Глава 6. За Синюю гору

В поход собрались все. Зэрик чтобы охранять подружку. Как же без него? Паулино - нести продукты и мелочи всякие нужные в пути. Тем более, что в дороге придётся заночевать и, может, не один раз. Лиска, узнав о походе, даже думать не стала: идти или не идти? Конечно, идти, что тут думать? Впереди столько интересного, а здесь в усадьбе она всё уже давным-давно обследовала. Дракон услышав, что Лисандра-Гелла-Агния-тринадцатая (иначе он её не называл даже в мыслях) отправляется в путь, тут же предложил ей своё сопровождение и охрану. От чего Тринадцатая не отказалась, а только сверкнула глазами: «Ну… ну… попробуй…» и отвернулась. Дракон от счастья чуть не рассыпался, сообразив, что его предложение принято. Марчелло от похода в первый момент отказался, но, увидев, как ненавистный глиняный болван обхаживает Лиску, так возмутился, что ни о каком отказе не стало речи. Фунтик, как и Лиска, не раздумывал. Ему так наскучило тысячи лет лежать на одном месте, что он был готов использовать любую возможность перемещаться, особенно в такой занятной компании. Предполагалось, что он будет катиться по тропе, благо, что круглые бока позволяли ему так двигаться. 

С Гектором оставались гуси, утки и куры. Заботы особой они не требовали, поскольку почти свободно разгуливали по усадьбе. Запретной зоной для них был только огород, защищённый высоким забором.

Больше всех тревожился, конечно, дед. Остальными овладело радостное предпоходное возбуждение. Правда, у Ален иногда проскакивала волнующая мысль: справится ли она? Но мысль, юркнув, пропадала, освобождая место восторженному возбуждению: перемены! Первые в жизни перемены! Впереди дорога, неизведанность и обязательно счастье. Как там, на перевале, когда стоишь и перед тобой распахивается такая ширь, что думаешь: где мои крылья? Куда я их задевала? Только что ведь были тут и дарили свободу.

Все собрались и все давно уже были готовы, когда Гектор пятый раз проверял содержимое корзин, укреплённых на спине Паулино. Ничего ли не забыли? Плед, циновка, спички, маленький топорик, нож, котелок, ложка, еда, вода, тёплый свитер (на всякий случай), вторая пара обуви (на всякий случай), шаль (на всякий случай)…

- А шаль-то зачем? – протестует внучка.

- На всякий случай… мало ли… - ворчит дед.

- Дед, ты меня как на год собираешь! У меня пути максимум три дня!

- Три дня… три дня… а груза не меньше чем в базарный день, - вторит ей Паулино своим «иа-иа». Ему уже тоже стало невтерпёж стоять и, не дожидаясь благословления, он направляется к выходу из усадьбы. Дед, целуя внучку, украдкой утирает набежавшую слезу и шепчет:

- Да благословит тебя Маджет, девочка моя, - отворачивается и уже про себя добавляет, - присмотри за ней, Литис, я сделал всё что смог, теперь, видно, твоя очередь. 
   
   Наконец-то путники покинули родные пенаты, усадьба осталась позади и под ногами запетляла едва видная тропка. Иногда она становилась гораздо шире и превращалась в хорошо утоптанную дорожку, иногда терялась в высокой траве, чтобы через несколько метров вынырнуть впереди. Потерять её было невозможно, хотя иногда она и пыталась спрятаться. Но разве спрячешься от такой компании? Дракон летел впереди, высматривая дорогу. Лиска то и дело пропадала в придорожных кустах, Марчелло старался от неё не отставать, но ему это плохо удавалось. Свободолюбивая киска умудрялась отделаться от назойливых глаз одного и другого обожателя. Фунтик резво катился по тропе рядом с Ален, порой путаясь под ногами Зэрика, который никак не хотел уступать своего места возле подружки. Когда тропа терялась в высокой траве, камень продирался через неё вполне самостоятельно, не отставая и не задерживая компанию. В начале пути Ален поглядывала на него – вдруг камень запутается среди высоких стеблей и потребуется помощь, но отважный путешественник умудрялся даже вырваться вперёд, усердно преодолевая препятствия. Потом девушка сообразила, что помощь не потребуется, камень, так же как и Дракон, устать не сможет, и перестала о нём беспокоиться. Шуршащая и колышущаяся трава не давала потерять Фунтика, да и сам он теряться не собирался, время от времени, выкатываясь под ноги.

