Дистрибьюторская жизнь 9 глава Набережные Челны

9 глава

Набережные Челны

В тот день, когда мы уезжали в Набережные Челны, было солнечно. Майская приятная погода, когда лето ещё не наступило, но уже совсем рядом, и все застыли в его ожидании, вселяла в меня надежду. Помню, на мне был короткий джинсовый плащ, и синий шёлковый платочек повязан вокруг шеи.
Сергей Игоревич с офиса повёз нас с Денисом на вокзал.
– Ты решила взять с собой весь Пятиморск, чтобы не скучать? – сказал он, когда выгружал мои сумки из багажника.
– Тут только самое необходимое.
Когда Игоревич давал нам последние наставления, Денис смотрел на него, разинув рот: он всегда восхищался боссом, видел в нём отца, кумира, советчика в одном флаконе. Денис, как и большинство геймеров, был страшно одинок и ценил каждого, кто хоть как-то высказывал к нему расположение. Он хватался за таких людей как за соломинку. Он ценил их.
Босс махал нам с перрона рукой. В его прощании с нами было что-то отеческое. Это было очень трогательно. Больше я его никогда не видела.

***

 Полтора суток в поезде с Денисом, который дрых как труп после своих многочисленных ночных походов по компьютерным клубам города-героя Волгограда, я прибыла в Набережные Челны.
 Первые помойные пейзажи меня не особо вдохновили и обрадовали. Этот город вызвал у меня сначала лишь пренебрежение и страх перед своим будущим. И сначала и потом. Но "позади Москва". Пути назад не было. Я приехала на ПМЖ в самый невзрачный город Татарстана. Его можно было объехать вдоль и поперёк и не найти ничего интересного. И объехать его можно было за час. Тогда не был распространён Интернет, поэтому я имела слабое представление о том, куда направлялась. И моё первое впечатление о Набережных Челнах – дыра, жуткая дыра.
 Бек повёз нас с Денисом сразу в офис. Помещение не было как следует оборудовано: требовался ремонт. Книг на складе было маловато. Ассортимент был далеко не лучшим и не напоминал скатерть-самобранку. Но это было только начало, и все мы верили в лучшее. Но это было началом потопления Атлантиды.
– Ты и есть та самая Маша! – услышала я незнакомый мужской голос.
  Он посмотрел на меня таким восхищённым взглядом, что мне стало как-то неловко. Да, у меня были распущены золотистые волосы, на мне был неплохой плащ: я не могла же предстать перед Беком в ненадлежащем виде, но зачем же на меня так пялиться. Это оказался наш второй манагер (менеджер) Анатолий. Или просто Толик, как его все называли. Бек никогда не давал ему особо развернуться. Но Толик на многое и не претендовал. Из своих тридцати шести лет он пятнадцать отсидел в тюрьме и столько же провёл в детдоме. Остальное время он полностью посвятил "РОСА". Ярославль он в своё время бомбил до мельчайших осколков, сдавал книг дай Боже каждому дистрибьютору. Он сразу располагал к себе широкой белозубой улыбкой и позитивным настроем.
 Потом меня познакомили с другими ярославскими ребятами – Рассветовым Сашей (Рассвет), Сергеем, Женей и его девушкой Кристиной. О них как-нибудь позже.
 Ночевать нас с Денисом взяли в манагерскую квартиру, так как в диберской не хватало матрацев. Бек, Толик, я и Денис набрали пива, закуски (за счёт менеджеров, естественно) и засели на кухне.
 – Пока наш офис хромает, но это ненадолго, – начал Бек.– Я рад, что вы приехали. Мне нужны рядом люди, которым я доверяю. И через месяцок мы точно оклемаемся. Порвём Челны как Тузик грелку.
 – А здесь никто и не сомневается в этом, - ответили мы втроём чуть ли не хором.
 Разговоры о нашей работе могут длиться бесконечно. Классным дистрибьюторам всегда хватает случаев из практики, смешных ситуаций "в поле", профессиональных проблем и прочего.
 В данный момент я хочу перейти к другой теме, которая волновала меня не меньше, чем моя любимая на тот момент профессия – Бек.
 В ту ночь мне места, как не удивительно, хватило лишь в постели нашего новоиспечённого манагера Алибека Джураевича. Я поняла, что отвертеться от секса не получится. Бек ведь не какой-то малолетний паренёк, которому можно вешать лапшу на уши. И быть с ним вдвоём в одной комнате и в одной постели и не воспользоваться случаем? Я же вроде не дура. Бек мне был очень дорог. И я же не зря ехала полтора суток в поезде! Не только ведь его увидеть. И платоническая любовь явно не в стиле Бека. С ним подобные фокусы не прокатили бы.
 Но в решающий момент Бек, к моему удивлению, сказал:
– Я не могу.
– Почему?
– На это, Маш, много причин. Во-первых, Денис и Толик в соседней комнате. Во-вторых, мы не сможем ведь обнародовать наши отношения. Это чревато такими последствиями! Я не хочу причинять тебе боль. Я не смогу открыто встречаться с тобой.
– Ты ведь мужчина. И ты принял своё решение.
 Это, конечно же, был очередной «ход» Бека, чтобы вызвать у меня к нему доверие. Бек положил голову мне на грудь. Я не могла обидеться на него за эти по сути верные слова и ладонью проводила по его жестким черным волосам. Я видела, что он и вправду забеспокоился обо мне. Наши отношения были бы обречены на бесконечную маскировку от Сергея Игоревича, от офиса которого открылся Бек, от московской элиты нашей компании. Менеджеру действительно не подобает спать с обычным инструктором.
 Но этим ночь не закончилась. Слова словами, а желание превыше всего. Мы забыли обо всём и всех. О субординации лучше было нам и не вспоминать. Это вдруг стало бесполезно. Бек всегда казался мне немного грубоватым, но в ту ночь он был очень нежным и заботливым. И таким я его больше не вспомню. Я знала, что ему не привычен такой секс, но он, видно, решил не мучить меня слишком – молодую и ещё не шибко опытную. Хотя длилось это примерно час. Все мои остальные немногочисленные сексуальные эксперименты не шли ни в какую по сравнению с ночью с Беком. Это был настоящий взрослый мужчина, который знал толк в подобных вещах. Я впервые полностью была удовлетворена. И совесть меня вовсе не мучила за соблазнение менеджера. Я на него обратила внимание, когда он был ещё ассистентом.
– Это будет нашей маленькой тайной. Но вот развернётся офис, и тогда уже нам на всех будет плевать.
 – Надеюсь, Бек.
 – Просто эта работа меня доконает. Я сейчас ни о чём не могу думать. Я зубами этот город грызу – лишь бы меня не закрыли. Я не сдамся. Не могу же я вернуться домой и сказать, что результат пяти лет моей жизни накрылся в последний момент медным тазом. Я рад, что ты приехала. Очень.
– Я по тебе очень скучала. Я в поляне не зарабатывала даже дибером так ***во, как когда ты уехал. Я и не думала уже, что мне перед Таниной защитой подвернётся такой подарок – уехать в Набережные Челны. Но я же обещала тебе, что приеду в Набережные Челны. Вот так и получилось в итоге.
 – Это я ведь так устроил. Ты не занегативишь после сегодняшнего?
 И снова, снова этот дистрибьюторский жаргон…
– Нет. Раз уж я к тебе приехала, то никуда больше и не вытравить меня отсюда. Я должна же поддерживать офис своего наставника.
– Я тебя... Ты мне очень нравишься. Большего пока говорить не буду.
 Мне большего уже было и не нужно. Я и так была практически на седьмом небе от счастья. Со мной рядом находился самый дорогой для меня человек на свете. Это уже были не какие-то детские увлечения. Я была по-настоящему влюблена. Я не знала, ждёт ли нас радужное будущее, но была уверена, что не смогу ни к кому относиться так, как к Беку. Он был для меня любимым и единственным. Бек с самого начала нашего знакомства кардинально изменил меня. Он заставил меня повзрослеть и взглянуть на вещи с другой стороны. Со стороны его сильной и волевой личности. Я целиком и полностью на него полагалась. Ну а как ещё восемнадцатилетняя девушка может относится к своему наставнику, который, ко всему прочему, был сравнительно молод и красив? Но ему тогда самому была нужна помощь. У него была масса трудностей в офисе. Он чувствовал, что работа его убивает. Но все дистрибьюторы любят повторять перефразированную пословицу: «Что нас убивает, то делает нас сильнее».
       
