Эштван Морташ

— И, по-вашему, это нормально?
 
Эштван Морташ полировал ногти.
 
Он справедливо полагал: даже находясь на диком Севере среди мутантов и малограмотных аборигенов, глава Шестого отдела корпорации «FORSSA» должен выглядеть безупречно. И пусть злопытахатели — а такие если и есть, то долго не проживут, — говорят, что его костюм и так слишком бел для такой грязной работы. Уподобляться он не станет.
 
Морташ ненадолго прервал своё занятие и посмотрел в противоположный угол комнаты, где что-то печатал на портативном компьютере верный Бенедикт.
 
Секретарь отвёл взгляд от монитора и сказал:
 
— Если вы вправду хотите знать моё мнение, сэр, то это совсем ни в какие ворота.
 
— Вот и я о том, — устало и с ленцой проговорил Морташ, — по-моему, я максимально чётко обозначил свои требования: пять комнат, люкс... И что мы имеем в итоге? Я вынужден организовывать кабинет в своей же гостиной! А сервис?! Нет, Бенедикт, вы видели здешних горничных? Да они ровесницы моей бабушки! Немудрено, — он провёл пальцем по поверхности стола, — что пропускают пыль. А ещё вчера мне сообщили «радостную» новость — нам придётся забыть об индейке на Рождество. А знаете почему? Здесь нет индеек!
 
Секретарь, выслушав шефа, печально вздохнул, изображая тем самым полную солидарность.
 
В дверь постучали.
 
Бенедикт пошёл открывать.
 
На пороге стоял швейцар, облачённый в линялую, видавшую виды ливрею.
 
Поклонившись, он, проигнорировав секретаря, обратился напрямую к Морташу:
 
— Пан, мне очень жаль, но у нас тут всё-таки гостиница, а не присутственное место. Вы бы уж приняли своих посетителей. А то ... ну... в общем, нашим гостям некомфортно от того, что эти... сидят в коридоре...
 
На языке Эгерского королевства гостиничный служащий говорил с ужасным акцентом. И глава Шестого отдела досадливо морщился от каждого исковерканного слова. Но утешал себя, что ждать большего от узколобого дикаря не приходится. Поэтому, собравшись с силами и дослушав корявую тираду до конца, Морташ вспомнил, что его с утра дожидались двое васпов. Поглощённый заботами куда более насущными, он и забыл о них. Поэтому теперь, уныло махнув рукой, сказал:
 
— Пригласи их, что ли...
 
Швейцар исчез.
 
И через несколько минут в дверях замаячили два силуэта...
 
Морташ холодно предложил вновь прибывшим входить и садиться: его совсем не радовал предстоящий разговор. Мутанты вызывали у него омерзение, но для дела он готов был и потерпеть. И даже притвориться, что считает их достойными собеседниками.
 
А представшие перед ним особи оказались прелюбопытными: первый, невысокий, одутловатый и обрюзгший, напоминал резко похудевшего хряка. Другой — совсем коротышка, наоборот, был тощ и вертляв. Своими маленькими чёрными бегающими глазами и чересчур длинным носом он походил на крысу.
 
При этом обоих отличала мертвенная бледность, из-за чего они смахивали скорее на экспонаты из музея восковых фигур, чем на живые существа.
 
Какие же уроды!
 
Морташ с трудом подавил приступ гадливости и отодвинулся подальше, подтянув к себе коробочку с салфетками: лучше вытереть руки! Хорошо бы ещё и защитную маску надеть — вдруг уродство распространяется воздушно-капельным путём! — но, к сожалению, её не было.
 
Однако на невеселое приветствие «хряка» глава Шестого отдела ответил хоть вымученной, но всё же улыбкой. Тот, должно быть, несколько ободрённый этим знаком расположения, заговорил. Эгерского он не знал, лопотал на своём.
 
А Морташ пока что не собирался снисходить до изучения местных грубых диалектов. Поэтому лишь завёл под лоб глаза, всем своим страдальческим видом показывая, как его оскорбляет эта несуразная болтовня из уст недоразвитого создания.
 
Бенедикт понял начальника без слов и, подойдя ближе и наклонившись к уху, перевёл:
 
— Комендант возмущен тем, как с ним обращаются. Мол, когда он давал согласие на сотрудничество — речь шла несколько о другом.
 
— Ох ты ж боже мой! — Морташ вскинул руки вверх, словно сдаваясь на милость злодейке-судьбе. — Оно ещё и возмущается! Нет! Это уже высшая наглость!
 
Бенедикт согласно кивнул и всё-таки уточнил:
 
— Так что мне ответить коменданту?
 