В обед перекусили, немного отдохнув, и продолжили путь до заката. Вечером расположились на стоянку возле горного ручья. Топор не потребовался, Ален с Зэриком насобирали валежника, девушка разожгла костёр и скоро в котелке закипела вкусно пахнущая похлёбка. От похлёбки не отказались ни Лиска, ни Марчелло, ни тем более пёс. Один Паулино предпочёл жевать траву, нахваливая её сочность и необычный вкус. Закутавшись в плед, девушка сидела возле костра на циновке, разглядывая огонь и радуясь заботе и предусмотрительности деда. Ночь медленно опускалась на горы и на море чуть видимое вдали. Весь день путники шли между горой и морем. Море то подступало к самой тропе, то, как сейчас, отступало, чуть ли не к горизонту. В небе появились звёзды, и выплыла жемчужно-белая Пириос. Ровный перламутр дрогнул и на поверхности проявился лик. Как заворожённая смотрела на него Ален не смея оторвать взгляда. Вокруг всё замерло, ни шороха, ни вздоха, казалось все и всё в округе устремлено в одну сторону, в сторону лика на Пириос.

- Уууух… - послышалось сверху.

Ален вздрогнула и перевела взгляд. Перед ней на ветке дерева, вполне видимый в свете костра, сидел филин. Большой филин неподвижный как изваяние. Откуда?

- Ну, мало ли в лесу жителей, - мелькнула мысль.

- Но такого я никогда не видела, - явилась вторая.

- Так ты и ночью никогда не путешествовала, - поспешила третья.

У костра стало как-то удивительно уютно и покойно. Глазки Ален закрылись сами собой, и она сладко уснула. Под боком свернулась Лиска, в ногах Марчелло и Зэрик.

Филин просидел на дереве почти до утра. Когда перед самым рассветом на небе появился розово-оранжевый Ингрид, птица снялась с ветки и пропала. Её исчезновение наблюдали Фунтик и Дракон, поскольку ни камни, ни глиняные болванчики во сне и отдыхе не нуждаются.
    
Наутро, складывая после завтрака нехитрое хозяйство в корзины, Ален заботливо проверила, целы ли две расписные тарелки, укутанные в шаль. Потихоньку от деда девушка утащила их из мастерской и припрятала на дне корзины. Это были два любимых рисунка. На одном дельфин играл в живых волнах моря. На другом Маджет испускал свои божественные лучи, освещая шесть символов любовно выведенных под ним. Ален рассудила, что негоже являться в чужой дом без подарка, а подарить ей кроме своих собственных работ было нечего. Она надеялась, что колдунья не испугается подобно деду и примет дар идущий от сердца.

Компания продолжила свой путь, и к вечеру они перебрались через перевал, открывший взору уютную долину. На дне долины, как и рассказывал торговец, лежало озеро. Оно оказалось на удивление круглым, как будто кто-то специально выровнял все берега. А вот домика на дальнем берегу не было. Дальний берег отлого поднимался от воды и упирался в горные уступы. Голые отвесные скалы запирали долину за озером, тогда как с противоположной стороны, откуда шли путники, покатый склон давал возможность буйной растительности пробраться в долину и заполонить её до самых отвесных скал. Полоса берега вокруг воды, осыпанная галькой, резко контрастировала с полосой низкорослой травы, а уж дальше без всякого порядка теснились кусты и высокие деревья. Озеро, очерченное кольцом серой гальки, а за ней сине-зелёной полосой  травы, выглядело, по крайней мере, странным. Со стороны Синей горы и трава была синей. Создавалось впечатление, что не только природа тут поработала, а и кто-то ещё руки приложил.
 