***

 Я вышла впаривать книги в совершенно незнакомом мне городе. Но страх не смог сковать меня. Я сделала две инструкторские нормы подряд. Я видела, что в офисе меня уважают. Я верила, что смогу добиться того, к чему давно стремлюсь – стать менеджером. Да в офисе ещё была масса проблем, но это меня не пугало. Я же не могла бросить своего любимого и уехать в Волгоград. С моей стороны это было бы крайне низко и подло. И я верила каждому ему слову. В тот момент я была готова на многое ради Бека, и результаты не заставили себя ждать.
 Когда утром Бек начал жёстко прочищать нам всем мозги, то я не злилась. Я воспринимала все его наезды на нас как должное.
 – У меня такое ощущение, будто вы каждый день проводите собрание: кто же сегодня проебёт кассу, кто опоздает на работу, кто наорёт на Бека.
 Мы все заржали словно лошади. Шутка была весьма уместной. В этом офисе всё шло наперекосяк, и, кажется, с самого начала было обречено на провал.
 – Мне надоело быть добреньким. Не канает. Теперь халява кончилась. Отныне за общагу все будут выплачивать регулярно. Иначе... Вы увидите, что такое Мелиев Бек в гневе.
 Я восхищалась его умением вдохновлять людей. Он казался мне потрясающим руководителем. Я осознавала, что мне до него, как чукче до Китая. И я ясно представляла себе, что когда-нибудь стану таким же классным менеджером, как он. Я стремилась к этому.
 Меня бесили наши бесконечные шифровки, поцелуи урывками и прятки от других сотрудников нашего офиса. Но иначе пока было невозможно. Никогда не получается так, чтобы всё было идеально. Но лишь стремление к этому заставляет нас работать над собой и совершенствоваться. Я могла думать только о том, когда же закончатся непрерываемые сложности и проблемы, когда же я смогу вздохнуть свободно, когда же я буду сложившимся и состоявшимся человеком. Пока я себя таковым не чувствовала. Вокруг была масса трудностей, конца и края которым видно пока не было. Стресс, ужасающий стресс сопровождал каждый мой день. Я ведь прекрасно знала о проблемах в офисе: ярославские дистрибьюторы были явными алкоголиками и халявщиками. Нормы делали только я и Толик: да, второй менеджер каждый день «ходил в поле», чтобы книги не залёживались на складе. Я видела, как Бек нервничает, ведь каждый вечер он изливал мне душу. А с Толиком мы иногда ходили вместе работать, да и вообще очень много с ним общались, так уж скрыть от меня хоть что-нибудь не представлялось возможным. Да и я всегда была проницательна. И от этого пронизывающего наш офис напряжения мне порой становилось дурно. Дистрибьюторов, которые приехали с Ярославля, постоянно то забирали в милицию, то они теряли или делали вид, что потеряли деньги. И единственным их способом договориться хоть как-то с Беком была я. В какие-то моменты я оказывалась связующим звеном между ярославскими ребятами и администрацией, так как разговаривать друг с другом у них уже не было ни сил ни терпения. Ответственность, которую я всегда терпеть не могла, свалилась на меня неожиданным образом и в очень большом количестве. Я понимала, что Бек именно для этого меня и привёз, так как дела у него были совсем плохи, и ему была нужна и милая девушка и толковый инструктор в одном лице. Ему было мало одной меня. Очень быстро он начал воспринимать меня как должное.

