Резервация. Лабиринт. Глава 9

Миа Сигал, мутант, 29 лет.
***
   - ...А Марк ему сказал тогда, что... гадство, слово не знаю как перевести, "подранков". В общем, смысл в том, что можно бросить слабых, если что.
   Миа сидела у стены, вытянув длинные ноги, и слушала Ранда, потирая пальцами висок.
   - Погоди, погоди... Ты откуда узнал-то? Я ни слова не поняла тогда. Ты телепат, что ли?
   - Нет. Они по-русски говорили, а я русский знаю. Да не об этом речь сейчас. Я к тому, что я им обоим не доверяю. Но Марку больше. Миа, они собираются отсюда как-то выбраться, а нас бросить, и это в лучшем случае.
   - А мне, значит, доверяешь? - хмыкнула Миа.
   - Конечно, ты же меня покормила, и я теперь ручной, - фыркнул Ранд. Миа не удержалась и тихо рассмеялась. Мальчишка ей нравился, хотя вообще-то детей она недолюбливала, сказывались комплексы, уходящие корнями в ее собственное детство. Даже если забыть, что она мутант, всё равно всегда была "не такой". Странноватая внешность, из-за которой дразнили лесбиянкой, замкнутость, частые переезды, мешавшие завести друзей... По большому счёту, детства у Мии попросту не было, и общаться с детьми она не умела совершенно, воспринимая их как какой-то малопонятный, отдельный биологический вид, мыслящий иными, отличными от взрослых, категориями. Но с Рандом выходило не так. "Нереализованный материнский инстинкт, не иначе," - усмехнулась про себя Миа. Парень тоже как-то сразу потянулся к ней, но тут было понятно - мутант к мутанту. Играло, видимо, роль и то, что Резервация всё же была тюрьмой, и ссылали сюда людей за очень серьёзные проступки перед обществом, а женщина, как существо более слабое, воспринималась менее опасной. Чего далеко за примером ходить, сама Миа только недавно искала контакта с блондинкой в оазисе только потому, что она была женского пола и у неё был приятный смех. Логика и инстинкты всегда плохо уживались в одном поле.
   - Я им тоже не очень-то верю, Ранд. Но одни мы вряд ли выживем, - сказала Миа. Как-то само собой вышло, что их маленькую компанию она сейчас разделила на "они" и "мы". - Может, ты что-то неправильно понял? Они не могут не осознавать, что в портал лучше уходить группой, колонию организовывать, ну, всё такое. Зачем им нас бросать?
   - Нет, это ты не поняла. Речь не о портале во внешние миры. Они собираются выбраться вообще отсюда. Из Резервации. На Землю, Миа. И да, я всё правильно понял. За Марком кого-то должны прислать.
   Расслабленную флегматичность Мии как рукой сняло. Она бросила короткий взгляд на дремлющего поодаль Марка и Лиса, пытающегося из порезанной на ленты футболки сплести более-менее приличный ремень для ПП. Миа и Ранд отошли подальше, якобы не желая тревожить болтовнёй сон модификанта. На самом деле, обоим нужно было задать друг другу несколько важных вопросов, не предназначенных для чужих ушей. Миа хотела расспросить мальчика насчёт причин его ссылки, но теперь этот вопрос отошёл на второй план. Она заставила его пересказать разговор мужчин трижды, и выходило, что Ранд не ошибается: речь шла о возвращении на Землю.
   Теоретически, это было вполне возможно. Перенастроить портал на двустороннюю работу - вопрос нескольких часов. Найти нужного человека в Лабиринте при должной технической поддержке - тоже не велика проблема. Оставался вопрос мотивации. Кем был Марк, чтобы сначала попасть сюда, а потом рассчитывать, что его вытащат из правительственного объекта вопреки всем правилам и протоколам? Человеком, близким к власть предержащим? Скорее всего, хотя для них такое нарушение было чревато оглаской и кучей вопросов. А лучший способ огласки избежать - убрать всех, кто хоть что-то знает. В частности, двух ссыльных мутантов...
   - Ты ничего не слышал, мы ничего не знаем, понял? И вообще... При первом же удобном случае нам надо потеряться, - тихо сказала Миа.