Прикинув, что до озера и вокруг него ещё не меньше полдня пути, Ален стала приглядывать место для ночлега. Костёр развели на большой открытой поляне среди высоких сосен. Сухая песчаная почва и множество валежника определили место стоянки. Девушка занялась ужином, Паулино, освободившись от корзин, пустился добывать себе пропитание, пёс и кошки исчезли в зарослях обследовать местность. У костра остались Фунтик и Дракон. Похлёбка подоспела быстро, но есть почему-то не хотелось. Времени до темноты оставалось много и, сняв котелок с огня, Ален тоже отправилась прогуляться. Пошла она по склону Синей горы, не спускаясь вниз, обходя заросли колючего кустарника, выбирая себе дорогу среди высоких деревьев. Следом катился камень, а рядом махал крыльями Дракон.      

Беззаботная прогулка закончилась тем, что девушка вышла к такой же пирамиде камней, как и на родной горе… только вот камни, сложенные в усечённый конус, тут были ярко синими и отполированными. Ступени идущие по спирали просматривались издалека, а вся пирамида выглядела сверкающей, ухоженной, ни одной пылинки… за ней явно кто-то приглядывал.

Вот это да! – вырвалось у Ален, и она остановилась. Постояла несколько секунд и бросилась к синим камням. Пока она взбиралась вверх, над головой просвистел и ухнул в жерло колодца глиняный болван.

- И как он умудрился так резко изменить траекторию? – только и успела мелькнуть первая мысль. Ни второй, ни третьей не последовало.

И тут девушка увидела, как из колодца появились сначала кисти рук, ухватившиеся за наружный край, потом медленно поднялась голова в шапке длинных кудрявых пепельных волос, падающих на ярко жёлтые глаза. А затем уже, как в замедленном кино, подтянулось тело и, перекинув ноги через край, выбрался и сел на верхушке юноша. Конечно, ни о замедленном, ни о каком-либо другом кино речи не могла идти, поскольку в этом мире, под этим малиновым солнцем о кино не ведали. Но всё происходило именно так…

Голый, ослепительно белый юноша сидел на груде сверкающих синих камней и обалдело крутил головой. Наверно окружающее предстало перед ним совершенно новым, совсем не таким, каким его видел глиняный болванчик.

У Ален подкосились ноги, и она съехала по склону, больно ударившись, но не заметив этого. Оказавшись на земле, так на четвереньках и бросилась в сторону. Сообразив, что обычным ходом будет гораздо быстрее, поднялась и побежала, куда глаза глядят. Хорошо, что они глядели как раз в сторону стоянки. Из кустов выпрыгнул пёс, приняв бег подружки за игру, помчался наперегонки, оглашая округу задорным лаем. К костру они примчались вместе. Следом, проламывая кусты, мчался голый человек и у стоянки он оказался минутой позже. Резко затормозив, юноша остановился, не решаясь подойти ближе. Его смущал испуг Ален. Почему она его испугалась? Ведь они столько времени провели вместе… и знакомы с тех пор, как она вылепила из куска глины Дракона, а теперь откуда-то испуг?

Пока преобразившийся Дракон размышлял, девушка успокоилась, отошла от неожиданности и, не поворачиваясь спиной к незнакомцу, двинулась к корзине, достала плед и пошла к краю поляны. Дракон взял у неё из рук предложенную тряпку, накинул на плечи, улыбнулся, его жёлтые глаза с вертикальными зрачками сверкнули, и только тут Ален поняла, кто перед ней. Она села на землю и расплакалась. Слёзы лились не от горя, а от неожиданности. Всё произошло так стремительно и непредставимо, так удивительно, что в пору было заплакать. Дракон гладил по голове девушку и не утешал. Он-то как был, так и остался Драконом… какая разница как он выглядит? Главное ведь - не снаружи.

Вертевшийся вокруг них Зэрик никак не понимал, откуда бурный водопад слёз? Ну, стал Дракон побольше, крылья потерял, зато ноги вон какие длинные, бегать будет удобнее. Вынырнувшие из зарослей кустов Марчелло и Лиска не оставили без внимания преобразование Дракона. Лиска прищурила глаза и надолго задумалась, а Марчелло, растянувшись поодаль от костра, хмыкнул:

- Замечательно. В таком виде ты мне не соперник!

