Жизнь, как роман или из ада в рай

                Оболдина О.В.






               







                ОГЛАВЛЕНИЕ 

Пролог                2
               
Часть 1   Красота и деньги                4
1.2 На охоту                5
1.3 Тот черный день                9
1.4 Белые стены                16

Часть 2   Тихая жизнь                29
2.2 Псоледний разговор                37
2.3 Призраки прошлого 

Часть 3   Аленка                53
3.2. Кафе «Марго»                68   
3.3. Пропала Маша                82
3.4. Слова, которых ждет каждая девушка                94
3.5. Еще худшее положение                110
3.6. Жених и невеста                118
3.7. Свадебный марш                136
3.8. Катастрофа                148
3.9. Прелести супружеской жизни                154
3.10. «В болезни и здравии, пока смерть не разлучит...»                161
3.11. Встреча из прошлого                169
3.12. Растоптанная любовь                176
3.13. Развязка                187 

Часть 4   Алла                199
4.2. Кое что о прошлом                209
4.3. Многообещающее знакомство                218
4.4. Желание, загаданное рыбке                229
4.5. Прогулка с дядей Ираклием                237
4.6. Невеста миллионера         
4.7. Не лучшие семь месяцев                250
4.8. Две большие ссоры                261
4.9. Попытка все вернуть                270
4.10. Тяжелая ночь                283
4.11. Женские разговоры                290
4.12. Предчувствия перемен                310
 

Часть 5   Заколдованная рыбка                343
 5.2.         Та самая встреча...                335   



         




    – Мама, мама! Какая красивая у меня бабушка! – детские глазенки горят восторгом и восхищением. – Правда, жалко, мамочка, что ее нет рядом? Это очень плохо! Мам, а мам? А почему бабушка так рано умерла? – Аленкин восторг быстро сменяется разочарованием. – Вот у Кати и Алисы бабушки до сих пор живы. Везет же им!– замолчав, она грустно вздыхает. Но уже через несколько минут детский голосок колокольчиком раздается снова:
– Но зато, милая моя мамочка, их бабушки не такие красивые, как моя! Вот! Моя бабушка Юля самая красивая и самая прекрасная на всем земном шаре! Таких сказочных бабушек нет ни у Танюшки, ни у Маринки, в общем, ни у кого нет. Мне в группе никто не верит, говорят, я врушка, не бывает таких бабушек, как принцессы!
А мама, которая готовила в кухне ужин, на мгновение замерла и, как-то поникнув, медленно опустилась на стул… Но взяв себя в руки, собравшись, Елена вскочила и поспешила по длинному коридору. В спальне, удобно устроившись на кровати, сидела ее маленькая Аленка и с большим интересом рассматривала потертый альбом с семейными фотографиями.
Елена молча встала у письменного стола. Она никак не могла решить, что ей сейчас предпринять. Хотелось просто наказать дочку, но Елена решила еще раз попробовать договориться с ней. Нахмурив лоб и сдвинув брови к переносице, мама нарочно сердито спросила:
– И чем это ты здесь занимаешься?
– Смотрю наши с тобой фотографии и рассуждаю о несправедливости. Я сейчас все уберу на место, мама. Я только на минутку достала альбом.
– Аленка! Сколько раз я тебе уже говорила, чтобы ты не брала без разрешения этот альбом!
– Но мамочка! Неужели совсем, совсем никогда нельзя его рассмотреть?
– Вот именно, никогда! Я же, дочка, тебя просила… И тем более без моего разрешения, тайком все достала! Разве так делается? Стыдно, девица, вам должно быть! Смотри свои фотографии, мои, Агашины, бабушки Маши. Разве они хуже этих? Да наша Агаша и баба Маша самые-самые!
– Но… – начала расстроенная девчушка.
– Запомни хорошенько, Аленка. Ни сейчас, ни потом! В общем, чтобы к нему ни при каких обстоятельствах не прикасаться!
– Ну, мамулечка! Ну не сердись на меня. Пожалуйста! Я тебя так люблю! – маленькая Аленка пыталась задобрить маму.
– И как тебе удается это старье всегда и везде находить? Я же так хорошо его спрятала на этот раз, – Лена все еще продолжала сердиться.
– Мамочка, ну не будь такой букой! Да это же пустяки, дело житейское! – пыталась отшутиться Аленка. – Подумаешь, всего-то ничего, старый альбом посмотрела! А знаешь, о чем я мечтаю?..
– Я тебе покажу сейчас, неслух, какое такое дело житейское! Я тебе покажу мечты! Вот посиди здесь одна и подумай над своим поведением!
– А я тебе все равно, мамочка, о своих мечтах расскажу. Я бы хотела вырасти и стать такой же красивой и величественной, как бабушка Юля. Посмотри мамочка, какие у нее красивые волосы, светлые-светлые, а глаза большие и ясные, как летнее небо. Мамочка, а какого цвета у бабушки Юли глаза? Так жалко, что фотография черно-белая… Она сказочная принцесса, самая-самая что ни на есть настоящая! Если бы я была такой же милой принцессой, меня бы тогда все любили и никогда не ругали... Как я хочу быть как бабушка Юля! – Аленка хотела еще что-то сказать, но, перехватив мамин взгляд, тут же осеклась. Девчушке стало страшно.
Елена сейчас была бледна и с неподдельным ужасом смотрела на дочь, словно видела первый раз в своей жизни – видела и не узнавала. Что-то необъяснимое, непонятное было в материнских глазах.
Аленка быстро захлопнула альбом и, торопливо отложив его в сторону, прошептала:
– Мама, мамочка! Что с тобой? Почему ты на меня так страшно смотришь? Мам, ты что, меня не узнаешь?.. Почему не отвечаешь? Мама, мама! – уже кричала напуганная дочь.
Странное состояние матери теперь передалось и ей. Маленькая Аленка, перестав задавать вопросы, громко разревелась, и, схватив маму за халат, притянула ее к себе, усадила на кровать, крепко прижалась... Наконец Елена, словно очнувшись от детского плача, спохватившись, обняла дочь и ласково прошептала:
– Аленушка, ну что ты, милая? Успокойся детка. Не плачь, солнышко мое!
– А почему ты была такая? – все еще всхлипывая, переспрашивала девчушка.
– Это я так… Расстроилась, видно, сильно, увидев в твоих руках этот... эти фотографии. И я вовсе не сержусь на тебя, просто ты еще маленькая и многого не знаешь. Прости меня, мой цветочек, я не хотела тебя напугать. Давай утрем слезки и все забудем!
– Хорошо, давай, мамочка.
– А мне просто что-то пригрезилось… Никогда больше не говори таких слов – что хочешь быть на нее, на Юлю эту, похожа! Выбери другой пример для подражания, более достойный.
– А почему? Почему, мам, нельзя? Бабушка такая красивая! Разве нельзя быть красивой? Это что, плохо?
– Ой, доченька… Страшная судьба была у бабушки Юли, и не дай бог никому пройти по ее тяжелому и нехорошему пути… Проклята она, проклята богом и людьми!
– Ну вот… А во сне она была такая хорошая! Бабушка Юля мне ночью приснилась и сказала, что скучает без меня. Еще бабушка Юля звала меня к себе в гости, и прямо плакала оттого, что я к ней никак не иду. Вот я и решила, мамочка, на нее посмотреть. Ну, чтоб ей не так одиноко было и грустно там, в шкафу, одной.
– Она тебе еще и приснилась? Ну сколько раз я собиралась сжечь этот проклятый альбом! Разом покончила бы с ужасным прошлым, которое меня мучит и ранит… Ну что ж, раньше не сделала – так сейчас пойду и все сожгу!
Елена собралась встать и пойти. Но Аленка вдруг бросилась перед ней на пол, обхватила руками мамины колени и отчаянно закричала:
– Мамочка, остановись! Остановись, любимая! Мамочка, я обещаю, что не притронусь к альбому никогда-никогда, только не сжигай бабушку! Я тебя, мамочка, никогда не обижу и всегда буду послушной, ну не сжигай фотографии, прошу, не сжигай, мамочка! Ну пожалуйста!
Разве могло материнское сердце не поддаться на уговоры и не пойти на уступки, чтобы в любимых глазенках снова увидеть радость и счастье! Лена открыла верхнюю дверцу шкафа и подальше вглубь убрала злополучный альбом.
– Ну хорошо, маленький неслух, слово свое держи и альбом больше не доставай... Вытри слезки, так… А сейчас отвечай, не раздумывая, кто у нас здесь самый голодный? Кто готов все проглотить на своем пути? – И Елена, подмигнув дочке, поспешила на кухню, чтобы закончить приготовления к ужину. А вслед ей неслось:
– Я самая голодная! Я готова все проглотить! Я как Робин Бобин Барабек, который скушал сорок человек, и корову, и быка, и много еще кого и чего. А ты у меня так вкусно готовишь, мамочка! Ты самая лучшая!

Поздним вечером, уложив дочку спать и оставшись, наконец, наедине со своими мыслями, Лена присела к себе на кровать. Вихрь картин из прошлого тут же ворвался в комнату, не дожидаясь больше особого разрешения, – все то, от чего она бежала и скрывалась все эти долгие годы... Вот именно: бежала и скрывалась! Лена понимала, что рано или поздно все это должно было случиться, но вот именно сегодня она была не готова отразить атаку таких простых и невинных вопросов своей маленькой дочери.
И Аленка, которая так мечтала хоть немножко походить на бабушку Юлю, с каждым годом все больше и больше становилась… на нее похожа. В этом и был весь ужас молодой мамы. Тяжело вздохнув, Елена с тревогой посмотрела на спящую дочурку и тихо прошептала:
– Ах, Аленка, Аленка! Не могу я тебя, Олененок, уберечь от соблазнов и ошибок… И сейчас бога молю лишь об одном, чтоб дал он мне дожить до того дня, когда ты станешь взрослой... Господи, дай же мне силы, чтоб я смогла вырастить дочку рассудительной и честной! Вырастить порядочным, цельным человечком! Дай же мне силы!
Но тут в сгущающихся сумерках Лене вдруг показалось, что в комнате мелькнула чья-то тень. И стройная, статная фигура светловолосой женщины, на мгновенье, остановившись у детской кроватки и что-то прошептав ребенку на ухо, быстро исчезла в окне. Елена вскочила с замирающим сердцем… А дочка спала спокойным и безмятежным сном, чему-то улыбаясь… Или – кому-то?
Лена тихо подошла к окну и, обращаясь к своему прошлому, уверенно зашептала:
– Ты слышишь меня? Я понимаю, чего ты добиваешься, но этому никогда не бывать! Так и знай. Не смей к нам приходить! Оставайся там, где ты есть сейчас. Нет тебе места среди нас, живых. Оставь нас в покое. Слышишь? В покое! Я тебе дочь не отдам. Никогда не отдам, так и знай. Будь ты проклята, Юля. Будь ты проклята!
































                Часть первая. КРАСОТА И ДЕНЬГИ

Юлия Сергеевна была женщиной, что называется, с обложки. Длинные ноги, тонкая талия, каскад золотых искрящихся волос, васильковые глаза, и наконец – великолепная, пышная, чертовски соблазнительная грудь.
В общественной бане или в продуктовой очереди все это смотрелось почти вызывающе. А впрочем, Юличка редко стояла в очередях.
«Не женщина, а сказка! Просто самая, что ни на есть сказочная нимфа! Пери!» – говорили окружающие, и они ничуть не преувеличивали. Юлия была божественно красива и прекрасно знала свои достоинства. Девушка умела себя преподнести окружающим с шиком и блеском, по всем правилам кокетства и обольщения. И как она сама себе часто говорила – дорого купить, выгодно продать! А коли есть спрос, можно и поднять предложение.
То, что легко дается, обычно не ценится. Один кавалер быстро сменял другого, и первый был безжалостно забыт и брошен ради следующего. О далеком будущем прекрасная кокетка старалась не думать и жила одним-единственным, праздным днем.
Так бы и вращалось это колесо веселья и кутежа, если бы вдруг неожиданно одна ось не слетела. Неизвестно откуда и почему что взялось, но Юлю стал мучить непонятный ей самой страх. Тревога не давала знойной красотке спокойно сомкнуть глаз, и это состояние стало возвращаться к ней чаще и чаще, с завидным постоянством...
Подруги и знакомые Юличку сторонились, и к себе домой старались не приглашать. Там, где Юля, всегда море слез, ненависти и раздора. Любой вечер, где присутствовала эта королева красоты, не завершался без ссор и скандалов. Или того хуже, сама Юля раз и решит потешить свое самолюбие, и уведет глупого супруга у страдающей жены себе на забаву. А то и просто беду на семью накликать может. Ходили слухи: в чьих семьях Юля засиживалась, к кому из мужчин проявляла свой женский интерес, – того потом с пристрастием допрашивали где следует и заносили в черный список неблагонадежных людей и вредителей общества. Вечные ссоры, женские слезы, драки и соперничество из-за жестокой кокетки были постоянны и давно стали нормой ее жизни. Поначалу девушку это пугало, потом нравилось, потом просто надоело, а потом стало сильно мучить.

1.2. НА ОХОТУ!

– Ну, что нам предпринять? Кто сегодня мне даст денег на новые сапоги и косметику? Да еще, как назло, задолжала своей модистке, а отменять привычки к хорошим нарядам не желаю и не намерена... Что делать, кому позвонить? Тот точно не даст, этот вообще сменил номер... Кто из моих поклонников явная простота и растяпа?.. Ага, сообразила! Теперь я знаю, кого осчастливить!
Юля вспомнила об одном своем влиятельном друге из горсовета, который был, правда, женат, но это ничего не меняло в ее коварных планах. Юношу звали Алексей, и он, несмотря на свои несерьезные годы, уже занимал высокий пост. Год назад Алеша был очень увлечен красивой кокеткой и всегда, не скупясь, давал ей денег на многочисленные расходы, жертвуя семейными интересами или вовсе забыв о семье. Он трепетно и самозабвенно любил Юлю и терпел все ее капризы и дурной нрав. Но вскоре парень был брошен ради другого, еще более удачливого. Алексей пробовал звонить и умолять гордячку одуматься и вернуться, обещал развестись и жениться на ней – но все зря. Юля с прошлыми кавалерами не сюсюкала и не церемонилась. С глаз долой – из сердца вон.
Но теперь была другая ситуация, и не поживиться за счет влюбленного парня было грех. Ей хотелось, и она делала.
– Позвоню Алексу и попрошу денег у него. Если добром не захочет – все равно свое возьму.
Красавица открыла сафьяновую записную книжку старинной работы. Маленькая изящная вещица содержала в себе изрядное богатство: она сплошь была исписана телефонами бывших поклонников. Юличка поступала мудро, и даже когда бросала очередного кавалера, хранила его координаты. Эта мудрость всегда приносила свои плоды.
Нужный телефон был найден, и колесо завертелось. Юля сняла трубку, повернула диск острым алым ноготком.
– Алло, девушка, добавочный два-восемнадцать… Алло? Мне, пожалуйста, Алексея. – Юля специально не стала называть отчество, тем самым давая понять на том конце провода, что знакома с руководством не через третьи руки.
– Как вас представить? – голос секретарши, как всегда, сухой и деловой.
– Юлия.
– Вы записывались на прием?
– Что?
– Вы записывались? Сейчас идет совещание, и я ни с кем Алексея Борисовича не соединяю. Перезвоните позднее.
– Если ты сейчас же, коза драная, меня не соединишь с Лешей, я с тобой потом иначе поговорю! Живо!
На том конце провода наступила тишина. Но Юле долго ждать не пришлось. Девушка услышала хорошо знакомый голос Алеши.
– Я слушаю.
– Лешечка! Привет, моя радость. Я так соскучилась, что не утерпела и решила тебя набрать в срочном порядке. Ты не представляешь, как я все время по тебе скучала и очень переживала о том, что у нас все так нехорошо вышло. Ты был единственный стоящий мужчина в моей жизни, которого я до сих помню, и как ни странно это покажется – очень люблю.
– Здравствуйте, Юля. Не думал, что услышу вас еще хоть раз. И не надо было утруждать себя звонком. Все изменилось у меня. Я вас теперь не люблю. Забудьте и не звоните больше сюда никогда.
– Ну не будь таким жестоким со своей крошкой! Пути господни неисповедимы. Но ты ведь, если отбросить все обиды, все же рад моему звонку, котик?
– Нет, не рад. Скажу даже больше, после нашего расставания я на всю свою жизнь взглянул по-новому. Я счастлив в своей семье. У меня недавно родился сын, который стал для меня самым дорогим существом на свете. Теперь все свое время я посвящаю жене и ребенку. Мы счастливы. Не звони мне больше никогда.
– Ты можешь посвящать им свое время, сколько хочешь, я не против, я только за. Ты не понимаешь, мне нужна твоя помощь. Я просто в отчаянии, мне очень нужны деньги, просто необходимы, как… ну как воздух. Я заказала себе сапожки, и просто не могу пережить того, что не в состоянии их выкупить. Ты ведь не дашь мне умереть от отчаяния и поможешь, правда? И надо-то всего-ничего, так, рублей сто–двести…
– Тебе, Юля, даже и не приходит в голову, что люди за такие деньги тяжело трудятся, и даже не один месяц, а тебе просто так – вынь да положь…
– Какое мне дело до других? Другие пусть сами о себе заботятся. Сейчас речь обо мне и моих нуждах. Дай мне денег, и можешь топать в свою любимую семью. Когда привезешь?
– Денег я не дам, у меня есть на кого их потратить, а ты, красавица, пойди и заработай их своим трудом, раз они тебе так нужны. До свидания, милая девушка, и больше не звоните сюда никогда, – и Алексей положил трубку.
– Наглец, мерзавец, я тебе устрою! Ты, видно забыл, с кем так разговариваешь, но я тебе напомню. Подожди! Ты еще меня не знаешь…

И Юля стала собираться на охоту.
Она сняла папильотки со своих длинных золотых локонов. Нагрела щипцы над газовой горелкой, и, помахивая ими в воздухе, чтобы слегка остудить, приговаривала:
– О да, мое тайное оружие, чудесные волосы, вы как всегда в форме. Не зря я вчера сунула парикмахерше рубль сверху восьмидесяти копеек по прейскуранту…
Она уложила пряди волнистыми полукругами возле лица, заколола на затылке. Глядя в маленькое китайское зеркальце, подвела угольным карандашом тонкие брови с изломом посередине. Густо накрасила ресницы, припудрила и снова накрасила.
Из груды одежды на кровати вытянула диоровское новое платье – клешеный низ, узкий верх, до локтя рукава. Роскошное платье досталось ей вместе с очередным ухажером, которому посчастливилось быть выездным. Подумав, надела нижнюю пышную юбку и тесный корсет. Сильнее стянула пояс.
Оглядела себя в трюмо… Изящный силуэт с тонкой талией и округлыми бедрами, строго уложенные волосы, шляпка под цвет платья… Слишком изысканно, слишком благородно.
– Нет, это все не годится. Все не так!
Юля сняла платье… Распустила волосы… Подумав – сняла лифчик и трусы, надела черные фильдеперсовые чулки со стрелкой, и сверху на голое тело шубу. Кроме английских туфлей на танкетке, чулок и шубки на девушке ничего не было. Она вышла из дома, поймала машину и поехала прямиком в кабинет к обидчику.
В приемной ее попыталась остановить секретарша.
– Вы куда, девушка? К Алексею Борисовичу нельзя, у него совещание!.. Стойте! Я вам сказала, туда нельзя!
Но Юля, не обращая внимания на окрик, оттолкнула секретаршу и гордо вошла в кабинет. Все сидящие повернули головы в ее сторону. Во главе стола сидел Алексей, а по краям разместились четверо незнакомых ей мужчин. Все были представительными и холеными. Мужчины смотрели на Юлию, замерев от неожиданности и восхищения, и никто не нарушал воцарившуюся тишину. Алексей взглянул на бывшую любовницу с испугом, понимая, что ничего хорошего ждать не приходится.
Возле окна стоял кожаный диванчик, к которому и направилась незваная гостья. Юличка расстегнула шубку и, в чем мать родила, вальяжно развалилась на диване, закинув длинные ноги на его спинку. У всех присутствующих открылся рот от страшного изумления. Секретарша, которая вбежала было следом за девушкой, метнулась обратно, не зная, что предпринять. У Алексея началась паника.
– Милый, я пришла за обещанными деньгами. Вот решила сделать тебе сюрприз, мой персик, и порадовать своим присутствием. Ты разве не хочешь поцеловать свою ляльку? Я, как и раньше, вся твоя, вся целиком. Иди же, не заставляй меня ждать! Вот так всегда, то они клянутся в вечной любви, а то даже не подойдут и не поцелуют при встрече. Разве я не права, товарищи?С Алексея Борисовича мигом спало все оцепенение и, подскочив к Юле, он в одно мгновение застегнул на ней шубу и, схватив девушку в охапку, вытащил из своего кабинета. В приемной никого не было, и молчавшего до этой минуты парня будто прорвало:
– Ты что, совсем с ума сошла?! Как ты могла так со мной поступить? Так испортить мою репутацию! Что про меня подумают? Не удивлюсь, если жена уже в курсе!
– А не надо было так со мной говорить по телефону! Мне нужны деньги, и я не уйду отсюда, пока ты мне их не дашь. Но только теперь, за беспокойство и за то, что мне пришлось переплачивать наглому водиле, чтобы доехать до тебя, цены возросли. Мне нужно пятьсот.
– Но у меня нет здесь таких денег! Мне они, знаешь ли, достаются тяжким трудом и с неба не падают!
– Это не мое дело. Это уже твои трудности. Мне надо, и все. А пока ты их ищешь, я полежу на твоем диване в кабинете и подожду. Попробуешь меня остановить – пожалеешь, я тут такое устрою! Я сделаю так, что размеренная и счастливая жизнь мигом обернется для тебя адом.
– Ну ты и дрянь! Как я был слеп на твой счет!
– Заметь, что очень красивая дрянь. Обо мне можешь не беспокоится, мне скучно без тебя не будет, пока ты ищешь деньги. Я уже присмотрела себе компанию, здесь будет кому обо мне позаботиться!
Этого Алексею допустить было никак нельзя. Все приглашенные в кабинет – люди семейные и старой закалки. Интересы семьи и репутация были в этом кругу делом политической важности. И то, что сейчас происходило и еще могло произойти, не укладывалось ни в какие рамки. Алексей снова запаниковал.
– Хорошо, жди здесь, я принесу минут через пятнадцать… Но это последний раз, Юля! Слышишь, последний раз, когда я иду на уступки по отношению к тебе! С сегодняшнего дня не смей даже имя мое произносить!
– Ничего обещать заранее не могу, милый. Поторопись, мне некогда ждать, не один ты такой занятой. Помни, у меня время – деньги. Счетчик включен!
Как и было обещано, через пятнадцать минут девушка получила то, зачем пришла, и ей ничего не оставалось, как покинуть приемную.
– Не прощаюсь, а говорю до свиданья, мой персик!
– Будь ты проклята, ведьма!
– Чао!
Что могло произойти у Алеши в семье и на работе после ее визита, Юлию не беспокоило вовсе. На обратном пути на радостях она заглянула к знакомому спекулянту, по тайному, хорошо известному только ей адресу, и все деньги оставила там, накупив себе дорогих обновок и совсем ненужных ей сейчас мелочей вроде фарфоровых статуэток и заграничных расшитых салфеток.

                ***
Весна уже набирала силу, мальчишки на улице играли в лапту. У самого Юлиного дома стояла мороженщица с тележкой. Юля подошла купить порцию пломбира – уж чем-чем, а мороженым побаловаться она всегда любила.
Рядом на лавочке сидели старушки. Заметив девушку, они тут же переключили внимание на ее персону. Пожилые женщины стали громко переговариваться – словно специально добиваясь того, чтобы все их колкости были непременно услышаны.
– Смотрите, смотрите, а Юлька-то все по хахалям таскается! А что это на ней, соседки, надето сегодня? Что-то у меня глаза плохо видеть стали.
– Все с твоими глазами в порядке, соседка. Да ничего на ней не надето, вернее, почти ничего. Вона – ножищи-то выставила! Совсем обнаглела Юлька. Еще чуть-чуть, и вообще голышом ходить в городе будет.
– А губы-то, губы намалевала! Как в кинематографе!
– Мещанка! Вот в «Крокодил» про нее написать!
– Ой, помяните мое слово, плохо она кончит свою жизнь! Или сопьется под забором, околев там же, или упекут ее в психушку. Посмотрите внимательно на нее, она же как есть ненормальная! Сумасшедшая!
Вот эти слова Юля просто так оставить уже не могла. Очередная перепалка не заставила себя долго ждать.
– Вот же змеищи! На себя, старая, посмотри! – крикнула Юля в ответ. – У тебя все промеж ног отсохло, вот ты и бесишься и честным людям жить спокойно не даешь. Сама ничего уже не можешь, вот и завидуешь тем, кто живет по-человечески, как положено нормальным людям.
– Да какая ты честная? Верно говорите вы, соседушки! Пропащая ее судьба. И на путь истинный направить ее некому. Жалко мне тебя, девка. Ох, как жалко!
– А мне вашей жалости не надобно! Себя жалейте, старые клячи. Глядишь, скоро помрете, некому будет к вам на могилку сходить. Вы своим ядом так жизнь всем родным отравили, что ждут не дождутся, как бы вас поскорей схоронить! Туда вам и дорога, трухлявые сплетницы! – весело хохоча, кричала Юля, поднимаясь по лесенкам к своему подъезд.
– Срамница! Блудница вавилонская! Проститутка поганая! И куда милиция смотрит?
– А милиция, Кузьминична, смотрит туда же, куда и все ее остальные хахали! Чего пялишься на меня, иди давай домой да прикройся!
– Одумайся, молодая еще, вся жизнь у тебя впереди! Еще не все потеряно, может, за ум и возьмешься! Заведи семью, детей, бросай ты этих поганых кобелей!
Юле больше всего на свете хотелось в этот момент накинуться на женщин и заставить их замолчать раз и навсегда. Да кто они такие, чтоб сметь ее судить и говорить ей все эти вещи? Что они вечно лезут в ее жизнь? Что они вообще знают о ней? Что им всем от нее надо? Она сама по себе, а они отдельно от нее!
Крепко закрыв уши руками, она вбежала в подъезд и, перескакивая одну ступеньку за другой, боясь увидеть за своей спиной ту ведьму с черными глазами и разодранными руками, мчалась к своей квартире. Злые слова старух звучали все сильнее и сильнее в ее голове, и не было уже никакого средства, чтобы их забыть или заглушить. В мозгу гремело: Проклята! Пропащая! Сгниешь заживо! Нет-нет-нет пути назад!

1.3. ТОТ ЧЕРНЫЙ ДЕНЬ

Домашняя обстановка немного успокоила Юлю.
Она неспешно расставила купленные фарфоровые фигурки на этажерке, среди дорогих флаконов с духами. Развесила новые платья. Старинный платяной шкаф красного дерева уже с трудом вмещал все эти обновки.
Под дверью стоял бидон с молоком – Юля чуть не сшибла его, вбегая, а теперь принесла в кухню, чтобы убрать за окно на холод. Она смолола в мельничке кофе, заварила. Кофейный дух поплыл по квартире, напоминая Юле, что она – одна из немногих избранных, кто может позволить себе такую редкость и роскошь.
Утешившись и взяв себя в руки, Юля размышляла над словами соседок-старух. А ведь и правда, что будет с ней дальше, через много лет? Сейчас она молода и красива, а что потом? Бабульки, конечно, говоря все эти мерзкие злые слова, потому что попросту завидуют ее удаче. Завидуют красоте, престижным знакомствам. Завидуют обеспеченной и красивой жизни, вот и злословят от нечего делать. Их дочки, племянницы, невестки – по сравнению с ней самые настоящие серые мыши и к тому же глупые курицы. Но доля правды все же есть в их речах… Юля тяжело вздохнула. Проходя мимо трельяжа в коридоре, она задержалась и стала разглядывать себя в его темных стеклах. Не найдя ни одного изъяна, ни одного признака увядания, убедившись, что она по-прежнему очень хороша, девушка продолжала рассуждать дальше.
Конечно, сейчас, на данном этапе жизни, она в самом соку. Она красива, желанна, обласкана. У нее достаточно денег, чтобы обставить квартиру со вкусом. И на стенах у нее не дешевая побелка, а обои красочные, матерчатые. И на окнах шторы шелковые с оборками. И одета она с последних европейских показов. У нее куча поклонников и обожателей… Но все это, если рассуждать здраво, – мимолетное и непостоянное. Кому она будет нужна потом, когда состарится? Как ей жить дальше и что делать сейчас? А ведь она ничего не умеет, даже специальности нет никакой… Хотя как же – кое-что она умеет, и очень даже неплохо. Юля хихикнула и снова стала вертеться перед зеркалом. Что еще надо мужчине, как не это – пышные волосы, свежее личико, стройная талия?.. Но ведь и это не навсегда, когда-нибудь будет и старость…
Вдруг Юле стало казаться, что лицо ее покрывается глубокими страшными морщинами, и тело перестает слушаться и ломит, болит, и вся она на глазах сутулится, усыхает, становится горбатой, безобразной, ужасной старухой… Юля в ужасе вкрикнула:
– Нет, не верю! Кто это смотрит на меня? Кто ты такая, уродина старая? Почему я вижу тебя в своем зеркале? Откуда ты взялась, старуха? Зачем ты здесь? Сгинь, пропади, образина!
А из темного зеркала на нее, словно наяву, смотрит дряхлая безобразная старуха, так похожая на саму Юлю. Старуха смеется ей в ответ и странно подмигивает, маня к себе морщинистым и костлявым пальцем, украшенным перстнем с брильянтом.
– Сгинь, пропади, исчезни, старуха! – Юля сорвала с пальца тяжелый перстень и запустила в трельяж. Посыпались стекла. Юля бросилась прочь от разбитого зеркала.
– Я хочу жить! Жить по-настоящему, как все нормальные и обычные люди! Одна пустота вокруг! Не могу так больше, устала! Сколько можно быть игрушкой в чужих и грязных руках? Когда же это все закончится? Я не бесчувственная кукла, я живая! Я жить хочу! О, боже, как у меня голова сильно болит! Просто ужас как раскалывается от этой невыносимой боли. Кругом и всюду одна только боль, боль, боль. И мне так одиноко и страшно. Страшно!
Юля схватилась за голову руками, и крепко стиснув ее, мерила шагами комнату из угла в угол. Она металась по квартире, не в силах унять ни головную, ни душевную боль. Одна мысль быстро сменяла другую, но от этого становилось только хуже.
– У моих подруг, знакомых, у всех уже давно есть своя семья, дети. У Наськи, этой серой мыши, – есть законный муж и ребенок. У Светки, грязной проститутки, и то имеется муж, который заботится о ней и бережет свою ненаглядную. У Верки уже четверо детишек, а я что? Ни ребенка, ни котенка! Что я? Ой, как больно! Оставьте меня, оставьте в покое! Неужели это все проклятие той страшной ведьмы? Но за что? Подумаешь, погуляла немного с ее благоверным, всего и делов-то!
Юле вдруг вспомнилось то, что случилось с ней чуть больше года назад, а вернее – с чего все и началось.



                ***
На катране, который устраивал ее давнишний знакомый в своем тайном заведении, дорогие напитки лились рекой, дым сигар клубился в холле, и комнаты восхищали своим убранством. Такие подпольные места посещает только избранная и очень обеспеченная публика. Юлия Сергеевна всегда считалась на катране желанной гостьей. Частенько она помогала хозяину дома, подсылая сюда поиграть своих достойных правительственных знакомцев. Но вот сама Юля редко посещала подобные места, заглядывая только от нечего делать.
Сегодняшним вечером, что-то заскучав, Юля решила навестить своего азартного приятеля, поддавшись на обещание услышать от него нечто ошеломляющее и скоротать вечерок, может, даже в приятной компании. Время было уже далеко за полночь, и в это время катран никогда не пустовал. Вот и сейчас за зеленым столом велась очередная карточная игра, и знакомые каталы старались развести очередного богатого простофилю. 
Уже и деньги стояли на кону отнюдь не маленькие, когда Юля своей царственной походкой, томно прикрыв глаза, прошествовала мимо. Низкий абажур с бахромой бросал оранжевый отсвет на лица играющих. За столом сидел симпатичный немолодой мужчина. Девушка внимательно присмотрелась к нему, гадая, сможет ли этот новый посетитель катрана этим вечером заставить ее улыбаться. А незнакомец, ничего не подозревая, лишь на секунду успел перехватить заинтересованный взгляд… и хоп – участь его была решена.   
Юля провела незабываемые два месяца. Ее носили на руках, целовали ей ноги, посвящали стихи – а самое главное, Василий Андреевич ей просто ни в чем не мог отказать. Юля никогда не интересовалась, есть ли у нового знакомого семья, да и зачем? Девушку осыпали дорогими подарками, водили по лучшим ресторанам. Так чего было копаться и лезть глубже, когда все, что было на поверхности, ее очень даже устраивало. Юля была просто на седьмом небе от счастья – удалось легко и просто заполучить такого поклонника. Только вдруг ее сказке пришел конец.

Готовясь принять очередного кавалера, Юля уже уложила волосы, сделала маникюр, навела макияж – в общем, как и всегда холеная и эффектная, блистала при полном параде – когда в дверь резко позвонили. В предвкушении приятого вечера, Юля радостно распахнула дверь – и увидела на своем пороге не мужчину с цветами и подарками, а бледную, будто одержимую горем, странную женщину. Глаза незнакомки были черными-пречерными и пылали такой ненавистью, что могли испепелить, а волосы космами растрепались по плечам. Одежда ее, несмотря на январский мороз, была не застегнута и местами порвана, а на груди болтался странный амулет, испещренный знаками, – его нельзя было не заметить, пришедшая беспрестанно теребила его содранными в кровь пальцами. Тут и недогадливый сообразил бы, что последние дни у гостьи выдались явно не сахар.
– Чем обязана? – только и успела произнести Юля, с удивлением взирая на гостью, как незнакомка, резко подойдя к девушке почти вплотную, стала бормотать что-то потрескавшимися от мороза губами.
Юля смогла разобрать кое-что из этого невнятного бормотания. Получалось, что по ее вине мужа незнакомки, того самого Василия Андреевича, арестовали за огромные растраты государственного имущества и заключили в следственный изолятор. В тот, из которого уже не возвращаются. И что теперь саму эту женщину и ее троих маленьких детей ссылают в Сибирь, отобрав и квартиру, и все нажитые вещи, оставив побираться по миру сиротами. И теперь у нее нет мужа, а у детей – отца, нет ничего, кроме позора и клейма врагов государства. Только и остается, что повеситься. В то время как она, Юличка, нажившись на их горе, будет продолжать себе жить припеваючи и здравствовать.
Юля пыталась объяснить обезумевшей от горя женщине, что она тут вовсе не при чем, и уводить Василия из семьи вовсе не собиралась. А то, что Василий оказывал ей знаки внимания, – так она к нему в паспорт не заглядывала и фамилии не спрашивала. Юля хотела было закрыть перед гостьей двери, но тут женщина сдернула со своей шеи амулет, брызнула Юле в лицо какой-то пахучей жидкостью, и закричала на весь подъезд, размахивая изодранными руками:
– Я проклинаю тебя и тот плод, что ты будешь носить под сердцем! С этого дня ты, порождение дьявола, не сможешь найти себе места среди живых и будешь мучиться вечно. Сдохнешь, но не будет места среди мертвых. Так будешь мучиться и стенать, что содрогнется тебя увидевший. Но нет тебе места и не будет. Не будет покоя тебе ни здесь, ни там! И будь проклята и ты, и все те, кто произрастет из твоего семени. Рождаться у вас из поколения в поколение, как ты ни старайся, будут одни только девки, и проклятие твое ляжет и на них, мучения твои передадутся и им. Весь ваш женский род с этого дня проклятый! И ты проклята! Да будет так! – и вцепившись ногтями в Юлину руку, женщина до крови ее оцарапала. Оставив испуганную девушку в оцепенении, страшно хохоча, повторяя по пути – «Проклята! Проклята! Навеки проклята! Покарала!» – сумасшедшая гостья сбежала вниз по лестнице. Соседи, приоткрыв двери и слыша все от начала до конца, только пожимали плечами, но на помощь к девушке никто не спешил. Юле ничего не оставалось, как взять себя в руки, вернуться в квартиру и постараться обо всем забыть. Но как бы ни хотелось, забыть не вышло.
С этого страшного дня прозвище «проклятая» приклеилось к Юле намертво. Да еще появился страх, сомнения и эта невыносимая головная боль, которая ее изводила все чаще и чаще.
– Как ужасно голова болит, трещит и раскалывается на части. Я не выдержу этого долго! Мне плохо. Совсем плохо! Помогите! Люди, помогите мне! Найдите эту ведьму и заберите у нее обратно мою жизнь. Что со мной? Что происходит вокруг? Словно каменные стены давят меня со всех сторон, надеясь плотно сомкнуться и раздавить насмерть... Еще совсем немного, и стены совсем сомкнутся, и раздавят меня своей каменной силой. Да они же живые! Вон как слышно их каменный хохот! А эти страшные каменные глаза… Помогите! Помогите мне, я …
Депрессии и кошмары у девушки стали повторяться все чаще и чаще. И если раньше Юличка немного похандрит и перестанет, то сейчас справиться со своими муками самостоятельно уже не могла. Ее неустойчивое внутреннее состояние приводило к головной боли и вечным стрессам, которые могли длиться неделями…
А рядом не было ни подруги, с которой можно было бы поделиться и облегчить душу, ни родственников, которые в трудную минуту всегда помогут и успокоят. Родители умерли рано, а о другой родне Юля почти ничего не знала. Была, правда, какая-то двоюродная сестра Агаша… но это родство для Юлии было не в счет. Провинциальная сестрица жила где-то в глуши и не представляла ровным счетом никакого интереса. И хотя письма Агаши приходили регулярно, раз в месяц, но красивой столичной родственнице эти бумажки, как и сама их хозяйка, были не нужны. В своем последнем письме Агаша делилась мечтой поступить в институт, просила Юличку предоставить ей кров на время экзаменов. На что Юля ответила резким отказом, и вообще запретила Агаше больше писать. Еще не хватало здесь этой глупой деревенщины! Да и имя у нее не от мира сего, словно ее назвали в доисторический период. Как Юля сможет представить ее своим достойным друзьям? Просто курам на смех! К примеру, приводит она ее на катран и говорит: познакомьтесь, уважаемые господа, – это Агафья, моя сестра. Вот смеху-то будет. Агафья! И без того куча проблем, чтобы еще эту на себя брать, – и письма провинциальной родственницы оставались без ответа.

– Да ладно, что это я! – Юля стряхнула оцепенение. – Совсем далеко унеслась! Скорей привести себя в порядок, скоро придут…
Она достала из буфета бутылку, налила до краев хрустальный фужер и выпила залпом. Как хорошо! Ей повезло, что она открыла для себя это средство, которое быстро решало проблемы. Всего пара бокалов – и жизнь хороша и легка. Кое-какие напитки дарили ей любовники, которые были и сами порой не прочь подогреться вином в такой приятной компании. Ну а большую часть, когда подношений становилось маловато, Юля покупала сама. Слава богу, денег на то время было с избытком.
– А что, я сама себе разве не хозяйка? – рассуждала Юличка. – Разве сама не могу сказать, когда мне уже хватит? Наливай, да полней, хоть на несколько часов, да позабуду обо всех моих страхах и горестях. Как только перестанет эта ужасная старуха ко мне приходить, тогда я и пить прекращу, точно говорю!
Те мужчины, которым проблемы других были чужды, уже давно исчезли с ее горизонта, найдя себе новое пристанище. Ну а те, которым упрямая красавица действительно была дорога и небезразлична, стали бить тревогу. Сначала с их приходом перестало в Юлином доме появляться спиртное, после были долгие и основательные разговоры, еще немногим позже поступали предложения пройти курс лечения в санаториях для избранных… Ну а когда весь запас был исчерпан, поняв всю бессмысленность своих попыток, они, как и их предшественники, махнули на все рукой и постарались забыть к ней дорожку. Юля теперь чаще была агрессивной, чем ласковой, была замкнутой, злющей и не могла себя контролировать. Настал тот день, когда поток ее поклонников начал потихоньку редеть и иссякать. И чтобы окончательно не упасть в глазах своих кавалеров, девушка стала делать вид, что пьет значительно меньше. В иных случаях вообще, пока в доме бывал посетитель, не прикасалась к спиртному. Только с немногими преданными ухажерами она могла оставаться естественной…
Юля потрясла перевернутую бутылку, но оттуда не вылилось больше ни капли.
К счастью, уже была половина восьмого – время назначенного свидания. Юля наспех заколола волосы, накинула пеньюар и пошла в прихожую встречать гостя. Проходя мимо трельяжа в коридоре, Юля старалась не смотреть… Она не собрала осколки – в четверг придет Маша и все подметет, так зачем утруждать себя.
– Привет, дорогой! Вкусненького принес?
– Юлька! Ну прямо с порога! Хватит тебе, подруга, уже пить. Смотри, как исхудала, и синяки под глазами какие. Так ты и впрямь сопьешься, если не ударишь по тормозам.
– Да ну тебя. Ты чего сюда пришел? Ты мне праздник испортить хочешь? Вот принесешь – тогда заходи! Кто не с нами, тот против нас, понял?
– Эх, не была бы ты такая умелая в постели, давно бы с тобой завязал, теперь даже поговорить с тобой, Юлька, не о чем. Не замечаешь, что пьянки ведут тебя как раз к тому, чего так боишься? Смотри же, Юля, до добра тебя такая жизнь не доведет. Скоро твои страшные видения станут и впрямь явью.
– Молчи уж! Пуганая уже!
Ну ладно, ладно, не злись! Вот твое лакомство! – и мужчина достал из кармана плоскую английскую бутылку.
Через полчаса, нежась под одеялом, Юля почти забыла о дневных переживаниях. Она зажгла сигарету, протянула ее своему кавалеру.
– Ох, Артурчик, ты как всегда хорош! Слушай, а почему бы нам не пожениться?
– Созрела, что ли? – кавалер рассмеялся. – А раньше – что, не за кого было? Небось поклонников как перчатки меняешь.
– Ты прав, как всегда! – Юля забрала сигарету, затянулась, вернула. – Меня утомляет постоянство. Да и откуда мне сейчас знать, что ты будешь лучше, чем тот, другой, которого я смогу встретить? Этот богаче, тот красивей, следующий с большим темпераментом, а последующий имеет большие связи. А то, что вы мне все обещаете, ничего не стоит, ровным счетом ничего. Ты мне на деле покажи, сейчас, на что ты годен! Что ты мне можешь дать сейчас? Я женщина дорогая и дорогого стою.
– Вот тебе и ответ, Юличка! На таких девушках, как ты, мужчины не женятся. Подумай сама милая, какая из тебя жена? Ты не создана для рутины и серости. Ты так красива и сексуальна, так ненасытна, что тот человек, который будет с тобой рядом, просто весь высохнет от истощения в постели, да еще и изведется от дикой ревности из-за тебя.
– А я бы изменилась. Нет, я уже изменилась, я другая. Я как все. Точно, точно. Такая же, как и все!
– Перестань! Не смеши народ, Юлька. Да ты никогда не изменишься, как бы ни старалась, ну и, конечно, ты не как все. Да не хмурься, за это-то тебя и любят мужики. Если мы поженимся, не пройдет и недели, как ты разобьешь мое бедное сердце и уйдешь к другому, более удачливому сопернику.
– Почему более удачливому? С чего ты так решил? Откуда ты все знаешь? Думаешь, больно умный и все про всех знаешь? – красавица рассердилась и стала отталкивать мужчину, который пытался ее поцеловать.
– Ну, про всех – не про всех, а про тебя, Юличка, знаю, потому что есть опыт, детка. Опыт. Нам бы, мужикам, чего попроще да поскромнее. Могу кого угодно, но только не тебя, детка, представить босой, беременной и у плиты. Тебе и внимания много надо, и жизнь чтобы комфортная была, да и характер у тебя, Юлька, прямо скажем, не подарок. Чуть что не по-твоему, сразу рубишь с плеча и свои коготки показываешь. Это только кажется, что мужчина очень сильный и смелый, а зачастую он, детка, существо слабое и много чего в жизни боится. Ему жена как опора и помощник нужна, чтобы оберегала, поддерживала и лелеяла своего супруга. А ты разве на это способна, фея моего сердца?
– Странные ты вещи сейчас говоришь. Да и меня ты совсем не знаешь. Я на многое способна. Тоже смогу быть опорой и поддержкой. А чего это мужчина боится, находясь рядом со мной? Я не кусаюсь, а скорее наоборот. Разве тебе со мной плохо и скучно? Ответь!
– Отвечу. Боится, например, что не сможет удовлетворить всех твоих разносторонних потребностей. Боится быть обманутым и брошенным, боится… да много чего боится. Вот и встает вопрос, а зачем ему мучиться да бояться? Лучше устроиться так, чтоб все было без лишних проблем и хлопот. Взять из провинции тихую, послушную, неприметную девушку, которая будет ему в рот заглядывать и ловить каждое его слово. Жениться на той, у которой вообще не будет никаких запросов и никаких лишних вопросов. Сидит себе такая супруга тихо дома и занимается домашним хозяйством, пока муж на работе деньги зарабатывает. Ждет она его, экономя семейный бюджет, готовит, стирает, прибирает в доме, не позволяя себе лишних расходов ни в чем, и бережет при всем этом домашний очаг, храня верность любимому супругу и ни на что не ропща. Ты не думай, что ты чем-то хуже, скорее наоборот – нам, мужикам, такие женщины, как ты, еще больше своих родных одомашненных половинок нужны. Ты была, есть и будешь наша отрада и наш праздник в этой жизни! Разве это, Юля, плохо?
– А кто останется со мной, когда праздник этот подойдет к концу? Нет ничего вечного и постоянного, сам ведь знаешь.
– Да брось ты хмуриться и ворчать! Не забивай всякой ерундой свою прекрасную головку. А то быстро состаришься. А старые, больные да некрасивые никому не нужны. Таких на каждом углу полно. И будь повеселей, а то зачем я тогда к тебе пришел, нотаций да скуки и дома полно!
От этих слов и без того плохое настроение Юли вконец испортилось. Ей стало так обидно, что слезы просто хлынули из глаз.
– Вон! Вон с глаз моих долой! Уходи отсюда быстро! – девушка вскочила с кровати и, размахивая руками, продолжала кричать. – Живо собирай свои манатки, мерзкий ублюдок, и вон из моего дома! Ты просто урод по сравнению со мной, а я… Я – королева! Ты, козел душной, чтобы больше я тебя в этом доме не видела!.. Забыл свое место, так я тебе его напомню. Что вам всем от меня надо? Вы просто все уроды, а я выше всех вас и чище! Ничего ты так и не понял, вот и убирайся немедленно!
Мужчина, ни слова не говоря, встал с кровати и отвесил девушке звонкую пощечину. Юля упала на кровать и зарыдала еще пуще. Не обращая на это внимания, мужчина спокойным голосом продолжал:
– Вот что и требовалось тебе доказать. Вот об этом я сейчас и толковал, милая. Вот что ждало бы тебя в семье, стоило бы тебе попробовать взбунтоваться или сказать мне хоть слово против. А в гневе ты, оказывается, еще прекрасней. Царица! А вот слезы тебе совсем не идут. Давай-ка, сегодня, Юлька поиграем именно в эту игру: ты будешь королева, богиня, царица, а я твой слуга.
– Убирайся, я говорю, ни во что я с тобой играть не буду! Что за чушь!
– Что ж, дело твое…Но позволь тебе, детка напомнить, что за эту твою квартиру я, между прочим, деньги заплатил. Так что кому придется убираться – это нам надо еще решить. Все ж таки четыре комнаты…
– Ничего не желаю слышать. Пошел вон! Квартира моя, я в ней прописана, а про тебя в документах ничего не сказано. Да и не четырехкомнатная она, а трехкомнатная, комната для прислуги не в счет! А обставлена-то она без твоей помощи. Мебеля импортные, шелка, кружева! Да одна моя фарфоровая посуда целой твоей машины стоит!.. Давай, топай к своей серой мыши, вали к своей старой жабе, пусть-ка она попробует воплотить в жизнь твои фантазии!
– Подумаешь, она рассердилась! Да это мне надо на тебя сердиться, если хорошенько рассудить. Я тебе на все вопросы правдиво ответил, а ты что же? Давай прекращай это мокрое дело, Юлька! Покажи лучше, на что способна твоя чертовски красивая задница. Может, станцуешь мне особенный танец для начала, а? Дай я скорее поцелую твои большие сиськи, и твое плохое настроение сразу улетучится. Какая же ты аппетитная! А у меня для моей шикарной девочки есть шикарный подарочек. Смотри, что папочка тебе принес сегодня! Решил приберечь для особого момента, но вижу, что момент этот вот как раз и настал. Разве кто-нибудь еще так о тебе заботится, моя зазноба, как не я, твой верный пупсик?
Девушка делала вид, что ничего не слышит, уткнувшись лицом в подушку и продолжая всхлипывать. Не обращая внимания на этот спектакль, мужчина встал с кровати, подошел к своим вещам, достал из кармана бархатный футляр и тут же немедля открыл, демонстрируя его содержимое.
На бархатной ткани царственно лежало красивое и очень дорогое колье с крупными камнями. Юля сначала краем глаза, не удержавшись от любопытства, посмотрела на приношение, чтоб решить, стоит или нет прощать обидчика. Но тут же, не утерпев и забыв обо всех слезах и переживаниях, вскочила, снова накинула пеньюарчик и стала примерять на себя дорогой подарок.
– Откуда это?
– А считай, трофейное. На днях через наш отдел проходил еще один пленный, ну мерзавца, понятно, на Урал, а фамильные цацки – в казну. Не дошло немного до казны, подумаешь...
Юле постоянно и без конца мужчины дарили подарки и давали деньги, но то, что девушка увидела сейчас, было выше всяких похвал. Юля тут же простила обидчику все злые слова вместе со звонкой пощечиной, любуясь на себя в зеркало. Колье сидело на ее длинной белой шее просто изумительно. Брильянты сверкали так же ярко, как Юлины синие глаза, и казалось, что это девушка украшает собой колье, а не колье ее. Поклонник, не утерпев, тут же подошел сзади и стал медленно снимать с нее одежду… Его руки жадно прошлись по женскому телу, не оставляя без внимания ни одну его выпуклую частичку. Юличка выгнулась и прижалась к нему, любуясь в зеркале отражением этой игры. От возбуждения у мужчины выступил на лбу пот, и, больше не в силах сдерживаться, щедрый поклонник поднял девушку на руки и бросил на расправленную постель.
– Ты заставляешь меня всего дымиться от нетерпения! Не мешкай, давай ложись на живот, и скорей займемся нашим излюбленным делом. Мне просто не терпится получить удовольствие именно так, как мне хочется. Ты же сейчас свое получила?
– Спасибо, я довольна. Поэтому делай что хочешь, а я поддержу любую твою фантазию. Так с чего начнем? – мурлыкала Юличка, изгибаясь всем телом и томно оглядываясь.
– С того, моя куколка, что сейчас я раздвину твои упругие ягодицы и войду в тебя очень быстро и очень глубоко. Сегодня я исполню все свои фантазии и не потерплю от тебя никаких возражений. И пусть, Юлька, на тебе кроме этого колье ничего не будет. Только твое прекрасное голое тело и мои брильянты. Я так хочу, и так все и будет!

Уже после ухода важного гостя, оставшись наедине со своими мыслями и любуясь красивыми камнями, Юля вдруг отбросила прочь колье и, зарывшись с головой в подушки, разрыдалась.
– Вот подарил побрякушки за мою красоту и умелое тело! Всегда за что-то мне дарят подарки, а вот так, просто, без цели и повода, ни одна сволочь ни шевельнется! Боже! Как трудно быть красивой! Нет ни радости, ни счастья от этой моей красоты. Что за жизнь у меня? Как я живу? Зачем? Для чего? Кто мне потом подарки дарить станет, когда я буду не так молода и хороша? Да кто вообще останется рядом со мной в старости?
Все переживания сегодняшнего дня нахлынули на Юлию с новой силой. Как ей выбраться из паутины, в которой она барахтается, барахтается, а освободиться никак не может?
И тут Юлю осенило.
Ей нужен ребенок! Ее собственная малышка, для которой она будет всем и которая для нее будет всем. Вот чего она не могла понять раньше и из-за кого, оказывается, были все эти муки и недовольство своей пустой жизнью. Как же она раньше этого не поняла! Женский инстинкт иметь ребенка и быть матерью брал свое. Юля вытерла слезы.
– Теперь я знаю. У меня будет маленькая семья. Буду только я и моя очаровательная малютка. Нам будет очень хорошо вместе. Конечно же, а то я все одна да одна, а тут нас станет двое и будет у меня семья, которой мне всегда не хватало после смерти родителей… Так, гнездышко у меня свито, и очень даже неплохое. Какая я молодец! Квартира огромная, да и мебель не из росторга, а по связям. И кровать не на пружинах узкая как у всех, а настоящая тахта. Так, сюда поставим детскую кроватку… Ковров турецких только жалко, испортит… Ну ничего, можно их будет убрать на время, пока подрастет!.. А нарядов-то у меня вон аж целая комната припасена. Нам с дочкой на две жизни хватит! Я по своей квартире хожу, как по Красной площади. К тому же имеется свой личный телефон, как у секретарей горкома, кому хочу, тому звоню. Рожу себе красивую куколку, которая принесет мне покой и счастье. Я всю жизнь была одна, вокруг меня только зависть и злоба, а у моей девочки будет куча друзей, и самое главное – у нее буду я, ее мама. Я буду баловать свою девочку, красиво одевать и подарю ей все свои украшения. Моя голубоглазая малютка будет точной моей копией!
Ворочаясь с боку на бок, мечтая, как она скоро заживет, и не в силах уснуть, Юля выпила снотворного и, наконец перестав метаться, уснула. А наутро, еле проснувшись, Юля не могла поднять голову. У девушки болело все, словно ее долго и беспощадно били, а в особенности голова.
– Что за адская боль? Как в висках стреляет. Перед глазами круги, и все вокруг кружится. А может, это я умираю? А как же тогда моя дочка? Да нет! Это я, наверное, вчера немного перебрала и у меня похмелье. А может, меня хотели отравить и я сейчас и вправду умру?.. Что со мной? Кто здесь? Где я вообще? – Юля, как не старалась, все никак не могла понять, где она находится и что вокруг сейчас происходит. Пытаясь заглушить нестерпимую боль, девушка, кое-как поднявшись с кровати и найдя в аптечке какие-то таблетки, проглотила целую горсть не разбирая. Сейчас важно было прекратить эти мучения, и побыстрее. Ожидая, пока подействует лекарство, Юля зажала голову руками и металась из угла в угол, громко стеная. Минуты казались часами, а эта невыносимая боль все не кончалась. Лекарства не помогали, а в голове у Юли все перемешалось. Перед ее глазами встала геенна огненная, и страшные лапы дьявола тащили несчастную жертву в самые большие языки пламени. Хохот сатаны звучал в ушах с устрашающей силой.
– Теперь я поняла! Я все поняла, это все мне в наказание за мои грехи. Боже! Молю, только не дай мне умереть, когда я наконец все поняла и осознала. Я все исправлю и стану другой, вернее уже стала, дай мне шанс тебе это доказать! Спаси меня и не дай погибнуть, не искупив свои грехи!
Собрав последние силы, Юля схватилась за телефон. Трубка все выскальзывала из рук, наконец Юле удалось поднять ее и зажать плечом возле уха. Теперь она пыталась набрать номер, одной рукой держа аппарат, а другой стараясь попасть в отверстия диска… После нескольких безуспешных попыток, почти теряя сознание, девушка вызвала наконец-то неотложку. Через полчаса карета «скорой помощи» доставила Юлию Сергеевну в госпиталь, и диагноз был совсем неутешительный. Она была совершенно истощена и физически, и морально, а губительное действие алкоголя довершало дело.


1.4. БЕЛЫЕ СТЕНЫ

Уже не первый месяц Юля лежала в больнице. Бесконечная череда ежедневных процедур и серая обстановка ее теперешнего пристанища повергали девушку в уныние. Одна только мысль о будущем ребенке, которая все это время продолжала теплиться в ее голове, придавала Юле сил и подпитывала надежду на счастье. Ночные кошмары с черноволосой ведьмой и седой старухой перестали ее мучить, зеркала больше не пугали своими отражениями, и каждый новый день приближал Юлю не к концу света, как ей казалось раньше, а к долгожданному осуществлению мечты. Теперь и весь персонал загородной клиники, куда Юлю перевели совсем недавно, был в курсе ее заветной мечты. Юля любила во всех подробностях, не жалея самых ярких красок, рассказывать о том, как она подлечится, встанет на ноги, окрепнет и заведет семью. И снова из ее уст слетало «дочка, дочка, ее дочка» и все в том же духе.
– Юличка, а как же отец ребенка, папашка, так сказать? – вопрошали удивленно соседки по корпусу. – Без него же у тебя ничего не получится. Его вмешательство в этом деле просто необходимо, ну хотя бы на время! На святую ты вообще-то не похожа, чтоб родить, как дева Мария!
– Вы ничего не понимаете. Моя дочка, я и все! – серьезно отвечала Юля.
– Да, Юлька, почему ты нам о мужчине своей мечты ничего не рассказываешь? Где он, твой принц на белом коне, ядреный корень? Он как-никак не последнее звено в этой цепочке!
Юля, не обращая внимания на шутливый тон хохотушек, уведя за собой всю честную компанию на свежий воздух, в парк, примыкавший к клинике, и удобно устроившись в беседке, серьезно продолжала:
– Об этом, девочки, я подумаю позже. С этим делом у меня проблем точно не будет, только свистни. Но говорю вам с полной уверенностью, что никакой кобель нам в нашу маленькую семью не нужен. И пусть он будет – хоть сам папа Римский, нет, нет и нет! От них всех, бабоньки, вечно одни проблемы. Я дочке сама буду и папа, и мама.
– Ну ладно, это еще понять можно. Но ты нам другое скажи. Вот почему ты, Юля Сергевна, так уверена, что у тебя родится именно дочь, а не сын? Вдруг появится на свет пацан?
– А Юлька у нас, девчонки, ясновидящая прорицательница, да еще к тому же с внешностью Шамаханской царицы. Этакая гордая и неприступная девственница, в душе которой живет дьяволица. Только, Юлька, почему-то ты не деньги лопатой гребешь, а в психушке отсиживаешься. Тебе не кажется это странным? Да и природа сама решает, кто родится, и не тебе ей указы раздавать, глупая ты гордячка! – Одна из самых активных Юлиных слушательниц была настроена не очень-то ласково. Юличка тут же взбеленилась:
– Заткнись, дура, и слушай сюда! Да, я знаю, и даже уверена, что у меня родится именно дочь. А тебя с твоим злым языком и ядовитым сердцем я больше рядом с собой видеть не желаю. Мало мне было от одних завистников избавиться, так тут новые возле меня пригрелись. Иди-ка на все четыре стороны и мне на пути больше не попадайся! Ты ночами крепко спишь? А проснуться утром хочешь?
Никто из присутствующих не хотел спорить с Юлией и идти против нее. В ее глазах сверкал такой нехороший огонь, а руки так сжимались в кулаки, что быть с ней рядом и то казалось опасным. Юля везде диктовала свои порядки, даже в столовой выбирала себе лучшую порцию и место возле окна. А то вдруг однажды чуть-чуть не придушила полотенцем соседку по палате… Девушка ко всем без исключения относилась свысока, давая понять, что она лучше и выше остальных. Но в свободную минуту вокруг нее всегда собирался кружок избранных, с кем она считала возможным поделиться своими историями или мечтами о будущем. Тот же, кто не был удостоен этой чести, был безжалостно изгнан. Юличка и страшно притягивала, и страшно пугала одновременно. И находящейся сейчас в опале женщине ничего не оставалось, как попробовать самой все исправить и добиться прощения от греха подальше, а то кто ее, эту Юлю, на самом деле знает…
– Да нет у меня в сердце зависти и яда к тебе, Юля… Юлия Сергеевна. Я такая же страдающая душа, как и ты сама. Думала, не доживу до сегодняшнего дня и кони двину, так мне было погано. И я, кроме боли и страданий ничего от этих кобелей не видала. Продавал меня мой дружочек и использовал, как обычную проститутку, а иначе грозил, что прибьет до смерти. А как я его любила! Вот и хотела руки на себя наложить... Хорошо, что убило его, и мне сразу легче стало. Прости меня, Юля, не обижайся на глупую!
– Ладно, считай, простила. Но наперед следи за своим длинным носом, не суй куда не следует, а то можно его и лишиться. Ну что, бабоньки, хватит уже языками чесать, айда по палатам. Холодно, да и устала я от вас.
– Твоя правда, что-то и впрямь дождик собирается. Но побудь с нами еще немножко! Здесь всего-то занятий – тебя послушать, твоих приключений каждой из нас на три жизни хватит!
Юля не была равнодушна к лести, она смилостивилась и продолжила разговор.
– Ладно уж, слушайте… Я и лечусь-то девоньки, только ради своей будущей дочки. Хочу, чтоб она была умницей и красавицей у меня. И чтоб за меня ей не было стыдно потом. Я вот почти совсем ничего не умею в жизни, кроме одного. А я, бабоньки, хотела рисовать красиво, у меня даже задатки к этому есть, а все как-то не выходило да не складывалось, то одно, то другое. А моя маленькая крошка будет не только настоящей красавицей, но и настоящей умницей. Еще немножко мне, девки, потерпеть здесь осталось. Быстрей бы, быстрей домой. Все по-другому начну, всю жизнь заново переживу, и без этих проклятых кобелей, которым только одного всем и надо…
– А скажи вот честно, как на исповеди, не кривя душой, – ты, Юличка, кого-нибудь любила по-настоящему? Или все в твоей жизни было несерьезно и ради корысти? По-настоящему что-нибудь было? Светлое и чистое?
Девушкам показалось, что в красивых Юлиных глазах мелькнули тоска, боль и страх... Но это длилось одно мгновенье, и снова Юля была неприступна и высокомерна. Вальяжно развалившись на скамейке, она заявила:
– Если придете мне сегодня вечером палату помыть и полный порядок навести, то, может, и расскажу. А то давно по моей комнатенке уборка плачет, а помыть прислуги не хватает.
– Да ты что? Думаешь, мы для тебя только прислуга и уборщицы? Мы что, не люди в твоем понимании, Юля, вовсе? – ужаснулись женщины.
– Ну, не хотите, как хотите, люди! А теперь пойду я спать, народ. И ничего не расскажу про свою единственную любовь, которая у меня была. Да еще какая была! Вам такое и не снилось!
Посовещавшись, женщины решили:
– Ладно. Хорошо, уговорила, ладно, придем. Неужели ты, Юля, не можешь что-нибудь сделать просто так, без своей выгоды?
– Просто так, девочки, только кошки родятся! Знаете, есть такая поговорка народная: не возьмешь, не проживешь. Думаете, зря народ ее придумал? Да и с какой стати мне ради вас что-то делать просто так? Кто вы мне? Мать, брат, сват? Только за такой рассказ о первой и последней моей любви палату мыть надо, скажем так, неделю, никак не меньше. Тем более что вас здесь сидит как раз семеро. Вот каждой по дню и выпадет, как раз чтоб скуку вашу развеять. А то слышала я, вам в последнее время чуток скучновато стало. Так что, считайте, я вас этим самым от скуки и спасаю. И можете не благодарить.
– Юля, ты что? – недоумевали женщины. – За простой рассказ драить палату твою целую неделю?
– Так рассказывать вам или нет? – и Юля недовольно передернула плечами.
– Хорошо. Договорились. Рассказывай. Нам все равно еще долго лежать, а ты нам, может, еще чего интересного и познавательного расскажешь. Девчонки! После того как нас отсюда выпишут, мы будем знать все тонкости и уловки соблазнения мужчин по Юлиной проверенной методике!
– Да куда вам, курицы, соблазнять! Ждите, пока рак на горе свистнет! Так только, от скуки послушать… Но уж помните – уговор есть уговор, и только попробуйте меня обмануть, за волосы вас приволоку и ими же пол в палате вымою! А сейчас рассказываю…

Вы вот спросили меня, кого я любила? Даже и не знаю, что сказать на ваш вопрос о настоящей любви… Я всех любила, с кем спала. Одного за это, другого за то. Но был, правда, один такой парень в моей жизни, которого помню, и забыть до сих пор не могу. Особенные чувства... А люблю я его или ненавижу – до сегодняшнего дня сама не разберу… Так вот, звали его Матвей. Он был, девки, мой первый мужчина. Первый, кто сумел открыть для меня любовь. Я его, гада такого, боготворила, больше отца и матери любила, о нем, пожалуй, и расскажу вам сейчас. Никто, кто был у меня после Матвея, не мог с ним даже в сравнении на одну полоску встать. Может, поэтому я всю свою дальнейшую жизнь искала такого, как он, и не находила, да и навряд ли уже найду. Вот и сейчас, как вспомнила и заговорила о моем Матвее, аж, смотрите, мурашками вся покрылась!
– А что же ты за него замуж не вышла, раз так сильно любила, и все тебя в нем устраивало?
– Горько сказать и признавать эту правду, но скажу вам все честно и откровенно. Я бы с радостью вышла за своего бога, да не взял, бабоньки, он меня. Не ко двору я пришлась. Через него вся моя жизнь, видно, и покатилась под откос. Матвей же первый во мне открыл женщину, за что ему от меня большое спасибо, а в остальном он просто наплевал мне в душу. Поигрался, так сказать, потешил свое самолюбие – и бросил. Даже и не знаю до сих пор, испытывал он ко мне хоть капельку тех чувств, что испытывала я к нему, или все только так, пыль одна и не более…
Матвей был старше меня на пять лет и учился уже в институте, когда я была еще только в девятом классе. Мы с ним жили в одном дворе и в одном подъезде. Мне Матвей уже очень давно нравился, такого разве можно было не заметить? Но я, девоньки, даже не смела подумать о том, что когда-нибудь он меня заприметит. Так и жила я себе, тайком вздыхая о красавчике и не смея поднять на него глаза, когда он рядом проходил. Как увижу его, бывало, издалека – всегда обо всем на свете в тот момент забывала. Мама меня, к примеру, за хлебом пошлет, а я стою и пялюсь на Матвея из-за угла, пока есть такая возможность, смотрю, как он с другими девчонками или своими друзьями общается, и возвращаюсь после домой, забыв, зачем меня и посылали. А если приходилось с ним в подъезде столкнуться, то я вообще не помнила, где я и кто я. Матвей мой был очень красивый парень, с отменным телосложением. Высокий, мускулистый, темноволосый, с зелеными глазами и длинными ресницами – Аполлон, одним словом. Матвей профессионально плаванием занимался, вот его тело и стало сплошная грация. Я, девчонки, просто умирала от любви к нему, а он меня игнорировал, будто я пустое место или диван. Я тогда пыталась всячески привлечь его внимание, и подкрашивала лицо, и сводила с ума другие мужские сердца, чтоб Матвей заметил, какая я популярная и красивая, и тоже захотел со мной познакомиться. Уже и в те времена поклонников у меня было хоть отбавляй, вот я и старалась вызвать если не ревность, так хоть маленький интерес с его стороны.
– А что Матвей, Юля? Раз ты говоришь, что он такой - растакой, то и у него, наверное, не было нехватки в женском внимании?
– Твоя правда, Зойка. Мой Аполлон всегда был окружен девчонками, девушками, женщинами всех мастей, возрастов и положений. Куда ему было среди такого количества дамочек меня, малявку, заметить? От него, бабоньки, исходил такой сильный магнетизм, такая мощная аура покорителя женских сердец, что самой хотелось попасть в его сети, не задумываясь, что будешь съедена и тут же забыта.
– И ты смогла полюбить Казанову? Ты, королева, и полюбила того, кто всех и без разбору?
– Вот дура! А кто тебе сказал, что он всех и без разбору?
– Так ты же сама говоришь, что возле него куча юбок вьется. Или он у тебя деревянный был, твой Матвей?
– Если не дослушала рассказ, так не встревай. А еще обижаетесь, что я вас недалекими курицами зову. Курицы вы и есть. Сидеть вам на насесте, яйца свои высиживать, а не в моем обществе находиться!.. Ладно, слушайте дальше. Несмотря на такую среди нашей сестры популярность, Матвей всегда был важный и неприступный с женщинами. Красавчик явно знал себе цену. Незапятнанная репутация была для него важна не меньше, чем для меня он сам. И Казановой прослыть Матвей ни сколько не желал, хотя и была у него куча таких возможностей. Он себя не на помойке нашел, чтоб, как животному, без чувств и чего-то большего, направо и налево. Говорю же, он особенный, за это я его, наверное, и полюбила. Так вот, девки все продолжали к нему липнуть, как пчелы на мед. А ко мне липли парни точно с такими же пожеланиями. Мы с Матвеем были словно два оазиса в пустыне, которые собирали вокруг себя путников, желающих утолить сильную жажду. Слишком мы были с Матвеем похожи. Оба больше всего на свете любили только себя, свою свободу и свои интересы. А может, парень играл со мной, как кошка с мышкой, твердо уверенный в том, что рано или поздно, но он меня съест, и никуда я от него не денусь.
Но вот однажды, по счастливой случайности, мне с ним пришлось ехать в лифте без посторонних. Я стояла тогда рядом со своим богом и, как сейчас помню, даже боялась дышать, робела и волновалась, так он был близко от меня и в то же время так далеко. Матвей был выше меня, хотя мой рост маленьким не назовешь, и я не решалась поднять голову и взглянуть ему в глаза, чтоб попытаться без слов рассказать о своих чувствах и желаниях. Мы стояли очень близко друг к другу, лифт тесный, но у меня опять было ощущение, что мое присутствие в такой близости Матвея ничуть не волнует. Другой бы на его месте сразу воспользовался ситуацией, а он словно бесчувственный камень. А я, девоньки, к тому времени уже почти совсем расцвела. Васильковые глаза, пушистые ресницы, упругая грудь, тонкая талия, длинные ноги, легкое платьице, которое не только не скрывало всей этой красоты, а скорее наоборот, – вот какой я была конфеткой. Скажите, девки, разве можно было меня не захотеть? Да еще тем более молодому и полному сил и желаний парню? А Матвей вот ну никак, будто и нет меня. Я готова была расплакаться прямо там же, тем более что лифт остановился на его этаже и Матвей вышел, так и не сказав мне ни слова, даже взглядом не удостоил. И я, еле сдерживаясь, чтоб не опозориться перед своим кумиром, пуская слезы и кусая с досады губы, нажала на кнопку своего этажа, собираясь продолжить путь. Как вдруг! Хм…. А вот сейчас, мои любопытные курочки, прервемся и продолжим рассказ завтра. Я хочу отдыхать, поэтому все марш к себе по палатам.
– Юля ты чего? У нас же с тобой уговор! – возмутились ошарашенные женщины.
– Да ладно. Доскажу уж. Чего всполошились-то? Значит, интересно вам? Да я пошутила. В общем, слушаем дальше. Так вот, когда я уже потеряла всякую надежду, глядя, как дверки лифта начинают медленно закрываться, Матвей, ни слова не говоря, запрыгивает обратно в лифт. А я стою ошарашенная, ничего не понимающая, и дверцы за ним закрываются... Матвей очень пристально посмотрел мне в глаза, и через долю секунды крепко схватил, прижался своим телом к моему и страстно прильнул к моим губам своими губами. О! Как долго, бабоньки, я мечтала об этом поцелуе. Просто до сих пор поверить не могу, что все это было на самом деле. Порой думаешь, вот у тебя есть мечта, и ты уже просто уверена, что она никогда не сбудется, – а тут раз и бац! Сбылось! Просто голова кругом, даже сейчас, как вспомню, девчата, тот горячий поцелуй и моего Матвея. Понятно вам?
– Что же дальше? Не тяни Юля, рассказывай. Вот дела творятся! Прямо самый настоящий роман!
– То-то, что роман! Я просто обомлела под натиском этого парня. Все было для меня в новинку и волнующе незнакомо. Поклонников у меня было хоть отбавляй, но я, девоньки, была до сих пор чистая и неприкосновенная. То есть, если проще сказать, девственница. Все мечтала о нем, проклятом, и в пустых надеждах берегла себя для него одного. Думала, Матвей потом будет рад, что я чиста и невинна, для него одного сохраненная. Я тогда решила – если не он будет у меня первым, то и никто никогда. Вот же глупая дура! А тут все один к одному так и стало сбываться. Матвей, почувствовав, что я не оказываю ему никакого сопротивления, не долго думая, нажал на кнопку, и через секунду лифт повис между этажами, а еще через минуту погас свет. И тут началось. Я была в его сильных руках, как податливое тесто. Я его хотела и желала так сильно, что тут же забыла и про свой страх перед неизвестным, и про все остальное. Мне хотелось слиться с ним воедино и отдаться ему целиком и полностью. Тогда я не думала, что будет дальше, ни о каких последствиях…
Какое-то время мы продолжали страстно целоваться, обниматься и тискаться. Через минуту на мне ниже пояса ничего не было. Матвей был парень очень сильный, и ему не составило никакого труда поднять меня на руки и насадить на свой железный член. От боли и неожиданности я закричала, ничего не понимая в темноте. Но Матвей зажал мой рот своим ртом, слившись в поцелуе, и стал поднимать меня вверх-вниз с нарастающим темпом, словно я была пушинка. Резкая боль, которую я почувствовала вначале, быстро прошла, и наступил для меня момент полного удовольствия. Непонятная нега разлилась по всему телу, и я почти потеряла сознание в объятьях любимого человека. Мой громкий блаженный стон и крик Матвея нарушили тишину подъезда. Мы тут же еще теснее прижались друг к другу – и ослабли. Нам тогда крупно повезло, что лифт хотя бы никто не вызвал…
Не помню, как и когда, но я все же приехала к себе на этаж. Матвея рядом со мной уже не было. Я дрожащими ногами зашла домой и еще долго не могла прийти в себя после пережитого. Странно было только одно, что ни одного слова я от Матвея так и не услышала. Был какой-то животный инстинкт между нами и такая же дикая страсть, а тут, понятное дело, слова не нужны, все и так ясно как божий день. Весь следующий день я ждала повторенья, мечтала увидеть своего бога и слиться с ним воедино, одновременно боясь встречи и так же сильно ее желая, но ничего не происходило. Матвея не было видно, и встреч со мной он не искал.
– Вот тебе и любовь! Так какой же, Юля, он у тебя особенный? Такой же подлец, как и все другие! Поимел тебя и забыл. Добился своего, и нет его. Тоже мне бог!
                - Опять ничего вы не поняли, курицы! Да я сама Матвею была готова отдаться, это я его долгие месяцы добивалась. И тут наконец-то свершилось, но раз – и опять ничего… Прошла неделя, и даже больше, с того случая в лифте. Я, девоньки, ходила сама не своя, как потерянная. Таяла, словно свеча от огня. После занятий в школе долго каталась в лифте и заново переживала случившееся, надеясь, что откроются двери и войдет он – мой Матвей, красивый, желанный, и снова между нами все повторится. Лифт вызывали посторонние люди, и мне ничего не оставалось, как ехать на свой этаж и грустить дома в одиночестве. И вот сижу я как-то одна дома, пытаюсь перестать думать о Матвее и делать уроки, и тут раздается настойчивый такой звонок в дверь. Я открываю и не верю своим глазам – там мой кумир, мой Матвей стоит. Опять ни слова не говоря, Матвей быстро прошел в квартиру и, закрыв дверь на замок, напористо прижал меня к стене…
                - Дальше опять все как во сне. Но в этот раз он любил меня не только страстно и пылко, а еще и во всех мыслимых и немыслимых позах. Что мы вытворяли в тот день! Стены тряслись и все вокруг ходило ходуном, такая у нас была страсть. Он ушел за пять минут до прихода родителей, опять не сказав мне ни слова. А я ничего и не спрашивала, мне все это безумно нравилось и казалось романтическим приключением, игрой.
Так продолжалось почти полгода. Матвей то пропадал, то снова неожиданно появлялся, и снова наша страсть, любовь и жаркие объятия. Бывало, только я приходила из школы, как раздавался настойчивый звонок в дверь, и все неслось в круговерти слияния тел и душ. Иногда Матвей выносил меня на руках в подъезд, вызывал лифт, и мы с ним любили друг друга там, как в наш первый день. А иногда все происходило у нас на общем балконе, или в ванной под душем, на столе, на полу, перед распахнутыми дверями квартиры – ну, в общем, где угодно и как угодно. Матвей всегда был руководителем, а я подчиненной, но я готова была быть кем угодно, лишь бы с ним.  Я ждала каждой новой встречи, считая минуты, секунды. Бегом торопилась из школы домой, пропускала факультативы, забывала про родительские поручения и наказы, чтобы не пропустить заветную встречу.
 Матвей приходил и уходил тогда, когда сам считал нужным, а я боялась своими вопросами все испортить и остаться без него. Он жил своей непонятной мне жизнью, и я не знала, чем он живет и дышит.
Но одно я могу вам сказать – Матвею все это нравилось так же сильно, как мне. Оба мы были без царя в голове, такая была это страсть. Помню, я попыталась сказать Матвею о своих сильных чувствах к нему, но он мне закрыл рот ладонью и тихо сказал: «Не порти то, что уже есть между нами. Мне хорошо, тебе хорошо, что еще надо?» И я ему вновь подчинилась. Я приняла его игру и стала в нее играть, не спрашивая и ни на чем не настаивая. Я была словно им одержима. О, какие это были незабываемые дни. Матвей умел все и знал все, ничем не пренебрегая, он научил меня всему. Научил, как доставить мужчине неземные услады и как самой получить все те ощущения, которые даришь партнеру. Он умел ублажить женщину не только своим членом, но и всем, что может доставить удовольствие и удовлетворение.
– А чем это, Юля? Чем еще можно? – интересовались женщины, густо краснея.
– Вот же деревня! Конечно, об этом в книжках не пишут, и в кинематографе не увидишь… Да есть же и руки, язык, лед, свеча, шоколад, мороженое и разные предметы. В общем, на что хватит фантазии и раскованности. Я с нетерпеньем всегда ждала, что придумает Матвей в следующую встречу, чему еще меня научит и что покажет.
– И что, Юля, вы только спали и наслаждались друг другом, так ни о чем и не говоря? И даже не строили планов на будущее, как обычно делают молодые и любящие друг друга люди?
– Я боялась испортить игру своими словами – молчала. Боялась своего Матвея потерять, поэтому и жила по его правилам, надеясь, правда, что настанет тот день, тот счастливый для меня день, когда он поймет, что без меня ему жизни нет, и сделает мне предложение. Засыпая в своей постели, я представляла, что мы с Матвеем поженимся, и у нас будет счастливая и дружная семья до последнего нашего вздоха. Да так, наверное, все молоденькие девчонки себе представляют жизнь со своим любимым. А в жизни, бабоньки, все наоборот получается. Так и у меня случилось. Одним прекрасным днем все и кончилось. Вся наша любовь лопнула, как мыльный пузырь. Нежданно-негаданно, но Матвей вдруг пропал совсем. Я уже знала, что он может и день, и два не появляться, но когда прошла неделя, другая, я стала бить тревогу. Сердце мое почувствовало беду. Я места себе не находила, ни о чем думать не могла, ходила как призрак. Про учебу совсем забыла, спать не могла, есть не хотела, родителей не замечала, похудела, осунулась, поджидая его у подъезда, и тут…
– Что же случилось, Юля? Куда он пропал? Что дальше?
– Сейчас расскажу! Вышла я как-то из дома, подождала, пока родители уйдут, и не пошла в школу. Села на лавочку невдалеке от подъезда, твердо намереваясь Матвея дождаться и объясниться, чтобы расставить все точки над и. Как вдруг вижу, подъезжает к нашему подъезду брачный кортеж. И выходит из черной «Чайки» мой Матвей, красивый такой, представительный, во фраке, под руку с маленькой прыщавой «обезьянкой». Мой Матвей, оказывается, взял и женился, ничего мне не сказав и не объяснив. Позже я, конечно, узнала, что женился он по расчету, не по любви, на богатой, со связями, папенькиной дочке. Его цель в этом браке была – хорошо и сытно устроиться в этой жизни. С его красивым телом и эффектными внешними данными это и не составило большого труда, знай выбирай.
– А ты что? Ты была небогата, Юля? Про это ты нам ничего не рассказывала.
– Да, девоньки, я была словно мышь церковная. Я же была из бедной семьи, и ничего ему кроме своей честной и чистой любви дать не могла в жизни… Не подумал парень о том, что я переживу, увидев его с обручальным кольцом под руку с другой, после всего, что было между нами, после моей безудержной любви к нему. Ведь, бабоньки, на ее месте, на месте той другой, должна была быть я! Тогда я решила, что ничего вечного и святого в этой жизни нет. Все мои мечты разбились, и осколки были потеряны и растоптаны. А тут еще выяснилось, что я на втором месяце беременности. Я ждала ребенка, и ничего с этим уже поделать было нельзя.
– А ты Матвею сказала о ребенке, Юля?
– Я пробовала с ним связаться, но все было бесполезно. Он был для меня теперь недосягаем. Матвей теперь жил в элитном высотном доме у своей жены, и ни с кем из старых друзей связь не поддерживал. Зачем ему это надо? Он вовсю наслаждался комфортом среди высшего света, интеллигенции. Зачем ему возвращаться к прошлому и вспоминать о глупой девчонке, которая его любит. Он нашел все то, что искал. А я была только сиюминутное увлечение, и ничего больше… По настоянию родителей, чтобы еще больше не сломать себе жизнь, мне пришлось пойти на аборт, выслушать кучу злых и обидных слов от врачей и забыть о том, что он когда-то был в моей жизни. Отец был инвалид и, получая пенсию, подрабатывал еще сторожем, а мать работала медсестрой, где платили немного, так куда было еще одного нищего в жизнь впускать, тем более безотцовщину. На ребенка и денег много надо, и времени, и сил. А этого у нас не хватало…
Да я бы, может, справилась, устояла в жизни, да беда одна не приходит. Вскоре случилось такое, о чем и подумать страшно…
Страшно погибают мои родители – на остановке их сбивает пъяный водитель, не справившийся с управлением. Не знаю, как, но квартиру у меня забирает государство – то ли я не прописана там была, то ли мы собирались меняться и меня выписали, не успев прописать никуда, уже и не помню. Тяжело мне было, вот и не старалась сохранить это в памяти… И вот остаюсь я, девки, бесприданница, одна, без родителей и жилья, истощенная, убитая горем и просто на грани между жизнью и смертью. Не помню, что тогда удержало меня от самоубийства… Не было рядом ни близкого человека, ни родителей, которые были для меня последней опорой в жизни – вообще никого. Но ничего, слава богу, выжила и не сломалась. Выжила и поднялась. С чем я тогда оставалась? Со своей дьявольской красотой и богатым постельным опытом. Вот и все. И решила я идти по стопам Матвея. Мне надо было хорошо устроиться в этой жизни и думать только о себе и ни о ком больше. Чувства других меня совершенно не беспокоили. Поначалу в каждом мужчине я видела напоминание о Матвее и о том, как он со мной поступил. И мне хотелось мстить всем и каждому и наслаждаться мучениями мужской половины. Потом, когда боль поутихла и подзабылась, я искала такого же, как Матвей, классного любовника, и мне хотелось заново пережить все те чувства и ощущения, что я переживала с ним. Я тосковала по любви, всепоглощающей любви, страсти и желанию. То, что у меня между ног, при одном только воспоминании о безумных днях с Матвеем просило такой же любви все сильней и сильней. Но я никак не могла получить то, что хотела. Все мои партнеры были какие-то слабые в этом деле. Один, другой раз – и они больше не могут. А уж с фантазией у них была вообще полная труба. Расшевелить их на какую-нибудь шалость было крайне сложно… Отчаявшись найти любовь, я стала искать материальный достаток. Мне надо было выжить, и выжить не хуже, чем он, этот ласковый мерзавец. Вот и выживаю до сих пор…
– А ты, оказывается, не такая уж и стерва, как нам всем казалось вначале! Ты просто несчастная и одинокая заблудшая душа. Все несчастья, которые обрушились на тебя в детстве и сделали тебя такой, какая ты есть, – только они одни и виноваты во всем. А ты просто жертва обстоятельств и судьбы-злодейки. Бедная девочка!
– Юля, чем мы можем тебе помочь? Может, тебе деньгами помочь или еще чем? Ты только скажи, а мы соберем с миру по копейке, и будет у тебя на первое время, чем перебиться!
– Да, ты скажи, не стесняйся, мы все вместе поможем. И ты начнешь свою жизнь заново. С чистого листа. И обязательно найдешь ту любовь, какую ищешь! У тебя и семья крепкая будет, и дочка, о которой ты мечтаешь. Да такую умницу и красавицу с руками и ногами оторвут!
– Точно, найдешь. Главное, верь и не сомневайся, Юля! А у меня брат есть, очень хороший и честный человек. Красивый и высокий. Давай познакомлю, может, это твоя судьба?
Юля прикрыла глаза руками… и рассмеялась:
– Ну вы и дуры, бабы! Вы что, поверили мне? Поверили в мой рассказ? Да это ж пьеса из Островского, вчера по радио передавали! Курицы вы, одним словом. Сами все готовы отдать. Рохли и простофили, верите малознакомому человеку. Скучно мне было, вот я и пошутила над вами. Жалеть взялись! И кого жалеть – меня! Да такие деньги, какие есть у меня, вам и не снились, а туда же – поможем... Вот дуры, кому расскажу об этом потом, не поверят. Вот же колхоз собрался. Ха-ха-ха!
Да ты, Юля, просто стерва! Мы же от чистого сердца, а ты…
Ты просто совсем пропащая и ничто тебе уже не поможет! Живи, как знаешь. Одна, без друзей.
Разве можно шутить такими вещами? Наговорить про родителей и себя?..
Топайте, топайте! Мне теперь хоть будет над чем посмеяться всю неделю, что мне здесь осталась. Ха-ха-ха! И не забудьте с завтрашнего дня приступить к мойке полов. Я не забыла, я все помню про наш уговор!
Когда женщины, осыпая ее проклятьями, наконец ушли, Юля склонила голову на спинку скамейки и утерла вдруг набежавшую слезу. Закрыв глаза, она видела все свое прошлое словно наяву. Видела и отчий дом, и своих родителей, любимого парня, свои девичьи мечты. Все было настолько явственно и реально, что от этого становилось еще тяжелей.
– Не надо мне ничьей жалости и помощи! Был у меня один такой добренький, помог молоденькой девочке, внушил ей пустые надежды на счастье... Хватит с меня этой жалости, кушали, знаем. Иди-ка спать, Юля, и с завтрашним днем у тебя все будет лучше, чем у него. Обязательно будет, а иначе ты не хозяйка жизни…

                ***

Перед самой выпиской Юличку пригласили в кабинет врача. Доктор говорил с ней много и долго. Юля плохо понимала медицинские термины, но суть уловила: ей не рекомендовали иметь детей. От этого могли быть непредсказуемые последствия: истерики, нервные срывы, неконтролируемые вспышки агрессии… К тому же, все это передавалось по наследству. Юля припомнила, что ее бабка страдала тем же недугом – после рождения сына она совсем обезумела, не узнавала родных, и в конце концов удавилась на собственном же шелковом поясе. По словам врача выходило, что Юлю ждет судьба ее бабки, – если, конечно, не довести лечение до полного выздоровления… Доктор продолжал:
– Запретить рожать мы вам не можем, но предостеречь обязаны. Тем более что вам уже немного за тридцать, и организм не так молод и вынослив. Не забывайте, что я вам сейчас говорю и советую… Мне бы очень не хотелось, чтоб вы потом вернулись к нам в качестве постоянной пациентки. Там мы, врачи, уже будем бессильны что-либо сделать для вас, Юлия Сергеевна. Подумайте хорошо, что для вас лучше.
Но Юля, как все красавицы, была самонадеянна и эгоистична. Никакие советы и увещевания врачей ничего не могли изменить. Юля была непреклонна:
– Как решила, так и поступлю. И никто мне не указ. Разве можно меня сравнивать с этой сумасшедшей бабкой? С этой ненормальной психичкой? Еще надо разобраться, отчего у нее крыша поехала. Она, может, с детства была ненормальная и взбалмошная. А у меня просто был сложный период в жизни. Но теперь все наладилось, и я совершенно здорова. Теперь настал самый подходящий момент, чтоб моя малышка появилась на белый свет!
И сказав себе лишний раз: со мной этого не случится! – Юля переступила порог больницы, оставив все предостережения там же.
Не успела она отойти далеко, как рядом остановилась знакомая ей «Волга». Рядом с водителем сидел мужчина прекрасный во всех отношениях. Юля оглядела своего поклонника оценивающим взглядом, как будто видела в первый раз, и произнесла фразу, которую мужчина не понял:
– Ну, вот, дочка, и наш папа приехал. Добро пожаловать, папочка. Мы уже тебя заждались. Поехали ко мне, обмоем это дело.

                ***

Спустя 9 месяцев родилась Леночка – болезненный, вечно хныкающий ребенок. Роды были долгими и трудными. Когда Юля увидела ребенка, в ее голове все перевернулось...  Леночкой назвала ее Юля еще задолго до родов – в надежде, что ее дочь будет как прекрасная Елена из сказок. Но напрасно Юля пыталась найти в младенце хоть какую-то частичку своей внешности и хоть малейшее сходство с собой.
– Темные редкие волосенки, маленькие глаза-щелки, приплюснутый носик, ростиком слишком маленькая, сама страшненькая – неужели это моя родная дочь? – говорила Юля медсестрам. – Может, мне ее подменили при родах? Вы что, свести меня в могилу решили раньше времени? Кого вы мне хотите подсунуть? Посмотрите на меня и на нее! Разве мы похожи?
– Вы не понимаете, Юлия Сергеевна. Девочка еще совсем крошка, и поэтому вам еще не видно сходства. Дайте ей время чуть-чуть подрасти, прежде чем делать такие страшные выводы. С малышки сойдет вся краснота, и глазки у нее откроются, и тогда вы увидите, какая она красивая.
– Ничего не желаю слушать. Заберите эту дурнушку подальше и не показывайте мне на глаза! Я знаю, чего вы все добиваетесь. Вы хотите моей смерти! Хотите, чтобы я сошла с ума от всего этого, чтобы снова отправить в психушку к этому доктору? Я ваши планы за версту чую! Вы все куплены! Все заодно! Прочь от меня руки!
Юля истерично смеялась и плакала одновременно, и никак не могла найти себе места.
– Зачем эта уродина в моей палате? Куда вы дели мою маленькую красавицу? Верните мне мою дочь, а этого заморыша заберите. Убийцы! Кому вы ее продали? Я вас выведу на чистую воду! Подменить ребенка – это так просто с рук не сойдет. Что вы наделали, все мои планы рушатся!
Через день встал вопрос о ее возвращении в знакомую загородную больницу. Девушка постаралась взять себя в руки, сообразив, какие последствия это повлечет. Она сделала вид, что все наладилось.
– Сами понимаете, после таких трудных родов у меня тяжело происходит восстановление организма. Я же первый раз стала матерью, в таком можно сказать зрелом возрасте, вот и случаются некоторые расстройства, – уверяла она врачей. – И что это я такое наговорила? Мне так стыдно за свои выходки! Прошу у всех прощения. А дочка моя просто чудо. Такая куколка, ну вылитая я. Спасибо, что помогли мне обрести счастье и дочь. Теперь я уже вижу, что Леночка становится краше и краше с каждым днем. И глазки стали больше, да и волосики светлеют. Просто прелесть моя дочурка!
Но оставшись одна, Юля упорно бормотала:
– Ни о какой больнице не может быть и речи. Хватит с меня. Это проклятые медики во всем виноваты. Настоящий заговор! Весь персонал роддома заодно с тем докторишкой. Точно, точно, мне надо собраться, и быстрей, просто бегом отсюда к себе домой. В родных стенах все и наладится. Мне бы только побыстрей выйти из этой чертовой больницы. А с этим маленьким уродом я потом решу, что делать. За что мне такая напасть? Подсунули замухрышку, и стараются убедить меня, что это моя родная дочь. Нашли идиотку, как же, рано радуетесь, мерзкие людишки! Я вам еще устрою.
И Юлия Сергеевна стала самой примерной и спокойной матерью во всем родблоке. Делала все, что от нее требовалось, и к дочке своей подходила с большой нежностью и заботой. Пыталась даже ее покормить, но, сославшись на то, что из-за нервного срыва пропало молоко, попросила перевести дочь на искусственное кормление. Спустя несколько дней ее с ребенком на руках выписали домой.

Юля отвела для дочери не запланированную заранее светлую комнату, а крошечную полупустую комнатешку с разным хламом, больше похожую на кладовку, которая раньше была предназначена для прислуги, а потом использовалась как склад ненужных вещей. Заглядывать в эту комнату Юлия Сергеевна старалась как можно реже. Ей совсем не хотелось целыми днями менять пеленки и стирать подгузники для этого гадкого утенка, который к тому же никем ей не приходился. А больше всего ее злило то, что теперь совершенно не хватало времени на прежнюю веселую жизнь. Только постоянный контроль врачей за здоровьем слабенькой малышки заставлял девушку делать вид, что семейная жизнь наладилась. Красавица больше всего боялась снова оказаться в психиатрической клинике и закончить жизнь как ее сумасшедшая бабка.
– Это материнство совсем не для меня! – рассуждала она, делая себе маникюр. – Я еще так молода и красива, чтобы похоронить себя в четырех стенах. Как я хочу снова жить так, как жила до всего этого! И что мне вдруг в голову взбрело завести ребенка? Сейчас бы жила себе припеваючи, ни о чем не думая. А как же мужика промеж ног хочется!
Дом был запущен, ребенок не ухожен и чаще всего не кормлен. Малышка все время болела, капризничала, ночами плакала и не давала спать.
Соседка Маша продолжала, как и раньше, покупать для Юли продукты и ставить под дверь, но тут она стала наведываться все чаще. Сначала под предлогом поздравить Юлю с новорожденной, потом попроведать, потом понянчиться с девочкой… Маша была немногим постарше Юлички, и родных у нее тоже не было никого, да и образования не было. Но она казалась какой-то взрослой, очень серьезной и очень трудолюбивой, так что даже сама Юля обращалась к ней уважительно, и не иначе как Мария Григорьевна. Раньше Юля приглашала ее наводить порядок в квартире, чтобы подготовиться к визиту очередного важного гостя. Но теперь добрая соседка уже и не помнила, когда Юля платила ей в последний раз. Она убирала квартиру и сидела с ребенком, не требуя за это никакого вознаграждения.
Денег у Юли действительно не было. Времени на романы теперь не хватало, и все поклонники как-то сразу про нее позабыли. Никому не стало до нее дела, а о том, чтобы оплачивать ее бесконечные счета и терпеть бесконечные капризы, не могло быть и речи. Прежние воздыхатели прекрасно изучили Юличкин стервозный и взбалмошный характер, и за время ее деликатного положения нашли замену поспокойнее. А сидя дома, конечно, нет никаких шансов познакомиться с новым кавалером, который еще не в курсе того, кто она есть на самом деле. Даже от знакомых катранщиков предложений больше не поступало. Девушек красивых на свете хватает, и обеспеченные мужчины всегда будут нарасхват среди тех, кто хочет красиво жить, особо не утруждаясь.
Деньги кончились, и надо было их где-то достать.
–Я не привыкла считать: хватит или нет. Я привыкла к роскоши и комфорту. Я одеваюсь у дорогих модисток с импортными тканями, и менять свои привычки не собираюсь. К кому же пристать?..
Юля снова решила пойти по известному плану и потрясти Алексея Борисовича из горсовета.
В этот раз она намеревалась предстать сюрпризом – не звонить, а прямо без доклада явиться в нужный кабинет. Когда девушка туда добралась, на входе была выставлена охрана, и внутрь ее просто не пустили. Алексей Борисович прекрасно знал, чего можно ждать от бывшей пассии, и обо всем хорошо позаботился сразу после ее прошлого визита.
У Юли с досады случилась истерика. Она уже предвкушала хорошие деньги и уже заранее знала, на что их потратит... Она проиграла эту партию. Девушке ничего не оставалось, как вернуться домой и сорвать всю злость на беззащитной малютке.
– Ты дьявол! – кричала Юля – Ты хочешь моей смерти! Я тебя ненавижу! Ты с той чертовкой заодно. Тоже хочешь моей погибели? Откуда ты взялась на мою голову? Ну ничего, я убью тебя раньше, чем ты доберешься до меня. Тебе меня не заполучить никогда!
Она схватила кроватку с дочерью и потащила ее прочь из квартиры. Юлины вопли, плач малышки разносились по всей лестничной клетке. Соседка Мария Григорьевна тут же прибежала и стала успокаивать девушку. Уговорами и увещеваниями ей удалось забрать Леночку, увести Юлю в комнату и закрыть входную дверь от любопытных глаз.
Юля налила себе водки и стала запивать неудачу. Мария Григорьевна сидела в маленькой комнате с плачущей Леночкой и боялась выйти. В период острых приступов буйства Юлия Сергеевна была так агрессивна и непредсказуема… А Юля кричала из гостиной:
– Нет, так дальше дело не пойдет! Что это я? Я слишком молода и красива, чтобы прозябать дома и пить эту гадость. Я королева, и рождена для большего! Сейчас же пойду в ресторан и найду себе нужного человека, именно под стать мне. Мария Григорьевна, вы слышите меня? Конечно же, слышите, подслушка-сплетница!
– Слышу, слышу Юля. Что ты хотела?
– Сейчас оставайтесь у нас с ночевкой. Меня, Маша, дома не будет, сидите с девчонкой. И что вы вечно так сюсюкаетесь с этой уродиной? Что, у вас больше других дел нет? Смотрите, сколько пыли в моей комнате. За что я вам только деньги плачу? Или вы думаете, что мне все с неба падает? Тоже, как и все остальные, хотите поживиться за мой счет? Вы слышите, что я вам говорю, мерзкая и хитрая женщина? – и пустая бутылка разбилась о дверь маленькой комнаты.
Слышно было, как Юля забегала по квартире.
– Пойду, пойду в ресторан! Ждите с деньгами! Я им покажу, ублюдкам, как не обращать на меня внимания! Оставайтесь с ночевкой, Мария Григорьевна, присмотрите за дьяволенком. Завтра все переменится, буду с деньгами, буду в цветах… Ну-ка, застегните!
Юличка распахнула дверь маленькой комнаты и повернулась спиной, отведя рукой волосы. Мария Григорьевна застегнула длинную молнию на голубом бархатном платье, покачала головой…
– И нечего пялиться на меня! Знаю, что хороша! Все, чао!
Юля громыхнула входной дверью и сбежала вниз по лестнице, цокая каблучками.
Две соседки по лестничной клетке высунулись в щелки своих дверей, перешептываясь.
– Как только ее земля носит? Пропащая. Конченая ее жизнь.
– Видно, на роду у них так написано. Слыхала, что бабка ее такой ненормальной была. Попрыгунья, одним словом. И за что бог таким прорвам детей посылает?
– Да ее, соседушка, словно уже и нет совсем. Вон как высохла вся, того и гляди вся в землю уйдет.
– Туда ей и дорога!

А утром Марию Григорьевну с маленькой Леночкой на руках пригласили на опознание. Милицейский «воронок» отвез ее в морг, где под белой простыней лежала Юличка – в голубом бархатном платье, с завитыми золотыми волосами, алыми губками, с белым перекошенным от боли лицом.
Повздорив в пьяной компании, которая притащилась за ней из ресторана, угрожая мужчинам ножом, Юля выбросилась из окна собственной квартиры. «Не достанусь я вам, ублюдки! Никто из моих не достанется!» - так кричала она, взбираясь на подоконник. Ее не стали останавливать.
Окно кухни стояло распахнутым и разбитым, дворник сметал осколки с асфальта. Других следов происшествия не осталось.
Органы опеки затеяли дело о передаче ребенка в детский дом в результате самоубийства матери – суицида, как позже написали в документах умные люди.

























               





   
 

                Часть вторая. ТИХАЯ ЖИЗНЬ

    Как один день
В пять лет маленькая Леночка осталась сиротой. Квартира к тому времени скорее походила на руины, чем на человеческое жилье. Кругом грязь, окурки и огрызки, разбитая посуда, поломанная мебель, сорванные с окон шторы… То, что когда-то было коврами, лишь местами напоминало о прежней роскоши. Обои на стенах были исписаны мерзкими словами вперемежку со странными знаками. В пьяном бреду Юля все пыталась вспомнить иероглифы на колдовском медальоне, быстро черкала их на стене, а отчаявшись – писала проклятия в адрес той ведьмы, которая так испоганила ее жизнь…
Органы опеки выяснили, что в деревне живет двоюродная сестра Юлии, очень достойная и порядочная женщина. Ей предложили усыновить сиротку, детдома и так были переполнены. Агаша, так звали тетю Лены, была одинока, и, долго не раздумывая, согласилась. Приехав из деревни, оформила бумаги, забрала Леночку к себе. Девочка не знала материнской любви и ласки, и потому покидала родной город без сожаления. Единственный человек, о котором она вспоминала и к которому была привязана, – была тетя Маша.
Агаша договорилась с Марией Григорьевной, что та будет присматривать за квартирой, пока там никто не живет, а если пожелает – приедет к ним погостить и попроведать свою воспитанницу.
– У нас места много, всем хватит. Приезжайте, не забывайте ее, да и Леночка будет вам всегда рада. Видно, только о вас одной она скучать и будет. При родной матери быть сиротой – просто страшно, какой ужас...
На том женщины и порешили между собой.
Тетя Агаша была очень добра к Лене. Она ласкала и нежила малышку, заменив ей маму. Долгое время Леночка была замкнутым и почти диким ребенком. Сидела одна, забившись в угол, не отзываясь и ни с кем не разговаривая, а когда Агаша хотела обнять ее или погладить по голове – пугалась и начинала плакать. Во сне девочка сильно вздрагивала и выкрикивала бранные слова, понося проклятьями всех и вся. Только терпение доброй тети Агаши могло преодолеть этот детский страх и недоверие к людям.
В деревне поначалу судачили о новой жительнице, всем было до этого дело, но Агаша, как могла, пресекала злословие. И так как ничего захватывающего в их маленькой семье не происходило, то и вокруг все потихоньку само собой стихло. Так же со временем потихоньку начинала оживать и оттаивать маленькая Леночка. Синяки у нее сошли, как сошли на нет и тяжелые воспоминания. Наконец для девочки наступило долгожданное детство без тревог и страхов.
И то ли деревенский воздух и здоровая пища, то ли бесконечная любовь тети Агаши совершили настоящее чудо. Из гадкого утенка, жалкого заморыша Леночка превращалась в симпатичную милую девушку. Русые волосы, серые добрые глаза, статная фигура – только огня и опьяняющей красоты своей матери она не унаследовала. Очередь женихов к ней не выстраивалась, а за первого встречного-поперечного девушка выйти не спешила. Лена знала, что муж должен быть один и на всю оставшуюся жизнь – так уж воспитала ее мама Агаша.
Она беззаветно любила свою приемную маму и не желала ни на час расставаться с ней. Во всем брала с нее пример, всячески старалась помочь, забывая о себе и о том, что она молода. Агаша пыталась ворчать, отбирала работу, отправляла на посиделки, на танцы… Но стоило Агаше взяться за швейную машинку или приборку в доме, как Лена снова была тут как тут. Ей не хотелось никуда уходить из дома. В этой же деревне, никуда не уезжая, Леночка окончила школу, работала в сельсовете… И хотя Елена прожила в деревне больше десятка лет, но своей среди жителей деревни не стала. Время от времени пересуды про ее страшное прошлое и непонятное будущее вновь начинали волновать соседские умы, и сплетни доносились до их дома с новой силой. Агаша на это не обращала внимания, но девушке все равно было не по себе. Деревенские относились к ней отчужденно и не принимали в свой круг. Ее-сиротку жалели, иногда посылали гостинцы: то отрез ситца на платье, то свежего пирожка. Но матери берегли от нее своих сыновей и не звали в гости – чур-чур от греха подальше, мало ли что за наследственность.
За все годы, прожитые с Агашей, Лена ни разу не съездила в город, боясь своих детских кошмаров и образа Юли, который нет-нет да и приходил к ней по ночам. А мама во снах то звала ее, нежно обнимая, то отталкивала и громко кричала: «Это ты убила меня! Маленькая убийца! Думаешь, это все только мне одной? Нет, все мы прокляты, ты не исключение! Кара настигнет тебя! Никто не спасется. Никто! Это вам за мою загубленную душу!» – и Юля исчезала. Лена просыпалась в холодном поту и, тяжело дыша, долго не могла уснуть, все еще слыша страшный истерический хохот матери.

Однажды случайно (а может, и не случайно), пойдя по воду, у колодца Леночка встретила приезжего парня. Он недавно перебрался в этот колхоз шофером, решил пустить корни. Был парень хоть пришлый, но числился на хорошем счету, не гнушался работой, со всеми жил в мире. Он давно наблюдал за работящей и скромной девчонкой. Елена ему поглянулась, но сблизиться с ней пока не пришлось. Вечерами Елена сидела дома и рукодельничала, на танцы не бегала и хороводы с подружками не водила. А тут, у колодца, – вдруг раз и улыбнулась кудрявому парнишке. С первого взгляда все поняв, почувствовав дрожь от его приветливых слов, Елена решилась на первое в жизни свидание… Немногим позже, соблюдая все традиции, Лена вышла за Алексея замуж, получив благословенье Агаши и обвенчавшись, не замечая косых неприветливых взглядов соседей.
Алексей первое время холил и нежил жену. Носил Леночку на руках, во всем помогал по хозяйству, даже пробовал складывать про нее стихи… А она в ответ только радостно смеялась и просила супруга прочесть или спеть еще что-нибудь, не обращая внимания на то, что и рифмы в стихах не было, и голоса особого не дала природа любимому. Так месяц, другой, третий жили они, поживали, лелея друг друга.
Но будто кто сглазил молодое счастье – стали в семье возникать проблемы и ссоры. Не прошло и года, как то ли по случайности, то ли по злому року парня стали преследовать постоянные неудачи... Алексей потерял права, лишился работы, сломал ногу, и наконец от несчастий пристрастился к выпивке. Скоро Алешу было просто не узнать. Любимый супруг стал пить по-черному, безобразничать и поднимать на жену руку. Проспавшись и раскаявшись, слезно просил у девушки прощения, но спустя короткое время все начиналось сначала. То женское счастье, о котором мечтает каждая девушка, выходя замуж за любимого, таяло как дым. Но Лена стойко переносила невзгоды, ни на что не жалуясь и не ропща, думая, что это господь ее испытывает и проверяет. Эта ее терпеливость и покладистость выводили Алексея из себя. Он стал все чаще избивать жену, сквернословил и всячески унижал ее, уже и не думая после просить прощения. Лена пыталась образумить Алешу, ходила в церковь, ставила свечки за здравие и счастье семейной жизни... Потом обращалась к врачам, увещевала мужа, показывала вырезки из газет о чудодейственных методах гипноза – но все было тщетно. Алексей продолжал буйствовать и изводить супругу.
Ко всем невзгодам семейной жизни добавлялась еще одна, самая горькая. Ребеночком-то их бог не одарил. Это накладывало свой отпечаток на и без того сложные семейные отношения. Возвращаясь под утро с очередной гулянки, молодой супруг приговаривал:
– Прихлебалка бесплодная, чтоб ты сдохла быстрее, окаянная! Катись к своей полоумной старухе, и живите вместе, воронье черное. Говорили мне люди добрые, чтобы я не связывался с сумасшедшей семейкой! Так нет же, не послушался добрых людей, и вот результат. Навели на меня порчу, извести хотели, да ничего у вас не вышло. Из-за вас с бабкой Агашей у меня ничего не ладится в жизни. Одного поля ягоды, чертовки! Видно, до того ты, Ленка, до нашей женитьбы нагулялась, что и родить мне никого не можешь! Вот я тебя сейчас, проклятая ведьма, научу, как мужа уважать надо да очаг семейный хранить!
Надежда на лучшую жизнь и незатейливое женское счастье постепенно покидала ее. Молодой девушке стало казаться, что бездонная пропасть засасывает ее все глубже и глубже в свою пучину, и выбраться из нее никогда не удастся. Словно ей жизнь для того и дана была, чтобы терпеть только оскорбления, унижения и палку. Но, стиснув зубы, сама не зная, почему и для чего, Елена все терпела и не жаловалась. Как говорят в народе – вера и надежда умирает последней, но еще есть одна поговорка в противоречие первой – горбатого могила исправит. Пока что совсем ничего не менялось, если не становилось только хуже с каждым днем. И девушке ничего не оставалось, как изредка по ночам в подушку тихо всплакнуть и прошептать:
– В чем я провинилась перед господом, что он меня так наказывает? Неужели я не заслужила хоть немножко счастья? Что мне сделать, чтобы в нашем доме воцарился мир и покой? Я так люблю моего Алешу и верю, что он все поймет наконец! И исправится, и все у нас обязательно наладится! Вот если бы господь сжалился надо мной, пожалел и благословил, и послал мне маленького сыночка или дочку. Может, тогда Алексей образумится и станет прежним? Боже, прошу тебя, молю, взываю! Помоги, научи, образумь рабу твою Елену. Подари мне капельку счастья! Пошли мне свое благословение!
 Но помощь не приходила, и все продолжалось по-старому, без каких либо изменений к лучшему.

                ***
Как-то под вечер, после очередных побоев, когда Алексей, потеряв человеческий облик, готов был отдать жену на забаву своим пьяным друзьям-собутыльникам, остаток веры в семейную жизнь окончательно покинул Елену. Супруг, злобно смеясь, выкрикивал бранные слова:
– Ни на что ты не годна, окаянная, так хоть друганам моим сгодишься! Хоть какой-то прок от тебя будет. Одна тоска от тебя, Ленка, ни рожи, ни кожи! Ведьма проклятая, утопить тебя и то мало. Делайте с ней, братки, что хотите, а я умываю руки. Опостылела она мне, ведьма, просто до смерти как надоела, собака!
Доведенная до отчаяния, Елена еле отбилась от пьяной кампании и прибежала в дом к своей Агаше. Девушка, вся в слезах, просила свою названую маму о помощи. Просила за все это время в первый раз:
– Мамочка Агаша, милая, я больше не могу, помоги мне, сил моих больше нет! Алексей убьет меня, или я сама над собой что-нибудь сделаю. Кончилось мое счастье, погибаю я, совсем погибаю! Спаси ты душу мою от погибели!
Агаша крепко прижала Леночку к себе, и уверенно, словно давно уже знала, сказала:
 – В город тебе ехать надо. Там он тебя не осмелится искать, и придет к тебе покой без проклятого изверга Алешки. У тебя от матери квартира, жить тебе есть где. – Агаша погладила Лену по волосам. – Ты у меня не лежебока и не бездельница – пробьешься, а я чем могу помогу. И чтоб о смерти я от тебя не слышала! Разве я тебя, Леночка, так воспитывала? Ты у меня сильная девочка, это ничего, что здоровьице слабовато, – главное, ты духом сильна… Ну, полноте реветь, давай собираться, пока этот ирод не спохватился. Хватит ему, окаянному, из тебя жилы тянуть. Думаешь, легко мне видеть, как ты каждый день слезами обливаешься да синяки от людей прячешь? Я и сама вся извелась, милая моя девочка! Не зря говорят, что счастье матери в том, чтобы были счастливы ее детки... А ведь какая у вас любовь была, вся деревня завидовала! Да и в церкви вы венчаны, господь ваш брак благословил. Все я думала в душе, а вдруг да наладится у вас, образумится он... Да не судьба, видно, не судьба.
Лена с любовью посмотрела на свою Агашу – и уткнулась в материнское плечо, как делала в детстве, когда ей становилось одиноко и страшно. Маленькая девочка снова искала защиты в обретенной материнской любви, которой Агаша никогда не жалела для нее... Так же, как в детстве, Агаша крепко прижала ее к себе и поцеловала в лоб… Но, спохватившись, заторопила:
– Давай, давай, милая, помогай мне тебя собирать в дорогу, путь-то не близкий! От волнения что-то руки совсем не слушаются... Вот и кончились наконец твои горести! И почему бог совсем не видит, кого наказывать, кого миловать? За что он тебе, ласточка, столько несчастья послал?..
Они наспех собрали нехитрые пожитки – смену белья, кое-что из вещей, мешочек с продуктами на дорогу – и стали прощаться, потом уже некогда будет. Агаша сняла с себя темный серебряный крестик и, надев на Лену, сказала:
– Этот крестик дала мне моя мама, когда я была еще маленькой девочкой. Но ее слова я помню до сих пор. Повторю тебе слово в слово, как она мне сказала: крестик берег меня и защищал от любого зла, я в него верила и верю до сих пор, но теперь его сила нужна тебе больше, чем мне… И почему я, старая, не надела тебе его раньше? Может, и с Алексеем бы все иначе сложилось. И хоть я тебе не родная мать, а приемная, но люблю тебя больше, чем мать любит родное дитя. Знай, что в любой беде ты можешь всегда на меня рассчитывать. Помни это, Леночка, не забывай. Ты не одна в этой жизни, у тебя есть твоя любящая мама. Мама Агаша.
Женщина проводила Лену до станции и, перекрестив на прощанье, посадила на электричку. Пустившись в обратный путь, она все шептала сохранную молитву, просила у бога помощи и защиты:
– Благослови тебя бог, доченька! Пусть все у тебя образуется... Обрати, господи, на нее справедливое око свое! Да храни, господь всемогущий, голубку мою!
А мчавшаяся вдаль электричка, гремя колесами, уносила Леночку в детство – в забытую их квартиру, к страшной безумной матери, к осколкам прошлого. Настал час встретиться с ночными кошмарами лицом к лицу.

                ***
 Приехав в город, девушка взяла такси и назвала адрес. Гигантский город поразил ее – суета и гам, потоки машин, большие витрины, короткие юбки, немыслимые наряды прохожих… Именно так и должен выглядеть город, где царила красавица Юля. Лена решила впредь держаться подальше от шумных улиц и жить на самом краешке этой сумбурной, летящей, пестрой жизни.
Поднявшись на шестой этаж знакомого дома, Елена осторожно отворила дверь... Переступив порог квартиры, щелкнув выключателем, девушка зажмурилась – то ли от яркого света, то ли от страха. Обрывки детских воспоминаний налетели на нее со всех сторон.
Первое, что увидела Лена, открыв глаза, – была мать. Со стены на нее смотрела красивая, утонченная, обворожительная женщина в пышном наряде… В голове у девушки пронеслось: «Проклятье найдет и тебя. Ты следующая!». К горлу подкатил неприятный комок, Лена бросилась в туалет, ее сильно вырвало. Отдышавшись, умывшись, девушка осторожно обошла всю квартиру… Все осталось на своих местах, на полу обломки мебели, осколки посуды. На стенах страшные надписи, битые стекла в шкафах, поломанные картины и стулья. В маленькой комнатушке, куда поселила Леночку мама, все было будто выжжено: почерневшая кроватка и маленький сгорбленный шкафчик, закопченные стены – все говорило о том, какая участь могла бы ждать здешнего жителя, не успей он вовремя спрятаться. Будто лишь пару минут назад здесь разыгрались страшные события – и только пыль и запах непроветренных помещений напоминали, что здесь долго никто не жил. Пройдя на кухню и включив свет, Лена остановилась как вкопанная. На кухне после той страшной трагедии сохранилось разбитое окно. Стекло так никто и не вставил, и, заколоченное одним лишь деревянным щитом, оно ясно напомнило обо всем… А разбитый буфет тихо скрипнул покосившейся дверцей, словно сожалея о том, что здесь когда-то произошло.
По коже побежали мурашки. Лене казалось, что вот сейчас откроется дверь и войдет мама, красивая, статная, и ее бездонные глаза с укоризной и мукой взглянут на дочь, осуждая и обвиняя одновременно. Елена спешно вернулась в коридор и, не глядя, быстро сняла со стены Юлину фотографию. Шагая по битому стеклу, она прошла в мамину спальню. Большая кровать была не застелена, вспоротые подушки и лоскуты простыней говорили о том, что хозяйке здесь что-то пришлось не по вкусу. Пол был вымазан чем-то липким, засохшим. Вся обстановка давила – будто дух Юли витал здесь, охраняя свое святилище от непрошенных гостей. Маленькой девочке было строго-настрого запрещено переступать порог материнской спальни, и вот сейчас, словно ослушавшись, взрослая девушка съежилась в ожидании неминуемой кары…
Удара не последовало, и Лена, осмелев, протянула руку и отворила дверцу шифоньера. Первое, что она увидела – был альбом с фотографиями. Она помнила его с детства: Юля любила разглядывать себя, добавляя все новые изображения. Стараясь не смотреть в альбом, Лена быстро сунула туда сложенную пополам фотокарточку, оставив Юлю в ее же святилище, – и захлопнула дверцы шкафа, вдруг испугавшись своей смелости. Перекрестившись и дав себе слово никогда больше не переступать порог страшной комнаты, Елена прошла в гостиную. Не разбирая вещи, достав только чистые простыни, она разделась и улеглась на потемневший от времени диван.
Вся боль, про которую она, казалось, забыла, снова выплеснулась наружу. Квартира напоминала ясно… Лена давно заперла свою память на замок, не давала воспоминаниям выбраться, не давала им ранить сердце. Слишком кошмарным все это было – пьяная мать, вопли, побои и страх. Человек, которого любишь больше всего на свете, источник твоей жизни, мама, от которой ждешь любви и тепла, – этот человек ненавидит тебя, не любит, винит на каждом шагу... Как же такое могло случиться… Эта мамина первая нелюбовь навсегда лишила ее уверенности в себе, лишила веры в взаимность чувств. Только раз ее сердце снова открылось навстречу любви – навстречу Алешке, – и снова предательство, снова жестокость и оскорбления, снова ее отталкивают, не принимают ее любовь. Что ж, так и должно быть – наверное, она просто не заслужила любви… Не заслужила… Лена тихонечко заревела – заскулила, завыла от этой своей беспомощности. Никогда, никому она больше не откроет свое сердце. Оно умерло, разорвалось от любви и боли… Как же болит сердце… Как же оно болит…

Кое-как дождавшись утра, Елена стала наводить в квартире порядок. Все обломки, что уже невозможно было восстановить, отправились на помойку, и постепенно развалин на полу становилось все меньше. Дверь в спальню Юли она просто заколотила парой досок, все же забрав оттуда альбом с фотографиями: Лена решила, что ей станет спокойнее, если все потом рассмотреть, ведь ничто не страшит так, как неизвестное. Она сорвала со стен лохмотья обоев, отмыла кожаный диван, молотком и гвоздями подправила деревянный стол и парочку стульев. На окна повесила ситцевые занавески в цветочек – прощальный подарок Агаши.
Чем светлее и просторнее становилась квартира, тем светлее и просторнее становилось на душе у Елены. Наводя чистоту, девушка, как заклинание, твердила себе: «У меня все будет хорошо. Я буду счастлива. У меня все получится». Старый Агашин крестик согревал ее и действительно успокаивал. И теперь девушке казалось, что своим теплом и необъяснимой силой крестик дает ей понять, что все, что Лена сейчас решила и делает, – правильно. Если люди мелочны, способны на предательство – то на свете есть любовь и сила гораздо большая. Лена с детства знала много молитв, и каждая из них давала спокойствие и силу. Когда она обращалась к небесам – в душе всегда наступал мир и тишина…
Дверной звонок нарушил ее размышления, требуя немедленно подойти к двери. На пороге стояла пожилая и как будто знакомая женщина. Кто же это?.. Конечно! Как она сразу не поняла!
– Тетя Маша! – Лена кинулась ей на шею.
Да, это была та самая Мария Григорьевна, которая часто приходила на помощь маленькой девочке, ее ангел-хранитель. Марии Григорьевне было уже за пятьдесят, и своей семьей она так и не обзавелась. Но после отъезда маленькой Леночки в деревню заботливая соседка вела постоянную переписку с Агашей, всегда живо интересовалась, как там ее воспитанница. Приехать в деревню Мария Григорьевна не собралась, но письма писала регулярно. Агаша часто зачитывала Леночке пожелания счастья и здоровья от заботливой тети Маши. Леночку письма соседки очень радовали и, научившись в школе писать, она старательно выводила ей ответ. И вот сейчас, после стольких лет разлуки, они наконец-то встретились. Тетя Маша была все такая же, будто и не менялась. Те же собранные в пучок волосы, такое же простое, практичное, удобное платье, да та же добрая улыбка на лице. Только белоснежные ниточки седины в волосах и ниточки морщинок у глаз напоминали о прожитых годах.
– Неужели это моя маленькая Леночка? Сколько же я тебя не видела с того последнего дня? Ты как дверь открыла, я тебя сразу признала! Дай-ка рассмотреть тебя! На маму совсем не похожа, да это и к лучшему... Разве можно забыть все то, что мы с тобой здесь пережили! Хоть бы вы с Агашей хоть раз приехали ко мне в гости... Хотя понимаю, почему вы не решились... Да пожалуй, и правильно. Нехорошо здесь, плохие воспоминания у тебя с этим домом, девочка моя... А что ж ты не предупредила, Леночка, что приезжаешь? Я бы приготовилась к твоему приезду, прибрала бы здесь все… У меня ведь есть ключ, Леночка, да не могла я себя заставить прийти – после всего… Освятить бы надо как можно скорее. Ну, хорошо, что хозяюшка приехала… Леночка ты моя ненаглядная!
Елена радушно пригласила соседку войти. Но не прошло и пяти минут, как разговор стал наводить на нее тоску, оставляя в душе неприятный осадок. Меньше всего Лене сейчас были нужны воспоминания прошлого. Ей хотелось скорее остаться одной и продолжить уборку, но куча советов и вопросов лились на Лену, как вода из ведра, и конца-края этому не было. Мария Григорьевна все продолжала:
– А ты приехала навсегда или только погостить? Мы тут о тебе часто вспоминали с соседками. Все гадали, как там тебе живется, среди чужих людей, и все из-за матери твоей непутевой. Думаю я, что продала она душу дьяволу за красоту свою бесстыжую, вот и поплатилась. Дьявол – он же ничего задаром не делает. За все платить придется.
– Мария Григорьевна, я хотела сказать…
– А я слышу наверху шум – дай, думаю, проверю, кто там… А ты, небось, уже и замуж вышла, и детишки, наверное, есть? Почему ж ты одна приехала?
Елене казалось, что все это никогда не кончится. У нее вдруг закружилась голова, в глазах потемнело, и девушка, обмякнув, опустилась на пуфик в прихожей, не понимая больше, что происходит вокруг и где она находится. Все поплыло, как во сне. И только голос соседки доносился откуда-то издалека и казался сейчас огромной, сокрушающей лавиной, которая поглощала девушку, вертела и несла вниз с горы…
Через некоторое время, придя в себя, Лена увидела склоненное над ней встревоженное лицо Марии Григорьевны. Девушка теперь лежала не на пуфике в коридоре, а на диване в гостиной, с холодным компрессом на лбу. Все тело ломило, к горлу подкатывал кислый комок.
– Леночка, как ты меня напугала! Что с тобой случилось? Ты нездорова? Что у тебя болит?
– Да ничего, тетя Маша… Просто я со вчерашнего дня ничего не ела, да еще эти дурные воспоминания...
– Ой, какая же я глупая! Нет чтобы на пирог пригласить, сразу с порога засыпала вопросами! Какая же ты бледная, Леночка, давай я помогу тебе встать, пойдем ко мне. Ты уж не сердись на меня глупую. Сейчас покушаешь, и сразу же станет полегче. Я тебе куриный бульончик налью, он мертвого на ноги ставит!..
Елена видела искреннюю заботу тети Маши. Но представив, что поток вопросов снова обрушится на нее, вежливо отказалась. Да и сил подняться у нее вправду не было.
– Хорошо, хорошо, – Мария Григорьевна приняла решение, – я сейчас быстро похлопочу и принесу тебе обед сюда, Леночка. Ты не вставай пока, отлежись, отдохни хорошенько.
Лене вспомнилось, как и раньше тетя Маша, жалея ее и зная, что девочку никто не покормит, приносила ей поесть. Юля совсем не заходила на кухню – сама она питалась исключительно в ресторанах, и о том, что дома ее ждет голодная дочурка, могла не вспоминать по нескольку дней.
 Мария Григорьевна не знала, о чем думает Лена, но вот грусть в ее глазах тут же заметила. Перехватив обеспокоенный взгляд Елены, она продолжала:
 – Ты не думай, что я надоедливая и назойливая. Я понимаю, что тебе хочется побыть одной. Но я не буду тебе, Леночка, мешать, незаметно принесу обед и сразу уйду. А ты, как надумаешь, приходи ко мне, и мы поговорим с тобой. А сейчас отдохни, поешь и поспи немного, пока силы не восстановятся. Послушаешь тетку?
– Послушаюсь. Спасибо, тетя Маша, за заботу и понимание!
Лена кивнула в знак согласия, и ей сразу стало как-то спокойнее. Она была здесь уже не одна. Лена теперь точно знала, что Мария Григорьевна будет ее опекать, как пыталась опекать когда-то ее непутевую мать, а потом и ее саму, маленькую девчонку.
 Мария Григорьевна сдержала слово, принесла обед и тихо ушла, прикрыв за собой дверь. Лена, приподнявшись, стала жадно пить из чашки горячий, ароматный куриный бульон вприкуску с капустным пирогом. Но головокружение все не проходило, и приступ тошноты повторился.
– Что-то со мной точно не так, – решила Лена. – Права тетя Маша, наверное, мне надо больше сейчас позаботиться о себе, чем о квартире. Но как хочется скорей привести все в порядок и зажить новой, такой незнакомой, но своей жизнью! Свободной жизнью…

                ***
Через неделю квартиру было просто не узнать. Лена переставила уцелевшую мебель по своему вкусу. Гардеробную Юли она приспособила под свою спальню, оставив там маленькое трюмо с зеркалом, которое не напоминало ей ни о каких кошмарах. Свою прежнюю детскую – маленькую комнату при кухне – Елена отчистила от копоти и сажи, и теперь было место, и где приготовить еду, и где посидеть за столом. Кухня теперь у Елены стала светло-бежевой. Светлый стол, светлые стулья, газовая плита и свежевыкрашенный буфет, получивший вторую жизнь, – все радовало глаз и душу. Паркет в коридоре и комнатах, оставшийся в целости благодаря толстым коврам, был начищен и блестел как раньше. Плафоны на люстрах Елена заменила пластмассовыми. А из обрывков ткани, которые еще могли на что-нибудь сгодиться, решила сшить себе скатерти и занавески на окна.
Найдя в шкафу швейную зингеровскую машинку, Елена не могла нарадоваться:
– Вот это везенье! Не придется все подшивать на руках. Откуда, интересно, у Юли машинка? Не помню, чтобы в нашей квартире кто-нибудь шил. Должно быть, это чей-то подарок, который был ей не нужен, забыт в дальнем углу, и потому лишь остался цел. Спасибо тому человеку, который додумался сделать такой полезный подарок, он мне как раз кстати! Как хорошо, что Агаша научила меня шить! Швейная машинка поможет заработать на кусок хлеба, не даст умереть с голоду!
Они с Агашей вечерами часто что-нибудь мастерили. Придумывали модные фасоны и новые модели. Одна жалость – машинка у них была очень старая, ручная, и часто ломалась, но это не мешало им чувствовать себя хорошо и счастливо вместе за рукоделием…
Зазвенел дверной звонок. На пороге, конечно, была Мария Григорьевна.
 – Ну, как твое самочувствие? Я вот тебе подарочек принесла, думаю, сгодится к новоселью! Но какая ж ты все-таки бледная, опять нездоровится?
– Ой, спасибо, тетя Маша, за подарок! А то здесь с посудой большая напряженка, все, что было, перебито на мелкие кусочки, пришлось все повыбрасывать… – Лена приняла от Марии Григорьевны красивый чайный сервиз с большой благодарностью. – А бледная я – так это неделя была тяжелая во всех смыслах. Но вот теперь навела порядок, можно будет и отдохнуть, и снова румянцем обзавестись. На всякий случай завтра схожу к врачу. А сейчас мы с вами почаевничаем и побеседуем по душам. Расскажите-ка, как тут в городе люди без огорода и леса обходятся? Как вы вдалеке от природы еще не зачахли?..

Но долго отдыхать Леночке не пришлось.
Спустя восемь месяцев родилась маленькая Аленка. Недомогания Лены были связаны ни с чем иным, как с неожиданной и долгожданной беременностью. Бог услышал ее молитвы и подарил Лене огромное счастье стать матерью. После трудных родов ее и без того хрупкое здоровье пошатнулось. Но надо было поднимать дочку, и Елена, собравшись с силами, решила всю себя посвятить одной только дочери.
То, что не сбылось у Юлии, сбылось у Елены. Ее новорожденная дочка была просто красавица: льняные, белокурые локоны, васильковые глаза и алые губки, миловидное личико – они не могли никого оставить равнодушным.
– Ну что за куколка! – восклицали прохожие. – Ваша дочурка похожа на ангелочка с открытки! Что за прелесть! Просто милый, чудный ребенок!
 Лишь только соседки не разделяли восторгов посторонних людей.
– А как она похожа на свою бабку Юлю – шушукались они. – Не иначе как по ее стопам пойдет. Бедная Ленка. В церковь им чаще надо. Кара над их семьей висит, через поколенье проклятие повторяется. За что Ленку-то так господь наказывает, чистая же душа!
Но Лена не замечала – или просто не хотела замечать – абсолютного сходства дочки с бабкиным портретом. И даже предупреждения врачей, что дочери может передаться диагноз Юли, не остановили ее. Аленка появилась на свет. Словно лучик солнца осветил жизнь Елены.
Тут пришло письмо от Агаши. Лена узнала, что Алексей, напившись на следующий день после ее отъезда, привел в дом соседку – и жизнь его покатилась под откос. Пьянство, разгульные вечеринки, бесконечные собутыльники – вот, видно, все, что ему было нужно, чтобы чувствовать себя вольготно и хорошо. Через какое-то время он пропал, и куда делся, никто не знал. Соседи гадали и судачили по этому поводу, а когда сошел лед, его тело выловили из местной речки.
«Спьяну, видно, и потоп, – писала Агаша, – видно, так тому и быть. Да хоть тебе на душе будет спокойней. Некого больше бояться и опасаться. Коль надумаешь, возвращайся ко мне, вместе все легче будет. Одной ребеночка ростить, Леночка, – не варенье ложкой хлебать. Да и в городе что? Одна гарь и копоть. А у нас воздух чистый, для здоровья полезный, и огородом всегда сыты будем. Приезжай».
 Но Лена твердо решила остаться. Кто вырос в деревне – трудностей не боится. Да и Агаша ее воспитала так, что на чужом горбу Лена сидеть не приучена. Справлюсь, – решила она, – не трутень. Да и разговоров меньше будет.

                ***
Елену давно мучил один вопрос. Об этом она никогда не решалась спросить у Агаши, и ответ найти надеялась именно здесь. Этот вопрос касался ее отца. Когда она была совсем маленькой – как-то не задумывалась об этом, а когда повзрослела – не знала, где узнать и как. А так хотелось знать. Какой он? Где? Почему не приезжает? Знает или нет, что у него есть дочь?
 Собрав все свое мужество, Лена решила искать ответ в альбоме с фотографиями. Открыла его с замирающим сердцем, с затаенной надеждой стала всматриваться в снимки... Мужчин в альбоме было много – но не было ничего, что намекало бы на отца. Юля взирала со всех фотографий надменно и вызывающе. Мужчины везде были лишь приложением к ней. Ни один мужской портрет не повторялся – Юличка словно коллекционировала их, оставляя на память о быстрых романах.
И еще одна странность. Ни одной фотографии, где бы Юля снялась вместе с Леночкой, не было. Да и вообще Лениных карточек не было ни одной.
– Неужели Юля настолько меня не любила, что даже ни разу со мной не сфотографировалась? И моих детских фотографий вообще нет в природе! Ладно, пусть Юля меня не любила, но неужели хотя бы случайно, хоть кто-нибудь ее со мной не сфотографировал?.. А может, кто-то забрал их? А если это был мой папа?.. А что если он и не знал, что я существую? Ведь не сказала же я Алексею о беременности… Видно, мой отец навсегда останется для меня неразгаданной тайной. Что ж, значит, так тому и быть. А Юля всегда любила только себя, и даже мое появление на свет никак не изменило ее к лучшему.
Лена поймала себя на мысли, что никогда не называет Юлю мамой. Да и что такое мать, которая свою дочь называет убийцей и проклинает на каждом шагу? Посторонние и чужие люди могут быть намного роднее, чем свои кровные и настоящие родители... У Лены была только одна мама – ее родная, любимая Агаша. Да еще тетя Маша, которая столько лет искренне любит ее, сиротку... И захлопнув альбом, Лена убрала его на верхнюю антресоль, чтобы пореже вспоминать невеселое прошлое.

Но подрастающая Аленка с маминым решением явно была не согласна. Как ей удавалось всегда находить этот чертов альбом? Лена прятала его, заворачивала в газеты, засовывала между чистыми простынями в шкафу… Но Аленка опять находила его, и опять вопросы лились рекой:
– Кто это там сфотографирован? А где она, эта красивая тетя, сейчас? А что там за дяди? Зачем мы этот альбом храним?..
Аленка не забывала про бабушку Юлю. Словно незримая нить связывала их и объединяла. И как Лена ни пыталась порвать эту нить – никак не могла. И каждый раз от таких вопросов вся жизнь проносилась у Лены перед глазами. Вот она маленькая забилась в шкаф, а Юля, такая красивая и такая безумная, мечется по квартире. Вот Лена выходит замуж, и в сердце ее надежда и счастье. А вот она же, избитая и отчаявшаяся, едет в город навстречу неизвестности…
С самого детства Аленка любила крутиться у зеркала. Она без устали наряжалась, называя себя то принцессой, то царевной. Ей нравились восхищенные взгляды… Она хорошо рисовала – и рисовала себя в богатых нарядах, под руку с принцами. И рисовала бабушку Юлю…
– Как же, Аленка, – думала Лена, – все тебе рассказать, чтобы ты поняла? Как сделать так, чтобы не коснулась тебя злая судьба? Как оградить тебя от жестокости и растления? Пусть красота принесет тебе только счастье и покой. Счастье и покой…
И мама старалась оградить Аленку от ужаса, грязи и жестокости окружающего мира. Растила ее словно в вакууме, за оградой от всего остального. Словно придумав свое королевство без боли и слез, защищая дочку от всех и вся, холила дочку, лелеяла. Не давала Аленке читать газеты, где печатали про преступников и убийц. Уводила от уличных разговоров, выключала радио от греха. Пусть лучше будет наивной, чем такой прожженной, как Юля, - так решила Елена. В садик девочка не ходила, мама сама ее воспитала, учила читать, писать... Изредка к ним приезжала Агаша, иногда они сами ездили к ней.
Елена с Аленкой жили скромно и без затей. Все, что необходимо, у них было, а к роскоши и излишествам Лена и не привыкла. Она шила на заказы, но по простоте и доброте душевной, зная лишь деревенские расценки, брала с заказчиц мало, и денег в семье оставалось всегда в обрез. По-своему Елена все равно была всем довольна, ей казалось, что дочка защищена и счастлива рядом с ней…
                2.2 Последний разговор

– Мама, мама, нам телеграмма! – босая девушка бегом вбежала в комнату, размахивая перед собой листочком с печатными буквами.
– Ой, наверное, что-то нехорошее… Читай же скорее! – Елена сидела за швейной машинкой и шила дочке новую кофточку. Но тут она не на шутку встревожилась и отложила работу. – Это, наверное, от нашей Агаши, больше не от кого. Что же там, Аленка, написано?
– Мамочка, милая, любимая, не волнуйся! Тебе нельзя, успокойся, помнишь, что врачи говорили? Никаких волнений и переживаний вам, Елена Артуровна, нельзя допускать с вашим слабым сердцем!
– Ну что ты милая, я не волнуюсь, я уже совсем успокоилась. Читай скорее, дочка! – Лена уже начинала сердиться за непонятное промедление.
Этого и добивалась Алена. Пусть лучше сердится, чем волнуется за других. Алена подошла к маме, села на пол возле ее колен и, прижавшись, тихо сказала: бабушка Агаша заболела, просит приехать...
– Ой, доченька моя! А ведь мы были у Агаши совсем недавно. Должно быть, совсем плоха старушка!
Но дочка смотрела сейчас на мать своими большими синими глазами, которые были безучастны и холодны. Словно две льдинки. На мгновенье Елене показалось, что это были глаза проклятой Юлии... Видение длилось всего мгновенье, и Алена уже обхватила мать руками и шептала ей:
– Мама, не думай, все обойдется. Ты мне сама всегда говорила, что ты, бабушка Агаша и бабушка Маша – бессмертны. Давай, не мешкая, соберемся и привезем ее к нам!
Но сердце Елены в эту минуту как будто сжали в тиски. Еще немного, и ей нечем будет дышать… Голос Алены был где-то далеко, и вдруг – одна пустота и совсем ничего, ничего. Вокруг наступила темнота.

                ***
– Где это я?
С большим трудом, собрав все силы и приоткрыв глаза, Лена попыталась понять, что с ней сейчас происходит. Все вокруг было в тумане, и невозможно было сразу что-нибудь разобрать и увидеть. Елена снова закрыла глаза, снова потихоньку, не спеша, открыла. Постепенно пелена отступала. Тело было слабым, все ломило, руки и ноги совсем не слушались… Обстановка вокруг – чужая и незнакомая. Все было каким-то серо-белым и холодным.
– Где я? – Лена попробовала приподняться, но ее остановил незнакомый голос.
– Осторожно, осторожно, не волнуйтесь. Уже все хорошо. Я вам все объясню. Сейчас вы в больнице, у вас, Елена Артуровна, был сердечный приступ. Вы всех нас очень напугали, мы уже грешным делом и не надеялись на ваше выздоровление. Но вы такая сильная духом, просто молодец!
Лена с трудом разглядела молодую девушку, одетую в белый халат, которая смотрела на нее с одобрением и заботой.
– Сколько я уже здесь? А где моя Алена? Это все мое сердце? – Лена пыталась говорить громко, но, похоже, даже шепот не слетал с ее губ. Усталость охватила ее, сильно захотелось спать.
– Вам нужно сейчас отдохнуть, поспать. Вы отдохнете, а потом придет врач, и вы с ним обо всем поговорите. А сейчас поспите, восстановите силы.
Медсестра поправила одеяло, задернула шторы, чтобы яркий солнечный свет не слепил глаза больной, и вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
…Елена не знала, сколько она так проспала, как вдруг зовущий, родной голос вывел ее из состояния сна.
– Мама, мамочка!
Вздох облегчения вырвался из груди женщины. Так это был только кошмар, ей все приснилось про больницу! Сейчас она встанет с кровати и расскажет дочке про глупый сон… Но вокруг были все те же серые и скучные стены больничной палаты. Улыбка исчезла с ее лица. Взглянув на дочь, Елена отметила про себя, что Алена пыталась торопливо и быстро говорить – видно, чтобы мама не успела вставить слово и спросить о чем-то, что дочка не хотела или боялась ей сейчас рассказать.
– Твое непослушное сердечко тебя опять подвело! Это все потому, что ты меня не слушаешь и постоянно переживаешь по каждому поводу и без повода. Когда я была маленькая, то всегда тебя слушалась, а теперь я почти что уже совсем выросла! И раз тебе сейчас, мамочка, нездоровится, то теперь я буду твоя мама, так что слушайся меня без каких-либо возражений. Как говорил Остап Бендер, «командовать парадом буду я!»
Алена пыталась шутить. Но Лена чувствовала, что за этой веселостью что-то кроется. Так всегда было с Аленкой и в детстве. Сделав что-то нехорошее, что могло Елену расстроить, Алена пыталась перевести все в веселую, нелепую ситуацию, цитируя Карлсона: «Пустяки, дело житейское!». Но чаще всего дело было совсем не житейское и не пустячное. Подрастая, Алена нашла еще один ход. Девушка старалась заговорить маму, рассказывая ей совсем о другом, в надежде, что, увлекшись интересным рассказом, Елена не вспомнит о неприятностях или проказах дочери.
Лена взяла ее за руку и прошептала:
– Алена, не хитри, выкладывай, что случилось? Как ты без меня одна управляешься? Все ли дома в порядке? Как твоя школа?... А выставка, как же твоя выставка?
Молодая девушка вздохнула с облегчением. Похоже, того вопроса, которого она так боялась, мама пока не задала.
– Ох, Аленка, ты стала какая-то не такая, как раньше… – Елена всмотрелась в ее лицо. – У меня такое ощущение, будто ты стала старше и серьезней… Неужели это и есть сейчас передо мной моя маленькая принцесса?
Действительно, глаза молодой девушки были не по-детски серьезными. Тревогу и переживания дочь, как ни старалась скрыть от своей мамы, – не могла. Да и можно ли что-то утаить от внимательных и таких родных материнских глаз! Сколько же времени прошло? Неужели Елена здесь давно?..
И дочь, словно угадав ее немой вопрос, нарочито шутливо сказала:
– Что-то ты здесь задержалась, мамочка. Пора бы и домой возвращаться. А то без тебя у меня ну совсем ничего не получается. И еще, ты не забыла, ведь скоро мой выпускной? Ты мамуля, обязательно должна со мной быть на школьном балу. А то принцесс без добрых фей совсем нигде и никогда не бывает.
– На школьном балу? – Лена от удивления не могла прийти в себя. Дочка, наверное, шутит. Не могла же она вот так, ничего не помня, пролежать здесь целых пять месяцев. А Новый год, которого они вместе с нетерпением ждали, а выставка росписи сразу после него?..
– Не беспокойся, родная, у меня все получилось. Представляешь мамочка, моя выставка имела успех! Конечно, еще надо много учиться и много работать, но это пока в будущем. В школе тоже все просто отлично. Мальчишки, правда, пристают, отбоя от них нет, вечно спорят и дерутся между собой, кто меня будет до дому провожать. Вот ведь хитрые какие! Сразу заметили, что ты теперь до них добраться не можешь, не встречаешь меня и не провожаешь в школу, как раньше, вот и наглеют потихоньку. Но я, мамуличка, никому спуску не даю, мигом всех построю на свои места, и больших и маленьких. А девчонки мне, мамочка, по-прежнему завидуют, и так же по углам злословят. А я, мама, на все это, как и раньше, просто не обращаю внимания. Так что волноваться тебе не из-за чего. Я в полном порядке!
– Аленушка, я так рада за тебя, девочка моя! Неужели я столько пропустила? А день рождения Агаши… Стоп. Агаша, Агаша, как там Агаша? – и Лена поняла: вот что она пыталась вспомнить, что ее тревожило и мучило глубоко в душе.
Конечно, ведь они получили ее телеграмму. Теперь даже сообщение дочери о долгом пребывании ее в больнице сразу отошло на второй план.
– Алена, что же ты ничего про Агашу не рассказываешь? Она поправилась или еще болеет? Ты к ней ездила в выходные? Как бабушка там без нас?
На лице Алены промелькнули испуг и тревога. Потом Лена уже ничего не могла прочесть в глазах дочери. Алена отвернулась и смотрела в окно, и только спустя некоторое время заговорила. Лене казалось, что она слышит не родного и дорогого ее сердцу человека, а постороннего, незнакомого и чужого.
– Бабушка Агаша серьезно болела, но я так была занята своими делами: то подготовка к экзаменам, то выставка, то переживание из-за твоей болезни… А ведь мы с бабой Машей каждый день жили в ожидании неизвестного – твое сердечко было такое слабое. Тебе нужна срочная пересадка, но пока, к сожалению, нету донора. Ты у нас то приходила в себя – но вообще никого не узнавала, то снова впадала в беспамятство. Врачи, если честно, даже не могли меня обнадежить, что хоть есть малейшая надежда на выздоровление… Я не знаю, как она. Я ей не писала, и от нее писем не было. Мама, ну что ты так на меня смотришь осуждающе, не молчи, скажи что-нибудь!
Елена, не отвечая, смотрела на дочь. От одного этого взгляда Алена сидела пристыженная, с низко опущенной головой. Плечи, до этого горделиво вздернутые, поникли. Минута – и слезы градом покатились из ее глаз... Лена спохватилась, хотела обнять дочь. Действительно, Аленка еще совсем ребенок. О ней самой еще нужно заботиться, а она прожила одна столько времени, да и как? Тех сбережений, что у них были, хватило бы всего на пару недель… Мысли Лены были сбивчивы. Она чувствовала, что очень устала и хочет спать, глаза начинали слипаться… Нет, ей сейчас совсем не до сна, надо собраться с мыслями, встать и вернуться скорее домой. Она заберет из деревни Агашу, и все у них будет как прежде. Давно надо было так сделать, а они все откладывали, слушая отговорки старушки…
Алена, посидев еще немного около спящей мамы, пошла домой. Но, остановившись в дверях, она снова быстро вернулась и присела к Елене на край кровати. Присела и, прижавшись к маме, крепко обняла и поцеловала ее перед уходом.
– Мама, я тебя так люблю, не оставляй и не покидай меня больше никогда! – и, выключив свет, тихонько вышла за дверь.

