Дистрибьюторская жизнь 4 глава Переполох в общаге

4 глава

Переполох в общаге

 Естественно, что я не могла каждый день вставать в пять утра и ложиться в час, чтобы добираться до работы с Пятиморска. Выяснилось, что наша компания предоставляет иногородним сотрудникам общежитие. Пятьдесят рублей в день не такая уж огромная сумма за отдельное существование от мамы. Мне уже было восемнадцать лет и нужно было задуматься о том, что пора становиться самостоятельной. Я в один прекрасный день собрала свои вещи и решила перебраться в общежитие. После работы доставить меня до этого доисторического здания поручили нашему сотруднику Денису. Мы поймали маршрутку 1С и где-то час ехали по посёлка Отрада. Даже когда умирать буду, не забуду маршрут 1С. Я помню каждый переулок по пути к нашей общаге. Ведь я так часто добиралась до нашего дома в первом или втором часу ночи в таком состоянии, что даже себя найти могла с большим трудом, но общагу отыскивала всегда.
 Ещё минут пятнадцать с Денисом мы шли пешком. Я уже начинала думать, а не быстрее ли добраться до работы с Пятиморска. Но за проезд с Пятиморска всё же платить пятьдесят рублей, а с Кировского района десять. Ну хоть денег сэкономлю, если со временем не получается.
 И вот Денис, этот фанат компьютерных игр, анимационного кино и пива, парень крайне странный, таких называют задротами, наконец, остановился перед двухэтажным домом. Домом это назвать было очень затруднительно – скорее большой кирпичный обшарпанный ящик.
– Это и есть общежитие?! – нерешительно произнесла я.
– Да. А что? Не нравится?
– Нравится. Ещё как. Такой большой дом!
 Это было единственным достоинством этого жилища. Мы вошли во двор, в котором красовался давно не видевший воды ржавый катер, засыхающая груша с устрашающими листьями и туалет, как в анекдотах – уже почти развалившееся деревянное сооружение с отверстием внутри.
 В самом доме говорить о линолеуме, ковре и отдельном существовании мальчиков от девочек не приходилось, да и, подозреваю, являлось запретным. В отдельной комнате жили только наш ассистент Бек, который ещё не снял себе квартиру, и его тридцатишестилетняя пассия Шмакова Лена, которая была старше его на восемь лет.
– А где же меня разместят? – спросила я у Дениса.
– Это узнай у главного по общежитию Смирнова Андрея. Ну волосатого такого помнишь?
– Ещё бы. А где его найти?
– На втором этаже.
 Я по крутой лестнице со своими манатками поднялась на второй этаж. Волосатый сидел курил на окне, поджав под себя ноги, а два наших других инструктора Саша Горелый и его мама Лена Боровская гадали на картах таро. Медитация и другие релаксирующие средства являлись ещё одним увлечением Волосатого, которым он сподвигал заниматься и своих соседей по общежитию. Иной раз мне казалось, что ещё немного, и они начнут называть его гуру, сенсеем или другим дающим власть словом.
– Мне сказали, ты разместишь меня в общежитие.
– Да. Вон видишь матрац? Он твой.
 Я взглянула на отдыхающий в углу матрац и захотела тут же заорать во всю глотку. Я ведь привыкла к комфортному и стерильному существованию. Я из дома ещё ни разу не выбиралась в каменные джунгли и суровые реалии окружающего мира. Меня, можно сказать, растили в комнатных условиях. И вдруг таким резким образом меня поместили в экстремальные условия. Хотя чего можно было ожидать от общежития? «Ну по крайней мере койки», – сама ответила на свой вопрос. Я начала раскладывать вещи у матраца.
 Я заметила ещё одного двадцатилетнего паренька, который явно не работал у нас в офисе.
 А ты разве у нас работаешь?
– Нет. Я брат Сашки.
– И кем же ты работаешь?
– Строителем.
– Тебя не прельщает работа дистрибьютора?
– Нет. Строителем мне нравится гораздо больше.
– Понимаю. Мужиком проще быть. Захотел – в строители, захотел – в грузчики, захотел – отрыгнул.
– Меня Артёмом зовут. Пойду макароны с плиты сниму.
 Я же пошла в ванную, где вода текла или только кипяток или только холодная как в Северо-Ледовитом океане. Но мне удалось всё же помыться. И я прямо в полотенце пошла в туалет на первом этаже. Волосатый, Сашка, Артём и Лена ели в столовой в это время арбуз. Я как-то не подумала, что они все соберутся в первом часу ночи за столом. Ну не жила я никогда в общежитии.
– Маш, не хочешь арбуз? – предложила Лена.
– Конечно.
 Нужно завязать дружбу с местными, как иначе. Я принялась уплетать большой кусок.
 – Тебе очень идёт полотенце и зубная щётка, – заметил Волосатый.
 – Может, мне ещё идут баулы, которые я каждый день таскаю на работе?
 – Безусловно.
 Нет, чувство юмора всё-таки у Андрея зашкаливало. Ему бы в шоумены пойти, а не книги впаривать. «Столько талантов в человеке пропадает», – подумала я про Волосатого, но подразумевала, конечно, себя.
 Вскоре они начали медитировать, к моему удивлению. Я уже упоминала, что у Андрея было много хобби и увлечений. Собирание энергии – одно из них. И часов до двух продолжалась их медитация. Я думала, что они до утра не прекратят, но всё же шабаш закончился, и я смогла заснуть. «Господи, спаси и сохрани!», – это была моя последняя мысль перед тем, как отключиться. Да, заснуть здесь большая роскошь. В дистрибьюторских общагах исключительно отрубаются, когда заканчивается батарейка. Пара часов сна, и ты снова готов распродавать книги, обрабатывать клиентов, бегать как заведённый.
      
