Дом

Почти у половины людей,
длительное врем, принимавших в прошлом ЛСД,
галлюцинации могут неожиданно возвращаться
даже без приема препарата…
(А. Шпаков, «Иллюзия Рая»)

…Нанести гель вдоль плинтусов, щелей,
и других мест обитания и передвижения тараканов
пунктирной линией: 2 см геля – 2 см пропуск.
Расход средства: 1 инъектор 20 мл рассчитан
на помещение площадью 30 м2.
Гибель тараканов наступает на 1-3 сутки.
При новом появлении тараканов обработку повторить.
(Инструкция по применению геля «Дохлокс» для уничтожения тараканов)

ЧАСТЬ I

В этом Доме есть двери, но они никуда не ведут. Выйдешь из комнаты в одну, и тут же войдешь в эту же комнату, но с другого конца. А в окнах серая пустота. Она НИКАКАЯ. Она жуткая, потому, что ее нет, а мы ее видим. Мы закрываем окна тяжелыми занавесками и стараемся не смотреть в ту сторону вообще. А входной двери в Доме нет. Как мы сюда попали, не ясно. Не помним. Все, что было ДО – где-то там, далеко. Есть только ТЕПЕРЬ. Есть ЗАВТРА. А ВЧЕРА – нет. И завтра того, чем было СЕГОДНЯ тоже не будет.
Все предметы здесь дышат, живут, думают, чувствуют и ходят. По комнате вверх-вниз, взад-вперед, топ-топ, топ-топ. В темное время. Суток и сознания. Моего и твоего. Они нас ненавидят тихой вкрадчивой ненавистью. За то, что мы их создали ТАКИМИ. Какими надо НАМ. Хотя это и не совсем так. И вот по ночам они сговариваются учинить суд над нами. И каждую ночь они клятвенно обещают друг другу, что эта ночь для нас последняя и Возмездие неминуемо. Но они не решатся на это. Потому, что боятся. Еще бы. Все видели, как я выбросил большую алюминиевую кастрюлю в окно, в пустоту. Морда ее мне не понравилась. Не знаю чем. А она не сопротивлялась даже. И все остальные вещи замерли от ужаса. Даже позвякивать прекратили. И правильно, незачем на нас зубы точить. Не мы их придумали и сотворили. Мы вообще не знаем, как сюда попали, даже не догадываемся. То есть догадываемся, конечно, но сами боимся признаться себе в этом. Это я о том, что мы и НЕ ПОПАДАЛИ сюда. Мы только БЫЛИ здесь с самого начала. А начала то нет, поскольку оно было ДО. В том то все и дело. Что-то я совсем запутался. А еще здесь по ночам странные голоса слышатся из соседних комнат, хотя мы знаем, что там никого нет и быть не может. Но мы уже привыкли. Иной раз песню затянут. Красиво так поют, печально. А иногда смеются, или просто ходят взад-вперед. А, собственно, почему я это время назвал ночью? Понятия не имею. Так-то вообще здесь вечер всегда. По крайней мере, ощущение вечера, бесконечных сумерек. Часов здесь все равно нигде нет. Да они и ни к чему как-то. Вообще, мне кажется, что время, как таковое здесь опозорено и наказано. Оно считается здесь чем-то неприличным, скверным. И никаких прав у него здесь нету. И по заслугам, надо отметить. Без него веселее. Зато пространства – хоть отбавляй. Комнат столько, что уму не постижимо и все разные. Большие и маленькие, круглые и квадратные и даже вывернутые наизнанку. Описать это невозможно, этим нужно проникнуться.

Помню, ТАМ, давно, чувак один был, Коля, его все Лысым еще называли, хотя таковым, по сути никто его не видел никогда. Не исключено, даже, что он родился с хайром. Ну так вот, этот самый Коля был братом несуществующей сестры. Как ее звали, не помню, но она была старше его, хотя на самом деле ее как таковой не существовало совсем. Она была выдумана, не помню уже для чего, скорее всего, чтоб лапшу кому-то на уши повесить, ну так вот, поскольку сестра старшая, и ее нет, то самого Лысого тоже по сути быть не должно. Разве не так? Ну сами посудите. И вот как-то раз я имел неосторожность поведать ему ход этих рассуждений. Нет, он не обиделся, и даже не задумался всерьез об этом. Но кончилось все тем, что я – здесь, в Доме, а его здесь нет, следовательно и не было никогда, кроме как в моих воспоминаниях. А любые воспоминания можно придумать, и долго рассказывать всем подряд, так от нечего делать. И не смотрите на меня так, некоторые личности этим живут, можно сказать. И ничего в этом такого нет. Так вот, потом то, можно забыть, что та или иная байка – вымысел. И самому таким образом уверовать в ее истинность и непоколебимость. Это я все к тому, что в последнее время мне сдается, что все, что было ТАМ, то есть ДО – брехня. Самая откровенная и циничная. Вот так-то. Мерзко это. Так не должно быть, только вот, видимо это все-таки так.

