Женщина с гор

Есть в Италии инстанции, которым подобрать российский аналог нелегко. Ну, например, что такое ASL?  Аббревитура эта обозначает нечто среднее между нашим управлением здравоохранения и санэпидемслужбой. Здесь по утрам всегда полно народа. Многие приходят для того, что выбрать семейного врача. Он должен быть у каждого, кто хочет лечиться экономно.
Тем, кто деньги не считает (а таких в этой стране немного), можно и без семейного доктора обойтись: в любой больнице примут с распростертыми объятиями... Или когда ситуация срочная: оплачиваешь услугу и тебя встречают словно дорогого гостя. Я в такой ситуации однажды тоже побывала. Бессонница проклятая замучала. Возникла альтернатива:  взять направление от «семейного»  и четыре месяца ждать, заплатив за обследование что-то около 50 евро, или попасть на прием на следующий же день, но уже за 120 евро. Выбрала второй вариант.
Являюсь в назначенный час к кабинету, а там толпа. Приуныла... Но тут открывается дверь, в коридор выходит доктор (ну просто Клуни из знаменитого сериала!) и четко называет мою трудно произносимую для итальянцев фамилию. Я даже опешила от неожиданности. А он подходит ко мне и пожимает, приветствуя, руку! Оказывается, из толпы я – единственная, кто переплатил за прием, поэтому такое вот внимание. Остальным этот доктор руку не пожимал. К счастью, обследование показало, что с головой у меня все в порядке и причину бессонницы следует искать в другом месте. Тут же компьютер мне и заключение об этом выдал.
Но это, повторяю, исключительный случай.  У любого иностранца, имеющего разрешение на легальное проживание в стране, есть возможность  оплачивать лечение частично или даже ничего не платить. Нет разности – приезжий  ты или гражданин Италии, главное, чтобы с документами все было в порядке.
Время от времени либретто (книжица, где указывается выбранный тобой  врач, расписание приема) следует обновлять  – вот за этим-то я пришла недавно в АSL, взяла талончик, села в кресло, жду. Посетителей много, но работают четыре окошка, над каждым табло с высвечивающимся номером.
Ждать, подсчитываю, минут сорок,  а я даже чтиво с собой не взяла. От нечего делать, исподтишка, наблюдаю. Очередь, как всегда, многонациональная. Я уже десять лет в Италии и безошибочно могу сказать, представитель какой страны передо мной: перуанец, филиппинка, румын, молдаванка... И даже итальянцев по этническому признаку уже различаю. Вот нервничает, мнет в руках скромную сумочку сицилианка с греко-классическим профилем; читаю, прищурив глаза, надпись на сумочке: «Marc Jacobs»...  Утонченный, словно рафинат, неаполитанец – в его глазах можно утонуть...  Почесывает в своих кудрях простоватый добродушный калабрезец...  А совсем рядом со мной примостилась уроженка Пьемонта, скорее всего – с гор. Это худощавая, но розовощекая синьора в удобных фетровых ботиночках, юбка в клетку из добротного драпа, черная парка. И, конечно же, безупречная укладка! В Италии даже небогатые женщины регулярно (большинство – еженедельно!) ходят в салон красоты, где им моют и массажируют голову, стригут, красят, завивают... Ой,  а я-то, я!  Забегаю в парикмахерскую раз в год, да и то по настроению.
Знаете, что еще отличает эту синьору и ее подруг от пожилых россиянок из какой-либо уральской глубинки? Отсутствие старушечьих платков на голове. Они даже зимой голову не прикрывают, а кокетливо обматывают вокруг худощавых морщинистых шеек так называемые фулары,  переплетая их причудливыми узлами и бантами. У моей элегантной соседки фулар из струящегося шифона василькового, как глаза, цвета.
Чуть дальше расположилась наша землячка, «паэзана» - так здесь  называют всех, кто из бывших  соцстран и республик. Совсем юная, но изрядно располневшая после родов. Одной рукой качает коляску, где попискивает ребенок, другой застенчиво пытается высвободить грудь – малыш хочет кушать. В последнюю минуту девушка замялась,  тяжело вздохнула и процесс растегивания пуговиц замедлился.
Ее страдания замечает «девушка из служебного окошка», приглашает подойти вне очереди. И тут – ах, какой пассаж! - наша «паэзана» совсем стушевалась. Орущий младенец, растегнутая блузка, документы, падающие на пол...  Пока я раздумывала, корректно ли будет подойти к коляске, чтоб успокоить малыша (погода-то мерзкая,  гриппозная – вдруг юной мамаше не понравится забота случайного человека), как моя элегантная соседка бабочкой вспорхнула с сидения и бросилась на подмогу. И это оказалось кстати. Пока девушка разбиралась с документами у служебного оконца, жительница гор, склонясь над коляской,  трогательно тешкалась с детятей. Что-то нашептывала, поправляла пустышку, покачивала. Младенец сначала примолк, очевидно, от изумления, а потом вновь разошелся  в крике. Синьора осторожно вынула его из коляски, прижала к груди, покачивая и напевая что-то. И столько в этом жесте было нежности и доброты, нерастраченной женственности и любви ко всем детям без исключения – любой нации и веры, что находящиеся в зале приумолкли. Малыш мгновенно успокоился, видимо, уснул. А тут и мама его подскочила.
«Девушка из окошка» заботливую синьору тоже пригласила вне очереди. Разбирая бумаги, удивленно уточнила возраст.
- 93 года, -  ответила та. 
Я была поражена. Но не солидным возрастом (долгожителей в Италии полно), а тем, с каким спокойствием говорила почтенная синьора о своих годах. Мол, подумаешь, почти стольник, эка невидаль!... Мне даже стыдно стало. Знаете, в последнее время, когда меня спрашивают про возраст, я сразу теряюсь, заикаюсь, задумываюсь, а потом стыдливо признаюсь, что мне уже... Действительно, сколько? Две трети, скажем так, от возраста голубоглазой  горянки. Всего-то!
Кстати, либретто свое я так и не обновила. Забыла дома один из документов, ничего, в следующий раз приду...