еще способный убить человека. Страж ловко увернулся от ее выпада и встретил девушку мощным ударом в челюсть, отчего она потеряла равновесие и рухнула на землю. Женщины закричали, кто-то схватился за оружие, и стражи ринулись в сторону защитников деревни. Один из них вдруг неуклюже споткнулся, вскинул руки, и упал с торчащим из груди копьем. Альдены не собирались просто так сдаваться - Харул увернулся от удара напавшего на него стража и наотмашь огрел того посохом по незащищенной шее. Но на том удача селян и кончилась. Стражи выхватили короткие поясные топорики и, прикрываясь легкими деревянными щитами, наносили удар за ударом по незащищенным людям. Те, обливаясь кровью, падали замертво, а воздух наполнялся воплями, глухими ударами и чавканьем железа, вонзающегося в человеческие тела. Один из стражей схватил Харула за бороду и с силой ударил топором в висок - тот даже не вскрикнул, падая на траву с проломленным черепом. Обе деревенских собаки, мужественно защищавшие своих хозяев, тоже полегли в луже крови у стены дома, который столько лет усердно охраняли.

Какой- то седой старик, сидевший до того в избе, выскочил оттуда с перекошенным лицом и огромным луком в руках, усиленным костяными пластинами. Его губы тряслись, выкрикивая проклятия, глаза горели безумным огнем, а лук в руках дрожал и ходил ходуном. Он с трудом натянул тетиву и, почти не целясь, выстрелил. Тонкая пернатая смерть чудом нашла свою цель, вонзившись в горло одному из стражей - тот сразу обмяк, схватился рукой за стрелу и упал, захлебываясь собственной кровью. Воин в кольчуге спокойно, обыденно точным броском копья пригвоздил старика с луком к стене дома, отчего та покрылась обильными брызгами крови.

- Девок и щенков не убивайте! - кричал командир Стражей - за них дадут хорошие деньги!

Когда бой был уже почти закончен, стражи принялись обшаривать избы, потрошить кладовки, и выгонять на улицу прятавшихся там женщин и детей. Тех, кто пытался сопротивляться, убивали на месте, остальных связывали между собой прочными веревками, найденными в одном из домов. Глядя на своих воинов, командир в блестящей кольчуге тоже решил воспользоваться представившейся возможностью пограбить.

Он вломился в один из домов, по пути зарубив мечом толстую, противно визжащую старуху, и осмотрелся в поисках чего-нибудь стоящего. В полумраке все предметы были едва различимы, но его внимание привлек шорох за грудой бочек и мешков у стены. Выставив на всякий случай меч прямо перед собой, страж подошел к ним и, отбросив ногой с дороги мешавший ему хлам, зарычал словно пес перед сочной костью. Перед ним сидела молодая девушка, очень худая и длинноволосая, в одной шелковой рубахе до колен, она, не мигая, с ужасом смотрела на воина и нервно вздрагивала. Тот швырнул меч на пол, бросился на нее, схватив одной рукой за волосы и подмял под себя. Но тут же вскочил, с ужасом в глазах, попятился и упал, споткнувшись о мешок с зерном. Девушка осталась лежать неподвижно и уже не дергалась. Из ее груди торчала рукоять ножа, и все платье было в крови...

Страж на коленях выполз из избы на дневной свет и только тогда перевел дух, а страх сменился дикой злобой на весь этот безумный народ. Он вспомнил про Айлу, о которой с началом бойни все позабыли, но настроение все равно было безнадежно испорченно. Над деревней уже кружили несколько воронов, и надрывно кричали в предвкушении своего мрачного пира.

Айла очнулась, когда стражи добивали последних вооруженных жителей деревни. Увидев, что происходит, она попыталась подняться, но почувствовала путы на руках и ногах. Осмотревшись, насколько позволяло положение, девушка попыталась найти свой нож, но его, видимо, кто-то уже подобрал. Она скрежетала зубами от бессильной злобы и проклинала себя за неосмотрительный шаг. Нужно было согласиться ехать в Город, и бойни бы не было. Но эти мысли быстро отступили, и весь неукротимый дух девушки сосредоточился на поиске путей спасения, благо, что стражи были сильно заняты уцелевшими жителями. Неожиданно кто-то вынырнул из-за ближайшей избы и подкрался к ней.

- Тише, Илсур, сынок, - прошептала она. Мальчишка пытался перерезать стягивающие Айлу ремни, но те с трудом поддавались.