Ужинали все притихшие. Каждый думал о своём. Ночь наступила сразу и резко, без всякого вечернего перехода. На ветку ближайшей сосны опустился филин. Никто не заметил, когда прилетела мягкокрылая птица возникшая будто ниоткуда. Куда она делась утром, тоже никто не увидел. Ночь пролетела, как один момент, нынче только Фунтик таращил глаза в темноту, но и для него Маджет поднялся слишком рано. Камень никак не мог решить, стоит ли ему побывать в колодце и в кого он превратится, если всё-таки побывает? Осторожность перевесила.

- Может быть, на обратном пути… хотя и то навряд ли… - думал Фунтик, ворочаясь и поскрипывая.

Утро началось с ворчаний Паулино. Пробродив по склону горы весь вечер и ночь, явившись к костру, когда завтрак был почти готов, ослик не преминул высказать своё мнение по поводу преобразившегося Дракона. Дракон в это время помешивал ложкой кипящую кашу, прикидывая, сварилась ли? Решил – съедобно. Только он предал ложку Ален (ложка была всего одна), как Паулино прицепился к нему со своими нравоучениями.

- Ты неправильно ведёшь себя, - объявил осёл.

- Что значит неправильно? – переспросил Дракон.

- Ты ходишь голый. Люди голыми не ходят!

Дракон, с вечера кутавшийся в плед, сейчас отбросил очень уж мешавшую тряпку. Ему и вечером этот кусок материи не был нужен. Но его подала Ален, и Дракон не решился отказаться. Сейчас плед валялся возле корзины, а юноша расхаживал у костра, в чём мать родила. Если задуматься, то сравнение неподходящее, поскольку никакая мать Дракона не рожала. Может быть, поэтому он совершенно не обращал внимания на свою наготу, уж тем более, не стыдился её. Не стесняется же кот, что ходит без штанов, да и камень совершенно не смущается отсутствием тряпки вокруг его боков.

Дракон удивлённо посмотрел сначала на Ален, потом обвёл взглядом голых Марчелло, Лиску, пса, камень и самого ослика. Если Ален скажет, что нужно носить на теле тряпки, то он сопротивляться не будет, решил Дракон и буркнул:

- Ты сам не больно одет.

- Я это другое дело… у меня шкура, а у тебя нет, - нашёлся, что возразить Паулино.

Кот, скорчив презрительную мордочку, отвернулся – у кого-то может быть и шкура, а у меня мех, - говорил весь его вид.

Ален весело фыркнула в кулачок, а Зэрик как всегда попробовал примирить спорщиков:

- Да ладно вам, нашли из-за чего спорить.   

- Нет не ладно! – настаивал ослик, - люди ходят в одежде и ты теперь так должен!

- Да с чего ты взял, что я человек? Я как был Дракон, так им и остался!

- Какой ты дракон? Ты себя видел?

- Ну, видел, - ответил тот, разглядывая свои руки, - И что из того? Я – Дракон!

- Ты неправильный дракон, - не уступал ослик, - значит, не можешь ходить голым.

- Очень даже могу, - прозвучало в ответ. И спор продолжился с новой настойчивостью. Дракону очень не хотелось напяливать на себя вчерашнюю тряпку, он надеялся, что про неё забудут и не заставят опять таскать её за собой. Но от Паулино не так-то просто было отделаться, он заладил своё «ты должен» и никак не мог угомониться. В конце концов, Ален надоело слушать бестолковый спор, она достала из корзины цветастую шаль, ту, что дед положил на всякий случай, сложила её углом и повязала на Дракона короткой юбочкой. Этот вариант устроил всех. Паулино угомонился – Дракон был одет. А Дракону теперь не придётся таскать за собой плед, юбочка ему почти не мешала.

Пока эти двое спорили, Ален успела позавтракать, покормить изъявивших желание поесть и решила сходить ещё раз к пирамиде, поскольку вчера вечером заглянуть вовнутрь не удалось. К синим камням вместе с ней отправились все.

