Соседство

Вы когда-нибудь встречали приведения? А вот я встречал. Год назад в аварии погибло три моих друга. Они сшибли на перекрестке пешехода, находясь  в пьяном угаре, вывернули руль и влетели в бетонную стену, зацепив столб с рекламным щитом, который благополучно приземлился на их же машину. Скорбь, похороны, памятные странички в контакте, поддержка родителей Стаса в их отъезде за границу. Так они хотели забыть свое несчастье. Игорь был сиротой с рождения, рос в детдоме. А мать Лехи умерла за год до него. Повезло, не увидела смерть сына. Вокруг все словно вычеркнуло память о трех жизнелюбивых веселых парнях – сорви голова. А я не мог забыть. Я продолжал выкладывать на стену в контакте наши прошлые фотки, писал истории из наших шальных будней, добавлял новые песни их любимых групп и исполнителей. Жил, словно ради памяти о них. Но три месяца назад я ужасно пожалел об этом.

Я проснулся среди ночи от того, что мне стало трудно дышать, и на груди было как-то тяжело. С трудом продрав глаза, я их резко зажмурил и вновь открыл округлёнными от ужаса. На моей груди сидел мужик. Такой мордастый, широкоплечий с взъерошенными волосами. Сидел, скрестив на груди руки, и просвечивался так, что за ним была видна моя плазма.
- Доброе утро, сосед, - сказал мужик, почему-то ехидно щурясь.
- Какое утро? – возмутился я. – Ночь на дворе. И не помню я что-то такого соседа. А ну слезь с меня. Че расселся? Я тебе не табурет. Кто ты вообще такой?
- Я твой новый сосед. Мы теперь вместе жить будем. Так сказать разделим крышу над головами, - хохотнул мужик, явно не собираясь слезать с моей груди.
- С какой такой стати? Чем обязан Вашему пристальному вниманию, - съязвил я и с трудом поднялся с кровати, полностью пройдя сквозь этого гада. – Чем это моя квартира так Вам приглянулась?

Я еле сдерживался от воплей леденящего ужаса. Проходя сквозь незваного гостя, ощутил морозный холод и натянутость, словно выныривал из воды. Мужик скорчил ненадолго болезненную гримасу, а потом зло зыркнул в мою сторону.
- Я долго искал тебя, дружок. Полгорода перевернул. Думал, может девчонку какую найду или родителей. Нет никого. Эти сволочи, которые сбили меня, после себя ничего не оставили. Так что ты единственный кому до них дело есть, тебе и мстить буду, Сосед, - мужик жутко захохотал. У меня аж мороз по коже прошел, и мурашки забегали, задирая дыбом волоски.
- Что-то мне не хочется делить ни с кем хату. Я, знаешь ли, квартиру отдельную потом и кровью три года зарабатывал. До сих пор ипотеку плачу. Хоть и немного осталось. А ты, товарищ, как тебя там, ни каким боком тут ни сдался. Так что вали, пожалуйста, пока можешь, - все это я говорил со злостью в голосе. Сам же включил свет, прошел в кухню, достал двухлитровую банку из шкафа.

Люблю в крещение нырять в прорубь с ледяной водой, которая обжигает кожу, а потом словно кажется теплой, особенно, когда приходится из нее на холодный ветер выходить. Однако это удовольствие никак не связано с моей религиозностью. А вот мама моя постоянно в церковь по праздникам ходит. Вот и в это крещение запаслась святой водой и со мной поделилась в объеме двух литров. Вряд ли бы мне пришло в голову куда-то эту воду использовать, если бы не сегодняшний случай. Я ненадолго задумался, потом оторвал у любимого папоротника пару листиков, открыл банку и всунул в воду свою импровизированную кисть. Ну, держись!

- Ты че задумал, придурок, - зарычал мужик, шарахаясь к стене.
- Последний раз предупреждаю, вали отсюда, оставь меня в покое, - я надвигался на мужика с напором и уверенностью в голосе.
- Я от тебя так просто не отстану, - ответил наглец.
Что ж, я предупредил. С чистой совестью, я резко вынул папоротник из банки и махнул им, как кистью священник в церкви, в сторону приведения. Святая вода пронзала каплями бестелесного мужика, словно острые иглы. Лицо навязчивого соседа исказилось от болезненного ощущения.
- Кажется, ты напрашиваешься на неприятности, - зашипел он, пытаясь увернуться от очередной порции брызг.

Так началось наше совместное проживание с моим домашним призраком. У кого-то в питомцах собаки и кошки. А вот у меня приведение. Как только я не пытался его изгнать, что только не делал. Святая вода ему не нравилась, он от нее прятался, уходил сквозь стены к соседям, будил их и ставил весь дом на уши. Потом возвращался ко мне, когда я вновь собирался уснуть и, наваливаясь на меня своей не легкой тушей, начинал рассказывать какие-то небылицы или анекдоты. Хотя с чувством юмора у него было не все в порядке. Мне приходилось вставать, умываться святой водой, брызгать воду на себя и снова пытаться уснуть. Но вода быстро высыхала, и сны были короткими. Пару раз я приглашал священника в дом. Батюшка коптил кадилом с ладаном в моей милой квартирке, поливал все той же святой водой мою дорогущую технику. А мужик-призрак в это время смотрел у соседей телек. Начитавшись в инете полезных советов, я расставлял по квартире кучу свечей, подвергаясь угрозе пожара, обходил с молитвами все стены от входной двери до нее же по кругу с горящей церковной свечой в руках. Мужик сидел в это время на диване и с интересом наблюдал за мной. Я накупил кучу каких-то амулетов, в пользе которых меня яро старались убедить их продвинутые продавцы, обвешал ими всю квартиру.