На следующий день Лена проснулась от режущей боли в груди. У дежурной сестры сработал сигнал аппарата, подключенного к сердцу женщины, и на тревожный сигнал прибежали доктор и медсестра. По их беспомощным взглядам Лена поняла, что дело не шуточное. После тщательного осмотра доктор сказал:
– Вам требуется срочная операция, и чем быстрее, тем лучше. Вы были очень слабы, и мы не могла оперировать раньше. Правда, вы и сейчас еще не совсем окрепли, но тянуть дальше нельзя. Нужно, чтобы вы подписали свое согласие, и срочно в операционную.
Доктор еще что-то говорил о тяжелом состоянии Лены, но она не слушала. И только молила бога не дать ей умереть прежде, чем она выполнит последнее, что должна была сделать. Елена теперь твердо знала, что должна успеть сделать, прежде чем ляжет на операционный стол. Медикам она сказала так:
– Да, да, конечно, только я хотела перед операцией обязательно увидеться с дочерью. Это очень важно, – голос ее дрожал. Лена чувствовала, что если сейчас не расскажет все Алене – может не рассказать никогда.
– Разговор с дочерью – это хорошо, но вы должны понимать, что в вашем шатком состоянии важна каждая минута. Я из-за вас в тюрьму идти не хочу. На операцию ее готовьте, девочки!
– Доктор, умоляю! Вы тоже должны понимать, и понимаете, конечно же, что этот день может стать последним. Нет никакой гарантии... И я, и моя дочь не простим вас, если в последний раз не увидимся и не поговорим!
У Елены не было больше сил спорить. Женщина беззвучно заплакала. Доктор, махнув рукой и ругая непонятливых и глупых больных, дал свое согласие на разговор, но просил поторопиться, времени было отмеряно им до обеда.
Сегодня Алена должна была зайти к маме после школы. Но, словно почувствовав неладное, прибежала почти сразу после обхода врачей.
– Мамочка, как ты себя чувствуешь, моя родная? Что-то ты еще бледнее, чем вчера! А почему у тебя до сих пор задернуты шторы? Тут и здоровый взгрустнет, наблюдая такую унылую и мрачную картину, состоящую из одних только трубок, капельниц, странных аппаратов и задернутых серых штор. Мамочка, как ты себя чувствуешь, докладывай, не обманывай!
– Как все больные, милая. Ты проходи, садись рядом. Мне надо с тобой серьезно поговорить. Я так ждала твоего прихода, моя хорошая. А что это на тебе сегодня надето, я никак не пойму? Очень красиво. Голубой цвет тебе всегда был к лицу, точно под цвет твоих васильковых глаз и золотистых волос. Но откуда такая чудесная шифоновая блузка?
– Ты все забыла, мама. Это кофточка, которую ты мне шила и чуть-чуть не дошила. Я ее доделала и ношу с удовольствием. Но давай о другом поговорим. Как хорошо, что ты в порядке и у тебя ничего не случилось. Я так волновалась! Представляешь, мне сегодня всю ночь снился один и тот же сон, несколько раз подряд. Только я проснусь в холодном поту и порадуюсь, это только лишь сон, как, не успев заснуть, вижу все снова. Это было просто жуть! У меня до сих пор мурашки по телу бегут от страха! Вот я и решила, мамочка, первым делом, чтоб положить конец волнениям, сначала навестить тебя, а потом уже со спокойным сердцем идти по своим делам. Сейчас тебе расскажу, что за сон!
Сначала Елена подумала остановить дочь, ведь им предстоял важный и трудный разговор, а жизненного времени у нее было мало отпущено. Но решила – пусть сначала дочка поделится своими страхами, чтобы стать спокойнее. Елена прикрыла глаза и приготовилась слушать. Ей вспомнилось, как в детстве Аленка так же прибегала к ней в кровать и рассказывала о своих кошмарах, после чего они, обнявшись и прогнав детские страхи, засыпали вместе… Девушка принялась рассказывать:
– Мамочка, мне всю ночь снилась прекрасная женщина, почему-то лицо ее мне было знакомо. Я ее где-то видела, а где – как ни пытаюсь, не могу вспомнить. Какая эта женщина была красивая и величественная! Она почему-то звала меня дочкой. Сначала она учила меня красиво рисовать, сказала, что этот дар мне достался от нее в наследство. А потом мы решили устроить шикарный праздник и перемеряли кучу красивых и дорогих платьев. Все наряды были этой богатой женщины, но все они были мне почему-то как раз. Все действие было в нашей квартире, и как наяву. У меня и сейчас еще мурашки по коже бегают... Тут она вдруг заплакала и стала звать меня с собой – туда, где я буду счастлива рядом с ней, туда, где все красиво, всего в достатке и где нет боли и мук. И я уже согласилась и пошла на этот зов, думая, что это вроде заморских стран, заграничных курортов, но мы с ней почему-то прошли на нашу кухню, и тут она распахнула окно и, крепко потянув меня за собой, злобно шептала: расплата близка, расплата близка! Мне, мамочка, даже во сне стало так страшно и жутко, хоть караул кричи… Мы с ней в тот момент держались за руки, и тут я почувствовала, какая ледяная у нее рука, а глаза – очень холодные и злые, и что она тянет меня за собой вниз, в пропасть. В тот момент она уже не была красивой и царственной, а казалось злой и страшной старухой из преисподни. И я, мама, вот-вот могла сорваться с подоконника вниз на асфальт, как вдруг мне удалось изловчиться и выдернуть руку, и перекрестить ее крестным знамением. Тут я проснулась в холодном поту, а сердце мое было словно в тисках… К чему бы это? – Аленка наморщила лоб.
Лена не удивилась. Чему быть – того не миновать.
– Присядь ко мне поближе, Аленушка, а то я не могу громко говорить, и ты можешь не расслышать все хорошенько, не понять...
И дождавшись, пока Алена исполнила ее просьбу, продолжала:
– Знаешь, когда ты была маленькая, ты часто любила смотреть один альбом с фотографиями... А я тебя сильно ругала за это. И ругала не потому, что мне было жаль альбома или что я боялась, что ты порвешь нечаянно фотографии, а за то….
Алена перебила:
– Ну что ты, мама, сейчас за старый альбом переживаешь. Я его, мамуля, больше никогда и не трогала. Я даже не помню, где он лежит, так что не волнуйся и не расстраивайся зря. Я с детства запомнила, как тебе обещала его не касаться, и слово свое держу!
– Да, нет, Алена, я сейчас не об этом хочу сказать. Однажды, когда ты была маленькой девочкой, я тебе пообещала: когда ты подрастешь, я тебе все расскажу и про мою родную маму по крови – твою бабушку Юлю, и про отца твоего Алексея. Так вот, это время настало, девочка моя…
– Как про бабушку Юлю? Разве Агаша не твоя родная мама? Я думала, что Юлия – это дальняя бабушка, ну там, двоюродная, троюродная или еще какая. А про отца я знаю – он трагически погиб случайно, когда я была еще маленькой. Или не погиб?..
– Так, да не так... Я много правды утаивала от тебя. Но теперь пришло время все тебе рассказать, как есть на самом деле. А то наслушаешься грязных сплетен от соседей, когда меня не будет, и все не так поймешь. Да и правда эта тебя очень даже касается, дочка.
– Ты меня пугаешь, мамочка, своими словами!. Не зря мне плохой сон снился...
– Не зря, дочка.
И Елена начала свой рассказ. Рассказывала о себе, о Юлии и страшном проклятии, об Алеше и о самой настоящей, сложной, реальной жизни, от которой так берегла дочку... Женщина рассказывала подробно, ничего не утаивая. Она торопилась, боясь, что дочь ее остановит, не даст досказать до конца... Признавшись наконец самой себе, – ведь никуда не денешься! – Елена могла сказать точно: внешне Алена выросла точной копией Юлии, на нее так же смотрели мужчины, и ее могла ждать та же судьба. Но смогла ли Елена изменить внутренний мир дочки, сделать его устойчивым к соблазнам судьбы?.. Привив Аленке любовь к искусству, ко всему прекрасному и возвышенному, живя с ней в гармонии и любви к ближним, Елена надеялась, что эти зерна взойдут в юной душе.
Алена слушала все сначала с любопытством, потом с удивлением, а после с испугом. И вот когда мама закончила описание всех своих бедствий, девушка в отчаянии вскочила и почти кричала Елене в лицо:
– Мама, остановись! Скажи, что все это сон, это неправда, я не хочу в это верить! Неужели моя бабушка сумасшедшая проститутка, проклятая навеки, а отец – никчемный алкоголик? Зачем ты мне все это рассказываешь? Я не выдержу этого! Я спокойно жила и знала, что моя бабушка – Агаша, трудолюбивая, честная и простая женщина, а отец, любящий меня и заботливый, трагически погиб по нелепой случайности. Но я, мама, знала, что он любил меня, тебя, бабушку и заботился о нас, пока был жив. А он, оказывается, даже не подозревал, что я существую, что я родилась! А теперь ты заявляешь, что мне уготована судьба какой-то незнакомой мне сумасшедшей бабки! Я просто с ума сойду! Не могу все это выслушивать, не желаю! Скажи, зачем ты все это придумала?
– Дочка! Послушай, что скажу…
– Не хочу сейчас с тобой разговаривать, не могу, не надо, я должна все обдумать... Мама, зачем, зачем? – И Алена, схватив свою сумочку, со слезами выскочила из палаты.
– Алена, Алена, вернись, я все тебе объясню! Моя операция…. – но Лена не успела договорить. Новый сердечный приступ сковал ее всю… и снова одна темнота вокруг.
А Алена бежала, не разбирая дороги, словно тысячи приведений гнались за ней. Тот маленький мир, в котором они жили с мамой, рухнул в одно мгновение. Мысли, одна ужасней другой, вертелись в ее голове.
– Я не сойду с ума, как моя чокнутая бабка Юля! Тогда уж вообще не буду детей заводить... Да ладно, вдруг это все просто бред, маме привиделось из-за болезни… Может, и нет у меня никакой бабушки, кроме Агаши! Мама наверняка напутала, для нее теперь что сон, что реальность – все вперемешку. Приснился дурной сон, она мне и рассказала…
Она неслась, не разбирая дороги. Резко затормозила машина, и крики с ругательствами обрушились на девушку. Алена перебежала дорогу, уселась на скамейку и попыталась немедленно взять себя в руки. Но дикий хохот сотряс все ее тело, это был смех сквозь слезы, истерика. Слишком много потрясений было у молодой девушки в последнее время. Сначала мамина болезнь, потом долгая жизнь одной с тяжелой мыслью, что придется схоронить маму до срока, а тут еще этот рассказ!
Вскочив со скамейки, Алена бросилась бежать к своему дому что было сил. В ее квартире был полный кавардак. Алена, которая не любила заниматься хозяйством и не стремилась к этому, в отсутствие мамы совсем запустила дом. Каждый раз она говорила себе, что перед маминой выпиской из больницы наведет идеальную чистоту и порядок, но маму все не выписывали, и порядок никак не мог воцариться. Иногда конечно, заходила Мария Григорьевна и, жалея Аленку, помогала ей по хозяйству и все прибирала, мыла, стирала, ворча:
– Аленка, ну что ты за хозяйка такая? Лена пришла бы в ужас, если бы увидела такой беспорядок и такую грязь! Все ей расскажу, пойду в больницу и расскажу! Ты же будущая женщина, должна блюсти дом и уют в нем! Все веселишься, все порхаешь. И где ты вечно по вечерам пропадаешь? Ни днем, ни ночью тебя не застать. Да я смотрю, и дорогие вещи в квартире появляться стали. Откуда у тебя на все это деньги? Лена тебе столько не оставляла. Ты меня начинаешь не на шутку тревожить, Алена. Запомни мои слова, береги честь смолоду, девка! Нет, расскажу все Лене, ей-богу, расскажу!
Но Алена в ответ лишь загадочно улыбалась. Никто не знал, что она нашла работу в швейной мастерской. Расписывала рисунками и узорами сшитые по заказу наряды. Кому брюки в тон туфлей оформить надо, кому по блузке цветы и блестки пустить. Уж рисовать-то она умела! Алена была на эти дела талантливой выдумщицей, да еще со вкусом, и заказчиков у нее прибавлялось каждый день все больше и больше. Но все это мероприятие держалось от всех в строжайшем секрете. Аленка ждала часа, когда маме станет легче и она пойдет на поправку, чтобы сделать ей такой приятный и полезный сюрприз. Ее молодой талант и годы обучения в художественной школе, кропотливая работа Елены, чтобы платить за уроки живописи, – все теперь приносило свои сочные плоды.
Конечно, секретное мероприятие с подработкой отнимало много времени от учебы, но зато у Алены теперь были свои личные деньги. На эти деньги она жила, питалась, покупала маме дорогие лекарство, приплачивала медсестрам за постоянный уход и могла позволить себе еще кое-чего из мелочей. Алене было обидно за ворчание Марии Григорьевны, но она терпела и хранила секрет, особенно от самой бабы Маши. Та ни за что не сможет беречь тайну, все до времени разболтает маме.
– Баба Маша, ты не права! – только и оставалось говорить девушке в свою защиту. – Если я ваша с мамой и вы меня воспитали, – значит, и сомневаться в моей добропорядочности – грех!
– А мы в тебе и не сомневаемся. Просто я говорю, что ты еще очень молодая и глупая, а люди вокруг всякие есть. Ты, Алена, у нас настоящей жизни не знаешь, все под крылышком Елены без забот и тревог жила. Вот поэтому доверяй, но проверяй.
– Хорошо, Мария Григорьевна – проверяй, проверяй, но помни, что я вас с мамой очень крепко люблю. А разве могу я своих близких и любимых огорчить?
И Алена невинно хлопала своими длинными ресницами и смотрела на старушку ясными доверчивыми глазами.
– Ну кто может устоять перед твоим обаянием? – смеялась Мария Григорьевна. – Просто словно ангел сошел к нам с небес на нашу грешную землю и стоит сейчас передо мной!..
Алена вбежала в квартиру и стала открывать все шкафы подряд, но семейного альбома нигде не было.
– Куда же мама его спрятала? – Алена пересмотрела все полки, все антресоли, но альбом словно сквозь землю провалился. Где же он может быть? Что за ужасный день у меня! Лучше бы этот день вообще не наступал. Вырвать бы его или вычеркнуть из моей жизни! – так нет же, он будет продолжаться, терзать и мучить меня, пока я не узнаю, правда ли все это…
Даже в спальне альбома не оказалось. Ни на полках с книгами, ни в прикроватной тумбочке… Девушка с досады махнула рукой – и уронила вазу. Та, стукнувшись об пол, разбилась на множество осколков. Алена очень расстроилась.
– Как же я так неаккуратно! Мама сильно огорчится, когда узнает про вазочку. Это ее любимая ваза, Агаша подарила ее на мое рождение, и она, по сути, моя ровесница… Шестнадцать лет простояла, а тут на тебе!.. Ничего, подарю мамочке новую вазу. Я уже скопила немного денег, пусть это мелочь, но на вазу точно хватит… Не надо было тратиться на тряпки и парфюмерию, тогда бы больше денег скопилось и осталось. Эх, я, оказывается, ко всем прочим недостаткам еще и транжира! Права баба Маша, на мамочку я совсем не похожа. Мамочка такая бережливая и экономная. Знает цену каждой копейке, а я вообще не люблю считать. Нравится вещь – покупаю… Жалко, пока денег маловато. Потому-то я и хочу стать богатой и знаменитой и зарабатывать целую кучу денег...
Так приговаривая, Алена принесла совок и стала собирать осколки. Нагнувшись под кровать, стала шарить там. Пусть не останется ни одного разбитого стеклышка!
Тут ее рука уперлась во что-то твердое.
– Что такое? – удивилась Алена. – Сколько здесь живу, а не знала, что мама что-то хранит под кроватью. Посмотрим…
Обхватив руками тяжелый, большой сверток, Алена вытащила из-под кровати завернутый в газеты старый чемодан…

2.3. Призраки прошлого

Чемодан был обмотан веревками и крепко перевязан. Алена удивилась – зачем это мама его так замотала? Перерезав веревки и открыв крышку, она обомлела.
Чемодан был битком набит красивыми, дорогими вещами. Настоящее сокровище хранилось там: кружево, шелк, бархат, парча – и все со знаменитыми марками лучших домов моды… У девушки потемнело в глазах от этого великолепия.
– Клад!.. Откуда у мамы столько красивых вещей? Почему же она, имея столько роскошных нарядов, так скромно всегда одевалась? Какая красота и роскошь! А как всего много! Да тут целое состояние надо, чтоб за все эти наряды расплатиться!
 Алена стала бережно доставать платья, костюмы, юбки, блузки и примерять их на себя…
– Как же так? – удивление все больше охватывало ее, все найденные вещи сидели точно по ней. А ведь мама и ростом намного меньше, и грудь у нее маленькая…
Алена мерила вещи одну за другой. Больше всего ей поглянулось платье из голубого панбархата. В этом изысканном платье ее синие глаза казались еще ярче и прекрасней. Алена собрала свои шелковые льняные локоны наверх, посмотрела в зеркало… и не узнала себя. Из зеркала на нее смотрела красивая взрослая девушка. Обтягивающее платье подчеркивало тонкую талию и пышную грудь. Волосы, заколотые на затылке, открывали длинную шею и гордый профиль настоящей аристократки… Алена не верила своим глазам.
Она оглянулась на чемодан… И только тут заметила под последней блузкой тот самый альбом, который так долго искала.
– Наконец-то! Вот он! На время я даже забыла о злоключениях сегодняшнего дня, но сейчас правда должна открыться...
Алена с трепетом взяла альбом и раскрыла его. То, что девушка увидела, заставило ее на мгновенье замереть. С альбомного листа на нее смотрела… она сама. Что за чертовщина? И платье на снимке такое же, как на ней сейчас. Как будто кто-то случайно все подсмотрел, сфотографировал и незаметно вложил фото в альбом. Что происходит? Что все это значит? На всякий случай девушка внимательно огляделась по сторонам, словно действительно верила, что такое может произойти. И только после, внимательней приглядевшись к снимку, заметила явные различия.
– Этот взгляд! Девушка с фотографии смотрит так жестко, холодно и неприступно. Да и волосы у нее темнее, чем у меня, и заколки разные... Да нет, конечно, это не я, просто немного похожи… очень похожи. – Алене не хотелось признавать сходство, это ее пугало. – Неужели? Не может быть! Неужели это и есть бабушка Юля? Мама говорила, что мы похожи, но не до такой же степени! Мистика какая-то!
Повернув фото, она прочитала стершуюся местами надпись: «Мне 17 лет». Она стала нетерпеливо листать альбом дальше.
– Вот еще фото, еще, еще. Не верю своим глазам!
Она везде узнавала себя – и не себя. Девушка видела, какой она становилась со временем, взрослея и взрослея... Алене вдруг показалось, что вот она уже прожила большую часть своей жизни и превратилась во взрослую, опытную женщину. Последняя страница альбома… Господи, а вот и та страшная женщина из ее сна! Теперь Алена знала – это фотография ее бабушки Юли, она была, видимо, сделана незадолго до ее смерти, это фото было последним... Алене стало совсем страшно. Захлопнув альбом, она выскочила из квартиры и спустилась ниже этажом. Девушка спешила к Марии Григорьевне за помощью и объяснением всего увиденного и услышанного. Она все нажимала и нажимала звонок, словно не в силах ждать ни одной минуты, ни одной секунды. Баба Маша, наконец-то, дошаркала до двери – и, распахнув ее, остолбенела, не в силах что-либо сказать или сделать.
– Баба Маша, мне нужна твоя помощь! Помоги мне во всем разобраться. Я просто в панике и одна совсем-совсем запуталась! – Аленка переступила порог. Со старушки мигом слетело оцепенение и, раскрыв от ужаса глаза, заикаясь, она отшатнулась назад.
– Прочь, прочь! Исчезни, адово создание, ох, смерть моя, видно, пришла! – старушка крестила все вокруг себя. – Исчезни, пропади, проклятая!
Ноги у женщины подкосились, и Мария Григорьевна плюхнулась на пол, схватившись за сердце.
Алена недоумевала. Она видела все происходящее словно в замедленной съемке. Ничего не понимая, она кинулась к Марии Григорьевне, но та лишь бессильно отмахивалась от нее.
– Баба Маша, что с тобой? Ты что, меня не узнаешь? Это же я, Алена, соседка твоя! Посмотри на меня внимательней, я – Алена, дочка Лены. Тебе плохо, да? Сейчас водички принесу… Да открой же глаза наконец, посмотри на меня! Это я, Алена!
Старушка решилась открыть глаза...
– Голос действительно Аленин! – подытожила свои наблюдения Мария Григорьевна.
– Конечно, мой!
– Ах, Алена, как же ты меня напугала! Ты точно Алена? А похожа как две капли воды. Я уж решила, что это… – Мария Григорьевна осекшись, замолчала, все еще испуганно озираясь по сторонам.
– Можешь продолжать, баба Маша, я за этим к тебе и пришла. Мама утром в больнице мне все-все рассказала. И я очень, ну просто очень хочу у тебя узнать, неужели все это правда про бабушку Юлю? Неужели, что рассказывала мне мама, чистая правда, а не сон и не бред больного человека? Как мне со всем этим жить дальше? Что делать?
– Ох, Аленочка, погоди, не руби так с плеча. Дай мне сначала отдышаться, а потом поговорим. Ой, все никак в себя прийти не могу... Я как открыла дверь – подумала, что душа моя улетит сейчас на небеса, так испугалась. Я же решила, что это Юлина грешная душа пожаловала ко мне. И эти глаза, и это платье… ну просто вылитая Юля. Откуда, скажи, у тебя это платье? Где ты его взяла?
– А что с платьем? Нашла у себя дома, и мне оно очень понравилось. Примерила, а снять забыла. Что опять не так?
– Это Юлино любимое платье. Остальные наряды меняла, как перчатки, а это платье берегла и одевала только по особо торжественным случаям. В нем она и… Надо же было тебе надеть именно его! Черт, видно, заодно с этим платьем. Это все оно, проклятое, чуть меня сейчас жизни не лишило. Думала, Юля пришла за мной. Она, поди-кось, и там одна ни с чем справиться не может, вот и пришла меня в помощницы брать... Белоручка была твоя бабка… Свят, свят! И как же это Леночка решилась тебе все рассказать?
Теперь Алена уже не сомневалась, что все рассказанное мамой – настоящая правда.
– Да вот, решилась, баба Маша. И надо же, именно сейчас! – Алена вдруг сердито топнула ногой. – А мне-то за что? Одни сумасшедшие и алкоголики в роду… Я-то в чем виновата? Сколько времени ничего не знала и еще столько же не узнала бы… И лучше уж не знать… Я, баба Маша, просто в панике сейчас. Мне плохо и страшно от всего этого. За что такое наказание несчастной девушке?
– Раз Лена решилась тебе открыться – значит, были на то свои причины, веские причины. А ты, жалея себя, подумала бы сначала о матери. Каково ей? Сколько она натерпелась, бедная, сколько настрадалась, горемыка! Ты словно в утешение была ей послана. Леночка всегда жила только ради тебя. Во всем себе отказывала, посвятила тебе всю жизнь. Что ж ты сейчас мать винишь?
– Неправда, баба Маша! Я свою мамочку больше жизни люблю, ценю и не променяю ни на какую другую! Мы будем жить с ней как раньше! А на Юле поставим жирную точку! Нет ее, не было! Это все дурной сон виноват, все из-за него. Если бы я утром маме ничего не рассказала – и мама бы ничего не стала рассказывать, все осталось бы тихо и мирно, – Алена начала потихоньку успокаиваться. – Я сейчас все уберу дома, все ненужное выброшу. Вернусь в больницу, и мы с мамой еще раз все обсудим. Баба Маша, я не хочу больше ничего слышать про Юлю. Договорились?
– Да, да, ты права, Аленушка. Зачем ворошить старое? Какая ты молодец, что так решила! Давай, как дома все уберешь, зайди ко мне, и мы пойдем вместе к маме в больницу. И в церкву зайдем по дороге…
– Хорошо, хорошо, договорились. Я домой и мигом к тебе! Я, баба Маша, быстро!
 
Вбежав в свою квартиру, Алена стала первым делом швырять все наряды своей новоявленной бабки обратно в чемодан.
– И зачем мама их хранила, почему сразу все не выбросила? Хотя я ее, кажется, понимаю. Это же такая роскошь, столько денег… Вот сейчас все выброшу, и не будет ничего! Жалко, конечно, уж больно все они красивые, дорогие и шикарные, эти наряды и туалеты… Ладно, оставлю все в чемодане до прихода мамы, а там вместе решим, что делать с этим чертовым тряпьем… – она стянула с себя ненавистное и таинственное платье и, раздраженно швырнув его на кровать, стала переодеваться в удобную домашнюю одежду. А красивое небесно-голубое платье, как будто со стоном упав на кровать, под тяжестью своего материала стало соскальзывать вниз, пока совсем не скрылось из виду за кроватью, словно обидевшись на грубые слова и пожелав остаться незамеченным.
– Упало? Так тебе и надо! Можешь там валяться, сколько твоей душе угодно. И глядишь, ненасытная моль в скором времени съест тебя совсем, не останется и следа. А если тебе, мерзкое платьице, думается, что я брошу свои дела и полезу тебя доставать, – так ты слишком самонадеянно и глубоко заблуждаешься! Счастливо оставаться в пыли и грязи, где тебе самое место! – закончив переодеваться, девушка продолжала заталкивать остальные Юлины наряды обратно в чемодан, мечтая побыстрее забыть о свалившихся на нее новостях, как вдруг что-то еще упало ей под ноги.
– Ой! А это еще что? Опять очередной сюрприз? А может, хватит на сегодня, судьба, твоих дурацких подарочков? И так чуть жива… Посмотреть или нет?.. Вроде, какая-то тетрадка, – девушка нерешительно, словно ожидая подвоха, осторожно подняла тонкую записную книжку в золоченом переплете. Страницы пестрели множеством разных записей. Против каждой фамилии был перечень телефонов… А еще – интимные подробности Юлиных встреч с этими людьми.
– Тьфу, какая гадость! Неужели у Юли было со всеми этими мужчинами?.. Книжка исписана от корки до корки. Да нет, не может быть! Какая мерзость здесь написана, гадость!.. А какие смешные фамилии. Вот, например, – Валерий Федотович Накорякинца! Отец у него, видно, был Федот. И как можно на свете жить вообще с такой смешной фамилией? Такую фамилию один раз прочитаешь и никогда не забудешь. Как представлю – дети Накорякинца, жена Накорякинца, ох как смешно мне!
Алена, вволю посмеявшись, захлопнула записную книжку и машинально убрала ее в тумбочку комода. После, посмотрев на часы, охнула и торопливо стала запихивать остальные вещи обратно в чемодан.
– И что я так копаюсь? Некогда сейчас разбирать мемуары этой Юлии Сергеевны. Ох, и каналья она, оказывается, была! Ладно, надо скорей собираться. Сейчас придем с Марией Григорьевной в больницу к мамочке, а когда она нас вдвоем увидит – обрадуется и сразу все поймет, и мы с ней помиримся. Все у нас забудется и будет как раньше. Хоть бы скорее назначили операцию, помогли маме, она поправится, и все тогда у нас наладится…
Прервав размышления девушки, в коридоре зазвонил телефон. Подняв трубку, Алена услышала незнакомый голос:
– Это вам из больницы звонят, из отделения кардиологии. Мне нужна Васнецова Алена Алексеевна.
– Я это. А что случилось?
Вам срочно надо к нам подъехать. Алена Алексеевна…
Что? – голос Алены задрожал, предчувствуя беду. – Говорите, говорите, что с мамой? Я слушаю, говорите. Что с мамочкой?
– Понимаете, ваша мама… Вы подъезжайте, Алена Алексеевна, поговорите с доктором. Он ждет вас, – голос в трубке был подавленным.
– Я еду, еду, но скажите – что с мамой? Я же чувствую, вы не договариваете чего-то. Я не могу собраться с мыслями. Да говорите, черт вас возьми! Я сильная, я все выдержу, только скажите, что с мамой? Ее прооперировали? Ей стало хуже? Она опять без сознания?
– Хорошо. Мне очень тяжело сообщать вам. Крепитесь, Алена Алексеевна, мужайтесь. Дело в том, что ваша мама… Мне очень жаль, но ваша мама… Мы сделали все, что могли, но она была очень, очень тяжелая. Сердце не выдержало. Подъезжайте, мы вас ждем. Примите мои соболезнования. Мне очень жаль. Крепитесь. Подъезжайте…
Трубка выпала у Алены из рук. Мир рухнул в одну секунду. Стало трудно дышать, словно всю ее зажали в тиски и продолжали сжимать и сжимать с огромной силой, не останавливаясь. Алена глотнула побольше воздуха и, прислонившись к стене, стала медленно оседать вниз, ноги не слушались. Алена забилась в рыданиях.
 – Это неправда! Все неправда. Неправда. Мама, мамочка, родная, любимая, не оставляй меня. Ты же у меня одна на всем белом свете. Как же так? Мама, вернись, вернись ко мне. Умоляю, пусть это будет неправда, пусть это будет только страшный сон. Вот сейчас, сейчас я проснусь, и все будет хорошо…
Зазвонил дверной звонок, но Алена не могла и не хотела никого видеть. Звонок все звонил и звонил, а Алена словно ничего не слышала и продолжала шептать про себя, словно молитву:
– Все сон, сон, ничего не было. Я просто сплю. Мама не умерла. Сейчас я все приберу и пойду к ней в больницу. Она очень меня ждет, мы с мамочкой даже не помирились еще. Я приду, и мама мне обрадуется. Но сначала надо сделать кое-что. Сейчас, мама, я с ней покончу раз и навсегда и приду к тебе, любимая моя. Я быстро, мамочка, ты только дождись меня. Дождись и не умирай.
Девушка, поднявшись с пола, побежала в комнату, где на кровати лежал чемодан. Схватила его, потащила в кухню, чиркнула спичкой… Она бросала тряпки в костер, в раковину, и красивые ткани корчились, извивались в огне…
– Я все сожгу, все сожгу, ничего не было! Ничего этого не было, ничего-ничего, что тебя пугает! Ничего-ничего, что делает тебе больно! Видишь, уже все хорошо, ничего страшного нет, возвращайся домой. Мамочка, ты только подожди меня. Только не умирай! Я не сказала тебе, как сильно тебя люблю. Подожди меня, не умирай!
Алена вдруг вскрикнула. На секунду ей показалось, что из кухонного окна на нее смотрит старуха. И улыбка торжества сверкает на Юлином красивом – но таком старом и таком жестоком лице. Алена бросилась прочь из кухни, но у нее снова подкосились ноги, она упала…

Сколько она пролежала так на полу, она и сама не помнила. Словно оцепенение сковало ее всю. Алена лежала, слезы текли по щекам, и ей не хотелось возвращаться к действительности. Правда давила на нее, реальность убивала. Сейчас Алене хотелось только одного: умереть вместе с мамой. Умереть и уйти от всего этого кошмара и страшного горя...
Снова зазвонил дверной звонок. Он звонил и звонил, не давая себе передышки. Звон разносился по всей квартире и своим настойчивым, громким голосом давал хозяйке понять, что пока не откроется дверь, он не замолчит и не перестанет звенеть. Потом дверь открылась сама, и вбежала заплаканная баба Маша, причитая на всю квартиру. А дальше все как во сне. Бесконечные соболезнования соседей, после – врачей. Ее истерика и потеря сознания. Очнувшись, она безвольно пила предложенное лекарство, ничего не помогало. Совсем не помогало, боль не только не проходила, но даже ничуть не затихала. Алена ничего не понимала и совсем не хотела возвращаться к действительности, твердя, что ей просто надо проснуться. Соседи беспокоились, каждый давал советы. Предлагали Алену везти в больницу, сложить под капельницу: шутка ли – два дня ничего не есть и только все время плакать! Вступилась Мария Григорьевна:
– Девочке нужно время. Кому бывает сразу легко, когда родная мать умирает? Я скажу вам так, дорогие мои соседи, – внимание, ласка и домашний уход сделают доброе дело, и моя Аленушка выздоровеет без вашего вмешательства. Разве незнакомые люди могут так понять и помочь? Никаких больниц, да и вы поменьше лезьте в это дело.
Похоронами Елены занялась она же – Мария Григорьевна. Сходила на кладбище, договорилась с могильщиками, все решила с автобусом, с похоронным бюро, с поминками… Алена лежала на диване в маленькой квартире соседки, не желая идти домой. Она то рыдала, то немного затихала, и тогда баба Маша накладывала на ее лоб холодный компресс и, растирая Алену уксусом, ласково старалась ее успокоить, а после укутывала теплым одеялом.
– Крепись, Аленушка. Ты же у нас сильная. Завтра похороны, я уже все приготовила, и платье Леночкино любимое, и платок, и тапочки… – старушка плакала молча, боясь своими рыданиями печалить и без того убитую горем девчушку.
– Нет, баба Маша! Маме будет холодно одной без меня. Я хочу к мамочке. Отвези меня к ней, пожалуйста. Почему никто не хочет понять, что мама меня ждет, я нужна ей! Пусти, я сама тогда пойду! – девушка пыталась вскочить с кровати, одеться, но от головокружения и истощения снова упала обратно.
Мария Григорьевна баюкая зареванную девушку, пыталась поить ее горячим куриным бульоном, дать лекарство, но Алена отворачивалась к стене, умолкала, замкнувшись в себе, и ни с кем не желала общаться.
И только на следующий день, на похоронах, прощаясь с мамой в последний раз, девушка не выдержала. Алена бросилась к матери и, прижавшись к родному, но уже чужому и незнакомому телу, разревелась. Она обхватила маму крепко-крепко и никак не хотела ее отпускать, рыдала:
– Мамочка, не оставляй меня одну. Как же я без тебя! Я не хочу жить! Возьми меня с собой! Я не смогу без тебя, у меня кроме тебя никого нет, не будет родней и любимей! Мамочка, возьми меня с собой, прошу, умоляю, возьми! Господи, прошу, умоляю, верни мне мою маму! Верни, Господи! Мамочка моя любимая, родная, самая лучшая!..
 И прижавшись к матери еще сильней, рыдала и рыдала навзрыд. Никакие уговоры знакомых и незнакомых людей не могли оторвать Алену от мамы. Мария Григорьевна пыталась вразумить, уговорить девушку, прижать к себе и не дать случится новому несчастью.
– Крепись, Алена. Крепись девочка моя, видно, так богу угодно! А раз так, мы не вправе ему противиться. Ты должна дальше жить. Мама тебя вырастила, выучила, а дальше от тебя зависит, как сложится твоя жизнь. Ты должна жить, хотя бы ради маминой мечты. Должна ради мамочки. Давай мы с тобой попрощаемся с Леночкой и отправим ее в последний путь. Отпустим ее, милую, на покой. Не тревожь ее, Аленушка, а то маме будет плохо на том свете. Пусть наша Леночка спит спокойно. Давай я помогу тебе встать. Обними меня, девочка моя…
Алена, позволив, наконец, себя оторвать от матери и отвести от могилы, снова замкнулась в себе.

На следующий день Алена не выходила из квартиры. Она защелкнула дверной замок на собачку, и Мария Григорьевна не могла открыть его своим ключом. Соседка звонила, стучала, урезонивала Аленку, просила – но все напрасно.
– Ох-ох! – причитала добрая старушка. – Четвертый день девка не емши, да и что с ней там? Может, и вправду Аленушке надо в больницу? Как правильно поступить, кто мне подскажет?.. Приготовлю-ка ее любимые вареники, отнесу бедняжке – может, хоть их согласится покушать. А то если так дело пойдет – и впрямь к Лене на небеса отправится…
Мария Григорьевна стала надевать рабочий фартук и, ища завязку, сунула руку в карман.
– А это что такое? Что это у меня в кармане лежит?
Вытащив руку с находкой, разжала кулак. На ладони лежал маленький серебряный крестик, обмотанный тонким шнурком.
– Да это же Леночкин крестик! Ох, ох, ох. Как же я забыла! Ведь доктор передал мне крестик Леночкин с ее наказом. Бедняжка просила отдать его дочери, словно чувствовала скорую смерть, чтобы он уберег Аленушку от любого зла. Ох я остолопка старая, как же могла забыть! Видно, с похоронами вконец рассудка лишилась! – и Мария Григорьевна заторопилась к Алене.
 Поднявшись на шестой этаж, позвонила в дверь, но в ответ была тишина. Мария Григорьевна и не надеялась, что Алена откроет, но позвонила еще раз, более настойчиво. Алена долго не подходила, потом все же нехотя приоткрыла дверь. Мария Григорьевна с трудом узнала это заморенное существо, которое стояло сейчас перед ней. Почерневшая, с синяками под глазами, волосы потускнели и нечесаными прядями спадали с плеч, похудевшая вдруг до ужаса – Алена стояла в дверях и враждебно смотрела на пришедшую гостью. Старушке стало страшно, и только тепло от крестика, зажатого в руке, придавало уверенности и сил для разговора. Ей снова послышался запах гари, как и за день до похорон, но сейчас некогда было об этом думать. Решительно продвинувшись вперед и подставив руку, она помешала Аленке захлопнуть дверь. Потом спокойно, но быстро заговорила, стараясь своими словами сломать и разрушить стену, которую девушка выстроила, чтобы отгородиться от мира.
– Алена, подожди, я же тебе память о маме принесла, Ленин крестик. Помнишь? Она просила тебе отдать, чтобы ты помнила и не забывала, это ведь Агашин еще… – и Мария Григорьевна протянула в раскрытой ладони старый серебряный крестик. – Вот, возьми и не забывай мамочку, пусть этот крестик тебя хранит и бережет от бед и болезней. Прости меня девочка моя, забыла я раньше тебе его передать, ты уж меня строго не суди. Вот, бери, это память о маме.
Алена жадно схватила крестик и, прижав к груди, отступила внутрь квартиры.
– Мамочка моя любимая, ты со мной! – и слезы градом полились из ее бездонных и почерневших от горя глаз.
Мария Григорьевна быстро прошла следом, прикрыв входную дверь. Она крепко обняла Алену трясущимися руками, заплакала вместе с ней, усевшись на диван… Так просидели они очень долго, не замечая времени. Когда Алена затихла, Мария Григорьевна отвела ее в ванную, помогла умыться, накормила и уложила в кровать. Преграда была сломлена, и теперь пожилая женщина была уверена, что ее Алена пойдет на поправку. Крестик девушка сразу надела себе на шею и поклялась никогда не снимать. Спохватившись, она взяла Марию Григорьевну за руку и торопливо прошептала:
– Я ведь ничего бабушке Агаше не сообщила. Она о мамочке совсем ничего не знает. Агаша меня не простит, что из-за меня не проводила свою дочку в последний путь! – Алена виновато смотрела в глаза Марии Григорьевны.
– Не переживай Аленушка. Агаше я сама дала телеграмму. Она все знает и не осуждает тебя. Все хорошо.
– А почему же она не приехала ко мне, раз не сердится? Значит, не простила, винит меня и не хочет видеть. Я так виновата и перед мамой, и перед бабушкой Агашей! Все всю жизнь обо мне заботятся, а я вот ни о ком. Все как губка впитываю, а сама не отдаю. И с мамочкой поссорилась перед смертью, накричала на нее, не попрощалась… Мамочка, прости! – и Аленка снова заплакала.
– Аленушка, детка, перестань себя во всем винить! Раз мама передала тебе свой единственный и бесценный крестик, а не забрала с собой в могилу, – значит, все поняла и простила. Хотела тебе сказать, что любит тебя так же сильно. Поэтому давай выздоравливай, поправляйся и докажи всем и вся, что ты достойная дочь своей матери! Лена была слаба здоровьем, да сильна духом. А тебя и духом, и здоровьем бог не обидел!
– Я все поняла. Я смогу, баба Маша, и мама будет еще мной гордиться. Я обещаю!
Кризис наконец миновал. Теперь Мария Григорьевна была уверена: у девочки все должно потихоньку наладиться. На душе у старушки стало почти спокойно. Но было одно но. Новое беспокойство и новая горькая новость не давали бабе Маше вздохнуть свободно. Алена еще не знала, что Мария Григорьевна, отправив телеграмму Агаше, получила страшный ответ. Агаши уже полгода как не было в живых. Дом, по завещанию, сохранялся за Еленой – стало быть, по наследству за Аленкой. Агаши не было больше… Как сказать об этом девчушке?..
Наутро, поднявшись этажом выше и открыв дверь, Мария Григорьевна не поверила своим глазам. Все вокруг блестело и сверкало. Квартира была чисто убрана. Паркетный пол тщательно натерт воском, на мебели не пылинки, а скатерти и шторы отбелены и отутюжены. Мария Григорьевна еще раз тщательно оглядела всю квартиру своих девочек – как порой она называла Алену с Леночкой – словно видела впервые.
Напротив входа прямо по коридору располагалась большая кухня, объединенная с комнатой для прислуги и из-за этого казавшаяся просто огромной. Слева от входной двери была спальня Алены с Леной, почти ничуть не изменившаяся после того как Елена, обживаясь, впервые навела порядок в доме. Дальше по коридору – гостиная. Вот гостиная претерпела со временем полные изменения. В большой комнате был оборудован уголок для швейной машинки, стол для раскроя ткани, гладильная доска с утюгом. Эта была рабочая зона Елены. От прежних времен сохранился кожаный диван, секретер, дубовый сервант и пара стульев. Из нажитого появился телевизор, мягкое кресло и книжный шкаф для Аленки. На окнах висели тонкие тюлевые занавески. Сам коридор с первого взгляда мог показаться очень длинным для двухкомнатной квартиры, но непосвященные не знали, что между спальной и гостиной некогда была любимая комната Юли, которую Елена с особой тщательностью, еще до рождения дочери, скрыла от людских глаз за деревянным щитом и слоем новых обоев. Прихожая была квадратной, с вместительной кладовкой, в которой хозяйки квартиры хранили старые вещи и банки с вареньем. Рядом с входной дверью стояла тумбочка с телефоном, а на стене напротив висело большое узорчатое зеркало. Теперь все это было начисто вытерто, отдраено, отполировано до блеска. Аленки не было дома.
– Вот ведь дела! Видно, девочка решила исполнить мамин наказ: блюсти чистоту жилища, тела и духа… Только вот что это за запах гари? Надо все-таки выяснить… И немедленно все здесь проветрить! Сейчас открою форточки, и свежий воздух мигом все исправит…
Мария Григорьевна стала быстро открывать все форточке в квартире и добралась до кухни. Она открыла там форточку, огляделась и, решив приготовить Аленке обед, стала мыть руки над раковиной. Полотенце упало, старушка подняла его… На полотенце были хлопья пепла.
– Что это? – удивилась Мария Григорьевна, – Это Алена здесь что-то сжигала?
Взяв тряпку, старушка вытерла пол. За мусорным ведром валялся обрывок картона. Перевернув его, Мария Григорьевна поняла, в чем дело. С кусочка картона на нее смотрела Юля с надменной улыбкой и холодным торжествующим взглядом. От неожиданности старушка вздрогнула.
– Неужели ты никогда не оставишь нас в покое, проклятая! Уйди, пропади и больше не появляйся никогда! Дай нам жить спокойно и счастливо! – проговорила Мария Григорьевна и, выбросив фотографию в мусорное ведро, перекрестив все вокруг себя, наконец, вздохнула с облегчением ….








Часть третья
АЛЕНКА

Принцесса и поклонники

– Алена, можно, я тебя домой провожу?
– Нет, нельзя!
– Ты меня даже не заметишь!. Я буду тихо идти рядом и не потревожу тебя.
– Нельзя, Мишка! Нельзя, нельзя и еще раз нельзя!
– Но сейчас страшно по вечерам ходить одной! Тем более, ты такая… такая… Просто у меня слов нет, какая ты… Быстро найдутся охотники и могут обидеть тебя!
– А я, Михаил, не из пугливых! И хватит уже за мной ходить хвостом. Да ты вообще не в моем вкусе, так что зря не тешься надеждой. Ой, устала я от тебя! Пока!
– Алена, можно, я тебя хотя бы поздравлю! Я знаю, вчера был твой день рожденья! Прими от меня этот скромный подарок…
Парень торопливо и неуклюже, словно боясь, что ему и это не разрешат сделать, достал из сумки запечатанный сверток, украшенный алыми и белыми розами.
Девушка сделала строгий вид:
– Знаешь, я лучше подожду, когда подарок будет не скромным. А сейчас мне пора, я и так уже здесь задержалась… Да, кстати, раз уж ты все равно тут: я слышала, ты, Миша пишешь стихи?
– Да… пишу. Откуда ты узнала? – расстроенный юноша приободрился, в глазах засветилась надежда.
– Да так, сорока на хвосте принесла. Так пишешь или нет?
– Пишу немного… А что ты хотела? Чем смогу – всегда тебе помогу, да даже и чем не смогу, все равно помогу – горы сверну, но тебе, Алена, приду на помощь всегда!
– Ой, какие клятвы! Да просто интересно стало. Сейчас романтики в диковинку, исчезающий вид, так сказать. Мечтателям тяжело в нашем жестоком мире. Времена, Миша, давным-давно изменились, и пора рыцарей Айвенго давно канула в прошлое. Сейчас даже самая захудалая замухрышка, и та предпочитает настоящего мужика, без всяких там облаков и розового неба. Женщине нужны гарантии в завтрашнем дне, и гарантии посильнее, чем в самом надежном банковском сейфе Швейцарии. А на стихах и мечтаниях далеко не уедешь!
Алена сказала все, что хотела, и сейчас просто шутливо смотрела на озадаченного парня. Но Михаил был счастлив уже и тем, что хоть чем-то заинтересовал свою фею. И ему очень хотелось продлить это мгновение и отсрочить уход своей принцессы хотя бы на несколько минут.
– А я, Алена, не только мечтами живу. Я все свои мечты стараюсь претворить в жизнь. Хочу стать известным режиссером и классным профессионалом. Учусь, правда, пока заочно... Но со следующего года переведусь на очный!
– Неужели? А к нам в институт тогда чего бегаешь? На инъязе кино снимать не учат!
– А язык! Я же хочу стать не местечковым режиссером, а известным. А как изучать мировые шедевры без знания их языка? А как…
– Да ладно, понятно! Но мне правда пора, я устала, меня ждут дома.
– А хочешь, я тебе на прощание что-нибудь прочитаю из своего?.. Алена, постой! Сейчас все скажу, сколько можно все носить в себе… Ведь моя муза – это ты, Алена! Я давно хотел тебе сказать…
– У каждого поэта должна быть своя муза, и если ты выбрал на эту роль меня, – это твое полное право. Только смотри, Мишка, не влюбляйся сильно! И не привыкай. Пока, последний романтик нашего времени!
– А подарок?..
Но девушка, больше не обращая на него внимания, удалялась. Алена была сейчас как цветок, который только начал распускаться и готовился зацвести, и был так прекрасен своей свежестью и чистым ароматом, но так недосягаем... Парень с огромным сожалением посмотрел вслед своей уходившей фее, поправил очки и, убрав отвергнутый подарок обратно в сумку, побрел восвояси…

Алена за два прошедших года сильно повзрослела и теперь знала себе цену. Девушка уже не стеснялась открыто, при всех, отшить прыткого поклонника как следует. С окружающими, посторонними людьми была зачастую надменна и холодна. Кто знал ее год назад – сейчас бы очень удивился переменам. Горести и беды закалили ее, сделали неприступной для посторонних людей, даже, как казалось с первого взгляда, жесткой. Мягкость и доверчивость сменились ледяным холодком, уверенностью и упорством.
Она носила мамин серебряный крестик, не снимая, и ей казалось, что мама слышит ее, что мама рядом. Крестик давал девушке душевные силы и уверенность. И часто, когда совсем становилось тяжело и тоскливо, Алена доставала его и, прижавшись к нему щекой, тихо плакала, делясь с ним своими бедами и невзгодами. На кладбище, к маме на могилу, Алена ходила редко и то только по большому настоянию Марии Григорьевны. Алене казалось, что среди мертвых надгробий и кладбищенской серости нет ее родной мамочки. А мамочка ее есть и будет всегда с ней, там, у них дома. И крестик – это и есть та ниточка, которая их связывает и объединяет…
Но девушка уяснила для себя одну вещь: надеяться ей в этой жизни придется только на себя, поэтому надо приложить все силы, чтобы не пропасть. У нее не было больше родных, за ее спиной было какое-то темное, чужое прошлое… Но у Алены было достаточно сил, чтобы жить и бороться. Теперь она точно знала, что не сломается от испытаний.
– Что у меня есть? Какой главный мой козырь? Привлекательная внешность. Но чтобы чего-то в жизни добиться самой, и самой все иметь, – надо учиться и много работать. А внешность пусть будет приятным дополнением к моему уму и таланту. Мама не зря говорила, что терпенье и труд все перетрут. Главное, сейчас у меня есть цель в жизни, и одну преграду мне удалось уже преодолеть! Правда, какой ценой…
Алене вспомнился тот день, когда она, прошлым летом, подала документы на зачисление в институт международных связей. Она не утратила тяги к рисованию, и бабушка Маша советовала ей поступать в архитектурный или в ремесленный… Каждый, кто хоть немного знал девушку, были просто уверены, что Алена будет и дальше развивать свой талант и сделает неплохую карьеру на этом поприще, станет знаменитым дизайнером или кутюрье. Но это была и мечта проклятой бабки Юли – а выполнять ее мечты Алена не собиралась. Если девушка и касалась теперь кистей, то только ради того, чтобы заработать немного денег на свое содержание и не обременять своими проблемами пожилую соседку, жившую только на свою пенсию. А продолжать карьеру в направлении дизайна девушка не пожелала. И Алена решила: с ее упорством и трудолюбием нужно выбрать самый престижный вуз. Она выбрала, и сдала вступительные экзамены, а сдав – не прошла... И не прошла лишь потому, что не умела найти подход к нужным людям, и не имела денег, чтобы все уладить и утрясти. Конкурс был жестким, и каждый третий имел хорошие средства и нужные связи. Алена чувствовала, что сдала экзамены хорошо, она была в этом уверена. Не зря она столько месяцев работала в ателье, чтобы нанять себе репетиторов. Что-то тут было не так, какая-то несправедливость…
Ей неожиданно помог случай. Когда она, уже отчаявшись быть зачисленной, расстроенная и рассеянная бродила по холлу – ей на глаза вдруг попались стенды с преподавателями и выпускниками. Алена машинально читала фамилии, глядя на фотокарточки. Многих она узнавала, сейчас они были уже знамениты и узнаваемы в международной политике, на телевидении… Многие были просто приятны внешне. Были и откровенные уроды…
– Вот этот Карл Иванович принимал у нас вчера экзамен. Какой неприятный и скользкий тип! У меня было такое чувство, что он меня раздевал своим взглядом, а не слушал мое выступление….Так, а это кто? Будто тоже чем-то знаком…
В самом центре управляющей группы была карточка смешного на вид, но по сравнению с остальными пожилого уже мужчины. Под карточкой она прочитала имя – Валерий Федотович Накорякинца... Конечно же! Такую фамилию раз прочтешь и никогда не забудешь. А на внешность он такой же, как и его фамилия! На Юлиных фотках он был еще молодым, ну а сейчас просто от смеха удержаться невозможно. Почти что лысый, толстый, как воздушный шарик, и с такими же похотливыми глазками, как и в молодости. Вот умора! Неужели здесь что-то решают такие люди – такие смешные и охочие до разных шалостей и проказ? Тогда она знает, что нужно делать! И бабуля Юля, сама не желая того, прямо сейчас поможет ей справиться с несправедливостью.
Алена быстро подошла к зеркалу, распустила свои золотые волосы, достала из сумочки помаду и тени и накрасилась – ярко, вызывающе. Обычно она редко красилась, и зачем всю эту косметику носила в сумке, сама не знала. И вот, оказывается, настал тот момент, когда эти женские красочки оправдают свое долгое пребывание без дела… Потом Аленка забежала в туалет и сняла лифчик, не застегнув после ворот полупрозрачной блузки. Жалко, короткой юбки у нее в гардеробе не было… Но и без того она стала похожа на одну из тех проклятых фотографий, где Юля снялась рядом с этим Накорякинца... Да уж, Юля сумела извлечь для себя много выгоды из той истории! И, видать, с удовольствием записала подробности в свой блокнот. Опустошила она этого Накорякинца и внутренне, и внешне, как пылесос. Не забыв при этом устроить настоящий спектакль – выпнула поднадоевшего и бесполезного ухажера в чем мать родила из своей квартиры на потеху соседям, осыпая при этом отборной бранью… Вот унижение! В душе Аленке было очень стыдно за такую родню – но прочь сомнения, и вперед!
Закончив все приготовления, Алена еще раз оглядела себя в зеркале и, удовлетворенно хмыкнув, уверенной походкой пошла искать кабинет с нужной табличкой. К счастью, в приемной директора никого не было.
– Что вам угодно? Прием сейчас не ведется ни по каким вопросам. Когда можно будет подойти, узнайте у секретаря, – сидевший за столом пожилой грузный мужчина раздраженно поднял глаза от бумаг… и стал вдруг меняться в лице. Он то краснел, то бледнел, схватился за очки, и наконец покрылся крупными каплями испарины. Алена молчала, не зная, с чего начать. Воцарившуюся тишину нарушил телефонный звонок, мужчина схватил трубку, как спасительную соломинку, что-то коротко сказал, бросил трубку… И снова уставился на девушку. Алена решилась, наконец, первой нарушить затянувшуюся и гнетущую тишину:
– Я пришла к вам, Валерий Федотович, чтобы уладить одну маленькую неприятность. По ошибке или по недоразумению, я почему-то не прошла конкурсный отбор, несмотря на все мои старания и труды. И устный, и письменный экзамены были оценены высшими баллами вашими же преподавателями.
– Как вы меня, девушка, напугали! Чуть инфаркт не заработал... А я-то подумал, что … – мужчина запнулся и умолк, снова пристально всматриваясь в лицо вошедшей.
– Понимаю. Вы подумали, Валерий Федотович, что перед вами Юлия Сергеевна. Да, я – ее родная внучка. Я Васнецова Алена Алексеевна. И я в курсе ваших личных дел с Юлией. В курсе! Кажется, Лерик она вас звала?.. – Аленка подошла вплотную к столу и, низко наклонившись, прищурила свои красивые васильковые глаза, смело и вызывающе глядя в упор в такие сейчас испуганные глаза чиновника.
Накорякинца схватился рукой за сердце. Ему стало трудно дышать, и он, торопливо и жадно хватая ртом воздух, как рыба выброшенная на берег, вдруг страшно и дико захрипел. А Алена, испугавшись, тут же отпрянула от стола и бросилась прочь, за двери.
Она помчалась по коридору и, встретив первую попавшуюся женщину, прокричала, что Валерию Федотовичу плохо и ему срочно требуется медицинская помощь. Когда Алена, наконец, оказалась на улице и смогла перевести дыхание, ей стало по-настоящему нехорошо:
– Что же это со мной такое? Я сейчас уподобилась этой Юле и пошла по ее дорожке, опустившись до шантажа? Ведь лично мне этот бедолага Накорякинца ничего не должен. А вдруг он сейчас умрет по моей вине? И что в меня за дьявол вселился? Нет, это со мной в первый и последний раз! Я дочь Елены, самой добрейшей и честнейшей женщины на свете, и потому сегодня, завтра и всегда буду похожа только на свою милую мамочку! Подожду тут рядом – может, как-нибудь случайно в разговоре услышу, как самочувствие Валерия Федотовича... А ведь он такой старенький, как я могла так жестоко поступить с ним? Просто низко и подло! И я оказалась подлой.
Алена понуро присела на крылечке и стала ждать. Прошел час, два, три – из дверей выходили студенты, преподаватели, но «скорой» не было видно, и никаких таких разговоров… К ней подходили молодые парни, пытаясь завязать знакомство, удивляясь грустному виду красивой девушки, но она никого не замечала, погрузившись в свои невеселые мысли. Она еще раз, перед тем как уйти, посмотрела на величественное и красивое здание института, мысленно попрощавшись со своей мечтой стать дипломатом или международным переводчиком. Встала, разминая затекшие ноги, засобиралась идти домой. Сама не зная зачем, машинально открыла сумочку, достала зеркальце, а глянув в него – ужаснулась. Оттуда смотрела вульгарно накрашенная девица с растрепанными ветром волосами. С отвращением Аленка схватила носовой платок и торопливо стала стирать весь этот боевой раскрас…
Переступая порог квартиры, девушка обдумывала, как именно сообщить бабе Маше неприятное известие о том, как ее отфутболили из института… Но ее вдруг с радостными объятиями и поздравлениями встретила очень довольная Мария Григорьевна. Старушка сбивчиво сообщила, что вот только-только им позвонили из деканата: Аленушка прошла и зачислена, и пусть простят небольшую заминку – это просто бумаги перепутались в комиссии, не туда поставили баллы… К счастью, все этапы поступления у внучки успешно пройдены, в чем бабушка и не сомневалась ни на минуту, ведь ее Аленушка – такая трудолюбивая, талантливая и старательная!
Алена, ошарашенная, продолжала стоять на пороге и никак не могла поверить своим ушам. Но что случилось, то случилось. Удивление быстро сменилось радостью и верой в чудеса. Но как и почему лично Алене позвонили домой из деканата, девушка открывать бабуле не собиралась.

И к чему это сейчас, распрощавшись с неуклюжим поклонником с таким же косолапым именем Михаил, она вдруг вспомнила про это свое странное поступление?.. Алена шла, погруженная в свои мысли, как вдруг возле нее с визгом затормозила машина. Из-под колес выскочил черный кот, истошно замяукал, испуганно проскочил у Алены под ногами и сиганул в ближайшие кусты. Девушка вздрогнула и остановилась как вкопанная. Машина остановилась перед ней, и оттуда вышел высокий молодой человек.
– Вот же проказник! Вы видели этого разбойника, который, похоже, решил покончить жизнь самоубийством? Бросился прямо мне под колеса! Если бы не моя хорошая реакция, одним котом на свете было бы меньше.
Алена стояла и все никак не могла оправиться от испуга. А юноша с заботой в голосе продолжал:
– Он вас случайно не оцарапал? А то от этих уличных бродяг можно всего ожидать. С вами все в порядке?
– Да, все хорошо. Спасибо. Просто я немного растерялась и испугалась. Но сейчас вижу, что очень даже жива и невредима, поэтому могу продолжить свой путь, чего и вам желаю. – И Алена, не обращая больше внимания на молодого человека, с дрожью перешагнув то место, где пронесся черный кот, направилась дальше.
Но не успела она пройти и десять метров, как ее вновь догнала знакомая машина и притормозила рядом.
– Девушка, давайте я вас подвезу! – никакой реакции на эти слова не последовало. – Разрешите, я вас подвезу, красавица! – настойчивый юноша не терял надежды быть услышанным. – Можно мне вас подвезти? Уже поздно, и одной ходить по темным улицам вам совсем не следует. А вы так экстравагантны и милы, и так завлекательны для всяких проходимцев.
– Да? – И Алена словно в первый раз, оглядела себя. Сегодня на ней были светлые хлопковые бриджи в обтяжку, босоножки на каблучке со стразами, которые только подчеркивали длину и красоту женских ножек, а сверху на светлый топик была накинута голубая шифоновая блузка, кокетливо расстегнутая сверху и открывавшая взорам красивую женскую шейку, украшенную в тон бриджам маленьким повязанным набок платком. На запястье красовался браслетик из морских ракушек.
– Тем более, сильно похолодало, а вы так легко одеты. Не все вокруг такие честные и порядочные, как я. И куда только смотрят ваши родители, отпуская вас одну-одинешеньку так поздно и налегке?
Алена опять сделала вид, что ничего не слышит. Она гордо вскинула голову и поспешила пройти мимо.
– Ну что же вы так жестоко со мной? Я же от чистого сердца! Окажите мне честь своим присутствием в моем скромном авто! – и парень, не боясь вызвать гнев и раздражение гордой красотки, перегородил Алене дорогу.
Тут Алена не на шутку рассердилась:
– Много вас таких подвозил вокруг! И почему всем сегодня есть дело, как и куда я иду? Что я, услышав оклик, в каждую машину должна от радости прыгать?
– А я же, красавица, не каждый. Я почти что самый настоящий рыцарь, который недавно, прямо на ваших глазах, спас самого настоящего самоубийцу в облике хвостатого и усатого разбойника. Да и вы, как я понял, тоже не совсем из этого мира. Вы самая настоящая фея, ундина из моего сна. Я в вас влюблен, влюблен с того самого дня, как вы мне приснились!
«А парень-то, кажется, с юмором! И хоть он романтик – но чего-то стоит, раз разъезжает на такой непростой машинке!» – подумала Алена и, остановившись, решила взглянуть на настойчивого парня повнимательней.
То, что девушка увидела, было для нее неожиданным. Такое с ней случилось в первый раз. Взглянула в его голубые глаза, которые смеялись тысячами искорок… И Алену словно током пронзило. Она смотрела на незнакомца – и не могла оторвать взгляда.
Он был атлетического, спортивного сложения, и рельеф его тела вырисовывался под обтягивающей темно-зеленой водолазкой. Этот зеленый цвет еще больше подчеркивал зелень его пронзительных глаз. На руке у юноши были дорогие часы на кожаном ремешке, а ботинки на ногах была чистыми, ухоженными и модными. Для Алены всегда было важно, как одевается человек. Душа и характер мужчины – это прекрасно, но девушка очень не любила грязных манжет и растянутых коленок. И ко всему прочему парень обладал озорным, открытым взглядом и такой чарующей улыбкой, что дрожь пробегала по телу. Его добрая, красивая улыбка сразу располагала к себе, а чувственные, чуть пухлые губы обещали... Что именно обещали, Аленка постаралась не представлять. Пострижен парень был коротко, по-мужски, но челка его оставалась чуть длинноватой, и задорно или даже игриво была зачесана набок. Но главным его отличием от остальных была яркая родинка на скуле, в форме маленького облачка. И как ни странно, это родимое пятнышко на лице мужественного парня не казалось изъяном, а придавало ему еще больше шарма и обаяния. Про себя Аленка отметила, что юноша ей понравился. Даже слишком.
– Моя карета давно ждет, и заметьте, всегда к вашим услугам, – продолжал незнакомец. – А я – всего лишь ваш покорный слуга. И конечно, у ваших прекрасных ног. Преклоняю сейчас колено в знак покорности и уважения к своей королеве, – парень сделал широкий жест рукой. – Можно узнать… Вернее, позволено ли мне будет узнать, как зовут мою госпожу?
Алена решила подыграть незнакомцу и отвечала в той же тональности:
– Клеопатра, сударь мой. Ее величество – царица Клеопатра.
 Алена еще со школьной скамьи восторгалась этой царственно красивой, умной, и волевой женщиной. Все мужчины были у ее королевских ножек. И не только они. А чем она не Клеопатра? Так же красива и умна. Только что не титулованная особа и у нее нет своего государства.
– А вы не боитесь того, что наша встреча началась с черного кота? В приметы верите? – шутливо сказала девушка. Сама она старалась на предрассудки такого рода не обращать внимания, хоть это и не всегда получалось.
– Да что вы! Я считаю, что черный кот – это, наоборот, к удаче! – и парень снова улыбнулся ей.
– И я тоже так считаю! – порадовалась Алена, ей уже было легко и комфортно общаться с этим веселым симпатягой.
– Ну, тогда прошу, сохраните мне сегодня жизнь и разрешите вас подвезти, моя королева! А завтра все в ваших руках. Приму любое ваше решение с радостью, будь то казнь или помилование.
– Ну что ж, разрешаю! Подавайте вашу карету и доставьте меня в мои покои немедленно. А что с вами делать после, казнить или миловать, я подумаю завтра. Ох, будете мучиться в догадках всю ночь!
 И герои разыгравшегося спектакля дружно рассмеялись.
Алена сама удивлялась своим словам. Раньше она себе такого не позволяла в отношениях с мужчинами. Ни на какие комплименты, которые сыпались в ее адрес изо дня в день, она старалась вовсе не реагировать…
Но надолго погрузиться в размышления Алене не дали. Юноша был просто комок энергии, жизнелюбия и острого ума. В машине Алена узнала, что его зовут Сергей, и он старше ее на семь лет. Парень не делал ничего такого, что могло целомудренную красавицу насторожить или напугать. Они просто весело и дружно общались на самые разные темы, и Сергей всегда умел подхватить появившуюся мысль. Не вдаваясь в подробности о роде своих занятий, он лишь тонко намекнул, что в работе успешен и твердо стоит на ногах, – и переключил разговор на свою так нежданно обретенную фею из сна. Чтобы убедится, что все происходящее – чистая правда, Сережа нежно взял красавицу за руку и посмотрел ей в глаза своими колдовскими зелеными глазами. От него исходила такая сильная и притягивающая энергия, что Алена никак не могла ей противиться и сопротивляться. Девушке сейчас хотелось просто плыть по течению, откликаясь всем своим существом на тот зов, которым Сергей звал ее сейчас. Звал без единого слова, общаясь жестами, взглядом, улыбкой и тем магическим запахом, который чувствуется не обонянием, а каким-то животным чутьем, которым мы и выбираем себе партнера, сами не сознавая того...
Алене не хотелось расставаться, она надеялась, что Сергей сейчас начнет ее упрашивать побыть с ним подольше. Тогда она, помучив парня для приличия, доставит ему такое удовольствие. Но все случилось совсем наоборот. Сергей ничего, не попросив, просто вышел из машины и галантно проводил свою спутницу до подъезда, не забыв при том на прощание поцеловать ей руку. Тут Алена опять сделала то, что было ей совсем не свойственно. Она сама, по собственной инициативе – ее об этом не просили и тем более не умоляли – взяла и оставила Сергею свой номер телефона.
Дома, мельком взглянув на себя в зеркало, Алена поразилась произошедшим с ней переменами. Ее щеки горели, глаза сверкали незнакомым огнем радости и еще чего-то ей пока неизвестного.
– Что это со мной такое творится? Неужели мне понравился этот юноша? И с чего это я так размякла, что собственноручно дала ему свой номер? Да я просто сошла с ума, поступая так безрассудно! Нет, никаких романов сейчас у меня не будет. У меня есть цель, и увлечениям в ней места нет. Я не могу позволить легкому флирту помешать моим планам. Нет, нет и нет.
И гордо вздернув подбородок, Алена пошла готовится ко сну. Тут неожиданно раздался телефонный звонок. Сняв трубку, она услышала голос недавнего своего знакомого:
– Спокойной ночи, моя прекрасная Клеопатра! Живу лишь надеждой на нашу скорую встречу. Приятных тебе сновидений, моя чарующая королевна. Пусть тебе снятся только радостные и счастливые сны. Знай, что я всегда стою на страже твоего покоя и благополучия. Баю-бай, моя нежная и милая девочка.
И не успела Алена ничего сказать в ответ, как звонивший уже повесил трубку.
– Ну, дела! Неужели это все со мной происходит? – Аленка счастливо улыбалась. – Глупости все это конечно, а как приятно… Прочь, прочь наваждение, исчезни из моих мыслей и сердца, случайный Сергей!.. А как бы мне хотелось опять и опять увидеть эти озорные зеленые глаза, услышать все эти головокружительные глупости… Это не я, а он – самый настоящий колдун, волшебник и еще самый настоящий соблазнитель. – Алена еще немного посидела у телефона, словно надеясь на повторный звонок, и тут же удивившись своей глупости, пошла укладываться спать.

 Ей снился в эту ночь, как и обещал Сергей, прекрасный, чудесный и добрый сон. Алена была в красивом экзотическом месте, на острове своей мечты, и была очень счастлива. А рядом с Аленой были Сергей и ее мамочка Лена, которые вместе радовались ее любви и счастью. Алена на вечнозеленом и солнечном острове отмечала свое новое рождение, и в скором времени к ним присоединились баба Маша, Агаша и ее школьные подруги, которые так же радовались за Алену и поздравляли девушку с ее новым рождением. Сергей всю ночь носил Алену на руках… Девушка проснулась с радостной улыбкой на лице. День сегодня обещал быть просто чудесным. На дворе стояла ранняя осень, и погода была просто сказочной. Светило солнце, и осенние листья разноцветной палитрой украшали землю. Это время года Алена с Леной любили больше всего. Бабье лето. Ты, словно в сказке, идешь по волшебному расписному ковру, на улице солнечно и тепло, и только шелест разноцветных листьев под ногами напоминает, что уже наступает осень. Алене сейчас хотелось вместе со всеми поэтами мира сочинять стихи, петь песни и летать, летать, парить высоко в голубом небе. Облететь бы всю, всю землю целиком. И подарить бы всем людям на свете – ту большую радость, то безмерное счастье и тот настоящий покой, которые ее сейчас переполняют с головы до пят!
Ей захотелось одеться особенно нарядно, подстать светлой осени и своему настроению. Она достала белоснежную гофрированную блузку с красивым расшитым воротником, с расшитыми рукавами. Золотистый в полоску жакет и такие же полосатые брюки. На шею набросила тоненький галстучек с золочеными неприметными ромбиками, ослабив его при этом, чтоб не казаться строгой. Волосы собрала высоко на затылке и заколола шпильками, освободив одну игривую прядку. Вот с таким чудесным и шутливым настроением Аленка и побежала в институт, на зачет по английской литературе.
Но едва войдя в аудиторию и встретившись взглядом с преподавателем, девушка сразу поняла, что хорошего ждать не приходится. После той истории со своим неудавшимся приставанием Карп – так за глаза звали Карла Ивановича студенты – отыграется на ней… Когда Алена подошла к экзаменационному столу, чтобы вытянуть билет, Карл Иванович злорадно хмыкнул. Весь его вид напоминал кота, которому наконец-то удалось поймать беззащитную мышь, на которую давно точил зуб.
К счастью, билет, который вытянула Аленка, был ей хорошо знаком. Справедливость и удача были снова на ее стороне. Однако через пару часов, когда наконец-то вывесили зачетные списки, Алена нашла просто опешила от увиденного: Васнецова – пересдача.
– Как же так, – у девушки комок подкатил к горлу. – Маша, ты здесь? Посмотри, подруга, какая неправда! Как ему удалось поставить мне пересдачу, когда я ответила отлично и рассказала билет от и до, ответив на все дополнительные вопросы?
Сокурсники стали ее утешать, а сокурсницы открыто злорадствовали. Только Мария, соседка по парте и с недавнего времени подруга Алены, сочувственно развела руками.
– Давай пока подождем, а там видно будет, что делать. То-то мне показалось странным, что ты так долго задержалась у его стола. Никому не задавал столько вопросов. Я еще подумала: за что-то он на тебя тянет! Да не кисни! Обопрись на мое дружеское плечо, – и, приобняв расстроенную Аленку, Мария вывела ее из галдящей толпы студентов на свежий воздух.

В первый год учебы Алена была просто настоящим изгоем в своей группе. Сокурсницы ее сторонились и порой старались нарочно обидеть или сделать больно. А уж про крепкую дружбу, в которой она так нуждалась, вообще речи не было. Даже на общие вечера ее никогда никто не приглашал. Алене было неуютно и очень одиноко. Словно невидимая, но прочная стена, полоса отчуждения, очертила вокруг Алены замкнутый круг. За ее спиной всегда раздавалось злобное шушуканье, мелькали косые взгляды. Про нее ходили легенды и небылицы. Кто-то говорил, что она дочь какой-то знаменитости; кто-то – что любовница директора, поэтому и поступила в институт без экзаменов, заслужив это право, регулярно опрокидываясь на спинку. Кто-то просто считал девушку взбалмошной богатенькой выскочкой, дочкой обеспеченных родителей. Так про нее шушукались почти все, кому было не лень. Стоило Алене пройти мимо по коридору, как сразу кто-то из отдыхающих на перемене ребят вспоминал, как видел гордую красавицу в ресторане с деканом или в казино с богатым авторитетом города. Парни, вечно злящиеся на ее отказы, дополняли сплетни о девушке грязными подробностями и пошлостями. Кто-то хвастался тем, что уже переспал с ней и так, и этак, да не по разу. Кто-то шептал, что Васнецова делает различные массажи любых частей тела у себя на дому, чем и зарабатывает себе на жизнь, ничем и никем не гнушаясь.
Девушка с большим трудом делала вид, что все происходящее вокруг ей просто неинтересно, а у самой в душе кошки скребли и сердце сжималось от обиды. Почему никому по-доброму нет до нее дела?
Но Алена заблуждалась. Ее случайной соседке по парте очень даже было до нее дело. Караваева Мария была по натуре лидером, да к тому же еще и старостой группы. Все, что имело отношение к ее владениям, она относила и лично на свой счет. Маша душой болела за свою группу и смотрела с неподдельным интересом на все, что касалось коллектива. Караваева видела, что краски внутри ее группы сильно сгущаются, атмосфера накаляется, поэтому надо было принимать срочные меры во избежание бури. Все что в начале казалось простой неприязнью, к концу первого курса переросло в ненависть и злобу. Даже долгое лето ничего не исправило, и теперь история продолжалась. Поначалу Мария не понимала, чего этой красивой и величественной гордячке еще надо? Почему ее красивая соседка вечно сидит на занятиях напряженная и чем-то загруженная, никогда не улыбнется и не пошутит? Почему Алена вечно задирает нос и почему про нее в группе ходят немыслимые сплетни и домыслы? Почему все студенческие сборища и вечеринки не обходятся без того, чтоб не завелся спор, как где и с кем Алена проводит свое время, куда ходит, что ест и пьет? И почему это мою соседку по парте сторонятся другие девчонки из нашей группы, словно она прокаженная? А Аленка, спору нет, девушка очень красивая, даже слишком красивая, все при ней, к тому же учится отлично, но есть в ней что-то такое, чего других явно пугает и отталкивает. Может, это ее особенность держать всех на расстоянии? Или то, что про нее в группе никто ничего толком не знает? Или то, что она всех мальчишек приводит в бегство своим острым языком? Ведь парни за ней толпами ходят, а женская зависть – страшное дело!..
 Маша рискнула и протянула Алене руку помощи, сама не зная и даже не предполагая, как Алена к этому стремилась, как в этом нуждалась, как хотела не быть отвергнутой. Мария действительно оказалась права в своих догадках: еще немного, и Васнецова Алена попросту забрала бы свои документы и покинула институт, чего от нее, по-видимому, и добивались завистники.
– Завидуют, не обращай на них внимания! – сказала ей однажды Мария, застав Алену горько плачущей в туалете. – Ты из-за них, что ли, так сильно слезы льешь?
– Наверное. Мне так одиноко и плохо, Мария, что ты просто не представляешь себе. В этом году все словно с цепи сорвались. Почему все в группе против меня так настроены? Почему ополчились? Что я им всем сделала? Может, мне лучше взять и уйти? Заберу документы, и конец всему.
– Только попробуй! Я пока еще староста в нашей группе и отвечаю за все, что тут происходит. И что это ты все жалуешься, Васнецова? Именно вот лично тебе и стыдно так горько сейчас жаловаться. Посмотри вон на нашу Карпову, которая сидит на последнем ряду.
– Это что за Карпова? Что-то не помню, Маша.
– Вот видишь! Что и требовалось доказать. Даже ты ее не заметила и не запомнила, а что уж про парней и мужиков говорить. Это та Карпова Анастасия, которая, еще раз объясняю, сидит на последнем ряду у окна. Имя у нее шикарное, но вот кроме имени родители ей ничего больше не дали. Да с ней рядом ни одного парня не уговоришь сесть. Это ж вылитый скелетик на тоненьких кривых ножках, иного слова не подберешь. Но Наська у нас не унывает и не хнычет.
– Теперь поняла, о ком ты. Но с ней, хоть все разговаривают и принимают в свою компанию. Может, я Карпову Настю и не запомнила, зато и ни одного худого слова про нее не слышала.
– А ты как хотела, дорогуша? Хотела пройти незаметно, имея такую яркую внешность и совсем не пустую голову на плечах? Зависть – она, Аленка, очень страшная сила! Знаю, в чем тут дело… Ты нашей королеве, Лере Тарановой, поперек горла встала, вот она девчонок против тебя и настраивает. Раньше я считала Лерку богатой пустышкой и попросту полной дурой, а сейчас уже и сомневаюсь. Видно, не такая она и дура, раз ее план против тебя начинает работать и сбываться. Она же всех, кто хоть чем-то лучше ее, старается выжить. Но зачем поддаваться и идти ей навстречу? Или я не права?.. Ну, как ты? В порядке?
– Теперь в полном. Ты, конечно, во всем права, Маша. Но очень тяжело, когда ты совсем одна и нет никакой поддержки…
– А кто сказал, что ты одинока? Или ты сейчас с тенью разговариваешь? Запомни, вместе мы сила, и никакой богатой, взбалмошной стерве нас не одолеть. И уж тем более не запугать. Да и сама будь хоть немного проще, а то от тебя таким холодом веет что, сидя вместе с тобой на занятиях, я всегда опасаюсь простыть и заболеть. Спрячь колючки, ты не ежик. Вот тебе моя дружеская рука, и с этого дня считай, что одна подруга у тебя теперь точно есть… Предлагаю отметить это дело кофе с пирожными! Есть тут одна прелестная кафешка, туда и нагрянем.
Тогда, в кафе с романтичным названием «Марго», Аленка как на духу рассказала Марии о себе почти все. Только одержимую Юлю и свое наследие, связанное с ней, девушка упустила: эту тайну Алена похоронила в тот же день, когда сжигала бабкины вещи.
Машка была хорошим другом, хорошим психологом и хорошим утешителем. Веселая и задорная, она умела ловко вывернуть ситуацию наизнанку:
– Не кисни, подруга! Представляешь, ты еще только учишься, а у тебя уже вокруг столько людей, которые интересуются твоей жизнью. Считай, ты уже популярна в своем роде, раз о тебе говорят. Вот она, проверка на прочность. Выдержишь – будет в дальнейшем легко, когда ты сделаешь карьеру, очень легко и просто. А не выдержишь, сломаешься, – значит, не судьба тебе в дальнейшем стать профи. В дипломатии что важно? Не поддаваться эмоциям, выстроить правильный стратегический ход и добиться выполнения поставленной задачи. И не смущаться под телекамерами и микрофонами. А журналистов-то поналезет в твою жизнь – мама дорогая! Мало не покажется. Привыкай! Или я не права?
– Права, но все же…
– Никаких но. Мы победим, чтоб сказку сделать былью!
Алена была за все благодарна Марии: за поддержку, за помощь и просто за то, что Маша была рядом с ней всегда, даже в самые худшие дни. И даже тогда, когда Марии почему-то вдруг предложили отказаться от руководства группой… Их дружба крепла все больше день ото дня.

Вот и сейчас девушки неторопливо направились к выходу из института, решив обсудить все за чашкой горячего шоколада в знакомой кофейне. Дорогу им преградила Лера Таранова. Она победоносно посмотрела на Аленку и с масляной улыбочкой произнесла:
– А вы, девочки, с нами разве не остаетесь отметить успешную сдачу зачета?
– Не приставай, Лера, не до тебя сейчас, уважаемая. Ты все сама знаешь, не надо зря кривляться! – Мария тщетно старалась отшить ее.
– Ой, я и забыла совсем, что Васнецова сегодня получила пересдачу! Какая жалость. Тебе надо быть более усердной в учебе. А то как же ты с такой успеваемость будешь участвовать в конкурсе «Мисс Совершенство?» Там одних длинных ног мало, надо бы и трудовые успехи показать! Ты как, готова побороться за титул или боишься проиграть?
Алена с самого поступления в институт не ладила с Валерией. Таранова Лера была из богатой семьи и привыкла получать все, что ей хотелось, без напрягов и труда. К тому же она была единственным ребенком у мамы с папой. Валерия была видной девушкой и далеко не дура, и если б не присутствие Алены, она была бы признана первой умницей и красавицей института. Но пока числилась только второй, и это больно ударяло по ее самолюбию и непомерной гордыне. Васнецова Алена была для нее как кость в горле. И если для любимой дочери папа мог купить успеваемость, то сделать ее первой красавицей королевства ему было не под силу.
– Да не собираюсь я ни в чем участвовать! Мне сейчас не до конкурсов и развлечений. Да и ни к чему мне это, и не с кем бороться. Каждая девушка хороша по-своему и каждая может собой гордиться.
– Ты точно решила? Может, еще передумаешь? Главный приз будет очень ценным, да еще много хороших подарков и интересных предложений на будущее! Смотри, мне-то только легче, хотя какая ты мне конкурентка!
– Точно-точно, никакая не конкурентка. А про интересные предложения я и слышать не хочу. Я прекрасно помню, как прошел прошлогодний конкурс и какие такие интересные предложения поступали самым лучшим девушкам нашего института. Уехали в загранку за счет спонсоров, а потом ходили такие слухи, что мама дорогая. Так что, мисс Совершенство института международных отношений, все почести в этот раз достанутся вам одной. Пользуйтесь и владейте всем в полной мере!
Лера осталась явно довольна ответом. Она просветлела лицом, узнав об отсутствии пугающего соперничества. Но она решила закрепить успех и добить ненавистную конкурентку вместе с ее свитой:
– А все-таки ты, Аленка, хвосты-то подтяни! А то своим минусом портишь нам всю успеваемость. Я, как новый староста группы, не буду с этим мириться ни секунды. Такая уж я ответственная, если за что берусь, то не смотрю на вещи предвзято и не покрываю плохую успеваемость своих подруг, как некоторые.
– Ты на что это намекаешь, Таранова? – тут же взвилась Мария. – Я всегда относилась к своим обязанностям очень ответственно.
– Ой ли? – ехидно протянула Валерия.
Алена дернула подругу за рукав, чтобы утихомирить. Но Маша уже сильно разволновалась и не оставила бы спор незаконченным. Вокруг начал толпиться народ в предвкушении заварушки.
– В чем ты меня можешь упрекнуть, Валерия? Кто может доказать, что я была безответственна и безалаберна? И я знаю, кому выгодно распускать такие слухи, Лерочка! Вот наберись смелости и честности, если таковые имеются у тебя в наличии, Таранова, и ответь мне при всех: на каком основании тебя, без моего присутствия и ведома, вдруг переизбрали?
– Да ты, Караваева, просто стала некомпетентна, поэтому и переизбрали. В журналах стали появляться завышенные отметки по некоторым предметам у некоторых студентов. Когда ты была старостой Караваева, у Васнецовой были одни пятерки, а как только тебя переизбрали, посмотри-ка на ее успеваемость.
– Так ты хочешь сказать, я Алене приписывала отличные отметки от своего имени?
– Я ничего, Караваева, не говорю. Я просто контактирую факты.
– Вот именно – ты, Лера, все контактируешь. И контактируешь только с тем, с кем тебе выгодно. Но не все строиться только на выгоде и корысти. Тебе, Таранова, на свою грамотность бы обратить внимание – глядишь, и в душе порядок наступит!
Алена снова дернула ее за рукав, потом крепко взяла Машку за руку и потащила к выходу, приговаривая:
– Сама мне говорила, Машутка, не надо обращать внимания на провокацию. Лерка тебя специально цепляет, а ты и купилась. Слушаешь пустую болтовню… Ведь все знают, что как староста ты была просто супер, не сравнить с некоторыми! – последнюю фразу Алена сказала нарочно громко. Мария не унималась и кричала, увлекаемая Аленой:
– Ты, Лерочка, только не напивайся сильно за свои успехи! Помни – у старост много дел, покой им только снится! Давай, строчи свои безграмотные доносы и кляузы! А вы, ребятки, можете идти праздновать, больше кина не будет, киношник сдох!

На улице подружки немножко успокоились.
– А здорово ты ее поставила на место, Машка! Лучше острого словца точно ничего нет. А то я чуть было с ней в драку не полезла.
– Вот видишь, как хорошо, когда у тебя есть настоящий друг, который не даст совершить глупый и необдуманный поступок!
– Ты как всегда права, Маша. Больше не буду обращать на Валерию никакого внимания. Эх, тебе-то хоть хорошо, тебе Карп хоть зачет поставил… – и Алена обиженно вздохнула. – Ты не смотри на других, у тебя своя жизнь, Васнецова. А я свой зачет с удовольствием поменяла бы на твою пересдачу – с прибавлением твоей внешней красоты, конечно. Вот посмотри на себя со стороны. Если бы я была такая же эффектная, я бы навела полный порядок среди мужиков. Они бы валялись у моих ног, как опавшие листья поздней осенью. А я бы большую часть из них топтала и мяла, не думая о пощаде!
– Так бы всех и топтала? Что-то с трудом верится! Ты же у нас такая темпераментная, если бы всех истоптала и измяла, как бы тогда ночи одна коротала? Давно ли монашкой решила стать, неуемная ты душа? – смеялась Аленка.
– Ладно, твоя правда, каюсь за поспешные свои слова. Господи, не прими их всерьез и не допусти свершиться непоправимой беде! Погорячилась я. Ну, может, не всех топтать буду и бросать к ногам. Редкие и прекрасные экземпляры взяла бы в свою коллекцию… Это, конечно, мои фантазии, а вот ты могла бы вполне эту фантазию осуществить. Какая ты все же красивая, Васнецова! А сама-то величава, выступает будто пава!
– Да ну, тебя, Машка, скажешь тоже! И хватит меня звать по фамилии, терпеть этого не могу… Ничем я не отличаюсь от остальных девчонок, все тебе кажется.
– Вот в этом твоя беда, что ты так думаешь. Ты, Аленка, – другая. Кстати, все хотела спросить. У тебя волосы такие шикарные от природы или ты их чем-то подкрашиваешь и завиваешь? А фигуру где поддерживаешь? К косметологу ходишь? Тренинг-зал посещаешь?
– Ну вот, опять за свое, засыпала вопросами, на которые давно знаешь все ответы. Не хожу я к косметологу, нет необходимости, да и средств у меня, Маша, на все это нет. Тренажерный зал у меня есть – дома. По вечерам я занимаюсь пластикой на голом полу и делаю упражнениям на поддержание тонуса…
– А про волосы, про волосы-то? Может, все же подкрашиваешь, скрываешь от меня правду?
– Ну что ты, конечно, свои волосы такие! Ты уж столько времени меня знаешь! Ничем не крашу и не собираюсь. Перед мытьем, правда, делаю маску из простокваши, иногда яичком мою, а иногда из черствого черного хлеба еще масочку сделаю. Для моих светлых волос – ромашка, для твоих темных – крапива, да и перхоти не будет, кстати. Но все, как видишь, опять же без особых затрат. Конечно, затраты есть, но это затраты иного плана. Я трачу свое время и усилия. А еще нужна сила воли, конечно, чтоб не лениться и регулярно все делать. Это баба Маша меня научила пользоваться народными средствами – в общем, видеть в простых продуктах много полезного и питательного для своего организма. А она, понимаешь, в этом деле самый настоящий дока. Травница-муравница. Ни разу, сколько себя помню, не видела, чтобы бабушка Маша посетила хоть одного врача. Конечно, сейчас наша Мария Григорьевна уже старенькая, а от этого недуга еще не придумано средство…
– Что есть, то есть. Мария Григорьевна настоящий живчик!
– Да вы все Маруси живчики! Похоже, ваша сила и жизнелюбие в вашем имени кроется.
Действительно, характер у Машки был что надо. Он с лихвой компенсировал ее невзрачную наружность.
Рядом с высокой и стройной Аленой, одетой всегда со вкусом, с ее яркой и привлекательной внешностью, Маша смотрелась неказисто и неприглядно. Никакого стиля в своей одежде Мария никогда не придерживалась. Как ни пыталась Алена давать своей подруге деликатные советы по поводу порядка во внешности и одежде, Машка всегда отвечала ей одно и то же: «Да я, Аленка, не знаю, где я через минуту окажусь, а ты говоришь мне о целом дне. А так я одета по любому поводу, хоть прям сейчас на дискотеку, а хоть в гости к самому мэру, ко двору придусь. У меня, подруга, прикид подобран с глубоким смыслом и только ты одна ничего не понимаешь!» Больше всего Алене не нравился черный шнурок с большим кулоном в форме китайского иероглифа, который Маша ни за какие коврижки не хотела снимать и поменять на что-нибудь более изящное и женственное. Этот кулон Мария носила и с деловым пиджаком, и с тусовочной майкой. Единственное, за чем она тщательно следила и что было ее визитной карточкой – каре на волосах. Стоило заданным формам волос немного выйти из-под контроля и отрасти, девушка тут же неслась в парикмахерскую. У Марии мог быть хаос в одежде, макияже, да в чем угодно, но вот волосы были всегда тщательно пострижены и окрашены, всегда в один и тот же каштановый цвет.
Машка была ростиком маленькая, глаза непонятного цвета, крупные озорные веснушки по всему лицу. Грудь у нее была слишком плоская, а бедра слишком тяжелые, и вообще вся она на первый взгляд казалась самой заурядной и неприметной, даже смешной. Но стоило ей сказать слово – как на первый план выступала ее деятельная и неугомонная натура, и неказистая внешность забывалась. Голос у Маши был звонкий и задорный, ее хотелось слушать и слушать, тут же исчезало плохое настроение и усталость. Маша была великий оптимист с живым и бойким умом, а по натуре – настоящий лидер. Она могла кого угодно организовать, все устроить и все продумать до мельчайших подробностей. Когда Мария еще была старостой, в их группе устраивались творческие вечера, веселые чаепития, походы на природу... С ней невозможно было скучать. В этом был Машин главный козырь. В Марии было все то, чего так порой не хватало Алене. Поэтому интуитивно красивая девушка и тянулась к своей динамичной приятельнице.
– Ну чего ты жалуешься, Маруся? За тобой парни и так толпами бегают. Сегодня один друг у тебя, завтра другой. И все эти опавшие листья тебе совсем не нужны, своих вполне хватает. Только выбирай с кем, где и как. А скольким ты разбила сердце?
– Это тебе так кажется. Только видимость одна. Не понимаешь ты, Аленка! Они во мне друга видят, товарища, а не знойную страстную женщину. А так хочется, чтобы он ради тебя готов был горы свернуть и положить их к твоим ногам. Где ж ты, принц мой прекрасный, отзовись! – и Маша рассмеялась.
Но Алене показалось, что на сей раз это был смех сквозь слезы. Алена сразу вспомнила про своего Сергея.
– Маша… А я, кажется, встретила его…
– Кого?
– Ну, принца. Своего принца.
– Да, ну! А это случайно не известный нам Мишка? А? Ну-ка признавайся, скрытница! Он на роль твоего принца как раз подходит – романтик, поэт, тоже стеснительный и скромный. И у него, скорее, как и у тебя, все случится в первый раз. Это ты других можешь обмануть своим гордым и неприступным видом, но я-то знаю, что ты ранимая, романтичная и мягкая натура. А он, наш Мишаня, между прочим, по тебе с ума сходит. Тили, тили тесто, жених да невеста!!!
–Ну и дурнющая ты, Машка! И вовсе мы не похожи, что за ерунда лезет тебе в голову? Мы с ним разные, как день и ночь и, пожалуйста, никогда больше не смей меня с этим рохлей сравнивать! Ты меня этим сравнением просто сразила!
– А я ведь вполне серьезно говорю. Ты что, сама не знаешь, что он тебя боготворит? Ответь честно, Мишка тебе еще в любви не признался? Поделись, подруга, страшной тайной!
– Проехали. Все, подруга, сменим пластинку, о Полянском мы с тобой забыли раз и навсегда. Надоел мне этот бессмысленный и бесполезный разговор! Я же сказала, что уже встретила своего принца на белом коне... Слушай, Машка, а можно тебе вопрос задать?
– Валяй! Что там у тебя?
– А у тебя все уже было, ну там… по-серьезному?
– А у меня всегда все по-серьезному, Алена. Как влюблюсь, так все у меня только серьезно. И всегда мне кажется, что вот в этот раз у меня на всю жизнь страстная любовь до гроба.
– Да нет, я не о том тебя хочу спросить, Маруся. Как неловко… В общем, интимная близость у тебя уже была? – Алена сказала и смутилась.
– Да не робей. Тебе, как подруге, все как на духу. Было, Алена, и не один раз. Я же не в первом классе и не деревянная к тому же. Тем более с моей энергией и огненным темпераментом. А какая же любовь без близкого познания друг друга?
– Понятно. – Девушка смутилась снова. – Тогда можно еще спросить?
– Валяй!
– Мне просто больше и спросить не у кого, Маруся. Со школьными подругами меня жизнь развела, да и неловко было бы им такой вопрос задать так с бухты-барахты. Мамы у меня нет, чтоб просветила и все объяснила, а бабе Маше неловко такой вопрос задавать…
 – Ого! Чем дальше, тем интересней. Что же за вопрос такой нескромный?
– Только не смейся надо мной, пожалуйста… Как это бывает в первый раз? Я слышала, что больно и что-то там еще происходит?
– Ерунда. Может, и есть немного дискомфорта, зато потом такой кайф, подруга! Слушай, а ты что, и вправду у нас девственница?
– Ну…
– Вот же дает девка! Да ты просто самое настоящее ископаемое. В душе я, конечно, была уверена, что маломальский опыт у тебя все ж таки имеется… Срочно пройти посвящение со своим принцем! Тогда сама будешь все знать.
– Я же говорю: только после свадьбы и с горячо любимым человеком.
– Так влюбись поскорее, и вперед. А свадьбу и потом справите. Хватит уже жить под землей, пора прорастать и давать плоды. А как эта самая плотская любовь приятна и хороша! А настоящий секс – это просто, Алена, настоящий кайф, как для души, так и для тела! – Маша испытующе посмотрела на Алену, чем смутила еще больше. – Ты вся словно улетаешь на небеса и получаешь такое ни с чем не сравнимое удовольствие... Все твое существо откликается на дикую страсть и хочется заниматься этим снова и снова.
– Ой, Машка, перестань! Совсем меня засмущала. Я даже забыла на минуту про свой неудачный зачет…
– А, да! Что там у вас произошло-то с Карпом? Почему он на тебя зуб точит? Давай выкладывай. Может, будет, за что зацепиться и найти на жирного злобенка управу.
– Ой, только давай дойдем до «Марго», не могу я посреди улицы такие разговоры вести… Сейчас там хоть народу поменьше… Только поклянись, что об услышанном никому, Машуня, никогда не расскажешь!
– Клянусь, клянусь, клянусь! Что за интрига намечается? Пошли скорее, а то я умру на месте от любопытства!
– Это все не интрига, а настоящий кошмар... Это сейчас кажется смешным и нелепым, а вот тогда – я была просто в настоящей истерике…
 Немногим позже, уютно устроившись за своим любимым столиком и заказав эспрессо с пирожными, Алена рассказывала:
– Представляешь, сидим мы на его лекциях, все как обычно, и вот уже занятие подходит к концу, и Карл Иванович стал всем выдавать темы курсовых … Ты еще тогда болела, тебя не было на занятиях. И вот я подошла к нему, чтобы взять тему. А он, посмотрев на меня своими похотливыми глазками, и говорит так тихо своим масляным голоском: «Васнецова, подойди после всех лекций ко мне, и мы вместе выберем тему для твоей подруги. А то ее что-то нету, надо позаботиться о девушке…». А я, как дура, в тот момент обрадовалась – думаю, надо же, какой внимательный! И без всякой задней мысли, понимаешь, подхожу к Карпу в конце дня. В аудитории уже никого не было, и мы с Карлом Ивановичем оказались наедине…
– Так-так… Продолжай! Он у нас известный проказник…
– Хм. Карл подошел ко мне близко, близко, почти в плотную, посмотрел на меня многозначительно, и вдруг резко так схватил за руки, и такое понес… У меня волосы дыбом встали, замерла на месте как парализованная. У меня, Машк, тут же пропал дар речи, и вообще я была в полном шоке и ничего не соображала в тот момент. Была словно кролик перед удавом. Так все и было, честное слово.
– Да не тяни уже, рассказывай дальше! Так что он тебе там наговорил?
– Ой, даже вспоминать сейчас противно. Тьфу! А говорил: «Хочу стать твоим рабом. А ты, Алена, будешь моей госпожой. Делай со мной, что хочешь. Я в тебе повелительницу, госпожу и хозяйку увидел. Хочу быть твоим раби, и чтоб ты мной повелевала и все такое. Поехали, говорит, со мной на базу отдыха в выходные. Там мы будем одни, и нам никто не помешает. Хочу, чтобы ты надела на меня ошейник, стегала ремнем и позволила бы спать у твоих ног. Я буду исполнять любые твои приказания, а в награду за мое послушание ты разрешишь мне тебя облизать с головы до ног. Разреши мне сейчас же, немедленно, облизать тебе ноги. И еще подари мне твои трусики, я буду вдыхать их аромат, представлять твое тело и дрочить. И если ты, Алена, ничему не будешь противиться, и все у нас с тобой будет складно и ладно, то считай, что институт ты закончишь с красным дипломом и получишь достойную работу по специальности. У меня есть связи в министерстве. Ты же совсем одна, сирота, и тебе обязательно нужен покровитель и защитник. Давай же не будем тратить времени даром и примемся за дело».
– Не может быть? Он такое тебе сказал?
– Да вот, сказал. Можешь представить, в каком я была состоянии?
– Не позавидуешь тебе, подруга! Ужас. Просто дикий ужас! Вот это извращенец. Кто бы мог подумать? А с виду так и не скажешь. Мерзкий, да, но не до такой же степени! Да он маньяк просто какой-то. – Мария сидела разинув рот от удивления. – Ну, дальше, дальше-то что было?
– А что дальше? Он аж весь вспотел, Машка, от возбуждении. Слюнями так весь и изошелся. И от него, Маруся, так воняет нечистотами и еще чем-то мерзким – наверное, я у него уже не первая. Слишком у него все складно выходило рассказывать о своих мечта, словно все шло по накатанной схеме. Так вот, долго не мешкая, Карл Иванович упал на колени и попытался облизать мне туфли. Представляешь? А я стою, как полная дура, как столб соляной, и никак не могу прийти в себя от всего этого ужаса. На меня словно самый настоящий столбняк нашел. А Карл, видя, что я не оказываю сопротивления, приободрился и решил действовать еще смелее. Почувствовав его мерзкие слюнявые губы на своих коленях, я пришла в себя, хотела отскочить, а не могу. Держит меня своими погаными ручищами, вцепился, как настоящий паук в свою добычу. Я тогда, Машка, не на шутку испугалась. Я хоть и высокая, но все-таки – слабый женский пол. Что я против него? Тогда я, не долго думая, схватила, что под руку попалось, а попалась ваза, и огрела его по спине со всей силы. Он, конечно же, не ожидал такого расклада вещей, опешил, и от неожиданности и боли руки на секунду разжал. И ваза его тоже в дребезги. А мне только эта секунда и нужна была. Я вырвалась и со всей мочи побежала к выходу. А тут вдруг дверь открывается, и я с разбега, ничего не замечая, влетаю в нашего декана. Он в это время в кабинет заходил, а этот извращенец Карп, представляешь, еще не успел встать и продолжал стоять на коленях с этим гадким выражением на морде, с оттопыренными штанами, весь уделанный в своих слюнях... Ты бы видела его мерзкую рожу в тот момент, когда увидел декана!
– Карти-и-ина! И почему меня там не было? Хоть бы одним глазком увидеть все это! – Маша брезгливо и насмешливо сморщила нос.
Девушки вместе весело рассмеялись. Пирожное и кофе были давно забыты, а две подруги, продолжали весело обсуждать своего преподавателя и его странные наклонности, хохоча над неудачливым извращенцем. Просмеявшись и утерев слезы, Аленка все же вздохнула:
– А все-таки Карп наконец-то отомстил мне. Что же теперь делать с пересдачей? Ума не приложу… Ну ладно, давай о другом! Твоя очередь! Выкладывай, что там за новая любовь у тебя? Этот супермен не твое таинственное прошлое увлечение под именем Василий? Ты мне так ничего и не рассказала о нем, бесстыдница, кого ты боготворила несколько недель назад! Ух, скрытница!
– Да ладно, все очень просто и банально. И мой супермен совсем даже не Василий, а кое-кто другой. Я на днях помогла одному парню с курсовой, так вот, день помогала, другой помогала, а он возьми и пригласи меня на свидание. Я даже растерялась от неожиданности, да взяла и согласилась. Ты же знаешь, какая я быстрая на подъем. И вот мы с ним вечером встретились, пошли в кафешку, посидели, пообщались, так сказать, по душам... Потом долго целовались и договорились встретиться снова. Сначала, подруга, он мне показался не очень интересным. Скорее даже занудным, словно какой-то динамики в нем не хватает, огня, пыла-жара, так сказать. Я же люблю парней напористых, прытких и где-то даже властных. А тут что? Я даже, Аленка, в глубине души уже сильно жалела, стала встречаться… Но вдруг парень возьми да и прояви великое умение в немаловажном для меня деле…
– Ой, Машка, у тебя голова еще о чем-нибудь болит хоть иногда, кроме как о любовных утехах? – рассмеялась Алена.
– Нет! И не желаю ни о чем другом думать! А тело у него, Аленка!.. Мускулы каждая на своем месте. Ну, с мозгами, скажу честно – сложнее. Да ладно, всего сразу вместе не бывает. Всегда или, или. Ну, может, еще попадется такое чудо. Я же, подружка, ты знаешь, всегда в поиске. Потом хоть в старости будет что вспомнить. А то пока-а-а еще встретится принц… Сиди дожидайся.
– Знаю, знаю. А как твоя мечта? Как продвижения? Купила билет на белый пароход? Если не будет хватать – я добавлю! Ради такой мечты ничего не жалко!
– Спасибо, конечно, – Маша встала и театрально поклонилась, – но со своей мечтой я как-нибудь сама справлюсь! Вот подкоплю денег, и отправлюсь в круиз по горящей путевке. Представляешь, море, солнце, белый теплоход, а на нем я и Он… Говорят, все южные мужики такие страстные и темпераментные, просто жуть. И в отличие от русских мужланов, ценят и берегут своих женщин. Я уже просто сижу и вижу себя на белом лайнере в вечернем платье, в окружении знатных кавалеров. Один мне говорит: «Не желаете ли вина?», а я ему в ответ: «Нет, не желаю, я предпочитаю шампанское!». Другой: «Не хотите ли винограду?», а я ему в ответ: «Я люблю персики», а он мне опять: «Не хотите ли присесть?», а я ему скажу тихо так и сексуально на его экзотическое ушко: «Я предпочитаю лежать, и лучше не одна».
Алена громко хохотала и никак не могла остановиться. Все рассказы Марии были один хлеще другого. Маша хохотала вместе с Аленой, и подруги были сейчас просто счастливы. Счастливы оттого, что им так хорошо друг с другом, и оттого, как они с полуслова понимают друг друга, да и просто оттого, что сидят они в кафе и пьют кофе, наслаждаясь покоем и тишиной.
– Ой, я совсем забыла, Аленка, о самом главном. Я же тебе подарок принесла на день рождения. Смотри, какая прелесть!
– Надо было приходить, когда приглашала, а сейчас уже я давным-давно родилась. А что там?
– Да не обижайся. Ты же понимаешь, что были неотложные дела. Дом-то у нас в саду сгорел. Он конечно и не дом был, а так, сарайка, но все равно жалко. Родители в него столько труда вложили, а тут какие-то ублюдки взяли и сожгли себе на забаву. Денег-то на новую постройку пока не предвидится, все семейство в грустях. Предки никак не могут подсуетится, найти работу поприличней, поденежней. Что за охота людям до пенсии сидеть на пустом месте, которое давно себя изжило?..
– Ладно, Марусь, не переживай! Выучишься, найдешь классную работу, выйдешь замуж… Организуешь все-все как самой надо, будет у тебя полный порядок!.. Так что ты мне подарить хотела?
– Смотри сама. Подарок хоть и опасный, но очень нужный. По крайней мере, тебе. А то вечно с тупостью миришься… – девушка достала из сумки красивую длинную коробочку с прозрачной крышкой.
– Здорово! Прямо в самую точку. А какие красивые и современные! Но, боже мой, Маша! Бабушка говорила, что ножи дарить друг другу никак нельзя. Это к беде и к тому, что мы теперь с тобой расстанемся и нашей дружбе придет конец!
– А ты что, веришь в приметы?
– Нет, конечно, в дурные приметы не верю, но про ножи мне и мама говорила. Их только самому покупать надо, а вотв подарок они не годятся. Мамочка никогда ни от кого их не принимала и мне велела, если дорожу дружбой, ножи не принимать в дар.
– Не будь старухой и выбрось ты, Аленка, из головы все эти глупости. В современном мире живем!
– Просто ты у меня одна на свете подруга, и потерять это я, если честно, боюсь. Увидев у тебя в руках ножи, я, если честно, испугалась.
– А мы ее и не потеряем с тобой, назло всем предрассудкам. Так ты рада моему подарку?
– Очень рада. Спасибо, Машутка. Попробую абстрагироваться от примет. За мной торт!
– А попроси, пусть баба Маша испечет свой фирменный. Он у нее просто пальчики оближешь! Ой, я как представила ее тортик, так слюнки потекли… Давай как-нибудь, Алена, исхитримся и выпытаем у Марии Григорьевны ее секрет, а то умрет бабуля, и не поедим мы с тобой больше этого райского наслаждения, состоящего из взбитых сливок, нежнейших бисквитов и фруктов!
– Типун тебе на язык, Машка! Бабушка у меня одна, поэтому пусть живет еще сто лет!

Не успела Алена вернуться домой и закрыть за собой дверь, как немедленно раздался звонок. С неохотой и без настроения Алена открыла дверь – она так устала, и мрачные мысли о Карпе и однокурсниках снова одолели ее. На пороге была Мария Григорьевна с тортом в руках. И без того плохое настроение девушки теперь еще больше испортилось.
– Аленушка, разреши тебя поздравить, у тебя же сегодня был зачет…
Алена резко перебила, не дав старушке договорить:
– Что, вы, баба Маша, вечно меня опекаете? До каких пор это будет продолжаться? И почему вы решили, что меня есть с чем поздравлять? Ничего я не сдала, понятно? Дайте мне жить своей собственной жизнью – своей, понимаете, а не вашей! И ваши вечные наставления давно уже устарели и совсем никому не нужны! Сейчас другое время и другие понятия. Понимаете вы? Другие! А теперь я хочу остаться одна, если вы не против. Совсем одна. Одна!
Мария Григорьевна была обескуражена. Она задержалась на пороге, чтобы перевести дыхание, но как-то нашла в себе силы ничего не ответить на злые слова внучки. Она молча оставила торт в прихожей и ушла. Может, она надеялась, что Алена остановит ее, одумавшись, извинится за все сказанное, и неприятный разговор быстро забудется. Но девушка молчала, она стояла и смотрела вслед старушке холодными и чужими глазами. Или нет, не чужими, а очень похожими на глаза Ю…, – нет, прочь страшное видение, все давно в прошлом и тебе нет среди нас места, слышишь – нет! – шептала про себя Мария Григорьевна, торопясь домой и проклиная на ходу страшное наваждение.
Проводив бабу Машу, Алена раздраженно прошествовала к себе в комнату.
– И зачем я сказала заранее бабе Маше про злополучный экзамен? И так на душе тошно, так еще весь этот маскарад по случаю «успешной сдачи». Эх, надо было сначала все сдать, а потом языком болтать, и не получилось бы тогда всего этого недоразумения с тортом и ревом фанфар в мою честь…
Зазвенел телефонный звонок. Алена решили не брать трубку.
– Наверно, опять бабуля Маша. Будет меня воспитывать, упрекать и давить на жалость. Как мне все это надоело, ну просто очень! Неужели просто нельзя понять, что у человека неприятности, плохое настроение, и не докучать!
Но телефон настойчиво продолжал звенеть и требовать к себе сиюсекундного внимания. Устав от перезвона, Алена решила ответить назойливому абоненту. К своему удивлению, Алена услышала не старческий голос соседки, а молодой и красивый голос недавнего своего знакомого Сергея:
– Здравствуй, моя прекрасная королева! Почему так долго не подходишь к телефону? Я очень соскучился, и хотел бы тебя пренепременно услышать, а потом и увидеть. У меня для тебя есть небольшой сюрприз.
 Представив милый образ с зелеными-презелеными глазами и манящей улыбкой, Аленка моментом избавилась от дурного настроения. Но она постаралась скрыть эту радость, и просто тихо сказала:
– Знаешь, Сергей, у меня и так сегодня сюрприз за сюрпризом. Устала очень. Может, созвонимся как-нибудь в другой раз? – И чтобы хоть как-то смягчить горькую пилюлю, добавила – Я все равно рада, что ты мне позвонил.
– Понимаю, у всех бывает скверное настроение, – но только не у тебя и не со мной! Надеюсь, ты еще помнишь о наших планах сходить куда-нибудь этим вечером?
– Помню, но… У меня, Сергей, неожиданно планы поменялись, обстоятельства, так сказать, сложились не в мою пользу. В общем, нет настроения куда-либо идти.
– Умом могу понять тебя, моя королева, а вот сердцем нет. И планы твои, Алена, мы снова поменяем. Жду тебя, моя фея, в девятнадцать ноль-ноль в твоем дворе. Крепко целую. Пока. И помни, моя нимфа, – я не уеду, буду ждать до тех пор у подъезда, пока ты ко мне не выйдешь. Целую нежно и считаю секунды до нашей встречи.
– Хорошо Сергей. Буду помнить. Пока.
 Повесив трубку, Алена удивлялась самой себе. Она сидела с теплом в груди и счастливо улыбалась. И почему она так радуется этому мальчишке? Ведь он такой же, как все. Да еще к тому же, как это помягче сказать… а-а-а – чересчур прыткий.
И тут же Алена призналась себе, что Сергей не такой, совсем не такой, как все остальные парни, а особенный и единственно неповторимый.
– Это я правильные слова подобрала, Сергей именно единственно неповторимый. Он, он – особенный, один на миллион. Ой! Неужели я влюбляюсь?.. Как плохо, что мамочки нет рядом со мной, не с кем поделиться своими переживаниями. Конечно, есть еще баба Маша, но я ей больше ничего не расскажу. А то опять начнется: не делай то, не делай это, туда не ходи, сюда не ходи, с этим не дружи, с другим не дружи, думай о том, а не об этом… Я уже большая девочка, и сама могу хорошо о себе позаботиться.
И Алена, окрыленная новыми чувствами, которые вихрем ворвались в ее размеренную жизнь, побежала готовиться к встрече с Сергеем, напевая на ходу веселую песенку. Она должна выглядеть на все сто сегодняшним вечером. Наденет фисташковую кофточку, которую сшила ей мама. Наденет модные туфли с ремешками на щиколотке, на высокой шпильке. Маленький шифоновый шарфик на шею... Алена прекрасно знала, что туфли на высоком каблуке делали ее еще выше и очень стройнили и без того красивые ноги. Белые бриджи облегали и обрисовывали фигуру, от которой можно было просто с ума сойти. Надо еще успеть уложить волосы, чуть-чуть макияжа, только самую малость блеска для губ – и полный порядок… Она забрала волосы наверх, открыла шею. Машка права, красота страшная сила! Интересно, о каком сюрпризе говорил Сергей?
Так в приятных хлопотах Алена и не заметила, как пролетело время. Посмотрев на часы, она ахнула: было уже десять минут восьмого. Девушка выбежала за двери, но, вспомнив, что в коридоре забыла сумочку, вернулась обратно. Снова дурная примета… Да ладно, она обещала Машке не грузить свою голову всякой чушью! Схватив белую расшитую бисером сумочку собственного дизайна, Алена, не дождавшись лифта, побежала по лестнице вниз. У самого выхода она немного задержалась. Перед тем как выйти из подъезда, Алена остановилась, отдышалась, посмотрелась в зеркальце – и убедившись, что с ней все в полном порядке, уверенно открыла дверь. Сергей ни в коем случае не должен знать, что она так бежала и торопилась. Пусть думает, что она просто не очень спешила на встречу с ним, а то еще возомнит о себе невесть что! Неприлично девушке приходить первой…
Выйдя на улицу, Алена на миг оторопела. Она ожидала увидеть машину Сергея перед подъездом, но ее не было.
– Вот так дела! Он, я вижу, не очень–то торопится! А я-то, как круглая дура, бежала по лестницам сломя голову. Просто не верится, что он заставляет меня топтаться тут в ожидании. Вот это да!
Не зная, что предпринять и как поступить, Алена переминалась с ноги на ногу, чувствую себя полной идиоткой. Автомобильный гудок заставил ее повернуть голову. Возле угла дома стоял шикарный черный лимузин.

3.2. Кафе «Марго»

Двор, где жила Алена, считался престижным. Когда кругом элитные дома, роскошной машиной никого не удивишь. Но все-таки лимузины здесь появлялись не часто… Алена разглядывала этого величественного металлического красавца. Да, ей бы хотелось хоть разок прокатиться на такой машине и почувствовать себя дамой из высшего общества. Но ничего, когда она станет знаменитой, будет на все важные приемы и встречи ездить только на лимузине, на белоснежном лимузине. Жалко, конечно, что это будет еще нескоро – но что будет обязательно, она не сомневалась.
Дверца шикарной машины открылась, и с красным букетом цветов перед девушкой предстал Сергей. Парня было совсем не узнать. Строгий деловой костюм делал его старше, и он уже не казался простым озорным мальчишкой, и весь этот его строгий облик говорил о том, что он в этой жизни успешен и богат. Таким Сергей понравился Алене еще больше. Девушка стояла в нерешительности у подъезда и не знала, что ей сейчас предпринять – то ли пойти юноше навстречу, то ли остаться стоять и ждать, когда Сергей сам подойдет к ней… Сергей, не долго думая, и тут все решил за нее. Подойдя к девушке, галантно поклонился, вручил своей даме букет и предложил быть его спутницей на сегодняшнем празднике.
Для Алены все происходящее было как в сплошном тумане. Она не помнила, как села в лимузин, как рядом сел Сергей... Неужели это она, а не кто-то другой, едет сейчас в лимузине, вся усыпанная розами и обласканная вниманием? И это рядом с ней сейчас, а не с кем-нибудь, находится этот шикарный мужчина, от которого она просто без ума. Именно шикарный мужчина! Теперь иначе Алена Сергея уже назвать не могла. Только в этот момент девушка почти поверила, что красивые сказки живут и в реальной жизни. Она чувствовала себя Золушкой, которая встретила принца, и готова была ехать с ним хоть на край земли, не думая о последствиях.
Сергей мягко поинтересовался:
– Как тебе мой сюрприз, фея?– и, не дождавшись ответа, протянул своей спутнице бокал шампанского.
Алена уже достаточно пришла в себя, чтобы почувствовать почву под ногами и не показать парню, как она всем происходящим поражена. Она еще раз осмотрела дорогое убранство салона, цветы, вино… И приняв бокал из рук молодого человека, рассудительно сказала:
– И вправду неожиданно приятный сюрприз, Сергей! Я ожидала всего, чего угодно, но это превзошло все мои ожидания. Так держать! – и Алена грациозно сделала несколько глотков искрящегося шампанского. Ей не хотелось признаваться Сергею, что до сегодняшнего дня она ни разу не пила спиртного и уж тем более не ездила на дорогих машинах. Он ее тогда точно засмеет… А она и не знала, что шампанское такое вкусное! И совсем не опасное, как считала мама, – наверное, она что-то перепутала. Вот как надо жить, не то что они – просто существуя! Надо радоваться каждому счастливому дню и наслаждаться роскошью…
– Это еще не все сюрпризы, моя красавица! – заметил Сергей и загадочно улыбнулся. Парень окинул взглядом свою спутницу, и его взгляд остановился на мягких, манящих губах Алены. Он приблизил свое лицо к девушке в надежде на взаимность, но с ее стороны не последовало никакой реакции. По мужскому телу пробежала дрожь возбуждения. Больше ждать он не мог и не хотел. Сережа придвинулся ближе, крепко обнял Алену и жадно, глядя на ее чувственные губы, впился в них своим ртом. Алена могла бы пылко ответить на его страсть или, наоборот, оттолкнуть его – но каково же было его удивление, когда в ответ на его поцелуй не последовало совсем никакой реакции.
Девушка смотрела на Сергея холодным, ничего не выражающим взглядом. Даже его, с его богатым опытом в любовных делах, это обстоятельство просто поразило. У парня не было слов. И вдобавок ко всему Алена своим вопросом привела его в полное замешательство.
– Что-нибудь не так? Что ты на меня так смотришь?– Алена недоуменно глядела на Сергея, хлопая длинными ресницами.
– Даже и не знаю, как сказать.. Просто этот поцелуй, Алена… Тебе не показался он немного странным? И твой взгляд? У меня было такое чувство, словно со мной не живая красивая девушка, а холодная, бесчувственная ледышка. Камень. Как-то странно все это. Ты не находишь?
– Это, наверное, потому, что … Ты меня пойми, Сергей, даже не знаю, как тебе сказать. Мне неловко.
– А ты говори, как есть. Я же, Аленушка, не псих и не дикий зверь какой-то. Да и с разумом и мозгами у меня все в порядке. Уж постараюсь тебя понять. А иначе для чего нужны близкие люди, как не для того, чтобы понимать и поддерживать друг друга? Поэтому говори все, как есть и ничего не бойся.
– Хорошо. Скажу, как есть. Во-первых, спасибо за добрые слова… Теперь я чувствую себя уверенней и смогу признаться тебе, что я… ну, просто еще ни разу… ни с кем не целовалась. Вообще никогда и даже ни полраза. Вот, сказала. Теперь можешь смеяться надо мой, если хочешь.
Алена смутилась, опустила глаза и покраснела. Ей было очень нелегко признаться Сергею в своей неопытности. Но было еще кое-что, о чем Сергей не должен был догадаться никогда. Так как Алена панически боялась любви, опасаясь за свой рассудок, – то и все, что с ней было связано, вызывало только страх и неприязнь. Вот это Алена и пыталась скрыть ото всех на свете, а от Сергея в первую очередь. Ей казалось: как только мужчина начнет ее целовать, она уже в скором времени забеременеет, начиная терять рассудок, а сразу после родов окончательно сойдет с ума. Сойдет так же, как бабушка Юля… Никакие доводы, связанные с тем, что новые достижения в медицине позволяют избежать психических расстройств, да и иные объяснения, не могли девушку переубедить. И вот эта тайна должна была остаться сейчас при ней и никаким образом не раскрыться, а Сергей пусть думает, что она, Алена, просто «чайник» в любовных отношениях и ничего не умеет, – да так на самом деле и было.
– Что за ерунда, Алена! Я и не собирался над тобой смеяться, а после того, что ты мне рассказала, и подавно. Ну что ты, глупышка, мне сразу не призналась! – У Сергея вырвался вздох облегчения. – Как хорошо, что ты, Алена, просто неопытная и девственная! Я так боялся, что ты ничего не почувствовала при нашем контакте и что тебя всякого рода поцелуи не возбуждают вовсе. А то в наше время очень часто такое встречается. Сам я очень чувственный человек и отношусь к любовным отношениям очень серьезно. Ты уж прости за прямоту, с которой я тебе сейчас все скажу… Так вот, я очень люблю заниматься любовью, и даже это мое непременное условие к моей второй половине… Жизнь же – она долгая, и к браку я отношусь очень серьезно. Вот потому я просто в обязательном порядке хочу, чтобы моя вторая половина так же, как и я, от обоюдных ласк и поцелуев получала настоящий кайф, экстаз, а не разыгрывала комедию, когда на самом деле ее от всего этого воротит. Да, и терпеть не могу, когда ни с того ни с сего вдруг начинаются капризы и выкрутасы. И начинаются именно в тот момент, когда дело доходит до самого интимного в постели… Оказывается, ты тоже умеешь преподнести приятные сюрпризы, так же как и я. Буду тешить себя надеждой, что я у тебя буду первым мужчиной и первым твоим учителем в этой области!
Девушка все-таки вздохнула с облегчением, ее объяснение пока подействовало, и все пошло по нужному руслу. Хотя откровения парня Алену не вдохновляли. Теперь девушка знала его позицию… Она обладала всем тем, чего Сергей избегал и не хотел видеть в своей жене. А Сергей, не замечая волнения на лице своей спутницы, продолжал говорить:
– Когда я тебя увидел, то просто был уверен, что у тебя, Алена, куча поклонников и кавалеров. И в любви, я просто мог руку дать на отсечение, так я был уверен, что ты вовсе даже не новичок, а наоборот ас. Вот поспорил бы и ходил теперь без руки!
– И ты решил стать одним из них?– Алене уже не очень нравился весь этот разговор.
 – Ты все не так поняла, солнышко! Просто ты мне очень понравилась, моя фея, и я ничего не мог с собой поделать, поэтому решил, что отобью и отвоюю свою принцессу у всех на свете. И мне не важно, сколько и каких парней у тебя было до меня, главное, чтобы после нашей встречи ты была только моей и ничьей больше. И чтоб относилась ко мне так же, как я к тебе. И меня бы приняла со всеми моими плюсами и минусами.
– В том, что у меня поклонников куча, ты оказался прав – продолжала Алена, – но на эту кучу я не обращаю никакого внимания. Ты что думаешь, раз я села к тебе в машину, то я так со всеми кавалерами поступаю? Ты первый и, надеюсь, последний.
А про себя Алена подумала: не собирается она вести такой образ жизни как проклятая Юля, меняя любовников, как перчатки. Хотя, конечно, поклонники, подарки, красивая и безбедная жизнь – это очень заманчиво... Устаешь все волочить на себе. Хочется хоть часть проблемы переложить на кого-нибудь... И ведь совсем не обязательно, чтобы их было много, этих помощников, можно же найти одного-единственного. И притом любимого. Что она, кажется, и сделала… Вечер обещал быть приятным. Алена ждала новых приятных сюрпризов, которые были ей обещаны.
Они вновь наполнили бокалы и на брудершафт выпили до дна. Через пару минут машина плавно затормозила у престижного ресторана. Сергей галантно помог своей спутнице выйти из машины. Алена никак не ожидала, что они приедут именно сюда. Девушка думала – ну посидят они где-нибудь в кафешке, а тут настоящий ресторан да еще такой элитный. Алена смутилась, но быстро взяла себя в руки и, подойдя к Сергею поближе, тихо прошептала ему на ушко:
– Сережа, я же совсем не одета для такого места. Мне будет неловко перед другими посетителями за свой скромный наряд. Я прекрасно знаю, что сюда заглядывают только самые сливки общества, у них есть власть и деньги, большие деньги. Здесь надо держать марку... Нет, не пойду я в этот шикарный ресторан.
– Ну, что ты, моя красавица. Все эти предрассудки – ерунда. Раз у нас есть деньги на ужин в этом месте – не важно, как ты одета!
– Ой нет, Сереж! Это место совсем не для меня, ну не в этот вечер. Может, как-нибудь потом, но сегодня я пас. Все, я так решила и не уговаривай меня больше.
– Но?..
– Прошу тебя!
Алена, конечно, смущалась из-за своего простого наряда, но было еще одно но, с которым ее одежда не шла ни в какое сравнение. Девушка не умела вести себя в таких местах. Вести так, как подобает, по всем правилам этикета, – да даже обращаться со столовыми приборами. Не у кого было научиться. Алене совсем не хотелось опозориться и выглядеть неумехой перед своим молодым человеком, на их первом настоящем свидании.
 Она вдруг решила схитрить и разыграла самую настоящую сцену, но уже переходя в наступление:
– Это и есть твой хваленый сюрприз, Сережа? Ресторан – это же так банально! – Алена постаралась изобразить разочарование. – Я думала, даже просто была уверена, что ты первооткрыватель, а не последователь. Неужели не мог, Сергей, придумать ничего поинтересней?

– Ну что ты, моя фея! Выглядишь ты прекрасно, просто сказочно прекрасно. Это во-первых. А во-вторых, это только начало. Давай зайдем внутрь и увидишь, что сюрпризы на этом не кончаются. Сама убедишься, что я первооткрыватель, а не последователь! Прошу тебя!
Парень был в полном замешательстве. Он заказал столик в лучшем ресторане города. Пригласил отличных музыкантов, чтобы они весь вечер играли только для них двоих. Обставил все внутри живыми цветами, устлал дорогу к их столику белыми лепестками, а Алена капризничает, да еще и оскорбляет его. Но он был настолько восхищен и очарован своей спутницей, что сумел пересилить себя и не подать виду, что очень раздосадован и раздражен. И Алена ничего не замечала и продолжала свои уговоры.
– Поедем-ка мы с тобой в другое место. И я даже знаю, куда хочу. Туда, где мне будет комфортно и весело. Позволь мне небольшую вольность, разреши взять бразды правления в свои руки на некоторое время. Теперь я хочу быть твоим гидом. Конечно, если тебе там не понравится, я не буду настаивать, и мы поищем другое место. Но думаю, такого не произойдет. В кафе, в которое я думаю, тоже кухня отменная и ничем не хуже, чем в этом напыщенном месте, а люди там гораздо лучше и доброжелательней, чем тут, в этом я просто не сомневаюсь… Сережа! Ты слышишь меня?
– Конечно, слышу, солнце мое светлое... Конечно, мы поедем с тобой и в другое место, и гидом ты обязательно будешь, но давай зайдем в этот эдем хотя бы на полчаса. Ты потом и уходить отсюда, Олененок, не захочешь. А как тут кормят, солнышко мое, просто пальчики оближешь! Такое шикарное место создано специально для тебя, моя королева, и ты должна в нем как можно чаще блистать!
Сергей уже было решил, что уговоры и лесть подействовали как надо на молодую девушку. Оттеснив швейцара на входе, он, победно улыбаясь проходящим мимо, уже собирался сам открывать входную дверь. Но Алена, как ни странно, даже и не думала уступать и идти на компромисс. Или настоять на своем предложении, или страшный позор... Алена сделала вид, что рассержена не на шутку и без малейшего промедления собирается уходить, оставив своего спутника одного у входа. Тому ничего не оставалось, как вывесить перед девушкой белый флаг в знак капитуляции и поражения.
Не прошло и полчаса, как парочка уже мирно и увлекательно беседовала, пробираясь к свободному столику в кафе «Марго». Все вышло именно так, как хотела Алена. Но она признавалась себе, что риск остаться без понравившегося юноши был при этом весьма немалый. Сергей мог обидеться на ее черную неблагодарность, не пойти на уступки, и их роман потерпел бы крушение, так толком и не начавшись. Алену страшила сейчас даже одна мысль, что такое могло произойти на самом деле. Она наслаждалась обществом деликатного, умного, притягательного кавалера и сама, не замечая как, оказалась полностью в его власти. И только дикий страх, что она по своей же вине может его потерять да еще оказаться высмеянной публично за свое невежество на глазах у своего обожаемого спутника, могли толкнуть девушку к таким отчаянным сопротивлениям и спорам. Но все уже было позади и теперь можно было просто расслабиться и радоваться прекрасному вечеру. И она наслаждалась.
– Правда, Сережа, здесь мило и романтично? Я очень люблю бывать здесь. Посмотри, как чудесно! Посмотри, какой вокруг необычный, впечатляющий интерьер. Все в стиле кантри, с добавлением дикого Запада. Даже персонал, смотри, в костюмах! Хотя я слышала от завсегдатаев, что хозяин этого кафе-клуба самый настоящий еврей, но придерживается, видно, любви к вестернам. А атмосфера такая дружелюбная и простая, что все чувствуют себя здесь как рыба в воде, да, да и не удивляйся, но всем посетителям без исключения здесь комфортно и хорошо. Посмотри Сергей, как в моей любимой кафешке все совсем без всяких там затей и выкрутасов. Мы с моей подругой Машей заходим сюда частенько. Да не смотри ты так с укором! Мы с Машуней здесь днем бываем, чтобы кофейку попить после занятий. А вечером я здесь тоже впервые, и все здесь для меня в новинку, будто совсем в новом месте. Не разу не видела ночного освещения, цветомузыки, и столько народу в «Марго»!
Сергей, слушая щебетанье девушки, оглядывался и присматривался к незнакомому заведению. В помещении кафе «Марго», которое было оформлено под западную старину, ненавязчиво играла зарубежная музыка, на грубых деревянных столах горели простые желтые свечи, а на танцполе было полно народу. Все было действительно даже чересчур просто и без намека хоть на малейший шик и респектабельный комфорт. Словно цивилизация, не заметив это забытое богом место, обошла его стороной. По виду Сергея никак нельзя было сказать, что он разделяет восторги своей спутницы.
Они заказали дорогое французское шампанское, экзотическое мороженое, кучу разных сладостей… Для такого скромного заведения меню было на редкость обширным и могло удовлетворить самый изысканный вкус любого придирчивого и утонченного клиента. Оказалось, что в «Марго» даже имелся свой погребок и обширная карта коллекционных вин.
– А в тихом омуте действительно черти водятся, Алена! Вот так «Марго»! Вот удивило заведение. Тут и повара, оказывается, могут приготовить разные кухни.
– А ты как думал? В «Марго» целых три профессиональных повара, знающих свое дело. Есть индус, японец и американец. Выбирай, какая кухня больше нравится, и поверь, недовольным и голодным ты отсюда не уйдешь. Здесь интересы клиента и его предпочтения превыше всего. Мы как-то с Марусей посетовали на то, что вкус кофе нашего любимого что-то не тот, так нам его не только заменили, но еще и десерт подали за счет заведения. Хотя цены здесь не маленькие, но изредка побаловать себя все же можно.
– Ну, за цены не волнуйся – для чего еще я нужен, как не для того, чтоб баловать тебя и радовать?
– Ты меня смущаешь своими словами… Расскажи что-нибудь интересное лучше.
– Например? – Сергей насторожился.
– Например, о своих увлечениях, стремлениях. Очень хочу о тебе больше узнать, Сергей. А то ты у меня все выпытываешь, а сам ничем не делишься.
– Обязательно все расскажу, Алена, не спеши. Как говорят в народе, всему свое время… А где, кстати, наш заказ запропастился? Обещают много вкусных блюд, а на деле одна мистификация… Садись-ка ко мне поближе, а то из-за громкой музыки мне тебя плохо слышно.
Сергей, не дав Алене привстать, сам передвинул свой стул поближе и подсел к девушке почти вплотную. Он внимательно посмотрел на Алену и, задержав свой взгляд на ее губах чуть дольше, стал пристально вглядываться в каждую черточку на ее лице. Алене стало неловко от такого тесного соседства. Зеленые глаза Сергея были так близко и как будто смотрели насквозь, читая все ее самые сокровенные мысли. Чтобы как-то отвлечь Сергея от своего созерцания, девушка сказала:
– Теперь и я уже считаю, что наш заказ чересчур запаздывает. Что-то они очень долго. А может, про нас просто забыли в такой суматохе?
Но время шло, а заказ все так и не несли. У молодых людей было такое чувство, что про них действительно просто забыли. Кругом толкались полупьяные личности, с интересом оглядывая вновь прибывших, уже стоял плотный смог, намекая, что работа кондиционеров оставляла желать лучшего. С каждой минутой все сильнее казалось, что в этом кафе слишком суетно, слишком просто и чересчур убого.
– Что за хлев! – не выдержал Сергей. – Самое настоящее ранчо диких и необразованных аборигенов. Как можно променять первоклассный ресторан, на эту забегаловку? Да в нашем городе почти на каждом углу можно найти похожее место. Та же пьянь, гуляющая и балагурящая вечерами, те же вертихвостки, клеящие парней и готовые отдаться им за стакан вина, тот же убогий интерьер!
Но, взглянув на свою спутницу, парень опять забыл обо всех недовольствах. Глаза Алены сверкали ярким огнем радости. Алый бархат пухлых девичьих губ, которые, как оказалось, к тому же были девственными, не давал Сергею спокойно сидеть на месте. А ее волосы, ах какие волосы у этой красотки! Его Алена натуральная блондинка с шикарными длинными локонами шелковистых волос. Позже он сам будет расчесывать все это великолепие, наслаждаясь их красотой и блеском. Да он просто уже безумно хотел ее. Небольшой вырез в блузке девушки приоткрывал ее упругие полные груди, заставляя догадываться, как все это богатство можно будет применить для обоюдного удовольствия… То, что Сергей у Алены будет первым мужчиной, распаляло его желание еще больше. Как она сейчас прекрасна и невинна, просто загляденье! И то, что красавица скоро будет его и только его, придавало Сереже терпенья и сил сдерживать свои порывы до поры до времени.
Девушка не могла прочесть мыслей Сергея, но по его жадному взгляду догадывалась, о чем его мыли. Ей казалось, что Сергей раздевает ее своим взглядом, и ей становилось не по себе. Чтобы как-то разрядить обстановку, Алена предложила Сергею пойти потанцевать.
Они вышли на танцпол. В зале было темно, и только лазерные лучи освещали кружащуюся в танце молодежь. И как только молодые приблизились друг к другу, чтобы начать танцевать, Сергей властно привлек Алену к себе. Алена тут же пожалела о своем поспешном решении присоединиться к танцующим. На такой танец интимного характера она вовсе не рассчитывала. Алена чувствовала себя хрупкой и беспомощной в объятиях своего сильного кавалера. Сережа сейчас словно с ума сошел. Он стал торопливо шарить руками по ее телу, жадным поцелуем неожиданно впился ей в губы. Алена попыталась вырваться, но ничего не выходило. Сергей совсем не обращал внимания на ее сопротивление. Он больно сжал своей рукой ее грудь, и она почувствовала даже через одежду, как мужское начало уперлось ей в низ живота. Ей сейчас стало по настоящему страшно.
– Сергей, что ты делаешь, прекрати немедленно! – но голос Алены растворялся в грохоте музыки.
Темнота скрывала все, и со стороны они ни чем не отличались от остальных пляшущих. Руки Сергея с девичьей груди стали опускаться все ниже. Он обхватил Алену за ягодицы и еще сильнее прижал к себе. У девушки было такое чувство, что еще немного и парень овладеет ею прямо здесь и сейчас. Еще пара минут, и Сергей залезет к ней под юбку. Девушка была в панике. Что делать? Что предпринять? Алена попыталась еще раз образумить Сережу.
– Прекрати, прекрати немедленно. Сергей! Ты или не в себе или совсем меня не уважаешь! Почему ты думаешь только о себе? А обо мне ты подумал? Каково мне сейчас? Я тебя уже боюсь. Приди в себя!
 Голос Алены задрожал, казалось, еще немного, и девушка расплачется. Она все еще пыталась своими слабыми руками оттолкнуть парня от себя и образумить его. И вдруг Сергей неожиданно резко разжал руки и отпустил свою партнершу. Алена от неожиданности потеряла равновесие и чуть не упала. Сережа бережно ее поддержал, но, прочитав неподдельный испуг и ненависть в ее глазах, весь как-то сник и молча помог девушке дойти до столика. Он робко присел рядом, но за столиком, вместо упреков и оскорблений, воцарилась одна лишь гнетущая тишина. Алена молчала, молчал и Сергей. Но дальше так продолжаться не могло и, не выдержав немого упрека в глазах своей спутницы, парень первым нарушил тишину и попытался все исправить.
– Ты извини, пожалуйста. Я был не прав, – тихо произнес Сергей.
– Только не прав и все? – в голосе Алены было удивление.
– Ой, прости, прости меня Алена, я не то сейчас говорю! Конечно, я вел себя как последний мерзавец, как самый последний идиот и самый наипоследнейший подлец. Но ты до такой степени вскружила мне голову! Я ведь живой, да к тому же мужчина. Просто, моя фея, когда ты со мной рядом, то мне хочется тебя обнимать, любить, ласкать. И ты права, что я думал только о себе в тот момент. Но я постараюсь исправиться, такой инцидент, клянусь, больше не повторился, даю слово чести!
Девушка молчала и никак не реагировала на слова своего спутника. Она как будто смотрела сквозь парня и была погружена в свои собственные мысли. Сергей снова попытался достучаться до Алениного сердца и вымолить прощение. Молчание девушки пугало Сергея. Лучше бы она ругалась и обвиняла его во всех смертных грехах… Лишь при последних словах Сергея она призадумалась на секунду и пристально посмотрела ему в глаза, словно окончательно решив для себя, как она сейчас поступит и что сделает.
Алена уже достаточно пришла в себя, и хотя она искусно делала вид, что ничего не слушает, сама ловила каждое сказанное парнем слово. Объяснения Сергея ее немного успокоили, и девушка могла принять правильное решение, руководствуясь, как ей казалось, разумом, а не эмоциями. Алена находила все новые и новые оправдания Сергею, теперь уже обвиняя во всем произошедшем себя, а не парня. Все дело в ее собственных страхах. Даже проклятые объятия и поцелуи ввергают ее в ступор. Да и оделась она сегодня, не как следовало. И чем она думала, когда выбирала такой провокационный наряд? Тут любой бы сошел бы с ума. Так что теперь искать виноватых и бросать камни?
– Послушай Сергей. Наш с тобой вечер так хорошо начался, так что давай про этот неприятный случай просто забудем. Твое мужское слово чести я запомнила, и думаю, тебе удастся доказать все на деле. Каждый имеет право хотя бы на одну ошибку и, конечно, имеет право на ее исправление.
– Какая ты умница у меня, Аленка! Обещаю впредь без твоего согласия на тебя не бросаться. Но и ты долго меня постарайся не мучить. Подари же, красавица, свою любовь изголодавшемуся путнику. Ты меня околдовала и опоила своими колдовскими чарами. Пери! Моя прекрасная и загадочная пери!
– Там видно будет. А теперь давай попьем чаю и поехали по домам. А то завтра мне на учебу, и я боюсь, что просплю или, того хуже, засну прямо на лекциях. Еще эта пересдача…
 Ободряющие слова Сережи сделали-таки свое доброе дело. Алена охотно и с облегчением рассказала, что с ней сегодня произошло, почему ей назначена пересдача. Она не стала сильно вдаваться в подробности, но и этого Сергею было достаточно. Он был просто взбешен услышанным.
– Да как этот старый и похотливый урод посмел к тебе приставать! Я с ним по-своему разберусь, ты не думай, я это так не оставлю! Вот же мерзавец, пользуется своим статусом и думает, что ему все сойдет с рук. Да не на тех напал. Не переживай, Алена, я все улажу. Он у меня свое получит, и навсегда наша беседа у этого любителя клубнички охотку отобьет молодых девушек развращать!
Алене было приятно. Теперь у нее появился защитник, но угрозы Сергея ее пугали не на шутку.
– Не нужно ничего делать, Сергей. А то может быть еще хуже. Обещай, что даже не пойдешь к нам в институт и не будешь беседовать с Карпом. Пообещай мне, пожалуйста!
– Хуже чем есть, Алена, быть не может. Не переживай, все будет о кей!
Сергей был непреклонен. Алена опять его не узнавала. В его взгляде появилась жестокость и агрессия. Сергей стал чужим и странным образом отдалялся…
– Не волнуйся, Алена, я все улажу как надо, а теперь давай пить шампанское и веселиться. Жизнь хороша, и жить хорошо! – Сергей вдруг снова стал прежним, веселым и беззаботным.
– Ой, Сергей, а ты знаешь, что это любимая поговорка моей подруги Маши? Она мне ее часто приговаривает. А ты, Сергей, даже не представляешь, какая у меня замечательная подруга есть, а какая Мария затейница и заводила! Она просто супер!
– Твоя подруга, я вижу, понимает толк в этой никчемной жизни. Но расскажи мне, моя красавица, лучше о себе. Кто твои родители? Я уже понял, что ты живешь в престижном районе, но ты совсем не похоже на всех этих богатеньких снобов. Ты, как я понял, девочка из высшего общества, и твои родители, по-моему, старой закалки, раз так хорошо воспитали свою дочь. Наверное, ты их любимица и они с тебя пылинки сдувают, хотя в тебе и нет ни капли жеманства и фальши. Ты учишься в таком престижном институте, куда так просто и не попадешь... Думаю, что, познакомившись с твоими предками, тоже не ударю в грязь лицом. Можешь за меня не стесняться и не краснеть. Как себя вести в высшем обществе, я знаю и буду тебе подстать.
Алена не знала, что и сказать. Сергей был уверен, что она дочь богатых родителей, получила хорошее воспитание, что она богата и успешна, а на самом деле что? А на деле, мама – дочь сумасшедшей, отец – алкоголик. Теперь и ее очередь сойти с ума. Это все должно Сергея сильно обрадовать... Алена иронизировала. Ничего себе родословная у девушки. Что придумать? Алена решила перенести разговор о себе на более поздний срок.
– Давай, Сергей, собираться на выход, и по пути домой я буду рассказывать о себе.
 – Хорошо. Но давай еще немножко, чуть-чуть посидим. Так не хочется отпускать тебя домой. Может, съездим еще куда-нибудь? Или погуляем при луне? Как ты считаешь? Говорят, что вечерний моцион в ночи при полной луне благоприятствуют хорошим снам и общему самочувствию.
– Ну, если тебе так сильно хочется, давай еще немного посидим здесь, а потом я сразу прямиком к себе домой. Слишком много всего произошло за сегодняшний день, я очень устала, хочется покоя и тишины. И вообще мы же не навсегда с тобой прощаемся, а просто говорим друг другу до свидания...
– Это значит, что я прощен и меня хотят видеть снова?
Девушка, потупив взор, тихо прошептала:
– Да.
От этих слов Сережа весь просиял, его счастью не было предела. Он вскочил из-за стола, схватил Алену на руки, легко поднял и, прижав драгоценную ношу к себе, стал кружить девушку, весело при этом напевая.
– Уронишь! Сережа! Я сейчас упаду-у-у!
Юноша бережно усадил Алену на стул и сам присел рядом.
Не успела Алена отдышаться, как ее громко и радостно окликнули. Каково же было ее удивление, когда к их столику подошла не кто иная, как сама Караваева Мария под руку с незнакомым Алене парнем.
– Вот это встреча! Вот не ожидала тебя здесь увидеть, Аленка, в такой поздний час! Вот так скромница наша. Как я рада тебя видеть, подруга!
Девушки крепко обнялись и рассмеялись.
– Присаживайтесь за наш столик! Будем знакомиться, – Сергей с большим вниманием рассматривал пришедших.
– С удовольствием! А то у нас столика своего нет, приходится ютиться у барной стойки. А вы, как я погляжу, с таким комфортом устроились, да еще такое пиршество на столе. Что отмечаем, молодые и неженатые?
– Да хватит тебе, Маруся, всех смущать. Расскажи лучше, как вы решили сюда вдруг нагрянуть этим вечером?
 – Прежде чем задавать вопросы, познакомь меня со своим молодым человеком, подруга.
Маша с большим любопытством оглядела Сергея с головы до ног и шепнула Алене в самое ухо:
– Это и есть твой принц? Ничего парниша. Просто, можно сказать, конфетка, этакий рахат-лукум. Настоящий лакомый кусочек. Если надоест, отдай мне, я тоже люблю восточные сладости!
Машу распирал безудержный смех. Алена заметила, что подруга находится в изрядном подпитии. Ей стало неловко перед Сергеем. Алена вдруг испугалась, что Сережа может все услышать… Она твердо взяла Марию под руку и отвела в сторону.
– Машка, ты же совсем пьяная! Ты что, с ума сошла? Завтра же на занятия! Как ты себя ведешь, в самом деле? И что ты всякую чушь мелешь, не подумавши? А если бы Сергей все услышал? Что бы он подумал обо мне? А о тебе? Я тебя сейчас так ему хвалила, а ты чуть все не испортила своими выходками.
– Бу-бу-бу, бу-бу-бу! Что ты все ворчишь. В кои-то веке встретились в таком интересном месте да еще с кавалерами, а ты ворчишь. Я же правду сказала. Твой парень настоящий мачо и рахат-лукум. Потом расскажешь мне, насколько он сладок. Давай уже вернемся к столику и выпьем за приятное знакомство.
– Угомонись, Машка! С тебя на сегодня точно хватит. Возьми себя в руки, и больше кроме чая ничего не пей. Обещай, что не будешь больше пить.
– Не будь занудой, Алена! Ты – моя подруга, а не моя мама. Я просто умею хорошо расслабиться, чего и тебе желаю. И хотя ты опять не в духе, все равно как здорово, что мы встретились. Я тебя люблю, подруга! – Машка полезла целоваться.
– Ой, Машка, ладно! Делай что хочешь, только обо мне и моей жизни сильно не распространяйся. Особенно, слушай, про родителей и мою теперешнюю жизнь.
– А что такого тайного в твоей теперешней жизни? А, теперь понимаю, ты тайный агент контрразведки – о, выговорила! А говоришь, пьяная!
– Ну, хватит уже хохмить. Я очень серьезно с тобой говорю. Не подведи!
– Заметано подруга. Буду стараться. Ну пойдем уже, а? Не надо заставлять парней долго скучать. Ты заметила, они часто стали по сторонам смотреть? Явно других девчонок рассматривают. А охотниц до наших красавчиков вокруг пруд пруди. Да забудь ты обо всех своих и чужих проблемах! Живи одним мгновеньем и будь им счастлива. Хватит уже грузиться и других грузить в такой сказочный вечер, пора расслабиться и наслаждаться жизнью. Жизнь хороша…
Маша не обращала больше на душевные терзания подруги никакого внимания, она т притащила Алену обратно к столику.
– Парниши! А вот и мы! Заскучали без нас? Но по независящим от нас причинам произошла рекламная пауза. Так вот, начнем все заново, и будем знакомиться. Меня зовут Мария. А вы, как я догадываюсь, Сергей – тот самый принц Алены на белом коне. Наслышаны о вас, наслышаны. Наконец-то нашелся человек, который сумел растопить сердце нашей снежной королевы. Берегите ее, не обижайте. Вы, я заметила, юноша опытный, а она у нас девственный цветок и требует бережного ухода.
Сергей внимательно оглядел новую знакомую с головы до ног. Да, две подруги отличались друг от друга разительным контрастом. На Марии были протертые рваные джинсы с кроссовками, футболка цветы хаки и кожаный широкий ремень на запястье. На короткой шее странный амулет с иероглифами. Парень хотел было поинтересоваться, что эта надпись значит, но решил отложить пока вопросы и просто сказал:
– А вы, как я понял, и есть та знаменитая Мария, подруга Алены! А мы, Маша, верите или нет, только недавно с Аленой про вас говорили. Рад с вами познакомиться в реале, а не заочно. Редко можно встретить такую неординарную личность с большой буквы, как вы, вот так просто.
– Да? А чем дальше, тем все интересней. Говорите, говорите дальше, Сергей! – приподняв от удивления бровь, важно сказала Мария. – Глядишь, еще чего интересного о себе узнаю.
– А как же? Ведь наслышан я о вас, Машенька, очень много и только хорошего. –подмигнув Алене, весело сказал Сергей.
– Теперь все понятно. Раз в мой адрес от незнакомого человека столько комплиментов, то скорее всего, Алена меня перехвалила – впрочем, как всегда. А я такая, какая есть, так что прошу любить и жаловать. Ну а если что не так, то извиняйте.
– А мы тебя, Мария, уже любим, – вмешалась в разговор Алена. – И уже извинили.
Сергей деликатно встал из-за стола и помог девушкам присесть за столик.
– Ой а что это мы все на «вы» да на «вы»? Давайте перейдем на «ты»! Кто за, прошу поднять руку. А если руки уже не поднимаются, то поднимайте то, что можете и имеете. Ха-ха-ха! В общем, все со мной согласны? – весело вопрошала Мария
Не успела Алена присесть за столик, как почувствовала на себе пристальный и изучающий взгляд Машиного спутника. Девушка заметила, что парень, с которым Маша пришла в кафе, безотрывно смотрит на нее, и ей опять стало казаться, что ее раздевают взглядом. Алене тут же стало не по себе. А Сергей, поглощенный беседой с Марией, просто ничего не замечал и не мог прийти ей на помощь. Алена сидела вся как на иголках и не знала, что ей сделать, чтоб хоть как-то разрядить обстановку.
– А ты Маша, как я понял, учишься с Аленой вместе в одном институте и даже в одной группе?
– Да, вместе, и даже более того – сидим за одним столом. А что за вопрос такой?
– Да так, ничего. Вы, наверное, самые первые и, конечно, единственные красавицы в группе?
Да уж, что есть – то есть! А еще у каждой из нас есть своя изюминка…
А это я, Маша, сразу заметил…
И моя в том, – перебила парня Мария, – что я очень люблю…
Алена не дала ей закончить предложение, опасаясь несдержанного языка подруги.
– Маш, представь лучше своего кавалера. С моим-то ты уже познакомилась…
– А что, сам-то он еще не представился? Вот дела. Ну ты и скромник однако у меня, кто бы мог подумать. Сорри, исправим мигом. Итак, господа! Разрешите представить вам Антона. – Мария сделала демонстративный жест.
Алена, не чувствуя на себе больше изучающего и раздевающего взгляда, вздохнула свободно. В этот момент ей вдруг нестерпимо захотелось остаться одной или вернуться к себе домой.
– Сергей, я хочу домой. Я хочу домой! – Девушка почти кричала. Но среди веселого шума и гама ее никто не услышал.
– Предлагаю всем выпить за счастливое знакомство!
Антон открыл новое шампанское и разлил по бокалам. Юноша снова обратил свой пристальный взор на красивую девушку и обратился к Алене со словами:
– Маша мне тоже много про вас рассказывала, и я рад наконец с вами познакомиться очно. А вы в жизни еще прекрасней, Алена, чем по рассказам подруги. Я просто очарован вами. Какая жалость, что вы заняты. Но на танец я все же могу вас пригласить?
– Перестаньте, Антон, я не расположена слушать комплименты, и танцевать у меня тоже нет желания.
Но Антон будто не слышал ее последних слов и, встав из-за стола, громко провозгласил присутствующим:
– Идем, все вместе потанцуем! Маша, приглашай Сергея, а я приглашу Алену.
Алена пыталась было возражать, но Мария радостно поддержала кавалера:
– Да тебе ломаться, Аленка! Время еще детское. А я с большим удовольствием приглашаю Сергея. Уверена, лукум, что ты в этом знаешь толк. Пошли, покажем им, парниша, как это делается!
– Даже не знаю, Мария. Кажется, Алена действительно устала и нам пора на выход…
– Вот станцуем один танец, и пожалуйста, вон он ваш выход. А обижать гостей отказом никак нельзя. Или вы нас не уважаете?
Сергей почти согласился. Антон ничего не замечая, продолжал тянуть Алену на танцпол, не желая слушать никаких возражений. Но, тут не выдержав и забыв обо всех приличиях, Алена резко выдернула руку и раздраженно сказала:
– Вы нас извините, конечно! Но мы с Сергеем уже собирались уходить, когда встретили вас. Так что придется вам продолжать веселье без нашего присутствия. И ни одного танца на сегодня.
Маша смотрела на подругу просящим взглядом:
– Ты же видишь что кроме тебя за мной совсем некому присмотреть! Без тебя я и на следующий день домой не попаду. Кто же скажет мне, когда порой по домам и баиньки? Ты же мой ангелочек-хранитель! Неужели бросишь меня здесь одну? А? Тем более и шампанское мы еще не допили, и танец дружбы не станцевали. Прошу тебя, солнце мое, еще минут десять и по домам. А? Алена?
Алена не знала, что и делать. С одной стороны она очень устала, ей хотелось домой, а с другой стороны ей не хотелось оставлять Марию в таком состоянии с подозрительным кавалером… Она жалобно посмотрела на Сергея, ища помощи и поддержки, боясь поддаться на уговоры. К счастью, Сергей быстро все понял и пришел Алене на помощь.
– Приятно было с вами познакомиться, Маша и Антон. Не в последний раз видимся, еще отдохнем вместе, ребята. Не прощаемся. Маша, может, и тебе все же пора домой?
– А меня потом Антон домой доставит. За неимением настоящего ангела, твою должность, подруга, передаю ему. Но про танец я не забыла, Сергей! Буду ждать.
Сергей кивнул, пообещав в следующий раз станцевать с Машей, и помог Алене выйти из-за стола. Они направились к выходу. Уже через несколько минут Алена сидела в машине, под действием свежего воздуха ей наконец-то стало легче. Машина мчалась прочь от кафе, и Алена ждала с нетерпением, когда окажется наконец-то наедине со своими беспорядочными мыслями. Она облокотилась на сидение и прикрыла глаза, давая понять Сергею, что отдыхает и к разговорам не расположена. Алена боялась, что парень возобновит расспросы о семье и прошлом, а она пока не знала, что ответить. Теперь даже присутствие Сережи и красивое авто не радовали девушку. Но Сергей, похоже, тоже был погружен в свои мысли и расспрашивать Алену больше ни о чем не собирался. Лишь когда машина остановилась у подъезда Алены он прервал молчание: – Что-то ты, Алена, у меня вконец загрустила. Не понравился наш сегодняшний вечер? А может, ты на меня за что-то сердишься?
– Ну что ты, Сережа… Просто устала с непривычки… Спасибо за все, мне пора домой. До свиданья, Сережа.
Подожди секундочку. Неужели мы так и простимся сухо и чинно?
– А как надо? – насторожилась Алена.
– Раз ты всем довольна и не сердишься, то крепко поцелуй меня на прощанье, чтобы я без тебя сильно не скучал. И до следующей встречи я буду жить только твоим поцелуем.
Сергей снова приободрился в предвкушении сладкого мгновенья, и глаза его озорно сверкали. Алена была в растерянности. И почему мужчины не могут обойтись без этого? Как ей избежать глупых поцелуев сейчас и впредь?
– Сережа, на меня столько сегодня всего свалилось… Для поцелуев нужна страсть и хорошее настроение. А я чувствую себя выжатой как лимон. Простимся уж сегодня, как ты говоришь, сухо.
Сергей был явно обижен.
– Ну хоть в щечку ты меня поцеловать можешь? Неужели я сегодня не заслужил даже очень скромного поцелуя?
– Скромный поцелуй – да.
Пожалуй, если она поцелует Сергея в щеку, со ней ничего не случится, решила Алена. С ума от этого точно не сойдешь. И зачем только мама ей все рассказала?.. Алена быстро поцеловала Сергея в щечку.
– Сегодня вы сама щедрость, моя королева! – по тону Сергея чувствовалось, что такой расклад вещей его не очень-то устраивает.
Алена повернулась к Сергею, чтобы попрощаться. Юноша смотрел на нее очень внимательно, не скрывая своей заинтересованности. Алена испугалась, что Сергей опять начнет свою любовную игру, за которой может неизвестно что последовать. Поэтому, решив его опередить, она снова быстро поцеловала парня в щеку, зажмурив при этом глаза, пулей выскочила из машины и побежала к себе домой. Сергей ей в след что-то кричал, но Алена даже не остановилась и не оглянулась, не пытаясь услышать. Она бежала так, словно за ней гнались все демоны ада, и остановилась только тогда, когда переступила порог своей квартиры. Алена отдышалась, разделась и прошла в гостиную. Уютно устроившись на стареньком диване, девушка стала анализировать весь сегодняшний день. Сейчас даже неудачный экзамен отступал на второй план по сравнению с последними событиями. Ее волновал только Сергей. Девушка не знала, как ей поступить. Вопросы Сергея застали ее врасплох… Может, все прекратить, пока она окончательно не запуталась? Решено, она скажет Сергею, когда тот позвонит, что не желает продолжать отношения.
Раздался телефонный звонок. Алене не хотелось подходить, но от неутихающего перезвона начало стучать в висках. Девушке ничего не оставалась, как снять трубку.
– Ало, слушаю.
– Спокойного сна, моя милая фея! Крепко тебя целую и крепко обнимаю. Буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи! – и, не дав Алене опомниться, Сергей повесил трубку.
У девушки от нежных слов и ласкового голоса сжалось сердце. Они же только что распрощались, а Сережа звонит и проявляет заботу о ней. Так приятно чувствовать себя нужной и желанной! Прекратить ли отношения, которые еще толком и не начались, – или все-таки нет? Алена достала мамин крестик и обратилась за помощью к нему... Девушка закрыла глаза и представила, что рядом сидит мамочка и смотрит на нее с нежной заботой и лаской. Слезы крупными каплями покатились по девичьим щекам. Уткнувшись в подушку, Алена тихо плакала и сама не заметила, как уснула.