   - Но... Ты не хочешь вернуться? - удивился Ранд. Видимо, он рассчитывал, что Миа пойдёт вытряхивать из модификанта информацию, а заодно и обещание взять их с собой.
   Миа пожала плечами.
   - Да шлёпнут нас попросту, чтоб не болтали. Что непонятного? А так хоть другие миры посмотрим, если до порталов живыми дойдём. Ты разве не хочешь узнать, что там? Пусть даже и сдохнуть, но под новым небом. Романтика.
   - Нельзя мне сдыхать, - серьёзно ответил Ранд. Вздохнул, сел рядом, подтянув к груди коленки и сложив на них длинные руки с крупными, не по-детски костистыми ладонями. - Мне и домой не нужно пока. Я так, думал, для тебя важно.
   Миа не ответила. Она смотрела на запястье мальчика. Манжет комбинезона задрался, открыв принт.
   - Класс С... - проговорила женщина. Ранд дёрнулся, запоздало поправляя манжет, но было уже поздно.
   - Ну, рассказывай, - нарочито равнодушным тоном произнесла Миа.
***
   Мутанты класса С считались совершенно безопасными. Совсем небольшие мутации, на которые в двадцатом или двадцать первом веках и внимания не обращали, не относя к мутациям вообще, или же незначительные изменения, проявляющиеся внешне. Шестой палец, хвост вместо копчика, рудиментарные соски - или, к примеру, способность умножать в уме десятизначные числа. Многим таким мутантам после соответствующих тестов даже давали разрешение на ребёнка, мелкие рецессивные отклонения в генокоде в следующем поколении не проявлялись. Так что принадлежность к этому классу никак не могла быть причиной высылки, максимум - отягчающим вину обстоятельством, но что такого мог натворить подросток? "Я опять предвзята," - одёрнула себя Миа. Для того, чтобы взорвать жилой дом или расстрелять школьный автобус, совершенно необязательно быть взрослым. Однако возраст ответственности, пусть и сниженный при последней реформе уголовного кодекса, теперь равнялся четырнадцати годам, а на них Ранд не тянул.
   - Рассказывай, - повторила Миа.
   - Зачем? - в голосе мальчика слышалась досада, но упрямого протеста, которым он встречал предыдущие попытки расспросить о его прошлом, Миа в нём не услышала, что было хорошим знаком.
   - Затем. Если мы с тобой уходим вместе, я должна знать, что однажды утром не проснусь с отрезанной головой.
   - А что помешает мне сейчас соврать? - задал Ранд логичный вопрос. Миа пожала плечами:
   - Да ничего. Учти только, что я не дура, и не первый год живу. Ложь как-то отличить сумею. Значит, доверять тебе не буду. И катись тогда один... вдоль по коридорчику.
   Ранд сердито сопел, глядя в пол перед собой. Миа тоже молчала, предоставив ему самому решать, стоит ли менять доверие на тайну. Может, надо было сейчас обнять мальчика, пообещать, что всё будет хорошо, что она его не бросит - в конце концов, чего бы он там ни натворил, он был всего лишь перепуганным ребёнком бесконечно далеко от дома. Но Миа не умела вот так выражать чувства. На эмоциональном уровне она и сама была подростком, закрытым, недоверчивым, очень ранимым. "Я сейчас как тупая мамаша с сыном разговариваю: если не будешь слушаться, брошу тебя в супермаркете или отдам вон тому злому дяде. Чёрт. Кто б научил, как правильно?" - разозлилась на себя Миа.
   - Ранд, - начала было она, но мальчик заговорил одновременно с ней:
   - Ладно. В общем, я вроде как гений.
   Миа удивлённо вскинула брови:
   - За это ссылают?
   - Не "за", а "благодаря", скорее. В общем, я взломал систему полицейского департамента, чтобы сюда попасть. Теперь по документам мне пятнадцать, и я убийца.
   Не верить оснований не было. Чуть наклонившись вперёд, Миа заглянула Ранду в лицо.
   - То есть ты взломал базу данных, чтобы купить билет в один конец в место, где собрали всю дрянь с Земли?.. Ты точно гений?
