Глава 23

- Пойдём.

Не дожидаясь ответа и не проверяя, следую ли за ним, Аинари-сама неспешно направился к выходу.

Сердце в груди ёкнуло и забилось сильнее. Сомнение вновь закралось в душу противным холодком. С чего вдруг, явно не питающий к моей особе дружеских чувств, гейш вдруг вызвался показать дорогу. И это после того, как солгал и пытался спровадить прочь. Что заставило переменить его решение и заставило ли? Мой взгляд невидяще метнулся по сторонам. Что делать? Ждать Юки? Или? Уйдёт же. Соша… Он же где-то там. Сердце ноет от тревоги. Не могу я просто стоять и ждать. Время уходит! Вдруг именно вот сейчас… Нет. О чём я? Он же в прошлом. Сколько бы времени не прошло теперь.

Шаг. Второй. Пока я мечусь внутри себя, моё подсознание делает само выбор.

Я, наверное, сумасшедшая, что иду следом за ним. Без вопросов и доказательств. Словно за дудочником из Гаммельна.

Шелест тяжёлого плотного шёлка. Ритмичное движение голубого кимоно впереди меня.
После приглушённого света помещения мы окунулись в день. Яркий, раздражающе резкий и неуместный. Воздух пахнет весной и пробуждающейся зеленью. Вдохнуть бы его сейчас полной грудью. Но... не могу. Давит чувство потери и неизвестности. Как мне жить без тебя? Вполвдоха, вполвзгляда, не замечая сочных пробуждающихся красок и вкуса жизни?  Можно ли к такому привыкнуть? Наверное, можно. Не хочу! Аинари-сама дал мне надежду. И я ни за что не отпущу её.

Мы обогнули старый заброшенный сарайчик в конце сада. Сероватые, некрашеные стенки потемнели местами от влаги. На земле прошлогодние пожухлые листья ирисов. Тонкие стрелки пробивающихся сквозь слой перегноя новорожденных цветов. Скоро тут всё зазеленеет. Картинка из прошлого. Узкая едва заметная тропка напомнила другое путешествие.

- Это же… - возглас вырвался у меня помимо воли.

- Тропа Духов, - Аинари обернулся и неожиданно взял меня за руку, крепко обхватив запястье. Впервые за всё время нашего знакомства он позволил себе сделать подобное. Прохладные сильные пальцы отнюдь не неженки-гейши. От неожиданности или отчего ещё я невольно дернулась прочь.

- Успокойся. Ты же не хочешь потеряться? – он сделал шаг вперёд, погружаясь в невесть откуда взявшийся серебристый туман. Настолько густой, что ничего не видно даже в полушаге. Тишина сразу же обволакивает словно ватой. Чувства гаснут одно за другим. Слух, зрение… Только слегка подающаяся почва под ногами, скорее угадываемое, чем слышимое чавканье мокрого глинозема. Тишина и пустота. И в этой пустоте кольцо пальцев, крепко сжимающих моё запястье, единственное, что удерживает в реальности, не давая сорваться как в пропасть в панику. Сейчас я даже испытываю благодарность, за эту неожиданную поддержку. Словно через это живое кольцо в меня вливается сила и уверенность.

Медленно, очень медленно туман начал таять, открывая неведомый мир.
В первое путешествие по тропе Духов я попала в бамбуковый лес. Когда Юки вытаскивал меня из прошлого, то видела воздушные острова. Сейчас же кругом царила глубокая ночь, пронизанная медленно кружащими в воздухе светлячками и озарённая лунными бликами. И воздух… Воздух звенел от невидимых цикад или их собратьев кузнечиков.

- Почему вы вдруг решили помочь?

Под ногами бледным зеленоватым светом едва фосфоресцировала узкая тропинка, а в небе тонкими серпиками две луны. Я поёжилась от проникшего под куртку сквознячка. Запах прелых листьев защекотал ноздри.