***

 Утром я преспокойненько пила чашку чая в столовой. Передо мной мелькали то Смирнов в своих синих трико, то Лена Шмакова в халатике. А я уже накрашенная и собранная спокойно наслаждалась всеобщей суетой. Но всех переплюнул Бек, который в одних трусах подбежал к холодильнику и схватил бутылку пива, после отхлебнул из неё и уже потом хриплым голосом обратился ко мне:
– Доброе утро, если оно такое!
– Доброе!
 Целая толпа дистрибьюторов в начале восьмого загрузилась в маршрутку. Для меня это ещё было забавно, а потом уже привыкаешь. Снова распечёвка, импект, выписка.
 В этот день я работала не по Волгограду, а поехала в близлежащий городок Волжский. Нас тысячу раз предупреждали, что даже опытным сотрудникам не следует туда соваться, а начинающим тем более. Но Маша решила разведать обстановку, несмотря ни на что. Я затратила уйму времени и денег на дорогу, потеряла там рюкзачок с деньгами и сотовым телефоном, но, слава Богу, приветливые сотрудницы ЗАГСа одолжили мне двадцать два рубля на дорогу до Волгограда. Настроение у меня было самое "позитивное". Удачнее дня в моей дистрибьюторской жизни я, пожалуй, не припомню. Я еле дотащила сумки до офиса. Я была на последнем издыхании. От жары и неудач я полностью вымоталась.
 Моих сил хватило лишь на то, чтобы добраться до общаги и свалиться на матрац.
 Но не тут то было. Бек со Шмаковой напились пива и водки и начали драться. Визг и шум стоял такой, что можно было услышать в Вашингтоне. Стулья и стол летали по кухне каждую секунду. Я решила принять ванну. Но Смирнов предупредил:
– Сейчас для меня набирается.
– Хорошо. Я подожду.
 Шум на кухне периодически утихал, но потом возобновлялся с утроенной силой. Смирнов час медитировал, потом второй. Я устала ждать и просто пошла вместо него. Когда я показалась, то услышала от Горелого:
– Вообще-то сейчас была его очередь.
– Но Андрей же медитировал. Я не смела прервать столь важную процедуру.
– У нас моются три раза в неделю, не каждый день, - заметил Волосатый. - Если тебя не устраивают наши правила, то можешь сваливать.
 Я с мокрой головой направилась курить на улицу. Этот сумасшедший дом сегодня стоял вверх тормашками. Нельзя было попасть кому-нибудь под горячую руку. Мне ещё дорого было моё здоровье. Но беда не приходит одна. На порожки вышла покурить Шмакова после двухчасового мордобоя. Разумеется, ей было необходимо ещё с кем-нибудь подраться.
– Ты что малявка пантуешься!
– Я?!
– Ну не я же! Ты в нашем офисе без года неделю, а уже строишь из себя пупа земли! Сучка!
– Не ори на меня! На своего Бека лучше глотку надрывай!
 Зря я, конечно, сказала последнюю фразу, но не люблю я прикидываться испуганной глухонемой собачонкой. После Шмакова начала махать на меня руками. Мы сцепились мертвой хваткой. Сил у этой русской женщины, которая и коня на скаку и в горячую избу, хоть на помойку выкидывай, но мне удалось остаться в живых и даже не получить ни одного синяка. А вот Бек ходил в огромным фингалом на левом глазу недели две. Я же отделалась легким испугом.
 Потом показался Горелый и доложил:
– Твои сумки на диване.
 Я, не особо задумываясь, взяла свои вещи и направилась к калитке. Но щеколда была так высоко и так твердо закреплена, что я никак не могла её открыть. Я начала пролезать под забором. Благо моей спортивной подготовки на это хватило с излишком. Потом я стала перетаскивать свои пакеты. Вспоминать то мне это смешно, но в тот момент было не до шуток. Слезы текли по моим щекам без перерыва. Представляю, какие опухшие у меня были веки. Ах, где же мои наивные восемнадцать лет, когда я была такой впечатлительной и ранимой.
 Но калитка неожиданном образом открылась, когда я уже доставала свой последний пакет. И я увидела Смирнова в его синих трениках и босиком. Он мне даже чем-то напомнил Иисуса , как бы это кощунственно не звучало, да простит меня Господь. Андрей предстал в такой сложный момент, да ещё со своими длинными волнистыми волосами, босиком и в старых трико, что любой бы его на моём месте принял за спасителя человечества.
– Ну и куда ты собралась?
– Я поеду домой, – давясь слезами, заявила я.
– Автобусы до Пятиморска уже не ходят. Тут полно цыган... Утром решишь, что делать, но сегодня ты никуда не поедешь.
 – Поеду. Я тут больше и часа не пробуду.
 – Ты начинаешь взрослую жизнь, а ведёшь себя как шестилетка. Маш, угомонись!
 Я принялась собирать с земли сумки. Волосатый их мне не отдавал. Я безуспешно пыталась все их выхватить, но в таком плачевном состоянии я не была способна справиться даже с мухой.
 Я благодарна Андрею Смирнову за то, что именно тогда он удержал меня от увольнения. Я потом увольнялась много раз, но через неделю выходила на работу снова. Но если бы уехала в тот день, я бы не смогла вернуться. Просто не захотела бы. А позже я уже нашла прелесть в работе дистрибьютора, и мои увольнения были скорее желанием отдохнуть, чем разочарованием. В тот день я не ушла, а после уже осталась в этом офисе надолго. Наверное, даже навсегда. А вот Смирнов, Горелый и его мама были вынуждены через неделю уволиться. У них вышел скандал с Беком, а потом ассистента поддержало большинство, и они предпочли уйти. Смирнов Андрей, один из самых лучших сотрудников нашего офиса, покинул его и из-за гордости больше никогда в него не возвращался. А мы за время нашего совместного проживания на втором этаже даже подружились. Я меньше всего ожидала, что Волосатого сольют из офиса, но так вышло. Многие до сих пор его вспоминают и жалеют, что его больше нет в волгоградском "РОСА", но поздно уже им совесть будить.
 Вот так не станет в офисе ещё одного моего друга. Это станет моей привычкой – терять хороших людей. Он на тот момент был чуть ли не единственным человеком, которого я действительно уважала. Он был одним из немногих в этом бизнесе, кого этот бизнес не портил. Он был твёрд в своих убеждениях и принципах. Он не разводил людей на что-то: он просто дарил им хорошее настроение, шоу.

