Без Головы

БЕЗ ГОЛОВЫ
(Написано совместно с Доктором Джонсоном. Осторожно. Вынос мозга.)

Отвались моя башка,
И катись ко всем чертям.
Нету пользы от тебя,
Лишь один сплошной обман.
(Уссама Дэн Ладэн)

ПРОЛОГ

У меня отвалилась голова. Да-да, мой маленький приплюснутый малыш, ты не ослышался. Моя голова отвалилась ранним утром в пятницу, на прошлой неделе. Я, как обычно встал и направился было в ванную, чтобы побриться, почистить зубы и скорчить рожу своему отражению в зеркале. Но на пол пути я заметил, что сегодня что-то не так. Я протянул руку, чтобы почесать в затылке, но к своему удивлению не обнаружил его. Опустив руку чуть ниже я нащупал поперечное сечение шеи. Почувствовал, как из открытых дыхательных путей выходит воздух...
Да ну нафиг... – подумал я. Несомненно, будет уместным вопрос ЧЕМ же я подумал. Надо признаться, что это остается для меня загадкой и по сей день. Мало того, ведь кроме этого, несмотря на отсутствие головы на своем месте я продолжал видеть, причем теперь, как выяснилось позже, я мог видеть и в полной темноте, слышать, ощущать запахи и даже разговаривать. Правда, голос мой немного изменился. Он стал немного ниже, более хриплым и каким-то потусторонним.
Полностью осознав положение, в котором я оказался, я вернулся в комнату сел и задумался. В любом положении есть как плюсы, так и минусы. К минусам моего нынешнего положения, безусловно относилось то, что окружающие люди явно перестанут воспринимать меня, как раньше. Впрочем, можно еще поспорить с тем, минус это или плюс... Могут возникнуть неприятности с правоохранительными органами. Это тоже минус. Правда этот факт меня занимал как-то меньше всего. Плюсов же оказалось намного больше. Теперь, например, можно не бриться и не чистить зубы... Однако, мои мысли путались и мне быстро надоело взвешивать плюсы и минусы. Все-таки, мое мышление тоже немного изменилось. Мысли стали более плавными и ненавязчивыми. Я даже на какое-то мгновение подумал, что это все мне снится. Но почему-то быстро понял, что это не так.
И тут я обратил внимание на свою голову, которая неподвижно лежала рядом со мной на подушке. «Наверное, я во сне неудачно перевернулся с боку на бок, вот она и отвалилась» - подумалось мне. Я взял свою голову за волосы и посмотрел на нее. Хорошая, все-таки была у меня голова. Умная и красивая. Даже жалко как-то. Я погладил ее по небритой щеке и стал думать, что же мне с ней теперь делать. Решение пришло само собой. Я засуну ее под кровать и пусть она там гниет. Когда сгниет – останется череп. А я всегда мечтал иметь человеческий череп, чтобы использовать его как пепельницу. Теперь моя мечта наконец-то  осуществится. Правда, придется подождать пару-тройку лет. Я взял со стола фломастер и написал на лбу своей бывшей головы: «Это голова Уссамы Дэн Ладэна.» Зачем я это сделал, спросите вы. Я и сам не знаю, я уже говорил, что с момента потери головы с моим мышлением стали происходить странные вещи. Я перестал анализировать то, что я делаю. Я стал просто делать и что бы я не сделал так или иначе оказывалось правильным и нужным. Я положил свою голову в коробку из-под принтера и засунул под кровать. А сам решил немного погулять в своем новом состоянии. Особенно интересным мне была реакция соседей на мое новое положение. Я оделся и вышел на заснеженную улицу.
Я зашел в магазин, в котором обычно покупаю сигареты и пиво. Продавщица по имени Гуля как обычно сидела и читала какую-то книгу.
- Здравствуйте – сказал я.
Гуля подняла голову и, тихонько вскрикнув, упала в обморок.
«Ну вот. Этого и следовало ожидать» - грустно подумал я. Взял с прилавка три банки Балтики № 7 и пачку Бонда и пошел обратно. На лестничной площадке я столкнулся с соседкой, которую не знаю, как зовут. Ее реакция мало чем отличалась от реакции продавщицы Гули. Я зачем-то обшарил ее карманы и извлек оттуда мобильник, кошелек и розовый фаллоимитатор, завернутый в носовой платок. Сотку и кошелек я брать не стал. А вот искусственный член мне может пригодиться. Для чего, я пока еще не знал, но тем не менее, взял его и положил в карман.
Дома обнаружился еще один минус существования без головы. Теперь я не могу открывать пиво зубами. Это было очень удобно, хотя и вредно для зубов. Процесс пития оказался не столь проблематичным, как я боялся. Я просто вливал янтарный напиток напрямую в свой пищевод. Это оказалось даже приятнее, чем, собственно, пить, как пьют все у кого есть на плечах голова. С куревом также проблем не возникло. Я вставлял сигарету в дыхательный проход и втягивал дым, как и раньше. Эти ощущения тоже оказались новыми и довольно приятными.
После второй бутылки я снова начал думать о своем новом положении. Ясно одно, что жить как раньше я не смогу. Я должен буду исчезнуть. Для того, чтобы вернуться в ваш мир в виде страшных и кровавых легенд о человеке без головы. Я уйду в горы и буду жить там, охотясь на чабанов и их стада, а летом на приходящих отдохнуть горожан. Я отыщу самую глубокую пещеру, схоронюсь в ней и стану мрачным горным человеком без головы. Этому миру не хватает мистики и я стану реальным мистическим персонажем, нагоняющим смертельный ужас на всех вас, когда речь заходит обо мне.
Или можно уйти в степь, найти себе хорошего коня и стать Всадником Без Головы. Правда, у меня нет опыта верховой езды, но если мне повезет, я найду себе такого же безголового, как и я сам коня. Непременно вороного, инфернального коня. Мы станем единым существом, рассекающим по ночным просторам Заилийских степей. Пугающим всех, кого бы мы не встретили на своем пути.
Нет, это слишком утопично. Да, к тому же Всадник Без головы уже существует в умах людей. Книжка ведь такая есть. И фильм хороший с Джонни Деппом.
Впрочем, идея с горным отшельником тоже отпадает. Существует множество легенд о снежном человеке. Если он и вправду существует, то я составлю ему конкуренцию. А я не хочу этого. Это будет неправильно и нехорошо с моей стороны. Я должен уважать чужие территории. Именно поэтому я должен придумать новую легенду. В нынешнем мире не хватает мистически-страшных легенд. Мы все живем в реальном мире, в котором вампирам и демонам нет места. А зачем, если есть реальные маньяки, которые заменили нам средневековую нечистую силу? Если есть терроризм, если так много криминала вокруг? – спросите Меня вы, мои приплюснутые фтыкатели. Я отвечу вам: Ничего вы не понимаете. Вам нужна именно МИСТИКА, чтобы напомнить вашему сраному рассудку, что он несовершенен. В прошлом люди были умней и верили в нее. И от того были счастливей. Да, именно СЧАСТЛИВЕЙ, потому, что любая неграмотная крестьянка из XIII века была счастливей тебя, образовнанной современной тетки, страдающей фобией ожирения и синдромом стервы. И всякий воин, или даже ремесленник был гораздо счастливей тебя, кто ты там? Клерк, менеджер, или директор фирмы? И уж ясное дело, всякий король, хоть и был самым несчастным из всех, но он был в сто тысяч раз счастливее тебя, президент. («презик» - сокращенно)...
Те люди жили религией и мистикой. А вы живете работой и телевидением. И именно я должен стать для вас первой новой легендой. Чтобы мурашки пробежали по коже каждого из вас! Чтобы началось МРАКОБЕСИЕ! Именно тогда, отказавшись от своих лживых ценностей вы вернетесь к первоначальному Храму Бреда, который в каждом из вас...
- И какого образа еще нет? Спрашиваю себя я сам.
- Образа Безглавого Обкуренного Мотоциклиста.
- Не правда, Укуренный мотоциклист – это песня такая у Красной Плесени есть – скажет мне маленький приплюснутый ученик 1 «б» класса, Митяев Алеша.
- Да, Алексей Николаевич, отвечу я ему. Но у них нет песни «БЕЗГЛАВЫЙ Обкуренный мотоциклист», А слово «безглавый» является в данном наименовании первостепенным. Поэтому, Ваш вопрос некорректен.
Короче говоря, решено. Я становлюсь Обкуренным Безглавым Мотоциклистом. И моим символом станет кровавый фалоиммитатор, висящий на моем мотоцикле. Именно им я буду убивать своих жертв, чтобы потом выпить всю их кровь, или же заставить ее перебродить под луной, собрав несколько литров в одну бочку. Тогда получится отличное Кровяное Вино – адский напиток, который сам Князь Тьмы пьет в своем подземелье со своими приближенными. Я буду не только пить кровь моих жертв, я буду, также есть их мозг. Это нужно мне будет для того, чтобы быть еще умней и хитрей. Тогда никто и никогда не поймает меня, и я останусь самой мрачной и самой страшной легендой. Я буду жить в ваших сердцах даже тогда, когда мой мотоцикл заржавеет, а мое тело сгниет, как сгниет и оставленная мной под кроватью моя собственная голова. Они никогда не встретятся и будут гнить по одиночке. Вместе, возможно, им гнилось бы веселей. Но они будут гнить по одиночке. И от того они станут еще злей.
Впоследствии родится также легенда о голове, которая подкрадывается ночью к маленьким детям и пожирает их. На утро мамаши будут находить обезображенные тушки своих детишек. Их горю и ненависти не будет конца, а страшная голова-убийца будет кататься от черной радости по каменному полу сырого подземелья, в котором она найдет свое пристанище.
Итак, у нас есть уже ДВА Символа Зла, который так необходим Вашему миру. Безглавый Мотоциклист и Его Голова. Оба появляются только ночью, действуют решительно и беспощадно. Голова уничтожает людишек, когда они всего лишь дети, пресекая тем самым Зло, которое они натворят, когда станут взрослыми, а Мотоциклист карает всех тех, кто уже успел совершить Зло. Итак, эти два Символа Апокалипсиса сражаются на стороне Светлых Сил, так как борются со Злом. Но для вас, мои приплюснутые, глючные детишки, они будут самым, что ни на есть страшным и невыразимым УЖАСОМ, который только может возникнуть в ваших испорченных телевидением и жвачкой душонках...

...Я не буду описывать дальнейшие события, пусть каждый из вас сам сложит для себя достойную картину Превращения Меня в Обкуренного Безглавого Мотоциклиста. Но факт в том, что теперь я являюсь именно им. Да, у меня есть Мотоцикл, Проклятый тремя слесарями. Настоящий Мотоцикл Ада, несущий на себе Рыцаря Ужаса. Кавалера Смерти, Князя Опустошения и просто веселого парня по имени Уссама Дэн Ладэн, или просто Дэн, который с удовольствием прокатит Вас, кем бы Вы ни были. По пути он будет травить вам анекдоты, и Вы и не заметите, как движетесь во дороге в Ад.  Эта поездка завершится для вас чудовищной смертью. Ваша кровь станет Вином Сатаны, а ваше мясо склюют вороны. А Мрачный и Чудовищный Демон Пустынных Дорог будет искать себе новую жертву.
А Голова его тем временем будет выискивать самые счастливые семьи, в которых есть маленькие дети...

- Спокойной ночи, любимая – ласково говорит муж, засыпающей жене. Он нежно гладит ее по щеке и думает о том, что теперь у него есть наследник. Сын, который пока еще совсем еще крошечный. Но который быстро растет и вскоре станет надежной опорой ему и его любимой жене. Их сын спит в соседней комнате. Ему всего шесть месяцев, но уже узнает маму и папу. Такой крошечный... Форточка слегка приоткрыта, потому, что на дворе знойное лето и ребенку необходим свежий воздух... Голова подкрадывается незаметно. Она катится по мягкому ковру, затем подпрыгивает и впивается зубами в простынь кровати, на которой спит малыш. Взобравшись на кровать, она медленно подкатывается к горлу малыша. Резкий вскрик и тишина. Только еле различимое слухом чавканье. Это кровь перетекает из артерии малыша в Голову Уссамы Дэн Ладэна.
- Ты не слышал, наш малыш кричал – сонным голосом спрашивает жена.
- Наверное, что-то плохое приснилось, не бойся, родная, с ним все хорошо..
Оставив бездыханное тело младенца коченеть на постельке, Голова бесшумно катится прочь. Назад, в свой подземный Ад, в котором лишь каменная пыль, паутина и запах тухлятины. Голова катается от радости, скалит клыки и смеется страшным, превращающим душу в сосульку смехом.

...В ночь с 14 на 15 февраля влюбленная пара, Миша и Алена возвращались домой с тусовки. Они познакомились еще в школе, когда в девятый «б» класс, в котором учился Миша пришла новенькая. Они стали дружить почти сразу. Это была именно та любовь, которая так редко встречается в этом мире. Учителя, заметив это, в тайне завидовали им, но тем не менее, старались посадить их за одну парту. Несмотря на их зависть, им нравилось смотреть на их счастливые лица, на то, как она нежно берет его руку. В их отношениях было нечто завораживающее...
И вот сегодня, в День Святого Валентина, В школе была дискотека. Ученики отрывались по полной, танцуя под Руки Вверх под присмотром строгих учителей. Но вот тусовка закончилась и все начали разбредаться по домам. Было около 12 ночи. На глухих улицах микрорайона, находящегося на окраине города не было ни души. Миша, как и всегда пошел провожать Алену. Они шли по заснеженной улице, держались за руки и улыбаясь, думали каждый о своем. Алена думала о том, что так классно, когда с тобой такой клевый парень, о том, что она обязательно выйдет за него замуж. Он сильный и умный. Он-то уж сумеет обеспечить ее и их будущих детей. А Миша думал о том, что неплохо было бы засадить ей сейчас, но вряд ли, сегодня это возможно.. Родоки ее дома уже, а жаль... Разве что в подъезде попробовать уломать?
Так думал Миша, держа за руку свою вторую половинку и идя по заледенелой и безлюдной улице...
Шум мотора, раздающийся сзади Миша заметил не сразу. Только тогда, когда мотоцикл приблизился к ним, Миша обернул голову. Я не берусь описать словами его ужас, когда он увидел Безглавого Мотоциклиста, который притормозил перед влюбленными, преграждая им путь.
Алена, вскрикнув, упала в обморок, лишь только заметив суровую фигуру безглавого человека, одетого в черную кожаную куртку, черные кожаные штаны и сидящего верхом на вызывающем Ужас Дьявольском мотоцикле.
- Что, гуляем? – низким хриплым голосом произнес Мотоциклист, наклоняясь на Мишей, который, дрожа от ужаса, обнимал тело упавшей в обморок подруги.
- У меня есть для тебя одна интересная новость. Ты должен быть мертв, как и я. И ты будешь мертвым, как и, как твоя шлюха! – Взревел Безглавый монстр и взмахнул топором...

...Окровавленные и изуродованные тела двух подростков были обнаружены ранним утром на перекрестке улиц...
Я выключаю радио, делая нехилую затяжку косяка.
_Идиоты. Опять они облажались! Мне становится скучно играть с ними! Вот уже три года я вожу вас за нос, а вы так и не возьмете в толк, что Мистический Обкуренный Безглавый Мотоциклист СУЩЕСТВУЕТ НА САМОМ ДЕЛЕ?
Твари! Мне искренне жаль вас. Вы упекли за решетку уже двух несчастных психопатов, которые никогда в жизни не убивали даже таракана! На них проще всего списать все то зло, которое не подвластно вам. Ничего, кара моя настигнет и вас, ждите!..

...Беспощадные, дикие и бессмысленные убийства стали не редкостью. Оперуполномоченные сходили с ума и превращались в срущих под себя идиотов, столкнувшись лицом к лицу с чудовищным явлением в лице Безглавого Обкуренного Мотоциклиста.
Не нашлось также и отважного Рыцаря, который бы во имя своей возлюбленной не сразился бы с беспощадным монстром и не победил бы его. Были пара выскочек, по пьяни решив, что они самые смелые, но все они покоятся в моем чреве. Их горячая кровь стала отрадой мне. Она была, пожалуй, самой вкусной...

Все то, что ты услышал, мой маленький приплюснутый человечек – не сказка. Это жестокая и пучеглазая правда. Жди меня. Я приду к тебе, чтобы выпить твою кровь и сплясать на пепелище костра, в котором, капая салом будет жариться твое мясо. Если не дождешься меня – жди мою голову. Она придет к твоим детям, чтобы превратить их в скрюченные и обескровленные трупы. Жди меня. Я обязательно приду к тебе!

 
ЧАСТЬ I

ЧЕРНОКНИЖНИКОВ РАСПЛОДИЛОСЬ БЛЯ

Инспектор Деррик сидел в своем кабинете и перебирал бумаги. Он был лыс, слегка небрит и чрезвычайно серьезен. И было отчего. Вот уже который месяц в городе творится нечто нехорошее и ко всему прочему, странное. Тридцать два нераскрытых убийства. Это же просто немыслимо! И, тем не менее, это так. Плюс ко всему этому, еще и непонятные слухи, которые с каждым днем становятся все навязчивей. Слухи о некоем мистическом безголовом то ли вампире, то ли зомби, разъезжающем на мотоцикле по пустынным дорогам пригорода и убивающем направо и налево. И с каждым днем все больше людей начинают доверять этим слухам. Инспектору это начинает действовать на нервы. Да, полиция не всесильна и дела о серийных убийцах самые тяжелые для раскрытия. Но за все 42 года, что прожил на свете Деррик и за все 19 лет, что он служит в полиции, он ни разу не сталкивался ни с чем мистическим или потусторонним. Да, запутанные и на первый взгляд сверхъестественные преступления случались. Но всякий раз так или иначе выяснялось, что мистикой-то в них и не пахнет. А подобные слухи никогда еще не приводили ни к чему хорошему. Они лишь сбивают со следа.
Инспектор нервно отложил бумаги и отошел к окну покурить. Как же он не хотел браться за это дело с самого начала. В семье не все в порядке из-за его чуть ли не круглосуточной работы. Да и устал он, признаться от всего этого безобразия, с которым приходится иметь дело каждый день. Вот сейчас бы бросить все, да и уехать с женой и маленьким сыном куда-нибудь к морю. Где нет тебе никаких безголовых монстров, охотящихся на мирных жителей...
«Черт знает что» - подумал Деррик – «Я уже сам начинаю всерьез воспринимать эти идиотские байки. Нет, надо точно что-то со всем этим делать.»

В этот момент в дверь постучали и из-за нее показалась слегка взъерошенная голова, а за ней и ее обладатель – тощий человечек в черном плаще, напоминающий чем-то Дуремара.
- Инспектор, это Вы? А я к Вам. Это ведь Вы расследуете дело о серии странных преступлений, которые стали не редкостью в нашем городе.
- Да, это я – ответил Деррик.
- У меня к Вам только одна просьба. Пожалуйста, выслушайте меня до конца. Дело в том, что... – тут человечек неестественно улыбнулся – как бы Вам это ни показалось странным, но у меня есть важные сведения.
- Давайте быстрее к делу, у меня обед скоро – мрачно перебил инспектор.
- Меня зовут Кондратий Коноплев, я подробно слежу за всеми событиями, читаю все, что пишут об этом в прессе. Понимаете, я специалист по оккультизму, с юности увлекаюсь разными там непонятными вещами. Хобби у меня такое. И вот, со вчерашнего дня мне стало многое понятно относительно этого дела. Я имею в виду, что я более, чем уверен, что знаю,  с каким явлением всем нам пришлось столкнуться...
- Мы здесь занимаемся серьезными вещами. И я ищу маньяка-убийцу, а точнее, шайку маньяков, потому, что, я уверен, что в одиночку все это совершить невозможно. Да к тому же еще способствовать распространению нелепых слухов, а я уверен, это дело рук именно тех же самых сволочей. В мистику я не верю, так, что, попрошу Вас не мешать мне работать – монотонно произнес Деррик. Поскольку, таких «ясновидящих» ему уже приходилось принимать у себя в кабинете в последнее время.
- Нет-нет. Прошу Вас, выслушайте меня. Это не шайка. Орудуют всего два... существа, скажем так. Но орудуют они по одиночке.
Инспектор откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Черт с ним, пусть говорит, подумал он. Все равно, не успокоится ведь.
- Испанский чернокнижник XIV века, Игнасио Перейро, по прозвищу Проклятый в своем тайном писании сообщает нам, как можно с помощью магии лишить человека головы. При этом, если ритуал будет исполнен правильно, голова просто слетит с плеч сама собой и человек умрет. Именно для этого чаще всего и использовалась эта магическая формула – чтобы не просто убить врага, но и навести ужас на тех, кто окружает его в этот момент, показать силу своей магии. Но если, ритуал будет проведен не так, как полагается, а он, поверьте мне, очень сложный и в настоящее время, мало кто способен сделать все именно так, как нужно. Так вот, если чародей допустил ошибку, то возможно множество непредвиденных последствий. Самой распространенной ошибкой по мнению чернокнижника является то, что текст заклинания нужно читать с закрытыми глазами плавно поворачиваясь вокруг себя против часовой стрелки. При этом маг стоит в центре магического круга. Если во время ритуала, он случайно выйдет за пределы этого круга – вот тогда и происходит эта самая ошибка. А именно. Голова самопроизвольно отделяется от тела, но человек не умрет, хотя его душа улетит в загробный мир. Дело в том, что после этой ошибки, его мертвое тело и мертвая голова становятся доступными многочисленным демонов, которые так и жаждут обрести плоть, ибо только находясь во плоти они способны творить Зло. Магический круг в этом ритуале олицетворяет собой Закрытое Пространство и если чародей сделал все правильно – оно и остается закрытым, то есть плоть жертвы попросту разлагается, лишенная духа. Но если выйти за пределы круга – пространство становится открытым и вот тогда полчища злых духов устремляются к свободному телу, чтобы жить в нем.
Инспектор слушал весь этот бред с закрытыми глазами. Мистика в жизни его мало интересовала, хотя он любил фильмы ужасов. Конечно же, он ни придал словам гостя никакого значения, но, признаться, его рассказ заинтересовал инспектора, разумеется, как просто плод человеческой фантазии.
- И как же они будут жить в мертвом теле-то? Саркастически спросил Деррик, открывая глаза.
- О! Они ведь демоны! Им доступны многие знания, не доступные роду человеческому. Вампиры, например – это ведь тоже демоны во плоти. Однако, они «живут», хотя их плоть мертва по всем законам науки. Им главное обрести плоть, а там, они уж, поверьте мне, позаботятся о ней. И как остановить кровь, и как не допустить разложения и как мгновенно излечивать раны, даже самые смертельные. Не зря, вампиров сжигали. Но даже и это не всегда помогало, потому, что если демон владеющий человеческим телом достаточно силен, он способен возродить его даже из пепла.
- Н-да... Так значит, Вы считаете, что убийца – демон во плоти?
- Несомненно! Но, я уже упоминал, он не один. Ведь, в голову, отделенную от тела тоже может вселиться эта сволочь! Вот они и орудуют по одиночке. Вы лучше меня знакомы с деталями этого дела. Ведь кроме тех убийств, о которых непрерывно пишут в газетах, в последнее время стали необъяснимым образом умирать грудные дети? Не так ли?
Инспектор насторожился. Да, несколько случаев необъяснимых смертей младенцев действительно имели место. Но все остальные ужасные преступления, затмили эти случаи настолько, что о них мало кто вспоминал. Или этот человек действительно уж очень хорошо знаком с делом, или... Инспектор не успел додумать эту мысль.
- В истории уже было два случая. В XVI веке, во Франции, казнили одного разбойника, отрубив ему голову. Случилось так, что казнь произошла именно в тот час, когда... Ну не важно, в общем, демонам не удалось заполучить тело казненного, но его голова, похороненная вместе с телом кое-как, стала их добычей. Три года маленькие дети по всему Парижу умирали от непонятной болезни, хотя этой «болезнью» была голова, высасывающая их кровь до последней капли. И только благодаря одному священнику, беса удалось изгнать. А второй случай...
- Ладно, предположим, что все это действительно так, как Вы говорите, хотя я во всю эту чепуху не верю – Инспектор начинал нервничать – значит, по Вашему, я должен ловить призраков?
- Нет, отнюдь! И голова и тело, оккупированные демонами вполне физические. Я здесь, как раз для того, чтобы рассказать Вам, как можно остановить их обоих.
- Ну, что же, я слушаю. Инспектор снова откинулся на спинку кресла. Послушать бредятину полусумасшедшего человека тоже иногда бывает приятно...
- Так вот. Есть два способа. Или нужно установить личность того, кому принадлежит эти голова и тело, и провести молебен об успокоении души. В этом случае, демоны в страхе убегут прочь, пусть даже молитва будет только о душе, которая, возможно, давно уже перевоплотилась. Но в этом случае, нам понадобится действительно верующий священник. А в наши дни, их, я полагаю, и днем с огнем не сыщешь. К тому же, установить личность несчастной жертвы, я полагаю, также достаточно трудно. Поэтому, есть и другой путь. А именно. Необходимо изловить хотя бы одну из частей некогда единого целого, то есть. Поймать либо голову, либо безглавое тело, творящее Зло. И провести Обратный ритуал. Испанский чернокнижник излагает в своих рукописях и его. Тогда произойдет Воссоединение. И демоны (ведь их будет уже двое) не в силах сосуществовать вместе, выйдут прочь. После этого тело необходимо будет кремировать, а прах захоронить на освященной земле, дабы другие духи не овладели им повторно.
- Все рассказанное Вами, разумеется, крайне интересно, но, Вы знаете, я как-то не верю ни в чернокнижие, ни в духов ни в магию, ни в прочих Гарри Поттеров – инспектор устало зевнул – Спасибо Вам за ценную информацию, но мне нужно работать.
- Если Вы будете и дальше работать над этим делом, Вам придется поверить во все это – загадочно сказал гость. Вот Вам моя визитная карточка. Если я понадоблюсь – звоните в любое время суток. Это дело также крайне важно и интересно и для меня. Ведь далеко не каждый день приходится сталкиваться с такого рода магией... До свиданья.
Гость протянул инспектору визитку.
Когда за ним закрылась дверь, инспектор меланхолично прочитал на ней: Конратий Коноплев. Белый Маг. Лицензия на колдовскую практику № 12677821. Выдана Саратовским Оккультным Обществом «Воронье Око».
- Ну и дурдом в стране – пробормотал Деррик. Всяким психам уже лицензии выдают. Чернокнижников расплодилось, бля!