- Почему? – моё запястье на мгновение сжали чуть сильнее. – А почему бы и нет? Неужели так это важно? Или просто не доверяешь мне? – Аинари-сама замедлил шаг, обходя темнеющую корягу. – Если просто чтобы рассеять недоверие, то об этом надо было думать раньше. Не боишься, что заведу тебя?

Я приготовилась было сказать «нет» и не стала… Какой смысл? Только полный идиот не испытывает страха. А мне страшно. И не просто страшно. Этому чувству, наверное, нет названия. Пустота, надежда, отчаяние, нереальность происходящего, когда, кажется, вот-вот проснёшься, и всё ужасное превратится в сон…

- Боюсь. Немного, - и всё же слукавила в ответе. «Немного» - это не то слово, которым можно обрисовать моё состояние, но должна ли я быть до конца честна с человеком, который мне лгал?

- Упряма, назойлива и прямолинейна. Возможно, именно такая смесь и нужна. Либо у тебя получится, либо нет. В любом случае ничего не потеряю, а может, и выиграю, - казалось, он сейчас рассуждает с самим собой. – Если бы ты послушалась меня и уехала, то всё так и закончилось бы. Но сейчас… так гораздо интереснее. Мир слишком скучен в последнее время. Годится такой ответ? И можешь не волноваться, я приведу тебя к нему, как и обещал.

Развлечение... Ему просто интересно! Внутри меня на миг вспыхнула ярость, заглушив привкус неуверенности и страха. Да как он смеет?! Выходит для него мы словно фигуры на шахматной доске. Может я просто не поняла его? Но в глубине души уже угнездилась уверенность - может. Почему бы и нет? Чем ещё развеять свою скуку бессмертному? Полукровке существующему на грани двух миров и лишенному прав чистокровного? Всего на миг. И тут же новая волна тревоги накрыла с головой. Сок. Лгал ли Аинари и ему с тем же холодным отстраненным видом созерцателя, наблюдаюшего полет пары мотыльков, как и мне? Или же с ним он был более честен? Не потому ли Сок не смог вернуться?

Погружённая в свои мысли я даже не заметила, что вокруг тем временем посветлело. По обе стороны от тропы проступили очертания серых тонких стволов, между которыми повисли серебрящиеся, даже в таком скудном свете, кружева невиданной красоты. Тонкие нити в причудливом переплетении опутывали деревья, превращая весь лес в сказочное и немного жутковатое место. Необъяснимо жутковатое, потому что на первый взгляд ничего страшного в нём не было. И на второй тоже. И между тем, уже через пару минут пребывания в нём, по спине начинали бежать мурашки, и появлялось сильное желание бежать без оглядки.

- Только не думай, что я стану помогать тебе на каждом шагу и оберегать как этот твой белый лис.

- На это и не рассчитывала, - несмотря на серьёзность ситуации, я даже умудрилась фыркнуть в ответ, хотя в этот самый момент всё внутри меня дрожало от напряжения и тревоги. Я надеялась только, что Аинари-сама не почувствует мою дрожь. Совсем не хотелось этого. Особенно после его реплики о бьякко, сделанной с легким сарказмом. Пусть я пешка в его глазах, но предпочитаю быть сильной пешкой. Только как же это сложно.

Ветка дерева, мимо которого мы в этот момент проходили, качнулась. В воздух сорвалось серебристо-хрустальное искрящееся облачко. Слабо запахло лаймом и озоном. Бодрящий аромат защекотал ноздри, и я непроизвольно сделала вдох. Вернее попыталась. Хлёсткая пощёчина заставила дыхание на миг прерваться. Я в ошеломлении воззрилась на мужчину рядом со мной, потеряв дар речи от неожиданности.

- Не дыши и не шевелись, - Аинари-сама наклонился и заглянул мне в лицо. Несколько долгих секунд его чёрные глаза пристально изучали меня. Потом он отвернулся. Серебристое облачко, немного повисев, рассеялось в воздухе и лёгкой изморозью опустилось на землю.

- Неужели твой белый лис ничему тебя не научил? Даже элементарным правилам выживания здесь? – голос гейша зазвенел от холодного раздражения.