Добравшись до места, компания разделилась. Паулино, кот, пёс и Фунтик остались снаружи. А Лиска, Дракон и Ален, забравшись наверх, начали потихоньку спускаться вниз, обследуя стены сооружения. Винтовая лесенка из полированных ступеней вдоль стен привела в просторное сухое помещение. Разглядывать окружающее не составляло труда: дневного света волне хватало. Здесь на стенах тоже были рисунки. Вот только изображали они совсем другие картины. Линии складывались в какие-то схемы, напоминающие движение потоков, загадочные знаки в строчки, прерывающиеся между линиями и опять возобновляющиеся. На первый взгляд понятных рисунков вообще не было. Но чем дольше Ален разглядывала стены, тем красноречивее казались ей представшие перед глазами изображения. Что-то ей подсказывало, что линии не хаотичны и имеют глубокий смысл. Что строчки знаков похожи на заклинания, а «потоки» связаны с какими-то преобразованиями… Понять бы ещё с какими… Пока непонятно. Но увиденное накрепко врезалось в память, может быть, потом, когда-нибудь неожиданно потребуется.

Вернувшись на стоянку, Ален собрала оставленные в беспорядке вещи, нагрузила корзины на Паулино, и путешествие продолжилось. Идти предстояло ещё довольно далеко, но видимая цель прибавляла сил, да и спускаться с перевала было совсем нетрудно. В обед слегка перекусили, не разводя костра, и пока девушка отдыхала в тени раскидистого дерева, Дракон отправился посмотреть нет ли чего интересно в рощице чуть в стороне от тропы. За ним потянулись Паулино с Лиской. Марчелло и Фунтик остались возле дерева, пёс пристроился в ногах у Ален и тоже задремал. Минут через пятнадцать ослик вернулся один. Он шёл, ворча себе под нос, и поначалу девушка не слишком прислушивалась к его бормотанию. Но вот что-то из сказанного заставило её насторожиться и, оторвавшись от дрёмы, Ален спросила:

- В чём дело, Паулино? Что опять стряслось?

- Ничего особенного, кроме тог, что Дракон опять стал другим.

Вокруг повисла тишина. Фунтик перестал скрипеть, Марчелло замер, прижав уши, оставив в покое шишку, которую он гонял по поляне за неимением чего-либо более существенного вроде мыши. Даже птицы притихли. В полной тишине ослик продолжил:

- Он нашёл ручей и напился из него. Я тоже пил и Лиска. Но я солидное животное, не какой-нибудь там легкомысленный Дракон… Мне мои копыта и хвост дороги. А вот он опять всё сделал неправильно. Теперь ему нужно ходить голым. Раздень его.

Пытаясь сообразить, что имеет в виду осёл, Ален поднялась и пошла к нему. Не успела она сделать и трёх шагов, как с неба медленно опустилось что-то большое и синее. У этого «что-то» были крылья, хвост, голова на длинной шее, гребень вдоль спины и четыре лапы. Размером это «что-то» походило на лошадь. Неизменным остался только блеск ярко-жёлтых глаз с вертикальными зрачками.

В этот раз девушка не испугалась, видно, сказалась предыдущая тренировка на неожиданность. Подошла к Дракону и сняла, повязанную на задней лапе цветастую шаль …«не пей водицы, Иванушка, козлёночком станешь»… беззвучно, но вполне явственно повисло в воздухе…

Дракону ужасно нравился его новый вид, он стоял на поляне, выпятив грудь, давая всем вдосталь налюбоваться собой. Ален потрогала его со всех сторон, погладила синюю пластинчатую шкуру, заглянула в жёлтые глаза и решила, что новый драконов вид вполне сгодится. Остальной «народ» воспринял перемену, как само собой разумеющуюся. А Марчелло ещё и обрадовался, такой Дракон и вовсе для него не был соперником. Лиска по сравнению с ним – малявка, которую ему и разглядеть-то трудно. Настроение кота явно улучшилось, и он первый раз за всё путешествие включил свой моторчик.

Между тем, Лиска вместе с Ален обошла Дракона, обнюхала его со всех сторон, взобралась на спину, устроилась возле шеи между шипами гребня и всем своим видом объявила: я готова продолжить путешествие. 

Кот заткнулся на полуобороте, фыркнул и вскочил в корзину уже водружённую на спину ослика. Пешком пошли Ален с Зэриком, да Фунтик ещё катился сзади, чуть поскрипывая. Синий Дракон взлетел с короткого разбега, обогнал пешеходов и ушёл вперёд, унося огненно-рыжую Лисандру-Геллу-Агнию-тринадцатую.