УЧИТЕЛЬ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОГО ИСКУССТВА

- Пушкин, к доске!
Прокричал старый облезлый классный руководитель и учитель изобразительного искусства Пахов Павел Купидонович. Пахов был стар как гавно мамонта , его пенсионный возраст, давно перекатил за 65, но он еще умудрялся преподовать не только в школе, но и вечером в кружке изобразительного искусства. Павла Купидоновича, все любили и уважали не только за его возраст, но и за доброту души, безотказность и умения угождать людям. Детишки из его класса, особенно девочки очень любили слушать, как он рассказывает удивительные истории о том как он покорял Северный полюс, пересекал величайшие горы Африки Килиманджаро, нырял с аквалангам в глубины Мертвого моря в поисках чудных каралов. Все дети очень любили своего классного руководителя, все, кроме Сережи Пушкин и Леша Магамедов.
Сережа Пушкин – ученик 4 Б класса обычной средней школы № 98. Отец Сережи рабочий столярной мастерской, мама диспетчер в аэропорту, куда в детстве Сережа обожал ходить и часами пялица в окно на огромных железных птиц. Он очень любил самолеты и мечтал стать летчиком огромного самолета типа ИЛ – 86. Но вскоре все эти мечты наш юный герой послал в задницу! Подружившись с товарищем по парте Лешой Магамедовым и начав увлекаться я уже промолчу об ананизме, фетишизме и покуреванием не только сигарет но и зачастую травки, таксикоманством.
Леша Магамедов – папа неизвестный хатч, торговец арбузами на центральном рынке, погибший в схватке с местными скинами, ну и царство ему небесное не будем на него отвлекаться. За то мама Леши! На этой особе мы то и зациклемся, это бля ****ец. Это реальная валютная проститутка. К этой суке с полтиником зеленых даже не подходи. Силиконовая грудь шестого размера снесла не один мужской колпак. Не один и даже не тысяча, а гороздо больше членов мечтало попасть к ней, куда угодно, хотя бы в ляжку. Перлись по ней все. Кидались ей в ноги бизнесмены, пытались насиловать бомжи, ухаживали вечные романтики инженеры и деятели народного творчества. Алигархи дарили золотые украшения размером с Кремлевскую звезду, засыпали ее цветами и подарками, начиная от ее новенькой Тойоты Камри и заканчивая элитной квартирой в центре города. Ходили слухи, что не раз возле ее подъезда крутился сам мэр столичный и на каленях умолял выйти за него замуж. Но эту ****ятину интересовали только бабки! Мужики для нею были лишь целью заработать и проебать! В общем мамаша Лешику, досталась обалденая, я и сам бы ее с удовольствием бы выеб. До сих пор не могу понять как она досталась хатчику с базара, Сосо, с помощью которого на свет и появился наш выбледок, тобишь простите герой нашего рассказа Леша Магамедов. Сам же Леша бля получился некой ядерной смесью черножопого хатчя и белокурой рыжевалосой немки. Теперь представьте этот ****ец. *** пойми цвет волос, толи шатен, толи блондин неудачного цвета, нос орлиный, глаза огромные голубые, череп арийский, брови Брежнев отдыхает и пухлые губы. Вы скажите ты ****ишь иди на хуй…. Не пойду! Потому что говорю правду! И такое гены могут сделать, если вы не отдаете отчет в каго коньчаете…. Леша был бля сорви на хуй и выкинь…. Все что плохое все ****ь в Леши. Кражи магнитол из соседских машин, ограбление одиноких пенсионеров, избивание инвалидов, бомжей, обездоленных, разбитые окна универмагов и многое другое налегло огромным камнем на Лешину совесть. Только ему было по хуй! По тому как слово такое как совесть, у Леши отсутствовала с самых пеленок. В первом классе наш Леша учудил, стырев у мамки из сумки касячок и раздавив его на хуй своими крошечными легкими при всем при этом прегласив домой свою однакласницу Таню, заставлял бедняжку заниматься самыми не пристойными делами, каторые шли в тот момент по видаку. Таня потом долго еще ходила на курсы к логопеду и посещала прием, у психолога, ну так и не раскалолась, видно фашисткие, ***** гены умеют внушать людям правду! А Леша оставшись безнаказанным продолжал вести жизнь взрослого хулигана. Но отвлечемся и вернемся обратно в класс где уже перед доской стоял маленький, худенький Сережа Пушкин.

Пушкин стоял на ногах не отчетливо, после приема хорошей дозы марихуаны, бетонный пол казался старым задрыпанным матрасом, который то и дело прогибался у Сережи под ногами. Из-за всей этой ***ты Пушкин вел себя весьма подозрительно для окружающих, привставая все время на насочки, и нагибаясь, и переменаясь с ноги на ногу. Ему везло только в одном, что старый хрыч Павел Купидонович, вовсе не смотрит на него, а зырит между ног сидящей напротив Сережиной однакласницы Анечки.
- Расскажи нам Сереженька, что ты знаешь о Индийском океане?
Продолжал учитель не отрывая глаз, от случайно раздвинутых ног учиницы 4 Б класса.
Пушкин попытался взять себя в руки, но это попытка еще более усугубила ситуацию.
- Давай же расскажи нам домашнее задание! Сережинька!
Продолжал говорить препад, жадно глотая слюну возбуждения от той же картины, которую он наблюдал уже более пяти минут.
Пушкин же, уже не *** не слышел, он только чувствовал как, что-то огромное в башке, бороздит его мозг, словно ледокол вспарывает толстой слой льда.
В этот момент раздался стук в дверь. Дверь отварилась и в класс сначала, голова но, а уж за ней и тело зашло, а точнее заплыло усталое тело Леши Магамедова.
-Извените пожалуйста за опоздания, можно мне войти в класс
неуверенно и слишком растянута, как и полагается подростку наркоману выдавил из себя уже хорошо поддатый Леша.
Павел Купидонович, резко повернулся в сторону Леши и тут же принялся кричать на него.
- Опять опоздал Магамедов! Сколько же можно! Нет нельзя! Уберайся с глаз моих! Что б я тебя здесь без родителей больше не видел!
Весь класс затих! Никто никогда не видел Пахова в таком состоянии. Казалось что маленький хрупкий старичок вообще не умеет не грубить не кричать, детские умы не могли понять, что же так могло разозлить Павла Купидоновича. Но только мы знаем, что же нашло на этого ****ного извращенца. Быть может он мысленно уже стаскивал с Анички те трусы, на которые он пялился весь урок и вот он должен был бы уже войти в ее маленькую сокровещницу! Но тут появился Леша! И все улетучилось!
Глаза Пахова налились некой красной злостью до такой степени, что он нервно хлопал ресницама так быстро, словно муха трет свои лапки усевшись на огромный кусок гавна.
- Уберайся!
Еще громче закричал учитель
Леша выплыл обратно в коридор, осторожно и тихо закрывая за собой дверь
- А ты? Ты Пушкин, что стоишь? Расскажешь нам или нет о Карибском кризисе?
Видно Пахов в этой своей истерике и сам забыл уже, что задавал Пушкину совсем другой вопрос. Но Пушкину было по *** и на Карибский кризис который в четвертом классе не **** даже самого отличника-заучку, и тем же самым концом, его не ебал и Индийский океан. Сергей молчал, уставившись на пол и продолжал ловить равновесия, что бы не дай бог не наебнуться с представляющимуся ему матраса.
- Выди вон из класса!
Прокричал Пахов
- Уберайся с глаз моих неуч!
Пушкин лишь, вздохнул и быстрым кривым шагом направился к выходу.
В классе воцарила тишина. Только едва слышна была доносившаяся из конца класса, музыка группы Красная Плесень из старенького плэера Толика Селезнева.

Пушкин шагал по длинному коридору, в конце которого на окне сидел Магамедов и молотил очередной косяк с****ившей у своей ахуительной рыжеволосой мамки.
- Ну чо карифан и тебя этот старый пэд погнал!
Хихикая сказал Леша
- Да пошел ты в жопу меня колбасит до о****инения! Я ног не чую.
- Так на *** тебе друг мой ноги, когда я тебе сейчас дам крылья!
Сказал Леша возвышая над собой свеже-забитый косяк!
- Вот они крылья!
Снова сказал Леша уже конкретно указывая пальцем на беламорену!
- Не я пас Леха! Мне бы это пережить!
- Ты чего друган! Одно другому не помеха! Смотри…. Леша достал из кармана фальгу в которой был завернут хороший шмат руча!
- Вот видал чо у мамани надыбал…
- Ни *** себе это ж руч!
- А ты как думал! Эт тебе не твоя подзаборка! Это брат реальный кайф!

Леха достал зажигалку, распахнул окно и прикурил беламорену.
Косяк затрищал от сильных Лехиных затягов.
- На затянись!
Выдыхая клубы дыма проборматал Магамедов
Пушкин подхватил косяк и большой дышкой направил его в свои легкие…

- Вот эт да! Эт ****ь не письки на заборе рисовать!
Задумчиво и ка-то невнятно промурлыкал Пушкин
- Ты давай передавай! О смотри Тонька из 11 А идет, эх ****ь яб ее трахнул…
Уже с красными и опухшими от насыщенного косяка глазами сказал Леша.

- Яб тоже!
- Ты бы! Не смеши! Ты только в сортире на мамку мою дрочить можешь…
- Да пошел ты Магамедов на ***!
- Да ладно шучу! Ну признайся на мамку та мою лысого ганяешь?
- Пошел ты
- Да ладно че ты на нее все гоняют.
- И ты что ли?
- И я бывает!
- Ну! Ну ты дебил, а, а, а наж-ж-ж т-твоя мммамка?
- Ну и что!
Пушкину совсем уже дурно было и он высунул свою взъерошенную голову в окну!
- А ****ь на улице кайф весна сука!
Магамедов не обращая внимания на Пушкина продолжал проважать взглядом зад одиннадцати классницы Тони Качагариной.

- Бэээээ! ****ь!!!
Пушкин рыгал на пол, на штаны, на ботинки. Его никогда так не перла. Магамедов еле дотощил его со школы сюда на их пятак на старую заброшенную стройку в районе Старой рощи имени Льва Толстого. Обычный не достроенный и заброшенный трех этажный дом, кирпич и железо! Именно здесь на чердаке Пушкин и Магамедов проводили все время, покуривая травку, нет, нет понюхивая клея или бензина, попивая барматуху, а если удастся с****ить у родителей деньги то пиво. Вот так и сейчас они сидели на крыше. Пушкин спал, переодически просыпаясь и блюя себе в рубашку, Магамедов сидел и пил пиво, рассматривая игральные карты с голыми бабами, которые забыл у них дома очередной клиент его мамаши!
На улице уже стемнело когда Пушкин кое как смог открыть глаза! В нос сразу ударил гадкий запах своей же блювотину!
- Ну ****ец! Ахуительно….
Вслух сказал Пушкин морщясь от вида своей одежды
- Леха ты где?
Но в ответ только куча голубей полетела ввысь!
- Магамедов еб твою за душу! Ты где ****ь!
Пушкин загрузился как так его лучший корешь мог бросить его здесь обтопленного, облеванного и спящего. Но эти мысли тут же накрыла возможность того, что Леха пошел за чистой одеждой, ну на кройняк за пивои млм сигаретами! Время шло но Магамедов не возвращался! Пушкин сидел и смотрел на небо, на котором то, там то тут загарались мелкие звезды. Из головы не выходили мысли где же Леха, сколько всякого случалось но ведь мы друг-друга никогда не бросали. Пушкину было ужасно страшно и жутко находится здесь вдали от дома и людей совсем одному. При всем при этом как, назло вчера вечером за семейным ужином, бабушка рассказывала о каком-то маньяке отшивающимся в наших местах. Сергею сразу вспомнилось как потом отец ему говорил никогда не садись в незнакомые машины, не разговаривай с не знакомыми людьми и никуда ни ходи сними. И в этот момент дикий вопль перебил воспоминания пушкина. Этот вопль был здесь на стройке и он ахуеть как был знаком. Спору не было это орал Магамедов.

ПРЕМЬЕРА

Кинотеатр был забит до предела. Этого дико распиаренного фильма ждали уже несколько месяцев. И вот, наконец-то, долгожданная премьера должна свершиться с минуты на минуту!

«Череда диких, бесчеловечных и бессмысленных преступлений, захлестнувших в последнее время город, заставляет поседеть самых опытных и повидавших многое сыщиков. Пустые и темные улицы таят в себе Зло. Но кто источник этого Зла? Спятивший психопат-неудачник, или же Нечто, не вписывающееся в рамки привычной реальности?  Наконец-то, у нас есть достойный ответ Голливуду. Новый фильм Эдуарда Карманникова «БЕЗ ГОЛОВЫ» готов дать сто очков вперед «Пиле», «Звонку» и прочим «Матрицам». Смотрите в кинотеатрах с 23 февраля...»

Эдуард Карманников был молодым  и действительно талантливым режиссером. Но вот, правильно ли это, снимать такой фильм в то самое время, когда в городе и в самом деле вот уже который месяц орудует маньяк? Ведь он так до сих пор и не пойман. Тем более, что фильм превозносит самые дурацкие и нелепые слухи, имеющие хождение в народе о том, что это не обыкновенный психопат, а некий безголовый монстр... Что же, пусть это остается на совести режиссера. Народу же нужны зрелища. Даже тогда, когда каждому из них грозит смертельная опасность.

У входа каждый желающий мог приобрести фирменную майку. На черном фоне силуэт обезглавленного человека, сидящего верхом на Харлее, а снизу вычурным шрифтом надпись «Убей меня» и логотип фильма. Майки брали охотно. В основном, конечно же, это были подростки, решившие на некоторое время сменить на них привычные футболки Арии, Мэнсона и Раммштайна. Не отказались от этой крутизны и Сережа Пушкин со своим лучшим другом Магомедовым, пришедшие на эту премьеру. Оба были уже изрядно накурены припасенным Магомедовым ручником, и вот теперь мялись в углу, ожидая, когда же начнут пускать. Идея пойти в кино по накурке принадлежала Магомедову, который утверждал, что фильмы ужасов самое заебись смотреть под кайфом. Тогда, вроде, как, действительно, страшно.

- Ты только не обоссысь смотри, подъябывал друга Магомедов.
- Ой, бля тоже мне, есть от чего ссаться! – слегка обиделся Пушкин.

Народ начали потихоньку запускать в зал.

После небольшой вступительной речи режиссера начался фильм. Зрители зашуршали пакетиками с поп-корном. Послышался хруст разгрызаемых семечек. На самых «страшных» моментах половина зала издавала охи, а вторая половина разражалась гоготом. Ну кого в наши дни испугаешь безголовым монстром, заправляющим бензобак своего мотоцикла кровью своих жертв? Разве что девочек-подростков, фанаток HIM'а и Арии... На Магомедова, по крайней мере, уж точно подобные выкрутасы не действовали. Он ржал почти весь фильм, пытаясь расшевелить и Пушкина, который наоборот пригрузился. Так уж распорядился план: кого-то пробивать на ржач, кого-то на грузево. Но и тех и других, рано или поздно – на хавчик...

- Серега, бля, ты че загрузился? Смотри, какую телку охуительную показывают! Я бы ее шоркнул! Уй, бля, аж хер вставать начал...

На экране действительно возникла обнаженная пышногрудая блондинка с лицом куклы и глазами вареной рыбы. Это была одна из заключительных сцен фильма. Сцена с проституткой Элиной, к которой наведался Безглавый Мотоциклист. На самом же деле, по сценарию она работала на мусоров и в этом сложном и запутанном деле Инспектор Деррик, главный герой фильма поручил ей заманить врага в ловушку, что у нее, разумеется получилось.

- О, какой мужчина! Всю жизнь мечтала переспать с монстром! Пыталась изображать страсть Элина. Актрису, надо сказать, подобрали наихуевейшую.
- Ты не боишься меня – хрипло спросил Мотоциклист.
- О, нет! Как можно бояться такого красавца! Иди же ко мне, мой черный принц!

Еблю естественно, не показали. Вместо этого, откуда ни возьмись в однокомнатной квартирке возникла куча ОМОНовцев с автоматами. Минут десять была маленькая войнушка. Как и полагается в таких фильмах, все постепенно стали забираться наверх. На крышу многоэтажки. Попутно, Мотоциклист завалил почти всех Ментов, но Герой, отважный Инспектор Деррик, который был не только умным и отважным сыщиком, но и владел восточными единоборствами, устроил монстру на крыше невротъебический ****ец. Еще минут пять они дрались. Понимая, что силы равны, Деррик выкрикнул: «Ты мертв! Я не верю в тебя и не боюсь!» Как ни странно, но этой фразы хватило, чтобы страшный, непобедимый монстр вмиг рухнул на крышу и за несколько секунд превратился в кучу одежды, так как, тело, надо полагать, за эти самые несколько секунд сгнило окончательно. Деррик, окровавленный, обессиленный, но счастливый и победивший улыбался начинающему всходить солнцу...

Затем была финальная сцена. Деррик, получивший повышение по службе с женой и дочкой отдыхают на берегу моря.  Девочка играется в песочке в нескольких метрах от обнимающихся счастливых родителей. И вдруг откуда ни возьмись появляется живая человеческая голова, катящаяся по песку. Злобно сверкнув глазами, источающими адский огонь, голова подкрадывается все ближе и ближе к девочке...

А затем идут титры и саунтрек одной из псевдо-панковских российских групп.
Когда зрители уже собрались расходиться, неожиданно их динамиков взревел гул мотора и на площадку перед самым экраном выехал мотоцикл. Самая нервная половина зала снова издала свой громкий вздох, а вторая половина, поняв, что это опять же задумка режиссера, принялась ржать. Мотоциклист остановился в центре, слез со своего Харлея и громогласно произнес: «Каждый из вас может стать моим! Помните это!». После этого актер сделал какой-то трюк и публике открылась его невредимая голова, сверкающая пендосской пластиковой улыбкой. В зале раздались аплодисменты...

- Слышь, Пушкин, ты че, весь фильм проспал? – тормошил друга Магомедов.
- Нет... Я это... Мне тут ***ня одна привиделась, пошли, я потом расскажу – тихо пробормотал Пушкин.
Они вышли из кинотеатра. Пушкин отвел друга за угол и сказал:
- Это, короче. Меня эта вся шняга так пригрузила, что ****ец. Я на середине фильма вроде заснул даже и мне приснилось, что, короче, нас завтра этот пердун выгоняет с уроков, мы идем на наше место на стройке, а потом тебя мочит этот самый безголовый долбоеб!
- Ну ты ****ец, Пушкин, даешь! Тебя торкнуло не по детски, я смотрю.
- Да не, это было все не как сон, а как реальность, слышь, Леха, давай вообще завтра в школу не пойдем, чтобы этой ***ни не случилось. И на стройку тоже не пойдем. Пойдем куда-нибудь... Ну я не знаю даже...
- Да завязывай, Серега, это ***ня все. Это просто гандж так прет охуительно. Говорил я тебе, страшно будет, сцуко! Меня, бля, до сих пор прет, но я весь фильм ржал. Так уж Траве угодно было.... Нету никаких безголовых мотоциклистов, забей...

...А после премьеры был банкет. Эдуард Карманников был счастлив до самых вершин о****енелости. Еще бы! Этот фильм сулил ему, славу, деньги, карьеру... Жизнь удалась, одним словом. Сегодня не грех и нажраться - думал Карманников – пока этого психопата поймают и окажется, что самый обычный псих, мой фильм зашибет столько бабла, сколько всяким Ночным и Дневным Дозорам и не снилось! Эдуард несколько раз за вечер пил мартини и коньяк за Безглавого Обкуренного Мотоциклиста, за то, чтобы его никогда не поймали, за Зло, за Дьявола, и, вконец, набухавшись, даже просто «за говно»...

О том, чтобы сесть за руль после такой пьянки, не могло быть даже и речи. Эдуарда предлагали подвезти до дома, но на него что-то нашло сегодня.
- Я пойду пешком. Ик. Это недалеко. Ик. Я не боюсь Безгла-а-аво-вва Ик Мотоциклиста, потому, что я снял про него фильм! Идите все на ***! Я пойду пешком!

Эдуард и в самом деле решил идти пешком. До его дома было действительно не очень далеко. Но нужно было пройти через пустырь. Эдуарду было похуй на пустыри, мистику и безгалавых мотоциклистов. Он радостно напевал свою любимую песенку «Люби меня по-французски» и совсем не замечал, как сзади приближается Некто.

Он очнулся только после того, как кто-то дернул его за плечо.

- Здравствуй, друг мой – услышал Эдуард низкий, хриплый и совсем не театральный голос.
Вмиг обернувшись, Эдуард увидел то, что так привык видеть на съемочной площадке во время съемок своего нового фильма. Мотоцикл и сидящий на нем человек... Без головы.
Рой мыслей пронеслись в голове у Эдуарда. «Это розыгрыш! Меня решили разыграть! » - так звучали самые оптимистичные мысли молодого перспективного режиссера.
- Нет, родной мой. Это не розыгрыш – возразил вслух мыслям Эдуарда Мотоциклист – я не люблю розыгрышей и комедий. Я люблю только истину. И для меня эта истина заключается в смерти. В данном случае, твоей смерти. Я посмотрел твой фильм. Я сидел на самом последнем ряду, как раз за теми двумя подростками, одного из которых я избрал своей будущей жертвой... И мне твой фильм не понравился. Ты пытался сделать деньги на мне, не веря в меня. А это уже, извини, верх наглости! Твой фильм лжив, как лжив и ты сам по своей сути, как лжив весь твой мир, как лживы все вы, живые... Лишь только тот, кто мертв, может отличить ложь от истины. Но тебе этого не понять, потому, что ты еще жив... Пока еще жив.

Монстр взмахнул топором и в ночной тишине послышался хруст шейных позвонков. Перед смертью Эдуард не успел и пискнуть... Мотоциклист рубил его тело, как рубят дрова... Куски окровавленного мяса разлетались во все стороны. Такой ненависти и боли Мотоциклист не испытывал никогда. Его посмели обсмеять, снять фильм, в котором он выглядит обычным монстром, уже привычным народу. Мало того, в этом фильме его еще и убили, причем, самым дешевым образом. Таких вещей Безглавый Мотоциклист не прощает никому...

- Ты останешься тлеть в Аду, потому, что никто не отпустил твои грехи. Вместо этого, я отпускаю твою праведность. Теперь, все то светлое, что ты, возможно, сотворил в своей жизни не значит ничего! Я забрал это себе. Впрочем, не так уж много хорошего ты и совершил в своей жизни, Эдик. В любом случае, тебя ждал бы Ад...

С этими словами Мотоциклист в последний раз плюнул на изуродованное до неузнаваемости тело Эдуарда Карманникова, сел на свой мотоцикл и умчался вдаль по пустынной и заснеженной дороге. На поиски новой жертвы. На поиски нового смысла Смерти.

БЫВАЕТ ЕЩЕ И ТАК

Пушкину было двинулся к люку ведущему с чердака, но страх оказался сильнее и в тот же миг он замер как мышь. Крики Магамедова становились все тише и тише, словно его уводили куда-то в глубь. Пушкину пришла мысль, что его тащат в подвал и быть может именно сейчас есть шанс спуститься и дать деру до ближайшей ментовки. Пушкин ненавидел легавых, но сейчас он просто мечтал попасть к ним в лапы. Именно сейчас он сидел и думал, что как ахуительно сейчас дома, бабушка и мама и по ***, что они будут ругать его за пропущенные уроки, за спрятанный под ковром дневник в котором одни двойки и замечания. Пушкину было все по хуй, он только мечтал об одном, попасть домой.

Темнота уже окончательно съела небо когда Серега набрался смелости чтобы спуститься с чердака. Аккуратно спустившись по ржавой лестнице, Пушкин оказался на третьем этаже стройки. Теперь от него требовалась спуститься вниз тише воды, ниже травы, что было крайне сложно сделать, в столь тихом месте. Шаг за шагом, постоянно оглядываясь и чуть приседая, Пушкин спускался вниз, и вдруг скрежет подвальной двери напомнил о себе. Пушкин буквально в прямом смысле чуть не наделав в штаны, присев, схватившись за железные обоссаные перила. Кто-то подымался наверх из подвала. Пушкин посмотрел вниз и только успел увидеть серое пальто мелькнувшее из тьмы и выпрыгнувшая в окно первого этажа. Еще с минуту Пушкин сидел неподвижно ему было не просто страшно, а ахуеть как внезъебенно страшно, он буквально хотел взвыть от страха, но быстро понимал, что может себя этим самым выдать.