Ей снилось, как они вместе с мамой, Агашей и Марией Григорьевной идут по лесу, любуясь богатыми красками. Сначала им было весело и хорошо вместе. Агаша и баба Маша стали обсуждать травы и разные целебные настои, на ходу не забывая собирать растения. А она сама и мамочка подтрунивают друг над другом и весело смеются.
Но чем дальше они уходят вглубь, тем гуще и темнее становится лес, и тем меньше шуток и острот звучит из их уст. Алена сама не заметила, как вокруг стало совсем тихо, и Алена, оглянувшись с ужасом, замечает, что рядом с ней нет ни Агаши, ни мамы, ни Марии Григорьевны. Предательский страх вонзился в сердце. Девушка и не заметила, как потерялас, потеряла из виду маму и всех остальных… Алена бежит и зовет их, но совсем никто не отзывается на ее крик. Вокруг темно, страшно и стоит гнетущая, ужасающая тишина. Рядом нет совсем никого. И только мрак от заросшего леса, и густая, темная чаща окружают заблудившуюся девушку. Алена продолжает кричать и звать на помощь.
Тут ей вдруг показалось, что впереди она видит мамочку. Мама промелькнула между деревьями, показавшись на секунду, и вновь пропала из виду. Алена что есть силы побежала за ней, прося остановиться и подождать, но ей никак не удавалось ее догнать. Мама то вот уже совсем близко, то снова далеко. Алена зовет, но мама ее не слышит и продолжает то появляться, то исчезать. Девушка чувствует, что ее силы почти на исходе, она очень устала. Ее одежда превратилась в лохмотья, да и те все в грязи, лицо и руки в царапинах и кровоточат, тяжело дышать, во рту пересохло, ужасно хочется прекратить бег, прилечь на мох и уснуть. И Алена уже остановилась, чтобы так и поступить, но тут мама снова показалась из-за соседнего дерева и, что-то шепча, поманила дочь за собой, ласково улыбаясь. Елена была настолько близко, что Алена, собрав остатки последних сил, поднялась и что есть мочи снова бежит навстречу маме.
И вот ей наконец удается ее настигнуть. Девушка радостно подбегает, окликая мамочку и радуясь тому, что они наконец-то опять вместе. Но Лена как-то странно молча стоит спиной к дочери и словно никого не замечает и не слышит вокруг. Алена обнимает ее, поворачивает маму к себе и хочет поцеловать. Но о ужас! Кто это? Это же совсем не мама. Повернувшись к ней лицом, со злорадством и злобой на нее смотрит сама Юля. Опять проклятая и злобная Юля! Снова она вторгается в их жизнь! «Ты такая же, как я! – шепчет Юля. – Зачем тебе мучиться, страдать? Посмотри, как ты устала и измучилась. Пойдем со мной. Я буду любить тебя, буду нежить и лелеять. Ты же моя дочь. Только моя. Моя!» И схватив Алену за руку, тянет за собой. Девушка пытается вырваться, но у нее не хватает сил отбиться от цепких и крепких рук страшной женщины. Алена пробует кричать, но ее совсем никто не слышит и не приходит на помощь. А Юля продолжает тащить ее за собой, злобно смеясь над бессмысленными и нелепыми попытками вырваться из цепкой хватки. Борьба продолжается, и тут Алена понимает, что они погружаются все глубже и глубже в топкое болото и липкая жижа засасывает их все глубже и глубже. Сердце покрывается ледяной коркой ужаса, тело цепенеет, силы на исходе, а вырваться и спастись все никак не удается. «Ты не понимаешь, глупая! – шепчет ей на ухо Юля. – Я же тебе счастья хочу. Ты больше не будешь страдать и мучиться в этой грешной жизни. Они тебя не получат. Ты им не достанешься. Я твоя мать и сама решу, как для тебя будет лучше. Не противься, обними меня, и мы будем всегда вместе, вместе, вместе!» – «Ты мне не мать! Уйди! Пропади! Сгинь в болоте и оставь меня в покое, проклятая! Никогда я не пойду с тобой, и жить, как ты, не буду. Мама! Мамочка, помоги мне. Агаша, баба Маша, где же вы? Помогите!»
Девушка уже отчаялась спастись, но тут на краю топи появляется баба Маша, такая родная, такая сильная. Она протягивает Алене руку, и на открытой ладони девушка видит старый мамочкин крестик. Изловчившись, Алена хватает его и, вырвав свою руку из цепкой хватки Юли, набрасывает крест на нее. По всему лесу разносится страшный крик ужаса и проклятия. Юля вся горит, она выпускает Алену из своих сильных объятий, и тает, тает, пока совсем не исчезает где-то вдали. А на месте топкого болота оказывается красивое, голубое, зеркальное озеро, в воде которого стоит ошарашенно Алена. Мария Григорьевна помогает Алене выбраться на берег, крепко обнимает и прижимает к себе. «Все позади, Аленушка, все позади! – шепчет старушка напуганной и дрожащей девчушке. – Никогда ей нас не одолеть и не сломить, моя милая. Мы вместе. Все хорошо. И наша вера с нами». – «А где же моя мамочка, баба Маша? Мы же маму потеряли! И Агаша где? А мамин крестик, где мамочкин крестик? Нам надо его найти обязательно. Я никуда не уйду без маминого крестика, его надо обязательно найти. Ищи, ищи, баба Маша! Нам надо его найти. Это мамина память. Мамочка моя любимая! Я его найду, ты не волнуйся, найду. Где же он. Где?
Тут Алена резко проснулась, разбуженная каким-то шумом, и еще долго лежала, не понимая, где она и что произошло наяву, а что во сне. Тут в ее сознание ворвались звуки, которые и помогли Алене проснуться. В квартире звенел телефонный звонок. Алена встрепенулась. Кто это? Баба Маша? Пусть это будет она! Аленке столько надо ей рассказать! Алена помчалась в коридор к телефону.
До сегодняшнего дня баба Маша каждое утро будила ее и желала хорошего настроения перед занятиями. Но сегодня, обидевшись на несправедливые и злые Аленкины слова, могла и не позвонить. Как же Алена могла так поступить с милой бабушкой… Что же она натворила, глупая девчонка!
И действительно – в трубке послышался родной и знакомый голос старенькой соседки, заменившей ей всех родных:
– Аленушка! Доброе утро, милая! Просыпайся, умывайся, и жду тебя на завтрак. Только поторопись, а то опоздаешь на занятия. Все давно готово, поторопись, милая.
Не дав старушке договорить, девушка торопливо закричала в трубку:
– Баба Маша! Родная! Прости меня! Я была не права. Я очень тебя люблю и так рада, что ты мне позвонила! Ты на меня не сердишься? Мне надо столько тебе рассказать! Ты не против? Как хорошо, что у меня есть ты. Я тебя очень люблю! Прости, прости, прости, моя бабуля Машечка!
Мария Григорьевна не сразу ответила. А когда заговорила, голос ее дрожал:
– Конечно, поговорим, Аленушка! И я не сержусь на тебя. Я, как и прежде, сильно тебя люблю. Я все прекрасно понимаю. С тобой все хорошо? Ты не заболела?
– Нет, милая бабуля, со мной все в порядке. Я просто очень по тебе соскучилась. Словно не виделись целую вечность. Только вот сейчас заскочить к тебе не успею. Давай вечером посидим, поужинаем вместе! А теперь все, целую тебя в обе щечки, баба Маша, я побежала!
– Беги, беги. Удачи и успехов. И одевайся теплее, возьми зонт, на улице дождик. И еще, позавтракай хоть как-нибудь перед учебой. А то посмотри, какая худая стала, одна кожа да кости. Парни и не посмотрят в твою сторону, будешь потом гадать, почему все подруги замужем, а ты одна-одинешенька...
– Я все поняла, баба Маша! Поем сытно и оденусь тепло. И зонт не забуду. Обещаю. Сегодня и впрямь настоящая осень...
– Знаю я твои обещания! Смотри, приду, все сама проверю, стрекоза!

И хотя на улице и вправду моросил неприятный серенький дождик, который обычно навевает на всех тоску и грусть, Алена решила немного оживить осенние краски. Ее розовый плащик ярким пятном светился среди серых пальто прохожих, а на шейном платке и высоких ботинках цвели хризантемы. С разноцветным и легким настроением девушка спешила навстречу жизни, радуясь новому дню. Светлое утро сменило темную ночь, и страшный сон быстро забылся. Алена только об одном тревожилась – что Сергей будет ждать ее у подъезда и снова начнутся расспросы… Но сегодняшним утром все вокруг было за нее. А до вечера она успеет все решить, особенно если посоветуется с верной подругой и мудрой бабушкой.
 Дождь все моросил и моросил, но девушке не хотелось раскрывать зонт. Маленькие прохладные капли падали ей на лицо, на глаза, на губы... Она чувствовала себя единой с самой матерью-природой, и это чувство придавало силы, питало и вдохновляло. Пусть кто-то сейчас посмотрит на нее косо, кто-то назовет странной и не от мира сего… Но что значат все эти мысли чужих людей по сравнению с тем, что она испытывает в эти мгновенья!
Впереди на дорожке была развилка. Одна тропинка вела к институту мимо новых домов, и была намного комфортнее, чище, короче. А другая тропинка была с ямами и ухабами, порой размытая, и вела через летний парк. Она была много длиннее, но в сто раз интересней и завлекательней для творческих личностей. Девушка на минуту остановилась и застыла в раздумье, как же ей сегодня поступить. Обычно Алена старалась выйти пораньше и шла длинным путем, но вот именно сегодня времени до начала занятий было совсем в обрез… И все, равно недолго думая, девушка свернула на тропинку, ведущую именно туда, в любимый парк. В это раннее утро парк был всегда пуст и по-своему одинок. Проходя мимо строгих и чопорных деревьев, которые с каждым порывом ветра с жалостью и стенанием расставались со своими красивыми нарядами, Алена, вдруг раскинув широко руки, страстно закружилась в танце осени. Она танцевала под ту музыку, которая звучала сейчас в ее сердце. И эта музыка чудесным образом сливалась с песней, звучащей во всей природе. Шумел ветер, стучал дождь, медленно кружились осенние листья – и девушка все кружилась, кружилась вместе с ними, повинуясь порыву души.
– Как хорошо, как красиво! Почему я не вольная птица, а всего лишь бедная одинокая странница на этой большой земле? А может, я потом стану вольной птицей, вечной любимицей просторов и небесной синевы! На своих прекрасных волшебных крыльях я понесу людям мир, понесу покой в их сердца. Там, где я пролечу, станет светлее, добрее, красивее. Как плохо, что нам, смертным, не дано всего испытать, что нам неподвластно все понять, осознать все тайны великой планеты!.. До свиданья, ветер! До свиданья, дождик! До свиданья, мои милые и добрые деревья! До свиданья, мой старый таинственный парк! Сейчас мне пора. Я вас покидаю, но мы еще увидимся с вами, мои милые друзья!..


 
3.3 Пропала Машка

Алена влетела в аудиторию как раз к самому началу первой пары. По времени урок уже должен был начаться, но по счастливой случайности ей опять повезло. Преподаватель на лекцию задерживалась. Вот везение! Если бы так, как началось сегодняшнее утро, прошла вся жизнь, – Аленка бы совсем не возражала. Она оглянулась по аудитории в поисках лучшей подруги. Маши не было
Обычно Мария Караваева очень трепетно относилась к урокам и старалась не пропускать ни одного. А если и пропускала, то только по болезни и то тогда, когда встать с постели из-за высокой температуры была просто не в силах. А тут? Что с ней творится? Ох, Маша, Маша! Видно, и вправду в загул ушла. Совсем от любви девка с катушек съехала. И надо же такому случится, что именно сегодня, когда она не появилась, Алене так надо с ней поговорить. Только бы с ней все было в порядке… Сейчас никакие занятия в голову не лезут. А так хорошо день начинался. А как не хочется встречаться с Карпом, на второй паре, кто бы знал!..
– Васнецова, хватит летать в облаках, пора спуститься с небес на землю. Что с тобой сегодня? Тебе интересно то, что я вам пытаюсь тут донести, или у тебя есть занятия поважнее? Давай-ка напомни нам подробно тему предыдущего занятия.
Преподаватель истории строго смотрел на свою студентку, которая, по всей видимости, не слышала ни единого слова. По аудитории пронесся тихий шепот. Девчонки захихикали, предвкушали небольшое развлечение. Сейчас Аленка опозорится и ее репутация круглой отличницы будет потеряна. Мальчишки же ей весело подмигивали.
Алена уверенно встала из-за стола, чтобы отвечать урок. Она все впитывала, как губка, ей было достаточно один раз услышать или прочитать материал, чтобы запомнить навсегда. Она отвечала безупречно…. Вообще учеба давалась Аленке легко. Педагоги ее хвалили, замечая в студентке задатки настоящего специалиста. Многие пророчили Алене блестящее будущее… Но в любом правиле есть свое исключение, и таким исключением был не кто иной, как уважаемый Карл Иванович.
На второй паре Алена сидела с замирающим сердцем – ждала, что вот-вот войдет ненавистный Карп и начнутся ее мучения. Но преподавателя все не было. Прошло уже тридцать минут от начала пары. Ребята весело галдели, в аудитории царил хаос и беспорядок. Студенты уже ликовали в надежде, что лекции не будет, как вдруг тихо открылась дверь и появился сам Карл Иванович. Не обращая внимания на шум и кавардак, творящийся в аудитории, он проследовал на свое место, и без предупреждения начал занятие. Постепенно все голоса смолкли, и в помещении воцарился полный порядок. Никто не мог ничего понять – но с Карлом Ивановичем что-то явно произошло, он был каким-то не таким, непривычным… От этого тишина была еще более гнетущей и давящей. Может, это очередной хитрый ход коварного преподавателя? – гадали студенты. Обычно перед началом занятий Карп продолжительно читал надоевшие всем нравоучения, без конца воспитывал и воспитывал студентов... Сегодня же он никого не замечал вокруг, не ругался, не спрашивал, а продолжал, как робот, вести урок. Когда лекция закончилась и студенты дружно двинули к выходу, Карл Иванович остановил Алену, проходившую мимо него.
– Васнецова, задержись на пять минут.
Алена робко подошла к преподавательскому столу. Ничего хорошего ей ждать не приходилось, и девушка вся внутренне напряглась, готовясь к очередной гадости. Но, услышав, что ей сейчас сказали, Алена была просто ошарашена.
– Васнецова, вчера произошло небольшое недоразумение. Тебе по ошибке, вместо другой студентки, поставили пересдачу. Перепутали. А ей поставили твой зачет. Поэтому, спешу тебя поздравить, ты все сдала, как и всегда, отлично. Теперь недоразумение разъяснилось, и переживать тебе больше не о чем. Больше не задерживаю, можешь идти, – и Карп, не обращая больше внимания на застывшую на месте девушку, занялся своими делами.
А Алена все продолжала стоять как вкопанная, и раздумывала, не кроется ли здесь очередной подвох… Ей хотелось переспросить и еще раз удостовериться, что она не ослышалась, но Карл Иванович внушал ей столько неприязни и страха, что она не смела. Но тут, словно прочитав ее мысли, Карп сам проявил инициативу.
– Васнецова, тебе еще что-нибудь от меня нужно? Я же сказал, ты сдала на отлично, хвостов у тебя по моему предмету нет, с английской литературой у тебя полный порядок, поэтому я тебя больше не задерживаю, теперь иди, иди, давай, не мешай мне работать. И чего стоять над душой? Просят их зайти – не идут, а когда гонишь, стоят и не уходят. Куда этот мир катится?
Алена не стала ждать, когда ей еще что-нибудь скажут. Она шла и никак не могла поверить, что такое вообще возможно. Неужели справедливость все-таки восторжествовала? Алене захотелось поскорей поделиться еще одной доброй новостью с Машей. Но Марии не было и на других лекциях. Куда она все же запропастилась? Интересно, ночевала она прошлой ночью дома или нет? И как Машку родители отпускают гулять на всю ночь? Аленку бы мама, будь она сейчас жива, никогда не отпустила… Эх, мамочка, мамочка! Девушка тяжело вздохнула и медленно пошла в соседнее здание на следующую пару. Чтобы взбодриться, Алена про себя повторила:
– А у меня сегодня все же очень хороший день. Замечательное утро и такая замечательная новость. Чудеса, да и только. И кто же этот странный ангел-хранитель, который мне помог?
Оставшийся день прошел для Алены незаметно быстро. Дождик на улице прекратился, даже выглянуло солнышко и на душе пели райские птицы, цвели красочные цветы… И как все же мало надо человеку для счастья! Девушка неторопливо вышла из здания института и пошла по направлению к дому. Ее окликнули, и, обернувшись, Алена увидела Мишу.
Парень этот был и правда немного странноват. Что и говорить, он постоянно становился поводом для насмешек других студентов. Не заметить его рассеянности, нелепости и в придачу лишнего веса было ну никак нельзя. Алена давно знала, что парень к ней неравнодушен, и поэтому старалась с ним лишний раз не разговаривать и не давать повода для несбыточных мечт. Михаил же, наоборот, старался как можно чаще попадаться ей на глаза и искал любой предлог заговорить. Он, как верный пес, преданно заглядывал девушке в глаза и ловил каждое ее слово...
Поначалу Алена относилась терпеливо ко всему этому немому поклонению, но чем дальше, тем сильнее Михаил начинал ее раздражать и выводить из себя своим бесконечным вниманием и немым обожанием. Мало ей того, что ее саму никак не оставят в покое, так еще этот чудак к ней вяжется и дает повод для новых сплетен. А такого поклонника Алена и за версту видеть около себя не желала. Михаил действительно казался нелепым и смешным в своих старомодных очках в толстой, темной роговой оправе с большущими толстыми линзами, да в своем извечно помятом костюме, который сидел на нем мешковато и был то ли велик, то ли мал – не понять сразу. И ко всему этому наряду в дополнение шли такие же, как и сам хозяин, большие, пестрые ботинки на платформе, которые своим хиповским видом никак не сочетались с его остальным имиджем этакого хранителя старины. Казалось, мир шагнул далеко-далеко вперед, оставив незадачливого романтика далеко позади. Михаил ну никак не вписывался в тот круг современной «золотой молодежи», которая увлекалась хип-хопом, роком, попсой, да еще и покуривала травку. А странноватый парень со своими стихами, мечтами и любви к поэзии никак не мог найти понимания среди сокурсников-сверстников. Разве из этого увальня может выйти второй Спилберг, Бондарчук или Тарантино?
Но сегодня был на редкость особенный день, день такой изумительно удачный, что даже присутствие влюбленного и порядком поднадоевшего чудака не раздражало гордую и строгую красавицу. У девушки было просто на редкость чудесное настроение, и оно, конечно же, не не ускользнуло от внимательного взгляда влюбленного юноши.
– Алена, что произошло, ты просто сегодня вся светишься! Хорошие новости?
– Еще какие хорошие, Михаил! Даже не просто хорошие, а просто отличные. Ты веришь, Мишка, в то, что в наше время справедливость сама по себе может восторжествовать? Без давления и помощи извне?
– Даже не знаю, что и сказать тебе, Алена. Ты сейчас говоришь какими-то загадками. Но я все равно ужасно рад, что справедливость, которая восторжествовала, оставила в тебе столько положительных эмоций. Ты сейчас словно яркая звездочка на ночном небосклоне. И розовый цвет тебе очень идет – как, впрочем, и все другие цвета.
Миша и сам сейчас выглядел бесконечно счастливым. Алена была рядом с ним, и не только спрашивала его мнение и внимательно выслушивала ответ, но даже позволила хоть немного, но идти рядом с собой. Обычно даже это парню никогда не позволялась. Но Алене хотелось, чтобы сегодня все и вся были счастливы и радостны так же, как она. И девушка продолжала разговор как ни в чем не бывало.
Они поравнялась с лотком мороженого. Алена бросила заинтересованный взгляд – и Миша, как всегда, уловил его:
– Алена, давай я куплю нам с тобой по мороженке? Как ты на это смотришь?
– Сегодня я на все смотрю только положительно! Покупай. Мы когда с Марией идем домой, всегда по пути по мороженке покупаем. Мне вафельный рожок с джемом, или с орехами и шоколадной крошкой. Это мое самое любимое. Оно, правда и самое дорогое, и мне не всегда себя удается им побаловать. Вот стану знаменитой и богатой, буду свой любимый рожок есть, когда захочу.
– Теперь я буду знать, Алена, какое у тебя любимое мороженое! И когда стану богатым и знаменитым, буду покупать его тебе целыми пакетами. Я обещаю!
И хотя Алена ничего не ответила, счастью Михаила не было предела. Он мигом сбегал и купил мороженое, и они с Аленой вместе пошли дальше, весело обсуждая последние институтские новости.
Алена хорошо знала, что сильно нравится Мише и что он от нее без ума, и хотя парень питал к девушке почти такие же чувства, как и остальные ее сокурсники, но никогда Алена не чувствовала себя с Михаилом напряженно или неловко, как с другими молодыми людьми. Даже с Сергеем все было иначе. Сергей всегда заставлял Алену смущаться и пугал своим напором и настойчивостью. Это, наверное, потому, что Мишку она воспринимала только как сокурсника и просто товарища – рассуждала Алена. А Сергей ей нравится и волнует как мужчина. Вот это волнение и пугает так сильно. А вот Миша – словно совсем какой-то не от мира сего. Такой, так сказать, божий одуванчик. Даже можно сказать – тюхтя и полный рохля. Таких мужчин женщины зачастую вообще не замечают, а если и замечают, то относятся к ним, как к своей подружке – или подушке, в которую можно поплакаться и получить поддержку и утешение.
Миша еще немного подождал, любуясь задумчивой девушкой своей мечты, надеясь на то, что Алена все же заметит его присутствие рядом. Но когда до Алениного дома осталось совсем чуть-чуть, а девушка так и продолжала думать о своем, только тогда наконец Михаил решил нарушить затянувшиеся молчание. Когда еще удастся побыть рядом с Аленой так близко, и чтобы никто не мешал, да еще застать девушку в таком хорошем настроении!
– Алена, вернись на минутку на землю, пожалуйста… Мы уже совсем скоро подойдем к твоему дому, а я тебе даже и не попытался сказать, что давно хотел сказать. Ты должна меня обязательно выслушать. Это очень важно для меня. Я больше не могу все носить в себе и скрывать от всех то, что чувствую… к тебе...
– Прости, Миша, просто я задумалась о своем. А теперь насчет твоего серьезного разговора... Если ты хочешь сказать то, о чем я сейчас подумала, то лучше не надо. Не порти настроение ни себе, ни мне. Ты же прекрасно знаешь, что ты для меня только товарищ, друг и не более того. Так что давай останемся с тобой просто хорошими друзьями. У нас с тобой разные жизни и разные судьбы. Мы разные, и вряд ли когда-нибудь сможем стать хоть чуточку ближе.
– Но…
– А сейчас пора прощаться, вот мой дом.
– Но…
– Завтра опять увидимся в институте. Спасибо тебе, Михаил, за вкусное мороженое и за компанию. Пока. Мне пора домой, да и тебе тоже.
И помахав парню рукой, Алена побежала к своему дому. Девушка была беззаботна и весела, а вот парень сейчас был просто раздавлен и убит наповал. Словно само небо обрушилось сейчас на него и давило своей тяжестью со всех сторон, готовое раздавить насмерть. Ему ничего не оставалось, как молча стоять и грустно смотреть ей в след. Михаилу опять не хватило смелости и настойчивости настоять на своем и заставить девушку выслушать все, что так было важно... Сколько раз он в своих тайных мечтах рисовал этот разговор и свои признания, а вышло все совсем не так, просто из рук вон плохо. Миша уже очень давно решил поговорить с Аленой, поговорить открыто, прямолинейно, честно и серьезно. Его чаровница должна знать, как сильно он Миша ее любит и будет любить всегда. Она его муза и его лучик света в темном царстве людского непонимания. И если девушка даже не ответит ему взаимностью, он будет все равно любить ее вечно. Такой уж он есть последний романтик и однолюб. Как у лебедей с их лебединой верностью – раз встретились, полюбил, и забыть не в силах. Она одна навсегда! И зовут-то ее как – Аленушка. Она его Аленушка из волшебных сказок детства.
– Ты самая прекрасная во вселенной! – шептал он ей вслед. – И никто в этой бренной жизни не будет любить тебя сильнее, чем я, крепче, чем я, не будет тебе преданней и верней, чем я. Моя любовь по отношению к тебе – искренна и чиста. И бог тому свидетель. Молю тебя любимая, откликнись, ответь на мой страстный и безответный призыв к тебе о взаимности и любви! Ты очень нужна мне! Нужна, как человеку воздух, как птице крылья, я погибаю без тебя. Алена, я погибаю. Молю, услышь, отзовись! Для меня теперь всегда без тебя не день, а ночь, не солнце, а проливной дождь, не восход, а кромешная тьма. А-ле-на!!! А-ле-ну-шка!!! А-а-ле-е-нка-а!!!
И постояв в ожидании ответа еще немного и ничего не услышав, Михаил медленно побрел прочь. И совсем никто, никто кроме, пожалуй, осенних деревьев да стремительного, быстрого, вольного ветра, которые вечно будут хранить его секрет в тайне от суетного мира людей, не слышали безответного зова любви.

А Алена, которая даже и не подозревала о каких сильных и искренних чувствах еще минуту назад шла речь в ее дворе, уже набирала телефон своей закадычной, непутевой подруги, которая пропала, ничего не дав о себе знать. У Марии дома к телефону никто не подходил и никто не отвечал.
– Ну где же ты, Машка? Возьми немедленно трубку. Мне очень надо с тобой поговорить. Маша! Я же была уверена, что ты сейчас дома отсыпаешься после бессонной ночи. Возьми трубку и не пугай меня. Маша!
Но в трубке раздавались одни лишь длинные гудки… Вместо этого позвонила баба Маша.
– Аленушка, ты уже дома? А я тебя жду – не дождусь. Ты, наверное, уже сильно проголодалась, спускайся ко мне, будем полдничать – родной голос Марии Григорьевны был таким бодрым и радостным, что Аленке захотелось ответить как можно более приветливо:
– Только что пришла, бабуля. Приходи ты ко мне, будем пить чай вместе. Я тебя приглашаю, и как ты сама любишь приговаривать, возражения не принимаются. И посмотришь, какие мне красивые ножи подарила Маша на день рождения! Надо их в деле проверить.
– Верю, что ножи красивые, у Маши вкус есть, но ой, нехорошо это. Очень неудачный подарок. Нельзя дарить их друг другу, и тем более близким подругам. Разрежут они вашу дружбу пополам, и пойдете вы каждая своей дорогой. Вот помяни мое слово, родная!
– Престань уже кликать беду, баба Маша. Это все выдумки! И чего вдруг нам с Машей делить? Мы же и куском хлеба последним друг с другом поделимся, а ты говоришь, дружбу разрежут. Так что давай забудем о плохих приметах, и будем с тобой чаевничать. Поднимайся быстрей.
– Что ж не буду, я же тебе только добра хочу. И кстати – ты же, Аленушка, у меня после занятий голодная как волк, наверное? Спускайся ко мне, я вкусный ужин приготовила, а чай пить потом к тебе сходим. Это у нас с тобой будет, как ты любишь приговаривать, компромисс. Чтоб никто в обиде не остался.
Алене ничего не оставалось, как быстро собраться и, бросив грустный взгляд на телефонный аппарат, который сейчас молчал, словно воды в рот набрал, выйти из квартиры. А вдруг, пока ее нет, позвонит Сергей или Маруся? Ей так важен и тот, и другой звонок! Но еще раз обидеть или огорчить бабушку просто нельзя.
…Когда спустя какое-то время после смерти мамы Алена узнала, что бабушки Агаши давно уже нет в живых, девушка уже была морально подготовлена доброй и заботливой соседкой. Мария Григорьевна не отходила от Алены в то трудное время ни на минуту, стараясь придать девушке сил собраться с духом и продолжать жить. А жить тогда совсем не хотелось... Все казалось Алене бессмысленным и пустым без любимой мамочки. Мария Григорьевна часто вела с девушкой беседы: о библии, о смерти и жизни, о душе и о том, как другие люди пережили такую же трагедию, да еще и похуже. Мария Григорьевна говорила о том, что, несмотря на горе, надо продолжать жить и бороться, обязательно мечтать и стремиться к своей мечте. И Алена тогда поняла, что самое страшное, что может быть в ее жизни, она уже пережила… Девушка тогда решила: Агаша так сильно любила маму, что забрала ее с собой, а Аленке, видно, придется привыкать быть самой за себя. Но ничего, она будет сильной, она со всем правится. По другому никак нельзя. А мама вместе с бабушкой Агашей будут смотреть на нее с облаков и радоваться ее успехам.
 Но Алена даже себе и представить не могла, что значит не иметь ни родных, ни близких, ни опоры, ни поддержки, и столкнуться с жизнью лицом к лицу. Раньше ее всегда опекали. Девушка совсем не знала тех трудностей, которые встречаются на жизненном пути чуть ли не каждую минуту. Словно все это время Алена жила в нереальном хрустальном мире, который для нее создали любящие люди. В мире, который окружал ее нежным ореолом, охраняя девушку от любых напастей. В мире, где никто не слышал про обиды, несчастья, предательства и потери.
Только благодаря Марии Григорьевне Алена пережила тот трудный год. Словно ее, бабу Машу, выбрала сама Елена в ангелы-хранители своей дочке. Так они и жили рядком да ладком. И до недавнего времени Алена и Мария Григорьевна любили вместе проводить вечера, шутили, секретничали и просто радовались общению друг с другом.
– Рядом с тобой, Алена, и я становлюсь молодой. Словно мне восемнадцать лет. Душа помолодела, да и внешне я кажусь моложе, даже соседки заметили. Все выспрашивают, какой это у меня секрет молодости появился. А я им говорю: это внучка меня омолодила своей лаской и заботой, а они, глупые, не верят.
И почему ты, баба Маша, упрямишься и не хочешь жить со мной вместе? Нам же так хорошо друг с другом.
Уж не думаешь ли ты всю жизнь провести со старухой? Скоро встретится тебе хороший парень, и я стану помехой для вас, молодых. У вас, молодежи, своя жизнь, а у стариков она уже прожита. Остаются одни приятные воспоминания. И уж поверь моему жизненному опыту – молодым лучше жить отдельно от стариков. Да и недалеко я от тебя вовсе, в любой момент приду и помогу. А если не хочется идти домой, так оставайся ночевать у меня, места хватит и тебе, и мне. Квартирка хоть и не большая, зато добрая и душевная. Как в мое время говорили: в тесноте, да не в обиде.
Спустя какое-то время, когда Алена стала учиться в институте и познакомилась с Марией, она, сама того не замечая, потихоньку стала отдаляться от старушки. Ее стали раздражать и тяготить советы и бесконечная опека Марии Григорьевны, которые раньше только радовали. Но девушка никогда не позволяла себе нагрубить или неуважительно отнестись к бабушке и, как и прежде, поверяла ей свои секреты и девичьи тайны. Время шло, они стали встречаться все реже и реже. Подготовка к лекциям отнимала много времени, а свободные часы она чаще проводила с подругой, чем с бабой Машей.
И теперь, стоя у квартиры своей приемной бабушки в ожидании, пока откроется знакомая старенькая дверь, Алена вспомнила разговоры, которые они вели с Марией Григорьевной раньше... Она еще раз ругнула себя за вчерашнюю грубость. Но Мария Григорьевна со счастливой улыбкой встретила ее на пороге, а нос защекотал ласковый и беззаботный аромат сдобы.
– Проходи, проходи Аленушка. А я уже накрыла на стол. Вот только сейчас пирог достану из духовки, и будем садиться кушать. А какой я, милая, борщик наваристый изладила!
– Да, баба Маша, ты по этой части такая мастерица, что любого кулинара за пояс заткнешь! – и Аленка попыталась подглядеть, что там вкусного уже есть на столе и чего бы уже перехватить, пока ее не пригласили к обильной трапезе. Она утянула плюшку и в стотысячный раз отметила, как же хорошо на кухне у бабушки…
Такая родная и знакомая кухня, где раньше они все вместе, во главе с мамой Леной, любили поговорить по душам… Сейчас все стояло в прежнем порядке. Газовая плита, небольшой буфетик, которому было сто лет в обед. Плетеные венские стулья, окружившие плотным кольцом круглый стол. На стене часы с кукушкой, абажур под потолком. Веселые шторки с петушками и курочками, которые маленькая Аленка вместе с мамой дарила Марии Григорьевне на день рождения, а на столе из такой же ткани скатерть с оборками… А эти игривые бантики по низу скатерти – это уже Алена добавила потом, в один из долгих зимних вечеров. Посреди стола всегда стояла алюминиевая конфетница с долгоиграющими карамельками, важный самовар на трех ножках, и, конечно же, любимец всех гостей – деревянный яркий петушок, умеющий звонко кукарекать, память Марии Григорьевны о своем далеком детстве. Для этого петушка Лена с Аленой и сшили именно такую скатерть и шторы – чтобы резной красавчик не скучал в одиночестве...
– Не подлизывайся давай и не высматривай по сторонам. И хватит кусочничать, портить желудок! Ступай-ка в ванную, хорошенько вымой руки и потом уж садись чин-чинарем.
Они пообедали, налили чай. Тут Мария Григорьевна, задумавшись и нахмурившись, вдруг сказала:
– Знаешь Алена, не хотела сначала тебе говорить, чтобы не расстраивать понапрасну… Но до того сон был тревожный, что вот сейчас решилась и скажу. Мне сегодня всю ночь снилась твоя мама. Леночка, правда, ничего мне не говорила, просто молчала, но такой ее взгляд… Красноречивее слов. Знаешь, мне показалось… я даже точно поняла… что Леночка хочет меня предупредить…
– О чем баба Маша? Что хотела сказать мама?
– Да о том, что ты, милая моя, в большой опасности. Чтобы я, не медля, срочно поспешила тебе, Аленушка, на помощь. Но какая опасность, и чем я должна тебе помочь, Олененок, я так и не разобрала. Странный был сон, Алена, очень странный и тревожный. И Леночка такая близкая и живая была, словно и не прошло всего этого времени. Ох-хо-хо... Да не реви ты, возьми вот платок… Разве, детка, богу в раю нужны тунеядцы да обманщики? Поэтому он хороших и честных людей прибирает к себе раньше времени… Может, Леночка меня просто к себе зовет? Пора, говорит, старая, пожила свое, пора и честь знать.
– Что ты такое говоришь, баб Маша! Ты что, тоже хочешь меня одну бросить? Я тогда без тебя точно одна не проживу. Как твое сердце сейчас? Получше?
– Да никуда я от тебя не уйду, моя милая! Но вот точно знаю, что Лена меня просила за тобой присмотреть. К добру ли, к худу, даже и не знаю, но что поостеречься тебе надо – это уж точно. Мертвые с того света просто так приходить и тревожить живых не будут, это ты помяни мое слово, внучка. Тревожно мне что-то за тебя, Аленушка…
Алена же слушала, затаив дыхание. Ей было не до еды. Сразу вспомнился забытый за день ее ночной кошмар.
– Послушай, что расскажу, баба Маша… Мне ведь сегодня тоже мамочка снилась, и не она одна….
И Алена боясь, что ее прервут, торопясь, в подробностях рассказала весь сон – про топкое болото, про мамочку, которая все ускользала, про жестокую Юлю и про спасительный крестик… Мария Григорьевна только развела руками в ответ.
– Надо нам, Аленушка, с тобой в церковь сходить и свечки поставить за здравие тебе да мне, да еще за упокой усопшим нашим родным. И не грех будет милостыньку подать нищим да неимущим, чтобы не тревожили нас больше мертвые и не беспокоили ни во снах, ни наяву. Может, обижаются на что-то, вот и сниться стали. Напоминают о себе. А вот про ту распутную грешницу ты не вспоминай, милая, ее страшиться не надо. Пускай Юлька как ни старается свои козни строить, а ее час уже давно прошел и вреда она больше никому причинить не сможет. Ты хоть и похожа на нее Аленушка, но между вами самая настоящая пропасть. Ты у меня словно росинка-слезинка чистая и светлая, а она душа заблудшая, грешная.. Да и умерла Юлия Сергеевна не по-христиански. И тут умудрилась согрешить, вот и мается теперь.
Алена поморщилась, ей стало не по себе от таких разговоров. Она решила сменить тему, тряхнула головой, сбрасывая пелену наваждения.
– А я зачет по английскому сдала, бабушка, просто отлично. Ну, тогда, когда я тревожилась больше всего. Помнишь?
– Конечно, помню. Как я рада за тебя, моя умница. Молодчинка! Вот порадовала старушку. А как все проходило? Подруга твоя Мария как сдала, очень мне интересно знать! Да и не темни, внучка, поведай старухе, как ты жила у меня эти последние дни без моего зоркого ока!
Алена стала рассказывать… Но многое она утаила. Зачем бабушке знать а подлостях Карла Иванович, о безнадежно влюбленном Мишке, о зависти сокурсниц… И про Сергея решила пока умолчать. Чего зря тревожить старушку. Беседа была для обеих как живительный нектар после долгой тяжелой засухи. Уже только поздним вечером девушка вернулась к себе домой. Ей очень не хотелось расставаться в этот вечер с бабушкой и идти к себе в пустую и неуютную квартиру, где ее никто не ждал и никто не встречал. Только надежда на то, что могут позвонить Сергей или Маша, влекла девушку обратно в квартиру.
Алена снова набрала телефонный номер Маши. На этот раз дом не был пуст, и трубку сняла Машина младшая сестра Катерина.
– Здравствуй, Катя. Позови, пожалуйста, Машу к телефону, это звонит Алена, ее подруга.
– Привет, привет Алена, я тебя сразу узнала. А ее нет сейчас дома. И когда наша Маша вернется, я тоже не в курсе. Ты же ее знаешь! У Машки никогда не известно, когда, откуда, куда и где. Что-нибудь передать, когда вернется?
– Да, Катя, передай, пожалуйста, вот что… Скажи, что она мне очень нужна. У меня к ней серьезный разговор. Пусть сразу же, без промедлений, меня наберет в любое время дня и ночи. Ладно?
–Для тебя, Алена, все, как для родной. А вам что, подруги не разлей вода, времени в институте не хватает? Она тут забегала, меняла учебники и тетради с деловущим видом, завтра и поговорите!..

Но ни завтра, не послезавтра Маша в институте так и не появилась. Алена ей больше не звонила, чтобы лишний раз не компрометировать подругу перед домашними. Маша же категорически не перезванивала. что казалось еще более странным. Потом позвонила Катя и сообщила еще большую непонятность: Маруся и вовсе перестала появляться дома, якобы она очень устала от всех и погостит недельку у своей старой закадычной подруги, с которой давно не виделась... Никто из Машиных домочадцев и не удивлялся таким поступкам: что с нее возьмешь – молодой подростковый возраст!
 Сергей, как ни странно, тоже больше не появлялся и не давал о себе знать. Словно все сквозь землю провалились. Алена начинала переживать не на шутку. Все словно вымерли! И почему ее все избегают? Что в ней не так? Аленке уже ни с кем не хотелось разговаривать, все только злило и раздражало. После занятий, не обращая внимания на общие собрания и сборы группы, Алена со всех ног мчалась домой в надежде, что может позвонить Сережа. Сбросив с себя уличную одежду и переодевшись в махровый мягкий халат и домашние тапочки, Алена ложилась на диван в гостиной, и тупо глядя в потолок, все ждала весточки.... Даже на заработки в ателье девушка ходить перестала, будто весь ее творческий запал разом иссяк. Всем заказчиком Алена давала отбой и ни на какие уговоры взяться за работу не поддавалась. Дома у нее теперь царило полное запустенье, прибираться не было сил и желания, готовить и подавно.
Телефон был глух и нем в ожидании заветного звонка. Иногда он, правда, звенел – но это был всего-навсего назойливый Мишка Полянский.
– Алена, здравствуй! Это Михаил. Я тут купил мороженого в рожках, твоего любимого. Очень вкусный пломбир, да еще с цельными орешками и темным шоколадом. Хочешь, я принесу рожки к твоему дому, а ты просто выйдешь и возьмешь, можешь даже со мной не разговаривать, но только возьми мороженое, и тебе станет немного веселей. Я же заметил, что ты последнее время словно сама не своя. Грустная такая ходишь, расстроенная чем-то.
– Спасибо тебе, Миша, конечно, за твою трогательную заботу, но мне и вправду ничего не хочется. Настроение, как ты точно заметил, – что-то у меня не то. И вообще, что это ты стал мне названивать? Я тебе давала свой номер только для того, чтобы ты сообщил мне, если увидишь Машутку, а ты пользуешься в своих корыстных целях. Неужели ты, Михаил, никак своим умишком не можешь понять, что ты никогда, слышишь, никогда в этой жизни не станешь для меня кем-то больше, чем просто товарищ? Товарищ!
Рассерженная девушка бросала трубку и, раздраженно меряя шагами комнату, сетовала что все вокруг непонятливые, черствые и никак не могут уразуметь, что сейчас ее сердце занято и никто другой на этом свете не мил. Не мил, кроме одного-единственного с зелеными глазами… Она сильно осунулась за эти дни, никакие уговоры бабы Маши не заканчивались успехом. Мария Григорьевна ужасно переживала, в голове проносились мысли одна страшнее другой, но старушка предположить не могла, что все сводилось к одному – Алена впервые влюбилась и переживала от безответности своей любви. Влюбилась и страдала в одиночестве оттого, что не у кого было спросить дружеского совета, не с кем было поговорить о парне своей мечты и не с кем было поделиться своей тайной и своими сомнениями о его непонятном исчезновении. Бабушку Алене лишний раз огорчать не хотелось, да и не поймет она все так, как хотелось бы. Не только не поймет, да еще все перевернет с ног на голову и станет переживать и расстраиваться. Так в догадках и терзаниях прошли для Алены пятнадцать долгих дней. Но наконец вдруг в один прекрасный день…
Уже подходили к концу занятия, как дверь в аудиторию отворилась и в класс заглянула не кто иная, как сама Мария, своей собственной персоной – очень даже здоровая и веселая, только сильно уж исхудавшая. Девушка дала знак Алене, чтобы та побыстрее вышла из аудитории. Алена, что-то бессвязно пробормотав преподавателю в оправдание, тихонько шмыгнула за дверь.
– Ты что, совсем с ума сошла?! То не хочешь со мной разговаривать, пропадаешь, прячешься, не звонишь, а то не можешь дождаться конца занятий, чтобы увидеться со мной. Что с тобой, заблудшая душа, произошло? Куда ты, Машка, пропала?
– Я…
– Ну слава богу, ты жива и здорова! Это самое главное. А то я уж не знала, что и думать… А сколько у меня, Машка, страшных мыслей от неведения было! – Алена, забыв об обиде, обняла подругу. Обняла так крепко, как только могла, не сдержав своей радости от встречи.
– Ой, а на кого ты сейчас похожа! Как же ты сильно похудела, Машка! А одета ты… матерь божья! Что за балахон непонятного цвета? Такое чувство, что тебя держали на принудительных работах в спецформе и ни секунды не давали отдохнуть. Одна кожа да кости от тебя, подруга, остались!
– Да ты, Аленка, на себя посмотри! Похоже, мы с тобой в одном лагере срок отбывали, только за разные злодеяния. Ты хоть и одета безукоризненно, как всегда, но бледность и худобу под одеждой не спрячешь, ага.
– Да ладно, ладно! Рассказывай лучше, блудница, где пропадала!
Маша потупила взор.
– Ладно! Все расскажу. И как ты права сейчас, когда сказала, что мне не давали ни секунды отдохнуть. А поесть я сама порой забывала. Не до того мне было. Не до учебы, не до родных, не до знакомых, еды и питья. Сама ничего не хотела и не желала, кроме него одного. Прости меня, я очень виновата, что так с тобой поступила. Очень! Я была в раю и наслаждалась каждым мгновеньем, знаешь…
– Вот это да! Ну, ты даешь, Маруся. А теперь что?
– А теперь вот, подруга, за это сгораю на этом, как его там – медленном, адском огне. Еще раз скажу и не устану повторять, я виновата перед тобой. Виновата, что не звонила, не сообщала, не давала о себе знать, но веришь или нет, просто не могла. Не могла и не смела. И только спустя некоторое время, упав с небес на землю, я поняла, что наша дружба для меня важней. Что это – самое светлое и хорошее, что у меня есть в этой жизни, и вот я здесь.
Я тебя не понимаю, Маша, ты сейчас говоришь какими-то загадками, объясни мне все не спеша и по порядку!
Конечно, само собой, все объясню, не спеша и по порядку… Мне теперь торопиться некуда, подруга, совсем некуда. Давай, пошли отсюда скорей. Здесь не место для секретных бесед. Знаешь ведь, что здесь и у стен есть уши. Жду тебя в «Марго», – и не дав Алене времени на ответ, Мария помахала рукой и побежала по лестнице вниз.
Когда Алена пришла, Маша, уже сидела за столиком, заказав кофе. Алена присела рядом и полурассерженно-полушутливо прошипела:
– В первый и последний раз поступаю так безрассудно и иду у тебя на поводу. Бросить любимую учебу в самый разгар занятий! Если тебе наплевать на себя, Мария, то мне нет. Мне кроме как на себя надеяться не на кого.
– Ты еще не присела, а уже ворчишь, как столетняя бабка. Это явно сказывается твое долгое общение со знакомой нам всем и без сомнения уважаемой но, к сожалению, как ни крути,но все же старушкой Машей. Зануда ты, одним словом, Алена. Зануда из занудливых зануд – во как сказала!
Ты меня пригласила сюда, чтобы обзываться? – Алена сделала вид, что собирается встать и уйти.
Нет уж, садись, раз пришла! – Машка притянула ее за рукав обратно к себе. – Мне надо тебе кое-что рассказать.
– Эх, Машка, что-то с тобой нетак… Дай-ка я посмотрю… То ли ты у нас повзрослела раньше времени, то ли взгляд у тебя стал другой… Какой-то, знаешь, более умудренный, что ли… Не узнаю я тебя. Вроде и та моя Маша, и совсем не та. Так где же ты все-таки пропадала?
– Вот сейчас ты правильно сказала. Я пропадала, пропадаю и еще неизвестно сколько буду пропадать. Веришь или нет, но я вдруг неожиданно для самой себя влюбилась с самого первого взгляда. И я наконец-то встретила мужчину своей мечты. А если бы ты только знала, подруга, какой он первоклассный любовник! Для меня это в мужчине самая важная деталь. Вот сейчас говорю, а у самой аж дрожь по всему телу пробегает.
– Так ты что, все это время была с этим самым мужчиной своей мечты? Ради мужика забыла про всех и вся? Ради него забыла обо всем? О доме, об учебе, о нашей дружбе?
– Да, да, да. Мы на все это время забыли обо всем и всех и почти не вылезали из постели. Настоящие безумие. Отрывались на полную катушку… Он меня фотографировал голой, говорил – мое тело будто сошло с полотен прошлого века… И когда он меня фотографировал, я просто кайфовала и балдела от наслаждения. Ничуть не смущалась, когда ему позировала, вот уж от себя не ожидала… Мне хотелось делать все то, что хотелось ему, любую фантазию или любую глупость, все, все, что ему захочется –только намекни. А он мне говорил и говорил, что именно такое тело его влечет больше всего и больше всего возбуждает в этой жизни. Что именно такую женщину, как я, он искал очень долго… От его ласковых слов, от его классного тела у меня кружилась голова… И теперь кружится… Хотелось вновь и вновь страстной взаимной любви и еще больших страстных безумств.
– Ну и что же ты сейчас не с ним, Маша? Как это ты смогла вспомнить о нас, простых смертных, из своего страстного рая? Оставалась бы там навсегда и продолжала бы делать глупости!
– И осталась бы, если бы не это самое бы! Мамочка родная, помоги мне все выдержать и не сломаться! А вот теперь Аленка, теперь – все кончено. Между нами все кончено навсегда. Навсегда! Ты понимаешь меня? Я просто в полном отчаянии. Я разбита и уничтожена, и как дальше жить без него – не знаю-ю-ю...
Алена слушала подругу, затаив дыхание, и ничего не понимала. Только минуту назад Мария рассказывала о своей страстной и красивой любви к этому порно-фотографу, а сейчас вот уже – между ними все кончено. Разве так бывает, когда люди любят и понимают друг друга?
– Маша, а почему теперь все кончено? Неужели Антон тебя бросил? Да ты не переживай так сильно, наплюй на него. Я же сейчас с тобой и буду тебя поддерживать. Сергей мне тоже больше не звонил, но я стараюсь не расстраиваться и продолжаю жить, как жила до него. Что на них, непутевых и безответственны, теперь свет клином сошелся, подруга?
Маша на некоторое время смутилась но, справившись с этим, тихо сказала:
– А почему ты решила, Алена, что это у меня все с Антоном было? – И Мария горько усмехнулась. – Разве Антон способен внушить мне такие страстные чувства? Разве Антон может хотя бы бледной тенью напомнить мне моего бога? А впрочем, что теперь говорить об этом. Теперь уже все равно все. У Антона только фигура классная, настоящего атлета, а в остальном он лопух лопухом. Вот.
– А кто же это тогда, Маша? Кто же он, этот загадочный бог?
– Да вот, встретился один такой на мою голову. Так мне и надо. Да наплевать бы на него с его пустыми обещаниями, да вот в чем беда Аленка, все забыть его, проклятого, не могу. Люблю и все тут. Люблю очень сильно, и пробовала вырвать мерзавца из своего сердца навеки, да никак не могу.
И Маша горько заплакала. Сквозь рыдания Алена разобрала:
– Поверила, что я и есть та единственная, которую он так долго искал... Влюбилась, как последняя дурища... Что мне делать дальше, Алена? Как жить без него в этом мире?
Такого Алена не ожидала. Она была в полной растерянности. Маша, которая всегда не унывала, на все знала ответ и которая без конца подбадривала и Алену, и сокурсников, и знакомых, теперь сама нуждалась в утешении и совете. Увидеть Марию беспомощной и ревущей – такого вряд ли кому-то приходилось видеть. Маша продолжала всхлипывать:
– Зачем только мама меня родила, такую некрасивую и нескладную? Почему одним все, а другим совсем ничего? Ты представляешь что он мне сказал на прощание: «С тобой, Машка, хорошо трахнуться. Скажу тебе, Мари, пупсик мой, честно – в постели ты супер, умелая и умеешь не только брать, но и давать всю себя целиком и полностью. Но для жизни, для совместной жизни и брака мне необходима совсем другая женщина – богатая и красивая. А ты сама должна понимать, что с тобой в приличном обществе и появиться-то стыдно, колхоз, одним словом. Таких, как ты, на каждом углу пруд пруди». А я ему тогда говорю в ответ: раз тебе стыдно со мной в обществе показаться, и я – хоть пруд пруди, верни мне мои фотографии! А он отвечает: «А фотки, которые я наснимал с тобой, оставлю себе на память, будет что вспомнить на досуге, а может, они и еще для чего пригодятся. И больше к этой теме, любимая пышечка, советую не возвращаться, чревато последствиями. Считай лучше, что вообще ничего и не было». Вот так он мне прямо и сказал, представляешь? Я, Алена, списана в утиль, я – брак, отстой, никому совсем не нужна! А я так люблю его! Везет же тебе, Аленка, красавица ты наша! – Маша разрыдалась с пущей силой.
Алена ничего не могла понять. Подругу использовали, оскорбили и унизили, а она еще говорит о какой-то любви к этому негодяю. Да еще к тому же решила ей, Алене, позавидовать. Алену захлестнула волна обиды и разочарования.
– Ты просто, Машка, совсем не в себе! Еще и мне позавидовала! Ты позавидовала тому, что я родную маму раньше срока схоронила? Позавидовала тому, что мой отец алкоголик, а бабка сумасшедшая? Тому, какая мне судьба уготована – бездетная, а может и вообще одинокая по жизни? А я смогла все это пережить и не сойти с ума. Да я бы сейчас же, предложи мне бог сделать выбор между внешностью красивой и счастьем быть рядом со своими близкими, не раздумывая поменялась с тобой местами! Лишь бы рядом была моя мамочка! А у тебя и сестра есть, и мама с папой, и друзей полно. А как к тебе люди тянутся! Тебе бог дал другой дар, с тобой людям хорошо, понимаешь? У тебя, Маша, все, что для полного счастья нужно, и есть в полном, понимаешь, достатке! Красоте моей позавидовала?..
– Да не сердись ты на меня, глупую! Ты вот сейчас сидишь со мной и утешаешь, и поддерживаешь меня, терпишь мое нытье. Такой подругой гордиться надо! Такую подругу благословлять надо! А я вот, Алена, оказалась дрянью последней. Ах, не могу сейчас об этом говорить. Тяжело мне, больно, нехорошо.
Мария опустила голову на руки и замерла так на несколько минут… Потом вдруг распрямилась, гордо тряхнула головой – глаза ее были уже сухими – и уверенно и твердо сказала:
– Все, баста, хорош реветь. Я все забуду, я все смогу. Ты права, не один он такой на свете. Назло ему у меня все будет хорошо. Давай пить кофе, а то он совсем остыл, и пошли гулять по свежему воздуху. Погодка сегодня на загляденье!

Подруги медленно брели по тропинке к любимой скамейке, где они частенько сидели, поверяя друг другу тайны и секреты. Алена обдумывала, как бы ей ненароком рассказать о своей любви к Сережке и спросить дружеского совета... Теперь настала ее очередь выговориться. Мария практически полностью успокоилась и вела себя как и раньше – рассудительно и деловито. Не такой она человек, чтобы надолго впадать в депрессию и меланхолить. Машка сильная личность… У Алены всегда было все иначе: она и любую неприятную мелочь принимала близко к сердцу, не могла забыть, и любая трогательная история ее выводила из равновесия и расстраивала не на шутку... По этому поводу Мария часто шутила: «Ты же как открытая книга, Алена! Вся как на ладони. По тебе же все видно. Можно без ошибки угадать, когда ты расстроена, когда счастлива, когда недовольна. Из тебя бы хорошей актрисы не вышло. Нужно уметь скрывать свои эмоции или уметь ими управлять». Да, Маша тут была права… Но вот что касалось сердечных дел и мужского внимания, то тут все было совсем наоборот. Алена становилась отчужденной, делала вид, что ей нет никакого дела или вообще замыкалась в себе. И вот настала пора, когда девушка уже не могла сама справится с нахлынувшим чувством. Ей нужна была поддержка подруги...
– Маша послушай, мне нужен твой дружеский совет этакого личного плана. Я, понимаешь, как бы тебе сказать, ну...
– Давай рассказывай, что там у тебя опять стряслось-приключилось без меня! Вас излечит, исцелит добрый доктор Айболит, он же и есть твоя подруга Мария. И прошу, не нукай больше, не тяни. Взялась, так рассказывай.
– Все совсем не так смешно, как ты себе представляешь. Теперь моя очередь плакаться на судьбу-злодейку… Мне, Машка, очень нравится один человек, и я не знаю, что ему про себя рассказать, чтобы не отпугнуть своей шикарной родословной… Он, скорее всего, просто сбежит, когда все узнает. Его и так не видно уже давным-давно. Может, ему уже кто-нибудь успел насплетничать.
– Так-так... Все очень просто, проще не бывает,– и Мария со знанием дела принялась размышлять. – Если он, Алена, любит тебя искренне, то ему без разницы будет, какое у тебя воспитание, образование и насколько объемно набит твой кошелек. Ему на это вообще будет глубоко плевать, если честно. Ну а если нет, то не стоит тебе о таком парне жалеть, уж тем более переживать и расстраиваться. И не ты ли мне недавно говорила то же самое про мою историю? Неужели хочешь, как я, о своем мерзавце жалеть? Кстати, кто он?
Алена, преодолев смущение, удивленно поглядела Маше прямо в глаза.
– Как это ты, Маруся, не знаешь, кто он? Вроде и времени прошло совсем ничего. Да и не столько у меня молодых людей, с кем бы я начинала встречаться, чтоб тебе их было не упомнить. Я же вас, Маша, знакомила недавно. Ты со своей страстной любовью совсем, видно, все позабыла. Тогда начнем все с начала… Помнишь, когда мы с тобой неожиданно встретились в «Марго» тем последним вечером, а потом ты и пропала, я тебя кое с кем знакомила?
– Ну!
– Вспоминай! Ты еще была тогда с Антоном. Помнишь?
– Ну!
А со мной был Сережа, помнишь?
Ну!
– Ну… Так вот, этот Сергей, что был в тот вечер со мной, и есть – мой принц! Вспомнила? Да только пропал он после того вечера, тишина, вот и хотела я твоего совета спросить.
Маша как-то сникла, ее боевой задор куда-то улетучился... Она немного помолчала, потом серьезно заговорила:
– А ты не думала о таком раскладе вещей – что раз он тебе не звонил с того вашего вечера и не появлялся, значит, ему без тебя не так уж плохо. Значит, нашелся кто-то или что-то поинтересней, и он тебя забыл. А может, он аферист? Сама-то ты – что о нем знаешь? Оглянуться не успеешь, как останешься на улице, без жилья. Мало тебе в жизни пришлось страдать? Еще хочется? Забудь его, я прошу, и не подпускай к себе ни на шаг.
– Нет, нет, Маша, ты заблуждаешься на его счет, он совсем не такой!. Во-первых, он сам очень обеспеченный человек, зачем ему моя старая квартира, где и ремонт не сделан и мебель с прошлых времен еле держится? А во-вторых, он такой тактичный и деликатный, что сразу видно, Сережа хорошо образован и воспитан. Да еще к тому же он настоящий романтик. Такие люди на подлость не способны. Они герои, принцы, победители, а не иуды и предатели, как ты его сейчас рисуешь.
 – Ну и наивная же ты у меня Аленка. Он же, этот твой герой, может так притвориться, что ты и опомниться не успеешь, как увязнешь по самые уши! Но потом, девушка, будет поздно взывать о помощи. Гиблое будет твое дело. Ты вот сейчас, глядя мне в глаза, можешь на все сто за него поручиться?
– Уверена! Уверена, Маша, на все сто процентов!
– Вот же посмотрите на нее! Вижу перед собой самую что ни на есть наивную простоту. Мой тебе дружеский совет: выбрось этого парня из головы и живи, как жила до него. Радуйся что его рядом нет. Попалась ты в самые настоящие рыбацкие сети афериста, как глупая рыбка на блестящую наживку! Сделают из тебя уху и съедят, ничего не оставив, а потом и не вспомнят даже, что была, дескать, такая красивая девушка по имени Алена. А вспомнят они, что попалась им в сети еще одна дурища глупая, и будут дальше так поступать.
– Смейся-смейся, а я тебя не понимаю и понимать не хочу, Маруся! Ты так говоришь, потому что тебя саму недавно обманули. Вот тебе и видятся на каждом шагу обманщики и предатели. Все, разговаривать о Сергее с тобой больше не буду. Не буду вообще никогда, и тем более спрашивать твоего совета. Ты судишь предвзято. Обжегшись на молоке, дуют на воду. Давай поговорим о чем-нибудь другом, подруга, а то того и гляди поссоримся, и пророчество про ножи сбудется.
Они еще поговорили про институт, про Карпа, про Мишку Полянского с его безответной любовью… Мимо них прошел юноша, который, засмотревшись на Алену, чуть было не упал, оступившись. Девушки молча переглянулись между собой и громко расхохотались. Потом всю дорогу до дома они болтали, болтали без умолку. Постояли на перепутье, прощаясь. Машка весело махнула рукой и побежала к своему дому, где так давно не была.
Алена уже входила в свой двор, когда на углу соседнего дома столкнулась с Марией Григорьевной.
– Куда это ты, баба Маша, направилась в такое время? И обедать вместе не будем?
Но Мария Григорьевна очень сердито посмотрела на внучку и рассержено сказала:
– Смотри, Алена, не ошибись. А то повторишь судьбу своих родственников. Ох, девка, девка!. И когда ты все успеваешь? Вечером зайди ко мне, я с тобой серьезно поговорю, а сейчас тороплюсь, у меня очередь в райсобесе занята.
Бабушка торопливо зашагала прочь. Алена же стояла в недоумении. Что опять произошло? Как эти сплетни надоели! В чем она на этот раз виновата? Баба Маша, не оглянувшись, скрылась за поворотом. Час от часу не легче. Ничего, бабуля немного остынет и сама все объяснит. А теперь бегом домой.
Поднявшись по лестнице, Алена обомлела. Весь этаж был завален цветами.

3.4. Слова, которых ждет каждая девушка

Алена еле протиснулась к своей двери. Что происходит? Кто-то решил открыть цветочный магазин на дому?
Не успела она войти домой и закрыть за собой дверь, как в эту дверь позвонили. На пороге стоял незнакомый мужчина с еще одним букетом.
– Это вы Васнецова Алена? – спросил незнакомец устало.
– Да, я, а что?
– А то, что я уже целый день к вам прихожу. Вам цветы с доставкой на дом оформили, а вас все дома нет.
– Извините, конечно, но я ничего не знала о доставке. А кто оформил?..
Оказывается, все эти цветы на площадке ее и для нее. Так вот почему сердится баба Маша! Наверно, старушка думает, что многочисленные поклонники взяли и завалили свою кумиршу цветами... Неужели у проклятой Юли было так постоянно? А как приятно все же получать цветы, да еще в таких количествах! Прямо как в песне про миллион алых роз. А где же он, сам бедный художник?..
– Вам должно быть виднее, кто оформил! Мне не сказали, от кого, ищите карточку или открытку в букетах, если она имеется.
Посыльный все продолжал стоять и просто, без стеснения, пялиться на девушку. Раздражение его давно улетучилось, а вот восхищение в глазах было явно заметно.
– Помочь вам все занести в квартиру, Алена Васнецова? Я с удовольствием, меня не затруднит, – его нахальный, слащавый взгляд пробежал по телу девушки с головы до ног. Было заметно, что все, что он видит, очень ему нравится и даже более того.
– Ничего, обойдусь без посторонних! Сама как-нибудь управлюсь. Или вам начальство на работе отгул предоставило? Ваше предложение входит в ваши обязанности курьера? До свидания!
Она поставила подпись в получении цветов и выпроводила назойливого посыльного… Но неужели все эти цветы действительно ей? Если так – они могут быть только от Сергея. Значит, он вернулся и должен обязательно позвонить. Конечно, сомнений нет, только ее принц способен на такие сюрпризы! Только вот как все объяснить бабушке?.. Придется таки ей рассказать про Сережу. А то будет думать и дальше невесть что. Ладно, с этим позже... А теперь надо решить, что делать с этой кучей цветов. А какой запах! Словно она уже попала в тот обещанный райский сад! Девушка блаженно втянула носом цветочный аромат, наполнявший квартиру.
Изрядно потрудившись, она занесла, наконец, все цветы. Вазочек не хватило, Алена расставила букеты в стеклянные банки. Тут она вспомнила, что еще не переоделась и до сих пор ходит по квартире в уличной одежде. Любимый сиреневый флисовый халатик дожидался ее на стуле. Халатик сшила еще мама Лена. А Алена чуть позже добавила к нему изюму – узорчатые аппликации по рукавам, подолу и воротнику, в этаком стиле арабских мотивов. Получилось просто здорово. Потом появились домашние тапочки для комплекта… А после так и повелось в их небольшой семье – Лена шила, а Аленка придавала вещам товарный вид, как, бывало, они шуткой называли свою совместную работу. Переодеваясь, Алена как наяву увидела смеющуюся маму за швейной машинкой, и бабу Машу, которая называет их «семейным подрядом», и саму себя в шутливом возмущении от такого несуразного названия… Вспомнила – и чуть не разревелась, а тут еще и вестей от Сергея опять нет, телефон вон все продолжает молчать.

Уже только под вечер раздался долгожданный звонок. Алена со всех ног бросилась к телефону.
– Алло, я вас слушаю! Говорите! – почти кричала она в трубку с замирающим сердцем. Но к великому разочарованию, это была всего лишь младшая сестренка Марии Катюшка.
– Алена, привет! Маруся не у тебя? А то она мне очень нужна. Позови ее к телефону, пожалуйста.
– Увы, помочь не могу, Маши у меня нет.
– Странно, я была просто уверена... Где же она, а?.. Бывает с сеструхой тако, опять где-то зависла. Слушай, а не знаешь, чего она так отощала вдруг? Я ее когда после долгого отсутствия увидела, аж заорала от удивления. Только что-то нездорово это как-то. Да и синяки то там, то тут. Я же не слепая. А с прикидом что за бедлам! То все в утяг сеструха носила, а теперь вон на балахоны перешла. К чему бы это, Аленка, как ты думаешь?
– И все-то тебе, Катька, знать надо! Что нравится, то и носит. Может, у Маши теперь такое видение мира и себя в нем.
– Ага, видение у нее… Ладно, в общем, скажи ей, я на нее обижена. Обещала помочь с рефератом, подлая обманщица, а сама – раз и нет ее. Пусть только придет домой, я с ней по-другому поговорю. Ну ладно, Аленка, спасибо. Пока!
Алена бережно положила телефонную трубку на место и снова погрузилась в состояние ожидания. Она сама не заметила, как в скором времени уснула в кресле.
Проснулась Алена поздней ночью оттого, что все тело ломило и ныло. Она встала, размяла отекшие ноги и потянулась. Снова множество тревожных мыслей пронеслось в голове. Маруська снова пропала… С бабой Машей мириться и объясняться… Сергей… Она подошла к окну, прижалась лбом к холодному стеклу. Как хорошо, что Сережа у нее внимательный, заботливый и такой добрый. Сам не может приехать – прислал цветов. Наверное, в командировке – он намекал, что работа у него суетливая… Что ж это за работа? Может, Сергей подумает хорошенько и сменит ее, а то эти долгосрочные командировки при семейной жизни никуда не годятся…. Ладно, не стоит забегать так далеко, а то уже разворчалась, как старая жена. Вот это да! А сейчас возьмем и скажем, как учила баба Маша, что утро вечера мудренее, и пойдем баиньки. Но напоследок, перед тем как уснуть, попросим господина сна лишь об одном малюсеньком одолжении. Пусть весь остаток ночи снится Сережа... Пожалуйста, мистер сон, будьте так добры к бедной сиротке, не откажите в малюсенькой просьбе! Заранее за все благодарна! – и Алена уютно устроилась в своей кровати и, сладко зевнув, снова быстро заснула.

На следующее утро, проснувшись точно по будильнику, умывшись, а затем, на удивление самой себе, плотно позавтракав, Алена на ходу натянула на себя полосатый джемпер и серые капри. Сегодня ее не очень заботил внешний вид и настроение у нее было хуже некуда. Сережа ни разу так и не приснился, а снилась все только какая-то сумятица и неразбериха. Осадок от сна остался неприятный, и все вокруг казалось скучным и не интересным. Ни пение птиц, ни утренняя свежесть не смогли ничего исправить. Такое с ней было ну прямо в первый раз.
У дверей института ее окликнули. Алена без особого желания оглянулась и увидела порядком поднадоевшего Мишку Полянского, который торопился ее догнать. Едва сумев пересилить раздражение, девушка остановилась.
– Я тебя, Алена, долго не задержу! Одну минуту мне и надо. Я просто хотел тебя пригласить к себе на день рождения… в этот выходной.
– Меня? Ой, Миша, ну какие еще дни рождения могут быть?
– Ну Алена! Приглашаю тебя… и Машу, конечно, если хочешь. Будет несколько человек с моего курса, ну и так, разные знакомые. Так, небольшая дружная кампания интересных творческих ребят. Обещаю тебе Алена, что будет интересно!
– Ой, Миша, спасибо, конечно, но я, наверное, не смогу. На выходные у меня уже свои планы имеются. Да и запустила я в учебе кое-что, догнать надо будет за субботу-воскресенье. Я думаю, ты ничего не потеряешь, если меня не будет. Веселитесь. И позволь тебя поздравить заранее…
– О чем это вы тут без меня секретничаете? Что за тайны в этот добрый для всех день? Будьте добренькие, поделитесь секретиком с непосвященными! – и Алену за плечи обхватила Мария, веселая, как обычно. Миша от неожиданности даже вздрогнул.
– Так куда это Алена не сможет пойти в выходные? Признавайтесь, голубчики, немедленно! Ой, Мишка, Мишка! Неужели ты таки сделал свой героический шаг и осмелился пригласить неподступную Аленку на романтическое свидание? А может даже, в своей всепоглощающей любви ей наконец-то объяснился? А?
– Не говори ерунды! – тут же вмешалась в разговор Алена. – Хватит, Машка, подшучивать, а то ничего тебе не расскажу. И лопнешь ты от своего любопытства, которое не будет удовлетворено… Ладно, слушай новость, не дам тебе умереть во цвете лет. Михаил приглашает нас к себе на день рождения в субботу, но я не смогу, много дел. А ты сама, Мария, решай, идти к нему или нет. С ответом можешь не торопиться.
Миша стоял поникший и сконфуженный. А Маша все никак не могла угомониться:
– Посмотри, до чего парня довела, бессердечная! А он, кстати, у нас будущий режиссер. Будешь так к нему, Аленка, относиться – он тебе потом роль в своей картине не даст. Ты знаешь, подруга, что у меня отменный нюх на знаменитостей. Вот и сейчас нутром своим чую, что Мишка Полянский в этой жизни своего добьется. Станет, понимаешь, известным и прославленным режиссером мирового масштаба! Вот попомни мои слова, Алена. И ты не смотри, что сейчас он робкий и застенчивый. Душа у него – знаешь, какая огромная и чистая? Развернется, потом не свернешь!
Маша опять расхохоталась. Алена тоже не сдержала улыбку. Миша, махнув на девчонок рукой, обижено побрел прочь.
– Миша, постой! Я приду к тебе на день рождения! И Маша тоже обязательно придет! Увидимся в субботу у тебя на празднике, пока!
Парень остановился, радостно улыбнулся и кивнул в знак того, что все понял и будет ждать. Счастливый, окрыленный, он взлетел по ступенькам института, и при этом совсем не казался неловким и неуклюжим…
А вдруг осознала, что же она сейчас своими руками и сделала. Стояла и удивлялась своим же словам и порывам. И что это она так расчувствовалась? Нельзя поддаваться первому порыву. Всех не нажалеешься. Вот как теперь все вернуть обратно?.. Маша же ошарашено смотрела на Алену, и улыбка медленно сползала с ее лица. Потом она в негодовании накинулась на подругу:
– Что это с тобой, Аленка?! Сдурела? Не ты ли мне всегда говорила, что он тебя выводит из себя одним только своим видом? Какая ты добренькая у нас, однако! А меня-то ты чего ради приплела ко всему этому гиблому делу? Да, если кто из ребят узнает, что мы были в гостях у этого неудачника, – засмеют! Слышишь, не хочу и не собираюсь идти к этому рохле! Совсем у тебя крыша поехала. Быстро давай его догоним, пока еще не поздно, и все отменим!
– Ой, Машка, теперь уже ничего не изменишь. А все тебе надо покуражится! Не стала бы его не за что не про что цеплять – и я бы его не пожалела. Все, слово не воробей, вылетело – не поймаешь. Я Мишке сказала, что мы придем вместе, значит – вместе.
– Ой… да там же будет скучища смертная!. Да и кто в наше время отмечает дни варенья дома? Он как-никак парень, мог бы постараться заработать денег и собрать тусовку где-нибудь кроме своей хаты.
– Тем более мы должны его поддержать! Не ленивый ведь парень, старательный… А сколько раз он нас с тобой выручал, подруга! С курсовыми помогал, литературу доставал… Вдруг у него и правда талант, а, Машка? Нехорошо ссориться с таким великим и подающим надежды человеком! Надо смотреть в будущее! Слушай, а давай купим ему навороченную туалетную воду с модным запахом, а то брызгается дешевым одеколоном. Будет он у нас месье Полянски! Вот и сделаем парню подарок ко дню рождения в виде нового имиджа и звучного имени.
– Ой, ну как знаешь! Бред какой-то. Ладно, идем уже, лекция поди началась. Слушай, чего мы вчера с тобой съели в столовке? Всю ночь наизнанку выворачивало. Ой, что-то мне нехорошо, погоди…
– Да все как обычно, Маруся, и со мной-то все в порядке! Может, гастрит? Вечное бедствие всех студентов. У нас же, Машка, одни стрессы, один Карп чего стоит!
– Ага, точно желудок у меня барахлит. Видно, придется к гастроэнтерологу идти на поклон и всякие трубки мерзкие глотать. Брр! Мать, скорее всего, денег не даст. Сейчас все так дорого, что легче на похороны один раз потратиться, чем вылечится…
Но дослушать причитания подруги Алене не пришлось. Неожиданно случилось то, чего она так долго ждала.
– Здравствуй, мое солнце. Вот я и вернулся! Скучала без меня?
Алена, оглянувшись, стояла и не верила своим глазам. По направлению к девушкам подходил Сергей. В руках у него был большой букет цветов.
Маша, повернувшись на голос, побледнела. Алена же была вне себя от счастья и не видела никого, кроме него, своего Сереженьки. Она даже не помнила, как, распрощавшись с ней, ушла Маша, что она говорила перед уходом… Сейчас важно было одно: Сергей вернулся, он здесь, рядом!
– Когда же ты приехал? Почему не звонил? Я так сердилась на тебя!
– Аленушка, я торопился как мог. Честно! Но есть обстоятельства, которые от нас не зависят. Ты же знаешь, что для тебя я готов луну с неба достать, моя фея. Только попроси. Но работа – это тоже важно, особенно теперь, когда я тебя встретил и не хочу потерять. А ты такая красивая сегодня…Очень красивая, аж страшно делается.
– Не нужно мне ни луны с неба, ни звезд! Будь рядом по возможности чаще, и все. Как я все-таки рада, что ты вернулся и пришел. Я… скучала... – опустив глаза, робко прошептала Алена.
– А как я по тебе скучал моя Клеопатра! А у меня для тебя подарок, закрой быстрее глаза и не подглядывай. Хорошо? – весело ответил он.
– Договорились. Только я, Сергей, еще от твоего вчерашнего подарка не пришла в себя, а ты опять говоришь – есть подарок. Миллион алых роз меня просто сразил наповал. Смотри Сережа, совсем меня избалуешь!
Сергей вдруг стал серьезным и озабоченным.
– Ты, Алена, что-то перепутала, я только сегодня приехал и ничего тебе еще не дарил.
– Странно! А кто мне тогда цветы прислал?
– Вот именно, странно! Значит, у тебя, Алена, еще есть поклонники, которые в мое отсутствие ухаживают за тобой? Вот это обрадовала, нечего сказать! И кто же это, если не секрет?
– Что ты такое говоришь, Сереженька? Кроме тебя у меня никого нет! Если бы был другой, разве я стала бы тебе про цветы говорить? Я поэтому и решила, что они от тебя, раз ты у меня один. Ну, подумай хорошенько сам. Какой смысл мне тебя обманывать? – Алена расстроилась, ей стало неприятно от таких обвинений... Разве такой она представляла их встречу?
– Хорошо, хорошо. Не переживай, солнце мое, я тебе верю. Не может быть, чтобы глаза любимого человека так бессовестно лгали. И еще одна маленькая просьба… Выброси чужие цветы из своей квартиры, ладно?
– Ты сказал любимого? Любимого? Или мне послышалось? – Алена тут же встрепенулась и напряглась в ожидании того, что сейчас ответит Сергей.
– Нет Аленушка, тебе не послышалось. Глупенькая моя, неужели ты еще не догадалась, что я в тебя влюблен? Или ты не веришь в любовь с первого взгляда, моя красавица?
Алена не могла понять, серьезно ли говорит Сергей или разыгрывает. Но юноша был настроен решительно, и его поступок был явным тому доказательством… Не обращая внимания на прохожих, он встал на одно колено и произнес:
– В доказательство моих слов прошу принять от меня этот красивый букет и это обручальное кольцо с предложением руки и сердца! – и Сергей достал из кармана коробочку, открыл и протянул девушке...
Алена стояла ошалевшая, ничего не понимающая. Она верила и не верила...
– Алена, согласна ты стать моей женой? Не мучай долго, ответь! – Сергей, с нетерпением ждущий ответа, смотрел ей в глаза.
Алена не знала, что сказать. Такого она правда не ждала. Они и знакомы с Сережей совсем недавно. Нет, неужели все это всерьез? Неужели Сергей ее настолько любит, что готов сделать своей женой, совсем ничего о ней не зная?.. Она совсем запуталась, а подумать обо всем хорошенько времени не было… Сергей все продолжал стоять, преклонив колено. Со стороны уже послышались чужие советы. Прохожим все это событие казалось очень забавным, и отовсюду неслось:
– Как романтично! Обрадуй парня!
– Скажи ему, девушка, да! Видишь, как ждет твоего согласия. Да!
– Повезло же ей! А какой он красавчик, и как ее любит, раз уж решился на такой шаг!
Алена, наконец, опомнилась и громко прошептала:
– Сережа! С ума сошел, вставай немедленно! Разве можно такие серьезные вещи решать на улице? Пойдем, по дороге обо всем поговорим.
– Что ж, хорошо. Сделаем, как ты говоришь, Аленушка, тут я с тобой полностью согласен, – Сергей поднялся с колен. – Только по дороге такие вещи тоже, милая, не решаются. Пригласи меня, солнышко, к себе домой! За одним и с родителями познакомишь. Ну как?
– Ой, даже не знаю… Слишком все стремительно развивается. И вот что самое смешное… Я тут подумала – ведь даже фамилии твоей не знаю, Сережа! О прочем даже и не говорю… А ты мне – о свадьбе! За кого мне замуж-то выходить, и как меня будут после брака величать, а? Ты не находишь, что чуть-чуть поторопился с предложением руки и сердца?
– Нет, не нахожу, моя радость! А разве это плохо, что все так стремительно? Подумай сама, как будет здорово убить двух зайцев одним выстрелом. Придем к тебе, познакомимся с папой и мамой, и там уж я официально попрошу, моя любовь, согласия на наш брак. И о себе все расскажу, в том числе и про фамилию, раз это для тебя так важно. Как ты на это смотришь, моя фея? Только не молчи, скажи, что на все согласна!
Алена совсем растерялась.
– Нет, нет, Сережа! Сегодня ко мне ну просто никак не получится. У меня никого нет дома, только бабушка, а она старенькая и плохо слышит, с ней такие вопросы решать невозможно.
– А когда Аленушка, приедут твои родтели? А! Наверное, отдыхать за границу укатили? Что ж, очень жалко, что они в отъезде, но дело это нужное и полезное для здоровья. Так когда они вернутся из поездки?
– За границу… Да, что-то вроде того... Их не будет, Сергей, еще несколько дней. Все уехали. Я тебя познакомлю с ними, но позднее. Хорошо?
– Хорошо! Ну, а на чай ты меня пригласить к себе можешь? Я же, Олененок, так ждал встречи с тобой, а ты хочешь от меня отделаться прямо сейчас. Разве такие должны быть отношения между близкими, а главное – любящими людьми?
Колдовские зеленые глаза смотрели на нее с надеждой и грустью. Девушку терзали сомнения, и она разрывалась на части, гадая, как поступить. А что если и в самом деле пригласить Сережу к себе домой? Она его любит, и он ее очень... Он даже зовет ее так же, как звала мамочка, а сейчас зовет баба Маша – Олененок! Сразу детство вспомнилось... Разве может он причинить зло? Так чего же она боится и дрожит, словно в ознобе? На душе неспокойно… Должно быть, просто от бурных событий... Алена еще раз поразмыслила и решила: про родителей она придумала ловко, а дальше видно будет. Может, оставшись наедине, да еще в родных стенах, ей удастся поговорить откровенно с Сережей, открыть правду про себя. Вот только бы он не подумал, что невеста – отъявленная лгунья и вечно выкручивается и врет. Все, решено: к себе, и конец лжи! Алена взглянула на Сергея и весело сказала:
– Уговорил! Приглашаю тебя, Сережа, ко мне в гости. Только, чур, вести себя прилично! Да, и еще: пока не придем – никаких вопросов. Договорились?
– Ты ко мне слишком строга, Аленушка! Но я заранее согласен на все твои условия. А за приглашение спасибо – если, конечно, не брать во внимание, что я сам напросился.
Всю дорогу до дома они шли обнявшись и ничего не замечали вокруг. Сергей шептал на ушко любимой всякие нежные глупости, а та в ответ только улыбалась и вся лучилась от счастья, которое обрушилось на нее так нежданно-негаданно.
Алена больше не ощущала тревоги. Она полностью доверилась любимому человеку, и его слова сейчас предназначались только ей, ей одной и никому больше. Как же хорошо все складывается! Как хотелось бы, чтобы это мгновение длилось вечно и никогда не кончалось. Алена с нежностью и лаской посмотрела Сергею прямо в глаза. А он, встретив ее взгляд, очень нежно поцеловал девушку, едва только коснувшись ее губ своими губами. Алена впервые не почувствовала никакого страха от близкого контакта с мужчиной. А ведь раньше ей и подумать было страшно о такой возможности! Только сейчас Алена поняла, что любовь вовсе не так опасна, как она считала раньше. Сергей все продолжал шептать ей любовные нежности, ласково и трепетно обнимая за талию, и Алена таяла, растворялась в своем солнечном счастье. Она любит, она любима – вот что сейчас имеет значение. Сейчас для нее существовал только он, он один, ее любимый и единственный, неповторимый кумир.

– Проходи, проходи, Сережа. Чувствуй себя как дома, но не забывай, что в гостях. Шутка! У нас все скромно, но с большим сердцем и широкой душой! – Алена пыталась шутить, а в горле снова стоял нервный ком, но девушка старалась не подать виду и нежно улыбалась.
Переступая через порог и засмотревшись на Сергея, Алена запнулась левой ногой и чуть не упала. Какая же это дурная примета!.. Но подхваченная Сергеем, она тут же забыла обо всех суевериях.
– Спасибо Сережа, без твоей помощи бы я упала!
– Я же говорю, что рядом с тобой твой защитник. Вот тебе и доказательство, моя фея, на деле, а не на словах!.
– Верю, верила, и буду верить! А теперь раздевайся и проходи.
Сергей неторопливо стал снимать куртку. В квартире был сильный цветочный запах, почувствовав его, парень нахмурился… Сергей прошел за Аленой в гостиную. Казалось, он очень удивлен.
– А я думал, у вас совсем не так в доме. Как-то бедненько, я бы сказал. Если, конечно, не брать во внимание эти роскошные букеты цветов… Неужели вот так живут наши сливки общества? Квартира, конечно огромная, хорошая, но в полном запустении и разрушении. Есть, конечно, пара старинных вещей и мебели, а в остальном не густо. Да и коридор какой-то странный. Такой длинный, а комнат всего две. Непонятненько!
– Сколько себя помню, все так и было. Про коридор я раньше не задумывалась, а вот теперь ты сказал – и мне он стал казаться странным!
– Да уж. Только цветочки глаз и радуют. Хороши букетики, и денег немалых стоят, прямо скажем, огромных. Такие без особых отношений своего рода, или страстной любви, никто дарить не будет. Разве что у него с головой не все в порядке. Просто так в этой жизни, Аленушка, ничего не делается! Об этом я не понаслышке знаю.
–Да что ты, Сережа, все о цветах волнуешься? Мы же уже все выяснили. Я честное-пречестное слово не знаю, от кого они, и чтоб они тебя больше не беспокоили, я прямо сейчас их и выброшу! – и Алена решительно пошла к вазам.
– Хорошо, хорошо, Алена! Я же сказал, что верю тебе. Цветами позже займемся. А сейчас присядь, давай поговорим начистоту… Меня поразила эта скромная обстановка. Или твои родители все свои деньги тратят только на бизнес, не задумываясь о домашнем комфорте? Я, правда, много знавал таких чудаков и уже ничему не удивляюсь в этой жизни. Всяк сходит с ума по-своему. Или все не так на самом деле обстоит, а?
– Как не так?
То, чего боялась Аленка, свершилось. Сергей был явно разочарован всем увиденным, и требовал от нее объяснений. Девушка была в смятении и никак не могла решиться на откровенный разговор. Она больше всего боялась колкостей и обидных слов, которыми ее мог наградить Сергей. И как она могла забыть про обстановку? Видно, очень была потрясена предложением руки и сердца… Так, быстренько взять себя в руки, собраться и рассказать всю правду, или почти всю, и будь что будет. Машута правильно говорит, если любит по-настоящему – все поймет и не оттолкнет от себя. А если нет?.. Ладно, не думать о плохом. Девушка, набрав в рот побольше воздуха, быстро проговорила:
– Хорошо, поговорим начистоту, Сережа. С чего ты взял, что я из обеспеченной семьи?
– Но… – юноша удивленно поднял брови. Алена, не дав ему договорить, пошла в словесное наступление.
– Ах да! Ты решил, Сережа, что раз я живу в престижном месте, то и богата к тому же. А нет, Сергей, все далеко не так радужно, как ты рассчитывал. Мама у меня всего-навсего простая работящая женщина, швея, окончившая всего восемь классов, а отца я и вовсе не знала и теперь уж не узнаю никогда. Мне, уж когда я выросла, сказали, что он умер, а вернее – утоп по пьяни. И теперь я осталась совсем одна. Сирота я, так-то вот.
– Как утоп по пьяни? Как так ты одна? А мать где? Другие родственники где? – ошарашенно спрашивал Сергей. Но девушка была неумолима, и правда выплескивалась из ее уст с устрашающей силой, сметая все на своем пути и не оставляя и сомнения в том, что она говорит только чистую правду.
– Почти совсем, Сергей, одна. Потому как кроме доброй и отзывчивой соседки, которая заменила мне и бабушку, и маму, и папу, я теперь – одна за всех. И все, что ты видишь здесь, и есть, Сережа, мое приданое и наследство. Так ты еще не передумал на мне жениться? – и не дожидаясь ответа на свой вопрос, а вернее, боясь его услышать, Алена продолжала. – Больших, да и малых, впрочем, богатств, как ты сейчас понял, у меня нет. Волосатой и мохнатой лапы тоже не имеется, и рассчитывать в этой жизни мне приходится только на себя одну, Сережа. И вообще, никого и ничего у меня нет, кроме моей девичьей чести и большой любви к тебе. А теперь, если хочешь, можешь уйти. Я все тебе рассказала, и теперь совесть моя чиста.
Алена перевела дух и теперь смотрела на Сережу смело и открыто. Она надеялась, что Сергей подойдет к ней, обнимет и скажет, что все услышанное для него не имеет никакого значения. И раз они любят друг друга, то им любое дело по плечу и море по колено, а деньги и богатство – это дело наживное.
Но реакция парня была просто ужасной. Сергей стоял потерянный и не находил слов для ответа. Алена не могла знать наверняка, о чем Сергей сейчас думает, но по его взгляду можно было понять, что все совсем не так, как он себе представлял. Ничего не говоря, не замечая больше девушки, расстроенно стоящей посреди комнаты, он молча оделся и вышел, громко хлопнув за собой входной дверью.
– Вот все и кончено! Я его потеряла. Потеряла навсегда! – Алена как-то сразу поникла и, машинально опустившись на диван, горько заплакала. Слезинки одна за другой катились по ее щекам все быстрее и быстрее. – И опять я одна. Почему мне так не везет в жизни? И в чем я так провинилась перед богом? За что он меня постоянно наказывает и наказывает? Нет ни родных, ни близких, ни денег, ни любимого человека рядом. Никому-то я не нужна!
Теперь уже слезы ручьем катились по щекам. Вдруг вспомнив кое-что, Алена перестала плакать, резко вскочила, вытерла платком зареванное лицо и торопливо подошла к окну. Порывисто открыла его и стала торопливо выбрасывать охапками прекрасные и беззащитные цветы. Ей было жалко и больно расставаться с той светлой сказкой, которая нежданным чудом случилась в ее жизни, как в песне про бедного художника и его миллион алых роз. Но девушке сейчас казалось, что, когда все цветы будут выброшены, ей наконец станет легче и спокойнее. Когда в комнате уже не осталось ни одного цветочка, Алена устало упала на диван, внимательно огляделась вокруг и, тяжело вздохнув, облокотилась на потертую старенькую диванную подушку. Легче ей не стало, и Алена опять разревелась, и все ревела и ревела, теперь уже никак не в силах остановиться.
В квартире зазвонил телефон, но заплаканная хозяйка к нему не подошла, она даже головы не подняла в сторону телефонного аппарата. А телефон продолжал звонить и звонить, но Алена совсем не замечала звонков и все продолжала клясть свою судьбу и череду неудач, которые ее преследуют с детства. Она уткнулась лицом в ладони и раскачивалась, причитала. Все горе, какое она испытала в жизни, снова нахлынуло на нее.
Девушка так была погружена в свое плачевное состояние, что не услышала, как в комнате раздались шаги, и опомнилась только тогда, когда кто-то неожиданно обнял ее за плечи и крепко прижал к себе.

Алена вздрогнула и испуганно обернулась на подошедшего. В ее глазах промелькнул страх: прямо перед ней, очень близко был решительный взгляд Сергея. Девушка видела, что парень что-то для себя решил, но вот что? И от этого ей становилось еще страшнее.
– Сергей, ты… ты вернулся ко мне? – сквозь слезы прошептала Алена. – Ты насовсем или просто что-то забыл здесь?
– Да, Алена, забыл. Тебя забыл, моя Клеопатра. Помнишь, я тебе сказал, что никому тебя не отдам?
– Да, но потом много чего случилось... И ты не обязан сейчас держать свои слова. Я все пойму и не буду держать на тебя обиду, Сережа. Я сама виновата, что сразу тебе все не рассказала. Ты, наверно, жалеешь, что вообще познакомился со мной? И то, что я тебе рассказала, Сережа, чистая правда от начала и до конца. Вот так я и живу.
Сергей держал заплаканную девушку в своих объятиях и смотрел на нее, ласково улыбаясь. Но было в его глазах помимо улыбки и еще что-то странное, чего именно Алена не могла понять, но глаза любимого человека после его прихода изменились. Такими Алена их еще не видела… Но сейчас для девушки было гораздо важнее эмоциональное состояние парня и его намерения по отношению к ней.
– Почему ты улыбаешься, Сережа? Ведь я не богатая и обеспеченная, как тебе казалось в начале?
– Не важно, Алена. А цветов – надо же, уже и нет! Умничка моя. Но я сейчас не об этом. Сейчас важно то, что за все время, что мы с тобой знакомы, ты стала моей желанной девушкой, и я от своих слов не откажусь и теперь. Запала ты мне не только в мысли, но и в душу. Первый раз со мной такое, сам удивляюсь. И для меня неважно – богата ты в данное время или нет. Я сделал сегодня тебе предложение и снова слова свои повторю: Аленка! Выходи за меня замуж! Мне нужна именно такая жена, как ты: красивая и сексуально привлекательная, чтобы все мне завидовали, когда ты рядом со мной. А деньги – навоз, сегодня нет, а завтра воз. И обещаю тебе, что в болезни и во здравии, в богатстве или в бедности буду всегда рядом с тобой. Ты мне веришь?
Алена смотрела в глаза Сережи и видела, что сейчас его решение тверже алмаза и ничем его не поколебать, и с намеченного пути он уже ни при каких обстоятельствах не свернет. А его слова для нее были словно живительный нектар на рану. Как она мечтала, что он вернется и скажет ей эти слова. Конечно, в ее мечтах они были более нежными и романтичными, но не бывает все так, как хочется. Главное, что он вернулся, – значит, он ее любит по-настоящему и от своих слов не отказывается, а даже наоборот. И вот он здесь. Алена уже знала, что скажет ему сейчас.
– Да, верю. Верю тебе, Сережа, и скажу, что согласна. Я тебя люблю. Спасибо за все! И теперь ты мой, а я твоя. И бог нам судья. Пусть он нас и благословит.
Алена еще не успела сказать все, что хотелось, как Сергей настойчиво прижался к ее губам своими жадными губами. Он поднял ее на руки и, не дожидаясь разрешения, уверенно положил на диван. Парень торопливо стал снимать с девушки одежду, жадно покрывая все ее лицо своими настойчивыми поцелуями.
– Сергей стой, не надо! Нам надо дождаться свадьбы. Перестань же! Хватит, Сергей, у нас же вся жизнь впереди! Мне страшно, Сережа! – девушка от такого напора растерялась и не знала, что предпринять, чтобы образумить нетерпеливого парня. Она пыталась помешать юноше и вновь надевала то, что Сергею удалось с нее стянуть. – Еще не время, и я просто не готова к такому развитию событий. Давай пойдем на кухню, попьем чаю и поговорим по душам.
Но Сергей был неумолим. Он, правда, на минуту прекратил свои активные действия, натолкнувшись на женское сопротивление, но это было лишь для того, чтобы сказать ей пару успокаивающих фраз:
– Ну, что ты глупенькая моя. Ты моя или не моя? – и парень продолжил стаскивать с Алены одежду.
– Твоя! Но пусть все свершится после нашей свадьбы.
– Так ты мне не доверяешь?
– Конечно, доверяю, Сережа!. Но сделай, пожалуйста, так, как я тебя прошу.
– Тогда в чем проблемы? Это же любовь. Я тебе не сделаю ничего плохого. Верь мне. Ты же без пяти минут моя жена. Завтра же и подадим, Аленушка, заявление в загс. Поэтому не бойся и доверься мне.
– Не надо, я боюсь, не хочу! Перестань, Сергей! Перестань!
– Не могу и не хочу. Алена, ты не представляешь, как я долго ждал этого момента. Сколько терпенья и средств мне потребовалось, чтобы ухаживать за тобой. Я не могу больше ждать, понимаешь? – Сергей повысил голос и сильно сжал Аленину грудь в своих руках. Разорвав мешающий лифчик, который никак не хотел расстегиваться, с жадностью прижался к девичьим соскам своими губами. Он то целовал их, то принимался кусать, делая Алене очень больно, в порыве животной страсти. Сергей сейчас ничего не замечал, кроме своего первобытного желания овладеть девушкой, которую он хотел, и хотел страстно. – О, боже! Как ты прекрасна, моя фея! Я хочу любить тебя всю без остатка. Я тебя очень хочу. Не противься, Аленка, доверься мне. Я уверен, тебе тоже все очень понравится. У меня богатый опыт в этих делах, и я знаю, как доставить женщине наслаждение и блаженство, моя любимая девственница.
Алена поняла, что остановить Сергея ей не удастся, и решила: пусть будет так, как он хочет. Он любит ее, она его очень любит, они почти женаты… Когда-то все равно придется начинать, так почему бы не сейчас? Алена закрыла глаза и перестала сопротивляться.
В порыве страсти и желания Сергей не замечал, что Алена сильно зажмурилась и стиснула зубы в ожидании неизвестного и еще ею не испытанного. Не долго думая, парень стащил с нее оставшуюся одежду и, раздвинув ей ноги, принялся грубо тискать ее лоно. Своими сильными руками Сергей сжал девичьи ягодицы и, притянув Алену поближе к себе, принялся руками и языком исследовать невинное тело любимой.
– Какая же ты вкусная, моя ягодка! Именно о такой девушке я и мечтал всегда! Тебе хорошо со мной, любимая? Как ты хочешь, чтобы я тебя взял? Твои слова для меня сейчас закон. У тебя все впервые и поэтому можешь сама решить, что тебе больше хочется. Этот же твой первый раз потом никогда не забудется! – И не дожидаясь ответа, Сергей, на минуту оставив испуганную девушку в покое, стал срывать с себя одежду, готовясь к дальнейшим действиям. Его мужской орган был так тверд и упруг, что готов был все сокрушить на своем пути, продвигаясь к заветной и вожделенной цели.
Алена уже не понимала, что происходит вокруг. Ей было так страшно, что она вся сжалась, втиснулась в спинку дивана, пытаясь отодвинуться от Сергея. Когда ей это удалось наконец, Алена быстро вскочила и взмолилась дрожащим от волнения голосом:
– Сережа, пойми, я не могу, я очень боюсь! Мне нужно подготовиться. Давай отложим все на потом. Мне правда сначала надо подготовиться и… Я просто не могу сейчас. У меня есть одна проблема, с которой одна я никак не справлюсь без твоей помощи. Подай мне, пожалуйста, платье, я хочу одеться. Я сейчас оденусь и все тебе расскажу любимый. Мы поговорим, ты все поймешь и не обидишься на меня. Я тебе все расскажу и объясню.
От волнения слова девушки были сбивчивы и торопливы, но это было сейчас не так важно. Важнее достучаться до Сергея и прекратить весь этот кошмар, который на нее так внезапно обрушился. Алена решилась рассказать Сереже о своих кошмарах, о том, что она больше всего боится вот этих близких отношений и всего того, что с ними связано. Она очень надеялась на его понимание и любовь. Но Сергей прервал ее.
– Опять эти женские капризы! Вечно у тебя, Алена, в самый ответственный момент находятся всякие причины и отговорки. Глупости это одни. Не ты первая, не ты последняя входишь во взрослую жизнь! Ничего с тобой страшного не случится, ты же в моих опытных руках. Ты даже ничего не успеешь почувствовать неприятного или больного. У меня, дорогая, очень большой опыт в этих любовных делах. Тебе повезло с таким партнером, как я, который разбирается не только в любовных играх, но и досконально понимает в женском теле.
Закончив речь, Сергей самодовольно улыбнулся. Он пинком отбросил одежду в дальний угол комнаты и, грубо толкнув девушку обратно на диван, сам прыгнул рядом. Он хотел было схватить ее и прижать к себе, но вдруг больно оцарапался и, отпрянув, внимательно посмотрел на предмет своей неожиданной боли.
– Что это еще за новости? Что за железяки ты на себя нацепила? Вот ведь ужас какой. И что это ты, Аленка, на себя за крест напялила, я говорю? Это же самая настоящая дешевка, а не приличная и дорогая цацка! Как всем известно, лучшие друзья девушек – это брильянты, и если будешь у меня паинькой, я тебе на свадьбу брильянтовый крест подарю. А этот мне совсем не нравится, выброси его сейчас же. Не пристало моей невесте дешевку носить.
– Нет!
– Сказал же, что я тебе потом куплю золотой с брюликами. Слышишь, Аленка, что муж тебе говорит? Не серди меня понапрасну!
Сергей протянул руку и хотел было сорвать крестик с тонкой девичей шеи. Но Алена со всей силой, какая у нее оставалась, оттолкнула парня и закрыла руками свое дорогое сокровище, решительно настроенная до конца жизни отвоевывать бесценный подарок. Оттолкнула и испугалась.
Алена просто не узнавала Сергея. Сейчас рядом с ней было грубое животное с безумными глазами монстра, а не тактичный, любящий и заботливый жених. Мало того, что этот пошлый, мерзкий, грубый мужлан ни во что ее не ставил, так он еще посмел посягнуть на самое святое, что было у Алены в жизни. Посмел посягнуть на память о мамочке.
Юноша опешил, но его рука вновь взметнулась к шее девушки, чтобы наказать непокорного бунтаря за неповиновение. На мгновенье девичий страх отступил, и у Алены вновь появилась смелость и решительность против насилия, пошлости и грубости. Девушка что есть силы вновь отбросила его руку и гневно закричала:
– Уходи немедленно из моего дома, Сергей! Я не понимаю, что с тобой происходит сейчас, и уже не хочу понимать. Я тебя совсем не узнаю! Уйди, пожалуйста, я прошу тебя, и оставь меня одну! Ты меня очень пугаешь, Сергей! И крестик этот я никогда не сниму, это мамина память и она останется со мной навсегда.
– Яйца курицу не учат! – гневно выкрикнул парень. – Вот что я больше всего ненавижу в женщинах! Вот эту их непокорность и вечные капризы! Ну хватит, Аленка, уже ломаться. Мне надоела вся эта твоя кошачья музыка. Раз решил – будешь моей, значит – будешь, и так я уже сколько ждал. Раз я сказал, что сегодня сделаю тебя своей женщиной, – значит, сегодня и ни днем позже! А то только я за порог – ты, вертихвостка, уже вокруг себя новых ухажеров развела, а меня сказочками о любви все кормишь. Может, ты уже свою целку кому-то впихнуть успела, пока я был в командировке? А теперь мне втюхиваешь секонд-хэнд, который уже побывал в употреблении, а может, даже и не один раз?
– Какой ужас! Да что ты такое говоришь! Неужели ты на самом деле так думаешь? – Алена не выдержала и разревелась. – Я думала, ты мне веришь и доверяешь. Ну мы же уже обсудили эти цветы! Да я уже выкинула их! О чем ты? За что говоришь мне такие унизительные вещи? До нашей встречи с тобой, я и близко ни с кем не знакомилась, а уж тем более... в постель… Откуда в тебе столько ненависти и злости взялось? Ты сейчас похож на животное, а твои глаза и вовсе на человеческие не похожи. Как ты можешь меня так обижать? Чем я перед тобой виновата?
– Значит, могу! И тут сырость разводить, и без того здесь убого. Знаю я вас, женщин, со всеми вашими уловками и хитростями, на жалость меня этим не возьмешь. И не дай бог мне убедиться, что ты не так невинна, как мне сейчас пытаешься сказать! Вот не дай бог, Аленка! И если ты и вправду не виновата, то ничего страшного, все зачтешь наперед, на будущее. Ну а на счет этой железячки, твоего крестика, я позже решу.
– Чудовище!
– Сделаю вид, что не слышал. Но это в самый последний раз. Слушай дальше. Если я не передумаю и ты станешь моей женой, научись уважать и слушаться мужа. Непокорность и норов упрямый я терпеть не буду. Раз что-то сказал, больше предупреждать не намерен. Или ты все научишься понимать с полуслова, или я за себя не отвечаю.
Больше не тратя время на разговоры, Сергей грубо схватил напуганную девушку и пригвоздил ее своим крепким телом к дивану. Алена вскрикнула от боли. Остановить Сергея было уже невозможно. Разве что чудо могло спасти ее, но как Алена ни призывала на помощь всех святых, чуда не случилось. А Сергей, преодолевая сопротивление Алены, с силой раздвинул ей бедра и стал упорно протискиваться между ног. Алена вновь и вновь, пока еще были силы, пыталась сопротивляться, но ей ничего не помогало. Она отчаянно пыталась кричать и позвать на помощь, но Сергей то зажимал ее рот своей большой ладонью, то накрывал ее губы своими, не давая возможности дышать. Что она могла, слабая и юная, против мускулистого мужчины, попросту одержимого демонами и полного решимости добиться своего?
Слезы обиды и ужаса душили Алену, к горлу подкатил огромный ком, она уже не могла даже крикнуть или позвать на помощь.
Раздвинув еще шире ее бедра, парень грубо вошел в нее, прорывая преграду девичьей невинности на своем пути. Своими губами Сергей вновь зажал Алене рот, протиснул язык у нее между зубов, пытаясь погрузить его как можно глубже.
Алене показалось на мгновенье, что ее разрывают пополам, такая адская боль пронзила все ее тело. Спустя секунду Алена почувствовала, что больше не может дышать. Комната поплыла у нее перед глазами, она теряла сознание. Я умираю! – пронеслось у нее в голове.
Но в этот момент Сергей выпустил свою беззащитную жертву, и Алена смогла вдохнуть. Неужели все кончилось? Она свободна? Но это была лишь секундная видимость спасения.
– Вот видишь, солнышко, а ты у меня боялась. Я же говорил, что сделаю так, что ты ничего плохого и не почувствуешь. Все так и вышло. Как же ты хороша! Посмотри сама, что ты со мной делаешь, моя колдунья! Видишь, я снова тебя хочу. Как только вижу твои полные груди и прекрасное, стройное тело, хочу тебя снова и снова. Скорей же, красавица, утоли мою жажду.
– Но я плохо себя чувствую, мне больно. Давай продолжим в следующий раз, когда у меня внутри все заживет, – девушка из последних сил пыталась пойти на уловку.
– Точно. И как это я забыл проверить. Ты до того меня околдовала своей красотой, что я забыл о главном. Дай-ка я посмотрю Алена, что там под тобой? А вернее, под твоей попкой. Знаешь ведь, как в старину проверяли девушек в их первую брачную ночь? Вот и мне надо проверить правдивость твоих слов. Так, посмотрим!
Парень, не церемонясь, отодвинул Алену от себя и внимательно посмотрел на диван. Но диван под девушкой был абсолютно чист. Алена вслед за Сергеем тоже посмотрела на то место, где она до этого лежала. Девушка недоуменно глядела и ничего не могла понять. Мама умерла, ничего не успев ей рассказать о такой проверке, а баба Маша, видно, считала, что еще рано говорить с молодой девушкой на такие темы. Замуж Алена пока не собиралась и с молодыми людьми знакомств не держала. Вот поэтому Алена сейчас никак и не могла понять, что Сергей старается там разглядеть или найти под ней на диване.
Глаза Сережи, и без того страшные, сейчас и вовсе пугали не на шутку. Вены на его лбу вздулись, а белки налились кровью. Кулаки юноши нервно сжались сами собой.
– Так что ты мне рассказывала про свою невинность? Думала, я дурак и можно из меня лоха сделать, дешевая потаскушка?!
Алена боялась даже думать, что может за этими словами последовать.
Но, не говоря больше ни слова, Сергей только бесцеремонно грубо и быстро перевернул девушку на живот и, придавив своим телом крепко к дивану, снова пронзил ее лоно своим вздыбленным органом. Алена отлично почувствовала, как в ней что-то движется и приносит новую нестерпимую боль. Движения юноши становились все быстрее и быстрее, а толчки в нее все сильнее, от чего становилось еще больнее. Но вот мужское тело в последний раз напряглось, и, блаженно вскрикнув, Сергей обмяк и расслабился. Алена же просто сжалась и, отвернувшись к стене, молила бога, чтобы парень, получив свое, забыл о ней и поскорее ушел. Теперь девушка страшно боялась Сергея и не знала, чего можно еще от него ждать. А ждать можно было чего угодно.
Сейчас же парень, откинувшись на диване, но не выпуская из внимания свою жертву, вдруг сосредоточился и, что-то замыслив, вновь придвинул Алену к себе. Даже не придвинул, а подтащил, так как девушка забилась в дальний угол дивана и боялась даже пошевелиться, чтобы лишний раз не привлечь к себе внимание своего мучителя. Но Сергей, не обращая внимания на новые сопротивления девушки, рукой раздвинул ей бедра и по-хозяйски провел у Алены между ног, погружая пальцы во влагалище. Девушка вздрогнула и задрожала, мысленно готовясь к новым мучениям, но вся эта постыдная процедура длилась не больше нескольких секунд. Сергей, не мешкая, достал свою руку обратно и довольно обнаружил, что пальцы его все в крови.
– Что это? – прошептала Алена тихо.
– А сама не понимаешь что ли? Кровь это. Твоя кровь. Слава богу, что все так, как я надеялся.
– Кровь? Откуда? Я ранена? Я умру? Ты меня разорвал пополам... – охнула девушка в ужасе.
– Вот же детский сад, ей богу! Да не ори ты так, жить будешь. С тобой что – мать не говорила на эти темы? – шутливо спросил Сергей. – Ах, да. Я и забыл, что ты сирота. Тем лучше.
– Как лучше? Для кого лучше?
– Да это я сейчас о своем подумал, не загружайся. Так ты что, точно не в курсе? Прямо детский сад какой-то, хотя даже и там дети больше осведомлены обо всем этом, чем ты. Ладно, объясняю подробно... Вот видишь, милая – что и требовалось доказать. Ты невинна, ягодка моя, и все твои слова мне, Алена, – правда. Как тебе повезло, что я опытен в этих делах и знаю, что в первый раз не всегда бывает столько крови, чтобы она стекла на простынь ручьем. А попался бы тебе на моем месте неграмотный мужик, и схлопотала бы ты, Аленка, по полной программе за то, что мужика своего в дураках держишь. Потом бы костей не собрала, и пластический хирург бы тебе не помог. А я, Алена, успокоившись и веря тебе на слово, так как сильно тебя люблю, предположил, здраво рассуждая, что у тебя вытекло совсем немного крови, поэтому все и осталась внутри, а не снаружи, как я ожидал увидеть. Я, как видишь, собственноручно сам все проверил. И сам же собственноручно убедился, что ты на самом деле невинна, целочка моя. Порадовала. Спасибо тебе, моя девочка, – вернее, уже моя женщина. Может, продолжим еще? Я уже снова тебя хочу, радость моя. Может, теперь ты проявишь активность и покажешь мне, как ты меня любишь?
– Умоляю Сергей! У меня все болит и мне очень нехорошо. Я устала. Я просто без сил и, кажется, сейчас потеряю сознание…
– Глупости все это, женщина. Не столько ты потеряла крови, чтобы падать в обморок. Опять эти ваши женские штучки и капризы.
Сергей больше не злился, он получил что хотел, и настроение его было прекрасным. Именно по этой причине парень, видно, решил быть великодушным и терпеливым с Аленой.
– Малышка, я очень тобой доволен. Я рад, что ты образумилась и усвоила мой урок. Усвоила и поняла, что сопротивляться бесполезно, да и ни к чему это все. Я просто уверен, что, когда ты освоишься, то доставишь мне и себе еще большее наслаждение. Твое прекрасное тело прямо создано для сексуальных утех. И раз тебе дорог этот старый крест, носи его на здоровье, ты видишь, какой я становлюсь добрый, когда ты покладистая и не капризная. Мотай на ус, детка, как надо обращаться с мужчинами, чтоб они были воском в твоих руках. – Сергей немного помолчал и опять продолжил свои речи. – Но ты, я вижу, и впрямь устала? Ну, отдыхай, моя услада, на сегодня с тебя действительно достаточно. Это же как-никак первый день нашего райского блаженства. Ты, Алена, попала в рай, как сама и мечтала. Вот видишь, рядом со мной твои мечты сбываются.
Парень закончил говорить и пошло захохотал. Когда его веселье иссякло, Сергей решил добавить еще пару слов:
 – Да ты, дорогая, не думай, мои намерения по отношению к тебе не изменились и они по-прежнему очень серьезные. Завтра, я встречу тебя из института, и мы пойдем в Загс. С сегодняшнего дня ты принадлежишь только мне. И не вздумай опять браться за свои капризы. Если ты еще не поняла, повторю еще раз, Я этого очень не люблю, и терпеть не буду. А теперь поцелуемся на прощание, у меня еще есть пара дел, которые требуют срочного вмешательства. Я уже опаздываю.
Алена лежала, прижавшись к спинке дивана, и для нее все было как в тумане, мысли проносились одна страшнее другой. Неужели это тот самый человек, которого она знала и полюбила? Нет, это точно не он! Это грубое и жестокое чудовище со звериным взглядом не может быть ее Сережей. Что с ней происходит? Как она могла спутаться с таким человеком, который не только ее не уважает, а еще и всячески измывается над ней? О чем этот человек после всего, что произошло в этой комнате, может еще говорить? И что за свадьба? О какой свадьбе может идти речь? Нет, этого не будет, она не станет женой подонка! Не будет этого ни за что!
Алена резко повернулась, села на диване и, посмотрев на Сергея, набравшись решимости, уверенно прошептала:
– Ты мне противен. Никогда я не стану твоей женой. Никогда. Убирайся. Вон отсюда. И навсегда забудь сюда дорогу! Вон! Уходи! Пропади! Сгинь! Мразь!
Она бросала парню вызов, и вызов был принят. Ни прошло и секунды, как Алена оказалась на полу. Только спустя мгновенье она осознала, что Сергей ее ударил и она упала, сильно ударившись. В глазах было темно, на губах было горячо и мокро, сильно болело. Так с ней еще не кто не поступал. Ее все с детства только холили и лелеяли, не то чтобы стукнуть, а крикнуть не смели…
Сергей возвышался над ней с перекошенным от злобы лицом.
– Запомни, любимая, наперед: никогда так больше не делай. Неповиновение и грубость по отношению ко мне недопустимы. И если ты дала слово стать моей женой, то ни в коем случае не вздумай брать его назад. Если ты хочешь, чтобы у нас была дружная семья, то тебе надо многому учиться, чтобы быть любимой и желанной. Я тебя люблю и даже очень – одно то, что я получил что хотел и после этого все равно беру тебя в жены, должно тебе о чем-то говорить. Извини, конечно, что ударил, но уж очень ты меня рассердила своими словами. Я ли для тебя не старался все это время? А как за тобой ухаживал красиво. Ты понимаешь, что мы созданы друг для друга? Давай, я помогу тебе встать, и мы помиримся. Тебе надо поскорей успокоиться и помыться. Хотя ты даже и такая очень хороша. Фея моя, не обижайся. Просто я очень вспыльчивый.
Пока Сергей говорил, злость его утихла, и он, странным образом резко изменившись, стал вдруг прежним – милым и добрым. Он галантно помог Алене подняться, подал ей одежду. Потом порывисто прижал девушку к себе и ласково просил прощения за свою жестокость.
Но Алену такая перемена совсем не радовала, скорее наоборот. Она только сейчас поняла, что ничего не знает об этом человеке. Ни знает не только, где он живет, чем дышит, где работает, что он за человек, – но вообще ничего о нем не знает. Видно, она и вправду сошла с ума, раз решилась на такой шаг, совсем ни о чем не подумавши наперед... А ведь Маша ее столько раз предупреждала! Чего ж теперь плакаться… Что же делать? Как выпутаться из всего этого? Так, сейчас самое главное не нервничать, а собраться с мыслями и хорошо все обдумать. Обдумать и решить, как остаться одной и в то же время живой. Так, так, думай Алена, думай. Давай же, девочка, соберись! Ага, есть идея.
Пока Сергей ее крепко обнимал, Алена постаралась унять дрожь. Наивно подняла глаза, доверчиво посмотрела прямо в глаза Сергея и робко сказала:
– Ты прав Сереженька. Нам надо забыть все плохое и помириться. А то как-то все нехорошо получается. Мы же с тобой так сильно любим друг друга, а это главное. И то, как мы с тобой встретились, предназначено нам свыше. Я права, любимый?
– Да, ты права, Аленка. Ты, оказывается, не только красивая, но и умная у меня. Мне приятно, что ты все поняла и осознала, нам ведь друг от друга – никуда. Поцелуй меня крепко в знак примирения, и все обиды забудем.
И не дожидаясь ответа, Сергей привлек девушку к себе и стал целовать все крепче и крепче. Он был еще не одет, и Алена с ужасом заметила, что он снова готов продолжить... Кажется, ее сейчас вырвет. И почему мамочка не забрала ее с собой на небеса?..
– Знаешь, чем дольше мы вместе, тем больше я тебя хочу. Ты не в курсе, почему это происходит? Может, ты на самом деле фея? Приворожила меня так, что я без тебя теперь никуда. Даже и не знаю, плохо это или хорошо?
Алена машинально ответила:
– Потому что ты меня любишь.
– Правильно. А ты меня любишь?
Алена не знала, что ответить. Нельзя допустить, чтобы он снова рассердился. Пусть думает, что все хорошо. Алена решила доиграть свою роль до конца. И уж если она весь этот кошмар перенесла, то несколько фраз и подавно скажет.
– Конечно, я тебя люблю, Сергей. Просто раньше я еще никому не говорила таких слов, вот и робею. Ты же теперь сам убедился в том, что до тебя у меня никого не было. Ты мой первый мужчина и мне сейчас никого не надо, кроме тебя. Тебе нет равных, моя любовь!
В комнате было уже темно, и Алена не видела глаз Сергея, но интуитивно чувствовала, что такое объяснение парня совсем не устраивает. И его ответ не заставил себя долго ждать.
– Докажи мне свою любовь. Докажи так, чтобы я тебе поверил, Алена!
– Хорошо Сережа. Так вот, послушай, что я тебе сейчас скажу, мой любимый мужчина! – теперь Алена говорила уверенно. – Ты увидишь мое доказательство завтра в загсе, когда я скажу, что согласна стать твоей женой, и нас распишут. Я твоя, а ты мой! Так ведь?
Девушка потянулась к Сергею и впервые за все дни их знакомства поцеловала его сама.
– Так-то уже лучше! Хорошо, я тебе верю. Но смотри у меня, женщина, давай без фокусов. Если что, ты меня уже знаешь. Ладно, еще раз скажу, чтоб ты усекла на всю оставшуюся жизнь: я от тебя не откажусь ни при каких обстоятельствах. Я ни перед чем не остановлюсь. Мы детдомовские такие. С нами шутки плохи!
Алена резко отстранилась, протянула руку и включила свет. С удивлением посмотрела на Сергея. Сергей от неожиданного яркого света зажмурился, но успел заметить реакцию Алены.
– Нечего так на меня смотреть. Прокаженных среди нас нет.
– Так ты из детдома?
– Об этом поговорим после. Не одна ты можешь преподносить сюрпризы, радость моя. А сейчас никаких вопросов. Это впрочем, уже к делу не относится. Ты и сама не принцесса на горошине, не правда ли?
 И Сергей, наконец, произнес слова, которые Алена больше всего хотела от него услышать и о которых ежесекундно и неустанно молила бога и всех святых.
– А теперь мне пора, у меня еще много дел на сегодня. Что-то я задержался тут с тобой, но чего не сделаешь ради любви! И я не забыл про эти мерзкие цветы. На первый раз тебе верю, но потом пеняй на себя. Будешь виновна – пройдешь через всю нашу детдомовскую братву, и домом тебе с того дня будет придорожная канава.
Алена ничего на это не ответила. Она будто снова видела его в первый раз... Но опомнившись, она снова надела на себя маску заботы и нежности и стала помогать парню собирать его вещи, приговаривая:
– Я тебя провожу до двери, Сережа. Можно, любимый? – В душе девушка уже ликовала. Сейчас она закроет за ним дверь, и все наконец закончится. Он уйдет, уйдет навсегда из ее жизни и ее кошмар прекратится. А она приложит все усилия, чтобы он прекратился раз и навсегда. Раз и навсегда!
Сергей по-хозяйски похлопал Алену по попе, нехотя оделся и, уже собираясь на выход, произнес:
– Даже нужно! Я сейчас не прощаюсь с тобой, зайка моя, а говорю до свидания! Что значит – до скорого свидания. А ты, милая, не подумай, часом, что я грубый или жесткий по отношению к тебе. Просто не хочу, чтобы между нами в самом начале нашей совместной жизни были какие-то непонятки и недомолвки. Вот сказал и успокоился. А теперь давай, провожай меня. Позднее я тебе позвоню.
– Слушаюсь, мой господин, и повинуюсь, – и Алена смиренно опустила глаза в пол.
– Хорошо, хорошо. И не вздумай никуда уйти без спроса! Теперь я твой муж и хозяин, так сказать, а вернее – защитник. Поэтому с сегодняшнего вечера вступаю в свои права и обязанности. Если получится, приду сегодня с ночевкой, а не получится, так с завтрашнего дня к тебе перееду. – И еще немного подумав, Сергей остановился и добавил: – А тебе неплохо бы пообщаться больше с Машкой, твоей подругой. Она тебя научит, как угодить мужику. Если б тебе ее темперамент в постели, тебе бы, женщина, цены не было. И не жила бы ты в такой нищете, как сейчас. Все бы от жизни имела, чего пожелала твоя душенька. Ну да ладно, позже мы все исправим. В моих руках и камень крошится. Раз есть курица, будут и золотые яйца.
Сергей на прощание по-хозяйски обнял Алену и, крепко поцеловав, вышел наконец за дверь. Девушка крепко захлопнула за ним дверь и торопливо закрылась на все замки, какие у нее имелись. Не забыла и про дверную цепочку. Только после этого Алена перевела дыхание. Сейчас нужно привести себя в порядок, а потом все не спеша обдумать. Что у этого монстра общего с Машкой? Они и виделись всего один раз, он ее не знает… Или знает? Но как, когда?
Не дойдя до ванной, Алена бросилась к телефону и набрала номер Марии. Никто не отвечал. Ладно, с Машей потом можно разобраться, не до нее сейчас. Как же все тело ломит! Каждое движение давалось Алене с большим трудом. Вот так хваленое Машкино неземное блаженство!.. Даже рассчитывать не на кого, а силы совсем на исходе… Только не киснуть, Аленка! Не время.
Алена прошла в ванную комнату, присела на краешек ванны, включила кран. Льющаяся вода немного успокаивала, и Алена стала думать, что делать дальше. Что же, что же сказала Маша, когда они сегодня прощались? Сама Аленка была так рада приезду этого… этого дьявола, что ничего не слышала и не видела, кроме него одного… Вот дура набитая! Иначе просто и сказать нельзя. Это ж надо как вляпалась, по самые уши. Все в облаках летала да принца ждала, вот и дождалась на свою голову!
Девушка опустила ноющие страшной болью руки в прохладную воду, чтобы хоть немного унять ломоту в суставах. На запястьях уже заметно проступили синяки и подтеки. Она так отчаянно сопротивлялась насилию, что Сергею пришлось применить немалую силу... И вот теперь результат борьбы был налицо – вернее, по всему телу. Но не это сейчас было главной болью Алены. Она сидела и думала, как выйти живой из сложившейся ситуации. И как сделать так, чтобы близкие ее сердцу люди не оказались замешаны в те события, которые она сама же на себя и накликала. Накликала своей неосторожностью, доверчивостью и неопытностью в такого рода делах. Девушка сейчас четко понимала, что от такого человека, как Сергей, для кого нет ничего ценного и дорогого в жизни, можно ждать любых действий. Он ни перед чем не остановится, ничем не погнушается… Еще немного посидев, Алена выключила воду и стала вытирать полотенцем руки. Сил на то, чтобы принять ванну, у девушки просто не было.
Алена прошла в гостиную. Чтобы не было так тоскливо и жутко, она решила включить старенький мамин радиоприемник. Девушка стала вертеть колесико, переключая каналы радиоволн, чтобы найти более-менее подходящий ее нынешнему состоянию. На одном из каналов ведущий пригласил в свою студию знаменитого астролога, который обещал ответить на все вопросы слушателей. Поступил первый звонок и был задан вопрос, который Алена, погрузившись в свои невеселые мысли, прослушала. Но ответ астролога ее очень заинтересовал, и она сделала погромче. Приятным и успокаивающим голосом астролог рассказывал что-то про разного рода опасности, которые уготованы судьбой и караулят на каждом шагу. Но которых при этом можно счастливо избежать, если вовремя прислушаться к предостережениям и знакам свыше, которые нам регулярно посылаются в виде друзей, родных, каких-то событий и прочего... А вот если мы остаемся глухими ко всем предостережениям, не обращаем на них внимания и отмахиваемся от них, – вот тогда, для нашего дальнейшего жизненного урока, с нами и начинают происходит очень неприятные и порой жуткие вещи. Но они вырабатывают в нас защитную реакцию для более безопасного будущего и лучшего самосохранение. А страх, который мы испытываем, попадая в эти западни, вырабатывает в нас более чуткую интуицию, к которой мы начинаем уже более чутко прислушиваться, и уже берем во внимание свой внутренний голос…
Вот оно! Алена наконец вспомнила, что сказала ей подруга перед уходом... Маша прошептала ей на ухо: «Ни в коем случае, Аленка, не води его к себе! Он очень опасен. Я сама это знаю и хочу тебя предостеречь. Верь мне!..»


3.5. Еще худшее положение

Алене стало не по себе оттого, что она вспомнила эти странные, как ей тогда показалось, слова. Опасен... Предостеречь… Что это все значит, Мария? – пронеслось у Алены в голове. Ей стало опять очень страшно.
Вдруг ей показалось, что у двери раздались шаги. Алена быстро сделала радио потише, и тут в дверь настойчиво позвонили.
– Боже! Я пропала! Это опять он. Он вернулся. Я пропала. О, боже мой, если есть бог на свете, он не допустит всего этого ужаса, который может снова произойти!
Алена вся сжалась в кресле и не могла шевельнуться от сковавшего ее страха. В дверь все продолжали звонить. Алена в ужасе схватила одеяло и хотела накрыться с головой, чтобы ничего не слышать, как вдруг до нее донесся знакомый голос:
– Алена, открой дверь! Это я, Маша. Открой, пожалуйста, мне надо с тобой поговорить! Это очень важно! Алена, я не могу здесь долго стоять, он может скоро вернуться. Алена, я знаю, ты дома, ну открой мне дверь! Я боюсь за тебя! Ты жива? Алена!
А Алена, переведя дыханье и уняв бившую ее дрожь, все еще не в силах двинуться с места, крикнула как можно громче:
– Маша, ты одна? Зачем ты пришла?
– Конечно одна, Аленка! По делу пришла! Открывай скорей, а то здесь темно и страшно, у вас кто-то на лестничной площадке лампочку вывернул. Мало времени, открывай, открывай же!
Алена наконец в себе силы подняться и подойти к двери, гадая, открыть или не открыть, – дверь сейчас казалась защитой и спасением от внешнего мира. Алена стояла у порога, и все медлила, и медлила, боясь открыть и увидеть того, кого она сейчас ненавидела, презирала и боялась больше всего на свете. Тысяча мыслей пронеслось у нее в голове. А вдруг Мария пришла вместе с Сергеем? Почему она здесь вдруг в такое время? Ее и днем не уговоришь зайти, а тут в такой поздний час... А может, она и вовсе с ним заодно? Теперь никому нельзя верить, особенно после того, как этот подлец упомянул Машкино имя...
Машка за дверью продолжала:
– Алена, открой, это же я, Маша! Почему не открываешь? Ты не ранена? Что с тобой? Если ты мне сейчас же не откроешь, я пойду за помощью к Марии Григорьевне. Считаю до трех! Один, два...
Услышав имя бабушки, Алена собралась с мужеством и распахнула входную дверь. Маша, не медля ни секунды, быстро вошла внутрь, захлопнула за собой дверь, защелкнула замок, и с болью и ужасом в глазах уставилась на свою подругу. А у Алены отлегло от сердца, и она наконец-то смогла выдохнуть, совсем не обращая внимания на то, как смотрит на нее Мария. Для Алены было важно только то, что Маша действительно пришла одна. А Маша, все смотрела и смотрела на подругу, бледнея прямо на глазах.
– Аленочка, что случилось? На кого ты похожа?.. Ты его пустила. Я так и знала, что ты меня не послушаешь. Вот ты всегда так. Все делаешь по-своему, и вот беда! Это все он сделал?
Только сейчас Алена, машинально оглянувшись к зеркалу, увидела свое отражение. А ведь раньше не до того ей было, чтобы на себя в зеркало любоваться... На нее смотрела страшная незнакомка. Волосы у ней были сильно спутаны, одна губа разбита, а другая вся обкусана. Глаза опухли от слез, были красными, мутными. Разодранная одежда свисала клочьями. Сквозь разорванные места виднелись синяки и ссадины. Лицо у Алена было ужасно бледным, а взгляд выражал испуг и затравленность.
– Боже, на кого я похожа! Нет, не верю! Не может быть! Это не я, это все не со мной происходит. Пусть это все, Мария, будет кошмарным сном, я сейчас проснусь и все будет как раньше, до этого страшного вечера. Помоги мне проснуться, помоги!
– Я постараюсь помочь, Алена, за этим я и пришла. Но помогу наяву. Давай заявим в милицию, пока не поздно. Снимем побои и тому подобное. А?
– Нет, не надо. Через один кошмар я уже прошла, другого не надо... Да и как я буду доказывать, что не сама виновата? Как я докажу, что не сама все спровоцировала? Я же поверила и доверилась… А он словно с ума сошел, и отступать было просто некуда. А баба Маша если узнает, не переживет этого! А соседи будут тыкать на меня пальцем до конца моих дней… Не бывать этому! В милицию я не пойду, и покончим с этим. – Алену затрясло мелкой дрожью, и она снова была готова разрыдаться.
– Так, ладно. Первое, что мы сделаем, – отведем тебя в ванную, и приведем тебя в порядок. Бедняжка ты моя, сильно болит? Как же так произошло?.. Ладно, не вспоминай и ничего мне не рассказывай, а то я сама сейчас разревусь. Так… А во-вторых, я сейчас же заварю крепкого кофе, ты немного успокоишься, и мы с тобой поговорим. Как ты, идти можешь?
– Значит, я все же не сплю. Все наяву... Боже мой! Боже мой! Что сейчас о синяках и ссадинах переживать, заживут. А вот душа и сердце, как быть с ними? У меня душа, Мария, болит, и сердце ноет. И разрывается оттого, что я так ошибалась в любимом человеке, и так в нем обманулась! И мысли нехорошие не дают мне покоя... И вот еще что. Один вопрос, который я тебе хочу задать, не выходит у меня сейчас из головы.
– Давай все вопросы позже!
– Только один. Скажи, Маша, а ты-то здесь как замешана?
– Тебе Алена, надо срочно и прямо сейчас, не откладывая, в ванную, а потом поговорим, отвечу на все вопросы. Посмотри же, ты еле на ногах стоишь, да и губа так кровит… Где у тебя йод и вата? А коньяк есть? Помогло бы нам обеим взбодриться…Лимон с коньяком в доме есть?
– Кажется, есть, не помню точно, ты поищи в холодильнике… Не до кофе мне сейчас и не до лимона. Скажи мне, скажи только одно, а то душа болит и плачет кровавыми слезами... Откуда Сергей тебя хорошо знает? Он так говорил о тебе, будто очень близко с тобой знаком. У меня сегодня такое чувство, Мария, что меня предали, и не один раз. И от подруги удар намного страшнее. Что же ты молчишь и не отвечаешь мне? Почему не обижаешься на мои слова? Значит, я права... И я не хочу ждать. Не могу ждать, Мария! – Алена ужаснулась собственной догадке. – Ответь мне только на один вопрос, только на один-единственный. Ведь это он и есть твой принц, с которым ты провела несколько счастливых недель, и который так подло с тобой поступил? Он? Отвечай мне!
Маша только молчала, опустив глаза в пол.
– Отвечай или уходи! Мне сейчас нужна правда, Маша! – почти кричала девушка. – Хватит уже лжи и притворства, хватит, Мария!
Маша тихо осела на стул, который стоял рядом, и все продолжала молчать. А Алена, уже сквозь слезы, которые катились по щекам, продолжала:
– Как ты могла? Ты же знала, что я его люблю и жду! Я с ума сходила, пока его не было! А он оказывается, голубчик сизокрылый, все это время был с тобой. Вот так подруга, нечего сказать. Да ты, получается, предала меня дважды: первый раз – когда легла с Сергеем в постель, а второй – когда не сказала мне всей правды. Что, смелости признаться не хватило? А в глаза мне смотреть смелости хватило? Не могу поверить, что мои догадки – правда. Говори же, говори …. Защищайся, скажи, что я ошибаюсь …
Тут Машу будто прорвало. Она начала говорить быстро и торопливо, словно боялась, что Алена прогонит ее и не даст выговориться до конца.
– Все, что ты сказала, – правда! Но ты сама виновата, Алена. Сама виновата. Не надо было его отпускать в тот вечер, не обласкав. Завела парня до чертиков своим вызывающим видом, а потом раз – и отправила восвояси. Ты же видела, в каком Сергей был состоянии, когда вы распрощались в тот вечер. Да и я была хороша в тот вечер, пьяная до нельзя. А он, твой Сергей, вернулся в кафе и увел меня у Антона из-под самого носа. Мне тогда казалось, что все так романтично и безобидно. В первый раз со мной такое происходило. Никто и никогда не похищал меня и не увозил на шикарной машине в неизвестность. В душе я давно мечтала о такой романтике, да все принцы не встречались… Мы с ним вдвоем тогда сбежали из «Марго» а потом поехали в другой клуб, потом еще в один. Мы катались по городу на его лимузине и пили шампанское. Сергей ухаживал за мной, как самый настоящий влюбленный до чертиков прекрасный кавалер. А какие слова он мне говорил! Все казалось приятной игрой, не больше… Мы оказались в постели, и что за этим последовало – не помню... Утром снова красивые слова, страстные ласки, цветы и шампанское. Я погибала изо дня в день под его натиском. Я была в его руках как воск, а он как пламя. Его глаза были как магнит… Это я потом узнала, какие глаза у него могут быть, когда он на взводе или разгневан...
– Ой, Машка, как страшно ошибаться в людях, которым доверяешь… В людях, которые тебе дороги и которые давно стали частью твоей жизни. Самой лучшей и близкой частью. Как же ты смогла?..
– Я, Аленка, уже ничего не могла с собой поделать. Я и вправду поверила, что он меня любит. Сергей сказал, что встреча с тобой – его ошибка, у вас ничего не было, и обязательств друг перед другом нет. И что это его личное мужское право – выбирать, кого любить, а кого нет. А мне, женщине, соваться в это дело нечего, я должна знать свое место и быть угодной для мужчины, когда бы он меня ни пожелал… Это была его первая вспышка гнева, которая у нас закончилась бурной страстью… И он сказал, что поговорит с тобой, подруга, и все объяснит.
До этого Алена слушала молча и не перебивала, но от последней фразы встрепенулась, и гневно воскликнула:
– Не называй меня больше подругой, Мария. Никогда, слышишь, не называй больше! Кончилась с тобой наша дружба! Права видно, была бабушка – вот они, твои ножички, и дали о себе знать! Все у тебя одна ложь и сплошное притворство. Подруга – это честность, правдивость, доверие. А ты своим языком поганишь это слово, делаешь из него фарс! С этого дня мы с тобой просто знакомые, а вернее – посторонние люди!
Маша не выдержала и заревела. Она бросилась Алене в ноги и, обняв колени, зашептала:
– Прости меня, Алена, прости, если сможешь. Я очень виновата перед тобой. И рассказать тебе все хотела, да боялась, что не простишь. Я не хотела потерять нашу дружбу. Ты моя лучшая подруга, а я оказалась такой дрянью. Прости, умоляю, прости меня, глупую. Все иногда ошибаются. Я не хотела тебя предавать. Не хотела!
Алена оттолкнула ее и зло проговорила:
– Что ж ты сейчас все рассказываешь, сейчас не боишься?
– Боялась. Боялась, что не простишь и что Сергей потом накажет, но за тебя боялась еще больше. Я же знала, что он может причинить тебе боль, он же на все способен. Сергей ненормальный и очень опасный человек. Я боялась, что с тобой сегодня может случиться что-то ужасное и даже непоправимое. Я ведь знаю, какая ты у нас честная и открытая, да еще и невинная. Вот и пришла к тебе, забыв про свой страх. Опоздала...
– Уходи, Машка. Ты все мне сказала – и уходи. Мне больше нечего сказать, да и тебе, наверное, тоже.
Алена поняла, что сама Мария от нее не уйдет, и повернулась, чтобы самой открыть входную дверь. С Машей она распрощается сейчас раз и навсегда, вычеркнет подлую из своих знакомых. Но тут обе девушки замерли в оцепенении от резкого звонка.
– Ни в коем случае не открывай ему! – прошептала бледная Машка. – Он на все способен! Надо что-то сейчас же придумать. Ты хоть ключи ему не дала от квартиры? У него нет твоих ключей, Алена?
– Конечно, нет. У меня их всего трое. Одни ключи я отдала бабе Маше, на всякий случай, вдруг свои дома забуду и не смогу попасть в квартиру. Вторые сейчас лежат в моей сумочке, а третьи мамочкины, и они весят вон на том гвоздике, сзади тебя. Мама всегда их туда вешала, и после ее смерти я их так и не трогала…
Маша обернулась на указанное место и посмотрела на гвоздь.
Гвоздик был пуст.