***

 В тот вечер все немногочисленные сотрудники нашего офиса пили пиво в диберской хате: за счастливое пребывание Фетисова в составе российских вооружённых войск. Даже на расстоянии тысячи километров мы переживали за него и желали ему успеха. Часов в девять вечера зазвонил мой мобильник. На экране высветился номер волгоградского филиала.
– Да.
– Привет, Даренко.
– Привет, Доренко.
– Знаешь, что мы сейчас делаем?
– И что же? Я вся во внимании.
– Пьём водку за будущего рядового Фетисова.
– А мы пьём за это же пиво.
– Классно! Всё-таки он первый твой инструктор. Он привёл тебя с поляны, за что его Игоревич до сих пор **** (в том смысле, что ругает).
– Лучше бы он выебал Фетисова в жопу, и его бы тогда не взяли в армию.
 Я услышала громкий смех на другой стороне провода.
– Маш, я передаю ему трубку.
– Ну здравствуй, Маша.
– Ну здравствуй, Андрей.
– Как дела? Не дрышешь?
– Пока не очень.
– В новом городе это совсем не плохо. Пройдёт всего лишь год, и я приеду к тебе.
– В Челны что ли?
– Конечно.
– Да пока ты вернёшься с армии, я уже манагером стану.
– Я рад, что ты так уверена в успехе.
– А как же иначе!
– Действительно.
– Тебе привет от Бека.
– Да я с ним уже разговаривал сегодня. Ну давай он даст мне ещё одно напутственное слово.
 Не буду описывать их разговор. Потому что практически всегда напутственные речи звучат одинаково. Я смотрела на Бека, и думала, дороже ли он мне Фетисова. «Должна была признать, что да». Андрей был моим другом и боевым товарищем. Бек же был моим наставником и любимым. Он был в тот момент рядом со мной. И я сама сделала этот выбор. Могла отказаться от поездки в Набережные Челны, но этого не сделала. Его энергия помогала мне не сдаваться и идти дальше. Без него я больше не могла представить своё будущее в " РОСЕ». Ведь именно он до сих пор оставался моим недосягаемым авторитетом в этой компании.
 В воскресение я к двенадцати часам поехала на квартиру к манагерам якобы для разговора по поводу правильной работы с ретрейнами. Так получилось, что я приехала немного раньше. Стоя около закрытой входной двери, я услышала голоса Бека и какой-то дамы на уже хорошо знакомой мне менеджерской кухне. Я нажала звонок. Голоса в квартире резко утихли. Я стала звонить на его сотовый.
– Да, Машуль.
– Хули вы не открываете! Я же слышу, что вы там.
– Мы с Толиком ещё в бане. Скоро придём. Сходи пока погуляй.
– Да в какой вы бане! Я же слышала голоса.
– Не знаю, что ты там слышала, но мы ещё в бане.
– Я не такая же тупорылая, чтобы поверить.
– Не выдумывай всякую чушь!
– Ладно. Я попозже подойду.
 Я в состоянии какого-то транса побрела вдоль гостиницы «Татарстан». Не скажу, что я ожидала от такого человека, как Бек, преданности и верности, но от этого мне не становилось легче. Я ведь чувствовала, что он не особо хороший человек п – во всех отношениях, но упрямо закрывала на это глаза. Ещё Денис говорил мне: «Помяни моё слово, ты поймёшь, какое он дерьмо». Инструктором Дениса когда-то была бывшая пассия Бека – Шмакова Лена, я о ней упоминала. И Денис с давних пор испытывал к нему неприязнь, о которой он мне ни раз сообщал. И я ведь помнила Лену и разговоры с ней на кухне. Я знала, как бесчеловечно с ней поступал Бек. Но, что самое интересное, я словно напрочь забыла обо всём плохом, что мне было известно о Беке. Я могла с лёгкостью описать характер человека через пять минут после знакомства, но, что касается Бека, я себя настойчиво обманывала, верила в него до последнего. Эх, где мои восемнадцать лет, когда я была преданной и наивной.
 Я не знала, что предпринять: то ли смыться обратно в Волгоград, то ли сделать вид, что ничего не случилось. У меня в кармане было всего пятьдесят рублей, которые мне дал вчера на дорогу до их квартиры Бек. С этой суммой далеко было не уехать. Я позвонила Анюточке, моей двоюродной сестре, и она сказала то, что и я сама знала – нужно на всё забить. Побеги от суровой реальности далеко в прошлом. Я смотрела на нескончаемый поток машин, и мои мысли будто попадали под их колёса. Под эти колеса попади мои и мои иллюзии на счёт отношений с Беком. Я пошла обратно к квартире Бека и Толика.