В квартире Пахова была по истине праздничная обстановка. Учитель сидел в своем любимом кресле уставившись в старенький 166 Пень и попивая Балтику девятку. Праздничным день был потому, как наконец Павлу Купидоновичу выдали зарплату и по ***, что она за июнь, а на дворе март месяц и по хуй, что кварплата неуплочена, но для Пахова был просто долг взять пива и интернетную карточку.
- Вот они мои сладенькие заждались
Говорил Пахов уткнувшись чуть ли ни нос в монитор и жадно крутил пальцем бегунок на мышке.
- Мальченки мои маленькие
Продолжал учитель, начиная второй рукой гладить свои яйца. На экране мерцали фотографии голых мальчиков. Пахов жил один, жена его бросила еще 20 лет назад, когда застукала его на даче удовлетворяющимся с соседской козой. Пахов тогда долго пытался, что-то объяснить, но жена не смогла простить ему измены, да еще и с козой. Так и пашел Павел Купидонович по наклонной. Онанизм, любовь к маленьким девочкам и мальчикам, особенно школьного возраста. Вот и сейчас он сидел на сайте маленькийгей точка ком. И подрачивал свой старый сморщенный член. В этот самый момент и зазвонил телефон. Пахов отпустил свой хер и потянулся за телефоной трубкой.
- Алло!
- Здрасти Павел Купидонович, вас беспокоит мама Сергея Пушкина.
Пахов услышав женский голос, опять взялся подрачивать свой член.
- А-а-а здрасти, здрасти по моему Любовь Сергеевна если я не путаю
- Да, да это я, ой вы знаете, что-то нашего Сережки еще дома нет вы случайно его, там возле школы нигде не видели.
Пахову было по *** он слушал только голос он не въезжал в обстановку, а просто дрочил.
- Нет вы знаете не видал
- Да что ж это такое мы уж тут беспокоимся все как ушел и нету до сих пор.
Почти плача в трубку сказала мама Сережи
-М-м-м можжжжеттт он ууу Маггамедова
Протинул эти слова Пахов брызжя кончиной из члена на тумбочку стоящую возле компа.
- Что-что?
- Э-э-э я это, говорю, ну это
продолжал Пахов находясь на пике экстаза.
- Я говорю может он у Магамедова, я вообще то их сегодня еще утром выгнал обоих из класса и отправил домой за родителями.
- Да вы что?
- Да, да! Вот они скорей всего сидят где-нибудь и подрачивают, ой простите меня ради бога.
Пахов понял что спорол в своем состоянии аххуя большую ***ню
- Я хотел сказать думают как им домой идти и это как его…
Ему было очень не ловко в какой то момент он вообще хотел бросить трубку, он не мог поверить что он вот так вот спорол ***ню и что теперь о нем будут думать ведь он столь уважаемый человек как в школьной среде так и в лицах родителей его класса.
- Хотите я займусь этим, сейчас схожу домой к Магамедову он тут рядом со мной живет!
Пахов ****ел! Магамедов жил совсем в другом конце микрорайона, но ему просто необходимо было заговорить Любовь Серьгеевну.
- Ну мне даже как то неудобно
- Что вы, что вы Любовь Сергеевна все я уже собираюсь будьте на связи я обязательно позвоню.
Пахов бросил трубку, еще с минуту он так и сидел молча с телефоном в руках и до сих пор еще торчащим членом от приема хорошей дозы виагры.

Пушкин спустился на первый этаж в его безмозглой башке еще каким то образом обрабатывались мысли быть может спуститься в подвал, быть может Магамедов еще жив и ему нужна помощь. Но в этот же момент эти мысли пересекались другими беги мать твою, домой забудь о Магамедове в любом случаи ему ****ец! Но Сергей набрался смелости и шагнул на ступени ведущие в подвал.

Павел Купидонович стоял и мыл свой член в раковене. Он до сих пор не мог поверить что подписался на такую ***ню как идти и искать двух обалдуев из его класса. Хотя Пахов и чувствовал некую ответственность, или вину ведь это он их отправил утром домой за родителями. Он молча смотрелся в зеркала и мечтал, опять бухнуться в свое кресло и продолжать рыться в рутинах пошлого интернета. Выдя из ванны Пахов взял пальто, обул старые ботинки и, потушив свет, вышел из квартиры.

В квартире Магамедовых царила настоящая оргия. Здесь трахались все!!! Толстый нигер имел маленькую ускаглазую калмычку, рыжий тусовщик-гопник Яша трахал, толстую мерзкую шлюху Лолиту, Вовчик владелец сети казино Эльдорадо имел двух попсовых певцов из группы Лёва плюс Клёва, стриптизерша Маша отсасывала у лидера апазиционной партии Бориса Михайловича, а пальцами рук делала анальный массаж известному в нашем городе боксеру Антону Забулдыгину, который в свою очередь делал миньет своему тренеру Виктору Западлову. Еблись все, комната просто была забита потными, голыми телами нашей местной крутизны. Мама Леши сидела в стороне на диване запечитляя все происходящие на видеокамеру и теребя пальцами у себя между ног и только в жопу пьяный подпалковник милиции Жиров Иосиф лежал мордой в салате со спущенными штанами, сегодня точно был не его день, так как играя в самый разгар пьянки в русскую рулетку пуля в табельном пистолете Макарове досталась именно ему. Видно это пьяный дурак и не знал, что в рулетку играют исключительно револьвером и уж не как не автоматическим пистолетом имени Макарова. Да и бог с ним на одного легавого меньше, вернемся в нашу оргию. Так вот в самый разгар оргии в квартиру Магамедовых раздался дверной звонок. Все притихли, мама Леши отключила камеру и пошла открывать дверь. Голая толпа мужиков продолжала надрачивать руками свои члены, а бабы тереть свои пилотки.
- Здравствуйте уважаемые
В дверях комнаты нарисовалось всем знакомое лицо этой тусовки Бори Моисеева
- Шалите и без меня
- Штрафняк Борьки
заорал гопник по нашему и местный рэкит по ихнему Яша
- Без базаров некрасиво опаздывать
Поддержал Вовчик
- Извинете сладенькие дела!
Улыбался и кривлялся Борька
- А что у меня сегодня пары не будет?
Разъехидничился Моисеев наливая себя в рюмку ирландский виски.
- Давай до дна за любовь
заорала мерзкая Лола
- За любовь! За свободную любовь любимые! Я так рад видеть вас всех здесь таких красивых, таких замечательных людей! За вас мои дорогие
на этих словах Боря Моисеев опрокинул стопарь в свой желудок. И все пошло своим ходом! боксер сосал у тренера, гопник трахал Лолиту, все вернулись на свои места, а Борька достав из салата мента и положив его животом на диван начал делать свое дело.

Пушкин шел по подвалу. Ему было до безумия страшно, он боялся каждого шороха, каждого звука исходящего откуда-то рядом. Подвал вел в глубь стройки, было очень темно и почти невозможно что либо разглядеть. Пушкин споткнулся об что-то мягкое лежащее на полу. Он достал зажигалку из кармана и поджег. То что он увидел было для него настоящим ужасом. В лужи крови, со спущенными штанами лежал Леха Магамедов. Пушкин заорал….

Павел Купедонович шел молча по микрорайону, пинал пустые банки из под пива. На одной он притормозил и долго читал название
- Т-т-ту-ту-б-р-г, Туборг
Тупил Пахов так как нихуя не соображал в английском.
Он шел не спеша, ему вовсе не хотелось торопиться, ветер на улице успокоился и было достаточно тепло, с одной стороны было и в кайф прогуляться по ночным улицам и отвлечься от постоянных порно-мыслей, но с другой стороны Пахову так хотелось поглядеть на фото других голых мальчиков и девочек. Идя по аллеи Павлу Купедоновичу захотелось вдруг неебенно сать и он отклонившись от курса немного вправо зашел за огромный тополь. Достав член он начал выливать из себя недавно выпитую балтику девятку и в этот момент он услышал что под ним кто-то прихрапывает. Пахов опустил глаза вниз и увидел, что он сыт прям на какую-то в жопу пьяную девочку студентку, лежавшею под тополем к верху тазом.
- Ой, простите меня не кудышного
Начал было Пахов, но поняв, что телка дрова, тут же заткнулся. Он посмотрел по сторонам.
- Никаго!
Тихо сказал Пахов растегивая шеринку и приспуская штаны
- А знаете ли вы моя милая девушка, что каждый зачатый ребенок в канун праздника 8 марта….
Пахов понес какую-то ***ню, как бы отвлекая жертву, но ей было до ****ы студентка спала как мертвая. Павел Купидонович заткнулся и начал молча трахать ее в зад.

Серега сидел перед окровавленным телом Магамедова. На глазах наворачивались слезы не только жалости но и неведомого ему страха. Он дергал за руку Магамедова и говорил
- Леха вставай, давай вставай, пошли домой! Леха!
И вдруг Пушкин замер. Он увидел возле тело то, что он меньше всего ожидал здесь увидеть на полу валялась маленький деревянный брелок в виде русского лаптя. Такой был у Пахова Павла Купидоновича, ведь это он ему дарил на 23 февраля. Такой мог быть только у него, так как эти лапти из дерева сделал отец Сергея у себя в столярке. Пушкин схватил брелок и побежал к выходу, падая и ударяясь во тьме подвала.

Пахов пыхтел над бабой. Старость уже не позваляла ему коньчить, а виагра в организме давала лишь столбняк члену. Но Павел Купидонович был настырен и продолжал вдувать свой член в глубь задницы непреходящей в себя от пьянки студентки. Наконец то брызнула что-то из члена. Пахов застонал как дитя и упал рядом на траву. Высунув из задницы член и протерев его насовым платочкам он достал пачку Астры и закурил. Вообщето Пахов не курил. Как он сам себе говорил только после хорошего секса. Но так как секса в его жизни уже давно не было, то он курил после маструбации. И делая выводы из того что он маструбировал каждый день значит? Значит что этот придурок ****ел самому себе! Он курил! Курил постоянно после каждой кинутой в свою же руку палки! Пахов заправил рубашку в брюки, застегнул серое пальто и уже было хотел уйти, но вдруг ему очень сильно захотелось затушить сигарету о задницу этой девки. Его это даже возбудило. Он еще раз затянулся и поднес бычок к девечьей сраке.
- Вот так!
Сказал Пахов затушив шипящий бычок. Девка тихо заурчала и лишь только поменяла спящую позу. Пахов плюнул на девку, пнул, затем нагнулся поцеловал в щеку и ушел. Он был счастлив, топая по аллеи и напевая песню группы Руки Вверх ай-яй-яй девчонки.

Пушкин бежал через рощу сломя голову. Ему было по *** на все и на то, что он уебался пять раз подряд в одно и тоже дерево, от удара которого последний раз он отрубился на минут 15. Он бежал сквозь калючие ветви деревья оставляя на лице красные царапины. Сергей выскачил из рощи на аллею и замер на месте. На встречу шагал Пахов. Пушкин снова нырнул в темноту рощи и затаился лежа за клумбой роз.
- Вот он сука!
Тихо произнес Пушкин скалясь от ненависти
- И тоже серое пальто которое я видел на стройке
Информация бежала в его голове со скоростью света. Пахов уже был совсем рядом. Сергей не знал что делать он схватил с земли камень размером чуть больше чем его кулак и выпрыгнув из засады уебал шагающего и нехуя неподозревающего Пахова по голове. Павел Купидонович упал на асфальт. Он даже не успел ничего не крикнуть, не сказать он только перестал почему-то петь свою тупую песенку. Пушкин же бежал по аллеи в сторону микров. Он не знал, куда ему бежать домой, в милицию или к Магамедову, а старый учитель изобразительного искусства так и оставался лежать истекающим кровью.

Толик Селезнев был одноклассником Пушкина и покойного Магамедова. Он был из очень благополучной и обеспеченной семьи, хотя сам являлся однозначно рас****яем. Он не был малолетним наркоман как Пушкин и не был таким хулиганом как Магамедов. Его наркотиком была музыка, именно по этому он никогда не вынимал из ушей наушники. Он в них спал, обедал, ужинал, посещал школу и курсы немецкого языка. Вот и сейчас он сидел посреди позднего вечера, на бордюре проезжай части, в рваных джинсах, кедах и в майке с надписью ;убей меня; которую он купил в кинотеатре на премьере фильма ужасов о безголовом мотоциклисте. Из наушников доносилось музыка и Толик в полном кайфе в пол голоса подпевал своему кумиру
- Ходят по кругу, роют могилыыыыыыы;.
В этот момент к нему подошел человек в сером пальто.
- Здравствуй мальчик
Толик не вынимаю наушников, покосил вверх глаза
- Что за музыку слушаешь?
Снова спросил мужчина в сером не дождавшись ответа от Толика
- Эмбрион Мракобесия
гордо сказал толик
-Хмм, хорошая группа а ты слышал их альбом ;Оплачено;?
- Нет его еще не выложили в Интернете.
- А у меня есть хочешь, дам послушать
продолжал человек в сером.
- Да конечно я в обмен могу дать вам девятый альбом группы Красная плесень.
Обрадовался Толик
- Да я тебе так дам как верному фанату этой группы, а если мы подружимся с тобой, то я даже может быть, познакомлю тебя с лидером этой группы.
- Правда? Вы знаете Уссаму Дэн Ладэна? Великого электронщика и движущую силу группы Эмбрион Мракобесия?
Почти кончая от счастья говорил маленький Толясик.
- Конечно Уссама мой друг пойдем со мной он ждет нас у меня дома.
Толик покорно встал
- Давай мне свою ручку, пошли
И Толик взявшись за руку с человеком в сером пальто зашагал вперед исчезая в темноте безлюдных улиц.

КАК СХОДЯТ С УМА

22 февраля 2006 года.
Даже не знаю, зачем я решил вести эти записи. Никогда ведь в жизни не вел дневников и считал это занятие уделом маленьких ****утых девочек и стареньких, но не менее ебанутых дедушек. Однако, вот, завел себе файл, спрятал его вглубь компа и сижу довольный. А спрашивается-то, зачем прятать? От кого? Жена ушла два года назад, живу я с тех пор один, навещают меня только друзья, да и то редко. От кого прятать эти записи? А я мало того, что спрятал, так даже пароль ввел на доступ к этой всей ебатне. Странно это все... Может мне и в самом деле к специалистам обратиться? Нет уж, идите вы на *** с такими предложениями! Эти пидоры сами нихуя не понимают, а меня в дурку упрячут. Меня, здорового человека, с высшим образованием, директора фирмы, достаточно обеспеченного... Хуй вам. Лучше уж я буду писать свой дневник.

24 февраля 2006 года.
****ец. Настроение ***вое. В офис мудаки из пожарной безопасности приходили. Нашли, какие-то нарушения, гандоны... Пусть бы в жопу себе этот огнетушитель засунули, которого у нас нет... Но не это обидно. Обстебали фирму, между собой, разумеется, но я слышал. Типа, что это за фирма, где три человека всего, а офис в подвале? Сука, я их запомнил... Приди кто из вас к нам комп чинить, я им лично займусь...
А еще, сука, сосед уже который день на меня смотрит нездорово как-то. Не нравится это мне. Чего ему от меня надо? Но я не люблю, когда люди на меня ВОТ ТАК смотрят...

25 февраля 2006 года.
Нет, мне этот тип кажется подозрительным. Сегодня опять косо смотрел на меня. А когда я с работы возвращался, прикурить попросил. Но как-то странно попросил... Я не знаю, что мне показалось странным, но мне это не понравилось. И то, как он смотрел на меня при этом. Так просят прикурить либо агенты спецслужб, либо те, кто хочет тебя шантажировать... А чем меня шантажировать? Думал-думал все... Нечем абсолютно.
Близких-родных у меня нет, темных мест в биографии тоже. Налоги я плачу. Денег никому не должен... Значит тут что-то другое... Может быть он просто пидор и смотрит на меня, как пидораз может смотреть на молодого мужика? Все возможно. Но на пидора он не похож. *** с ним, пойду спать.

28 февраля 2006 года.
Работа окончательно выебла все мои сухожилия и нервы. Не буду даже писать про нее нихуя. Лучше оставлю фирму на пару недель Тошику, скажу, ***во чувствую себя.

1 марта 2006 года.
Заебись! У меня есть две недели свободы. Хорошо быть директором конторы из трех человек, занимающейся ремонтом компов. Меня уже, признаться, от этих самых компов тошнит, если честно. Иногда мне снятся сны, как комп насилует мою бывшую жену. Причем, я хочу ему помешать, но у меня ничего не получается. А потом я смотрю и вижу, что ей это нравится, что она испытывает самый что ни на есть оргазм, которого со мной она никогда не испытывала, дура фригидная.

3 марта 2006.
Похмельный день. Что тут еще скажешь? Позавчера как начал квасить, так и ****ец время пролетело. Нет, надо самопровозглашенный отпуск более культурно провести. Например, шлюх снять. Сразу двоих. Или даже троих. У меня такого никогда не было. Что-то я размечтался совсем...

4 марта 2006.
Опять этот ублюдок мешает мне жить. Мешает жить своим присутствием повсюду. Своим существованием в мире! Падла! Проходя мимо его этажа, на котором он обязательно курит именно в тот момент, когда я иду вниз, я каждый раз замечаю за собой его взгляд. Что ему от меня нужно вообще? Кто он такой в конце-концов?

7 марта 2006 .
Нет, с пьянством пора кончать. Я уже даже не помню, водил я шлюх, или нет... Кажется, все-таки, водил... Но сейчас мне уже похуй на шлюх. Меня все больше занимает мой сосед. Нет. Он не агент спецслужб, не тот, кто хочет меня шантажировать и не гомосексуалист. В этом я теперь почти уверен. Он маньяк-убийца. Вот он кто. Он хочет меня убить, я прочитал это в его глазах, когда он последний раз стрельнул у меня сигарету... Убить жестоко и хладнокровно. Возможно, он какой-нибудь  сатанист и ему нужна жертва для его ебнутых ритуалов? Вполне возможно... Я уже ничему не удивлюсь. Я вообще разучился удивляться чему либо в этом мире.

8 марта 2006.
Сегодня какой-то праздник. Я до сих пор так и не могу вспомнить, какой... В моей голове все закутано каким-то странным жирным туманом... Да и вообще, мне плевать на праздники... Все, что я помню – это то, что у меня есть Враг. Враг, который хочет меня убить, ну, или, по крайней мере, сделать что-то уж очень не хорошее. Все остальное меня мало волнует.

10 марта 2006.
Со мной происходит что-то странное. Я перестаю отличать реальность от сна. Или от еще какой-то реальности, которая преследует меня. В одной реальности есть я, Виктор Сергеев, директор ИП «Бонус», 31 год, разведен. В другой существует только непонятный страх перед всем. И в особенности, перед этим чертовым соседом. От Бабы Клавы, соседки со второго, я узнал, что он вселился в эту квартиру год назад. Не женат. Не пьет. Большую часть времени проводит дома... Спасибо бабушкам-шпионкам, знающим все и даже больше, чем они сами, об их соседях.

11 марта 2006.
Мне неуютно. Каждую секунду я ощущаю присутствие чего-то мерзостного рядом со мной. Я хочу курить и не хочу писать...

12 марта 2006
Нет, писать я все-таки буду. Потому, что иначе, могу сойти с ума. Через два дня я должен вернуться на работу. Но делать этого я не стану. Потому, что я понял! Этот ублюдок за одно с моей компанией. Он их либо подкупил, либо, *** его знает. Тошик хочет занять мое место, я это давно понял. Даже в таких маленьких конторах, как моя, имеется борьба за власть. Сволочь, все они сволочи. Все люди – сволота и мразь!
..Я лучше затаюсь. Пусть они продолжают думать, что управляют ситуацией, но управлять ей буду только я.

13 марта 2006
Мне нужно избавиться от соседа. Любыми силами. Это из-за него у меня были все неприятности в жизни. Только из-за него. Он, возможно, сам дьявол, возможно, его подручный, *** его знает, но все мои проблемы из-за этого толстенького, усатого ублюдка. Любителя покурить на лестнице и попросить у меня сигарету.

14 марта 2006.
Звонил Тошик. Спрашивал, где я и как я... Ублюдок, как же я его ненавижу! Так и хотелось заорать ему в трубку: «Ты, падла, никогда не добьешься, чего хочешь! Я все знаю! И про тебя, мразь, и про твои сделки с этой гнидой, моим соседом!» Но я не стал этого делать. Я просто сказал ему, что заболел. И что, когда выздоровею – обязательно свяжусь с ним.

15 марта 2006.
За окном  дождь... Я ненавижу дождь. Я вообще ненавижу все то, что происходит на улице. Снег, дождь, солнце, слякоть... Все ненавижу! Я стал нервным... И это он, гнида, меня довел до этого состояния! Ничего, мразь, я до тебя еще доберусь...

17 марта 2006.
Мне страшно. Я боюсь выйти в сортир поссать. Я боюсь выглянуть в окно, я боюсь съесть бутерброд, потому, что в масло, или даже в хлеб могли подмешать яду. (И я знаю, кто это мог сделать!) Я буду питаться отныне только китайской лапшой. Она герметично запаяна в полиэтилен.

20 марта 2006.
Ну все, хватит! Так жить я больше не могу. Я его убью сам, прежде, чем он это сделает со мной! Но меня могут поймать. А в тюрьму я не хочу. Значит, я должен переиграть этого ублюдка, который незримо отравляет мне жизнь. Ты, гнида, что живет ниже меня на два этажа, ты, мразь, так любящая смотреть на меня всякий раз, когда я прохожу мимо, ты, сволочь, сатанинское отродье!.. Ничего, я найду на тебя управу...

22 марта 2006.
Ровно месяц, как я начал вести этот дневник. Многое изменилось... Очень многое. Я был директором ИП, обычным, простым человеком... В меру пьющим, в меру одиноким, в меру нормальным... Теперь же я – сгусток ненависти и зла. Я перестал быть человеком. Меня вынудили на это. Вынудил этот усатый, толстенький гад, живущий этажом ниже. Он копает под меня, я знаю... Он хочет, чтобы меня не стало. Но я покажу ему, кто я и кто он!

24 марта 2006.
Может быть, мне и в самом деле следовало провести этот несколько затянувшийся отпуск где-нибудь... Не знаю даже. Но, во всяком случае, не в этом городе и не в этой квартире, которая грызет меня своими стенами... Тогда я не заметил бы, что сосед снизу желает моей смерти любой ценой. Я не понял бы, что он – посланник дьявола, что единственный его выход – убить меня, а единственный мой выход – постараться убить его... Тогда я умер бы спокойно и тихо... Возможно, это было бы лучше для меня. Но все сложилось иначе. Я остался здесь и я знаю своего врага в лицо. Я почти не боюсь его теперь. Я знаю, что в ближайшие два-три дня к кому-то из нас придет смерть.

25 марта 2006
Или 26 марта? Или, может быть, даже, не марта, вовсе, а октября? За окном, что март, что октябрь. Не понять... Я потерял время. Я потерял даже то, что есть у всех. Время... У меня больше нет времени, все числа смешались в единое число, все месяцы превратились в один бесконечный месяц, все годы стали одним безумным годом. Тем годом, в котором свершится Правосудие.

35 ноября 1776
Отныне, я – воин Света, Виктор - Солнечная Стрела, объявляю войну тебе, Выродку... Будь проклят, червь!

72 атрам 6002
Перед смертью, я все-таки, увидел зарю того дня, в котором меня уже не будет...

PS.

... Виктор, сжимая нож,  осторожно вышел из квартиры. На площадке снизу было темно, но врага он опознал сразу. Он молча стоял и курил у полуоткрытой двери своей квартиры. Как будто ждал своего часа...
- Здравствуй, сосед – хрипло сказал Виктор.
- Здравствуйте, у Вас что-то слу...
Он не успел договорить. Острый, отточенный ненавистью нож вошел под ребра ничего ни понимающего соседа по самую рукоядку.
Кровь начала течь не сразу. Лишь после того, как тело, осев на пол, и сделав несколько судорожных предсмертных движений, успокоилось навсегда.
Виктор вынул нож. Облизал его. «Кровь врага добавляет силы» - вспомнил он...
...И пошел к себе домой. Спать. Впервые за долгое время, он уснул легко, быстро и незаметно.
Больше он не проснется...