– Но ведь утром, Машка, они были здесь! Точно здесь! Да они всегда на этом гвоздике висят, это для меня как память о маме... – тихонько прошептала Алена.
Маша быстро подошла к Алене поближе и торопливо зашептала ей на ухо:
– Это точно Сергей. И ключи твои теперь у него. Он их взял, и если ты не откроешь сама, он откроет дверь твоими же ключами. И тогда может быть еще хуже. Надо быстро решить, как объяснить ему мой приход к тебе в такой час.
– А почему мы должны что-то придумывать? Расскажу, как есть, и пусть он мне тогда посмотрит в глаза. Интересно, что он будет говорить, как выкручиваться?
– Алена, ты что, совсем с ума сошла? Да никак он не будет выкручиваться, Неужели ты еще ничего не поняла, святая простота? Он меня, Алена, убьет и глазом не моргнет. А что с тобой будет, можно только гадать!
В дверь больше не звонили, и за ней было подозрительно тихо. Девушкам было непонятно, ушел ли звонивший, или стоит под дверью и подслушивает их разговор, продумывая дальнейшие свои действия. Алена не выдержала:
– Все, уходи, Машка! Я устала, у меня нет сил ничего выяснять. За дверью тихо и спокойно, смерть с косой к тебе не стучится.
– Подожди минутку, Алена! Не прогоняй, не дослушав. Я тебе еще не сказала о своем страшном горе. Еще минутку выслушай, я все тебе расскажу и пойду. Алена, прости меня. У тебя же в груди такое большое сердце, полное добра, нежности и великодушия. Прости мою запутавшуюся грешную душу…
– Уходи, и слушать ничего не желаю. Уходи, говорю.
– Алена, я беременна!
Маша забилась в истерике, а Алена была просто ошарашена этой новостью. Она ожидала чего угодно, но вот это! Мария ждет ребенка! В ней теплится новая жизнь, она станет матерью...
Алене вдруг стало жаль подругу, которая так запуталась, что дальше некуда… Забыв на мгновенье про свои беды, девушка уверенно сказала:
– Успокойся, не плачь. Тебе теперь нельзя расстраиваться. Ну ты даешь! Везде лазейку найдешь, чтобы добиться своего. Только я думала, что вычеркну тебя из своей жизни, как ты раз – и опять в дамках. Просто нет слов… Ладно, пошли пить кофе с лимоном и подумаем, что тебе делать дальше.
– Ты меня больше не гонишь? Я могу остаться?
– Вот ведь лиска-лариска. Знаешь, на какие струнки надавить, чтоб разжалобить меня и сделать по-своему… Проходи на кухню… С тобой, Маша, как на вулкане.
– Спасибо! – Маша с благодарностью посмотрела на Алену, заревела еще пуще, и сквозь слезы продолжала бубнить: – Какая ты хорошая, Алена, а я такая плохая, просто дрянь. Ты права, и действительно не должна больше со мной дружить, а тем более помогать мне. Я и мизинца твоего не стою, подруга. Это ты святая Мария, а вот я…. Почему я еще жива?
Алена поняла, что чем больше она будет жалеть Марию, тем больше та будет рыдать и жалеть себя, несчастную. Надо было вести себя так, будто ничего не произошло. Так Алена и поступила. Она усадила Машу на кухне, сварила ей обещанный кофе, наказав найти лимон и коньяк. А сама пошла, наконец, в ванную – умыться, переодеться, причесаться... Алена чувствовала себя так, словно по ней грузовик проехал. Низ живота просто сводило.

Когда Алена вернулась, Мария уже успокоилась. Они сидели молча какое-то время, и тут Алена неожиданно для себя спросила:
– Кстати, Маша, ты не знаешь, он что – действительно детдомовский? И на самом деле такой подлец, каким себя тут показал?..
– Я тебе не хотела говорить… Скажу. Когда он уходил от меня, а я ревела в три ручья и просила его остаться, он сказал: «Дура, что за меня цепляешься! Думаешь, я богат, раз мы с тобой так понтовались все эти дни? Думаешь, подцепила богатого лоха и теперь заживешь припеваючи? Ошибаешься, детка. Я нищий, и сам живу за счет женщин. Вырос я в детдоме, и воспитание получил там же. Вот и представь теперь своими куриными мозгами, какой я принц. Думаешь, вы мне, бабы, нужны?» И так страшно рассмеялся мне в лицо, что стало жутко. Тогда передо мной предстал чужой и незнакомый доселе человек – страшный, жестокий, беспринципный. Я Сергея не узнавала. И то, что он мне сказал потом, еще больше меня напугало… «Да, вы мне нужны! – говорил он с сарказмом в голосе. – Но нужны как цель для моих планов и стремлений. Я использую вас, дур, и получаю все, что мне нужно для комфортной жизни. А весь этот шик – это блеф, мишура и ничего более. Тебе, считай, еще повезло, что кроме постели мне от тебя ничего не понадобилось. Ты моя сиюминутная прихоть, так сказать, нужду справить и больше ничего. Не скрою, в койке с тобой было ништяк, но во всем остальном ты ни на что не годна. Ни рожи, ни кожи, ни бабок, ни связей у тебя не имеется, а жаль. Тогда бы наше знакомство немного затянулось. А сейчас не питай насчет меня никаких иллюзий. И не вздумай обо мне трепать языком со своей подругой. У меня насчет Аленки серьезные планы. Мне надоело балансировать на краю пропасти, долгов у меня выше крыши, и я хочу начать нормальную жизнь, как у всех людей. И Алена мне в этом поможет. Ох, и куколка она, а как хороша, и самое главное, богата. И если честно, Машка, она мне нравится, даже больше того. Давно я искал такое чудо! И вот мне улыбнулась удача, фортуна, так сказать, повернулась ко мне лицом, а не жопой. Из нее, Машка, выйдет отличная жена и мать. Только с такой девкой, как Аленка, я свяжу свою жизнь официально. А тебе я это говорю потому, чтобы ты поняла и не мешалась у меня под ногами». Вот так, Аленка…
– Какой ужас ты рассказываешь, Маша! И зная все это, ты спокойно смотрела, как я попадаю ему в сети? Ты же знаешь, что у меня ничего нет за душой.
– Я ему пыталась сказать, что у тебя ничего нет, но он мне не поверил. Решил, что я специально так говорю, чтобы его удержать. Он так разозлился на мои слова, так мне в живот заехал ногой, что я потом долго в себя прийти не могла, еле отдышалась. А он собрался преспокойненько, переступил через меня, когда я корчилась на полу от боли, и ушел себе. А когда я отдышалась и засобиралась домой, выяснилось, что за номер, в котором мы все эти долгие дни кувыркались, шикарно ели и дорого пили, никто ничего не платил. И меня оттуда не выпустили, пока я сама же и не заплатила по счету. Знаешь, на сколько там бабок натикало? Жуть. Ладно еще, что у меня были сбережения. Ты же помнишь, я второй год копила на отпуск за границей. Хотела в круиз съездить... Вот и съездила...
– Но послушай, Маша! Он же теперь знает, что у меня ничего нет, так зачем я ему нужна? Или почти нет. Кое-что он от меня уже получил. – Алена смутилась. – И это все, что у меня есть, то есть было драгоценного.
– А может, не все? – пыталась размышлять Маша.
– А что еще?
– Может, он тебя действительно любит? – и, окинув Алену внимательным взглядом, Маша горько вздохнула. – Да и неудивительно. Разве найдется такой дурак, который откажется от твоей красоты?
– Хватит нести ерунду! Неужели ты думаешь, что такой человек способен на глубокое и чистое чувство? Но в одном ты права – надо что-то срочно предпринять... Но сегодня мне из дома надо уйти. Теперь мой дом совсем не моя крепость. Ключики от крепости я профукала, поэтому руки в ноги и бегом…
– Пойдем к нам. Мама тебе всегда рада, да и Катюшка тоже…
– Нет, к вам неудобно. Вас самих в маленькой квартирке полно. А тут еще я нарисуюсь.
– Не говори ерунды. Где есть место пятерым, то и шестому подавно найдется.
Нет, Маша. У меня бабушка есть, Мария Григорьевна, к ней и пойду… Давай лучше поговорим о тебе. Это ребенок Сергея? Конечно, да… А Сергей в курсе? Конечно, нет… Знаешь, я уже свыклась с мыслью, что Сергей теперь у нас на двоих. Может, это и хорошо, вместе мы его как-нибудь да одолеем... Ну вот, опять всемирный потоп!
Знаешь, Алена, – всхлипывала Маша, – если бы я была богата, то Сергей был бы со мной, и мы были бы счастливы. Я думаю, он потому и злой такой, что у него самого ничего нет… Никого близкого нет… Детдомовских никто не хочет признавать, общество на них с детства ставит крест. Бедные! Они всегда изгои, кто спивается, кто наркоманит, кто в тюрьме… Как бы я хотела Сереже помочь, помочь найти себя настоящего и подарить ему свою чистую и светлую любовь! Но он от меня ничего не хочет…
Алена перебила ее, приложив палец к губам. Она старалась прислушаться к тому, что происходило на лестничной клетке.

В дверь снова позвонили. Девушки замерли. В замке повернулся ключ… И тут же раздался обеспокоенный старческий голос:
– Алена, я слышу, ты дома! Почему не открываешь? Я волнуюсь за тебя, внучка. Что там у тебя происходит? Ключом не открыть, на собачку замок защелкнула? Голоса слышу, а к двери никто не подходит. Еще и соседей позову!
– Это Мария Григорьевна. Слава богу, что это она! Легка на помине. Вот же повезло нам! – радостно прошептала Мария. – Иди же открой дверь, Алена, а то я никак не приду в себя. Ноги как не родные. Да иди же быстрей. А то еще кого-нибудь принесет.
– Типун тебе на язык! – только и успела сказать Алена и, тут же вскочив, подбежала к двери, чтобы открыть бабушке. Спустя секунду Мария Григорьевна шаркающей походкой торопливо вошла в Аленину квартиру. Она с порога напустилась на девушку, подслеповато щурясь, по-стариковски ворча:
– Алена, что у тебя происходит в самом деле? То ты не подходишь к телефону, а теперь и дверь мне не открываешь. Чем ты здесь занимаешься? Совсем, девка, у меня от рук отбилась. Если бы все видела Лена, она б в гробу перевернулась. А ведь уже поздно, вот я вся и испереживалась за тебя. Вон по улицам сколько бандитов бродит, чтоб их, окаянных. Я же думала, ты еще не вернулась. Звоню, звоню, никто не отвечает. А тут подхожу к квартире и слышу за твоей дверью голоса… При маме бы ты себе такого не позволила, чтоб мне нервы мотать.
– Баба Маша, мама тут ни при чем. И не надо возводить на меня напраслину. Просто ко мне зашла Маша, и мы за чаем не заметили, как пролетело время. А заболтавшись, и твоего звонка не услышали.
– А вот я голоса слышала за дверью. А вы меня, значит, нет? – продолжала допытываться старушка.
Маша успела успокоиться, пока Мария Григорьевна отчитывала Алену, и сейчас вышла из кухни в коридор следом за подругой, как ни в чем не бывало.
– Что вы, Мария Григорьевна, вечно о плохом думаете? Алена у нас девушка порядочная и хорошо воспитанная. Она на плохие поступки не способна. Садитесь лучше с нами чай пить.
– Ишь, ополчились против меня две подружки! Я вам милые мои, не враг, а союзник. Так значит, пили чай, разговаривали и ничего не слышали, скрытницы?
И Мария Григорьевна обиженно прошагала на кухню, чтобы самой во всем убедиться. На столе и вправду стояли чашки, да еще лежала коробка конфет и на блюдце лимон.
– Так и знала! Опять кофа да пустые и бестолковые сласти. Ох, девки, девки. И когда вы за ум возьметесь. Трудно, что ли, полезную пищу приготовить? Собирайтесь, подружки, пошли ко мне ужинать.
– Я бы с удовольствием, тетечка Машечка, но мне пора домой, – Мария обняла ее за плечи. – Меня уж родные заждались. Тоже, небось, готовят что-то полезное к моему приходу… Но точно не для желудка… Н-да... Придется тебе, Алена, без меня здоровье поправлять на полезной пище! Так что тут долго не задерживайтесь. Идите, ужинайте, поболтайте подольше, можешь и заночевать у бабы Маши, соскучились поди друг по другу! – и Маша заговорщицки подмигнула подруге.
Распрощавшись и проводив Марию, Алена взяла бабушку под руку, и они дружно пошли на ужин. Чувствуя искреннюю бабушкину заботу и тепло, Алена почти забыла про свою физическую боль, а вот душевные раны продолжали саднить и кровоточить. Но баба Маша была рядом, и от этого на душе становилось немного легче.
Пока они спускались по лестнице, девушка продолжала гадать, как ей поступить и что лучше сказать. Главное, надо сделать так, чтоб не вызвать у бабушки ненужных подозрений. А то волнений тогда не оберешься. А это сейчас ни к чему. Ни к чему!


 На кухне у Марии Григорьевны было гораздо светлее, чем у Алены. Приглядевшись, баба Маша сказала:
– Что-й-то, девка, мне твой вид сегодня не нравится. Ты вроде как изменилась, а вот чем точно – пока не разберу. И взгляд стал совсем другой у тебя, и глаза. Словно за этот вечер ты повзрослела и распрощалась со своим детством. Куда подевалась моя беззаботная и щебечущая без умолку птичка-невеличка?
«Как ты права бабушка… Как права... Но твои слова слишком невинны по сравнению с тем, что произошло на самом деле!» – пронеслось у Алены в голове, но она постаралась взять себя в руки и выдавить хоть какое-нибудь подобие улыбки, чтоб успокоить бабушку и не выдать свои горькие мысли. А Мария Григорьевна все продолжала допытываться:
– Зачем в такую жару спортивный костюм надела, с длинными рукавами и длинными штанами? Батареи жарят, как печка в бане, а ты так утеплилась. Может, тебя знобит и тебе не здоровится?
– Пустяки!
– Что значит пустяки?.. Господи, а синяк на щеке! Аленушка!.. Да и губы часом у тебя, внучка, не разбиты ли в кровь? Или мне все это сослепу кажется?
– Конечно, кажется, бабушка. Вот же придумала тоже. Это грязь, сейчас же пойду и умоюсь.
– Потом умоешься. Дай-ка я поближе взгляну на тебя, а то не успокоюсь… – и Мария Григорьевна, не слушая никаких возражений, стала пристально разглядывать Алену со всех сторон… А разглядев и увидев истинную картину, горько вскрикнула:
– Боже ж ты мой! Святые угодники! Так я и думала! Что ж ты мне зубы, Алена, заговариваешь? Значит, и вправду ссадины, синяки, опухлости… Что я – синяк не отличу от грязи? А губы-то… И глаза красные. Ты что, подралась с кем? Или с Машкой не поделили что сегодня, потому дверь и не открывали? Я же успела приметить, что у твоей подруги тоже глаза опухшие от слез. Именно от слез, а не оттого, что вы лук чистили или перец рассыпали. Только честно бабушке отвечай, Алена! Я все равно правду узнаю!
– Ой, ну и скажешь ты, бабуличка! – Алена постаралась улыбнуться как можно веселее. – Тоже мне напридумывала! Не зря, видно, говорят, что старые люди – как малые дети, во всех отношениях. А дело и яйца выеденного не стоит! Мне, баба Маша, просто вечером пить захотелось, а свет зажигать лень было. Вот на косяк и налетела. Всего и делов, до свадьбы заживет. Ерунда. Кстати, о косяках: а почему у меня в квартире такой коридор длинный? У соседей других так же, или там что-то было раньше?
– Да что вдруг за вопрос? Опять зубы заговариваешь? Давай потом об этом, позже! Так что там у вас еще? Что с Марией?
– Позже так позже, настаивать не буду. А Маша действительно была опухшей от слез.
– Значит, все же поссорились...
– Да вовсе нет! О своем она взгрустнула... Что-то не везет ей в последнее время. В институте неприятности, да и дома не все гладко. С родителями проблемы, с сестрой размолвки... Ну и мне ее стало жалко… Пока сидели на кухне, Машка сетовала на свою судьбу, а я стала сетовать на свою. Я, бабуличка, мамочку свою вспомнила вместе с нашей Агашей. Вспомнила тот злополучный день, когда потеряла маму. Вспомнила, как одна-одинешенька осталась на свете и как не ценила то время, когда можно было жить без забот, без хлопот и просто радоваться жизни и любимым людям рядом. Вот мы с Марией на пару и ревели, каждая о своем тоскуя. Поэтому и дверь долго не открывали тебе, чтобы лишний раз не расстраивать. А то и ты, глядя на нас, с нами бы заревела. И сидели бы три девицы под окном и рыдали вечерком… Ну не сердись!

Остаток ужина прошел в полной тишине. Спустя время, когда с едой было покончено, Алена поднялась из-за стола, собрала посуду и понесла в раковину, чтобы помыть. Но баба Маша отчаянно запротестовала:
– Оставь в покое тарелки и присядь со мной рядом! Грязь подождет. Что-то ты опять взгрустнула, внучка, все молчишь и молчишь. Ох, чует мое сердце недоброе…
– Просто устала, бабушка.
– А, может неприятности, какие приключились? Что-то в институте не ладится? А может, кто-нибудь обидел? Или ты вправду заболела? Дай лоб твой пощупаю. А какая же ты бледная, Аленушка!
Алена поняла, что это самый подходящий момент для разговора про ночевку. Она уже знала, что бабушке сказать в ответ:
– Да нет же, баб Маш! Не заболела… Просто… Не знаю даже, как и сказать... Просто мне, бабуля, стали часто сниться страшные сны. И такие они страшные, что, проснувшись посреди ночи в холодном поту, боюсь уснуть вновь. А раз я живу совсем одна, вот мне и страшно одной дома. Я, бабуля, после парочки таких кошмарных ночей стала бояться засыпать. Стараюсь ночью не закрывать глаза, пью много кофе – вот и не высыпаюсь. И все мне кажется, что бандиты мою дверь вскрывают, или что кто-то в окно лезет, а иногда кажется, что проклятая Юля с того света за мной вернулась. Вот.
– Свят, свят!
– Представляешь, как я себя чувствую? Вымоталась вся, сил моих нет. Вот потому так ужасно и выгляжу. И на косяк налетела с недосыпу.
– Что ж ты мне, Аленушка, раньше не сказала? Разве можно все в себе держать, девочка моя? Сегодня останешься у меня ночевать. И не возражай, все равно не отпущу. А я тебе сейчас чай с ромашкой заварю. Тоже мне – придумала бояться, ты же не одна, а со мной!.. Вот глупая девчонка… А я гадаю, что случилось. А тут детские страхи! Ну, теперь мы от них быстро избавимся. Иди, расстилай постель и ложись, а я чаек тебе принесу.
– Я тебе помогу все прибрать.
– Иди, иди, ложись. В ней душа еле теплится, а она туда же – помогать! – и не обращая больше внимания на внучку, Мария Григорьевна стала хлопотать с приготовлением лечебного чая.
Алена устало побрела в комнату готовиться ко сну. Она была так измотана за сегодняшний день, что действительно валилась с ног… Спасибо бабе Маше... Как хорошо у нее дома! Все по-домашнему и с любовью. «Спасибо за все, родная!» – прошептала Аленка.

Когда через десять минут Мария Григорьевна принесла кружку волшебного напитка, Алена уже спала крепким сном.
– Вот что значит домашняя обстановка и близкий человек рядом! Спи спокойно, родная моя! – Мария Григорьевна поправила одеяло, перекрестила Алену, прошептала заветную молитву на мир и покой в душе и тихонько вышла.
Посидев еще немного за кружкой чая, подумав о том, о сем и смахнув крошки со стола, Мария Григорьевна решила сходить до Алениной квартиры. Спать, несмотря на поздний час, от всех переживаний не хотелось. Старушка решила развеяться, наводя порядок в квартире внучки – такая работа ее всегда успокаивала, а Аленка была благодарна за опеку.
Она оделась, собралась выходить. И зачем это Алена, когда они вошли, закрылась на все замки и даже цепочку?..
Старушка поднялась этажом выше, открыла двери своим ключом. С чего бы начать уборку?.. Мария Григорьевна прошла в кухню, чтобы начать с посуды.
На кухне сидел молодой человек и грустно смотрел в окно.


3.6. Жених и невеста

Парень повернул голову на звук шагов, в его глазах читалось удивление. Он ждал кого-то – но явно не бабу Машу.
А Мария Григорьевна испытала сначала не меньшее удивление, потом возмущение, после – страх. Она остолбенела, ей хотелось кричать, но не было сил. Она молча смотрела на парня, тот тоже молчал. Они продолжали смотреть друг на друга, ни слова не говоря.
Первой пришла в себя Мария Григорьевна. Она стала медленно пятиться к двери, не сводя внимательных глаз с незнакомца, и вот-вот уже готовилась закричать и позвать соседей на помощь. В голове тут же всплыли тысячи рассказов о ворах-домушниках, ворах-форточниках, взломщиках, аферистах, которые с необычайной легкостью проникают в чужие квартиры в надежде хорошо поживиться за чужой счет. А ее Алена никогда на кухне форточку не закрывает, да и балкон у девчонки тоже почти всегда нараспашку оставлен, беда с ней одна и наказанье. Сколько раз ей бабушка говорила, что спокойные времена давно прошли. Не послушалась девка, и вот один из бандитов уже преспокойненько сидет в квартире и ждет свою жертву для дальнейшей расправы…
Незнакомец будто угадал ее мысли и, не вставая со своего места, быстро произнес:
– Здравствуйте! Меня зовут Сергей. Я Васнецовой Алены жених. Вот сижу и жду, когда моя Алена придет домой.
– Жених? – только и смогла вымолвить перепуганная баба Маша, стараясь уложить новость в голове. А может, ей все со страху послышалось? У внучки и парня-то своего нет, а не то чтоб жених вдруг объявился! Или это очередная уловка хитрого бандюги, чтоб избежать правосудия и наказания? Точно!..
А парень, продолжая сидеть там, где и сидел (видимо, чтобы еще больше не напугать и без того перепуганную женщину), медленно и внятно продолжал:
– Мы теперь с Аленушкой живем вместе. А вот завтра, после ее учебы в институте, мы запланировали пойти в районный загс и подать заявление, чтобы скрепить наш союз. А свидетелем на нашу свадьбу хотим пригласить ее подругу Караваеву Марию. А сейчас я вот тут сижу один на кухне и жду, когда она у меня придет. Ужасно волнуюсь, что она так долго не дает о себе знать, время позднее. Я пришел с работы уставший и голодный, а моей красавицы все нет и нет. А вы меня, наверное, за хулигана или вора приняли? – парень сделал паузу и терпеливо стал ждать ответа.
«Приятный голос у парня, и такой уверенный. И говорит культурно. И похоже, он знает, о чем ведет речь», – подумалось Марии Григорьевне. Ее страх стал мало-помалу проходить. И все же – как же так? Ее Алена собирается замуж, а ей, близкому и родному человеку, ничего не сказала, даже не намекнула. Уже наверняка все, и даже Маша, в курсе, и только от бабушки все скрывалось! Разве могла Алена так поступить?!.
– А за кого я вас должна принимать, молодой человек, если я о вас ничего не знаю? И еще, позвольте узнать, как вы сюда попали, раз моей внучки нет дома?
– Объясню. На днях, когда у нас все уже было решено, Алена сама дала мне ключи от квартиры. – И незнакомец помахал связкой ключей. – Аленушка дала их и сказала – раз мы практически муж и жена, то не дело мне под дверью дожидаться, как какому-то бездомному бродяге. И я с ней согласен.
– Но Алена ничего мне не рассказывала! А про свадьбу-то!.. – Мария Григорьевна все еще не верила тому, что внучка могла скрыть от нее такое.
– И я, сколько знаю Алену, о вас тоже практически ничего не слышал. Я думал, у нее нет никого из близких, а тут такой приятный сюрприз. Я очень рад, что она не одна на свете! После нашей свадьбы вы станете и моей бабушкой – если, конечно, позволите! У меня нет бабушки… И дедушки тоже... Вы и живете с Аленой вместе в одной квартире?
– Нет, живем мы отдельно. Но почти вместе. Ой, что-то я совсем разволновалась. Это ж надо так старушку пугать! И давно вы встречаетесь? А пожениться когда решили? – Мария Григорьевна и верила всему, и не верила одновременно. Но простое человеческое любопытство быстро сменило обиду, и вопросы лились теперь как из ведра.
Незнакомец в ответ лишь улыбался своей приятной и открытой улыбкой, но все же было что-то такое в его взгляде, отчего Марии Григорьевне с ее опытом жизни становилось не по себе. А ведь она была не из робких и тихих старушек. Но сейчас явное любопытство и закравшаяся обида на внучку вытесняли все эти интуитивные чувства.
– Ну что за девчонка! И когда она все успевает? Это же надо – свадьба на носу, а я ни сном ни духом об этом не ведаю! Не посоветовалась, не познакомила, не представила. А благословения спросить?
– Тогда перво-наперво давайте познакомимся! Познакомимся, как положено двум почти что родственникам, – юноша учтиво встал из-за стола. – Как я уже говорил, меня зовут Сергей. А вас?
– А меня, милок, Марией Григорьевной величают! – баба Маша вздохнула с облегчением: этот незнакомец хотя бы хорошо воспитан…
– Да что мы все как-то на ходу разговоры ведем! Давайте пройдем в комнату. Там удобно присядем, поговорим обо всем. Мне хотелось бы узнать о вас много больше Мария Григорьевна, чем просто имя и отчество. И спросить у вас разрешения на наш брак с Аленой. А на кухне такие серьезные и торжественные вещи, вроде, не решаются!
Мария Григорьевна важно прошествовала в комнату, всем своим видом давая понять, кто тут главный и кто хозяин положения. А когда вошла в гостиную – брови от удивления вновь поползли у старушки вверх.
Удивляться было чему. В комнате царил идеальный порядок. Все было прибрано, помыто, расставлено по местам. Даже обычно пыльная посуда в серванте – и та сейчас блестела идеальной чистотой.
Мария Григорьевна стояла посреди комнаты, оглядывалась и продолжала удивляться. Она точно помнила что, приходя к Алене сегодняшним вечером, краем глазом заметила в зеркале отражение полного беспорядка в комнате и множество разбросанных повсюду вещей. А про то, что Алена никогда не дружила с тряпками и ведром, женщина знала не понаслышке. Ей всегда стоило большого труда убедить Алену навести маломальский порядок в квартире и вытереть везде скопившийся слой пыли. Вот что девушка всегда делала без напоминания – так это мыла посуду за собой. Зато на остальные домашние дела Алена никогда не обращала внимания, привыкнув с детства, что за порядком следила мама. Но Лены не стало, и не привыкшая к домашней работе Алена про порядок в квартире забыла, всегда надеясь, что вот придет чистюля баба Маша и, поворчав немного, все сама уберет…
Но сегодня бабу Машу опередили. Неужели этот лощеный с виду молодой человек все здесь и убрал своими руками? Если это так, то ее Алене очень повезло с женихом. Удивление на лице пожилой женщины сменила улыбка одобрения. Мария Григорьевна чинно уселась на диван и теперь приготовилась подробно обо всем узнать.
– И давно вы встречаетесь с моей Аленой, молодой человек?
Сергей прошел в комнату следом за старушкой, с ее позволения сел в кресло, и по его виду было заметно, что он готов ответить на все вопросы, какие ему сейчас зададут.
– Я влюбился в Алену с первого взгляда, Мария Григорьевна. А разве могло быть иначе? Моя Алена самая настоящая красавица, и умница в придачу. Очень сильно люблю вашу внучку и хочу жениться на ней.
– Я и не удивляюсь этому нисколько. Любой молодой человек был бы рад видеть Аленушку в качестве спутницы жизни. Наше воспитание! А что дальше, Сережа? – пожилая женщина назвала его впервые по имени, и это обстоятельство не ускользнула от внимания юноши. Первый шаг к родственному сближению был сделан.
– А когда мы познакомились поближе с Аленой, то сразу поняли, что друг без друга нам не жить. Лучше пары, чем мы, – нигде не найти. И мы, Мария Григорьевна, решили пожениться. Конечно, по нашему обоюдному согласию.
Бабе Маше очень не понравилась фраза, сказанная Сергеем – «познакомились поближе». Неужели Алена перешла дозволенную девушке до свадьбы границу? А может, моя девочка уже и в положении находится? – страшная догадка осенила Марию Григорьевну. А ее бледность… следствие этого свершившегося факта! Скорее всего, все так и есть, раз они быстро решили пожениться и все от всех скрывали… У молодых это сейчас модно – сначала дети, потом свадьба. Боже ж ты мой! Ну что за времена и нравы?
– Что-то все у вас слишком быстро, молодой человек, и скоро. Или причины какие для спешки вашей есть? К чему же все от меня в тайне было держать?
– Да вот любим друг друга, и все тут, уважаемая Мария Григорьевна, и бог нам за это судья. Никаких других причин не имеется. И еще я считаю, что нужно, чтоб все было по закону, чести и совести. Алена у меня девушка очень порядочная, и воспитана прекрасно в духе старых традиций, не то что другие современные девчонки. Они и пьют, и курят, и с молодыми людьми начинают рано гулять, не сильно беспокоясь о нравственном поведении. Даже Маша, лучшая Аленина подруга, и та далеко не так хорошо воспитана, как моя Аленушка. Поэтому как же нам без свадьбы? Я самостоятелен, прилично зарабатываю, и смогу содержать свою семью, чтоб мы ни в чем не нуждались.
– Это ты все правильно Сергей сейчас говоришь. Обязательно нужно, чтоб все было по-старому, как положено, и чтоб вы, молодые, могли рассчитать свои силы, не надеясь на помощь других. Алена у меня, не грех будет повториться, умница и красавица. Но не везет моей девочке в жизни. Она тебе, наверное, уже все рассказала. Всех близких она потеряла, бедняжка. Ни отца, ни матери у нее. Сиротка девочка моя. Вот так-то, парень, дела обстоят… А своего жилья, как я поняла, у тебя нет?
– Своего нет, но, возможно, появится. Государство должно обеспечить. Я ведь тоже, как и Алена, – сирота. Детдомовский. – Сергей грустно опустил голову, тяжело вздохнув.
– Да ну? – сильно удивилась баба Маша. Сердце ее дрогнуло.
– Вам все как на духу рассказываю, ведь мы почти что одна семья, – и запнувшись на секунду, Сергей поправился и добавил: – Если, конечно, вы, Мария Григорьевна, решите дать разрешение на наш брак… Мы с Аленушкой родственные души и друзья, так сказать, по несчастью, это нас еще больше сблизило.
– Это и понятно. И я ничего против тебя пока не имею, а там время покажет.
– Спасибо вам большое за такие слова! А то многие как услышат слово – детдомовец, так сразу пугаются и в сторону шарахаются, словно от прокаженного. А у вас в глазах, Мария Григорьевна, я такое понимание и сочувствие увидел… Еще раз спасибо!
– Ну, про сочувствие – дальше посмотрим… А внучку мою ты береги, парень, не обижай. Вот тебе пока мой наказ будет. А если что, смотри у меня! У моей Алены остались от родителей связи прочные в органах милиции и областном суде. Поэтому мотай на ус и не смей мою девочку обижать ни при каких обстоятельствах! За нее милок, будет, кому заступиться! – Мария Григорьевна, строго сдвинув брови, сурово посмотрела на сидящего рядом Сергея. Пожилая женщина решила пойти против своей совести и приврать, повинуясь некому своему скрытому инстинкту, который подавал тревожные сигналы, хотя причин для беспокойства вроде пока и не было ни одной. Но что-то на сердце было неспокойно...
Сергей в знак согласия кивнул головой. Его взгляд ясно говорил, что он полностью и безоговорочно согласен с Марией Григорьевной во всем, и все что угодно ей обещает.
Бабе Маше начинал нравиться Аленин избранник. Но она решила пока не спешить с выводами и понаблюдать за парнем, не теряя бдительности. Она успокаивала свое тревожащееся сердце: раз Сергей теперь жених Алены, и молодые уже все решили, – ей самой остается только пожелать им счастья и счастливого брака. Правда, слишком все скоро у них сладилось, и что-то в этом не так. Но можно надеяться, что внучка выбрала себе в мужья человека достойного, доброго, понимающего и любящего… Храни их господи! Да к тому же с момента подачи заявления до регистрации пройдет не так мало времени, и можно успеть разобрать, как и что на самом деле… Неужели внучка так ничего и не рассказала бы до самой свадьбы? А может, и про свадьбу бы тоже утаила? И чем ее бабушка так обидела, что она перестала всем делиться и советоваться?.. Марии Григорьевне стало почему-то так жаль себя, но она постаралась не раскисать на газах у незнакомого человека.
Внезапно старушка опомнилась от дум своих и спохватилась:
– Что-то засиделась я с тобой, Сергей! Время давно уже позднее и давно пора отправляться спать. Раз вы уже жених с невестой и все у вас решено, можешь остаться здесь. А я пойду к себе. Алена у меня в гостях и крепко спит сейчас. И давай-ка мы с тобой не будем ее будить. У вас вся жизнь впереди, все успеете. Или все же разбудить внучку и позвать к тебе?
– Что вы! Конечно-конечно, пускай отдыхает! Спешки никакой нет, просто я очень соскучился. Но до завтра, думаю, доживу. Спасибо за разрешение остаться на ночь, но в Алениной квартире я вечерить не останусь, мы же еще не поженились. Не хочу, чтобы о ней соседи плохо говорили. А то увидят, что я утром выхожу от нее, и понесется родная молва… Зачем я свою любимую буду огорчать! Очень было приятно с вами познакомиться, Мария Григорьевна. Какое счастье, что у Алены есть такая замечательная бабушка!
Сергей поднялся с дивана и, попрощавшись, направился к выходу. Баба Маша пошла следом, чтобы проводить гостя до двери.
– До свидания, Сережа. И мне было приятно с тобой познакомиться. Если что – не обессудь.
Закрыв за Сергеем дверь, Мария Григорьевна еще некоторое время постояла в размышлении о сегодняшнем вечере и, сомневаясь, что все, что сейчас произошло – истинная правда, вернулась в свою квартиру, чтобы собраться с мыслями и попробовать попытаться уснуть. Утро вечера мудренее!

Пролетела тревожная и полная разных мыслей ночь, наступило долгожданное утро. Старушка всю ночь ворочалась с боку на бок, переживала и спала урывками. Поэтому едва забрезжил рассвет, баба Маша встала, взглянула на  мирно посапывающую Алену и, убедившись, что внучка тихо и мирно спит, решила приняться за домашние дела. На лице Алены промелькнула улыбка – должно быть, ей снились приятные сны. Баба Маша прошла в ванную, умылась, переоделась и, вздыхая на ходу, пошла на кухню хлопотать с завтраком. Сегодня он должен быть незабываемым и особенным для них с внучкой, им есть, что обсудить за трапезой. Работа в ее руках закипела.
Алена спала бы, может, еще дольше, если бы ей не пришлось проснуться от сильного шума: гремели кастрюли, ложки, фарфоровые тарелки… То ли по неосторожности, а то ли нарочно – в общем, все летело на пол. Заспанная внучка сразу сообразила, что бабушка сильно чем-то взволнована и не может дождаться того часа, когда Алена проснется и наконец-то появится перед ее взором. И раз производилось столько шума, то дело было явно неотложное. Шум с каждой новой минутой нарастал все больше. Алена удивленно села в постели и протерла заспанные глаза, удивляясь все сильнее. Что же могло послужить таким обстоятельством? – гадала девушка. Обычно, если иной раз Алена решала остаться у бабушки с ночевкой, то утром стояла мертвая тишина. Мария Григорьевна вечно боялась разбудить свою любимицу, старушке постоянно хотелось, чтобы девочка поспала у нее подольше, набираясь сил и здоровья в нормальной домашней обстановке. И не дай бог кому-то решиться потревожить сладкий девичий сон. Ну а тут такое творилось в доме… Алена, долго не раздумывая, быстро вскочила и бросилась бегом к бабушке в кухню.
– Баба Маша, что случилось? Почему такой шум с самого раннего утра?
– Проснулась голубушка, давно пора, проходи, садись, разговор есть. Но сначала иди умойся, позавтракай, а уж потом все остальное. На голодный желудок разговоры с тобой вести не будем. – Мария Григорьевна сердито нахмурила брови, молча накрыла на стол и, не говоря больше ни слова, вышла.
Алена, прекрасно зная поведение и характер своей бабы Маши, не стала ничего спрашивать и, торопливо умывшись, быстро села за стол завтракать. Наспех перекусив и гадая, чем же так обеспокоена Мария Григорьевна, девушка прошла в комнату, где ее с нетерпением ждали.
Не успела Алена присесть на диван, как последовал вопрос:
– Ты ничего мне, Аленушка, не хочешь рассказать про сегодняшний день? Про значительные перемены в твоей жизни? Которые, может, уже произошли или произойдут?
– Ты о чем говоришь? Какие перемены? А, если про занятия в институте, то ты о них и так знаешь. А больше ничего интересного и нового у меня нет. Даже и не знаю я, куда ты клонишь. И не догадываюсь.
– Значит, больше ничего нового в твоей жизни не произошло? И поделиться тебе со мной совсем нечем? – Мария Григорьевна, с глубокой укоризной в глазах, печально посмотрела на внучку и тихо заплакала.
Такого поворота событий Алена никак не ожидала. Она мигом вскочила с дивана и, подбежав к бабушке, которая сидела в стареньком кресле, уткнулась ей в колени.
– Что происходит, бабуличка? Я ничего не могу понять! Честно! И чем я тебя так смогла огорчить, что ты сейчас плачешь так горько? Объясни мне все как есть! – Алена выжидающе смотрела в глаза близкого и родного человека.
– А происходит то, что, видимо, стала я тебе в тягость! – сквозь слезы прошептала старушка. – И ты со мной и моим мнением совсем не считаешься. Никому я не нужна! Ну конечно, кто я тебе? Так, никто, посторонний человек! – и Мария Григорьевна продолжала тихонько всхлипывать.
– Да что случилось бабушка? Как это я не считаюсь с твоим мнением? Ты же прекрасно знаешь, что ближе и дороже тебя у меня никого нет. Что я такого сделала, что могла так тебя расстроить и довести до слез? – Алена уже сама готова была расплакаться.
– Неужели, Алена, то, что ты собираешься замуж и идешь сегодня подавать заявление в Загс, уже не считается новостью? Наверное, ты и на бракосочетание меня не пригласила бы?
У Алены перехватило дыханье, огромный ком подкатил к горлу. То, что она сейчас услышала, было как гром среди ясного неба. Девушка постаралась собраться с мыслями, взять себя в руки и немного потянуть время, чтобы понять, как, от кого, и насколько большой информацией владеет Мария Григорьевна.
– Кто, кто тебе сказал все это? О какой свадьбе ты говоришь мне, баба Маша?
– О твоей внучка конечно. Не я ведь собираюсь сегодня в Загс подавать заявление.
– Но кто тебе такое сказал? Машка?
– Нет, не Маша. Когда вчера вечером я пришла в твою квартиру – думаешь, кого я там встретила?
Алена молчала. Ей хотелось спросить, но она боялась произнести хоть слово. Алена уже догадалась, что услышит в ответ, и от этого ей становилось еще страшнее.
– Что же ты молчишь? Значит, все верно. А встретила я там Сережу, который любезно со мной поговорил и рассказал о ваших планах на будущее. И нашей встречей он был удивлен не меньше, чем я. Оказывается, о том, что у Алены есть бабушка, он и понятия не имел. А я все продолжаю задавать себе один и тот же вопрос, внучка. Что было бы, если б я вчера вечером так ничего от Сергея и не узнала? Как это понимать, барышня? Объяснитесь, наконец!
Алена собрав всю свою волю в кулак, произнесла:
– Сейчас я ничего не могу тебе рассказать, слишком много всего произошло за последнее время. Я вернусь вечером и все тебе объясню.
– А не будет поздно для объяснений?
– Лучше поздно, чем никогда, бабушка. Не обижайся. – И немного помолчав, девушка добавила: – Я тебя очень, очень люблю, бабуличка. Люблю.
Сказав это, Алена вышла из комнаты, боясь обернуться, и встретится с бабушкой взглядом. Вернувшись к себе в квартиру и убедившись, что там никого нет, девушка переоделась и отправилась в институт. Она шла, оглядываясь на каждом шагу, словно за каждым углом ее поджидало приведение.

В коридоре перед аудиторией ее нетерпеливо окликнули. Оглянувшись, Алена увидела Мишу Полянского, он был чем-то сильно взволнован. Парень был весь какой-то взъерошенный. Волосы в разные стороны, стрижка сильно отросла, как будто по ней уже давно скучали парикмахерские ножницы, рубашка помята и выбилась из мешковатых брюк, ботинки в грязи, очки перекосились…
– Алена, подожди, у меня для тебя неотложная новость! – И, боясь, что его перебьют, обругают и не дадут договорить, парень торопливо продолжал. – Вчера поздно вечером ко мне пришла твоя подруга Маша и передала для тебя письмо. Не знаю, что там у вас произошло такого, но уже сегодня с самого утра она в спешном порядке, словно за ней гналась тысяча чертей, забрала все свои документы и отчалила из института. А мне сказала, что ей все надоело и надо срочно уехать. – Миша протянул Алене белый конверт и добавил: – Вот оно, это письмо от Марии! Обязательно просила лично тебе в руки отдать. Лично. Сказала, что только мне одному можно доверять!
– Как – уехать?.. – Алена остолбенела, она схватила конверт, надорвала краешек, но вдруг руки ослабели и она не нашла в себе сил достать письмо. Она стояла неподвижно, ей казалось, что еще минута – и она упадет в обморок прямо посреди коридора. На них оглядывались прохожие. Михаил воспользовался паузой.
– Алена, как хорошо, что… что я тебя… все-таки встретил, Алена! Мне… э-э-э… нужно с тобой поговорить. Очень нужно. Я… – парень совсем оробел, взглянув Алене в глаза. – В общем… знаешь… удели мне несколько минут своего драгоценного времени. Есть… как это сказать… серьезный разговор к тебе.
Алена не отвечала. События последних дней так резко изменили ее жизнь, что она боялась любого нового потрясения, и в то же время ждала его. И Мишкин «серьезный разговор» был доказательством, что происходит что-то неотвратимое, катастрофическое. Что-то, что касается уже не только ее одной, а вовлекает в ужасный водоворот все больше людей…
– Алена!.. Ты же знаешь… Все, что связано с тобой, я принимаю близко к сердцу. Когда тебе хорошо, то и мне тоже, ну а когда у тебя неприятности – мне плохо вдвойне. Просто… Просто… Я тебя очень люблю! Ну вот, сказал наконец-то. Теперь ты все знаешь. Дальше тебе решать, казнить меня или миловать. Я весь в твоей власти. Весь без остатка. И прошу только об одном – не суди меня строго за мои искренние чувства к тебе!
Алене было и страшно, и неловко. Этого только теперь не хватало. Она знала очень давно, что Михаил к ней неравнодушен, но всячески старалась дать понять, что его чувство не найдет отклика и все его попытки бесполезны и бессмысленны… Видно, плохо дала понять. Но почему вдруг именно сейчас, с утра, посреди институтского коридора – что за срочное признание?.. Надо было раньше не ходить вокруг да около, а твердо и четко объяснить ему, что к чему. Что ж, лучше поздно, чем никогда.
– Спасибо, конечно, за твои искренние слова… Но я тебя, Миша, не люблю и не полюблю никогда. Прости, это грубо, но честно. Знаешь, сейчас в моем сердце есть один человек… Думаю, этим все сказано.
– Я знаю. Все знаю. Ты Сергея имеешь в виду. Но он тебя не достоин. Он… э-э-э… непорядочный человек. Я знаю это, Алена! С ним ты не будешь счастлива. Он принесет тебе много страданий, если ты не будешь трезво смотреть на вещи и не послушаешь советов друзей. Помяни мое слово! – Миша хотел еще что-то сказать, но передумал и замолчал.
– Откуда ты все знаешь, Полянский? Не совался бы ты в чужую судьбу…
– Алена, помни – когда ты будешь нуждаться в помощи, окажешься в беде, то всегда знай, что моя рука тебе протянута… Я вот тут подсчитал – два часа! Два часа, которые ты посвятила лично мне, одному. И в это время ты была со мной такой, какая ты есть на самом деле, настоящая, реальная, и такая родная. А та маска, которую ты часто надеваешь… Она может обмануть лишь далеких от тебя людей – не меня. Спасибо тебе хотя бы за это счастливое для меня время и за то, что ты есть на этом свете. Алена! Только мне ты можешь доверять, только мне!
– Да что же это!.. Зачем ты пугаешь меня?..
– Алена, еще одну секунду! Я себя потом не прощу, если не скажу сейчас всей правды. Думаешь, откуда у Сергея столько денег? Разве детдомовские ходят каждый день по ресторанам и ездят на лимузинах? Ты сейчас под угрозой, понимаешь? Алена, ты хоть раз поинтересовалась у него, чем он зарабатывает и на какие доходы живет? Откуда все это? – парень разволновался, его глаза в старомодных очках казались теперь огромными, темными, страшными.
– Я устала, Мишка, оставь меня, хватит собирать сплетни и слухи… Довольно!
– Выслушай же меня, наконец! Твой Сергей, несмотря на то, что сам вырос среди таких же несчастных и брошенных детей, как он сам, теперь на этом людском горе и наживается. Он торгует…
– Прекрати немедленно! Хватит! Прекрати!
Алена зажала уши руками и бросилась прочь, бегом из института. Она не обращала ни на кого внимания, не слышала, что ей кричал Михаил вдогонку.
Она не помнила, как оказалась в своей квартире, и только когда захлопнула за собой дверь и закрылась на все замки и цепочку, – только тогда перевела дыхание и попыталась взять себя в руки. Не снимая обуви, прошла в гостиную и вскрыла конверт. Достала сложенный вчетверо листок, быстро его развернула и принялась торопливо читать. В письме было следующее:
«Алена, здравствуй!
Когда ты будешь читать это письмо я, скорее всего, буду уже далеко. Я твердо решила сохранить своего ребенка и дать ему жизнь, ведь он от любимого человека и мне не важно, что отец моего ребенка не хочет нас с ним признавать… Рожу, а там, может, все переменится. Но пока не родила, мне надо понадежнее сховаться от греха подальше. С нашим папой шутки плохи. Я все обдумала и пришла к выводу, что здесь мне жить спокойно не дадут, вот и решила поехать к маминой двоюродной тетке. Понимаю, что это родство – седьмая вода на киселе, но хоть что-то – лучше, чем ничего. Родичам я для отмаза наплела немного, про институт умолчала, пока им полностью открыться не могу, сразу взашей выпнут не раздумывая. А старая тетка меня уже давно звала погостить. Муж у нее умер, и старушке одиноко. Я думаю, для меня отъезд – это сейчас лучший из вариантов. А вот тебе надо самой все решать, и никто кроме тебя самой тебе не подсказчик.
Ты меня не слушай, что я тебе вчера про Сергея говорила, это все от обиды и от злости. Теперь я понимаю, что он просто хочет казаться хуже, чем есть на самом деле, это у него защитная реакция такая срабатывает. Он боится показать кому-либо, что у него есть слабые места. Ведь там, где Сережа рос, «слабые» не выживают. И ему очень нужна помощь любимого человека, ведь других близких у него нет. Если любишь его, то помоги ему исправиться и выбраться из ужаса, в котором он жил. Я теперь точно знаю, что я ему была не нужна – так, сиюминутная прихоть, да я и сама виновата, нечего было вешаться парню на шею во хмелю, а вот тебя он любит по-настоящему. И для тебя он все сделает. Только не отталкивай его.
И будь счастлива, подруга, а я не буду вам мешать. Совет вам да любовь. Я этот отъезд уже давно планировала, а вот тебе все не решалась сказать.
Прости еще раз меня за все и не поминай лихом. Маша».

Алена еще раз прочитала письмо и ничего не могла понять. Как она так решилась все бросить! А как же ее семья, ее мечты о карьере, о путешествиях?..
В дверь позвонили, Алена вздрогнула и тихонько посмотрела в глазок – но там был всего лишь уже знакомый ей посыльный. Она приоткрыла дверь, не снимая цепочку. В руках у посыльного на этот раз кроме большого букета цветов имелся пакет – оттуда выглядывал белый нос пушистого плюшевого котенка. Мужчина крепко держал свертки и при этом довольно улыбался.
– Девушка, а вы случайно не знаменитость? Ваш адрес у нас в конторе уже всем примелькался. К вам столько мужского внимания и букетов цветов, что просто не перечесть! Да и неудивительно, ради ваших глаз я бы тоже все отдал!
От таких слов к Алене тут же вернулся дар речи.
– А вам что, поговорить сейчас не с кем, Ромео? Или вы дополнительно зарабатываете тем, что мелите чепуху там и тут? И кто же, позвольте узнать, платит вам за это? Могу вас заверить точно, что я в эту категорию людей явно не попадаю. А теперь давайте все сюда, и до свидания! А если работа надоела, то ее никогда не трудно и поменять!
И наспех втащив через дверную щель букет и сверток с подарком, Алена захлопнула дверь у парня перед носом. Ей было сейчас все равно, что мужчина о ней может подумать. Алена внесла букет в комнату и стала его рассматривать, любуясь правильно составленной композицией красок и форм.
В цветах обнаружилась именная записка, где говорилось:
«Солнышко мое любимое! Котенок мой родной! Я так по тебе скучаю и не могу дождаться того часа, когда тебя вновь увижу. Целую тебя нежно в носик, губки, ушки. Твой Сережа».
Алене вспомнился вчерашний кошмар и дикий, стеклянный взгляд Сергея. А в этом письме снова был тот любимый и заботливый Сережа, с которым она познакомилась и начала дружить. Улыбчивый, открытый зеленоглазый паренек, а не тот деспот и тиран, с которым она столкнулась накануне и которого презирала и боялась...
Поразмышлять над странным перевоплощение Алене долго не пришлось: раздался телефонный звонок, и на Алену полился поток ласки, любви и нежности:
 – Здравствуй, любимая! Ты получила мой сюрприз? А я так по тебе скучаю – сильно, сильно, и если бы не моя работа, я был бы с тобой каждую секундочку, моя ласточка. Аленушка, любимая, единственная! Ты не обижайся на мои долгие отсутствия! Мы же с тобой почти семья, и мне надо зарабатывать деньги. Зарабатывать для тебя, для нас, для нашего будущего. Ведь все, что я сейчас делаю, Аленушка, – только для нашего благополучного и комфортного существования. Ты же у меня пока студентка, и тебя надо поддерживать не только красивыми словами, я ведь твоя опора. Любовь любовью, а кушать хочется всегда. Так ведь, любимая?
Алена молчала.
– Не буду навязывать свое любопытство и не спрошу, почему ты сейчас не на учебе. Наверное, для этого есть веские причины. Настаивать не буду, захочешь – сама все расскажешь. Договорились, милая? Ты хоть рада меня слышать, солнышко мое? Скажи же, Алена, не молчи! – Сергей говорил быстро, долго не дожидаясь ответа на свои вопросы. Он словно боялся, что его перебьют и не дадут сказать то, что ему очень хочется. Алена это чувствовала и понимала. Значит, на это есть все основания, – подумала она.
 Еще совсем недавно Алена проклинала судьбу за то, что ей повстречался Сергей на ее и без того не легком пути. Для себя она в тот момент твердо решила, что больше его не знает, ни видит и не слышит, и вообще вычеркнет раз и навсегда из своей жизни. А вот сейчас, услышав прежнего и любимого Сергея, девушка прямо-таки растерялась и не знала, как себя вести дальше.
Алене очень хотелось крикнуть в трубку, чтоб он больше не звонил и исчез из ее жизни. Сказать, что Сергей самый настоящий подлец и негодяй, и недостоин хоть на миллиметр близко рядом с ней находиться. Но вслух Алена, неожиданно для себя очень сдержанно сказала:
– Здравствуй! Цветы и игрушку я получила, спасибо. У меня сейчас много дел, поэтому ты меня извини, но долго разговаривать с тобой я не могу. Может, как-нибудь в другой раз. – Сказав это, Алена замолчала и ничего больше не говорила, но и решимости повесить трубку первой у нее тоже не нашлось. Сергей в ответ тоже немного помолчал и, не выдержав тяжелой тишины, первым нарушил затянувшееся молчание:
– Неужели совсем ничего не понравилось? А я так старался для тебя. Мне хотелось сделать своей любимой приятное…
– А с чего ты взял, Сергей, что мне ничего не понравилось? Ты столько радости мне доставил за последние дни, что я только и делаю, что хожу и радуюсь ежеминутно и ежесекундно. Сначала радовалась, что ты пропал и не объявлялся, не давая о себе знать… Потом радовалась, что ты бессовестным образом надругался надо мной и моим доверием к тебе… А сейчас радуюсь такой человеческой наглости и беспринципности… Давай-ка, Сергей, на сегодня отложим наши с тобой разговоры и переложим их на какой-нибудь другой день. Мне нужно побыть одной.
– А как же я, Алена? Я без тебя не смогу! И как же наш уговор насчет сегодняшнего дня? А загс? А наша любовь?
– Боже мой! Очень бы хотелось все тебе высказать, что наболело и сжигает меня огнем обиды… Но сейчас я слишком устала. Давай встретимся завтра и обо всем серьезно поговорим. И у тебя будет много времени до завтрашнего дня, чтобы найти в себе мужество и во всем мне покаяться, а в свою очередь постараюсь унять свою уязвленное самолюбие и выслушать тебя терпеливо и без эмоций.
– Раз ты так хочешь – будь, по-твоему, отдыхай. Но я даже понятия не имею, в чем я должен каяться и чем так тебя сумел обидеть, милая!
– У тебя есть время подумать. Завтра я подойду после занятий в «Марго», а ты жди меня там. Я подойду.
– Хорошо солнышко, договорились. Буду с нетерпением ждать завтрашнего дня, а ты отдохни хорошенько и стань, пожалуйста, прежней – моей самой яркой радостью и моим самым любимым ангелочком. А сейчас отдыхай, люблю, целую, обнимаю и живу надеж…

Не дослушав слова ласки и нежности, Алена повесила трубку и все продолжала не верить своим ушам. Сергей согласился на все, что она ему говорила, и не предъявлял никаких требований, и тем более не угрожал ей. Но он вел себя так, словно это его оскорбили и обидели! Неужели Маша была права, сказав, что в нем живут два разных человека? А ведь Сергею тогда действительно нужна помощь. Реальная помощь. И чем, скорее, тем лучше. И скорее всего, помощь не только близкого человека, а опытного психолога. Который сможет разобраться в резких переменах этой раздваивающейся личности… Надо будет завтра сказать об этом Сергею… Завтрашний разговор состоится, и все поставит на свои места… Машка, понятно, была пьяна и не могла трезво смотреть на вещи, а вот Сергей все мог предотвратить и не дать такому произойти… Да, Алена все ему выскажу завтра прямо в глаза, и посмотрит, как он будет отпираться. Мария уже уехала из города и для Сергея теперь недосягаема. И как ее угораздило из всех парней в мире выбрать именно этого мерзавца и подлеца?
Алена снова начинала негодовать, и первой ее реакцией было выбросить подарки в мусорное ведро и забыть, что парень когда-то существовал в ее жизни. Как говорится, с глаз долой – из сердца вон! Но поразмыслив, девушка пришла к выводу, что цветы и игрушка вовсе не виноваты, что у них такой нехороший хозяин. Алена бережно поставила букет в вазу с водой. А плюшевый котенок был, словно живой, настоящий! Алене показалось, что еще минута, и ее маленький кицык спрыгнет на пол, и будет ластиться у ног. Зеленые глаза выразительно смотрели на девушку, лукаво улыбаясь. Алена, повинуясь внезапному порыву, тут же взяла котенка на руки и крепко прижала к себе. Неожиданно раздался нежный голосок:
– Я тебя люблю. Я тебя люблю. Я тебя люблю!
Девушка от неожиданности подскочила, но сообразив, в чем дело, – весело рассмеялась. Она снова сжала котенка в руках, и в ответ снова услышала звонкое:
– Я тебя люблю, Я тебя люблю. Я тебя люблю!
Наигравшись, она наконец опомнилась и решила больше не дурачиться, как малое неразумное дитя. Алена посадила котенка на диван, прилегла рядом, погладила его, любуясь шелковистой белой шерсткой… И сама не заметила, как уснула, и проспала весь оставшийся день и всю ночь.

                ***
Алена шла быстрым шагом, и чем меньше оставалось до знакомого кафе, тем меньше было и уверенности в том, что она поступает правильно, согласившись на встречу с Сергеем. Все сильнее становился холодок на коже, мурашки бегали от головы до пят... Алена старалась идти как можно медленнее, но все равно расстояние до кафе неумолимо сокращалось. И вот настала та минута, когда девушка подошла к входу… Прошла в зал, огляделась по сторонам.
Сергей уже ждал ее. Он сидел за тем же столиком, за которым Маша с Аленой любили сидеть больше всего. Надо же было ему выбрать именно этот столик!..
Сергей поднялся и помог Алене сесть рядом. Он выжидающе смотрел на нее, молчал и ждал, ждал первого шага с ее стороны, чтоб понять, откуда повеет ветер. Алена решила разрядить гнетущую тишину.
– Здравствуй, Сергей, – просто сказала она. И в ответ она услышала не менее простую фразу:
– Здравствуй, Алена.
Разговор между молодыми людьми явно не клеился. Сергей молча смотрел на девушку и никак не хотел ей ничем помочь. Почему она одна должна что-то придумывать?..
– Что же ты молчишь, Сережа? – вновь спросила она.
– Это было твое решение – со мной поговорить, вот я и жду, что ты мне скажешь. Я же себя ни в чем виноватым перед тобой не считаю, разве что только в своей любви. Моя вина в том, что я сильно тебя люблю и хочу быть с тобой.
– Ну ты и лицемер! – Алену будто прорвало. – Значит, любишь меня, говоришь? Жить без меня не можешь? А как же Маша?
– А при чем здесь Маша? Я знаю, что она твоя близкая подруга, но к нам она никакого отношения не имеет.
– Ах, не имеет! Хватит уже врать и притворяться! Ты что, совсем меня полной идиоткой считаешь? Ладно, раз ты не хочешь ничего рассказать, то я тебе расскажу. Ты в курсе, что Маша ждет ребенка?
– Нет, не в курсе. А что – каждая женщина, которая ждет детей, должна ставить меня об этом в известность?
– Ха! Неплохо сказано. Да нет, не каждая, Сережа. А только та, которая собирается выносить и родить твоего ребенка. Понимаешь ты это или нет? – твоего! А ты настоящий негодяй, Сережа! Бросил беременную девушку, да еще и притворяешься, что ничего об этом не знаешь.
– Подожди, подожди. Что-то я ничего не понимаю. Какую девушку? Кто бросил?
Алена принялась рассказывать Сергею все то, что узнала от подруги. Обвинения во лжи и притворстве сыпались на парня, а закончив рассказ, Алена свободно вздохнула. Все, что наболело на душе в последние дни, мертвым грузом упало к ее ногам. Она уже собралась встать и уйти, и напоследок сказала:
– После всего этого ты еще смеешь клясться мне в любви и просить стать твоей женой? Ни знать, ни видеть тебя не желаю. Лжец. Мне жалко не себя, а свои мечты и надежды, которые рухнули в одно мгновенье и разбились на тысячу мелких кусочков.
Сергей все это время сидел и слушал не перебивая. И только когда Алена повернулась, чтобы уйти, сказал:
– Ты можешь думать обо мне все что угодно, верить мне или нет, но все то, что ты сейчас говоришь и в чем меня обвиняешь – ложь. Я видел Машу всего пару раз. Один раз, когда ты нас познакомила в этом кафе и второй раз, когда... Если ты присядешь, я тебе все расскажу по порядку. А лучше всего – давай позвоним Марии и попросим ее поприсутствовать при нашем разговоре. Пусть она, глядя мне в глаза, подтвердит все сказанное тобой. Я думаю, это будет справедливо по отношению ко всем нам.
Алена остановилась и, повернувшись, сказала:
– Ты хорошо все рассчитал, Сергей. Маши нет в городе, она уехала, и я просто уверена, что ты знаешь об этом. Хороший расчет. Не думаю, что твой рассказ тебя как-нибудь оправдает. Не надо больше лжи и притворства.
Сергей ничего не сказал в ответ, подозвал официанта, заказал два кофе, – и посмотрел Алене прямо в глаза. Зеленые, грустные, открытые глаза молили Алену остаться, выслушать и поверить. В этот момент он скорее напоминал не сильного мужчину, а испуганного ребенка, который никак не мог понять, почему ему не верят и оставляют одного.
Алена говорила себе: не смотри, не слушай и не верь его лживым глазам и сладким речам. Все ложь, только ложь и обман. Но другой голос тут же вторил: посмотрю напоследок и забуду. Если я только взгляну на него мельком, со мной ничего не случится.
И Алена посмотрела. А посмотрев, задержалась дольше, чем надо, на этом взгляде… и неожиданно для себя решила присесть за столик. Именно таким, каким он был сейчас, чутким, внимательным и спокойным, Сережа напоминал о ее еще не остывшем чувстве… Даже приговоренный имеет право на последнее слово. Так почему она должна отказать в этом Сергею?
Принесли горячий кофе. Сделав глоток, Алена приготовилась слушать. Сергей отставил свою чашку в сторону. Он протянул руку и, прикоснувшись к Алене, нежно улыбнулся.
– Всегда, когда ты рядом, у меня на душе весна. Всю жизнь бы смотрел на тебя и не отрывался. Котенок мой любимый. И если ты меня любишь так же, как я тебя, то мне ничего в этой жизни не страшно. И я готов любые горы свернуть. Верь мне.
Алена отдернула руку. Она постаралась скрыть, что прикосновение Сергея и его слова задели больную струну в ее сердце. Ради таких слов она готова была за ним в огонь и в воду. Но разум не давал расслабиться. Интересно, а Маше этот лицемер то же самое говорил, когда тащил ее в постель и кувыркался там с ней десять дней кряду? Алена вся напряглась и вмиг стала холодной и жестокой. Она уже жалела, что проявила слабость и присела за столик.
Сергей, не обращая внимания на ее напряжение, начал рассказ:
– В тот вечер, когда я тебя проводил после кафе, я поехал по делам. Мне позвонили и сообщили о внезапной и незапланированной командировке. Уезжать надо было ранним утром. И как тебе сообщить, что меня не будет какое-то время, я не знал. Осмелиться позвонить тебе среди ночи я не мог… Мне было грустно и одиноко. Настроение было отвратительным, так тут ко всему еще и дождь заморосил. На улице было промозгло и сыро. На обочине тормозила машину девушка, и я бы проехал мимо, так как никого и никогда не подвожу. – И поправившись, Сергей добавил: – Кроме тебя, конечно – тогда, помнишь, моя фея, этот счастливый для меня день?.. Так вот, если бы я не узнал в незнакомке твою подругу Машу, то не остановился бы никогда. Заметь – лучшую подругу. Я подумал, что тебе было бы приятно узнать, что я помог твоей Маше в этот дождливый и холодный вечер добраться благополучно домой. Ты же сама видела, что она немного перебрала, и с ней всякое могло бы случиться. Время было позднее, и она была одна, без своего спутника. Где она его потеряла, я не знал, да и не мое это дело.
Алена не выдержала и перебила:
– Хорош помощничек! Помог подруге, нечего сказать. У кого есть такой друг, тому и враги не страшны!
Сергей проигнорировал замечание девушки, и продолжал свой рассказ:
– Я остановился рядом с ней. Маша распахнула дверцу и, увидев меня, очень обрадовалась. Весело смеясь, спотыкаясь чуть не на каждом слове от излишне выпитого, сказала: «Какие люди в Голливуде! Да тебя мне сама судьба послала. Ты же Сергей? Как хорошо, что я тебя встретила. А то мое дело совсем дрянь. Ты просто не представляешь, как я попала». А я, как истинный джентльмен, предложил ее подвезти. Она, не долго думая, плюхнулась в салон, ноги ее уже плохо слушались, и следующей ее фразой было: «У тебя есть что-нибудь выпить, ковбой? Мне просто жуть как надо напиться и забыться. Ох, и не везет мне что-то в последнее время!» Я отказал – на сегодня она свое уже выпила, и попросил назвать адрес, куда ехать. Ты бы видела, как она рассердилась! Обзывала меня занудой, правильным маменькиным сынком, сказала, что домой ей нельзя… Она собиралась выйти из машины, но я ее остановил. Не мог же я позволить, чтобы она на дурную голову натворила непоправимых бед. Ты бы мне этого не простила… Я предложил отвезти ее к тебе, она отказалась.
Мария все-таки потребовала шампанского. Взяла бокал, не переставая болтать без умолку: «А давай на брудершафт? Я тебе говорила, что ты такой очаровашка? Лапочка, конфетка! А как ты меня находишь, красавчик? Я тебе нравлюсь, скажи?». Я сделал вид, что не расслышал таких ее слов, решился на вопросы. «А где ты, Маша, потеряла своего кавалера? Почему он оставил тебя одну в такой поздний час, и не проводил домой?» – «Не задавай лишних и никому ненужных вопросов, красавчик! – и помолчав, Мария добавила: – Аленке вечно везет. Сама красавица, поклонников хоть лопатой греби, и друга выбрала по себе. Ты к ней как серьезно или так только, на один раз?» – «Это очень личное и обсуждению не подлежит. Я ни с кем на эту тему, Маша, не говорю, но раз ты ее лучшая подруга, то ладно уж, тебе доверюсь: я ее люблю. Аленушка у меня особенная. Это не ей повезло со мной, а мне с ней. И в скором времени мы с ней поженимся. Я уже решился сделать предложение. Но это пока планы на будущее и распространяться о них не надо».
Я заметил, как твоя Маруся от моих слов погрустнела и сникла. Тогда я решил ее приободрить, сказав: «Ты не унывай и не вешай нос, Мария. Мне Алена много про тебя рассказывала и я знаю, что ты классная девчонка. Просто сегодня, видно, не твой день. Что ж, со всеми бывает. Завтра ты, Маша, хорошенько выспишься, и все тебе уже покажется совсем в другом свете. Скажем так – в розовом и безоблачном». – «Ясненько. Все с вами понятно. Лютики, цветочки у меня в садочке. Любовь-морковь значит. А про не мой день – это ты правильно говоришь… Слушай, а пригласи-ка даму танцевать. Что, парниша, слабо? Как насчет того, чтобы с классной девчонкой прокатиться с ветерком туда-сюда?» – жеманно сказала она, и глаза ее загорелись неприятным огнем… Я почувствовал себя неуютно, мне было неловко за твою подругу. Я резко ответил ей, и, видно, только грубый отказ дошел-таки до твоей Маши. Она тут же поменялась, перестала жеманничать, тон ее речей изменился и был очень недовольным.
Она просила меня об одолжении… Ей срочно надо было с кем-то поговорить. Душу излить, так сказать, поделиться наболевшим. Знаешь, Алена, я не очень-то люблю всякие сентиментальности и жизненные драмы. Если честно, я их просто терпеть не могу. Я мужик все-таки, и этим все сказано. К тому же, чужой и посторонний человек для твоей Марии, и уж совсем не похож на подушку для женских слез. Но она уговаривала выслушать, умоляла, просила от твоего имени… Маша смотрела на меня таким жалобным и несчастным взглядом, что бросить ее в такой ситуации одну с проблемами я просто не смог…

Алена была возмущена до предела. Она верила Сергею и не верила одновременно. Ведь то, что он рассказывал сейчас, совсем не соответствовало рассказу Маши. Но все в его устах выглядело так правдоподобно… Сергей сейчас был открытым, и его честный и прямой взгляд не вызывал никаких сомнений. Или он очень хороший психолог и актер, или Аленка уже совсем ничего не понимает в этой жизни... Она не сдержала сарказм и спросила:
– И, что же было потом, спаситель обиженных и оскорбленных? Как в кафе посидели, душевно или так, все же не очень?
– Я, Алена, ни перед кем не виноват и оправдываться мне незачем. Так вот. Мы остановились у ближайшего открытого кафе, и я заказал только один крепкий чай, чтоб хоть немного помочь твоей подруге прийти в чувство. А себе взял кофе, день был тяжелый и на этом еще не заканчивался, а утром перед командировкой спать тоже будет некогда. Я согласился выслушать твою Машу только с тем условием, что она больше не будет пить.
А рассказала она мне, что ждет ребенка от одного подонка, который отказывается и от нее, и от их совместного малыша. Она не знала, что ей делать и что предпринять в такой ситуации, и очень нуждалась в дружеском совете, да даже скорее не в дружеском, а просто в совете со стороны. Ей очень хотелось оставить этого ребенка, но и предъявить это деликатное положение своей семье она просто не могла. Ее бы, расскажи она маме с папой всю правду, попросту могли выгнать из дома на все четыре стороны. Ну какой я советчик в этой ситуации? Что я мог ей посоветовать? Набить этому парню морду, прижать к стенке, чтоб он во всем сознался и признал отцовство? Это я, конечно, мог сделать, у нас детдомовских разговор короткий с подлецами. Но Маша наотрез отказалась и решила сама все уладить в таком щекотливом для нее деле. Она собиралась еще раз поговорить с подонком, он в тот вечер был на работе – дежурил в гостинице, и Мария попросила подвезти ее туда. Вот, собственно, и вся история. А дальше ты знаешь. Я очень переживал, что не смог тебе позвонить и объяснить свой скорый отъезд, ну а как выдалась возможность – тут же с тобой и связался. А если подруга все скрыла от тебя – значит, были у нее какие-то свои причины планы на этот счет, – и Сергей многозначительно посмотрел Алене в глаза.
Но девушка этим взглядом не прониклась. Ее продолжали обуревать сомнения разного рода, и, в размышлении постукивая ноготками по столу, она продолжала дознаваться.
– С ее слов, Сергей, все было совсем не так. Вообще по-другому! Я ничего не понимаю, но ясно одно – кто-то из вас врет мне, и врет самым наглым и бессовестным образом. И я выясню, кто, и тому лучше мне на глаза не попадаться…
В голове у Алены все смешалось. Кто говорит правду, а кто лжет? Неужели она так ошибалась в Сергее и поспешила с обвинениями, а он и не виноват вовсе? Конечно, то, что Маша уехала и не попрощалась, говорит не в ее пользу. Предательски сбежала, но от кого или чего? С какой целью она это сделала? А то, что случилось в последние дни, и предупреждения Марии о том, что Сергей опасен, – что значат? Маша сразу была настроена к нему с негативом, было ли это искренне с ее стороны или просто на почве зависти к счастью Алены?.. Кто из них кого подставляет?.. Алена поднялась из-за стола.
– Сергей, я сейчас иду к себе домой. Мне надо во всем самой разобраться. Хорошо, что мы с тобой встретились и поговорили. А то бы я так и считала тебя негодяем и дальше, – Алена пристально посмотрела на парня, ища ответ в его глазах. Но глаза юноши совсем не давали никакой подсказки.
– Можно, я тебя провожу?
– Извини, но мне хотелось бы одной пройтись и все обдумать. Мне есть о чем поразмыслить, не так ли?
– Конечно, есть. – Заметно было, что Сергей расстроился от такого ответа. Алена, заметив это, тут же добавила:
– Но ты мне позвони завтра. Договорились?
– Договорились. Я обязательно позвоню. Я теперь без тебя совсем никуда, пропаду. Ты веришь мне, любимая?
Алена видела, как погрустнел Сережа и, не устояв перед горем любимого человека, почти оправданного в ее глазах, повинуясь одной ей известному порыву, Алена вернулась и нежно поцеловала Сергея в щечку. И уже больше ни разу не оглядываясь, быстро вышла на улицу.
У входа в кафе стояла знакомая девушке машина, автомобиль Сережи. С этого авто и началось их знакомство… Как наяву, Алена увидела черного кота, вспомнила ужас от его дикого вопля… А потом красивые, добрые и улыбчивые глаза Сергея, которые так запали ей в душу... Разве можно забыть эти зеленые глаза, светящиеся тысячами искр, с шустрыми бесенятами, пляшущими в них? А эту родинку-облачко на его скуле, такую трогательную и такую мужественную... А еще его задорный смех, ветреную челку, и такую неподдельную твердость и силу во всем облике? Разве можно все это забыть?..

Она долго гуляла в парке, обнималась с деревьями, мечтала, кружилась… Вечерело, и девушке ничего не оставалось, как неспеша побрести домой, продолжая перебирать в мыслях подробности своих недолгих отношений с Сергеем… У своей двери Алена очнулась, с удивлением обнаружив запечатанное письмо, вставленное в щель между рейками дверного косяка. На сложенном вчетверо листке было стихотворение – громоздкое, красивое на старинный лад и очень пафосное. Оно было так похоже на одного известного ей человека, – что сразу было понятно, от кого оно.
Блажен, кто днем одним живет и тайн грядущего не знает!
Надежда в нем не умирает, он молод, он отрады ждет.
Но тот, кто в мыслях торопливых вдруг осознал, что небеса
Ему отмерили счастливых из жизни всей лишь два часа…
Как описать, какие муки его душе познать дано?
Взывать? Заламывать ли руки? – напрасно. Все предрешено.
«Не привыкай», – она велела (был голос тихим и серьезным).
Душа б ослушаться не смела, не будь совет сей слишком поздним!
Кто был согрет заботой нежной и ослеплен небесным светом –
Тому нет жизни безмятежной, его удел – вновь стать поэтом.
Непостижимое творенье, она спустилась к нам с небес,
И ряд знамений и чудес нам возвестил ее рожденье.
Она то радостно-игрива, то вдруг печальна и нежна.
Доверчива, как лань пуглива. Желанна, как зимой весна.
Но в жизни праздной суете кого из нас судьба балует?..
Она – дочь неба и тоскует по совершенной красоте.
Дарите радость ей и смех, напев стихов и звуки скрипки –
Ведь на земле сокровищ всех дороже блеск ее улыбки.
И сердце пылкое свое вы без остатка ей отдайте,
И за блаженство почитайте, хоть пять минут у ног ее!

Алена стояла и не знала, что делать с этим листком. Стихотворение ничего не меняло в ее отношении к влюбленному поэту. Алена сложила листок и убрала его подальше от посторонних глаз – не дай бог Сергей узнает про Мишку (ведь это, конечно, его почерк) и решит что-нибудь не то… Хотя такое и подумать смешно! Она и Мишка. Вот потеха!
Красивое письмо было убрано в самый дальний ящик ее письменного стола.
Алена прошла на кухню и заварила себе зеленый чай с мятой. На улице смеркалось, задул пронизывающий холодный ветер. В такие вечера Алена особенно любила сидеть дома, где было тепло и уютно. Ее особенно радовало, когда под вечер приходила баба Маша со своим неизменным вязанием. Мария Григорьевна знала множество интересных историй и поучительных рассказов…. Сегодня Алене особенно хотелось поговорить с мудрой бабушкой.

Она допила чай и спустилась ниже этажом. К ее удивлению, Мария Григорьевна быстро открыла дверь и радушно встретила внучку – она нисколько не сердилась на утреннюю размолвку. Ни слова упрека или обидного слова не было сказано, даже наоборот – бабушка была чем-то очень довольна, ее настроение казалось просто отличным. Алена немного удивилась, но решила сейчас не придавать этому значения, а воспользоваться миролюбивым настроем.
– Баба Маша, я пришла с тобой поговорить. Все, что ты мне утром сказала, было справедливо, и я прошу у тебя прощения. Каюсь.
– Проходи, проходи, девочка моя, ты как раз вовремя. Я уже в курсе всего случившегося, и можешь не разыгрывать комедию, я вовсе на тебя не сержусь, ну если только самую капельку. Проходи в комнату, у меня гость.
– Что значит – в курсе случившегося? О чем ты? И раз у тебя гости, я зайду позже. Этот разговор не для посторонних.
– А никаких посторонних и нет. Все свои! Да ты проходи, проходи, все сама узнаешь.
Алена прошла в комнату и застыла в оцепенении. На диване сидел не кто иной, как Сергей и приветливо ей улыбался.
– Сергей, ты? Что ты здесь делаешь? Как сюда попал? Мы же договаривались, что завтра созвонимся, а сегодня я хотела побыть одна. – Алена снова начала раздражаться, волна недоверия к юноше снова всколыхнулась в ее душе с новой силой.
– Подожди, подожди Алена, не успела прийти, как уже на парня набрасываешься с упреками! Это я Сергея пригласила. Иду я из магазина, а он сидит у подъезда и тебя дожидается. Сказал, что не может ключи найти, которые ты ему дала. Я бы прошла мимо и не остановилась, ты же знаешь, как я была обижена на вас обоих, но Сережа сам ко мне подошел, помог сумки донести, и заодно поделился своими бедами и тревогами. Ему совет был нужен, понимаешь? Вот и спросил у старого человека… Ну и подруга у тебя, оказывается, Алена! Это ж надо какую змею на сердце мы с тобой пригрели! Позарилась на твое счастье, хотела парня отбить, это ж надо! Решила подсуетиться да подшустрить, свой постыдный грех на невинного человека переложить. А мы-то ее привечали да с открытым сердцем встречали!..
Алена не знала, что ей сейчас делать и что говорить. Но фраза про ключи, произнесенная бабушкой, возмутила ее больше всего.
– Насчет ключей, бабушка, я так скажу: Сергею я их не давала. Он их сам, без спроса взял, выкрал, так сказать. Так что может среди нас еще один предатель имеется, и пострашней? В этом тоже мы с тобой еще не до конца разобрались.
Сергей собирался что-то возразить, но старушка, не дав юноше и рта раскрыть, сама вдруг кинулась его защищать:
– Что ты сейчас на него, внучка, нападаешь? Машка тебя так обманула, а ты о каких-то ключах печешься! Сергей почти что муж тебе, так он полное право имеет взять ключи, чтоб под дверьми не болтаться всем соседям на смех!
– А может, он еще хочет тебе, баба Маша, рассказать о наших с ним близких отношениях и о моих синяках по этому поводу? – не унималась Алена. Обида и боль за себя, за свою униженную гордость захлестнули ее.
– И про это мне все известно! Каялся парень и винился, что все из-за большой любви к тебе произошло, и что он явно не в себе был, да и почти что ничего не может вспомнить. Давай простим его на первый раз и посмотрим, чтобы такое больше не повторилось. А я его попою опосля успокаивающей травкой, и все у вас будет рядком да ладком.
– Травкой… А мне как быть, бабушка? Никому уже не верю я больше! Никому! Не могла Маша так все напридумывать и наговорить на себя. Я же ее знаю! Мы же – подруги!
– А Сергей! Он же жениться на тебе хочет, глупая! Предложение тебе делает, Алена, и ждет, что вы станете в скором времени мужем и женой. Если бы хотел обмануть – разве бы пришел после всего? Чистые намерения у парня. Да и тебе защитник будет! Я же не вечна, того и гляди помру и покоя себе на том свете не найду, что оставила тебя, Аленушка, без поддержки и опоры. А Сергей, как я погляжу, парень умный и работящий.
Алена была в смятении. Она и сама готова была забыть все обиды, причиненные ей Сергеем… А баба Маша разошлась в своем праведном гневе не на шутку.
– И никуда я тебя, Сережа, сейчас не отпущу! Нечего вам из-за подлой предательницы Караваевой свое счастье рушить. У всех бывают недоразумения. На то и разум с головой, чтоб все выяснить и во всем разобраться.
Но Сергей встал и засобирался уходить.
– Спасибо за заботу, дорогая Мария Григорьевна! Спасибо, что выслушали и поняли. Но вижу, вам и без меня есть о чем с Аленой поговорить, не буду-ка я вам мешать. И не забудьте про фотографию…
– Не забуду.
Мария Григорьевна встала, чтобы проводить направившегося к выходу гостя. Но Сергей замедлил шаг и, обернувшись, перед уходом подошел к Алене, тихонько поцеловал ее на прощание и тихо прошептал на ушко:
– Ты больше не сердись на меня, ладно? Я же хотел как лучше… Может, Аленушка, ты проводишь меня до двери, я был бы так рад…
Ни говоря в ответ ни слова, Алена пошла провожать юношу до дверей, попросив бабу Машу оставить их сейчас наедине. Мария Григорьевна с радостью согласилась и удалилась в кухню.
Проводив старушку взглядом, Сергей увлек Алену за дверь на лестничную площадку и вполголоса принялся объясняться:
 – Аленушка, солнышко! Я же видел, в каком состоянии ты со мной рассталась в кафе! Разве я мог оставить тебя одну наедине с твоими путаными мыслями? Вот и пришел сейчас без уговора. А как мне было плохо и тоскливо оттого, что тебя нет рядом! Я сейчас уже и минуты жить не могу без того, чтоб тебя не видеть или не слышать. Приехал к тебе во двор, все ждал и ждал у подъезда, а тебя все не было, и я уже начал волноваться, ведь от кафе до твоего дома совсем недалеко... А тут твоя бабушка идет с магазина, видно ее мне сам бог послал. Твоя баба Маша ну просто самый настоящий, душевный и чуткий человек на этой земле! Разве мог я с ней не поделиться своим горем и твоими несправедливыми обвинениями в мой адрес?
– Вот и поделился. Полегчало теперь?
Сергей опять сделал вид, что не расслышал сарказма в голосе своей подруги.
– Я был бы счастлив, если бы вы меня приняли в свою небольшую, но такую дружную и добрую семью! Ты даже не знаешь, какой это кошмар, когда у тебя никого нет, когда никто о тебе не заботится и никто тебя совсем не любит! Я совсем один, всю свою жизнь один. Только теперь я понял, как здорово, когда рядом с тобой близкий и родной человечек, который за тебя и в огонь и в воду, не предаст и не подведет!
Сергей обнял Алену и ласково и нежно посмотрел ей в глаза. Сейчас он был таким беззащитным и близким, что сердце девичье дрогнуло. Перед этим взглядом Алена уже устоять не могла, и все обиды и раздражение растаяли, как утренний туман. В этот момент она не чувствовала страха или неловкости, которые ее преследовали раньше от таких прикосновений. Ей просто хотелось утонуть в его объятиях и забыть обо всем на свете. Она словно вся растворилась в любимом человеке, в блаженстве закрыла глаза. Сергей еще сильнее прижал Алену к себе… Тут, словно гром среди ясного неба, раздался зычный голос Марии Григорьевны:
– Алена, долго не стой на пороге, простудишься! Завтра наговоритесь, вся жизнь у вас впереди! Ох, эти молодые, во все времена они одинаковые. Совсем о себе не думают, одна любовь у них на уме. Пора вам прощаться и расходиться по домам.
От неожиданности Алена вздрогнула и открыла глаза. Она настороженно посмотрела на юношу, но Сергей смотрел на нее все с той же нежной улыбкой. Девушка тут же успокоилась и весело прошептала:
– Ну – бабуля как всегда в своем репертуаре! Как она меня напугала! Ладно, давай прощаться до завтра, Сережа… И кстати, что там за фотография, о которой вы говорили?
– Ага, заинтересовалась? Да я заметил, что у Марии Григорьевны очень много твоих фотографий. На одной ты еще только учишься ходить, на другой за партой в школе... Одна мне особенно понравилась, где ты после выпускного. Вот я и попросил на память. А то ты такая колючая и мне ни одной своей фотки не подарила!
– Да ты и не просил.
– Неправда, я просто стеснялся! – отшучивался Сергей, строя девушке глазки.
– Надо же, какие мы, оказывается, стеснительные! – засмеялась в ответ Алена. – Да ладно, пусть бабушка подарит тебе фотографию, ей будет приятно это сделать. А теперь действительно пора прощаться.
– Хорошо, как скажешь, но если ты меня сейчас не поцелуешь – то завтра для меня не наступит никогда. Ты же не хочешь, чтоб я умер еще до нашей свадьбы?
– Ох и хитрец же ты, Сергей! И за что я тебя так сильно… тебе симпатизирую, – Алена смутилась от того, что сейчас чуть не открыла свою самую главную тайну. Она быстро чмокнула Сергея в щеку и отстранилась. Он снова привлек ее к себе и горячо прошептал:
– Ты веришь мне?
– Верю!
– И любишь меня так же сильно, как я тебя?
– Люблю. Люблю тебя сильно!
Сергей, услышав ответ, которого так ждал, стиснул Алену в объятиях и жадно прижался к ее губам своими. Алена не ожидала такого поворота событий и поэтому не успела ничего предпринять для самозащиты. Но не успела она испугаться, как Сергей так же быстро отпустил ее, и его след мигом простыл на лестнице. Алена еще немного постояла в немом оцепенении у входной двери, потом собралась с мыслями, деловито поправила длинные волосы, и только после этого зашла обратно в квартиру. Девушка до сих пор никак не могла привыкнуть к таким резким порывам Сергея. Вот она вроде бы знала, чего ждать от любимого человека, – и тут происходили события, которые Алену удивляли и настораживали своей непредсказуемостью. Хотя от этого Сережа и нравился еще больше. Было бы неинтересно жить, если бы каждый поступок любимого был известен на много шагов вперед.

Бабушка уже в нетерпении ждала ее. Старушке не терпелось поделиться с внучкой своими мыслями и переживаниями. Ну совсем как малый ребенок! – подумалось Алене. Много ли человеку надо для счастья! Бабушке точно немного – главное, чтобы с ней всем делились и советовались, чтобы быть старушке в гуще событий, чтобы ее советы принимались к сведенью... Как хочется, чтобы бабушка всегда была такой радостной, как сегодня! Надо сделать все возможное, чтобы чаще видеть ее такой… Алена улыбнулась своим рассуждениям. Хорошо все-таки, что Сережа зашел! Такой родной снова и близкий…
– Бабушка, а ты не заметила, как Сергей резко меняется? Что это, а? Меня как-то пугает его импульсивность и несдержанность, он то один, то другой, а то третий. Он постоянно разный и непредсказуемый какой-то.
– Если только дело в этом, то отбрось все свои сомнения, Аленушка! А ты разве у меня всегда одинаковая, внучка? Вот Леночка – та да, была и уравновешенная, и кроткая, всегда такая приветливая и даже тихая. А у тебя, Аленушка, характер строптивый, упрямый и порой очень эгоистичный. То бабушку свою любишь и дня без нее прожить не можешь, а то на порог не пускаешь да знать не хочешь. Это я постоянно дивлюсь да гадаю, что у тебя опять на уме, почему ты так переменилась. Настроение – оно же не поддается научному анализу. Тут многие факторы свою роль играют, и даже магнитные бури. А коли будете вы с Сергеем жить в согласии, то и мерещиться всякие раздвоения личности не будут. Оба вы, погляжу, горячие да строптивые, и сколько воды утечет, пока попривыкнете… Ну а там, глядишь, и с полуслова, и даже без слов угадывать друг друга будете. С таким парнем зато ты не заскучаешь у меня, Аленушка. Если он будет всю жизнь мямля да рохля, то и мужиком его тогда не назовешь. А импульсивность и темперамент – это важно в семейной жизни, поверь мне на слово. Так в скором времени, глядишь, я и прабабушкой стану!
Алена сильно засмущалась от этих последних слов. Мария Григорьевна, заметив это, крепко прижала внучку к себе и ласково погладила по голове. Алена в ответ еще крепче прижалась к доброй старушке и, слушая, что говорит ей бабушка, со всем была согласна. Только глубоко-глубоко в душе что-то ее тревожило и никак не отпускало… Именно это внутреннее беспокойство не давало ей полностью принять то, что ей так хотелось принять… Да еще эти глупые предупреждения, эти пустые сплетни… Надо будет завтра же поподробнее расспросить Сережу о его работе и прошлом…
– Ладно, хватит себя изводить! – вслух сказала Алена. – Есть человек, которого я очень люблю и который меня любит, и этим все сказано. И любовь наша так крепка и чиста, что поможет нам понять друг друга и победить любые трудности. А во всем остальном бог нас рассудит и пусть все будет, как ему угодно. Что суждено пережить и испытать в жизни – от того, как ни старайся, не убежишь. Правда, бабушка? Судьба, одним словом. Отдамся на волю судьбе, и пусть ее волны несут меня дальше навстречу счастью. – И девушка, посмотрев своими васильковыми глазами на бабушку, уверенно произнесла: – Я решила! Я решила, что выйду за Сережу замуж и стану его женой, поэтому благослови меня, бабуличка.
– Вот и ладно! Вот и хорошо, Алена! Благословляю, милая, и пусть бог тебя хранит и бережет от всех невзгод и несчастий. Будь счастлива, моя девочка! Будь счастлива, милая. Будь счастлива!..


3.7. Свадебный марш

– Горько! Горько! Горько! – кричали гости.
 – Выпьем за молодых, чтобы жизнь у них была долгой и счастливой, а дети родились крепкими и здоровыми! Горько! За молодых! – неслось со всех сторон.
И тут же вслед за словами хрустальный звон бокалов заполнил все помещение. В кафе «Марго» отмечали свадьбу. Звучала музыка, стоял шум веселья. Вечер подходил к концу, но гости никак не хотели расходиться и требовали продолжения банкета. Прекрасная невеста уже выглядела уставшей и изможденной. Жених же, напротив, был словно комок энергии и веселья. Гости еще и еще раз подходили к центру стола, чтобы поздравить молодых и выпить с женихом за его новое счастье и красавицу-жену.
– Поздравляю тебя, Серега, просто очень повезло тебе с невестой! Я бы даже сказал, сильно повезло! И где ты такую девушку отхватил? У нее есть такая же, как она, – подружка или сестренка?
– Надо знать места и быстро бегать, братан! – Сергей был явно доволен комплиментом.
– Подскажи такие места, будь другом! Ради такой крали и я бы побежал!
– Ты не очень-то слюни распускай! Если только увижу тебя около Алены сегодня, завтра или еще когда – смотри у меня! Ты меня знаешь, я слов на ветер не бросаю.
– Да ты что, Серега? Я же от чистого сердца радуюсь за тебя. Как-никак мы с тобой вместе с самого рождения были. Почти что братья! Поэтому не парься зря. Счастья тебе и еще раз счастья! – и поздравлявший в спешном порядке отошел от молодоженов, уступая дорогу другим гостям с их бесконечными поздравлениями.
И каждому из гостей хотелось после всяческих пожеланий любви, счастья, богатства и кучи детей поцеловать невесту – к великому недовольству ее мужа.
Сергей ревниво оглядел Алену и, не обращая больше внимания на веселящихся гостей, увлек ее в сторону.
– Ты счастлива, фея моя? Тебе все понравилось сегодня? Ты любишь меня?
– Конечно, люблю, глупый! И все очень хорошо, Сережа. Просто я устала очень, трудный был день с самого утра. Гостей так много, и я почти никого не знаю. Кто они? Ты мне никогда не говорил, что у тебя столько друзей и знакомых имеется.
– Не забивай свою прекрасную головку пустяками. Ты же знаешь, я вырос в детском доме, где все мы были одной семьей. И у меня теперь полно братьев и сестер, как же я мог их не пригласить на свадьбу, в такой важный для меня день? Но ты не переживай. Вот они есть – и их уже нет!
Сергей подхватил Алену на руки и быстро понес к выходу. Им вслед неслось улюлюканье и свист. Друзья Сергея кричали:
– Серега, ты куда? Возвращай нашу королеву вечера! Давай назад поворачивай!
– Мы против вашего отсутствия! Возвращайтесь, ждем!
– Серега, у нас вечер еще в самом разгаре, скоро приедет сюрприз, давай быстрей обратно!
Но слова друзей и знакомых потонули в общем гуле, а молодые, увлеченные только обществом друг друга, ничего вокруг уже не слышали.
– Сережа, ты куда меня несешь? Что это такое? Отпусти немедленно, я же тяжелая! Ой, сейчас упаду! Боже мой! – Алена, что есть силы, крепко держалась за мужа и весело смеялась.
– Нет, Аленушка, боже не твой, это я твой! Твой муж отныне и навеки. А это, моя красавица, – самое настоящее похищение! Ты же сказала, что устала, вот я и решил с первого дня нашей супружеской жизни доставлять тебе только радость и исполнять все твои желания. Или мы не должны понимать друг друга с полуслова? А насчет тяжести ты меня просто рассмешила – ты же легкая как пушинка, а я у тебя – сильный как лев. Всю жизнь готов тебя на руках носить, моя любимая. Солнышко мое ненаглядное... Люблю тебя, Аленушка!
Радости девушки от таких слов не было предела. Она счастливо улыбалась, смотрела влюбленными глазами в глаза мужа. Какой же он чуткий и внимательный! Ну совсем такой, о каком спутнике жизни можно только мечтать. Если до сегодняшнего дня у Алены и были сомнения на его счет, то сейчас они рассеялись как утренний туман.
Сергей вынес Алену на улицу, где их уже ждала машина. Парень бережно опустил супругу на землю. Уже садясь в машину, Алена сказала:
– Пусть этот день запомнится нам навсегда! И в трудные минуты нашей жизни, Сережа, или глупого непонимания – поможет нам с тобой все преодолеть. Я тебя люблю, Сережа! Я тебя люблю!
– Я тоже сильно тебя люблю, Аленушка! И запомни, теперь ты только моя и ничья больше. Моя навсегда! Моя!
– Знаешь, никогда не думала раньше, что мне понравится быть чьей-то и с удовольствием слушаться и подчиняться...
– Это я тоже запомню. Аленушка, обещаешь меня любить и не перечить мужу? А я в свою очередь клянусь, что буду любить тебя и беречь, как самую большую и дорогую драгоценность на всем белом свете. Котенок ты мой самый желанный! Люблю и уже сильно хочу тебя!
Алена томно опустила глаза.
– Как тебе идет, когда ты смущаешься! Вот же господь не поскупился, когда создавал тебя! Никогда не перестану восхищаться своей шикарной куколкой. Но предупреждаю сразу – если ты меня обманешь, берегись! И себя убью, и тебя. Помни это! Измены с твоей стороны я просто не переживу.
Молодожены крепко обнялись, и машина быстро тронулась с места.
В квартире все было давным-давно подготовлено к их приходу. Баба Маша постаралась на славу. Постель была чисто застелена, украшена цветами, вся квартира утопала в нежном цветочном аромате, кругом был идеальный порядок… Но не прошло и пяти минут, как Сергей вдруг стал сильно чихать. Он все чихал и чихал и никак не мог остановиться, парню стало не хватать воздуха, он попросту задыхался. Видя все это, Алена просто не знала, что ей предпринять, как помочь в беде своему супругу.
– Сережа, что случилось? Что с тобой, милый? Тебе нужен врач!
– Кажется, на избыток цветов у меня началась аллергия… Еще в детстве со мной было такое же… но потом прошло… апчхи… я уж думал, что избавился от проклятой аллергии навсегда, но… апчхи… оказывается… апчхи… ошибался… Надо в срочном порядке избавиться от цветов и все здесь проветрить и помыть. Эта цветочная пыльца и этот цветочный запах! Как бы сейчас не опухнуть! Ох-ох…
– Бедняжка мой! Ты такой сильный и смелый, Сережа, а боишься запаха беззащитных цветов. Как же все странно в этой жизни устроено!.. Что ж нам теперь делать, чтоб побыстрее тебя исцелить?
– Вот то и сделай, что я сказал. Ты пока, Аленушка, все здесь убери и проветри хорошенько. А я, чтоб не находиться долго в этом ядовитом помещении, пока вернусь в кафе и провожу гостей. И нам потом будет хорошо, и они не в обиде. А когда вернусь… хо-хо, готовься заранее, спать я тебе сегодняшней ночью точно не дам! Скоро я съем свою сладкую конфетку и даже ни одной крошечки не оставлю! Ам! – Сергей схватил супругу, шутливо поцеловал и, не дожидаясь ответа, быстро ушел.
Когда за мужем захлопнулась дверь и шаги на лестнице стихли, девушка с грустью вздохнула, ей стало обидно за себя.
– Вот ушел и оставил меня одну, да еще в такой день! Настоящий бесстыдник! Иного слова и не придумаешь. Кому расскажу – не поверят…
Алена стояла в замешательстве. У нее было такое чувство, что Сергей специально разыграл комедию с аллергией, чтобы вернуться к своим друзьям, а ее привез домой вовсе не из-за того, что она устала, а совсем по другой причине. Слишком все произошедшее было неестественным и наигранным. Ведь в кафе тоже было много цветов, и там приступа аллергии и в помине не было. Даже малейшего намека на насморк и чиханье не наблюдалось у Сережи во время всего праздника в «Марго».
– Кажется, я все начинаю понимать… – Алена продолжала рассуждать вслух. – Нет, Сергей переживал не о моих, а о своих чувствах, это точно. И вернее всего, он увез меня подальше от всех друзей и знакомых из-за своей ревности и своего же эгоизма. Я просто уверенна, что Сергею просто-напросто не хотелось, чтоб на меня смотрели другие парни и расточали мне комплименты. Вот что за глупость!.. Глупость не глупость, а вот вернется, и я с ним серьезно поговорю. Только поженились, и вот оно – первое непонимание и первая семейная трудность. Если я права в своих подозрениях, то Сережа просто страшный ревнивец и, конечно же, обманщик. И обманщик еще какой! Если он сейчас так поступил, то что же будет потом?..
Чтобы не зайти слишком далеко в своих мыслях, девушка решила заняться делом. Она с грустью посмотрела на красивые букеты… Не хотелось, но Алена все же перенесла цветы из гостиной и спальни на кухню, кухонную дверь крепко закрыла и распахнула во всей квартире форточки.
Время шло, а Сережи все не было. Тут зазвенел телефон, и Алена со всех ног бросилась к аппарату, уверенная, что это ее любимый Сережа звонит и беспокоится, как там она без него.
Но к ее великому разочарования, в трубке раздался совсем не голос Сергея.
– Алена здравствуй, это я, Катя. Узнала?
У Алены вырвался вздох разочарования: это всего-навсего младшая сестра ее лже-подруги... И хотя Катя была совсем не при чем в той неприятной истории, но обида Алены почему-то распространилась и на нее. Алена уже почти забыла или постаралась забыть все случившееся, но Катя своим звонком всколыхнула неприятные воспоминания
– Да, Катя, слушаю тебя, говори, – отчужденно произнесла девушка.
– Я целый день тебе вызваниваю, а тебя все нет...
– Сейчас ты уже дозвонилась, так что не тяни, пожалуйста. Я жду другого звонка.
– Хорошо, хорошо. У меня есть для тебя письмо от Маруси. Она просила, чтоб я обязательно с тобой встретилась и передала его тебе без посторонних.
– Надо же, какая детективная таинственность и сестринская солидарность! А что же она сама мне не написала и не позвонила, а делает все через тебя?
– Да все очень просто. Она боялась, Аленка. Боялась, что если напишет тебе напрямую, то письмо могут перехватить или оно затеряется...
– Кто же может его перехватить, глупая? Кому нужно ее письмо?.. И знаешь что еще? Никакой подруги под именем Маша у меня нет, и поэтому писем ни от кого мне передавать не надо. И даже можешь больше не утруждать себя звонками на этот номер. Это все. До свиданья, Катя. Пока-пока!
Алена, ничего не желая слушать в ответ, просто повесила трубку. Праздничное настроение девушки вконец было испорчено. И надо же было этой девчонке позвонить как раз сейчас, когда и так на душе кошки скребут! Где же Сергей? Неужели так трудно взять и позвонить? А еще клялся, что не будет расстраивать, будет беречь... Семейная жизнь только начинается, а супруг уже нарушает свои клятвы и не держит слово, да еще, кажется, ко всему прочему еще и врет… Если не верить близкому и родному человеку, то кому тогда вообще можно верить? Когда же он придет? Когда объявится? Неужели Сергей не понимает, как важен сегодняшний день и все, что сегодня происходит?..
А время на часах было уже далеко за полночь. Алена мерила шагами комнату и дико нервничала. Невеселые мысли одна сменяли другую. Она шагала в кухню, потом в коридор, в комнату, обратно в кухню, и так без конца. Сергея не было… Проходя по коридору, она машинально задержалась перед зеркалом… Перед ней стояла невеста в шикарном атласном платье, в пышной фате. Сережа не пожалел больших денег, свадебный наряд был сшит в престижном салоне под заказ… И весь этот наряд уже изрядно помялся, испачкался, и был в плачевном состоянии.
– Ой, я же так до сих пор и не переоделась! Совсем все забыла, ничего не помню из-за странных поступков Сергея… Вон даже и фата внизу порвана, а это плохая примета, в народе говорят... Баба Маша говорила, что подвенечную фату и белые свадебные туфли надо беречь, чтоб жизнь семейная сложилась удачно, а я что натворила? Зачем цветы переставляла во всем свадебном наряде?..
Алена ничего не оставалось, как пройти в комнату, все аккуратно снять и бережно повесить прекрасный и дорогой наряд в платяной шкаф.
– Очень жалко прощаться с тобой, невеста, – но твой день, к сожалению, закончился! И почему в наше время никто не носит такое великолепие постоянно, каждодневно?.. Я так ждала этот день, и он так быстро подошел к концу. Вот, красивое платье, как ни прискорбно, но теперь придется тебе пылиться в тесном шкафу до конца своих дней! Как жалко, что мамочка не дожила и не порадовалась моему счастью вместе со мной…
Алене вдруг взгрустнулось. А еще больше жаль, что мамочка сама не повела ее в Загс и не увидела, как ее дочь выходит замуж! А как они вдвоем мечтали об этом дне и представляли, как все будет... Алена говорила маме, что вот однажды приедет за ней прекрасный принц. А мама продолжала рассказывать дальше: …и заберет он возлюбленную в свое прекрасное королевство, где они будут вечно счастливы!.. Но почему мама не объяснила ей, что в жизни все не так красиво и романтично, как в волшебных сказках? Не объяснила, что в жизни встречается много непонимания, предательства и обид. Конечно, все мы не идеальны, но почему бы не постараться понять друг друга?..
Поцеловав мамин крестик, Алена спрятала его на груди и, надев заранее приготовленный для брачной ночи пеньюар, прилегла на кровать в ожидании любимого. Какое все же незнакомое и чужое это слово – муж! Звучит как-то грубо… Надо звать Сережу только «любимый» и «милый», так намного приятней и нежней. Мужчине ласковые слова и нежность еще нужнее, чем нам, женщинам… Надо будет завтра, прямо с утречка, непременно сходить к бабе Маше и посоветоваться с ней насчет тонкостей семейной жизни… Какая же бабуля молодец! Почти что все хлопоты с приготовлениями к свадьбе взяла на себя. Она, бедная, так устала, намаялась, что даже в кафе прийти не смогла, ее только на регистрацию и хватило. Надо повнимательней к ней относиться и постараться бабулю и вовсе не огорчать... Девушка улыбнулась: никак не привыкнуть, что теперь у нее есть еще один родной и близкий человек! Надо будет вместе пойти завтракать к нашей бабушке. Вот ей будет приятно! А потом позвать бабушку смотреть подарки, которые надарили знакомые… В комнате стол просто ломится от всяких там коробочек и свертков. Вот она дождется супруга, и они вместе решат, что для чего и как. Может, что-нибудь бабе Маше подарят. А то куда им двоим столько всего?.. Сама не замечая того, Алена за своими рассуждениями потихоньку задремала.

Проснулась она оттого, что ее нетерпеливо раздевали. Девушка открыла глаза – на нее с жадностью голодного волка смотрел Сергей, стаскивая с нее пеньюар и чулки. Было видно, что никакие силы в мире не смогут помешать его планам осуществиться.
– Сергей, где ты был так долго? Я так переживала! Неужели не мог позвонить, предупредить?.. А как твоя аллергия, прошла?
– Виноват, виноват! Задержался дольше, чем предполагал. Мы, Аленушка, обычно предполагаем, а бог располагает.
– Ой, так баба Маша любит повторять!
– Значит, знает старушка толк в мудрых изречениях. За это еще больше ее уважаю. А со здоровьем моим порядок. Но сейчас это совсем не главное! А главное сейчас – что мы с тобой наконец-то рядышком друг с другом, и причем на законных основаниях! Поэтому можем делать все что хотим и никто нам не указ! Поэтому есть предложение – давай не будем тратить времени на пустую болтовню, а получим те радости, которые уготованы нам на этой мягкой кровати в крепких и жарких объятьях друг друга. Или сегодня не наша первая брачная ночь, Алена?
– Наша, но…
– Короче говоря, я очень хочу тебя и не могу больше ждать ни секунды, Аленушка! Сейчас я разденусь и исполню свой супружеский долг.
Сергей явно был раздосадован тем, что Алена, вместо того, чтобы наслаждаться минутами счастья от его прикосновений, обвиняет его и упрекает. Да еще ко всему прочему еще и старается отодвинуться.
Новобрачной же было не до того, она была в возмущении.
– Значит, то, что я, как дура, полночи ждала тебя, места себе не находила от волнения, – это ты называешь пустой и ненужной болтовней?!
– Ну, вот опять ты за свое! Тебе что, обязательно все нужно испортить? Ворчит, ворчит, бубнит, бубнит, нудит без конца и края! Девушка, вам вообще сколько лет? Меня в загсе явно обманули, я взял в жены не восемнадцатилетнюю девушку, а столетнюю старуху!
Сергей, не обращая больше внимания на злые слова супруги, придвинул ее к себе поближе. Алене вдруг стало не по себе. Алена подняла голову и взглянула в лицо Сергея. Глаза мужа горели злым огнем и были какие-то странные, а настроен он был очень решительно.
– Ты знаешь, драгоценная моя, что любые семейные ссоры разрешает, как бы это ни банально звучало, семейная постель?
– Нет, не знаю! Давай лучше сначала поговорим обо всем и все уладим без постели?
– Никаких больше разговоров, любимая, я и так долго ждал!
Алена попыталась подняться, но Сергей одной рукой схватил ее волосы в охапку и пригвоздил голову девушки к постели.
– Я знаю, что женщинам нравится некоторое насилие. Может, хочешь поэкспериментировать, моя беззащитная и аппетитная жертва? А я буду серым волком, который поймал свою Красную шапочку и сейчас ее поимеет. Увлекалась когда-нибудь сказками для взрослых? Прикольные там есть эпизодики! Вот и воплотим их в жизнь.
Алене стало казаться, что ее муж явно не в себе. Девушка испугалась.
– Сергей, ты что, пьян? Мне же больно! Быстро отпусти! Ты забыл, что мне говорил и обещал?..
– Нет, я не пьян, Алена, если ты имеешь в виду спиртное. Но опьянен я твоим сумасшедшим и сексуальным телом, милая моя фея. А обещал я тебя, чаровница, крепко любить, что и собираюсь немедленно сделать, чтоб не нарушить своего обещания. И ничего не бойся, это же я – твой муж, и заметь – любимый и желанный муж! Так приласкай же меня и обогрей, жена. Твой волк изголодался и жаждет молодого невинного тела своей супруги. Поэтому расслабься и получи удовольствие. Постараюсь быть нежным.
Не говоря больше ни слова, Сергей стал ласкать красивую девичью грудь, осторожно прикасаясь губами к соскам. После этого стал водить языком по розовой окружности, возбуждая девушку. Сильная мужская рука гладила шелковистую кожу живота супруги, опускаясь все ниже и ниже, пока не достигла того, что хотела и к чему стремилась. Алена уже и в самом деле начинала успокаиваться, ведь Сергей был тактичен и нежен. Но сильного возбуждения и радости девушка, как ни старалась, не получала. Она прикрыла глаза и хотела расслабиться, как советовал ей Сергей, но совсем ничего не получалось. Алене было страшно, и только она зажмуривалась – как тут же перед ее взором вставали чужие и злые глаза незнакомого ей Сергея.
Нежная прелюдия вдруг неожиданно кончилась. Сергей грубо раздвинул девичьи бедра, и словно перед ним были невидимые преграды, стал их рушить своим натиском и силой. Отпустив, наконец, Аленины волосы, он оперся на локти и стал грубыми толчками входить в девушку. Алене было больно и противно, ей хотелось остановить Сергея, но своим ртом он прижался к ее губам и не давал вымолвить ни слова. Алена, как и в прошлый раз, начала задыхаться, а Сергей все терзал и терзал ее беззащитное тело. Когда ей уже стало казаться, что это все никогда не кончится и она больше не выдержит, как все так же неожиданно завершилось. Сергей громко вскрикнул и обмяк, довольный. Он по-хозяйски обнял жену и, пробормотав что-то невнятное, заснул рядом, сладко посапывая.
А Алена лежала не шевелясь и тихонько плакала в подушку. Все вышло не так, как она мечтала и представляла в своих фантазиях. Ей казалось, что муж и жена с полуслова понимают друг друга и не допускают между собой ни малейших огорчений. А уж тем более не поступают так, как поступил с ней Сергей… Хотя, может, так и должно быть все в семейной жизни? Ей же никто про все это не рассказывал, да и у мамы мужа не было, чтобы что-то от них перенять или спросить совета… Неужели с мужчинами всегда так происходит? Похоже, все женщины сумасшедшие или явно не в себе, раз мечтают выйти замуж и быть любимыми и обласканными именно таким ужасным и варварским способом. Видно, вся любовь сводится к одному – к аду и адским мукам. Какая она была глупая, что поверила в заверения Сережи ее беречь, понимать и не огорчать! Все его обещания и клятвы – одни лишь пустые слова, слова, и больше ничего. Как ей жить дальше? Вернуть бы все назад, как было!..

– Солнышко мое любимое, просыпайся! Это же наше первое утро вместе и наш первый завтрак вдвоем. Стыдно так долго спать, моя любимая засоня! Все прелести семейной жизни проспать так можно. Просыпайся, просыпайся, мое сонное царство-государство! Подъем!
Алена спросонья никак не могла разобрать, где она и что с ней происходит. Протерев заспанные глаза, девушка увидела около себя улыбающегося и счастливого Сергея с подносом в руках. Спальню наполнял запах свежесваренного кофе и свежеиспеченной сдобы. Сережа подошел ближе, поставил поднос с завтраком рядом с женой и помог все еще ничего не понимающей Алене сесть поудобней в постели. Девушка с недоверием смотрела то на поднос, то на мужа, и ждала подвоха.
– Что же ты, Аленушка не ешь? Я, например, такой голодный, просто ужас!
– Неужели я уснула, и уже наступило утро? А этот завтрак для меня? Сергей, ты ли это или тебя вновь подменили?
– Конечно, я! А ты, любимая моя соня, чуть все на свете не проспала, сейчас уже давно утро! И что за странный вопрос? Неужели понадобилась всего одна ночь, чтоб ты меня забыла и совсем перестала узнавать? Вот они, современные невесты… Простите, уже жены! А я вот кофе в постель для моей кошечки принес, а как же иначе?
Алена, ни слова не говоря, выпрыгнула из постели и обняла Сергея так крепко, как только могла. Она смотрела на мужа и не верила своим глазам: Сергей снова был ласковым и внимательным. Глаза мужа смотрели на девушку с любовью и нежностью, в них и следа не было вчерашней злобы, агрессии, раздражительности.
Наступило светлое утро, а с ним вернулись счастье и радость, а тьма со всеми ночными страхами и сомнениями отступила и скрылась.
– Осторожно, осторожно любимая, ты сейчас весь поднос перевернешь!
– Да, бог с ним с этим подносом! Ты вернулся, Сережа, и ты прежний! Ура!
Девушка продолжала радоваться и целовала Сережу везде, где могла дотянуться. Конечно, Сергей тут же забыл про завтрак, радостно подхватил Алену на руки и быстро закружил по комнате.
– Если бы я знал, что простой завтрак вызовет в тебе столько нежности, я бы не стал так долго ждать! Давно бы тебя разбудил ароматом кофе. Как мне нравится, когда ты такая темпераментная и пылкая, жена моя!
Алена заметила, что глаза Сергея подернула поволока страсти и желания, и ее хорошее настроение тут же улетучилось. Она уже знала, что за этим последует, и нарастающий страх вызвал у девушки приступ настоящего удушья. В глазах у нее тут же потемнело, и Алена, которая до этого крепко держалась за мужа, сейчас вся как-то обмякла. Ей стало казаться, что еще немного, и она совсем потеряет сознание. А Сергей, который безотрывно смотрел на девушку влюбленными глазами, тут же заметил и почувствовал все изменения. Заметил и, похоже, очень испугался.
– Аленушка, что с тобой? Тебе нехорошо? Может, я что-нибудь не так сделал?
Он тут же остановился и нежно положил супругу на кровать, в его глазах читалась неподдельная тревога. Не дожидаясь ответа, юноша побежал на кухню и принес мокрое полотенце, которое тут же положил жене на голову. Алене немного полегчало, удушье прекратилось. Девушка смогла, наконец, вздохнуть полной грудью и перевести дыхание. Сергей сидел рядом с супругой и нежно гладил ее по голове.
– Милая, ты как? Это все из-за того, что я тебя закружил? Молчи, молчи, отдыхай и ничего не говори, я вижу, что ты еще слаба. Я и подумать, Аленушка не мог, что ты такая у меня нежная! У тебя попросту слабый вестибулярный аппарат. Но не переживай из-за этого, скорее всего, это поправимо. В машине же ты ездишь, тебя там не укачивает и не тошнит, так что все, солнышко, в скором времени наладится. Но в космонавты тебя уж точно никогда не возьмут! И не придется тебе удивить мир открытием новой галактики или неизвестной звезды… Давай не раскисай, сейчас я еще тебе полотенце прохладное принесу. Теперь уж точно никогда тебя больше не буду кружить! Не хочу остаться вдовцом так рано, ты мне, жена, еще пригодишься. Напугала ты меня, Аленушка… Может, тебе еще что-нибудь надо, кроме полотенца?
Алена уже окончательно пришла в чувство и не знала, как объяснить мужу свое состояние. Пусть он думает, что виноват вестибулярный аппарат…
– Не беспокойся, Сережа! Все уже хорошо, мне лучше. Это, наверное, просто с непривычки. Я и в детстве почти не крутилась на каруселях... Да ты не волнуйся! Я еще немного полежу, и все вообще пройдет. А ты не жди меня – завтракай, давай. А то пока меня спасаешь, сам у меня от голода умрешь. Я тоже не хочу, Сережа, остаться вдовой, не успев пожить семейной жизнью со своим законным любимым мужчиной. Ты мне еще пригодишься!
И молодожены вместе дружно рассмеялись.
– Ну уж нет, милая! Дождусь, когда тебе совсем станет легче, и будем завтракать вместе. Ты что, Аленка, забыла? – это же наш первый совместный завтрак в качестве супругов! Я без тебя, любимая, ни к чему не прикоснусь, вместе так вместе.
– Спасибо! Как я счастлива, Сереженька, что ты такой заботливый и внимательный у меня! Обычно только женская половина человечества относится внимательно к всевозможным мелочам, а мужчины считают, что это так – ерунда и сентиментальность, не более того. И мужчины просто стараются не обращать внимания на такие пустяки. А это совсем и не пустяки, из этого складываются отношения и крепкая настоящая любовь!
– И откуда у тебя, солнышко, такие глубокие познания в мужской психологии? Ты что, много мужчин знала до меня? – Сергей вмиг стал серьезным, в его голосе появилось раздражение и нескрываемое неудовольствие.
– Ну что ты, мой глупый! Я же не в глухом лесу жила! Есть же средства массовой информации, и литературы всевозможной хоть отбавляй, да и еще много всего. Знай и помни, что кроме тебя у меня никого не было и не будет. Ты же сам в этом убедился, – Алена покраснела и, опустив глаза, продолжила: – Я тебя люблю, Сереженька, сильно-сильно!
С одной стороны, ей было, конечно, приятно, что Сергей ее так ревнует. А с другой стороны, это пугало. Если сейчас так – то что будет дальше? Ведь карьера дипломата или переводчика, к которой она стремилась, предполагала многочисленные контакты с мужской половиной…
– Да я тебе верю, милая, просто мне ужасно не нравится, когда ты так, с большим знанием дела, рассуждаешь о других мужчинах. Я тебя очень люблю, и уж точно не потерплю никакого соперничества. Помни – ты только моя и ничья больше! И если к тебе кто-нибудь будет приставать, ему точно не поздоровится... Ну а теперь давай, наконец, завтракать! Вот уже и кофе совсем холодный, и булочки остыли. Как же мы теперь?
– А об этом не переживай! Как-никак, у тебя теперь жена имеется! Эти горы нам по плечу и реки по колено!
И Алена, убедившись, что ее головокружение совсем исчезло, прихватила поднос с завтраком и, очень довольная всем происходящим, удалилась на кухню. Оттуда она крикнула мужу:
– А откуда сей незатейливый, а вернее, царский завтрак, если не секрет? Неужели сам все приготовил?
Сергей прокричал в ответ:
– Я бы, конечно, мог подробно рассказать тебе, как все утро в поте лица, встав спозаранку, стряпал и варил, ни на минуту не отходя от плиты. Как мастерски жарил кофейные зерна, молол их, а потом варил кофе. Но, как всегда, есть одно но! Не хочу тебя вводить в заблуждение с первых дней совместной жизни. Если честно, я вообще, любимая, не умею готовить!
– Ага, тогда я догадываюсь, откуда все это... Спасибо бабуле! – Алена уже несла в комнату поднос с горячим кофе и душистыми булочками. – Прошу к столу, мой господин и повелитель! Кушать подано, мой голубь сизокрылый. Позвольте узнать, вы будете есть в гордом одиночестве или мне будет позволено присоединиться к вашему пиршеству?
Алена театрально поклонилась, в рабском раболепии поставила поднос с едой на журнальный столик и отошла на пару шагов назад в том же поклоне.
– Будет позволено! Подойди же ко мне, моя милая наложница! Если порадуешь глаз, то, может, твой господин и проявит к тебе свою царскую милость!
И не дожидаясь, пока Алена исполнит его просьбу, Сергей подскочил, схватив жену в охапку и повалил на кровать. Он начал целовать Алену, и с каждым разом поцелуи становились все жарче и жарче. У Алены сжалось сердце в недобром предчувствии, она кляла себя, что своей глупой шуткой снова спровоцировала мужа на неприятные для себя действия... Девушка лежала вся сжавшись, затаив дыхание, боясь сделать хоть одно неверное движение.
Сергей вдруг остановился, внимательно посмотрел на жену и, сев рядом с ней на кровати, подавленным голосом сказал:
– Алена, тебе опять нехорошо? Ты больна? – Сережа еще раз пристально посмотрел на свою супругу, тщетно ища ответа в ее глазах. – Скажи же наконец, что, черт возьми, происходит? Я заметил одну странную закономерность, Алена. Заметил, что как только я к тебе прикасаюсь и стараюсь сблизиться, у тебя начинается то головокружение, то паника, а то и того хуже. Может, я делаю что-то не так? А может, я тебе неприятен? Так ты, Алена, скажи, не молчи. Я же не телепат, без слов прочесть твои мысли не могу.
Но девушка в ответ лишь затравленно смотрела на мужа и не знала, что сказать. Она не знала, как ему объяснить, что плотские утехи совсем не приносят ей радости. Она ведь пыталась сказать это раньше, и он не понял… Какие слова найти? Как ему объяснить, что она не может и не желает иметь детей? Как ему объяснить, что она просто в панике от всей этой возни в постели? Как все объяснить Сергею и не обидеть его? Лишь бы он не ушел из ее жизни навсегда, лишь бы остался…
На глаза у нее навернулись слезы. Она силилась не разреветься, но у нее ничего не получалось. Слезы не слушались и бессовестно катились по щекам. А супруг, не замечая ее состояния, с обидой продолжал свое словесное наступление:
– И как же нам жить дальше? Я тебя люблю, я молод и здоров, я хочу тобой обладать постоянно! Что же мне делать со своей страстной любовью? Как заглушить свою бушующую страсть к тебе, милая, если ты меня постоянно отталкиваешь? Что мне делать прикажешь? Жить с тобой рядом и быть евнухом?.. Да ты себя-то когда-нибудь видела?
Алена непонимающе подняла брови, не сообразив сразу, куда клонит Сергей.
– Смотрела на себя со стороны? – растроенно продолжал парень.
Девушка вновь силилась понять, куда клонит муж, но опять ничего не могла сообразить. Мысли путались, и страх остаться без любимого мужа перекрывал все остальное.
Сергей поднял ее на руки и поднес к зеркалу.
– Смотри же, и пойми меня, наконец! Пойми, что я испытываю, находясь рядом с тобой! Смотри же, Алена!
Алена сначала боязливо взглянула в глаза мужа, ища в них поддержку и сочувствие, но, ничего не увидев, собралась с духом и посмотрела на свое отражение в зеркале. Посмотрела пугливо, словно могла там увидеть кого-то другого, постороннего, а не саму себя... И в этом Она не ошиблась. Пересилив волнение, Алена внимательно смотрела на свое отражение – и не узнавала…
До этого момента Алена никогда не разглядывала себя так. Все получалось как-то наспех, на бегу. Ну, видела симпатичную девчонку, и все на этом. А тут под пристальным взглядом Сергея она вдруг посмотрела на себя со стороны, как посторонний наблюдатель.
Она увидела высокую, стройную, гибкую молодую девушку... Огромные васильковые глазами с длинными загнутыми ресницами были влажными от слез, и от этого казались невероятно яркими и глубокими, как бездонное горное озеро. Пухлые нежные губы приоткрыты, обнажая ровные белые зубы. Шелк золотых волос струился по плечам и словно ждал, когда сильная мужская рука погрузится в него и оценит всю красоту и мягкость... Тонкий полупрозрачный халатик был сейчас расстегнут, и пышная высокая грудь обнажилась, вздымаясь и опускаясь от волнения. Розовые соски от ласк были припухшие и яркие… Тонкая длинная талия, округлый изящный животик, сияющая белая кожа… Опустив взгляд ниже, Алена заметила, что сквозь ее трусики вызывающе просвечивали рыжеватые кудряшки волос. Алена смутилась и хотела прикрыть свое полуобнаженное тело, но Сергей не позволил и не дал скрыть то, что хозяйка так берегла и прятала от посторонних глаз.
– Смотри, смотри внимательней, Алена! Смотри же, и постарайся понять меня. Понять мои терзания и мучения от твоей ледяной холодности и неприступности!..
Ничего не услышав в ответ, Сергей с сожалением посмотрел на жену, разжал крепкие объятия и отпустил ее от себя. После, махнув на Алену рукой, Сережа быстро вышел из комнаты, и из коридора донесся звук захлопнувшегося замка.
– О боже, я все сама испортила! – прошептала Алена. – В чем же моя вина, почему я не такая, как все? В чем я провинилась перед богом, что он, даря мне одно сокровище, не подарил другого? Зачем мне вся эта красота, если от нее мне никакой радости? Неужели я никогда не смогу познать то, к чему все влюбленные так стремятся и что так страстно желают получить друг от друга? Какая она в своей прелести и блаженстве – эта плотская любовь мужчины и женщины?..

Позвонила баба Маша – еще раз поздравить Алену и пожелать доброго утра. Алена, не в силах больше сдерживаться, разревелась прямо в трубку. Тут же раздался обеспокоенный голос бабушки:
– Что ты, девочка моя! Вот же беда!. Не плачь, милая, успокойся, я сейчас мигом прибегу к тебе. Ой-ой-ой! Я сейчас, быстро!
Не успела Алена повесить трубку и вытереть все набегающие вновь слезы, как раздался нетерпеливый звонок в дверь.
– С вами тут олимпийской чемпионкой станешь! Уф, никак не могу отдышаться. Это ж надо, так бабушку пугать, фух! А ну давай рассказывай, что такое у вас произошло! Где мой зять, где Сергей? У меня прямо сердце остановилось, когда я услышала, как ты горько рыдаешь. Это ж надо, еще жить не начали, а уже слезы рекой! Уф, сейчас немного отдышусь, и тогда спокойно обо всем поговорим.
Увидев полный беспорядок в квартире, которая вчера еще была образцом идеальной гармонии и чистоты, Мария Григорьевна тяжело вздохнула.
– Какой ужас! Только утро началось и уже такой бедлам. Что у тебя внучка за нашествие случилось? Все везде разбросано, грязно, и мой завтрак совсем не тронут. Если ты мне сейчас скажешь, что от тебя уже сбежал муж, то я нисколечко не удивлюсь этому.
Она подошла, крепко обняла внучку, усадила ее рядом с собой на диван. А Алена прижавшись к бабушке, сначала робко, а потом все смелей, стала делиться своими переживаниями о неудачах семейной жизни. Сначала девушка решила, что не будет во всех подробностях рассказывать произошедшее и то, что ее терзает… Но мудрая старушка сумела выведать все, что внучке хотелось скрыть. Сама не замечая как, Алена поведала без утайки все то, что произошло между ней и Сергеем… Даже о том, как боится иметь детей...
Выслушав, Мария Григорьевна спокойно сказала:
– Да кто же тебе сказал глупая, что ты не имеешь права завести ребятишек? Вот же ерунду придумала. Конечно, я женщина простая и всяких там степеней научных не имею. Но послушай, девочка, что я тебе сейчас скажу. Все, что случилось с твоей бабкой Юлей, – только ее вина и ничья больше. Какую разгульную и пагубную жизнь она вела, одному богу известно и ему ее судить, а не нам. Но к чему Юля стремилась, то в результате и получила, да простит меня господь за такие слова о покойной, грешной душе ее. А ты, моя кровиночка, совсем не одного с ней поля ягода. Ты девушка честная и порядочная, до мужиков не охочая. С чего тебе с ума опосля сходить? Так, что выбрось эту глупость из головы и живи со своим мужем по-людски. А вернее, как положено супругу и супруге.
– Но…
– А вот и но. Конечно, внучка, какой мужик будет терпеть, что его раскрасавица-жена от него нос воротит? Да еще ко всему прочему еще и такой ужас себе в голову вбила. Так что если причина твоего расстройства только в этом…
И Мария Григорьевна изучающе посмотрела на свою внучку. Девушке стало очень неуютно под пристальным бабушкиным взглядом, и она отвела глаза. А Мария Григорьевна заметив это, тут же насторожилась.
– Или я чего-то недопонимаю, внученька?… Так, есть что-то еще? Давай-ка начистоту. Раз я уже здесь – не отстану от тебя, Аленка, пока все не узнаю.
– Хорошо, хорошо. И как ты все всегда видишь… Понимаешь, баба Маша, все дело в том… ну… ну… не знаю даже, как и сказать. Все дело в том, ну…
– Что ты все вокруг да около, девка, ходишь? Я же тебе не чужая, – и Мария Григорьевна с укоризной покачала головой. – Лучше спроси совета у родного и близкого тебе человека, чем так мучиться и в себе все держать. Вот с этой-то жизненной неудовлетворенности и душевных мучений и начинаются те проблемы, которых ты так боишься. Так-то вот оно.
– Ладно, скажу, как есть! – и набрав в рот побольше воздуха, Алена быстро произнесла: – Дело в том, что интимная близость, ну ты понимаешь, о чем я, меня не только пугает, но и просто мне неприятна. В общем, если начистоту, то я не испытываю никакой радости от всего этого и вообще не хочу этим заниматься с мужем. Вот и все, что меня волнует, и чего я больше всего боюсь в семейной жизни. Понимаешь? Я люблю Сергея и хочу быть с ним вместе, но быть так, без постели и выполнения всех супружеских обязанностей. Вот, это все.
Мария Григорьевна услышав такие слова, от удивления только развела руками. Похоже, она ожидала каких угодно откровений, но вот это... А ведь Аленина настоящая бабка, Юлия Сергеевна, была до того неразборчива в связях и падка до любви… А вот с ее внучкой оказалось все наоборот. Внешне Алену с Юлей ну ни за что не различишь, а вот внутренний мир – совершенно другой. И почему бог с этой семьей всегда в крайности бросается? Если не так, то эдак.
– …А может, Аленушка, и не ты прямо-таки во всем виновата? Может, в твоей холодности есть и вина мужа? Ведь не зря говорят в народе, что нет холодных женщин, а есть просто неумелые мужчины. Сергей ведь у тебя первый, и до него ты не знала мужчин и близости. Может, ему надо с тобой как-то по-особенному, по-другому, что ли. Ну, подход особенный найти, ключик, так сказать, подобрать… – старушка тяжело вздохнула. – Ох, и тяжелый у нас разговор с тобой получается, Алена!
– Почему тяжелый?
– А потому, что об этом с тобой мама должна была поговорить перед свадьбой, а не бабка старая. Да вот не довелось, не дожила Леночка, упокой бог ее душу до сего счастливого дня. Вот и приходиться мне теперь все одной разрешать. Да теперь и времена другие, и нравы, все не так, как у нас раньше было. Раньше все просто и понятно, и ничего мы не искали и не ждали особенного и необычного от мужей своих, принимали все как есть. А вы вот другие! Насмотритесь фильмов заграничных и творите невесть что, равняясь на них, на западных. А там что? Так, мишура одна, охи да вздохи… Что же мне тебе посоветовать, внучка?
– Ты же мудрая у меня, бабушка. Сумеешь помочь и подсказать верное решение.
– Мудрая… Вот и ты не горячись, Аленка, и не задирай свой нос, а все по-простому и объясни супругу, как мне вот сейчас. Трудно, конечно, будет, – вам ведь, молодым, все хочется полегче да побыстрее, а жизнь – она не чашка с кипяченым молоком, с которого можно одни только пенки снимать… А я как-нибудь ненароком, между делом, тактично так с твоим Сергеем побеседую. Одна ведь семья, и держаться должны друг друга…

Откровенный разговор по душам успокоил Алену. Хорошее настроение снова вернулось к ней, она позвала бабушку рассматривать подарки…
Шурша цветной упаковкой, они не услышали, как вернулся Сергей.
В руках парень держал букет цветов.
– О чем это вы тут секретничаете без меня, мои девочки?
Собеседницы дружно повернули головы в сторону вошедшего. Алена напряженно замерла в ожидании, внимательно всматриваясь в глаза мужа, стараясь по ним угадать, в каком тот настроении. Сергей, казалось, был весел и счастлив. Как будто он забыл недавнюю размолвку и вел себя так, будто ничего и не произошло. Юноша галантно протянул букет жене и обворожительно взглянул ей в глаза. Казалось, супруг сам боится, что суженая не простила его за то, что он так вот ушел, без объяснений и предупреждений.
Он с уважением поцеловал руку Марии Григорьевне и приветливо сказал:
– Доброе утро нашей бабушке и спасибо ей за чудный завтрак! Без вас, Мария Григорьевна, наш дом пуст, просьба приходить почаще к нам с Аленушкой в гости! – и парень вновь перевел взгляд на жену.
А Алена, обласканная вниманием любимого человека и снова забыв про все обиды, радостно вскочила ему навстречу.
– Сереженька, а я так волновалась! Какой же ты у меня молодец, что совсем не сердишься! А я так переживала, расстраивалась и ругала себя, когда ты вот так взял и ушел!..
– Забудь! Разве я могу на тебя сердиться долго, моя голубка? – Сергей вдруг подхватил девушку на руки и принялся целовать нежно, нежно.
Мария Григорьевна счастливо смотрела на влюбленную пару и улыбалась.
– Ну, вот детки мои! Помирились, и славно, а теперь хватит миловаться, пора вам завтракать! Я уже знаю, что вы маковой росинки во рту не держали! Сейчас я пойду к себе, и жду вас через десять минут на завтрак – если его еще можно так назвать, когда на дворе уже все давно пообедали. И не забудьте поставить цветы в вазу, а то вмиг завянут!.. Да опусти ты на пол ее, Сергей, в самом-то деле! Смотри она какая дылда выросла, надсадишься раньше времени!
– Что вы такое говорите, Мария Григорьевна? Я свою любимую обещал всю жизнь носить на руках! Рано мне еще надсаживаться. Посмотрим лет так через -дцать что будет! – Но все же Сергей бережно поставил супругу на пол и они, обнявшись, проводили Марию Григорьевну. Когда же за бабушкой закрылась дверь, Сергей таинственным голосом сказал супруге:
– Ты иди, Алена, сейчас в комнату, а я тебе что-то покажу. Я думаю, тебе будет интересно. Ты же хочешь обо мне все знать?
– Конечно, хочу! – Алена согласно кивнула и, не задавая лишних вопросов, послушно пошла в гостиную.
Она обратила внимание, что в коридоре стоит большая спортивная сумка, которой раньше она никогда не видела… Пройдя в комнату, девушка удобно устроилась на диване и стала ждать мужа. Через пару минут вошел Сергей, а в руках у него была стопка фотографий.
– Ты мне часто говорила, любимая, что тебе хотелось бы знать обо мне больше… Так вот – это мои детские и юношеские фотографии. Садись рядом, вместе посмотрим.

Фотографий было не так много, как хотелось Алене, – но лучше что-то, чем ничего. Больше всего было снимков Сергея в теперешнем возрасте, а ей хотелось посмотреть на маленького глупого несмышленыша в ползунках… Понятно, в детском доме таких, как он, хоть пруд пруди, – кому надо его фотографировать. Но один детский снимок Сережи все же сохранился.
– Здесь мне два года... Я тогда только в детский дом поступил, вот меня и сфотографировали для личного дела. А когда уходил, забрал одну из этих фотографий себе на память. Вдруг пригодится когда.
– Конечно, пригодится! Вот для меня, например. Какой ты здесь хорошенький и милый, прямо такой же, как сейчас! Почти что не изменился.
– Прямо уж и такой?
– Ну, почти такой. Мне кажется, если бы я увидела эту фотографию без твоей подсказки, – сразу бы узнала, что этот очаровательный малыш и есть ты, мой любимый. Ты ничуть не изменился, ну разве что только повзрослел и стал настоящим мужчиной, а все твое обаяние и очарование осталось при тебе.
– Спасибо любимая, за комплименты! И за твою любовь и внимание… Я совсем отвык от этого… И потому все произошедшее со мной со дня нашего знакомства считаю прекрасным видением и райским блаженством! Может, я еще до сих пор сплю и мне снится хороший, сладкий сон. А вдруг я сейчас проснусь, и ты исчезнешь, как видение из сна? Так ты видение или явь?
– Ну что ты такое говоришь! Смотри, я здесь, с тобой, и никуда не исчезну. И это тебе спасибо, что ты меня нашел и не потерял! А можно, Сергей, я оставлю себе твою детскую фотографию? Мне бы очень этого хотелось. И со мной она будет всегда в целости и сохранности. Я не потеряю, сохраню! Ты же не откажешь любимой женщине в малюсенькой просьбе? – и Алена сделала невинное лицо.
– Конечно, любимая не откажу. Бери и храни ее. А теперь может, займемся, чем-нибудь поинтересней? Надеюсь, и любимому мужчине ты не откажешь в малюсенькой просьбе?
Алена смутилась и попыталась перевести разговор на другую тему.
– А это твоя спортивная сумка в коридоре стоит?
– Да моя. Я ее забрал со своего прошлого места жительства и принес сюда. Там моя одежда и кое-какие личные вещи и документы. Раз теперь это – мой дом, то принимайте нового жильца. Прошу любить и жаловать!
– Как мы рады видеть вас в нашем скромном жилище, наш новый и любимый жилец! – подыграла Алена. – Примем с распростертыми объятиями и будем любить и жаловать вас дальше. Давай я помогу тебе разобрать сумку! Мы все вещи разложим в шкафу, а документы уберем в ящик стола.
И Алена встала с дивана, чтобы выполнить задуманное. Но то, что ответил на это супруг… и каким тоном ответил… – это заставило Алену тут же передумать.
– Разбирать, Алена, ничего не надо. Запомни раз и навсегда: никогда не прикасайся к моим вещам без разрешения. Я не шучу. Это серьезно, и лучше тебе в это дело никогда не соваться. Потом, позже, я сам все уберу, куда сочту нужным. У меня, Алена, в сумке много разных документов, связанных с работой, к которым посторонним вход воспрещен. И не важно, кто это – жена ли, сестра ли, или родная мать. Запомни – никому и никогда!
Лицо Сергея, до этого радостное и доброжелательное, стало вдруг серьезным, замкнутым и напряженным. В глазах промелькнули предупреждение и угроза, от которых Алена пришла в полное замешательство. Заметив испуганный взгляд жены, Сергей сменил тон на более благосклонный:
– Да ты не подумай, там нет ничего незаконного. Понимаешь, родная, там бумаги, которые имеют для меня большую важность и ценность. Они не для посторонних глаз, и я тебя очень прошу, никогда не ройся в моих вещах. Чтобы не было потом проблем, ссор и обид между нами на этой почве. Договорились, моя кошечка?
Сказав это, Сергей прошел в коридор, склонился над своей сумкой и тщательно проверил, хорошо ли она закрыта. Убедившись, что кодовый замок надежно хранит все тайны, Сергей убрал сумку в шкаф, закрыл шкаф на ключ, а ключ положил в карман.
После этих манипуляций настроение молодого супруга заметно улучшилось. Алена, проследив за всеми передвижениями загадочной сумки, сказала:
– Ну, надо так надо, договорились. А вещи себе стирать и гладить тоже будешь сам – важно и инкогнито? И кстати о птичках, раз уж ты привык все делать сам и помощь посторонних тебе не требуется, то, может, со всем остальным ты тоже справишься без моего участия? Ну ты понимаешь, о чем я?..
Муж со смешком в голосе ответил:
– Люблю, когда ты такая язва и стерва! Такая неукротимая и дерзкая! Иди же ко мне, моя крошка! Я оседлаю мою прекрасную кобылицу в два счета!
Тут раздался спасительный телефонный звонок. Возмущенная Мария Григорьевна ворчала в трубку:
– Куда же вы запропастились, детки мои? Я же предупредила, что через десять минут жду вас на обед! Не слушаю больше никаких отговорок, быстро ко мне оба! Немедленно! Все уже сто раз остыло, а вас, как всегда, опять не дождешься. Сию минуту, молодежь, шагом марш ко мне на кухню!
Старушка была так возмущена, что ее голос был слышен по всей квартире. Алена и Сергей переглянулись и, словно сговорившись, вдруг дружно рассмеялись. Не говоря друг другу ни слова, молодые поцеловались, взялись за руки и вместе пошли на свой первый завтрак, который все никак не мог состояться.
У самого выхода Алена вдруг остановилась, вернулась в комнату, взяла подаренную Сергеем фотографию и бережно убрала ее в укромное место подальше от посторонних глаз. Только после этого она со спокойным сердцем догнала мужа, и ей вдруг показалось, что она идет навстречу своей новой жизни, а вот куда ее эта новая жизнь заведет – пока неведомо, и оттого, наверное, так сильно бьется сейчас ее девичье сердце …

3.8. Катастрофа

Дверной звонок нарушил спокойный сон хозяйки квартиры. Мария Григорьевна проснулась, включила торшер и посмотрела на часы - было два ночи. Испугавшись, она все же поспешила к двери, дивясь тому, как настойчиво кто-то хочет нарушить ее покой в этот поздний час. В дверь стали нетерпеливо, но тихо стучать.
– Бабушка, помоги, бабушка! Открой мне скорее, умоляю тебя! Я совсем пропала. Все кончено, все! Бабушка, бабушка…
Сквозь двери раздался горький, отчаявшийся, заплаканный голос ее Аленки.
Не медля ни секунды, Мария Григорьевна распахнула настежь дверь - и застыла на месте. На пороге, еле держась на ногах, стояла босая Алена и была вся в слезах. Да если бы только в одних слезах! Девушка была явно избита, и одета только в одну мужскую рубаху на обнаженное тело. Больше на внучке из вещей совсем ничего не было.
– Боже мой! Что это! Как? Почему? – у старушки путались мысли и слова. А Алену всю трясло, слезы душили ее, и она уже ничего не могла сказать в ответ.
Мария Григорьевна оказалась крепче и совладала, наконец, со своим оцепенением. Она схватила внучку в охапку и почти внесла ее в дом, потому что Алена  слабо держалась на ногах. Старушка повела внучку в комнату, тихо приговаривая на ходу:
– Аленушка! Девочка моя родная! На кого ты похожа? Я же тебя, внучка, еле признала. Что же случилось? Ой, да что я со своими вопросами сейчас! Как ты меня напугала! Как же так? Что такое могло произойти? Это все Сергей сделал? Ох, беда, беда!
Алена в ответ лишь продолжала горько лить слезы. Девушка молящими глазами смотрела на свою родную бабу Машу в ожидании помощи и защиты. Во взгляде ее читалось такое безнадежное отчаяние и дикий ужас, что старушке стало по-настоящему жутко.
– Аленушка, девочка моя, неужели все так серьезно? У вас же все было так хорошо, все ладно, а сейчас что же случилось? Неужели он тебя избил и выгнал ночью на улицу? Да что же это делается на белом свете! И почему ты совсем раздета? Что же это такое деется на свете за изуверства?  Все рассказывай. А я найду управу на извергов этих, что смогли с тобой такое сотворить, кровинка ты моя заблудшая!