- Илсур, не пытайся... Тебе нужно бежать, - со слезами на глазах продолжала Айла, - беги на восток, по берегу моря, пока не увидишь большую деревню, обнесенную частоколом... Слышишь меня, Илсур?

Мальчик кивнул, но продолжил сосредоточенно перерезать ремни. Наконец его усилия увенчались успехом и ноги Айлы были свободны. Она тут же вскочила и, схватив сына за руку, бросилась с ним к опушке леса.

Со стороны стойбища раздались возмущенные крики стражей, которые добили раненых и уже поджигали избы. Увидев беглецов, они ринулись за ними, но было слишком поздно. Айла с Илсуром успели нырнуть в чащу и теперь ни один самый умелый охотник не смог бы их догнать - они были в родной стихии. Убегая, Айла обернулась к горящей деревне, где еще раздавались крики и брань Стражей. Густой черный дым поднимался к ясному голубому небу, словно символ смерти. Слава Богам, что ее сын сейчас рядом, и хотя бы ради него нужно во что бы то ни стало спастись.

Вскоре деревня  осталась далеко позади, но девушка продолжала бежать что есть сил, и Илсур не отставал. Прошло много времени, прежде чем Айла успокоилась и решила передохнуть. Илсур помог матери избавиться от оставшихся пут и несмело спросил:

- А долго еще до той большой деревни, о которой ты мне говорила?

Айла улыбнулась. Хотелось бы ей самой знать ответ. Не один день и не два - это точно. Что действительно беспокоило ее, так это отсутствие воды и пищи, но сын в очередной раз приятно удивил ее - мальчишка успел-таки прихватить с собой сверток с лепешками, что она собирала в дорогу, да и в лесу в конце лета уже можно было найти съестное.

-Ну тогда как-нибудь доберемся, Илсур, - ласково сказала Айла и обняла сына.

На востоке сгущались тучи, черные и тяжелые, низко идущие над горизонтом, словно стадо рассвирепевших диких винторогов. Их мохнатые крупы сталкивались в небесной битве, и грохот тысяч тяжелых копыт предвещали яростные вспышки молний, которые отражались в бездонных глазах Айлы, и такая небесная ярость Богов была подобна ярости, рожденной в ее душе в этот день.

                ***
Рауд задумчиво пересекал двор королевской крепости. В полуденной жаре воздух был тягучим и плотным, полным пыли и острых навязчивых запахов Города и соседнего порта. Тэн морщил лицо, но не от жары и вони, а от тягостных вестей, навалившихся на него утром. В Город прибыл наполовину поредевший отряд израненных, но необыкновенно довольных воинов, посланных королем в отдаленную лесную деревню за Альдой. С собой они привели нескольких связанных женщин и детей, которых выгодно распродали  городским купцам. Рауд ничего не знал о том , зачем направлялся отряд, но допросив их предводителя, был потрясен.

Зачем король сделал все это в обход него? Если бы тэн сам отправился в деревню, люди были бы живы и свободны... Он мог бы убедить стражей отпустить пленников, но не стоило даже пробовать надавить на торговцев - он преступил бы все мыслимые законы Города. Теперь тэн шел к Йору с одной целью: получить ответы. Стражники, возможно, действительно защищались, но теперь, когда Айла спаслась - слава Богам - городу грозит опасность. Рауд не знал к кому она может обратиться за помощью, но нутром чуял, что преступление не спишут стражам с рук. И уже будет неважно, оборонялись они или нападали, если на город нападут дикари - и необдуманный шаг короля всему виной. Обвинить правителя в недальновидности и излишней жестокости? За такое многие мигом лишились бы головы, но Рауд был, пожалуй, единственным в Городе, кто мог позволять себе такие речи.

Тэн убийственным взглядом отодвинул в сторону стража, пытавшегося преградить ему путь, и мощным толчком распахнул двери в королевский зал. Йор сидел за длинным дубовым столом и обедал. Его трапеза не выглядела поистине королевской, как урожденный вердег, король был во многом аскетичен, да и возраст начинал сказываться в последние годы. Правда, все это отнюдь не распространялось на женщин. Подле него сидела смазливая девица, уже изрядно пьяная и без умолку болтающая. Жены король не завел и законных наследников у него не было, но он обожал общество таких вот девиц из Города, и, надо полагать, имел на стороне нескольких незаконных детей. Хорошо, что ни у кого из них не хватило ума явиться  к отцу и потребовать свои права. Зная нрав Йора, Рауд был уверен - в лучшем случае незадачливых наследников просто выкинут за порог.