Тьфу ты! Совсем меня эти занавески заколебали! Ну какого черта, спрашивается, они шевелятся? Ветра же нет. Какой там ветер, пустота сплошная за окнами. А они шевелятся. Противно. Лучше в потолок посмотрю. Как странно, я раньше нигде не видел таких белых потолков. Светящихся белизной. Белизной обреченности. Четыре черных стены и потолок высокий, словно самые высокие небеса. До него не достать. А хотелось бы. Он абсолютно чистый. И всегда таким был и останется. В этом доме, это единственное, пожалуй, что не ненавидит нас. Даже жалеет как-то. Думает «Вот такой вот я белый, один среди всех этих занавесок, кастрюль, табуреток, и всего прочего барахла. Но до меня не достать, я слишком высоко. И я ничего с этим не могу поделать. Простите уж…»

Лирическое отступление №1

…Грусть-тоска навалила на Иванушку. Пошел он куда глаза глядят и встретил дедушку. И говорит он дедушке «Так, мол и так, дед, тоска смертная, зеленая. Ты старый уже, жизнь прожил, подскажи мне, дурачку богом обиженному, как быть» А дед посмотрел на него и говорит «Да пошел бы ты на…» а глаза добрые-добрые... Это так, к слову. Притча такая. Глубокомысленная, надо заметить. На самом деле. Чего только в голову в этом Доме не взбредет порой. А сны здесь такие, что и вспомнить страшно. То китайцы какие-то, на полу штабелями. В сомнительном помещении. Еще более сомнительном, чем этот Дом. Жрут рис, бормочут что-то. На полу полно воды, и герла какая-то, одетая во все обтягивающее, лежит в этой воде и пьет ее мелкими глотками. А на стенах стрелки всякие, кружочки, цветочки, рожицы. Веселые и грустные. Бред какой-то. Или вот еще, на днях тип один приснился. Не помню уже, кто такой вообще и зачем он, собственно говоря нужен. Что он там, в моем сне делал тоже не помню. Как выглядел, вообще напрочь из памяти стерлось. И вообще, чего это я о нем вспомнил, понятия не имею.

Я часто думаю, а свободны ли мы в этом доме? В принципе, да. Кроме нас здесь никого нет (шевелящиеся сами по себе занавески, говорящие кастрюли не в счет). Иного мира, кроме как безграничное пространство комнат этого дома, нет и быть не может. Это ясно. Вроде бы нам не мешает никто и не в чем (просто некому). Мы живем здесь, как в наркоманском сне. Все странное, непостижимое. Но только ощущения свободы все-таки почему-то нет. ПОЧЕМУ? Останется ли тюрьма тюрьмой, если узнику вдруг сообщат, что весь внешний мир уничтожен и за стенами камеры ничего теперь нет? Этот вопрос достоин остаться только вопросом. Не всем выпадает такая честь.
Что-то я совсем загрузился, однако. Возьму-ка я, забью косяк свежевысушенной травушкой (Здесь ее везде хватает, больше частью, она на стенах растет, в тех комнатах, где имитация солнца особенно ярка, и дождей много). Затянул я сладенький дымок и посмотрел в потолок. Он все такой же белый и все такой же совершенный, как всегда…И тут появилось Видение.

Видение № 1

Сумасшедшая принцесса заходится от смеха в четырех картонных стенах придуманного ею замка. Она рвет на себе волосы и они медленно падают. Она катается по полу и ловит солнечные зайчики. Они движутся сами по себе, обретают объем и формы. Все это лишено смысла настолько, что он вот-вот готов появиться. Из ниоткуда. Карикатурно нарисованные люди на стенах замка пытаются внушить себе, что они существуют. И у них это получается. Они верят в то, что они самые, что не наесть настоящие. Принцесса поджигает иссохшей дрожащей рукой свой картонный дворец. «Остановись, что ты делаешь, безумная!», кричат они ей. А она смеется смертельно и страшно и воет на неумело нарисованную на потолке луну. Стены горят, рушатся. Карикатурные люди молятся на все, что попадется под руку. Они горят и умирают, твердо веря, что это еще не конец. Картонный дворец сгорел дотла. Видение исчезло, рассыпалось сотнями разноцветных искр.