…Со дня свадьбы внучки прошло не больше двух лет. В первые недели Алена и Сергей заходили к Марии Григорьевне каждый день. А позже Алена каждый раз стала приходить к бабушке одна, ссылаясь на то, что у Сережи много работы и ему некогда даже отдохнуть хотя бы чуть-чуть. Через полгода внучка вообще перестала появляться у бабы Маши. Мудрая женщина все понимала и не настаивала на визитах, зная, что семейная жизнь, учеба в институте, забота о муже отнимают немало времени… Пока однажды к старушке не пришел сам Сергей и в грубой форме не высказал то, что надолго выбило Марию Григорьевну из привычной колеи.
– Вы, баба Маша, своими бесконечными советами и постоянными вмешательствами портите нам с Аленой жизнь. И по этой причине мы из-за вас стали с женой часто ссориться. И сейчас я очень прошу вас, Мария Григорьевна, больше не вмешиваться в нашу семейную жизнь и оставить нас в покое. Для начала хотя бы на некоторое время, пока все не наладится в нашей еще не окрепшей семейной жизни. И еще добавлю напоследок: Алена больше не хочет и не желает приходить к вам. Так как интересы семьи и сохранение домашнего очага она, слава богу, ставит на первое место и превыше всего остального, которое менее важно и скорее даже вторично. Это решение жены, и с ним я спорить не собираюсь. Да и вам настоятельно не советую! Это все, что я хотел пока сказать вам. Прощайте, наша драгоценная бабуля. Не болейте! В общем, пишите письма! – и хлопнув дверью, парень ушел. А Мария Григорьевна ничего не могла понять. Было такое чувство, что ее вдруг облили ведром холодной воды ни за что - ни про что, так ничего и не объяснив вразумительно...
– Что же я сделала не так? За что мне все это? – причитала старушка сквозь слезы, теряясь в догадках. – Я же всегда для их счастья старалась! Все для них, молодых, старалась, пеклась. Ничего не понимаю и не могу понять! Неужели Алена и в самом деле не хочет меня больше видеть? Почему же она сама ко мне не пришла, а послала Сережу? Или ей уж совсем неприятно даже поговорить со мной с глазу на глаз? И в чем я перед господом провинилась, что он решил меня под старость лет наказать таким способом? Неблагодарные! Выкинули, как старую вещь на помойку. За что?
У пожилой женщины от всех этих рассуждений сразу заныло сердце, участилось дыхание, и бабе Маше по-настоящему стало нехорошо. После визита Сергея она слегла, и долго была прикована к постели. Болела, болела, и никак не могла поправиться. Навестить бабушку так никто и не пришел… Даже когда Марию Григорьевну увезли с сердечным приступом в больницу, ничего в их отношениях так и не изменилось. За все время, что баба Маша лежала в кардиологическом отделении, находясь между жизнью и смертью, к ней никто не пришел попроведать и даже ни разу не позвонил. А ведь Мария Григорьевна просила медперсонал сообщить внучке! Просьба была выполнена, но отклика так и не последовало. Старушка чувствовала себя никому не нужной, брошенной, отвергнутой, часто плакала и совсем расклеилась, и только сильная воля к жизни подняла ее с больничной кровати. Но лекарства и микстуры теперь стали постоянными гостями в маленькой одинокой квартирке. Забыла внучка дорожку к своей бабушке, забыла, и вспоминать, видно, не собиралась…
Раньше хотя бы за советом Аленушка прибегала… Да, кому теперь нужна дряхлая бабка, старая калоша… Для молодых - только обуза. Кому захочется взвалить на свои плечи такой тяжелый и ненужный груз… Ох, молодые, молодые… Сначала старушка обижалась, потом сердилась, а после решила:
– Раз молодые не заходят, то все у них, значит, хорошо и ладно. А что же мне, старой, еще желать, кроме счастья моей кровиночки? Аленушка не одна, у нее есть опора в жизни и защитник. Так пусть будут счастливы, и бог им судья!
И баба Маша перестала огорчаться и винить молодежь в невнимании к себе. Старушке иной раз хотелось забыть о нанесенной обиде и самой прийти или позвонить внучке. Узнать, как у Аленушки дела, как учеба, как семейная жизнь. И идти-то всего шестнадцать ступенек, или нажать семь кнопок на телефоне… Но, набрав знакомый номер или остановившись перед дверью, бабушка вспоминала последний странный и страшный разговор с главой семьи. От этого Марии Григорьевне снова становилось горько и обидно, и она возвращалась к своим делам.
Вот так каждый из них и жил своей жизнью. День за днем пролетал в маленькой квартирке бабы Маши в обычных делах и хлопотах, и ничто не нарушало тихий уклад жизни… До сегодняшней ночи, пока не раздался этот стук в дверь с призывами о помощи. И все происходящее сейчас было для старушки как гром среди ясного неба. Баба Маша была так ошарашена, напугана и удивлена одновременно, что не знала, за что ей взяться и что предпринять.
Но в таком состоянии Мария Григорьевна пребывала недолго. Горе любимой внучки, ее вид и горькие слезы не дали старушке долго размышлять о происходящем, а подтолкнули к реальным действиям.
Бабушка помогла Алене умыться, подала ей чистое белье и халат. Только когда внучка привела себя в порядок и ее перестало трясти, Мария Григорьевна усадила ее рядом с собой на диван и, качая головой, тяжело вздохнув, сказала:
– Ты успокойся, Аленушка. Вот увидишь, все наладится. А пока вот тебе, внучка, подушка. Приляг, полежи немного, постарайся успокоиться. Как же давно я тебя не видела! Ты, Аленушка, очень похудела и осунулась, одна кожа да кости остались… Да и бледная очень, просто какой-то страх божий. А синяков-то на твоем теле и не сосчитать, оказывается! Кто же тебя посмел так избить, девочка моя? Кто посмел поднять на тебя руку, на беззащитную сиротку?
В ответ была тишина. Алена сидела в оцепенении, крепко сжав руки, и казалось, что она таким образом старается отгородиться от всего мира. Старается изо всех сил, чтоб суметь справиться со своей болью и тем ужасом, с которым ей пришлось столкнуться. А Мария Григорьевна с сожалением и болью в душе, все, понимая, опять покачала головой.
– Ладно, я сейчас быстро Аленушка, туда и обратно до кухни. Заварю нам травяной чаек с медом, немножко успокоимся… Ну, а после ты мне все-все расскажешь. Отдыхай и ничего не бойся! Бабушка с тобой! – и Мария Григорьевна, поцеловав свою любимицу, сама поспешила скорее на кухню. Чай действительно нужен был сейчас не только Алене. Баба Маша старалась не показывать внучке, но ее всю трясло от возмущения и негодования от всего происходящего с ее внучкой.
Прошло десять минут, пока Мария Григорьевна заваривала успокоительные травки, несла в комнату старенький поднос с чашками и медом… А Алена все продолжала сидеть в той же позе, в какой ее оставила бабушка, и беззвучные слезы все продолжали катиться и катиться по девичьим щекам. Вся подушка, лежавшая у девушки на коленях, была насквозь мокрая от слез. Мария Григорьевна, увидев все это, только развела руками. Даже она, с ее опытом житейских проблем, была в замешательстве и недоумении.
Пожилая женщина поняла, что сейчас самое главное - вывести Алену из того транса, в котором пребывала девушка с того момента, как переступила порог бабушкиной квартиры. Вывести внучку и не дать повториться тому же, что произошло после смерти Елены. Тогда у Алены был похожий приступ, который чуть не стоил юной девушке жизни… Бабушка попыталась отвлечь Алену пустым разговором и дать ей время успокоиться.
– Послушай, что я тебе расскажу, Алена! Представляешь, внучка! Моя давнишняя подруга Вероника Андреевна, которой уже стукнуло семьдесят… ну, с которой я переписываюсь время от времени... да ты ее знаешь, я тебе про нее говорила! Так вот, она - не поверишь! – в общем, собралась-таки старая перечница под венец! Это ж надо - в ее то возрасте и замуж за хлопца молодого! Ну, это еще полбеды, что замуж, а вся беда заключается в том, что ее избраннику нет и тридцати пяти! Совсем, видно, старая с ума сошла. И что за времена! Что за нравы! Так вот, наша старая Вероника теперь молодится и молодится. Собралась делать… как там ее называют по-современному, запамятовала. А! Вспомнила – пластическую операцию по омоложению, и пользуется всякой там лечебной косметикой. И это еще не все. Взяла за моду не отставать от молодежи, и ходит со своим молодцом по современным клубам с танцами каждые выходные. Вот же чудеса в решете! Да ей не операцию по омоложению, а в путь давно сбираться надо, вот к чему готовиться пора, а она решила время назад повернуть и еще кусок счастья от жизни урвать! Обмануть, понимаешь, таким способом эту, седую с косой! А я вот что скажу - хоть молодись, хоть не молодись, а годы свои обратно никак вспять не повернуть. Так-то вот. Время - оно всегда вперед идти будет. А годочки наши уже немалые. Живем мы, старики, потихоньку. Живем – хлебушек жуем, размоченный в молоке вставной челюстью, да о молодости своей вспоминаем.
Алена улыбнулась. Заметив это, Мария Григорьевна поняла, что идет верным путем. Воодушевившись, она подсела ближе и продолжала плести:
– А теперь послушай, Аленушка, о самом интересном. Эта моя Вероника Андреевна пишет, чтоб я к ней на свадьбу собиралась. Что будет у ее мужа свидетель, друг егошный, так вот она меня хочет за него просватать. Пишет, что и меня пристроит за молодого. Веришь ли в такие глупости? А я как письмецо получила, как прочитала, так весь день от смеху остановиться не могла. Еле-еле потом отдышалась. Она мне, видите ли, тоже такого же, как ее жених, присмотрела в мужья. Ох, шибутная бабенка! Шибутная, черт ее дери! Спасибо ей, конечно, за такую заботу, но я прописала ей в ответ – мол, отказываюсь решительно от предложенного вами молодого мужа! А может, надо было старухе согласиться, а то моя вставная челюсть что-й-то застоялась без дела. Ты как думаешь, правильно я поступила, или поторопилась с ответом? Пока есть еще время все вернуть и согласиться с предложением? А?
Алена в ответ прижалась к старушке и крепко ее обняла. Мария Григорьевна заметила, что девушка немного успокоилась. Тогда она решила не откладывать больше серьезный разговор и сразу перейти к делу. Надо помочь внучке выпустить тревогу и боль, не держать внутри…
– Попей чайку, милая, пока не остыл, а после все мне расскажешь. Что же у вас могло произойти такого, что ты прибежала ко мне в такой поздний час, Аленушка? Неужели он тебя бьет? Или пьет постоянно? Почему ты раньше ко мне не пришла и не пожаловалась? Пей чай и рассказывай. А то я себе от неведения места не нахожу. Мы бы с тобой его уже давно поставили на место! Да я ему покажу, как на беззащитную девушку руки распускать! Ишь, храбрец выискался какой! Ух, ирод проклятый! Волк в овечьей шкуре! - как ни старалась баба Маша скрыть свое волнение за внучку, ей это удавалось с большим трудом.
Алена попыталась сделать несколько глоточков чая, но не справилась с дрожью в руках, расплескала половину. Она поставила кружку на место и снова прижалась к бабушке. А Мария Григорьевна, уже не сдерживаясь, продолжала рассуждать.
– Вы же и раньше ссорились, но не проходило и пяти минут, как все налаживалось! Да и ссоры ваши были так давно, что я уже и не помню, когда вас и мирила в последний раз. Когда я тебя замуж, Аленушка, выдавала, ты была такая счастливая, а сейчас смотреть на тебя, девочка, без слез нельзя! С годами брак должен только крепнуть, а не приводить к таким плачевным последствиям! Ну, поссорились, потом помирились, у всех семей бывает, но как же до такого ужаса вы дошли? Где ж ты была все это время? А институтские друзья не помогают тебе, не поддерживают? Ты же у нас уже на четвертом курсе, как время-то летит!..
Алена от этих последних слов вся как-то сжалась, уткнулась носом в бабушкино плечо и не то застонала, не то заскулила… Бабушка уже была не рада, что затеяла этот разговор. Она ругала себя на чем свет стоит, но было уже слишком поздно. И ей ничего не оставалось, как попробовать увещевать Алену:
– Хватит, хватит милая, прекращай плакать! А то я сейчас сама разревусь, глядя на тебя. Представляешь, какой мы с тобой всемирный потоп к утру устроим? Глядишь, всех окрестных сплетниц затопим нашими крокодильими слезами. Что, устроим им всем похохотать? Давай-ка, бери, бери чай, постарайся выпить немного. Вот увидишь, как тебе сразу станет легче. Пей, пока он свежий и горячий. Бери, бери, пей. Пей, а не то я тебя и слушать не стану. Пока кружка не опустеет, мы с тобой разговор вести не будем.
Бабушка протянула Алене пахнущую душицей и чабрецом кружку. Поддержала, помогла сделать несколько глотков. После этого, отставив чай в сторону, она снова обняла внучку и, покачиваясь вместе с ней, запела колыбельную песенку, которую часто пела ей в детстве.
- Покрывальцем шелковым лягут облака,
 А за ними скроется звездная река.
 В мире одиночества я всегда с тобой.
 Маленькая доченька, ангелочек мой…
Как же девочке не хватает мамы! Они сидели сейчас близко, как и раньше,  бабушка и внучка, и Марии Григорьевне показалось, что рядом с ней снова маленькая девочка, которую мама оставила погостить у бабули, а сама пошла к заказчице отнести сделанную работу. И вот-вот сейчас откроется дверь и войдет их Леночка… Мамочка обнимет свою маленькую дочку и прижмет к себе, а после они все вместе будут чаевничать и делиться секретами и новостями. Какое это было спокойное и радостное время для всех них! Как они были счастливы в своем небольшом, но таком дружном семействе! Она, и Аленушка, и Леночка... И почему все ушло и пропало? А память все хранит и помнит…
А Аленка, сложив свою голову бабушке на колени и заслушавшись колыбельной, уже тихонько дремала.
Мария Григорьевна, заметив, что Аленушка спит, еще какое-то время продолжала сидеть неподвижно, боясь пошевелиться и нарушить сон своей любимицы. Она легонько погладила шелковистые волосы внучки, которые сейчас спутались и потускнели. Вглядевшись в тревожное, бледное, искаженное Аленушкино лицо, старушка беззвучно заплакала. Куда же бог смотрит?..

Первое, что увидела девушка, проснувшись,  – было лицо бабы Маши, склоненное над ней. Алена какое-то время смотрела недоумевающим взглядом, как будто силилась понять, не снится ли ей все. А после в волнении вскочила с дивана.
– Значит, это все наяву! Я правда у тебя… Бабушка!.. Ой, сейчас утро или вечер? Сколько же я проспала? Неужели после всего я еще могла уснуть? А ты, баба Маша?..
– Теперь спешить некуда. Ну и поспала немного, что же такого в этом страшного? Ночь на то и дана, чтобы отдыхать да сил набираться после долгого дня. А разговоры - они и до утра подождать могут, не зря в старину говаривали, что утро вечера мудренее. - Мария Григорьевна поднялась следом за внучкой и стала растирать затекшие ноги, которые от долгого сидения на одном месте вдруг перестали слушаться.
– Ой, бабушка-бабушка… Тут такое дело, что ждать не будет! Ты не представляешь, насколько все серьезно! А я просто пропала. Мне даже жить, бабушка, не хочется. Я дошла до грани. И меня уже почти нет. Я стала тенью, собственной тенью…
– А это я уже давно заметила, что тебя почти нет. Вон посмотри в зеркало, Алена, - ты, внучка, как из Бухенвальда вернулась. Тебя, что в концлагере держали и голодом морили, чередуя с пытками?
Алена молчала, и у нее был в этот момент взгляд затравленного зверька, участь которого уже была давно решена. Зверька, которого загнали в угол, и которому уже некуда бежать и негде спастись. И старая женщина поверила, что Алена действительно стоит у той черты, возврата откуда уже не будет, и ей стало не по себе от таких мыслей. Баба Маша вернулась в комнату и, посадив внучку на диван, сама осталась стоять рядом, внимательно вглядываясь в ее глаза.
– Да что голодом, бабушка… Мне ведь и жить теперь негде. Вот. Теперь я бездомная и никому не нужная. Я все, баба Маша, потеряла, и у меня ничего не осталось.
Мария Григорьевна как стояла, так и села.
– Я ничего не понимаю, Аленушка, как негде жить? А твоя с Леночкой квартира куда делась? Что-то я разволновалась и ничего не могу понять.
– Никуда не делась. Просто у меня ее забрали, теперь она принадлежит Сергею. Мне пришлось ее отдать, взамен на… на… свою жизнь.
– Подожди, подожди минутку! Дай собраться с мыслями старухе…
– А ждать тут нечего! Что есть, то есть. И ничего не вернешь. Лучше бы я не рождалась совсем на этом свете, не хочу жить, живу как заколдованная, – Алена хотела еще что-то сказать, но осеклась и… замкнулась в себе.
От этих слов бабушку словно током обожгло.
– Ишь чего надумала – жить, говорит, не хочу! Тебе много силы дано, ты жить должна! И ради себя, и ради мамочкиной памяти!.. Ох, только немного счастья бог пошлет, как вот тебе опять новая горечь... Детка, если тебе не трудно, принеси мне валерьянки и валидол с кухни, а то что-то сердце защемило, да и ноги совсем не слушаются старуху...
Алена вскочила с дивана и быстро принесла бабушке лекарство. Помолчав немного и дождавшись, пока бабушка выпьет валерьянку, Алена тихо сказала:
– Может врача нужно? Наверное, надо мне было как-то самой решать все проблемы и не сваливать на тебя непосильную ношу... И о чем думала моя голова... Только все о себе да о себе…
– И куда бы ты, скажи, пошла среди ночи, если не к своей бабушке? У тебя же кроме меня никого нет, Аленушка. Ты все правильно сделала, не надо напрасно ругать себя. А переживаю я - потому что сильно тебя люблю, и хочу, чтоб ты была счастлива, Олененок мой. Ладно, я уже успокоилась, рассказывай.
– Хорошо. Давай я помогу…
Алена устроила бабушку поудобней на диване, уложила, поправила подушку под головой.
После села на пол рядом и, прижавшись щекой к руке бабы Маши, начала свой рассказ….


3.9. Прелести супружеской жизни

– Сережа! Ты случайно не видел мое обручальное кольцо? Все обыскала, а оно как сквозь землю!.. – крикнула Алена мужу, в десятый раз переворачивая все в ванной комнате.
– Может, видел, а может, и нет. Не помню! – недовольно прокричал Сергей, валяясь с журналом на диване в гостиной. – Что я, постоянно должен за твоими вещами приглядывать? То ты серьги потеряла, то свою золотую цепочку на прошлой неделе посеяла, а теперь вот еще и обручальное кольцо. Молодец!
– Не язви! Сегодня, я точно помню, - когда купалась, оставила кольцо в ванной, а потом забыла надеть, когда выходила… А теперь никак не могу найти, хотя прошло с того момента всего пару часов…
– Сама потеряла, сама и ищи! – безразлично проворчал Сергей.
– И найду. А что это ты так долго делал в ванной после того, как я вышла оттуда? Да и пахнет тут чем-то непонятным, то ли гарью, то ли еще чем… Очень противно… Ты что-то сжег здесь, Сергей?
– Не помню, может, и сжег. Это мои дела. А ты о своих подумай. Что я, в собственном доме уже и сжечь ничего не могу, чтоб не заявить об этом во всеуслышание?
– Да бог с тобой! Конечно, ты волен делать, что посчитаешь нужным. Но, может, ты все же, занимаясь своими делами, где-нибудь видел мое кольцо?.. - Алена заглянула под ванну в надежде, что кольцо могло закатиться туда. От расстройства она готова была зареветь.
– Да оставь, не ищи, потом найдем. Я даже отложу потом свои дела и самолично займусь его поисками. А сейчас иди ко мне поскорее, есть дела куда поважней твоего кольца.
– Сергей, как ты можешь такое говорить, оно как мое, так и твое! Это же знак скрепления наших семейных уз. Знак твоей и моей любви! А дела действительно есть поважней, – теперь Алена была не на шутку обижена. Брови ее нахмурились, а губки надулись. – У меня еще работа не доделана. Мне нужно закончить заказ, за сумочкой и сапогами уже сегодня вечером должны прийти! И мне, Сергей, надо успеть все закончить в срок.
– А вчера ты чем весь вечер занималась?
– Не так все это быстро происходит, как хотелось бы. Раскрасить и расписать сумочку я вчера успела, сапоги заканчиваю, а вот пайетками и стразиками украшать еще не начинала, - Алена вошла в гостиную, где отдыхал Сергей, чтобы в своей рабочей зоне закончить вчерашний труд.
– А это обязательно? Я слышал, вы договаривались только на роспись. Тебе это надо?
– Можно было бы обойтись, конечно, одной росписью, но хочется, чтобы стрекозки смотрелись как живые, настоящие. Словно вот-вот к ним прикоснешься - и они вспорхнут и улетят. Знаешь, как маленькое волшебство…
Алена взяла сумочку в руки, подошла поближе к окну и стала рассматривать под солнечными лучами… Ее глаза заблестели, она улыбнулась, нежно погладила стрекозок своими тонкими пальчиками.
- Чудесные! Как ты думаешь, может, еще растушовку немного золотом на крылышках у них пустить? Чтоб были не совсем прозрачными, а отсвечивали легкими переливами. Такие, кажется, стрекозки в жизни?.. 
– Ты же знаешь, я в этом твоем творчестве, Аленка, полный профан. Что ты в этом находишь такого увлекательного?
- Ну как же! Знаешь, это как превращать неживое в живое… Оживлять, понимаешь? Вдыхать жизнь! Когда под моими руками на мертвой, холодной ткани начинают цвести цветы и взлетают птицы… Это происходит само, как будто помимо меня. Как будто какая-то сила водит моей кистью, хотя я точно знаю, какую линию провести, чтобы лист стал живым, крыло стало живым… Понимаешь… Это как рождение! Как чудо…
- Ну ладно! Плохо, конечно, что работа отнимает у тебя столько времени, но конечный результат этих дел мне нравится.
Алена в ответ благодарно улыбнулась мужу. Она пошла было на кухню за вымытыми с вечера кистями, но Сергей привстал и, сильно потянув проходящую мимо жену за руку, уронил рядом с собой на диван.
– Сережа, ты чего? Мне работать надо! Вот сделаю все, и сходим погуляем вместе! – пыталась она урезонить Сергея.
– Заказ твой сейчас может подождать, не так ли? А вот муж нет! И не надо мне вечно каждый раз напоминать, что ты работаешь на износ, а я ничего не делаю. И что ты вечно такая недовольная?.. – Сергей стиснул жену, грубо чмокнул в губы. - И еще я заметил одну закономерность: чем чаще ты ходишь к этой своей соседке, тем хуже она на тебя влияет. Наверное, все косточки мне перемыли на пару с ней!
– Бог с тобой, Сергей! Что за ерунда тебе в голову пришла?
– Помолчи и послушай. Да, я не работаю. Нет у меня сейчас работы, и денег я в дом пока не приношу. Так ты думаешь, что и за мужика меня считать не надо? Нет чтоб твоей бабке научить тебя быть хорошей и послушной женой, так она тебя только настраивает против меня да учит не тому, чему надо. Может, и нового мужа тебе подыскивает взамен старому да безработному?
– Что ты такое говоришь Сережа? Баба Маша за тебя всегда горой! – Алене сразу же захотелось от обидных слов разреветься. А Сергей поддавшись гневу и ничего не замечая, продолжал в том же духе.
– С этого дня я запрещаю тебе к ней ходить. Чтоб ни твоей у нее, ни ее ноги у нас больше не было! Понятно тебе? – Сергей было замахнулся на жену, но, внезапно передумав, опустил руку. Оставив Алену в покое и пренебрежительно оттолкнув ее от себя, парень встал с дивана и пересел в кресло.
– Что с тобой, Сережа, творится? – девушка была напугана и ошарашена такой внезапной вспышкой гнева супруга. – Баба Маша в тебе души не чает! И у нас с тобой все хорошо, и я всем очень довольна. А бабушка даже и не догадывается, что ты уже несколько месяцев без работы. И ты прекрасно знаешь, что люблю я только тебя, и никого кроме тебя мне не надо. Ни о каких других мужчинах я и не думаю! Ты один и только один свет в моем окне!
Алена заметила, как быстро глаза мужа стали злыми и чужими, какими-то странными, дикими, будто стеклянными.
Рукава его рубашки были сейчас закатаны, и Алена вдруг заметила синяки, которых раньше не было. Что снова происходит?..
Именно таким она боялась мужа больше всего. Когда Сережа становился таким, он был страшным и незнакомым, и что самое ужасное, в таком состоянии он не мог контролировать свои поступки, быстро выходил из себя, от него можно было ждать чего угодно. Супруг уже не раз грязно оскорблял Алену в своем странном приступе гнева, крича, что она ничего не имеет за душой, что обманом женила на себе, что ни на что не годна… Пугал стеклянным взглядом, и мог с силой оттолкнуть жену от себя и уйти среди ночи, не вернуться домой ночевать, разозлившись из-за любой мелочи или ища специально предлог для отлучки.
Стирая его вещи, девушка частенько находила презервативы, которыми они никогда не пользовались, рубашки Сергея после его возвращения пахли женскими духами. Алена ничего не спрашивала, находила оправдания Сергею, терпела и боялась даже заикнуться, чтоб не спровоцировать нового приступа гнева, который мог повлечь за собой печальные последствия. И чем дольше молодые жили вместе, тем отчужденнее становились…
Вот и теперь чувствовалось, что терпенье Сергея уже на исходе. Алена привстала с дивана, куда уронил ее муж, осторожно заговорила: 
– Давай спокойно все обсудим, любимый!  Прошу тебя. Мы же друг другу не чужие…
– Не вижу в этом необходимости. Все, что хотел, я уже сказал. Бабку твою чтоб я у нас не видел, и ты туда не ногой. Достала она меня, наглушняк достала! Лезет везде, лезет…. А ослушаешься - пеняй на себя! – Супруг был неумолим. 
– Сергей, ты что? Я не могу не ходить к бабушке! Она у меня одна из родных осталась…  Да и старенькая уже, болеет часто…
– Что ты заладила - бабушка, бабушка! Она тебе и не бабка вовсе, а посторонний человек! Твои все давно вымерли, а она просто соседка! Что ты за нее цепляешься? Сказал нет - значит, нет!
– Я не верю. Это не ты сейчас говоришь, а чужой человек! Мой Сережа добрый, понимающий, отзывчивый. В тебе словно демон поселяется временами. Порой я не узнаю тебя, что происходит, может, я смогу помочь?
– Конечно, можешь. Слушайся мужа во всем и будь примерной женой!
Алена хотела еще что-то сказать, но Сергей подскочил к ней с перекошенным от злобы лицом.
– Ишь, какая разговорчивая и смелая стала! Забыла свое место, подстилка? Так я тебе напомню!

Алена и не поняла сначала, как она оказалась на кровати в спальне. Справившись с головокружением и придя в себя, она осознала, что Сергей ее сильно ударил. Видимо, от удара она упала и ударилась головой о деревянный подлокотник дивана, и на какое-то время потеряла сознание. В этот промежуток Сергей, должно быть, и перенес ее в спальню на кровать.
Алена понимала, что на этом ее мучения далеко не закончились. Лучше бы она не приходила в сознание.
– Вот тебе первый урок, милая супруга! Будешь теперь знать, как перечить мужу и спорить с ним. Запомни! Ты – только самка, которая должна мне угождать и приносить потомство. А ты пока что не способна ни на то, ни на другое. Больше мне ничего от тебя не надо. Сейчас я еще очень терпелив с тобой, и не дай бог тебе меня вывести из себя до конца. Из дома больше ни на шаг, я сказал! Тебе понятно, или мне еще раз объяснить? Долго меня уговаривать давать тебе урок послушания не нужно. Я, правда, институтов не кончал, но опыт педагогической работы у меня имеется. И неплохой!
…До этого дня Сергей почти всегда был мягким и добрым. Конечно, у него случались иногда вспышки гнева, но это было все-таки редко, и так далеко они никогда не заходили. А неделю тому назад, когда он продал свою машину, потому что деньги кончились подчистую, - совсем изменился. Сергей в одночасье стал грубым, жестким и резким - настоящий деспот…
– Хватит валяться и хныкать! Вставай и станцуй мне что-нибудь. Хоть раз в жизни развлеки своего мужа или хотя бы попытайся сделать так, чтоб я потерял от тебя голову и получил удовольствие. Говорю тебе, дура, что ты учишься совсем не тому, чему нужно. Поэтому нечего впустую время расходовать, пора с этим завязывать. Аленка!
А Алена продолжала лежать и никак не реагировала на слова мужа. Слезы душили ее. Но не успела девушка опомниться, как Сергей грубо ее схватил, перевернул на спину и стал срывать с супруги одежду. Алена попыталась образумить его и остановить, но все было тщетно. Тогда Алена не выдержала и закричала:
– Помогите! Спасите меня. Бабушка, помоги! Отстань от меня, не прикасайся! Ты ненормальный! Я больше не буду жить с тобой. Ты сошел с ума, тебе нужно лечиться!.. На помощь!
Но Сергей не обращал на ее крики не малейшего внимания. В него как будто вселился дьявол. Он схватил валявшийся рядом ремень и стал связывать жене запястья. Помощи ждать было неоткуда, и Алене стало страшно ни на шутку. Ее мольбы еще больше разозлили супруга, он вошел в азарт.
Сергей принялся бить жену, и бил до тех пор, пока Алена уже была не в силах вымолвить ни слова. Потом он привязал супругу к кровати. Это так возбудило его, что он тут же грубо взял ее, очень быстро кончив. Но не прошло и минуты, как Сергей был снова готов. В роли жертвы Алена, видно, стала ему уже не интересна, и он, развязав супруге руки и отбросив ремень в сторону, вальяжно развалился на кровати и сказал:
– Поднимайся, подстилка, и посмотри, какой у меня красивый дружок имеется в наличии. Поиграй с ним немного, милая, тебе это понравится... Быстро встала и взяла его в рот, сучка! Тебе сказано?!
Алена молча отвела глаза, не в силах пошевельнуться от нанесенных побоев, и еще больше от ужаса и омерзения перед такой грубостью.
– Да это же самый настоящий подарок для каждой женщины! И только ты не ценишь то, что тебе подарила судьба. Говорю же, что дура. Дура и есть! Да вставай ты наконец и насладись им. Пусть твои губы жадно ласкают его, а твой язык почувствует, какой он упругий и вкусный. Я хочу, чтоб ты меня довела до исступления. Запомни я твой, а ты моя. Вставай же, а не то я снова рассержусь на тебя, и тогда никакой пощады больше не жди. Я хочу почувствовать твой язык и твои губы на нем. Учись, как сделать мужа счастливым. Учись, раз ничего сама не умеешь и не можешь. Смотри же и наслаждайся, милая.
Алене стало плохо, ее стало тошнить. Девушке хотелось собраться с силами и попытаться убежать от мучителя, но ноги ее не слушались, а все тело ныло и болело, словно его раздавил каток. Сергей же, не обращая на ее состояние никакого внимания, схватил девушку за голову, держал и не отпускал до тех пор, пока ему не удалось засунуть свой член ей в рот. После он стал ритмично двигаться, погружаясь все глубже и глубже, пока, наконец, не содрогнулся в экстазе. Он расслабился, разжал руки. Этих секунд было достаточно, чтобы Алена, собрав последние силы, вырвалась и бросилась прочь. В глазах было темно, все тело болело, и каждый шаг давался с трудом.
Девушке казалось, что сейчас Сергей ее настигнет и все начнется сначала. Добежав до ванной, Алена закрылась на щеколду и, забившись в угол, сидела так долгое время, ничего вокруг не разбирая. Ее всю трясло и мутило. Ушибы и ссадины больно саднили, а разбитая губа ныла и сильно болела. Алену сковал дикий страх, она только сейчас стала по-настоящему осознавать, что помощи ей ждать больше неоткуда, что совсем никто за нее не заступится и не спасет. Она совсем не чувствовала себя в безопасности, сидя за тонкой картонной дверью, и от этого становилось еще страшней. Она понимала, что стоит только Сергею захотеть - и ему не составит большого труда извлечь ее из ванной и покарать за неповиновение. Но время шло, а шагов за дверью все не было слышно. Это страшное ожидание было просто ужасным.
Просидев так забившись в угол довольно долго, Алена совсем потеряла счет времени. Снаружи все было тихо, но даже эта гнетущая тишина пугала. Осмелившись, наконец, пошевелиться, Алена кое-как, стараясь не шуметь, встала, расправила затекшие ноги, бросила на пол охапку полотенец. Девушке ничего не оставалось, как постараться поуютнее устроиться на них, а о том, чтобы принять ванну или душ, а может, и выйти на свет, она могла пока только мечтать. Малейший шум казался сейчас Алене верной погибелью. Больше всего Алена боялась столкнуться с Сергеем с глазу на глаз и оказаться снова в руках чудовища. Она зажгла маленькую свечку, прислонилась к прохладной ванне, и снова впала в беспамятство.

Состояние ее было тревожное, Алене снова пригрезился этот ужасный сон, который она в последнее время видела с завидным постоянством…
Вот она, такая счастливая, полная надежд на доброе будущее семейной жизни, готовится к своей свадьбе. Алена сидит на пуфике в своей квартире перед зеркалом в прихожей, заканчивая последние приготовления. Это ее самый счастливый день, ведь она готовится стать женой. Девушка видит свое отражение: она светится счастьем, ее глаза сияют ярче любого драгоценного камня. Как она хороша и прекрасна в этот момент, словно нежный только что распустившийся бутон. На улице ярко светит солнце, его теплые лучи озаряют квартиру своим медовым светом.
Вдруг Алена слышит, как из спальни раздается смех, и ей это очень странно, ведь дома она совсем одна. Девушке становится не по себе, по телу бегут мурашки. И в тот же момент солнце накрыла туча, в доме стало темно и неуютно. Алена, переборов свой страх, осторожно подходит к спальне и тихонько, чтобы не шуметь, приоткрывает дверь загадочной комнаты… Внутренний голос ей отчаянно шепчет: «Не смотри, скорее уйди, не смотри ни в коем случае!». Но Алена не слушается и внимательно всматривается, кто же так весело смеется в ее комнате.
На ее кровати в любовной утехе лежит ее жених, ее любимый Сережа, и ласкает какую-то девушку. Алена не видит лица незнакомки, так как та с головы до ног накрыта простыней, но от этого ей не становится легче. Алена кричит слова обвинения в адрес обманщика и тут же ревет от обиды и унижения. Сергей поворачивает к ней голову - и не узнает. Он гонит Алену прочь, а таинственная незнакомка под простыней громко смеется. Не выдержав больше такого унижения, забыв про свой страх, Алена подбегает к любовникам и срывает с соперницы простынь.
А под простыней, злобно смеясь и злорадствуя, лежит - о боже! - она сама.
«Как же это может быть? Что это? – проносится у Алены в голове. – Или я сошла с ума?». Она еще раз смотрит на незнакомку, и все становится ей понятно. Это не она, нет, конечно же нет! Это же – это сама Юлия! Но почему она здесь? Для чего она здесь? Или это опять страшное прошлое ворвалось в ее жизнь, чтобы разрушить едва обретенное счастье?
Юлия в этот момент была точной копией Алены - та же прическа, то же платье, и тот же возраст…  Только злого огня в глазах и надменного выражения на своем лице Юля скрыть не могла. Поняв, что ее разоблачили, она величественно встала на кровати и зловеще смеясь, сказала: «Что тебе надо здесь, старуха? Запомни, каждый мужчина принадлежит мне и только мне! Я знаю, что такое любовь и страсть, а тебе этого не дано познать никогда. У тебя есть молодость и жизнь, которых сейчас нет у меня… Но что с того! Ты не насладишься счастьем в той мере, в какой положено настоящей женщине. Мы прокляты, все мы прокляты! Весь наш род проклят! Нет спасения! Никому нет! – она смеется низким гортанным смехом, а после злобно шепчет: – Смотри же, как надо любить и быть любимой. Сергей будет мой, мой! Смотри, смотри, а то тебе уже недолго осталось…. Вот стоит зеркало, посмотри на себя, старуха! Посмотри на себя! Ты так и сгниешь сухим бесплодным деревом, не оставив после себя ни одного ростка».
И не обращая больше внимания на Алену, Юля страстным и горячим поцелуем увлекает Сергея с собой под простыню, под которой тут же раздаются сладострастные, полные неги и блаженства стоны любовников. Два красивых молодых тела крепко сплетаются в порыве наслаждения, содрогаясь в экстазе, накрывая друг друга волной безумной страсти.
Алена пытается прокричать Сергею, что он заблуждается, что это не она сейчас рядом с ним, что ему надо спасаться… Но все бесполезно. Ее немые крики остаются без внимания. Девушка понимает, что из ее рта не вырывается даже писка. Ей ничего не остается, как безвольно стоять и смотреть, как ее любимый, поддавшись чарам проклятого призрака, отдается ему целиком и полностью, весь без остатка. И Алене вдруг нестерпимо хочется убежать, убежать далеко, чтобы не видеть, чтобы не слышать совсем ничего, но ноги ее словно каменные. Словно какая-то дьявольская сила насильно удерживает ее и заставляет смотреть на весь этот кошмар. В голове Алены снова звучит веление бабки посмотреть в зеркало…
 Рядом с кроватью стоит трельяж. С каждой секундой Алене все сильнее и сильнее хочется повернуться и взглянуть на свое отражение, но она, прилагая неимоверные усилия, сохраняя остатки воли, сдерживает себя. Наконец Алена не выдержала искушения... Но что за наваждение? Что за чертовщина? Кто это? На девушку из зеркала смотрит полоумная, страшная, седая и взлохмаченная женщина. Она одетая в изодранное свадебное платье, ее лицо покрыто глубокими морщинами, дряблая кожа свисает складками… Но самое страшное - это глаза старухи. Глаза отрешенные и пустые, а попросту мертвые.
Кто это? Неужели она, Алена? Нет, это неправда, неправда! Это просто страшный сон, всего лишь страшный сон. Ей просто надо постараться проснуться, и весь этот ужас закончится. Просыпайся, Алена, просыпайся!
Девушка, собрав все силы в один мощный ком, преодолев, темное сопротивление, которое мешало ей двинуться, с громким криком хватает вазу, стоящую рядом, и бросает в страшное видение из зеркала. Большое зеркало с грохотом рассыпается, осколки разлетаются в разные стороны. От звука разбивающегося стекла крики и стоны под простыней смолкают, и Юля, моментально сбросив с себя покрывало, в отчаянии мечется на кровати. На глазах изумленной Алены она начинает превращаться в старуху, в то самое привидение из зеркала. Она кричит и стонет одновременно. Сергей вдруг исчез, словно его и не было вовсе. Закрыв лицо руками, Юля бросается вон из комнаты и бежит в кухню. И Алена тут же чувствует, что больше ее ничто не держит, страх пропал, и она, не понимая, зачем и для чего, бежит следом за бабкой. Она готова увидеть в кухне что угодно, но это…
За столом сидит величественная и безумно красивая Юля. Ее прекрасные золотистые волосы шелком струятся по плечам, а глаза у нее синие-пресиние и призывно манят своей глубиной. Она походит сейчас на печальную сказочную царевну, которую по жестокой ошибке заключили в замок и лишили всего: поклонников, званых вечеров, веселья и роскоши…
Алене так жаль эту грустную царевну... А ведь она такая красивая, такая милая… Хорошая… Да, от такой красоты можно сойти с ума… Алене хочется остаться стоять здесь и любоваться, любоваться… Себе она кажется сейчас лишь гадким утенком рядом с этим царственным чудом. Она пытается выразить свой восторг словами, но все слова куда-то исчезают из ее головы, остаются только чувства. Она ощущает тяжелое тепло в груди, сердце бьется так часто… Ее влечет к этой красавице… Влечет все сильнее и сильнее. Какая же она… Хочется подойти близко-близко, провести рукой по этим шелковым волосам, заглянуть в васильковые глаза, вдохнуть запах нежной прозрачной кожи… Соединиться с ней, слиться, превратиться в нее… Это ее мать, ну конечно же, это ее мать! И это ее возлюбленная, и она сама хочет стать ею… Алена страстно желает этого и боится одновременно. Она делает шаг - и замирает на месте. А вдруг от неловкого движения все кончится, прекрасное видение исчезнет навсегда?..
Юля, словно читая все ее мысли, ласково произносит: «Аленушка, милая моя девочка, пойдем со мной! Я научу тебя всему, что знаю сама. Пойдем, моя девочка, ты тоже будешь жить вечно. Будешь счастлива. Все мужчины падут к нашим ногам. Нам с тобой, Алена, нет равных на свете. Мы с тобой, девочка, одна плоть и кровь, пойдем же со мной. Ты сама понимаешь - мы одно целое. Я знаю, тебе не хочется меня покидать. Оставайся со мной, мы станем вечностью, бессмертием, историей. Смотри мне в глаза, смотри, девочка! Только ты и я, я и ты! Ты и я… Я и ты…
Юля протягивает к Алене руки и плавно приближается, призывно глядя в глаза. Алена смотрит безотрывно, как завороженная. Она видит только прекрасную, ослепительную женщину, которая обещает ей вечную и счастливую жизнь. Жизнь без горестей и потерь… Еще немного, и прекрасная фея дотронется до Алены, обнимет, заберет с собой…
Но почему же так страшно и неуютно? Почему сердце задрожало и бьется так тревожно и испуганно? Что же мешает и не дает пойти на зов, не оглядываясь назад? Что это за томящее чувство? Алена, на секунду отведя глаза, останавливает взор на стене, где висит фотография в рамке. На снимке счастливо улыбается баба Маша, а на коленях у нее сидит маленькая Аленка с книжкой, что-то радостно показывая. Эту фотографию сделала мама Лена… Конечно! - понимает Алена,  ведь тогда она не увидит больше своей бабы Маши! Как же бабушка будет без нее тут?.. Да, а сама-то Аленка зачем здесь сейчас?
Алена будто враз трезвеет, к ней возвращается весь недавний страх и омерзение. Призывный шепот Юлии звучит в ее голове… Алена кричит что есть силы, сложив руки крестом на груди, словно защищаясь. Глаза Юлии, до этого печальные и прекрасные, тут же вспыхивают адским пламенем. Она тянет руки к девушке, но не может больше сделать ни шагу. И злобно проклиная всех на свете, бабка бросается к окну и выскальзывает за него…

Открыв глаза, Алена еще долгое время не могла прийти в себя, находясь на границе между сном и явью. Оглядевшись, она увидела, что лежит на полу в ванной. Дневной свет пробивался через щели. Девушке припомнилось все, что случилось накануне.
Алена включила душ, сделала воду погорячее, подставила лицо... Потом начала с силой шоркать себя мочалкой, намыливая ее снова и снова, словно пыталась смыть все то, что произошло с ней вчера... Расчесываясь, Алена не смотрела в зеркало. Мертвая старуха так и стояла перед ее взором, протягивая к девушке свои морщинистые костлявые руки.
Постаравшись подальше отогнать от себя страшные образы, Алена осторожно приоткрыла дверь и тихонько вышла наружу, чутко прислушиваясь к окружающей обстановке. Но всюду была мертвая тишина. Посмотрев на висевшие в коридоре часы, Алена ужаснулась: уже был глубокий полдень, она, конечно, пропустила учебу в институте... Все еще опасаясь встречи с мужем, осторожно пройдя по квартире, Алена наконец убедилась, что никого не было дома.
Везде, как ни странно, был идеальный порядок, а на кухне стоял давно остывший, приготовленный, видно, именно для нее завтрак - ее любимая творожная запеканка. Их холодильник, в последнее время полупустой, теперь был битком забит всевозможными продуктами. Алена не переставала удивляться.
На кухонном столике стояла новая непочатая банка кофе – как раз то, что нужно сейчас, решила Алена. Тут же лежали несколько буханок хлеба и пачек сахара. Девушку очень поразило, что всех продуктов было во множественном числе. Зачем, интересно, Сергей сразу столько накупил? Холодильник просто ломится от припасов… И где он взял на все это деньги? Еще вчера у него не было ни копейки, а сегодня просто пир на весь мир. А впрочем, это его дело, а у Алены теперь будет другая жизнь. Отдельно от него. То, что произошло вчера, оставлять так просто нельзя. Это был предел, последняя капля ее терпения. И то, что сегодня он снова старается стать прежним, уже ничего не меняет, совсем ничего. Она его больше не простит. С сегодняшнего дня их пути расходятся навсегда.
Ставя чайник на плиту, Алена взглянула в окно - и душа ушла в пятки. В окне виднелось отражение безобразной старухи. Алена уже готова была закричать – но вовремя поняла, что никакая это не старуха, а ее опухшее, все в синяках и кровоподтеках отражение. Девушка присела на кухонный стул, стараясь побороть дурноту.
За окном кружился вихрь белого снега. Снежинки, танцуя одним только им известный танец, кружились, падали, потом снова кружились белыми, сверкающими кружевами… Но кроме волшебного танца, Алена видела за окном насмешливый взгляд Юли, а рядом – ледяные глаза Сергея… Как же больно! За что?..
Стараясь больше ни о чем не думать, забыв про кофе, девушка прошла в комнату и  постаралась хоть немного запудрить свои синяки, заклеила пластырем кровоточащую ссадину. Она не хотела бы шокировать бабу Машу своим видом… Алена обулась и собралась было выйти из квартиры… Но входная дверь была заперта. Она была закрыта снаружи так, что изнутри ее можно было открыть только ключом, но ключей нигде не было. Все еще не теряя надежды, Алена решила позвонить бабе Маше и попросить помощи по телефону, - но к ее ужасу, телефонный шнур был вырван с корнем, а сам телефонный аппарат сломан.
 Девушка почувствовала себя в настоящей ловушке. Она металась по квартире и не знала, за что взяться и что ей делать. Тут она заметила записку, которую не замечала раньше. Неудивительно - кусочек бумаги был приколот булавкой к обоям, а не лежал, как обычно, на столике или у зеркала. В записке было следующее:
«Милое мое солнышко!
Я очень виноват перед тобой. До сих пор не могу простить себя за вчерашнее, но я попытаюсь все исправить и сделать так, чтоб мы были счастливы вместе, И НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ ССОРИЛИСЬ. Я устраню все то, что мешало нам нормально жить, и все у нас тогда наладится. Ты не знаешь, и лучше не знать тебе никогда, скажу одно - я в полном дерь… в общем, у меня есть проблемы, с которыми запросто справиться не получается, от этого и все вытекающие последствия. Надеюсь на твое понимание, великодушие и всепрощающее любящее сердце. Красавица моя, прошу тебя, прости меня и пойми. Знаю, что нелегко, поэтому я и решил дать тебе время все хорошенько обдумать, успокоиться и не наделать глупостей сгоряча. Когда вернусь домой, мы обо всем с тобой поговорим. Целую тебя крепко-крепко, и сильно-сильно люблю. Твой любимый и любящий Сережа».
Алена прочитала записку и сразу разорвала ее на маленькие кусочки. Теперь она поняла точно и наверняка, что находятся в самой настоящей ловушке. Ее собственный дом, ее крепость и райский уголок стал для нее сейчас тюрьмой, а ее, свою хозяйку, сделал своей пленницей и узницей. Выйти из квартиры девушка не могла и позвонить, увы, тоже. Поэтому Алена решила для начала собрать вещи мужа к выходу и подготовить себя для расставания с ним. А в своем намерении расстаться с Сергеем Алена была сейчас тверда, как скала.
- Итак, где же твоя сумка, мой благоверный? А где вещи твои, любимый? Все, я иду искать, кто не спрятался - я не виновата! – Алена босиком шла по длинному коридору.
Шкаф в прихожей был заперт, как всегда. Сергей никогда не расставался с ключом  и держал при себе, охраняя покой своих личных вещей. Но супруг не догадывался, что ключ, находившийся при нем, был отнюдь не единственным экземпляром.
И теперь Алена, подтверждая истину пословицы - запретный плод сладок! - решилась. Раньше она не решалась это сделать. Все-таки она была так воспитана: не хорошо рыться в чужих вещах, рыться тайком, скрытно – ведь это почти как воровство… Но теперь ей было уже все равно. Покой и мир в их семье все равно уже не наступит. А ее личный покой не наступит   
С замирающим сердцем она открыла своим ключом дверь в стенной шкаф… И осторожно достала загадочную и таинственную спортивную сумку мужа.


3.10.  «В болезни и здравии, пока смерть не разлучит…»

Расстегнув молнию, девушка с интересом заглянула внутрь. Больше всего Алена боялась найти в сумке множество фотографий разных девушек или женщин, которые были до нее у Сергея… И конечно же, те самые снимки, непристойные изображения Маши… Где же они, эти чертовы фотографии?
В сумке лежало большое количество папок с файлами, разных бумаг и несколько печатей, больших и маленьких. Девушка осторожно пролистала файлы, но, к ее удивлению, там были одни только детские фотографии. Ни на каких обнаженных девиц не было и намека.
Зачем Сергею фотографии всех этих детей? Вот и совсем груднички, а этим уже лет по пять, шесть… Какие все милые, хорошие! Может, муж взял фотографии из детдома, когда вырос и уходил? Скорее всего, это его теперешние друзья, которые уже выросли, а снимки хранятся на память... А сколько в сумке разных справок и документов! Вот еще какие-то медицинские заключения и характеристики... Как это может быть связано с работой? Так, посмотрим, что на дне… Одни только мужские вещи, да еще какие-то чеки. А это что такое? Какая-то баночка с порошком белым… Алена ничего не понимала.
Ой, кажется шаги на лестнице, надо срочно все убрать, а то не дай бог вернется Сергей, и тогда ей крупно попадет! Нет, ее план выбросить его вещи, видно, никуда не годится – не хватает смелости… Да и того, что она искала, нет, - значит, если и были эти Машины фотографии, то он ими нисколько не дорожит… Ладно… Если, конечно, он эти срамные картинки не хранит еще где-нибудь...
Девушка в спешном порядке убрала все по своим местам. К счастью, шаги на лестнице смолкли, хлопнула дверь соседней квартиры и все затихло.
Тут Алена заметила, что ее собственных, личных вещей в стенном шкафу нет. Она хранила там всю свою демисезонную и зимнюю одежду, обувь, шапки… Но сейчас их там и след простыл. Ни старой шубки, ни курточек, ни плаща, ни дорогого норкового берета с сапогами на меху ламы... Вот так дела! Да зачем ему брать с собой ее вещи? Может, он запер ее для того, чтоб в последний раз поговорить и все выяснить перед тем как расстаться? Но тогда телефон для чего обрывать? Просто голова кругом. Алена вернулась в гостиную, устало присела на диван и стала ждать, что будет дальше.

Но ждать ей пришлось долго. Очень долго.
Прошел день, два, неделя, другая…
Все то время, что Алена провела взаперти, она не знала, что и думать, где искать помощи. К ней никто не приходил и никто ею не интересовался. Даже заказчиков - и тех след простыл, а ведь условлено было забрать работу еще на прошлой неделе. Последний выполненный заказ одиноко лежал в ожидании своих нерадивых хозяев. В пустой квартире стола гнетущая тишина, и от этого можно было просто сойти с ума. Единственное, что радовало девушку, - все ее ссадины, синяки и последствия побоев потихоньку зажили. Переломов у нее не оказалось, и помощь врачей девушке не понадобилась.
Алена быстро поняла, зачем Сергей запас столько продуктов. Да, похоже, у него сразу был продуман план насчет нее. Плохим было то, что эти продукты заканчивались, и Алене уже ничего не оставалось, кроме как пить чай с одним черствым хлебом, которого и оставалось-то всего несколько кусочков. Ни масла, ни картошки с лапшой - совсем ничего не осталось. Но что больше всего удивляло Алену - почему ее бабушка, которая и дня не могла прожить без того, чтобы услышать или увидеть свою внучку, о ней не вспоминала. И почему в институте Алену так никто и не спохватился? И даже надоедливый Мишка Полянский, который раньше как тень таскался за ней всюду… А тут тишина, никого. Совсем никого, словно все о ней забыли, словно ее никогда не существовало…
Она была теперь как спящая принцесса в зачарованном лесу, мрачном и глухом, куда не проникает луч света, куда не забредет даже случайный путник… Неужели это никогда не кончится? Еще немного, и она сойдет с ума… А может, этого и добивается страшный колдун по имени Сергей, который обманом проник в ее замок и наложил свои чары… Может, в этом и заключается весь его план?
Алене стало казаться, что Сергей уже забыл о ней и никогда не вернется, ключ от заколдованных дверей потерян, и приготовленная для нее ловушка захлопнулась навсегда…

Сергей появился неожиданно - так же, как и исчез.
Был промозглый пасмурный вечер, и Алена решила пораньше лечь спать. Весь день девушка, чтобы как-то отвлечься от невеселых мыслей, рисовала на ткани, передавая кусочку материи все свои переживания и тревоги. Рисунок получился сумбурным и необычным. Алена так устала от неизвестности и своих страшных мыслей, которые преследовали ее каждую минуту изо дня в день… Одиночество стало для Алены пыткой. Каждый раз, ложась вечером в свою одинокую постель, она старалась побыстрее заснуть, чтобы быстрее наступил новый день, который, может быть, будет отличным от остальных, и принесет наконец долгожданную свободу. Вот и сегодня, улегшись в кровати и не забыв на всякий случай положить рядом с собой крепкую деревянную скалку, потушив свет и устроившись поудобнее, Алена уже приготовилась заснуть… Как вдруг услышала звук открывающейся входной двери.
 Неужели конец ее мучениям? Она замерла на кровати, тщательно вслушиваясь во все происходящее снаружи. Девушке было хорошо слышно из своего укрытия, как ключ сначала долго лязгал в скважине, словно входную дверь открывал незнакомый с этим замком человек. Потом вошедший прошуршал по стене своей одеждой, входная дверь с силой захлопнулась и что-то тяжелое глухо рухнуло на пол в коридоре. Потом Алене показалось, что кто-то тихо позвал ее несколько раз по имени, и снова воцарилась мертвая тишина.
Алена еще немного прислушалась к шорохам в коридоре и, не выдержав тишины, тут же забыв про свой сон, вскочила с кровати.
Сжимая скалку в руке, Алена зажгла ночник на прикроватной тумбочке, для храбрости прижала мамин крестик к груди - о, боже! спаси и сохрани! - и, неслышно ступая, пошла в коридор...
Девушка переступила порог комнаты, осмелилась и щелкнула выключателем в коридоре… и громко вскрикнула от испуга. На полу, широко раскинув руки, совершенно безжизненно лежал Сергей.
Но в каком же он был состоянии! До ужаса изможденный, худой, осунувшийся, в грязной и рваной одежде, и что самое страшное - весь в крови… Он лежал на полу лицом вниз, по всей видимости, без сознания, то ли от истощения, то ли от потери крови. Под ним уже собралась небольшая алая лужица. У Алены от страшной картины закружилась голова. Строго сказав себе, что сейчас не время падать в обмороки, с этим еще успеется, она удержалась на ногах. Нужно было немедленно вызвать «скорую помощь» – но связи с внешним миром сейчас не было. Телефонный аппарат, словно насмехаясь, мстил за свое обезображенное пластмассовое тело самому обидчику, отказав в помощи… Но Алена, видя бездыханного супруга, окровавленного и такого одинокого, забыла обо всех обидах, и сейчас для нее главным было только помочь, спасти, вернуть.
Алена осмелилась и попыталась перевернуть Сергея, чтобы посмотреть, откуда идет кровь. Это оказалось ей не под силу. Тогда, взяв руку мужа в свою в поисках пульса, она почувствовала, что парень весь горит. У Сергея, без всяких сомнений, была очень высокая температура. С большим трудом Алена все же различила на запястье супруга слабый пульсирующий толчок… Это была маленькая, но все же надежда, однако медлить было никак нельзя. Где же находится смертоносная рана? И насколько она серьезна? Вот что было важно узнать… Не сумев перевернуть мужа на спину, Алена со всех ног бросилась на кухню и принесла графин с холодной водой, прихватив пару чистых полотенец.
Еще через пару попыток ей все-таки удалось перевернуть Сергея на спину. Его голова с ввалившимися глазами уткнулась прямо в колени жены. Девушка вздрогнула, ей стало невыносимо страшно: неужели Сергей умрет прямо у нее на руках? Нет, она этого не допустит! Она спасет этого человека и подарит ему жизнь… Ведь когда-то он был ее любимым…
Стараясь больше не смотреть в лицо мужа, Алена разорвала окровавленную рубашку, которая и так была словно решето, и обнаружила у мужчины в боку длиннющую резаную рану, к счастью, не очень глубокую. Девушка взяла из аптечки в ванной перекись водорода, тщательно обработала рану, постаралась стянуть ее края и перевязала полотенцем. Второе полотенце она намочила холодной водой и стала обтирать им лоб, лицо, шею, всю голову мужа, чтобы хоть немного снизить жар. Но все было тщетно. Сергей как был, так и оставался без сознания и лежал неподвижно.
Вспомнив, что в аптечке еще имеется нашатырный спирт, Алена спешно открыла флакон и поднесла его к носу Сережи. Вдобавок к этому она вылила всю оставшуюся в графине воду на Сергея, и все это вместе наконец помогло. Парень зашевелился, пробормотал:
- Аленка… Не бросай меня, Аленка…
Девушка метнулась на кухню за уксусом. Разодрала остатки одежды, и стала осторожно обтирать Сергея уксусным раствором. Работа была не из легких: все тело было как одна кровоточащая рана. Повсюду виднелись глубокие царапины и порезы, а про синяки и говорить нечего... Алена старалась как можно аккуратнее делать компрессы, чтобы не попадать в свежие раны и не вызвать жжение и новую боль. И как только кожа высыхала, Алена вновь и вновь наносила уксусный раствор, и так много-много раз подряд. И только когда Сергей приоткрыл глаза и остановил на ней осмысленный взгляд, девушка смогла перевести дыхание…
Неизвестно, откуда она в тот момент взяла сил, но ей удалось дотащить мужа до кровати и уложить в постель. Ключи от квартиры валялись на полу в коридоре. Еще раз обмыв многочисленные ссадины на теле, Алена оставила Сергея одного и побежала к бабушке за помощью.
На ее звонки и стук никто не открыл. Девушка вернулась домой и всю ночь продежурила рядом с мужем.

…Болезнь протекала тяжело, но она сблизила и помирила супругов. Сергей не отпускал жену от себя ни на шаг. Если она не говорила ему, что очень сильно любит его и только его, он, как капризный ребенок, отказывался принимать лекарства и грозился в отместку умереть прямо у нее на руках. Алена успокаивала, оберегала, убаюкивала. И только когда он засыпал, ей удавалось сбегать в ближайший магазин за продуктами (сколько-то денег нашлось у Сергея в карманах). Сергей был для нее в то страшное время как самый настоящий беззащитный ребенок, нуждающийся в своей маме. Он совсем не хотел здраво рассуждать, капризничал, временами плакал. Температура держалась долго, Сергей явно страдал. Но, может, поэтому, рядом с границей жизни, все это время они были как никогда откровенны друг с другом...
Однажды, посреди пустого разговора, Сергей вдруг взял жену за руку и серьезно произнес:
- Когда я ушел из дома в последний раз, любимая, я наделал кучу глупостей. И все из-за большой любви к тебе, радость моя. Я очень сильно ревновал тебя, просто жуть как ревновал ко всем на свете… Наверное, даже к солнышку, которое каждый день своими лучами ласкало твои прекрасные волосы и изумительно красивое тело… Так вот, скажу тебе сейчас все как есть, покаюсь в ошибках. Хочу, чтобы ты знала: я пришел к тебе в институт и забрал твои документы. Не знаю, что со мной было и творилось тогда, но твоя учеба была у меня как кость в горле. Я хотел, чтоб ты принадлежала только мне, и даже твои мысли об учебе и вечных занятиях мешали мне лишний раз быть рядом с тобой. Все мне мешало. И вот теперь ты больше, Алена, не студентка.
У Алены не нашлось слов в ответ. Невероятно. Ей так трудно было поступить в институт, без денег и связей… А сколько всего она там пережила… И ведь она была уже на третьем курсе! А тут все. Конец всему. Нет будущего, нет ничего…
Она не пошла восстанавливаться. Уйти из института легко, а вот вернуться - практически невозможно. Да и на какую поддержку надеяться ей среди давнишних завистников и недоброжелателей?
Но неужели ради Сергея она готова отказаться от чего угодно, не прекословя? Алена уже была близка к этой мысли… Он ее муж. Муж, которого советовала принять бабушка. И во всем, что случилось, виновата только одна она, сама Алена. Виновата в том, что полюбила и поверила. Виновата, виновата, виновата…

***
Мария Григорьевна не удержалась и, прервав рассказ внучки, прижала ее к себе, разревелась в голос.
Тут зазвенел телефон. В комнате наступила давящая тишина, которую нарушал только звук телефонного аппарата. Первой опомнилась Алена.
– Бабушка, милая, если это Сергей, ни в коем случае не говори, что я у тебя! А если он захочет прийти сюда, умоляю, не пускай! Найди любой предлог для этого, но откажи... Это жестокий и страшный человек! Бабушка, бабушка… Поверь мне, я знаю, что говорю!
– Что ты, милая, не волнуйся так. Конечно, я его не пущу и ничего не скажу о тебе. Успокойся! Все хорошо, ты сейчас в безопасности. И пока ты здесь, в этом доме, никто тебя не посмеет обидеть. Надо же, до чего довел бедную девочку! Креста на нем нет, ироде! И как его белый свет держит?.. Аленушка, может, вообще лучше не подходить к телефону?
– Нет-нет! Лучше подойди. Если это Сергей, то лучше не скрываться, а то он сразу заподозрит... И я даже не знаю, что может случиться со мной тогда, да и вообще - что может случиться со всеми нами…
Мария Григорьевна, еще раз посмотрев в испуганные глаза девушки, поспешила снять трубку.
– Алло, я слушаю.
– Бабуля, это Сергей. Алена не у вас?
– Во-первых, здравствуй, Сергей. А во-вторых, нет, не у меня. А почему ты ее ищешь? У вас что-то случилось?
– С чего вы это взяли? Нет, ничего не случилось. Если она не придет поговорить со мной сегодня, то пусть вообще не появляется больше никогда. Так даже будет лучше для всех. А бегать за ней и искать ее я не намерен.
– Я что-то не понимаю, о чем ты говоришь? Как так не появляется больше? У нее есть своя квартира и не тебе, сопляк, ей указывать, когда и куда ей можно приходить, а куда нельзя! Ты поработай, да заработай своего добра, тогда и распоряжайся! Ишь, скорый да быстрый какой!
Алена делала бабушке предостерегающие знаки, но Марию Григорьевну уже было не унять. Обида за внучку и за все мучения, что причинил ей муж, наконец, нашла своего адресата.
– Креста на тебе нет, окаянный! Запомни, Сергей, бог на небе все видит, и не думай, что тебе все с рук сойдет так запросто, без наказания виновные не уйдут! К тебе же, парень, люди с добром и верой подошли, а ты что же? Чем ты отплатил им за то, что семью наконец обрел, и верную любящую супругу в придачу? И как тебя земля носит, ирода? Бессовестный!
Сергей, не дав Марии Григорьевне продолжать оскорбления в свой адрес, перебил:
– Значит, Алена вам не сказала, что мы с ней уже давным-давно развелись? И все свое имущество ваша милая внучка при разводе оставила мне, своему законному супругу? Поэтому я имею на квартиру самое полное право. Ну вот, теперь и вы в курсе всего, и больше мне не говорите, что вас не поставили в известность. Теперь, баба Маша, я ваш новый сосед получаюсь, а значит - будем чаще видеться. Прошу меня с этих дней любить и жаловать! И еще я вам, бабушка, на будущее советую - пока еще советую! - не совать свой старый нос в чужие дела.
– Да как ты смеешь, сопля зеленая, разговаривать со мной в таком тоне?! И где вас таких берут?!
– В капусте, скорее всего, и значит - смею! Что я там про нос говорил?.. А, да, вспомнил! В общем, это единственное, что пока принадлежит полностью вам по праву. А то быстро можете лишиться и его. И еще раз напоминаю - не высовывайтесь из своей халупы, бабуля, чревато непредсказуемыми последствиями. Радуйтесь тому, что доживаете свои дни в собственной квартире, а не на вокзале или на помойке.
– Ах ты мерзавец! Ты мне еще угрожать вздумал? Да все, что ты сейчас сказал,  можешь не сомневаться, я передам кому надо! Я пойду в разные инстанции, но так просто всего этого не оставлю! Я на тебе, антихрист, ровного места не оставлю, черт ты такой окаянный! Я тебе покажу, как честным людям в глаза плевать! Я тебе устрою...
Но договорить Мария Григорьевна не успела. На том конце провода бесцеремонно повесили трубку. А Алена со слезами кинулась к бабушке, коря и упрекая старушку за излишнюю вспыльчивость:
– Что ты наделала, глупая? Ты не понимаешь, баба Маша, что теперь может случиться?! Что же нам делать? Я сейчас же встречусь с ним и попытаюсь уговорить его простить и тебя, и меня. Может быть, мне повезет, и в память о нашей любви он еще раз, в самый последний, простит нас с тобой!
Мария Григорьевна сидела на стуле, слушала внучку, ничего не отвечала и, вдруг побледнев, схватилась за сердце. Переведя дыхание, немного придя в себя, баба Маша положила под язык таблетку и строго заявила:
– Вот ведь придумала! Перед кем ты кланяться собралась? Кого умолять решила о пощаде? Таких людей, внучка, наказывать надо сразу же, а то они и дальше будут боль и несчастья другим людям нести. Поэтому я тебя, Алена, никуда не пущу. И ты из дома у меня не выйдешь до тех пор, пока я сама во всем не разберусь и все подробно не узнаю. Ты же мне все до конца не рассказала?
– Я хотела, баба Маша, но не успела. Ты успокойся, не волнуйся. Я тебе сейчас водички принесу, – Алена побежала на кухню.
– Да мне разве до воды сейчас? Ответь честно:  то, что сказал твой муж, - правда? Ты ему все отдала? И квартиру Леночкину?..
– Да, бабушка, все отдала. Это была цена моей и даже твоей жизни, – Алена, понурив голову, стояла в дверях комнаты. – И ни минуты не жалею! Что квартира? Главное, что ты жива и здорова, и со мной… А теперь, раз половину всего ты уже знаешь, слушай дальше. Нам надо что-то предпринять, чтоб защитить себя посягательств этих подлых людей…
Алена протянула бабушке стакан с водой, помолчала и продолжала рассказ.
- Так вот. Сергей, когда почти поправился, поделился, наконец, со мной своей бедой, страшной бедой. Он наркоман со стажем... Уже не первый год, как сидит на игле… Он конченый человек, бабушка, проще говоря - без будущего и надежды на лучшее. Вот оказывается, чем объяснялись его частые смены настроения и такие перепады в действиях и поступках. И только тогда я поняла, куда и с чьей помощью пропадали мои украшения, более или менее добротные вещи, ценные предметы…
Муж умолял его не бросать, протянуть руку помощи… Он не сомневался, что это просто самая настоящая, очень тяжелая болезнь. Он уверял, что уже почти победил свою наркоманию, и ему осталось совсем немного, совсем чуть-чуть, но это «немного» – и есть самое тяжелое. Сейчас главное - выдержать, выстоять и не сорваться, чтоб не приняться за старое. Я была его единственной соломинкой, надеждой на спасение, без моей любви он боялся не справить… А я, глупая, еще его любила, и разве я могла позволить погибнуть любимому человеку у меня на глазах? И вот мы с ним поклялись друг другу, что будем держаться вместе рука об руку, будем доверять друг другу, не будем скрывать ничего друг от друга, помня, как сильна наша вера и любовь. Поклялись, словно перед иконой, что будем понимать и любить.
Если бы ты знала, бабушка, что у нас тогда настали за божественно счастливые времена! Просто море счастья захлестнуло меня с головы до ног. И у меня промелькнула мысль, что вот оно и есть - то божественное вознаграждение за все мои страдания и все мое терпение. Ах, если бы я знала, что это был всего лишь мираж! Всего лишь только мираж…
Но все по порядку… Подумав обо всем хорошенько, я предложила Сергею куда-нибудь съездить, отдохнуть, хотя бы ненадолго. Он обрадовался, словно и сам думал о том же. Нам надо было сменить обстановку, оказаться подальше от его старых «друзей», которые тянули его в бездонную пропасть, на самое дно… А ведь в это время, бабушка, к нам домой начались звонки с угрозами. Приходили какие-то люди, чего-то требовали... В городе нам стало опасно оставаться. Того и гляди, нас могли сжечь в собственной квартире, убить. Было жутко страшно, но мы с Сергеем держались вместе, держались стойко. Сережа перестал подходить к телефону, меня никуда из дома не отпускал.
Я помнила и тебя, бабушка, ни на минуту не забывала. Но Сергей так доверительно мне сказал, что ни в коем случае нам нельзя и приближаться к тебе, чтобы не вывести на тебя этих самых преступников… Им же только того и надо будет! Они же, бабушка, всячески и искали те ниточки, за которые потянув, могли вернуть Сергея на ту стезю, с которой он так старался уйти... А вот когда у нас все образуется – говорил Сергей – и опасность минует, мы снова воссоединимся, и радостно отметим это... Только сейчас я понимаю, что все его слова были одним сплошным враньем, ну а тогда верила и даже не сомневалась. И чтобы обезопасить тебя, старалась порой даже лишний раз о тебе не думать, чтоб своими мыслями плохое к тебе не привлечь. Словно кто-то мог по моим думам выйти на тебя и причинить тебе боль…
Мы уехали. С деньгами у нас было не густо, мы не могли позволить себе дорогие курорты и дальние страны... Но у Сергея был с давних времен хороший друг, тоже детдомовский, но сумевший стать достойным человеком, не поддаться пагубному влиянию улицы… Их пути разошлись, но дружба осталась… Этот друг работал администратором в лесном доме отдыха, и помог нам снять скромный домик почти что даром. Этот человек никак не был связан с Сережиной жизнью в городе, и Сергей был уверен, что его товарищ нас с радостью примет и не откажет в помощи. Вот мы и ухватились за эту возможность.
Приехали мы туда без предупреждения, внезапно, на свой страх и риск. Мы даже не знали наверняка, работает ли еще Максим в лесном хозяйстве. Сергей давно не общался с ним,  даже на свадьбу его не пригласил, заранее зная, что Максим откажется. Пропасть была между ними… Все дело в этих людях, с которыми Сергей водил дружбу. Максим не желал иметь с ними ничего общего… Добравшись до места, мы обрадовались своему сказочному везению: Максим оказался там.  С нами он был приветлив, и чем мог - помог.
Конечно, в этих домиках было совсем все просто, без затей, но мне лишь бы с милым рядом в любви, а там хоть на край света, куда угодно. Максим нас снабдил всем необходимым, дал электрочайник, маленькую плитку, принес продукты. Они с Сергеем долго проговорили тет-а-тет, и я поняла, что Максиму до сих пор небезразлична судьба давнего друга. Он обзавелся за это время неплохими знакомствами, стал важным, уверенным в себе мужчиной. Он обещал в случае чего нас прикрыть, чтобы Сережа мог окрепнуть и набраться сил для дальнейшей борьбы...
Я, баба Маша, была очень счастлива в то время. Сергей носил меня на руках, пылинки сдувал... У нас наступил самый настоящий медовый месяц. Мы ничего не скрывали друг от друга, узнавая друг друга заново… Я делилась с ним своими страхами в плане супружеских отношений. Мне казалось, он понял, и не переходил границ мною отмеренных, не делал ничего грубого и неприятного. Он был таким деликатным в объятиях и поцелуях. У нас все это время не было настоящей физической близости… ну, ты понимаешь… Но мне казалось,  что мы такие близкие и родные друг другу, что большего и желать невозможно. Я наивно полагала, что Сергей думает так же… Его хворь почти прошла, и мы просто наслаждались покоем, тишиной, жизнью.
Конечно, у Сергея случались иногда приступы депрессии, он начинал метаться, как зверь в клетке, не находил себе места. Даже выл... У него поднималась температура, его бил то озноб, то судороги. Но я взяла с собой твои успокаивающие и целебные травки, бабушка, и заваривала Сереже. Твои знания мне так помогли в то время… Спасибо тебе за все, родная!.. И я вспоминала, бабушка, твои слова, и все делала так, как ты учила. Мы ходили к лесному озеру на рассвете, дышали чистым лесным воздухом... Любовались закатом, кормили птиц, собирали разные травки и цветы. На дворе стояло лето… И это лесное озеро, словно из старых сказок – зеркальное, кристально чистое, такое красивое! Мне часто казалось, что я нахожусь в другом мире, который давно скрыт от человеческих глаз. Как будто вот сейчас передо мной появится сказочный гном или маленький эльф, и предложит сыграть с ними в прятки, увлекая в свой мир…
Два месяца пролетели незаметно. Настала пора возвращаться – мы не могли бесконечно пользоваться гостеприимством Максима… Нам осталась всего одна ночь в этой лесной сказке. Не знаю почему, но возвращения в город я боялась больше всего. Боялась друзей Сергея, боялась его недуга… И кстати, про работу я как ни старалась -  не смогла разговорить Сергея. Он отмалчивался или старался отшутиться, говоря, что работы этой у него давно уже нет, он есть безработный, так что и говорить об этом не стоит. Он утешал меня, успокаивал… С какой нежностью и лаской, с какой теплотой и верой он все это говорил! И тогда, в эту последнюю летнюю ночь, я решилась… Я сама предложила провести эту ночь, как полагается молодоженам. Я уже давно шла к этому, ведь умом я понимала, что Сергею трудно и невозможно терпеть и ждать. Пора было сдвинуть все с мертвой точки.
Мы с мужем зажгли свечи, устроили самый настоящий прощальный ужин… С шампанским, клубникой! Всю эту роскошь Сережа купил на последние деньги в соседнем поселке. Все для меня одной… Такой внимательный, такой нежный… Как я могла после всего этого не доставить ему долгожданную радость обладания любимым человеком? И Сергей тогда сам все почувствовал, понял без слов. Столько такта, терпения и красивых слов... Но как только дело дошло до самого главного…
Не знаю почему, но меня словно парализовал неизвестно откуда взявшийся страх, и я лежала как мертвая, затаив дыхание. Только ради любимого я решилась дотерпеть все до конца, стиснуть зубы, кусать губы и не закричать, и уж тем более не сорваться с места и не убежать. Хорошо, что в темноте ничего не видно, думала я, но это мне только казалось. Свет от свечей открывал мое состояние. Сергей откатился прочь и обиженно произнес: «Я не могу заниматься любовью с бесчувственной мумией! Если ты не хочешь, то я не навязываюсь. Ты лежишь, Алена, сейчас так, словно с тебя заживо кожу сдирают. А я-то, дурак, думал, что сегодняшний вечер хоть что-то изменит в наших отношениях! И скажу честно - теперь тебе лечиться надо, дорогая. Лечиться капитально и серьезно. Сколько терпения и такта я приложил, сколько усилий - и все оказалось напрасно. Получается, что наша сказка про великую любовь, которая может свернуть горы, все одни пустые слова. Может, ты еще кого-то любишь кроме меня? Я уже больше ничего не могу понять, Алена. Разве я не все сделал от меня зависящее, чтобы тебе было хорошо и ты получила полное удовольствие?..»
Неприятный холодок пробежал между нами, и я была просто подавлена. Бросив мне в лицо все, что думает по этому поводу, супруг ушел, громко хлопнув дверью, и возвратился только на рассвете… Мы вернулись домой, там кое-как помирились… Сергей стал пропадать где-то целыми днями напролет, ссылаясь на случайные заработки. Казалось, ничего плохого больше не происходит, и я не лезла с ненужными вопросами.
Когда выдавались свободные часы, мы мирно сидели рядышком и мечтали сделать в нашей квартире ремонт. За чашкой чая мы строили планы, что накопим достаточно денег и сразу выбросим все старье, чтобы разом все поменять. Сергей надеялся найти постоянную работу, чтобы зарабатывать достаточно денег. Он хотел так содержать семью, чтоб мы ни в чем не нуждались и могли позволить себе и шикануть время от времени. А чтобы получить, нужно обязательно вложить. Вот Сергею тогда и пришлось прекратить заниматься временными подработками, а то на них уходило почти все время, да и то не всегда оправданно. Где-то обманут и ничего совсем не заплатят, где-то сорвется халтура, а иногда и вовсе не получалось ничего найти. Ведь прописки у Сергея не было, и образования никакого кроме восьмилетки, куда с таким багажом… Он пошел на курсы, чтобы иметь хоть какой-то диплом.
Работала в то время я одна. Брала заказы, работала на дому с утра до вечера. Сергею не понравилось, что я работала в ателье с молодыми и перспективными ребятами. Я не стала с ним спорить, зачем устраивать бурю в стакане воды? Ушла оттуда, но ведь без работы не осталась! Одно утешало - что так мы с Сережей всегда были вместе и не разлучались.
Сначала мне нравилось наше затворничество, да и Сергею тоже. Потом мы стали этим тяготиться… Никто к нам не приходил, Сергей стеснялся скромной обстановки в доме и своего безденежья, не звал гостей. У меня тоже никого больше не было, ведь к тебе, бабушка, было нельзя, а единственная подруга… ну ладно, не будем об этом!

Алена встала, прошла на кухню, чтобы включить чайник. Ей не хотелось лишний раз расстраивать бабушку своей слабостью и слезами, которых она снова не смогла сдержать. Несколько минут наедине помогли ей вернуться в чувство.
Мария Григорьевна ждала ее с нетерпеливым вопросом.
– Ну ладно, с прошлым Сергей порвал – хорошо, а почему на другую работу все никак не устроился? Или в нашей стране безработица? Да у нас молодые и крепкие руки всегда в цене, а если еще голова откуда надо растет - то и вообще жить можно припеваючи! Как его курсы, чем кончились? Или сподручнее на шее жены сидеть да ничего не делать?
– Он, бабушка, пытался! Но вся загвоздка была в том, что без прописки Сергея никуда не брали. Курсы он закончил, но устроиться так и не смог. Ты же знаешь, он сирота и у него совсем ничего и никого нет…
– Вот и нашел себе молодую дурочку! А я то, старая, куда смотрела? Да, умеет парень пустить пыль в глаза! Если у него много таких влиятельных друзей, как этот ваш Максим, так неужто они его не могли устроить? Захотел бы, давно бы на работу устроился. Это он тебе, молодой да доверчивой, лапшу вешал, чтоб втереться в доверие, разжалобить. И меня устранил со своей дороги, чтоб ему все карты не спутала да не помешала. И мечты свои про счастливое будущее расписывал с одной лишь единственной целью – прописаться! Понятны теперь его планы! Все встало на свои места. И что? Неужели ты его все ж прописала, глупая, в квартиру?
– Я его любила, бабушка. Я ему верила.
– Ну разве можно быть такой доверчивой, Аленушка? Ой, сколько ж вокруг мошенников и подлецов!
– Если не верить самым близким людям - то кому? Лучше вообще не жить на свете!
– А я? Я не близкий человек? Не пришла, не спросила… Забыла…
– Да мы постоянно только про тебя с Сергеем и говорили! Сергей чувствовал себя таким виноватым… Мы тогда вместе решили, что поступим так: сделаем у себя ремонт, обставимся и первой позовем только тебя одну в гости на новоселье. И весь банкет будет устроен только в твою честь и для тебя, баба Маша. Ты увидишь сама, как все у нас хорошо, порадуешься за нас и простишь глупых… А потом мы попросим тебя погостить у себя, а сами сделаем ремонт и в твоей квартирке. Купим тебе новый телевизор на пульте, чтобы не приходилось все время вставать, когда ноги больные... Вот такие были у нас  мечты…
- Мечты… Мечтали, мечтали, а теперь все, с мечтами? Какая кошка между вами пробежала?
– Все... Как только Сергей получил прописку, то в скором времени действительно нашел хорошую работу, и у нас в доме появились настоящие деньги. Я была так рада за нас! Мечты начинали сбываться. Мы приступили к ремонту. Ремонт делался капитальный, с перепланировкой, и нам пришлось покинуть квартиру на какое-то время и найти себе другое пристанище…
– Какое такое другое? Что же вы ко мне не пришли пожить? Всем бы места хватило! Чай не чужая!
– Я же говорила, баба Маша, - для тебя готовился сюрприз… Ох… Откуда мне было знать, как все закончится… Но сделанного не вернешь! Слушай же, бабушка, дальше. На время ремонта мы с Сергеем сняли комнату в коммунальной квартире….


3.11. Встреча из прошлого

С коммуналкой помог другой давний знакомый Сергея. Он сам хозяин, но живет в своем доме, а в этом сдает комнаты. Кроме нас, в квартире жили еще люди - муж с женой, тоже молодожены, два друга-студента и женщина лет тридцати, одинокая. Сергею, конечно, сразу не понравилась вся эта компания, слишком уж много мужчин вокруг меня получалось.  Но выбор у нас был невелик… Раз въехали, будем жить! – решил Сережа. А там посмотрим, что к чему.
Одинокую соседку звали Светлана. Это только сначала она мне показалась одинокой, а потом выяснилось, что у нее куча поклонников и друзей, которые без конца ее навещали и скрашивали ее одиночество… Меня она с первых дней невзлюбила - ведь все ее кавалеры, увидев меня, тут же про нее забывали и принимались ухаживать за мной. Если раньше она устраивала свои посиделки в общественной кухне, то теперь приглашала всех прямиком в свою комнату. Мне от этого только легче стало, а то я все боялась, что придет Сергей и увидит, как они вокруг меня увиваются, а то и ломятся в комнату со своими мерзкими предложениями.
А как мне было страшно поначалу оставаться в коммуналке одной! Сергей частенько уходил на работу, график у него был ненормированный. Он мог и раньше, и позже прийти домой, но чаще получалось позже. И я стала запираться в своей комнате после ухода Сережи на все замки. Не выходила без большой надобности из комнаты и не показывалась никому на глаза. Я не говорила мужу о приставаниях, боялась, что он все не так поймет, или хуже того - подумает, что я сама даю повод...
Ты не представляешь, бабушка, какой Сергей страшно ревнивый! В первый же день наши соседи-студенты, Коля и Женя, осыпали меня комплиментами – совсем безобидными, и притом не тайком, а при муже. Предложили устроить вечер в честь нас, новых соседей, накрыть стол, пригласить остальных и тихо-мирно посидеть, познакомиться… Сережа мгновенно стал мрачнее тучи и грубо обругал ребят, не забыв предупредить, что если еще раз увидит их вблизи меня – им не поздоровится. Но мальчишки были молодые и глупые, стали по неопытности огрызаться на Сергея. Намекнули на его мужскую несостоятельность, раз он так комплексует по поводу жены и ревнует ко всем… Сережа как взвился, набросился на парней - и давай их мутузить! Я пробовала кричать, взывала к его рассудку и совести, но в Сергея словно дьявол вселился. Он жестоко пинал парней... Кругом кровь, крики, звон ударов! И не знаю, чем бы все кончилось, если бы мне на помощь не пришла Светлана. У нее, видно, уже имелся опыт в такого рода делах... С ней вдвоем, сообща, мы ели-ели оттащили Сергея от этих подростков.
Я убежала к себе в комнату и боялась даже заговорить с мужем. У меня перед глазами стояла страшная картина, я вновь и вновь видела Сергея со зверским выражением на лице, наносящего жестокие удары. Нужно было время и мне, чтоб отойти, и ему, чтоб остыть… Света что-то говорила ему на кухне, и вернулся Сергей вполне упокоившийся. Спокойно принялся за свои дела, как будто вовсе ничего и не произошло. И я за это была соседке так благодарна, баба Маша! Помню, что вышла в коридор, подозвала Свету и долго благодарила. Но если б я знала, перед кем тогда распиналась, лучше бы проглотила свой язык… Но об этом позже.
Во всей коммуналке единственные, с кем мы «сдружились», а вернее, сдружился один только Сергей, были молодожены – Галя и Костя. Если честно, они мне не понравились с самого начала. Казалось, муж и жена какие-то жадные, что ли… За копейку удавятся, замкнутые, обособленные и не вполне здоровые. Лица у Гали с Костей были серые, худые, изможденные. Я, конечно, понимаю, что любовь и медовый месяц с людьми делают, но мне казалось, молодожены должны светиться радостью, излучать тепло и добрую энергию, а не наоборот… А им больше нравилось сидеть запершись у себя в комнате, часто курить (запах из их комнаты шел премерзкий!) и совсем ни с кем не общаться. Единственное, чему я удивлялась, - что молодоженами Галя и Костя стали в сорок лет. Я говорила себе, что для любви возраст не помеха, можно пожениться и в сорок, и в пятьдесят, и в сто лет. Но оказалось, «молодожены» – это не то, что они только что поженились… Это, баба Маша, была их кличка!
Их так прозвали за то, что они вели себя уединенно и замкнуто, отгородившись от всего мира. Как люди, которые только что поженились и хотят насладиться обществом только друг друга в стороне от остальных. А на самом-то деле Галя с Костей жили вместе уже больше десяти лет. Просто они такие нелюдимы сами по себе, словно самые настоящие упыри… Я их так и стала звать после – упыри. Не дай бог, баба Маша, к ним обратиться с какой-нибудь просьбой! Посмотрят на тебя так, словно ты червь и ничтожество, и ничего не ответят, так что больше и обращаться к ним никогда не захочется. По мне, жить так - страшно неуютно, и просто очень вредно для здоровья. Они же хуже мумии в саркофаге! Жуть.
Сначала я не понимала, что же Сергей нашел в них такого особенного… Почему решил водить с такими упырями дружбу, ведь сам он обычно веселый и общительный… А потом решила: нравятся они ему тем, что ко мне не лезут, да еще по работе что-то их с Сергеем связывало… Взаимовыгодное сотрудничество – так Сергей это называл. Только я ни разу не видела, чтобы эти упыри куда-нибудь выходили из квартиры. Обычно, как наступала ночь, к ним приходили разновозрастные посетители…
«Взаимовыгодное сотрудничество» длилось изо дня в день, каждый день. Как только Сергей приходил с работы - тут же уходил к ним в комнату, а возвращался уже тогда, когда я спала. Сначала я этому радовалась - ведь мне не приходилось ложиться с Сережей вместе в кровать. А потом его постоянные уходы к упырям стали вызывать у меня опасения. Сергей стал меняться, и притом не в лучшую сторону.
Прошла неделя, другая… Месяц, другой, третий… И наше временное жилье как-то вдруг стало постоянным.
Со слов мужа я узнала, что ремонт приостановился. У Сергея случились какие-то проблемы на работе, денег стало хватать только на оплату текущих бытовых счетов. Вернуться в мою квартиру было нельзя – Сергей сказал, что там все раскурочено, стены сломаны, старая сантехника выброшена на помойку, жить в такой обстановке никак невозможно. Мы продолжали существовать в коммуналке.
Это длилось почти год.
Сережа был вечно чем-то озадачен. Стал часто раздражаться и замыкаться в себе. Я пыталась спрашивать его – он не отвечал, да еще начинал злиться. После той ночи на базе отдыха он ко мне больше не прикасался. Муж смотрел на меня так, словно я была часть интерьера, не более. Ни внимания, ни ласки, ничего с того дня – не было. Может это и хорошо, а может, и плохо. Мы не спали вместе как муж и жена, и Сергей больше не пытался помочь мне справится с моей тяжелой проблемой. Я поняла, что стала ему совсем неинтересна и скучна.
Иногда к нам заходили знакомые Сергея, и тогда он оживлялся и становился прежним - ласковым и внимательным. Он просил меня надевать платья, которые сам же мне выбирал и покупал. Но мне это совсем не нравилось, и его показное внимание меня только пугало. Все эти наряды были безвкусны и вульгарны. У одних был большой вырез, в который без стеснения заглядывал каждый, а другие – вообще еле-еле прикрывали тело… И при гостях, да и перед самой собой, я все время чувствовала себя раздетой, мне было стыдно и неловко. Я была словно выставочный экземпляр, готовящийся на продажу и без стеснения демонстрировавший все свои прелести…
Но эти наряды как раз стоили тех гостей, которым предназначались. Пошлые, развратные мужики и женщины! Кроме власти, денег и отвратительных развлечений, никто из них ничем не интересовался. Сергей выставлял меня перед ними, словно экспонат, и мне приходилось быть с ними милой и обходительной. Мужчины смотрели на меня похотливыми взглядами и делали гнусные комплименты... А женщины ревновали и ненавидели. Но Сергею все это, видимо, доставляло удовольствие. Ни у кого не было такого сокровища, как я, – это он сам говорил. Он хвастался, что его друзья не раз предлагали большие деньги, чтобы провести со мной ночь. Мерзко, мерзко… С моей помощью мы могли бы купаться в деньгах и ни в чем не нуждаться, - так он говорил, - но делиться своей женщиной он ни с кем не намерен. Я была марионеткой, игрушкой… Захотел - продал, не захотел – оставил.
Наши с ним отношения с каждым днем становились все хуже и хуже. Он больше не разрешал мне работать. Зачем, ведь для работы есть мужчина, муж, – говорил Сережа. Но сидеть в четырех стенах и ничего не делать - разве я так могу? Когда есть любимое дело, то и душа поет, и многие неприятные мелочи просто не замечаешь. А тут все одно и тоже. Какая тоска! Стирка, готовка, приборка - я чувствовала себя уборщицей и кухаркой… Мне не разрешалось никуда выходить. Сергей предупредил: хоть один неверный шаг в сторону - и он меня убьет. Убьет не задумываясь, и даже рука у него не дрогнет.
Мне все время казалось, что за мной следят и наблюдают невидимые глаза. Будто у стен были уши, глаза… Я была словно в паутине, словно бабочка, к которой все ближе подкрадывается страшный паук и затягивает струну на хрупком горле своей жертвы...
Семейная жизнь катилась под откос. Поведение Сергея страшно тревожило меня. Были случаи, когда он вскакивал с постели, срывался посреди ночи, спешно уходил. А когда возвращался, я обнаруживала на его одежде пятна крови, а его глаза, были как и раньше – чужие, незнакомые и пустые. Я стала подозревать, что он вовсе и не порвал со своим прошлым, со своей непонятной и загадочной работой…
Я собиралась серьезно поговорить с мужем.

В один прекрасный день я хорошо оделась, уложила волосы наверх, как он любил,  сделала легкий макияж. Сергей меня предупреждал утром, что придет пораньше, и я решила сделать ему сюрприз, вышла ждать у подъезда. Я хотела перехватить его внизу, чтобы он не успел уйти к упырям и скрыться там до утра. Думала, мы вместе сходим куда-нибудь, поужинаем, поговорим по душам.
Как давно я так не стояла без всякого дела, просто наслаждаясь спокойствием окружающего вида! Никто сейчас не помыкал мной, не дышал в спину. Я вздохнула полной грудью…
И тут, представляешь, идет себе мимо Михаил Полянский! Ну, мой бывший однокурсник, я про него рассказывала…  И вот стою я на этом крыльце, смотрю на Мишку - и понимаю, что никогда еще не испытывала такого радостного и светлого чувства при его появлении. Он идет себе так задумчиво и меня не замечает. И только я собралась окликнуть Полянского - как он неожиданно повернул голову в мою сторону. Повернул и увидел, что я на него смотрю и улыбаюсь. Все-таки есть что-то такое, не поддающееся объяснению в жизни… Миша словно почувствовал мои положительные флюиды и интуитивно откликнулся на эту энергетику.
Сколько ответного счастья было тогда в его глазах, бабушка! А как мне не хватало этой искренности, чистых настоящих эмоций без фальши и притворства! Я была словно цветок, который давно не поливали, и тут нечаянно попавший под дождик. Когда Мишка ко мне подбежал, он весь светился от переполнявшей его радости. Он даже слова связать не мог от волнения.
Сама не знаю, как и почему, но я обняла его и тут же расплакалась прямо у него на груди. Если бы мне, бабушка, кто-то раньше сказал, что такое может случиться, я бы рассмеялась тому в лицо… Это я - и вдруг плачу на груди у нескладехи, рохли и тюхти Мишки Полянского! Того Мишки, на которого никто без смеха смотреть не может… Должно быть, все это от ностальгии по моему счастливому и беззаботному прошлому. Вот и обрадовалась ему в порыве сентиментальности. Он будто воплотил в себе все то, что я потеряла и что больше ко мне уже никогда не вернется. Институт, студенты, преподаватели, вся моя спокойная жизнь и свобода, все то, что мне было дорого и желанно тогда...

***
– Аленушка, что с тобой? Что случилось? Вот же беда! – Михаил стоял и не знал, что ему делать с сильно плачущей на его плече девушкой. С той единственной и неповторимой, о которой он постоянно мечтал и бредил по ночам. Да разве он мог и предположить, что когда-нибудь может такое произойти!
– Много чего, Мишка, случилось, много! Лучше даже не спрашивай… – сквозь слезы, всхлипывая после каждого слова, прошептала Алена.
– Хорошо, не буду спрашивать. Только ты не плачь, пожалуйста, успокойся, а то у меня самого сердце сейчас разорвется на кусочки от твоих горьких слез. Успокоилась?
– Пытаюсь. Вот уже почти порядок. А как я рада тебя видеть, Мишка! Даже и не думала, что когда-нибудь так обрадуюсь нашей встрече с тобой… Какими судьбами ты здесь?
– А я как рад, Алена! Да я же вон в том дворе, вон, по соседству, живу! Почему тебя раньше здесь не видел… Как ты здесь? Да, а зачем же ты из института ушла?..
– Ой, Мишка, глупая я... Столько глупостей натворила, что теперь не знаю, как все исправить…
– А ты хочешь? Исправить хочешь?
– Конечно, хочу. Не могу так жить, как живу сейчас, Михаил. Душно мне. Тяжело.
– Вот видишь! Послушай, что я тебе необычного расскажу. Я все то время, что ты пропадала, Алена, тебя искал везде. А сегодня, сейчас, иду - и опять же о тебе думаю, как вдруг раз - чувствую, что какая-то неземная сила меня тянет в сторону, и жалобно так, будто взывает о помощи… Поворачиваюсь, и что вижу? Свою Аленушку синеглазую! А вернее, твои глаза и силу, которая от них исходит.
– Не до романтики мне сейчас, Мишка… Я увязла по самые уши, и помощи ждать неоткуда.
– Это все Сергей? Конечно, он… Твой Сергей все время тебя обманывает, а ты ему веришь и веришь, и продолжаешь верить! Ты знаешь, я же провел небольшое расследование... Да, вот еще что, чтобы не забыть! Мне звонила Маша, у нее сын. Сейчас ему уже два года. Твоя подруга говорит, что мальчик точная копия своего отца…
– Хватит, Мишка, перестань! Расскажи лучше, как там наши в институте и что нового и хорошего происходит. Я совсем ничего не знаю. Словно на другой планете живу.
Поняв, что убеждать девушку или ворошить прошлое сейчас бесполезно, Михаил сменил тему и стал терпеливо, во всех подробностях рассказывать… Обо всех экзаменах и началах карьеры, обо всех знакомых и незнакомых институтских студентах и преподавателях, о мастер-классах и заграничных поездках… О планах на будущее, свободе, труде, достижениях… Обо всем, чего Алене так не хватало и без чего она так давно тосковала. Обо всем, от чего она отказалась и чего лишилась.
А Алена, затаив дыхание, слушала Мишу, впитывала каждое его слово, словно сама видела все это и проносила сквозь свое сердце... Из ее глаз сами собой полились слезы, и, не в силах больше слышать хоть слово, она разревелась, уткнувшись парню в плечо. А Михаил, старясь утешить и защитить свою богиню от того горя, которое на нее навалилось, прижал девушку к себе, шепча на ухо слова ободрения и утешения.

Надо же было такому случиться, что именно в этот самый момент проходила мимо вездесущая, всюду сующая свой нос соседка по коммунальной квартире – Светлана. С довольной улыбкой на лице она тут же замедлила шаг, внимательно вглядываясь. Что это за любовная парочка без стеснения обжимается у всех на виду?.. Ба, да это же недотрога Аленка! Какой подарок для сплетников! Как гром среди ясного неба, как бомба на минном поле.
Светлана не замедлила высказать мнение по этому поводу:
– Вот это картина! Кто бы мог подумать? Ой, Алена, а что это вы у подъезда обнимаетесь да обжимаетесь? Что, уже места в квартире нет? Или вам, умникам, в отличие от остальных, и закон не писан? Зачем же так народ шокировать? А как ты сегодня выглядишь шикарно, милочка! Это что, все для него одного так старалась? Что-то я ни разу не видела, чтобы ты для красавчика-мужа так вырядилась. А тут на тебе -  и все ради толстого коротышки в очках! Правду люди говорят - любовь зла… Променять своего Аполлона вот на это!
Алена, услышав насмешливый голос Светланы, сразу очнувшись, в полной панике оттолкнула Мишку от себя и, сама не зная, почему и зачем, бросилась бегом в подъезд. В своей комнате, закрывшись на все замки, она забилась в самый дальний угол комнаты. Однако через какое-то время, отважившись, она на цыпочках подошла к окну и поглядела в щелочку между занавесками.
Миша, ничуть не смутившись и презрительно смерив щеголеватую, вызывающе одетую женщину оценивающим взглядом, говорил:
– А вы, дамочка, все не так поняли. Да и сомневаюсь, можете ли вы хоть что-то понять вашей нарядной головой… Но попытаюсь объяснить, пожалуй: мы просто друзья с Аленой, всего-навсего просто сокурсники по институту. Друзья. Просто давным-давно не виделись, и тут раз - и неожиданная встреча. Это случайность, понятно вам?
– Ну, ну. Рассказывай сказки, профессор! Я, может, всего и не понимаю, но курицу от воробья отличить прекрасно сумею. И послушайте меня внимательно, молодой человек! Вот от таких неожиданных встреч и неизвестно от кого потом дети на свет рождаются. А потом эта святая невинность будет своему законному мужу доказывать, что ребенку передались гены троюродной бабушки, и очки, видно, по наследству достались. Ха-ха!
– Что за чушь! Алена порядочная девушка! И никто никогда ее не мог упрекнуть в обратном! Она честная, добрая, отзывчивая. Она…
– Ого! Да тут бушуют нешуточные страсти! Значит, я была права, и ты, защитник, даже невооруженным глазом видно, страстно влюблен в Аленку. Вот тебе и чушь! Ага-ага! Мы все раньше думали, что она у нас недотрога, этакая снежная неприступная королева, все время тихоней прикидывалась и овечкой невинной. А тут раз - и прокололась девушка! Прямо на глазах у всего дома - и тако-о-ое творится! Кому расскажу, не поверят! Интересно, а Сергей уже дома? Надо пойти и поскорее проверить!
 И самодовольно усмехнувшись, Светлана радостно зашагала к себе домой. Наконец-то есть чем насолить этой гордячке, которая уже давно как кость в горле со своим кротким видом! И при таком красавце-муженьке… Эх, Светлане бы такого… Но хорош теперь козырь у нее в руках! Значит, любит ее господь-бог, раз посылает такие славные сюрпризы!
– Просто не верится! Ну дела, ну дела! Не зря говорят - в тихом омуте черти водятся. А мне этих чертей как раз и не хватало! Молодец Аленка, вот так помогла! Аллилуйя! – вслух радовалась завистливая соседка, поднимаясь по лестнице и потирая руки в предвкушении грядущих событий.
А Михаил, ошарашенный всем произошедшим, стоял на крыльце и ничего не мог понять. Все, что с ним случилось пару минут назад, было просто чудесным видением, не больше и не меньше. А может, вообще ничего и не было?.. Он присел на крыльцо…
Солнце уже заходило, от деревьев легли длинные тени. Должно быть, он просидел здесь довольно долго... Задумавшись, Миша вдруг почувствовал, что кто-то больно толкнул его в плечо. Очнувшись от своих мыслей, он заметил, что мимо быстро прошел красивый, видный парень и почему-то пристально, не по-доброму посмотрел Мише прямо в глаза. Где-то они раньше виделись… Кто же это? Лицо знакомое…
Посидев и подождав чего-то еще немного, Михаил медленно побрел прочь. Но теперь он знал, где живет его богиня, и мог ее найти, увидеть, и даже поговорить…

                ***
Алена прервала свой рассказ и задумалась.
– Так ты, внучка, так Машу и не простила за выдумки насчет Сергея? – спросила Мария Григорьевна, чтобы заполнить неловкую паузу.
– Простила, не простила, теперь-то что об этом говорить? Хотя лучше бы поверила ей и держалась от Сергея подальше, жизнь была бы проще… В чем она была права, так это в том, что Сергей страшный человек. Откуда она это знала, интересно... А может, и правда все это насчет них… Не знаю, ничего я теперь не знаю…
– И не мудрено… Крепись, крепись, Аленушка! Конечно, всякие в жизни ситуации бывают, но значит - так богу угодно. Может, специально он тебе в жизни испытания посылает!
– У меня такое чувство, что от таких испытаний у меня скоро не то что сил не будет, но и души с телом…
– Алена! Прости тебя господи за такие слова!.. Ой! Да ты посмотри на часы, уже вечер на дворе, а ты у меня еще и крошки во рту не держала! Мы же с тобой кроме чая ничего и не пивали и не едали. Понятно теперь, почему ты совсем приуныла. Подожди минутку, я мигом что-нибудь на стол соберу.
– Да не до стола мне, баба Маша!. Я сейчас и кусочка проглотить не смогу. А ты иди, поешь. Я тебя подожду.
– Запомни, Аленушка, аппетит приходит во время еды. Чтобы быть сильной для испытаний – ты должна есть, милая. Давай, пойдем на кухню, поедим, там и продолжим наш разговор… Я, внучка, больше тебя переживаю за все, что ты мне сейчас рассказываешь! Вот вроде и знаю я, что бабская доля не сахар, но вот тиранства и издевательства никому не пожелаю. Мне же тебя Леночка оставила, думала, ты будешь под моим присмотром и надежной защитой. А из меня видишь какая нянька и советчица вышла… Думала, парень любит тебя без памяти, и ты его так же сильно, так чем не два лебедя? Думала, совьете вы свое молодое гнездо и заживете припеваючи, и я, старая, рядом с вами, правнучков растить помогу… Толкнула тебя собственноручно прямо в лапы этому проклятому тирану и палачу….
Девушка обняла старушку и тихо сказала:
– Ты не виновата, бабушка. Ты не виновата… А знаешь, ты права - я действительно совсем без сил, надо и вправду чего-нибудь съесть! Пойдем на кухню, а то я сейчас в обморок упаду от истощения. А твой волшебный чай сейчас просто необходим!
От таких слов Мария Григорьевна мигом забыла про свое самобичевание и переключила внимание на внучку.
– А я что тебе говорила, упрямица? Правильное питание – это залог хорошего самочувствия и крепких сил. Слушать надо, что старшие говорят. Идем!
 И хотя Алену все еще временами трясло мелкой дрожью, она нашла в себе силы улыбнуться в ответ. Как ей все это время не хватало бабушкиного ворчанья! Словно и не было ни Сергея, ни проблем, ничего. Все как в детстве. А ей еще казались раньше обидными бесконечные бабушкины наставления и поучительства. Сейчас Алена готова была сколько угодно слушать безобидное ворчанье, только бы вернуть все прежнее, только бы не было ничего того, что происходит сейчас... Она последовала за бабушкой на кухню и присела на старую и такую родную, знакомую с детства табуретку.
– А деревянная седулка-старушка еще жива, оказывается! Всегда бы здесь сидела и никуда-никуда не уходила!
– А тебе и не надо уходить. Вот разберемся с твоим мерзавцем, и живи у меня сколько душе угодно. Это и твой дом тоже. Я тебе еще не успела сказать - написала я на тебя завещание, и после моей смерти ты будешь здесь полноправной хозяйкой. Тебе квартира и достанется, Аленушка.
– Бабушка, что ты говоришь? Зачем? Даже не вздумай умирать собираться! Живи еще столько же и по столько же.
- Да полно, Аленушка! Я уж совсем-совсем старушка, свое пожила вдосталь, пора и честь знать. Смерти я не боюсь. А тебе еще жить да жить, вот и забочусь о том, чтоб и тебе пожить можно было. Ну-ну, опять слезки… Так уж устроена жизнь, чтобы старые умирали, а молодые рождались, жили и дарили новую жизнь. Всему свое время… А теперь давай-ка почисти лук, чтобы зря слезу не лить, а только по делу!
– Бабушка, милая ты моя бабушка…
Алена схватила бабушку за руку, не отпускала, смотрела в глаза. Она только сейчас, впервые, по-настоящему поняла, что бабушки может не стать на свете… А она, Алена, столько дней провела вдали от нее, не говорила с ней, не видела этих глаз, глядящих с такой любовью… Им осталось так мало времени вместе, так почему же Алена не была рядом с бабушкой, бросила ее, оставила,  не проводила с ней каждую возможную минуту?..
- Ну полно, полно, внученька… Ой, смотри-ка, а у меня совсем нет хлеба! Да и масло тоже кончилось. Давай, посиди здесь немного, а я сбегаю в магазин. Я быстро. Закрою тебя на ключ, а потом сама же и открою.
– Да ну его это масло! Не надо, не ходи. Мы и без хлеба хорошо поедим.
– Хлеб всему голова! Как же мы без него? Ты не бойся, Аленушка, я мигом. Булочная у нас в соседнем доме, сама знаешь. А хлеб туда привозят свежий, ароматный, с хрустящей корочкой, как ты у меня, Аленушка, любишь. Пойду, схожу. Да и кому я, старая, спонадоблюсь?
– Я боюсь отпускать тебя одну, баба Маша! Слышала, что Сергей говорил? Для этих людей нет ничего святого…
– Что ты, глупая, такое болтаешь! Что со мной может случиться? Говорю тебе, кому я нужна, старая? А вот без хлеба мы с тобой, Аленка – никуда. Тем более все равно надо еще кой-каких продуктов подкупить… Я же теперь не одна! Мы теперь с тобой вместе! И у старушки есть теперь о ком заботиться. А про слова этого мерзавца ты забудь, внучка, не вспоминай. Пусть он других теперь пугает, а мы пуганые с тобой уже. Да и у подъезда на лавочке полным-полно бабулек всегда сидит. Чего мне бояться?
– Я с тобой пойду! Одну я тебя, баба Маша, не отпущу. Или вдвоем, или сидим дома!
– Это что за командир у меня в доме появился?
– Что-то неспокойно, бабуличка, у меня на душе... Боюсь я за тебя, очень боюсь! Пойду оденусь, я мигом, подожди меня.
– Нет, нет и нет! Послушай, что тебе бабушка скажет, и не спорь. Не след тебе выходить за порог. Всех соседок у подъезда распугаешь своим видом! Да и Сергею незачем знать, где ты есть.
– Наивная ты у меня, баба Маша. Да Сергей уже давно знает, где я и что я! Просто он до сих пор, видно, решает, как со мной поступить... Да и советчиков вокруг него полным-полно, надоумят, подскажут!.. Ой, вижу, не переубедить мне тебя. Только будь осторожней, бабуличка, будь осторожней! Внимательно смотри по сторонам, а если увидишь Сергея или кого еще подозрительного -  выходи на людное место. И, пожалуйста, не заставляй меня долго ждать! Вот купишь хлеба, масла, и сразу домой, поторопись. Договорились?
Мария Григорьевна подошла к Алене, внимательно посмотрела на внучку и, ничего не говоря в ответ, взяла и очень крепко ее поцеловала. Потом наспех оделась, закрыла за собой дверь и заспешила в магазин.
Алена выглянула в окно и проводила бабушку беспокойным взглядом, пристально всматриваясь в проходивших мимо нее людей и подъезжающие машины.
– Только осторожней, осторожней! – шептала девушка про себя. – Будь осторожней! И этот твой странный поцелуй. Зачем ты, родная, меня так поцеловала, будто в последний раз видишь? Словно прощалась со мной, бабушка… Ой, да что это я говорю такое в самом деле! Себе такую жизнь распрекрасную устроила, еще и бабе Маше беду кликаю! Прочь плохие мысли, прочь от меня! У нас все будет хорошо, назло всем недругам и завистникам. Права бабушка, надо быть мне сильной и твердой…
Бабушка давно скрылась из виду, и Алена прошла в комнату, стараясь отвлечься и как-нибудь скоротать время в немом ожидании. Она прилегла на диван, так ей было немного легче: все тело продолжало ныть после тяжелых побоев. В голове кружились страшные мысли.
– Боже! И за что ты меня так наказываешь? Чем я провинилась перед тобой? Почему посылаешь мне такие испытания? Кто мне ответит на все вопросы? Молчишь? Хорошо, молчи, но раз ничего не отвечаешь - дай хотя бы силы все вынести и пережить!
В ответ стояла гнетущая тишина, и даже ход часов не мог ее заглушить.
Девушка закрыла глаза и снова погрузилась в воспоминания того ужасного вечера в коммунальной квартире…


3.12. Растоптанная любовь

Алена сидела на кровати и тупо смотрела в потолок, когда открылась дверь комнаты и на пороге показался Сергей.
– Что это ты опять позакрывалась на все замки? Опять студенты докучают? Если что, сразу мне говори, и нечего тогда будет прятаться за семью замками. Да, вот еще! Знаешь, кто там сидит у нашего подъезда?.. Знаешь? Аленка, что около нашего дома делает этот чертов ботаник, а? Что-то я не ждал увидеть его!
Сергей прошел в комнату, оглядел понуро сидящую на кровати Алену с головы до ног и удивленно сказал:
– Кстати о птичках! Аленка, а для кого это ты так разоделась сегодня? Ты сегодня просто центровая! Хороша девка!.. Ну так еще раз спрашиваю: что этот влюбленный поэтишка делает у нашего подъезда? К кому он пришел, милая? Кого здесь ждет-выжидает? Говори! Да не юли!
Алена уже успела прийти в себя. Ни в коем случае нельзя говорить Сергею, что она виделась, говорила с Мишкой, плакала у него на плече...
Хорошо хоть, она успела договориться с соседкой. Светлана дала честное слово, что не будет распространяться об увиденном. Алена взамен посулила ей то свое алое наглое платье, на которое Светка давно положила глаз… Но мало надежды, так мало… Если даже недалекая девушка Света не поверила ей и только загадочно улыбалась, - то чего ждать от ревнивого, вспыльчивого мужчины? Как объяснить и доказать, что встреча с Мишей была случайностью? Ведь Сергей знал про безответную любовь неудачника… Он нашел то письмо со стихом… Глупая, глупая девочка! Кто же хранит такие вещи в ящике стола! Надо было сжечь его, выбросить, спрятать в корзине с бельем, наконец! Но тогда муж царским жестом разрешил ей оставить на память трепетное послание, чтобы доказать свое превосходство. Михаил ему не соперник, и никогда им не станет, это понятно! Но хоть Сережа и делал такой безразличный вид, было ясно, что все это его совершенно не забавляет…
– Ну что ж ты молчишь, дорогая? Терпеть не могу вот этих твоих молчанок, киска моя! Или я не к тебе сейчас, ласточка, обращаюсь? Долго еще ждать ответа, зайчик мой нежный? – Сергей, не двигаясь с места, сжал пальцы в кулак и скрипнул зубами.
Девушка собрала всю волю в кулак и постаралась ответить спокойно, без малейшей тревоги в голосе.
– О ком ты, Сережечка? Сегодня я жду только тебя! Давай куда-нибудь сходим, поужинаем. Я так готовилась, хотела порадовать мужа. Ты сам-то хоть помнишь, когда мы с тобой последний раз ходили куда-то вдвоем?
– И правда, не помню. Видно, давненько это было, Аленка! Так значит, все для меня одного?
– Вот же, право слово, Фома неверующий! Конечно же, для тебя, для кого же еще! Все для тебя одного-единственного. Хотела вернуть прошлые времена, когда мы с тобой начинали встречаться. Нам было так хорошо друг с другом!.. А ты вбегаешь в комнату, как с цепи сорвался, и ни за что ни про что начинаешь сердиться. Что происходит с тобой, любимый?
– Ой смотри, милая женушка! Не дай бог тебе меня обманывать у меня за спиной. Если что, из-под земли обоих достану, ты меня знаешь!.. А погулять нам сегодня вечером не удастся. Потом как-нибудь. Да не смотри ты так! Я же не на разгул собираюсь, а все по работе, все для семьи. Смотри веселее, крошка. Ты вообще умеешь улыбаться?
– Сережа! Когда же мы спокойно поговорим? Сколько можно отмахиваться от проблем и делать вид, что ничего не происходит? Это тоже нужно для нашей семьи! Может, даже нужнее всех этих денег и дел!
– Сказал, в следующий раз, значит - в следующий! Чего ты опять тоску смертную на меня наводишь? Ищешь проблем там, где их нет. Хорош уже все драматизировать, Аленка, а то морщины раньше времени появятся и будешь некрасивая. А вот когда твой котик вернется, он расчешет твою нежную шерстку своими острыми коготками. Готовься!
– Сережа! Ты вообще меня любишь еще? Для чего я тебе нужна? Зачем?
– Что за вопрос? И почему вдруг сегодня? Что, есть сомнения? Вот приду и поговорим на эту волнующую тему. А платье пока не снимай, я потом сам это сделаю.
– Сережа, пожалуйста!…
Но муж еще раз пристально оглядел Алену, взял с полки какие-то бумаги и, ничего больше ни говоря, вышел из комнаты.

Прошел час, другой, наступил поздний вечер, а Сергей все не возвращался. Алена вышла из комнаты, и в кухне столкнулась с соседкой.
– Света, ты не видела Сергея?
– Ну и семейка у вас! Ни тот, ни другой не знают, чем занимается вторая половина! Вот дела! За таким красавцем, как Сережечка, нужен глаз да глаз, милая. Вот тебе мой совет. Да разве такая, как ты, сможет удержать подле себя такого хлопца? Не по кобыле седло, прямо скажем!
– Я у тебя совета не спрашивала, дорогая соседка. Так ты знаешь или нет, где Сережа?
– Вот не советую мне грубить. Чревато последствиями! А супруг твой, как всегда, у молодоженов наших в гостях. И что он в них нашел? Лучше бы меня навестил, со мной будет все ж повеселей. А то с тобой, как я погляжу, он со скуки помирает. Вот и бегает каждый вечер куда подальше. А я вот девушка негордая, утешу и приласкаю, как умею. Я на эти дела очень уж большая мастерица.
– Да что ты, Света, такое несешь? Он же муж мне! Как ты можешь такое при мне говорить? Он любит меня! Не твое дело, где и что он нашел, понятно? Он мой муж, не твоя забота его судить!
– Давай не командуй тут! Ели мужик, еще не начав толком жить, от жены бежит и дома не бывает - тут стоит хорошенько задуматься! А я вот, Аленка, знаю много способов, как скоротать его одиночество, пока ты со своими хахалями по углам обжимаешься, сучка!
Алена, не выдержав, запустила в соседку кухонной тряпкой, которая угодила прямиком в цель и оставила на щеке скандалистки грязный развод. Тут Алена заметила, что в дверях, сложив руки на груди, стоит ее муж и наблюдает за всем происходящим со стороны.
Увидев, что супруга его заметила, Сергей вышел из укрытия и холодно спросил:
– Я что-то не понимаю, о чем тут у вас, соседки, речь идет. Можно поподробней насчет последней фразы, Светка? Кто по углам обжимается? С кем обжимается и когда?
Светлана, получив оплеуху таким недостойным предметом, была просто в ярости. И как Алена ни старалась сделать соседке знак замолчать, не выдавать, - ту было уже не остановить. Злорадно усмехнувшись, Света подошла поближе к Сергею и, показав на Алену пальцем, ехидно сказала:
– Да твоя святоша, Сереженька, конечно! Это Аленка при нас монахиню из себя разыгрывает, а с мужиками она самая настоящая проститутка. Умеет девка притворяться искусно, ничего не скажешь! И зачем тебе такая жена, Сережа, которая из тебя рогача делает, да еще представляешь себе, прямо на глазах у всех?
– Так, а по делу? Есть что сказать конкретно? – Сергей сурово сдвинул брови к переносице.
– А чего мы такие грубые? Расстроился? Из-за нее расстроился? Так есть ведь кому утешить тебя, милый! Я вот, Сережечка, умею ценить то, обо что другие ноги вытирают. Да пусть твоя ненаглядная Аленка тебе сама расскажет, с кем снюхалась. На кого тебя променяла…
– И на кого?
– Да на этого неказистого очкастого колобка! Вот уморища! А мне ваши дела вовсе и не интересны, своих полно вон. А вы, голубки, сами разбирайтесь в своей семейной кухне. А платье мне твое, Алена, уже перехотелось брать, можешь эту взятку за молчание оставить при себе, не сгодилось! – И снова обращаясь к Сергею, Светлана лилейным голоском сказала: – Она мне, Сережа, представляешь, свое платьишко предлагала! Да правду в решете никогда не утаишь!
Испуганная Алена ожидала вспышки ярости и буйства, но супруг был странным образом холоден и спокоен. Это показалось Алене еще страшнее. Еще немного постояв молча, Сергей, наконец, принял какое-то решение и произнес:
– Ладно, Светка. Если все, что ты сейчас сказала, окажется неправдой, тебе – обещаю! - не поздоровится. А ты, – кивнул он в сторону Алены, – иди быстро в комнату, после поговорим. Сейчас я ухожу ненадолго, но когда приду, обстоятельно во всем разберемся. Подробно. Слышала, что сказал?
Больше не говоря ни слова, Сергей вышел из кухни. Алена кинулась к Светлане:
– Ты же мне обещала забыть обо всем! Ну что ты моему мужу наплела, подлая? Неужели тебе, Светка, доставляет удовольствие видеть, как кто-то ссорится и скандалит? Или чужая счастливая жизнь спокойно спать не дает? Да ты не человек, а самая настоящая змеюка подколодная!
– Ты теперь своему мужу доказывай, кто кому кем приходится! Нечего тебе было в меня тряпкой кидать, теперь сама виновата! Стерва гордая, теперь тебе эту самую гордость быстренько поотшибают! А я с удовольствием попляшу на твоих костях. Сучка! Сучка! Сучка!
К ним на кухню, привлеченные громкими голосами, вышли из своей комнаты друзья-студенты.
– Вы чего это тут расшумелись, девчата? Отчего сыр бор разгорелся?
– Опять Светка тень на плетень наводит? Устроила бурю в стакане воды, конечно же. Мы тебя, женщина, знаем! – напустились на соседку парни. – Алена, да что у вас случилось, в самом деле?
Светка, желая снова потешить свое самолюбие, вступила в разговор:
– А случилось то, ребятки, что наша скромница показала свое настоящее я! Да вы у нее сами спросите, если мне не верите. Она любит сказки рассказывать про свою честность и невинность. Только уж я нашу скромницу вывела на чистую воду! – Света с гордостью победителя уселась на облезлый кухонный диван, закурила. - А вот теперь будет знать, как нос задирать! Пообломается немного Аленка, ей это только на пользу. Вы, малолетки, на собственной шкуре знаете, как наш Сергей умеет учить уму-разуму!
Алена, не в силах больше оправдываться и терпеть унижения, разревелась и убежала к себе в комнату. Студенты, махнув на Светку рукой – что с этой сплетницы взять! – кинулись за расстроенной Аленкой. Набравшись смелости, тихо постучались в запертую дверь, но им не ответили. Были слышны глухие рыдания и всхлипы.
– Алена, открой, мы тебе сказать что-то хотим! Да не плачь ты из-за глупой болтовни бабской! Мы знаем, что все это неправда! Ты Светку ее не слушай, дурную, она фантазерка и склочница. Прекращай реветь, пойдем с нами чай пить на кухню. Колян сейчас такой чаек заварит, закачаешься!
– Точно, заварю! И у нас еще где-то было прикольное печеньице, да, Женька? Конечно, не совсем свежее, но с нашим клевым чайком сканает. Пошли давай, хватит топить соседей!
– Уходите вы оба! И так у меня куча проблем, так вы еще под дверьми ошиваетесь! Светке этого только и надо, чтоб новые небылицы насочинять! Уходите, говорю! Вечер еще не кончился, тут Светка права…
– Да ты не слушай Светку, она трекает сама не зная чего! Как язык пустой, так и голова. А ты чистая и прозрачная, как слеза младенца, Алена. Не слушай ее, дуру! – снова пытались утешить девушку друзья-студенты, как вдруг раздался суровый мужской голос:
– Вы что-то здесь потеряли, сопляки? Или ко мне на огонек вечерком заглянуть вздумали? В прошлый раз, видно, не хватило нашего общения! Так я добавлю в случае чего! - в коридорном проеме показался Сергей.
– Долго жить будешь, только тебя вспоминали. Да нет, просто тут такое дело, Серега… – пытался оправдаться один из друзей. – Тут Светка такое наплела про твою Алену, что…
 Но не дав юноше договорить, Сергей повторил, и на этот раз в его голосе звучали явные нотки угрозы:
– Так я еще раз вас спрашиваю! Вы что-то здесь забыли, или комнаты перепутали?
Ребятам ничего не оставалось, как спешно удалиться, зная, что убеждать Сергея все равно бесполезно, а вот на тяжелый кулак нарваться ничего не стоит.
Сергей проводил студентов недовольным взглядом, пока они не скрылись за дверями своей комнаты. Он словно раздумывал, не продолжить ли перебранку, не проучить ли надоедливую мелюзгу… Решив, что еще не время, Сергей раздраженно вошел в свою комнату и, хлопнув дверью, устало присел на диван. В комнате была темнота, Алена, вернувшись, не зажгла свет и сидела в потемках. Помолчав немного, Сергей обратился к жене:
– Ты мне ничего не хочешь рассказать, Алена? А то я все от соседей узнаю, нехорошо как-то получается, дорогая. А я-то дурак обрадовался, что у меня супруга за ум взялась, мужу угождать начала. А тут, оказывается, все так банально - поэт наш родной объявился.
Алена в ответ молчала. Ей сейчас было так страшно, как никогда раньше. И хотя никакой ее вины не было и честь мужа она никак не запятнала, - даже в мыслях девушка тряслась мелкой дрожью. Она прекрасно понимала, что Сергей, подогреваемый своей маниакальной ревностью, не примет никаких оправданий. Алена съежилась на кровати и боялась сказать хоть слово в ответ.
– Значит, любимая женушка, для меня ты фригидная, а для этого сосунка - секс-бомба? Так получается? – уже почти перешел на крик Сергей. – Как же ему удалось пробудить в тебе такую страсть, моя верная нимфа? Все, ему хана! Крышка!
Сергей вскочил с места и бросился к двери. Тут Алена, словно очнувшись, с криками бросилась вслед за мужем.
– Сергей, подожди! Подожди, послушай минутку! Все совсем не так, как ты думаешь. Миша ни при чем. Поговори со мной! Я все расскажу, как было!
– Я так и понял, что ботаник тут не при чем. Ясно, что это ты у нас, Аленка, такая темпераментная вдруг оказалась. Такая пылкая, что сама набросилась на парня, прямо на улице, не дотерпев до дому, и там же и соблазнила его.
– Нет, то есть да, ой, не то хочу сказать! Вернее, не так все совсем!
– Ой! Ну не смеши ты меня. Да ты же бесчувственная, как камень. Говори, Аленка, правду!
– Так я и так правду, Сергей! В общем, это да, я первая его, Мишу, обняла. А Мишка - он даже не подозревал, что я здесь живу. Я ждала тебя, а тут увидела проходившего мимо... Он просто мимо шел, понимаешь, а я расплакалась и обняла его непроизвольно. Я же скучаю по институту, по однокурсникам, вот и расплакалась, понимаешь? А он меня утешал, и в ответ… ну так получилось… но больше ничего! Мы поговорили, а тут Света и давай все придумывать. Она все перековеркала, а ты ей веришь!
Фразы Алены были сбивчивы, но то, что Сергею надо было, он уловил.
– Так ты, оказывается, способна не только с каменным лицом подо мной лежать. Что ты еще с ним на улице сделала?.. Да ладно бы кто-то достойный, а то это чмо, этот слизняк... Надо же, встретились два стеснительных девственника и согрешили!
– Сергей, ты сошел с ума! Что ты говоришь? Опомнись!
– Да, сошел! А ты как хотела? При живом-то муже, да на глазах у всего дома!.. Теперь я знаю, почему я тебя не возбуждаю! Ты у нас, оказывается любительница прилюдного секса! Хорошо, доставим девочке удовольствие. Порадуем женушку!..
– Что ты хочешь этим сказать, Сергей?!
– Сейчас узнаешь, милая! И потом не говори, что я не исполняю любое твое желание. Все ради тебя одной! Любишь эксрим - так ты его получишь!
И не говоря больше ни слова, Сергей, подскочил к жене, крепко схватил ее за руку и грубо потащил по направлению к общему балкону.
– Сережа, отпусти, не надо! Мне страшно! Ты совсем не в себе! Куда ты меня?.. Я не хочу! Опомнись! Люди, на помощь! – Алена в отчаянии крепко вцепилась в дверную ручку, не желая сдвинуться с места.
– Что, еще соседей нужно пригласить для общей оргии? – бормотал Сергей, разжимая побелевшие пальцы Алены, отдирая ее от дверной ручки. - Знаешь, я-то пока еще не такой экстремал, как ты, поэтому с этим пока повременим…
И яростно цыкнув на студентов, которые попытались выглянуть из своей комнаты, Сергей снова обратился к жене:
– Кричи, кричи громче! Меня это еще больше возбуждает. А лучше расслабься и получай удовольствие, милая, все равно взывать не к кому. Или я не так хорош для тебя, как этот твой стихоплет-фантик? А может, у нашего колобка член толще? – Сергей наконец оторвал жену от двери, сгреб в охапку и, перекинув через плечо, понес из квартиры на лестницу, на общий балкон.
Никто больше не вышел и не попробовал остановить разъярившегося соседа и прекратить весь этот кошмар. Гнев Сергея мог перекинуться и на них… Никем не задержанный, Сергей без труда добрался до нужного места. Сбросив Алену на каменный пол, он без стеснения стал сдергивать с нее одежду, попутно раздеваясь и сам.
Общий балкон выходил на главный проспект, и вне зависимости от времени суток там прогуливался или сновал народ. Алену сейчас спасало только то, что было уже темно и почти ничего не было видно, несмотря на свет фонарей. 
Сергей был сильно возбужден и желал удовлетворить свою жажду обладания беззащитной жертвой, распаляясь еще больше оттого, что они находились в таких необычных условиях. Вот тогда Алене и стало казаться, что чем больше она сопротивляется и кричит, тем агрессивнее и тверже в своих намерениях становится муж. Не обращая на состояние жены никакого внимания, Сергей уже пытался раздвинуть ей ноги и войти в нее сзади. Алена едва не закричала от боли и унижения… Она изо всех сил сдержалась, чтобы криком не выставить себя всем прохожим на обозрение. Сергей грубо наклонил жену через балконные перила, одним движением сорвал с нее последнюю преграду - тонкие трусики, и похлопал по обнаженным ягодицам. Одной рукой он крепко придерживал Алену, а другой, порвав блузку, оголил красивую девичью грудь, больно сжимал и тискал ее, приговаривая:
– Тебе это нравится, шлюха? Ты этого от меня ждала все то время, что мы с тобой женаты? Так нравится, или есть еще фантазии? Можешь сказать и не стесняться. Тебе это не к лицу. Вот только стихов я читать не умею, как этот твой пончик, поэтому придется нам так, на сухую действовать!
Алена в ответ лишь крепче стиснула зубы и крепче вцепилась в холодные стальные перила, моля бога о том, чтоб Сергей в порыве гнева не решился сбросить ее вниз. Но у мужа пока были другие планы на этот счет… Сергей грубо вошел в нее сзади и стал двигаться с нарастающей силой.
– Так тебе нравится, стерва? Ты счастлива? А может, все-таки позовем кого-нибудь для компании? Групповуха тебя не заводит, случайно, а то я быстро все организую для своей любимой женушки! Что же ты как неживая? Я для кого здесь распинаюсь, любимая?.. Запомни - ты моя, и я твой хозяин и господин! Я один! Как хорошо!
…Эксперимент на балконе не закончился этим. Сергей все никак не успокаивался и продолжал выдумывать все новые и новые изощрения для своего удовольствия. После того, как он в очередной раз кончил, Сергей сказал несколько слов… И эти злые слова на всю жизнь запали Алене в самое сердце …
– Да, ты совсем безнадежна, как я погляжу! Ни на что не способна как женщина. От твоей красоты ни тепла, ни огня. Да и родить ты, как видно, не можешь. Ветка сухая! Ты опостылела мне, милая женушка. Все, я пошел, а ты можешь обратно не возвращаться.
Пинком оттолкнув от себя жену, словно уличную потаскушку, Сергей ушел. А она, прикрываясь остатками рваной одежды, опустилась на пол, отползла в угол, за деревянный обшарпанный шкаф... Обида и унижение душили ее. Страх прошел, но душевная травма саднила и кровоточила. Теперь Алена знала, что все, как раньше, у них с Сергеем уже не будет. Она не сможет простить, да и Сергей не поверит и не захочет с ней жить. Что же с ней будет? Хрустальный счастливый замок разбился на тысячу мелких осколков…
Куда же делись ее гордость и самолюбие? Разве об этом она мечтала? Разве к такой жизни стремилась? Лучше уж вправду умереть, чем всю жизнь бояться, трястись от страха... Алена очень долго просидела на балконе, боясь выйти и показаться кому-нибудь на глаза. Погасли фонари на улице… А девушка все сидела и молила бога, чтобы никто не зашел на балкон и не увидел ее в таком плачевном состоянии, полуобнаженную, жалкую, оскверненную.
Когда в доме все затихло, Алена осмелилась выйти из своего укрытия. Не мешкая, она быстро заплела волосы в косу, и лоскутом ткани, который недавно был ее новым платьем, вытерла заплаканное лицо. Пошарив вокруг, она нашла забытую мужем футболку, накинула на себя и крадучись заспешила домой. Ей улыбнулась удача, никто не встретил ее на лестничной клетке. Как же попасть в квартиру? Ее ключи остались лежать дома. Подойдя к двери, Алена толкнула ее рукой - и о чудо! Дверь поддалась, она была не заперта, то ли по ошибке, то ли намеренно. Алена на цыпочках продолжила путь по темному коридору, боясь  зажечь свет, и еще больше боясь в этой кромешной тьме за что-нибудь запнуться, что-нибудь с грохотом уронить.
Алена осторожно, на ощупь пробиралась к своей двери. С каким удовольствием она сейчас же убежала бы к бабушке! Но было так поздно, а времена сейчас такие недобрые, а кругом одни общежития да глухие дома-деревяшки… Вот если бы знать, где живет Миша, он бы помог добраться до бабушки! - промелькнула у Алены смелая мысль. И почему она в свое время не узнала адрес, не пошла на его день рождения… Да что толку! Если бы и знала -  все равно бы не побежала к нему. Да и бабушке как показаться на глаза в таком потрепанном виде…
Тут девушке вдруг вспомнился случай, произошедший за несколько месяцев до того.

Ей тогда приснился сон, что баба Маша заболела, и заболела не на шутку. Как будто у старушки прихватило сердце, и она нуждалась в помощи не столько врачебной, сколько людей горячо любимых и близких для нее… Как только Алена пробудилась ото сна, стараясь отогнать от себя плохие мысли, она тут же рассказала об этом Сереже, который спал рядом и тоже уже проснулся, и сейчас просто лежал, довольно потягиваясь. Сергей только отмахнулся от ее страшных предположений, от ее просьбы навестить бабушку:
– Да ерунда это все Аленка! Подумаешь, сон приснился! Это же не по правде, глупая ты моя, а всего лишь сон! Жива твоя баба Маша и невредима! Верь мужу!
– Но сердце мне подсказывает… И мы так давно не виделись с ней, Сережа! Она же  старенькая и нуждается в моем участии… Она меня растила вместе с мамой, и любит сильно! Ну можно я, Сережа, схожу и навещу ее? Ну хоть на денек останусь с ночевкой, мало ли что с ней там! Или давай вместе к ней сходим. Представляешь, как она обрадуется! И повод искать не надо, скажем - приснился плохой сон, да и все тут. Придем с тобой, как снег на голову, и скажем так: вот, не велите нас казнить, велите миловать!
– Ну-ну, разволновалась как! Я думаю, не стоит тебе так утруждаться, я сегодня сам зайду к Марии Григорьевне и попроведаю. А ты в следующий раз сходишь, а пока приготовься и приведи себя в порядок, к нам сегодня зайдут важные гости. Ты должна быть как всегда на высоте, моя жемчужина! Или не ты дама моего сердца и моя королева?
– Но Сережа…
– Нет!
– Ты же сам сказал, что я дама твоего сердца, так не откажи своей даме в ее маленькой просьбе! – Алена стала ластиться к мужу. - И заметь, в такой маленькой, а не огромной. Раньше ты все мои слова ловил на лету, только и ждал, чтобы я чего-нибудь пожелала…
– Давай не будем вспоминать, что было раньше,  ладно? Сказал – нет, значит, нет, Аленка. Займись тем, чем я сказал, и больше не спорь. А то я, Алена, уже начинаю сердиться и выходить из себя. Тебе это надо? Неужели так трудно слушаться своего мужа и не перечить ему? Знай свое место, женщина!
В девушке вдруг проснулось достоинство… Алена взбунтовалась:
– Это что, шутка? Раньше ты не позволял себе так со мной говорить!.. И раз ты не хочешь пойти вместе со мной к бабушке, я пойду одна! Я хочу увидеть бабу Машу сегодня, и я ее увижу, хочешь ты того или нет! Я, Сергей, человек, и человек свободный! Я сама вправе решать, как мне поступить. А ты можешь готовиться сколько хочешь и встречать этих самых чванливых гостей, раз они для тебя важнее, чем я!
Сергей от таких слов просто опешил. Его жена, которая все это время была тише воды, ниже травы, вдруг подала голос. Да еще какой голос!
Гроза в маленькой комнате не заставила себя долго ждать. Уже через секунду Сергей вскочил, взвился, он был просто в бешенстве!
– Что, бунт?! Я тебе покажу свободу! Я напомню тебе, кто в доме хозяин! Вот, на тебе, сучка! Получай, зараза!
И Сергей пнул ее в живот, да так сильно, что у Алены дух занялся от резкой боли. А потом, схватив жену за волосы, Сергей ткнул ее лицом себе в ноги и заставил просить прощения за непослушание…
Алена вспомнила все это, но тут же отмахнулась от невеселых мыслей и продолжала пробираться к своей комнате. Через несколько минут, успешно преодолев все препятствия - брошенную обувь, стопки старых газет, чей-то сломанный торшер - Алена услышала на кухне тихие голоса и смешки. Из-за прикрытой двери пробивалась полоска неяркого света.
Сдавленные хихикающие голоса были похожи на голоса Сергея и Светланы. К ним примешивались еще какие-то странные звуки. Что же там говорит Сергею эта мерзкая женщина? Настраивает его против жены? Мстит?.. На секунду забыв про свой страх, Алена подошла и тихонько приоткрыла дверь кухни…
На кухонном столе, хорошо освещенном ночником, совершенно голая, раскинув толстые ляжки в разные стороны, лежала Светлана. Сергей возвышался над ней, дразня своим возбужденным членом, призывая к дальнейшей любовной игре… Алене было прекрасно слышно каждое слово:
– Если ты хорошо меня попросишь, я, может, и доставлю тебе эту радость. Проси и умоляй меня, сука! Ну? – грозно приказывал Сергей.
– Ой, умоляю тебя, сладкий! Возьми же меня быстрее! Пронзи меня своим огромным кинжалом! Позволь мне приласкать тебя так, как никто не умеет! Я оценю по достоинству то, что не ценили другие. О, какой же он у тебя огромный и красивый! Дай я его поцелую. Хватит уже меня мучить, сладенький!
Алену затошнило. Боже мой, что же это… Ее любовь была изгажена этими недалекими людьми, для которых не было ничего святого. А ведь она, Алена, до последнего верная своей любви, терпела от мужа и побои, и насилие... Насилие над телом, насилие над личностью… Терпела непонимание, недоверие - все-все, но вот этого Алена вытерпеть уже не могла.
Ее голова закружилась, в глазах потемнело, и Алена, не понимая, где она и что с ней, облокотилась на дверь, чтобы не упасть. Дверь скрипнула и открылась настежь. Алену заметили.
Светка попыталась вскочить, но Сергей придержал ее рукой:
– Лежи там, где лежишь! Не паникуй. Это всего лишь моя драгоценная супруга, которая ни на что не годна, разве что подсматривать, чем занимаются нормальные люди.
Соседка, согласно кивнув, послушно легла на место. Она самодовольно смотрела на Алену, победно улыбалась. Все выходило именно так, как ей хотелось, и Светлана чувствовала себя на коне.
– А ты иди сюда, Аленка, и смотри! – продолжал Сергей. - Смотри лучше, может, это пойдет тебе на пользу и ты наконец забудешь свои бредни! Иди, иди, не скромничай, уж я-то теперь знаю, чего тебе хочется!
Алена хотела убежать, но Сергей подскочил к ней и одним движением пригвоздил к стулу.
– Сиди и смотри, я сказал! Если попробуешь уйти, пеняй на себя, шлюшка. Я думал, хоть ты, Аленка, отличаешься от всех этих потаскух, которые есть везде и всюду. Бережно к тебе относился, холил и лелеял, как самый драгоценный камень… Выходит, заблуждался! Ты такая же лживая самка, как и все. Так внаглую гулять за моей спиной…
– Сережа, родной, что ты делаешь? Мне совсем плохо! Как ты можешь верить этой гулящей и бессовестной женщине? Она же специально этого добивается, чтобы нас разлучить!
– Это кто здесь гулящая? – отозвалась соседка. - Чья бы корова мычала! Раньше надо было думать! Говорила же, что сбежит от тебя в скором времени Серега, - вот и сбежал. Парень знает, где его ждут и хотят. Он разбирается в женщинах, слава богу! Не то что некоторые, которые настоящих парней на толстых колобков меняют!
– Сергей, пусть она замолчит! Я с тобой поговорить хочу. Мы же еще с тобой семья! Сережа! Ты мой первый и единственный мужчина. За что ты меня так мучаешь? За что? Я больше не вынесу всего этого кошмара, я сойду с ума! Ты все убиваешь во мне, все ценное, все светлое, всю мою веру в нашу любовь! Я убью себя, вся моя жизнь рухнула в одно мгновенье, мне незачем больше жить. Слышишь ты? Незачем!
Алена расплакалась, и ее бездонные глаза говорили яснее всяких слов: все, что она сейчас сказала, - правда, отчаянная правда…
– Замолчи и не встревай, сука! – наконец одернул соседку Сергей. Он злобно посмотрел на Свету и на минуту остановился. Чувствовалось, что он засомневался - а правильно ли он поступает со своей женой, так ее мучая и унижая? Было видно, что мужчина принимает решение, и сейчас станет ясно, кому достанется хлыст, а кому пряник… Обе женщины замерли в ожидании, затаив дыхание. Только одна - оттого, что ей действительно было трудно дышать и сильно кружилась голова, а другая - от страха, что ее наживка соскользнет с давно приготовленного крючка.
– Хорошо, Алена, пойдем к себе в комнату и поговорим. А ты, подстилка, убирайся к себе в логово. Завтра же вон отсюда и не попадайся мне на глаза, а не то больше белого света не увидишь. Твой базарный язык давно пора подрезать. Тебе понятно, лярва?
Сергей накинул на себя одежду и помог Алене встать со стула. Он осторожно повел жену в комнату, а Светка осталась одна лежать на столе, ошарашено глядя вслед уходившим, так неожиданно помирившимся супругам. Она приподнялась, нехотя слезла со стола, и страшная, огромная злоба перекосила ее лицо. Опять этой гордячке удалось выйти сухой из воды, а она, Света, осталась не при делах. Сергей угрожал, а его угрозы - не пустой звук, это давно ясно… Сильно не надеясь на удачу, она все же решила в последний раз попытаться, крикнула вдогонку:
– Кому ты веришь, парень? Кому ты веришь? Да она крутит у тебя за спиной не только с этим тютей, но и с этими молокососами-студентами! Я сама слышала, как они выказали свои познания во всем этом деле и распинались в похвалах к твоей верной женушке. А ты просто рогоносец и дурак, Серега, раз веришь ей! Или ты не видел своими глазами, что когда тебя нет, они вечно под твоими дверьми ошиваются? – Светлана увидела, что Сергей остановился, вдохновилась и продолжала плести: - А ведь она у нас любитель сосунков, вроде этого пончика и наших студентишек! А как ее этот пончик к себе прижимал крепко, а другой рукой по спинке поглаживал, а может, и по другим местам! А Аленка к нему титьками прильнула и трется, и трется! Ластится к мужику на глазах у соседей! И ты все ей простил?
– Не было этого! – только и успела крикнуть Алена, но Сергей уже заглотил наживку. Его снова переклинило. Больше не желая слушать оправданий жены, супруг грубо схватил ее, вернул на кухню и вновь прижал к стулу. А сам, не торопясь, подошел к Светлане.
– Я бы не поверил тебе, доносчица ты моя кумовая, если бы сам не видел, как эти два молокососа распинались у наших дверей. И теперь я понимаю, что это неспроста! Ты права. Давай-ка продолжим. Покажи-ка, что там у тебя есть... Может, я и захочу тебя трахнуть. А ты смотри, Аленка. И это только начало!
Алена зажмурилась, чтобы ничего не видеть, но злой окрик Сергея заставил ее открыть глаза.
Пока Сергей скидывал с себя одежду, Светка с радостным выражением вновь взгромоздилась на стол. Ее нисколько не смущало присутствие Алены, а скорее наоборот – возбуждало еще больше. Сергей подошел и стал ласкать ее тощую грудь, живот, рыхлые бедра. Он быстро возбудился, скинул с себя одежду. Грубо стащив женщину за волосы со стола и поставив на пол на четвереньки, Сергей быстрым движение раздвинул ее ягодицы и вошел в нее. Светлана вскрикнула от боли и попыталась вырваться, но Сергей крепко держал ее обеими руками. Через минуту Света уже не кричала, а блаженно стонала, и все говорило о том, что происходящее доставляет ей большое наслаждение.
– О, милый, быстрее, быстрее! Как приятно, еще, еще! Ты просто супер! Меня еще никто так не трахал! Вот это кайф!
А на лице Сергея не было ни радости, ни боли – ничего. Ему была безразлична Света, он использовал ее как объект своих плотских нужд, как орудие мести…
Алена больше ни секунды не могла смотреть на этот спектакль. Она была настолько истощена физически и морально, что у нее не было сил даже под страхом смерти вытерпеть эту пытку. Забыв про все угрозы Сергея, Алена сорвалась с места и не разбирая дороги бросилась в свою комнату. Она навзничь упала на кровать, ей стало безразлично, что будет с ней за неповиновение и непослушание. Сердце бешено колотилось, и от всего перенесенного за день готово было вовсе выскочить из груди. Алена была уже не в состоянии плакать. Молча она молила бога разрубить крепкие, неподдающиеся узлы, которыми она была связана с головы до ног, которые мешали ей покончить со всем этим кошмаром…
Потом вдруг ей захотелось рассмеяться, расхохотаться – сильно и громко. В голове промелькнуло: «Все, я схожу с ума!». Она читала где-то, что именно так организм может защищаться от стресса… Но так и до психушки рукой подать! Нет, нет! Юле не удастся сделать из нее свою точную копию! Алена не позволит чокнутой ведьме забрать ее с собой! Она девушка сильная и со всем обязательно справится… Надо собраться с силами, подумать, постараться прийти в себя. Надо абстрагироваться от всего и переключить внимание на что-то другое… А лучше занять себя делом! Вот сейчас она встанет и первым делом приведет себя в порядок. А то волосы все спутаны, глаза красные, руки в царапинах, да еще одета в рванье на голое тело... Вот увидели бы ее сейчас посторонние люди – точно бы решили, что перед ними настоящая сумасшедшая...
Внезапно у девушки появилась страшная мысль: а может, Сергей этого и добивается? Специально сводит ее с ума, а потом упрячет в психушку - и нет проблемы! Нет, нет – это все одни только глупые фантазии… Хотя если он способен на убийство, то и на это - почему бы нет? Все тихо и без жертв… Ой! Странно… - и Алена, которая в этот момент расчесывала свои спутавшиеся волосы, тут же замерла у зеркала. И почему вдруг она решила, что муж способен на убийство? У нее же никогда не было ни единого подозрения, кроме его глупых угроз приставучим подросткам… Странно… Да, раньше она и подумать об этом не могла, а сейчас откуда такие мысли?.. Она всматривалась в свое отражение, и видела одну лишь испуганную бледную девчонку. От былой красоты не осталось и следа: она выцвела, потускнела, исчезла за эти страшные месяцы.
- Прочь, страшные и пессимистичные мысли! Ищите себе других хозяев, а меня оставьте в покое! - девушка провела рукой по зеркалу, словно снимая пелену наваждения.  Пусть весь негатив уйдет, и вокруг останется только светлое! Я буду думать только о хорошем! – и Алена продолжила приводить себя в порядок. Расчесав и перевязав волосы лентой, Алена переоделась в чистое, простое льняное платье и снова прилегла на кровать. Ей было непонятно, почему Сергей оставил ее в покое, ведь она ослушалась его приказа и убежала, не досмотрев чудовищное представление до конца…
А время все шло и шло. Как мучительно тянется время до утра! За дверью было тихо и, видно, совсем никому не было дела до девушки, одиноко лежащей на кровати. А может, именно сейчас и решается ее судьба где-нибудь за этими дряхлыми стенами?..
Словно в ответ на ее мысли, из соседней комнаты вдруг донесся глухой отзвук разговора. Собеседники - а их было несколько - будто спорили друг с другом, произнося фразы на повышенных тонах… Алена удивленно приподняла брови и насторожилась.
К их с Сергеем комнатке примыкала комната ненавистных ей «молодоженов-упырей». Значит, спорили у них, но это было, кажется, просто невозможно… Ведь соседи Костя и Галя еще позавчера уехали по турпутевке, собственноручно закрыв дверь на все замки – демонстративно, на глазах у присутствующих, вышедших попрощаться, и забрали ключи с собой… Алена все это видела своими глазами, и еще видела, как Сергей отправился их проводить и усадил в такси, помогая с багажом. Нет, скорее всего, ей просто послышалось. Так, небольшие галлюцинации от недосыпа и стресса….
Но тут, будто услышав сомнения Алены, спорившие решили покинуть комнату. Они прошли по коридору, и снова все стихло.
Время шло. И вот, к великой радости Алены, на улице забрезжил рассвет. Первые прохожие спешили по своим делам, все чаще шуршали по асфальту машины. Внешний, уличный шум успокаивал Алену, но она продолжала с опаской прислушиваться к малейшему шороху внутри квартиры. Ее страшила неизвестность, настораживало подозрительное внешнее спокойствие.
Алена поднялась с кровати, бесцельно подошла к зеркалу. Ее лицо горело, глаза были опухшими от слез, хотелось прохладной воды… Но вода была в ванной, а ванная комната находилась по ту сторону двери. И чтобы достичь желаемого, нужно было покинуть спасительную территорию - вот в чем была вся загвоздка.
– Надо просто открыть дверь, – настраивала себя Алена, – перешагнуть порог и бесшумно выйти в коридор, а там и до ванной недалеко. Но как же все это страшно сделать!.. Хотя... Страшнее того, что я пережила, уже точно не будет. Что я - всю жизнь должна прятаться и сидеть в четырех стенах, дрожа от страха? Совесть моя чиста, и прятать глаза в пол мне не от кого. За что же я должна нести наказание и мучиться ежечасно, ежеминутно и ежесекундно?
Но Алена понимала и то, что о своей невиновности знает только она сама, а вот остальные в этом совершенно не уверены… Если не сказать точнее - что ее обвиняют сразу чуть ли не во всех смертных грехах. И Сергей пуще всех остальных. А когда тебе не верит твой самый близкий человек - что может быть хуже? Поэтому к черту страх, и вперед, с песней!
И Алена, собрав все свое мужество в кулак, решилась рискнуть и нарушить свое затворничество. Тихонько отворив дверь, дрожа как осиновый лист, она выглянула в коридор. Снаружи было все так же тихо. Оглядевшись и не заметив ничего подозрительного, Алена, озираясь на каждом шагу, быстрыми неслышными шагами пересекла длинный коридор. В ванной комнате, закрывшись на щеколду, она поспешно умылась, почистила зубы, еще раз умылась холодной водой.