Увидев Рауда, старый король взмахом руки выгнал девицу прочь, и та, не выпуская из руки кубок, неуверенной походкой скрылась в опочивальне.

- А, добрый друг Рауд, - приветствовал его король, пережевывая кусок ароматной оленины, - присаживайся, угощайся. С чем пожаловал?

Рауд покачал головой и остался стоять посреди зала.

- У меня прискорбная новость, господин.

- Ты про тех немытых деревенщин? Мне уже все сообщили. Что в этом такого особенного? Они напали на наших людей и получили по заслугам.

- Может случиться война.

- С кем? Да мне доводилось в одиночку убивать больше людей, Рауд! Эти изгои давно поселились на окраине моих владений. Моих, слышишь. Я слишком долго терпел вольность горожан и всей этой соседней голытьбы. И к чему это привело? К тому, что мне открыто говорят в лицо - не твои это земли, Йор!

Рауд вздохнул. Возможно, Йор был слишком пьян, или болезни понемногу повредили его рассудок. В былые годы, он был жестоким, но справедливым воином, и не одобрил бы бойню в деревне. Теперь же король сильно изменился, и Рауд никак не мог взять в толк, почему.

- Жена этого твоего охотника, - продолжал король, - нужна мне здесь в качестве заложницы.

"Или наложницы" - усмехнулся про себя Рауд. Теперь он был уверен, что король пьян.

- То есть, ты хотел быть уверен, что Ишвар не сбежит и не натворит лишнего? - резко, на равных, спросил тэн Стражей - Ты не доверяешь моему выбору?

Йор удивленно посмотрел на него, поперхнулся и закашлялся. Хлебнув из кубка и вытерев пышные седые усы рукавом, король презрительно улыбнулся.

-Узнаю своего боевого товарища... Всегда вы со мной спорили - ты и Зверь. Только ты всегда был умнее и служил мне, а Зверь оказался в лесу, и сейчас вообще отправился на верную смерть.

Когда-то король может и был другом Рауду, но те времена давно прошли. Сейчас тэна больше волновала судьба Бергофа. Услышав слова Йора, он почувствовал неладное.

- Что? Йор, о чем ты говоришь?

Король в ответ лишь захохотал. Потом резко помрачнел и упавшим голосом произнес:

- Я был у ведуна в Западном лесу. Совсем скоро мы все умрем.... Все бесполезно. Я не сразу понял, что мне показали, но теперь я все знаю...

Йор смотрел на Рауда безумными глазами, полными ненависти и страха. Он вдруг истерически рассмеялся и достал из под необъятного одеяния небольшой сверток.

- Ты знаешь, что это Рауд? Даже не догадываешься?

Рауд покачал головой, не отводя от короля внимательного напряженного взгляда. Тот развернул сверток и показал тэну небольшую деревянную фигурку - резную рыбку, искусно выполненную, с красивыми плавниками и чешуей. На одной стороне рыбки были вырезаны три символа.

- Знаешь, что тут написано? - взревел вдруг король.

Рауд оставался невозмутим.

- Догадываюсь.

Король снова сел, выронил деревянную рыбу на пол, и закрыл лицо руками. Он глубоко вдохнул и продолжил:

- Ее нашли рыбаки утром. Эти дураки не ведают наших обычаев, они принесли ее в крепость, думая, что это моя вещь! Но ты то знаешь... Там написано мое имя... У меня предостаточно врагов. Но я чувствую - мне конец, Рауд, а умирать я не хочу. Этот Город - дело всей моей жизни, и пока здесь не будет порядка, я буду жить. А порядок среди этих лесных животных можно навести только огнем и мечом. Может темные боги и бросили мне вызов, но пока я король, ни один человек не посмеет пойти против моей воли! Я прикончу каждого такого наглеца, не взирая ни на что!

Рауд понял, что не только вино стало причиной помешательства короля. Безудержный страх перед неизвестной напастью, страх смерти от рук наемных убийц, подосланных горожанами - все это повредило королевский разум. Пора было брать контроль над стражами в свои руки. Тэн развернулся и пошел прочь.

-Куда собрался? - донеслось ему вслед. - Искать этого зверюгу Бергофа или свою лесную шлюху? Я всегда знал, что не стоит так уж на тебя полагаться!