В соседней комнате льет дождь. Гроза. По-настоящему весенняя гроза. А вдруг она действительно настоящая? И неизвестно еще, что более реально этот дождь, или прошедшее минутное Видение. Пока оно было, оно казалось реальнее всего остального. А теперь оно ушло. Я подставил ладони под дождь… Да, сложно это все.
Ладно, хватит грузиться, а то так и рехнуться недолго. Будешь потом ходить по дому в трусах и в ластах и говорить «Ку-ку!» Или вообще, вообразишь себя кастрюлей и будешь дзинькать целыми днями, а ночью шептаться с другими кастрюлями. Не, во гроб такое счастье.
Ну вот, двери сами собой открываться начали. Давно это уже с ними такого не было. Они вообще-то мирные. Не шепчутся по ночам, гадостей не замышляют. Просто открываются изредка и закрываются. Открываются и закрываются. Никчемные созданья. Жаль мне их.

Недавно в Доме завелся Буратино. Мерзкий тип, надо признаться. По морде видно. Какого черта ему здесь нужно, я не знаю. Что его не спросишь, одно говорит «Я отказываюсь отвечать на поставленные вопросы. Я требую адвоката, и заранее хочу вас предупредить, что я – гражданин Свободной Монголии, а моим поверенным в делах является сам Римский Папа». А голос гнусавый, противный. Ходит вечно по дому, бурчит что-то. Деловой какой, смотрите-ка! А то еще сядет в углу, и давай себе нос наждачкой полировать. Вонь страшная стоит. А он сидит, полирует и приговаривает «Неужели я, исправный налогоплательщик, законопослушный гражданин и образцовый семьянин не имею права носить звание Почетного Опоссума Его Превосходительства? И где здесь справедливость?». (Вот идиот, правда). Выброшу его как-нибудь в Пустоту, когда надоест окончательно, и Римский Папа мне не указка. К тому же, где он его здесь в Доме найдет, интересно. О, пошел куда-то. Пританцовывает и напевает «По долинам и по взгорьям…» Шут гороховый…

Лирическое отступление № 2

…Если очень долго тереть пальцем по поверхности стен отдельных комнат, то на них выступают бледные буквы, которые потом образуют фразы вроде этой: «Когда потолок излучает прохладный лунный свет, все окурки на грязном полу превращаются в подснежники, а пустые бутылки звенят сами по себе печально и трогательно… – Сие высказывание принадлежит пророку Федору Кузьмичу Пропойцыну, временно исполняющему обязанности Ангела Смерти в Царстве Несвоевременно Живущих»  - и это еще более-менее сносная фразочка, а то ведь может проявиться и какой-нибудь стишок вроде этого:
«…Становитесь дети в круг,
Я ваш самый лучший друг –
Чудо-Юдо рыба-кит,
Добрый доктор Айболит,
Безобразный и хромой
Одноглазый и смурной.
Толи что-то просто так,
Толи вот ваще никак,
Что-то где-то поперек,
Наступил последний срок.
Родила Царица в ночь
Не то сына, не то дочь,
Тише, Танечка, не плачь,
Не утонет в речке мяч.
Руки, ноги, голова
Шепчут странные слова.
Что ж, пора, и там и сям,
Расходиться по домам,
Я вам песенку спою –
Это все не про твою…»
Как по-вашему, есть здесь хоть чуть-чуть смысла? Затрудняетесь ответить. Еще бы. А я вам скажу, что смысл есть везде, и во всем, и от него, увы, никуда не денешься, как ни выкручивайся. И это самое ужасное, что из любой самой идиотской фразы можно раздуть черт знает что. Да так, что потом благодарные потомки будут писать золотыми буквами на красном фоне эту самую чепуху, и умиляться, делая вид, что отлично понимают, что этим кто-то там, когда-то хотел сказать.
Вот, к примеру, жил-был один чувак. Давно. Очень давно. И вот как-то решил он прикольнуться и написал некое божественное откровение, в котором говорилось, что в последние времена мир будет заселен всякими бяками, зверьем с 15 рогами и 13 с половиной копытами. И что будут твориться всякие безобразия кругом. И, типа, у всех крыша поедет нафиг от такого маразма и все такое. Ну вот, чувак тот умер, а большая часть прогрессивного человечества веками билась, чтобы расшифровать тайну сию. Горячие споры вели на полном серьезе. И если бы только споры… А боялись то как, елы-палы! Еще бы. А некоторые наиболее продвинутые попытались даже дать этому некий иносказательный смысл, что на самом деле еще проще, но сути дела не меняет. Вот так вот. Но это так, байка. У нас здесь в Доме зверья всякого и так хватает. Буратино один чего стоит…

А вот, кстати, и он. Вспомнишь гамно, оно и всплывет. Сяду в сторонку, посмотрю, что он делать будет.