Благодаря живительной влаге Алена настолько приободрилась, что решила пройти на кухню и сварить себе чашку крепкого кофе.
Еще четверть часа назад ее страшила одна только мысль о том, чтобы переступить порог комнаты. А теперь странным образом она чувствовала себя сильнее того помещения, где ее так мучили, унижали, и где ее любовь разлетелась на множество мелких осколков. Что-то оборвалось у нее внутри, что-то погибло только что… Но вместе с тем она вдруг почувствовала в душе несказанную легкость и силу, почувствовала свободу и способность двигаться дальше.
Омерзительные картины прошлой ночи до сих пор явственно стояли перед ее взором. Но теперь на кухне, к ее великому удивлению, все было чисто прибрано, кругом царил покой и порядок. При взгляде на кухонный стол Алену всю передернуло…  Она взяла коробок, чиркнула спичкой, продолжая смотреть на этот деревянный, предательский, отвратительный стол… Подняла руку со спичкой, посмотрела на стол сквозь пламя… Повернулась, зажгла газ и поставила чайник на огонь.
Вернувшись к себе в комнату, Алена удобно устроилась в кресле, стараясь растянуть наслаждение от бодрящего ароматного напитка, и не спеша выпила всю кружку, чувствуя, как внутри разливается горячее тепло и в тело возвращаются силы.
Когда пустая кружка была отставлена в сторону, Алена уже знала, что сделает дальше.
Открылись дверцы шкафа, показалась на свет дорожная сумка, не спеша стала наполнять вещами. Алена возвращалась домой - а там будь что будет. Одним резким движением она закрыла сумку - словно не молнию застегнула, а захлопнула дверь горького прошлого.
Все костюмы и платья, что покупал ей Сергей, всю эту дешевую, показную, мертвую мишуру Алена оставила пылиться в шкафу. Все они предназначались не ей, а какой-то чужой и далекой незнакомке, которую из нее так старательно и настойчиво пытался вылепить муж.
– Я вернусь обратно в родные стены. Брошусь бабушке в ноги и вымолю у нее прощение. Я стану свободной. Отныне я сама стану строить свое счастье! Но больше я никому не смогу верить и доверять, никому… Никаких мужчин я больше не допущу в свое сердце. Стану сильной, успешной, стану личностью, я добьюсь всего, к чему буду стремиться. С сегодняшнего дня нет больше робкой и застенчивой Алены. Есть целеустремленная и деловая… Алла! Да, именно Алла! Нет больше наивной Аленушки из доброй старой сказки, а есть обжегшаяся, закалившаяся невзгодами, не потерянная девушка - уже из реального
настоящего!..

3.13. Развязка

Дорога к своему дому показалась Алене целой вечностью. Они ютились с Сергеем в коммуналке, и ей давно казалось, что она не вернется в свою квартиру, где была так счастлива и свободна, – никогда, никогда. Но вот это случилось… Вот знакомый дом, родной подъезд, пошарканные лестницы, ведущие к спасению.
Даже не верилось, что все складывается так удачно и легко, просто совсем никаких препятствий на пути к свободе и счастью. У девушки сжалось сердце в недобром предчувствии… Слишком все тихо и спокойно! Неужели Сергей вот так отпустил ее? А ведь он не уставал повторять, что ничего своего не отдаст. И Алена принадлежала только ему одному. Сергей не отдал бы ее никому, пока она жива, и только смерть могла разлучить их – так он говорил… Страшное обещание…
Поднявшись на свой этаж, Алена сначала немного постояла на лестничной площадке, словно никак не решалась преодолеть последний барьер. А уж потом, спохватившись, стала рыться в своей сумочке, ища ключи. Вот он, спасительный берег! Наконец! Вот и все…
Входная дверь вдруг открылась, и на пороге появился Сергей. Недобрая улыбка была на его лице... Девушка оцепенела, все бодрые слова и оптимистичные мысли исчезли из ее головы. Боевой запал и мятежный дух пленницы испарились. Остался один только животный страх и боязнь остаться навеки там, откуда она с таким трудом вырвалась. И в этот момент, когда Сергей смотрел на нее, словно все случилось именно так, как он обещал, Алене ужасно захотелось стать просто исчезнуть. Она не могла убежать, ноги не слушались. Стать невидимкой… Но супруг уже грубо взял Алену под локоть и помог ей переступить порог.
– Ты как раз вовремя, проходи, милая! А я тебя жду. Думаю, что это ты так долго добираешься, родная моя. Задержалась! Давай же скорей обнимемся и поцелуемся, как-никак не чужие друг другу люди. Чувствует мое бедное сердце, что ты очень соскучилась по своему горячо любимому супругу. Так как с поцелуем?
– Перестань! Хватит паясничать. Так все было подстроено специально? Но зачем?.. И ты все знал! Знал, что так все и случится! Но как ты узнал, Сергей, что я сейчас приду сюда? Приду именно сегодня и именно сейчас?
– Птичка на хвосте принесла!
– Какая еще птичка?
– На проводе! Радость ты моя...
– Может, я и радость, но уже не твоя. Зачем весь этот театр, Сергей? Что ты тут делаешь?
- Ладно, хватит ненужных вопросов! Заходи. Есть о чем потолковать. Прошу! - Сергей грубо втолкнул Алену в комнату.
Она обомлела от увиденного.
Алена ожидала увидеть разруху, погром от недоделанного и приостановленного ремонта - но везде был идеальный порядок, квартиру было просто не узнать. Ремонт, по всей видимости, был не первый день как закончен. Повсюду стояла новая, красивая, высшего класса мебель. Современная техника, о которой они с Сергеем раньше только мечтали, уже была куплена и установлена. Все было готово для роскошной комфортной жизни... Алена не верила своим глазам.
– Как же так, Сергей? Ты же мне говорил, что здесь жить совсем нельзя? Говорил, что ремонт еще только в самом разгаре? А тут такая роскошь и красота! Да еще и обстановка такая богатая... Откуда все это? На какие деньги?
– Не тараторь! Голова болит у меня… Да, говорил, говорил. А теперь здесь жить можно и даже нужно.
– Так это все для нас? Ты сюрприз готовил?
– Сказал тебе, не тараторь! Жить можно, но только не тебе. Не тебе! Понятно? Да садись, поговорим. Поверь на слово, мне есть что тебе сказать, Алена.
– Как так не мне? А кому? – только и успела сказать Алена, но, поймав предостерегающий и угрожающий взгляд супруга, решила пока больше не спорить и повиновалась.
Она машинально опустилась в предложенное Сергеем кресло и стала готовиться к неприятному разговору. Ее била мелкая дрожь, но Алена изо всех сил пыталась скрыть свое состояние и не показать мужу, насколько ей страшно. Сергей, не мешкая, прошел следом и уселся напротив. Достал из кармана тонкую пачку дорогих сигарет, закурил. Алена сидела и не знала куда себя деть. Сергей пристально смотрел на жену, курил и ничего не говорил. Эти минуты казались просто пыткой. Алена ждала, а чего ждала - и сама не знала. Наконец, затушив окурок в изящной серебряной пепельнице на журнальном столике, Сергей произнес:
– С первого дня нашего знакомства, Алена, я был уверен, что вот она - девушка моей мечты: сказочно красивая и, что для меня немаловажно – богатая.
– Но я тебе никогда не давала повода так думать, Сергей!
– Слушай молча, у тебя будет время высказаться. Или отвечай тогда, когда спрашивают.
Алена в ответ молча кивнула головой в знак того, что все поняла и больше не перебьет. А Сергей зажег новую сигарету и глубоко затянулся. И продолжил говорить только тогда, когда сделал еще пару таких же затяжек.
– Сколько усилий я приложил, чтобы добиться твоего расположения и в конечном итоге жениться на тебе. А женитьба была конечным результатом, и обязательным. А сколько было затрачено для этого средств! Ах, денежки, денежки! И представь себе, милая женушка, - средств не моих. Бабло было чужое. Я взял, так сказать, кредит на твою раскрутку и в скором времени должен был расплатиться с кредиторами. А сумма была не малая, плюс еще сверх натикали проценты. Я ставил ставку на твое состояние. Ну или, точнее, на состояние твоих обеспеченных родителей, на твое приданое. Еще меня интересовало выбраться, как говорится, из грязи в князи с помощью связей вашей олигархической семейки, как я думал. И вот тогда, когда я уже был готов купаться в достатке, - представляешь себе мое разочарование, когда я понял, что деньгами и связями здесь и не пахнет? Ты сама была ни на одну ступеньку не выше меня. Такая же нищенка и голодранка, только очень красивая. Мы с тобой, Аленушка, одного поля ягоды. Эффектная внешность, неглупая голова, а в кармане дыра…
– Сережа, но ведь все это – твой собственный самообман, причем же здесь я? Я никогда не давала повода думать, что я из богатой семьи… Красота не всегда связана с богатством, мало ли в мире красивых девчонок… Почему ты решил?..
– Видишь ли, детка… Ты была не просто красивой – ты была очень ухоженной. Уж я-то знаю толк в этих делах. Вы, бабы, тратите столько зеленых на массажистов, косметологов, парикмахеров и всякие заграничные кремы, чтобы так выглядеть! Такая кожа, такие волосы, такая одежда – на это надо угрохать хренову кучу бабла. Откуда мне было знать, что все это – дурацкие бабкины травки и какое-то там рукоделие…
Сергей снова достал сигарету, глубоко затянулся, изучающее посмотрел на Алену.
- Да, сейчас-то ты выглядишь не ахти... Но тогда – я просто купился. Так лохануться… Но назад пути не было. Кредит - хочешь не хочешь -  надо было гасить, а бабла нет. И где его брать, я тоже не представлял. А взять и сбежать от долгов - это сразу себе на шее петлю затянуть. Тогда мне на ум пришло, что ты не так уж и бедна. У тебя, Аленка, была квартира в приличном месте, а надсмотрщиков на это добро не было. А твою назойливую бабку было легко устранить от дел.
– Как же ты мог, Сережа?.. Неужели ты способен на все эти ужасы? Неужели способен так думать и так поступать, Сережа? Пока еще не поздно, скажи, что это неправда!
– Могу милая, могу! Хочешь жить, Алена, умей вертеться. И всяк вертится, как умеет. Так почему я, бедный и несчастный, не могу о себе позаботиться? На свете столько дураков, которые сами тебе готовы все отдать, так зачем отказываться? Вот мне и приходится вертеться в поте лица своего, чтобы жить, а не существовать, как ты, например.
– И ты наживаешься на чужой беде, на чужом горе и на искренних чувствах! Да ты просто подлец, самый настоящий подлец! Бессовестный, бесчестный... В тебе нет ничего святого, Сережа! Как же я заблуждалась на твой счет. Подонок!
– Заткнись, сука! Мое терпение по отношению к тебе не безгранично. Продолжу, пока еще есть желание, чтоб навсегда покончить с этим... Так вот, денег за продажу твоей квартиры мне бы надолго не хватило, и я стал думать, что еще есть у тебя, что могло бы сгодиться. И тут меня осенило! Ты сама и есть скрытое сокровище, которому нет цены. С твоей внешностью мы могли бы купаться в деньгах и жить красиво. Мужики на тебя, Аленка, западают кучами, и все хотят познать на деле, как ты хороша и чудесна. Но вот опять же тут была одна загвоздка…
– Загвоздка... – машинально повторила Алена.
– Вся проблема была, как ты понимаешь, – в тебе лично. Откуда мне было знать, что со всем твоим роскошным телом ты полностью непригодна для таких дел? От твоей красоты, Алена, нет никакой пользы. Совсем нет. Я старался тебя расшевелить и всему научить – но тщетно. В тебе нет той изюминки, которая называется страстью и огнем. Нет того, что так необходимо мужчине. Ты мертвая.
– Так это все было только ради того, чтобы меня подороже продать?
– А ты как думала? Какие наряды тебе покупал! Неужели я стал бы тратить свои деньги на тряпки жене? Да я бы на них лучше парочку доз прикупил. А тут раз - и опять провал. Опять мои вложения не оправдались. Это был уже второй прокол, и все по твоей вине.
– Неужели все это время ты меня совсем не любил?..
Сергей продолжал молча курить. Его глаза были задумчивы, и Алене показалось на секунду, что в них промелькнула боль и сожаление. Но это длилось лишь мгновение – и Сергей опять был надменно холоден и расчетлив.
– Ладно, это наш последний разговор с тобой, и я отвечу на все вопросы. Я не такое уж чудовище, как кажусь сейчас. Просто школа жизни была суровая, да учителя попались хорошие. А твои искренние и чистые чувства я оценил по достоинству. Оценил то, что ты при своей красоте была целкой и досталась мне одному. Я даже влюбился в тебя, влюбился тогда - ну или чуть позже - когда ты спасала меня в ту злополучную ночь. Меня ведь тогда чуть не убили… Вот за те самые деньги и убивали! Долг на мне продолжал висеть, а в наших кругах ничего не прощают. Мне тогда включили счетчик, вот почему я съехал с тобой с квартиры и сбежал к Максу на природу. Я любил тебя в те дни… И боялся потерять тебя по своей вине. Конечно, тогда было бы хорошо махнуть за кордон, но опять же проблема - капусты маловато. Да и там все равно достанут рано или поздно…
– А потом, Сергей, что потом?
– А потом все как всегда. Я расслабился, поддался чувствам и чарам своей молодой супруги, и забыл, с кем имею дело. Меня нашли и навестили, напомнили. Это случилось в последнюю ночь перед возвращением, мы тогда еще с тобой поругались.
– Вот почему тебя не было всю ночь!
– Вот именно поэтому. Мне повезло, и я остался жить. Умные люди помогли и за меня решили, как расплатиться с долгом. В общем, дали указания поселиться на другом конце города в этом клоповнике, и подготовить твою, а вернее, уже нашу квартиру к продаже. Бабкину бы квартиру тоже взяли, да кому нужна эта коморка, и возни не стоит… А тебя, милая, подготовить к счастливой райской жизни, а вернее - научить нести золотые яйца, курочка моя. Мне дали еще один шанс – почуяли, псы, запах денег...
– Почему же ты мне раньше все не рассказал? Зачем так долго мучил? Я же просто сгорала на медленном огне, не зная, что происходит… Я так любила тебя, так верила! Ты был моим богом, моим единственным и неповторимым! А ты…
– Женщина всегда думает не тем, чем надо! Сущность у вас такая бабья… А вообще - что я тебе мог сказать? Эту правду, что ли?
– Конечно, правду! Мы бы вместе придумали что-нибудь… Мы же любили друг друга, Сергей! Мы бы со всем обязательно справились!
– Наивная ты, Алена... Ой наивная… Может, за это я в тебя и влюбился тогда… Я ведь тогда честно пытался порвать с прошлым, даже от наркоты отвык на какое-то время! Запала ты мне в душу. Я мучился оттого, что ты меня не хотела. Мучился оттого, что нам приходилось так жить, как мы жили. Мучился оттого, что был пешкой в чужих руках и не сумел выбраться, как обещал тебе. Меня все это очень угнетало, и вот от этой тоски все и вернулось на круги своя. Видно, рожденный ползать летать не сможет.
– Что вернулось? Опять твоя страшная болезнь, опять эти друзья, которые хуже врагов?..
– Чему быть, того не миновать, милая. Да ты не переживай так сильно, все в полном порядке! Я счастлив. Деньги пока имеются - и нет проблем. Главное, чтобы порошочек не кончался! Хорошие люди мне предлагали и тебя подсадить на иглу, чтоб пользу приносила да долги помогла мужу раздать. Под кайфом нет никаких комплексов, поверь мне! Но вот, знаешь, в память нашей семейной жизни… Как-никак ты у меня первая жена была... Это мой подарок тебе, роскошный подарок – жизнь твоя и свобода. Закончим со всеми делами, и живи дальше как знаешь. Но чтобы язык твой и глупые извилины – вычеркнули из памяти все, что было за эти годы.
– Сергей, а все эти люди… Кто же тобой руководил? Кто заставлял так грязно вести себя? Кто следил за нами? Кто знал о каждом нашем шаге и раздавал указания? У кого мы, Сергей, были все это время пешкой в грязной игре? – у Алены мелькнула страшная догадка.
– Все, хватит вопросов. Вставай, пошли, машина уже ждет. Поехали разводиться. Так ты идешь или как?
Алена как в тумане поднялась с кресла и направилась к выходу.

Не прошло и пары часов, как они уже вернулись обратно. Документ о разводе был у них на руках. Сергей и Алена снова прошли в гостиную и сели на те же места, где сидели до этого, сели напротив друг друга. Словно два конкурента и совсем чужих человека. У Алены слегка кружилась голова, стучало в висках. За последние сутки она выпила одну только чашку кофе и не съела ни крошки. Бывший муж, похоже, чувствовал себя не лучше. У него ужасно тряслись руки - он уже сутки не кололся - ломило тело и, в общем, дело было дрянь. Организм грозил устроить битву не на жизнь, а на смерть, срочно требуя новую порцию белой отравы… Каждое следующее слово Сергею давалось со все  большим трудом.
– Теперь надо ждать. Посидим в тишине. Вернее, ты посиди здесь, а я отойду в ту комнату и вернусь. А ты без фокусов тут.
– Но чего мы ждем? И сколько ждать?..
– Сказал тебе - без вопросов!
Алена замолчала и стала ждать. Сергей громко включил музыку и вышел, закрыв за собой дверь на ключ. Только сейчас Алена заметила, что у межкомнатных дверей были настоящие замки. Через какое-то время, утомившись ожиданием, она подошла к двери и подергала за ручку, втайне надеясь, что вот дверь вдруг поддастся и ей удастся выбраться на свободу. Безрезультатно. Замок был крепким, а засовы надежными. Поэтому Алене ничего не оставалось, как устало опуститься в кресло и снова ждать.
В коридоре раздались шаги, повернулся ключ в замке. На этот раз дверь не закрыли, она осталась распахнутой настежь, и длинный коридор был виден как на ладони. Но глаза Алены смотрели только на вошедшего. Это был Сергей, но в каком состоянии… Алена отвела взгляд. Видно, он еще не сумел получить вожделенной дозы…
– Теперь пора! Слушай меня внимательно, Аленка, и запоминай. Сейчас придут знающие люди, и ты быстро выписываешься и оставляешь мне квартиру, моя бывшая женушка. Дело будет сделано, и можешь идти на все четыре стороны.
– Сергей, а что будет со мной?
– А ты будешь жить.
– Но здесь жила моя мама, это мой дом и единственное пристанище... Где я буду жить, куда денусь?
– Найдешь, я думаю. Девочка умная, сумеешь позаботиться о себе. В общем, не пропадешь. Если сумеешь правильно распорядиться своим единственным и чудом сохраненным состоянием, то проживешь. Удачи.
В коридоре раздались незнакомые голоса. Девушка вздрогнула и в страхе повернулась, заметив силуэты двух приближавшихся мужчин. В сумраке прихожей девушка не видела лиц, но один голос показался ей знакомым.
– Кто это, Сергей? – только и успела вымолвить Алена. Супруг в ответ промычал что-то нечленораздельное.
– Ты, видно, плоховато все жене объяснил, Серый! Так она еще не в курсях? Плохо!
– А ты еще нас убеждал, что жена у тебя сообразительная и с ней не будет никаких проблем. Ай-яй-яй! Ты опять, мальчик, допустил ошибку. Что-то ты, Серега, сноровку стал терять. Или пора тебя на пенсию списывать за ненадобностью и профнепригодностью? Выйди-ка, малыш, мы побеседуем с девушкой без твоего присутствия.
– А вы не забыли?.. Ну, про меня?.. Про меня не забыли? – выговорил Сергей трясущимся голосом.
– Как можно! Помню, Серый, все помню. Я там тебе принес... На кухне лежит, угощайся, а потом присоединяйся к нашему разговору. Да, еще - прежде чем угоститься, скажи-ка, наш договор остается в силе?
Сергей странно, с грустью, посмотрел на Алену и, торопливо уходя, тихо ответил:
– В силе.
Девушка присмотрелась к вошедшим. И что же? В одном она с трудом, но узнала своего бывшего соседа Константина, «молодожена». Но как он изменился! Тот упырь, который вечно ходил в стоптанных тапочках и протертых трико, нечесаный и небритый, теперь был одет в дорогой костюм, весь такой лощеный, ухоженный - в общем, при полном параде. Но вместо верной спутницы Гали, на этот раз с ним был парень на вид очень крепкого телосложения (груда мышц - сказали бы про него), и с туповатым выражением на лице. Даже невооруженным взглядом было заметно, что мускулистый паренек лишь пешка, на посылках у своего могущественного хозяина, иначе и сказать нельзя, которого сейчас сопровождает.
Алена молча встала с места и со страхом посмотрела вслед удалявшемуся мужу. Она поняла без слов, что все это время гости были в квартире и слышали их разговор с Сергеем... А вот хорошо это было или плохо - ей сейчас предстояло узнать.
– Да ты, девушка, не бойся, мы люди не страшные, а скорее наоборот. Может, чашку кофе или еще чего желаешь? Говори, не стесняйся, Барсик принесет. Верно я говорю?
– Точно, шеф!
Костя был явно в своей тарелке. И это его обращение к девушке, было, наверное, первым за год, что они жили соседями. Его голос она слышала только из-за стены, а когда они сталкивались в общем коридоре или на кухне, с его стороны был всегда только настороженный, изучающий взгляд, не более. Даже гулена Светка, и та не казалась девушке настолько отталкивающей, и уж конечно, не настолько пугающей, как эти замкнутые и нелюдимые «молодожены»…
Пока шеф со своим подчиненным переговаривались, у Алены было время, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями. Теперь девушка знала, что это были за люди и как себя нужно вести с такого рода незваными гостями. Ее голос зазвучал уверенно:
 – У меня нет с вами тем для разговора! Вы ворвались без приглашения в мой дом и пытаетесь распоряжаться всем... Я не приглашала вас в гости. Поэтому я вас больше не задерживаю.
– Что ж, я тебя прекрасно понял. Но считая нас незваными, ты глубоко ошибаешься, соседка. Может, и не ты, но твой любимый муж нас пригласил. У него тоже имеются на это свои права.
– А вот теперь вы глубоко ошибаетесь, сосед! У меня нет мужа вот уже несколько часов. Я в разводе. Так что моя последняя фраза остается в силе. Вы незваный гость в моем доме, и поэтому забирайте всех своих друзей-товарищей, и прощайте!
Мужчину передернуло, девчонка начинала выставлять его на посмешище. Алена прекрасно заметила, как нервно задергалась и запульсировала вена на его виске, как заходили желваки. Алена вдруг поняла, что сейчас она неосторожно играет с самой смертью. У нее оставалась маленькая надежда, что Сергей рядом, и не допустит, чтобы с его женой, пусть бывшей, сделали что-то плохое… Но это была слишком маленькая надежда, слишком маленькая…
– Ты неразумно распорядилась подаренной тебе свободой, соседка. Что ж, ты свой выбор сделала и должна понимать, что за этим следует. Какие все же вы, бабы, глупый народ… Тебе такую сделку предложили, а ты все просрать умудрилась. Нехорошо это! Ну да ладно. Остается тебе, соседка, только посочувствовать. И перед тем, как в этой квартире одним жильцом станет меньше, сделай милость, порадуй меня напоследок! Давно я не ходил на представления… Твое единственное оставшееся состояние, как остроумно заметил твой бывший супруг, тебе больше не понадобится. Поэтому, Барсик, прошу начинать представление.
И не успел Константин закончить фразу, как его Барсик подскочил к Алене и  ударом кулака бросил ее на пол. Разорвав на беззащитной жертве одежду, он принялся расстегивать свою ширинку. А для пущей убедительности, чтоб жертва не пробовала убежать или сопротивляться, парень пнул Алену в живот. У девушки перехватило дыхание, но справившись с болью, она прошептала:
– Вы просто ничтожный трус, Костя. У вас только и хватает смелости издеваться и глумиться над беззащитными вроде меня. Но вы не учли одного, у меня есть человек, которому небезразлична моя судьба, и он за меня сможет постоять.
Мускулистый парень, не обращая на все слова девушки никакого внимания, схватил ее за волосы и подтащил поближе к своей расстегнутой ширинке. Алена дико закричала, призывая на помощь Сергея и сопротивляясь изо всех сил, но силы в этом поединке были не равны.
Немного понаблюдав за всей этой возней, Константин скорчил недовольную мину и сделал парню знак остановиться. Барсик тут же повиновался и отпустил девушку из своих цепких лап, а сам отошел в сторону. Подождав, пока Алена отдышится и утрет слезы, хозяин спросил у нее с довольной ухмылкой:
– Ты это кого себе в защитники выбрала, крошка? Уж не своего ли драгоценного супруга? А ты не подумала своими куриными мозгами, что, став для тебя бывшим, он тебя оставил в прошлом? Да, кстати! Знаешь, он ведь променял тебя, милочку, на одну-единственную дозу райской жизни. И все, что теперь с тобой будет, его больше не касается совершенно. Сергей теперь, дорогая, от нас с тобой далеко, он в другом мире, более счастливом, чем этот. Он теперь в раю, а тебя вот в аду оставил.
– Это неправда, вы врете! Сережа, помоги! На помощь! Сергей! Меня хотят убить!
– Не веришь? Очень глупо с твоей стороны. – Хозяин снова сделал Барсику знак. Парень все понял без слов, схватил Алену за руку и потащил к кухне. А вслед им неслись слова:
– Я не тороплюсь! Время есть, убедись сама! Можешь попросить у муженька помощи, не надрываясь криком. Ха-ха-ха! Уверен, долго вы там не задержитесь…
Когда Алена оказалась на кухне, ей стало противно и больно. На полу валялся Сергей, и весь его вид говорил о том, что все происходящее его уже совсем не интересует... Рядом валялись шприцы и жгут. Сергей тихо лежал и стеклянно смотрел в потолок, а глаза у него сейчас были такие, какие Алена не раз видела и которых тогда боялась… Ее надежда на спасение и защиту рухнула. Алена вырвала свою руку из рук державшего ее парня и ровным шагом вернулась в гостиную, надеясь, что еще не все потеряно и она сможет как-нибудь договориться сама…
– Что ж ты больше не кричишь и не зовешь своего благоверного на помощь? Да ты проходи, присаживайся! – довольным голосом промурлыкал Константин.
– Убедилась. Чего вы от меня хотите? Я готова все обсудить и сделать по-вашему.
– Вижу, умнеешь на глазах. Похвально! Так вот, ты выписываешься из квартиры, а обо всем остальном мы сами позаботимся.
– Что будет со мной после того, как я подпишу нужные вам документы?
– Когда подпишешь, тогда я и решу. Ты, главное, подписывай. А после, может, скоротаем вместе вечерок-другой. К твоему сведению, ты теперь в моем полном распоряжении. Не забывай, я тебя обменял на дозу кайфа для твоего херувима.
– И это у нас теперь называется «сильные мира сего»? – опять не сдержалась Алена. - Или вы, Константин, не в состоянии сами добиться любви женщины, и приходится ее покупать таким низким способом? Ну что же, я помогу собрать милостыню, чтобы не дать пойти по миру старому и немощному человеку, каким вы и являетесь на самом деле.
– Сука! Ты у меня кровью будешь харкать, прося пощады! Я тебя в земле сгною! Барсик, ты где нахрен? Займись быстро девкой. Да чтоб как следует ее, и все у меня на глазах. Но сначала пусть подпишет все бумаги. Понял, блин? Эмоции эмоциями, а дело делом, – Константину стоило больших трудов сдерживать себя и не поддаться обуревающим его чувствам ярости и гнева.
– А я ничего подписывать не стану. Вы меня так и так не отпустите с миром. Так что мне теперь терять нечего. Не подпишу и все тут!
– Хорошо, можешь не подписывать, но тогда нам придется пригласить к тебе для содействия твою любимую бабушку. Она уже давным-давно соскучилась по своей внученьке и будет рада составить тебе компанию. Эй, Барсик, сбегай этажом ниже и притащи сюда эту старуху. Пусть поучаствует в спектакле. Вот будет потеха! Да побыстрее,  чего копаешься!
От этих слов Алена побледнела. Все что угодно, но только не это! И девушка взмолилась:
– Не надо никого звать. Не надо, прошу! Я все подпишу. Бабушка здесь ни при чем, не трогайте ее! Где ваши бумаги? Давайте сюда…
– Вот и ладненько! Умничка, – и крикнув своему подручному: – Я сам все сделаю! – Костя собственноручно поднес Алене бумаги, показал, где и что подписать.
Алена все сделала, как было велено. Константин еще раз окинул внимательным взглядом все документы и, убедившись, что все в порядке, аккуратно убрал в свой портфель, повернул кодовый замок. Только после этого он насмешливым взглядом победителя окинул измученную жертву и, не говоря больше ни слова, направился к выходу.
– А со мной что? - крикнула Алена ему вслед. - Я все сделала, как вы просили. Могу я уйти?
Константин остановился. Снова по-хозяйски осмотрев девушку с головы до ног, сказал:
– Жалко портить такую обертку! Хороша сучка, нечего сказать. Но твое содержимое, соседка, совсем не имеет цены - по крайней мере, для меня. Да и слишком ты строптивая да гонористая, чтобы стать моей протеже. Еще не пообломалась. Но это все поправимо. Мой Барсик великий мастак и кудесник таких дел. Он многим помог избавиться от ненужной гордости и сарказма к старшим. А я что-то устал сегодня, нет сил самому тебя перевоспитывать. А к вам скоро мои дружбаны заглянут.
– А кто будет, шеф? – гнусавым голосом поинтересовался Барсик.
– Бумер, Критик и Философ. А может, еще кто, точно пока не знаю. Но скучать не придется, нет. Веселье, ребятки, только начинается, и ночка ожидается жаркая...
– Чтоб ты сдох, мразь! Сгниешь заживо! – отчаянно крикнула Алена, и тут же получила от услужливого Барсика пинок под ребро.
– Молодец, парень! Не зря свой хлеб ешь. Завтра ты, девка, уже станешь совсем шелковая, и заодно поможешь мужу с долгами рассчитаться. Поставим тебя как обслуживающий персонал для вип-клиентов. И спасибо потом не забудь сказать, такая должность не каждой достается! Вот и будешь зарабатывать тем, чем сегодня тебя научат пользоваться как надо. Но если опять, сучка, начнешь брыкать, тогда твое дело, прямо скажу, – дрянь. Сразу поставлю на поток, и будешь все помойки близлежащие обслуживать. Тебе решать! Все, счастливо оставаться. – И Константин развернулся, чтобы уйти.
– Шеф, а можно… маленькая просьба! – и видя, что шеф его будто и не слышит, парень добавил: – Я потом отработаю. А?
– Тогда можно. Говори, Барсик.
– Можно, я буду первым? Больно охота эту лярву первым попробовать! Весь вечер ведь жду!
– Это тебе, Барсик, будет дорогого стоить!
– Так я же не бесплатно! – прогундосил парень просящим голосом. - Я отработаю, шеф!
– Ну, что ж, раз отработаешь, то бери ее, парень. Я не жадный. Можешь и в хвост и в гриву.
– Спасибо шеф! Справлюсь!
– Да что же это… Я буду кричать! – Алена сидела на полу, вытирая кровь, пошедшую носом. – И кричать изо всех своих сил, и наши соседи все услышат и вызовут милицию. Я соберу весь дом, и вы сядете в тюрьму за свои действия. Не думайте, что я вот так вам сдамся без боя. Лучше умереть!
– Опять один ноль не в твою пользу, соседка! – устало сказал Костя. – Здесь поставлены звуконепроницаемые стекла, милая девушка, да и обивка стен тоже не из дешевых. Да и кому тебя спасать? Хоть заорись, никто не придет. Каждый только за свою шкуру печется и подставлять ее просто так не будет. Да к тому же твой рот будет без конца занят другими, более важными делами. Ха-ха-ха! Веселитесь, ребята!
И новый хозяин наконец покинул комнату, не забыв закрыть за собой дверь.

Барсик, довольно потирая руки, стал приближаться к девушке.
– Иди ко мне, цыпочка! Дай я тебя покачаю на своей карусельке!
– Не подходи, подонок! Слышишь меня, не подходи! Я тебя убью, если только дотронешься до меня! – и Алена запустила в парня стоящую возле нее вазу. Ваза пролетела совсем рядом от Барсика и, ударившись о стену, разбилась на мелкие кусочки. Брови мужчины, который до этого радостно улыбался, сдвинулись к переносице. И не успела Алена опомниться, как Барсик уже подскочил к ней и, одним тычком свалив ее навзничь, стал наносить жестокие удары.
– Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Я за тебя деньги плачу, а ты мне угрожать? На, получи, сука! Сейчас сама будешь умолять, чтобы я тебя отшкурил!
Но Алена в ответ только и могла, что прикрываться руками от просчитанных и точных ударов, которые сыпались на нее. Хозяин оказался прав, при такой постановке не то что крикнуть - пискнуть было невозможно. Неизвестно, сколько бы она еще так продержалась, но парень, посчитав, что воспитательной работы для начала хватит, наконец остановился.
– Ладно, пока с тебя хватит! Молчишь? Значит, мой урок пошел на пользу. А то если еще парочку моих отработанных приемов, ты потом не будешь стоить того, что я за тебя должен шефу. И так вон рожа уже у тебя вся синяя. Но тело, думаю, еще ничего. Ну-ка, покажи-ка, что там у тебя имеется в наличии? – и не говоря больше ни слова, добрый малый стал срывать с Алены остатки уже и без того порванной одежды. Обессиленная и избитая, она не могла уже и рукой пошевелить, чтобы помешать парню.
Когда на Алене, безвольно лежащей на полу, больше ничего не осталось, дверь в комнату распахнулась и вошли трое здоровых парней.
– Вы почти вовремя, ребя! Я только начал. Смотрите, какая аппетитная сучка. Но чур, я первый! С шефом мы этот вопрос уже обсудили. Сейчас вот освежу ее немного, чтобы хоть чуток взбодрилась. А то она что-то какая-то чахлая оказалась. Не люблю пассивных.
– А вот с нами ты все это обсудить не успел! Ха-ха-ха! Поэтому в порядке общей очереди. Марш в конец, Барсик. Понятно тебе?
– Понятно, – проворчал разозлившийся парень, но спорить не стал: в данный момент превосходство было не на его стороне.
Трое подошли поближе, оглядели обессиленную жертву с ног до головы и стали переговариваться между собой. Для Алены все было как в тумане. Девушка еле понимала, где она, что происходит. Даже голоса рядом с ней сливались в один монотонный гул…
На нее вылили тазик холодной воды. Алена пришла в себя, приподнялась на локтях и посмотрела вокруг затуманенным взором.
Возле нее стоял Сергей и смотрел на Алену так, будто все происходящее было ему безразлично. Он был просто немым наблюдателем, он вовсе не думал ей помогать. Он как будто тоже не понимал, что здесь творится, над кем все глумятся… Но и простого его присутствия оказалось достаточно, чтоб Алене, собрав последние остатки сил, кинуться к бывшему мужу в ноги и взмолиться:
– Сережа, милый, помоги мне! В память о нашей любви отпусти меня! Дай мне уйти, и я больше никак о себе не напомню! Ты можешь, я знаю, помоги! Это же я, твоя Аленушка, твой Олененок, твоя любимая! Помоги мне!
Но Сергей тупо смотрел на девушку и молчал в ответ. Ни один мускул не дрогнул на его лице, и глаза совсем ничего не выражали.
– Что ты ее слушаешь, Серый! Она такая же шалава, как и все другие! Будь она на твоем месте. Серый, да она бы даже не посмотрела в твою сторону, как только жареным бы завоняло! – и один из парней хотел оттащить Алену от мужа.
– Сергей, я же тебе жизнь спасла! Помнишь? Спаси и ты мою! Умоляю, помоги! Я же тебя никогда не предавала!..
Неожиданно для всех Сергей стянул с себя рубашку и бросил ее Алене. После неторопливо, но четко сказал браткам:
– Отпустите ее, кореши, – и вдруг сорвавшись на крик, заорал: – Отпусти ее, сука, я сказал! И засунь свой хрен обратно, или я его тебе в глотку сейчас закатаю.
– Да ты чего, Серый? Мало снежка принял, что ли? Так иди, на кухне еще осталось. Шеф сегодня добрый. Иди, а нам девку оставь. Больно охота сейчас передернуть.
– Говорю один раз, и повторять не стану. Она моя жена, а я своей женщиной ни с кем не делюсь. А ты, Аленка, вставай быстро, уходи и больше здесь никогда не появляйся. Иди же, я говорю, уходи. И помни, никогда! Ну же!
– Да ты что?! – взбеленился один из парней. – Неужели ты так просто взял и решил от нас свою телку спрятать? Забыл, что в общине все общее? Да и не жена она тебе уже, чего за нее впрягаешься? Делись сучкой или пеняй на себя!
– Ты явно, Серый, с катушек поехал! Ты что, против всего клана попрешь? - и другой парень, разбив бутылку о стол, с «розочкой» в руках угрожающе пошел на Сергея.
– Она уйдет - и баста, я вам говорю! И мое слово чего-то да стоит, - и, обращаясь к жене, Сергей прокричал: – Алена, ты еще здесь? Уходи же.
Повторять третий раз девушке не пришлось. Алена схватила брошенную ей Сергеем рубашку, и под прикрытием мужа, как только смогла, быстро выскочила за дверь. Прихрамывая, пробежав по коридору, девушка остановилась. На пути была преграда -запертая входная дверь. Но то ли по неосторожности, то ли специально для нее, в замке торчали ключи. Не мешкая больше ни секунды, трясущимися руками пленница повернула ключ, и на ее счастье новый, незнакомый замок все же поддался.
Распахнув настежь двери, в одной рубахе на голое тело, вся избитая, но спасенная и живая, Алена бежала к бабушке…

                ***
Вот что происходило до той минуты, как она, ища защиты, постучалась в дверь Марии Григорьевны.
И сейчас перед Аленой снова промелькнула картина предыдущего дня. Все ужасы страшной ночи, все издевательства и насмешки, унижения и побои, все, все предстало перед глазами как наяву… Алена, вздрогнув, в тревоге поднялась с дивана. У нее было какое-то странное чувство беспокойства. Девушка еще раз подошла к окну, чтобы посмотреть на улицу.
Во дворе было вполне спокойно. У подъезда, как всегда, сидели словоохотливые соседки и перемывали косточки всем жильцам, во дворе стояли машины, у круглосуточного магазина сновал народ. Не заметив ничего подозрительного, Алена прошла на кухню заварить себе успокаивающий чай.
– Надо взять себя в руки! – шептала она про себя. – Надо постараться забыть и успокоиться. Так дело не пойдет... Да и бабушку я напугала так, что у бедной душа не на месте!.. Вот выпью бабулиного чайку, и станет полегче...
Алена заварила чай, укрыла полотенцем, и облокотилась на стенку, стараясь успокоиться. Вспомнились Агаша, мамочка… Чтоб не расплакаться, Алена стала тихонько отпивать из кружки еще слабый настой.
Взгляд ее, блуждая по кухне, упал на стенные часы. Как быстро летит время! Уже девять… Как девять? Бабушка ушла в шесть часов, и ее до сих пор нет. Да тут до магазина рукой подать! На все про все - максимум полчаса! Со своими воспоминаниями Алена совсем отключилась от реальности… Может, часы просто стоят?.. Алена залезла на стул, прислушиваясь к ходу часов. Не может быть! Идут! Алена подбежала к телефонному аппарату и набрала номер, автоответчик подтвердил точное время…
– Бабушка, милая, где же ты? И почему я тебя послушалась, почему не пошла с тобой? Не могла же ты, не предупредив меня, уйти к кому-то в гости! Нет, не могла. Только не в этот раз!..
Алена мерила шагами комнату. Девушка понимала, и в то же время боялась себе признаться, что бабушка потерялась не по своей вине. О том, чтобы обратится в милицию, не могло быть и речи... Приняв решение, не думая о последствиях, Алена бросилась вон.
Поднявшись этажом выше - еще совсем недавно он был ее родным! - девушка забарабанила в дверь. И на этот раз Алену не заставили долго ждать у порога, не прошло и минуты, как она уже стояла перед Сергеем лицом к лицу.
– Проходи. Так и знал, что придешь.
– Где бабушка? Что вы с ней сделали? Сергей, ты же мне обещал…
– Заткни свою варежку и проходи.
Не дожидаясь, когда они пройдут в комнату, Алена опять спросила:
– Сергей, где моя бабушка? Что с ней?..
– Слушай, Аленка… Я впрягся за тебя, пошел против братвы, но я не пойду против моего шефа и друга. Ты его так оскорбила перед уходом, я был не в курсе… Он и так отпустил тебя и подарил жизнь, потому что и я когда-то оказал ему услугу… Все могло тихо и мирно закончится, но ты оказалась ну очень непонятливой. Разве я тебя не предупреждал, что все очень серьезно и цена ошибки – жизнь? Ты сама допустила ошибку. Вот ты жива, а насчет других я не знаю, и знать не желаю.
– Нет, неправда, не может быть! Вы… Вы убили мою бабушку?..
– Меня это все не касается. Если это сделали другие – это их дела и их решение. А я ничего не знаю. Да и кому сдалась твоя бабка? Станут такие люди об нее мараться! Впрочем, если хочешь, можешь спросить у них сама. Проводить тебя к шефу или как?
– Где твой шеф? Да, прямо сейчас веди меня к нему, мне больше нечего терять! У меня ничего теперь не осталось… Ну ты и мразота, Сергей… Ну и погань…
Алена стояла в коридоре, облокотившись о дверной косяк, и смотрела на бывшего мужа, словно видела его впервые. Она никогда не сможет привыкнуть к тому, что люди способны быть так жестоки… Эта жестокость убивает все – любовь, красоту, доверие… Неужели ради денег, ради власти и глупого самолюбия можно так топтать человеческие жизни, так глумиться над чувствами, так коверкать свою душу… Как тяжело…
Девушка с пренебрежением оттолкнула протянутую ей руку (Сергею показалось, что она вот-вот упадет, и он хотел подержать ее) и с ненавистью в голосе произнесла:
– Никогда больше, ни под каким предлогом, не подходи ко мне! Тебя нет, никогда не было в моей жизни! Ты лишь кошмарный сон, который мне приснился и который я уже почти забыла. Ты понял, Сергей, – забыла! Забыла навсегда! Навсегда!
Выпрямившись, Алена без посторонней помощи гордо прошла в гостиную и огляделась. А в комнате, на диване, вальяжно развалившись, лежал сам Константин. Рядом с ним сидели двое его амбалов.
Когда Алена вошла, все дружно повернули головы в ее сторону. Но Алена не смотрела на них. То новое, что увидела девушка в гостиной, потрясло ее до глубины души. Около окна, прислоненный к креслу, стоял траурный венок.
У Алены словно тисками сжало сердце, перехватило дыхание. Под пристальными взглядами присутствующих Алена подошла почти вплотную к Константину и без страха посмотрела ему прямо в глаза, задавая немой вопрос. Мужчина не замедлил с ответом.
– А вот и ты! А мы тут, чтоб ты потом не упрекала нас в невнимательности и скупости, скинулись с братками на веночек. Эй, Бумер! Налей всем по стопке, помянем старую бабку. Наверное, хороший была человек и не грешила, как вы, безбожники и лиходеи.
– Что вы сделали с бабушкой? Где она?
– Где она? А, наверное, покоится в мире ином. У нас вести разлетаются быстро. Ты, наверное, хочешь знать ее последние слова? Бумер, скажи девчонке… Это он ее, сердешную, провожал в последний путь. Пошел наш парень за водкой в магазин, а вернулся с венком. Рассказывает, что прямо у него на глазах ее и сбила машина. Торопилась твоя бабка шибко, по сторонам не смотрела, вот и результат - прямо под колеса угодила. Я вот всегда своим молодцам говорю – соблюдайте, детки, правила дорожного движения!
Молодцы поддержали его дружным ржанием.
– Вы сволочи и подонки! Если я виновата, то почему не разобрались со мной? При чем здесь беззащитный старый человек, который совсем ничего вам не сделал?
– Я бы тебя давно наказал за твою строптивость… Да Серега уж очень просил за тебя, а Костян своих долгов не забывает. А то не топтать бы тебе больше эту грешную землю своими красивыми ножками… Но наказал я тебя, как мог, оставил без всего. Чтобы впредь, курва, знала, с кем имеешь дело! А бабку твою не мы - ее господь бог наказал. Это он тебе, недогадливой, урок дал. Вот пусть твоя бабка к тебе теперь приходит по ночам и выясняет, за что же ее любимая внучка со свету сжила, за какие такие хорошие дела и поступки… Это пока все, что имею тебе сказать. А теперь можешь идти, да венок не забудь, все же денег стоит, да как-никак подарок от моих ребят. Они уж больно старались, выбирали. Ты уж их, милая, не обидь!
Алена хотела бросить в лицо Константину обидные слова, ударить… Но давно поняв бесполезность своих попыток, собралась с силой и, переборов гнев, тихо сказала:
– Я сейчас уйду, но прошу, скажите, где мне найти бабушку? Где она?
– А ты газеты почитай, новости послушай, может, она и объявится. Еще сарафанное радио имеется, соседок поспрашивай, они тоже все видели. А теперь ступай, а то я отдохнуть хочу в своей новой квартире. Больно день хлопотный выдался, все дела, работа… - и Константин демонстративно отвернулся к стене.
Алена, сжав руки в кулаки, с болью и горечью в голосе прошептала:
– Я вам отомщу за нее, подонки, отомщу! Вы за все заплатите. Вы же нелюди! И я прекрасно знаю про все ваши грязные дела. Я знаю, на чем вы делаете свои деньги. И это к вам по ночам будут приходить толпы тех, кому вы сломали жизнь и кого убили... Убийцы! Бог не меня, а вас покарает, но вперед покарают сами люди!
– А вот этого, милая, я тебе делать не советую! – Константин резко повернулся к девушке и зло прошипел: – Ты у нас всю жизнь на прицеле будешь! И не дай тебе бог споткнуться или оступиться, кровью харкать станешь! А теперь пошла вон отсюда, потаскуха! Да и что твое слово против нашего? Твоя болтовня пустая, кто ей поверит? Если бы ты для нас представляла хоть малейшую опасность, не стояла бы сейчас тут и не трещала бы. Иди, не смеши народ! А может, тебе в помощь провожатых дать? Так я мигом организую! Ребята, помогите даме, проводите ее и утешьте бедную! Она у нас в трауре. Ее хорошенько утешить требуется, чтоб с катушек не съехала!
Не желая больше выслушивать насмешки, Алена бросилась к входной двери. Вслед ей неслись веселые крики и улюлюканье:
– Ату ее, ребята, ату ее! Взять ее, сучку!
Алена не помнила, как выскочила за дверь, как прибежала в бабушкину квартиру. Она мчалась как загнанная лань, которая из последних сил спасается от неминуемой гибели и старается выжить. А в голове у нее вертелась одна и та же мысль: бабушка, милая бабушка, где же ты?..
И вот уже дома, за закрытой спасительной дверью, силы окончательно покинули ее, Алена рухнула на пол, в глазах у нее потемнело, и девушка потеряла сознание…
































Часть четвертая
АЛЛА


Маленький мальчик с зелеными глазами
- Не может быть! Бог мой! Аленка! Ты ли это, подруга? А я вот тут все сижу, сижу, смотрю и думаю, ты это или не ты? Да нет, я не думаю, я уверена, что это ты, Васнецова! Такая, как ты, во всем мире только одна. Как же я давно с тобой не виделась! Как поживаешь? Где ты сейчас? Как ты сейчас? Вот так встреча! Ну, здравствуй, подруга!
- Вы ошибаетесь. Меня зовут вовсе не Алена, а Алла. И я вас, к сожалению, не припоминаю.
- Ой, да брось ты комедию ломать! Чего старое ворошить, или не простила? Пусть тебя сейчас зовут как угодно, это сути дела не меняет. Да разве тебя, Аленка, с кем-нибудь еще спутаешь? Я же говорю, что с твоей эффектной внешностью нигде не спрячешься! Твои шикарные льняные волосы видны за версту, а васильковые глаза нашей Аленки если раз увидишь - будешь помнить вечно!
- Вот бред! Я же говорю, вы ошиблись. Я вас не знаю, и оставьте меня в покое. В парке полно свободных скамеек, можете выбрать любую или я сама пересяду.
- Но как же?.. Неужто и вправду не помнишь? Да нет, не верю! Меня-то ты должна помнить, Алена. Должна помнить. Это же я, Маша. Караваева Машка, твоя однокурсница и подруга. Ну? Вспомнила? Да что ты прямо в самом деле! Если не хочешь общаться, то так и скажи, а что уж сразу - «и не помню, и не знаю!». Обижаешь!
Красивая статная блондинка пристально посмотрела на свою соседку по скамейке в летнем парке. На молодую некрасивую, но веселую женщину, которая продолжала настаивать на своем, смотреть во все глаза, радостно улыбаться, задавать без умолку бесконечные вопросы… И статной красавице пришлось всерьез задуматься. Она сейчас словно принимала решение - стоит или не стоит продолжать разговор и вдаваться в подробности этого неожиданно возникшего спора. Но от нее ждали немедленного ответа, и деваться уже было некуда.
- Ты никогда не отличалась прозорливостью, Маша. Неужели непонятно, что наша встреча меня совсем не обрадовала?
- Наконец-то лед тронулся, господа присяжные заседатели! Так значит, я права и это ты, Аленка! Как же мы давно с тобой не виделись… А я ждала нашей встречи. Неужели ты меня вначале и вправду не узнала?
- Да уж… И ничего бы не случилось, если бы еще столько же не увиделись. А ты сильно изменилась…
И правда, перемены, произошедшие с бывшей однокурсницей, были налицо. Мария еще больше располнела, была плохо одета и выглядела сильно поистаскавшейся. Да, это была не кто иная, как сама Мария. Та Мария, про которую Алена уже давно забыла, о которой старалась больше никогда не вспоминать. Как все-таки тесен мир!..
- Что, изменилась я, да, подруга? Так разглядываешь меня… Видишь, как родила, так совсем стала толстой. Да я еще и тогда, в студенческие годы, не отличалась сильной грацией, а теперь вот и подавно пора в шоу толстушек выступать… А помнишь, как я тогда комплексовала по этому поводу?
- Помню.
- А, да ладно! Что вспоминать, зато теперь вот не комплексую, все комплексы куда-то раз - и подевались. А ты здесь, в парке часто бываешь?
- Иногда.
- А я вот сюда, Алена, часто прихожу с сыном погулять. Но тебя здесь раньше не видела.
- Я бываю здесь, но нечасто. Живу не близко. Теперь парк от меня далеко.
- А мне вот приходится сюда изо дня в день приходить. Этот парк сынуле очень нравится, мы тут почти каждый день гуляем. Помнишь нашу любимую иву? Ну ту, которую ты любила еще ленточкой обвязать, загадывая желание, чтобы исполнилось?.. Так вот, мой постреленок от этого дерева тоже ни на шаг не отходит. Если идем мимо парка, он вечно тянет меня сюда, попроведать волшебное дерево, как он иву эту называет. Поэтому, хочешь - не хочешь, а мы здесь в парке частые гости. Я вот до сих пор не пойму, что вы с ним в этом дереве волшебного нашли? Дерево как дерево…
- Видимо, сын пошел не в тебя.
Маша сделала вид, что не слышит последней фразы, и продолжала болтать о своем:
- А я вот, когда вернулась от тетки обратно в наш город, сколько раз тебе звонила и звонила! Но странное дело, Аленка, мне сказали по этому телефону, что такая здесь больше не живет. Ты, что ли, переехала?
- Да, я продала старую квартиру. Теперь живу в другом месте.
- Даже адрес мне не оставила. Бесстыдница! А еще подругой называлась.
- Раз не оставила, значит, не было желания. Да и не было у меня никогда подруг. Судьба так сложилась, что кругом оказались одни предатели.
Но Маша и на этот раз пропустила намек мимо ушей.
- А я и бабе Маше твоей звонила, очень хотелось ее проведать. Но мне и там тоже, как ни странно, сказали, что в квартире живут чужие люди... Она что, с тобой переехала? А, вы, наверное, объединились? Что ж, понимаю, правильно, баба Маша уже старенькая, да вдвоем и легче вам будет. Как она, все такая же шибутная и ворчливая? Так хочется ее увидеть!..
- Стоп. Бабушка погибла. Ее больше нет.
- Как?! Когда?..
- Несчастный случай, попала под машину.
- Извини, я и не знала… Соболезную... А когда это случилось? Давно?
- Два года назад.
- Какое горе! Я очень любила твою приемную бабушку, Алена. До сих пор вспоминаю ее поучения... Мне иногда казалось, что она и моя бабушка тоже. Такая заботливая и внимательная, и при том еще и современная…
- Давай поговорим о чем-нибудь другом.
- Хорошо, я ведь не каменная, понимаю, что для тебя значит такая потеря!.. Послушай, сейчас вот что тебе расскажу. Может, интересно будет… Я ездила туда, на свой страх и риск, где ты раньше жила, чтобы самой убедиться, что тебя там нет…
- И что, убедилась? Незачем было. Я со всем этим давно порвала, уничтожила все воспоминания и мысли. И тебе туда соваться незачем.
- Понимаю. А та квартира, в которой ты раньше жила на шестом этаже, сгорела. Выгорела вся дотла. Почти перед моим приездом все и случилось, только-только затушили. А у подъезда все соседи высыпали, и я такого наслушалась, мама дорогая… Все говорят про какое-то проклятие, и что это квартира богом позабыта и дьяволом одержима. Нет, ты только послушай, какие люди на голову дурные бывают! Стоило случиться пожару, простая оплошность или по недосмотру, как там уже такое развезли… Бесов приплели...
- Иногда люди бывают ох как правдивы, Маша…
- Скажешь тоже!
- Говорила я, что добра им в этой квартире не будет… Никуда не ушло семейное проклятие, тут оно, родимое...
- Ты это о чем?
- Да так. Сама с собой рассуждаю. То, что ты сказала, для меня важно. А сейчас давай снова сменим тему.
- Сменим так сменим. А где же ты сейчас живешь, Алена, если не секрет? Наверное, в каком-нибудь новом элитном доме. В центре?
- Уже не секрет. Живу не в центре, на окраине.
- Как на окраине? Что же случилось? Если ты решилась и продала мамину квартиру, то я подумала, что ты нашла что-то лучше?
- У меня были трудности.
- Извини, но не могу не спросить... Это из-за Сергея? Баба Маша говорила как-то давно, когда мне однажды удалось дозвониться до нее вскоре после отъезда, что ты вышла за него замуж. Развелись? Недолго же ваш брак продержался… 
- Два года.
- Что ж ты меня, Алена, тогда не послушалась… Я же тебя предупреждала, опасный он человек, нехороший, не связывайся!
- Теперь знаю. А что толку? Что от этого изменилось бы раньше? Я любила, и этим все сказано.
- Но ты же прекрасно знала, как он со мной поступил. Как он опасен был.
- А как он с тобой поступил?
- Алена, ты что? Все забыла? Да он же бросил меня с ребенком, отказался от сына!
- А ты все еще уверена, что это его сын? У тебя столько парней-однодневок было, я и в именах-то их терялась… Да и был ли Сергей в твоей жизни с этими интимными отношениями? Или ты цинично практиковала на мне свои актерские способности? Только вот с какой целью - до сих пор об этом гадаю.
- Алена, ну что ты такое говоришь! Ты же моя подруга. Как ты можешь во мне сомневаться… Неужели ты на самом деле так думала все это время?
- Я тоже раньше думала, что ты моя подруга, а на деле оказалось совсем наоборот. И этим все сказано.
- Да, теперь все понятно… Ты так и не простила мне эту влюбленность в твоего парня... Да и влюбленность-то так, по пьяни… Сама не понимала вначале, что делала, а когда поняла - было уж поздно, дело было сделано.
- Так чего теперь слезы льешь? За что боролась, на то и напоролась, милая моя. Уйди, видеть тебя не желаю.
- Что ж, твое право. И за что мне все это? Жить временами просто не хочется. Никому мы не нужны с сыном. Все от меня отвернулись, и ты туда же… Ну ладно, бог с тобой, а нам пора идти. Мне сына пора обедом кормить. Сергеюшка, где ты? Ау! Куда опять сбежал, негодник? Вот подожди, доберусь я до тебя!
Тут, словно по мановению волшебной палочки, по направлению к скамейке из кустов выбежал маленький мальчик. По виду ему было года четыре… Но Алене все это было вовсе не интересно.
- Мама! Я иду! Мама, а знаешь, что я видел? Пойдем со мной, покажу!
Как ни старалась красивая девушка отвернуться и сделать вид, что ее не касается эта семейная сценка, любопытство взяло свое. И повернувшись, Алена стала с вглядываться в приближающуюся маленькую фигурку… И по мере того, как малыш подходил ближе, она все меньше верила своим глазам.
- Этого не может быть! Да это просто наваждение какое-то! Это и есть твой сынишка?
- А чей же еще!
- Но он… Да он же… Все слова от волнения растеряла… Он же вылитый Сергей! Как под копирку… Тут и ДНК делать бы не пришлось, он сам говорит за себя.
И Алена все смотрела и никак не могла поверить своим глазам. Малыш и в самом деле был точной копией той детской фотографии, которую муж когда-то подарил ей, в те времена, что они еще были женаты и полны надежд. И сейчас перед Аленой предстал сам Сергей, только в детском возрасте, маленький.
- Мама, мамочка, можно, я еще погуляю? А ты пока с тетей поговори. Она хорошая. Да и волшебное дерево меня еще просит остаться ненадолго. Я еще совсем не хочу домой. Мама, ну можно еще погулять? Чуть-чуть!
- Ну, ладно, уговорил. Хорошо, иди. Погуляй еще, но только, проказник, недолго, время обеда уже на носу. И послушай хорошенько, только не уходи далеко! А то вот потеряешься, как тогда, и снова придется тебя полдня искать.
Малыш быстро кивнул в ответ, остановил внимательный взгляд на незнакомой тете и, улыбнувшись ей, весело побежал играть дальше.
- А ты ему понравилась. Надо же! А ведь мой мелкий не очень-то любит незнакомых людей. Я его считаю совсем необщительным, на меня он в этом совсем не похож. Да я и когда была маленькой, везде чувствовала себя в своей тарелке. А мой мелкий все сам с собой играет, чужих не любит, а тут раз - и проникся к тебе симпатией. Удивительно! Хотя это, впрочем, можно и объяснить. Есть, интересно, на свете такой человек, кому ты не нравишься, Аленка?
- Постой, не тараторь… Дай собраться с мыслями… Я поражена!.. Маша, так это действительно сын Сергея? И все, что ты мне рассказывала, - чистая правда? Значит, правда?!
- Вот же! Я ей про Фому, она про Ерему. Самая настоящая, истинная, правда. И очень обидно и грустно, кстати, что ты мне не поверила в самом начале! Хотя как ты могла мне верить после всего, что я сделала... Ты уж прости меня, подруга, за прошлые ошибки!.. А как мне тебя не хватало все это время, Аленка! Не хватало нашей дружбы и счастливых, беззаботных студенческих дней. Прости меня подруга, прости. Я виновата перед тобой, каюсь, да и поплатилась я уже за все…
Маша не выдержала и разревелась. Она робко протянула Алене руку, надеясь на поддержку, и Алена ее приняла и не оттолкнула. Барьер отчуждения был сломлен.  После долгой разлуки девушки, наконец, крепко обнялись, как подруги.
- Перестань плакать, Машка! Сама мне всегда говорила, что слезами горю не поможешь, и вот потоп настоящий устроила. Перестань, кому говорю, а то сейчас сама расплачусь!
- Ага. Хочу остановиться, Аленка, и не могу. Я так счастлива, что ты снова рядом и у меня снова есть подруга. Как мне тебя не хватало! Боже, неужели мы опять вместе? До сих пор не верится. Поэтому дай пореветь всласть. Не мешай… – и Маша, судорожно вцепившись в Алену, рыдала у нее на плече в три ручья, не в силах остановиться.
- Это все понятно. Я тоже еле сдерживаюсь... Но смотри, вот вернется твой сынок и напугается, застав тебя плачущей. Все, прячь свои слезы в платок и снова пусть засияет улыбка до ушей на лице нашей Караваевой. А то одно без другого ну никак невозможно.
Слова подруги подействовали, Машины всхлипы потихоньку стали затихать. Когда она окончательно успокоилась, разговор возобновился с прежней силой, но уже без грубых ноток. Девушки поудобнее уселись на скамейке. Им сейчас было что рассказать друг другу, и они потеряли счет времени. Незаметно пролетело полчаса, час, другой, а еще оставалось столько всего нерассказанного и недосказанного…
Но делать нечего, настала пора прощаться. Да и на ясное небо откуда ни возьмись набежали темные тучи, поднялся сильный ветер, и всем было понятно и без прогноза, что скоро грянет гром и польет дождь.
- Ты, Алена, приходи к нам сегодня вечером. Мы, правда, живем не ахти как, хлеб да соль едим, но все же свой угол имеем. Так, комнатушка всего одна, но все же почти своя, отдельная. У нас с сыном комната в коммуналке имеется.
- Тебе, Маша, родители-то помогают? – не выдержала и спросила Алена.
От этих слов Маша грустно опустила глаза в землю и тяжело вздохнула. Видно, сказать было нечего.
- Ну, если не деньгами, так хоть поводиться, за внуком присмотреть приходят? Ты с ними общаешься?
- Нет. Ни вижу их и не слышу. Они вообще, Аленка, больше после того, как я родила, а не сделала аборт по их настоянию, со мной не разговаривают. Ослушалась, навлекла на семью позор, принесла незаконнорожденного… Они меня вычеркнули из списка родственников. Так-то вот.
- Бред какой-то. Мы же не в каменном веке живем! Кругом полно таких ситуаций, и никого за это еще камнями не закидали.
- Так и меня не закидали. Просто отвернулись и не хотят знаться. Да я и не виню никого ни в чем.
- А кто же тебе, Машка, комнату тогда купил? Как ты вообще одна с ребенком управляешься без помощи родных?
- Вот же глупая! Да никто не купил. Мы снимаем ее. Я работаю уборщицей и еще и посудомойкой в кафе, вот мне организация и помогла, так сказать, найти жилье. Зато вот живу рядом с работой. Там же в кафе еще и еда частенько перепадает. То там остается, то сям. Мой директор понимает ситуацию и слабинку иногда дает. Зато мы с Серегой самостоятельные и ни у кого на шее не сидим.
- Хорошие у тебя, видно, работодатели, раз помогают!
- Да не все так розово, как кажется... Думаешь, они от чистого сердца расстарались? Как бы не так. Им просто удобно, что я всегда под рукой и чуть что случись – я всегда на работе с тряпкой в руке. Выходной ли у меня, праздник ли… Чуть свистнут - и я как сивка бурка тут как тут. А когда сменщица в запой уйдет, опять же я за двоих пашу. А иначе бы меня с ребенком никто терпеть не стал. Сергей в последнее время взял моду болеть. Без конца отпрашиваюсь... И чует мое сердце -  попрут меня скоро и с квартиры, и с работы. На мое место людей хватает…
- Прямо скажем, не сахар жизнь у тебя, Машка! Но не нагнетай раньше времени. Я чем смогу - помогу тебе. А сейчас давай так договоримся. Лучше сначала ты ко мне приезжай в гости. А то чувствую, твое начальство не даст нам спокойно пообщаться, будут тебя дергать туда-сюда. Я, конечно, тоже не в Версале живу, но зато у меня полностью своя единоличная однокомнатная квартира. И нам никто в ней не помешает.
- Ладно, ты полностью права, Аленка. Так и сделаем. Очень интересно, как ты обустроилась на новом месте, подруга. Да и узнать, как ты жила все это время. А то я все о себе да о себе, а ты мне толком так ничего и не рассказала. Эх, Аленка, Аленка…
- Кстати, чуть не забыла тебе сказать… Вернее, сразу хотела, да ты меня все с толку сбивала своими рассказами. Я больше не Алена. Меня зовут теперь только полным моим именем. Алена - это ведь Лена, Алла или Оля. Так вот я – Алла. Пожалуйста, запомни хорошенько, Маша. Наивная чистая Аленка осталась в далеком прошлом. Умерла Аленка. Теперь я Алла, и никак иначе.
- А почему все-таки не Алена? Сейчас же можно и Аленой зарегистрироваться, это раньше были строгости с именами при регистрации в Загсе.
- Алла и точка.
- Хорошо, Алла - так Алла. И когда же ты, интересно, Алла, ждешь меня в гости?
- Да хоть сегодня, хоть прямо сейчас! Если есть желание, поехали со мной прямо сейчас, милости просим.
- Здорово! Желание есть, да еще какое. Я согласна. Только мне своего пацана мелкого некуда деть. Придется к тебе с ним. Можно, я его с собой возьму? Он нам не помешает. Он умница.
- Неужели ты решила, что я тебя приглашаю в гости одну, без твоего мужчины? Глупая же ты все-таки, Машка!
- Ну, не знаю… Просто подумала – может, тебе неприятно будет его видеть и вспоминать прошлое… И я бы тебя поняла в этом.
- Какая ерунда! Ну что за чушь! Ребенок здесь не при чем. Да и что случилось со мной? Так, просто приснился плохой сон, который уже давно забылся… Все в прошлом, теперь есть только мое настоящее и будущее. Есть Алла. Понятно?
- Понятно. Ты молодец!.. Ой, вот и первый весенний дождик пошел! Вот мы и не успели до дождя скрыться… Хотя я бы весь день под дождем простояла, Аленка, знай наперед, что встречу тебя, и мы вновь будем, как и прежде – подруги…
 
Алене было странно, что за все время их разговора Мария не вспоминала о сыне.  Как он, где он был все эти несколько часов? Она решила спросить у подруги, в чем дело, но не успела. Навстречу им бежал испуганный малыш и громко кричал:
- Мама, мама, сильный дождик пошел! Я совсем промок. Я боюсь, мне страшно! Мама! Мама!
Мария нехотя пошла навстречу промокшему ребенку, но вместо того, чтобы успокоить его и укутать, стала ругать:
- Испугался? Так тебе и надо, Серый. Вот будешь знать, как уходить далеко и не слушаться мать! А теперь вот еще и придется ходить мокрым и грязным, чтобы в следующий раз знал, как нужно себя вести в приличных местах. Ты только посмотри, какой ты грязнющий! Тетя Алла пригласила нас к себе домой, в гости, а ты так извозился! Совесть, я спрашиваю, у тебя есть? Как мы теперь пойдем в таком виде? Что молчишь? Вот пойдешь один домой и останешься там, будет время подумать над своим поведением. Ясно?
- Я боюсь один! Мне будет страшно, мама! Не оставляй меня, пожалуйста. Можно, я с тобой в гости к тете пойду? Мамочка, пожалуйста! Я буду в коридоре у тети сидеть и ничего не испачкаю. А? Мамочка!
Но Мария, ничего не ответив, быстро потащила ребенка за собой. Малыш всхлипывал, не поспевал и часто спотыкался, было видно, что он устал и ему очень тяжело идти. Но его маму это, видно, совсем не заботило.
- Маша, ты чего? С ума сошла? Зачем ребенка так пугать? Конечно, малыш, ты пойдешь ко мне в гости, и в коридоре тебе тоже сидеть не придется, это я тебе обещаю!
В ответ на это Маша только пожала плечами, давая понять всем своим видом, что потом подруга пусть сама пеняет на себя.
- А можно, Маруся, мне его взять на руки? Я вообще-то ни разу не держала детей на руках и мне очень хочется попробовать. Можно?
- Пожалуйста, бери. Только смотри, он очень грязный, испачкает тебя всю, да и тяжелый такой уже. Ест совсем как взрослый. Не успеваю покупать продукты. Одни растраты с ним.
Алена, не обращая на слова Маши уже никакого внимания, повернулась и обратилась к маленькому мальчику:
- Привет, ковбой! Меня зовут тетя Алла. Я подруга твоей мамы. Хочешь ко мне в гости - разумеется, вместе с мамой?
- Я тебя не знаю, но, может, и хочу. Не решил пока. А у тебя игрушки дома есть?
Было заметно, что малыш заинтересовался незнакомой тетей, но еще сомневается. Он остановился и опять с большим интересом посмотрел на девушку своими большими зелеными глазами. Какие необычные глаза! – подумала Алена. Вроде и похожи на глаза Сергея, а не те…  Совсем не те. Глаза маленького мальчика словно заглядывали ей в душу, были такими не по-детски серьезными и глубокими…  Словно этот ребенок знал о ней, Алене, все, и даже то, чего она сама о себе не знала… Девушка быстро провела рукой по своему лицу, смахивая наваждение.
- Игрушки…  Постой-ка! Припоминаю, у меня где-то были пара машинок и даже плюшевый мишка, которых мне подарила еще моя мама, когда я была совсем такая же, как ты сейчас. Я тогда была маленькой девочкой и тоже любила играть в игрушки. А эти вот были мои самые любимые, я их берегла и не ломала. Вот они и сохранились до сих пор.
- А я, тетя, вовсе не маленький, а уже давно большой! А сейчас ты играешь в эти игрушки?
- Ой, извини меня, пожалуйста! Я просто плохо вижу, вот ты и показался мне маленьким. Но сейчас я присмотрелась и заметила, что ошиблась. Ты и вправду совсем большой. А игрушки я и сейчас люблю, только мне их никто не покупает. Да и времени почти не остается, чтобы поиграть. Да и не с кем, если честно. У меня же нет такого славного сынка, как ты.
- Хорошо, я вырасту и куплю тебе. И раз нет сынка, будем вместе с тобой играть. Ладно?
- Договорились. А теперь хочешь ко мне на ручки?
- На ручки?
- Да на ручки. Так пойдем?
- А ты меня не уронишь? Будешь держать крепко?
- Конечно нет, милый, не уроню и не отпущу! Буду держать тебя крепко, крепко. Иди, не бойся!
- Тогда бери. А то я устал, дел сегодня много было, и меня совсем ноги не слушаются. Заплетаются и идут не туда, куда я им говорю. Только не урони. Тебя ноги слушаются?
- Все в порядке, я сильная. А тебя кто-то уже ронял, малыш? Почему ты боишься?
В ответ малыш замолчал, ничего не ответил. А Маша на вопрошающий взгляд подруги лишь потупила глаза, и было видно, что ей стало очень неловко. Алена с укоризной покачала головой… Больше не мешкая, она сняла с себя кофту, накинула ее на голову и плечи мальчугана, чтобы укрыть его от дождя и, подняв на руки, крепко прижала его к себе.
Она несла Сережу, словно самую драгоценную ношу на свете, не замечая его тяжести. С ребенком на руках она шла необычно быстрым и легким шагом, и теперь за ними еле поспевала сама Мария. Теперь девушки шли молча, и кроме Сережи никто ничего не говорил. Чувствовалось, что малыш был совершенно спокоен, и страх, что его уронят, совсем исчез. Невооруженным взглядом было заметно, что новая тетя ему очень нравится. Малыш доверчиво прижался к ней всем своим тельцем, и стал напевать тете Алле какие-то детские песенки. А перепев все, что знал, рассказал смешное стихотворение, которое ему явно нравилось. И Алла чувствовала себя в этот момент самой счастливой во вселенной, и даже по-доброму завидовала Маше, ведь у нее есть такое маленькое бесценное сокровище.
Подруги, как могли, торопились покинуть открытое пространство. Дождь с каждой минутой только усиливался. Наконец, оставив позади себя ворота летнего парка, девушки вышли на дорогу, и Алена стала ловить попутку.
- Ты что подруга? Алла! Это же очень дорого. Нам же на другой конец города. Я точно не могу себе это позволить. Поедем-ка на автобусе. На один билет денег у меня сейчас найдется. И не смотри на меня так, я вовсе не скряга, просто у меня все финансы на несколько дней вперед расписаны. Как видишь, не в манне небесной купаюсь и знаю цену каждому рублю.
- Но Маша, послушай, мальчик совсем промок и замерз!
- Говорю же, нет денег на тачках разъезжать. Да и ничего он не замерз, ты же его в свою кофту укутала. Он вон в каком комфорте, как барин при шубе, да еще и верхом. Перетопчется без такси.
- Послушай же, да за машину я заплачу. Мой бюджет все это переживет, вы же мои гости, поэтому я сама и расплачусь. Гулять так гулять!  И тем более мы на попутке доедем быстро, и не успеем подхватить простуду. Зачем нам болеть? Верно, ковбой?
- Верно, тетя Алла! Я совсем не люблю болеть. Когда я болею, мама меня постоянно ругает и совсем не любит. А еще я ни разу не ездил на взрослой машине.
- Тем более, Маша, надо ловить машину! У тебя сын ни разу на машине взрослой не ездил, а ты говоришь - денег нет! Мы же все взрослые и среди нас малышей нет. Поэтому вперед!
Сережа счастливо засмеялся. Алена поймала такси, и они за двадцать минут домчались до ее дома, где у нее была своя однокомнатная квартира. Девушки поднялись на третий этаж старого здания, которое, казалось, давно требовало ремонта...

- Н-да, ничего у тебя тут, миленько, – без большого энтузиазма протянула Мария, оглядываясь по сторонам. Вид неприглядного коридора ее явно не вдохновлял.
А Алена, не замечая состояния своей гости, уже сняла обувь, помогла раздеться Сереже и прошла в комнату, увлекая за собой маленького мальчика. В ее однокомнатной квартире все было очень просто и оснащено только самым необходимым. В тесном коридоре стояла тумба, которая заменяла и хранилище для обувных принадлежностей, и подставку для газет, сумок и головных уборов. На стене была вешалка из нержавейки, под ней стояли тапочки, сапоги и туфли. Обои на стенах местами уже потемнели и лоснились, а линолеум местами, то ли от влаги, то ли еще от чего, вспучился и отошел. Видневшаяся от входной двери кухня, была более чем скромных размеров. Кроме стола, плиты, холодильника, пары подвесных шкафов и двух табуреток туда ничего не вместилось.
Единственное, что в квартире было большим, - это светлая, с окнами на юг, просторная гостиная, она же была и спальней, и рабочей комнатой. Вот тут хозяйка уже дала волю своему воображению. При входе в комнату висели разноцветные шторки, пестрящие буйством красок и цветов, словно скрывая от любопытных глаз вход в восточный шатер. Внутри комнаты стоял большой диван-кровать, обтянутый драпировкой в стиле ярких восточных мотивов, обложен подушками с кистями, валиками с бахромой. Возле дивана стоял небольшой столик, явно антикварный, с инкрустацией - шахматной доской на столешнице. Посреди комнаты, чуть ближе к окну, был еще один стол - на причудливо изогнутых ножках, с прозрачной столешницей. Скатерть из органзы была расписана большими красивыми алыми цветами, скрывая стоящую под столешницей большую коробку с разными мелочами. Над диваном красовалось полотно из такой же ткани, только большой цветок на нем был выполнен в оранжевом цвете и украшен блестящими капельками-росинками, отчего казался совершенно живым и благоухающим. На окнах яркая тюль с кистями собрана в большие складки. На потолке красовалась люстра-фонарик с подвешенным под ней амулетом. А в стоявшей напротив дивана горке были расставлены, помимо фотографий, всевозможные баночки с красками, клеями, блестками, пайетками и еще многими нужными для работы мелочами. Старинный комод с одеждой и постельными принадлежностями выглядывал из дальнего угла. Ручки у него были узорчатые, затейливые, а сверху на комоде стояли баночки с благовониями, ароматизированные свечи, эфирные масла и старинный, изогнутый дугой кувшин.
- А где же, тетя Алла, твои машинки и плюшевый мишка? Я не вижу! – сказал малыш, с интересом оглядываясь по сторонам. – А они такие же, как в магазине, или нарисованные?
- Минутку ковбой, сейчас мы их найдем! И они такие же, как в магазине. Мне именно там их купили. Ты пока с мамой переоденься в сухое, а то простынешь, а я тем временем поищу игрушки, –  девушка потащила из-под стола большую коробку в поисках обещанных игрушек. – А как давно никто их не навещал! Они уже совсем заскучали и загрустили. Представляешь, как они тебе сейчас обрадуются?
- Здорово! А они захотят со мной играть? Я им и вправду понравлюсь? А то мама говорит, что я непослушный и со мной никто играть и дружить никогда не будет.
- Да мама просто пошутила, малыш! Запомни, что скажет тебе сейчас тетя Алла: ты самый послушный ребенок на свете и самый любимый. И каждый будет просто счастлив с тобой подружиться и познакомиться. Запомнил?
- Запомнил. Ты слышала мама, что сказала тетя Алла? Я самый послушный и самый любимый. И мишка с машинкой будут со мной дружить! Я им понравлюсь!
- Слышала! Так во что нам переодеться прикажете? Мы все насквозь сырые. Алена… Ой, забылась… Алла! В общем, я уже замерзаю! – прокричала из ванной Маша.
Хозяйка подошла к комоду, достала из ящика свои футболки и велотреки, протянув их гостям.
- Вот, примерьте. Правда, нашему ковбою все будет немного великовато, но зато теплое и сухое. Правда, малыш?
- Правда-правда! А ты, тетя, тоже меня любишь?
Было видно, что малышу все очень нравится и все происходящее его очень сильно забавляет и радует.
- Конечно, мой сладкий! Вне всякого сомнения. Люблю, и очень крепко!
- И я тебя. Ты хорошая. А почему ты раньше к нам не приходила, раз ты мамина подруга?
- Серый, хватит уже вопросов! Помолчи хотя бы минутку! – недовольно пробурчала вошедшая в комнату Мария. – Ба! Восточные сказки! А у тебя, подруга, здесь все так необычно, словно в другой мир попадаешь. Чего это тебя на восток развернуло? А ты, Сережка, давай быстро переодевайся и займись собой сам. Мама начинает сердиться. А руки-то какие грязные! Ты что ими, землю рыл? Боже ж ты мой! Ну что за наказание!
- Ага, землю! Я, мама, волшебное дерево от гусениц спасал. Хотел канаву вокруг него вырыть и заполнить водой, чтобы они к нему не пробрались.
- Горе ты мое… Какая такая канава? Посмотри на себя! Алла, ты это слышала?
- Да перестань ты, Машка, ворчать, себя вспомни в его годы. Правильно сделал, ковбой! Теперь дерево при каждой встрече тебе спасибо говорить будет. Ты же его спас!
- Нет, не будет... Я канаву вырыл, а воды не натаскал. Не успел. Дождик пошел.
- Да ведь дождик тебе и поможет канаву водой наполнить! Так что не переживай, теперь твое волшебное дерево в безопасности.
- Хватит вам уже про дерево, ну как маленькие оба! Тут вопросы посерьезней. Подруга, неужели ты думаешь, что я влезу в твои лосины? Ты меня слишком недооцениваешь или переоцениваешь, не знаю даже… Есть еще варианты, кроме этого прикида?
- Ну, возьми вот  мою полосатую футболку, она много раз стирана, растянута… А велотреки отложи в сторону, ты и в одной футболке будешь неплохо смотреться. У нас в квартире посторонних нет, и никто на тебя косо не взглянет. Ну как?
- Ладно, уговорила! Выбора-то все равно нет.
- Вот и ладненько. Да и я тоже пойду, переоденусь и умоюсь, а то вся мокрая, хоть выжимай. Сережа, ручки пойдем мыть? А какая у нас там в ванне на стенке красота... Пойдем смотреть!
- А что там такое? Красоту я люблю! Покажи красоту!
- Подожди, ковбой, не торопись. Одну минутку терпения, и я все тебе покажу. Сейчас включим свет… Смотри! А интересного и красивого там знаешь что?
- Что, тетя?
- У меня там на стенах плавают золотые рыбки! Пойдем посмотрим, как им там живется.
- Здорово! А рыбки настоящие?
- Конечно, настоящие! Только с ними страшная беда приключилась…
- Беда?
- Они, Сережа, заколдованные, и поэтому замерли на стенах, и там же и живут. Но я знаю и верю, что наступит день и страшное заклятие спадет. Вот тогда они оживут, и будут плавать в ванне вместе со мной.
- А когда это случится, тетя? Скоро? Как их расколдовать?
- Не знаю. Надо подумать.
- А ты мне подаришь рыбок, когда они расколдуются?
- Конечно, милый, подарю. А то им со мной будет скучно, я же целыми днями работой занята, и они загрустят. А ты вон сколько стихов и песен знаешь, с тобой им будет весело. Только следи и ухаживай за ними как следует. Будешь?
- Конечно, буду. А ты мне поможешь? Я не знаю, что они едят. Может, хлеба или каши? Ой, только бы скорей рыбки расколдовались! А ты тетя тоже заколдована?
- Почему ты так решил, малыш?
- Не знаю. Просто кажется, и все тут. Ты похожа на сказочную принцессу, которая потерялась и не может найти ни свой дворец, ни своего принца. Тебя злая колдунья заколдовала.
- Ну ты и выдумщик!
- А ты, тетя, жди, когда принц сам найдет тебя. И, может, заклятье спадет тогда, ты расколдуешься и будешь счастлива. И снова сможешь почувствовать жизнь – ну, настоящую жизнь, живую, как цветы, облака и деревья, понимаешь? А то ты будто бы ходишь и разговариваешь, будто живешь, - а глаза у тебя не светятся, не танцуют. И дышишь ты так, будто замерла и прячешься. Вот я и догадался, что ты заколдованная.
- Да что это у тебя, Сережа, за мысли такие странные? Я настоящая, живая, и вовсе не принцесса к тому же. Но вот в одном ты прав, пусть принц сам меня ищет, а то больно много чести за ним бегать… А теперь лучше расскажи мне, что у тебя интересненького было, пока мы с тобой не познакомились.
- Интересненького?.. А! Знаю. У меня три дня назад, тетя, был день рожденья. Мне исполнилось целых четыре года. Видишь, я уже совсем большой. Мама мне обещала купить торт, а сама все деньги куда-то раз и потратила. Но вот скоро мама опять получит зарплату, а я буду самым послушным ребенком и очень сильно попрошу ее купить вкусный торт и обязательно приглашу тебя в гости на мой день рожденья. Будет вкусно. Ты придешь?
- Здорово, обязательно приду! – Алена уже сидела на краю ванны, совершенно увлеченная разговором. Ей было очень странно: она чувствовала и необычную материнскую нежность к этому ребенку, и в то же время какую-то новую беззаботную легкость, как будто все в ее жизни было теперь каким-то образом решено, и решено наилучшим образом… - А что же тебе подарить на день рождения, Сережа?
- Чего?..
- Что тебе хочется в подарок на день рождения?
- А разве на день рождения дарят подарки? А какие подарки? Их всем детям дарят или только одним послушным?
Алена в замешательстве не знала, что и ответить. Ребенок четыре года не знал, что на день рождения дарят подарки… Как же так? Неужели Маша его не только не поздравляет, но и вправду, как ей показалось, не очень-то любит? А ведь от всего произошедшего и услышанного создавалось именно такое впечатление. Алена твердо решила как можно скорее поговорить с подругой и узнать, в чем тут дело.
- Тетя, ты мне не сказала про подарки! Расскажи, какие они?
- Подарки, малыш, дарят самые разные. И кому что хочется. Вот ты загадываешь желание, что бы тебе хотелось, и оно исполняется. Прямо как на Новый год. Ты просишь у Дедушки Мороза подарки на праздник? Елку наряжаешь с мамой?
- Что ты! Ты, наверное, не знаешь, но у меня нет дедушки, мы с мамой вдвоем живем. А дедушка, наверное, старенький был и уже умер. Не знаю я, где он. Спрошу потом у мамы. А зачем елку наряжать, она же в лесу растет и колется. А мне хочется торт. Он такой вкусный, сладкий!
Алена ничего не ответила, слишком она была потрясена всем услышанным. Она сама росла в небогатой семье, и бутафорских излишеств у них не было. Но она никогда не ощущала себя обделенной и недолюбленной. Мама и бабушка Маша лелеяли и нежили свою кровинушку, и даже совсем без всякого повода покупали игрушки… Любовь и ласка – вот что нужно в семье ребенку в первую очередь, а только потом уж и все остальное…
- Мама, купишь тортик? Я тетю к нам в гости пригласил! Ты же обещала, что купишь! Купи, пожалуйста! А? – Сережа выглянул из ванной, но мама его не слышала, а может, делала вид, что не слышит.
Алене ничего не оставалось, как постараться отвлечь малыша от больной темы. Она притянула Сережку к себе, обняла. Взяла с полки резной деревянный гребешок, стала потихоньку расчесывать светлые детские волосики, которые непослушно топорщились в разные стороны. Скоро незаметно для себя девушка начала напевать какую-то ласковую песенку, давно забытую, из детства...
Увидев дырку на рукаве Сережиной рубашки, Алена спросила:
- Что это ты, ковбой, ходишь в дырявой рубашке? Так все невесты от тебя разбегутся! Почему мама не зашила? Или ты свою рубашку только сегодня порвал, когда гулял в парке?
- Да нет, не сегодня, а давным-давно. Это старая дырка, там еще и новых полно уже появилось, сбоку. Я просил маму зашить, и не раз, а она мне сказала: сам порвал, сам и зашивай! А я, тетя, еще не умею шить. Вот подрасту немного, тогда и зашью.
- Понятно. Но не переживай, твоя беда поправимая. Я тебе сама зашью. А то пока ты научишься, еще много, много денечков пройдет. А такому парню, как ты у нас, негоже в дырявом ходить. Согласен?
Но в ответ была тишина. Алена недоуменно взглянула на малыша. А он, снова забыв обо все на свете, внимательно и зачарованно смотрел на золотых рыбок на стене... Медленными шажками маленький мальчик подошел к рыбкам поближе, погладил их своей тонкой ручонкой и стал шепотом уговаривать рыбок – оживиться… Как будто он действительно верил в то, что вдруг произойдет чудо, и золотые рыбки, замершие на бирюзовой стене, станут живыми, снова смогут дышать, играть, радоваться….
4.2. Кое-что о прошлом

Пока малыш увлеченно рассматривал рыбок, Алена, наконец, улучила момент и сама переоделась в сухую одежду. Бросив мокрое белье в корзину, девушка снова взяла в руки гребешок и распустила свои волосы, до этого собранные в пучок на затылке, приготовившись их расчесать и уложить. Тут же раздался восторженный детский голос:
– Ой, тетя Алла, какая ты красивая! Я был прав. Ты самая настоящая принцесса из моей любимой книжки сказок. Точно такая же, точно! Я тебе ее потом покажу, и у нее такие же золотые волосы, как у тебя.
– Так у тебя есть волшебная книга сказок, ковбой?
– Да, есть. Мне мамин директор дядя Паша, когда я ходил к маме на работу, отдал свою книгу сказок. Он ее купил своему сыну, а тому она не понравилась. Он не любит сказки, а я вот очень люблю. Там добро всегда побеждает зло. А волосы у тебя на самом деле золотые и такие красивые. Можно я сам тебя расчешу? Можно?
– Конечно, можно! Мне будет очень приятно, если ты меня причешешь. А мама тебе говорила, что ты не только самый послушный, но и очень умный и сообразительный мальчик? Просто самый настоящий маленький вундеркинд. И откуда такие умные дети берутся? – Алена присела на низенькую скамеечку, чтобы малышу не пришлось тянуться, и протянула ему расческу.
– Нет, этого мне мама не говорила. Мне мама говорила, что я очень болтливый и вечно мешаюсь ей под ногами. А тебе, тетя, я не мешаюсь под ногами? Я тебе не надоел своей болтовней?
– Ну что ты такое говоришь! Я очень рада, что познакомилась с тобой и подружилась. Теперь мы друзья, – Алена прикрыла глаза. Ей было удивительно спокойно с этим ребенком, она чувствовала себя в безопасности, чувствовала себя защищенной… Странно – совсем так же спокойно, как было с мамой… Как такое может быть?..
– Эй, где вы там потерялись? Я уже заскучала в одиночестве! Алла, вы где? – из комнаты донесся недовольный голос Марии.
– Еще секунду, и идем! Не злись, мы сейчас! – крикнула в ответ девушка.
– Вот еще немного расчешу, и уже будем заплетаться. – Сережа ласково и старательно разбирал Аллины волосы маленькими прядками. - Тебе не больно?
– Нет. Очень приятно. Ну, вот, волосы мы с тобой расчесали, а что дальше делать будем с ними?
– Тетя Алла, тебе надо волосы сделать наверх, как у самых настоящих принцесс. Ты мне помоги, а то у меня одного не получится. Какие они у тебя длинные! Я уже все расчесал, теперь давай закалывать будем.
Алена послушно кивнула, помогла малышу собрать волосы наверх, перетянула их шелковой лентой в несколько витков, а после распустила хвостик. Теперь ее волосы ниспадали сверху вниз золотым каскадом.
– Вот так! Мне, тетя, очень нравится! А тебе нравится? Делай всегда такую прическу, и тебя очень быстро найдет сказочный принц. И вы будете с ним жить долго и счастливо. Он тебя еще на своем коне покатает. Хочешь?
– Даже не знаю, что и ответить... Наверное, хочу. Обещаю, что когда принц приедет на коне, я тебя возьму с собой кататься. И без тебя ни-ни!
– Здорово! А теперь пойдем скорее, покажем маме, как у нас красиво получилось.
Алла была просто поражена. Такую прическу больше всего любил ее бывший муж… Это был первый раз за все время после их расставания, когда она решилась сделать этот ниспадающий каскад. И если бы не просьба маленького мальчика, так бы, наверное, еще долгое время не решилась…
– Мама, мама, смотри! Тетя Алла у нас – настоящая принцесса. У нее волосы и прическа, как у принцессы из сказок. Правда, похоже?
– Да, сынок, тетя Алла у нас просто красавица! Только жизнь у нее почему-то не королевская. А, скорее всего, крестьянская, – Маша хихикнула.
– А что такое крестьянская жизнь, и почему тетя живет крестьянской жизнью?– было заметно, что мальчику все интересно и все хочется знать.
Тут хозяйка дома вмешалась в разговор:
– Ну что ты, мать, забиваешь ребенку голову разной ерундой! Я вот думаю, нам будет гораздо интереснее пойти пить чай с печеньем и шоколадом. Ну как?
– Ура! Печенье и шоколад – это мое самое любимое! Ура! Ура-а-а! – Сережиной радости не было предела. – Я так давно не ел шоколад, целую вечность!
– Только сначала, маленький непоседа, поедим суп, чтобы твой животик хорошо работал. Сделаешь, как просит тетя Алла?
– Да, сделаю! А ты меня, тетя Алла, не обманешь? Ты правда дашь печенье и шоколад, когда я поем суп? А то мама всегда обещает и никогда не дает.
– Можешь мне поверить на слово, что печенье будет тебя ждать на столе рядом с тарелкой, и когда съешь суп, можешь взять столько, сколько захочешь! Давай, иди кушай, а мы пока с мамой поговорим, а после все вместе попьем чаю.
Алла увела малыша на кухню, а Маша принялась с пристрастием рассматривать обстановку в комнате. Что произошло с подругой, почему она так кардинально поменялась? В квартире такой непривычный порядок… Мария понюхала баночку с эфирным маслом, стоящую на комоде, открыла, намазала себе на виски и за ушами. Повертела в руках и даже для чего-то потерла старый чеканный кувшин ручной работы, будто надеясь, что произойдет чудо и перед ней появится джин… Цвет, преобладавший в комнате, был как комок энергии, в стиле чувственного Востока, от песочно-коричневого до ярко-красного. Да, весь этот интерьер с его мягкой силой и изящной вычурностью пришелся Марии по вкусу. Что и говорить, прямо в точку! Это было гораздо больше в ее мятежном и страстном духе, чем в духе этой внешне холодной, сдержанной, рассудительной Аленки... В такой обстановке легко представить себя наложницей сказочно богатого и сказочно любвеобильного султана. Мария хмыкнула. Да, уж она бы не растерялась, она бы сплясала ему здесь танец живота, звеня монистами! Как же эта зажатая и такая робкая ее подруга смогла изладить себе такой знойный интерьерчик? С какой стати? Что вообще в этой скромнице соответствует этому интерьеру?..
Девушка заметила в серванте несколько фотографий в рамке. Мария подошла поближе и рассмотрела снимки: вот это баба Маша, а это маленькая Алена со своей мамой и какой-то незнакомой женщиной. А это вот Алена в институте. Да, учеба в институте! Это самые светлые дни, которых Марии так с тех пор не хватало... И не удержавшись, девушка громко крикнула, чтоб ее услышали:
– Алена!.. Ой, простите нас, забывчивых, - Алла! Ты уже закончила нашу учебку? Небось, с красным дипломом, а? А я так жалею, что все бросила!.. Алла, ты скоро придешь, я устала сидеть одна!
– Все, уже иду! Вот и я.

Алла быстро вошла в комнату, тонкие занавески на входе театрально вспорхнули в стороны. Она достала из серванта коробку шоколадных конфет, открыла, положила на шахматный столик. Теперь уже неторопливо, она присела на диван, скрестив ноги,  окружив себя подушками, словно шамаханская царица, и широким жестом пригласила подругу присоединиться.
– Ой, Аленка, какая ты стала… - Мария смотрела восхищенно. Подруга все больше удивляла ее, пугала какой-то своей взрослостью, какой-то непонятной царственностью… - Аленка! Алла! Знаешь, очень непривычно тебя называть этим именем. Такое ощущение, что я обращаюсь к какому-то незнакомому человеку. Тебе Алена больше идет, а Алла какое-то слишком строгое имя получается, чужое. Хотя, попадая к тебе в комнату, уже ничему не удивляешься…
– Так оно и есть. Я давно уже не та, что раньше. И Алены давно уже больше нет.
– А почему все же Алла? А не Лена или Света, например? А может, тебе бы сейчас Гюльчатай или Жасмин подошло бы? Вон как все Востоком попахивает.
– Об этом я не подумала… - девушка улыбнулась. – Просто мне как-то подошло имя Алла… Да и мама говорила мне как-то раньше, что ей нравится это имя. А если хорошо подумать, то Алена Алексеевна - почти Алла и выходит, если взять по две первые буквы.
– Так ты думаешь, что, поменяв имя, можно и жизнь свою полностью изменить? Если бы все так легко было! Взял, раз - и поменял буквы, и стал вместо нищего богатым, вместо злого - добрым, вместо невезучего - везучим, ага?
– А знаешь, что-то в этом роде… Имя определяет судьбу… Или хотя бы ей соответствует. Просто я столько пережила, что простой и наивной девушки из добрых сказок не осталось и следа. Аленка – какое-то детское, сказочное имя. В моей жизни было столько смертей и предательства, что страшно становится, как вспомню… Я повзрослела, Машка, я стала другой. Не пытайся видеть во мне ту светлую, доверчивую и боязливую маленькую девчонку. Мне комфортно с именем Алла, оно мне соответствует. А та я осталась в прошлом, и то имя осталось в прошлом. Глупо называть совершенно другого человека прежним именем… 
Алла взяла конфету, повертела ее в тонких пальцах, задумчиво рассмотрела со всех сторон… и вернула на место.
- Ну, хватит об именах! Давай о тебе, Машутка. Ты-то, гляжу, прежняя? Моя не унывающая Машка!.. Расскажи, как живешь сейчас?
– Как живем, говоришь? Хорошо живем. В общем, если не вдаваться в детали, то с пивом потянет… - Мария выбрала себе четыре разные конфеты, положила рядком на ладонь, откусила от каждой по очереди. - А так, в общем, почти совсем ничего интересного... Приехала я к тетке, та моему приезду поначалу обрадовалась. Они же с моей мамой не в ладах и совсем не общаются. А тетке это грустно, она, в принципе, женщина добрая и ссоры не любит. Вот и подумала, что раз я приехала к ней, то это знак конца вражды между родственниками. А я ее, конечно, не стала разубеждать. Зачем?
– Может, и верно. А дальше?
– Встретила меня родственница хорошо, гостеприимно так, знаешь, радушно. А я живу у нее день, другой, третий, неделю, и тут у меня по ночам стал сон пропадать. Я нормально спать не могла, все думала, как ей сказать про беременность. Живот хочешь - не хочешь, а долго скрывать все равно нельзя. А тетка хоть и классная женщина, но на все эти дела у нее взгляды старомодные. Закалка времен наших бабушек… Мир меняется, а ей хоть бы что, все старыми порядками живет. В этом она на твою бабу Машу похожа. В общем, мне пришлось кое-что приукрасить, а кое-что скрыть, чтоб не довести бедную женщину до больничной палаты. В общем, сказала я тетке, что недавно вышла замуж и жду ребенка, нашего долгожданного первенца. А дома у нас, мол, капитальный ремонт, вот муж и отправил меня погостить, чтоб я не дышала вредными токсинами. У моих родителей и самих места в квартире не хватает, вот мы, дескать, и вспомнили о нашей доброй тетушке, которая не откажет племяннице в таком деликатном деле и даст ей возможность хорошо доходить беременность. Тем более что я о ней никогда не забывала, и мой муж, мол, ее себе представляет только в хороших и положительных красках. Тетя еще больше обрадовалась от моих слов. Тут же предложила остаться у нее столько, сколько я сама захочу. Мол, она меня так рада видеть у себя, что потом вообще не захочет отпускать обратно. Ну, я, конечно, за это предложение и уцепилась руками и ногами. Жить-то я, конечно, у нее живу, по дому все делаю, на учет там же встала, но сама с каждым днем начинаю переживать все больше и больше. Ведь не может же наш семейный ремонт, хотя и капитальный, длиться вечно. Да к тому же думы меня еще одного плана одолели…
– Рисковая ты, Машка!..
– А что делать? Деваться-то все равно было некуда.
– А тетя не удивлялась, что твой муж тебя не навещает?
– Да и я ей про то же! Ладно, еще не навещает, это было бы полбеды, так он, подлец, так его разэтак, еще и не звонит мне никогда! И почему, сама никак не пойму! Или я ему плохие борщи варила? Или в постели, чай, не угодила? Не странно ли это? Но не звонит, и все тут!
– Вот же хохмачка ты!
– Да это, Алла, смех сквозь слезы... Я только там, у тетки, и начала понимать, во что вляпалась. Решилась одна, без мужа, без поддержки родных, взвалить на себя такую ношу и ответственность за новую жизнь. И дернул же меня черт ввязаться во все это!
– Зато теперь смотри, у тебя какой сынок! Тебя, Машка, бог таким счастьем одарил. Счастливая ты, подруга!
– Да уж... Ладно, слушай дальше. Скоро стала моя тетушка подозрительной, придирчивой, и постоянно просит поговорить по телефону с моим муженьком. Да и то ей еще странно, что моя мама не звонит и не интересуется моими делами… В общем, началась жизнь хуже некуда. Благо, меня еще спасало то, что с мамашей тетя вовсе не общается, обиделись они друг на друга, не помню уже за что – но крепко, и обеим не решиться первой позвонить… Вот тогда я все и спланировала. Представляешь, стала сама писать себе письма, будто бы они от мужа, и потом читала их тете. Но сама понимаешь, что эти письма как мертвому припарка, долго они меня спасать все равно не могли бы. И тогда мне на помощь пришел… ни за что не угадаешь, кто!
– Нет, не знаю. Так кто?
– Да наш Мишка Полянский!
– Полянский?! Не верю! Ты же его презираешь, постоянно высмеивала! А тут говоришь, что Мишка помог. Как это?
– А так. Я позвонила ему и попросила о помощи. А еще, Алена, – и в очередной раз поймав недовольный взгляд подруги, Маша быстро поправилась: – ой, прости, милая Алла… Так вот, когда уезжала из города и заскочила забрать документы, то с нашим Полянским столкнулась в холле института. И сама, понимаешь, не знаю почему, но взяла и все Мишке рассказала. Почувствовала вдруг, что именно он и есть тот человек, которому можно довериться и который не посмеется и не отвернется, а реально сможет в трудную минуту помочь. Я его даже попросила еще раз предостеречь тебя насчет Сергея… Предостерег? Хорошо… А вообще-то мне кажется, что он мне помог только потому, что я твоя подруга. А ты хоть в курсе, что он тебя сильно и крепко любит, по-настоящему, по-честному, а не так, чтоб на один раз?
– В курсе… Ладно, хватит об этом! Не забывай, сейчас разговор о тебе.
– Хорошо. Тогда, перед моим отъездом, Мишка и дал мне номер своего телефона… И вот я позвонила ему от тетки, попросила мне изредка позванивать и представляться моим мужем, представляешь, который за меня переживает и очень заботится! И он сыграл свою роль просто отлично. Звонил и подолгу общался с теткой о моем здоровье, интересовался ребенком… Все получилось просто классно! Тетя все проглотила и только переживала вместе со мной, что моего мужа нет рядом с нами… Мне было ужасно стыдно за все это вранье, но выбор-то невелик… Так я прожила в тишине и спокойствии несколько месяцев.
– А кроме тетушкиной квартиры ты где-нибудь бывала? Может, надо было с кем-нибудь познакомиться? Глядишь, и хорошего парня бы встретила. Может, теперь было бы полегче с мужчиной в доме.
– Бог с тобой, золотая рыбка! Что ты такое говоришь? Моя жизнь была такой однообразной, замкнутой, так посвящена предстоящему материнству, что я чуть с тоски не подохла. Я же была как-никак замужняя женщина в глазах моей тети. Что я могла себе позволить? Только мой маленький спектакль и спасал меня от однообразия провинциальной жизни. Пару раз ходила в кино, с тетей по магазинам, иногда гуляли с ней вечерами… Но это все было словно пытка. С моим-то неуемным темпераментом и вести такую скучную жизнь! Но я была связана по рукам и ногам.
– Послушай, Маша, а как твоя мама? Ты ей все рассказала? Что она? Что же она тебе не помогла?
– Не у всех, Алла, такие заботливые и любящие мамы, как у тебя. Я уже потом, от тети, написала своей заботливой мамаше, все объяснила ей про себя и ребенка, все рассказала начистоту, поделилась своей бедой. Один раз даже тайком сходила на междугороднюю станцию и заказала переговоры… Лучше бы я этого никогда не делала.
– И что? Почему?
– А то, что она меня не поняла, если не сказать хуже. Сколько оскорблений я выслушала тогда! Мать кричала, я их опозорила и получила то, к чему сама же и стремилась. Сказала, что, сколько волка ни корми, он все равно в лес смотрит. Так вот раз сам пожелал, пусть в лесу и остается. И этим все было окончательно сказано. Добавить было нечего. Единственное, что она мне посоветовала, – сделать аборт и побыстрей выйти замуж, чтобы моими проблемами в дальнейшем занимался мой муж, а она с себя всякую ответственность за меня теперь снимает. Раз хватило ума стать матерью-одиночкой, так пусть хватит ума и дальше с ребенком самой прожить. Вот так все и сказала. Еще добавила напоследок, чтоб я не рассчитывала на ее помощь и поддержку. Она, мол, двоих детей вырастила, во всем себе отказывая, и только-только нормальную жизнь начинает, так что становиться бабушкой раньше времени не намерена. Это был удар, что называется, под дых. Я, конечно, осознаю, что я не подарок. Но вот так отказаться от дочери и отбросить ее, как отрезанный ломоть, - это, по-моему, очень жестоко… Да я ведь на другие слова, Алла, и не рассчитывала, потому и уехала к тетке… Да ладно, я не держу зла на свою семейку. Я мать не сужу. Она ж с утра до ночи вертится как белка в колесе, бьется как рыба об лед, и все тщетно. То за это надо заплатить, то там счет погасить, то это купить… Постарела наша мать раньше времени. А как она, бывало, сядет вечерком на кухне и мечтает, что вот вырастут ее дочки, найдут себе достойных мужей, и про нее не забудут. А на деле что оказалось? Нашли достойных, что говорится, да и в подоле притащили. И почему у меня такая судьба горемычная?
– Ой жалко тебя, Машка…
– Да уж, жалко… И почему мы всегда думаем, что мы умнее своих родителей? Могла ведь сделать аборт… Если бы я не родила сейчас, то не пришлось бы бросить учебу и жить, как полная оборванка и нищенка. Скажи Алла, вот что я сейчас имею? Да ничего! Ничего, кроме кучи проблем и нищеты. Никому не нужна, даже своей семье. Как я, Алла, устала от всего этого! Сил моих больше нет! И от жизни нищенской устала, и от однообразности и серости. Все осточертело!
– Ты что, Мария? У тебя же есть такой прекрасный сынок. Твоя опора и подмога в будущем. Он же твое будущее! Твое самое бесценное сокровище в этой жизни. Тебе радоваться надо, а не причитать. Вот ему уже четыре года. Можно сказать, что часть трудного пути ты уже прошла. Справилась, не утонула, - значит, и дальше поплывешь, но уже с попутным ветром. Вот пройдет несколько годков, и твой Сережа тебе настоящим помощником станет. А как вырастет, никому свою маму в обиду не даст. Радоваться надо, а она только жалуется!
– Да какое там будущее! Скажешь тоже… Скорее, ужасное настоящее. Ты знаешь, сколько на него денег надо? Одежда, пища, а как он часто болеет! Я все свои деньги трачу только на его лекарства. Работаю только на него одного. Света белого не вижу. Я себе, Алла, ничего позволить не могу, хожу, как обдергайка. Да и ты сегодня утром - ты же была в шоке от моего вида, признайся честно? Где та Маша, затейница, заводила и душа компании? Где, я тебя спрашиваю? Вся жизнь проходит будто мимо меня!.. Из-за Сережки не могу устроиться на нормальную работу. Не могу учиться, да и вообще он связывает меня по рукам и ногам. А где гарантии, что когда парень вырастет, то не пойдет по стопам своего папочки? Угораздило же меня еще и назвать пацана его именем… Это знаешь, что значит? А то, что ребенок с именем отца приобретает и его судьбу. Карма отца, понимаешь, ляжет и на сына. В общем, яблоко от яблони. Черт подери, какая-то проклятая яма, из которой я, как ни стараюсь, выбраться не могу!
– Перестань Машка, перестань сейчас же так говорить! Не могу и не хочу слушать все это! За что ты свои неудачи и горести взваливаешь на ни в чем не повинного ребенка? Зачем программируешь его на плохое будущее? Думаешь, я не вижу, как ты его отталкиваешь, винишь во всех своих бедах? Сережа у тебя золотой ребенок, и тебе только и требуется, чтобы принять и полюбить его, как он любит тебя. Одумайся, пока не поздно, подруга!
– Конечно! Все с тобой понятно! Все жалеют кого угодно, но только не меня. Да и что с тобой говорить об этом? Что ты знаешь о том, как остаться одной с ребенком, без помощи и поддержки? Запомни, сытый голодному не товарищ! И пока у меня на шее этот камень, я так и буду влачить свое жалкое существование, связанная по рукам и ногам. Мне тут умные люди подсказали, что есть у нас в городе один чудо-садик... Сдаешь туда ребенка и забираешь на выходные, а некогда – так и через раз. Там с ними и занимаются, и уход хороший. Да вот опять беда, все опять в проклятые деньги упирается.
– А ты думаешь, сыну без матери будет там лучше?
– Ты не понимаешь! Я бы тогда смогла доучиться, найти нормальную работу и устроить свою личную жизнь. Тебе хорошо рассуждать, у тебя, Алла, таких проблем нет. Думаешь с издерганной и злой мамашей мальчишке лучше? Обязательно отдам Серегу в этот долгоиграющий садик, как только появится лишняя копейка. Да что толку об этом говорить, финансов-то не предвидится. Я когда родила, справки там всякие собирать не стала, стыдно было матерью одиночкой называться, вот на льготы мне теперь рассчитывать и не приходится. Разве только неожиданное наследство получу… Но в нашем роду, Алла, все такие долгожители - невзгоды их, что ли, закаляют? - что на наследство сейчас рассчитывать явно не приходится, да и без меня там наследников пруд пруди.
– Я бы тебе дала денег, но пока у меня тоже не так хорошо дела, как хотелось бы... А хочешь, я смогу брать Сережу тогда, когда ты будешь на работе или еще когда тебе понадобится? И если он вдруг заболеет, я с ним посижу. Вот тебе и станет полегче, и, может, тогда все у тебя и войдет в нужное русло!
– Нет, правда? – Мария даже отложила очередную конфету и приподнялась на диване. - А ты как?
– Да я же, Машка, работаю на дому, и малыш мне не помешает. Он у тебя такой смышленый, да и мне будет повеселей, а то я все одна да одна… Ну а дальше, когда будут хорошие заработки, мы его с тобой в элитный садик отдадим всем на зависть!
– Ты правда так думаешь? Правда, хочешь мне помочь? Что, в любое время посидишь? Неограниченно?
– Конечно, глупая, хочу! Я это делаю, если честно, даже больше для себя, чем для тебя. Я его уже полюбила.
– Просто ушам своим не верю… А неужели, Аллочка, тебе хочется возиться с сопливым и непослушным мальчишкой, который кроме кучи хлопот ничего тебе дать не сможет? Он же тебя свяжет по рукам и ногам!
– Тут ты очень ошибаешься, Машута… Малыш много чего может мне дать. Он мне даст то, чего у меня никогда не было и никогда, видно, не будет... Ты же прекрасно знаешь, подруга, что пустым оказался мой брак, не сумела я завести ребенка… Может, и никогда не сумею… А твой маленький Сережа напомнил мне человека, которого я любила, от которого я втайне надеялась родить сына...
– А он не напоминает тебе человека, который помимо тебя бессовестно спал с твоей лучшей подругой и бросил ее потом одну с животом? А он не напоминает тебе человека, из-за которого ты всего лишилась? Он не напоминает тебе настоящего демона в детском обличье?
– Нет, Маша, этого ужаса он мне не напоминает. Он напоминает мне беззащитного малыша, которому нужна любовь и ласка. И если мы лишим его этого - вот тогда и получится то, о чем ты сейчас говорила. Ты помнишь, что Сергей рос в детдоме, и как ему не хватало семьи и любви? Зачем пускать еще одного ребенка по этому страшному пути? Наоборот, надо дать малышу все то, чего был лишен его папа, и тогда сама увидишь, каким мог бы стать тот Сергей, если бы жил в любви и гармонии.
– Да, может, ты и права. Ну, и если тебе охота мне помочь, то я только за. А по каким ты делаешь это причинам, мне без разницы, главное, что всем это на пользу. Вот и ладненько. Наверное, зря я на бога роптала, он, видать, все же сжалился надо мной и послал тебя на подмогу. Ты мой спаситель и избавитель… Сегодня воистину чудесный день!..

Тут в комнату, сначала робко просунув голову в шторки, а потом, увидев радостную улыбку на лице тети Аллы, вбежал счастливый Сережа:
– Мама! Тетя Алла! Я уже съел весь суп. Можно мне взять печенье? Если не верите, то проверьте. Все до капельки!
Алла смотрела на малыша и не могла нарадоваться. Маша просто счастливица! Почему бог дает счастье в руки тому, кто его совсем не ценит? Девушка погладила подбежавшего к ней мальчишку по голове и ласково сказала:
– Конечно, мы тебе верим. Почему мы должны сомневаться? Ты забыл, что ты самый послушный и самый честный ребенок на свете?
– Забыл. Можно взять печенье? Ой, у вас тут шоколадные конфеты! Оставьте и мне штучку! Я очень люблю конфеты, просто обожаю. Тетя Алла и вправду принцесса, мама! У нее дома много бесценных сокровищ. Есть и печенье, и конфеты. А мороженое есть?
– Мороженого, к сожалению, нет. Но в следующий раз, когда ты придешь ко мне в гости, я куплю тебе вафельный рожок. Это мое любимое мороженое, и спорим, оно и тебе понравится! Ну, возьми пока конфеток, и иди за печеньем, если хочешь.  Мы скоро придем.
Сережа бегом убежал на кухню. Дополнительное приглашение для поедания сластей ему не требовалось. Не сговариваясь, девушки дружно проводили его взглядом. Но какими разными были эти взгляды! Один – добрый и ласковый, полный любви и нежности, а другой – усталый и измученный, полный безысходности и апатии.
– Маша, дорасскажи про себя! Перед родами что было? Ты осталась у тети?
– Нет, не у тети. Мне пришлось уехать. Дальше не было возможности скрывать правду, я измучилась окончательно. Поэтому сказала, что ремонт у нас в квартире закончился, и мне пора в путь. Что меня дома встретит сам разлюбезный супруг и собственноручно сопроводит в роддом. Где я и рожу у него под присмотром. Приехала в родной город, родила, а идти некуда. Меня пожалела сердобольная медсестра из родильного отделения, на месяцок пустила к себе, пока я не решу, что и как. Но и этот месяцок уже подходил к концу. А вариантов было - ноль.
– А ты не пробовала поговорить с… с Сергеем?
– Да ты что?.. Хотя да, попыталась однажды. Да ты не подумай чего такого, специально с ним встреч не искала, боже меня упаси, а столкнулись случайно, причем в этом же парке, вот забавно... Сережка был тогда еще сопляк сопляком… Шла на молочную кухню, одна, без ребенка, весело так было, решила пройти через парк, вспомнить прежние времена, и тут… Увидела его такого улыбающегося, красивого… И вдруг у меня, понимаешь, все старые обиды забылись, - думаю, скажу ему про сына, может, он передумал и обрадуется новости.
 – Говоришь, красивого? Значит, это и впрямь было давно. И что?
– А то. Видишь шрамы? – Маша подтянула футболку повыше: на одном бедре у нее было несколько затянувшихся швов, на другом – один, но выглядело это все просто ужасно.
– Бог мой! Вижу. Неужели это то, о чем я подумала?..
– Да уж…  Так и поговорили. Не успела я и слова сказать, как тут же кубарем покатилась, собирая все кочки и ухабы. Как и жива осталась, не помню. Помню только, какой ненавистью пылали его глаза, и звуки ударов… В общем, он так меня изгваздал, что еле отбилась. Дома сказала, что на меня наехал велосипедист…  Пряталась потом ото всех, стеснялась, что я мать-одиночка, и что влачу такое существование, да и Сергея боялась... Одна знакомая устроила меня уборщицей к своему любовнику, и комнатенку дали… А выбирать-то не приходилось, вот я с ребенком там и обосновалась. – Помолчав, Мария добавила: – Мне и сейчас ужасно стыдно, даже не знаю, как хватило смелости тебя окликнуть. Но я про тебя никогда не забывала, с самого начала интересовалась, как у тебя дела. А когда баба Маша меня заверила, что ты живешь отлично замужем, я искренне порадовалась, что хоть у одной из нас все сложилось…

Они все вместе пили чай, а потом Алена дала Сереже коробку с почтовыми открытками, которые собирала с детства. Красивые картинки увлекли малыша, и подруги продолжали разговор. Настала очередь хозяйки рассказать о себе.
– После смерти бабушки, по завещанию, ее квартира досталась мне... Бабушка позаботилась обо всем заранее, словно все предвидела, словно чувствовала, что недолго ей жить осталось. Баба Маша всегда шла на шаг впереди всего, никогда не жила одним днем… – Алена, замолчав, опустила голову, до этого гордо поднятую, и Маша заметила слезинки у нее на щеке. Марии стало неловко, поэтому, не задавая лишних вопросов, она прижала подругу к себе и стала ее утешать. Эта молчаливая поддержка оказалась кстати, и Алена смогла продолжить свой рассказ.
– Жить в бабушкиной квартире мне было невмоготу, я продала ее. Купила другую, попроще, подешевле, чтобы деньги остались на первое время.
– А как ты сама все нашла? Я имею в виду, Алла, и продать, и купить квартиру - это же нелегко! Да и похороны, как ты их одна организовала?
– А тут, Машка, прямо какая-то мистика! У меня было такое чувство, что меня ангел-хранитель оберегает и ведет по жизни. С похоронами все организовал какой-то давний знакомый бабы Маши, я так после и не узнала, что это за знакомый и как его звали. Пыталась и хотела потом его поблагодарить, да концов так и не нашла. Этот человек словно сквозь землю провалился, да и соседи толком не могли объяснить, кто он и что он. А потом, когда немного отошла от горя и стала подумывать про обмен, - тоже настоящие чудеса творились… Только я стала размышлять, как бы все решить и за что перво-наперво взяться, как мне в ящик подбросили брошюру одного агентства, о котором я и раньше слышала много хорошего. В агентстве меня приняли, будто я была там желанным гостем. Я продала квартиру по очень высокой цене, а купила по очень низкой, таких и цен уже нигде нет. Что за чудеса, до сих пор дивлюсь?.. Я стала снова работать на заказы, ты же помнишь мою роспись по тканям… Денег немного, но пока хватает. Конечно, это не то, чего я хочу, но все же. Сейчас чуть-чуть окрепну, и буду строить свою жизнь заново. Начну, так сказать, с белого листа. И Алла окажется более удачливой и счастливой, чем та прежняя Алена.
– А как же мужчины? Есть мужчины в твоей жизни, Алла?
– А что мужчины? Они всегда есть и будут, в не зависимости от того, хочу я этого или нет. Только у меня к ним отношение уже совсем, совсем другое, чем раньше. Был, знаешь ли, Маша у меня хороший учитель. Меня долго и жестоко использовали, вот теперь и я буду использовать. Если встречу мужчину достойного во всех отношениях, подарю ему счастье наслаждаться моим обществом. А он взамен подарит мне безбедную и комфортную жизнь. Будут у меня брильянты, машины, яхты… Я ведь сама брильянт, мне и оправа нужна соответствующая. Вот так-то.
– Ну ты даешь, подруга! Я тебя совсем не узнаю. Теперь я вижу, что наивная и сентиментальная девочка ушла и, наверное, уже не вернется… А у тебя уже кто-нибудь есть на примете?
– Увы, пока нет! Я редко выхожу из дома… Ой! Мамочки родные! – Алена вдруг схватилась за щеку, и из гордого ее вид сразу стал жалостливым.
– Что случилось? Что с тобой?
– Зуб! Вот опять началось, Машка! Наверное, от сладкого. И дернул же меня черт конфет поесть. Ой! Как больно, мочи нет терпеть. Ой! Никак до стоматолога не дойду, боюсь я их – жуть! Сейчас щека опухнет… Придется завтра же набраться смелости и пойти сдаваться…
– Я-то думала, что серьезное, а тут больной зуб! Во даешь, подруга! Завтра же обязательно сходи, не тяни. Да сейчас такие классные технологии, никакой боли не почувствуешь! Верь мне!

Алена прикусила больным зубом таблетку анальгина. Через какое-то время это помогло, жуткая боль спала, и подруги смогли продолжать разговор. Алена достала старую фотокарточку:
– Вот. Чуть не забыла тебе показать. Вот посмотри, мать, как тебе это фото?
Маша взглянула - и поразилась:
– Это кто? Откуда у тебя фотка моего Сережи?.. Ой! Не может быть!
– Именно. Правда, Машка, не отличишь одного от другого?
– Вот те крест! Истинная правда, подруга! Просто фантастика… Нет, за это надо выпить! Есть в вашем доме горячительные напитки, моя многоуважаемая Алла?
– Найдутся! Тем более, что надо отметить встречу.
Алена достала из шкафа бутылку белого вина, разлила по фужерам.
– За встречу!
– За встречу! И за мир во всем мире! – добавила Алена. – И чтобы все, что мы с тобой задумали и наметили, – сбылось и исполнилось просто пренепременно. Ты слышишь меня, Машка, чтобы именно сбылось и исполнилось!
– А у нас иначе и быть не может, Аллочка! Что нам, молодым и свободным? Мы свое еще возьмем, а если не возьмем, так отвоюем! А тебе сам бог велел устроиться хорошо в этой жизни. Не зря говорят: красота – страшная сила. И эта сила дана тебе сполна. Так действуй, подруга!
– Все, давай скорее выпьем за нас! Знаешь ведь, что нельзя после сказанного тоста долго держать бокалы не опустошенными, может ничего не сбыться?..
И девушки, ни говоря больше ни слова, выпили все до дна. Какое-то время они сидели молча, а потом вдруг Маша спросила:
– Скажи-ка, подруга… А ты Сергея так с тех пор и не видела? Ну, после вашего развода?
– М-м-м… Видела.
– И?
– Зачем ворошить прошлое? Неприятная это встреча была. Даже страшная.
– Расскажи. Я же тебе все рассказала.
– Хорошо. В общем, встретила я его в самом плачевном виде. И знаешь, почти на том же месте, где мы с ним познакомились. Вот же ирония судьбы!.. Что говорить, такая жизнь, как у него, еще никого к райским вратам не приводила. На чужом горе счастья не построить… В общем, шел он, как самое настоящее приведение. И был так сильно накачан наркотиками, с глазами просто остекленевшими... Он очень сильно исхудал, от здорового парня с крепкими мускулами не осталось и следа. А в глазах его уже не было той яркой зелени и блеска от радости жизни, они стали потухшими и мертвыми. Он был неряшливо и плохо одет, видно было, что он давно не мылся, не брился… Как самый настоящий бомж, как конченный человек... Он прошел совсем близко от меня, у меня аж сердце от страха замерло, а он, словно почувствовав, вдруг остановился и посмотрел мне прямо в глаза, я аж замерла в ужасе... А он раз - и не узнал… Изнутри, да впрочем, и снаружи это был уже ходячий труп. И больше я его ни разу с тех пор не встречала, Маша. Да и к лучшему. Могу только предполагать, что случилось потом.
– Как страшно, Алла! А у тебя ведь к нему была такая любовь… Забыла ты того Сергея или нет? Жако его?
– Так и знала, что спросишь меня об этом. Все мои чувства к нему уместятся в двух, четырех словах: ненавижу и презираю, забыла и не вспоминаю… А теперь наливай, подруга, и поднимем бокалы за твоего милого сынка. Какая же ты все-таки счастливая, Машка! Сама не понимаешь, сколько бог тебе счастья дал. А мне это счастье испытать не суждено никогда…

4.3. Многообещающее знакомство

– Доктор, спасите! У меня уже четвертый день зуб страшно болит. Сделайте что-нибудь поскорей! Сил нет больше все это вытерпеть! Я просто уже вконец измучилась. Ни пить, ни есть, ни спать не могу…
– На то, мы и стоматологи, чтобы помогать, спасать и не дать вам умереть. Сегодня же вернем вам сон и аппетит! Так, откройте шире рот. Сейчас посмотрим, что там у вас такое. Понятно, все ясней ясного. Глубокий кариес. Надо лечить.
– А не больно будет? А то я очень боюсь бормашинки.
– Как же я вам могу сделать больно, барышня? Вы меня просто удивляете, милая девушка! Все сделаем, как в лучших домах Парижа. А вы бывали в Париже?
– Нет, не была. Да при чем здесь Париж? Лечите давайте скорей, а то я пока дождусь, совсем измучаюсь, и мне уж тогда точно будет не до лучших домов Парижа.
Пациент на втором кресле не выдержал, повернул голову в сторону беспокойного соседства и пристально посмотрел на такую нервную и трусливую девушку. Девушка оказалась очаровательной и трогательной.
– Пожалуйста, Ираклий Иосифович, не вертитесь! Сидите смирно. Можно попросить вас снова повернуться в мою сторону? – молодая женщина в синем медицинском костюме    строго взглянула на своего пациента, потом на пациентку в соседнем кресле. -  Я уже начинаю сверлить вам зуб. Не шевелитесь, прошу вас, а то можно пораниться.
И мужчине пришлось повернуть голову так, как просила его стоматолог. Но образ прекрасной незнакомки не шел у него из головы. Ираклию Иосифовичу надо было вылечить три больных зуба, а девушке всего один, и шанс, что он потом снова случайно встретит ее еще где-нибудь, был равен одному из миллиона. И тогда он загадал про себя, удивляясь, что такое возможно, но все же надеясь на чудо: «Неужели, после стольких лет, я ее встретил… Если до конца моего лечения девушка не покинет клинику и не уйдет - это точно моя судьба! И я ее не упущу».

Лечение Аллы странным образом все дольше затягивалось. То ломалось сверло, то заканчивался в баночке пломбировочный материал…  Не удержавшись от возмущения, девушка, на сколько позволяла ей замороженная половина лица, пробормотала:
– Вот, даже те, кто зашел позже меня, - и те уже уходят с вылеченными зубами. Неужели мой зуб в таком плачевном состоянии, что его требуется так долго лечить? Долго еще?
Доктор неторопливо сказал:
– Вы же не хотите к нам зачастить, поэтому придется еще немного потерпеть, - и, помедлив, как бы между прочим добавил:  – Алла Алексеевна, а что вы делаете сегодня вечером? Можно мне вас пригласить куда-нибудь? В любое заведение, куда вы только пожелаете. Только пожелайте!
Мужчина с соседнего кресла, уже вылечивший зубы и направлявшийся к выходу, оглянулся и опять пристально посмотрел на терпеливо сидящую девушку, на доктора, низко склонившегося над ней. Ираклий Иосифович замедлил шаг, чтобы услышать ее ответ. Именно этот ответ много значил для него.
– Нет, нельзя. Меня дома ждет любимый муж и пятеро прекрасных детей. И вообще, я не очень люблю стоматологов. Я, знаете ли, шла сюда с одной целью – вылечить этот чертов зуб. И по своей наивности и женской доверчивости думала, что это стоматология, и не предполагала, что это самое настоящее брачное агентство, если не сказать хуже. Странно все, однако. Может, попросить вашего директора разобраться во всей этой путанице? Что есть что? И чем занимаются его врачи во время работы?
Незадачливому ухажеру-доктору было нечего сказать в ответ, и остаток лечения прошел в полной тишине. А покидавший клинику мужчина довольно усмехнулся и, уже больше не мешкая, тихонько вышел. Доктор после того, как его отбрили, вел себя вполне прилично, а Алле только того и надо было. Пусть он лучше побыстрей долечит ее несчастный зуб, чем беспрестанно заглядывать в вырез ее блузки и жадным взглядом скользить по ее телу сверху вниз и обратно. В ее планы мужчина такого содержания и положения совсем не входил. Ее вершины были куда выше и круче.
Расплатившись за лечение и покидая стоматологию, Алла на ступеньках крыльца вдруг столкнулась со своим соседом по несчастью, который намного раньше покинул злополучную клинику и странным образом еще не уехал. Тот самый, кого строгая докторша почтительно называла Ираклием Иосифовичем. Еще в кабинете Алла мельком успела обратить на него внимание. Это был мужчина лет пятидесяти пяти, плотного телосложения, даже немного грузного. По виду похож на еврея знатного происхождения, решила Алла, такой классический профиль… Его несколько портил слишком большой горбатый нос, но в остальном мужчина скорее располагал к себе, чем отталкивал. Бархатные карие глаза, волосы с благородной сединой, пухлые губы, волевой крепкий подбородок, тонкие длинные пальцы, правильная осанка… Все это делало его почти красивым. Одет важный господин был в известные бренды – Алла уже умела замечать такие вещи профессиональным взглядом модельера, - и носить эту одежду он умел подобающим образом. Серый костюм со сложной текстурой, сидящий безукоризненно, накрахмаленная рубашка, галстук, драгоценные запонки на рукавах. На ногах ботинки из крокодильей кожи и такой же кожи кейс. В нем чувствовалась порода и величие.
Алле с некоторых пор стали нравиться именно такие мужчины. С ними чувствуешь себя надежно и комфортно, как за настоящей каменной стеной… Именно такого спутника она сейчас себе и искала, именно такого и надеялась встретить, и вдруг - неужели?.. Удача неожиданно сама шла к ней в руки.
Девушка уже не сомневалась, из-за кого этот важный господин задержался сейчас на крыльце клиники. И хотя прошло минут двадцать после того, как незнакомец вышел из кабинета, но дальше ступенек стоматологии он так и не продвинулся. Собираясь спускаться с крыльца, девушка кокетливо расправила свою шелковую юбку и передернула плечиками. В этот день она была, словно предчувствуя важное знакомство, одета на редкость изысканно, и в то же время женственно. Гофрированная на воротнике и манжетах белая блузка с перламутровыми пуговками, нарочно не застегнутая на первые две. Тонкий фисташковый, расшитый узорами шейный платок. Пышная, невесомая, в тон платку фисташковая юбка с пущенным по подолу таким же рисунком, что и на платке. Замшевые туфельки на высоком каблуке, украшенные кожаными ремешками. Весь ее наряд только подчеркивал ее достоинства, скорее крича о них, чем скрывая. При выходе из клиники девушка еще успела нанести на свои пухлые губки розовый блеск, отчего те стали выглядеть словно створки райских врат, манящие призывно к сладким поцелуям... От этой мысли Алла усмехнулась половиной улыбки - другая половина райских врат была все еще замороженной и онемевшей. 
Спускаясь вниз, краем глаза она видела на себе восхищенный и заинтересованный взгляд понравившегося ей мужчины. И чтобы помочь ему, девушка, проходя мимо, в ответ бросила заинтересованный взгляд из-под ресниц, давая понять незнакомцу, что он ей очень даже интересен и симпатичен. Мужчина тоже умел играть в эти игры, и кокетливый взгляд Алены не ускользнул от его внимания. Не успела красавица сделать еще один шаг по ступенькам вниз, как сзади раздался долгожданный вопрос:
– Может, вы разрешите, милая барышня, вас подвезти?
– А куда? В лучшие дома Парижа?
– Очень жаль, что вы меня воспринимаете, как вашего лечащего врача. Неужели мы так с ним похожи?
– Вы похожи только в одном, мистер. В том, что вы оба мужчины. И обижаться, по-моему, нет никаких причин. Как еще мы, слабые женщины, можем защитить себя, как не острым словцом?
– Мне приятно сознавать, что я встретил не только очень красивую девушку, но и умную. Но вопрос остается в силе. Разрешите мне вас подвезти?
– Мне очень жаль, но я думаю, нам будет с вами не по пути.
– Даже если нам не по пути, я все равно мог бы вас подвезти. Для меня это не составит труда. И не волнуйтесь насчет всяких там избитых фраз, вроде тех, что «куда вам, туда и мне», все будет без малейшей пошлости и грубости. Решайтесь же.
– Вы производите впечатление достойного человека, и я вам верю на слово. Буду надеяться, что достойные мужчины не разучились держать данного ими слова.
– Неужели вам попадались только те мужчины, которые не держат слово?
– Где ваше авто?
Мужчина не стал делать акцент на том, что его вопрос остался без ответа, и показал в сторону, где красовался BMV последней модели. За рулем красивой дорогой машины сидел водитель. Он тут же вышел навстречу хозяину, чтобы открыть двери, но Ираклий Иосифович знаком остановил его и сам помог Алене занять место в салоне. Машина тронулась с места, но этого почти не чувствовалось. Вот что значит дорогая машина! – пронеслось у Аллы в голове. – И отлично видно, что машина принадлежит своему хозяину, а не взята на прокат, как делают некоторые, чтобы только пустить пыль в глаза, добиваясь низменных целей...
Ненавязчивая беседа протекала интересно и непринужденно, и чувствовалось, что Ираклию Иосифовичу не стоило никакого труда быть вежливым и культурным. Все в нем было заложено от природы, с молоком матери и культурой его народа… Когда машина затормозила у дома Аллы, Ираклий Иосифович был явно удивлен и обескуражен увиденным. Двор, в который они въехали, оставлял, мягко говоря, желать лучшего. Вокруг была ужасная грязь, и даже не из-за дождливой погоды, – а словно жители данной округи совсем не знали, что такое санитария и гигиена. Места для личных нужд были здесь на каждом шагу. Нищета в этом дворе чувствовалась практически везде… Бегали грязные, плохо одетые дети. Спившиеся мужчины и женщины сидели тут же, и не смотря на самое начало дня, были уже в изрядном подпитии и с очередной бутылкой в руке. Ругань, мат и сквернословие были привычным фоном общения между людьми окрестных домов. Хоть каком-то намеке на вежливость и интеллигентность здесь не могло быть и речи… Ираклий будто не решался даже выйти из машины, он ошеломленно посмотрел на свою спутницу:
– Скажите, Аллочка, честно: неужели вы действительно живете здесь по своей доброй воле? Или вы от кого-то скрываетесь?
– И то, и другое. Скрываюсь от самой себя, поэтому и живу здесь по своей доброй воле.
– Извините меня, конечно, за прямолинейность… Но это место совсем не для вас. Поверьте мне на слово, вы здесь совсем чужая, вы гость, который никогда не станет здесь своим. Вам нужно срочно поменять это место жительства на другое.
– Я с вами полностью согласна, Ираклий Иосифович, но пока у меня нет такой возможности. Вы же и сами, наверное, прекрасно знаете, что не всегда наши желания и возможности могут встретиться. Поэтому на ближайшее будущее этот дом останется моим местом жительства. Увы!
– Алла, можно вас попросить о небольшом одолжении?
– Вам можно. Что за одолжение, Ираклий Иосифович?
– Можно попросить вас называть меня просто Ираклий? Без отчества, а то я начинаю комплексовать как мальчишка, я чувствую себя просто отжившим стариком по сравнению с вами.
– Конечно, конечно! Ваша просьба мне нравится. Договорились, Ираклий.
– Ну, раз первая просьба понравилась… Тогда я наберусь смелости и решусь еще попросить. Можно еще одну просьбу, но уже большую?
– Просьбы растут в размерах? Ну что ж, слушаю! Вы мне симпатичны и приятны, и если ваша большая просьба совпадет с моими принципами и желаниями, то я постараюсь не оставить ее без внимания.
– Если я в силах помочь вашим желаниям исполниться, то почему бы и нет? Я вам предлагаю, Алла, переехать отсюда в более пристойное место. Которое подходит вам больше, чем этот притон и рассадник заразы.
– Это уже становится интересным… И куда же?
– Разрешите мне снять для вас квартиру в том месте, которое я посчитаю достойным вас. Позвольте мне, милая Алла, помочь вам. И помочь от чистого сердца, без какой-либо выгоды для себя и корысти. Для меня это всего лишь необременительная малость.
– Ну, вы меня совсем озадачили… Постарайтесь понять меня правильно, и не обидеться на мои слова… Понимаете, Ираклий, я не привыкла к таким щедрым предложениям и не считаю их приемлемыми для себя. Отвечу вам просто: все, что у меня есть, – это мое личное, все, что я зарабатываю, – это тоже мое личное. А то, что вы мне предлагаете, - наложит на меня клеймо зависимости от вас. Поэтому я вам тактично откажу в вашей милой большой просьбе… А теперь давайте прощаться, мне уже давно пора домой. Совсем скоро ко мне нагрянут заказчицы, и мне бы не хотелось заставлять их ждать.
– Я все понял, и не обижаюсь. Я даже очень рад, что вы мне так ответили… А чем вы занимаетесь, Аллочка, если не секрет?
– Не секрет. Я художник по ткани.
– Я сразу понял, что вы по своей натуре творческий человек! А можно мне вас еще увидеть когда-нибудь, если вы не против?
– Увидеть можно. Мне будет приятно с вами пообщаться.
– Так когда же?
– К сожалению, телефона у меня пока нет, и позвонить вы не сможете. Но на завтра у меня есть планы в центре города… Давайте завтра встретимся здесь в это же время. А после, если не трудно, вы свозите меня в центр. Совместим приятное с полезным.
– Конечно, Аллочка, мне не трудно. Договорились. Буду вас ждать у вашего дома в это же время.
Ираклий наконец вышел из машины и помог выйти своей спутнице. Он смотрел на девушку с нескрываемым восхищением. Невооруженным взглядом было заметно, что его сердце сражено наповал.
– До свидания, Ираклий.
– До завтра, Алла! До свидания.
Девушка, не оборачиваясь, неторопливо пошла к своему подъезду, кокетливо покачивая бедрами, распрямив плечи, и ее королевская походка и вся эффектная внешность приковывали восторженные взгляды окружающих. Только когда за ней захлопнулась подъездная дверь, Алла услышала, как отъехала машина. Конечно, все это время Ираклий безотрывно смотрел ей в след. Смотрел до тех пор, пока у него была такая возможность.