ВОТ ТАК ПРИХОДИТ ****ЕЦ

Оргия в квартире Магамедовых подходила к концу. Пленка в видеокамере давно уже кончилась. Мерзкая Лолита вместе с Яшей вкалывали себе на кухне в вену очередную дозу спидбола, тренер и его боксер целовались в засос сидя на кресле в углу комнаты, певцы поп сцены пели в караоке под фанограмму, так как в живую они вообще не знали, что можно петь, и только Боря Моисеев неугомонный сексуальный извращенец продолжал трахать мертвого мента, скручивая постоянно его не подвижное тело в разные позы.
- Да брось ты его, пошли нюхнем.
Выкрикнул Вовчик
Но Моисеев как будто не слышал его и вдул менту еще сильнее.
В дверь снова раздался звонок. Мама Леши Магамедова занюхнув длинную дорожку кокаина, встала с дивана и направилась открывать дверь.
- Кто там?
- Я
железным голосом сказали из-за двери.
- Кто я?
- Друг
- Все наши друзья здесь?
- Я старый друг
- Я не ждала сегодня старых друзей?
- Зато я тебе ждал!
И в этот момент дверь от сильного удара вышибло на *** отхуяре башку маме Леши Магамедова.
В квартиру въехал черный мотоцикл с ярко хромированными крыльями и в восидающим на нем Безглавом Мотоциклисте. Все затихли!
- Я слышал что у вас тут вечеруха, решил заскочить!
Продолжал спокойным голосом говорить Безглавый Мотоциклист.
Борька от испуга упал с мента и пополз за диван.
- Не стоит этого делать
Снова заговорил Мотоциклист
- Не может быть, это розыгрыш ты не можешь существовать, ты ведь из кино я видел тебя вчера в фильме.
Нервно орал Яша
- Заткнись и успокойся, с тобой я поговорю позже, а сейчас мне нужен он.
Мотоциклист указал пальцем на Борю Моисеева и достав огромный топор нажал на газ своего байка. Не знаю описывать ли всю ту мясорубку которая проходила в квартире в течении 15 минут. Кровь, разлетающиеся в разные стороны конечности, слюни, сопли, кишки и куча мяса вот все что оставил здесь после себя безглавый мотоциклист. В живых в квартире не осталось никого. Мотоциклист спрятал топор за спину, огляделся по сторонам и въебав песню группы Kraftwerk ;We are the robot с визгом колес выпрыгнул в открытое окно. В квартире стояла гробовая тишина и только падающие с потолка капли крови нарушали полную идиллию этой тишины.      

Павел Купидонович пришел в себя. Он не как не мог понять, что случилось. Жуткая головная боль никак не давала ему сосредоточиться. Он вяло встал и шатаясь направился в сторону дома, придерживаясь за голову.

Маленький Толик кричал и сопротивлялся, но мужчина в сером был гораздо сильнее и заткнув рукой ему рот волочил его с аллеи в кусты.
- Ппппусти!
Орал Толик сквозь пальцы затыкавшие ему рот.
Но человек в сером уже стаскивал с него штаны и достав свою красную залупу водил по обнаженному заду Селезнева.
- Тихо малыш, тихо. Тебе понравиться. Сначала чуть-чуть больно, а потом ты сам будешь просить чтобы я вводил еще глубже.
- Пожалуйста не надо
- Тихо сладенький сейчас будет немножко ой!
И он ввел в его маленькую дырку свой здоровый член
Толик заорал

Пушкин бежал по аллеи и услышав вопль остановился. Оглядевшись по сторонам он увидел фигуру в кустах еще пока безлиственного шиповника.
- Помоггггитееее
Кричал Селезнев но его слова сквозь пальцы маньяка были еле слышны.
Пушкин медленно подошел ближе.
Человек в сером пальто продолжал жадно иметь Толика в зад.
- Да это же Толик
Увидев с ужасом подумал про себя Пушкин. И подняв с земли, пустую бутылку из под водки кинулся в кусты.
- На, получай сука!
Кричал Пушкин ***ря по башке бутылкой мужчину в сером пальто.
- На, получай, получай пидар недоделанный!
 бутылка разбилась и Пушкин ткнул оставшемся в руках горлышком ему в горло. Человек в сером пальто, упал на землю и хрипя, схватившись за горло задрыгался в конвульсиях.
Толик лежал на траве и плакал.
- Как ты?
Подбежав к нему спросил Пушкин, но в ответ была лишь только истерика.
Сергей пытался успокоить  Селезнева, но тот в истерике соскочил и на ходу натягивая штаны дал деру в сторону дома. Пушкин повернулся в сторону лежащего человека в сером.
- Ты урод!
Подскочил к нему Сергей и перевернул его на спину, для того чтобы увидеть его лицо. Того кого он увидел, оказалось для Пушкина самым огромным ****ецом!
- Папа!
Еле выдавил из себя Сергей.
Да именно его отец, лежал на траве с перерезанным горлом.
- Папа! Это ты! Папа!
У Пушкина потемнело в глазах и он упал рядом с трупом своего отца.

Пахов стоял перед раковиной и смывал кровяные потеки со своего лба.
- Нужно покурить
Про себя подумал Пахов и вышел в подъезд.
В этот момент по лестнице вниз спускался сосед сверху. Пахов часто встречался с ним именно здесь и не раз стрелял у него сигареты, хотя и считал его, то есть этого соседа немного странным и каким-то не от мира сего. Но то что он увидел его сейчас оказалось для Пахова очень странным. Сосед спускался по лестницы, держа в руках огромный кухонный нож, в его глазах не было ни грамма жизни и хоть какой-то человечности в них была лишь полная пустота, бездна!   
-У вас что-то случилось?
Только это и успел спросить Пахов,  перед тем как обезумивший сосед всадил в него свой нож. Пахов снова лежал на полу истекая кровью. В глазах постепенно темнело и учитель понял, что он умирает. Сосед столь же холодно и странно подымался вверх по лестнице, от-туда откуда пришел.

Пушкин лежал и вспоминал все свою жизнь, отца который лежал мертвый рядом с ним, Магамедова, ни в чем не повинного учителя изобразительного искусства которого он уебал камнем по голове! Пушкину хотелось плакать, но слезы почему то не шли. Он вспоминал деревянный брелок в виде лаптя ведь брелок который он нашел был и у его отца на связке ключей, а сейчас в кармане у его отца на той самой связки брелка не было. Сергей достал сигарету и закурил. Темное небо съела остатки луны и над городом навис некий мрак и только гул приближающегося мотоцикла вывел Пушкина из воспоминаний!
- Так должно было случиться!
Из неоткуда появился холодный железный голос. Пушкин повернулся и увидел перед собой Безглавого Мотоциклиста.
- Я видел тебя вчера в кинотеатре, ты единственный из всех кто там был и верил в меня.
Продолжал мотоциклист.
Пушкин молчал, уставившись на руки мотоциклиста держащие над его головой огромный топор.
- Но я не могу помиловать, так как не умею этого делать. Мы все должны за все заплатить.
И Безглавый Мотоциклист опустил топор в шею Сергея Пушкина. Голова покатилась вдоль аллеи и остановилась, уткнувшись в мусорный бачок. На ней была, улыбка. Мотоциклист снова сел за свой байк и загорланив песню Nine Inch Nails Неad like a hole съебался в ночную тьму!

ТУСОВКА

«Что же, придется заняться и сатанистами, раз уж на то пошло» - мрачно думал Деррик, садясь в машину – «Черт знает что. Двадцать первый век, а тут какие-то сатанисты  какая-то магия, ****ь... Бред! Ненавижу это все! Почему я не стал писателем? Писал бы детективы, вместо того, чтобы самому им быть...»
Одна из тусовок «сатанистов» располагалась на автобусной остановке возле института, в котором учились, а если быть правдивей - то делали вид, что учились вышеназванные товарищи. Разумеется, это было не единственным местом, где тусовались «дети дьявола», да, строго говоря, среди всего того народа, что там ошивался, помимо собственно этих «детей» были и обычные студенты, скажем так, сочувствующие адептам Тьмы. Тусовщики сидели на остановке, курили, плевались пили дешевое пиво и портвейн, травили анекдоты и служили объектом ненависти бессмертных старух с сумками, которым приходилось дожидаться своего автобуса стоя.
Было два часа дня. Остановка как всегда пестрела черными майками с пестрыми изображениями культовых фигур «темной» попсы. Было не так людно, как обычно. Все-таки, надвигалась сессия и большинство обычных тусовщиков с тоской сидели по мрачным аудиториям института, стараясь быть замеченными преподавателями. Типа «А я был у вас на занятиях! Вы меня помните?». Но не смотря на это «свято место» не было пусто даже в этот предсессионный период. На скамейке сидели трое Четвертый стоял перед ними и размахивая сигаретой глаголил о чем-то возвышенном и мало понятном простым смертным. Тремя сидевшими были Гоша «Баклажан», фанат Раммштайна и «псих в законе», как он величественно любил называть сам себя  Второй была его девушка, по кличке Дракула. Она всерьез считала себя вампиршей. Всякий раз, если кому-либо из ее знакомых случалось пораниться, милая миниатюрная вампирша рвалась на помощь, предлагая зализать рану. Всевозможные пошлые приколы связанные с этой ее странной особенностью я не стану приводить в этой повести, любезный фтыкатель. Я уверен, каждый из вас и сам додумает их за меня...
Третьим был Серега-****ец. Мрачный тип с длинными до плеч черными волосами, с татуированной пентаграммой на правом предпречие, в майке BURZUM, с неизменным тяжелым взглядом и надвигающейся шизофренией, о которой, впрочем, Сергей, разумеется, не догадывался. Из всех, он был одной из самых загадочных фигур, трущихся под ярко-желтой, изображающей рекламу нововылупленного сотого провайдера остановкой. Он не учился в этом институте. Откуда он – об этом вообще мало кто имел представление. Но его уважали. Он чуть ли единственный из всей псевдо-черной компании не боялся регулярных стычек с местной гопотой. Никто не видел его вдрызг пьяным, хотя это частенько случалось с каждым завсегдатаем этого общества. Именно он и привел в свое время на тусовку четвертого персонажа – низкорослого, смуглого паренька по кличке Мутант. Того самого, который в настоящий момент «глаголил о чем-то возвышенном», как сообщалось выше.
- Так вот, мужики! Дракула, ты же не обижаешься? – Мутант обратился к единственной девушке в этой компании - Дракула был настоящим мужиком, как и ты, не обижайся.
- Да я не обижаюсь – ответила девушка, давай дальше, что он тебе сказал?
- Вы мне можете не верить, мужики, но он мне сказал, что Он – Антихрист. Тот, кого мы и ждем! Вы будете угарать, конечно, но это так. Я сам видел, как он тому типу голову открутил одной рукой. Потом говорит мне: вот кровь. Это будет твое Черное Причастие. Пей ее. Я чуть не обосрался, а он протягивает мне фляжку. Я сделал два глотка и тут же отрубился. Смотрю,  ночь, кладбище. Я на какой-то могиле лежу. Встал, конечно и по****овал с того места. Но я Его видел! Если бы я не был Сатаном, я бы, сука, от страха сдох! Ну прикиньте, мужик, на байке крутом, в коже, и без башки! И при этом разговаривает, двигается...
- Мутант, а ты таблетки какие перед этим хавал – сонно спросил Баклажан, которому вся эта болтовня надоела с самого ее возникновения.
- Бля, Гоша, не хочешь, не верь, но это я тебе говорю, Мутант! Я тебе клянусь своим ***м, что все так и было. Мутант трижды перекрестил свой пах левой рукой и потянулся за сигаретами.
Баклажану байки Мутанта были неинтересны. Дело в том, что Мутант уже представал перед жадно смотрящими на него, как на супергероя детьми, то как агент Тайной Полиции, которая круче ФСБ, ЦРУ и прочих спецслужб всего мира настолько, что они даже не подозревают о ее существовании. То, как ветеран первой и второй войны в Чечне, то, как человек, лично знакомый с самыми крутыми магами и оккультистами города... В общем, любил старина Мутант ****еж в его чистом и первозданном виде.
Кроме того, Баклажана раздражало то, что его недалекая подруга-вампирша слушает сказки Мутанта с открытым ртом. Естественное желание подъебнуть любителя спагетти на ушах постигло его и теперь. Он бы, как всегда, ответил бы что-нибудь сказочнику-Мутанту, но ему не дал это сделать шум мотоциклетного мотора.
Все сидящие обернулись. Прямо на них ехал раздолбанный мотоцикл, с сидящим на нем человеке... без головы.
Ровно одну секунду длилась паника. Потом ее сменило веселье.
- Паша, сука! Ты чего меня до миокарда довести решил – завопила Дракула, первая поняв что к чему. Обладателем мотоцикла был Паша-Масон, одногруппник Дракулы. Весь его фокус заключался в том, что он натянул свою косую кожаную куртку на голову, застегнув при этом замок до самого его основания.
Все-таки, слухи о странном монстре, разъезжающем на мотоцикле и не имеющем при этом головы, распространялись быстро.
- А мы как раз о тебе толкуем – сообщил Мутант, здороваясь с новоприбывшим.
- Че так мало всех? – спросил Паша.
- Сессия потому, что – мрачно ответила Дракула. Это нам с тобой хорошо, мы развели уже половину.
- Ясно. Чего соображать будем?
Намек был понят всеми.
- У меня полтинник – заявил мутант, гордо выделив его из своего кармана.
- У меня стольник – Баклажан достал из кармана смятую бумажку – только Агдам я ваш не буду, сами пейте. Мне пиво.

Однако, поход за пивом и Агдамом был отменен неожиданным появлением Инспектора.
- Шыц, менты! – шепотом произнес Мутант.
- Не менты, а сотрудники уголовного розыска – устало промолвил Деррик – у меня к вам есть несколько вопросов.
- А что случилось? – Дракула поднялась со скамейки и подошла к инспектору.
- То, что случилось, вы и так все знаете. – все так же устало продолжал бубнить Деррик – несколько месяцев в нашем городе одно за другим происходят странные убийства. И причем, слухи об этом обо все, что творятся в городе, меня далеко не радуют.
- А мы-то тут при чем? – возмутились в один голос неформалы.
«Да, зря я сюда приперся» - подумал Деррик – «От этих детишек точно толку никакого».

Все, что удалось выяснить инспектору – было опять же подтверждением идиотских слухов, которые и без того уже навязли у него на зубах.
И все-таки, откуда берутся эти слухи? - сами «сатанисты» их и распускают? – Вполне возможно. Разумеется, не эта мелочь, а те, кто стоит за ними. Верхушка секты. Нужно будет проверить все варианты.
Деррик шел по городу, устало пил теплую «семерку» и с тоской глядел на заходящее солнце. Завтра же займусь этими идиотами более тщательно. Единственное ценное, что  узнал у этих оболтусов – это место их настоящей тусовки. Конечно, неприятно это все, но делать нечего...
Дома инспектора ждал очередной скандал с женой. Она стала совсем нервная в последнее время. А чего, спрашивается, ей-то нервничать? Это ему приходится посещать сборища различного рода придурков и выслушивать у себя в кабинете ересь про каких-то чернокнижников, про какую-то магию, иметь дело с самым настоящим скотом в человеческом обличии...
Деррик задремал сидя в кресле под бурчание ящика, показывающего очередную рекламу в той или иной ее форме. Рядом на полу играла дочка. Играла, разумеется, в полицию. Это была ее любимая игра. В то самое время, как террорист, которого изображала кукла Барби, завернутая в черную тряпку, был уже почти пойман, оконная рама издала странный звук. Как будто ее открывают. Снаружи. В ту же секунду девочка упала на пол и закричала. Деррик моментально проснулся.
То, что предстало его взору не вписывалось ни в какие рамки. В шею отчаянно сопротивляющейся дочери мертвой хваткой впилась оторванная человеческая голова. Она издавала глухое рычание и явно не собиралась отпускать жертву. Деррик вскочил с кресла, коченея от ужаса, попытался было схватить голову, чтобы оттащить ее от дочери, но какая-то неведомая сила отбросила его в другой конец комнаты. Он ударился виском о край стола и отключился.

Проснувшись, он понял, что лучше бы не просыпаться ему... Он помнил все и прекрасно осознавал, шутки кончились. Чертов утренний гость оказался прав и все это действительно правда! Черт возьми! Но почему именно с его дочерью? Почему? Мозг инспектора, по выработанной годами привычке, не взирая на чудовищное горя принялся анализировать произошедшее...
Голова-убийца. Голов-убийц не существует. Голова не может существовать отдельно от тела, также, как и тело отдельно от головы. Но он видел это. И даже сейчас на полу он видел окровавленный след, тянущийся от тела его дочери к открытому окну... Значит, все-таки, такое существует. Как бы там ни было, но теперь инспектор должен разобраться с этим до конца. Прямо, как в недавно прошедшем фильме, превозносящем сплетни. Сплетни, которые, теперь инспектору уже совсем не казались таковыми. Кстати, отметил Деррик, режиссер этого фильма погиб в день премьеры при очень странных обстоятельствах... Что же, придется все-таки разобраться что к чему, пусть даже на кон будет поставлена жизнь инспектора. Теперь ему все равно нечего терять.

Мутант возвращался домой изрядно поддатым. В наушниках играла группа Сибирский Мастурбатор, а в голове его хозяйничал алкоголь.

«Я как-то денег подкопил и автомат себе купил,
Молитесь люди, ведь сейчас свинцовый ад настигнет вас.
Я по живым мишеням постреляю часок,
А последнюю пулю – себе в висок.

Как Рэмбо я неотразим, патронов полный магазин,
Я превращу Россию в ад, не подведи мой автомат!
Я по живым мишеням постреляю часок,
А последнюю пулю – себе в висок.»

Внезапно музыка оборвалась и вместо нее Мутант услышал хриплый, как будто механический голос:
- Любишь Мастурбаторов, Мутант?
Обернувшись, Мутант увидел то, что ожидал увидеть меньше всего. Так хорошо сплетенный им сегодня на остановке бред про безголового антихриста теперь стал реальностью. Мутант стал мучительно вспоминать, не глотал ли он сегодня колес, но додумать эту мысль ему не дал все тот же голос:
- Дай-ка мне плеер, я давно ищу эту группу...
Мутант повиновался и отдал монстру кассетник.
- Как ты думаешь, дружок, что тебя ждет?
- А-а-а... Антих-христ, ч-черное причастие... – заикаясь начал мямлить Мутант, вспоминая свой же собственный бред.
Мотоциклист лишь дико расхохотался. От этого смеха, казалось, даже ночные фонари стали светить более тускло, настолько он был пропитан леденящей душу чернотой.
- Я прекрасно в курсе твоих сегодняшних баек, Мутант – вволю насмеявшись, продолжал монстр – видишь ли, я не люблю, когда люди врут. Один вот на днях, подобно тебе тоже попался. Целый фильм снял про меня, сука. Как ты думаешь, где он теперь?
Мутант не ответил.
Мотоциклист тем временем продолжал:
- Ты знаешь, я совсем не хочу убивать тебя, но истина для меня дороже. К тому же, и подкрепиться мне не помешает.
С этими словами Мотоциклист в один момент рассек неизвестно откуда появившимся ножом горло Мутанта и направил горячую струю крови в то место, где когда-то была голова. Мертвая ткань жадно впитывала горячую кровь, особо пьянящий вкус которой придавал к тому же и содержащийся в ней алкоголь...
- Ну вот, не только поели, но можно, сказать и выпили! – бодро сказал Мотоциклист, отбрасывая в овраг обескровленное тело Мутанта – надеюсь, гаишники не остановят меня и не отберут права за то, что я пьяный за рулем?
Мотоциклист врубил плеер и явно в хорошем расположении духа двинулся по пустынной дороге куда-то, одному ему известно, куда... Подпевая сибирским панкам, он бы, наверное и слегка потряхивал головой, но увы, не имел такой возможности...

«Вчера сидел я дома и голову чесал,
И вот от нехуй делать песню написал.
Я смысла сам не понял, но в общем заебись.
Я другу ее спел, а он с окошка прыгнул вниз.

Меня ругают матом, но я не виноват,
Что от моей сонаты дохнут все подряд.

Я очень удивился, в милицию пришел,
Сказал им, что все вышло не очень хорошо.
Но мент мне не поверил, я спел ему куплет.
И он к виску приставил служебный пистолет.
Плечами пожимая, я двинулся домой,
А ночью с автоматами пришел за мной конвой.
Они мне предъявили ордер на арест,
Но я не подчинился и выразил протест.
Сказал я им «Ребята, ведь я не виноват!»
И в тоже время в мой живот уперся автомат.
И чтоб себя спасти, я песню им спел,
Но ведь я не нарочно, я не хотел!

Меня ругают матом, но я не виноват,
Что от моей сонаты дохнут все подряд.»

ПЕЧАЛЬНАЯ УЧАСТЬ ТИНЕЙДЖЕРА ВОВЫ

- Гыгыгы! Смотрите, Ебнутая опять в параше копается! – ангельский голосок, выкрикнувший эту фразу принадлежал четырнадцатилетнему Вове Рыжову, который с двумя приятелями-одноклассниками как обычно в это время ошивался во дворе. Адресована же эта фраза была местной полоумной Ульяне, стоящей возле помойного бака, видимо, в поисках чего-то съедобного, или по крайней мере, интересного. Ульяна, будучи больной от рождения жила с матерью в однокомнатной квартирке на первом этаже на нищенскую пенсию матери и столь же нищенское пособие по инвалидности. Ей было уже двадцать пять. Довольно много. Олигофрены не живут обычно так долго. С самого рождения Ульяна была объектом насмешек для дворовой ребятни, которой сменилось уже третье, или четвертое поколение. Причем, с каждым поколением насмешки почему-то становились все циничнее. Ее дразнили, в нее швырялись мелкими камешками, а зимой снежками, но подойти близко боялись. На все издевательства Ульяна не реагировала никогда. Никто не знает, или действительно олигофрены не способны обижаться в силу того, что не понимают до конца что к чему, то ли, она в своем полоумии была умнее их всех. Этого никто не знает, но на все плевки детворы Ульяна смотрела своим обыкновенным ничего не выражающим взглядом и шла дальше.
Вот и в этот раз, достав из мусорного бака пакет с полу засохшим хлебом и какими-то еще отбросами, она все также сохраняя спокойствие, временами пугающее даже ее родную мать, Ульяна заковыляла в свой подъезд.
- Эй, вонючка, скажи, ты целка? – нагло прокричал все тот же Вова вдогонку больной нищенке.
- Гагагага!- дружно раздались ему в ответ одобрительные возгласы приятелей.
- Ей наверное тот бомж с базара целку порвал.
- Точно. Бугагагага!
В сторону несчастной полетел камешек. Но цели он не достиг. Ульяна уже зашла в подъезд.
Не смотря на то, что было всего около шести часов вечеров, подъезд был каким-то необычно-темным. И если бы Ульяна могла анализировать происходящее вокруг, как здоровый человек, она бы отметила также необычную прохладу и какой-то спертый неприятный запах.
Конечно же, она не обратила внимания и на странный предмет округлой формы, в темноте больший похожий на тень, который бесшумно последовал за ней по пятам...
Минут пять поковырявшись с дверью, Ульяна все-таки открыла ее. Вошла в квартиру, поставив, приобретенный на помойке пакет на пол, она обернулась, чтобы закрыть дверь. И вот тут она увидела Голову.
Вся в пыли, с взлохмаченными и слипшимися волосами, Голова, некогда принадлежавшая живому человеку, теперь смотрела на Ульяну моргающими дьявольским безумием глазами. Рот был слегка приоткрыт и из него виднелись желтые, капающие тягучей слюной острые зубы.
Будучи ненормальной, Ульяна нисколько не испугалась этой картины, хотя, любого здорового человека вид головы, отделенной от тела, да еще и моргающей глазами, тем более, столь неожиданно появившейся вдруг, я думаю, вызвал бы по меньшей мере, шок.
Ульяна подошла к Голове, наклонилась над ней и стала рассматривать. Так они смотрели друг на друга минут пять. Она – несчастная больная девушка-олигофрен и Оно – воплощение чудовищного кошмара – Голова-убийца, на счету которой уже было пять, или шесть прерванных маленьких жизней.
- Бедная головка – наконец вымолвила Ульяна голосом со странным, характерным для больных слабоумием людей. Она протянула руку и погладила Голову по лбу и по щеке.
- Холодная... – со все той же интонацией произнесла Ульяна.
- С кем ты там разговаривашь? – донесся из кухни нервный голос старухи-матери.
Ульяна не ответила. Она схватила Голову обеими руками и прижав ее к груди убежала в комнату.
Две убогие кровати, разваливающийся на части стол со стареньким черно-белым телевизором и его собрат-шкаф – вот и все, что составляло интерьер их жилья.
Сунув голову себе под кровать, Ульяна прибежала на кухню.
- Я нашла пакет с хлебом – сообщила она, протягивая матери найденные на помойке отбросы.
Старуха выхватила пакет и стала разглядывать почти совсем уже слепыми глазами его содержимое.
Она ненавидела свою дочь. За то, что она родилась больной. За то, что из-за этого от нее ушел муж, за то, что она испортила своей болезнью всю ее жизнь.
Полными ненависти глазами она посмотрела на дочь. Ее лицо казалось старухе расплывчатым пятном на сине-сером фоне покрытой кафелем стены.
Пробормотав что-то злобное, старуха стала выгребать содержимое пакета на стол.

Они могли бы жить и чуточку лучше. По-крайней мере, можно было бы обойтись без копаний в мусорных баках. Все-таки, старуха получала пенсию, которая, правда почти вся уходила на уплату квартиры. И Ульяне было положено пособие по инвалидности. Но старуха мать начала спиваться под старость лет. От безвыходности, от серости, от несостоявшейся жизни. Вот и сейчас она была уже довольно сильно пьяна, на столе стояла наполовину пустая бутылка Агдама – пойла для бомжей и нищих.
Старуха жадно чавкала, искоса посматривая на слабоумную дочь, которая сидела с загадочной, не свойственной ей улыбкой на лице и почти не ела.
- Чего не жрешь?
Ульяна не ответила, а продолжала таинственно улыбаться. За окном уже совсем стемнело.