 Я села на лавочке и стала нервно курить. Никотин действительно иногда успокаивает. «Когда есть в кармане пачка сигарет...» Как была для меня актуальна песня Виктора Цоя в данном случае!
– Маш! – крикнул Бек с четвертого этажа.
 Я поднялась. Вид у манагеров был явно сильно побухавший. Повсюду валялись бутылки от пива и водки.
– Мы и вправду были здесь. Просто я не хотел, чтобы ты видела, как я пью. Просто реально я жутко пьяный.
– Я заметила. А, может, вы не хотели, чтобы я видела, с кем вы тут бухали?
– Тут была новая знакомая Толика.
 Мы сели за стол, и Толик сразу налил мне пива, чтобы я мальца остыла. Но это оказалось не так уж просто, как казалось на первый взгляд. Я всё-таки устроила маленькую сценку ревности.
– Маша, ты же знаешь, я тебя люблю. Вот при Толике говорю. И я действительно тебе никогда не изменял. Ты мне веришь?
 Мне хотелось рассмеяться. Дистрибьюторы никогда не перестают пичить людей.
– Что-то не очень.
– Скажи, а ты меня любишь?
– Бек, я уже тебе говорила.
– Тогда я хочу услышать это ещё раз.
– Это много раз не говорят.
– И при мне ты это не говорила, – вмешался Толик.
– Хорошо. Бек, раз я сюда приехала, то ты мне действительно очень дорог. Я люблю тебя.
 Мы поцеловались. Потом распитие водки растянулось на целые сутки. В общагу добраться я была явно не в состоянии. Толик ушёл на свидание, а мы с Беком "мирились". Пьяный секс, а потом откровенные разговоры. Только в их квартире мы могли нормально поговорить и побыть вдвоём. На работе он всю неделю корчил из себя строгого шефа, и я даже забывала, что мы как бы встречаемся. Он был крайне суров и требователен. И лишь в выходные, когда я к ним приезжала, Бек мог быть нежным и ласковым. Ну просто "мой ласковый и нежный зверь" получается. Я чувствовала, что наши отношения перестают доставлять мне радость, но не могла прекратить их. Я прекрасно понимала, что они и так скоро пойдут на убыль. Это был вопрос времени. Что же будет с моей карьерой? Я ведь не особо могу думать о работе в последнее время. Всё больше о своём боссе. Результаты у меня слегка покатились вниз. Что же мне делать дальше? Я не смогу ведь просто не обращать ни на что внимания слишком долго. Не такой я человек. Я не люблю делать то, что мне не нравится и не подходит моим принципам. Но я решила положиться на какое-нибудь чудо, которое решило бы мои проблемы и помогло выйти из тупика. Но чудес не случилось. Чудеса – это не про меня и не про дистрибьюторский бизнес.
 А знаете, я ведь сугубо творческий человек. Сколько себя помню, я всегда мечтала стать писателем. Но я стремилась добиться успеха там, для чего не была никогда предназначена: исправно впаривала книги, разбиралась с проблемами Бека, будто это было моим призванием и предназначением. У меня никогда не было тяги к системному труду, но ради него я становилась всё более приспособленной для управления. Это было не моим, совсем не моим. Я шла против себя. Я верила в то, во что никогда не должна была верить. Я должна была учиться, совершенствоваться, писать, в конце то концов, а я вместо этого терпела унижения и неимоверную эмоциональную и физическую усталость. «Я ведь никогда не была дурой, но почему я себя ей отчётливо чувствую? Почему у меня никогда ничего не получалось довести до конца? Почему у меня всегда что-то не срасталось? Я неудачница, законченная неудачница, хотя у меня масса способностей. Что же я делаю не так? Почему это всё со мной происходит? Почему я в этом отвратительном городе, с этим отвратительным человеком, с таким отвратительным самочувствием и впаривающая эти ненавистные книги?» На все эти вопросы я хотела получить ответы.
«Когда-нибудь мы станем героями твоей книги», – любил повторять Фетисов, который знал, что я пишу о работе дистрибьюторов. Но тогда я была не в состоянии дописать даже простенькое школьное сочинение: мой разум был помутнён, я не могла ни на чем сосредоточиться. Всё моё время занимали работа и Бек.

