Нестандартный ход

Второй курс высшей мореходки. Экзамен по физике. Старший преподаватель Парпурин относился к своему предмету с почтением, и от нас, курсантов, тоже требовал знания предмета. Насколько я помню, он не опускался до того, чтобы следить, не пользуемся ли мы шпаргалками. У него был другой метод.

Экзамены в своей жизни все сдавали. Помните, что одновременно с выбранным билетом, вы получали чистый лист бумаги. Полчаса, примерно, давалось на подготовку, в течение которых, напрягая память, вы записывали на бумагу тезисы своего будущего выступления. Если же к экзамену не готовились, и вопросов, перечисленных в билете, не знали, пытались воспользоваться шпаргалками, подсказками товарищей, иногда и учебник удавалось на коленях разместить.

У нас в роте народ был, в основном, простой и бесхитростный. Кто внимательно слушал лекции, посещал все практические занятия, получал свою пятёрку. Те, кто штурмовал знания в последние три дня, рады были и четвёрке. Разгильдяи тоже листали конспекты и учебники перед экзаменами, надеясь на собственные везение и хорошую память. Бывало, что и пятёрки получали.

Но меня, готовящегося к ответу в среднем ряду, поразили действия однокурсника до такой степени, что помню их до сих пор. Сидя возле окна, в левом ряду, он расположил учебник физики под подоконником, на батарее отопления, и не торопился  идти к столу преподавателя.

Как я уже сказал, у Парпурина был собственный метод проверки знаний. И когда курсант выкладывал перед ним заполненный лист бумаги, он не слишком прислушивался к голосу экзаменующегося.  Он говорил, примерно так:

-  Ну, хорошо. Вижу, что на вопросы билета вы ответили. С вашего разрешения, задам вам несколько простеньких дополнительных вопросов. Думаю, что с вашей подготовкой, вы на них легко ответите.
-  Сформулируйте, пожалуйста, закон Фарадея.
Или:
  - Расскажите, будьте добры, о связи между напряжённостью поля и потенциалом.

В большинстве случаев,  «простенький» дополнительный вопрос вызывал у ребят желание умерить свои притязания и согласиться на удовлетворительную оценку.

Но в случае с моим однокурсником, нормальный ход событий был нарушен. И нарушил его сам экзаменующийся. На пустом листе были написаны лишь несколько формул.
Парпурин посмотрел на них с удивлением:

-  И это всё, что Вы знаете? А где же вывод формулы?
- Ах, вывод! Вывод-вывод. Секундочку. -  И товарищ стал быстро записывать на бумаге то, что только что зазубрил, как скворец. – Вот, пожалуйста!
-  Хм. Недурно. Ну, а что у Вас во втором вопросе?

-  Работа и мощность в цепи постоянного тока, тепловое действие тока.
-  И что же Вы можете ответить по существу вопроса? Вот это что Вы написали?
-  Это формула закона Джоуля – Ленца. По закону сохранения энергии количество теплоты, выделяемое проводником численно равно работе, которую совершает…

-  Достаточно. Неплохо. Да. Неплохо. Вот только что-то я не помню Ваше лицо. Много пропускали? На практических занятиях на всех были?
-  К сожалению, пропускал. Вы же знаете, как у нас. Наряды. Хозработы. Но я всё наверстал. Самостоятельно. В библиотеке Горького. Читал Ландсберга. Трофимову. И, конечно, Пёрышкина! Это – классика,
-  Что ж. Молодец. Молодец. Давайте Вашу зачётку. Отлично.

После окончания училища все мы попали на флот. Многие работали в море по тридцать-сорок лет. Некоторые сами стали преподавателями, даже профессорами. Другие работали в пароходствах групповыми инженерами, механиками-наставниками. А некоторые с флотом порвали очень быстро.

Я нисколько не удивился, когда услышал о том, что и в жизни герой моего рассказа  нашёл не шаблонный, особый путь.Это было в полном соответствии с его способностями. Но рассказывать об этом без его разрешения я не стану.