Дистрибьюторская жизнь 2 глава Чебурашка

2 глава

Чебурашка

В детстве я мечтала стать адвокатом, чтобы освободить всех преступников, которых арестовал лейтенант Коломбо. Ведь они порой совершали просто идеальные убийства, комар нос не подточит, а лейтенант всё копал и копал, добивался, в конечном счёте, своего. Даже обидно как-то за его подопечных становилось. Столько маскировки, алиби, и всё коту под хвост! Да убийца же подстроил так, что жертва будто сама случайно захлопнула себя в сейфе-бункере и задохнулась! И Коломбо всё равно его засадил. Теперь я думала, что уже в то время мне просыпались задатки дистрибьютора.
Ещё я собиралась стать шахматисткой, гроссмейстером, но каждый раз, когда проигрывала, была соперника шахматной доской по башке. И я решила, что спорт – это не моё. Я хотела стать танцовщицей, но после четырёх лет в музыкалке мне сказали, что я больше похожа на дзюдоистку. Теперь я думала, что тогда уже во мне просыпался азарт, который так необходим дистрибьютору.
Одно время собиралась стать великим поэтом. Ходила  в литературную студию, печаталась в местных журналах, выступала на поэтических вечерах. Мне даже аплодировали после декларирования шедевральных строк:


Может, на моих волосах золото, как у Есенина?
А, может, я мыслю так же уверенно?
А, может, я – просто деревенская девка,
И не стихи у меня, а распевка?

Всё, в тот момент я была уверена, что это было умение хорошо говорить и подбирать слова, что отличает хорошего дистрибьютора. И поставила большущий крест на своей несостоявшейся поэтической карьере. Все пути вели в компанию по распространению книг. 

Поэзией я не заработала и на коробок спичек,
Ни на горсть семечек,чтоб подкормить птичек.
Я работаю совершенно бесплатно
И коллекцоинирую в кошельке своём пятна.
Даже нищий волонтёр
Арахиса птичкам больше натёр.