***

 Я слушала Челентано в своей комнате в диберской хате. Редко выпадала возможность просто послушать музыку и расслабиться. В один единственный выходной нужно же всё успеть. И я «изо всех сил» отдыхала после тяжёлой рабочей недели. В окно я увидела, как к нашей "квартире чернокнижников" приближаются Бек и Таня, которая слетела с защиты на ассистента из-за того, что один инструктор из её команды ушёл работать на стройку. Бек по секрету сказал мне одной прекрасной ночью, что Сергей Игоревич отпустил Доренко на недельку в Челны, чтобы она развеялась после своей обидной неудачи. Никто и не догадывался о её приезде. Эта оглушительная новость держалась в строжайшей тайне. Таня была любительницей устраивать сюрпризы.
 Я открыла им входную дверь. Таня принялась щёлкать мою удивлённую физиономию на фотоаппарат. А потом и Лёшину, который действительно был в шоке от того, что Таня внезапно оказалась не в тысячи километров от него, а всего лишь в трёх. Его взъерошенные гелем волосы стали ещё более лохматыми. Эффект неожиданности всегда работает.
– Я же обещала, что Первое мая отмечу вместе с вами.
 Мы стояли, не шевелясь, как-будто превратились в статуи. Я пошла быстрее в свою комнату, чтобы не заметили, что я не слишком удивилась её внезапному появлению.
 Через минуту Таня вломилась ко мне и начала меня обнимать.
– Даренко, ты не рада меня видеть?
– Ты, Тань, очень кстати. А то в нашем офисе проблем ***ва туча. Правда, я надеялась тебя увидеть уже в качестве ассистента.
– Да я сама хотела приехать к вам в качестве ассистента. Но видишь, Маша, не получилось.
 Метр восемьдесят роста и семьдесят килограмм веса обрушились на меня с молниеносной быстрой. Мы принялись дружненько реветь.
– Если бы я знала, что Магга тебя так подведёт, то я подождала бы с отъездом в Набережные Челны. Я бы защитила тебя на ассистента. Но я подумала, что Магга - крутой перец, и он тебя не подведёт.
– Не загоняйся, Машуль! Всё будет путём. Защищусь не сегодня, так через месяц. Это не так важно.
 Мы вытерли слёзы с глаз и продолжили трогательный разговор
 – Правда, Тань, я и не предполагала, что Магга может так поступить.
 – Я тоже. Но уже не важно. Забудь! Мы же Даренки – самые сильные.
 – Определённо.
 Потом все пили пиво за её приезд. Много пива. Лица на следующий день у всех были изрядно помятые. А мне пришлось даже потом ехать на хату к менеджерам, чтобы оставить свою келью для Лёши с Таней. Всё-таки они месяц не виделись. Нужно было им хоть немного удружить.
 Первого мая Таня, Бек и я ездили гулять по Елабуге. Я, пожалуй, немного расскажу об этом городе. Где это, первый вопрос, который у вас возникнет. Это на краю света. Это там, где покончила жизнь самоубийством Марина Цветаева. Это там, где сосны достают до небес. Это в Татарстане, рядом с Набережными Челнами. Простите за излишний пафос, но каждое слово не является здесь преувеличением. Если бы вы увидели Елабугу, вы поняли бы, что то, о чём я сейчас расскажу, лишь маленькая толика восторга, который этот городок вызывает. 
 Когда идёшь по улицам Елабуги возникает ощущение, что ты попал в девятнадцатый век. Кажется, что вот-вот из-за угла появятся кареты. Там даже воздух какой-то особенный... Не тронутый влиянием цивилизации. Я чувствовала, будто я попала на другую планету: всё в Елабуге не по-человечески. Нет ни одной бумажки на асфальте и вокруг него: люди боятся испортить эту божественную красоту. Нет давок в автобусах: люди никуда не спешат и всегда могут пройтись пешком, так как расстояния между остановками там мизерные. Время словно остановилось в Елабуге и не захотело уезжать. 
 Главная достопримечательность города, конечно, памятник Марины Цветаевой. Она действительно покончила жизнь самоубийством в этом городе. Она осталась здесь навсегда. В городе, утопающем в зелени, в городе с потрясающей церквями, со старинными купеческими особняками, в городе, который перенёс на свои картины Иван Иванович Шишкин. Да, да, именно в Елабуге мишки играли в сосновом бору. Звучит, как запись в путеводителе, но Елабуга действительно подходит для красивых открыток прошлого века.
Город – сказка. Город – уход от реальности. Место, потерянное между пыльными, невзрачными Челнами и шумной Казанью. Это что-то из другого мира. Совершенного мира, идеального мира.
 Этот городок – самое яркое моё воспоминание о Татарстане. Это всё, что я хочу помнить о своей жизни в Челнах. Это всё, что осталось у меня в сердце от Татарстана. Я мысленно готова возвращаться и возвращаться в этот город. Я словно побывала в раю. Значит, всё-таки это было не зря. Значит, всё-таки я оказалась там не случайно. Значит, всё-таки это не бесцельно потраченное время.