***

 На следующее утро я вовремя появилась на работе, даже раньше всех. Вскоре подошёл Фетисов и Новойдарский Виталя. Самый успешный сотрудник офиса был в симпатичных шортах в клеточку, а Фетисов в шортах "ADIDAS". Я посмотрела на этих сорокалетнего и семнадцатилетнего парней, которые сегодня были одеты в одном стиле, и настроение у меня поднялось.
– Ну рассказывай, что там вчера произошло? – приказал Фетисов.
– Да сначала дралась Шмакова с Беком, потом со мной. Потом мы ещё уходили обе из дома. Видишь, вроде ничего особенного. Переполох в общаге.
– Хотел бы я на это посмотреть, – смеялся Виталя.
– Такого лучше не видеть, поверь!
 Если вы думаете, что это был первый или последний переполох в общаге, то очень ошибаетесь. Такой цирк Бек и Шмакова устраивали чуть ли не каждый вечер, пока Шмакову не уволили за пьянство и не отправили обратно в Ярославль. Без неё, конечно, стало спокойнее, но скука смертная. И мне часто не хватало её откровенных пьяных бесед, когда она говорила, что не вытерпела бы столько негатива, сколько после свалилось на меня. И она хвалила меня за то, что я выстояла до последнего. Ещё она мне жаловалась, что год не видела сына и что эта работа отнимает у неё его. И я думаю, ей гораздо лучше сейчас рядом с сыном в Ярославле, чем рядом с человеком, который её просто использовал и не любил ни капли.