— Мутанту, — поправил Морташ, — скажи следующее: «Ах, друг мой! Мы и сами не ожидали, что попадём в такую западню! Видите, в каких условиях приходится прозябать!»
 
Бенедикт перевел. Васпа обвел комнату взглядом, и понимание на его лице не отразилось. Отразилась неприкрытая зависть.
 
Это повергло Морташа в бешенство и, приглушенно рыкнув, он попросил Бенедикта:
 
— Что ещё этим тварям надо?! Я ведь помог им выбраться из того пекла, в которое превратился их улей! Благодаря моему ходатайству, их доставили сюда, а не в лабораторию на опыты — где им самое место! Чего им еще не хватает?
 
— Может быть, они голодны? — предположил секретарь.
 
— Возможно, — поддержал его шеф, — но я же не чокнутый ботаник, чтобы смотреть, как они... потребляют пищу. Но после того как наша беседа закончится, я попрошу вас, дорогой Бенедикт, накормить их. Не смотрите на меня так, я понимаю, что противно. Но кто-то должен это делать! Пока что они нужны мне живыми. А вам обещаю прибавку к жалованию. За вредность.
 
Бенедикт просиял, и узкое лицо его тотчас же приобрело подобострастное выражение. Обожание шефа сквозило в каждой черте.
 
Морташ самодовольно ухмыльнулся: он любил лесть и раболепие. И досадовал, что пришедшие на приём зверюшки не ведут себя также.
 
Ну ничего. Освоятся.
 
— Итак, друзья мои, — начал глава Шестого отдела нарочито-радостным тоном (правда, Бенедикт транслировал его не столь возвышенно, но это уже не имело значения), — нас с вами ждут большие, я не побоюсь этого слова — грандиозные свершения! Потому что предстоит нам ни много, ни мало — а изменить мир. Уже сегодня, въехав в свою квартиру, вы это увидите. И скоро, совсем скоро, почувствуете вкус новой жизни. Уверяю, он понравится вам.
 
Но васпы энтузиазма не разделяли. Перебросившись друг с другом парой коротких фраз, они воззрились на Морташа с явным недовольством. И тот, которого Бенедикт называл «комендантом», заговорил вновь:
 
— Это только посулы. За неделю, что мы добиралась от Улья, мы вынуждены были терпеть всяческие унижения и насмешки от ваших проводников. У одного язык оказался слишком длинным — пришлось укоротить.
 
От таких подробностей Морташ чуть не взвыл. С какими же идиотами приходится работать! Мало что Гиз и этот его знакомый докторишка поторопились и упустили ценный экземпляр, так ещё и эти недоумки вздумали дразнить ос. Получили — и правильно. Впредь будут более внимательно слушать инструкции.
 
А Бенедикт между тем продолжил переводить:
 
— И впредь попрошу обращаться ко мне без этих «мой друг». Мы не друзья. Поэтому, если хотите сотрудничать, называйте меня комендант Малх.
 
Морташ смачно выругался.
 
— Наши осы, кажется, решили показать жала. Ну что ж. Пусть будет так, — и обратился к секретарю: — Бенедикт, сейчас вы отведёте наших подопечных в приготовленные им апартаменты. И проследите, чтобы о них хорошо позаботились. Да-да, и напомните мадам Волховец, что она обещала направить туда своих искусниц. Осы хотят сахару — они его получат. Сыпьте щедро, Бенедикт. Чтобы у них слиплись мозги, и они потеряли бдительность. Это будет веселая игра, вам понравится...
 
Бенедикт понимающе кивнул, и, вежливо расшаркавшись пред васпами, пригласил их следовать за ним.
 
Как только дверь за ушедшими закрылась, Морташ откинулся в кресле и устало прикрыл глаза.
 
Страстно хотелось бросить всё, и упорхнуть к красавице жене. Его Клэр наверное истосковалась по своему тигрёнку. Он вспомнил её лукавые карие глаза и нежную улыбку, от которой на щеках расцветали ямочки, и на сердце потеплело. Его пташка сейчас должно быть украшает дом к Рождеству. Она такая затейница. Поэтому елка и гирлянды у них — загляденье. А уж её индейка с клюквенным соусом — просто шедевр. Клэр любит дарить, а не получать подарки.
 
Его чудесная Клэр.
 
Эштван печально вздохнул и захлопнул в голове страничку с красочными картинками недавнего и такого манящего прошлого.
 
Увы...
 
Сейчас не до того.
 
Ставки в игре, которую он затеял, слишком высоки. А правила — просты: ловить ос на рассыпанный сахар...
 
И, несмотря на тронувшую сердце грусть, Морташ всё-таки довольно улыбнулся: он ещё докажет этим снобам из «FORSSA», что слушать его нужно не только тогда, когда планируют бюджет...