 Пожалуй, Елабуга это не всё хорошее, что я помню о Челнах. Я должна упомянуть и о своей «ученице» Диане. Когда мне дали её в обзорницы, первое, что я подумала: «Ого, вот это внешность!»: очень высокая, стройная, шикарные волосы, раскосый разрез глаз, она напоминала мне татарский вариант Жизель Бундхен. Она так и просилась на обложку журнала. Она была будто создана для этого. Я думала, эта четырнадцатилетняя краса Татарстана и двух часов не протянет, таская за мной сумки. Но она оказалась самой преданной моей ученицей. Она всегда поддерживала меня, заставляла отвлекаться от мрачных мыслей. Нет, она не вела себя, как ребёнок, не ныла по каждому поводу. Порой мне казалось, что она старше меня. Парней то у неё в её возрасте было точно больше, чем у меня. Да, она всегда попадала в некрасивые и сложные ситуации из-за «взрослых» компаний, в которых развлекалась, и не знаю, чем она сейчас занимается: может быть, продолжает карьеру модели, а, может быть, пошла по плохой дорожке, но в любом случае я ей очень благодарна за то, что она была настоящим другом для меня. Пусть и на короткое время. «Мой инструктор может ответить на любой вопрос, абсолютно на любой. Это не обязательно будет самый умный ответ, но этот ответ точно понравится тому, кто задавал вопрос», – помню, эта её фраза поразила меня, и не потому, что это был комплимент, а потому, что четырнадцатилетняя девушка, девочкой её назвать язык не поворачивался, умела делать такие комплименты. Она была умна и красива не по годам. И даже в старых джинсах и с собранными на затылке волосами она выглядела шикарно. В общем, это была девушка, которую ничем нельзя было испортить. Краса Татарстана, что тут скажешь, и просто хороший человек. Когда мы с ней и ещё одной нашей сотрудницей Сашей, которая напоминала знойную Джей Ло, гуляли по улице, все просто шеи сворачивали.
 Когда мы приехали вечером из Елабуги в Челны,  мы завернули в бар. Снова пиво. Ещё в том баре можно было заказывать любую песню. Когда Таня вышла в туалет, Бек предупредил:
– Не вздумай ей под пивом проболтаться о нас с тобой. Это же пока наша с тобой тайна. Наши отношения не должны мешать работе.
 – Бек, я всё же не до такой степени дура. И о наших отношениях, если их действительно можно назвать так, Таня от меня точно не узнает.
– Тебе мешают наши отношения?
– Они продлятся ровно столько, сколько хочешь ты. Я не хочу раскачивать лодку. Можешь делать всё, что хочешь – приходить в час ночи пьяным в стельку, цеплять с Толиком всяких ****ей в барах, как ты любишь. Мне уже всё равно. Я не буду раскачивать лодку.
– Какую лодку?
– Как какую?
 Я уже со слабой координацией изобразила руками плывущую по волнам лодку. Бек довольно улыбнулся. Он теперь прекрасно понял, что я имела в виду. Моя речь явно пришлась ему по вкусу. Но на самом деле я изобразила корабль, который идёт ко дну. Весь офис страдал из-за его непомерных амбиций, из-за его полного безразличия к проблемам других людей, из-за его плохой кармы, как сказали бы буддисты. Это был «Титаник». Всё бежали с него. Толик уехал в Москву и снова стал ассистентом. Вместо него приехал Лёша из Ярославля, явный торчок. С ним приехали две девушки – Марина и Саша. С Сашей мы даже подружились. Но она быстро решила вернуться восвояси и практически голодала последнюю неделю, пока ей не прислали денег. Она была похожа на  латиноамериканку, одевалась шикарно, но ей не хватало на бутерброд, когда поняли, что она уедет. Ей тоже пришлось несладко. Бек больше никому не внушал доверия и уважения. Он всех отторгал.
 Я внушила ему, что всё решает он сам. Хотя, может, это и действительно было так: не могла вернуться домой с поджатым хвостом и объявить, что я неудачница, не могла бросить свою работу, к которой за восемь месяцев привыкла и желала добиться в ней немалых успехов. И я не могла бросить Бека первой, ведь тогда бы у нас разгорелись скандалы и разногласия, которые отразились бы на работе. И я ещё питала слабые надежды, что своими чисто мужскими косяками он просто доказывает мне, что свободен в своих поступках и что никто не смеет ему указывать. Я всё ещё пыталась верить, что он меня любит. В любом случае я пока от него зависела целиком и полностью. Меня это злило до потери пульса, но ничего пока поделать я не могла. Вот как бывает, когда твой парень твой же босс. Я боялась и одновременно с нетерпением ждала дальнейшего развития событий. Мне уже хотелось выйти из этого замкнутого круга. И я прекрасно понимала, что хеппи-энда не будет. Становилось всё более очевидным, что развязка близка, и эта развязка далеко не так радужна, как небо в Елабуге.