Он вновь обернулся ко мне. Маска невозмутимости вернулась на место. Только голос ещё выдавал, что минуту назад произошло что-то выходящее вон.

- Не хочешь спросить, что это было?

Проследила за его взглядом. Ничего. Серебристый иней на земле опалово искрился.

- Это ларма. Красивая, правда?

Я неосознанно кивнула.

- Вдох и через пару часов у тебя внутри будет «сад». Оно проникнет везде, в каждую клеточку тела.

- Юки никогда не водил меня по таким опасным местам, - я всё ещё неверяще приложила ладонь к своей щеке. Больно до сих пор. Хотя вроде как удар и не такой сильный. Скорее обидный. Был бы. Если бы это не было попыткой просто спасти. Странно… Ему не всё… равно? Если бы не он, чем это закончилось?

Меня окатила запоздалая волна жара. Голову стиснуло обручем. Я только что была на волосок от смерти. Ребёнок, Сок, всё могло пропасть из-за одного-единственного вдоха.
 
- Готова идти дальше? Или вернёшься?

О чём он? Как вернуться? Я представила на мгновение, что Соша там, где-то впереди. Один. Нет. Он не ждёт. Наверняка пытается найти решение сам. Привык так. Тоска вновь сжала сердце.

- Дальше.

Аинари-сама согласно кивнул и продолжил путь. С тревожным чувством я последовала за ним.

«Волшебные» кружева по обе стороны от нас всё так же загадочно мерцали, но теперь я смотрела на них совсем иными глазами. Каково это, когда твоё тело перестаёт быть твоим, пронизанное мицелием этого смертельно опасного ажурного убийцы?

Чтобы хоть немного отвлечься я задала ещё один тревожащий меня вопрос. Пожалуй, самый главный.

- Почему он не смог вернуться?

Аинари-сама брезгливо отмахнулся свободной рукой от пролетевшего мимо крупного изумрудно-зелёного жука. Тропа свернула, и смертельный лес как-то сразу оборвался, оставаясь у нас за спиной. Впереди открылось совершенно пустое пространство. Я уже потеряла надежду услышать ответ, когда гейш вдруг заговорил.

- Потому что в отличие от тебя связан словом. Слово, данное духу невозможно не сдержать.

- Слово? Какое слово?

- Малико.

Услужливая память тут же воссоздала голос из прошлого. «Хинамацури… На тропе духов я пообещал ей кое-что... Праздник девочек… Я обещал ей этот день…» Бархатистые интонации. Непонятый смысл.

- Хинамацури, - произнесла я вслух.

- Именно. Только чтобы участвовать в этом празднике здесь, надо самому быть духом.

Похоже после того как Аинари-сама открыл свои мотивы он стал словоохотливее. Я даже не успела задать очередной вопрос, когда он продолжил:

- Будь Гын Сок-сама обычным человеком, то всё уже давно закончилось бы. Малико просто убила бы его и увела с собой. Но в нём живёт дракон. Который ей уж точно не по зубам. К тому же в случае насильственной смерти она душу не получит. Ёнгван не отдаст её. Рисковать Малико не будет. Остаётся только одно – Гын Сок-сама должен умереть сам, добровольно. И сделать это можно только в месте, принадлежащем Дзигокудаю – богине смерти. Только там ей удастся объединить душу твоего мужа с ёнгваном и создать нового сильного духа, который будет принадлежать только ей. Это не то превращение, которое ты сможешь развеять,  обернуть вспять. Став духом он окажется потерянным для тебя навсегда.

От его последних слов у меня по спине пробежали мурашки. Если вдуматься, хорошенько, представив всё в деталях и подробностях… Страшно. Просто безумно страшно. А от слов «навсегда» и «умереть» становится так тошно и муторно, что хочется разнести к чертям собачьим всё, что попадется на пути и не дать, не отдать, прикрыть если надо собой, заслонить, да что угодно, только сделать хоть что-то, чтобы подобного никогда не случилось.

- Где это место?

- Мы уже почти пришли туда.

Серая равнина начала расплываться прямо на глазах.