Рауд  не ответил. Он широким шагом достиг двери, но путь ему преградили трое дюжих стражей, охранявших короля.

- А ну прочь, - рявкнул тэн и вломился между ними, растолкав своими широкими плечами. Король едва заметно кивнул, и на Рауда посыпались удары. Он успел выхватить из ножен меч, и, развернувшись, огрел им плашмя одного  из стражей. Но двое других заломили ему руки и несколько раз огрели по затылку тяжелой рукояткой клинка.

- Потише там, не убейте. - Йор подошел к дверям, на ходу вытирая пропитанные жиром руки - Киньте его в темницу, потом решим, что делать. Там есть еще свободные клетки?

Страж кивнул, а удовлетворенный Йор вернулся в зал, с глухим стуком захлопнув входные двери. Стражи лишь услышали его пьяный окрик:

- Эй, как тебя там! Иди ко мне - я сейчас покажу тебе преимущества настоящего вердега перед твоими соплеменниками...

Глупо заулыбавшись, троица потащила обмякшего Рауда по крутой лестнице, незатейливо держа  его за руки и ноги. Один из стражей, слегка пошатываясь, все трогал рукой часть лба отбитую тэном. Шаги их гулко отдавались по всей лестнице, и вскоре где- то в самом низу скрипнула тоскливо открываемая дверь. Оттуда высунулась голова человека - абсолютно лысого и очень недовольного.

- Кого там несет? - гаркнул он в темноту лестничного спуска.

- Еще гостей к тебе! Сейчас челюсть потеряешь, как увидишь! - донеслось сверху.

- Девка что ли?

- Сам ты девка, клоп лысый! Тэн Рауд к тебе в гости пожаловал, да умаялся по дороге слегка.

Фраза сопровождалась хохотом и непринужденной бранью. У Лысого и в самом деле отвисла челюсть. Может над ним смеются? Тэна - и в темницу? Что ж в Городе творится-то?

Трясущимися руками он схватил со стола связку ключей и показал стражам нужную камеру, то и дело косясь взглядом на лежащего без сознания Рауда. Королевские стражи бросили его на кучу гнилой соломы, и, переругиваясь между собой, ушли наверх. Лысый вытер пот со лба и уселся на свою кушетку в темничной прихожей. С тех пор как он вернулся с заставы, его постоянные россказни про туман и Бородача так всем надоели, что командир отправил его со стен сюда, в тюремщики. Страж всегда уважал Рауда, выделяя его среди других командиров, и считал его лучшим примером для подражания, а того вдруг бросили в темницу по слову короля. В это сложно было поверить - все годы, что Лысый провел среди стражей, Рауд был не просто командиром, а другом короля Йора, почти все знали об этом. Вердеги по рождению, они происходили с соседних островов и с юных лет вместе скрещивали клинки с врагами. Сейчас, когда среди стражей все больше горожан и альденов из лесных деревень, и только некоторые мастера и старые вояки остались от прежнего отряда Йора, народ уже не так опасается этих суровых северных воинов. Горожане все чаще ропщут на короля, чувствуя его слабость, может по их навету Рауд оказался здесь?

Из-за дверей в темничный коридор донесся сдавленный стон, кто-то пытался подняться и ворочался с боку на бок. Лысый поспешно закрыл дверь, прилег на свою кушетку и попытался заснуть. В сущности, он и сам был здесь как за решеткой и никак не мог к этому привыкнуть.

Вскоре Рауд очнулся и огляделся по сторонам. Он лежал на сыром полу в той же самой камере, из которой совсем недавно вытащил Ишвара со стариком. Что ж в этом была ирония, но такое положение дел отнюдь не устраивало опального тэна. Ему стало очевидно безумие Йора. Король, конечно, сможет и сам держать в кулаке стражей, но без Рауда, чей авторитет всегда был очень  высок и в Городе, и в крепости, ему придется намного труднее. Или Йор просто решит опустить руки в безумном страхе и старческом слабоумии - может статься.