Дождавшись, когда старуха захрапит на своей койке под монотонное бурчание телевизора, Ульяна осторожно заглянула под кровать. На нее уставились два сверкающих огонька глаз.
- Головка... Тихо позвала Ульяна.
Голова бесшумно подкатилась поближе. Ульяна взяла ее на руки и вышла на кухню.
- Головка, ты хочешь есть? У меня ничего нет, я пойду поищу там, в мусоре.
Ульяна уже собралась идти, но Голова ответила ей сдавленным полу шепотом, полу хрипом:
- Я не хочу есть. Я сам найду себе еду. Почему ты не боишься меня?
- Не боюсь – ответила Ульяна и глупо улыбнулась.
- Люди боятся. Люди жалки. Ты не боишься – значит ты не-человек – изрекла Голова.
Ульяна только глупо хихикнула в ответ.
- Чего ты хочешь? – помолчав, спросила Голова.
- Хочу?.. Ульяна задумалась. Ей слишком сложно давались любые мысли. Скорее всего, она даже не понимала того, о чем ее спрашивают.
- Тогда чего ты не хочешь? – вновь спросила Голова.
- Не хочу... Не хочу... одна – ответила Ульяна.
Голова тихо и свистяще расхохоталась. Слегка раскачиваясь от хохота, она чуть было не свалилась на пол, но Ульяна ловким движением опередила падение.
- Не надо сильно смеяться. Ты можешь упасть – сказала она и бережно положила Голову на середину стола.
Голова перестала смеяться. Она долго и пристально смотрела в глаза Ульяне своими черными, мертвыми и полными потустороннего холода глазами. Это продолжалось минут пять. А может быть, час, или даже всю оставшуюся ночь.
- Я знаю, кто твой враг. И он может стать для меня пищей – наконец прервала это бесконечное молчание Голова.
- Пищей? – недоверчиво спросила Ульяна.
- Едой – уточнила Голова – Ты сделаешь все, как я скажу, и его больше не будет – изрекла Голова – Наклонись поближе, я скажу тебе, что делать.

Вова сидел на скамейке и щелкал семечки. Он ждал приятелей, которых почему-то до сих пор не было. Приближения Ульяны он не заметил, а когда, она наконец появилась в его поле зрения, Вова вздрогнул. Сейчас он был один, а совсем рядом с ним была та, над кем он с дружками поиздевался достаточно хорошо. На мгновение Вовой овладел страх. Первой мыслью было даже сорваться с места и броситься бежать, мало ли, что эта ненормальная хочет сделать. Но что-то сдержало его. Был седьмой час вечера, уже почти стемнело и эта ненормальная в свете фонаря показалась ему какой-то необычной. С минуту он сидел не двигаясь и не понимая, что происходит с ним.
Ульяна встала под самым фонарем, так, что его свет облил всю ее молодую и довольно красивую фигуру. Вова почувствовал напряжение в районе паха. Он не мог отвести взгляда от этой соседской полоумной девушки. Все его мысли куда-то делись, растворились в ней, в свете этого фонаря...
- Пойдем со мной – позвала Ульяна. И поманила его рукой.
Повинуясь чему-то звериному, Вова, встал и пошел. Медленно, на негнущихся, непослушных ногах.
Подъезд, лестница. Дверь. Слабый свет... Вова не отрываясь смотрел на Ульяну, которая продолжала манить его. Он мысленно уже раздевал ее своими глазами...
Входная дверь с шумом закрылась сама собой. Вова, как будто очнулся. «Где я?»
Он был в грязной прихожей, рядом с ним стояла слабоумная Ульяна, та, которую он не раз дразнил Ебнутой и Вонючкой. А рядом с ней... Рядом с ней лежала отрезанная человеческая голова. Смотрящая на него вполне осмысленным, но страшным, наводящим невыразимый ужас взглядом.
Вова закричал. Точнее попытался закричать. Вместо крика с его губ слетел слабый стон. И снова все стало, как будто в тумане.
- Я принесла тебе поесть, Головка, как ты просила – ласково сказала Уляьна, наклоняясь над Головой и гладя ее.
- Благодарю тебя – прохрипела Голова и кинулась на Вову, одним прыжком преодолев три метра, разделяющие их за один миг.
Вова упал на пол. Пытаясь встать ноги, он снова падал, корчился на полу, в то время , как Голова намертво присосавшись к его шее, задумчиво втягивая его липкую соленую и пьянящую кровь.
Силы покидали Вову. Он уже понял, что это конец. Конец его только начавшейся жизни. Перед глазами все было темно-красное, пульсирующее. В последний раз он посмотрел на Ульяну стоящую рядом и улыбающуюся. Он хотел что-то сказать ей, но его язык не слушался его больше. Последнее, что он заметил – то, что на ее шее имелись две маленьких, уже почти совсем зажившие ранки.
Голова, оторвавшись от артерии стала подбираться к лицу. Перепачканные кровью, искривленные в ужасной гримасе губы, оскаленные желтые клыки и язык, игриво шевелящийся в пасти. Вова уже не видел всего этого, но представлял достаточно четко, поскольку был все еще жив. Голова прильнула к глазам Вовы и стала чавкая высасывать их содержимое, а вместе с ним и последние остатки его жизни.
Закончив трапезу, Голова откатилась на пол метра и сказала Ульяне, что нужно избавиться от тела. Через пол часа труп подростка, завернутый в простыню уже покоился в помойном баке.

КЛИНИКА

Двое молодых санитаров волокли безвольно перебирающее ногами тело Инспектора Деррика по коридором психиатрической клиники. Реланиум уже действовал вовсю и Инспектору теперь было глубоко плевать на то, что так занимало его ум всего каких-то несколько часов назад.

После того, как жена инспектора вбежала в комнату, услышав крики, и обнаружила, что ее дочь мертва, а муж стоит перед ее телом на коленях и бормочет нечто нечленораздельное, казалось, прошла целая вечность... Полиция, скорая, санитары... Разумеется, бреду Инспектора насчет оторванной человеческой головы, которая убила его дочь, никто не поверил ни на секунду, тем более, что выглядел он совершенно невменяемым. Безумные глаза, готовые вот-вот выскочить из орбит, полубессвязное бормотанье, агрессия – все это указывало только на то, что Инспектор сошел с ума и сам прикончил свою же дочь. Ну разумеется, как же иначе? Не бывает в природе Голов-убийц!

Теперь его ждет судмедэкспертиза, его или признают вменяемым и дадут лет этак 10, ну, может быть, 8, если признают, что действовал он в состоянии аффекта, или же, если эксперты сочтут его невменяемым – вся его дальнейшая жизнь пройдет здесь. Впрочем, она вряд ли будет долгой. На нем будут скорее всего испытывать новые препараты, как это обычно бывает с такого рода сумасшедшими... Он превратится в «человека-овоща», как ласково называют полных идиотов в медицинском смысле этого слова специалисты. Жена, естественно, откажется от него, ведь и она убеждена на все сто, что именно он убил их дочь. Инспектор станет Никем в полном смысле этого слова... Да, именно такие мысли бродили сейчас в его мозгу, но благодаря действию успокоительного, они не вызывали в нем никаких эмоций. Как будто, это не о нем вообще речь. Личность инспектора начала как бы растворяться в нем самом. Ему было глубочайшим образом похуй на все, что с ним станет.

Санитары с размаху бросили вялое, как вволю наебавшийся *** тело Инспектора на пол в маленькой два на два квадратных метров комнате и закрыли массивную железную дверь, больше напоминавшую дверь сейфа. Окна в коморке не было и в помине, зато все стены и пол были покрыты мягким, но очень прочным коричневым материалом. На высоком потолке тускло горела лампа дневного света. Воздух в коморке был спертый и густой. Инспектор лежал на спине и смотрел в потолок. Перед глазами у него все плыло. Пошевелить хотя бы пальцем не было ни малейших сил. Все его тело стало, как будто набитым песком. Реланиум делал свое дело. Инспектор почему-то представил себя маленькой мертвой канарейкой, лежащей в тесной клетке. От этой мысли его почему-то начало тошнить. Все, что мог сделать – это открыть рот, позволяя рвотным массам выбраться на свободу. «Так вот, наверное и умирают от собственной блевотины» - подумал Инспектор, не в силах даже перевернуться на бок – «Ну и пусть. Мне как-то все равно»

Кондратий Эммануилович Цикельман, заведующий четвертым «особым» отделением клиники сидел в своем рабочем кресле и перелистывал порножурнал. Вялый конец его и не думал подниматься, слишком все это было скучно. Кондратий меланхолично перелистывал страницы, не находя ни на одной из них ничего интересного. Он даже и не вглядывался в детали – перед его глазами была совершенно другая картина: Уже не молодая женщина в смирительной рубашке с длинными растрепанными, как у ведьмы  черными волосами привязана к койке. Она мычит, пускает пену изо рта и пытается выбраться, но веревки крепко держат ее на своем законном месте. Кроме смирительной рубашки другой одежды на ней нет. Дверь в палату надежно закрыта. В зарешеченные окна светит полная Луна. Кондратий стоит перед пациенткой со шприцем в руках.
- Ничего, милая, не бойся. Папочка сейчас сделает укольчик и мы будем баиньки!.. Вот так... Ути, моя славная!
Женщина перестает биться и на ее лице появляется блаженная имбицильная улыбка. Кондратий не спеша снимает с нее смирительную рубашку, затем раздевается и сам. Он долго теребит бывшие некогда большими, но теперь слегка усохшие и обвисшие груди, ласкает спрятанную в зарослях половую щель, опасливо оглядываясь на дверь.
«Нет, никого ведь тут кроме меня. Во всем отделении... Чего же это я?» Ощущение минутного страха проходит и его член превращается в настоящего черного рыцаря, готового к сражению. Душевнобольная начинает постанывать. Сей процесс, ей тоже доставляет одной ей ведомое полу-животное, полу безумное удовольствие. Цикельман пыхтит над ней несколько минут, впиваясь зубами в соски пациентки, но вот неизбежная волна оргазма пронизывает его с ног до головы и он, торопливо вытащив свое сокровище обильно кончает на лицо довольно улыбающейся больной. После этого он медленно слизывает свою же кончину, смакуя каждый глоток...
Фтыкатель, если по прочтении этих строк у тебя встал – знай, ты извращенец!
Цикельман даже не помнил, как ее звали. Номер ее истории болезни был 645 – это все, что он помнил о ней. Несчастная женщина, ставшая полностью невменяемой в результате долгого и систематического приема психотропных препаратов. Будучи здоровой, она вероятно была красива. Но понятия о красоте у Кондратия были своеобразные. Она скончалась два года назад. Узнав об этом, Кондратий пил наверное месяц. Его чуть было не уволили, но время постепенно успокоило боль утраты, однако, найти замену Ей Кондратий так и не смог. Все, что он мог – это дрочить по пять-шесть раз в день, вспоминая свою единственную любовь. Вот и сейчас, Цикельман уже совсем было приготовился к этому священному для него действию, однако, в дверь внезапно постучали.
- Да, войдите – недовольно ответил он, застегивая брюки.
- Кондратий Эммануилович – новенького привезли – отрапортовал один из санитаров.
- Что за гусь? – испытывая явное неудовольствие от этой новости, спросил заведующий.
- Мент. Дочку свою укокошил! Гы-гы, все про какую-то оторванную голову мямлил еще, пока везли его.
- В изоляторе?
- Ну да, где же ему еще быть?
- Ясно. Ну пускай до утра поваляется...
- Как скажете, Кондратий Эммануилович.
Дверь закрылась и Цикельман вновь остался наедине со своими воспоминаниями.

Деррик почувствовал, как начинает задыхаться. Он все также лежал на спине, не в силах сдвинуться с места, заблеванный и полумертвый. Сердце его почти не билось, перед глазами шли темные круги. Инспектор почти не чувствовал рук и ног. Кровь, которую слабо бьющееся сердце отказывалось гонять, медленно отходила от конечностей.
Лампа дневного света на потолке изолятора теперь казалась Инспектору глазом какого-то существа, которое наблюдает за ним. Реальность полностью покинула Инспектора. На смену ему пришло то, что называется сумеречным состоянием. Мягкие стены вокруг теперь стали казаться ему живыми и пульсирующими. Как будто, он находится внутри какого-то живого организма, который медленно переваривает его.
Потом Инспектор услышал голоса. Они были внутри него, он осознавал это. Голоса эти плели всякую чушь, заставляя его еще больше усомниться в том, что он все еще жив. Они становились все громче и пронзительней, он уже не только слышал их, но и ВИДЕЛ, ощущал из запах и вкус. В какое-то мгновение, мир вокруг Инспектора взорвался. Его закружило в каком-то чудовищном, непонятном и бессмысленном вихре. На миг все исчезло и воцарилась Пустота. Этот миг длился очень долго. Так показалось Инспектору. Но вот, отступила и Пустота.

Деррик обнаружил, что лежит все в той же позе, но теперь вокруг него уже не мягкие светло-коричневые стены изолятора, а открытое пространство. Он лежит на траве, над ним темное ночное небо, полное звезд, а вокруг лес. Исчезло чувство безвольной слабости, спровоцированное успокоительным. Теперь Инспектор мог двигаться, как и прежде.

Он встал, ничего не понимая, огляделся вокруг. Одна единственная мысль, что притаилась в его голове в тот момент звучала так: «Я умер.» Деррик осмотрелся. Вокруг него был лес. Чуть в стороне догорал костер, возле которого спали какие-то люди. Подойдя поближе Инспектор разглядел их: Полуголые парень и девушка лежали рядом раскинув руки и тихо похрапывали, а рядом с ними лежало существо, которое больше всего ассоциировалось у Инспектора с деревянной куклой из детской сказки с длинным и острым носом по имени Буратино. Но то, что это именно существо, а не кукла, Деррик понял сразу. Если это создание и было деревянным, то уж больно странное это было дерево... Инспектор видел, как оно дышит, как якобы деревянная грудь то поднимается, то опускается, он видел, как слегка шевелятся руки и ноги, как будто этой «кукле» что-то снится. Деррик заметил также, что огромный нос, напоминающий, скорее эрегированный член в чем-то запачкан...

Инспектором овладел ужас. Забыв обо всем, он решил бежать как можно скорей с этого странного и страшного места.
 
ЧАСТЬ II

МИР ИНОЙ

Пахов, истекая кровью лежал на лестничной площадке. Все произошло настолько быстро, что он не успел даже испугаться. Кровь напорами хлестала из его груди, с каждым ударом сердца все больше ощущая свободу. На полу уже образовалась липкая темно-красная лужа. Пахов почувствовал, как его конечности превратились в ледяные сосульки. Он даже не пытался звать на помощь, на него нашел какой-то непонятный ступор. «Когда-то это должно было случиться» - подумал учитель и закрыл глаза.
Через некоторое время Пахов с удивлением для себя обнаружил, что боль исчезла, а вместо нее появилась какая-то непонятная легкость. Помня о том, что вроде бы должен лежать на грязном полу лестничной площадки, истекающий кровью, Пахоа попробовал, встать, воспользовавшись приливом сил. Но вместо этого, он ощутил, что висит под потолком, подобно воздушному шарику. «Я все-таки умер» - пронеслось у него в мыслях – «Так вот оно как значит...». Посмотрев вниз, он увидел человеческое тело, распростертое в неестественной позе, в луже чего-то темного. «Что же теперь?» - с тревогой подумал учитель.
В этот момент какая-то сила поволокла его вверх. С легкостью проволакивая его сквозь этажи, она тянула его все с большей скоростью. Поначалу Пахов все еще различал окружающие его картины. Вот комната квартиры сверху. Семья смотрит телевизор. Показывают мыльную оперу. Ясность мыслей была настолько четкой, что от покойного учителя не ускользала ни одна деталь. Вот квартира двумя этажами выше. Квартира его соседа, послужившего причиной его смерти. Страшный беспорядок. А сам хозяин, полуодетый спит ничком на кровати...
Но сила, влекущая дух куда-то к неизведанному становилась все более реактивной. Учитель уже не успевал различать деталей. Его тянуло то вверх, то вбок, то еще куда-то, он даже не мог понять куда. Перед его глазами пронеслась вся его жизнь. Самые яркие ее  эпизоды теперь уже не казались столь волнующими. Все это осталось в прошлом. Что теперь его ждет? Ад, Рай, Перевоплощение в новое тело? Пахова никогда не интересовали подобные вещи. Но теперь, убедившись, что после смерти, вопреки скептикам, ожидается продолжение, так сказать, новая часть, Пахов всерьез задумался об этом. Он мучительно пытался вспомнить хоть что-то хорошее, что сделал в своей жизни. Однако, на ум приходила сплошная похабщина. Он вспомнил, несчастную студентку, изнасилованную им в беспамятстве алкогольного сна, буквально несколько часов назад. Ночи, проведенные за компом, в поисках детской порнографии, тихое пьянство, мелкие пакости, регулярно устраиваемые им коллегам по работе. Молодость, окутанную перегаром, наркотическим туманом и аккуратно упакованную в презерватив... «Да, Рай мне явно не светит» - с грустью подумал Пахов. «Но в Ад я тоже не хочу, я его не заслужил. Я в конце концов никого не убивал, никому не причинил серьезного зла. Ада я тоже не заслуживаю. В любом случае, чего бы я не натворил, я не достоин того, чтобы меня поджаривали на сковородке!» При этой мысли учителя передернуло. В этот самый момент полет внезапно закончился. Безо всякой инерции, в один миг, чудовищная скорость, с которой летел дух учителя, оборвалась.
Пахов огляделся. Странное место. Похоже то ли на свалку, то ли на заброшенную стройку. Затянутое тучами небо, вроде бы даже, мелкий дождь... Учитель огляделся, одновременно ощупывая себя. Странно... Я ведь умер. А тело вроде бы мое... Только как будто, чуть легче, чем было. Голова немного кружилась и учитель сел бетонную плиту, частично заваленную мусором.
- Эй, а ты я смотрю только что прибыл – услышал он за спиной чей-то голос.
Обернувшись, Пахов увидел рядом невысокого мужчину средних лет. Выглядел совсем обыденно. На ангела он явно похож не был, но и на черта тоже.
- Я тоже тут недавно, меня уже успели проинструктировать, так сказать...
Пахов ни нашел ничего более, чем сказать:
- Скажите, где я и что все это значит?
- Ты в Аду, дорогой, с кривой усмешкой сообщил незнакомец.
Внутри учителя что-то упало.
- Да не бойся, нету здесь чертей со сковородками. Это самый обыкновенный Ад, такой же, как и тот, откуда ты прибыл, только... Немного более бредовый.
- В каком смысле?
- До конца, я и сам не понял еще, но как мне объяснили, этот мир, скажем так, загробный, представляет собой просто-напросто свалку. Те, кто достоин, сюда не попадают. Они идут дальше в новые, неизведанные миры, которые нам и не снились. А нас всех, за ненадобностью – сюда, на помойку. А чтобы нам скучно не было, вместе с душами тех, кто жил когда-то на Земле, вроде нас с тобой, тут обитают и все, кому не лень. Людям свойственно придумывать всякую ерунду. Один придумает, другие фтыкают в это и говорят «Афтор, жжот», или «выпей йаду» - не важно, что они говорят, но информация никуда не исчезает. Она воплощается здесь. И теперь мы вынуждены в этой реальности жить рядом с тем, что напридумывали себе мы же сами – понимаешь, о чем я?
Пахов мало что понял, но сказанное незнакомцем его убедило хотя бы в том, что Ад – это не огнедышащая сковородка, которой в детстве его пугала бабушка.
- Ну вод смотри, я сам режиссер. Кстати, забыл представиться. Эдуард Карманников. Погиб несколько дней назад от руки... Хе-хе, своего же героя.
- Пахов – машинально подавая руку собеседнику, сказал учитель. Убит соседом несколько часов назад... ни за что ни про что, между прочим!
- Ну, это ты зря. Всегда есть за что умереть – мрачно пошутил режиссер – Так вот, ты фильмы любишь смотреть?
- Да, конечно ответил учитель. Почему-то слово фильм в его мозгу тут же начало ассоциироваться только с порно...
- Ну так вот, а теперь представь себе, что теперь тебе придется жить в огромном, намного большем, чем Земля мире, в котором помимо тебя и прочих покойничков, живут также Фредди Крюгер, Джейсон, граф Дракула, доктор Лектор, капитан Здрасьте... короче говоря, все, что в свое время мы породили, то и получим теперь. Я уже не говорю, о том, что помимо исторических Гитлера, Сталина, Ивана Грозного и прочих тиранов, тут живут и их вымышленные прототипы. Которые должны быть намного страшнее настоящих.
Учителю явно не понравилась эта новость.
- Но как-же? Ведь есть и масса положительных героев, в свое время придуманных людьми.
- А ты сам кого сейчас скорее вспомнишь? Хороших, или плохих, а? – ехидно спросил Эдуард.
- Ну... И тех и других.
- Да ладно тебе! Во все времена миру нужны были анти-герои. Они привлекают людей, зачаровывают своей безжалостностью, безнаказанностью, цинизмои и самое главное, Силой, которой несчастным людишкам так не достает.
В любой сказке главный герой – Змей Горыныч, а совсем даже не Иванушка-дурачок, чья миссия всего лишь, уничтожить его. Не будь Змея, не было бы и сказки, а не будь Иванушки – нашлось бы много кого еще, чтобы замочить огнедышащее земноводное. И в любом триллере главный герой – разумеется, маньяк, или монстр, или еще какая-нибудь бабайка. Это я тебе заявляю, как режиссер. Кто такой доктор Лектор, ты, надеюсь помнишь. А вот кто остановил его? Благодаря кому «добро победило зло»? Кто в этой истории олицетворял светлые силы, а? То-то же. Я тоже не помню.

Учитель загрузился от слов собеседника. Признаться, я, как аффтар тоже... Даже настолько, что пожалуй самое время выпить еще немного йаду. Который почему-то зовется у людей пивом...

...Пиво Foster's – Пейте, и вы никогда не попадете в Ад, как учитель Пахов!..

В это самое время неподалеку от них последовала череда коротких выстрелов.
- О! Уже убивают кого-то – весело сказал Эдуард. Пахову же это все с каждой минутой нравилось все меньше и меньше...

Совсем не вдалеке от них проскакала конная дивизия. Белые вовсю атаковали, но с Красными был Буденный. Он махал шашкой и матерился. Красный дух начал возрастать. Один красный боец проткнул невзначай шашкой ненароком подвернувшегося под руку белого. Тот запищал и свалился с коня.
- Стой! – зычно взревел голос Буденного. Вся толпа замерла. Буденный возвышался на здоровенном вороном, как сам Дьявол, коне – его приказу подчинялись все... Даже враги. Никто не мог устоять от его адского, пропитанного сгустками кошмара голосом.
- Стой! Белые гады! Сейчас вы умрете, но перед смертью, я хочу вам сказать, что мы еще встретимся. Там на том свете!
Белые ломанулись бежать и красные пустились в погоню, размахивая шашками и улюлюкая...

- Что это было? Спросил Пахов.
- Это? Очередное кино. Я же тебе говорил, это Ад. Это всего лишь, театр, в котором каждый миг происходят замечательные спектакли... Это был эпизод из одного из них, вот и все.
«Это и в самом деле Ад» - думал Пахов. Больше всего в жизни он ненавидел абсурд и бред. А то, что происходило вокруг являлось именно полным бредом...

- Ну ладно, мне пора, сказал Эдуард, пожал Пахову руку и быстро зашагал прочь.

Учитель долго не мог оправиться от услышанного. Что же это получается? Он попал в мир абсурда? Души реально живших людей сосуществуют вмести с теми, кого они создали? Это что же получается? Любая человеческая фантазия становится реальностью здесь, в загробном мире? Выходит, что так...

- Мир, в котором вы живете жесток. Но еще жестче и злее ваши мысли. Материальный мир способен сдерживать зло, но здесь никаких его границ нет.
Глухой, немного невнятный, металлический и по-настоящему жуткий голос принадлежал черной, не предвещающей ничего хорошего фигуре, которая внезапно появилась перед Паховым. Он увидел перед собой безголового человека, Стоящего рядом с еще больше похожим на какое-то адское чудовище, чем он сам, мотоциклом...

Минутное видение исчезло... Пахов осмотрелся вокруг. Свалка. Заброшенная стройка какого-то здания, уходящего далеко ввысь. Пахову пришли ассоциации с Вавилонской Башней. Ее строили сначала в Вавилоне, потом в Риме, потом... Много где еще ее пытались построить... В том числе и в Германии 30-х годов и в СССР и вот теперь, в Штатах. Да это именно она, нет никаких сомнений. Они ее никогда не достроят. Она всегда останется полуразрушенной, никому не нужной развалиной, свалкой зловонного мусора, пристанищем отбросов мира.
Только сейчас Пахов ощутил, как же здесь воняет...
Он встал и пошел. Куда, он пока еще не знал и сам.

БУРАТИНО

Перед тем, как поселиться в Доме (фтыкать в самый первый криатив Уссамы Дэн Ладэна «ДОМ») и перед тем, как стать немецким фашыстом (фтыкать во второй креатив Уссамы  «Очередное Пришествие»), Буратино был обыкновенным деревянным долбоебом, который, среди прочих таких же деревянных и ****утых висел на стене у Папы Карло. Прибитый гвоздями.