Закрыв входную дверь, Алла села в коридоре на стул и стала снова и снова прокручивать в голове неожиданную и такую приятную встречу. Состояние у нее было очень возбужденное. Надо было срочно, обязательно с кем-нибудь поделиться впечатлениями о случившемся! Как жалко, что бабушки нет рядом… Вот кто был самым лучшим советчиком и помощником в таких делах. А теперь вот совсем некому сообщить отличную новость и спросить дельного совета.
И тут в дверь неожиданно позвонили. Алла вздрогнула.
– Странно, кто это вдруг пришел? Хоть я и сказала Ираклию, что занята и жду заказчиц, но на самом деле никто не должен прийти, совсем никто. Даже страшно становится от внезапного звонка, живя в этаком гадком месте. Вдруг это местные наркоманы или бомжи? Что делать? Подойти к двери или нет? А если это…
В дверь продолжали настойчиво звонить и стучать.
– Алла, открывай, я знаю, что ты дома! Сама предлагала мне помощь, а теперь прячешься, обманщица! А еще подругой назвалась. Вот и верь после этого людям на слово…
Алла, услышав знакомый голос, тут же распахнула дверь. Как чудесно! На пороге стояли Мария и ее маленький Сережа.
– Ну, к тебе совсем не попасть и не достучаться. Ты чего не открываешь, красотка? Верь после этого людям на слово... – полушутливо ворчала Мария, неторопливо переступая через порог и стаскивая с себя плащ. - В следующий раз возьму с тебя расписку, чтоб потом не отнекивалась от своих слов… Ой! Где такие шмотки отхватила? А юбочка, а блузочка… Просто отпад, как хороша! – и девушка с тоской оглядела свой старый поношенный костюм, который сидел как-то косо и был уже не очень-то по размеру – так изрядно Машка поправилась. Ткань непонятного цвета обрисовывала и выставляла на показ слишком полный живот и каждую складочку на талии. Маша видела свои грязные, стоптанные туфли без набоек, дешевые колготки, которые вечно собирались на коленях в складку, полинялую серую сумку... Конечно, она знала, что выглядит не ахти, но рядом с такой ухоженной подругой ей становилось еще горше.
– Не бузи, Машка! Подумаешь, сразу не открыла! Да я и не ждала вас, совсем не ждала, вот и струхнула – что за неожиданный визит? Да ты еще в дверь молотишь как бешеная… Чуть с ума меня не свела! Ты же знаешь, какой это район криминальный!
– Да, докатилась ты, девушка, до райской жизни... Если бы мне кто раньше сказал, что ты будешь жить в трущобах, а не в номере люкс,  - вот точно не поверила бы! Живешь вон в полной же дыре! И это с твоими данными и умом? Хотя сама-то, как всегда, на высоте… Но знаешь – такое дикое сочетание такой красотки и такой помойки!
– Не родись красивой, а родись счастливой, как говорится… - Алла ласково погладила по голове Сережку, который так и стоял все это время терпеливо и молча около них. – Проходи, ковбой! -  она подтолкнула мальчонку по направлению к комнате. - А со счастьем у меня, Машута, что-й-то напряженка... Стараюсь, бьюсь, как рыба об лед, - и все тщетно...
– А все из-за того, что никак свои розовые мечты в покое не оставишь! Сказки остались в прошлом, в детстве, так сказать. Пора взрослой жизнью жить, тем более когда и рассчитывать-то не на кого, кроме как на саму себя.
– Твоя правда, вот я и живу теперь совсем иначе.
– Ага, вижу я, как ты живешь! Боишься каждого стука в дверь. Что это за жизнь?
– А разве я виновата, что не могу нигде пройти незаметно? Во дворе пристают с мерзкими предложениями, а услышав отказ, грозятся отомстить. Да ты знаешь, как мне жутко вечерами, когда всякая мразь вылазит из своих нор?  Ты заметила, какие принцы и князья в нашем дворе сидят?..  Да проходи уже, чего на пороге стоять!
Гости прошли в комнату, а Алена пока поставила чайник на плиту. Со своим больным зубом она даже не успела еще позавтракать.
- А мы к тебе еще утром приходили, а тебя нет… - Машка расхаживала по комнате,  разглядывая все как в первый раз. - Ну не тащиться же обратно в такую даль, что, зря приехали что ли? – вот мы и остались тебя дожидаться у подъезда на скамейке. Посидели, надоело, встали, погуляли, погуляли…  Вернулись проверить, дома ты или нет. И тут, понимаешь, подъезжает такая нулевая, вся модная, тонированная, черный металлик BMV. Ну е-мое, думаю, в такой дыре и такое шикарное авто! И выходит из бэхи такой шикарный, респектабельный мужчина, мечта идиотки! Ну, еврей, правда, но наплевать… И открывает это он так элегантно дверь своей фантастической машины, и оттуда, понимаешь, выплывает такая волшебная фея, тоже вся из себя! Я чуть не чокнулась от такого зрелища!.. Много чего ты мне вчера рассказала, но вот самое интересное утаила... А, подруга? Что - боишься, что сглажу? Даже словом не обмолвилась, что у тебя есть такой мужик на примете. А может, и не на примете, а уже намного больше, а?
– Ой, опять твои бесконечные фантазии, Машка! Да я с ним только сегодня познакомилась, рассказывать нечего… Давайте лучше чай пить, скоро чайник согреется. А что это у нас малыш сегодня какой-то хмурый? Ты чего, Сергунька, нос повесил? Хочешь, я тебе сделаю волшебный морсик с вареньем, все плохое настроение как рукой снимет!
– Конечно, тетя Алла, хочу! А грустный я, потому что сильно устал, пока тебя ждал...
– Ну, сейчас мы это исправим! А ты, Маша, пить хочешь?
– Не, не хочу. Я лучше поваляюсь покуда на твоих восточных подушках и помечтаю о том - о сем. Хоть забыть на минуту, кто я и что я... Слушай, а кальян в твоем доме имеется?
– Нет, не имеется. А ты что, курить начала?
– Какая разница… А вот что кальяна нет - это твое полное упущение! Покуришь его, и словно на небеса улетаешь, точно как в раю… Ну хотя бы есть у тебя какие-нибудь журналы посмотреть?
– Там, на столике… Я приду сейчас. Просто не терпится тебе все рассказать и спросить совета...
– Если совета насчет этого упакованного мешка с деньгами, то скажу тебе так: держи его руками и ногами! Держи бульдожьей хваткой и не упускай! Это будет верно!
– Тетя Алла! А тетя Алла? – Сережка потихоньку, бесшумно пришел в кухню вслед за хозяйкой.
– Что, малыш?
– Я уже тебе надоел? Мы больше не друзья?
– Что ты такое говоришь, ковбой? Запомни хорошенько: ты мне надоесть совсем никак не можешь, потому что это вообще невозможно. А друзьями если и становятся, то на всю жизнь. Понятно?
– Понятно!
– Вот так то… Готов твой морс. И представляешь, у меня еще остались вчерашние конфеты. Я их специально для тебя оставила, в надежде, что не сегодня - завтра ты ко мне в гости заглянешь. Хочешь?
– Конечно, еще спрашиваешь! Я конфеты очень хочу.
– Только, чур, сначала мыть руки после улицы. Мы же с тобой не свинки. Мы с тобой Сереженька, Человеки! Правда?
– Правда, тетя Алла! Во как сказала – Человеки!
И малыш побежал в ванную мыть руки.
– Как у тебя Алла, классно получается с ним управляться! Он любое твое слово ловит на лету. Если не знать, то можно подумать, что у тебя опыт общения с маленькими детьми колоссально огромный. А меня он совсем не слушается… Ох, взвалила я на свои плечи нереальный груз… И кто сказал, что дети – цветы жизни? Он, видно, их вообще никогда не выращивал…
– Ой, да все у вас наладится, Машка! Тебе нужно только побольше терпения и побольше ласки дарить своему малышу. А то ты такая суровая и очень уж к нему невнимательная.
Алла принесла на подносе морс в стеклянном графине, три чашки с блюдцами и бутерброды... После чая девушки ушли на кухню, оставив Сережку с конфетами и игрушками, чтобы не обсуждать при ребенке недетские темы.
– Сколько раз повторять, Алка, встречайся и даже не раздумывай! Не успели мы с тобой вчера произнести тост за классных мужиков, как наш тост уже в действии! Вот это сила мысли! И что за колдовскую воду ты намешала в вино, милая моя ведьмочка?
– Ой, все хохмишь, Машка… Годы тебя совсем не меняют, подруга!
– А зачем мне меняться? Пусть меняются те, с кем со скуки сдохнуть впору. Мне бы вот только похудеть немного не мешало. В этом, и только в этом, измениться мне просто необходимо. А то я своими телесами всех классных парней за версту распугала. Мы же не в Турции живем, где такие бабы, как я, сейчас на вес золота и стадами верблюдов измеряются. А у нас меня одни южные горцы примечают, успею я еще их них ишаков попасти. Да и зачем нам иностранцы, когда у нас своих богатырей полно?
– А я бы очень хотела за границу… Остаться там жить и работать. Здесь меня совсем ничто не держит, кроме страшных воспоминаний…
– Значит, ничто не держит? И ни по кому скучать не будешь? Здравствуйте, я ваша тетя, приехали, гости дорогие!
– Ой, Маша! Конечно, буду скучать по тебе, подруга, и по твоему ангелочку… Бог даст, и вас вытащу к себе за кордон – если, конечно, сама туда уеду. Да ладно, это только пустые мечты.
- Ну, с таким мужиком, как этот сегодняшний, все мечты станут явью! Он уже позвал тебя замуж?
– Замуж… Слушай, да у нас даже разница в возрасте такая огромная,! Как друга я еще могу его представить, но вот как мужа… А в постели… Ты же знаешь мои проблемы, Машка… Да я умру на месте от ужаса в первую брачную ночь! У них же, богатых, как? Больше хотят рядом с собой любовницу видеть, чем жену. У него, может, такие требования!.. Да может, он вообще женат - тогда точно будет понятно, зачем я ему нужна. Я и представить себе не могу, что он будет меня целовать, обнимать и все такое. Тело-то у него, скорее всего дряблое, старое и воняет стариковщиной, наверное.
– А кто тебе говорит Алла, чтобы ты с ним в постель сразу после знакомства ложилась? Узнай все точно, женат или не женат, а там и действуй по обстоятельствам. А если холост, то пока не женится, никаких интимных отношений с ним, ни-ни. Бей на то, что ты воспитана по старинке и до брака вообще никаких связей этого рода не признаешь. Покажи свои самые привлекательные стороны, чтоб он пошел у тебя на поводу и обо всем таком забыл. Ты же умница и такая красавица. «Убей» его своей фигурой и красотой, околдуй, приворожи, и тогда у тебя все карты в руках будут.
– Вот именно. А разве может взрослый и опытный мужчина, общаться с красивой, сексуальной женщиной, не желая ее при этом, как женщину?
– Конечно, не может. Могла бы и не спрашивать. Если он нормальный, здоровый мужик, без всяких там извращений, то с этим делом у него будет полный порядок. Ну и пусть себе желает тебя на здоровье, но ты у нас запомни – неприступная, каменная стена. Тогда наверняка быстрее жениться. Точно тебе говорю.
– А если он не захочет ждать до свадьбы, или вообще жениться не входит в его будущие планы Маша? Что тогда?
– Тогда помашешь ему ручкой и забудешь. Всего-то и делов. Найдем другого, который не будет таким привередливым и разборчивым. Чего им еще надо? Да я бы на месте этого старпера небеса бы благодарила, что на меня обратила внимание такая сказочная нимфа.
– Как у тебя все просто Маша. Если бы всегда все было так легко и просто, как ты говоришь.
– Вот я и говорю, что не нужно все усложнять. Тогда и жить будет проще и легче. Мы же сами себе проблемы создаем. Потом и мучаемся от этого. А ты сейчас девушка поймала удачу за хвост, вот и не отпускай. Кстати, а ты еще не разузнала наверняка, что твой Ираклий холостой?
– Нет, я еще ничего такого не знаю, да я вообще еще толком не знаю о нем совсем ничегошеньки. Не могу же я в первый день нашего знакомства, спросить у него, женат он или нет, и где и кем работает, да сколько еще к тому же и получает. Это было бы верхом неприличия и бестактности с моей стороны и все мое мероприятие с самого начало было бы обречено на неудачу.
– Да, тут ты права Алла. Тогда бы наш старичок после таких вопросов и носа сюда не сунул бы больше. Ну, так ты подруга, когда его увидишь в следующий раз, попытайся хотя бы хоть что-то одно из перечисленного узнать. И то вперед будет. А то встречаешься, сама не зная, кто, что и как.
– Приму к сведению. Может кофейку попьем?
– Какой там кофейку. Я тут совсем с тобой заболталась и забыла, зачем к тебе шла. Мне сегодня в вечернюю смену надо, посиди с Сережей, а то он боится один оставаться ночью, а на работе он мне мешается. Утром я его заберу, так как нам надо еще сдать анализы для поликлиники. Вечно с этими детьми то одно, то другое. Ни минуты покоя мамашам.
– Конечно, оставляй. Я буду только рада Маша тебе помочь. Да и мне не будет так одиноко и страшно. Я ведь если честно, тоже темноты боюсь.
– Ну, тогда вообще все просто отлично. Одним выстрелом убьем двух зайцев: и тебе и Сереже поможем с напастью страха ночи. А я вот мои милые просто самое настоящее дитя ночи. Страсть как люблю это время суток, особенно, когда тебя согревает в теплой постели пылкий влюбленный. Ладно, что-то я опять не ко времени размечталась, мне пора подруга бежать. Сейчас я испарюсь, а то надо еще в магазин заскочить, да и другие дела есть. Хочется перед сменой все успеть сделать. Пока подруга. Давай уже провожай меня. А вернее выпроваживай.
– А ты мне не успела рассказать, что у тебя на личном фронте творится? Я ни за что не поверю, что твоя теперешняя полнота и временная беднота помешали тебе с кем нибудь закрутить пылкий роман. Слишком хорошо я знаю твою неуемную и темпераментную энергетику.
Маша в ответ лишь потупила глазки. Она хитро посмотрела на подругу и лилейным голоском прошептала:
– Есть у меня один на примете.
– Только один и только на примете? Да ты мать видно совсем теряешь сноровку. Я разочарована.
– Ладно, признаюсь. Ну, может и не один! – и Мария весело рассмеялась. – Все потом расскажу, а то я сейчас, правда, очень тороплюсь. Целую. Пока.
И не говоря больше ни слова, Маша выскочила в двери, и только ее и видели.
– Машута, ты забыла попрощаться с Сережей.
Но Маши уже и след простыл. Алла ничего не оставалось, как закрыть за подругой дверь, и тяжело вздохнув, пройти в комнату, где играл маленький Сережа. Но что девушка увидела, пройдя в гостиную? Сережа, свернувшись маленьким комочком, сладко спал на диване уткнувшись в подушки. Алла, стараясь не разбудить малыша, осторожно его раздела, застелила постельное белье, уложила поудобнее, подложив ему под голову подушку поменьше, и накрыв своим одеялом.
– А рубашка так у тебя и не зашита ковбой! Ну, что за мамаша у тебя малыш такая непутевая? Просто одно недоразумение. Сама, не смотря на всю нехватку денег, одета вполне сносно, а ты у нее как маленький беспризорник. Ну, да ладно, все это дело поправимое. Ты сейчас поспи, а я тебе, когда ты проснешься, сготовлю что нибудь вкусное. Спи сладко Сереженька.
Алла тихонько вышла и, прикрыв за собой дверь, направилась на кухню. Пока она проявляла свои кулинарные способности, вспоминая то, чему ее научила баба Маша, время пролетело быстро и совсем незаметно. Сережа успел выспаться и … проснулся.
– Тетя Алла, а я уже не сплю. Тетя Алла ты где? Ау?
– Не пугайся. Я на кухне милый. Здорово, что ты уже проснулся, а то я без тебя совсем заскучала. Что же тебе приснилось такого интересного во сне, раз ты так долго не просыпался?
– Ой, очень всего много. Я сейчас оденусь, приду и расскажу. Я быстро.
– Не торопись, я подожду.
– Мне приснилось, что заколдованные рыбки расколдовались и остались жить у меня дома. А еще, что принц нашел тебя, ты расколдовалась и мы все вместе уехали к нему в замок жить. А еще я видел свой день рождения с тортом и всеми теми подарками, про которые ты мне так интересно рассказывала. Я был очень красивым и нарядным на празднике. А мама была доброй и совсем на меня не ругалась. – рассказывал малыш Алле, натягивая на себя футболку.
– И вправду, какой тебе замечательный сон приснился. А знаешь, что тебе на новом месте приснится, то обязательно и исполнится? – прокричала ему в ответ с кухни девушка.
– Правда, правда? Нет, не знаю. А что, значит, твои красивые рыбки уже ожили? – и малыш бегом побежал в ванную комнату проверять, сбылся его сон или нет.
Через минуту Алла услышала его разочарованный голос.
– Ты меня обманула тетя Алла. Они совсем не расколдовались. Ничего не сбылось. Значит это не правда. Или просто я такой невезучий, что мои сны не сбываются.
Чувствовалось, что еще немного и мальчик вот-вот заплачет. Девушка тут же, оставив все свои приготовления к полднику, прибежала в ванную комнату. Она крепко обняла расстроенного Сережу и стала его утешать.
– Не расстраивайся малыш! Все исполнится, но не так скоро, как тебе хотелось бы. Колдунья, которая их заколдовала, была очень могущественной волшебницей, и поэтому ее заклятье получилось очень сильным. Но наша с тобой вера в добро тоже ничуть не слабее. Вот, поэтому, как только колдовство полностью развеется, рыбки раз и расколдуются. И чтоб это произошло как можно быстрее, нам нужно знать волшебные слова.
– А я ничего такого не знаю. Книжка сказок, которая у меня есть, совсем не рассказывает про волшебные слова. Там есть волк, лиса, колобок, теремок, а вот про злых колдунов ничего не написано. Что же делать тетя Алла?
– А я знаю что! Мы найдем с тобой в книжном магазине интересную и волшебную книгу магии и попробуем сами рыбок наших расколдовать. И конечно я тебя и не думала обманывать. Если я говорю, что твой сон сбудется, то он непременно сбудется. А сейчас пошли на кухню и посмотрим, что там у нас есть вкусного. Я конечно не кулинар, но старалась для гостя дорогого, как могла.
– А что там есть вкусного?
– Я думаю, это получились вкусные блинчики и жареная курочка с картошкой. А еще мы с тобой сегодня пойдем гулять и зайдем в детский магазин.
– А что есть еще и детские магазины? Я знаю магазин продукты, магазин хлеб, магазин косметика, там мама себе помаду и духи покупает. А еще есть Китайский рынок, секонд хэнд, мама мне там вещи прикупает. А что такое Секонд Хэнд тетя Алла?
– Тогда давай по порядку, а то столько вопросов сразу. Про секонд хэнды больше не вспоминай, там продается одежда, которую уже носили до тебя, это не для таких как мы с тобой. Мы же с тобой умницы и красавцы, правда?
– И я красавец?
– Никогда не видела таких милых детей! Ты только посмотри на свои голубые, как небо глаза и темные пушистые ресницы. И эта родинка на скуле в форме облачка, очень завлекательна. Когда подрастешь у тебя от девчонок отбоя не будет. А детских магазинов, а вернее магазинов для ребят есть милый и очень много. Там продается для ребятишек много интересных и полезных вещей. Вот придем туда, и сам все увидишь. В магазине мы тебе ко дню твоего рождения купим нарядную и красивую одежду. Прямо, как в твоем сне. Ты хорошо запомнил, во что был одет?
– Запомнил тетя Алла. Но это, наверное, очень дорого?
– Одна старушка мне говорила: Деньги навоз, сегодня нет, а завтра воз! А то твоя одежонка уже совсем развалилась, что и зашивать ее уже не имеет никакого смысла. А ковбоям не пристало ходить в отрепьях. Тем более, когда им уже четыре года стукнуло.
– А разве у тебя есть этот воз денег? Я вот слышал, как ты тетя Алла говорила моей маме, что у тебя самой дела идут не очень, мало заказчиков и денег в обрез.
– Не хорошо ковбой подслушивать разговор старших. Тебе это совсем не к лицу малыш. Пусть мои заботы тебя не тревожат.
– А я и не подслушивал тетя Алла. Просто вы так громко разговаривали, что мне все было слышно. Мне что нужно было уши затыкать?
– Да нет, все в порядке, мы с твоей мамой сами виноваты, что так обо всем забыв, стали при тебе все свои проблемы обсуждать. Поэтому не бери в голову. И раз я говорю сейчас, что на обновы денег у меня найдется, значит, так оно и есть на самом деле Сергунька.
А сама Алла еще утром, когда увидела маленького Сережу в его неприглядной и почти полностью изношенной одежде, решила про себя твердо:
– Я возьму и открою свою копилку, куда я откладывала свои нехитрые сбережения. Возьму и устрою мальчику настоящий праздник, купив ему новые и красивые вещи. Буду считать, как считала и часто говорила баба Маша, что деньги навоз, сегодня нет, а завтра воз». Конечно, мне непонятно, где я потом возьму этот самый воз, и как буду жить завтра, но пусть и малышу и мне станет светло и радостно на душе. Сереже оттого, что он получит кучу приятных вещей, а мне оттого, что я смогла ему помочь и увидеть улыбку счастья на его лице. И как решила, так и сделаю.
Малыш, заметив, что тетя Алла о чем-то сосредоточено, думает, решил еще раз прояснить ситуацию:
– Это все, самая настоящая правда, что ты сейчас сказала тетя Алла? Ты меня не обманываешь? И ты мне действительно купишь новую одежду и не передумаешь?
– Конечно же, все самая настоящая, правда! И я тебя не обманываю, нет малыш. Просто я тебя сильно люблю и ты мой самый лучший друг. А друзья должны друг другу помогать и друг для друга ничего не жалеть. Правда?
– Правда. Как все здорово. Неужели я действительно проснулся и все, что ты мне сейчас сказала не сон?
– Давай я тебя ущипну, и ты убедишься сам, что давно уже проснулся?
– Нет уж не надо, я уже верю. А что мы еще будем сегодня делать?
– А еще, после того как мы с тобой обновимся, у меня для тебя будет еще один сюрприз.
– А какой сюрприз?
– Пока не скажу, это будет мой маленький секрет. А вот если ты будешь себя хорошо вести и хорошо кушать, то секрет тебе откроется обязательно. Договорились?
– О кей! Все понятно. Пошли скорей кушать. Я очень люблю курочку, мама ее иногда приносит с работы, так что уговаривать меня, ее есть не надо, я и так все съем. А вот блинчики я видел только по телевизору, и мне кажется, что они очень вкусные. Идем быстрей. Я все съем и ни оставлю, ни крошки. А когда поем, узнаю твой секрет.
И Алла, с маленьким Сережей взявшись за руки, дружно прошли на кухню и дружно принялись за свое маленькое пиршество. Для маленького мальчика, который толком ничего не видел и не пробовал вкусного в своей жизни, все увиденное на кухонном столе казалось просто объедением и самым настоящим, огромным пиршеством. Он жадно глотал куски курицы, и как девушка не пыталась его приостановить и уговорить, что всего очень много и спешить не надо, ей это никак не удавалось. Малыш весело смеялся, снова продолжал торопливо есть, начиная все больше баловаться и шалить. И тут произошло то, чего было не избежать с таким поведением за столом. Сережа чуть было, серьезно не подавился. Мальчик набив полный рот едой, весело хохоча при этом и пытаясь еще что-то сказать, поперхнулся непрожеванным куском курицы. Сережа сначала стал громко кашлять, после задыхаться. Алла запаниковала, не зная, что ей предпринять и чем помочь малышу в сложившейся ситуации. Девушка попыталась постучать малыша по спине, но это не помогало. Сережа продолжал кашлять и хватать ртом воздух, задыхаясь. Тогда сама не осознавая, что делает, видимо интуитивно, Алла засунула свой палец малышу в рот и тем самым протолкнула кусок курицы дальше в горло, после чего тот спокойно дальше проследовал глубь пищевода. Сережа глубоко вздохнул несколько раз, и … громко заревел.
 – Слава богу! – крикнула девушка. – Теперь все позади. Вот видишь малыш, как бывает, когда с едой балуешься! Но не плачь милый. Слава богу, что все обошлось. Слава богу! Боже мой, я чуть с ума не сошла от страха за тебя! – И стараясь успокоить маленького мальчика, Алла, посадив его удобнее на стуле и протянув ему конфету, решила пойти приготовить Сереже теплого чаю. Но девушке не удалось пройти и пару шагов к плите, как малыш бросился за ней, крепко вцепился в ее ноги, и никакие уговоры не помогали Алле его успокоить. Сережа был очень сильно напуган и ничего не хотел слушать.
– Успокойся милый. Все хорошо. Я тебя не ругаю, я просто сама очень испугалась. Не плачь, все уже хорошо. Вот сейчас и чаек согреется, попьешь его с сахарком, и все совсем пройдет. – Девушка продолжала ласково гладит малыша по головке, нежным голоском шептать слова утешения, и скоро детские всхлипы стали затихать, Сережа немного успокоился.
– Давай я помогу тебе сесть за стол, и мы с тобой и почаевничаем ковбой.
– Я сам тетя Алла могу! – и малыш послушно вернулся за стол, продолжая по пути всхлипывать, дав девушке, возможность приготовить ему чай.
Алла быстро разлила кипяток по кружкам, бросила туда пакетики с чаем и вернувшись за стол усадила Сережу к себе на колени. Девушка положила сахар в кружки и тихонько с ложечки, чтоб малыш не обжегся, стала его поить маленькими глотками. Только когда Сережа попил чай, только тогда он успокоился окончательно, и детских всхлипов больше не стало слышно. Он теперь тихо сидел у девушки на коленях, и крепко держал ее за шею обеими рукам. Сережа молчал и совсем ничего не говорил.
– Не бойся малыш, я с тобой. Я никому, совсем никому не дам тебя в обиду, даже противной жареной курице.
Только после этих слов Сережа, наконец, улыбнулся.
– Теперь давай садись, если хочешь, попей еще чаю с блинчиками, и пойдем за покупками. Только больше не торопись и не спеши.
– Не буду! – тихо прошептал ей в ответ малыш. – Я буду всегда тебя слушаться, и не буду огорчать тетя Алла. Не сердись на меня. Просто мне было так хорошо и весело с тобой.
– Договорились!
Когда с едой было покончено, Алла и маленький Сергей оделись, собрались и пошли по магазинам за обновками. Всю дорогу до магазина, Сережа молчал и ни на какие вопросы девушки, что же с ним случилось, ничего не отвечал. Было заметно, что малыш о чем-то серьезно думает и из-за этих мыслей сильно переживает. Вид у него был очень расстроенный и какой-то потерянный. Девушка попробовала еще раз разговорить маленького упрямца и, наконец, ее усилия увенчались успехом. Малыш долго смотрел в глаза своей новой знакомой и, тихо сказал:
– Теперь ты мне уже не откроешь свой секрет тетя Алла?
– Почему ты так решил ковбой?
– Потому что я не послушался тебя, стал баловаться и подавился. Ты меня, наверное, уже совсем не любишь теперь. И к себе в гости больше не пустишь и не позовешь. Да?
– Разве один кусок курицы сможет нарушить нашу дружбу? Я люблю тебя так же крепко, как и раньше. И в гости ты будешь приходить ко мне так часто, как сам захочешь. Так что выкинь все плохие мысли из своей умной головки и улыбнись. А секрет мой ты скоро узнаешь. Еще минутку терпения.
– Ты самая лучшая!
Когда уже поздним вечером Алла с Сергеем вернулись домой, лица их были радостными и счастливыми. В руках были свертки с покупками и много воздушных шариков.
– Тетя Алла, а ты видела, как я катался на машинке?
– Видела малыш.
– А на лошадке видела, как я сидел прямо?
– Ты был молодцом!
– А как я прыгал на батуте, видела тетя Алла?
– Конечно, видела. Ты просто самый настоящий гонщик и прыгун. Тебе все понравилось Сережа?
– Да, очень сильно понравилось! А вата, что ты мне покупала такая сладкая. У мамы тоже есть дома вата, но она совсем не съедобная. И твой секрет самый настоящий секрет. А этот парк каждый день бывает? Он никуда не денется? Мы туда еще, когда нибудь пойдем тетя Алла?
– Практически каждый день бывает малыш. И конечно, ну, просто обязательно, когда мама тебя будет приводить ко мне в гости, мы пойдем в этот парк детских аттракционов, который тебе так понравился. А сейчас ты хочешь у меня кушать?
– Нет, не хочу. Я так объелся в детском кафе, что мой живот просто сейчас совсем лопнет и разлетится на тысячу кусочков. Он у меня объеденный точно такой же, как у того смешного клоуна в парке. Я похож на клоуна тетя Алла? А воздушная кукуруза и сладкая вата тоже всегда там, в парке бывают?
– И сладкая вата и попкорн, и всякие сладости, и кока кола и еще много чего вкусного. В общем, все есть в парке постоянно и пренепременно. И когда мы еще туда приедем с тобой, то опять все попробуем. Согласен ковбой?
– Согласен! Конечно, согласен. А сейчас я что-то хочу спать тетя Алла. Только ты никуда тетя Алла не уходи и не оставляй меня одного дома. А то я боюсь чудовищ, которые прячутся в темноте и которые могут меня унести с собой и съесть.
– Нет, нет милый! Что ты? Конечно, я никуда не уйду и не оставлю тебя одного. Мы будем спать рядышком, и нам не будет страшно. Если признаться честно, то я тоже боюсь темноты, и одной мне бывает очень страшно по ночам. Но теперь ты со мной, а я с тобой. А так как мы вместе, то все чудовища исчезнут и растворятся. Они сами боятся тех, кто их не боится.
Алла провела малыша в ванную, умыла, раздела и уже через пять минут малыш сладко посапывал на раскладном диване. Девушка нежно поцеловала Сережу в лобик и тихо прошептала ему:
– Спи котенок сладко, сладко! И пусть все у тебя в жизни будет только хорошо. Пусть каждую ночь тебе малыш снятся только разноцветные, хорошие и радостные сны. Спи спокойно и без всяких тревог и волнений.
И Алла вышла из комнаты, потушив за собой свет ночника.


4.4. Желание, загаданное рыбке

Мария явилась за Сережей рано утром. Алле совсем не хотелось расставаться с ним, но подруга была непреклонна:
- Нечего потакать мальчишке во всех его прихотях! Раз я сказала, так и будет.
– А может, мне с ним в поликлинику сходить, а ты поспишь пока у меня?
– Слишком много тебе придется объяснять – что, куда, где... Ты же ничего не знаешь и не представляешь. Чем мальчишка болел, и какие прививки уже проставлены у Сережки, знаешь?
– Нет, но ... – пыталась возразить Алла, но ее перебили.
– Вот оно и но! Не забывай, что его мать - я! Все, давайте быстрей одевайтесь и марш вперед! – командным голосом распорядилась Мария, не желая слушать больше ни малейших пререкательств.
Алле ничего не оставалось, как с грустью в глазах начать одевать малыша. Как жалко, что Сережа не ее сын, что она сама не может быть его мамой... Девушка постаралась успокоиться и внушить себе, что у Сережи есть настоящая мама, и эта мама – ее подруга, которая к тому же действительно лучше знает, что и как следует делать для сына.
– Может, вам с собой блинчиков завернуть?
– Вот с собой можно. Это мы с удовольствием. Спасибо, подруга, за заботу, а то у меня самой в животе воет ураган. Кроме кофе толком ничего в себя впихнуть не успела.
Маша прихорашивалась перед зеркалом в прихожей. Она приняла из рук Аллы вкусно пахнущий свежей выпечкой сверток, и в ответ протянула ей клочок бумаги.
– Вот, я тут написала тебе номер своего рабочего телефона. Если что-то срочное и не терпящее отлагательства – звони. Конечно, дозвониться трудно, но при желании можно. Пусть у тебя будет хоть такая связь со мной, хоть что-то, чем совсем ничего. Ох как далеко мы все-таки живем друг от друга, ты на одной окраине, я на другой...
Тут она заметила выходящего из комнаты сына и всплеснула руками:
- Ну е-мое, Серега, ну вылитый прынц! Это кто ж тебя так разодел?
– Да вот, прошлись вчера немного по магазинам... – Алла ласково улыбнулась мальчишке, потрепала по волосам.
– Ну спасибо тебе, подруга! Вот выручила так выручила! Мне теперь и тратиться вообще на него не надо, ишь сколько всего... Вот так тетя Алла у нас! Какие еще от тебя, Аллачка сюрпризы ждать? И чем дальше, тем все больше мне все это нравится! Надеюсь, он тебя не сильно утомил? Хоть слушался?
– Слушался, слушался! И вообще, он у тебя самый лучший сын на свете... Давайте топайте сдавать свои анализы, а то еще немного, и я Сергея уже никуда не отпущу. Возьму и оставлю у себя навсегда. Таких золотых детей днем с огнем не сыщешь! Правда, Сергунька? А мне как раз просто необходим именно такой вот маленький ковбой.
– Ой напугала! Да если б не чертовы анализы, я бы сюда и не заглянула... Ну, пока уже. До субботы, помнишь ведь про его день рожденья?
– До субботы, Маша. До свиданья, ковбой. Я буду скучать по тебе.
– До свиданья, тетя Алла! Приходи обязательно к нам с субботу, я буду тебя ждать! – и помолчав немного, Сережа вдруг неожиданно для всех сказал: - А можно мне сейчас не уходить и остаться у тебя пожить немного? Я не хочу идти с мамой в больницу, а потом домой, а хочу остаться жить у тебя насовсем. С тобой и насовсем!
Маленький мальчик потянул Аллу за руку и, когда она присела на корточки, обнял ее за шею и тихо прошептал на ухо: – Мама меня вообще не любит, она хочет, чтоб я потерялся и никогда не находился. Возьми меня к себе навсегда, тетя Алла. Возьмешь?
И хотя Сережа старался говорить тихо, все было прекрасно слышно не только Алле. Девушки недоуменно переглянулись. И если одна была просто в шоке от услышанного, то другая лишь пожала плечами и не выразила никакого удивления или стеснения от слов сына.
– Да, видно, и вправду наша тетя Алла – настоящая колдунья и обладает великой магической силой притяжения. К ней привораживаются не только мужчины старшего и среднего возраста, но и младшего тоже. И стар и мал, а все туда же...
– Да что ты такое несешь, глупая мамаша?! Ты чего такое сыну наговорила? Неужели вправду сказала, чтобы он потерялся и не нашелся? Неужели все, что он сказал, – правда, Мария?
– Частично... И потому вот что скажу. Ты думаешь, подруга, я буду против, чтобы он у тебя пожил? Да с моей превеликой радостью. Вот на следующей неделе, как закончим с обходом врачей, - так пожалуйста, живите вместе сколько угодно. А я пока на работу новую устроюсь... Слышишь, Сергей, что мать говорит тебе? На следующей неделе, если не будет ни одного замечания в твой адрес, пойдешь гостить к тете Алле. А ты, глупая женщина, еще не знаешь, на что подписалась...
Но Машу уже никто не слушал. Алла и Сережа кинулись друг к другу в объятья, и девушка закружила малыша по квартире, а тот, крепко обхватив ее за шею, целовал в обе щеки.
– Ура, ура, я буду жить с тобой, тетя Алла! – кричал маленький мальчик.
– Ура, ура, мы будем вместе! – кричала она в ответ, смеясь от счастья.
– Ну и глупые же вы оба! Ну он-то понятно, ребенок, а ты чего так радуешься, глупая?
- Да я ведь, Машка, и сама хотела тебя об этом попросить, да не решалась. Думала, ты решишь, что я у тебя сына хочу переманить...
– Ой, какие страсти! Переманивай сколько угодно. У меня еще вся жизнь впереди, а этот оболтус сейчас мне вообще ни к чему. Он как якорь меня тянет ко дну. А жизнь так хороша, а я еще так молода и полна сил. И почему я никого не послушалась и не сделала аборт в свое время? Была бы сейчас вольной птицей!..
Маленький Сережа перестал радостно улыбаться и смотрел на свою мать с отчаянием. Алла заметила это и сильно дернула подругу за руку.
– Замолчи! Замолчи немедленно! Ты что, сдурела? Как ты можешь такое говорить, да еще при ребенке? Если хочешь оставаться моей подругой, то не смей произносить таких слов! Слышишь?
– Ага, советы давать, конечно, хорошо и просто, а ты поживи как я, Алла! Поешь помои, поживи со вшами в маленькой комнатенке, каждый день поработай поломойкой, чтоб каждый недоносок об тебя ноги вытирал и издевался. И вот тогда я посмотрю, как ты запоешь и какие советы давать будешь... Все, не о чем мне с тобой больше говорить. Нам пора. Шагом марш, Сережка, за двери!
Маша вышла, таща за собой упирающегося сына. Сережа громко заревел, закричал на весь подъезд:
– Тетя Алла, возьми меня к себе, не хочу идти с мамой! Тетя Алла, не оставляй меня. Тетя Алла…
Алла выскочила вслед за ними на лестничную клетку. Ей хотелось выкрикнуть вслед подруге много обидных слов, ведь ее жизнь тоже была совсем, совсем не сахар... Слезы ручьем текли из ее глаз. Но ей ничего не оставалось, как только ждать и надеяться. Надеяться на то, что Маша выполнит свое обещание и отпустит малыша. Алла прислонилась к стене и крепко зажала уши руками, чтобы не слышать удаляющегося детского плача...

В ее квартире стояла тишина. Алла с тяжелым сердцем отошла от входной двери... Сейчас она уже знала, что будет делать. Да - все, что она задумала и решила, пренепременно осуществится и сбудется!
Алла умыла холодной водой зареванное лицо. Сегодня ей предстояло свидание с Ираклием Иосифовичем.
До назначенной встречи было еще полно времени, и это время девушка решила провести с пользой. Он достала из стенного шкафа в коридоре банку с краской, надела перчатки и закрасила всех нарисованных рыбок на стене ванной. Теперь все стены были однотонные и одинаковые.
После этого Алла стала приводить себя в порядок.
Сегодня она решила не закалывать волосы, а распустить по плечам, и лишь сбоку прикрепила небольшую заколку со стразами, в форме стрекозки. Немного косметики, чуть-чуть розовой помады-блеска...
 Она надела облегающее платье из шелка с рисунком, на китайский манер. Она сама когда-то придумала пустить по этой нежной синей ткани цветы жасмина и лотоса... Кое-где, чтобы цветы казались совсем уж объемными и живыми, пришлось постараться не только кистью - вспомнить про иголки и нитки, про все вышивальные секреты, которым учила дочку мамочка Лена... Всего один кропотливый, долгий вечер - и все готово! Эта золотая нить на платье смотрелась совершенно особенно. Во всем мире не было второго
такого же платья! Задумка удалась, неповторимые райские цветы были достойны самого Китайского императора... Полупрозрачный шарфик в тон платья на плечи, туфли на высоком каблуке.... Да, на этом небесно-синем фоне ее глаза казались еще ярче, а волосы, рассыпанные по плечам золотистыми волнами, играли еще красивей.
Когда она вышла из подъезда, Ираклий уже стоял у своей машины и ждал. Алла не спеша спустилась по ступенькам - словно не шла, а плыла навстречу ему, слегка покачивая бедрами, сверкая золотом волос, вся осыпанная нежными цветами, томно поглядывая из-под ресниц васильковыми глазами, покусывая свои сладкие, пухлые губки... Мужчина смотрел - и не мог оторвать взгляда. Он был сражен наповал.
– Что за видение! Слов нет! Как вы прекрасны и свежи, Аллочка! Я просто напрочь покорен вашей красотой и обаянием... Да у меня просто все слова повылетали, язык вдруг перестал меня слушаться! Все еще не могу поверить в то, что мне так повезло и я встретил вас на своем пути, - и кавалер галантно поцеловал руку своей даме.
– Ну что вы, Ираклий... Но спасибо за комплимент! Так какие у нас планы?
– Командуйте, неземное видение! Буду рад отдать себя в ваше подчинение.
– Тогда давайте съездим в центр... В зоомагазин. Мне нужно купить золотых рыбок, а после посидим где-нибудь в кафе, пообщаемся и выпьем кофе.
– В зоомагазин, так в зоомагазин. Прошу вас, садитесь.

Ираклий привез Алену в лучший зоомагазин города и настоял на том, чтобы рыбок и все принадлежности для их содержания он оплатил сам.
– Вы меня обижаете, Алла. Неужели я не могу сделать подарок своей даме - тем более что он настолько необычен, и причем подарок от чистого сердца?
– Хорошо, Ираклий. Раз от чистого сердца, то тогда сделайте. Буду вам очень признательна... Но чем же так необычен мой подарок?
– Скажем так, обычно девушки вашего возраста и вашей внешности увлекаются украшениями, красивыми безделушками, машинами, антиквариатом. А тут – рыбки!
– А я не как все, Ираклий.
– Я это уже понял. Вы, Аллачка, одна на миллиард! – и подумав, мужчина добавил: – Хотя вы вообще одна такая, других таких нет. И это, Алла, без преувеличений.
Девушка ничего не ответила.
Когда рыбки были куплены и доставлены домой, они поехали пить кофе и есть пирожные со взбитыми сливками и свежими фруктами. Беседа протекала легко и непринужденно, и у девушки ни разу не возникло, ни дискомфорта, ни страха. Ираклий оказался интересным и начитанным собеседником, что еще больше понравилось его спутнице и возвысило его в ее глазах. Она попросила рассказать хоть немного о его прошлом.
– У меня все просто и без затей, Аллочка. Когда был молодым, влюбился, как и все, женился и прожил со своей женой до ее смерти, почти так, как и обещал. Теперь я вдовец. Жена у меня тяжело болела, и как мы с сыновьями ни старались ее спасти, нам это не удалось. Я очень долго переживал, да и сейчас еще переживаю... Почти всю жизнь прожить с любимым человеком и видеть, как он умирает на твоих руках, быть не в силах хоть что-то изменить... Тяжело все это. Очень тяжело.
– Я вас понимаю. Очень понимаю...
– У меня остались от жены два сына. Теперь они уже взрослые и живут своими семьями. Есть и тут от чего сердцу сжаться... Один сын живет здесь, в этом городе, рядом со мной, помогает мне в делах бизнеса, он женился и у него крепкая и счастливая семья, скоро ожидаем прибавления. А другой, старший... Даже говорить не хочется… В общем, с ним у меня одни проблемы. Живет он в Израиле, там решил остаться и пустить корни, там же работает. Но вся беда в том, что Александр еще с юношеских лет мечтал быть независимым и самостоятельным. И вот теперь он больше не хочет вести дела нашего бизнеса, а решил строить свою карьеру и идти своим путем. Все бросил, уехал, чем и как живет теперь - не знаю. Люди говорят, что внешне мы очень похожи с ним - тот же изгиб бровей, такой же нос, тот же шарм и обаяние, и даже шрам над бровью - видишь у меня вот тут - так вот Саша, когда был маленький, умудрился точно так же разбить бровь... Зато младший у меня точная копия покойной супруги, весь в нее, кроткий, покладистый, уважает традиции и родителей почитает во всем. Всегда посоветуется, нет с ним проблем...
Ираклий погрузился в раздумья. На несколько минут он словно забыл о своей прелестной спутнице, перестал ухаживать за ней, словно был и не на свидании... С серьезным видом сидел он, и Алла видела, как неравнодушно и ответственно он относится и к своей семье, и к своему делу... Ираклий продолжал:
– Скажи, Аллачка, зачем набивать шишки там, где их уже набили другие? В моем понимании обязательно, даже пренепременно надо учиться, расти, развиваться, а вовсе не совершать одни и те же ошибки. Сын мне сейчас нужнее в моем деле, в моей работе, а не там, где он решил преуспеть, начиная с самых низов, да еще у чужих людей, в чужой стране. Нет никакой гарантии, что у него что-то получится и он поднимется. Саша очень амбициозен, упрям, горд... Но кому и что он хочет доказать, не пойму?
– Может, он хочет, чтоб и его имя что-то значило, а не прикрываться всю жизнь одной только вашей фамилией и вашим статусом. Я вот его прекрасно понимаю. Может, Александр и прав, что пытается найти себя в этой жизни, найти свое призвание. А гарантий ни у кого из нас нет, да и у вас с вашим бизнесом тоже нет никаких гарантий в завтрашнем дне.
– И откуда все это в нем?.. Братья росли вместе, питались одним молоком, воспитывались одной матерью, а такие разные. Из-за него мое сердце и по сей день постоянно болит. Но что делать? Раз уж так решил, пусть живет, что я еще могу сделать? Раз не хочет с отцом и братом работать, пусть сам справляется. Я перестал ему помогать материально, и Александр больше не поддерживает с нами связь. Самый главный капитал мы сыну с женой дали – хорошее образование и нашу культуру с религией... Далеки мы стали друг от друга, и не только расстоянием между странами измеряется эта дальность...
– А как зовут твоего второго сына, Ираклий? Сколько ему лет? – Алла решила увести разговор с неприятной темы.
– Сына зовут Иосиф, в честь деда. Младшенькому – двадцать девять, а старшему – тридцать один... Младшего назвали в честь моего отца, а старшего назвала моя покойная жена в честь своего отца. Сыновья мне очень дороги. Они и между собой были всегда дружны, а тут словно черная кошка пробежала между нами. Так вот оно, Аллачка... А что еще рассказать о себе, даже и не знаю?
– Все, что сами захотите, что сочтете нужным рассказать мне, Ираклий. Мне про вас все интересно.
– Ну, хорошо... У меня   есть свой бизнес. Бизнес этот, Аллачка, здесь в городе, и еще есть филиал в Израиле. Наш бизнес связан с фармацевтикой и перешел ко мне от моего отца, когда он умер. Все налажено годами, и связи, и компаньоны проверены временем и всевозможными ситуациями. Младший, Иосиф, представляет нашу компанию от моего лица и тут, и там. А я вот только здесь работаю. Знаешь, Аллачка, я всю свою жизнь был в семье, и быть холостым и одиноким для меня совсем не уютно и комфортно. Никто не заботится и не ждет с работы, никому ты особо не нужен, все один да один. Тоскливо. Вы меня понимаете?
– Понимаю. Понятно. А я тоже одна, и тоже надеюсь, что пока одна. Я вас прекрасно пониманию, Ираклий, и знаю, что значит потерять близкого и родного человека. Мне пришлось похоронить бабушку и маму... Но давай сегодня не будем о грустном, это же день нашей встречи...
– Ты права, рядом с тобой мне пора забыть обо всем на свете! Я много повидал девушек, и русских, и не русских, в общем, всяких, но не одна не казалась мне такой прекрасной и обворожительной. Осмелюсь и скажу тебе сейчас всю правду. Когда я увидел тебя, Алла, там, в стоматологии, у меня просто подкосились от удивления и неожиданности ноги, благо еще, что я сидел в кресле, а не стоял... Ты разбила мое бедное сердце в первую же минуту, когда я взглянул на тебя, посмотрел тебе в глаза. Ты вся настоящая, понимаешь? Ты само вдохновение, дыхание природы...
Алла вся зарделась от смущения, она отвела глаза и не знала, куда себя деть. Все-таки она не была готова к такой резкой перемене в разговоре, к таким внезапным и пылким признаниям... Не обращая внимания на ее застенчивый румянец, Ираклий продолжал:
- Твоя красота, Аллачка не испорченная, а свежая и непорочная, как и вся твоя сущность в целом. Ты такая и есть, чистая, как роса на заре... Не буду ходить обиняками, скажу прямо: переезжай, Алла, жить туда, куда я тебе предлагал, и разреши помочь тебе по мере моих сил и возможностей. Мы будем жить с тобой почти рядом и сможем видеться у тебя без всяких проблем и опасений. Ты ни в чем не будешь нуждаться, любое желание твое будет исполнено без всяких промедлений. Я говорю честно, и поэтому предлагаю тебе стать моей подругой и моей любимой женщиной.
– Я немного ошарашена всем услышанным, Ираклий, – сумела произнести Алла после недолгой паузы. – Спасибо, конечно, за щедрое предложение, но я все же останусь жить там, где живу. Хоть и неприглядное это место, но зато свое. И если я решу и буду встречаться с любимым человеком, то мне не надо будет прятаться и опасаться чего-либо или кого-либо. Не обижайся и пойми меня правильно, Ираклий. Ты сам сказал, что моя красота и сущность непорочная и чистая – так зачем ты сам стараешься сделать меня своей любовницей и содержанкой, которую надо будет от всех прятать? Неужели я достойна только этого? Извини, но у меня другие представления о дружбе и любви. А теперь мне пора домой, Ираклий. Поздно уже.
– Аллачка, Аллачка, не обижайся на меня! Я не в коем случае не хотел тебя обидеть или унизить. Пусть все будет так, как ты хочешь, только обещай, что мы еще хоть раз увидимся! Извини меня, я брякнул глупость, не подумав!
– Извинения приняты. Я тебе верю Ираклий, ты не думал нарочно меня обидеть. И конечно, мы еще увидимся, – молнии в глазах девушки перестали сверкать, и ее взгляд вновь стал светлым и ласковым. – Но что нам пора по домам - это я действительно сказала осмысленно, а не сгоряча.

Тут к столику, где сидели Алла и Ираклий, подошел молодой официант. В руках у него был большой букет белых роз и красиво оформленный сверток.
– Извините, пожалуйста. Можно вас на секунду? Этот пакет и цветы передали для вас. Примите, пожалуйста. Я вот сюда положу ваш пакет, а цветы поставлю для вас в вазу. Хорошо?
Парень обращался к Алле, чем вызвал у девушки полное недоумение:
– Вы, наверное, молодой человек, все перепутали! Все это точно не для меня. У меня здесь совершенно нет знакомых...
– Нет, нет! Ошибки быть не может. Это для вас. Мне сказали передать цветы и пакет самой красивой девушке нашего кафе, как я и сделал. Прошу же вас, возьмите!
– Ах вот оно что! Теперь я точно знаю - это все не мое, вам даже имя адресата не назвали. Да здесь к тому же полно красивых девушек, только взгляните.
Официант, больше не говоря ни слова, поставил цветы перед девушкой в вазу и положил сверток на стол. Его явно обидело последнее высказывание Аллы.
– Можете быть уверены, я не ошибся. В такого рода делах мужчины явно не ошибаются! – и парень ушел. Алле ничего не оставалось, как искать поддержки у своего спутника.
– Ираклий, ты что-нибудь понимаешь? И что теперь делать со всем этим? Может, можно это все как-то уладить?
– А ты, Алла, посмотри, что в пакете, и тогда вдруг да все и прояснится.
– Что ты! Разве можно вскрывать чужое? Парень нам ни имени, ни фамилии не назвал, а ты говоришь – вскрой! Нет, надо подозвать администратора и прояснить ситуацию.
– А я так вот проникся доверием к его уверенности! Раз официант настаивал, значит, ошибки быть не могло. У них это здесь четко отработано. Ему еще и за доставку наверняка хороших чаевых дали. Поэтому не мешкай, вскрывай пакет, а если что -  вали все на нас с парнем, и делов-то.
– А вдруг в пакете бомба?
– Ну ты и фантазерка Алла! Хотя все может быть... Так посмотрим или будем продолжать гадать?
– Ну, хорошо, если ты так думаешь, я открываю. А вдруг найдется настоящая хозяйка подарка? Вот будет конфуз...
– Открывай и не раздумывай! Слушай, что тебе старшие говорят, – Ираклий почему-то все это время нетерпеливо ерзал на стуле и хитро улыбался.
Алла нерешительно открыла сверток и... замерла. В пакете, на бархатной синей ткани, лежал сотовый телефон, украшенный камнями Сваровски с ее именем. Было видно, что телефон был сделан на заказ, специально для нее! Это была именная и эксклюзивная вещь, которая к тому же стоила немалых денег... Девушка не знала, что и сказать.
– Тебе понравилось, Алла? Удостоверилась, что подарок для тебя? Бомбы нет?
– Понравилось! Слов нет, какая красота! Но я не могу принять такой дорогой подарок. У меня же не день рождения, поэтому извини, телефон я не возьму. А вот цветы... Цветы с большим удовольствием оставлю себе.
– Ничего и слышать не желаю. Кто же говорит, что телефон тебе дается в подарок? Нам же надо как-то связаться друг с другом, ты же обещала мне еще хоть одну встречу. Вот я и решил - опять же для своего личного удобства – сдать тебе в аренду этот телефон.
– Ну и хитрец ты, оказывается! Знаешь, как обходить подводные камни и быстрое течение.
– На то я и бизнесом, Аллочка, владею, преумножая его. Так тебе действительно понравилось?
– Да у меня просто нет слов... А как ты меня разыграл!.. Ладно, я принимаю твою аренду и беру в личное пользование этот именной телефон. Одна загвоздка, потом тебе будет очень трудно – ну, когда моя аренда закончится, и ты решишь его еще кому-нибудь сдать...
– Ну, тогда тебе придется просто оставить его себе! Прими же от меня этот подарок от чистого сердца, и без каких бы то ни было обязательств с твоей стороны.
– Принимаю! И еще раз большое спасибо... А теперь пойдем, мне действительно пора домой.
Ираклию ничего не оставалось, как встать и помочь подняться своей спутнице... Алла сидела в машине, держа на коленях букет белых роз, ее небесно-голубое платье было легко и воздушно, а светлые волосы при дуновении ветерка развевались тонкими прядями, поражая окружающих красотой и блеском. Девушка в этот момент очень была похожа на прекрасную, юную невесту.
Ираклий всю дорогу поглядывал на нее, завороженный этим неземным созданием, а она, откинувшись на сидение и отвернувшись к окну, была молчалива и задумчива. Мужчине вдруг нестерпимо захотелось взять Аллу за руку, самолично убедиться, что девушка с ним рядом – не сон, не видение, но Ираклий все не решался. Не решался нарушить ту идиллию, ту ауру, которая сейчас воцарилась в салоне автомобиля. Но тут Алла сама, словно почувствовав его состояние, повернулась к нему и маняще улыбнулась... Ираклия словно током пронзило. Сам не понимая как, мужчина, наконец, осмелился и нежно взял ее руку, чувствуя приятное тепло и не ощущая сопротивления или страха своей спутницы. Он не отпускал ее ладони до самого конца пути. Ему хотелось, чтобы эта поездка была бесконечной... Но через некоторое время машина затормозила у знакомого дома. Тогда молчание было нарушено, и мужчине пришлось отпустить свою спутницу.
– До свидания, Ираклий, и до скорой встречи. Спасибо за чудный день!
– До свидания, Аллачка, до скорой встречи. А можно, я провожу тебя до квартиры? А то как ты одна управишься со всеми этими свертками?
– Не надо, Ираклий. Я сама справлюсь. И еще скажу напоследок: никогда не надо торопить события и спешить. Не зря в народе говорят: тише едешь, дальше будешь.
– Ты права... Сладких снов, фея. Буду с нетерпением ждать твоего звонка.
Ираклий даже не сделал попытки поцеловать девушку на прощание. От этого Алле было только комфортнее и спокойнее, ведь ее задачей было, как можно дольше соблюдать дистанцию. Девушка знала, что ее сила вовсе не в тесных контактах, а совсем в другом... Как и в прошлый раз, она услышала звук отъезжающей машины, только когда захлопнула за собой подъездную дверь.
Итак, ей легко удалось пройти первый пункт плана. Ираклий почти уже у ее порога с обручальными кольцами в зубах. Мужчина покорен, влюблен, сражен наповал ее очарованием и красотой. А ей и усилий-то особых не пришлось прилагать. Что же это? Дар свыше или передалось по наследству? Нет, только не по наследству... Алла передернула плечами. Можно не верить в проклятья, но все равно лучше подальше держаться от их истоков. Вот бы с Машей обо всем поговорить... Да! Машка права - красота страшная сила. Теперь дело осталось за немногим.
Не откладывая дело в дальний ящик, девушка набрала номер подруги на своем новеньком сотовом. Через секунду раздались гудки но на том конце провода не брали трубку. Почему никто не отвечает, когда в здании полным-полно народу, да и сама Мария сегодня как раз во вторую смену?
Положив телефон на столик в коридоре, девушка прошла в комнату и переоделась в домашнее. Устроилась с кружечкой ароматного чая на диване, поджав под себя ноги, как любила сидеть с детства. А перед ней на журнальном столике стоял аквариум с золотыми рыбками, которые величественно и грациозно плавали в своем водном царстве, заставляя поверить в сказку и чудеса
И тут девушке нестерпимо захотелось загадать те самые три заветные желания... И, посмеиваясь над собой и в то же время почему-то искренне веря, она обратилась с просьбой к сказочным водным обитательницам:
– Ну, хотя бы не три, а одно желание, которое самое-самое, рыбка, исполни, пожалуйста! Я вот перечислю сейчас все, что мне хочется, а ты уж, рыбка, сама выбери... Ой! Вот же я глупая... Что такое говорю? Пора, девушка, взять себя в руки и не говорить с рыбками, не нести чепуху...
Но верить в чудо так хотелось, что Алла не могла больше себе сопротивляться и тихо прошептала:
– Госпожа золотая рыбка! Сделай, пожалуйста, так, чтобы у меня все в жизни получилось так, как мне хочется. А я хочу стать нужной близкому и любимому человеку, которого встречу, и в то же время стать не зависимой ни от кого личностью. Очень хочется добиться чего-то в жизни! И конечно, встретить того единственного, который будет любить меня больше всей своей жизни и самого себя. Который полюбит меня за меня саму, а не за что-то, и для которого мне самой захочется быть всем на свете. Прошу тебя, рыбка, исполни мои желания!
В ответ Алла вдруг услышала, как рыбка стукнула хвостом о воду, раздался булькающий всплеск. У девушки было такое чувство, что рыбка приняла ее просьбу к сведению... и пообещала исполнить.... И Алле как никогда захотелось поверить в сказку и жить в предвкушении исполнения своих желаний.
– А почему бы и нет? В этой жизни все может быть!
А где-то за стенкой громко ругались соседи, гремела и билась посуда, на улице громко орала странная музыка и грязно спорили подростки...Но это все не мешало девушке чувствовать себя теперь уютно и спокойно в своей маленькой квартирке. Все проблемы, горести и неудачи, которые изо дня в день преследовали Аллу и не отпускали от себя ни на шаг, как-то вдруг отошли на задний план, стали вдруг бледнеть и исчезать.... Ведь перед ней плавали самые настоящие золотые рыбки, и вера в хорошее и счастливое завтра вселяла силы.
Как обрадуется Сереженька, когда увидит настоящих рыбок! Какой он славный, и как сильно похож на Сергея... Если не ее, так хоть мечта маленького мальчика пусть сбудется и исполнится. Как хорошо быть маленьким и не знать этого жестокого и беспощадного мира!..

4.5. Прогулка с дядей Ираклием

 …Алла поднялась было с дивана, когда среди подушек зазвонил ее новый подарок. Девушка от неожиданности вздрогнула и села обратно.
– Уф! Никак не могу привыкнуть, что у меня в руках теперь есть сотовая связь. Телефончик такой крохотный, а какой звонкий у него голосок... Кто же это? Алло, говорите, я слушаю.
– Это я, Аллочка. Не ожидала меня так скоро услышать?
– Не ожидала, Ираклий. Я очень удивилась, услышав звонок в такой поздний час. Непривычно, да и... неприлично. Надеюсь, это не войдет в привычку?
– Что ты! Очень извиняюсь, но мы с тобой забыли договориться, когда увидимся, вот я и решил тебя набрать и заодно проверить, как работает мой подарок. И пусть я в первый и последний так нарушаю приличия в отношении тебя... Так когда можно будет тебя увидеть?
– До субботы я свободна.
– А что в субботу?
– А в субботу очень важный для меня день. День рождения дорогого для меня человечка.
– Понятно. А насколько дорогого?
– Настолько, насколько возможно.
В трубке повисла тишина. Алла догадалась, что Ираклий, не зная, о ком идет речь, кажется, ревнует. Но Алла не спешила его просветить. Тут она услышала:
– А можно я заеду за тобой завтра и мы куда-нибудь сходим? Если, конечно, твой дорогой человек будет не против.
– При случае спрошу. А я согласна.
– Так куда бы тебе хотелось?
По тону чувствовалось, что Ираклия все еще продолжает терзать мысль о сопернике.
– Сейчас даже и не знаю. Встретимся завтра и решим... Ты не против, Ираклий?
– Как я могу быть против? Если сам же и являюсь заинтересованным лицом. Не всегда бывает так, что кто платит, тот и музыку заказывает, Аллачка. Поэтому пожелать тебе спокойной ночи и приятного сна, а завтра созвонимся, и я узнаю, куда ты решила нас повести.
– Тебе, Ираклий, того же самого... Спокойной ночи и до завтра.
– До скорого завтра, прекрасная ундина! Буду ждать твоего звонка.
Алла отключила телефон, положила трубку на стол и еще немного посидела в тишине, размышляя о том, о сем... Ираклий кажется вежливым и тактичным мужчиной. Ведет себя безукоризненно. Даже не верится в то, что все так хорошо и что их отношения складываются так правильно... Опять же, не всем же быть подонками и мерзавцами.... В мире много как плохих, так и хороших людей... Ну что ж, время позднее, а завтра еще много дел. Утро вечера мудренее... И Алла, расправив диван и потушив свет, легла отдыхать.
Наутро, проснувшись раным-рано - на часах еще не было и шести, а сон исчез без следа и возвращаться не собирался, - Алла встала, умылась, выпила чашку кофе и решила вновь прилечь на диван, чтоб спокойно проанализировать все то, что с ней произошло накануне. Умом Алла понимала, что ей сейчас надо не лежать в раздумьях, а браться за неоконченную работу по росписи, срок окончания близился к концу, и в скором времени надо было вернуть клиентам заказ, но никакие творческие идеи к девушке сейчас не приходили. А ведь Аллу еще на прошлой неделе попросили богатые клиенты, не понаслышке знакомые с ее работами, оформить обычную кожаную сумку в тон рисунка привезенных из-за границей туфлей. Туфли-лодочки на высоком каблучке были эксклюзивными, из тонкой, хорошо выделанной кожи, с рисунком полевых цветов... Даже на каблук заходила веточка с незабудками, сделанными так искусно и натурально, что Алла долго любовалась работой заграничного мастера. И ее задача уже была намного трудней, надо было не ударить в грязь лицом и доказать, что русские художники-модельеры могут творить чудеса ничуть не хуже. А тут раз – и... Надо же было такому случиться, что эту неделю, вместо того, чтобы закончить только-только начатый заказ, она все свои мысли и силы отдала этому новому знакомству.
...А ведь она его пока совсем не любит, да и полюбит ли вообще, вот в чем весь вопрос... Алла тяжело вздохнула. Нет, стоп, девушка! Если и дальше вести размышления в таком негативном тоне, то дальше здрасьте и до свидания дело вообще не пойдет. А жить так, как сейчас, влача одинокое жалкое существование, она больше не намерена. К тому же у нее появился человечек, который очень нуждается в заботе и достойном уходе... Бедный малыш! С такой мамашей, как Мария, он совсем счастливого детства не знает. Вот и хочется видеть его глазенки счастливыми, а личико улыбающимся и радостным...
Эх, красота, красота... Как же тобой распорядиться, чтобы потом ни о чем не жалеть? Не зря баба Маша мне однажды сказала: «Когда ты, Аленушка, поймешь, каким богатством владеешь и чем тебя бог одарил, о чем другие могут только мечтать, то поймешь, насколько ты счастливая. И не так мы тебя воспитывали и лелеяли с Леночкой, чтоб идти тебе по Юлиным стопам, но все в этой жизни бывает. Много будет соблазнов на твоем пути пойти по легкой тропинке, но заранее подумай, куда это легкая жизнь тебя приведет, внучка! Соль жизни в том внучка, что она не сахар! Помни мои слова и не забывай».
Внешние данные Аллы, которые были от природы совершенны, ее какое-то душевное притяжение и богатый внутренний мир - все это очень сильно привлекало к себе мужчин, в этом и был тот божий подарок, о котором толковала баба Маша. И Алла сейчас тихо прошептала:
– Я сумею бабушка, сумею.
Тут она услышала тихий стук в двери. Алла прислушалась. Стук повторился, но вновь был еле слышным. Тогда, чтоб рассеять свои сомнения и стараясь сильно не шуметь, Алла встала с дивана, осторожно подошла к двери и посмотрела в дверной глазок. К ее великому удивлению, на пороге стоял маленький Сережа и тихонько стучал кулачком по двери. Маши рядом с ним не было.
– Странно. Что за чертовщина? – пронеслось у девушке в голове, и больше не размышляя, Алла распахнула входную дверь.
– Малыш, как ты здесь оказался? Да еще совсем один? А где твоя мама? У нее же смена в восемь заканчивается, а на часах еще и шести нет. Объясни!
– А мама, тетя Алла, сама привела меня сюда и оставила у твоей двери. Вот она тебе и письмо со мной передала! – и Сережа протянул сложенный вчетверо листок бумаги. – Просто я стеснялся постучаться и ждал, может, ты сама выйдешь и меня увидишь. Но ты все не выходила, и я уже сильно замерз, и мне стало страшно, вот я и стучу и стучу.
Девушка быстро развернула листок и прочитала в нем следующее:
«Привет красивым и неженатым! Вам повезло, вы выиграли приз. Вам выпала радость двухнедельного счастья: побыть в качестве няни с маленьким проказником. Трубите трубы, бейте барабаны, ликуйте люди! Ну, как тебе мой сюрприз, подруга? Надеюсь, ты счастлива и всем от этого будет только хорошо. Что-то я не вижу улыбки на твоем счастливом лице?»
Алла стояла и никак не могла понять – то ли это все шутка, то ли Маша действительно решила оставить у нее Сережу так надолго. Но почему тогда не предупредила заранее?.. Вот она всегда такая, сегодня одна, завтра другая. Никогда толком не разберешь, что за тараканы у нее в голове... Типичный представитель своего знака Зодиака, настоящий Близнец... Ну что за безалаберность и полное легкомыслие!..
– Тетя Алла, тетя Алла, что это?! Неужели рыбки расколдовались и ожили? Ура, свершилось чудо! Я знал, я верил, что так и будет! Скорее, скорее посмотрите! Тетя Алла, идите скорее сюда и посмотрите!
Девушка и не заметила, что маленький мальчик уже прошел в комнату, где на столе стоял аквариум, приготовленный ему в подарок на субботнее торжество. Алла тут же расстроилась, ведь теперь того сюрприза, о котором девушка мечтала, у нее уже не получится... Подарок был раскрыт, и ей ничего не оставалось, как вместе с Сережей разделить его восторг и разыграть перед мальчиком полное удивление.
– Правда, тетя Алла, когда они оживились, то стали еще красивей и сказочней? Какие красивые! Тетя Алла, ты рада? Правда, они красивые? – Сережу переполняла буря эмоций. Он подходил к аквариуму то с одной стороны, то с другой, то опять садился на диван, в общем, не уставал любоваться свершившимся чудом.
– Правда, ковбой. Ты счастлив?
– Еще бы! А кто их, тетя Алла, расколдовал? Как все случилось?
– Как - не знаю, но что в их спасении участвовал ты, я не сомневаюсь.
– Я? Но я же ничего не делал. И заклятий я не знаю. А как? Почему я?
– Да потому, что ты так хотел и по-настоящему верил в то, что рыбки расколдуются.  И в конце концов твоя сильная вера помогла им снова стать живыми, свернув все преграды и злые заклятия на своем пути. Ну а мне, чтоб у рыбок был свой дом, пришлось только купить им аквариум, не всю же жизнь им в ванной плавать? Тут им и светлей и удобней. И раз уж ты их расколдовал, то теперь они твои. Ухаживай за ними, Сережа, и береги.
– Здорово! Вот это да! Это мой самый лучший подарок и самое настоящее колдовство. Тетя Алла, ой, кошмар! Что мне делать теперь? Ведь я еще сильно желал, чтобы и слон из моей книги сказок оживился? Что я буду с ним делать, когда он придет сюда живой, и где он будет жить, бедный? Для него дом не так легко найти, как для рыбок. А еды ему сколько надо будет! Мама меня убьет.
– И вправду проблема! Так значит, и слона хотел еще оживить? – в глазах Аллы заблестели искорки смеха.
– Очень хотел. Он в книге такой расстроенный был. Мне его жалко стало. Вот я и подумал, что если он оживет, я стану ему другом, и буду кормить вкусными овощами. Так что же нам теперь делать?
– Минутку, дай подумать. Значит, слон, говоришь?
– Точно, слон.
– Так что же мы раньше времени переживаем с тобой, ковбой! Ведь чтоб оживить слона тебе надо сначала подрасти, Сережа. Слон же большой и ему нужна очень большая сила для оживления.
– Фу! Ой, как хорошо, тетя Алла! А то бы меня мама с ним домой ну никак не пустила, да он бы и не вошел туда весь целиком. Скорее всего, только бы хобот и пролез. Зная, что могу расколдовывать, теперь я уже буду поосторожней в своих мечтах. А то еще натворю всякого разного. Я и знать не знал, что, оказывается, я самый настоящий волшебник. Вот здорово!
– Да, здорово.
– А я смогу тебя расколдовать?
– Меня? Да со мной все в порядке, малыш.
– Нет, я чувствую, что не все в порядке. Плохо, что ты мне не веришь, тетя Алла. Я даже во сне своем видел, ты мне теперь часто снишься, что над тобой черная пелена висит и никак не уходит. Кто-то тебя никак от себя отпустить не хочет и крепко держит своими длинными, страшными когтистыми руками.
– Даже когтистыми? Очень страшно. И я тебе верю, Сережа, хотя и странные у тебя сны для мальчика твоего возраста. Давай сделаем так: ты немного подрастешь, а потом меня и расколдуешь, а то я тоже большая, и сейчас тебе со злым проклятием будет не справится. Силешек еще не достаточно.
– Да, ты права... Сильно тебя, видно, заколдовали, раз даже я, волшебник, ничего не могу сделать с этим. А что ты такое натворила? Может, маму не слушала или игрушки сломала?
– Да нет, маму я любила, а вот игрушки и вправду иногда ломала, маленькая была, глупая. Но это же, ковбой, не повод, чтоб навсегда страшно заколдовывать, правда?
– Правда. Ладно, потом все узнаю. Увижу в своем сне страшную ведьму, что тебя мучит и не отпускает от себя, и все у нее выпытаю. А пока я подожду, когда твой принц появится, вот мы с ним напару тебя и расколдуем. Точно, я знаю притчу про веник и прутик. Один я не справлюсь, а вот вместе с твоим принцем мы всех колдуний одолеем, мы же рыцари, мужчины!
– Вот и славно, я согласна. Будем ждать нашего принца.
– А сейчас можно мне покормить рыбок, тетя Алла?
Конечно, покорми. Я же сказала - они твои, навсегда твои...

Ираклий позвонил в десять.
– Доброе утро, Аллачка! Шалом! Это по-нашему, по-еврейски, – приветствие.
– Доброе утро, Ираклий. Шалом. Только я решила позвонить тебе, как ты словно прочитал мои мысли и опередил события.
– Если мы с тобой думали в одном направлении, то тогда опередить не страшно, а даже скорее наоборот. Верно?
– Верно, Ираклий.
– А звоню я, Аллачка, сказать тебе, что сегодня я совершенно свободен и весь целиком и полностью в твоем распоряжении. Куда бы тебе хотелось сходить? Может, в театр?
– Если в театр, то только в кукольный.
– Как так? Почему такой странный выбор?
– А дело в том, Ираклий, что у меня некоторое время будет гостить мой племянник, и я не смогу его оставить одного дома. И если ты сейчас свободен и рад нас видеть вместе, то мы целиком в твоем распоряжении.
– Конечно, рад. А сколько племяннику лет?
– Он уже самый настоящий мужчина, да еще и самый симпатичный на свете.
– Да? Он красив? Молод?
– Точно, и красив, и молод!
– Хм….
– Ему, Ираклий, чуть больше четырех. А зовут его красивым именем Сережа.
– Ну и шутница ты, Аллачка! Хорошо, я сейчас продумаю нашу детскую программу и заеду за вами этак часа через полтора. Передавай от меня большой привет настоящему мужчине Сереже.
– Вот и хорошо. Будем тебя ждать. До встречи, Ираклий.
– До встречи, Аллачка.
Отключив телефон, Алла весело прокричала, чтоб ее было слышно на кухне, где завтракал Сережка:
– Ты представляешь, ковбой, какая новость интересная! Сейчас за нами заедет один мой добрый знакомый и мы все вместе сходим куда-нибудь погуляем. Будет масса интересных вещей и много всего вкусного. Ты как, за?
– Много интересного? Много вкусного?
– Да, много. Пойдем в зоопарк или еще куда, в общем, скучать мы с тобой точно не будем.
– И ты правда возьмешь меня с собой и не бросишь здесь одного?
– Конечно, глупый! И, наверное, уже хватит сомневаться в моих словах. Разве я тебя когда-нибудь подводила или обманывала?
– Нет, тетя Алла. Просто за один день столько всего случается хорошего, что просто не верится, что это все со мной и для меня. Вот я и уточняю, скорее даже, чтоб услышать твой голос и убедиться, что я не сплю, и мне не снится сон. Значит, ты правда возьмешь меня с собой?
– Правда, правда. Мы же лучшие друзья и почти что родственники, твоя мама была для меня как сестра. Еще недавно мне казалось, что я совсем одна-одинешенька на этом свете, а теперь я вот знаю, что у меня есть ты, мой самый лучший и близкий человечек на свете. И от одной только этой мысли мне уже становится очень тепло и радостно на душе.
И не успела Алла закончить предложение, как маленький Сережа бегом примчался с кухни и с разбегу уткнулся лицом в ее колени, обхватив ее обеими руками изо всех сил. Слезы потекли из детских глаз, но Сережа молчал и продолжал еще крепче прижиматься к Алле.
– Ну что ты, малыш? Все хорошо. Что случилось?
– Тетя Алла, я тоже тебя люблю и обещаю, что никогда тебя не буду обижать и огорчать. И если тебя кто-нибудь обидит, ты обязательно мне скажи, и я с ним разберусь по-мужски.
– Да ты у меня еще и защитник, оказывается! Дай я тебя поцелую... А теперь давай собираться, а то скоро приедет дядя Ираклий и мне бы не хотелось заставлять его долго ждать.
– Я сейчас быстро соберусь. Я уже почти все съел, даже чаю попил, и мне осталось только одеться. А твой друг хороший?
– Хороший. А почему ты спросил, Сережа?
– А вдруг он будет недоволен, что ты взяла меня с собой. Взрослые же не любят, когда маленькие мешаются им под ногами.
– Но ты же не маленький? Верно? И дядя Ираклий сам сказал, чтобы сегодня с нами непременно был Сережа. Очень хочет познакомиться. Понятно?
– Понятно. Тогда все в порядке, тетя Алла. А я уже собрался. Сейчас еще курточку надену и все.
– Тогда раз ты уже почти готов, то дело остается только за мной. Но я тоже постараюсь все сделать так же быстро, как и ты, мой маленький друг. Подожди меня минутку, я быстро.
– Подожду. А пока я на своих рыбок посмотрю. Посмотрю и попрошу у них кое-что. Может, они исполнят мое самое заветное желание.
– А какое твое самое заветное желание, ковбой?
– Это секрет, тетя Алла. Я тебе потом расскажу, а то сейчас нельзя. Может не сбыться. Это всегда так, если раньше времени рассказать, то точно ничего не исполнится. А ты что, этого раньше не знала? Тебе твоя мама не говорила?
– Кое-что слышала, но вот ты мне сейчас все сказал, и теперь я буду знать. И договорились, спрашивать не буду. Потом так потом, настаивать не стану, хотя так любопытно. Я ведь очень хочу, чтобы твое самое заветное желание сбылось... Ну вот, я уже почти готова, еще одну минутку и все.
– Подожди, тетя Алла, можно, я сам тебе волосы расчешу покрасивей? Твой знакомый будет тебя любить всю жизнь, когда тебя сегодня увидит. И платье это ты сними, его время еще не пришло. А надень вон то...
Малыш открыл ящик комода и показал на бирюзовые капри, расшитые жемчугом, и шифоновую блузку, бирюзово-коричнево-розовую, затягивающуюся завязками на бедрах.
– Ого! Да ты словно самый знаменитый кутюрье, и к тому же знаток женских мод! Буду рада прислушаться к твоему совету. Доверяю тебе полностью, одевай, причесывай. Совет мне не помешает, а то я и правда вся в раздумьях, что надеть...
– Конечно, знаток, мама меня часто с собой на работу берет, и я журналы смотрю, какие в руки попадают. Я даже маме помогаю одежду подбирать, она меня всегда с собой на рынок берет советоваться. Конечно, много я еще не знаю и не понимаю, но вот вырасту и пойду учиться, тогда во всем окончательно разберусь. Садись сюда, тетя Алла, а то мне неудобно, я буду говорить, как надо, а ты делать... Вот эти прядочки по бокам заколем гребешками с блестяшками... а остальные так  оставим.
– Так?
– Правильно, вот так красиво очень!
– Тогда я готова.
Нет, тетя Алла, еще не готова! А бусы? А браслеты?
         – Ну ты, Сережа, и вундеркинд! Знавала я людей понятливых, но вот маленьких мальчиков, разбирающихся во всех женских хитростях, еще встречать не приходилось... Спасибо, мне все нравится! Глядишь, скоро у меня помощник подрастет. Будем, Сергей, с тобой вместе творить. Хочешь?
– Хочу. Ты меня научи, а я буду тебе помогать.
Вот и договорились.

Через полчаса Сережа, Ираклий и Алла дружно сидели в машине, едущей по направлению к зоопарку. Малыш был занят конструктором, который подарил ему Ираклий, и, забыв обо всем на свете, собирал что-то очень на его взгляд интересное. А Алла и ее спутник тихонько общались между собой. Ираклий неустанно восхищался девичьей красотой, и Алла раскрыла ему секрет своего сегодняшнего прекрасного внешнего вида, и кто тому виновник.  Всю дорогу она рассказывала о том, какой Сережа смышленый не по годам, какой понятливый и какой, оказывается, творческий человек. Ираклий на это только ласково улыбался, сказав, правда, что талант надо обязательно развивать дальше, вот тогда, глядишь, одним Зайцевым или Юдашкиным станет на свете больше. А хороших мастеров своего дела всегда не хватает...
– Я заказал столик в детском кафе, – Ираклий вернулся к обсуждению планов. – Там не только вкусное детское меню, но и на большом экране крутят разные мультфильмы. Твоему племяннику все должно понравиться.
– Да ему одно то, что он с нами сейчас едет в машине, уже нравится! В этой жизни он еще почти ничего не видел, и если честно -  вообще не избалован вниманием, лаской и заботой...
– Неужели твоя сестра такая с ним строгая? Мне кажется, ты совсем на нее в этом плане не похожа.
– Сережина мама не совсем мне сестра, Ираклий. Мария моя лучшая подруга и почти что сестра, то есть раньше была как сестра...
– Как, как?
– Вижу, что заговорилась. Сейчас немного объясню, но в подробности вдаваться не буду. С Марией мы познакомились, учась вместе в институте... Мария очень мне помогла и была самым лучшим другом. В общем, мы с ней были не разлей вода и знали друг о друге все, вплоть до тайных и самых сокровенных мыслей. Потом произошли события, которые нас на долгое время разъединили. Я уже думала, что судьба нас больше не сведет, но пути господни неисповедимы... И вот спустя какое-то время все утряслось, и мы вновь вместе, и опять почти как сестры. Ну а Сережу я сильно полюбила, и он мне стал очень дорог...
– Понятно. Ошибка одного - урок другому. Но не каждая подруга будет возиться с практически чужим ребенком, даже жертвуя своими интересами. Ведь он даже тебе не родная кровь!
– Мне бабушка часто говорила, Ираклий, что не тот друг, кто потакает, а тот, кто помогает. Та ласка и внимание, которую я дарю сейчас этому малышу, взойдет, зацветет и принесет свои добрые плоды. Ни о каких жертвах тут вообще не может быть и речи. И я бы хотела, чтобы человек, который захочет идти со мной рядом, это понимал... И еще было в моей жизни, что чужие и совсем не родственные люди оказывались самыми родными и дорогими сердцу. И именно эти же чужие люди приходили всегда на помощь, и никогда не отказывали протянуть руку помощи и обогреть. И чужими таких людей у меня даже язык не повернется назвать. Они самые что ни на есть родные, любимые и близкие! И мне совсем не важно, что там у них с кровью и в каком родстве мы с ними состоим. Пусть хоть не будет даже седьмой воды на киселе. Вот.
– Другого ответа я от тебя и не ждал Алла! Скажу одно - ты опять меня не разочаровала. Королева. Просто королева, и все тут.
– Ну, раз так, то давайте продолжим нашу поездку в более непринужденной обстановке и с более приятными разговорами. Сегодня Сережин день, и пусть он ни чем не омрачится. Правда, ковбой?
– Правда, тетя Алла, только я не слышал, о чем ты говорила, но все равно с тобой согласен. Раз ты так говоришь, значит, это так и есть.
– Вот видишь, Ираклий, как малыш мне доверяет? Вот об этом я тебе и пыталась сказать. И пусть ничто и никогда не поколеблет его детскую веру в меня. В меня, как в образ справедливости, честности и добра.
– Пусть будет так, как ты хочешь, Алла... Вперед, зоопарк ждет нас! Как хорошо хоть на пару часов стать детьми, забыв про дела и заботы, и отдаться искренним радостным чувствам! Как хорошо, что у нас сегодня такой веселый день!

Они побывали и в детском театре, и в цирке, и в зоопарке. Горы пирожных и мороженого были съедены, и радость маленького мальчика не знала предела. Все для него было в новинку и в диковинку.
День сменился вечером, и время неизбежно приближалось к ночному сну. Глаза у малыша начинали потихоньку слипаться, и вот он уже мирно и безмятежно спал на заднем сидении автомобиля. Вокруг него было полно новеньких игрушек и машинок, и Сережа, обняв их, мирно посапывал и, наверное, впервые в жизни видел красивые, счастливые детские сны.
– Вот уже совсем стемнело... Как быстро и интересно пролетел сегодняшний день! Я тоже уже совсем устала, того и гляди усну, как Сережа, на сидении твоей машины...
– Спи на здоровье, Аллачка! А я, как истинный джентльмен, буду охранять ваши сны и покой.
– Спасибо за предложение, но я не буду злоупотреблять гостеприимством, до своего дома подожду. Да и тем для разговора еще много осталось. Ты очень интересный собеседник, Ираклий. Много повидал, многое знаешь, и главное, все прекрасно чувствуешь и понимаешь. Легко с тобой и спокойно.
– Это долго прожитая жизнь и накопленный с годами опыт... А день и вправду был необычно чудный! Я уже и не помню, когда вот так целый день отводил себе для отдыха. За делами и не замечаешь, как дни, месяцы, года летят. И мне вот сейчас подумалось... Ты не сердись, но скажу... А может, Алла, поедем ко мне в гости? Посмотришь, как я живу, попьем кофе, пообщаемся еще чуть-чуть, да и Сережу положим в удобную постель. А потом я вас отвезу домой под своей личной охраной в целости и сохранности. Я все это тебе предлагаю без всякой задней мысли, мне просто очень не хочется тебя сейчас отпускать...
– Даже не знаю, что ответить. Говоришь, в целости и сохранности?
– В полной.
– Хорошо. Едем к тебе в гости. Но чур - уговор: как только я захочу домой, ты нас с Сережей без всякого промедления сразу отвезешь.
– А иначе и быть не может! Я человек слова. И раз договорились, уговор есть уговор. Назад пути нет.
– Тогда поехали. Пусть все добрые мечты сегодня сбываются!
4.6. Невеста миллионера

Машина быстро, минут за десять, доставила своих пассажиров к центру города, где в самом престижном месте стоял красивый кирпичный дом. В подъезде сидела консьержка, знающая всех жильцов в лицо. Как внутри, так и снаружи царили идеальная чистота и порядок. Между каждым этажом стояли горшки с цветами, а на лестницах были расстелены красочные ковры. У самого подъезда и у каждой квартиры были установлены камеры наблюдения и оповещения. А лифт, который доставлял своих обитателей до квартир, был украшен зеркалами и снабжен мягким диваном, на котором поднимающиеся могли удобно устроиться и с комфортом доехать.
Ираклий жил на третьем этаже этого престижного дома и занимал его полностью. Его квартира казалась просто огромной. Когда Алла переступила порог его жилища, она была просто поражена. Девушка даже и представить не могла, что люди могут так жить. Все было на самом высоком уровне и говорило не только о полном достатке своего владельца, но и о безукоризненном вкусе и огромной любви к роскоши.
– Как красиво и с каким вкусом все здесь обустроено! Сразу видно, что ты ценишь классику. Это ведь английский стиль с современным акцентом, я права?
– Полностью. Мне, Аллачка, нравится интерьер с элементами старины, но при том, как ты правильно заметила, в новом воплощении. Чтобы мебель была из темного дерева дорогих пород, хрустальные люстры от Сваровски, лепнина, колонны, венецианская штукатурка...  В общем, чтоб все дышало благородством,  достатком и говорило о статусе своего хозяина, - Ираклий сейчас выглядел очень довольным собой и тем впечатлением, которое его дворец произвел на гостью.
– Очень красиво. А сколько в твоей квартире комнат? Коридор кажется таким просторным, и столько дверей кругом...
– Я не люблю тесноты, поэтому у меня для каждого времени и дела своя комната. Есть гостиная, обеденная зала, спальня, рабочий кабинет, зал с домашним кинотеатром, бильярдная, зимний сад, а еще пять спален, и при каждой из них ванная. Две комнаты были оставлены специально для сыновей, вдруг когда захочется у отца остаться, ну а остальные пока – гостевые. Говорю пока, так как рано мне еще себя со счетов списывать, моя семья может и увеличиться...
– Ого! Но неужели ты живешь здесь совсем один, Ираклий?
 – Дом опустел, и теперь можно сказать, что один. А вернее, почти один. Каждый день приходят две женщины помогать по хозяйству. За большой квартирой нужно тщательно следить, да и готовить я почти не умею. Меня и дома почти не бывает. Частенько мне Сара с Линой говорят, что я живу на своей любимой работе. Но вот когда я все же бываю дома, то требую к себе большого внимания: люблю идеальный порядок, чистоту и вкусно поесть... Лина помоложе, а Сара постарше, она мне почти как мать. По идее, нужно больше помощниц, слишком много хлопот и забот домашних, но не люблю я  суеты вокруг себя.
– А где сейчас твои помощницы?
– А сейчас они уже ушли по домам и придут только завтра утром.. У Сары своя семья есть, да и сын уже достаточно взрослый. Она еще моих детей нянчила, помогала растить-поднимать, у жены со здоровьем было неважно, вот Сара и стала для Александра и Иосифа второй мамой. Тем более ее Сашка моим сыновьям ровесник... А Лина, моя вторая помощница, хоть и молода, но много времени посвящает своему образованию и культуре. Помощницы здесь постоянно не живут, хотя у них в доме имеется своя комната, с телевизором и всем необходимым... Да ты проходи, Аллачка, располагайся удобней. А я сейчас покажу водителю, куда устроить Сережу. Смотри-ка! Он даже не проснулся, когда его переносили.
– Устал, милый малыш! Мне бы, Ираклий, самой хотелось Сережу устроить поудобней, самой уложить в постель. Ты не против?
– Конечно, нет. Пойдем, я все покажу... Вот в этой гостевой комнате вы можете свободно располагаться. Кровать большая, чистые простыни и белье в шкафу. Еще в этой гостевой имеется и своя ванная комната с санузлом. А в тумбочке есть все, чтобы умыться... А я вернусь через пару минут, надо на завтра отдать кое-какие распоряжения.
– Не волнуйся за нас. Закончи свои неотложные дела, и по возможности побыстрее возвращайся.
Уже покидая комнату, Ираклий вдруг неожиданно остановился в дверях и очень внимательным, изучающим взглядом посмотрел на свою гостью. Та была уже в это время занята хлопотами вокруг маленького мальчика и ничего не замечала вокруг. Мужчина задумался, еще раз внимательно посмотрел на Аллу, и только после этого быстро вышел из комнаты.
Заботливо укрыв малыша одеялом, Алла присела рядом на краешек кровати и тихо прошептала спящему на ушко:
– Устал, ковбой! Трудный выдался у нас с тобой день... Но зато сколько счастья я увидела в твоих глазах сегодня, сколько радости и смеха было в них... Да ты и во сне сейчас улыбаешься, малыш. Спи спокойно, сладко-сладко! Приятных и добрых тебе снов. Тетя Алла с тобой. Всегда буду с тобой!
Не успела девушка задуматься, как тихо приоткрылась входная дверь, и в комнату осторожно вошел Ираклий. Он нежно взял Аллу за руку и, стараясь не шуметь, тихо прошептал:
Вот я и освободился, Аллачка. Прошу к столу! Разрешите мне вас сопроводить?

Количество комнат и дверей сначала немного пугало Аллу, но положительная атмосфера этого дома успокаивала и вселяла надежды.
Алла  проследовала за хозяином в гостиную, и была просто поражена. На уже накрытом столе помимо яств и дорогих напитков стоял гигантский букет огромных алых роз, занимавший чуть не половину стола, в окружении горящих плавающих свечей. Дорожка до стола была усыпана цветочными лепестками.
Ираклий, счастливый от того, что его сюрприз удался, торжественно провел гостью по цветочному ковру и галантно усадил к столу, придвинув кресло. Алла не знала, что и раньше она о таких ухаживаниях читала только в книжках и никак не могла представить, что все это может случиться и с ней. Конечно, ее бывший муж тоже первое время пытался быть галантным и старался удивить ее, но дальше букета цветов и ресторана дело не заходило... Хотя нет - был однажды в ее жизни один удивительный случай, когда всю ее квартиру заставил цветами тот таинственный поклонник... Но вот кто это был - для Аллы до сих пор оставалось неразгаданной загадкой. Почему тот таинственный художник, подаривший ей миллион алых роз, так и не заявил о себе до сих пор? Зачем и с какой целью все это было сделано? Так, видно, и останется этот случай неразгаданной приятной тайной в воспоминаниях...
– Все в порядке, Аллачка? А то что-то ты загрустила и призадумалась. А я старался добиться совсем другого эффекта!
– Значит, у тебя был спланирован коварный план, Ираклий? Признавайся честно!
– Не скрою, план был, но совсем не коварный, а скорее наоборот. Я хотел добиться... Как бы поточнее выразиться...
– Чего же, Ираклий? – и Алла радостно заулыбалась.
– Да вот этого! Твоей счастливой улыбки и хорошего настроения. Что может быть прекрасней?
– Ну, это у тебя получилось. Я вдруг на минуту опять поверила, что сказки существуют, и короли с добрыми сердцами тоже.
– А разве это не так? Как ты сейчас сказала, так и есть. У меня открытое и доброе сердце.
– Тебе, конечно, видней, Ираклий! Поделись тайной, когда ты успел все это организовать? Когда успел все подготовить к моему приходу?
– Пусть это останется моим маленьким секретом, Аллачка. А ты давай не стесняйся, угощайся. Можно, я тебе вина налью, оно старой выдержки, коллекционное, говорят - очень ароматное.
– Обязательно все попробую, выглядит очень заманчиво! А вина только чуть-чуть, а то я немного устала за сегодняшний день... – Алла оглянулась по сторонам. - У тебя здесь очень красиво - и камин, и этот гигантский аквариум... А там, за раздвижными дверями - зимний сад? Слышно, как фонтан работает... Наверное, там самый настоящий райский уголок? Вот Сереже было бы интересно все здесь увидеть!
– Проснется и все увидит, я для него специально экскурсию устрою и все что есть интересного покажу. Кстати, у меня в одной из комнат на стене коллекция оружия имеется, вот что надо парню первым делом показывать! А зимний сад - это одно из моих любимых мест в квартире, там я отдыхаю душой… А тебе тем более надо немного выпить и расслабиться, чтобы получить прилив сил. Вот, вино налито, а теперь давай свою тарелку, я за тобой поухаживаю. Мясо, рыбу, овощи?
– А вот теперь ухаживать буду я. А ты отдохни. Так что тебе хочется? Я сейчас положу. Ты целый вечер за нами с Сережей ухаживаешь, ухаживаешь, вот теперь и отдохни... Скажи, а если бы я не зашла к тебе сегодняшним вечером в гости?
– Вот так всегда: кабы да если бы. Зачем думать о грустном или о том, чего могло бы не быть, раз уже все свершилось? Главное, что ты здесь и тебе все понравилось. Или я не прав?
– Я уже не помню, сколько раз я с тобой соглашалась и превозносила твою мудрость, Ираклий! Ты опять прав, и я с тобой полностью согласна.
– Тогда провозгласим тост и поднимем бокалы, чтобы всегда на свете были прекрасные королевны и мудрые короли! А как, оказывается, приятно, когда за тобой ухаживают! После смерти жены я уже совсем отвык от таких вот домашних вечеров, – и Ираклий как-то странно посмотрел на Аллу, намного дольше задержав на ней взгляд.
А девушка, чтобы разрядить обстановку, громко повторила:
– Поднимем бокалы и провозгласим тост. За королев и королей!
– До дна!.. – и после того, как бокалы опустели, Ираклий спросил, поцеловав гостье руку: - Ответь мне прямо и честно, тебе со мной хорошо? Ты не чувствуешь скованности или неловкости?
– Конечно, хорошо, и даже более того. А к чему такой вопрос?
– Просто так. Все-таки у нас с тобой не маленькая разница в возрасте, Алла. Может, тебя это смущает?
– Разве я похожа на смущающуюся девушку? И мне кажется, это тебя разница смущает, не меня... Мне приятно твое общество, Ираклий. Скажу даже больше – мне приятен ты сам. С тобой я чувствую себя очень комфортно. Ты чудесный человек.
– Хорошо. Что хотел, я выяснил… А сейчас, Алла, разреши мне сказать просто и без обиняков… Я уже готов сделать этот шаг и не стану откладывать.
– Говори, конечно. А что произошло?
– А произошло то, что я влюбился, как мальчишка. В общем, если не говорить долго… Выходи за меня замуж, Алла. Я делаю тебе предложение руки и сердца. Вот так.
У девушки, которая до этого как ни в чем не бывало накладывала себе и собеседнику овощной салат, выпала ложка из рук. Она смотрела на Ираклия широко открытыми глазами и не могла поверить в то, что сейчас услышала. А мужчина, боясь, что его перебьют и не дадут договорить, торопливо продолжал:
– Если ты согласна, то я хотел бы видеть тебя своей спутницей жизни и королевой своего сердца. Не бывает короля без королевы, а вот ее-то у меня как раз и нет. Я тебя не тороплю с ответом, все это очень серьезно и скорого решения не требует. Шаг нешуточный. Ты подумай и реши, а я подожду.
– Но…
– Сейчас можешь не отвечать, подумай, все взвесь, и тогда… Я буду ждать. Но разве ты не согласна, что никогда не поздно быть счастливым?
К Алле наконец вернулся дар речи. Мысли вихрем неслись в ее голове. Но с последними словами Ираклия она и правда была согласна – никогда не поздно быть счастливым, как это верно сказано! А может, это и ее счастье? Хотя в душе девушка почему-то была уверена, что Ираклий никогда не согласится на брак с ней, не только в каком-то далеком будущем, но и вообще никогда, а тут раз - и… такое. Чудеса, да и только! Да если хорошенько во всем разобраться, то такого вообще не должно было случиться. Уж слишком много было между ними препятствий… Разная вера с религией, и высокое положение Ираклия в обществе плюс огромное материальное состояние, и, конечно же, как ни крути, их разница в возрасте... А тут вот – раз, и оказывается, что всех этих бесконечных, непреодолимых преград-то и нет. Главное, было бы желание и стремление к воплощению мечты. А остальное все мелочи... Оказывается, правду люди говорят: желание – тысяча возможностей, а не желание – тысяча причин. Алла была в полном замешательстве, ведь не каждый день тебе делают предложение миллионеры.
– Просто и не знаю, что сказать, Ираклий… Тебе не кажется, что события нашего знакомства развиваются слишком стремительно? Еще и фаза ухаживаний толком не наступила, а тут уже и замужество на подходе?
– Нет, не кажется. Можно знать, Алла, друг друга много лет, и поженившись - развестись на следующий же день, а бывает, что скоротечный брак сохранится на всю оставшуюся жизнь. Никто в этой жизни ни от чего не застрахован. Есть еще вопросы?
– Есть! – быстро выпалила девушка, чтобы не передумать. – А как ты, Ираклий, так вдруг, неожиданно для всех, и решил жениться? Да еще на девушке, которую знаешь всего-то ничего, несколько дней. Ты отдаешь отчет своим поступкам или в тебе говорит выпитое вино? А может, ты просто решил надо мной пошутить?
– Да нет, я не пьян. Нет, моя милая, я совершенно серьезен и отдаю отчет каждому своему поступку и каждому своему слову. И мое решение совсем не неожиданное… По крайней мере для меня. Когда я тебя увидел первый раз - тогда, в клинике, - я сразу почувствовал… Я и не надеялся, что на свете есть такая красота и такая душевная чистота вместе, в одном лице. Знаешь, как говорил философ Сенека: «Не та красива, у которой хвалят руку или ногу, а та, у кого весь облик не позволит восхищаться отдельными чертами»…
– Ты меня слишком идеализируешь, Ираклий! А я просто живой человек, со своими плюсами и минусами.
– Но ты сама знаешь, Алла - у каждого человека есть свой идеал противоположного пола. Вот и у меня он был... Говорю - был, ведь я его уже встретил... Этот идеал каждому хочется найти, но не всегда удается. А сколько я разных женщин и девушек повидал на своем веку! Сколько стран объездил и насмотрелся всякого... А тут вдруг прямо в цель! Стрела амура – и наповал!
– Неужели ни одну из девушек раньше ты не представлял в роли своей жены?
– Нет, Алла, не представлял. Я, смею тебя заверить, очень разборчивый и привередливый жених. И всегда у меня были сомнения и колебания. А вот твои синие глаза и золотые волосы настолько изумительны и неповторимы... А твоя чистота… Я ни на секунду не посмел бы предложить тебе роль любовницы и содержанки, Алл. Эта роль не для тебя. Но я боюсь тебя потерять… Боюсь упустить этот единственный свой шанс на счастье. И чтобы не лишиться тебя и своей мечты, я прошу тебя, Алла, стать моей женой. Теперь тебе решать!
Девушка сидела не шевелясь и внимательно смотрела на хозяина дома... Всего минута – и она уже приняла решение:
– Если ты действительно уверен, что хочешь видеть меня своей женой, Ираклий, то я…
– То ты?.. Алла, умоляю! Не томи!
– То я... Согласна! Согласна, Ираклий, стать твоей женой и хозяйкой твоего сердца! Говорю сейчас и сама не верю, что все это правда…
– Правда, чистая правда! Спасибо! Я так счастлив, дорогая! Мы немедленно перевезем твои вещи ко мне. Теперь я не потерплю, чтобы моя невеста жила в такой дыре, где каждый сможет ее обидеть или огорчить хотя бы словом. Отныне ты королева моего сердца и этого дома. Отдаю себя полностью в твои руки и разрешаю тебе превратить эту холостяцкую нору в наше будущее райское гнездышко. И спешу тебя заверить, милая моя Аллачка, что тебе ни в чем не будет отказа! Стоит только намекнуть или захотеть - все для тебя.
– А не боишься сделать меня избалованной, потакая мне во всем? К хорошему быстро привыкают, Ираклий, и не всем это во благо.
– Как говорил Гюго: «Надо уметь часто повиноваться женщине, чтоб иногда иметь право ею повелевать». Я прошу, люби меня и разреши мне любить тебя.
– Я твоя.
Ираклий медленно поднялся из-за стола, глаза его горели. Он взял из вазы несколько роз и осыпал колени девушки лепестками… Опустился перед Аллой на колени, обнял ее и прикоснулся губами к щеке… Нежно поцеловал в ушко… Потом в шею, опускаясь все ниже и ниже… пока его жадные губы не добрались до выреза в ее блузке. Его дыхание было горячим, оно обжигало Аллу. Когда Ираклий взялся за ее бретельку, чтобы оголить плечо и грудь, Алла не выдержала:
– Хватит, Ираклий! Не надо. Только после свадьбы мы станем мужем и женой по-настоящему. Ты, видно, не так понял мои последние слова. Я твоя душой - а вот телом… Только после свадьбы.
– Но почему, милая? Что-то не так? Мы уже все решили, и эта ночь ничего не изменит. Может, ты сомневаешься, что я человек слова? Думаешь, после ночи с тобой я от тебя откажусь и возьму свое слово обратно? Если так, то ты очень заблуждаешься на мой счет. Никто и ничто не изменит того, что уже мной решено. Не мучь же меня, подари ночь любви и блаженства. Алла!
Ираклий, понимаешь, мое воспитание не позволяет мне спать с мужчиной до свадьбы..
Но ты же уже женщина и была замужем! В чем проблема?
         - Своей настойчивостью ты меня просто обижаешь, Ираклий… Для меня совсем не имеет значения, была я замужем или нет. Мораль есть мораль, и для меня она свята. Так меня учили с детства, и я буду придерживаться своего воспитания и своего душевного спокойствия. А у нас с тобой еще все будет. Обязательно будет, но только после свадьбы. И категорично скажу: или ты с этим соглашаешься, или мы прощаемся навсегда. Тебе решать.
Девушка произносила эти слова, а у самой в ожидании и неизвестности замирало сердце: согласится ли он на это странное условие?
Ираклий ей очень нравился - как человек и как личность, и даже немного как мужчина. Но Алла понимала, что если сейчас проведет с ним ночь, то потеряет этого мужчину навсегда. Она по-прежнему ничего не почувствует в постели, все происходящее снова покажется ей просто омерзительным…
Алла хорошо помнила, как в моменты близости перед ней возникал образ бабки Юли, которая сначала была ласковой и заботливой, а потом злобной и ужасающей. Юля осыпала Аллу проклятиями и прочила жестокую и горькую судьбу, если девушка ослушается… Бабка шипела в ухо, не давая ни на минуту расслабиться:
– Ты такая же, как я! Посмотри на меня – мы же одно лицо! Чего ты ждешь, дочка? Иди ко мне, глупая. Зачем тебе мучиться и страдать? Я подарю тебе все то, чего тебе не хватает! Буду заботиться о тебе, нежить тебя, подарю тебе вечную жизнь… Иди же, а не то я рассержусь! И берегись тогда, проклятие найдет тебя! Пойдешь по рукам, сгубит тебя твоя красота, как меня сгубила. Родишь и кончишь свою жизнь, как я! Сойдешь с ума и сгинешь! Будешь гореть в аду! В аду! – шептало видение и исчезало.
Девушке казалось, что ледяные, мертвые губы Юли касаются в этот момент ее уха, и девушка в ужасе замирала, готовая вот-вот потерять сознание. Ну, какая после всего этого ужаса могла быть любовь! К тому же Алла стала бояться засыпать по ночам в полной темноте. Стала бояться темных помещений и замкнутых пространств. А больше всего она боялась интимной близости, которая и могла повлечь за собой все те последствия, о которых ей неоднократно твердило видение сумасшедшей родственницы... Алла смертельно боялась забеременеть и кончить свою жизнь, как проклятая Юля. Девушка до того измучилась этим кошмаром, что в последнее время старалась избегать всех мужчин без исключения, обходя их стороной… Пока вот не встретила Ираклия... По правде говоря, девушка уже устала от своего добровольного заточения. Она вовсе не хотела быть всю жизнь одна. Но быть вот так… с мужчиной…  И как бы ей ни пришлось выкручиваться, отнекиваться, отговариваться или оправдываться, брак все равно подразумевал постель, при одной мысли о которой у Аллы начинался озноб и холодели руки.
До встречи с Ираклием все было гораздо проще. Мужчин, которые толком не старались ее узнать, а предлагали только постель за щедрое вознаграждение – она презирала и старалась не замечать. Алла обращалась к психологу, но все тщетно. Умом она понимала, что постель не обязана привести к рождению ребенка, есть много возможностей избежать этого. Но стоило только к ней прикоснуться мужчине, Алле опять виделся образ Юли, и девушке казалось, что еще немного - и вот она прямо сейчас и сойдет с ума.
Понятно, что именно ее соблазнительная внешность влечет к ней мужчин, и Ираклий не исключение. Он такой же, как и все, и тоже с нетерпением ждет от нее неземного удовольствия. Но теперь весь вопрос в том, что она могла предложить ему в данный момент, в этот вечер?
Лежать как бревно, крепко зажмурив глаза, и проклинать эту адскую ночь.
Но разве такого Ираклий ждет от нее?
Нет, совсем не такого ждет от нее этот шикарный мужчина, и она не даст и тени сомнения зародиться в его хмельной от желания голове. Пока что Ираклию не обязательно знать, как обстоят дела с ее постельными сложностями. Вот женится - тогда Алла и будет решать, что делать со всем этим дальше. А пока пусть живет надеждой на скорую брачную ночь и сказку о любви и неземной страсти, а она не даст этой искре потухнуть. Да, так и будет!

Голос Ираклия вихрем ворвался в ее размышления:
- Хорошо. Решено. Согласен я, Алла, на эти условия. Как я могу отказать тебе в этом праведном желании Аллачка? Даже не верится, что молодые девушки в наше время еще помнят о морали и берегут свою честь. Теперь я еще больше хочу видеть тебя своей супругой и хранительницей домашнего очага. Если ты так строга в этом плане, то мне все это даже на руку. А то я иной раз побаиваюсь твоей красоты и притягательности: ты вся как наркотик для мужчин… Мне иной раз придется оставлять тебя одну и уезжать по делам… А с твоей моралью мне будет спокойнее.
– Неужели такой сильный мужчина, как ты, может быть неуверен в себе? Слушай, что я тебе скажу: отныне для меня, Ираклий, важен только ты! Только твоя любовь меня сейчас согревает и радует. Мои глаза отныне видят только одного мужчину на свете – тебя!
– Боже, какие приятные слова!.. А теперь – у меня есть еще кое-что для тебя…
При слове «кое-что» девушка вздрогнула. Слишком много сюрпризов она уже повидала за свою жизнь. А те сюрпризы, которые преподносил ей бывший муж, были в последнее время просто кошмаром… Конечно, сейчас это все не при чем, но все же…
Ираклий, не заметив перемены во взгляде своей невесты, со счастливой улыбкой протянул ей красивую бархатную коробочку.
Алла постаралась унять дрожь воспоминаний и с невозмутимым спокойствием открыла подарок.
– Какая красота! Что за прелесть! Это мне?
– Тебе, моя королева! Ты для меня ярче всех бриллиантов на свете. Мне хочется, чтобы наша совместная жизнь была так же кристально чиста и неподдельна, как камни в этом обручальном кольце. Разреши, я надену его тебе на палец… И с этого момента ты больше не принадлежишь себе полностью. С этого дня ты моя вторая половина, Аллачка. Помни об этом и не забывай. А я обещаю быть щедрым и справедливым мужем.
– Не надо обещаний, Ираклий. Жизнь все покажет и расставит на свои места. А теперь я хочу сказать тост… Пусть наше счастье никогда не кончается, а длится вечно! – Алла протянула Ираклию руку, и он нежно и осторожно надел дорогое кольцо на палец своей невесты. Не выпуская ее руку, он ласково поцеловал каждый пальчик в отдельности, и только после этого обрученные наполнили бокалы и дружно выпили за свою скорую свадьбу.
 Алла была несказанно счастлива в этот момент. Ее глаза светились каким-то неземным светом, и Ираклий заворожено смотрел на свою невесту и не мог оторвать взгляда. Было заметно, что ему больших трудов удается сдерживать себя и не нарушить обещание потерпеть до свадьбы... Не желая больше испытывать судьбу, Алла решила как можно скорее откланяться и уйти. А то не дай бог, их задушевные посиделки возьмут и приведут к нежелательным последствиям... Поэтому, слишком не церемонясь, девушка стала прощаться:
– Спокойной ночи, Ираклий! Пусть тебе снятся только самые лучшие, райские сны. Обо всем остальном поговорим завтра, я очень устала. Слишком насыщенным оказался прошедший день…
- Сомневаюсь, что мне удастся заснуть и спокойно видеть сны, когда моя королева так близко, и в то же время так далеко от меня. А как же страстный поцелуй на ночь?
– Да, чуть не забыла! И никаких страстных поцелуев.
– Всего один-единственный поцелуй!
– Не торопи события, Ираклий, не торопи. То, что должно, непременно случится. И еще - то, что трудно дается, больше ценится. Не правда ли?
– Ох…
Алла томно и страстно посмотрела на своего жениха, от чего у Ираклия просто унеслась душа в рай. Но девушка уже неторопливо и грациозно уходила в свою комнату.
 Как только Алла отошла настолько далеко, что мужчина уже не мог ее видеть, она бессильно облокотилась на стену и еле перевела дыхание.
Неужели я все выдержала? И неужели все правда?!
И с бешено бьющимся сердцем, которое никак не желало успокоиться, она быстро продолжила свой путь.
Маленький Сережа спал безмятежным, детским сном, ни о чем не догадываясь, беззаботно посапывая. Алла прилегла рядом с ним, удобно устроилась на мягком матрасе с шелковыми простынями, обняла своего маленького ангела.
- Слава богу, что сегодня все обошлось!.. Ираклий так ничего и не заподозрил, и все идет как нельзя лучше. Скоро, очень скоро я стану женой порядочного и состоятельного мужчины, и буду делать что захочу... А про эти свои проблемы я подумаю после. Не может быть, чтоб все это в конце концов не прекратилось! Может, теперь проклятое видение оставит меня в покое? Ведь к тому же у меня еще есть Сережа! Ох, малыш, малыш... Тетя Алла любит тебя и будет всегда о тебе заботиться! Теперь мы будем жить в достатке… Никому не дам тебя в обиду, ковбой! – и, погладив мальчишку по волосам, Алла сама не заметила, как заснула.
В эту ночь ее не мучили кошмары, и страшный образ бабки был изгнан сладкой уверенностью в завтрашнем дне.



                4.7. Не лучшие семь месяцев

- Какой сегодня холодный ветер! Даже дыхание перехватывает от силы и мощи такой. Да меня всю до костей пробирает, вот какая огромная силушка есть у матушки природы, просто страшенная! Как я все же не люблю позднюю осень, с этой ужасной серостью и промозглым холодом... Листья опали, льют дожди, на небе тучи... Да еще и пронизывающий ветер грозится совсем доконать. От всей этой тоскливой картины и на душе становится пасмурно.
И девушка поплотнее закуталась в свою одежду, замотав на шее платок и подняв воротник у пальто.
– Что-то совсем я уже замерзла, а ведь всего несколько минут назад сюда приехала. Да что холод? Мелочи жизни... И по сути ничего страшного, подумаешь - насморк подхвачу, всего-то и делов... Но я все равно должна рассказать тебе, мамочка, как я сейчас живу и что у меня в жизни нового. А как я давно здесь не была! Кажется, целая вечность прошла с того последнего дня... Ну, вот. Здравствуй, мамуля, милая, родная моя! Здравствуй, баба Машечка!
Мимо Аллы нет-нет да проходили люди, они так же поплотнее кутались от пронизывающего ветра, тщетно старались увернуться от такого сильного противника, напавшего на город с самого утра и, похоже, не собиравшегося дать хоть небольшую передышку прохожим. Посетители кладбища с удивлением оглядывались на эту шикарно одетую молодую женщину, которая сидела на запущенной, заросшей могиле и к тому же разговаривала сама с собой. Рядом с девушкой на лавочке лежал большой букет алых роз, но сейчас он был попросту забыт и тихонько ждал, пока хозяйка вспомнит о нем.
Аллу не смущали любопытные взгляды, никого вокруг не замечая, девушка продолжала делать то, зачем пришла. Первым делом Алла выбросила все пожелтевшие, выцветшие, старые цветы и венки. Вырвала пожухшие клочья травы, которые со всех сторон наползали на серый гранит. После, наполнив водой из колонки пластмассовую бутыль, девушка тщательно вымыла памятник, скамейку и оградку, не обращая внимания, что ее ухоженные ногти с vip маникюром были напрочь испорчены и поломаны, а руки в царапинах и занозах, не говоря уже в каком виде было ее новое бежевое пальто и замшевые туфли от известного бренда ... И только после того, как все стало более или менее чистым, Алла отдышалась, отряхнулась, и более менее приведя себя в божеский вид, после такой тщательной уборки, вспомнила и про шикарный букет роз. От холода у нее уже ломило руки, но она не стала греться и терять время, а взяла заиндевевший букет и аккуратно разложила цветы по могилке. При этом Алла приговаривала:
– Вот я, мамочка, у вас тут немного прибрала, теперь можно и с тобой еще поговорить. А какие я вам красивые цветы принесла!.. А ты не обижайся и не сердись на меня сегодня, баба Маша, за то, что я к тебе не обращаюсь и ничего тебе не рассказываю. Мне хотелось именно сегодня и сейчас поговорить только со своей мамочкой Леной. А мама потом сама тебе все расскажет, и ты очень скоро все узнаешь. Поэтому не подслушивай, пожалуйста, а наберись терпения... Меня одно сейчас утешает, что вы не в разных местах разбросаны по кладбищу, а похоронены вместе. И все почти как раньше: раньше вы были всегда рядом, так и на том свете тоже получается, что соседки. Спасибо нашему Мистеру Икс за это. Это он сумел добиться того, чтобы тебя, баба Маша подхоронили к маме. До сих пор вот не знаю, кто этот наш тайный друг... Но сегодня, бабуля, я пришла лично к маме, и буду говорить только с ней.
Девушка тяжело вздохнула, помолчала несколько минут... Она подышала на руки, потерла их друг о друга и засунула в рукава. Ладоням стало тепло, она почти согрелась и почувствовала себя немного лучше. Тогда она смогла начать свой рассказ...
– Мама! Я хочу попросить у тебя прощения... Прости, что давно к тебе не приходила, но столько всего успело произойти в жизни. Разве мы могли с тобой даже подумать, что все случится именно так, а не иначе... И мне сейчас так больно и грустно, а все потому, что тебя, родная, нет рядом со мной. Вот смотрю вокруг - и все здесь просто чужое, и нет ничего такого, хотя бы какой-нибудь мелочи, чтобы я почувствовала твое присутствие рядом. Ой, а какая твоя могилка была заросшая и неопрятная! Просто в настоящем запустении. Раньше баба Маша всегда здесь наводила порядок, а теперь вот ее не стало и некому прибрать и поухаживать... А я вот все никак не могу себя заставить почаще сюда приходить. Тяжело мне, больно. Но в скором времени все изменится, будет у вас с бабушкой новый памятник из змеевика, и новая оградка, и столик, и все, что полагается.... Вы у меня теперь будете отдыхать здесь с бабой Машей, как королевны. Будет вам уважение и почет от всех служителей здешних мест. У меня, мамочка, теперь все хорошо, все наладилось, – и Алла тяжело и печально вздохнула. - Я вышла замуж за хорошего, влиятельного и очень обеспеченного мужчину. Я теперь, мама, в состоянии нанять человека, который все здесь будет регулярно прибирать, посадит живые цветы... Ты же знаешь, мамочка, как я всегда не любила приходить на кладбище! Все мне здесь кажется чужим, страшным и посторонним. Меня потом долго мучают кошмары, и день твоих похорон снится еще долгое время. Я, мама, переживаю вновь и вновь тот страшный день, когда я тебя потеряла навсегда. Вот и сейчас сердце сжалось!..
Алла приложила руку к груди, как будто стараясь согреть свое бедное сердце. На груди все так же, как раньше, висел мамин крестик. А сейчас он как будто обжег ладонь сквозь три слоя одежды.
– Вот он, твой крестик, мамочка! Я его ношу и не снимаю до сих пор. Это единственная ниточка и память, которая нас связывает, все, что у меня осталась от прежней моей жизни... Как же мне не хватает тебя, мама! Как мне плохо без тебя и одиноко. Только один Сережа меня утешает и поддерживает. Он мой маленький огонек в этом холодном и страшном мире. Ой, мама, ты же про Сереженьку совсем ничего не знаешь! Сейчас тебе все по порядку расскажу....
Прошел час, потом другой, прежде чем одинокая фигура шикарной посетительницы покинула ворота кладбища. Она молча уселась в салон дорогой машины, которая дожидалась ее у ворот. Водитель заметил на щеках своей пассажирки слезы.
– Не расстраивайтесь так, Алла Алексеевна! Все мы обязательно окажемся там, просто кто-то раньше, а кто-то позже... Куда вас теперь отвезти?
– Умом я понимаю, а вот сердцем никак не могу смириться с этой страшной потерей, Саша. Все время терзаюсь вопросом: почему именно моя мама? Почему именно моя бабушка? Почему именно они?
– На этот вопрос, Алла Алексеевна, у меня только один ответ. Видно, там наверху, в небесной канцелярии, виднее, кто вперед, а кто позднее. А у нас с вами, видимо, есть еще невыполненная миссия своя на земле, вот и живем. И я прекрасно понимаю, что значит терять близких... Но постарайтесь так сильно не печалиться, а то я сам расстроюсь и не смогу вас быстро и безопасно доставить по назначению! – добрый парень пытался шутить. Но Аллу это только раздражило.
– Ладно, довольно. Что-то ты, Саша, много и не по делу стал разговаривать. Поехали сейчас домой. Хотя... Сначала заскочим к моему супругу на работу.
– Как скажете. К мужу, так к мужу.
– И еще притормози у магазина, хочу Ираклию сделать небольшой сюрприз. Ой, и чего только не сделаешь ради любимого!
Парню послышался сарказм в голосе хозяйки, но он постарался уверить себя, что ему показалось... И машина, ускоряя ход, умчалась прочь, подальше от серых кладбищенских надгробий, в сторону жизни, цивилизации и рекламных огней.

Дверь просторного рабочего кабинета без стука распахнулась, и стремительно вошла Алла. Пакет с подарком девушка забыла в машине, но возвращаться, веря в примету, не стала.
- Ираклий, я сегодня была у мамы на кладбище. Там все просто ужасно, – начала она прямо с порога. – Я не могу видеть свою мамочку среди этой грязи.
– Во-первых, здравствуй милая. А во-вторых, что это с тобой? Что за вид Алла?  Посмотри на себя. Какие то комья грязи на обуви, да и пальто все в пятнах. Вон и в волосах листья запутались.
- Говорю же, была на кладбище и сама наводила там порядок. И как ты правильно заметил, чтоб я выглядела на сто, мне и понадобиться твоя пусть не прямая, но косвенная помощь.
- Что же ты хочешь, Аллочка? Что я могу сделать для тебя? – Ираклий был явно недоволен видом жены и ее испорченной одежды.
– Ты же у нас всему голова, вот и попробуй догадаться сам. – Зато Аллу ее внешний вид ничуть не смущал.
– Хорошо, хорошо, я все устрою. А ты будь добра, больше собственноручно в грязи не копайся. Что люди скажут. О исусе!
– Ираклий?
– Ладно, как только закончу важные дела, займусь твоей просьбой. А сейчас у меня будет важное совещание и я не смогу уделить тебе много времени, так что извини, милая.
– Что ж, тогда я пошла, не буду отвлекать. И не забывай о своем обещании! – и, поцеловав мужа в щечку, девушка направилась к выходу.
– Да, постой минутку. Еще забыл сказать тебе, что послезавтра мне придется уехать ненадолго. Хочу встретиться и поговорить с сыном, Александром. Может, на этот раз он меня послушает и вернется в семью. Вот и у меня рядом с тобой, любимая, наладилась почти счастливая жизнь.
– Почти? – перебила мужа Алла, явно недовольная этим «почти».
– Говорю «почти», милая, так как для полного счастья мне не хватает, чтобы вся моя семья полностью воссоединилась. И раз Александр не внял уговорам своего брата, попробую и я, но в последний раз, его образумить, и призову все свое терпение и мудрость для этого нелегкого разговора.
– А как же я без тебя?
– Мне не хотелось бы с тобой расставаться, но чует мое сердце, что эту поездку не надо больше откладывать. Тем более и по бизнесу есть кое-какие вопросы... Это первый раз, когда я тебя оставляю одну, поэтому я тоже переживаю и надеюсь, что ты будешь без меня умницей... Ох, что-то на сердце не спокойно...
– Если дело только во мне, успокойся и не волнуйся, я уже давно не маленький ребенок и меня уже можно оставлять одну без присмотра. Поэтому смело поезжай и решай все свои семейные и рабочие проблемы. Да я и не одна вовсе остаюсь, – у Аллы окончательно испортилось настроение и в глазах появилось недовольство. – Мы с тобой, Ираклий, никогда не бываем одни. У нас в квартире вечно кто-нибудь да есть. То эта неприятная Сара, а то эта еще, как там ее, забыла…
– Лина. И чем они тебе так не угодили, Алла? Я этих женщин знаю уже много лет, и они мои товарищи, даже в какой-то степени члены нашей семьи – можно вот и так сказать. Каждая из них делает свою работу ответственно и добросовестно. Мне не в чем их упрекнуть.
– И конечно, каждая из них сует нос не в свое дело и вечно вмешивается туда, где ее не спрашивают. Стоит тебе только в двери войти, а тебе уже успевают доложить, что я и как в твое отсутствие. И разве в обязанности прислуги входит вечно меня поучать и давать советы?
– Да они просто, Аллочка, тебе подсказывают, чтобы ты быстрее освоилась и всему научилась. Сара с Линой очень хотят, чтобы ты для меня была хорошей женой, вот и помогают тебе своим опытом и знанием жизни.
– А не сильно ли они за тебе переживают? Или вовсе не я твоя жена? Мне уже стало казаться, что я в твоем доме только гостья, причем незваная и нежеланная. Это с помощью твоих обожаемых товарищей я чувствую себя именно так. Может, мне уйти насовсем? – Алла заводилась все больше и больше.
– Что ты? Не говори так больше никогда, Алла! Конечно, ты и только ты моя любимая и обожаемая супруга! А к Саре и Лине ты просто-напросто несправедлива.
– А может, мы и без них обойдемся? Я найму новых, которые тебе понравятся ничуть не меньше. А? Ты же мне говорил, помнишь, чтобы я устраивала наш дом по своему вкусу. А тут наши вкусы с тобой ну никак не совпадают. Дай я тебя поцелую, и все неприятное между нами забудется. – И Алла намеревалась подойти к мужу, чтобы известными женскими хитростями настоять на своем, но Ираклий на этот раз отодвинулся от жены, наперед зная, чем все может закончиться, и твердо сказал:
– Как бы я тебя ни любил, милая, но я не могу их рассчитать только потому, что тебе кажется, что они к тебе недружелюбно настроены. Будь умницей, детка, и не расстраивай своего любимого супруга по таким мелочам. Сара с Линой останутся с нами, и тебе придется это принять как должное.
– Договорились, – сказала она коротко, а про себя подумала: Это мы еще посмотрим, кто останется!»
– Хорошо милая, спасибо тебе за сговорчивость... Да, и еще - ты не забыла, что сегодня к тебе придет учитель культурологии и этикета?
– Конечно, не забыла. Я всегда все прекрасно помню. И еще одна маленькая просьба: мне бы очень хотелось, милый муж, чтобы ты меня записал в тренажерный зал. А то, пока тебя нет, мне бывает скучно и одиноко. Вот я и займусь своей внешностью по полной программе.
– Ты и без зала у меня просто королева!
– Ну вот, ты опять за свое... Стоит мне что-то попросить, как слышу одно и тоже: ты и так хороша, это тебе не нужно, и так далее. А еще говорил, что любое мое пожелание будет исполнено.
– Ты ко мне несправедлива, Аллочка! Парикмахер к тебе является по первому требованию, маникюрша тоже. Приходящая массажистка делает тебе отличный массаж, да и в косметический салон мы ходим регулярно. Зачем еще и тренажерный зал, где полно всякой разношерстной публики, и заниматься тем, в чем ты совсем не нуждаешься?
– Но...
– А сколько преподавателей для тебя наняли! Скоро ты у меня станешь настоящей светской львицей. А может, тебе благотворительностью заняться? Посети детские дома, реабилитационные центры, узнай, в чем они нуждаются, какая помощь требуется. Это и для тебя будет полезно, и моему бизнесу на пользу. Я вместо того, чтоб платить чужому дяде на карман, лучше буду эти деньги детям и неимущим отдавать. А то ты все на своем Сереже одном зациклилась, пора расширять кругозор.
– Я подумаю. Помочь нуждающимся я не против, но про Сережу, пожалуйста, без намеков! Знаешь ведь, что он для меня значит.
– Ладно, милая... Когда вернусь, недельки на две съездим с тобой отдохнуть, сама решай, куда. Я теперь вижу, что ты и впрямь немного устала. Да и мне впору будет хоть ненадолго забыть о своих делах и переключиться на более приятные вещи. Может, тогда у нас в семье и появится новый жилец. Я очень на это надеюсь. А то дом вон какой большой, не хватает в нем детских голосов и топота детских ножек. Жизнь, милая, цениться не за длину, а за содержание, вот пусть и наша жизнь будет как можно содержательней и насыщенней. И продолжение рода в этом то же не последнее дело. А ты говоришь – тренажерный зал!
– Ой, ну при чем здесь тренажерный зал! Не увиливай от разговора, прикрываясь поговорками и всякими там мудрыми афоризмами! Можно я, Ираклий, сама буду решать, в чем я нуждаюсь, а в чем нет? И вообще, сколько можно диктовать, что мне делать? Я устала от всего этого, мне все это просто надоело! И какой еще топот детских ножек? И так вечно голова раскалывается от твоего непонимания, невнимания и постоянного отсутствия. О боже, как я несчастна!
– Алла, давай поговорим об этом дома! Ты же мне раньше никогда не говорила, что тебе что-то не нравится. Я тебя совсем не узнаю, дорогая. Ты сейчас агрессивна и явно на срыве. Может, тебе к врачу заглянуть? Я договорюсь.... А мне казалось, что ты всем довольна!
– Когда кажется - креститься надо, любимый!
И девушка выбежала из кабинета, громко хлопнув дверью, оставив ошарашенного мужа стоять в недоумении посреди кабинета.

Выбежав на улицу, Алла уселась в машину и прокричала водителю:
– Сейчас же, Александр, поезжай в кафе на углу! Остановишься у входа и подождешь меня на улице.
– Хорошо, Алла Алексеевна. Домчу мигом! – и парень улыбнулся задорной, красивой улыбкой, которая в эту минуту почему-то больно кольнула девушку в самое сердце. Алла вдруг на какое-то время забыла все, что только что ее расстраивало и злило.
Девушка недоумевала: что это с ней? Парень просто улыбнулся, а ей стало нехорошо. И эта его улыбка, такая светлая, задорная, открытая и... Просто он напомнил …. Нет, нет! Прочь воспоминания и ненужные мысли, и без того сейчас тошно. Но этот взгляд... Алла облокотилась на сидение и прикрыла глаза. А когда машина остановилась у «Марго», она в нетерпении, не дожидаясь, пока водитель галантно поможет ей, вышла и, не глядя по сторонам, пинком распахнула двери знакомого заведения.
– Позовите мне Марию, вашего администратора. Если можно, побыстрее! Дело срочное, - велела она официантке у барной стойки.
Долго ждать нетерпеливой посетительнице не пришлось. Не успела Алла устроиться за столиком, как к ней уже подошла подруга.
– Ну, и что у нас случилось?
– А с чего ты взяла, что что-то случилось?
– Мы же с тобой только прошлым вечером договорились встретиться в выходные. Да ты и сама мне все уши прожужжала, что страшно занята всю неделю.
– Ой, да хватит рассуждать почем зря, неси лучшего шампанского, встречай гостью!
– Понятно. Видно, мои подозрения все же не напрасны! Сейчас присяду с тобой рядом, и все расскажешь... – Маша сделала знак той же официантке, и на столике мигом появилось шампанское и фрукты. – Ну, так что нового у тебя, подруга? А нового, как я погляжу много! Ты с какой мусорки ко мне свалилась?
–  И ты туда же!
- А как же. В последнее время к тебе не придерешься, так ты безукоризненно выглядишь, а тут такой видон. Что стряслось? Надеюсь, не Ираклий тебя турнул?
- Не трещи, а послушай. А я сегодня, Маша, была на кладбище. Навещала бабушку и мамочку. Прибрала там все, помыла вот.
– Так, стоп. А чего вдруг посреди недели пошла? Да и надобности тебе е было самой там уборку делать, взяла бы помощников.  Или что случилось?
– Да нет, ничего, просто грустно стало, вот и решила сходить, поговорить с мамой. Цветов ей отнести, а там такая грязища и запустение, что тошно стало да и стыдно.
Поговорить захотелось? Не могла дождаться выходных? Сходили бы вместе. Я бы заодно и помогла. – Маша протянула руку и вынула из волос подруги засохшие листья.
– В этот раз мне одной надо было...
Алла не стала рассказывать Маше, что прошлой ночью ей опять приснился кошмар. А она уж стала забывать их за те полгода, которые провел замужем за Ираклием... Но этой ночью Юля снова позвала ее. Алла проснулась вся в поту, ей давно уже не было так одиноко и страшно. Ираклий ночевал в другой спальне, да его присутствие все равно бы ничего не изменило. Алла бы ни за что на свете не рассказала мужу о своих кошмарах, чтобы не навлечь на себя клеймо сумасшедшей. Промучившись до утра кое-как, без сна, и дождавшись, когда муж уйдет на работу, Алла заехала за цветами и отправилась к маме на кладбище...
- …А помнишь, Маша, раньше было все иначе? Именно этому месту мы поверяли свои девичьи тайны… - Алла резко перевела разговор совсем на другую тему.
– Что это ты, мать, в воспоминания вдруг ударилась? Мы же с тобой поклялись, что больше о прошлом ни-ни! Поклялись, что теперь смотрим только вперед и живем завтрашним днем, а не вчерашним. Да что с тобой вообще происходит сегодня? Или уже произошло?
– Да так, ничего... Слушай, пойдем лучше ко мне, а? Тут вечно все путаются под ногами и греют уши.
- А пойдем. Я тут теперь сама себе хозяйка, хочу прихожу, хочу ухожу. Кстати, еще раз спасибо тебе и Ираклию за это тепленькое местечко, все-таки связи – великая вещь! Только благодаря вам мои дела пошли в гору. Осталось только одно, всего-то ничего – найти мне достойного, богатенького муженька...

Через десять минут девушки, держась под руки, выходили из дверей кафе.
– А у тебя новый водитель, Алла? А куда старого дели, чем не угодил вашему величеству?
– На пенсию отправили, вот этим и не угодил. А этого я сама выбирала. Да, выбрала на свою голову, теперь вот уже и жалею.
– Тогда долго еще жалеть придется, до пенсии ему ох как далеко. Шутка. А что такое? Пьет, что ли? Или прогуливает? А! Поняла.  Скорее всего, дверцу забыл перед тобой распахнуть!
– Да нет же, хватит острить. Другое.
– А что? Да ты толком объясни, а не морочь мне голову, вот тогда и не надо будет острить.
– Обо всем потом, дома. А ты сейчас приглядись к нему… И потом, если что заметишь, скажи. Внимательно присмотрись!
Алла многозначительно и напряженно глянула на подругу. И когда молодой парень вышел из машины, чтобы вежливо открыть девушкам дверцы, Мария, как полная дура, таращилась на него во все глаза, старясь увидеть что-то такое необычное, а может, и ужасное. Саша в ответ на пристальные взгляды спокойно улыбнулся, сказал Марии пару вежливых приветственных фраз, помог подругам усесться, закрыл за ними дверцы, и машина, наконец, тронулась с места. В салоне стояла гнетущая тишина, и каждого из присутствующих терзали собственные мысли.
Когда машина подъехала к дому Аллы и девушки, отпустив водителя, поднялись в квартиру, хозяйка не выдержала и прямо на пороге, не успев раздеться, спросила у своей гостьи:
– Ну, что? Ты что-нибудь заметила, Маша?
– Конечно, заметила!
– И?
– Заметила, что парень очень красив, атлетически сложен и по уши в тебя влюблен.
– И больше ничего?
– А что, есть еще что-то есть? Ой! Мамочки мои!  Неужели ты уже от него беременна?
– Вот дура! Какой была, такой и осталась. И говори потише, у наших стен есть уши. Лучше скажи, а он тебе никого не напомнил? – шепотом спросила Алла, на минуту затаив дыхание.
– Напомнил! Напомнил, знаешь, молодого и очень смазливого еврейчика. Вот смотрю на него, и кажется мне, что он очень похож на твоего теперешнего супруга... Ой! Неужели это то, о чем я подумала? Что, неужели это внебрачный сын Ираклия?
– Ой не знаю, Машка... Саша – сын нашей горничной Сары, и взят был на работу по моему настоянию. Мне просто до ужаса надоел старый шофер Сазон, с вечно недовольным выражением на лице и этим его постоянным кряхтением. А какой у старика был страшный взгляд! Прямо насквозь прожигал. И с таким крючковатым носом... Настоящий колдун! И зачем его Ираклий до сих пор держал на работе?
– Да у евреев, подруга, всегда так - один за другого горой! Они не то что мы, русские: евреи друг друга в беде не оставят и, как могут, поддержат. А ты, прежде чем выскочить замуж, узнала бы о муже побольше, все же с другой нацией и обычаями свою судьбу связала...
– Ой, только не надо, Машка, нравоучений! Только этого мне еще не хватало - чтобы ты еще начала меня воспитывать и пилить!
- Ну и мучайся теперь! Даже меня от этого твоего еврейского окружения бросает в дрожь. А уж я-то лишней скромностью не отличаюсь, а тут вот раз - и даже меня потряхивает. А эти твои две надсмотрщицы вообще всех русских встречают враждебно и настороженно, словно делают великое одолжение. Не больно то мы им нравимся с тобой... Слушай! А они, случаем, не метили на твое место? Может, та, что помоложе, хотела здесь стать полноправной хозяйкой, а ты им все карты спутала?
- Не знаю... Но достают они меня сильно... Особенно Сара! То я не так делаю, это не так говорю... А потом Ираклию докладывают. Надоели, сил моих нет! И Лина та еще подхалимка, мягко стелет, да жестко спать... Но я здесь еще хозяйка! – и специально громким голосом, на всю квартиру, чтоб всем было отчетливо слышно, повторила: – Полноправная хозяйка!
– Молодец, Алла!.. А знаешь, ты очень изменилась, я иной раз тебя просто не узнаю. Как вышла замуж за олигарха, так и сама такой же стала - уверенная, даже, знаешь, высокомерная… Молодец!

Они прошли в комнату, которой Маша всегда восторгалась. Каждая вещь была здесь на своем месте и несла в себе частичку истории и культуры разных стран. Где бы Ираклий ни побывал, он отовсюду привозил местные достопримечательности. Вон над камином целая коллекция тарелок.... А на самом камине стоят индийский слон из мускатного ореха, турецкая черепаха, египетский верблюд, таиландские обезьянки-мудрецы, китайский дракон... И весь этот зверинец смотрится так гармонично! Маша подошла поближе, стараясь прочесть затейливую старинную надпись на папирусе, которая висела тут же, рядом с сувенирами, на стене.
Из смежной комнаты появилась Сара и, недружелюбно посмотрев на девушку, вопросила:
– Принести вам чаю или сока? – губы пожилой женщины были поджаты.
– Нет, ничего пока не нужно, а дальше видно будет. Спасибо, – и Маша гордо отвернулась, давая понять, что прислуга может убираться восвояси и оставить ее в покое.
– Вы останетесь с нами обедать? На вас накрывать? – не унималась чопорная горничная.
– Останется, подготовь Марии прибор, - вмешалась в разговор Алла. - И еще: Ираклий на обед сегодня не приедет, у него неотложные дела. А вот мы с Марией с удовольствием оценим твои кулинарные способности. И поторопись, время за полдень, давно пора трапезничать. На этом все.
Сара удалилась. Мария продолжила разгуливать по комнате.
- А ты, я вижу, хорошо со всеми управляешься! – снова обратилась она к подруге. - Словно всю жизнь жила с прислугой... Тебе крупно повезло такого мужика отхватить! Теперь вон сама как сыр в масле катаешься, не надо утруждаться работой, ходи себе по салонам, и главное - ни в чем тебе отказа нет. Красота! Мне бы так хоть недельку пожить! Может, махнемся ни глядя! А?
– Не так все радужно, как тебе кажется... Ладно, давай выпьем.
Алла достала из бара непочатую бутылку. Маша посмотрела и ахнула. Шампанское «Dom Perignon» она видела так близко впервые в жизни.
– Ты с ума сошла! Оно же кучу бабла стоит! Остановись!
– Не дороже денег. Или я бедная? – но не успела Алла договорить, как в комнату вплыла Лина и недовольным голосом доложила:
– Алла Алексеевна, к вам пришел преподаватель по этикету. Разрешите пригласить?
На что хозяйка, отмахнувшись от прислуги, язвительно прошипела:
– Скажи, что у меня сегодня не приемный день. Или нет, постой! Передай, что я и без этикетов знаю, что и как делать, и помощники мне не требуются. Усекла?
– Ираклию Иосифовичу это не понравится, Алла Алексеевна.
– А откуда ты можешь знать, милочка, что понравится моему мужу, а что нет? Или у тебя большой опыт в подобном деле? Вон отсюда, подстилка!
Лина, закрыв лицо руками, опрометью бросилась вон из комнаты. Через минуту на кухне раздались громкие всхлипывания.
– Вот те на! Круто берешь, подруга! А не возникнут потом проблемы с такими-то речами?
– А у кого их нет, Маша, проблем-то? Вся моя жизнь одна сплошная проблема. Так что одной меньше, одной больше... Все, пьем, расслабься! 

Они выпили, Сара молча поднесла закуску.
Мария взялась в сотый раз любоваться обручальным кольцом подруги, усыпанным брильянтами.
– Эх, Аллочка, счастливая ты баба, такого мужика заполучила... Только вот почему ты невеселая тогда, раз добилась чего хотела? Вот чего я никак в толк не возьму!
– Сама не знаю... А кольцо это обручальное – мои оковы. Как в тюрьме я, приговоренная, при палаче... Не люблю я Ираклия. И с каждым днем он мне все противнее и противнее. Раздражает буквально все - и как он сидит, и как стоит, как ест причмокивая... И это на людях он ласков и приветлив, а дома мне шагу спокойно ступить не дает. Вечно брови хмурит, нотации читает, поучает. Перед свадьбой Ираклий мне песни пел: делай что хочешь, хоть в доме меняй все по своему вкусу... Но стоило мне после свадьбы заикнуться, чтобы обои в спальне переклеить или хоть уголок для творчества обустроить, так он восстал тут же. Все, говорит, в доме уже спланировано, всему свое место, и не надо эту гармонию нарушать...И работать не дал ведь, а я так любила свою работу...
Алла становилась все грустнее и задумчивее с каждой минутой. Мария не верила своим ушам и глазам. Богатая, красивая, успешная подруга жаловалась на жизнь! Да чего ей еще надо? Живет в хоромах, выезжает на модные курорты, и нарядов у нее – мама дорогая... Да, видать, у богатых свои причуды...
А подруга с несчастным видом продолжала, словно угадав Машкины мысли:
- Я должна быть всегда красивой, нарядной, улыбчивой, и не важно, какое у меня настроение... А болеть мне вообще нельзя -  хочешь не хочешь, можешь не можешь, но мужа обязана приласкать, обогреть. В общем, успевай только Ираклию угождать. А сам он зануда из зануд, и трясется над своими деньгами, как кот над мышью. На все цены знает, где, что, почем, и лишнюю копейку никогда ни на что не потратит. Вот сядем мы с ним, к примеру, дома вина попить - а это, Маша, одно название, что попить. Пару рюмочек мизерных муж нальет и обратно вино спрячет в бар свой, который всегда у него на замочке... И сама я у него на замочке. Гулять пойти – и то только с ним. Как в тюрьме я, Машка. Измучилась я, Машка, за эти семь месяцев! Устала постоянно быть кем-то, а не собой. Устала притворяться, лгать, изворачиваться... и все ради чего – сытого куска и сладкой жизни? Я давно не я, в этом ты права!
Алла сделала несколько жадных глотков из бокала. Мария чуть не подпрыгнула от изумления: чего-чего, а пристрастия к выпивке за подругой отродясь не водилось. Да она ли это?! Видать, совсем плохо дело, раз Алка сама не своя от всех этих чувств!
А подруга, еще раз отхлебнув дорогого вина, вдруг сменила тон:
- Ладно, что уж! Сама на это решилась, самой и расхлебывать. Но хочется-то чего-то совсем другого... Был мне тут, Машка, сон, все забыть я его не в силах... Будто я все плутала, плутала в горах, все искала дорогу… А потом будто падаю я с высокой скалы. Лечу и думаю - вот сейчас погибну! И тут меня на руки подхватывает мужчина… Самого его не помню, а вот глаза такими родными показались! Ласковые, до боли знакомые…  И яркая родинка на переносице. А я все силюсь и никак не вспомню, то ли я видела этого человека в своей жизни, а то ли все это - мое воображение только, что, мол, есть где-то на свете и моя вторая половинка, которая ищет меня и пока никак не найдет... А он начинает меня целовать, обнимать, а я, словно истосковавшийся по любви и ласке путник, отвечаю ему с не меньшей страстью. И представляешь, Машка, нет у меня ни страха, ни боязни этих самых отношений, словно я нашла то свое, что мне жизнью отмерено, обрела себя настоящую. Мы любили друг друга, и эта наша любовь возносила нас над землей, мы словно парили, и я с ним была такой счастливой, такой настоящей, такой живой, словно начала жить заново. Было ощущение, словно сама моя душа и его душа встретились, нашли друг друга... Еще помню, я все силилась что-то сказать, но говорили только наши глаза, наши сердца. А потом наступил миг блаженства, и я тогда вдруг впервые в жизни поняла, что такое любовь, что такое - счастье быть с любимой мужчиной… И вот думаю я, Машка - не просто так этот сон. Ведь все как у меня в жизни - как на горном серпантине, виражами, то взлет, то падение… И после большого падения – такое счастье… Может, близко ходит где-то моя судьба, раз мне знаки подает? Эх, где же ты, мой настоящий, с добрыми карими глазами и родинкой на переносице…
– С карими? Про цвет ты ничего не говорила!
– Слушай, сама не знаю, почему сказала - с карими! Цвета глаз не помню, может, это что-то изнутри идет…
– И это весь твой сон? – Мария была слегка раздосадована. Она, конечно, надеялась услышать побольше интимных подробностей.
– Еще запомнились его слова… Уметь любить – значит уметь все!
– Красиво сказано, только что ты за снами гоняешься? Это, видно, твоя творческая личность говорит. А ты будь, как Ираклий, - поприземленней, реально смотри на вещи и не витай в облаках. Подумаешь - парень смазливый приснился, мне их вон каждую ночь толпами снится, и что теперь?
– Ничего-то ты не поняла… Мне кажется это все неспроста, это словно меня зовут, а я не слышу, меня ищут, а я не нахожусь… И как мне с мужем спать после всего этого и терпеть его мусляканье и старое дряблое тело? А как от него мерзко пахнет, Мария! Тут не помогут и пенная ванна с дорогими одеколонами. Я и не думала раньше, что все будет так ужасно. После этого сна вообще все наперекосяк. Если раньше я еще силилась и терпела, то теперь я вижу такую разницу между тем, что есть, и тем, что могло бы быть…
– Да, с этим и вправду сложнее. Но ты же, Аллочка, знала, на что шла. Помнишь пословицу: «Бесплатный сыр - только в мышеловке?»
– Я плачу за свой сыр слишком высокую цену… Я ежедневно, ежесекундно, без перерыва на обед, делаю вид, что люблю, обожаю, восторгаюсь своим мужем -  а сама морально умираю с каждым днем. Но сейчас, сегодня я уже чувствую, что почти на грани. Не могу и не хочу больше этого фарса! Не могу и все.
– Ну так вернись в свою прежнюю квартирку и поживи там без средств к существованию! Тогда снова оценишь все прелести супружеской жизни и возблагодаришь бога, что у тебя такой заботливый и внимательный муж, богатый к тому же!
Да я бы может, так и сделала, но моей квартиры, Маша, уже нет…
Машка захлебнулась шампанским.
– О как! Слушай, девушка, я просто поражаюсь твоей способности терять квартиры! Осталась без маминой, а вскоре без бабушкиной квартиры, а теперь еще и свою конуру профукала? Что на этот раз случилось? Кто опять отобрал у тебя жилье и с какой целью?
– Да никто не отобрал. Просто мы с Ираклием после свадьбы решили: чтобы квартира не пустовала зря, продать ее и положить деньги от продажи на мое имя под проценты.
– А зачем? Зачем было ее продавать? Могла бы и сдавать, так надежнее, и тоже бы деньги получала, но зато всегда могла бы в нее вернуться. Вот глупость сделала, я тебе скажу!.. Ну и где теперь деньги от продажи?
– Ираклий сам всем занимался, и деньги у него. Ну, наверное, положил на мое имя, как обещал…
– Вот балда! Теперь мне все понятно. Не видать их тебе больше, как своих ушей. Если ты потеряешь мужа, то останешься голой. Ты это понимаешь своими куриными мозгами? Опять голой! А еще говоришь, стала умнее и не живешь в розовых мечтах. Нельзя никому верить вообще, пойми ты это! Каждый сам за себя!
– Да, что ты такое говоришь Машка? Ираклий не такой, он порядочный, честный…  Да что ты говоришь такое! Да если хотя бы продать все подаренные мне мужем побрякушки, то денег будет хоть завались…
– Хорошо. Покажи мне твои драгоценности.
– Сейчас не могу.
– Почему? Что в этом такого? Или боишься?
– Ну, они у Ираклия в сейфе… Но когда мне нужно, он мне всегда их дает без всякого спросу, куда и зачем!
– Во-о-от я об этом тебе и толкую! – Мария наклонилась к подруге и щелкнула пальцами, будто радуясь новому доказательству в своей обвинительной речи. - А почему твои драгоценности не у тебя хранятся, а в его сейфе? Может, тебе сейчас вот приспичило их надеть и встретить мужа при полном параде?
– Сейф в доме один…
– А почему у тебя от него ключа нет?
– Да там кроме моих драгоценностей еще всякие важные документы… А я и не настаиваю, а то не дай бог забудет, куда какой документ положил, и будет думать, что я его куда-нибудь задевала. Зачем мне это? А так все дольны и счастливы. Правда, есть еще ключ у Сары…
– Да-а-а?!
– Так она же, Машка, лет двадцать у Ираклия работает… Полное доверие… А зато мне недавно Ираклий машину купил!
– Да? А на кого записана машина?
– Вот опять ты за свое… Не знаю я, не спросила даже!
- Всё, Алла. Всё понятно. Диагноз! Ну как, скажи ты мне, как можно быть такой бестолковой, как можно себя не обезопасить ни на грамм? Ведь по миру пойдешь случай чего! Ну, ты сама же мне говорила, что уже на грани! А может…

Но Маша не успела договорить. В комнату, без предупреждения, важно вплыла Сара, неся огромный букет цветов в вазе. Среди цветов виднелся замшевый футляр и листок бумаги.
– Вам тут хозяин передал.
Как только за Сарой закрылась дверь, Маша вскочила с места:
– Какой шикарный букет! Вот же красота! А что в коробочке, подруга? Открывай быстрее, посмотрим! Как все интересно! – она приплясывала от нетерпения.
– Наверняка извинения от Ираклия за утреннюю размолвку… - Алла лениво протянула руку. - Можешь сама открыть, если хочешь. Это не в первый раз, я уже привыкла…
Заглянув в футляр, Маша ахнула. На синем бархате лежал шикарный браслет с изумрудами и брильянтами. А в прилагающейся к браслету записке было следующее:
«Моя любимая драгоценность! Прошу прощения за то, что был невнимателен к тебе. Пусть эта безделица принесет тебе радость и поможет забыть обиду. Целую и люблю. Твой Ираклий».
– Как романтично! – воскликнула Маша. - Может, я и правда поторопилась с выводами… Какая красота! Вот это счастье! Ну как, мне идет? –Мария уже напялила браслет и протянула руку, чтобы полюбоваться шикарной игрушкой.
– Нормально. А меня все это, Маша, уже нисколько не радует и не греет. Мне воздуха и свободы не хватает в этом доме. Как будто меня просто используют…
         -  Все мы, подруга, друг друга используем в этой жизни. Только по-разному это выглядит, - Мария обронила фразу в своей обычной непринужденно-философской манере, не отрывая взгляда от игры света на драгоценных камнях. Но Аллу эта фраза зацепила.
– Как это?
– Ты вот, например, используешь мужа в своих целях: чтобы жить в достатке и без проблем. Так? А он использует тебя: чтобы потешить свое самолюбие, похвастаться перед знакомыми классной телкой, чтобы насладиться молодым красивым телом. Еще ты сейчас используешь меня: в качестве своей подушки или жилетки, в качестве психоаналитика, чтобы выговориться и облегчить душу. Выплескиваешь на меня свои отрицательные эмоции и хочешь получить заряд положительных. А я, в свою очередь, имею от этого свои плюсы. Твоя поддержка в воспитании сына, например. Ну или твои наряды от Версаче поносить. И так все и всюду поступают. Пора бы уже привыкнуть! Любит тебя муж, души в тебе не чает - так пользуйся всем этим в полной мере. Получай свои плюсы, пока есть что предложить и что продать. Вот лет через десять я на тебя посмотрю, тогда и поговорим снова на эту тему…  А что, шампанским в этом доме больше не угощают?
– О чем это ты, Мария, поговоришь с моей женой лет через десять? - девушки и не заметили, как в комнату тихо вошел Ираклий Иосифович.

