Месть колдуна

                МЕСТЬ КОЛДУНА
                ( 1966 год )
  Шестилетний Лёшка Ручкин проснулся, как всегда, очень рано. Едва он разомкнул веки, как в комнату зашла мать.
  - Лёш, вставай.  А то каша остынет.
  Мальчик поднялся с кровати и направился на кухню.
  Когда Ручкин съел тарелку пшённой каши и выпил стакан чая, он сказал матери, которая уже собралась уходить на работу:
  - Мам, купи мне книжку.
  - Какую?
  - Сказки.
  - Ладно, куплю, если найду в магазине, читатель ты мой милый. Знаешь, кто ты есть?
  - Кто?
  - Сын-юдзин.
  И мать, улыбнувшись, чмокнула Лёшку в щёку.
  Потом она удалилась.
  Мальчик не знал, что такое «юдзин». Но, наверное, это – что-нибудь хорошее. Ведь мать очень его любила, и поэтому не могла назвать обидным словом.
  Через минуту после её ухода явился Никита, товарищ  деда. У него были короткие, жёсткие, магниевые волосы и тусклые рыбьи глаза.
  Дед пригласил гостя во вторую спальню, и они начали беседовать за закрытой дверью.
  Ручкин в это время доставал с деревянной полки, находившейся в кладовке, огромную стопку журналов «Весёлые картинки».
  - Люди говорят, что ты – колдун, - весело проговорил дед. – Но я им не верю.
  - А зря, - отозвался Никита. – Я самый настоящий колдун.
  На деда напал приступ кашля.
  Наконец, прочистив горло, он спросил:
  - А что ты умеешь делать?
  - Всё.
  - А если точнее…
  - Могу, например, превращать людей в животных и в полулюдей.
  - Ну, это ты загнул.
  - Не веришь – не надо.
  Лёшка принёс журналы в свою комнату и стал их перелистывать. Он готов был глядеть на красочные картинки бесконечно. Цветные страницы погружали мальчика в сказочный, завораживающий мир, который радовал душу, как коробка шоколадных конфет. В этом мире Лёшка пробыл часа три. Затем, с неохотой закрыв последний номер «Весёлых картинок», Ручкин убрал журналы на прежнее место.
  Никита всё ещё сидел у деда.
  Мальчик решил погулять.
  Когда он вышел на лестничную клетку, ему навстречу попалась пятнадцатилетняя девчонка, дочь директора завода, проживающего со своей семьёй этажом выше. К её лицу была приклеена неестественная улыбочка, отталкивающая, как плесень на хлебе.
  - Коза! – обозвал Ручкин соседку.
  Та ничего не ответила. И с прежним выражением лица продолжила восхождение к своей квартире.
  Во дворе Лёшка увидел Витальку, который был лет на восемь старше его. Парень стоял на балконе общежития, к коему тянулась от земли узкая железная лестница. Вид у Витальки был серьёзный и отрешённый, как у роденовского «Мыслителя».
  - Виталист-говночист! Виталист-говночист!.. – начал кричать Ручкин.
  Но парень даже бровью не повёл, словно действительно являлся не живым человеком, а металлической скульптурой.
  И тут из Лёшкиного подъезда вышел Никита.
  - Колдун-пердун! – засмеялся мальчик.
  Старик грозно взглянул на Ручкина и что-то пробормотал.
  И в тот же миг Лёшкина голова превратилась в поросячью.
  Но мальчик этого не заметил – ведь у него не было с собой зеркальца.
  Едва колдун скрылся за углом дома, как оттуда же вышла мать, рассеянно смотревшая куда-то в сторону. Она пришла на обед.
  Ручкин двинулся ей навстречу.
  Он хотел было спросить у неё, купила ли она сказки или нет, но вместо вопроса у него из горла вырвалось противное хрюканье.
  Мать уставилась на странное создание, направляющееся к ней, и её зрачки расширились от ужаса. Протяжно вскрикнув, мать развернулась и сломя голову бросилась бежать.