Папа Карло был приверженцем культа Вуду. Он изготовлял куклы, затем прокалывал их, или прибивал гвоздями, и жертва, та, которую олицетворяла кукла, погибала в страшных мучениях. К нему приходили из города и «заказывали» таким образов своих врагов. Кто жену свою закажет, кто тещу, кто конкурента, кто просто соседа, который не так посмотрел...
Папа Карло изготовлял из дерева, бумаги, ваты, или пластилина куклу, которую затем протыкал, напевая заунывные и леденящие душу напевы, постукивая в Черный Барабан. Жертва умирала, клиент расплачивался с Папой Карлой и довольный уходил замаливать грех. Брал Папа Карло не дорого. Кстати, Папой он называл себя, намекая на то, что он Римский Папа, только черный...
Весть о недорого берущим и самое главное, магическом, а значит, безопасном в плане закона, киллере, распространялась быстро. Клиентов становилось все больше и больше, и Папа Карло стал довольно обеспечен. Настолько, что даже позволил себе купить Ы-образную отвертку...
Что же касается Буратино, то он, в отличии от остальных кукол был сделал Папой Карлой не для убийства очередной жертвы, а просто так. В тот день работы у Карлы не было, и он с утра пил темное пиво, закусывая его псилоцибами. Когда действие грибов погрузило мозг Папы Карлы в психоделический мир, к нему явился дух некоего Пахова, покойного учителя Изобразительного Искусства. Дух поведал колдуну много интересного, но главное, он посоветовал ему, узнав, что его зовут Папа Карло, сделать деревянную куклу с длинным острым носом и назвать ее Буратиной.
- Это принесет тебе удачу, Карло! – говорил Дух Пахова, даже не подозревая о том, что Карло на самом-то деле не бедный шарманщик, о котором учитель помнил из детской сказки, а злобный и циничный сатанист и колдун!
Когда действие грибов прошло, Карло решил, что это было мистическое откровение. Поблагодарив за него Люцифера и принеся ему в жертву ни в чем не повинного сверчка, жившего в доме Карло, он принялся за работу.
Когда Буратино был готов, Карло долго думал, что же с ним делать. Так ничего и не придумав, колдун прибил его гвоздями к стене. «*** с ним, пусть висит, может быть и в самом деле удачу принесет, клиентов больше будет» - подумал Карло.

В то самое время, как колдун прибивал Буратино к стене, в маленьком домике посреди леса, Пьеро, прикрученный наручниками к кровати, выполнял роль пепельницы для своей любовницы Мальвины. Она сидела на его члене и курила. Сбрасывая пепел, Мальвина старалась попасть Пьеро в глаз. Тушение окурка, разумеется, производилось об грудь, лицо и живот ее любовника.
- Что, животное, нравится? – садистским голосом спрашивала она у него.
- Да, моя госпожа, ты ведь знаешь, что я люблю, когда ты тушишь об меня сигареты.
Окурки оставляли на теле Пьеро готичные узоры, которыми он очень гордился, многие его приятели-готы завидовали ему, но сами не решались на столь решительные действия в отношении своего тела.
- Что же, тогда получай! – властным голосом сказала Мальвина и затушила очередной окурок о расплывающегося в оргастической лыбе Пьеро. – Ты – жалкое ничтожество – продолжала она – сейчас ты почувствуешь себя еще более униженным, тебе ведь это нравится?
- О, да! Да, моя госпожа! Унизь меня! Я хочу быть твоей половой тряпкой, твоей туалетной бумагой – закатывая от предвкушения извращенного удовольствия глаза, мямлил Пьеро.
- Артемон, ко мне! – все также властно приказала Мальвина спящему в углу кобелю. Пес мигом подбежал, виляя хвостом.
- Становись раком, раб!
Пьеро послушно встал раком, раздвигая ягодицы. Он уже догадывался, что сейчас будет...

Любезный фтыкатель! Ты уж меня прости, но тему ебли с псом я не стану раскрывать. Иначе, я не выдержу и выпитое мной пиво попросится наружу, а я совсем не хочу его никуда отпускать. Очень уж хорошее пиво Foster's. Пейте пиво Foster's и вы никогда не станете таким ебнутым извращенцем, как Пьеро! (Надеюсь этого хватит и они мне заплатят, как мы и договаривались, за то, что я рекламирую их продукт, вместо того, чтобы развивать сюжет...)
Что, же, оставим пока этих двух извращенцев, и вернемся к нашему правдивому, как и любая ложь, повествованию.

Фтыкатель, познакомься, же с остальными героями, если их так можно назвать...

Карабас-Барабас и его лучший друг Дуремар сидели в своем бункере, пили текилу и курили ароматный и крепкий ганджубас.
- Все-таки, в каком ****утом мире мы живем, Дурик – жаловался Карабас на жизнь другу.
- Ой, не говори, Барабаска, мир говно, бабы-****и, солнце – лампочка сортирная. Один только гандж спасает.
- И то верно.
Барабасу не везло в жизни. И другу его тоже. Может быть, папа Карло постарался? Все может быть...
В дверь постучали.
- Входите, люди добрые – уныло сказал Карабас, уже не ожидая от этого стука ничего хорошего. Дверь открылась, а за ней показалась Тортилла, прозванная Черепахой за ее неуклюжесть и тормознутость.
- А, Черепашка, ты что-ли? – вздохнул Дуремар, которому «посчастливилось» быть ее мужем.
- А ну-ка, пошли домой, алкоголик! – Тортилла попыталась утащить Дуремара, но Думерару было гораздо спокойнее и приятней, находиться в обществе старого друга, пить текилу, рассуждать о смысле жизни, слушать группы их молодости и курить план. Намного приятнее, чем выслушивать непрерывную бубнящую ругань жены.
Дуремар медленно поднял глаза на жену, затем показал ей средний палец и сказал:
- Родная, а не пойти бы тебе... Ну, скажем в задницу?
Тортилла засандалила мужу нихуевую оплеуху.
- Нашего сына... убили! – закричала она и ударилась в рев.
- Хмель моментально слетел с Дуремара. Он вскочил со своего кресла и бросился к жене...

У них было четверо детей: Рафаэль, Микелеанджело, Леонардо и... вспомните, как звали четвертого Черепашку-Ниндзя... Я бы написал и сам и не стал бы тут выебываться, но, увы, не помню.
Все четверо были близнецами. Именно после таких  тяжелых родов, Тортилла, потеряла свою привлекательность, и была прозвана Черепахой. Они занимались восточными боевыми искусствами, и решительно отказывались заниматься искусством изобразительным, о чем так мечтали их родители, именно поэтому и назвавшие детей в честь великих мастеров. Но рисовать они не любили и поэтому в первый же день урока ИЗО послали на *** учителя, по фамилии Пахов. (Именно его дух навещал Папу Карло в его псилоцибиновом трипе). Пахов обиделся и запретил ученикам посещать его уроки, чему дети несказанно обрадовались.
Смерть подкралась так рано как раз к тому, четвертому сыну Тортиллы, которого я забыл, как звать. Возможно, именно поэтому она подкралась именно к нему. Вот так вот и про тебя, любезный фтыкатель, однажды забудет Аллах и придет к тебе твоя Смертушка  Поцелует нежно, а потом отымеет, как это она умеет делать... Впрочем, довольно лирики, и словоблудия!
Тело Ниндзи-Черепашки (как всех четверых и называли одноклассники) было найдено утром на окраине города.

Надо сказать, что  Черепашки-мутанты, всегда держались вместе, владели в достаточной степени древним китайским единоборством ***-шу, поэтому их побаивались даже учителя. Не боялись их только Магамедов, да его друг Пушкин. Этим рас****яем было вообще на всех похуй, тем более, что и Черепашки их не напрягали никогда. Но вот пару недель назад Магомедов запихал живую сколопендру за шиворот однокласснице, после чего та забилась в нервных конвульсиях, а потом упала в обморок. Черепашки намекнули ему, что он не прав, что женщин обижать нельзя и что на его карме это хорошо не скажется. Магомедов заржал и сказал Черепашкам, чтобы они шли по направлению китайской горы под названием Хуй.
Черепашкам пришлось применить знание ***-шу на практике...
Лежа в больнице, Магомедов не только дрочил на медсестер и симулировал, желая, как можно дольше остаться в больнице, чтобы не ходить в школу, но еще и придумывал гениальный план мести.
Как-то раз он услышал от одного из клиентов его мамаши-проститутки о том, что где-то в лесу живет колдун по имени Карло. За деньги тот может с помощью магии Вуду убить человека на расстоянии. Выйдя из больницы, Магомедов рассказал все Пушкину и те решили осуществить задуманное. Они потихоньку ****или деньги у родителей, и когда скопилась нужная сумма, друзья двинулись в лес.

Тропинка сама привела их к мрачной готичной избушке, куриные ножки которой казались скорее когтями Дьявола. Магомедов неуверенно постучал.
- Входите, ребята, да пребудет с вами Зло - сказал Колдун.
Папа Карло сидел на кресле, скрестив руки и слушал Sopor Aeternus. В камине догорал чей-то деревянный череп, а по стене плясали зловещие тени.
Магомедов, не смотря на холодный озноб и желание побыстрее съебаться из этого проклятого места, рассказал ему суть проблемы и отдал деньги.
- Все будет сделано – сказал Карло. На каждую куклу мне нужно по одному дню. Сейчас я закончу со своими текущими заказами и перейду к вашему. Но учтите, они не умрут все сразу, а будут умирать с интервалом в один-два дня.
- Да нам похуй, лишь бы они сдохли!
- Вот и отлично! Тогда можете идти. Да... Не забудьте зайти в церковь помолиться, так как их кровь и на ваших руках. А я совсем не хочу, чтобы мои клиенты попали в Ад. Это нарушит мою репутацию.
В церковь они, конечно же не пошли, ибо страх исчез сразу же после того, как друзья покинули жилище Колдуна Папы Карло.

А через несколько дней черепашки начали умирать. Первый, как вы уже знаете, был найден мертвым за городом, второй, Леонардо, попал под машину. Рафаэль утонул в пруду, а Микелеанджело подавился гвоздем. «Гвоздевая диета», при которой можно есть только гвозди была одной из важных составляющих искусства ***-шу. После этой диеты воин становился практически непобедим. Однако знание Хуй-шу не помогло близнецам избежать встречи со смертью.

ОТЦЕУБИЙЦА

Буратино осознал себя, как Существо в тот самый момент, когда Папа Карло вбил последний гвоздь в его деревянное тело. Осознав себя, Буратино, однако, долгое время не предпринимал каких либо действий. Он висел на стене, прибитый гвоздями и наблюдал. Он наблюдал, как Карло исполняет свои дикие вудуистские ритуалы, он видел людей, приходящих к нему, чтобы заказать смерть врага. Трудно сказать, что происходило с его душой, если можно так выразиться. Но с каждым днем Буратино все глубже и глубже погружался в Безумие. В принципе, ничего другого и ожидать не стоило. Он был рожден во Зле и Безумии, так, что же, теперь ожидать от него благородства? С каждым днем Буратино все больше и больше ненавидел своего создателя, Карло. Это он создал его только для того, чтобы обречь на безжизненное существование в виде куклы, прибитой гвоздями к стене.
Ненависть его росла с каждым часом. Вы думаете, только любовь способна творить чудеса? Ошибаетесь. Ненависть тоже способна на это. И первым чудом было то, что Буратино в один прекрасный момент осознал, что он способен и двигаться! Его силы были еще слишком ничтожны, чтобы преодолеть гвозди, но они росли с каждым часом. Теперь Буратино поимел цель: «Освободиться любой ценой и уничтожить Карло!»
Долгими дождливыми ночами Буратино пытался вытащить гвозди, но они пока еще были сильней.
Но с каждым днем его силы крепчали, подпитываемые злом хозяина, бесконечным одиночеством и болью, которые доставляли ему гвозди. С каждым днем эта боль становилась все сильней и сильней. И вот однажды, гвозди не выдержали. Сначала Буратино удалось освободить только правую руку. Но этого оказалось достаточно, чтобы и остальные три гвоздя навсегда покинули его деревянное тело.
Он лежал на полу, свободный и полный черной радости. Карло спал на диване. Рядом с ним валялись пустые бутылки и все еще тлела черная трубка.
Буратино поднялся на ноги.
Разбив первую же попавшуюся бутылку, он вонзил ее осколки в живот своего создателя.
Карло заорал. В полумраке, в отблесках пламени догорающего камина, Лицо деревянного человечка с огромным острым носом, кровожадно ухмыляющегося и наносящего все новые и новые раны осколком бутылки казалось неописуемо гадким, отвратительным и кошмарным.
- Ты... – В предсмертных судорогах прохрипел Карло.
- Да, это я, папа! Отозвался Буратино. Его голос звучал глухо и холодно.
- Father? – Yes son. – I want to kill you! Mother? I want you! – пропел Буратино слова песни The Doors, которую Карло часто включал во время исполнения своих ритуалов.
Матери у Буратино не было, соответственно, хотеть ее он никак не мог. Но вот убить отца он мечтал всегда. С того самого момента, как последний гвоздь был забит в его худенькую деревянную руку.
- Что ты делаешь, сынок? – хрипя спросил Карло. Впервые он осознал, что Буратино – ни кто иной, как его сын
Вместо ответа Буратино в последний раз вонзил осколок бутылки в грудь Карло. На этот раз было задето сердце.

Буратино бежал по ночному лесу не чувствуя ног. Теперь он был свободен и главная цель достигнута. Его отец и мучитель валяется мертвый в луже собственной крови в горящем доме. Перед тем, как бежать, Буратино поджог зловещую избушку колдуна. Вдалеке он увидел костер. «Кто это может быть?» - подумал Буратино, чуть смедлив бег.

Константин, по кличке Кот, имевший странную фамилию Базилио и его подруга Алиса, рыжая герла, прозванная Лисой сидели у костра, на опушке леса. Кот держал над костром ложку, в которой бурлила и плавилась коричневая дрянь, явно предназначенная для того, чтобы пустить ее впоследствии по вене. Заметив движение в нескольких метрах, Алиса одернула приятеля, дав ему знак, чтобы тот затарил наркоту.

Буратино вышел из зарослей, глядя на незнакомцев полубезумными глазами.

- А это что еще за х... – Кот не успел договорить, Буратино перебил его:
- Меня зовут Буратино. Я только что убил своего отца, Папу Карлу и теперь думаю, чем бы заняться еще...

Живя в Аду, Алиса и Кот уже давно привыкли к любому абсурду и посему, слова Буратины не вызвали у них ни шока, ни даже тени недоумения.

- Можешь с нами посидеть – вяло предложила Алиса. Только вмазаться тебе мы не дадим, у самих мало.
- Вмазаться? А что это? – спросил Буратино.
- Да ты, я смотрю только вылупился... Кстати, у тебя нос очень сексуально смотрится.

Не смотря на то, что зелья было действительно только на двоих, Буратину тоже вмазали. Причем, дало ему, надо сказать крепко... Все смешалось в его мозгу. Непонятное рождение из ничего. Целая вечность боли и страданий, наконец прерванных в эту ночь. Сладкая месть ненавистному мучителю-отцу, поджог дома, бегство, лес, костер, странные тощие люди с бледными лицами и горящими глазами...

Посиделки у костра закончились крупномасштабной еблей, в которой нос Буратины принимал самое активное участие. Подогретые наркотой, Кот и Алиса уже не могли отличить где заканчивается реальность, а где начинаются эротические галлюцинации. Живой деревянный фаллоимитатор, к тому же еще и имеющий экзотическое имя Буратино – это было нечто такое, что ни Алиса, ни Костя никогда не испытывали еще в своей жизни здесь, в Аду. Самому Буратине эта оргия, впрочем, тоже весьма понравилась. Не смотря даже на то, что его нос был весь испачкан...

ПОЛЕ ЧУДЕС

Утро спустилось в Ад, окутывая своими холодными скользкими щупальцами каждый квадратный метр этой гигантской помойки. Еще один день предстоял его обитателям. Еще один полный бредовых сюрпризов, серый, нескончаемый, ватный, потусторонний день... Скользкие солнечные лучи достигли и лесной опушки, на которой спали наши герои – Кот, Алиса и Буратино. Первой открыла глаза Алиса.
- Вставай, Котяра, утро, бля, уже.
- Отвали, я спать хочу – сонно ответил Кот.
- Вставай, бля, у меня ломки скоро начнутся. И у тебя, между прочим, тоже. Нам надо где-то достать ширева.

Буратино лежал с закрытыми глазами. Он уже не спал. Но и вставать ему не хотелось. Действие наркоты еще не прошло, и Буратино было в кайф. Он с улыбкой вспоминал, как накануне цинично и беспощадно замочил своего отца Папу Карло, как поджог его избушку, как познакомился с наркоманами Котом и Алисой, и как они всю ночь втроем придавались любовным забавам...
- Вставай, кому сказала! – Алиса тормошила Костю, который, словно ватный лежал и даже не думал пошевелиться – где ширево возьмем?
- Не знаю, отъебись – пытался сопротивляться Кот, но сон уже окончательно сошел с его век и теперь его начал мучить тот же вопрос: «Где достать ширево».

Кот немного привстал и оглядел пространство мутными глазами.
- А это что еще за ***? – недоуменно спросил он, увидев блаженно улыбающегося Буратину.
- А ты что совсем не помнишь? – издевательски спросила Алиса.
- А... Че-то впоминаю. Ни *** себе, я думал, что это был глюк.
- Может быть и глюк, но у него, в отличии от тебя, никогда не падает – ехидно сказала Лиса, поглаживая нос Буратины. Кот проглотил подъебку и встал. Его мутило. Перед глазами расплывались фиолетовые круги, плавно переходящие в зеленые треугольники, а затем - в оранжевые квадраты.
- Надо ширева – констатировал Кот.
- А я тебе про че? ****уй давай, я тебя тут буду ждать.
- С *** ли это я должен идти?
- А кто, я что ли?

Буратино слушал весь этот базар, мало что понимая из сказанного. Ему просто было ништяк. Он все еще видел перед собой розовых попугайчиков и крылатых поросят, которые пели ему свои бесшумные песни.
- А пускай, этот твой *** и ****ует на Поле – сказал вдруг Кот, которому совсем не хотелось куда-либо идти.
- Ты что, Котяра, совсем ебу дался? Он же не знает ни *** еще, только прибыл вчера.
- Ну и что? Все бывает когда-то в первый раз – решительно сказал Кот, подходя к Буратине и тормоша его разваливающимся на части ботинком.
- Слышь, носатый, как тебя, там... Ширнуться еще хочешь?
- Хочу – продолжая блаженно улыбаться, сказал Буратино.
- Тогда ****уй на Поле и принеси нам три дозняка.
- Чего? – продолжая улыбаться, сказал Буратино.
Кот понял, что объяснять что к чему придется долго. Он присел на камень и с видом профессора, объясняющего незадачливому студенту принцип суперпозиции, начал втолковывать Буратине суть дела:

- Тут, в трех километрах от леса, есть захоронение. Кладбище. Мы с Лисой зовем его Полем Чудес, потому, что это действительно Чудесное место. Только в этих местах водятся особенные существа – магические могильные черви. Никто не знает, почему, но факт остается фактом: их выделения дают нам тот самый кайф, с которым ты познакомился этой ночью! Разрой каждую из могил – и их там туча ***ва! И все жирные, сочные, беленькие! Нарой нам этих зверьков, ну штук так пятьнадцать-двадцать...
- Лучше пятьдесят – на дольше хватит – подсказала Лиса.
- Да, лучше побольше – согласился Кот. И неси этих тварей сюда. Мы приготовим из них самое нихуевое в мире лакомство! Только будь осторожен: погост формально охраняется. Сторож – безобидный алкаш. Его Карабасом зовут, но тебя он не знает – может спалить и мусорам сдать, будь осторожен. Если что – скажи, что ты от нас, и с меня, типа, причитается.

Буратино внимательно слушал всю эту ***ту, продолжая блаженно улыбаться. Ему стало интересно. Да, к тому же, каким-то шестым чувством он понимал, что кайф скоро закончится и ему захочется продолжения. А раз все так просто: бери, копай и кайфуй – то, почему бы и нет?..

Буратино поднялся на ноги.
- Я мигом – весело сказал он, подмигнув Лисе и подпрыгивая побежал.
- В другую сторону, чучело, бля, болотное – прокричал ему вдогонку Кот.

Карабас Барабас только что закончил копать. Отшвырнув лопату, он вытер со лба пот и перекинув мешающуюся бороду за левое плечо, в который раз предался воспоминаниям...
Его жена умерла три года назад. Хоронить ее было не на что, так как место на кладбище стоило бешенных денег, поэтому ее пришлось кремировать. С тех самых пор, Карабас и ушел в практически не прекращающийся запой. Редкие посиделки с другом Дуремаром были единственным светлым пятном в его жизни...
Нет. Не сказать, что он так уж сильно любил свою жену. Но полное одиночество, окутавшее его с ног до головы, с момента ее смерти стало для старика Карабаса настоящим гнетом. Именно теперь он осознал в полной мере, что такое Ад, в котором живет. С тех самых пор он ждал только одного – смерти. Смерти, которая, если не освободит его от мучений, то, по крайней мере, сменит их на другие...

Он стал интересоваться смертью и всем, что связано с ней. Например, ночами он рылся в Интернете в поисках сайтов, проповедующих могильную тематику. С работы его выгнали на третью неделю запоя. И он устроился сторожем на кладбище. Это было заброшенное, никому не нужное, как и все в этом странном мире, кладбище. Могилы не навещал никто, кроме, разве что, молодых наркоманов, готовых разрыть все могилы в мире в поисках вожделенных червей, выделяющих галлюциноген. Барабас не обращал на них никакого внимания. Лишь изредка припугивал, что сдаст ментам, чтобы те проставлялись ему дешевой бормотухой. Карабаса вообще мало что интересовало в этой жизни. Разве что смерть....Он мог часами бродить между покосившихся оград, читать имена усопших. Чаще всего, он напивался именно здесь, посреди погоста, горланя затем пьяным голосом песни Эмбриона Мракобесия, одной из его любимейших групп.

Однако, примерно с пол года назад в жизни Карабаса произошли изменения... Это случилось туманным октябрьским вечером. Во время одного из самых жестких запоев сторожу приглючилось, что в одной из могил покоится его жена. Он напрочь забыл о том, что ее кремировали, и что ее прах находится в его сторожке, в урне. С остервенением, Карабас раскопал могилу и, вскрыв гроб обнаружил в нем мумифицированное тело. Он знал и раньше, что не все мертвецы имеют свойство разлагаться. Но настоящую «естественную» мумию он видел впервые. Некогда это была молодая женщина. Теперь все ее тело ссохлось настолько, что стало похоже на маленькую девочку. Пустые глазницы, украшавшие ее полудетское лицо, казалось, дышали вечностью и смертью. Благоговея перед ней, Карабас-Барабас застыл на несколько минут в беззвучной молитве. Затем он начал осторожно снимать с нее ветхие, дышащие землей одежды.
Красное закатное солнце наблюдало за ними. Когда перед Барабасом лежала обнаженная мумия, похожая, скорее на большую куклу, оно уже спряталось за свой горизонт, надежно скрыв свой взор от готовящегося святотатства. Карабас приподнял мумию. Она была настолько легкой, что обессиленный алкоголем шестидесятипятилетний мужик стал кружиться с ней в вальсе также легко, как на выпускном вечере, когда он впервые обнимал свою будущую жену. В траве пели цикады, не смотря на октябрь-месяц. Или же это просто в мозгу у обезумевшего Барабаса пели адские сирены? Как бы там ни было, но солнце окончательно у****ило с небосвода, не желая больше наблюдать всю эту поебень. И его место заняла Мертвая Красавица Луна. Она бесстрастно смотрела на то, как Карабас Барабас имел несчастную мумию во все естественные и только что проделанные им же самим отверстия. От этого чудовищного зрелища содрогнулись бы даже демоны, не говоря уже об ангелах, которых бы, наверное, откачивали от шока в реанимации... Однако Луна смотрела на все это безучастным холодным взором Покойной Красавицы...
Наутро, лежа в обнимках обкончанной с ног до головы мумии, Карабас испугался. «А вдруг, его кто-то видел!». Хотя, он понимал, что кроме Луны эту порнографическую сцену с элементами жесткой некрофилии, наблюдать было не кому, Карабас все же боялся. Он положил Мумию Машу, как он ласково прозвал свою новую жену, в гроб и закопал его. На следую же ночь процедура откапывания с последующей романтичной еблей повторилась. Барабасу понравилось откапывать свою любовь каждый раз. Это добавляло больше романтики. Ведь, если бы он поселил Машу в своей сторожке – все их отношения скатились бы в обыденность...
А так, каждый раз при Луне, гордый кавалер Карабас-Барабас идет на поиски своей возлюбленной. Вооруженный лопатой он долго воюет с землей, но вот, наконец, лопата утыкается о твердую поверхность гроба. Барабас отпирает ее, подобно жениху, впервые открывающему дверь в спальню невесты. В гробу лежит Она. Прекрасная и Недоступная. Теперь Барабасу предстоит соблазнить ее. Он читает ей стихи, поем романсы, становится на одно колено и признается ей в самых возвышенных чувствах. После этого берет ее и кружится с ней в вальсе. В этот момент в его мозгу играет оркестр, которым дирижирует сам Дьявол. Затем, налив своей возлюбленной бокал вина, а сам, выжрав почти залпом пол бутылки «Столичной», Карабас-Барабас начинает раздевать ее. Разве не это  романтика? Короче говоря, старик Барабас совсем двинулся крышей, как ты уже понял, мой дорогой фтыкатель...

И вот сегодня, в очередной раз предчувствуя новые наслаждения, Барабас снова копал могилу Марии Иосифовны Вертинской, той самой, чью мумию он столь бессовестным образом использовал в самых гнусных целях на протяжении вот уже полугода. Но тут, ни с того ни с сего появился Буратино, который как раз шел мимо.