Острые осколки камней  чувствуются даже сквозь толстую подошву ботинок. С глухим, каким-то беспокоящим, шорохом они перекатываются под ногами, с лёгким стуком и почти хрустальным звоном бьются друг о друга. Из-за их бесконечного движения всё пространство передо мной кажется живым.  Чёрное пространство с радужными переливами. Редкие лужицы в углублениях базальта, подёрнутые нефтяной плёнкой. От серных испарений першит в горле. Тёплые потоки воздуха  маленькими смерчиками взметают вверх хлопья сажи и пепла. Где-то впереди конец нашего пути. То ли в громоздящихся скалах на горизонте, то ли в проёме полуразрушенной арки чуть левее. Душа, словно маятник, от смутной надежды к безумию отчаяния и обратно.

- Как он должен умереть? И вообще, с какой стати согласится на это добровольно?

Я цепляюсь за каждую мысль, за каждую несуразицу в рассказанной истории. Почему? Зачем? Не верю. Он не может пойти на такое. Его ждут и он знает. Это его жизнь, в которой он никогда не сдавался. И не сдастся. Вот в это я верю. Всем сердцем. Никакой призрак не сможет сломить его волю к жизни. Тогда… Почему так ёкает сердце и грудь сдавливает страх. Страх, что я опоздаю, что мне не хватит сил?

- Я не знаю. Всё, что знал, я тебе рассказал. Больше сказать мне нечего. То место, куда мы с тобой идём… я был там. Один раз и очень давно. Зачем – тебя это не касается сейчас. Почему может согласиться и согласился ли? Мы идём туда – это ответ.

- Почему? – мне захотелось закричать от бессилия, от невозможности разбить эту холодную невозмутимость и отстранённость.
 
Аинари-сама. Гейш с ангельским лицом и холодным сердцем. Неужели мы, правда, для тебя всего лишь объекты для наблюдения. Или всё же нет? Искоса бросаю взгляд на идущего рядом. Может мне кажется или по его лицу действительно скользит лёгкая тень тревоги. После того, как он вопреки своим же словам о невмешательстве спас меня, я не могу смотреть на него как раньше.

- Возможно ответ это - ты?

- Почему?

- Если Малико получит его, то оставит в покое тебя. Или ты думала, что она просто так отступиться? Что достаточно просто сказать ей «нет»?

- Нет.

Всё внутри падает от осознания его правоты. В глубине души я ведь действительно надеялась, что отвергнутая в прошлом Малико, оставит меня теперь в покое. Нас в покое. Глупая наивность. И ведь было уже так. В самом начале с кумихо. И если он мог поступить так тогда, то сейчас, когда речь идёт о ребёнке… О его ребёнке!

Боже!

- Нам далеко ещё?

Душа рвётся вперёд. Были б крылья – полетела.

- Нет.

Полуразрушенная арка осталась слева. Как и нагромождение чёрно-ониксовых скал правее. Невидимый путь пролёг ровно между тем и другим. Не ко времени вспомнилось…

- Там в лесу у неупокоенных костей…

- Это я похоронил их. Слишком вы тогда ухватились за тот вариант. Запомни - не бывает простых решений.

- Вы…

- Знаю, что скажешь. Но это теперь неважно.

- Я ненавижу вас.

- Тогда пусть эта ненависть поможет тебе.

Место, открывшееся передо мной, кажется безмятежным и одновременно  вселяет неясное беспокойство. Серебряная стелла, пронзающая бледно-голубое небо куполом накрывшее это место. Пологий спуск в котловину, дно которой подёрнуто клубящимся туманом со вспыхивающими то тут, то там блуждающими сине-лиловыми огоньками. Гулкая, тревожащая, почти осязаемая, тишина, нарушаемая лишь мерным постукиванием невидимых бамбуковых стеблей друг о друга. Гнетущее и давящее чувство, словно невидимый груз, пригибающий к земле и не дающий дышать полной грудью. Я остановилась на границе, там, где молочно-белый туман клубился у самой земли. Из глубины дохнуло  промозглым холодом.

- Мы пришли.