Теперь я считала, что рождена стать дистрибьютором. Чтобы из посёлка Пятиморска вовремя доехать на работу в Волгоград, я встала в пять часов утра. Еле успела на маршрутку и сразу принялась спать на сиденье. Плеера, чтобы полтора часа слушать любимую музыку, у меня не было, и мне, естественно, пришлось слушать шансон, который водитель без стыда и совести врубил на полную громкость. Но даже «Владимирский централ» был не в силах меня разбудить: вставать в пять утра, конечно, с непривычки трудно.
 Я действительно успела вовремя – к пяти минутам девятого, как и было положено появляться дистрибьюторам. А инструктора должны были приходить к без десяти восемь. Жестоко!
 Все сотрудники отбили мне джуса, а потом Фетисов потащил меня на распичёвку. Я тоже не сразу поняла, что это ещё за странное слово. А на самом деле дистрибьюторы и инструктора просто тренируются друг на друге продавать книги. Искусственно создают ситуацию нахождения "в поле". Практически никто не любит с раннего утра распичевать книги, но приходится. Если забить на распичёвку, то потом плохо будешь говорить " в поле", мало книг сдашь. Да и просто ругают, если ты вместо распичёвки докуриваешь десятую сигарету на крыльце.
 После со всех концов полетело слово "Импект!" Все тут же встали в круг в импект-зале. Каждый дибер обязательно рядом со своим инструктором. Даже если у инструктора десять диберов в команде. В середину круга вышел Волосатый (Андрей Смирнов). Он сегодня был дежурным инструктором, и в его обязанности входило и ведение импекта. И я не сомневалась, что его чаще других ставят вести импекты: с чувством юмора у него всё было в порядке, и говорить у него, я заметила это ещё в первый день, получалось красиво и интересно. Филологи forever! Изучайте русский язык, товарищи, и русскую литературу! Они сделают вашу речь куда приятнее, да и вам принесут реальную пользу: умение правильно и интригующе изъясняться ещё никому не повредило. Это я вам говорю, так как не всю жизнь бегала с сумками, а успела потом поступить на журфак. Изучение русской словесности в последствие будет иметь место в моей жизни.
 – Ну что, прооремся! – предложил Волосатый.
 Все послушно заорали:"Оп,оп,оп!"
– Доброе утро, дамы!
– Доброе утро!  – крикнули все особи женского пола в зале, стены чуть не развалились от хора женских голосов.
 После так же проорались мужчины. А потом и весь офис.
 – Ну и кто мне скажет сегодняшнюю тему импекта?
 Фетисов поднял краба как первоклассник. Волосатый отбил ему джуса.
 – Хамство в поле.
 – Правильно. Проболтался, наверное, кто-нибудь в курилке. Вот кто расскажет случаи из своей личной практики?
 Желающих не оказалось. Какой дурак будет сообщать, как он негативил с клиентами в поле.
 – Дело ясное, что дело тёмное. Просто действительно у всех у нас бывает плохое настроение или клиент совершенное быдло попадётся. Но нужно уметь справляться с этим. Как кто подавляет в себе негативные эмоции?
 Тут уж лес рук, как говорится в простонародье. Смирнов отбил джуса, разумеется, своему личному инструктору Витале, который, так получилось, стоял под собственным портретом с надписью: "Рекорд офиса".
 – Нужно, бля, просто говорить себе, что если сейчас клиент быдло попался, то следующий обязательно будет позитив.Всегда можно найти людей, которые действительно заинтересуются вами и книгами, которые вы продвигаете.
 – Виталя, прав, как всегда, – заметил Волосатый. – Я вот, был случай, пришёл к своей постоянной клиентке. Она только меня увидела, сразу заперлась в кабинете, я стучу. "Здесь никого нет. Приходи в понедельник, когда зарплата будет". Ну я думаю, зря что ли тащился к ней на третий этаж с чемоданами. "А вот женщина из бухгалтерии обещала вам занять до зарплаты", –  рискнул сказать я, хотя мог уже орать, топать ногами, что заказ зря нёс.
 После состоялась дебильная игра ишаки. Ну что-то наподобие коллективных игр в лагере, когда все повторяют и орут вслед за вожатым. От постоянного шума и гама у меня начинали скрипеть уши. Ещё мне казалось, что вот-вот треснут стёкла во всём помещении. Представляете, что каждый божий день эти стёкла выдерживают. Я удивляюсь, как они до сих пор не разбились вдребезги.
 – Давайте позовём босса! – предложил Волосатый.
 – Как его сегодня обзовём? Хамдэй всё же.
 – Чекушка!
 – Нет. Была баклажка раньше, – сообщил Смирнов Андрей.
 – Гадюка!
 – Это слишком.
 – Дракоша!
 – Пожалуй! Давайте на счёт три.
 Через три секунды все дружно заорали это слово. Вскоре появилась Ирина Васильевна с симпатичной папочкой в руках.
 Она сначала, как принято, поздоровалась с дамами, потом с господами, а в конце с самым лучшим офисом. Дальше уже началось нечто поинтереснее, так как напрямую касалось меня.
 – У нас есть радостная новость, – произнесла Ирина Васильевна. – У нас есть принятые на работу.
 Нам с каким-то мальчиком указали на центр круга и велели выйти туда. Это мне понравилось: я всегда любила быть в центре внимания. Лучше порой быть тише воды и ниже травы, но мне никогда этого не удавалось.
 – И это Даренко Мария и Иванов Иван (не помню имени этого парня, так как на следующий же день его как ветром из офиса сдуло). А объяснит вам, куда вы попали и зачем попали, один из лучших наших сотрудников – Смирнов Андрей.