Найдя кладбище, он тут же стал рыскать глазами в поисках уже раскопанной могилы, чтобы накопать червей именно в ней, так как копать новую могилу Буратине решительно не хотелось. И вот, к своей радости, деревянный обалдуй обнаружил то, что искал. Разрытая могила. Крышка гроба снята. Лопата рядом торчит. Ну просто рай для искателя галлюциногенных могильных червей! Заглянув внутрь, однако, Буратино немного смутился. Там в гробу что-то копошилось. Приглядевшись, Буратино увидел там
ничто иное, как голого мужика, яростно совершающего фрикции. Буратино не нашел ничего другого, кроме, как спросить:
- Дяденька, а что вы тут делаете?

Услышав эти слова, Карабас-Барабас вздрогнул. Потом замер, и испустив газу, чуть не поседел. «Его засекли!» - единственная мысль проносилась туда-сюда огненной кометой в голове Барабаса.
- Дяденька, а можно я тут червячков покопаю? – спросил Буратино.

Шок Карабаса начал сменяться Страхом, а страх очень быстро перешел в гнев. Поняв, что с ним разговаривает ребенок, некрофил, понял, что опасности никакой нет. А что просто какой-то малолетний засранец сломал ему весь кайф. Барабас поднялся на ноги, и взглянул на Буратину совсем не добрыми глазами. То, Что он увидел – снова повергло его в шок. Деревянный подросток с длинным-предлинным, напоминающим член, носом, покрытым какой-то дрянью. Это было выше его сил и умственных способностей. Карабас-Барабас мгновенно поехал крышей, хотя, казалось бы, куда уж дальше-то...

В больном мозгу несчастного некрофила Карабаса Барабаса произошел мощный щелчок, выбивший из строя все мозговые приборы. Реальность слилась с прошлым, а прошлое с будущим. Карабас Барабас остался наедине со своим Безумием. Он поднялся из могилы и взглянул на мир иными глазами. Глазами конченного психопата.
Солнце, уже немного успевшее подняться над горизонтом, представлялось ему, как некий огненный шар, пожирающий каждого своим сиянием, хотя, на самом деле оно было в этом мире всего лишь лампочкой Ильича.
Земля, трава и кусты представились перед Барабасом теперь в виде шипов, мечей и копий. Барабасу удалось окончательно сойти с ума за несколько секунд. Он бы, наверное, был занесен в Книгу рекордов Гиннеса, как человек, который сошел с ума за самый короткий срок. Но этому не суждено было случиться, так как свидетелем этого рекорда был один лишь Буратино.

Карабас-Барабас начал медленно приближаться к Буратине.
- Ах ты, маленький сученок! Что ты делаешь на моем участке? – С этими словами Карабас схватил Буратину за нос и поволок в свою сторожку. Могила несчастной недоебаной Маши осталась открытой.

- Что-то долго нет его – нервничал Кот Базилио.
- А ты сам виноват, ***ло, что его послал. Сам сходил бы – давно уже ширнулись бы!
- Да остынь ты... Тебе лишь бы ширнуться. Я может быть, за человека переживаю.
- Да какой он человек? Деревянная промокашка, которая только ****ся хорошо, да и то, лишь благодаря его носу.
- Злая ты, Алиса... Злая.
- А жизнь, бля, такая злая потому, что. Потому и я злая! Где мое ширево? Я тебя, гнида подмошоночная, спрашиваю?
Кот Базилио уже давно привык к подобным выходкам подруги. Да и сейчас, он не обратил бы на это внимания, но что-то его задело. Одно слово. Невольно сказанное подругой. Всего одно лишь слово...

- Это кто гнида подмошоночная? Ты, сука поганая! Я тебя спрашиваю, КТО гнида?
- Кто-кто? Буратино твой, кто еще – пытаясь неуклюже отмазаться, мямлила шокированная Алиса, которая никогда еще не видела Кота таким взбешенным – я думала...
- Что? Да мне неважно, что ты думаешь, мразь! Закткись и слушай меня! Я – Константин Сергеевич Базилио оставляю за собой право жить так, как я хочу. Ширяться, как захочу и делиться ширкой только с тем, с кем захочу! Кроме того, я заявляю, что не намерен слышать оскорбления от кого бы то ни было, даже от подруги, которая мне дает. Я все ясно сказал? Алиса еще больше погрузилась в шок. Таким своего парня она тоже не видела.

- Котик, что с тобой? – нежно-испуганным голосом спросила она.
- Ах, котик!? Теперь, значит, котик, да? Как ей ширева надо, так Котяра, а как *** с маком, так Котик, да? Стерва! Тварт! Шлюха! – Базилио ударил подругу по лицу. Из носа тут же потекла кровь.
- Котик, ты чего? Не надо, пожалуйста...

Но Базилио уже ничего не слышал. Он с ненавистью взбесившегося орангутанга, месил свою подругу кулаками, ногами, коленями. Уже лежащую на земле и хрипло дышащую порванными легкими, Базилио еще раз пнул ее ногой. Видимо, этого удара было достаточно, чтобы нить жизни Елизаветы Андреевны Лапуховой, студентки 1-го курса, наркоманки, в соответствующих кругах известной, как Лиса-Алиса, прервалась навечно.

- Что же это я наделал-то, бля... Кот Базилио пришел в себя – я ведь ее убил... 
Базилио упал на колени и разрыдался. Что же мне делать теперь? – думал он. Ведь я любил ее... А теперь вместо нее, передо мной всего лишь труп. Изуродованный мной кусок некогда живого мяса. Я не достоин жить. Я – сволочь, я – мразь! Я убил ту, которую любил не смотря на все ее стервозность и невыносимость. Я должен умереть!..

- Да, ты прав. Ты должен умереть. И ты умрешь....

Услышав этот каменный, не выражающий никаких эмоций голос, Костя обернулся. Перед ним предстал мотоцикл, блестящий своей чернотой в лучах уже почти достигшего зенита Солнца. На мотоцикле сидел человек. Да, если бы не одна деталь, его, пожалуй, можно было назвать человеком. Деталь же эта, как вы уже догадались, мои маленькие приплюснутые фтыкатели, была ни чем иным, как отсутствием у данного субъекта головы.

Безглавый Мотоциклист, выхватил топор и снес башку Коту Базилио. Голова, покатилась и упала рядом с огнедышащим мотоциклом. Монстр поднял голову и глядя в упор в ее умирающие, хлещущие  безумием глаза, спросил:
- Знаешь ли ты, кто я?
- Да, знаю, мой господин, проговорила голова Базилио.
- Не называй меня господином, презренная жертва! Я не господин, и не раб. Я – ХОЗЯИН! Ясно тебе, или нет?
- Ясно, мой хозяин...
- Нет, дохнущая падаль, я не ТВОЙ хозяин. Я – Хозяин этого Мира. Теперь тебе ясно?
- Да, теперь мне ясно.
- Я несу вам только то, что вы заслуживаете – Смерть. И ты получил свою порцию, Костенька!

С этими словами, Мотоциклист швырнул голову жертвы в овраг.
- Когда я выйду на поверхность – меня уже не остановит никто – мрачно пробормотал Мотоциклист. Даже Уссама, который думает, что это он – хозяин этого мира. Ничего, я еще покажу вам всем, кто здесь Хозяин... Мотоциклист рванул вперед, оставляя за собой столб черной пыли. Врубив кассету Monster Magnеt, Мотоциклист помчался вдаль. Кто знает, сумеет ли он настичь свою главную и последнюю жертву – Уссаму Дэн Ладэна – человека, создавшего его. Или же Уссама сумеет опередить его? Пока этого не ведает никто.

ГОТИКА

Буратино сопротивлялся как мог, но Карабас Барабас был сильнее. Пинком открыв дверь в свою сторожку, он швырнул деревянное чучело на пол и запер дверь. В безумном мозгу Карабаса гуляли вихри о****енелости и бушевали шизофренические штормы. Буратино же был не на шутку испуган. К тому же, все остатки кайфа, еще блуждавшие по его деревянным венам вмиг улетучились.
- Дяденька, отпустите меня, я вам ничего не сделал! – закричал Буратино, отползая к стене.
- Ошибаешься, гаденыш, ты разлучил меня с Машей, к тому же, у тебя слишком длинный нос и вообще, ты деревянный, следовательно ты не имеешь права жить. Поэтому, мне придется тебя умертвить.
- Дяденька – всхлипнул не на шутку испуганный Буратино – не убивайте меня!
- Почему это я не должен тебя убивать? Как раз таки, это я и собираюсь с тобой сделать. Только сначала я тебя выебу как следует, а потом съем. Ой, нет, что-то я совсем не то говорю. Сначала убью, потом выебу, а потом уж и съем... Или сначала его съесть, потом выебать? Карабас Барабас не на шутку задумался. И в самом деле, в какой последовательности ему совершить все эти явно противоправные и аморальные действия...
- Не пудри мне мозги, гаденыш! – заорал Барабас – Говори немедленно, что мне сначала с тобой сделать, убить, съесть, или выебать?
Буратино затрясся от страха и забился в самый угол заполненной мусором, пустыми бутылками и окурками сторожки Карабаса Барабаса.
- Все-таки, сначала я тебя съем. Так будет надежнее. А потом уже можно убивать и трахать – сказал Карабас. С этими словами он подполз к дрожащему от страха Буратине и попытался укусить его за ногу.

Деревянная плоть оказалась куда более прочной, чем предполагал Барабас. Его старческие, изнасилованные никотином и алкоголем зубы не выдержали подобных издевательств и предательски хрустнули.
- ****ый ты в рот – заорал Карабас, инстинктивно хватаясь рукой за правую щеку – кончай эти свои  штучки, уродец!

Карабас Барабас вопил от боли и катался по грязному полу. Буратино же, не будь дураком, улучил момент и, подняв пустую бутылку из-под водки со всего размаху уебал ею сумасшедшему старику по башке. Барабас ойкнул и замер, распластавшись на грязном полу своей сторожки. Буратино же тут же открыл держащуюся на соплях дверь и выбежал вон.

Он бежал вот уже наверное, четвертый или пятый час. Но перед ним была все одна и та же картина – погост. Бескрайнее кладбище. Неужели, оно и в самом деле было настолько большим? Нет, просто Буратино бежал по кругу, подгоняемы собственным страхом. Солнце уже двигалось к закату, а перед деревянным чучелом Буратиной был все тот же погост. Мрачный и безжизненный. Он вконец измотался. Споткнутвшись о какую-то корягу, подло торчащую из землю, Буратино ебнулся на сыру землю ничком, войдя в нее своим носом почти полностью. Какие-то доли секунды его сознание еще пыталось удержаться на поверхности, но эта битва с небытием была проиграна и Буратино на некоторое время погрузился в кромешную темноту.

Очнулся он от того, как кто-то тормошит его за плечо. Буратино попытался встать. Учитывая то ,что его нос все еще пребывал в земле, это удалось ему с третьего или четвертого раза. Когда же, наконец, он все-таки поднялся на ноги, то увидел перед собой полную женщину лет пятидесяти, одетую в нечто бесформенное и грязное. Это была никто иная, как Тортилла, по прозвищу Черепаха. Если мой любезный фтыкатель помнит, мы уже встречались с ней на страницах этого ***мотного бестселлера. Да-да, мой друг. Та самая Тортилла, четырех сыновей которых, отважных спортсменов Черепашек-Ниндзя, унесла злоебучая смерть. Не без помощи покойного Папы Карло (царство ему небесное).
После скоропостижной смерти всех ее четырех детей, Тортилла зачастила на кладбище. Их могилки всегда были ухожены, в отличии от большинства могил на этом кладбище. Черепаха была чуть ли ни единственным человеком, посещающим это место в целях поминовения усопших, так как все остальные, кто навешал его были либо наркоманами вроде Лисы Алисы и Кота Базилио, либо готами, устраивающими тут свои сейшены, вроде Мальвины и ее верного раба Пьеро, о которых речь пойдет чуть ниже.

Старуха внимательно смотрела на Буратину внимательными прозрачно-рыбьими глазами, в который тот прочитал то же, что за пару часов видел в глазах Карабаса-Барабаса – безумие. Впрочем, если безумие Карабаса было буйным и агрессивным, сносящим все на своем пути безумием маньяка, то глаза Тортиллы излучали покорное и сосредоточенное безумие жертвы.
- Я искала тебя. Ты убил моих мальчиков, я знаю это. Не отпирайся. Нет, я ни в чем не виню тебя, я лишь прошу тебя. Прошу ,возьми и меня туда же, куда ты взял моих мальчиков. Моих родненьких... детишечек... Старуха принялась тихо и обреченно рыдать. Затем, встала на колени и принялась целовать землю под ногами охуевающего Буратины.
- Возьми и меня, господи. Возьми меня туда же, где покоятся мои Леня, Мыкола и Рафик. И четвертый, забыла, как звать-то его...
(Старуха, как мы видим, тоже не помнила, как звали четвертого ее сына, убиенного паскудной черножопой магией Вуду) Приведи меня к ним, мой господин. Я смиренна пред челом твоим, возьми и меня с ними. К тебе на небеса! Старуха принялась затем нечто и вовсе нечленораздельное. Она упоминала святых Апостолов, пророка Мухаммеда, группу Lacrimosa и фильм «Матрица». А также, кроме этого, старуха все время упоминала какого-то Уссаму. По воле которого и по разумению все происходит в ее мире именно так, а не иначе. *** его знает, что имела в виду в своем бреду (прости меня, мой уважаемый стилист за каламбур), но я и в правду не ебу, что имела в виду эта старая подстилка.
От темы я ускользнул, но это не мешает мне развивать ее дальше. Итак. Буратино слушал всю эту малопонятную даже самому продвинутому и проапгрейзженному уму поебень, и, разумеется, тоже ни *** не мог понять.  В самом деле? Что за хуйня с ним происходит в последние часы. Сначала папу замочил, потом с наркошами заобщался, потом дельфинчика по венам поплескацца пустил. Потом вообще, чуть жертвой маньяка не стал. А тут теперь еще эта карга нарисовалась, как хуй знает что... Нет, явно нездоровая хуйня происходит в этом мире – думал Буратино. Но в то же самое время, ему будто бы и нравилось то, что какая-то старуха ,которую он и знать-то не знает, отбивает перед ним – деревянный долбоебом и хуеплетом поклоны, как перед ниибаццо каким божеством. Мне бы такая хуйня не понравилась бы, сразу скажу. Власть может привлекать только такую же чернь и быдло, как мой спизженный у ни в чем ни повинных деток деревянный герой, ставший под моим бессмертным пером впоследствии фашыстом (Фтыкай в «Очередное пришествие”) и просто большим говном. Да, власть может возыметь власть только над быдлом и сранью. Грязь притягивает только грязь и евангельский Пес всегда возвращается на свою блевотину.
Буратину настолько возбудили действия Тортиллы, что он начал незаметно для самого себя подрачивать свой деревянный грешный отросток.Тортилла все билась в поклонах, целюя землю под ногами своего новообретенного божества, а тот в свою очередь уже наяривал свой член обеими руками, задыхаясь и квакая от подступающего от аж самого  желудка оргазма. Вот так люди и теряют голову во власти, упиваясь в ней, мастурбируя все свое существо при одном лишь ее приближении. Один из самых сладких наркотиков. Единственный, пожалуй наркотик, который я бы запретил, находясь на троне. Смешно, не правда ли. Вдумайся, фтыкатель! Вдумайся. Пошевели своими освиневшими от утренней попсы и вечерней рекламы мозгами. Шевельни ими хотя бы один раз в своей жизни! И тогда, быть может, ты поймешь, что я имел в виду...
Надеюсь, мой драгоценный фтыкатель простит меня за то, что я столь часто отвлекаюсь от темы и вынуждаю его погружаться в собственные безумные рассуждения вместо того, чтобы развивать сюжет. Нет, я не обещаю, что впредь этого не повторится, я просто прошу прощения, так, из вежливости.
Итак, вернемся же в конце концов к нашим славным героям.
В конце концов, Буратине все же остохуели безумные воздыхания Тортиллы и он поспешил съебаться от нее. Благо, старуха не заметила этого, потому, что отбивала поклоны. Буратино незаметно отошел от нее на несколько шагов, затем стал пятиться  все быстрее и быстрее, а потом вообще при****ил так, что пятки засверкали в вечернем адском тумане серебристыми искрами.
Тем временем, наши друзья-готы, о которых аффтар уже давно хотел вам поведать на страницах этой магической книги Безумия, да все никак времени не было, уже собрались на одной из могил, дабы потусоваться и побеседовать о том, как тяжело на свете живется несчастным готам. Особенно здесь, в Аду. Тусовка состояла из шести человек. Первыми двумя была уже знакомая нам садомазохистская парочка Пьеро и Мальвины. С ними был также их верный пес. С ними был также и знакомый вам  по первой части романа некий  Мутант, также как вы помните, убитый Безглавым Мотоциклистом за то, что любил малость при****еть. Ничего удивительного, что и он попал в Ад, впрочем, он и стремился попасть именно сюда.
Четвертым персонажем была никто иная, как Ева Браун, которую сопровождал ее бойфренд Адольф. Ну и наконец, шестым участником кладбищенской тусовки была девочка Настя, самая младшая во всей команде. Ей всего недавно исполнилось 13 лет.
- Злой ночи вам, братья – могильным голосом произнес Адольф.
- И тебе, брат, того же – ответила Мальвина.
Готы расселись у заброшенной могилки. Мутант достал из сумки бутылку абсента и шесть черных готичных стопариков, а Ева спичечный коробок с марихуаной...

Тем временем, стемнело уже совсем. Карабас Барабас очнулся от страшной боли в затылке. Еле как встав, он начал вспоминать, что же произошло с ним. Вспомнив все, он тихо застонал. Деревянный черт ускоьзнул от него. Да и могила его возлюбленной осталась разрытой. Собрав последние остатки сил, Карабас поплелся к Машиной могиле. Закапывая могилу любимой, он скрежетал зубами и клялся, что найдет деревянного обормота и вышибет ему все его деревянные мозги.

Что же касается непосредственно деревянного обормота Буратины, то он в данный момент как раз подходил к месту тусовки. Уже наученный горьким опытом, он не стал, как в случае с Карабасом Барабасом сразу же показывать свое присутствие. Напротив, он затаился за кустом и стал подслушивать, о чем говорят эти люди.

- А вот мне всегда было интересно – сказала Ева – мы вот все, как-никак, в Аду. А где Рай. И что он представляет из себя?
- Да нету никакого рая, опомнись – перебил ее Адольф. Есть Ад и есть еще Земля, на которой некоторые из вас были. Вот, Мутант точно был, это вы все знаете. Но большинство из нас никогда там не были, потому что мы все являемся плодом людского воображения. Вот, меня например, этот мудак Уссама Дэн Ладэн придумал. И Еву тоже. Я его во сне как-то видел. Сидит, сцуко, за компом у себя, винцо потягивает и с глумливой улыбочкой хрень всякую пишет. И ведь, не представляет даже, что каждая его мыслишка бредовая тотчас воплощается здесь. В Аду. И таких писак там ***ва туча. И фантазия у всех одна хуже другой. А как помирать время приходит – тут же выясняется, что они совсем не хотели ничего плохого никому. И что они святые все прямо. И оказываются они тотчас тут, с нами – своими же собственными, но ставшими уже реальностью фантазиями. Вот это и есть настоящий Ад. Для них, естественно. Нам-то что? Мы вот сидим тут, абсент потягиваем, о вечном размышляем...
- Ну, это мы все и так знаем, Адольф – встряла в разговор Мальвина. Кстати, меня тоже этот извращенец Уссама придумал. Гадалка сказала. На самом-то деле, я девочка с голубыми волосами из детской сказки… Ох, попадись он мне, этот урод. Я с ним такое сделаю, что мало не покажется. Впрочем, он, наверное такой же извращенец, как Пьеро, любит, когда над ним издеваются, потому и придумал нас такими. Верно, говорю, животное?
- Да, моя Госпожа. Ты всегда говоришь верно – грустно сказал Пьеро.
- Но все-же, господа, ведь Рай-то должен быть! Раз есть Ад, значит должен быть и Рай- не унималась Ева.
- Да сдался тебе этот Рай. Если даже он и есть, нам туда дороги нет. Живи и радуйся – Адольфу совсем не нравились эти разговоры подруги о Рае. Может быть, и сам мечтал в тайне оказаться именно там, но боялся признать в этом, кто знает...

Немного повращав своими деревянными извилинами, Буратино решил, что этих людей опасаться не стоит и вышел из-за своего укрытия. Ему, надо признаться,  тоже стало интересно, что же такое Рай.

- Извините, что прерываю вашу беседу – сказал он, подходя к тусовщикам поближе, но мне стало интересно, что же такое Рай, о котором вы говорите.
- А ты, собственно, кто такой? – удивленно спросили почти что хором Мальвина и Адольф.
- Меня зовут Буратино. Я прошлой ночью убил своего папу, колдуна Карло, потом познакомился с Костей и Алисой...
Буратино подробно рассказал готам все то, о чем тебе уже известно, мой маленький приплюснутый любитель бредовых рассказов.
- Ты крут, чувак – первым высказался Мутант. Этого гада Карло уже давно пора было пришлепнуть. Он мой заказ выполнить отказался, сука. А вот, что ты Буратино, это интересно. И то, что твоих друзей Алиса и Кот – тем более. Ее вот, например, Мальвиной зовут. А его – Пьеро. Тебе это ни о чем не говорит?
Естественно, Буратине это не говорило ни о чем. Зато, Мутант, который попал в Ад с Земли, а не был рожден здесь, как все прочие тусовщики, в детстве сказку про золотой ключик читал. Именно поэтому, одного его из всей компании и заинтересовали все эти совпадения.

Мутант, который был уже весьма и весьма разгорячен действием Зеленой Феи, принялся пересказывать друзьям эту сказку, естественно дополняя ее своими собственными тут же на ходу придуманными бреднями. Рассказывать байки Мутант любил, это у него не отнять. И надо отдать ему должное, умел это делать. Посему, все присутствующие, включая Буратину, слушали его с открытыми ртами в прямом и переносном смысле.

- Такие вот дела, чуваки. Золотой ключ нужен. Возможно, он и отворяет дверь в тот самый Рай, о котором Ева все мечтает – закончил Мутант свой рассказ.
- Да ну, может быть и нет никакого ключа, это ведь сказка просто. – попыталась усомниться Мальвина.
- Есть. Должен быть. Мы ведь в Аду. А здесь возможно ВСЕ!  - гордо ответил Мутант.

- И он прав. Здесь действительно возможно все. И Золотой Ключ, отворяющий Врата Ада и Рая, на самом деле существует...
Готы так увлеклись болтовней Мутанта, что голос незаметно подошедшего к ним человека застал их врасплох. Враз обернувшись, они увидели человека в рваных лохмотьях. Луна освещала его лицо и даже живя здесь, в Аду, такое лицо можно увидеть далеко не каждый день.. Это был изможденный старик. При тусклом лунном свете это лицо казалось еще более ужасным, чем было на самом деле. Глаза... Эти глаза, казалось, таили в себе столько всего, что не дай бог каждому изведать и малую долю того, что довелось увидеть этим глазам.
Старик стоял и смотрел на каждого из членов тусовки, пронизывая их своим взглядом, от которого, мороз бежал по коже и хотелось спрятаться, зарыться в землю. В эту самую могилу, на которой сидели готы. Куда угодно, лишь бы не видеть этот взгляд.
Старик тем временем, подошел поближе и продолжил говорить...

ТВОРЧЕСТВУ Г.Ф. ЛАВКРАФТА ПОСВЯЩАЕТСЯ...

Если вы действительно хотите знать всю правду, слушайте же, хотя мне и не легко будет поведать ее вам. Видимо, сама судьба, хотя я в нее и не верю, свела меня с вами. Хоть кто-то, да должен в конце-концов узнать ее... Все вы думаете, что живете в Аду. Блаженны неведающие... Быть может, наш с вами мир и в самом деле Ад, но, поверьте  мне, есть за его пределами Нечто, что в сто тысяч миллионов раз ужаснее и отвратительнее нашего с вами мира. Это находится вне всякого пространства. Вне времени. Вне вообще всяческих категорий, присущих нашему разуму. Мне удалось краем глаза увидеть Это. И я не устану проклинать тот день и тот час, когда это случилось. Я проклинаю также и тот день, когда еще будучи юнцом, реши вступить на Путь Познания. Проклинаю своего Учителя, проклинаю всякое Знание о том, чего человеку знать не должно. О, как дорого я заплатил бы за то, чтобы кто-то стер мою память. Тогда весь наш Ад был бы для меня Раем. Но, это, увы, невозможно...
Тогда, в юности, будучи человеком, интересующимся всем неведомым и страстно желающим овладеть в полной мере Главнейшим из Искусств, я не подозревал даже, чем может обернуться для меня мое увлечение. Я был достаточно обеспечен и мог позволить себе путешествовать по миру, пытаясь найти ответы на вопросы, мучавшие человечество на протяжении всего его существования. Я был наивен, горд, самодоволен и глуп. Я изучал множество древних, преданных забвению рукописей. Тогда я считал, что судьба благоволит мне, поскольку мне везло. Мне удалось прочитать такие манускрипты и книги, за которыми многие безрезультатно охотились на протяжении столетий. Я читал такие известные в оккультном мире книге, как «Откровения падших», труды величайшего и потому, совсем не известного миру алхимика Франсуа де Ленье, множество запрещенных и чудом уцелевших манускриптов, написанных в разное время и разными людьми, начиная от монахов, отрекшикся от веры, благодаоря полученному знанию и заканчивая самыми отвратительными чернокнижниками, такими, как трижды проклятый Игнасио Перейро. Мне довелось также прочесть и легендарный Некрономикон безумного Аль Хазреда. Об этом, я жалею теперь, пожалуй, больше всего. На фоне всех тех знаний, полученных мной из разных источников, эта кошмарная книга открыла мне множество тайн, которые возможно остались бы для меня неведомыми, не будь я знаком с другими источниками.
К тому времени, как мной был прочитан и изучен Некрономикон, мне было уже под тридцать. И для столь молодого возраста я знал уже слишком много. Именно потому бред этого, как многие читают, безумного араба мне совсем не казался таковым. В этой книге я лишь нашел подтверждение всем тем знаниям, которые уже имел, лишь немного углубив их. Мертвый, но ожидающий часа, чтобы восстать из небытия Великий Ктулху, Старейшие, что были и пребудут всегда, могущественная раса Ми-Го, священный и проклятый Шуб-Нигуррат – все это было для меня реальностью, а не мифом. Такой же, как солнце и небо, время и пространство. Я был горд, самонадеян и полон сил. Я жаждал нового знания, новых возможностей, потешаясь над людьми, живущими своей обыденной жизнью, верующих в каких-то своих богов-идолов и даже не подозревающих о том, что из себя представляет мир, в котором они живут.