***

Закон вероятности для дистрибьюторов – дело святое. Чем больше людей ты обойдёшь, тем больше шансов сдать товар. Закон вероятности – закон жизни. Это знает каждый дибер. И однажды на примере двух дней я поняла, что никогда не стоит отчаиваться.
Мы с двумя обзорниками набрали кучу книг и направились работать. У дистрибьюторов есть термин – оставлять базу. Это оставлять большую часть товара у кого-нибудь сговорчивого продавца, чтобы не ездить много раз на склад. Мы «устроили базу» у ключника – изготовителя ключей. И тут к нам подошли два парня, один из которых был кавказской наружности.
– О, ты – дистрибьютор? Мы тоже распространяли книжечки. Только в фирме «ОСА». Я – Гарик, это Петя.
Мы мило болтали метрах в ста от ключника. Потом решили попить чай в ближайшей забегаловке. Минут через десять мы с обзором пошли работать. Распродав практически все книги, что были у нас в маленьких сумках, вернулись к кормёжке. И какого же было моё удивление, когда ключник сказал:
– Ваши друзья забрали сумку.
Меня развели как последнего лоха. Те два бравых бойца поняли, что я оставляю «базу», засветились с нами перед ключником, а потом обчистили. В общем, ситуация была прискорбная. Поджав хвост, я вернулась в офис. Там был один Бек. Мне повезло, что он был в хорошем настроении.
– Никому не слова об этом. Ты сдала книг на сто единиц. Я запишу тебе в долг. Постепенно рассчитаешься.
Мы с моими обзорниками оставили инцидент в тайне. Вечером к Беку приехали крупные шишки из Москвы – проверять работу офиса. Ярослав и его девушка провели у нас серьёзный тренинг, и, поняв, что, кроме меня, здесь нормы никто не делает, московский босс направил всю свою энергию на меня. Он начал поднимать мой боевой дух рассказами о своей дистрибьюторской молодости, сорил деньгами перед Беком. Это был один из немногих адекватных людей, с которыми я общалась в последнее время. Мне не хватало такого уравновешенного и благоразумного руководителя.
На следующий день он объявил бонус в тысячу рублей за лучший результат. Вдохновившись его тренингом, я отправилась прямиком в центральный офис «КАМАЗ», основополагающего городского предприятия. Я поняла, что пройти туда практически невозможно. Но у меня был долг и только бонус мог его покрыть.
В бюро пропусков я сказала, что курьер и мне нужно доставить корреспонденцию на третий и пятый этажи. Молоденькая девушка поверила и дала «билет в рай». За два часа я избавилась от всех книг, и продала их по завышенной цене.
Вечером в офисе я была похожа на королеву. Выиграла бонус, продала кучу макулатуры, хорошо выглядела, московский менеджер говорил со мной чуть ли не на равных. В тот же день долг был закрыт.
Вот так. Один день – неудача, второй – фейерверк и фанфары. У дистрибьюторов так. Ты словно ходишь по лезвия ножа и думаешь, в какую сторону я упаду сегодня. Хотя со временем появляется некоторая стабильность в результатах, ты всё равно не можешь быть уверен в результате. Риск существует всегда.
Но вскоре Ярослав уехал восвояси и хорошему настроению Бека пришёл конец.