  Волосатый, лучший ведущий импектов всех времён и народов, снова вышел в центр круга.
 – Вот кто вам сказал, что вы приняты на работу?
 Мы с Ванькой Ванькиным (или как его там звали) посмотрели на Ирину Васильевну.
 – Она?! Да у неё есть сестра-близняшка. Уборщицей здесь работает. Когда Васильевны нет, она любит сесть в её кресло и принимать кого попало на работу. А на самом деле на работу кто у нас принимает?
 – Коллектив! – крикнули дружно все вокруг: представляю, сколько раз им приходилось отвечать на этот вопрос.
 – Вот мы вас удивили всеми этими кричалками, зарядками?
 Мы с Петей Петровым утвердительно покачали головой. Действительно, с такими фокусами я встречалась только в лагерях, но никак не ожидала увидеть это в офисе. И я уже собиралась купить слуховой аппарат, так как от всех этих криков начинала глохнуть понемногу. Но такой заряд позитива и адреналина я не получала никогда. Эта система ведь не дураками придумана. Не первое десятилетие подобные компании существуют и развиваются. В этом бизнесе всё продумано до мелочей. Иногда сотрудники сами не замечают, как действуют по сто или больше лет назад придуманному плану. Здесь и не нужно ничего особо нового. Так как люди во все времена неохотно расставались с деньгами, а распространители должны были убедить их, что без предлагаемого ими товара просто невозможно представить жизни современного здравомыслящего человека. Иногда, конечно, можно добавить импровизацию, но, если не соблюдать главных основ, которые проверены уже миллионами людей, ничего не выйдет: хоть станцуй стриптиз на столе директора фирмы, а потом предложи ему книги (были и такие личности).
 – Теперь и вы должны удивить нас, – продолжал Волосатый.– Для этого у нас есть три заготовки. Вы можете спеть, станцевать, конкурс "слабо", то есть вы должны сделать то, что никто здесь не повторит, или рассказать всеми любимую love story, то есть как вы лишились или хотите лишиться девственности. А коллектив...
 – Поможет.
 – Дамы вперёд. Что выбираешь, Мария?
 – Станцевать.
 – Музыку!
 Я вспомнила, что занималась когда-то хореографией и обожаю смотреть фильмы с Джеки Чаном и Брюсом Ли. Я показала парочку танцевальных па, шпагат и сальто. Такого их офис, слава Богу, ещё не видел. Все были в восторге. Думают, только они умеют удивлять. Я на это тоже мастак.
 – Акробатов у нас в офисе ещё не было, – восхищённо сказала Ирина Васильевна.
 – Ну а ты парень, что будешь делать. Давай love story! А то после такого ничто другое не канает, – предложил Волосатый.
 – Хорошо, – милостиво согласился Сидор Сидоров (или как его там звали).
 – Давно это было? И было ли вообще?
 – Год назад.
 – Сколько ей было лет?
 – Столько же сколько и мне. Мы учились в одном классе. До этого встречались два года.
 – И где это произошло?
 – У неё дома. Мы сначала поели, а...
 – А потом сразу к делу. Нормально! Попал хоть сразу?
 – Не помню, честное слово.
 – Ну ты даёшь! Хоть имя её помнишь?
 – Конечно. Света.
 – Ну что, коллектив, на работу принимаем?
 – Принимаем!
 – А я вот не выспался сегодня. И вас на работу не принимаю. Вы ещё должны ответить мне честно на один вопрос. На него только три честных варианта ответа: да, конечно да и говно вопрос. Вас когда-нибудь по кругу запускали?
 – Говно вопрос,– сразу выпалила я.
 – Наш человек. Сидор, не вспоминай, сколько их было.
 – Говно вопрос.
 – Ура!!! А теперь идите сюда! Будете давать клятву дистибьютера. Левой рукой закрывайте своё самое сокровенное место, до которого не хотите, чтобы кто-нибудь из присутствующих дотронулся.
 Я закрыла голову. Тоже мне Эйнштейн нашёлся! Но дороже места для меня на моём теле точно нет. Моя голова – сейчас мой единственный источник дохода. И я всегда оставалась в счастливом заблуждении о своих умственных способностях – всегда считала себя самой умной, что сущий вздор, это вы поймёте к концу повествования. Сидор Иванов закрыл пенис.
 – А теперь поднимайте правую руку вверх и говорите: «Да ну вас всех на фиг! Делайте со мной что хотите!» При чём, чем громче скажете, тем меньше достанется.
 Мы с Петей Петровым проделали и эту нехитрую процедуру. Мы уже на всё были согласны. Варварские издевательства уже были нам в тягость.
 – А теперь пройдитесь по кругу и отбейте всем джуса! Это у нас и называется пустить по кругу.
 Первому мы отбили Смирнову: ведь он нас принимал на работу. Потом под дикие вопли «Поздравляем!» мы отбили джуса всем присутствующим сотрудникам. Так меня приняли на работу. Эти воспоминания я буду хранить вечно. Это было так весело, так нелепо, так жутко, что даже хорошо. Никогда я не чувствовала себя настолько живой, никогда я не была так увлечена происходящим, как в тот день.
Я много повидала дерьма в компании "РОСА", но ещё больше я получила пользы от работы в такой фирме. Но не буду бежать вперёд паровоза. Если уж позориться, то позориться в правильном порядке. Основное правило мазохиста. Падать в лужу, так падать красиво.
На следующий день я вышла работать самостоятельно... По своей накладной, со своей сумкой.

