Остановка сердца

основано на подлинных событиях
Использованы стихи Олжаса Сулейменова и беседы с Икхардом Толли.

(Часть первая)

-Ох ты ж, сука! - вот и все, что пришло мне в голову, когда я переступил порог операционной и увидел, как падает вниз сегмент эс-тэ на экране кардио монитора. Там, где должна была упрямо пульсировать кардиограмма.
Вообще, более уместным было бы подумать что-нибудь вроде, “Son of a bitch” или старое доброе английское “O, my God” - все-таки канадская операционная... Но мой русский мозг начисто выключил ту часть, которая отвечала за разделение языков ...

Хирург Шон, аспирант второго года, выполняя обычную плановую операцию, пропорол троакаром брюшную аорту- огромный пульсируюший сосуд в животе.
- Что ты смотришь, остановливай кровь! Качаем сердце! – Голос сорвался на крик и вывел людей в зеленой форме из оцепенения. У меня задрожали колени. Предательская дрожь коленей преследовала меня во многих острых ситуациях...

Никто еще не понял, что сейчас произойдет. Они-хирурги и медсестры, у них другие задачи и приоритеты – зашить, пережать, отсечь... Но в моей голове, как у какого-то дешевого предсказателя, разрядом молнии пронесся сценарий, который я видел только в учебниках по анестезиологии...

Стремительное изменение кардиограммы, депрессия зубца S-T, кислородное голодание миокарда и - остановка сердца; далее - смерть на операционном столе.

Скажи, ты когда нибудь испытывал такое чувство, будто тяжеленная, магнитная Земля начинает уплывать из-под твоих ног, и ты теряешь такую привычную, нераздельную с тобой опору под ногами? Когда не на что опереться и начинаешь проваливаться в пустоту...

...На экране шли ровные безжизненные линии , там, где должно биться молодое упрямое сердце и волны крови накатывать и отливать, насыщенные кислородом . Линии прямые, плоские как , ...казахстанские степи. “Возвысить степь, не унижая горы” . Возвысить...

- Разряд на 200! Нау! Шок! Разряд дефибриллятора подбросил тело девушки на операционном столе. Руки уже надломили хрустящую ампулу, шприц со свистом всосал маслянистую жидкость. Адреналин! Миллиграм! Еще!

Мозг, натасканный как бульдог на внештатные ситуации, начал хладнокровный потусторонний отсчет. Будь всегда на шаг впереди. Всегда знай, что будешь делать на один шаг вперед- жесткое правило поведения в критических ситуациях в анестезиологии.

Операционный стол – в прямой трандэленберг, головой вниз, чтобы кровь хлынула к голове. Спасти мозг от кислородного голодания, вперед! Схватив гигантскую иглу, с ходу вогнал в глубокую яремную вену, не до асептики сейчас. Плазму, струйно! Норадреналин, струйно! Главное- удержать давление!

...Это будет потом. Потом меня накроет страх - что же теперь будет. Потом у меня задрожат пальцы рук, а так ли я все сделал, потом я буду просыпаться среди ночи, накрытый липкой волной воспоминания...

Сейчас – нет ничего, кроме этого вот момента. Я не могу повернуть все вспять и схватить дрогнувшую руку хирурга, нет власти у меня над тем, что будет через минуту, как отреагирует организм. Все что я могу – это что-то сделать сейчас, сейчас повернуть стремительно разворачивающийся поток событий в спасительное русло.

А с той стороны уже склонились особоченные глаза и ловкие руки накладывали зажимы и москиты в озеро хлещущей горячей крови и шили, шили, шили... Краем зрения я видел, как вбегают в операционную свободные хирурги ...

Есть ритм! –теперь главное удержать в ладонях хрупкий нитевидный пульс, зацепиться за тонкую ниточку жизни... Не обижайтесь на меня,  великие казахстанские степи, вы – прекрасны, но я всегда больше любил горы!

...Сухой отчет в истории – “проведены адекватные реанимационные мероприятия... Состояние стабилизировано”.

...Меня никто не трогал. Линда, секретарь профессора и зав отделением кардиореанимации, принесла мне дымящуюся огромную чашку американо. Молчаливая поддержка шефа. Да, сколько же я выпил этого черного горького кофе на бессонных ночных операциях!
Я сидел в ординаторской в одиночестве и пустоте и вспоминал совсем другое...

Андрей Лит

Продолжение следует...