Из темного угла камеры выглянула любопытная серая крыса с длинным гадким хвостом. Она принюхалась, посмотрела на узника своими маленькими черными глазками и шмыгнула куда-то в проем каменной кладки. Мышцы Рауда болели, на голове вздыбилась огромная шишка, его пошатывало и мутило. "Будь на моем месте Бергоф, он раскидал бы этих щенков без труда, - подумалось тэну. - Бергоф. Хотелось бы знать, как он сейчас"

                ***
Айла и Илсур сидели возле небольшого родника посреди зарослей высокой травы, окружавшей его. В густых альденских лесах, по крайней мере в прибрежной их части, на каждый день-два пути путники встречали небольшие ярко-зеленые заросли среди бурого и серого подлеска. Эти яркие пятна сочной травы вырастали вокруг небольших болот с затхлой водой, но теперь беглецам повезло найти действительно свежий и чистый родник, ставший настоящим спасением.

Лепешки уже были съедены, но по расчетам Айлы деревня ее отца была совсем недалеко, и назавтра, самое позднее к закату, они достигнут своей цели. Отец... Давно они не виделись, с тех самых пор как Айла ушла с Ишваром. Будучи одним из старейшин своей деревни, отец всегда был против ее решения связать свою судьбу с молодым охотником из малоизвестного рода. Он прочил ей в женихи многих славных воинов, удачливых охотников из своей деревни, но своенравная Айла сама сделала выбор. С тех пор они с отцом ни разу не виделись, и до последнего времени она не надеялась на встречу. Сейчас, когда такие беды свалились на ее плечи, муж пропал, а жилище его уничтожено, по всем альденским законам отец должен помочь ей. И Айла верила, что так оно и будет.

Ее родная деревня, затерянная среди лесов на восток от Альды, была своего рода мощной лесной крепостью. Располагаясь на каменистом холме, опоясанном широким топким болотом, в котором запросто можно было сгинуть, не зная пути, деревня вдобавок ощетинилась высоким частоколом и двумя смотровыми вышками, за которыми прятались, прижимаясь друг к другу, добротные срубы и ветхие хижины. Местные жители называли свою деревню не иначе как Волчий Кряж, хотя волков в округе водилось не так уж и много. По приданию, прародитель всех коренных родов деревни, впервые попал на этот кряж, спасаясь болотами от стаи голодных волков.

Утомившись после долгой ходьбы и пережитых опасностей, Айла устало опустилась на траву и решила немного вздремнуть. Илсур наполнил водой кожаный бурдюк и принялся бродить вокруг родника, выискивая в траве сочные алые бусины земляники. Он был настолько поглощен этим занятием, что совсем не заметил приближения двух незнакомцев, неожиданно выбравшихся из леса на поляну с родником.

Один из них держал наготове лук, а второй, постарше и с виду поопытнее, поигрывал легким боевым топором с прямым топорищем. Они удивленно уставились на Илсура, и, подойдя ближе, оглядели его с ног до головы.

- Ты, парень, как тут оказался? Вроде не из местных... - наконец спросил воин с луком.

  Илсур немного растерялся, но, набравшись храбрости, уверенно ответил:

- Мое имя Илсур, и я с берегов Альды. Я иду в Волчий Кряж к своим родным!

- Один? - удивился охотник постарше и усмехнулся в свою короткую, посеребренную сединой бороду.

Меж тем на поляну уверенной походкой вышла Айла. Гневно глянув на охотников, она подошла к сыну, взяла его за руку, и сказала:

- Он сказал куда мы идем и назвал свое имя! А ты даже не представился! Впрочем, ты никогда не был особенно вежлив!

Прищурившись, словно глядя на солнце, охотник оглядел девушку и, казалось, узнал ее. Он немного удивился, но потом вдруг расхохотался, а его спутник непонимающе оглядывал Айлу и Илсура.

- Брат, знакомься, - с улыбкой сказал старший охотник, - это Айла, дочь старейшины Мистивара, и твоя бывшая невеста, вас сосватали еще младенцами!

И он снова залился хохотом. По лицу Айлы пробежала улыбка, а молодой охотник даже слегка смутился. Седовласый вдруг стал серьезен и вновь обратился к Айле:

- Помню, ты не очень хорошо рассталась с родней, уходя замуж. Ты не вернулась бы, не случись что-то с твоим новым домом.

Девушка сокрушенно кивнула.

- Горожане убили всех в деревне и сожгли ее, а мой муж в темнице Города, - не вдаваясь в подробности ответила Айла, - мне больше некуда идти.

Седовласый озабоченно почесал затылок.