***

 Чебурашкой в компании "РОСА" называют человека, который первый день выходит работать самостоятельно. Если такой экземпляр в первый день продал книг на тысячу рублей, то дополнительно к двадцати процентам от сданного товара он получает пятьдесят рублей. Если чебурашка сдаёт книг на две тысячи, то сверху ему накидывают ещё соточку, но а если новичок просто гений распространения и впихивания и продаёт книг на четыре тысячи, то он становится обладателем двухсот халявных рублей, двадцати процентов, естественно, от вырученной суммы и может побрить менеджера на лысо. Шутка! Но выщипать пинцетом ему брови и щетину запросто.
 Я стояла у моего уже родного офиса с огромной спортивной сумкой. Как я не пыталась поднять её, ничего не получалось. Жадность, как правильно говорится, фраера погубит. Это как раз про меня. Набрала книг, даже половину которых, я знала, не сдам, но выйти в первый день с парочкой уникальных книг было для меня унизительно. Я хотела доказать, что хоть я и маленькая, но тяжести могу таскать неимоверные. Так, впрочем, и оказалось. Я всегда отличалась умением, как муравей, носить вес в десять раз превышающий мой собственный. Но тогда для меня это было сложновато. Но я схватила нечеловеческими усилиями сумку и медленными шагами пошла к остановке.
 – Ты не сдохнешь? –  "ласково" поинтересовался Фетисов.
 Именно так он и сказал, я отчётливо помню. Что ни говори, цитаты друг друга мы потом запомнили надолго. Вот думаю, есть ли у меня ещё с кем-нибудь столько общих воспоминаний, фотографий, как с Фетисовым? Думаю, больше ни с кем я не проводила столько времени, сколько я проводила со своим инструктором. В последствии мы будем общаться чуть ли не круглосуточно.
 – Нет. Я справлюсь.
 – Да я вижу. До остановки я, предположим, донесу тебе сумку, но потом тебе с ней как-то придётся передвигаться самой.
 – Буду нормально передвигаться. Не боись!
 – Я таких ненормальных ещё не встречал.
 Вот именно это он и сказал, это я тоже помню. Мой инструктор, к огромной моей радости, освободил меня ненадолго от тяжести. Кто же знал, что этот милый галантный мальчик, с которым мы всегда были в потрясающих дружеских отношениях, окажется, пройдохой и бабником, каких поискать надо.
 Я вышла из маршрутки у гостиницы "Южная". Помахала Андрею ручкой и поплелась в поисках денег. Но с таким грузом, какой был у маленькой девочки в кедах (от каблуков, ясное дело, пришлось отказаться из-за особенностей производства), уйти далеко было нельзя. Я села на бордюр и, не задумываясь, разложила на нём книги. «Для первого дня этот метод работы самый подходящий», – снисходительно к самой себе подумала я. За час я сдала всего лишь одну книгу за триста шестьдесят рублей. Фетисов же каждые минут десять звонил и интересовался моим результатом. Я была готова провалиться сквозь землю из-за своего низкого показателя. Я тогда не знала, что редко кто в первые три дня сдаёт хотя бы одну книгу. Мне было жутко неудобно перед моим малолетним инструктором. Мне очень хотелось порадовать его успехами, но на том этапе этого я сделать не смогла. К часам трём я сдала ещё одну детскую книгу. От сидения на одном месте затекали ноги, но идти с по-прежнему тяжеленной сумкой казалось ещё менее привлекательной перспективой.
 – Оригинальный метод работы! – услышала я незнакомый голос.
 Я оторвалась от чтения журнала и увидела смазливенького высокого парня с такой же ношей, как и у меня.
 – Стоп! - произнесла я. – Что-то я тебя в офисе не видела.
 – Я болел два дня. А сегодня выписался позже всех. Как зовут?
 – Маша. Я всего два дня работаю.
 – А меня Лёша. Я где-то неделю.