   "Чёрт, сейчас обидится," - подумала Миа, досадуя на себя за язвительность. Но Ранд только хмыкнул в ответ:
   - Точно. IQ за двести зашкаливает, и запоминаю всё, что читаю, сразу. Девять языков выучил, потом скучно стало.
   - Ого... Как тогда выходит, что ты не пашешь на какую-нибудь корпорацию?
   - Потому что мне хватило ума не показывать, насколько я умный, - ответил Ранд с оттенком самодовольства. Его пальцы двигались, и Миа, присмотревшись, поняла, что он крутит в руке игральную кость, белый шестигранник с чёрными точками, порядком потёртый.
   - Хорошо. Допустим, верю. Но зачем тебе это? Зачем в Резервацию? Причина должна быть ого какой весомой.
   - Весомой... - Ранд опять замолчал. Вздохнул, как-то обречённо, совсем по-взрослому. - А вот тут моя гениальность кончается, и начинается детский сад, Миа. Вера в чудо и всё такое. Точно хочешь знать?
   Миа кивнула. Сейчас Ранда не надо было подталкивать к откровенности, и она знала, почему. Это как оползень в горах: слово за слово, как камень за камень, начав говорить о наболевшем, уже не можешь остановиться, пока не выплеснешь всё, если, конечно, доверяешь собеседнику или хотя бы не видишь в нём угрозы. Эффект случайного попутчика, так это называется в психологии. Теперь достаточно просто слушать.
***
   А Ранду было, что рассказать. Отец парня, видный молодой учёный, подающий большие надежды сразу в нескольких областях, пропал в Лабиринте шесть лет назад. Вместе со всей экспедицией. Правительство посылало поисковые группы, о результатах отчитывались в прессе и по телевидению, было много шума, впрочем, быстро затихшего - новость месячной давности теряет свежесть и вкус, блекнет на фоне новых катастроф, аварий и скандалов. Семьям пропавших назначили пенсии, даже какие-то медальки прислали, во всяком случае тем, у кого кормильцы работали на правительство. Корпорации попросту умыли руки, ограничившись разовой выплатой, хотя и достаточно крупной, чтобы заткнуть рты скорбящим родственникам и несколько понизить градус скорби. Большинство утешишись верой в то, что экспедиция застряла в одном из миров за порталами, и теперь благополучно его колонизирует, "такая себе новая версия старой сказочки про рай", как сказал Ранд. Всё бы ничего, но мать Ранда, занимавшаяся разработками в сфере сверхпроводников, изъявила желание отправиться в Лабиринт со следующей экспедицией. Ей отказали, аргумент, шестилетний Ранд, оказался достаточно весомым. Тогда она связалась со старым другом, который тоже подавал заявку на участие, и вот тут выяснилось странное: его кандидатуру отвергли по каким-то тоже вроде бы веским причинам, как и многих, очень многих других - желающих исследовать чудо под названием Лабиринт было более чем достаточно, несмотря на высокий риск, смертность среди исследователей и военизированных групп сопровождения достигала невероятных сорока процентов. Экспедиции снаряжались, отправлялись, но было непонятно, кто входит в их состав. Американцы кивали на русских, те - на индийцев, Индия ссылалась на Китай... Стало ясно, что дело нечисто. Тех, кто задавал неправильные вопросы слишком громко, быстро заткнули, иногда крайне радикально. Мать Ранда оказалась женщиной умной. Она сумела вовремя прикусить язык, чему очень способствовало понимание того, что у сына, кроме неё, нет никого, не считая тётки, неприятной дамочки тяжёлого характера и лёгкого поведения. Правда, с работы ушла, и следующие годы она и сын жили скромно, но спокойно на выделенное правительством пособие.
   Ранду было десять, когда мать умерла. Он не знал, почему, просто однажды нашёл её утром с посиневшим лицом, лежащую на ковре у кровати. Он не стал вызывать полицию, не стал звонить нелюбимой тётке - спустив тело в подвал, что заняло несколько часов, он похоронил мать в морозильной камере.