***

 На меня кричали очень много. И по делу и без. Все привыкли, что на меня истерики лишь благотворно действуют. Никто не хотел понять, что бесконечные скандалы, дальнейшие откровенные разговоры о работе, постоянное состояние стресса превращает меня в какого-то зомби. Я уже впаривала книги чисто механически. Я перестала получать от этого удовольствие. Обзор перестал вдохновляться мной. Ведь все новички прекрасно видели, как я хожу в подвешенном состоянии, а когда проникаю в кабинет к клиентам, тут же превращаюсь на пять минут в балагурку, умницу, спортсменку и комсомолку. Моя актёрская игра была не для понимания людей, которые первый день в нашем бизнесе. К тому же мы с Беком решили оставить наши отношения в состоянии, как бы это выразиться, гравитации, и не покончили с ними и не возобновили вновь, чтобы лишний раз не мучить друг друга. Это меня тоже весьма огорчало. Он требовал от меня всё больше и больше, а понимания и помощи становилось от него всё меньше и меньше. Он постоянно орал на меня, унижал. Таким способом он как бы пытался заставить меня лучше работать.
 Один раз я уже так устала от его вечных придирок, что продала своему любимому клиенту Намигу Мамедовичу, директору строительной компании, книг сразу на восемь тысяч. Для Набережных Челнов это был несомненный рекорд. Бек наконец-то остался доволен. В офисе повесили мою фотографию с надписью "Рекорд офиса". Об этом узнали и в Волгограде, и в Ярославле и в Москве.
 Одним прекрасным утром я стояла курила на порожках. И к офису плавно подошли Бек и Катя Багрова – девушка, которой симпатизировал вполне в Волгограде. Мы с ней всегда хорошо ладили, но в данной ситуации я не была рада её видеть. Бек привёз её себе. Поселил в своей квартире. Конечно, она, в отличие от меня, умела готовить, стирать, убирать и молчать, когда нужно, хоть была далеко не лучше меня в бизнесе. Я прекрасно поняла, что меня списали. Я для него лишь «скаковая лошадь» в его дистрибьюторской конюшне. Я нужна ему лишь как успешный сотрудник. Катю он не ругал за отвратительные результаты, мог на такси забрать её с «поляны» с приступами головной боли. Меня бы он при такой же ситуации просто обвинил в симуляции. Я была подавлена как никогда. Бек повёл себя со мной просто отвратительно. Мне стало плевать на работу. Я стала лишь зарабатывать себе на обильное питание и шмотки. Я не могла видеть, как он устроил себе тут гарем. И этот человек говорил, что меня любит. Да он просто топтал мою карьеру и мои чувства как букашек. Он придушил все мои стремления к карьерному росту и процветанию. Я не могла больше работать в его офисе.
 Как-то мы дружной компашкой пошли на пляж. Дистрибьюторы же психи: Чегарёв купался голый, Бек принялся снимать с меня в воде лифчик и трусы. Веселились от души. И водочка присутствовала. Мы с Беком в воде начали какой-то странный разговор:
– Ты меня любишь? – задал он свой любимый вопрос.
– Я тебя, Алибек Джураевич, ненавижу! Раздеть меня перед всем пляжем!
– Это всего лишь шутки. Отбей джуса!
– Да пошёл ты!
– Ну отбей джуса!
– Отстань!
– Ты что ли действительно меня ненавидишь? Я тебя занегативил?
– Вроде того.
– Я Кате говорил, что тебя люблю. Можешь, даже спросить.
– Не нужно.
– Просто так получилось. Ну нравится мне Катя.
– А я тут при чём? Это твои пристрастия.
– Ты хочешь от меня уехать?
– Я ещё не решила.
 Но как раз в тот момент я всё и решила. Это была последняя капля. Моё терпение кончилось. Я, естественно, знала, что все мужики сволочи, но этот превзошёл все ожидания. К тому же я к нему слишком серьёзно относилась. Я была не в состоянии стерпеть приезд Кати. Мне было плевать на всяких мимолётных его бабочек, но в данной ситуации он просто ткнул мне носом в своё грязное бельё. Любуйся, Маша, моей сожительницей и сотрудницей!
 Для моих слабых нервов это было слишком. Когда я шла с пляжа в дистрибьюторскую квартиру, я позвонила маме и, рыдая пьяными слезами, попросила её выслать деньги мне на дорогу до Волгограда. Я ей даже рассказала про Катю. Мама не отказала мне в просьбе, хотя ей нравился Бек: они зачастую разговаривали обо мне по телефону.
 Так получилось, что мы с Лёшей Суховым повздорили, и он шибанул мне мощно по ноге. Я не вышла на следующий день  на работу. Бек стерпел. И на следующий день моя нога всё ещё слабо разгибалась (и я ждала денег от мамы): снова не смогла работать. Он догадался, что я собираюсь уезжать, обвинил, как полагается, в симуляции.Сказал, что, если я не притащу свою задницу немедленно на работу и не продемонстрирую степень работоспособности, то он меня уволит. Я не пришла. Он по телефону назвал меня маленькой ****ой, сучкой и дреком (так дистрибьюторы называют брак). Заявил, чтобы к восьми утра меня на квартире не было. Сотрудница Марина поддержала его натиск и тоже усиленно принялась убеждать меня, что я дрек, что мою фотографию на стенде в офисе именно этим словом и следует обозначить. Я не стала ждать до восьми утра и ушла в десять часов вечера. Представляю счастливые физиономии жителей дистрибьюторской общаги после моего ухода.
 На автовокзале познакомилась с одним водилой Летифом. Он согласился меня приютить и покормить за поцелуй в щёчку. На большее ему рассчитывать и не пришлось. Он познакомил меня со своими коллегами и подругой. Мы нажрались водки. С горя мне было это полезно. Следующий день ожидания поезда я провела на вокзале, чтобы не смущать водил. И их общество становилось опасным.
 Бек позвонил один раз и произнёс фразу, от которой мне захотелось визжать от хохота и плакать одновременно:
– Зачем ты наврала своей маме, что я тебя ночью выгнал? Я же сказал утром тебе выселяться.
– А какая тут разница? Ладно, Бек. Прощай! Я тебе всё прощаю.
– Я тебе тоже. Я выше всего этого. Я возрожусь как Феникс.
 Всё, всё вокруг напоминало мне ужасный фарс и вызывало истерику. Я была готова жизнь самоубийством закончить, лишь бы это всё побыстрее закончилось. Дикий страх, страх, что это продолжится и дальше, не оставлял меня.
 Пять часов на автобусе, бесконечное таскание моих вещей, затем двенадцать часов в поезде, и я добралась до Волгограда. Меня встретила мама на вокзале. Она не задала ни единого вопроса, такой жалкий у меня был вид. Я выглядела как беспризорная и была жутко голодной.