Призрак

.. Серые силуэты мелькали между надгробий, и были похожи на быстро передвигающиеся тени.

 Луна была яркой в ту ночь; струящийся белый свет её словно курился над могильными плитами. И в неверном лунном свете оживали призраки, выползали из мира теней погреться под лучами бледного ночного солнца. Казалось, я узнавал параллельную, таинственную жизнь города мёртвых, до уха моего долетали слабые зовы, рука ощущала лёгкие касания…
 
Иногда мне казалось, что прозрачные дымчатые тени вдруг обретали плотные очертания, и, стоило лишь немного напрячь воображение, как из густой темноты  возникала мужская или женская фигура…
 Похоже, обо мне забыли, а мне было хорошо сидеть здесь одному,  облокотившись о безымянное надгробие. Я вдыхал сладковатый пряный воздух и думал о вечном…

 ...Откровенно говоря, меня всегда обескураживала жестокость нашего плотного мира, то, как он устроен, уязвимость тела, которого можно лишиться в любой момент, особенно в наше сверхскоростное время,  когда естественная смерть от старости – большая редкость.  Хорошо, когда успеешь много испытать, всем насладиться и даже пресытиться, и как-то мысленно подготовиться к неизбежному уходу…  Ведь большинство смертей сейчас внезапны, от трагических несчастных случаев, которые предугадать невозможно, и жутко подумать, что в любую секунду тебя могут грубо выдернуть из водоворота событий, планов и обычных земных дел, и если это происходит неожиданно, внезапно, то ведь можно даже и не понять, что положение твоё навсегда изменилось, а если и понять, то смириться с этим очень тяжело, особенно когда незавершённые дела привязывают обратно к земле, и вот так вот можно застрять между двумя мирами, и маяться в таком подвешенном состоянии, возможно, очень долго… Да…  Всё уйдёт в тлен и прах, и, как говорил один мой сосед, тихий безобидный алкоголик дядя Паша, который любил пофилософствовать на эту тему, всё равно, Илюша, говорил он мне, итог один, помрёшь, завоняешься, что ты ни делай, как ты ни живи, будь ты хоть простой сантехник, хоть папа римский… Да…

Мысль эту неожиданно оборвал тихий возглас, раздавшийся за моей спиной, как короткий беспомощный всплеск, тут же потонувший в темноте ночи. Я обернулся.

 Какое-то время было тихо, ни звука, ни шороха. И вдруг – опять! Странный звук.
Я напряг слух и различил надрывный плач, с причитаниями и редкими всхлипами. По-моему, плакала женщина.

И в плаче этом было такое безмерное отчаяние и горе, что у меня сердце сжалось. Я обернулся и увидел молодую женщину. Она стояла за оградкой соседней могилы - невысокая, со свободно ниспадающими на плечи светлыми волосами, одетая в длинное белое платье.


* Отрывок из романа "Илья Муромов. Новая Миссия".