Чем больше знаний проникало в меня, тем больше я переполнялся гордыней. В какой-то момент мне уже стало не хватать просто получать Знание. Я воспылал желанием применять его. Если поначалу, изучая древние книги, я считал все это чрезвычайно гипертрофированной человеческой фантазией, перемешанной с искажением вполне объяснимых здравым смыслом явлений природы, то потом, постепенно, я начал сомневаться в этом. А к тому самому дню, когда ко мне в руки попал Некрономикон, я уже свято верил всему тому, над чем втайне смеялся когда только начинал свой путь.
И вот тогда я понял, что теперь просто не смогу не перешагнуть ту тонкую грань, отделяющую теоретика от практика. Видимо, я был безумен уже тогда, когда произнес вслух первое заклинание, когда была пролита первая кровь невинного животного, когда я впервые увидел, как мир передо мной съежился, как будто несчастный избиваемый человек, ожидающий нового удара. Да, я осознавал уже тогда, что подобное вмешательство в реальность является Злом. Тем самым Злом, которое не имеет общего с тем обыденным относительным злом, которое присутствует в каждом из нас, даже в самом святом. Я осознавал, что причиняю боль тому миру, в котором живу. Но я был настолько горд и самонадеян, настолько уверен в своей Силе, что смеялся над этим всем – мне было нужно только одно: проверить, насколько мои знания являются истиной. С безразличием лаборанта, разрезающего подопытную крысу, я наблюдал за последствием моих первых опытов. На то, как недавно умершие соседские дети возвращаются в дом, как будто воскресшими, но затем через несколько дней, заставив сойти с ума их мать, рассыпаются в серый рыхлый порошок на ее глазах. Как вызванные из небытия чудовищной силой отвратительные безымянные сущности вселяются в людей, в том числе в моих знакомых, после чего те превращались в буйно помешанных яростных убийц и садистов. Я возродил к жизни свою покойную сестру, которая умерла много лет назад, с одной лишь целью: чтобы она зачала от меня то самое Нечто, о котором пишет в своих мемуарах один средневековый чернокнижник и ересиарх. И ведь, я добился своего тогда. С радостным хохотом я смотрел на то, как появляется на свет то, что не должно появляться даже в человеческом мозгу. Как серая тушка мертворожденного существа от мертвой плоти неестественно извивается, издавая такие звуки, от которых способен лишиться рассудка видавший виды акушер. Это существо жило... Точнее пребывало в моем доме несколько лет в качестве домашнего животного. Они не обладают человеческим разумом. Они могут только защищать тех, кто их породил...

Я продолжал совершенствовать свое Искусство еще многие годы. Переезжая из города в город, из континента на континент. Я овладел в конечном итоге даже тем, что для людей считается непостижимым – искусством бессмертия. Правда, для этого, мне пришлось умереть в обычном понимании этого слова. Но к тому времени это было для меня уже совершенно неважно. Я фактически просто швырнул в лицо создателю свою жизнь, ибо обладал такими знаниями, которые смогли дать мне более совершенную, как мне казалось тогда – жизнь бесконечную. И без его помощи. Я чувствовал, как меня ненавидит все живое вокруг. Ненавидит и боится, потому, что только я – один из считанных единиц людей, живших когда-либо на земле, смог получить свое бессмертие сам. Я питался их ненавистью. Она согревала меня, как живого человека согревает любовь. Я жадно пил их страх, высасывая его до последней капли из их жалких душонок. Для меня перестали существовать всяческие табу. Все недосягаемое, было отныне в моих руках.
И вот тогда со мной начало твориться странное. Я вдруг осознал, что мне больше нечего постичь и не к чему стремиться. Это было шоком. Таким, какого я – хладнокровный бессмертный труп, самый сильный сверхмаг своего времени, не испытывал очень давно. Долгие годы, прошедшие с момента моего самоубийства – того плевка в лицо моего творца во имя знания, мной обретенного я просуществовал не испытывая никаких чувств. Кроме, разве, что, неописуемого и непонятного живым людям наслаждения, которое, я испытывал, высасывая из людей их ненависть, боль, страх и злобу, умножая тем самым в них все эти чувства, и заодно, насыщаясь ими. В какой-то момент, мне казалось, что я и есть тот мифический дьявол, которым бредят людишки. Мне было даже смешно от этой мысли. Смех – вот пожалуй, еще одно чувство, которое я не перестал испытывать, обретя свое Темное бессмертие.
В моей мертвое душе стали просыпаться новые чувства, от которых мне становилось неуютно. Я понял, что в этой реальности мне слишком тесно. И что мне будет также тесно и во всех других параллельных реальностях, которые я наблюдал и даже бывал в них. Теперь с каждой ночью я жаждал найти выход во вне – туда, что не-существует. Туда, где нет власти создателя, побежденного мной...

И я нашел этот выход.

Я вспомнил Легенду о Золотом Ключе, отворяющем ворота в Рай и в Ад. Эта странная легенда приведена в записях алхимика де Ленье. Пришла она, как утверждает он к нам, с Севера многие тысячелетия назад.

«Из земель, в которых нет жизни, пришли эти странные люди. И лица их были серые, словно пепел и глаза их были огромны и безжизненны. Число их было невелико. Они ходили по городам и селениям одиннадцать дней. Не просили ничего,  не причиняли никому зла. Но и добра никто не видел от них. Могильным холодом веяло от них. Мало кто решался приблизиться к ним. Пищи человечьей не вкушали они. И воды не пили. И никто не слышал ни единого слова от них. Все знали, что ищут они нечто. И никто не осмеливался помешать им, или помочь, ибо каждый знал, что не от мира они. Когда же настал день одиннадцатый, исчезли люди эти, не оставив никаких следов после себя. Лишь немногие говорят, что довелось им наблюдать уход их. Видели они, как собрались все странные люди эти в месте одном, называемом Горой Скорби. И в руке одного из них в лучах солнца закатного сверкнул ярким золотом Ключ. Отворил тем Ключом предводитель странных людей небо и землю. И полыхнуло пламя и хлынули воды и ветры подули и земля затряслась... И узрели свидетели те, как отворились Врата Ада и Рая и каждый из людей тех странных, выбрал путь себе. Так и скрылись они навсегда. И никто и никогда не слышал о них более.»

Я нигде более не встречал эту легенду. Тем более, что де Ленье трактует ее в своем духе, утверждая, что Золотой Ключ – всего лишь метафора, означающая Изначальное Знание, дающее свободу выбрать между Раем и Адом, которые в свою очередь – тоже метафоры... И что эти странные серые люди – олицетворение Алхимиков, ищущих среди людей сей Ключ...
Долгое время и я считал, что эта легенда – всего лишь вымысел, выкидыш больного мозга престарелого и полоумного алхимика. Но моя мертвая душа жаждала обрести этот Ключ не в виде знаний, которых было во мне в избытке, а в том самом первоначальном облике, какой рисуется в этой легенде. Я мечтал открыть Врата, дабы увидеть Рай и Ад. И выбрать из них что-то одно.

Я не стал искать Ключ специально. Я слишком хорошо знал, что такие поиски ни к чему не приведут. Я стал ждать, когда он сам попадет ко мне, притянувшись к моему ожиданию, как к сильнейшему магниту, ибо только так истинный маг способен достичь желаемого. И настал час, когда я нашел его. Мне попалась маленькая газетная вырезка, в которой сообщалось, что некоей экспедиции удалось при раскопках найти странный предмет. Отлитый из золота, этот артефакт не удалось идентифицировать. Ни один из экспертов так и не смог не только расшифровать странные иероглифические надписи на нем, они даже затруднялись ответить, какой цивилизации принадлежит этот предмет и каковы были его функции.
Больше в этой заметке не сообщалось ровным счетом ничего. Ни то, где он находится сейчас, ни, даже то, где именно был обнаружен этот предмет. Именно это почему-то и насторожило меня. Я навел кое-какие справки... Мне не составило никакого труда узнать, где находится этот предмет. Не составило также труда у меня и получить к нему доступ...
Я никогда не забуду того момента, когда первый раз в моей холодной руке очутился этот предмет. Я сразу понял, что он – тот самый Ключ. Он нашел меня, ибо я позвал его к себе. Не было конца моему черному ликованию. Я сжимал в руке Ключ к познанию Всего. Ключ к дверям, ведущих вон из этой Вселенной. Я чувствовал, как переполняюсь Силой еще больше. Сила исходила из сердца этого мертвого золотого предмета. Мертвая энергия нашла подобную себе – энергию мертвеца, вопреки законам мира, мыслящего, двигающегося и почти ничем не отличающегося на первый взгляд от живого человека. Древний Ключ вновь обрел Хозяина. Когда я держал его в руках, гладя и рассматривая странные, ничего не говорящие даже мне иероглифы, я почувствовал поток мыслей, которые идут Извне. Я понял, что Ключ говорит со мной. Хочет рассказать свою историю.
Он рассказал мне, что был создан цивилизацией из давно уничтоженного параллельного нам мира, которая в своем развитии дошла то того уровня, когда все ее представители достигли примерно того же уровня знаний, гордыни и противоестественного создателю бессмертия, что и я. Познав все, что можно и добившись всего, чего только может добиться разумное существо в этой ограниченной Вселенной, они, также как и я впали в чудовищное уныние, которое привело к очень скорому самоуничтожению. Почти все они уничтожили не только себя, но и весь свой мир, не только материю, но даже и пространство и даже время. Уничтожили полностью, не оставив шансов никому. Но перед этим, несколько существ, особенно развитых и обладающих большим знанием, нежели остальные, нашли выход, как избежать участи быть уничтоженными. Они создали Ключ, открывающий двери не только между мирами, но, даже и из всех миров – вовне, как во Внешнюю Тьму, так и во Внешний Свет...
Ключ даже назвал мне свое Имя. Ни в одном языке мира не может быть найдено этому созвучия, даже подобного Истинному его Имени. Единственный звук, отражающий тысячную, а то и миллионную долю этого созвучия – это звук «Ы». Ключ поведал мне также, что он обладает полом. И что он – женщина. Еще он, точнее, Она, поведала мне о том, что была создана, не для того, чтобы «открывать», но чтобы «отворачивать» и «закручивать» двери между мирами...
Именно поэтому впоследствии, я назвал Золотой Ключ Ы-образной Отверткой...
Теперь, после Ее рассказа, я больше не сомневался, сумею ли я пройти сквозь двери между мирами. Я знал, что могу лишь только попросить Ее и Она сама откроет, точнее «отвернет» заветную Дверь!

И я попросил Ее об этом...
Боже, я не устану проклинать ту секунду! Впрочем, вернись все обратно, я не смог бы сдержаться. Даже Я, сильнейший из магов, чувствовал, что Она сильнее меня. Она притягивала, звала, искушала меня. Я был весь в Ее власти. Я поверил Ей, что она будет служить мне. Ведь мне казалось, что Ей будет приятно спустя столько вечностей вновь найти существо, схожее с теми, кто ее сотворил. Но я ошибался. Клянусь, никто и никогда из людей не ошибался так как ошибся я...
Когда я попросил Ее пустить меня во Вне, оцепенение и прелесть, овладевшая мной тут же прошла. Мир вокруг меня покачнулся. Я ощутил всеми своими давно мертвыми клетками, какое облегчение испытывает этот мир! Пока я держал в руках Ключ, я как будто забыл о том, кем я являюсь, как ненавидит меня все окружающее, все пространство, вся материя, вся энергия... Мир как будто выплюнул меня, как выплевывают отвратительное насекомое, залетевшее случайно в рот. Пространство исчезло. Я очутился во Вне. Я мечтал об этом, но я и не подозревал, ЧТО ЖЕ ЭТО ТАКОЕ!

Хаос. Чудовищный и непостижимый Хаос... Это не-вселенная. Там нет ни пространства, ни времени. Только безумные, до беспредельной боли чужие и отвратительные образы, искореженная пародия на все существующие миры сразу и на себя саму одновременно. У этого Хаоса был центр и были края. Центр находился по краям, а края сосредотачивались в центре, меняясь местами и глумясь над всеми законами Космоса и мироздания. Йог-Сотхотх был краями, а Азатот центром. Некрономикон говорит об этом, но я, да и не только я, но и никто не сможет постичь этого, не пережив то, что пережил я... Азатот сжимался в точку и одновременно раздувался до немыслимых, поражающих всякое воображение размеров. Он обладал Чистейшим Безумием – этаким перевернутым с ног до головы разумом. Йог-Сотхотх был всем сразу, и мной и Азатотом, и всей этой отвратительной и безумной пародией. И одновременно, он был Совершенным Ничем... Отвратительная какофония образов сливалась воедино и пузырилась. И вместе с тем, распадалась на бесконечное количество капель Чистого Отсутствия Всего. Длинные скользкие холодные серые тени были светлее, чем то, что порождало их, то есть, самих себя. Каждая из них являла собой непостижимые образы, сливающиеся в один образ, который был мной и всем этим Хаосом одновременно...
Я чувствовал наслаждение, которое было нестерпимой болью. Эта боль порождала во мне крик. Но вместо него было лишь ледяное молчание, заглушающее собой даже адскую какофонию всех звуков и мелодий, какие только возможны, звучащих одновременно. Я чувствовал неописуемый, животный страх и смеялся этим страхом вместе с Безумным Азатотом и его слугами – завернутыми в множественные узлы тенями со ртами вместо глаз и хвостами вместо рук...
Я не мог ничего сделать, потому, что фактически перестал существовать, слившись в какие-то доли мгновений с этим Хаосом. Я взывал к Создателю, моля о прощении всех своих кошмарных злодеяний, но это было еще большим плевком ему в лицо, чем мое «бессмертие» на Земле. Я проклинал Азатота, но это было лишь признанием ему в любви, от которого он возгорался желанием поглотить меня. И делая это, одновременно отторгал от себя...

Я так до сих пор и не знаю, что же спасло меня. Может быть, Создатель все-таки сжалился надо мной и решил просто выбросить меня в эту помойку, вместо того, чтобы оставить Там, в центре Хаоса, зная, что хуже этого не может быть ничего и этого не заслуживает никто, даже такой отвратительный грешник, как я...
Я помню лишь только то, как в один момент все это кончилось и я оказался здесь, в Аду. Надо признаться, этот ад показался мне раем. Я понял, что утратил всю свою силу мага, практически все свои знания. Все, чем я обладал будучи на земле. Как живым, так и после смерти.

ТИМУР И ЕГО КОМАНДА

То, что гот-компания мягко говоря, прихуела от рассказа этого шизоида понятно и дереву... А если быть точнее, от этой байки не на шутку загрузился даже Буратино.
Первым, кто прервал тягостное молчание, возникшее после того, как старик закончил свой рассказ был Мутант.
- Да, чувак, ты крут! Ты аццки крут, мать твою! – Мутант пытался держаться так, как будто рассказ незнакомца совсем даже не поверг его в ступор – а ты знаешь, я кажется знаю, что такое эта твоя Ы-образная отвертка, ну ключ этот. Я видел его как-то!
- Где? Где ты мог видеть Ее? – Глаза старика вспыхнули инфернальным безумием, при упоминании об Ы-образной отвертке.
- У Папы Карло, это старого колдуна. Я к нему ходил как-то, хотел заказать смерть одного урода... Он сам хвастался, что приобрел ее на каком-то аукционе за бешенные бабки.
- Где? Где живет этот колдун? – безумие в глазах незнакомца начало достигать апофеоза.
- Он не живет больше – мрачно сказал Буратино – я уничтожил его прошлой ночью! И сжег его дом вместе со всем, что в нем было!
- Этого  не может быть! Ы-образная отвертка не может быть уничтожена никакими способами!
Тут в диалог вступила Мальвина.
- Дедуля, а на хрена она тебе теперь? Это ведь благодаря ей произошло все, о чем ты рассказывал? Неужели тебе мало?
- О! Эта дрянь показала мне Ад. Настоящий Ад, а не вашу вонючую помойку для недоделанных грешников. Теперь же я хочу, чтобы она показала мне и Рай!
- Да нету никакого Рая, заебали вы уже этой темой. Адольф тоже решил включиться в диалог.
- Ты ошибаешься, юноша! Если есть Ад – значит должен быть и Рай...

Философская мастурбация могла бы продолжаться и до самого утра, не случись нечто левое. На полянке внезапно нарисовалась неприветливого вида компания. Это была банда Тимура, или просто Тимона по кликухе Фестиваль, местного полукриминального элемента, предводителя всех гопников района и вообще, реального пацана. Будучи 20-летним верзилой, он все еще формально учился в 9-м классе. В армию его не взяли, т.к. сочли умственно отсталым, однако в школу для УО его тоже брать отказывались. Он не раз попадался на мелких кражах и тому подобных геройских деяниях, однако куда следует, его тоже не отправили. Многодетная семья, безотцовщина... Обычная история в общем, ничего примечательного. Поэтому, дорогой фтыкатель, я пожалуй, воздержусь от подробного описангия диалога, который произошел между Тимой и гот-компанией. Он был достаточно долгим, и, сами понимаете сводился к следующему:
- Приветствуем вас, господа!
- Мы тоже безумно рады видеть Вас, достопочтимый Тимур! Какое дело привело Вас и ваших друзей к нашему скромному огоньку?
- Беда! Нелепая и досадная беда постигла нас, друзья. Нашего брата и соратника, Николая намедни арестовали!
- О, Боже! Это ужасно! Мы помним его, как благороднейшего и честнейшего господина! Это наверное, какая-то нелепая ошибка!
- О, нет, не будьте столь наивны, друзья мои... Разве не знаете вы, каковой может быть наша власть? И на что способны пойти ее слуги ради низменной корысти?
- Они требуют денег?
- О, да. Увы. Если мы не внесем залог, брата нашего ждут позорная скамья подсудимых.
- Какой кошмар! Куда катится этот мир?
- Вы понимаете, братья, нам не к кому обратиться больше, кроме, как к вам! Помогите, чем сможете и Господь не оставит вас. Ведь Он завещал нам всем помогать нуждающимся.
- О, милые братья! Как рады бы мыли помочь вам, но, Бог свидетель, сами мы без гроша...
- Нет, не может быть! Вы – есть наша последняя надежда! Не можете же вы вот так просто бросить нашего общего товарища и брата?
- О, боги! Клянусь, мы бы отдали последнее, что у нас есть, чтобы хоть как-то помочь ему, но, боюсь, что мы не сможем сделать этого.
- Нет! Вы не понимаете! Это вопрос жизни и смерти! Вы не можете просто так отказать нам, иначе мы вынуждены будем усомниться в вашей чести!
- Помилуйте, милостивые государи! Мы говорим правду! Клянусь Пресвятой Богородицей!

Как вы понимаете, эта высокоинтеллектуальная беседа могла продолжаться и дальше в том же духе и стиле. И закончилась бы она либо тем, что готы все же скинулись на бухло Тимону и гоп-компании, либо отгребли бы привычных ****юлей...
Однако, в эту ****утую беседу неожиданно для всех влез Буратино.

- Я знаю, где можно бабла найти. Я вчера хату Папы Карлы подполил нахуй. Все, что не сгорело – ваше.

Да, мой деревянный антигерой был как всегда в своем духе. Нелеп, циничен, непосредственнен и к месту... Именно из таких возникают вожди.

- Этот отрок глаголит истину! – изрек Тимон.
- В натуре, грамотная тема.
- Бес песды деревянный жжот!
- А хули, пошли, наведаемся к старику колдунишке.
- Бля, носатый, ты наш брателло!...
- Ну, че, поебашили, пацаны?

И они поебашили. Тимур и его команда, ведомая Буратиной, бравым маршем ****ячила на пепелище дома Папы Карлы...
А готы, облегченно вздохнув, остались на кладбищенской проплешине. Допивать абсент и мусолить извечные темы о смысле и бессмыслии жизни и смерти, добре и зле, аде и рае и прочей нахуй никому не нужной поебени. Они даже не заметили, как непонятный старик, рассказавший им жуткую историю об Ы-образной отвертке куда-то исчез...

Казалось бы, все складывается просто отлично: Готы благополучно избежали участьи быть отпизженными, а гопы вот-вот должны были поживиться чем-нибудь мало-мальски ценным. Однако, когда они подошли к обгоревшей избушке их ждал неприятный сюрприз. Из обгоревшей избушки слышались чьи-то голоса. Более того, Тимур узнал эти голоса. И это явно ему не понравилось. Голоса эти принадлежали ни кем иным, как Мишке Квакину и его другу по кличке Фигура – местным представителям движения гей-скинхедов, крайне агрессивных, радикально настроенных беспредельщиков нетрадиционной сексуальной ориентации. Они были единственными на районе, кого Тимур и прочие гопники, да и не только гопники, до смерти боялись. Ребятки эти с головой не то, что не дружили, а прямо скажем, враждовали. Всякий, кто попадался им на пути, когда они были не в духе отгребал по полной в том случае, если: а) он был натуралом, б) лицом неправильной (сомнительной) национальности, в) женщиной, г) любым человеком, не разделяющим ультра-националистических взглядов и не являющимся гомосексуалистом.
Всего в местном «наци-гей-клубе» было не более 20 человек. Но даже в столь небольшом количестве ребятки эти представляли реальную угрозу не только району, но и вообще всему, что попадалось им на пути...
Тимуру, да и остальным представителям его благородной команды ничего не оставалось делать, как потихоньку ретироваться с этого место, пока его не заметили. Они бы так и сделали, если бы Буратино, как всегда все не испортил.
Черт его знает, что повернулось в его деревянных мозгах и какая неведомая адская сила толкнула его на то, обнаружить свое присутствие громким криком «Хайль Гитлер!»
Фразу эту Буратино часто слышал еще от одного приятеля Папы Карло, который тоже был фашистом, но не состоял в наци-гей-клубе, так как геем не являлся, да и вообще уже был дядечкой весьма преклонных лет.
Идея Тимы съебаться подальше с треском провалилась. Голубые братья вышли из обгоревшего домика, чтобы посмотреть, кто это еще приперся. Увидев Буратину, скины начали впадать в ахуй, ибо такого еще не видели в своем жизни.
- ****ь-копать... Ты посмотри на этого урода! И эти, ****ь, тимуровцы с ним. Эй, вам че, вчерашнего мало, натуралы ебаные? Че, сучара, смотришь? Тебе сколько ****юлей взвесить,  харя жидовская? Полкило? Килограмм? – Фигура, сжимая монтировку, приближался к Тиме.
Остальные гопники попятились назад, пользуясь тем, что внимание Фигуры направлено на одного только Тиму. Да, нехорошо, нехорошо поступили. Не по понятиям. Но, что поделаешь, понятия понятиями, а жопа после вчерашней встречи с гей-скинами болела у всех...
Не говоря больше ни слова Фигура ебнул Тиму монтировкой по голове. Тот плавно осел на землю. Пнув главаря гопов ногой, скин обратился теперь к Буратино, уже куда менее агрессивно:
- А ты кто такой ваще? Наци? Гей? Натурал? Антифа?
- Меня зовут Буратино. Я вчера убил своего отца Папу Карло и поджог его избушку – залечил Буратино свою любимую телегу.
- Так это ты его замочил? Правильно! Давно пора было! Развелось всякой мрази жидовской, которая еще с черножопыми водится! Если бы не ты, мы бы сами его того. Гы! Поимели бы... Бугагага!
- На, выпей с нами – Мишка протянул Буратине бутылку водки.
- Давай! За Паука! – поддержал его Фигура. - Слава России! Слава Геям! Зиг Хайль! Зиг Хайль! Зиг Хайль!

Вот так вот, мой дорогой приплюснутый малыш, наш деревянный герой и примкнул к ультра-радикальным нацистам. Эх, чего только не бывает в Аду... На этом след Буратино теряется. Каким образом он оказался в последствии в Доме, откуда я, как вы помните, благополучно выбросил его в Пустоту, остается только гадать... И каким образом потом очутился он в самом центре событий Очередного Пришествия, где и нашел свою смерть от потери носа тоже неведомо, увы, никому.

Трава кончилась, поэтому продолжения пока что не будет.

2006-2007