   Может ли десятилетний мальчик, пусть и гений, выжить один? Живое доказательство сидело перед Мией. Пенсии отца и сбережений мамы хватало с лихвой. Ранд заказывал пищу и одежду через интернет, так же оплачивал счета, ходил в школу, общался, играл - жил вполне нормальной жизнью маленького взрослого. Собственно, по-настоящему серьёзных испытаний за эти годы было всего два: поход к дантисту и второй, контрольный, тест на генетическую чистоту. Ну и ещё визит тётки, но тогда он просто не открыл дверь. Оно и к лучшему - тётя перестала даже звонить, затаив на сестру обиду.
   Год спустя Ранд купил новый компьютер. И решил разгрести авгиевы конюшни архивов данных. Вот тогда-то и наткнулся на записи матери, с сохранённой перепиской, записями телепрограмм, документами и прочее, прочее, прочее... В гениальной, но по-детски наивной голове мальчика всё это выглядело несколько иначе: он решил, что отец жив. Но что можно сделать? Списываться с друзьями матери? Кто станет слушать одиннадцатилетнего фантазёра? Захотят поговорить с мамой... Идею пришлось задвинуть в долгий ящик, откуда периодически доставать, разглядывать, вздыхать и... прятать обратно.
   А потом Лабиринт превратили в Резервацию. Теперь путь туда был открыт. Но не для Ранда. Он придумывал планы, один безумнее другого. Даже хотел переделать принт, выдав себя за мута класса А, но идея была несостоятельна, его выдал бы первый же ДНК-тест. Год он провёл, собирая информацию о Лабиринте. Готовясь выживать, даже лето провёл в лагере военскаутов, где занимался так усердно, что собрал все мыслимые награды и синяки. Он сильно вырос, стал крепче и выглядел старше своих лет.
   Решение пришло внезапно. Его подсказал фильм, комедия, где безобидный старичок попадал в Резервацию из-за компьютерной ошибки, а потом крушил бандитов и монстров своей тросточкой. И Ранд взломал сеть полицейского департамента штата.
   По документам Ранду теперь было пятнадцать. В архиве участка в его районе было электронное письмо с заявкой на оформление нового паспорта и социальной карты в связи с утерей старых - с подправленными числами. Опять же по документам, его отпечатки пальцев и следы ДНК совпадали с биоматериалами, найденными на месте зверского убийства двенадцати человек. Труп матери, обнаруженный в морозильнике, убедил сомневающихся.
***
   Миа слушала историю, и ей стоило больших усилий держать рот закрытым, а не позволить челюсти от изумления отвалиться и остаться лежать на груди.
   - Погоди, - наконец заговорила она, когда Ранд умолк, - То есть где-то сейчас разгуливает настоящий убийца?
   Ранд досадливо дёрнул плечом, ответил:
   - Ну... да. Но это временно! Я поставил таймер, первого числа следующего месяца все данные восстановятся, а полиция получит письма с пояснениями. Так что, если он никого не убьёт в эти дни, всё обойдётся. И кроме того...
   Ранд замолчал, тиская пальцами кубик.
   - Что "кроме того"? Сто-о-ой... Ты же не надеялся, что они придут вытаскивать тебя, как невинно осуждённого, а, Ранд?
   - Нет! - ответил мальчик с такой горячностью, что стало ясно:    именно на это и надеялся.
   - Не придут. Думаешь, они захотят, чтоб все узнали, что их пацан двенадцатилетний взломал? А так - концы в воду. А маньяка того пристрелят при задержании, думаю.
   - Ты вот мир в каком-то вообще чёрном свете видишь, да, Миа? А ты, вот ты за что сюда попала?
   - Убила двоих. Там. И ещё одного тут, - честно и зло ответила женщина. Бросив взгляд на заметно побледневшего Ранда, добавила мягче: - Они заслужили, поверь. Извини. Ты здесь неделю?
   - Девять дней, - ответил Ранд. А потом вдруг дёрнулся, толкнул Мию в бок и прошептал: - Там, на стене, видишь?
   Миа вскинула голову, но успела лишь разглядеть движение. Подобравшись, она приготовилась ударить молнией, но движение не повторилось. Выждав с минуту, женщина поднялась на ноги и неспешной, спокойной походкой подошла к Лису.
   - За нами, кажется, следят, - тихо проговорила она.