 - У нас, что Новый год намечается? Решил украсить все? Еще гирлянды развесь, - ржал мужик, крутя пальцем у виска.

Я не унимался, разодрал бабушкину подушку, выпотрошил на металлическое блюдо из нее пух и перья и поджог. Дым наполнил квартиру с характерной вонью. Я походил с блюдом из комнаты в комнату и убедился, что мужик пропал. Но через час он снова появился, прыгнул на мой компьютерный стул и крутанулся на нем. Это что-то новенькое. Раньше он не двигал предметы.

- Ну, что доставай вторую подушку. Или что там у тебя. Перина есть? Покопти еще, - нахальное приведение тянуло довольную лыбу. Ну, ничего его не берет.

Я разбрасывал за спину черную фасоль, проговаривал какие-то заговоры, вычитанные в интернете, жег можжевельник и читал Библию. Мужик тем временем стал уже откровенно хамить. Он передвигал местами вещи, прятал мои ключи, открывал и закрывал двери тогда, когда ему вздумается. Один раз вписал мне дверью прямо в лоб, так что даже шишка вскочила. Любому терпению приходит конец. Я созвонился еще с работы и вечером отправился к какому-то экстрасенсу, которого мне посоветовал мой коллега.

- Вы же при жизни не были с ним никак знакомы? – спросил меня парень лет девятнадцати-двадцати, проведя у меня над головой своей рукой.
- Нет, - уверенно ответил я, недоверчиво косясь на слишком юного, на мой взгляд, экстрасенса.
- Значит, он к Вам никак не прикреплен и не по Вашей вине тут остается. Скорее всего, мужчина сам не понимает, почему до сих пор слоняется на земле и его единственной мыслью остается месть за смерть.
Парень помыл руки проточной водой, обтер их полотенцем и с улыбкой посмотрел мне в глаза.
- Да, нелегко Вам приходится. Но дело поправимое. Вам необходимо выяснить, что удерживает мужчину на этом свете и не отпускает его душу на свободу. Возможно у него больная мать, о которой некому позаботится или он не успел доделать важную работу, за которую отвечал перед другими людьми. Узнайте и попробуйте помочь разрешить его проблемы. Это зачастую единственный верный способ для устранения приведений, - уверенный тон экстрасенса почему-то был очень убедительным. Я расплатился с парнем и полный задумчивости отправился домой.

Вечер я провел в интернете, пытаясь выяснить информацию о погибшем год назад при автокатастрофе пешеходе на перекрестке. Информации было не много. Зато я теперь знал имя своего незаконного соседа. Это в прошлом был Желудев Михаил Сергеевич. Приведение активно участвовало в поисках информации. Мужик сам ничего о себе не помнил, кроме момента гибели. Сам для себя он решил, что раз на могилу к нему никто не приходит, значит, он одинок и у него никого нет. Теперь же, когда я решил все о нем выяснить, он вдруг тоже увлекся, и по правде, стал очень удобным помощником. Иногда для сбора информации необходимо было узнавать часы работы организаций и мне не приходилось ехать впустую к запертым дверям, если время не было указано в интернете. Михаил мягко растворялся в стенах и появлялся спустя несколько минут или часов, докладывая нужные сведения. Пару раз он устраивал допрос с пристрастием «занятым» чиновникам, которые затягивали бумажную волокиту с поднятием сведений. Наведываясь к ним ночью домой, мое приведение радостно начинало с ними общение, подобное нашей первой встрече. А потом уже приказывало немедленно заняться нужным нам делом, иначе несчастному просто не поздоровится. С таким напором уже через четыре дня мы выяснили, что Желудев Михаил Сергеевич был опекуном у своего младшего брата, о котором сам узнал всего за полгода до кончины. Сейчас паренек находился в детском доме, и ему там жилось крайне не сладко. Сам по своему воспитанию культурный и начитанный подросток был окружен хулиганами и сорванцами, которые постоянно его задирали.

Самое сложное было уговорить родителей, особенно отца. Поначалу они совершенно не понимали, почему должны взять под опеку абсолютно незнакомого парня из детдома. Но мы с Михаилом очень старались в своих уговорах и убеждениях. Папу заставил страх, а маму сочувствие несчастному ребенку. Однако, когда они познакомились с Дмитрием, так звали брата Михаила, все сомнения быстро улетучились. Формальности тоже пришлось утрясать нестандартными методами. Но все-таки уже скоро я смог назвать Диму своим братом. Паренек мне тоже понравился, и мы быстро нашли с ним общий язык. Я даже дома стал мало времени проводить, всегда после работы спешил к родителям и новому брату. И вот только сейчас понял, что уже неделю не видел Михаила. Ума не приложу, почему не заметил его исчезновения.  Когда он пропал? Появится ли снова или его душа, наконец, отправилась с миром в царство мертвых? На сердце стало как-то тоскливо. Видимо, я уже привязался к своему полупрозрачному соседу с никудышным чувством юмора. Но уже ничего не поделаешь. Наверное, так себя чувствуют хозяева, оставленные своими питомцами. Перед сном я часто вспоминаю его. И даже печалюсь, что теперь мне на грудь никто не прыгает и не мешает дышать спокойно и сладко спать в своей собственной квартире.