Видение № 2

Так, так… Ну, ну. Берет табуретку, встает на нее. Интересно. Повесится собрался, что ли? Здорово было бы! Но нет. Он достает из кармана бумажку. Становится ко мне спиной, (впрочем меня он все равно не видит). Начинает свой доклад. Кому это он, интересно, кастрюлям, то ли? Вождь хренов.
«Товарищи! Господа! Граждане! Я здесь с вами не случайно! В вашем Доме царят анархия и беспорядок! Это больше продолжаться не может. Я удивляюсь, как вы еще не лишились рассудка среди всего этого мракобесия. Время, как таковое, основа порядка и ясности у вас опозорено и загнано в угол. Это противоречит всем законам природы и общества. И бедой вашей является то, что у вас нет Вождя, Лидера, который сплотил бы ваши ряды и вы бы все вместе покончили раз и навсегда с этим беспределом. И тогда ваш Дом стал бы воплощением порядка и гармонии. Он стал бы таким, каким хотел бы его видеть Я – тот, кто всегда приходит на помощь тем, кому нужен Вождь, Отец, Бог. Согласны ли вы уверовать в Меня и любить в страхе, почитая, как отца родного, строгого и справедливого? В замен Я обещаю порядок, спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Вместе мы воздвигнем новые небеса и Я обещаю вам рай, в котором Я буду единственным богом вашим, заблудшие дети мои…»

Так. Это уже слишком. Вот сволочь. Репетирует, надо полагать. Тварь. И всегда, найдется такой червь, который заставит сделать себя пророком. Ну, все, с меня хватит. Пойду, выкину его за окошко в бездну, пока он никто, пока еще кастрюли, табуретки, сковородки и чайники не встали в строй. Пока еще не поздно. Пока вещи не названы своими именами. Пока этот ублюдок только готовится сеять разумное, доброе, вечное. Пока он – никто.
Я подхожу к нему неслышно. Я зажимаю ему ротовое отверстие, говорившее минуту назад нетленные истины. Он зажат в моих пальцах. Его глаза смотрят на меня снизу вверх. Серые и пустые. Я бросаю его в глотку Пустоты. Кушай, родная. Его место там. Он все равно бы оказался там, выброшенный туда нетерпеливым наследником власти, им же самим и порожденной. Так чем раньше, тем лучше. Все-таки я успел! Он исчез в сером холодном пламени. Еще бы чуть-чуть и было бы поздно. На всякий случай, выброшу и все, что в этой комнате. Лишние свидетели ни к чему. Теперь все чисто. Он исчез, ушел туда, откуда пришел. Туда ему и дорога. Никто не узнает, кто ему в этом помог. И не надо. Помянем же этого «странного, безобидного чудика» глотком сороградусного «дьявольского компота».
Как это он там, «любить в страхе, почитая, как отца родного». Это уж они умеют. Ненавижу. Идиоты. Скоты. Назовите любовью страх. Смешайте кровь с дерьмом и вылепите из этого себе царя и господа. Станьте на колени и целуйте подошвы его. Молите его. Он услышит, поможет, погладит по голове, похлопает по щеке и вы с неподдельным счастьем в сердце пойдете исполнять волю его. И каждый из вас подобен ему. А те, кто в самом низу – самые счастливые. Они довольны всем. Так было всегда, и страницы истории вашего придуманного мира пропитаны кровью и воняют дерьмом. А я проклял это все еще не родившись. Я не собираюсь спасать мир от вас, я не хочу быть одним из вас. И я не живу среди вас. Я убил это в себе. Я свободен от вождей, религий, и всего прочего. По крайней мере в этом Доме, пока здесь не завелось что-нибудь еще в этом роде.

ЧАСТЬ II (Несомненно, заключительная)

Если я здесь и нахожусь сейчас (В чем я сильно сомневаюсь), То только для того, чтобы встать и пойти в другое место…
2001