- Да... кто бы мог подумать, что они на такое способны... Это все вердеги с их кровожадностью, все беды с тех пор как они заправляют в Городе. Но не бойся, девочка. У нас никто не сможет до вас добраться, и даже если отец не захочет с тобой мириться, всегда можешь пожить в моем доме. А сейчас собирайтесь, я вижу, вы устали, и мы отведем вас в Волчий Кряж, вдруг ты забыла болотные тропы?

Айла действительно смутно помнила проходы через топи, но она и не собиралась идти по ним сама. Она с самого начала собиралась выйти к болотам и развести огонь, ожидая, пока будет замечена с одной из смотровых вышек. Тем не менее, встреча с соплеменниками, была как нельзя кстати. Теперь она была уверена, что все будет хорошо.

                ***
Волчий кряж впечатлял. И хотя Айла никогда не бывала в Городе, он представлялся ей громоздким, грязным и шумным, что, в общем-то, было недалеко от истины. Здесь же было чисто, спокойно и уютно, и даже испарения болот, терпкие и пряные казались весьма приятными и такими родными.

Множество разнообразных изб, сосновых срубов, небольших пристроек и сараев жались друг к другу, освобождая лишь широкую площадь перед просторным общинным домом. Трава на площади была давным-давно вытоптана, и плотная сухая земля почти не отличалась от мощенных площадей Города и поселений вердегов, разве что была даже поровнее. По центру площади возвышался величественный столб, увенчанный резным деревянным изображением оскаленного волка - старого символа деревни. Немного ниже висели четыре искусно украшенных красками и яркими стеклянными бусинами кабаньих черепа. Каждый из них был особым: почти весь черный, с торчащим на лбу рогом, был обращен на север, охристо - желтый, украшенный круглыми медяшками - смотрел на юг. Красный, в ореоле разноцветных птичьих перьев обращал взор своих пустых глазниц на запад, а пепельно-серый, с невероятными лепными наростами по всему лбу - на восток.

Айла была еще совсем девчонкой, когда в деревне появилось это изваяние. Дети тогда сбежались посмотреть на диковинку, а старики рассказывали всем древнюю легенду о четырех могучих вепрях. О том, как сотни лет назад четыре брата-альдена привели первых поселенцев в эти дикие чащи, населенные до них неведомыми народами. Они долго и мудро правили всеми родами альденов, пока однажды не погибли все в одном бою у подножья Колыбели Ветров, огромного горного пика, что возвышается где-то на севере в Полуночной степи. Легенды молчали о том, зачем братья отправились в такую даль, и кто победил этих великих воинов. Братья погибли, но их духи вселились в четырех вепрей, каждый из которых стал божеством и покровителем альденов. О них заботились, относились с всевозможным почтением, а когда те умерли, четыре кабаньих черепа украсили тот самый столб, что возвышался теперь в Волчьем Кряже, как священный символ альденского народа.

Путники шли по широкому проходу через деревню и, немного не доходя площади, остановились у большого красивого дома с множеством пристроек.

- Ступай к родне, Айла, - сказал альден с поседевшей бородкой. - И не забудь зайти к нам, как будет время!

Охотники ушли, а Айла с Илсуром так и остались стоять у дома. После стольких лет, даже решительная Айла не могла найти сил зайти внутрь и слов, которые могла бы сказать отцу. Со всех сторон на них смотрело множество любопытных глаз, в которых читался обыденный интерес, жалость и даже осуждение. Дверь отворилась, и из прохладной тени вышел седой кряжистый старик с обветренным лицом и хитрым прищуром голубых глаз. Он увидел Айлу, Илсура, помрачнел и молча встал напротив них.

- Здравствуй, дед, наконец-то мы добрались до тебя! - нарушил молчание мальчишка.

Мистивар тяжело вздохнул, его глаза увлажнились и, сделав несколько неуверенных шагов, он вдруг резко сгреб в охапку дочь и внука и разрыдался. Тут уже и соседи, добрая половина которых приходилась Айле родней, бросились обнимать нежданных гостей, весело подбадривать старика и наперебой расспрашивать о жизни Айлы в деревне мужа. Кое-как отбиваясь от них, старейшина отвел дочь и внука в дом и сердечно попросил остальных оставить их в покое, хотя бы на сегодня. Соседи понимающе закивали и понемногу разошлись, чтобы тут же вернуться с угощениями и подарками для девушки и ребенка. Айла их искренне поблагодарила, обещала побеседовать со всеми и с каждым в отдельности, зашла в избу и, присев на войлочную подушку, осмотрелась по сторонам - она снова была дома.