 Он нагло присел рядом со мной и подкурил сигарету. Я тоже достала свои "Marlboro".
 – Я подложу свои книги.
 – Конечно. А, Лёша, так разве можно работать?
 – Главное – сдать книги. А как ты их сдаёшь, значения не имеет.
 – А тебе сколько лет?
 – Девятнадцать.
 – А мне восемнадцать. А ты норму когда-нибудь делал?
 Норма - это когда дистрибьютор сдаёт книг не меньше, чем на две с половиной тысячи. За это дибер бегает утром по кругу, его хвалят менеджера и есть шанс стать инструктором. Норма – это показатель профессионализма, успешности и престижа. Норма – это всё!
 – Нет. Больше, чем на тысячу, я ещё не сдавал книг.
 – Ну это тоже нормально.
 Леша провёл рукой по своим уложенным феном русым волосам. Мы с ним разговорились. Он даже умудрился сдать на раскладе пару книг. Одному же скучно распространять книги. А вдвоём становится веселее.
– Вот если бы мы здесь с утра стояли, то оба бы по норме забомбили! – заметил мой напарник.
– Ага. Давай завтра сюда же придём! Дела лучше у нас пойдут!
– Сто процентов. Договорились. Завтра с офиса вдвоём идём. Но только чтобы нас никто не видел. Работа вдвоём не приветствуется.
 У меня зазвонил телефон. Это был снова Фетисов. Он хвастался, что сделал инструкторскую норму (сдал товара больше, чем на три тысячи рублей), ругал, что я больше ничего не продала. Спросил, где я сейчас, и сказал, что он рядом и сейчас подойдёт.
– Шухер, Лёш! Фетисов сюда идёт. Расходимся! Увидимся вечером в офисе.
– Понял.
 Он быстро собрал свои книги и направился на остановку.
 Я в панике принялась убирать свои книги в сумку, но не успела: вскоре со стороны гостиницы показался Фетисов с изрядно опустевшим рюкзаком.
– Ты знаешь, что у нас расклад запрещён категорически.
– Нет. А почему?
– Потому что нужно понимать разницу между продавцом и дистрибьютором. Мы не даём клиенту возможности выбора. Мы сами решаем за него, какую книгу он у нас возьмёт. Я, конечно, не скажу ничего менеджерам, но чтобы больше я этого не видел.
– Хорошо, товарищ инструктор. Такого не повторится.
 Я нагло соврала: моё решение продавать здесь книги с Лёшей на следующий день не изменилось. Не то что бы я не умела врать, но я всегда всячески избегала этого. Мой дед  привил мне патологическое неприятие лжи. Он говорил про моего отца: «Врёт как дышит», и мне не хотелось стать похожим на того, кого мой дед не уважает.  Но когда ты становишься дистрибьютором, все твои принципы идут в трубу. Ты начинаешь брехать в первый же день, на следующий, брехать без остановки. Нельзя быть дистрибьютором и не приукрашать достоинства товара, свои сильные стороны, а затем привычка врать переходит уже и в нерабочее время, которого остаётся всё меньше. 
 Мы где-то с полчаса потом сидели болтали на бордюре. Я уже начинала уставать от его бесконечных нотаций и нравоучений. Мне было, если честно, безразлично, что он говорит. Я не желала слушать какого-то несовершеннолетнего салабона. Я не могла воспринять Андрея как инструктора. Я порой не воспринимаю всерьёз слова собственной матери, а тут какой-то малолетка открыто указывал мне, что я должна сделать. Я всегда была слишком самонадеянна и честолюбива, чтобы прислушиваться к чужому мнению, а к мнению малознакомого мне паренька тем более. Но я сделала вид, что согласна со всем, что Андрей пытался до меня донести. А впаривальщик это был действительно не самой последней пробы. Фетисов – настоящий дьявол, когда ему что-то нужно. В тот момент он видел во мне потенциал и делал всё возможное и невозможное, чтобы сохранить меня в своей команде, которая  должна была помочь ему стать ассистентом.