4.8. Две большие ссоры

- Шалом вам обеим, девушки! И что это вы пьете шампанское в разгар дня? Это просто ужас, я вам скажу, как неприлично! Никуда не годится!
– Шалом и тебе, Ираклий! А мы тебя, милый, и не ждали к обеду. И как ты так неслышно вошел? - Алла поднялась, по-светски протянула мужу обе руки и чмокнула его в губы. - Ты же говорил, у тебя неотложные дела перед командировкой?
– И поэтому ты, моя красавица, решила напиться? Горе по разлуке с мужем заливаешь?
– Но…
– И не успел я уехать, как ты уже меня расстраиваешь! За что Лину обидела? Как ты могла ей такое сказать? Я не могу все время быть тебе нянькой и поминутно следить, чтобы ты не испортила свою и мою репутацию!
Ираклий начинал выходить из себя. Да, не напрасно ему позвонила Сара! Взволнованная экономка сообщила, что его супруга сейчас дома, пьет среди бела дня со своей ужасной, вульгарной подругой… И что ведет себя Алла просто омерзительно… Он приехал тут же, бросив все дела, забыв о работе, чтоб самому во всем убедиться. И, кажется, успел вовремя.
– Вот так, Машка - кругом меня одни шпионы, уже доложили!.. А ты, Ираклий, садись с нами выпей Периньона, для тебя его, между прочим, покупала!
– Ты же знаешь, Алла, я не пью шампанского.
– Да? Не помню. А зря! Дом Периньон просто супер! – Алла плюхнулась в кресло и потянулась к бутылке. - Ну, хоть чуть-чуть пригуби за прекрасных дам, среди которых сейчас находишься, супруг мой! Ну, за милых дам вздрогнем, милый! – Алла вдруг весело захихикала.
– Да ты уже пьяна, кошмар какой! Просто отвратительно! Но об этом я с тобой после поговорю, без посторонних. А теперь обращаюсь к вам, девица… - весь вид Ираклия Иосифовича говорил о том, что Марии ждать ничего хорошего явно не приходилось. – Вы что, уже больше не работаете?
– Что вы! Работаю, Ираклий Иосифович, меня просто отпустили до вечера. Сейчас я свободна, а вечером на работу снова пойду.
– А сейчас ты, значит, сидишь здесь с моей супругой и употребляешь алкоголь в немереном количестве? Так, драгоценная Маша, дела не делаются! Я за тебя перед другом поручился… А ты в моем же собственном доме… Да ты подумала, в каком состоянии на работу придешь этим вечером?
– Извините меня, пожалуйста, Ираклий Иосифович, я не подумала! Больше этого не повторится! Я сейчас же пойду домой и приведу себя в порядок! Прошу вас, ничего не говорите Рудольфу Александровичу! Я все поняла, я исправлюсь!
– Что ж посмотрим, посмотрим… А ты, Аллочка, будь добра, пройди в свою комнату, нам нужно серьезно поговорить. А тебе до свидания, Маша.
– Да что ты такое творишь! Не успел прийти домой, как испортил всем настроение! Маша, не обращай на него внимания, Ираклий просто шутит! Не уходи, подруга, останься! Да и шампанское еще не кончилось.
– Нет-нет, мне действительно пора домой, Алла. Есть еще свои дела. До свидания, Ираклий Иосифович! Спасибо за все! Я все помню и буду помнить всегда! И извините еще раз за сегодняшнее недоразумение! - Мария задом пятилась к дверям, почти раскланиваясь.
- Я провожу тебя до лифта… – Алла неуверенно поднялась с кресла, но резкий окрик супруга остановил ее.
– Алла, ты забываешься! Для этих целей у нас есть Лина. Не пристало моей жене за всеми подряд дверь закрывать! Иди, Маша. Лина тебя проводит, иди. А если Лине нездоровится, ее заменит Сара.
В гостиную немедленно вошла чопорная экономка. Пропустив Марию впереди себя, Сара без лишних слов повела ее к выходу. Девушка успела еще раз на прощание подмигнуть Алле, чтобы та не вешала нос, и, что есть силы стараясь идти прямо и не шататься, скрылась из виду.
А Ираклий, убедившись, что они с женой остались наконец-то одни, принялся ее поучать:
– Я никак не понимаю, милая моя, куда делись твои хорошие манеры? А как ты себя ведешь при посторонних, Аллочка? Мне за тебя просто стыдно. Нет, это никуда не годится! Пойдем-ка ко мне в кабинет, поговорим.
– А что, здесь нельзя все обсудить, Ираклий? И разве я у себя дома не могу немного расслабиться?
- Гостиная - вовсе не место для бесед такого рода. Меня утешает только одно: ты все же пришла домой, а не осталась в кафе с этой развратной девицей... Пойдем. Сама идти сможешь?
– Обижаешь! Мы всего-то ничего и выпили. Просто твоя любимая Сара нам никак есть не давала, вот нас с голодухи и развезло немножко. С нее за все и спрашивай теперь, с Сары своей… Пойдем, раз уж надо - так надо... Видишь! Я опять делаю, как ты хочешь. Всегда как ты хочешь…
Не говоря больше ни слова, супруг помог жене подняться с дивана. И только после того, как они прошли в кабинет и Ираклий сам закрыл за собой двери, началась неприятная для обоих беседа.
– Я не узнаю тебя, милая, в последнее время… Все время, что мы женаты, ты меня только радовала. Когда Сара мне говорила, что ты бываешь… гм… неадекватна, я не желал ей верить! Но сегодня я убедился, что она была не так уж и не права... Что с тобой происходит? Может, я мало уделяю тебе внимания? Но разве я не достаточно много для тебя делаю, милая Алла? Зачем тогда все эти преподаватели и уроки? А тут ты еще и гнать их стала…
– Подумаешь, и выгнала всего-то одного! Деньги понадобятся, опять придет. А ты у меня и впрямь не муж, а золото! Я просто счастлива, Ираклий, что ты обо мне так заботишься! – девушка постаралась выдавить счастливую улыбку и принять как можно более искренний вид. – Ты мой ангел, спустившийся с небес на землю, чтоб спасти мою заблудшую душу. Без тебя я бы пропала. Сгинула бы в небытие, так сказать. А так, встретив своего любимого благодетеля, я обрела мир и покой в душе. Спасибо тебе, солнце! Свети мне и дальше.
– Вот видишь, любимая, стоит тебе сказать пару ласковых слов, и мое сердце тает. Подойди же, я тебя обниму и поцелую. Твой муж ужасно по тебе соскучился, Алла!
Ираклий крепко привлек жену к себе и настойчиво потянул на диван, не замечая ее сопротивления.
– Но зачем ты дружишь, Аллочка, с этой вульгарной Марией? Она совсем не подходящая компания для такой девушки, как ты, моя радость! Пора завязывать всякие отношения с ней. Пойми, у нее слова бархатные, а дела ежовые! Двуличная она, понимаешь, двуличная! Она попользуется тобой, пока ты что-то можешь ей дать, и бросит! А разве мало мы для нее сделали? А для ее сына? Может, хватит? Найди себе подруг из нашего круга. Сара с этим тебе с радостью поможет…
– Прекрати на каждом шагу говорить о Саре! – Алла раздраженно отстранилась. - Ничего мне от нее не надо! И не смей никогда плохо говорить о Сереже. Слышишь Ираклий, никогда! Ты знаешь, как я к нему отношусь, что он для меня значит!
– Успокойся и не сердись. Я ничего не имею против Сережи, и если тебе хочется, можешь дальше его опекать. Но вот что я тебе скажу, Аллочка… - Ираклий снова привлек жену к себе, посмотрел в глаза. - Раз ты так любишь детей, то пора бы уже обзавестись своими! Роди мне сына или дочку, любимая. Сделай меня счастливым до конца! В нашем доме так не хватает детского смеха!
– Но мы же с тобой не раз говорили об этом, Ираклий! Тебе хорошо известно, что мне нельзя иметь детей. Я могу сойти с ума или… мало ли… Это наследственное,  от этого никуда не деться.
– Что за вздор! Ты же ходила к нашему знакомому профессору, он тебя тщательно обследовал. И его вердикт гласит, что ты вполне здорова и можешь рожать сколько пожелаешь. А твои предрассудки ничем не обоснованы… Из тебя, Алла, выйдет замечательная мать! Так что давай уж проясним этот вопрос до моего отъезда. От этого будет зависеть многое в наших отношениях. Многое.
Почувствовав опасность в последних слова супруга, девушка решила еще раз попытаться отвести от себя беду.
– Хорошо Ираклий. Я обещаю хорошенько подумать, пока тебя нет. Может, нам и правда не хватает для счастья именно потомства… Я ведь тебя просто обожаю, мой котик! Ты мой единственный и самый любимый мужчина! А сколько ты для меня всего сделал, разве я тебя плохо благодарю за это?
– Благодарить-то благодаришь Алла, только очень уж редко. Да и в те редкие минуты ты лежишь, словно не живая. До нашей женитьбы я боялся, что мне здоровья на тебя не хватит, молодую и страстную, а после вот оказывается, что я еще и неудовлетворенным остаюсь. Вот же странности какие!
Ираклий поднялся с дивана. Он явно накручивал себя все больше. От его хорошего настроения не осталось и следа, он становился все более суровым и мрачным. Ираклий прошелся по кабинету.
– Ты меня избегаешь, игнорируешь, а твое лицо при моем приближении становится напряженным и испуганным. Я человек, который живет на этом свете, Аллочка, уже не первый и не второй день, поэтому не надо мне больше врать! Если раньше ты и создавала вокруг себя видимость таких вот чувств ко мне, о которых твердишь сейчас, то последние месяцы ты даже и это делать перестала. Так жить, знаешь ли, просто невыносимо! Мне становится душно в собственном доме! Я, конечно, понимаю, что за деньги можно купить все, но твои чувства мне хотелось бы видеть на самом деле, а не на словах и в благодарность за подарки. Бартера мне хватает и на работе, а в личной жизни он мне не нужен, мне нужна искренность, честность!
– Ну что за речи! Да ты просто устал, изнервничался перед поездкой, ты сам не свой. Да мы с тобой, милый, самая лучшая пара на свете! А как мы смотримся вдвоем, просто загляденье! Вот, посмотри сам!
И девушка подвела мужа к старинному зеркалу, массивному и основательному, как все в доме, обрамленному в толстую позолоченную раму.
– Вот смотри, какой ты у меня представительный, интересный мужчина! А я твое изящное украшение. Так разве мы не пара? Да, забыла еще сказать спасибо за браслет, он чудо как хорош! А букет какой славный! А ты у меня такой внимательный и тактичный, спасибо за все!      
- Алла вытянула губки и потянулась с поцелуем к морщинистой щеке, пахнущей мужественным дорогим  парфюмом.
– Вот то-то же! И не забудь, милая, браслетик убрать в сейф, мало ли чего. Драгоценности тебе в мое отсутствие не понадобятся, ты же никуда без меня, Аллочка, не пойдешь?
– Конечно, нет! Без мужа из дому ни-ни. Да у меня без тебя и настроения не будет...
– А чем же ты будешь без меня заниматься, моя рыбка? – супруг пристально посмотрел девушке в глаза.
– Полностью посвящу все время своему образованию, буду сидеть над книгами в обществе нанятых тобой преподавателей. Ты доволен, Ираклий?
– Более чем! Вот теперь я слышу слова умной и порядочной женщины. Поцелуй же меня, моя любимая, поцелуй как любящая женщина, а не как работник на принудительных службах. Иди же ближе, еще ближе, да хватит уже сопротивляться, я как-никак твой муж… Дай я тебя раздену... Хочу видеть тебя всю! – и Ираклий всеми силами постарался уложить жену на диван. До его отъезда оставалось все меньше времени, он торопился.
– У меня голова сейчас разболелась, Ираклий. Наверное, из-за этого шампанского, а еще такое дорогое. Давай, милый, отложим до твоего возвращения, а?
– Да тебе и делать-то ничего не надо, Аллочка, я сам все сделаю. Хватит разговоров, раздевайся, и поскорее. Сколько можно отговорками меня пичкать? Иди сюда, раздевайся и ложись со мной на диван, я тебе говорю! Для чего я иначе на тебе женился, Алла? Кроме тела у тебя же ничего больше нет! И если на то пошло, то каждый из нас заключил выгодную сделку. Вот я и требую свои комиссионные и свои проценты от вложений в тебя. Да живей давай, а то у меня еще дела есть на работе. Из-за своего отсутствия там я теряю деньги, если тебе еще не ясно… И еще скажу - теперь так всегда будет: по первому моему требованию ты, Алла, здесь - раздетая и готовая меня удовлетворить. Все ясно?
– И не подумаю! Мне приказывать вздумал? – девушка разъярилась не на шутку.
– А если не так, то больше от меня ничего не получишь. Понятно тебе? Ничего!
Этого Алла больше вынести не могла. Ей было противно все в муже: и его голос, и его внешность, и вообще все, что было с ним связано. Сдерживать себя она была уже просто не в силах. Все, что сидело у нее глубоко в душе и тщательно скрывалось, от этих последних слов мужа вырвалось наконец наружу.
– Убери от меня свои старые лапы! Ты мне омерзителен! Просто противен! Видеть тебя больше не могу! И если я сойду в скором времени с ума, так это оттого, что живу с тобой и терплю тебя все это время вместе с твоим дряблым телом! От тебя стариковщиной воняет!  Ты пень трухлявый, колода старая, ты меня уже одолел!
Ираклий на мгновение замер и ошарашено посмотрел на жену. Он просто не верил, что все сказанное относится именно к нему.
– Ты что-то сказала, Алла? Я что-то устал, видно, вот мне и послышалось…
– Нет, не послышалось! И да, сказала! И повторю, раз ты еще и глухой в придачу ко всем остальным своим старческим достоинствам… Ты мне, Ираклий, противен! Отойди и не прикасайся больше ко мне никогда в жизни! А все мои отговорки потому, что ты мне опостылел. И вообще, я тебя никогда не любила и не полюблю уже. Твои слюнявые вонючие поцелую для меня полная пытка, и как мужчина ты уже совсем никуда не годишься. Старик, старик, старик! Оформляй развод, я с тобой жить больше не желаю. Я требую развода и раздела имущества.
– Вот теперь мне все понятно. Повторять мне больше ничего не надо. Хорошо. Будь по-твоему. Будет тебе развод. Так ты настаиваешь на своем решении?
– Да, настаиваю, и от своих слов не откажусь. Развожусь и жить с тобой больше не намерена ни минуты. Теперь у меня своя дорога, а у тебя своя! – Алла уверенно закончила речь и вызывающе замолчала.
Ираклий вышел из комнаты. Было слышно, как он о чем-то сердито говорит с Сарой, и через некоторое время хлопнула входная дверь.
Алла все продолжала сидеть на диване, раздумывая о том, что она только что сделала. В душе она ликовала, что все прошло так легко, что ей хватило смелости.  Никаких скандалов, никакой истерики с его стороны… Даже жалко как-то, вот тебе и сильная любовь, и остановить не попытался и руки себе не заламывал от потери, и вообще ничего. Вот, что значит культурная нация! Так что, Алла, - долгожданная свобода? Да, теперь она свободна и, что немаловажно, – богата…
И в то же время девушку не покидало чувство необъяснимой тревоги. Словно она что-то упустила или не доглядела. Но сделанного не вернешь, и теперь будь что будет.
Даже если вся эта судебная заварушка с дележом будет долго тянутся, - а Алла была уверена, что старый еврей так легко не захочет расстаться со своими деньгами, - то денег от продажи ее старой квартиры хватит надолго. Да и драгоценности, которых полно… А дальше… А что, Алла, дальше?… Впрочем, зачем сейчас забегать так далеко вперед! Перво-наперво надо изъять из сейфа все, что ей принадлежит, и отнести в банк. А деньги от квартиры Ираклий потом вернет, после развода... Девушка уверенно встала с дивана, привела себя в порядок перед зеркалом и с гордо поднятой головой вышла из кабинета.
Тут же в коридоре она столкнулась с Сарой, которая, видно, сама намеревалась заглянуть в кабинет, и теперь смотрела на хозяйку вызывающе и враждебно. Аллу это выражение лица просто привело в ярость.
– Ты мне этим хочешь что-то сказать? Откуда такой наглый взгляд и что все это значит? – не дожидаясь ее слов, воскликнула Алла. Но Сара молчала в ответ. Казалось, она видит девушку, стоящую перед ней, первый раз в жизни, и потому разглядывает эту самую незнакомку с пренебрежительным любопытством. Алла не выдержала пристального взгляда и заговорила снова:
– Если тебе, Сара, нечего сказать, тогда ступай в свою комнату и не путайся под ногами. Да, еще вот что: достань мне из сейфа все драгоценности, я выберу сама, что надеть вечером, я собираюсь в театр. – Алла решила схитрить, чтобы без лишних вопросов получить желаемое. – И ужинать я буду не дома, можешь на меня не готовить сегодня. Да и Ираклий, скорей всего, тоже. В общем, у вас сегодня халява, отдыхайте себе.
– Не велено, – холодно ответила экономка.
– Что не велено? Готовить не велено? – от этих слов девушка вдруг начала нервничать. Все начинало идти не по ее плану.
– Драгоценности вам давать не велено, Алла Алексеевна.
– Кто это тебе сказал? Как это не давать, они же мои и принадлежат мне!
– Ираклий Иосифович сейчас и сказал. Еще он добавил, чтобы больше не давать вам ничего из этого дома. Вообще ничего, вплоть до туалетной бумаги.
– Ничего не понимаю. Да что ты хочешь этим сказать, Сара?! – тревога девушки все возрастала.
– Только то, что вы слышали, Алла Алексеевна. Это был личный приказ моего хозяина, – и женщина с невозмутимым видом продолжала смотреть на свою собеседницу.
– Тогда принеси мне телефон, я сейчас же позвоню Ираклию и все выясню. Похоже, произошло нелепое недоразумение, которое сейчас же и разрешится. И не напускай на себя такой важный вид. Не забывай, кто ты, а кто я. Ты всего-навсего прислуга, а я хозяйка твоя.
– Не велено, – вновь хладнокровно повторила Сара.
– Что? И телефон давать не велено? Что же тогда можно делать в этом доме? – Девушка никак не хотела понимать всю серьезность ситуации, все пока казалось ей какой-то дурацкой игрой, которая вот-вот закончится. – А в туалет мне в своем доме сходить можно или тоже не велено?
– Абсолютно точно! Вы совершенно правы на этот раз. Ничего не велено. Ираклий Иосифович поставил нас в известность, что с этого дня вы здесь больше не проживаете. Мне поручено сейчас же проводить вас до дверей и больше никогда не впускать. Вы здесь больше никто. Поэтому, с вашего разрешения, я за вами сейчас закрою. До свидания, Алла Алексеевна! – и на этот раз на лице пожилой женщины промелькнула язвительная улыбка.
Алла ошарашено продолжала стоять посреди коридора, мысли скакали и путались у нее в голове… Да как он смеет?! Что этот еврей себе позволяет? Это же все ее, и принадлежит ей по праву! Она тут такая же хозяйка, как и он… Да она за эти побрякушки такое терпела все эти семь месяцев, что не приведи господь кому побывать на ее месте! И Сара, по всей видимости, сейчас просто бредит, говоря такие слова… Они обе с Линой не в себе... Как это - проводить до дверей?! Скорее всего, Ираклий решил ее просто попугать, а эта бестолковая прислуга ничего толком не поняла. Ираклий сейчас же позвонит или приедет, и он же первый и будет ползать у нее в ногах, вымаливая прощение! А она еще подумает, простить его или нет… Собравшись с мыслями, Алла сказала экономке:
– Я сейчас никуда не собираюсь уходить, и провожать меня не надо. Я в своем доме, а не в гостях. Ты можешь быть свободна, иди и занимайся своими обычными делами. Сейчас позвонит Ираклий Иосифович, и ты будешь наказана за свою дерзость и за тон, в котором позволила себе говорить. Ступай же!
– Вы не поняли, Алла Алексеевна. Ираклий Иосифович с вами разводится, поэтому это вы сейчас можете идти куда пожелаете. А здесь вы больше оставаться не можете. Такой был приказ хозяина. А еще Ираклий Иосифович меня предупредил, что вы, возможно, будете так себя вести, и в случае чего наказал вызвать охрану, чтоб вас выдворили из этого дома раз и навсегда. Позвонить на вахту или сами покинете дом?
– Ну уж если такой разговор пошел, то у нас с мужем есть брачный контракт, где оговариваются все пункты нашего расставания. И если Ираклий сам решил со мной развестись, то должен меня обеспечить и выплачивать алименты до тех пор, пока я снова не выйду замуж. А я еще не вышла! – и девушка торжествующе посмотрела на прислугу.
– Но вы забываете, Алла Алексеевна, что в вашем договоре говорится еще и о том, что если вы сами пожелаете расстаться с Ираклием Иосифовичем и тем самым нанесете ему моральный ущерб, то совсем ничего не получите при разводе. И это вовсе не мой Ираклий довел ваш брак до полного краха, как мне хорошо известно. И чтобы вы опять, Алла Алексеевна, не начали оспаривать мои слова, скажу вам прямо: у Ираклия Иосифовича имеется диктофонная запись, где отчетливо слышно, что вы ему сейчас наговорили, и в каком тоне все это говорилось. И кто был инициатором развода – оттуда отчетливо понятно. Наш Ираклий умный мужчина и все заранее предусмотрел. Так звать охрану или сами уйдете?
И тут Алла поняла, наконец, всю серьезность сложившейся ситуации. Девушка теперь была растеряна и напугана. Перед Сарой стояла сейчас не уверенная в себе и сильная женщина, а напуганная и потерянная девочка.
– Не надо никуда звонить. Ухожу… Но подожди, я хотя бы соберу свои вещи перед уходом! Там платья, туфли…
– И вещи брать тоже не велено! Сказано - проводить вас в том, что сейчас на вас надето, и все тут, так в договоре и сказано - без всего! Да и этого, на мой взгляд, будет много…
Алла нашла в себе силы не плюнуть в лицо этой женщине, которая уже больше не скрывала удовлетворения от того, что сейчас происходило. Сара стояла, гордо выпрямившись, и с торжествующим видом смотрела на уже бывшую свою хозяйку.
Весь замок благополучия Аллы вмиг превратился в страшные руины. Но чтобы не терять остатки и без того растоптанной в прах гордости, Алла, собрав всю волю в кулак, со спокойным видом развернулась и покинула квартиру. Спустившись по лестнице, а не на лифте - не хотелось столкнуться с соседями - Алла быстрым шагом, не ответив на какой-то вопрос консьержки, вышла из подъезда.
Вышла на улицу и огляделась. Прохладный ветер немного освежил ее. Конечно, шофер у подъезда уже не ждал, и подаренной Ираклием новехонькой машины не было видно поблизости. У Аллы не было денег даже на трамвайный билет… Да, вот так ее наказали за самонадеянность и гордыню! Машка словно в воду глядела. Эх, подруга, опять ты все предвидела! А сама Алла была глуха и слепа, как все самонадеянные тупицы на этом свете… И как она могла забыть о брачном контакте и его подпунктах! Вот же растяпа!
И тут в кармане ее жакета громко зазвенел телефон. Алла обрадовалась этому звонку, как чему-то несказанному и райскому.
– Боже! Спасибо тебе! Какое счастье, что я не оставила мобильник на столике, а по инерции сунула в карман. Теперь хоть он у меня остался. Это, наверное, Ираклий звонит, и сейчас все уладится. Вот тогда я им всем покажу, где раки зимуют! Сейчас, одну секунду, сейчас достану телефон и отвечу… Алло, я слушаю! Говорите! Ираклий, ты?
– Алла, это я, Маша! А ты мне еще сегодня говорила, что муж тебя совсем не интересует. А сейчас вон как радостно кричишь в трубку его имя. Что? У вас мир? Все обошлось?
– Маша я…
– Знаю, знаю. Ты, наверное, меня уже материшь. Я не нарочно, честное слово. Просто твой супруг так неожиданно вторгся к нам в гостиную, и так сильно напугал меня в тот злосчастный момент, что я обо всем на свете позабыла. Я только сейчас немного очухалась и начала соображать, что и как.
– О чем это ты? Забудь обо всем, сейчас есть дела поважней! У меня самая настоящая трагедия! Я в полном отчаянии. Машка! Помоги подруга, погибаю. Я осталась у разбитого корыта. Меня выгнали из дома без гроша в кармане, и я не знаю, что мне предпринять. А ты у нас умница и все знаешь.
– Подожди, как - тебя выгнали? И как - без всего? Что ты такое говоришь? Да я же всего час назад оставила тебя с супругом в мире и согласии! Браслетики там, цветочки… Да и ты меня уверяла, что хорошо упакована и в случае чего не пропадешь. Ты шутишь?
– Если бы! Мне сейчас не до шуток. За полчаса можно не только мужа лишиться, а и всего имущества… Я вот сумела! У меня ничего нет, ни копейки.
– Ну что за дура в самом деле! Больше и слов нет, чтоб тебя назвать. Другие если и уходят от таких мужей, как твой Ираклий, так хоть о завтрашнем дне позаботились!
– И не ругайся на меня, и так тошно… Поможешь ты мне или нет? – Алла была готова расплакаться в трубку, не в силах больше сдерживать свои огорчения. Но вместо поддержки услышала от подруги нечто совсем иное...
– Я даже и не знаю. У меня есть свои проблемы, и как тебе помочь, я ума не приложу. Меня же Ираклий слушать не станет, а ты там делов наворотила, я представляю!.. Мне вообще пора на работу собираться, давай после созвонимся – может, у тебя к тому времени все и утрясется, - голос у Марии был холодный и недовольный. Алла даже засомневалась, с той ли Машей она сейчас говорит, ее ли это подруга сейчас на связи. Та ли подруга, для которой она столько сделала и которая всегда клялась и божилась, что за Аллу она - горой…
Алла никогда ничего не жалела для Марии, словно чувствовала себя виноватой за свой достаток и благополучие. То импортный, навороченный телевизор Машке домой доставит, то DVD с домашним кинотеатром купит просто так, без повода. Смущалась, объясняла тем, что скоро Сережа станет побольше и ему надо будет иметь свою видеотеку, да и хорошие мультики нужны малышу для развития... Да мало ли еще чего Алла делала для своей подруги! Те наряды от модных дизайнеров, которые Алла давала ей поносить, никогда больше не возвращались к хозяйке, а висели в Машкином шкафу, заношенные и потерявшие вид, - ну да бог с ними… И денег с завидной регулярностью подруге подбрасывала, и оплачивала Сережке воспитание в элитном детском саду… А Машкина работа, куда ее устроили только по связям Ираклия! И ведь Марии удалось же с этой хорошей зарплаты взять кредит на квартиру, и Алла не глядя платила взносы...
И все это время, что они снова сблизились, девушек связывало не только их настоящее, но и много хорошего из далекого прошлого. О плохом подруги даже не вспоминали. А еще больше Аллу с Марией связывал – маленький Сережа, Машин сын, от которого Алла была просто без ума, которого сильно-пресильно полюбила. И стоило Маше намекнуть, что Сереже надо то или это, как отзывчивая подруга тут же все устраивала, ни в одной просьбе не было отказа. А уж Машка в просьбах совсем не стеснялась.
А теперь вот Машкин ответ зародил массу сомнений в душе Аллы…  Такая ли у них настоящая и честная дружба? Да еще недавние слова мужа о двуличии подруги вдруг вспомнились так отчетливо. Неужели все правда? Неужели ей нужны были только деньги и поддержка? Алла собиралась все высказать Марии, обвинить в предательстве, очередном предательстве! Но вместо слов просто разревелась в трубку.
А Мария, словно прочитав мысли Аллы, нехотя произнесла:
– Ты, похоже, немного не так все поняла... Конечно, я тебе помогу, чем смогу. На то мы и подруги. Ты мне, а я тебе. Приезжай, я сейчас дома. Если хочешь, конечно. Приезжай, все обсудим. Жду!
– Подожди, не клади трубку! У меня нет денег даже на билет!..
- Хорошо, сделаем так. Лови тачку, я буду ждать у подъезда и расплачусь с водителем. Вечно с тобой одни проблемы…

Когда машина затормозила у Машиного подъезда, встречающих не было. Да и весь двор был на удивление  пуст. Алла запаниковала, думая о самом плохом. Неужели Маша передумала? Или что-то случилось?.. Чтобы потянуть время, она спросила водителя:
– Сколько я вам должна за проезд?
– Всего ничего, самая малость: только лишь номер вашего телефона. Если, конечно, вы не против!
– Ну, если только это, тогда записывайте.
– Одну минутку, только достану блокнот. Слушаю вас внимательно, прекрасная девушка-видение!
Алла быстро продиктовала номер своего сотового.
– Все, мы в расчете? – поинтересовалась пассажирка.
– В полном, – поспешил заверить водитель.

Машка была дома. Она просто не успела выйти к подъезду, не поторопилась, занимаясь своими делами. Она встретила Аллу с порога злым заявлением:
– Проблемы, говоришь? А знаешь, что из-за твоих проблем появилась проблема у меня?
Она провела Аллу в комнату, продолжая приговаривать:
– Да уж, где порвали одно звено, там и остальные звенья посыпались…Разве я не предупреждала, чтобы ты была умнее и благоразумнее? Вот так и знала, что натворишь глупостей… И все из-за твоей идиотской самонадеянности и никому не нужной гордыни. Возомнила себя королевой, понимаешь ли, взлетела высоко наша птица райская! Вот и падать больнее будет.
– Ну чего ты так разошлась? – пыталась понять Алла.
– Есть, знаешь ли, отчего вскипеть. И как ты, Алка, любишь всякие проблемы найти! Даже там, где их нет. Ладно бы себе искала, а то и другим! Ладно, садись, все равно тебе больше некуда идти… Сейчас чайник поставлю. Разговор не быстрый и не короткий. Садись, что ли!
И Мария рассказала, что, буквально тут же после ее звонка Алле, ей позвонил сам Ираклий… И вежливо так намекнул, что если Мария предоставит его бывшей супруге кров и убежище в своем доме, и вообще станет хоть чем-то ей помогать, - то это последняя неделя Машкиной работы в кафе. И еще так ласково сказал, что в конце месяца кончается плата за содержание Сережи. И Марии решать - продолжит он сотрудничать с ней в дальнейшем или нет. А ведь плата за этот элитный садик, где готовят будущих дипломатов и бизнесменов, - как три Машкиных зарплаты… И пришла же тогда Алле блажь устроить его именно в это заведение! Привык ведь уже парень, друзья там у него, расстроится, если перевести теперь в садик попроще…
– Круто значит, ты его зацепила, подруга! А я вот из-за всех твоих дел лишусь своей высокооплачиваемой, хорошей работы, которая, между прочим, с перспективой!
– С какой перспективой? Стать любовницей директора?
– Ни к чему подколы, Алла! Мне на днях сам генеральный намекнул, что если до окончания года я все так же буду вести себя ответственно, с умом и знанием дела, то в будущем стану директором этого кафе и еще парочки подобных, которыми Рудольф Александрович владеет. А ты меня, подруга, в пропасть толкаешь, разве тебе самой не совестно? Сама рассуди, если сейчас решусь и пойду против твоего мужа, тогда вообще хоть в дуду дуди. Ни плату за квартиру не осилю, ни выплату кредита, ни пожрать - вообще тогда ничего у нас с сыном не будет. Что станем делать - ума не приложу. Ну, что ты мне скажешь на это все? Только по совести скажи. Есть ради чего всего лишиться?
Алла молчала, обдумывая услышанное.
– И чем ты ему так насолила подруга, что твой Ираклий так зол и мечет гром и молнии? Я так поняла, что он кроме как просто выгнать, вообще растоптать тебя решил и изничтожить. Даже страшно становится. А как он кричал на меня по телефону, как злился, словно я одна виновата во всех ваших дрязгах! Это же надо так мужика довести!.. Вот же неймется тебе, Алка! Жила себе, как Шамаханская царица, так нет, надо попасть в лужу, да еще и в грязь лицом обязательно ткнуться. Правильно говорят…
Но тут Алла не выдержала и быстро сказала:
– Так ты что, Маша, - полностью, значит, на его стороне? За рубль продалась? Так?
– Ну почему же на его? Я просто здраво рассуждаю. А рубль - он и тебе сейчас, между прочим, будет не лишний, – отведя глаза, отвечала Мария.
– И как я поняла, – продолжала наступать Алла, – ты отказываешь мне сейчас в помощи и поддержке ради своего благополучия и процветания? И ты готова продаться за нелепый мираж? У тебя даже гарантий нет никаких, что ты все получишь, одни намеки!
– Да Алла! Ты все правильно поняла. Но что же мне делать, если я все из-за тебя потеряю? Понимаешь, все! И по твоей вине тонуть в этой помойной яме я не собираюсь! И не собираюсь снова питаться объедками и жить со вшами, как жила до этого. Хватит! Сыта всем этим по горло. Ведь как все отлично складывалось, только у меня стало все налаживаться… А теперь ты снова хочешь утянуть меня за собой на дно… Ты обо мне-то подумала? О Сергее подумала моем? Нет, ты не о чем не подумала, только о себе, о своих прихотях! Но я под твою дуду плясать не желаю, все, хватит! Сама выкарабкивайся!
Алла не могла поверить своим ушам. Отчаяние захлестнуло ее.
– Да ты гадина! Не забывай, что это с моей помощью у тебя все наладилось! Это я помогла тебе выбраться с того дна, где ты барахталась! И это только благодаря мне ты перестала жить со вшами и питаться помоями! Все, что ты имеешь и чем живешь... И квартира, в которой ты так прекрасно обосновалась, если разобраться, принадлежит мне, это я за нее платила взносы… Забыла?
– А записана она на мне, как ни крути! Уж я-то, в отличие от тебя, о себе и сыне позаботилась. Уж я-то каждую бумажку десять раз проверю, прежде чем подписывать. Да и не твои это деньги, а Ираклия. Ты ни дня со времени замужества не рабатывала, и хвастать тебе, поверь, нечем. Не свои кровные ты на нас тратила, а бабло своего благоверного. Вот, по сути, я ему всем и обязана, а не тебе. И твоего Ираклия я благодарить должна, а не тебя!
– Боже мой, это, наверное, все какой-то дурной сон… Это не ты, Машка, такие слова мне бросаешь в лицо… Но что же мне теперь делать? Можно, я хотя бы сегодня у тебя останусь, а завтра уйду, и пусть все останется на твоей совести.
– А ты меня не совести! Совестливая выискалась! Не жила ты с мое, не мыкалась. Вот и рассуждаешь тут стоишь!
– Так можно или нет?
– Хм…
– Ты единственная моя подруга и единственная моя надежда! У меня же совсем ничего и никого нет! Куда я пойду, Маша? Мне и остановиться на ночлег негде! А помнишь, ты говорила, что есть выход из любой безвыходной ситуации? Где же он, этот выход? Маша, послушай, только на одну ночь! Всего на одну-единственную ночь!
– Переночевать оставить я тебя у себя не могу, пойми мои обстоятельства и не обижайся. Ираклий мне четко дал понять: никакой помощи тебе, никакой, а иначе все - мне каюк. А выход, как я и говорила, есть. Об этом твой муж не знает и не догадывается, поэтому я рискну и помогу тебе этим. Вот - единственное, чем я могу тебе помочь, это отдать то, что принадлежит тебе по праву, и что по счастливой случайности оказалось у меня. На, держи, благодарностей не надо. Видишь, на что способна настоящая подруга?
И Мария протянула Алле тот самый алмазный браслет, который Ираклий прислал с извинениями еще сегодня днем (а кажется – вечность назад…).
– Помнишь, я надела его примерить, а когда твой муж навел нам шороху, я в страхе про все забыла и убралась поскорее. Вот поэтому, кстати, я и звонила тебе, чтобы вернуть это сокровище. Но не зря говорится - все, что ни делается, делается к лучшему. Бери его, подруга, и пусть он поможет тебе перебиться какое-то время.  Теперь у тебя есть время одуматься и сделать выводы.
– Спасибо, конечно, за браслетик. Только вот продешевила ты, подружка.
– Ну, и в чем же?
– Да вот не отдала ты его Ираклию, а вернула лично мне. А то, смотри, может, передумаешь? Он бы тебе за него еще и премию выписал! Пренепременно выписал бы, что не стала помогать подруге, а оставила ее совсем без всего на улице с голоду подыхать!
– Будешь так говорить, может, и передумаю. А не передумаю, так пожалею, что помогла тебе, чертова стерва! Надо же - такого кормильца потерять по тупости своей, и еще выпендриваться!
- Ну так передавай привет моему мужу! Только смотри, сильно не раскатывай губу на его счет: он не то что на тебе не женится, даже в любовницы не возьмет! Ты не в его вкусе, моя добрая, верная, чуткая прелестница!
– Ты что, Алла, сдурела совсем? Точно с катушек съехала, тут и врача не нужно, чтобы разобраться! Давай я скорую вызову, вот там и переночуешь заодно, в психушке!
– Смотри, сама туда не угоди в погоне за богатством и мужиками! Ведь водится за тобой такой грешок, как моих мужиков обхаживать! Своих, видно, умишка не хватает найти. Как ты была помойкой, так помойкой и останешься, сколько ни мойся и ни душись. Нутро у тебя, милая, гнилое! Одна гниль и тление.
– Дура, самая настоящая дура! Вон из моей квартиры, чтобы я тебя больше не видела!
– Взаимно! И когда я снова поднимусь и разбогатею, не приползай ко мне даже на коленях просить прощения. Никогда не прощу больше тебя. Никогда! Кто старых друзей забывает, тот новых не наживет! Помяни мое слово!
Алла выскочила из квартиры, громко хлопнув на прощание дверью. Крепко зажав драгоценный браслет в руке, она зашагала прочь от этого негостеприимного дома, где ее в очередной раз предала единственная подруга - последний близкий человек, который у нее еще ставался…
4.9. Попытка всё вернуть

За браслет Алла получила не так много денег, как рассчитывала.  У нее ведь не было документов на него, и доказать, что в украшении настоящие бриллианты, она не могла, а ждать экспертизы времени не было. Ей выдали деньги только за золото, но и это уже было что-то.
Получив наличные и присев на лавку в ближайшем сквере, Алла решила, наконец, позвонить супругу. Неужели все обстоит так скверно, как грозила ей Машка? Алле сейчас было жизненно важно во что бы то ни стало вернуть свои позиции и водворится на место. Но как девушка ни старалась хорохориться и держать нос кверху, у нее не было уверенности в завтрашнем дне, да и рядом не было никого, чтобы ободрить расстроенную изгнанницу. И почему она не послушала эту мерзавку Машку и не обеспечила себе надежный тыл? А какая Машка оказалась двуличная иуда... Только теперь Алла всерьез начала понимать, что в том разговоре Мария пеклась вовсе не о благополучии и достатке подруги, а о себе, любимой, о своем личном будущем… Мария просто боялась сама остаться без всего, если бы Алла рассталась с Ираклием… Да уж, тут она была права, надо отдать ей должное… Нет, надо попытаться исправить положение! И не дай бог больше так сесть в лужу… Как же все необдуманно случилось и как глупо... Надо постараться все вернуть на место и забрать то, что принадлежит ей, Алле, по праву!
И больше не рассуждая, Алла вызвала из записной книжки номер сотового своего супруга.
В ответ раздавались только монотонные и скучные гудки. Похоже, Ираклий просто-напросто не хочет с ней разговаривать... Она позвонила в офис к мужу, но и там, как назло, никто не подходил к телефону.
- Да что они там, все вымерли, что ли? Сейчас разгар рабочего дня, а никого нет на месте! Не верю я в это, не верю! Хорошо, попробую схитрить и позвонить им из автомата. Раз всем не нравится мой номер сотового, пусть обрадуются автоматному звонку.
Мысль оказалась очень удачной, и на том конце провода ей ответил сам супруг. Девушка быстро сказала:
– Ираклий, это Алла. Пожалуйста, не клади трубку. Выслушай меня, прошу.
– Я уже понял, но мне нечего тебе сказать. Не звони мне. Между нами больше нет ничего общего. Все, что хотела, ты мне уже сказала.
– Ираклий, в чем дело? Как ты можешь так со мной поступать? За что ты так со мной поступил жестоко? Я же, как-никак, твоя законная жена.
– Я то это помню, Алла, да только ты, видно, про все забыла. Или не помнила никогда… А теперь забываешь, что ты бывшая жена. И этим все сказано.
– Постой еще секунду. Не вешай трубку. Умоляю. Я все понимаю, я была не права Ираклий! Но даже если что-то у нас и не заладилось с тобой, это не повод тут же выгонять меня совсем без всего из дома. У всех все случается в жизни. Неужели я не имею права на ошибку?
– Это совсем не что-то. Ты меня оскорбила. Оскорбила мои чувства и мое хорошее отношение к тебе. Есть в жизни негласные законы, которые нельзя преступать и прощать. А насчет того, что я тебя выставил из квартиры без ничего… Откуда я тебя, милая, взял - туда и вернул. Помнишь пословицу: как аукнется, так и откликнется. С сегодняшнего дня ты больше не считаешься моей женой. Ты вольна делать все что хочешь. До свидания, Алла. И не нужно больше мне звонить.
– Подожди еще минутку! Верни хотя бы деньги за продажу моей квартиры, которая к тебе никакого отношения не имела! Ты, видно, забыл, что жила я вовсе не на улице, а в своем собственном жилище, которое принадлежало мне по праву.
– Сейчас ничего пока сказать не могу. Извини, но мне уже пора. Работа, знаешь ли, не терпит отлагательств. Время – деньги.
– Прошу, еще всего несколько минут! Ну не могу же я, Ираклий, остаться на улице без хоть каких-то средств к существованию! Прости меня, пожалуйста, и дай время, чтобы искупить мою вину перед тобой. Я прекрасно понимаю, что после всего, что произошло, мне совсем нет никакого прощения, но я так же прекрасно знаю, что ты очень великодушный и всепрощающий человек. У тебя большое и доброе сердце. А мне здесь сейчас, Ираклий, так страшно и одиноко. Я погибну, если ты не протянешь мне руку помощи. Пожалуйста! Мне так плохо без тебя, любимый! А что скажут твои друзья, когда прочитают криминальные сводки в газетах? Что жена мультимиллионера была найдена на улице замершей и погибшей от голода и холода? А может, даже от рук насильников и негодяев! Тут все может случиться. А я без гроша в кармане и крыши над головой по твоей вине осталась. Я так в своей предсмертной записке и напишу. Виноват в моей погибели – один только Ираклий, это его вина, что меня больше нет на этом свете. Спаси же меня, любимый, пока не поздно! Спаси.
Алла понимала, что если она вот сейчас, за эти две минуты, не сможет убедить Ираклия передумать - то дела ее совсем плохи. С теми крохами, что были у нее в кармане, она терпимо просуществовала бы пару дней, а может, и того меньше. Шампанское давно выветрилось из ее головы, и вся удаль мигом спала. Только сейчас Алла в полной мере осознала, что она наделала... Теперь Алла будет долго помнить шампанское Дом Периньон…
Ираклий все еще молчал, и Алла попыталась вновь воззвать к его великодушию:
– Я так виновата, милый! Я же все сказала неосознанно. Просто и ты меня обидел своими словами, вот я под действием алкоголя и наговорила мерзости. А сейчас я даже и не помню толком, что сказала. Видишь, как это было неосознанно. Прости же меня и открой дверцу в свое сердце. А я обещаю тебе, что больше в рот спиртного ни капли, и все только с твоего согласия и разрешения. А?
Девушка уже давно прекрасно знала все слабые стороны своего мужа, и решила сейчас сыграть именно на этом. Она шла ва-банк, и на карте стояла она сама… На том конце провода было очень тихо, и девушка прекрасно знала, что именно сейчас решается ее судьба. Ираклий продолжал думать, как ему поступить, и это уже было кое-что. Девушка замерла в нетерпении, боясь дышать и своим дыханием вспугнуть надежду... И тут Ираклий наконец сказал:
– Глупец познает только то, что свершилось. Хорошо, я разрешаю тебе пожить у меня в квартире, пока я не решу, как с тобой поступить дальше, Алла. – У девушки на том конце провода вырвался вздох облегчения. Это не осталось незамеченным.
– Но не обольщайся, Алла! Продолжать жить с тобой вместе я не буду. Если Ираклий обжегся один раз, то второй раз абсолютно исключен. Я прекрасно понимаю и осознаю, что вовсе не я сам являюсь причиной твоих сладких речей. И поступаю я так вовсе не из-за большой любви к тебе, просто пока ты еще считаешься моей женой, я никак не могу оставить тебя бродяжничать на улице. Ты права, это недопустимо в моем кругу. Хоть что-то ты от жизни со мной да усвоила.
– Спасибо, милый! Ты так добр и великодушен ко мне, неблагодарной. А когда ты вернешься домой? – в ответ на том конце провода просто повесили трубку. Но теперь Алла на это не обратила никакого внимания, главное - цель ее была достигнута! Теперь Алла не унывала.
– Ну что ж, один бой я все-таки выиграла! Теперь все дело только во времени. Пройдет несколько дней, все немного позабудется, и Ираклий смягчится и вернется ко мне. А я ему хорошенько помогу все забыть… После пары ночных безумий супруг передумает со мной расставаться. А теперь скорее домой зализывать нанесенные раны. Домой, Алла, домой!

Она поймала такси, и через десять минут уже стучалась в двери вожделенной квартиры.
– Эй, там! Открывайте! Что вы там, все оглохли, что ли? Ой, каблук сломала! Вы мне еще ответите за это. Сара! Лина! Да открывайте же двери наконец, негодяйки!
– Уходи отсюда, неблагодарная! – послышалось из-за двери. - Ты здесь больше не живешь! Ираклий Иосифович с тобой развелся, слава Иисусу! Уходи, а не то тебя выставят отсюда, как последнюю побирушку!
– Кто развелся? Ваши новости давно устарели. Открывайте мне двери живо, пока я еще добрая. Если сомневаешься, позвони мужу на работу, он тебе все сам скажет. Если еще хоть минуту я простою у этой чертовой двери, вам точно не поздоровится. Потом пеняйте на себя! Я вам покажу, кто в моем доме хозяин...
Телефон в доме зазвонил, и его верещание отозвалось райской музыкой для торжествующей Аллы. Она чувствовала, что звонит сам Ираклий. Вот сейчас они свои хвосты и подожмут! И не успела девушка сломать второй каблук о массивную дверь, как Сара с поникшим видом отомкнула замок и распахнула перед хозяйкой двери.
– Проходите, – тихим голосом проговорила она.
– Что, съела? – злорадствовала Алла.
– Но Ираклий Иосифович предупредил, что если ваше поведение опять будет неприличным, то выгнать вас за двери и больше не пускать обратно, Алла Алексеевна. Мы с Линой больше не будем терпеть от вас издевательств и сквернословия.
– Ой, надоела. Вон с глаз моих долой, и чтобы сегодня я вас больше здесь не видела. Марш на кухню, прислуга! Там ваше законное место. У мойки и помойки. Ха-ха-ха!
Не снимая сапог и не раздеваясь, Алла прошла в свою комнату, упала на кровать и с наслаждением прикрыла глаза, наслаждаясь покоем, тишиной и комфортом. Пролежав так минут десять, девушка переоделась, привела себя в порядок и быстро прошла в гостиную. Усевшись поудобнее в мягкое кресло Алла стала строить дальнейший план действий.
– Так, что же для начала? Ну, перво-наперво я как следует поем, а потом вступит в силу план «Б». Надо окончательно разобраться с предательницей и негодяйкой Машкой… Это будет ее последний день работы в моей любимой кафешке. Как я ее туда устроила, так я ее и уволю. Как аукнется, моя милая подруга, так и откликнется, в этом Ираклий прав. За все надо платить, как за хорошее, так и за плохое…
Девушка была явно довольна своими рассуждениями, и ход ее мыслей приносил ей на этот раз полное удовлетворение.
– Да, именно так и следует поступить! Кстати, что-то подозрительно стало тихо в квартире. Совсем не слышно возни и шума на кухне. А как есть хочется... Эй, вы там! Кто есть живой? Накрывайте на стол, я есть хочу! Или мало вам недавней взбучки от меня? Еще хотите?..
Но в ответ стояло гнетущее молчание. В большой квартире никто не отзывался, и только ход часов нарушал тишину. Алла встала с дивана, с удивлением обошла все комнаты, но ни Сары, ни Лины в доме не было. Никого не было. Куда же все подевались? То их палкой из дома не выгонишь, а то днем с огнем не найдешь... Ну что ж, обойдемся без них, что там у нас есть в холодильнике вкусного?..

Готовить Алла не любила, поэтому, наспех сделав несколько незатейливых бутербродов и заварив чай, вернулась в уютное кресло рядом с телефоном.
Набрав знакомый номер «Марго», Алла вежливо попросила:
– Девушка, соедините меня с вашим директором Рудольфом Александровичем.
– Секунду, соединяю. А как о вас доложить?
– Скажите, что звонит Алла Алексеевна. Жена Ираклия Иосифовича.
– Хорошо. Секунду. Ждите.
Но не через секунду, а через пару минут в трубке раздался хорошо знакомый Алле голос самого Рудольфа Александровича.
Хозяин кафе был давнишним другом Ираклия, и еще большим он стал поклонником самой Аллы. Рудольф Александрович был холостым и очень видным мужчиной. Женщины от него просто млели, и каждая в душе мечтали прибрать холостяка к своим рукам... Но еще никому не удалось захомутать этого видного и обеспеченного еврейского мужчину. Море обаяния и шарма делали месье Рудольфа фаворитом среди других мужчин. Эти два качества абсолютно не нравились самому Ираклию. Он считал, что его друг чересчур много значения придает уходу за своей внешностью и слишком много внимания уделяет женщинам. «Нет в тебе постоянства, – сердито выговаривал Ираклий Рудольфу. - И когда ты угомонишься, наконец? Сколько можно молодиться в твои-то года! Ты уже далеко не мальчик, Рудик. Хватит смешить народ своим поведением и морочить женщинам голову!» На что Рудольф Александрович предпочитал отшучиваться, и мягко переводил разговор на другую тему.
Хотя Рудольф Александрович был на пять лет старше Ираклия, выглядел он лет на пять моложе. Серебристые пряди волос скорее украшали его, чем старили. Мужчина был горделиво подтянут, мускулист и ухожен, и весь его облик говорил о принадлежности Рудольфа к высшим слоям общества и деятельной натуре. В нем словно сидела тугая пружина и работал вечный двигатель неукротимой энергии. Разве можно было не заметить этого седовласого стройного красавца, владеющего магией флирта и не понаслышке знающего, как сделать женщину счастливой!
Раньше Рудольф Александрович лишь изредка заглядывал в гости к другу. И когда Ираклий упрекал его в том, что тот променял крепкую мужскую дружбу на молодых смазливых кокеток, Рудольф шутливо оправдывался, ссылаясь на дела и заботы. Зато после неожиданной женитьбы Ираклия Рудольф наконец-то вспомнил о крепкой мужской дружбе, и стал заглядывать к ним с изрядным постоянством. Он всегда приносил Алле большой букет цветов и успевал бросить пару-тройку комплиментов, восхваляя обаяние и красоту молодой жены друга. Букеты его всегда были безупречно и тщательно подобраны, и присмотревшись к слаженной композиции, Алла – ведь она была художником - видела нечто большее, чем просто изящный жест вежливости. Букеты заявляли о том, о чем вслух никогда не говорилось… Да и как смотрел на девушку этот частый в последнее время гость…
Именно по этой причине Ираклий стал все реже принимать у себя в доме Рудольфа Александровича. В композициях муж не разбирался, зато хорошо знал повадки своего неугомонного друга, и ему не надо было быть хорошим флористом, чтоб понять, куда дует этот ветер чрезмерной вежливости. Друзья стали встречаться на работе, в ресторанах - где угодно, только не в доме. Муж тщательно скрывал ото всех свое сокровище, свою драгоценную молодую жену. Делиться с кем-либо своим счастьем Ираклий не собирался. Все так и было до последнего времени…
– Здравствуйте Аллочка! Рад вас слышать. Какие-то проблемы? Чем могу вам помочь?
– Здравствуйте, Рудольф Александрович! В принципе, все нормально, но есть небольшая просьба к вам…
– Говорите, не стесняйтесь! Кто же посмеет отказать в просьбе такой очаровательной девушке? А с Ираклием все в порядке? Он здоров?
– Все хорошо. Муж сейчас в командировке.
– Все дела, дела! Вы, наверное, скучаете одна? Это просто непростительная ошибка - оставлять вас, Аллочка, одну скучать! Или я не прав, что вам грустно и одиноко?
– Правы. Есть немного.
– А я, знаете, тоже! Может, будем скучать вместе в хорошей кофейне за чашечкой ароматного кофе?
– Спасибо, звучит романтично, но я откажусь. Я сегодня, Рудольф Александрович, что-то устала… Я и наших помощниц отпустила по домам. Со мной сегодня в квартире останутся только тишина и покой.
– Я все понимаю и не настаиваю. Но если вдруг передумаете, то телефон у меня работает двадцать четыре часа в сутки. А для вас я доступен всегда.
– Я помню.
– Так что у вас случилось, Аллочка?
– Ох, такая неприятная ситуация получилась... И только вы сможете ее разрешить! Вы, наверное, помните - у вас работает моя подруга Мария, которую мы с Ираклием вам рекомендовали…
– Конечно, Алла, как же, как же, помню! Неплохая девушка, хорошо справляется со своими обязанностями, хваткая. У меня к ней претензий нет, если вы об этом. Именно такие сотрудники мне нужны в моем нелегком бизнесе.
– Нет, сейчас не об этом. Вам моя просьба покажется странной… Но я вас, Рудольф Александрович, попрошу сегодня же ее уволить. Мария не должна больше у вас работать. Как вы сейчас сказали, она девушка хваткая, вот и пусть хватает работу где-нибудь в другом месте. А здесь финиш.
– Но что случилось? Чем вам так не угодила эта Маша? И если не ошибаюсь, она еще ваша подруга? Или уже нет?
– Можно, я не буду комментировать наши отношения? Просто увольте ее, Рудольф Александрович, и все. Я хочу, чтобы с сегодняшнего вечера место директора и администратора стало вакантным для других.
– Но как же, Аллочка? Так срочно людей без подходящей замены не увольняют. Кого я поставлю на ее место? Бизнес, знаете ли! И чем я объясню ей свое внезапное решение?
– Вы что, маленький мальчик, Рудольф Александрович? Совсем не мне вас учить, как делаются такие дела. А впрочем - сошлитесь при увольнении на меня. Можете сказать, что это я вас просила, и вы, чтобы не портить отношения с семьей давних друзей, выполняете мою просьбу. Если вам хочется выглядеть белым и пушистым, можете сказать, что выгоняете ее с большой неохотой и сожалением, но отказать в просьбе жены лучшего друга никак не можете.
– Даже и не знаю, что вам ответить, Алла… А подождать несколько дней ваше дело не может? Как только я подыщу компетентную замену, то тут же ее уволю, обещаю.
– Нет, не может. Надо именно сегодня, Рудольф Александрович. Сегодня вечером, и ни минутой позже.
– Ах, женщины, женщины! Сегодня с вами рай, а завтра кромешный ад. Сегодня любите, а завтра мстите и ненавидите. Я подумаю, Аллочка, что можно сделать для вас.
– Такой ответ - извините, Рудольф Александрович, - меня не устроит. И если только так вы можете мне ответить, тогда у меня нет к вам больше никаких просьб. До свидания.
– Подождите минутку! Не вешайте трубку, Алла! Если для вашего счастья я должен уволить Караваеву Марию, что ж - будь по-вашему! Но помните, что теперь вы, Аллочка, у меня в неоплатном долгу. А я не забываю долгов.
– Я согласна с этим условием.
– Тогда без вопросов. Сказано – сделано.
Алла вежливо распрощалась с Рудольфом Александровичем, и с чувством полного удовлетворения пошла смотреть телевизор. Она налила себе бокал красного вина, и удобно устроилась на диване. Включив погромче музыкальный канал, Алла произнесла тост за дальнейшие успехи в жизни, осушила бокал, и принялась рассуждать вслух.
– Теперь я посмотрю, как она запоет! Соловушка моя сладкоголосая! Что посеешь, то и пожнешь, милая подруженька. Пусть теперь Мария сама попробует добиться того, чего ей хочется. А хочется ей не так уж мало... Амбиции-то у девушки растут не по дням, а по часам. Хапуга! И как я столько времени была слепой и глухой... Не зря баба Маша говаривала, что если нас бог хочет наказать, то лишает разума. Все верно. Мария же меня просто использовала для собственного комфорта и удобства. И что я сделала не так? Где я допустила ошибку? За что мне все это? Предательства одно за другим преследуют меня... И чувствую, это еще не всё…  Маша непременно захочет мне отомстить, и ее местью будет – лишить меня моего маленького ковбоя... Не надо быть великим пророком, чтобы предугадать, что именно так она и поступит.  Как же я теперь буду видится с малышом? Ох, Сереженька… Единственный близкий и родной у меня человечек... Когда я тебя еще увижу? Ковбой мой милый! Я просто умру с тоски, если не смогу видеться с этим мальчиком!..

Прошла целая неделя с тех пор, как Алла осталась одна в большой квартире ждать возвращения мужа из командировки. Но время шло, а Ираклий так и не появлялся. Не было ни весточки, ни письма, ни звонка. В квартиру за все это время совсем никто не приходил и не звонил.
Девушка начинала паниковать. Дальнейшие события жизни раньше рисовались ей совсем не в таких загадочных и мрачных тонах. Сотовый телефон мужа не отвечал, на работе никто не знал, где находится шеф. Подчиненные путались в объяснениях, терялись в догадках, или просто ничего не говорили по просьбе самого же Ираклия. Сначала Алла пробовала их уговаривать, потом пыталась подкупить, после стала угрожать расправой, когда она восстановится в законных правах супруги шефа… Но все было – бесполезно. Никому не было до изгнанницы дела. Даже Сара и Лина не заглядывали в квартиру. И Алла начала осознавать, что все гораздо серьезнее, чем предполагалось вначале.
Делать было нечего. Она снова решилась позвонить Рудольфу.
Казалось, прошла вечность, пока в трубке раздался долгожданный голос друга семьи:
– Шалом, Алла Алексеевна! Здравствуйте, милая Аллочка! Извините, что заставил вас долго ждать, но дела, знаете ли. Если вы интересуетесь Караваевой Марией, то я свое слово сдержал, она у нас больше не работает.
– Шалом, Рудольф Александрович. Это вы меня извините за беспокойство. Да, нет, я сейчас не о Марии интересуюсь. У меня к вам дело личного характера. Я хотела узнать об Ираклии. Можете помочь?
– Понимаю, понимаю. Да, тут дело серьезное, и это вообще, если честно, не телефонный разговор... Давайте-ка мы с вами лично встретимся и поговорим по душам с глазу на глаз.
– Думаю, тут вы правы. Так, где и когда? – нетерпеливо спросила девушка.
– Вам решать, Аллочка! Куда скажете, туда и пойдем!
– Тогда жду вас у себя дома сегодняшним вечером, – Алла назвала первое, что пришло в голову. Но Рудольф Александрович рассудительно отвечал:
– Не очень хорошая идея. Поймите меня, Алла Алексеевна, правильно: приходить в дом друга в его отсутствие к его женщине - у нас, знаете ли, не принято. И как бы вы меня ни просили об этом, и как бы хорошо я к вам ни относился, но наши отношения с Ираклием для меня святы, и такими и останутся. Чего бы это ни касалось. Могут меняться женщины, машины, вещи, а давняя, годами проверенная, крепкая дружба остается. М-да... Может, я заеду за вами вечером, Аллочка?
– Хорошо. Так и сделаем, Рудольф Александрович. Это действительно будет лучше. Жду вашего звонка в девятнадцать ноль-ноль. До свидания, – она сделала вид, что ее не тронуло замечание, сделанное мужчиной в ее адрес. Алла еще немного посидела у телефонного аппарата в раздумьях и пошла готовиться к назначенной встрече.

Что бы там ни было, но одно то, что Рудольф Александрович пожелал с ней увидеться и поговорить о ее супруге, вселяло в Аллу надежду. Алла отлично понимала, что Рудольф Александрович посвящен во все ее семейные дела. И сейчас только он один может прояснить ситуацию и, возможно, помочь наладить отношения между супругами… От этого вечернего разговора зависело очень многое
Поэтому наряду, который Алла решила надеть сегодня, она отвела намного больше времени, чем обычно. Зная, как Рудольф Александрович ценит и уважает женскую красоту, девушка выбрала облегающее гипюровое платье, которое ничуть не скрывало ее соблазнительных форм. Красивое глубокое декольте на спине обнажало покатые плечи и стройную шею, и заканчивалось ровно там, где жадный взгляд начинал скользить по ложбинке между лопатками. Рукав три четверти нежно охватывал округлые локотки и не скрывал изящных запястий (жаль, их нечем было украсить! Все драгоценности так и лежали в закрытом сейфе…). Накинув на плечи тонкий, как паутинка, шарф, надев чулки со стрелкой, туфли на узкой танкетке, Алла решила, что нашла то, что именно нужно сегодня. Немного блеска для губ, легкий аромат духов - и образ, как говорил маленький Сережа, вполне завершен.
Рудольф Александрович заехал точно в назначенное время, галантно усадил девушку в машину и увез в хороший ресторанчик, где они могли побеседовать спокойно и без посторонних. В ресторане ждал заранее заказанный столик и шикарный букет цветов, который был тут же вручен девушке при входе в ресторан.
– Спасибо, очень мило и как всегда красиво, Рудольф Александрович.
– Красота чувствуется, а не меряется аршином. Но вашу красоту, Алла Алексеевна, разве может что-то затмить! – мужчина сладко улыбнулся.
– Мою? Конечно, нет!
– Вы просто очаровательны, Алла. Ваша красота просто слепит. Сразу хочется сказать словами поэта:
 «Только встречу улыбку твою
   Или взгляд уловлю твой отрадный, –
   Не тебе песнь любви я пою,
   А твоей красоте ненаглядной!»
А букет, это так, пустячок.
– Пустячок не пустячок, а мне приятно. А Фет действительно подходящие стихи написал.
– Все то вы, Аллочка знаете, ничем-то вас не удивишь! И я имею в виду - пустячок по сравнению с тем, чего вы достойны иметь в этой жизни. Вы королева, Алла Алексеевна, и должны жить по-царски. И дело все в том, что вам нужно просто-напросто правильно выбрать своего короля.
При этих словах Алла неодобрительно посмотрела на своего спутника, а он, перехватив строгий взгляд, поспешил сменить неудачную тему. Пока они шли к своему столику, мужчина успел тактично осведомиться самочувствием Аллы, ее настроением, и для порядку рассказал о том, как идут дела у него в кафе. Не успели они усесться, как вдруг к ним подошел официант и, отведя Рудольфа Александровича в сторону, что-то тихо ему говорил.
Вернувшись к своей спутнице и извинившись, Рудольф испросил позволения на минуточку отлучиться.
- Дела вдруг возникли срочные, нужно позвонить на работу. Это непредвиденная ситуация, но после этого никто нас больше не побеспокоит. Обещаю! Всего одну секунду, Аллочка, и я снова ваш.
И действительно, не успела Алла заскучать, рассматривая меню, как Рудольф Александрович возвратился и присел рядом.
– А вот и я! Так что нам предлагает сие заведение?
– Да почти ничего нового. Все старо, как мир. Есть парочка новинок, пара фирменных дежурных блюд, как их в шутку называл Ираклий, но для меня они слишком обильные и калорийные. Доверяю вам сделать заказ за нас двоих, зная ваш прекрасный вкус в подборе кулинарных изысков. Может, что-то вегетарианское? Вы ведь настоящий гурман, Рудольф Александрович, который не забывает и про калории. В вас погибает талант настоящего маэстро кухни и погребка.
– Вы меня просто вгоняете в краску, Алла Алексеевна! Какой из меня маэстро? Я так, подмастерье.
– Тогда самый талантливый подмастерье. Многим хозяевам самых дорогих заведений не мешало бы хоть на пятьдесят процентов быть такими же подмастерьями!
Словно по мановению волшебной палочки, перед ними стали возникать разнообразные вкуснейшие деликатесы и напитки. Когда стол уже ломился от яств и вино было разлито по бокалам, Алла наконец решилась спросить, посчитав, что все формальности уже соблюдены:
– А что слышно об Ираклии, Рудольф Александрович? Вы же с моим мужем закадычные друзья, и я просто уверена, что вы давно в курсе всего… и сможете точно сказать, каков настрой мужа по отношению ко мне. Есть ли надежда на примирение, Рудольф Александрович? Есть?
– Сначала одна маленькая просьба, Алла. Не надо больше называть меня по отчеству, просто Рудольф, и если можно, давай перейдем на «ты», а то я ощущаю себя древним старцем рядом со своей очаровательной спутницей! – словно не слыша вопроса, мужчина снова повел разговор в другое русло. – Ты сегодня, Аллочка, просто сказочно красива! Никто не сможет сравниться с тобой. Неужели это все только для меня одного?
От этих слов у Аллы просто опустились руки. Она поняла: раз друг Ираклия осмелился говорить ей такие слова, то для нее все потеряно.
Алла прямо спросила:
– Вы не в курсе, что льстец не уважает ни себя, ни других? Так что слышно от Ираклия, Рудольф? Я далеко не дура, и не надо считать меня таковой. Я хочу получить ответ на свой вопрос, а дифирамбы в мою честь попоем после.
Мужчина пристально посмотрел на свою спутницу, словно впервые ее видел, и спокойно сказал:
– К сожалению, Алла, ничем не смогу тебя утешить или обнадежить. Ираклий не вернется к тебе. По нашим законам вы разведены, и возврата к прошлому у тебя не будет.
–Я не верю! - пыталась зацепиться хотя бы за соломинку девушка. - Не может быть! Поговори с ним, Рудольф, тебя он послушает!
– Да, иногда правда бывает горькой и страшной… Но надо ее принять таковой, а не строить воздушных замков. Извини, Аллочка, но я ничем не смогу тебе помочь… в деле с Ираклием. Зато во всем остальном - можешь на меня рассчитывать. Что мне сделать,  Алла? Только прикажи!
Но девушка его почти не слышала. Она сидела сраженная наповал этими новостями, и страх перед неизвестным будущим сжал горло. Что она? Как она будет? Что теперь? Как жить? Чем жить? Жалость к себе несчастной и потерянной заполнила душу. Аллины глаза теперь не искрились радостью и смехом, а затянулись поволокой слез. Она была унижена, растоптана, опозорена.
Рудольф совсем иначе истолковал состояние своей спутницы.
– Неужели, Алла, ты и вправду Ираклия настолько любишь, что так переживаешь сейчас? Твоим горем и мое сердце плачет кровавыми слезами! Что же я могу для тебя сделать, чтоб хоть немного утешить и успокоить?
– Теперь уже ничего! Сам же сказал, что ничего нельзя сделать, так зачем спрашивать попусту? – девушка ответила раздраженно, боясь, что от любого неосторожного слова разрыдается у всех на глазах.
– Подумай же сама! Ты молода и красива, у тебя все впереди, и сколько еще таких Ираклиев будет на твоем пути - одному только Аллаху известно! Забудь его, Алла, и не переживай. Живи настоящим, девочка, а не прошлым. А слезы, между прочим, портят нежную женскую кожу. Ты же не хочешь состариться раньше времени из-за небольшой неудачи в твоей жизни?
– Что же будет со мной теперь, Рудольф? И где он сейчас? Ираклий вернулся из командировки? Я хочу его видеть! Хочу поговорить с мужем сама. Ты же могущественный, умный, хитрый, так сделай так, чтоб мы увиделись! Поговорили друг с другом лично, а не через посредников. Устрой мне, Рудольф, встречу с Ираклием! Я не хочу и не могу верить тому, что ты мне сейчас сказал!
– Да ну? – у мужчины вопросительно приподнялась бровь.
– ДА! Я тебе, если честно, совсем не верю! Каждый преследует свои цели, и ты, Рудольф, здесь не исключение. Так вернулся Ираклий из командировки или нет? Где он сейчас? В гостинице? Или у сына? Мне нужно точно знать, где искать мужа!
Такая настойчивость все же несколько смутила уверенного в себе мужчину.
– Ах, ладно, все равно вы уже не будете с Ираклием вместе. Это я точно могу сказать. И все, что ты от меня узнаешь, давно ни для кого не тайна. Слушай, твой Ираклий был вовсе не в командировке, Аллочка…
– А где? Где же он? – девушка с любопытством и ужасом смотрела на своего собеседника. – Где же тогда Ираклий был все это время?
– Есть такие места... Он у своей любовницы, милая Алла. Там он был и там он есть сейчас. Да разве мог мой друг после того, что между вами произошло, ехать и решать еще какие-то проблемы? Какой из него теперь миротворец с сыном? Его самого утешать надо, да еще как!
– Ты, наверное, шутишь, Рудольф? Какая любовница? Этого не может быть! – Алла ожидала услышать все что угодно, но эта новость повергла девушку в полный шок. – Откуда же она, любовница, взялась в такое короткое время? Ираклий не похож на того, кто легко и запросто сходится с женщинами, и уж тем более чтобы, наспех познакомившись, жить у нее! На это надо не одну неделю. Ты что-то путаешь! Конечно же, тебя дезинформировали, а ты и поверил. Это скорее специально придумали, чтоб досадить мне и посильнее меня задеть. Ох, и напугал ты меня, право слово! А я чуть не поверила!
– Да нет, это не выдумка, Алла... И информация моя самая достоверная, что называется, из первых уст. И это не новая, а давняя история, Аллочка. И то, что тебе на первый взгляд кажется ерундой, будет серьезнее и намного глубже.
– И кто же это? Как ее зовут? – дрожащим голосом спросила девушка.
– Мила - так зовут подругу Ираклия. Они вместе уже долгие и долгие годы. Он постоянно то уходит от нее, то снова приходит, то опять уходит, меняя Милу на очередную красавицу. И ты заблуждаешься в том, что Ираклий не может запросто сойтись с женщиной и жить вместе с ней. Да вот взять хотя бы тебя! Он не только сошелся с тобой, да еще и женился. И вот это ему скорее не свойственно, а не то, что он может при быстром знакомстве переспать с понравившейся красавицей. Мужчина - он и в Африке мужчина, а уж когда у него еще и деньги водятся немалые, то вообще он просто лакомый кусочек для очаровательных, молодых охотниц за приданым.
– Что ты такое говоришь?! Мой Ираклий совсем не такой! – вскричала Алла с недоверием.
– Говорю то, что сам знаю. Как-никак ты сама заметила, что мы с Ираклием близкие друзья… Но вернемся к нашей щекотливой теме разговора. Так вот, у Ираклия есть давняя любовница Мила, которую он временами забывает, но все равно рано или поздно возвращается к ней. Видимо, старая любовь или еще что – но факт есть факт, что не ржавеет. Извини, если обидел тебя своими словами. Я Ираклия прекрасно понимаю, это и не удивительно, она порядочная и верная спутница. Да еще, к тому же, она из наших.
– Он ее любит?– в голосе девушки звучали подавленность и тревога, которые она уже не могла скрыть.
– Я думаю, тут не любовь, а нечто большее. Ираклий знает, что у него есть место, где его всегда ждут и всегда ему рады, несмотря ни на что. Где его любят и боготворят. Это все пронесено и проверено временем. Мила - его отдушина, и ее дом - то укрытие, куда всегда можно спрятаться от проблем и забот. И там тебя всегда поймут и обогреют, будь ты хоть сто раз неправ. И конечно, там никогда не предадут и не бросят. А это для мужчины самое главное. Каждому человеку нужно знать, очень нужно, что ты, несмотря ни на что, желанен и любим.
Алла уже достаточно пришла в себя, чтобы спросить, с нотками ревности:
– Что же он тогда не женится на ней, раз это давняя и долгая связь? Почему он не сделал предложение своей отдушине и не осчастливил себя и ее брачным союзом? Вот и катался бы как сыр в масле со своей верной и надежной Милой!
– Не знаю даже... Меня и самого удивляет, почему. Но, видно, у Ираклия есть свой взгляд на эти обстоятельства. А может, боится, что в браке не будет того, что у них есть сейчас. Тогда ведь исчезнет тот волшебный и щедрый оазис, к которому стремится уставший путник в огромной пустыне. Но вот то, что она была, есть и будет его ангел-хранитель, я не сомневаюсь и не удивляюсь.
– Неужели, живя все это время со мной, он продолжал захаживать к ней, Рудольф? Неужели он не забывал о своем оазисе с этой, как ее там, отдушине, когда мы считались супругами и делили одно ложе на двоих?
– Хм, мне нет смысла сейчас все от тебя скрывать… Скорее, наоборот, в моих интересах, чтоб ты все узнала. Да, Ираклий захаживал к Миле, и частенько. Видно, ты не очень крепко его любила, раз ему понадобилась помощь любовницы в этом деле.
– Все ясно...
– А может, это он - не тот мужчина, кто смог зажечь в тебе огонь страсти, чтобы потом суметь им насладиться в полную силу? – Рудольф не унимался, и уже откровенно гнул свою линию. - Еще раз повторюсь и буду прав: забудь ты Ираклия и найди себе настоящего мужчину, для которого ты и только ты одна станешь этим самым оазисом!
– Не думаешь ли ты, Рудольф, что ты и есть этот самый мужчина, а я и есть твой оазис?
– А почему бы и нет, Аллочка? Может, забудем обо всех проблемах и попробуем разобраться, кто и что? Не попробовав, не узнаешь, моя милая отдушина!
– Замолчи! Как же мне надоели все эти пустые и ни к чему не ведущие разговоры! Я бы сейчас же встала, развернулась и ушла в ответ на твои слова, но сделаю вид, что ты ничего мне не говорил, а я ничего не слышала. Если ты сам не понимаешь, то я скажу – это самое настоящее оскорбление в мой адрес, Рудольф! Недопустимая вольность с твоей стороны. С чего бы это вдруг?
– Извини, извини, Алла! На меня словно что-то нашло, и в этом только одна твоя вина.
– Моя?
– Женщина – приглашение к счастью! А ты так хороша сегодняшним вечером, что я теряю контроль над собой. Я не первый день живу на этом свете и понимаю, что когда девушка так одета для мужчины, то это что-то да значит. Ответь мне, для чего ты так соблазнительно оделась, обтянув все изгибы своей идеальной фигуры полупрозрачной тканью? А глубокий вырез в твоем декольте для кого? Я же не деревянный, и при каждом твоем вздохе, когда твоя прекрасная грудь вздымается, просто схожу с ума от желания обладать всем этим. А твои алые губы, синие глаза, лебединая шея? Просто не могу молчать, чтоб не высказать восхищения, как ты обворожительна, Немезида! Прекрасна, соблазнительна, очаровательна, сексуальна!
– Знаешь, Рудольф, стараясь красиво выглядеть сегодняшним вечером, я не думала, что мой внешний вид могут истолковать иначе, чем просто желанием вызвать положительные эмоции, хорошее настроение, и не более того.
– И сомнений нет - ты их, Алла, вызвала. И вызвала так, что я уже спокойно на месте усидеть не могу. С мужчинами, девочка, играть в такие игры очень опасно. Можно легко стать жертвой маньяка.
– А кто здесь маньяк? Я бываю только в таких местах и с такими людьми, где пошлость, грубость, наглость и насилие недопустимы!
– Я и говорю, что тебе повезло, что сейчас ты сидишь с надежным и порядочным мужчиной, а если бы на моем месте был кто-то другой?
– Тогда бы с ним сидела не я... Больше такого не повторится, Рудольф Александрович, подайте мне мой шарф, я сделаю свой наряд менее завлекательным и обворожительным. И вы, в свою очередь, больше не касайтесь тем, которые недопустимы и оскорбительны для меня. Не забывайте, я пока еще жена вашего друга! – Алла протянула руку, чтоб взять свой роскошный широкий шарф, в который она уже давно мечтала спрятаться от пристального, оценивающего, сверлящего взгляда Рудольфа Александровича. Мужчина хмыкнул на последнюю фразу девушки, и нехотя протянул Алле ее шарф. Настроение его после этого заметно ухудшилось.
– И вот опять мы на «вы», Алла. Что, и парочку комплиментов нельзя сказать? Если ты очень красива, так чья же в том вина? В прошлые века мужчины сочиняли оды, восхваляя прелести таких чаровниц. Красавицы служили музами для дарований художников, поэтов, писателей. И это поощрялось, а не возбранялось.
– Но вы-то на всех вышеперечисленных не похожи! И цель моего разговора – мой муж, и ничто иное.
– Тогда ты обратилась не к тому человеку. Неужели ты не видишь, что слышать твои слова мне совсем не интересно, а помогать тебе в этом деле и подавно? Нет, Алла. Я не заинтересованное лицо в том, чтобы вы с Ираклием помирились. Пойми, девочка, все между вами в прошлом. Да и не Ираклий тебе нужен. Ты боишься лишиться той жизни, к которой привыкла, живя с ним. Но ты не понимаешь одного - там, где ты уже все потеряла, можно снова все найти. Хватит уже об Ираклии, давай поговорим о нас. Ты сейчас свободная женщина, мужа у тебя нет, поэтому мои слова не должны казаться неприличными и недостойными.
– Остановись, Рудольф… – с угрозой в голосе прошептала девушка.
– Почему? Я сам хочу тобой обладать, Алла. После того, как ты спустишься с небес на землю и поймешь, что к прошлому пути не будет, я в твоем распоряжении. Если ты не против, я могу прямо сегодня начать тебя утешать и помогу снова стать сильной и независимой. Предлагаю тебе все, что имею. Ну, кроме, конечно, законных отношений. Обманывать тебя мне нет смысла... Ты, скорее всего и не знаешь, что я давно женат. Это моя тайна, которая хранится ото всех и вся.
– Женат? Ты женат? И давно? – удивление на лице девушки было неподдельным
– Да, женат. Но моя жена живет в Израиле с нашей дочкой, а я приезжаю к ним, как только мне это удается. Я их Алла очень люблю, и разводиться не собираюсь, меня и так все устраивает.
– Так ты предлагаешь мне стать твоей любовницей? Содержанкой? Игрушкой для забавы? А на какой срок?
– А разве это плохо? По-моему, просто отлично. Сколько женщин мечтают оказаться на твоем месте. Ты ни в чем не будешь нуждаться, и все у тебя будет. От тебя только требуется быть такой же эротично-красивой и не капризничать в постели. Мне нравится все, что может доставить удовольствие, а ты и твое тело словно только для этого и созданы. А время? Пока не устанем друг от друга. Устраивает? А теперь можешь снять свой шарф, девочка, я хочу видеть то, за что плачу и собираюсь и впредь платить.
– Да что же это! Как ты смеешь мне это всё говорить! Я что для вас всех - только вещь? Кукла? Товар? Не дождешься, хрен старый! – почти кричала Алла.
– Как ты сказала? – ошарашено переспросил Рудольф. На такой поворот событий он никак не рассчитывал. Мужчине казалось, что стоит ему только помахать перед носом знойной красавицы, которая находилась у ворот банкротства, своим солидным состоянием, как та тут же, да еще с огромной радостью, согласится на все его условия. И еще будет ему потом всю жизнь благодарна. Но Алла, видно, считала совсем иначе.
Забыв о том, где она сейчас находится, наплевав на репутацию солидного ресторана, на все приличия и этикет, Алла продолжала переговоры в том же духе:
– Я покажу тебе, аристократишка хренов! Я просто уверена, что во всей этой истории ты искал только свою выгоду, да еще подначивал Ираклия к раздору со мной! Вздумал прибрать меня к рукам, смотри-ка! Да ты не думаешь ни о ком, кроме как о себе и своих низменных потребностях! Ты как подземный тролль, который украл и тащит к себе в нору очередное сокровище. А я люблю солнечный свет, понимаешь? Мне нужна любовь, мне нужны чувства, мне нужен свет! Подлец! Поманил своим богатством, да? Не купишь ты меня! Вот же мразеныша пригрел на груди муженек!
– Подожди! Потише, пожалуйста! Нас могут услышать!
– Плевать я хотела! Я обратилась к тебе за помощью как к близкому другу семьи, а ты все вывернул к своей личной выгоде. Представляю, что ты, Рудик, насоветовал моему муженьку, шептун проклятый! Почему вокруг меня одни подлецы и мерзавцы? Что за наказание?..
– Да брось, девочка. Может, я и спешу со своим предложением, но не моя в том вина. Боюсь, Аллочка, опоздать и не успеть вклиниться между твоими мужьями или любовниками, все одно. Долго одна ты, красавица, точно не будешь. Такие цветы в пыли не валяются. Их мужчины холят и лелеют, - к Рудольфу вдруг вернулось самообладание, и он уже играл, нарочно цинично оглядывая Аллу и смакуя при этом бокал красного вина.
– С этой секунды я тебя больше не знаю и знать не хочу. Чао! – девушка быстро поднялась, чтобы покинуть столик. Но мужчина грубо схватил ее за руку, заставив остановиться.
– Подожди. Я не желаю тебе зла, скорее, наоборот. Только ты пока не можешь этого понять и воспринимаешь меня как злодея, ввиду сложившихся обстоятельств…
– Ты лживый насквозь! Отпусти мою руку, негодяй, а то как закричу! И мало тебе тогда точно не покажется. Сразу увидишь небо в алмазах! Хочешь?
Рудольф Александрович разжал пальцы и с невозмутимым видом удобно устроился на кресле.
– Как знаешь! Но вот тебе добрый совет…Пока ты обдумываешь мое достойное предложение, поговори с вашей Сарой. Она мудрая женщина, и если захочет – поможет тебе советом, а может, и делом. Только она одна может тебе помочь и образумить. Только Сара.
– Она что, тоже его любовница?
– Кто? – не поняв вопроса, переспросил мужчина.
– Кто, кто, да Сара! Ну, или Лина, все они на одно лицо. Все вы одна шайка-лейка еврейская.
– Ха, ха, ха! Вот же вы, женщины, - где надо видеть, там слепы, а где ничего нет, сильно подозреваете. Сара Ираклию как мать родная! Ты хоть раз смотрела на нее внимательно, заглядывала в глаза? Она же мудрая, знающая жизнь мать. А тебе могла бы и бабушкой быть. Да и воспитывала она Ираклия долгое время, заменив умершую его маму. Вот же, придумала такое!
– Все, прощай, мне больше ничего не нужно от тебя. И с Сарой мне не о чем говорить.
– Ну, не о чем, так не о чем. А впрочем, завтра она будет в квартире, там и решишь. Ты ведь еще не в курсе, что Ираклий затеял большой ремонт, и завтра придут мастера выносить мебель и готовить дом к переменам. А Сара с Линой будут за всем присматривать. Бдить, так сказать.
– А я где же буду жить, раз там ремонт? Куда мне деваться прикажете?
– Об этом мне ничего не известно. Но я же предложил тебе, Аллочка, свое полное покровительство.
– А не пойти ли тебе далеко и надолго? Видеть вас никого не хочу больше! Жиды проклятые! Надо же, обрадовался! Дурочку деревенскую нашел! Ты на себя в зеркало когда в последний раз смотрел, принц бумажный?
Алла уже не могла спокойно говорить и перешла на крик. Все, что накопилось в ее душе - тревога, боль, обида за все последнее время, - нашло сейчас свой выход. Рудольф, видя, что дело плохо, пытался ее успокоить, образумить, но это еще больше распаляло разъяренную красавицу. Вне себя от злости, Алла схватила тарелку с фруктовой нарезкой и опрокинула на голову своему темпераментному спутнику.
Посетители ресторана на какое-то время забыли, зачем пришли в это почтенное заведение, и с азартом наблюдали за происходящим. Даже персонал застыл в изумлении: такие инциденты были здесь невозможной редкостью, и никто не знал, что предпринять в нестандартной ситуации.  Все глаза были прикованы к столику, где разыгрался захватывающий скандал.
Рудольф Александрович сидел, словно онемевший, и не мог сказать ни слова. Он то бледнел, то краснел, но ничего больше не пытался предпринять, чтобы заставить девушку угомониться. А с его головы и плеч падали кусочки бананов, апельсинов, ананасов... Алла уже играла на публику, вымещая обиду. Засмеявшись, она взяла свою сумочку, поцеловала ошарашенного спутника во фруктовый лоб, и царственной походкой, соблазнительно покачивая бедрами, не спеша покинула зал. На выходе она оглянулась и помахала всем рукой. Мужчины заворожено смотрели вслед.
Выйдя из ресторана, девушка поймала такси и сразу поехала домой. Весь ее боевой задор мигом улетучился. Появилась тревога и чувство страха. На душе у Аллы словно кошки скребли. Все получилось совсем не так, как она планировала… Внутреннее беспокойство продолжало расти, и Алла попыталась взять себя в руки, успокоиться и подумать о чем-нибудь хорошем. Да, вот это забава – злой тролль, Рудольф Александрович, подавленно сидящий под любопытными взглядами, под хихиканье посетителей, весь обвешанный фруктовой нарезкой! От веселой картины стало немного легче, и Алла уже с иронией вспоминала произошедшее. Не часто удается закатить такой роскошный скандал в респектабельном месте, где дорожат репутацией и владельцы, и посетители заведения!
…Да уж, хуже, чем теперь, все равно не будет. Алла бросила беззвучно смеяться, раскинувшись на заднем сидении такси, и вздохнула. Что же делать завтра, когда ее выселят из квартиры? Неужели правда, что только одна Сара может ей помочь?.. Да нет, бред! Кто бы мог подумать, что придется искать помощи у этой еврейки. Как может единственной соломинкой оказаться та, кого считаешь злейшим врагом?...

                4.10. Тяжелая ночь

У квартиры мужа Аллу ждал неприятный сюрприз. Дверь никак не поддавалась. Алла снова и снова пробовала открыть замок своим ключом, но тщетно. Ключи больше не подходили. Ни один ключ из всей связки. Все замки были новыми, и на ключи от новых засовов она могла не рассчитывать.
– Так, теперь мне все понятно! Проклятый Рудольф! Вот, значит, куда он отлучался в ресторане! Успел предупредить кого надо, что можно действовать. Да наверняка еще и обнадежил, что я не вернусь обратно. Какая самонадеянность! А Рудольф ведь был просто уверен, что я приму его гнусное предложение стать содержанкой! А теперь вот думай, Алла, думай, что тебе делать, где ты будешь коротать эту ночку? Спущусь-ка я на вахту и узнаю, может для меня есть какое сообщение...
Когда Алла дошла до консьержки, ее подозрения сразу подтвердились. Замок на входной двери в квартиру был и правду только что заменен, ключи ей никто, конечно же, не оставил, и еще консьержка твердо сказала, что насчет прежней хозяйки не было совсем никаких распоряжений. Нет, и на словах ничего не велели передать.
Алла принялась убеждать пожилую женщину, что вся история с заменой замка –  просто полное недоразумение. Она в красках рассказывала слезливую историю о том, как она еще днем потеряла свои ключи и просила слесаря заменить замок, боясь, что их с Ираклием обворуют. А слесарь сменил замки именно в то время, когда ее как раз и дома-то не было, а ключи оставить забыл. Вот она, Алла, и оказалась в такой нелепой, чудовищной ситуации. А свой сотовый телефон и деньги она по забывчивости оставила в квартире. Да и муж у нее сейчас в командировке, и дозвониться ему нет никакой возможности. А сама она родом не отсюда – приезжая, родных и знакомых у нее в этом городе нет, и идти ей сейчас вообще некуда...
Консьержка сосредоточенно наморщила лоб, вникая в историю.
– Значит, это вы сами замок поменять заказали, Алла Алексеевна? Так?
– Именно! Как вы быстро все поняли! Да мне просто повезло встретить в вашем лице такого понимающего человека! Нет, вы только представьте себе, уважаемая, что какой-нибудь мошенник идет по моим следам и вдруг видит, как я теряю ключи! Какая удача для него! Он следит за мной дальше и хорошенько запоминает, где я живу. И вот в один прекрасный день – раз! и возвращаемся мы с Ираклием к нашему опустошенному, выпотрошенному каким-то негодяем гнезду! И в квартире у нас все вынесено и все изгажено. А так бы и случилось, если бы я не оказалась такой умницей, такой бдительной, и не решилась оперативно сменить замки! Только вот слесарь меня подвел. Да он и вам, как я погляжу, забыл ключики оставить. Вот есть же недотепы на этом свете! Завтра я с них хорошенько разберусь за его рассеянность...
– Да за такое и уволить будет мало! – сердито сказала женщина. Алла с облегчением перевела дух: консьержка переходила на ее сторону.
– Ну что вы! У него же семья, дети… А такую неплохую, непыльную работенку не так-то легко найти! Надо быть гуманнее к ближним. Ограничимся выговором, этого будет достаточно, чтобы такие ситуации впредь не повторялись. Да вы не думайте больше об этом деле, я сама во всем разберусь! Сама! – сделала акцент на последнем слове девушка. – Правда, завтра опять голова моя пойдет кругом, все-таки ремонт у нас в квартире затеян грандиозный…
Последние слова окончательно убедили все еще сомневавшуюся женщину. Консьержка была в курсе предстоящего ремонта, поэтому все сходилось, и не была в курсе Аллиной размолвки с мужем. Сара с Линой ей ничего не сообщили, видимо, боясь за репутацию своего хозяина и не решаясь вынести грязное белье из избы, как сказали бы русские люди. Консьержка знала Аллу Алексеевну как законную, а самое главное, любимую жену Ираклия Иосифовича: супруги не раз проходили мимо нее, обнявшись и никого вокруг не замечая. И дорожа расположением самого уважаемого и обеспеченного жильца, консьержка великодушно разрешила девушке остаться в холле на диване ждать утра до полного разрешения этой странной, щекотливой ситуации.
– Спасибо вам за понимание! Завра все проясним, не волнуйтесь! – завершила беседу Алла, и демонстративно поудобнее стала устраиваться на диване, прихватив с деревянного столика стопку журналов, чтобы за чтением скоротать часок-другой.
Консьержка с нескрываемым любопытством наблюдала, как молодая гордячка, эта холеная красавица, которая до нынешнего вечера едва ли замечала сидящую на вахте женщину, теперь была просто подавлена. Прозорливой консьержке увиделось выражение усталости и безысходности на лице высокомерной жилички. Не может быть, что Алла Алексеевна по своей доброй воле будет здесь ночевать, что-то здесь не так! – думалось ей. Да и где это видано, чтоб жена миллионера спала, как бездомная бродяга? Кстати, и про замену замка первой сообщила горничная, а не сама хозяйка… И в душу служительницы порядка вновь закрались сомнения.
Постояв минуту в раздумье, консьержка направилась к дивану, на котором расположилась гостья.
– Извините за беспокойство, Алла Алексеевна! Но вот вся эта ситуация… Как-то странно… Что-то не так вот…
– Что еще? Что не так?
– Может, вызвать слесаря и немедленно взять ключи? Позвоним ему домой, телефон я найду, и он тут же приедет, через пару минут! Тем более, здесь полностью его вина, что же он вам ключи-то не оставил! Как такое можно забыть? Ума не приложу. Дело-то не шуточное - хозяев без крыши над головой оставлять. Да и не могу я допустить, чтоб вы, не побоюсь сказать, словно бездомная бродяжка ночевали в общественном холле! Ираклий Иосифович мне этого никогда не простит. Сейчас я мигом дозвонюсь и все наладится.
– Нет-нет! Ничего не надо. Зачем мы ночью будем тревожить людей из-за глупого недоразумения? Время уже давно позднее, и до утра осталось ждать совсем немного. А человек за день устал, наработался, и тут мы его посреди ночи будем поднимать? Что вы такое говорите? Надо уважать людей в независимости от их статуса. Поэтому пусть все остается, как есть. Я подожду здесь, а утром все разъяснится, и Ираклию Иосифовичу я даже ни о чем не скажу. Можете быть спокойны, выговор вам никто не сделает, а вот наутро, когда я попаду в квартиру, еще и премиальные хорошие будут. Я никогда не забываю услуг, оказанных мне.
– Спасибо, конечно, но мне все равно как-то неспокойно. Вы, Алла Алексеевна, жена такого достойного человека, и остаетесь сидеть ночью одна в холле. Может, вам одолжить денег на гостиницу, а? А то ночевать здесь, на общественном диване, как-то не совсем удобно и хорошо. Или, может, у вас есть знакомые вашего мужа, которым мы могли бы сообщить о вашей неприятности. Я вот знаю телефон Рудольфа Александровича, близкого друга вашего мужа. Я просто уверена, что он не откажет в помощи! Это будет все же лучше, чем сидеть здесь всю ночь без уюта и комфорта.
– Ничего не надо. Я бы с удовольствием приняла ваше предложение, но что подумает муж, узнав, что я ночевала в гостинице или, еще того хуже, у его холостого друга? Он знаете какой у меня ревнивый? Ой! И не мое, ни ваше заверение не сможет потом ничего доказать. Да только поэтому я и не прибегаю к помощи его друзей, чтобы не вызвать лишних подозрений и домыслов! А вдруг мой Ираклий приедет сегодня ночью из командировки и не найдет меня дома? Ой, что тогда начнется! Будет настоящий скандал со всеми вытекающими последствиями. Вы, я надеюсь, не хотите лишиться своего места?
Консьержка быстро закивала головой в знак того, что все, что сейчас говорит Алла Алексеевна, ей понятно.
– Я и не подумала, Алла Алексеевна! И как это я, дурная, могла посоветовать вам отправиться в гостиницу или, того хуже, к холостому мужчине за помощью, да еще глубокой ночью? Вы и вправду такая молодая, красивая, что до беды и рукой будет подать!
– Вот видите! И пусть мой муж, уважаемая, застанет меня лучше прямо здесь, как вы говорите, на общественном диване в гордом одиночестве, чем неизвестно где и с кем!
Девушке удалось окончательно заморочить голову консьержке, и все сомнения дотошной женщины наконец улетучились. Консьержка теперь выглядела даже испуганной, ей ведь совсем не хотелось остаться без хорошей работы по недоразумению или по собственной глупости.
– Да, да, еще раз приношу свои извинения, я не подумала! Тут вы правы, Алла Алексеевна. Зачем нам скандалы и подозрения на ровном месте? Что ж, может, вам кофейку сварить для комфорта? Кофе у меня просто чудо! Я настоящий спец в этом деле.
– О да, от кружечки ароматного и крепкого кофе я бы не отказалась. Спасибо! Денек у меня выдался скверный, пусть хоть закончится достойно.
– Тогда одну минутку, мигом принесу! Только вы, Алла Алексеевна, уж, пожалуйста, ничего не говорите Ираклию Иосифовичу про мои глупые советы! Это я все сказала не от большого ума, и что на меня нашло, не знаю. Хотела как лучше, а получилось, сами знаете как, как всегда.
– Все забыто. Я ничего и не слышала. Жду ваш хваленый кофе. Уже слюнки текут, как хочется его попробовать!
– Спасибо, я мигом… Одна нога здесь, другая там... Ну, а если вам еще чего понадобится, вы не стесняйтесь, обращайтесь. Я всегда на своем рабочем месте в боевой, так сказать, готовности. Я к своей работе, Алла Алексеевна, отношусь добросовестно. У меня ни одного замечания, ни ползамечания нет за долгие годы службы!
– Охотно вам верю, – Алла всем своим видом давала понять, что разговор окончен. Но женщина не унималась:
– Я не зря свой кусок ем. Все до копеечки отрабатываю! Вот когда была молодой и ничего еще не понимала, то…
– Прошу прощения, а кофе будет сегодня?
– Ой, заболтала я вас! Бегу, бегу!

Консьержка торопливо удалилась, и Алла наконец-то могла вздохнуть с облегчением. Ей давно уже хотелось остаться наедине со своими мыслями и все хорошенько обдумать... На дворе была ночь, и вокруг стояла тишина, даже звука проезжающих машин не было слышно. Все жильцы дома уже давно мирно спали в своих уютных кроватях или находились где угодно по своему усмотрению, но все равно наверняка чувствовали себя комфортно… И только одна она должна была просидеть всю ночь на чужом неудобном диване, выброшенная жестокими и непорядочными людьми на улицу, словно бездомная собачонка.
Неужели это сам Ираклий распорядился так с ней поступить? – рассуждала девушка. До сих пор не верится... Скорее это все происки змеюк - Сары и Лины… Кто же кроме них мог на такое решиться, чтоб сменить замки и оставить хозяйку без ключей? Да, ведь именно они все это время вставляли ей палки в колеса, люто ненавидели и строили мерзкие козни у нее за спиной. Любая оплошность и промах были тут же донесены Ираклию и раздуты до небес… А на деле-то всего ничего! Подумаешь, один раз его коньяк дорогой на ковер пролила. Ну подумаешь – танцевала с бокалом перед зеркалом, споткнулась на своих шпильках, ну с кем не бывает! Да и пятна удалось вывести, и если бы не Сара, Ираклий так ничего бы и не узнал. Но такой был скандал, что мама дорогая… Или еще, к примеру - сели обедать, и она, Алла, по рассеянности забыла принести хлеб, тарелки расставила как-то там не в том порядке, ну и не ту скатерть постелила… И что за бред - наслушалась от мужа упреков в негодности к домашнему хозяйству! Да и к гостям не допускали, чтобы она, мол, своим бескультурьем не позорила мужа… И приходилось ей скрываться, когда все гости пили, ели и веселились, прикидываться больной и отсиживаться в своей комнате, словно она чужая, посторонняя и никому не нужная! Ах, да что теперь говорить, когда поезд уже ушел и его не вернуть.
Алла рассеянно достала из сумки мобильник, чтобы в сотый раз набрать номер мужа, но рука с телефоном бессильно опустилась на диван. Хватит, довольно бесплодных попыток. И девушка снова погрузилась в раздумья.
– А вот и ваше кофе! – довольная, что так скоро все сделала, к Алле с подносом в руках направлялась консьержка. – Алла Алексеевна, кофе для вас! – повторила она погромче, удивленная, что ее не видят.
Заметив и отозвавшись, наконец, на оклик, Алла сумела выдавить из себя что-то наподобие улыбки. Да и в холле теперь было не так одиноко, везде витал аромат свежесваренного кофе, и пахло домашним уютом.
– Спасибо! Поставьте рядом, на этот столик. Я скоро выпью.
– Как скажете, Алла Алексеевна! Если что, зовите, я на месте.
Алла кивнула. И тут, проследив за взглядом изумленной консьержки, девушка обнаружила свой телефон, ярким красным пятном выделявшийся на диване. А ведь он, по легенде, должен быть забыт дома! Но ничего не спросив, женщина удалилась. Алле стало ужасно неловко, ее ложь была так быстро раскрыта, и кем – ею самой, ее невнимательностью и забывчивостью! Вот и вправду говорят: коль чего не умеешь, так не берись. Теперь ее будут считать обманщицей и еще невесть кем, и поделом! Ах, да что уж теперь, когда мир и так в очередной раз рушится… Девушка облокотилась на спинку дивана и, прикрыв глаза, попыталась расслабиться. Ароматный кофе уже был забыт и остывал на столе.
Она задремала, и ей приснилось много сумбурных и беспокойных снов. Одна картина быстро сменяла другую, и Алла вдруг просыпалась, удивленно оглядывалась вокруг, гадая спросонья, что с ней. Потом снова впадала в дрему, шепча про себя: когда же настанет утро? Эта ночь кажется такой долгой… Может, когда утренний свет сменит темноту ночи, в ее судьбе тоже начнется светлая полоса?..

Девушка полусидела, полулежала с закрытыми глазами, когда консьержка потрясла ее за плечо.
– Алла Алексеевна, Алла Алексеевна! Уже подошел слесарь, который менял вам замок. Пригласить его сейчас к вам прояснить недоразумение, Алла Алексеевна?
– Что? Кто пришел? Какой слесарь? – Алла не могла спросонья так сразу все сообразить.
– Ну, тот самый мастер, которому вы поручили замену замка. Позвать его к вам сюда? Слесарь отдаст вам новые ключи, и вы, Алла Алексеевна, сможете вернуться к себе в квартиру.
– Подождите, подождите минуту! Я сейчас приду немного в себя, и сама с ним поговорю, без свидетелей. И если не трудно, сделайте мне, пожалуйста, чашечку кофе. Не могу же я ему показаться в таком заспанном виде? И что-то я плохо себя чувствую сейчас. Видно, ногу отсидела и шею что-то ломит, как бы за ночь не просквозило. Вот я и говорю, что спасет меня только чашечка вашего замечательного напитка!
Консьержка обиженно покосилась на поднос, который вечером поставила на столик: чашка с кофе была полна до краев, было заметно, что к ней никто так и не прикасался. Старания и мастерство женщины никто не оценил. В  глазах консьержки читался немой укор: если ее свежесваренный кофе все равно никто не пьет, так зачем его постоянно заказывать? Что, у нее дел больше нет, кроме как на варку ненужного никому напитка? Но кивнув в знак согласия и забрав поднос, женщина важно удалилась.
Алла лихорадочно соображала, что сказать слесарю, как выкрутиться из всей этой щекотливой ситуации. Развязка была не за горами…
И тут дверь с улицы тихо открылась, и в фойе важно вплыла не кто иная, как сама Сара. И девушка, забыв обо всем на свете, кинулась навстречу еврейской женщине, как к своей самой хорошей знакомой, тут же забыв, что еще пару часов назад поносила ее на чем свет стоит, обвиняя во всех своих бедах.
- Шалом! Сара, здравствуй! А я тебя жду. Можно с тобой поговорить? Долго я тебя не задержу, всего пару минут, – быстро проговорила Алла, боясь, что ее перебьют и не дадут договорить.
Женщина остановилась как вкопанная, с удивлением взирая на свою бывшую хозяйку. Но эта растерянность длилась всего несколько секунд, и тут же лицо Сары сделалось неприступным и враждебным. Посмотрев свысока, она чопорно произнесла:
– Мне не о чем с вами говорить Алла Алексеевна. Совсем не о чем! А сейчас извините, я спешу. Много дел у меня. И если вам интересно, есть ли на ваш счет распоряжения, то – нет никаких распоряжений. Ираклий Иосифович про вас не спрашивал и не интересовался.
Сара торопливо покинула холл, только ее и видели. Хлопнула дверь лифта.
Алла бросилась вдогонку по лестнице.
Она сумела догнать женщину в тот момент, когда Сара, открыв ключами входную дверь, переступала порог квартиры. Еще не успев как следует отдышаться, Алла встала напротив Сары и проговорила:
– Сара! Сара! Подожди чуток. Мне надо с тобой поговорить. Это важно. Очень важно! Пожалуйста, не закрывай дверь и выслушай меня. Прошу. Всего только пару минут. Умоляю тебя и заклинаю всем святым, что есть у тебя, выслушай!
Экономка стояла в растерянности и не знала, что ей сделать. В ее глазах читалось удивление и полное недоверие ко всем словам бывшей хозяйки, которые та готовилась сказать или уже сказала.
– Вы уверены, Алла Алексеевна, что именно со мной хотите поговорить? Уверены, что я захочу вас выслушать?
– Да, Сара, уверена! Именно с тобой и именно сейчас. Я знаю, что мы с тобой не ладили и никогда не понимали друг друга, и у тебя сейчас нет никакого желания со мной общаться, но прошу же - выслушай меня, дай совет. Что тебе стоит?
Алла, только сейчас впервые всмотревшись в лицо женщины, заметила глубокую сетку морщин на лице и мудрость в красивых карих глазах. И девушке вдруг подумалось: а Сара ведь почти на грани между зрелостью и старостью… И эти глаза! Почему Алла никогда раньше не замечала, сколько тепла и красоты в этих внимательных и мудрых глазах? А как они похожи… Верно! Они так похожи на глаза ее бабушки! Да и эти собранные в пучок поседевшие волосы… Конечно, как же она раньше этого не замечала! Сара так напоминает Марию Григорьевну!
Далекие теплые воспоминания вмиг захлестнули Аллу, накрыли огромным потоком, и из васильковых глаз девушки заскользили капельки слез. Это было ее возвращение к прошлому. Возвращение к тем чувствам, которые затрагивали самые тонкие струнки ее души, и которые сейчас причиняли девушке нестерпимую боль по безвозвратно ушедшим дням, когда она была так счастлива и обогрета теплом своих родных и близких. И слезы капали и капали.
– Заходи! – твердо сказала женщина. – Нечего лишний раз давать повод соседям для пустых пересудов. Да и в ногах правды нет, присядем и поговорим спокойно. Сейчас чай поставлю. Ты, наверное, еще и не завтракала? – Сара деловито прошла в комнаты. Голос и взгляд ее смягчились. Казалось, сердце пожилой женщины откликнулось на горе и боль в глазах отчаявшейся девчонки.
Сама не ожидая от себя, Алла бросилась вперед, крепко прижалась к женщине и, обняв ее дрожащими руками, с трудом силилась унять душившие ее рыдания. Девушка торопливо, словно боясь, что ее прервут, сбивчиво стала рассказывать. Точно так же, как жаловалась бабушке на свои беды с Сергеем… Она говорила и говорила, сначала робко и нерешительно, а потом все смелее и откровеннее. Она рассказывала Саре все то, что случилось в ее жизни и хорошего, и плохого, и просто ужасного. С той поры, как умерла Мария Григорьевна, девушка никому не открывала свое сердце, тщательно прятала все, что тяжким грузом носила в себе. А Сара слушала с пониманием. Они присели тут же в коридоре на пуфики, и пожилая женщина внимательно слушала, ничего не комментируя и не добавляя от себя.
…Уже намного позже Алла все удивлялась и никак не могла понять, почему она, сама не ожидая от себя, вдруг все-все рассказала этой малознакомой женщине, той, которую она невзлюбила с самого первого дня их знакомства... Какая все-таки странная штука жизнь! Кого считаешь врагом, оказывается другом, а кого считал другом – становится хуже самой ядовитой змеи...
Выслушав весь рассказ Аллы, Сара тихо промолвила:
– Я все прекрасно поняла, и мне становится страшно, милая! Страшно осознать, сколько тебе пришлось пережить и выстрадать. Ты, девочка, столкнулась и с потерей близких сердцу людей, и с коварством нехороших людей, которым ты доверяла, и с разочарованием… Чуть не стала жертвой бесчестных людей… Но скажи, зачем ты, Алла, нашего Ираклия заставила так же сильно страдать, как страдала сама? Он же тебя очень сильно любил и делал все, чтобы ты была довольна и счастлива. А разве он не красив и не добр, наш Ираклий? Если не любила, то зачем замуж шла? Зачем мужчине зря дала надежду на счастье и любовь, если знала, что все равно отнимешь ее рано или поздно?
Только сейчас девушка поняла, что Сара любит своего Ираклия как родного сына, и разве сможет понять материнское сердце, как можно не любить ее ребенка, который в ее материнских глазах идеален и совершенен? Алла и не хотела оправдываться.
– Так случилось, Сара, и ничего уже не исправить. Я поняла, что возврата к прошлому нет, и это к лучшему.
– Очень хорошо, что ты хотя бы это понимаешь! А то я уже подумала, что ты будешь меня просить помирить вас… А ты, случаем, не ждешь от него ребенка? Извини, конечно, но не спросить не могла. Вдруг, да?
– Нет, все в порядке, я не жду ребенка.
– Вот и бог, видно, правильно решил не посылать вам детей в браке. Там на небе все видно намного вперед!
– Да тут дело не в боге, Сара, а во мне. Думаешь, мне самой не хочется малыша?
– Тебе, Алла, лучше знать, чего ты хочешь, а чего нет. Просто у меня сложилось о тебе впечатление как о заносчивой, невоспитанной эгоистке, которая кроме себя не может никого полюбить. А такие женщины детей обычно не заводят, а если когда-то и заводят, то воспитывают их за них чужие люди.
«Совсем как моя бабка Юля! – подумала Алла. – Она именно так и поступила… Но неужели люди воспринимают меня так же, как ее? Неужели я стала такой, как она, и приношу столько же горя?...» А вслух сказала:
- Ты ошибаешься, глубоко заблуждаешься на мой счет! Была у меня любовь и очень сильная, но кроме маленького Сережи там не получилось ничего хорошего. А разве не люблю я Сереженьку так же сильно, как ты любишь своего Ираклия?
– Вот тут мне нечего сказать. Я сама видела, и до сих пор удивляюсь: неужели ты этого мальчонку любишь, как мать может любить свое родное дитя? Когда он приходит, ты превращаешься совсем в другого человека. Разница просто поразительная! Мы с Линой прямо недоумевали! От высокомерной, гордой, невоспитанной женщины не оставалось и следа, ты была сама забота, доброта и любовь.
– Сережа для меня все! – задумчиво произнесла девушка, мысленно рисуя себе образ маленького мальчика.
- И Ираклий ведь о нем заботился, как о родном сыне, ни в чем не отказывал… Эх, как же так все у вас вышло…
– Видишь ли, Сара… - Алла решила быть откровенной до конца. – Знаешь, я однажды дала себе слово, что больше не буду страдать из-за мужчин. Буду использовать их, как когда-то использовали они меня. Дала себе слово, что теперь только мужчины будут страдать из-за меня…
– Ужас! Разве можно такие клятвы давать? Это же грех большой! – и в глазах Сары промелькнул страх.
– Но я сожалею, и очень, что первым же мужчиной, которого я заставила страдать, оказался твой Ираклий. Он хороший человек и действительно сделал для меня многое, и для Сережи, и даже для Машки неблагодарной. Но то, как он поступает со мной сейчас, снова разжигает во мне веру в эту мою клятву. Он ко мне слишком несправедлив, и его поведение вряд ли можно назвать благородством.
– Ох, не будь, девочка, такой самонадеянной. На любую силу найдется другая сила… Вот не распознала же ты, что Ираклий любит тебя от чистого сердца? Ты что думаешь, я тебе зла желаю, говоря такие слова? Нет, милая, я хочу, чтоб ты уже смогла сделать выводы из всего случившегося – только правильные, а не построенные на обидах и мщении.
– Я буду поступать так, как считаю нужным, Сара.
– Что ж тогда ты хотела от меня услышать, раз сама все знаешь? – приподняв бровь, задала женщина встречный вопрос.
– Да так, ничего... Сама даже не знаю. Он не такой уж святой, твой Ираклий. Оставил меня совсем без всего на улице. И даже деньги за мою проданную квартиру не отдает. А ведь она к нему никакого отношения не имеет! Это моя бабушка обо мне позаботилась. Твой Ираклий что хочет? Чтобы я оказалась на улице и вела тот же образ жизни, что все эти падшие женщины, торгующие своим телом, которых он сам так презирает? Я уже почти совсем рядом с этой гранью... Видимо, теперь Ираклия его репутация не очень-то и заботит, раз он так все разом решил перечеркнуть, уничтожить меня, не беспокоясь о последствиях...
– Что ты такое говоришь? Ты все-таки была его женой и должна нести марку и блюсти себя и после развода с ним! Мой Ираклий порядочный человек, и никто еще не сказал о нем плохого слова. Я с его детских лет в этой семье, и знаю о них все.
– Тогда я буду первой, кто скажет! Расскажи-ка мне Сара, о другой стороне этой золотой медали. О той стороне, которая от меня вами так тщательно скрывалась. Расскажи о том оазисе, к которому он так часто наведывался и к которому прибился и сейчас.
– О чем это ты говоришь? Что еще за оазис? Я не понимаю!
– Скажи мне Сара - это правда, что у Ираклия есть связь с другой женщиной, и что это очень давняя история? И что, живя со мной, он не забывал о ее существовании?
Сара помолчала, глядя на девушку. Тон ее изменился.
– Ну, раз ты уже все знаешь, то скрывать от тебя не имеет смысла. Да, правда. Про эту женщину я знаю давно. Хорошая женщина! Ираклий был бы с ней счастлив, если бы все же надумал связать с ней жизнь узами брака.
– И это, по-твоему, правильное поведение, и добавляет твоему Ираклию порядочности? Вот тогда и других судить нечего, раз у самого рыльце в пушку! Живя со мной в законном браке, успевал ходить к любовнице, и все шито-крыто. Очень интересно девки пляшут!
– Осторожнее с выражениями, девочка… То, что у него есть другая женщина, -  полностью твоя вина. Твоя и ничья другая. Человек ищет в другом месте то, чего ему не хватает в семье. А если ты не сумела удержать около себя мужа, то теперь пеняй на себя. А оскорблять всегда легче, чем признать свои ошибки. Так то оно. И сейчас ты, Алла, пришла ко мне за советом и помощью, так? Я помогу тебе советом. Конечно, мудрость жизни, всегда глубже и обширнее мудрости людей… С Ираклием я говорить о тебе не буду. Он обижен тобой, и обижен несправедливо. Поэтому не буду я бередить сейчас эту его открытую рану, которая еще сильно кровоточит. А за разговором и помощью ты иди к ней. К Миле.
– И с какой же стати ей вдруг мне помогать, скажи? Я для нее лишь назойливая соперница, которая неожиданно возникла у нее на пути, и к ее радости так быстро устранилась. Да она сейчас ликует и торжествует!
– Я не знаю, как и что ты ей будешь говорить. Ты у нас девушка умная, сама во всем разберешься, но я знаю одно: только она одна может заставить Ираклия изменить решение по отношению к тебе. Мила имеет большое влияние на Ираклия, Ираклий к ней прислушивается и часто советуется, как поступить в той или иной ситуации.
– Смотрите-ка! Еще и советы моему мужу дает, и жить его учит! Не она ли научила его выгнать меня голой на улицу?
– Ты у меня спросила совета, и я его тебе дала. Порой и мудрому человеку совет требуется! Действуй теперь по своему усмотрению, и да хранит тебя господь! Пусть Иисус убережет тебя от ошибок и ненужной поспешности, девочка.
– Ладно Сара, спасибо. Посмотрим… Я теперь перед тобой в неоплатном долгу. И пожалуйста, забудь то, что я тебе когда-то говорила или делала. Это была не настоящая я. Я словно носила чужую маску, но теперь мне кажется, что снова со мной рядом моя бабушка Маша, моя мама и все те хорошие люди, которых я знала. И как бы ни было тяжело, попытаюсь все плохое как-то исправить... Теперь я чувствую, что я не одна, и у меня прибавилось сил.
- Поживем – увидим, Алла. Ты звони, если что, телефон мой знаешь. Да, и адрес мой тоже на всякий случай запиши. Вдруг придется тяжко, тогда пригодятся… И без глупостей, Алла Алексеевна! Мудрость - она всегда впереди человека идти должна!

4.11. Женские разговоры

- Здравствуйте! Вы Мила? – спросила открывшую двери невзрачную женщину красивая, эффектная девушка.
Одета пришедшая была в экстравагантный брючный костюм кораллового цвета.  Свет коридорной лампы отразился в перламутровых пуговицах со стразами, заиграл бликами на белой глянцевой сумочке. Хозяйка перевела взгляд на темные очки, едва  сдерживавшие, как ободком, локоны красавицы. В глаза бросился логотип известного бренда на дужке; очки были явно надеты больше для декора, чем по назначению.
- Да, я Мила. А вы? И в чем, собственно, дело? – она, будто смутившись, поплотнее запахнула поношенный махровый халатик и мельком посмотрела на свои домашние тапочки.
Еще какое-то время две женщины напряженно всматривались в лица друг друга, интуитивно чувствуя, что разговор для каждой из них будет не из приятных.
Алла с интересом рассматривала сейчас ту женщину, с которой у ее мужа была долгая и крепкая связь. Смотрела и не понимала, почему Ираклий выбрал именно ее своим жизненным оазисом и отдушиной. И именно на нее решил променять Аллу, красавицу и умницу, вот на эту маленькую, бесфигурную и невзрачную евреечку, которая была к тому же далеко не молода. Да нет, не может быть! Это, верно, не она… Сара что-то напутала... Разве это и есть знаменитая Мила? Эта старая серая мышь и есть незаменимая муза Ираклия? Не может быть! Разве мог Ираклий обратить внимание на этот бесформенный чулок?.. Но домыслить было некогда.
Мила выжидающе и с нетерпением ждала объяснений. Она продолжала разглядывать гостью. Да, что не говори, а хороша! Даже очень хороша, и как ни старайся, не найдешь, к чему придраться... Ну и что ей теперь проку от этой красоты? Прочь ревность, смотри, Мила, на вещи реально. Ираклий всегда был и будет твой, и никакая пустая, хоть и яркая картинка не сможет его у тебя отнять! Мила сразу поняла, кто стоит перед ней, но предоставила сделать первый шаг незнакомке.
- Я Алла Алексеевна, жена Ираклия Иосифовича. У меня есть к вам недолгий разговор, Мила.
- Как-как вас звать, вы сказали?..
«Она еще и глухая!» – подумала про себя девушка, стараясь не замечать, с какой иронией был задан вопрос. А в слух нарочито громко повторила:
- Алла Алексеевна меня зовут.
- Так вот Алла Алексеевна, я совершенно точно могу сказать, что Ираклий Иосифович не женат, у него нет никакой жены. А если и была - то это уже в далеком прошлом, о котором навсегда позабыто. И если это все, что вы хотели сказать, то с вами, барышня, у нас больше нет тем для разговора. И знаете что -  забудьте вы этот адрес раз и навсегда. Прощайте!
- Постойте! Я пришла просто всего-навсего поговорить. Поговорить тихо и мирно. У меня нет к вам совсем никаких претензий...
Мила несколько минут смотрела на девушку молча, размышляя. Наконец, женская победа, одержанная в битве за желанного мужчину, взяла верх. Вот так оставить соперницу в сомнениях – значит, самой потом мучиться оттого, что упустила такой шанс насладиться победой в полной мере. Разве она этого не ждала долгие месяцы, когда Ираклий посвящал всего себя этой профурсетке, забывая, что есть она, его верная и преданная Мила? Его надежная и верная гавань в этой суетной и страшной жизни? Но настал наконец и ее триумфальный день!
Она заговорила, и сарказм в ее голосе был настолько явным, а тон таким торжествующим и надменным, что Алла просто опешила. Мила чувствовала себя на коне, с которого ее уже никто не мог свергнуть, и наслаждалась своим положением в полной мере.
- Теперь вы в курсе, что я была и, надеюсь, буду его единственной любимой женщиной. Женщиной, которая никогда не предаст и не огорчит! Единственная, кто оценит по достоинству этого необыкновенного человека. А вы для него были всего лишь сиюминутной прихотью, как все те, кто был до вас и будет после вас. Он использует всех вас до тех пор, пока вы можете ему что-то дать, а потом всегда возвращается ко мне. Вы исчерпали себя, стали бесполезны, как все проходящее. А я буду с ним вечно. Так-то вот, охотница за чужим добром. Упустила ты свое счастье.
Лицо женщины исказилось и стало почти уродливым. Аллу передернуло от ужаса и отвращения. Заморыш заморышем, а ядовитая, как гадюка и скорпион вместе взятые! Видел ли когда-нибудь Ираклий эту ее личину? Вряд ли, с ним она, скорее всего, тише воды, ниже травы, подхалимка… Так вот ты какая, муза его жизни…
- Теперь послушайте вы меня – Алла вдруг разозлилась. – Может, я и бывшая жена, а вот любовницей настоящей мне стать ничего не стоит. Я верну себе Ираклия, и он снова забудет тебя, милая Мила. Посмотри на себя - и на меня! Как ты думаешь, кого он выберет на ночь?
- Ты блефуешь! Ираклий после всего и не посмотрит в твою сторону! - в голосе женщины дрогнула тревога, словно Мила перестала верить своим словам. Алла уловила это и пошла ва-банк.
- Я верну себе Ираклия, но ты, Мила, больше никогда не замаячишь у него на горизонте! Это будет моим непременным условием. И тогда тебе уже никогда не стать его женой, а ты ведь этого хочешь? Хочешь? Ты ведь добиваешься этого, верно? И я знаю, что сейчас ты близка к своей цели, как никогда. Главное вовремя подставить плечо и утешить разочарованного, обиженного, загнанного в угол Ираклия!
- Не твое дело, чего я хочу или не хочу! Я люблю Ираклия уже давно, тебя еще и в помине не было, и готова ждать его столько времени, сколько потребуется. А ты в прошлом. В прошлом! Убирайся! Вон!
- Вот я и говорю, что ты уже не так хороша, как раньше, да и была ли ты привлекательной раньше – сомневаюсь... А сейчас тем более. Посмотри на свое морщинистое лицо, на тусклые волосы, которые ты подкрашиваешь, стараясь скрыть седину, на дряблое тело, обвисшие плоские формы! С кем ты решила соперничать? Я тоже смогу стать утешительницей, и не только на словах. Я красива и молода. Я будущее, а ты прошлое. Ты напоминаешь Ираклию о том, что он уже давно не молод, а со мной он по-настоящему живет, он чувствует себя молодым и сильным мужчиной. Мужчиной, а не подушкой для разговоров и слез!
- Так чего же ты хочешь от меня? – Мила уже не старалась скрыть тревогу.
- Вот это уже другой разговор. Честно и по-деловому! А хочу я, чтобы Ираклий вернул мне мое.
- Он никогда не согласится отдать тебе свою квартиру и свои деньги! И даже я не в силах тебе помочь в этом деле.
- А кто говорит о его квартире и деньгах? Пусть он вернет мне мою квартиру, ту, в которой я жила до знакомства с ним. Ну и, конечно, мою одежду и драгоценности.
- Как же я это сделаю? Я же не волшебник! И ни на что плохое я не способна, предупреждаю заранее, - торжества Милы хватило ненадолго, она шла на мировую и готова была на все, лишь бы как-нибудь по-тихому избавиться от тревожащей ее соперницы.
- А я подскажу тебе, как. Ты будешь делать только то, что хорошо умеешь…
- Откуда тебе знать, что я умею? Так что же это? – терялась в догадках женщина.
- Ты нашепчешь ему, как правильно поступить в ситуации со мной… Чтобы не испортить его репутацию, чтобы о твоем Ираклии никто и плохого слова не мог сказать… Ну и чего ты там ему еще говоришь… И вот так каждый день по чуть-чуть, ведь, как известно, вода камень точит. А за это я больше и близко к твоему Ираклию не подойду. И ты, как и мечтаешь, сможешь и дальше служить его утешительницей и советчицей. А может, в скором времени и добьешься своего, став его верной женушкой.
- О да, теперь я прекрасно вижу, что Ираклия нужно спасать от такой хищницы, как ты! По ошибке, по доверчивости и доброте он попал в твои сети и страдает сейчас... Но я не допущу, чтоб такой прекрасный человек, как Ираклий Иосифович, мучился дальше! Я его спасу!
- Можешь называть это так, как тебе хочется. Спасай своего Ираклия, а мне верни то, что принадлежит мне по праву. К тому же теперь ты вообще должна считать меня своей благодетельницей. Не случись всего этого - тебе бы его не видать, как своих ушей. Да ты меня на руках носить должна, что я открыла двери к исполнению твоей мечты заполучить богатого супруга. Обогреешь его, утешишь, поможешь снова обрести уверенность в себе - и обручальное кольцо у тебя на пальце!
- Да никогда я не думала об этом! Я просто люблю его, просто, понимаешь?
- Ладно, не будем продолжать в том же духе. Я не первый день живу, и кое-что начинаю понимать в этой жизни… Так когда мне зайти за ответом?
- Хорошо. Приходи через пару дней, может, я что-нибудь и придумаю… Ох, пропащая ты... И как он попал в твои сети…
- Тебе этого не понять! Ты ведь старая дева, и не знаешь, чем думают мужчины... И не вздумай меня обмануть, а то я слов на ветер не бросаю! Уговор есть уговор. Ты выполняешь свою половину договора, а я свою.
Алла в душе ликовала, все получилось как нельзя лучше. Ей удалось не только задеть самолюбие соперницы, но и убедить помочь в своем деле. Спасибо Саре за верный совет! Теперь осталось только ждать.
- Ну, прощай, Мила! Утро вечера мудренее. А ждать я умею!..


***
- Проходи Алла, не стесняйся. Я уже думала, не случилась ли с тобой какая беда, так долго ты не давала о себе знать... Знаешь, с той поры, как ты доверила мне всю свою жизнь с ее горестями, я чувствую себя ответственной за тебя, милая. К тому же у тебя не осталось родных и близких, и ты, как бы все ни повернулось, уже в какой-то степени часть нашей жизни…
- Да?
- По крайней мере, в моем сердце, все же ты была женой моего названного сына. Ну, помогла тебе Мила? Ираклия я тоже не вижу, и даже не знаю, что там у вас происходит… Бедный Ралик, он совсем не может видеть свою квартиру, слишком тяжело находится в стенах дома, где он был счастлив с любимой женщиной... Ну да сейчас не будем об этом. Что проку ворошить старое? Рассказывай, что у тебя нового? Как живешь? Где живешь, Алла?
- Да жила в дешевой, но чистенькой гостинице. Я же выручила немного денег за единственное доставшееся мне украшение… А теперь вот деньги на исходе. Еще пару дней, и придется съезжать.
- И как же ты, бедолага? Неужели от Ираклия так никакой помощи и не получила?
- До сих пор удивляюсь, как скоро мы с тобой, Сара, стали почти родственными душами!.. А насчет дел с Ираклием у меня одни огорчения…
- Ну, раз пришла, все рассказывай, как есть, рассказывай. Неужели отказал? – с беспокойством спросила добрая женщина.
- Да нет, не отказал. И ты Сара, права оказалась: эта женщина действительно имеет на Ираклия огромное влияние. Вот никогда бы не подумала, что невзрачная старая дева может иметь над мужчиной такую власть… Правильно говорят, век живи - век учись. До моего разговора с этой тихушницей мой бывший супруг даже говорить со мной не хотел.
- А потом что? Потом согласился?
- А потом вдруг, через пару дней после того разговора, зазвонил мой сотовый. Только он один у меня и остался от прежней жизни… Так вот, я беру трубку - и не могу поверить свои ушам, мне звонит сам Ираклий, да еще предлагает встретиться и поговорить о моей дальнейшей судьбе.
- И ты пошла на эту встречу?
- Конечно, пошла. Разве я могу отказать мужу в такой милой просьбе? Я согласилась, мы встретились. Я, конечно, очень тщательно подготовилась… Была, так сказать, при всем параде. Ираклия это, видно, выбило немного из колеи, он ожидал увидеть затравленное опустившееся создание, а увидел соблазнительную ухоженную женщину. Он, конечно, старался держать марку и не подать виду, как я его до сих пор волную, но скрыть все досконально было ничем нельзя. В общем, мы с ним очень мило поговорили о том, о сем... Уже не помню, сколько прошло времени, когда мы с ним вот так здраво и спокойно говорили. Правда, длилась вся эта идиллия не очень долго…
- Вы что, опять повздорили? Снова скандал? – расстроено спросила Сара.
- Было немножко... Немножко, правда, мягко сказано, милая Сарочка. Как только Ираклий сообщил мне, какое жилье предлагается мне взамен моей проданной квартиры, - я просто взбеленилась. Но он категорично так заявил – мол, если не это место, то никакого другого. Пришлось согласиться, выбирать-то все равно не из чего. Вот и нечего сказать, сделал мне бывший супруг царский подарок! Представляешь, купил однокомнатную квартирешку в самом худшем и загаженном районе, даже моя прошлая была поприличнее… Вот и приумножил он мое единственное состояние, как обещал, когда забрал деньги и сложил под проценты… Вот же дура я была! Сама же себе, Сара, петлю на шею надела! Ты бы видела эту старую двухэтажную деревяшку на самых задворках! И жил там какой-то грязный, заразный забулдыга, который там же и помер, кстати, в поножовщине с собутыльниками! Можешь себе представить, что за дворец? В этом гадюшнике нет ни одного чистого пятнышка и хоть малюсенького живого места. Все разломано и раскурочено. Входная дверь держится на честном слове… А запах! Боже, сплошное зловоние, и все вокруг в засохшей крови и какой-то дряни… Я уверена, что этот притон как свои пять пальцев знают все местные бомжи, преступники и алкаши. Эта конура у них была что-то вроде местной ночлежки... Сплошной рассадник заразы... Сара! Что же мне делать? Куда податься? Сарочка, милая, помоги! На тебя одну моя надежда, больше мне помощи ждать неоткуда. Я не в силах переступить и порога этого жилища, а о том, чтоб там поселиться, и речи не может быть. Я там просто пропаду.
- Подожди, подожди, Алла… Не паникуй раньше времени! Может, ты просто боишься приложить руки и привести все в божеский вид?
- Я никогда и ничего не боялась. Что-что, а белоручкой меня еще никто не называл. Бывало, конечно, что баба Маша на меня ворчала за грязную посуду и пыль, но это было так давно, что кажется - целая вечность прошла с того времени... А после смерти родных все приходилось делать самой. Судьба у меня выдалась не сахар…
- Ну, тогда все поправимо. Сделать ремонт с дезинфекцией, отвадить местных… Поставишь прочную железную дверь, и будешь чувствовать себя поувереннее в своем жилище. А если чего, вызывай милицию!
- Ох, Сара… Да меня там убьют и изнасилуют в первый же день, а твоя хваленая милиция им в этом и поможет...
- Что ты такое говоришь, девушка? Бог с тобой, милая!
- К сожалению, сейчас он не со мной. Ты живешь, Сара, в ином мире. В мире интеллигентных людей высшего класса, их уровня и достатка. Ты даже представить себе не сможешь, что есть такие места, о которых я тебе толкую. Ты живешь полной, сытой, правильной и холеной жизнью, и самое дно нищеты и порока тебе не дано узнать. И, слава богу, что это так. Я тебе плохого не желаю…
Алла не хотела и не могла просить пожилую женщину пойти против запретов Ираклия. Сара и так ей помогала по мере своих сил, а ведь могла вообще отвернуться и забыть о ее существовании. Алла твердо была уверенна, что Ираклий всем строго-настрого запретил помогать бывшей супруге и даже в разговоре с ним касаться ее. Что ж у него было на это полное право...
Но поразмышлять дальше над всем этим Алле помешала сама Сара.
  - Слушай же скорей, что я придумала! Я понимаю, что с деньгами у тебя не густо и по-человечески обустроиться в новом жилище ты пока не в состоянии. Но спать же тебе и сидеть на чем-то надо? Не идти же по протоптанной тропе этих, как ты говоришь, местных жильцов?
Алла с надеждой посмотрела на Сару. Сейчас девушка верила, что нет ничего такого, с чем бы Сара не справилась, что не смогла бы сделать эта мудрая и добрая женщина.
- Так вот, все старые вещи, мебель и прочее, если их можно назвать старыми, со своей квартиры Ираклий отдал мне. Сказал, если нравится все это старье, забирай, Сара, а нет, так выброси. Я их больше, мол, не хочу и не желаю видеть рядом с собой, с новым ремонтом все в дом новое! – так он заявил. И я его понимаю и не осуждаю за это.
- Да ведь большей половине наших вещей не больше года! Часть из них я сама выбирала и покупала, с одобрения Ираклия, конечно. Чего зря скрывать, муж мне ни одного стула без своего согласия не разрешал в дом внести, ни одной тарелки... И вся мебель, и все остальное, конечно, только из самых лучших и дорогих магазинов! Надо же! Я своими руками, с таким старанием все обставляла и обустраивала, отстаивала свою точку зрения, боролась за каждую купленную мной салфетку, а тут раз - и все на свалку…
- Не спорю, все у вас было с самым изысканным вкусом. Ты же у нас творческая личность, в каком-то роде дизайнер… Ну, а раз Ираклий мне сказал все вещи забрать и поступить с ними на свое усмотрение, я ему в этом вопросе перечить не могу. Понимаю, как тяжело ему видеть и пользоваться вещами, к которым ты имеешь самое прямое отношение. С ними связано много воспоминаний, которые его сейчас ранят и причиняют нестерпимую боль… С глаз долой из сердца вон… А мне эти вещи и вовсе ни к чему. Слишком они роскошные и вычурные. Я ни в чем не нуждаюсь, у меня все, что нужно для жизни, есть, да и у моих детей с этим тоже порядок. Так что я думаю, вещам этим нужно вернуться назад к хозяйке. Если пожелаешь, можешь забрать все это хозяйство в свою новую квартиру.
- Ты это что… Ты правду сейчас говоришь? И ты хочешь мне все отдать? Всю мою мебель, то есть, нашу мебель? А тебе за это не попадет? Я не стану яблоком раздора между вами?
- Конечно, правду говорю, Алла! Разве кто-то сможет меня назвать обманщицей или лгуньей? – Сара надула губы и с шутливой укоризной посмотрела на девушку. –Поступать с вещами я могу, как посчитаю нужным. На то мне дано полное право и спросу с меня за это нет.
- Да это же божий дар, свалившийся ниоткуда! Прямо целое состояние! Вся мебель уйму денег стоит!
- Может, так оно и есть. Иначе и не назовешь. Так берешь или нет?
- Конечно, беру! Ты еще спрашиваешь!.. Вот только есть еще одна проблема… Понимаешь, мне и перевезти это все свалившееся счастье не на чем. Заплатить за это я не в состоянии, у меня все расходы расписаны далеко вперед. Драгоценности мне не вернули, за исключением пары безделушек, которые почти ничего не стоят, только одежду не пожалели, всю до трусов предоставили. Видно, мой гардероб Миле по размеру не подошел... Зато все украшения, пришлись впору… Ох, Сара, как же я тебе все-таки благодарна! Если бы мне еще пару недель назад сказали, что ты окажешься единственным человеком, который не бросит меня в беде, да еще протянет руку помощи, я бы не поверила, просто посмеялась бы... Ты оказалась тем ангелом-хранителем, которого мне недоставало все это долгое время. Словно мама с бабой Машей послали тебя ко мне на выручку... Спасибо твоему всепрощающему и мудрому сердцу!..
Вдруг хлопнула входная дверь. Алла вздрогнула. Но Сара успокоила ее:
- Что ты так испугалась, милая? Это сын ко мне на обед пришел. Ты же знаешь его, он у вас шофером работал. Сашенька мой единственный и любимый сынок, вот и прошу его заходить почаще... Больше нам бог с мужем не дал детей, видно, так ему угодно. Мы с мужем очень любили друг друга, и сын был нам единственным счастьем нашей любви. И то, что мне удается Сашу в обед покормить и перемолвиться словечком, старуху только радует.
- Понятно… Может, мне лучше уйти и не мешать вам?
- Не говори глупостей, Алла! Ты нам не помешаешь, да и сын заскакивает всего на полчаса, все торопится, все дела у него. Прибежит, наспех поест и обратно на работу. Он очень ответственный, хотя по годкам еще молодой.
- А сколько ему?
- Двадцать два. Но он уже женат и очень счастлив в браке. Еще у них недавно родился сынок, очень похожий на своего отца, и у меня теперь есть внучек, наш любимый херувимчик. И семья сына, слава Иисусу, живет в счастье и согласии. Дай то бог, чтоб так было и дальше.
- Почему ты мне сейчас все это говоришь, Сара? Я, конечно, очень рада за твоего сына, но для меня все то, что ты сейчас рассказала, слишком большая информация. Лишняя информация.
- Да так, сама не знаю, почему. Просто к слову пришлось, – с невинным видом проговорила Сара.
- Нет, Сара, просто так ты бы мне ничего говорить не стала. Я тебя уже достаточно хорошо знаю, каждое твое слово имеет смысл... Ну ладно, я пройду в комнату и не буду вам мешать общаться. Встречай своего счастливого семьянина. Корми обедом сынка.

Алла прошла в уютную гостиную, где все было просто, но так же со вкусом обставлено, примостилась на канапе, взяла со столика журнал модных новинок и принялась разглядывать иллюстрации. Созерцая роскошь и красоту, сияющую с глянцевых страниц, девушка погрузилась в размышления… Еще совсем недавно она вот так же рассматривала журналы у себя дома, в роскошных апартаментах, и найдя понравившийся наряд или украшение, тотчас же отправлялась по указанному адресу, чтобы сделать покупку. И всего у нее было в достатке, а что же сейчас? А сейчас ничего! Нет ничего, и будет ли – неизвестно…
- Здравствуйте, Алла Алексеевна! Я вам не помешал?
Девушка подняла голову и наткнулась на робкий, открытый взгляд голубых глаз, смотрящих прямо в самое ее сердце. В душе девушки пронесся приятный холодок. И тут же Алла, сама себе удивляясь, вдруг занервничала.
- Здравствуй, Саша. Не ожидала тебя увидеть. А ты почему не обедаешь?
- Мама пока накрывает на стол, вот я и решил зайти поздороваться. Очень рад вас видеть.
- Спасибо. Но ты иди сейчас к маме, а то она будет недовольна, что я отнимаю драгоценное время, которое должно быть посвящено только ей одной.
Словно в ответ, с кухни раздался голос Сары, зовущей сына обедать.
- А вы к нам, Алла Алексеевна, не присоединитесь? Может, пообедаем все вместе?
- Что ты, парень? Твоя мама меня так наугощала, что я сейчас кроме отдыха ни о чем больше думать не могу. Спасибо за предложение, но мы уже пообедали. Иди, иди, давай, не заставляй маму так долго ждать.
Но юноша все продолжал стоять в дверях, с немой тоской глядя на красивую девушку. Он словно еще что-то хотел сказать, но не осмеливался… Наконец, бросив последний взгляд сожаления и грусти он тихо вышел. И Алла только тут перевела дыхание. Что же с ней происходит, в самом деле? Почему этот парень так ее тревожит? Как будто что-то из прошлого или из будущего… Надо держаться от него подальше. Да и Сарин намек я прекрасно поняла. На чужом несчастье свое счастье не построишь, мне это мама еще с детства твердила… Все, прочь, наваждение!
Через полчаса Алла услышала, как снова хлопнула входная дверь, а еще через пару минут в комнату вошла Сара, улыбающаяся и явно довольная собой.
- Сара, да ты просто вся светишься! Что тебя так обрадовало? Поделись хорошими новостями. А то у меня в последнее время одни плохие новости, взяли за моду поселиться рядом со мной и постоянно меня радовать своими визитами…
- Ну, для начала – я договорилась с Сашей, он согласился помочь с мебелью. Все перевезет и расставит у тебя на квартире.
- Просто здорово! А это удобно?..
- Конечно, удобно! Раз он согласен, тогда о чем речь? У него есть своя машина, вот он и поможет тебе.
- Я согласна, но с условием: когда у меня появятся деньги, я ему заплачу за работу.
 Что ж, это будет справедливо.
Сара налила по чашке кофе себе и гостье. Они помолчали какое-то время, а потом Сара вернулась к разговору, который так и не был еще для нее закончен…
- Вот скажи мне, девочка, открыто и честно: то, к чему ты так стремилась и что получила - стоит таких жертв и потерь, которые ты претерпела? Не лучше ли было жить мирно и тихо, в достатке и роскоши с заботливым и нежным супругом, который все делал для тебя? Или тебе так важно собственное чувство, которого не было в этом браке и которое ты все еще ищешь?
- Не знаю, Сара... Поживем, увидим… Да, деньги для меня, конечно, на первом месте. Бедные и нищие мужчины для меня не представляют никакого интереса. Я считаю - если мужчина не сумел заработать достаточно денег в зрелом возрасте, то он просто ленив или глуп. Не зря говорят: если ты так умен, то почему ты беден? Вот и я так считаю: если есть голова на плечах, она не даст человеку пропасть. Буду благосклонна только к состоятельным людям, или к тем, кто может мне в чем-то помочь своими связями и знакомствами. И если выйду снова замуж, то не по любви, а только по голому расчету. В моей жизни была большая чистая любовь, и к чему она привела? К разочарованиям, страданиям и сильной душевной боли, которая до сих пор свербит и ноет... И в следующий раз расчет будет продуман мной до малейших мелочей, и я обязательно получу все то, к чему буду стремиться. По неопытности в этот раз я попалась, по своей наивности и глупости, но ведь на ошибках учатся. Вот и я уже научилась. Да, брак с Ираклием действительно был построен на голом расчете. Расчете на лучшую жизнь, достойную жизнь для меня и моего Сережи... Прости меня, Сара. Ты не должна все это выслушивать от меня, но не могу я тебя обманывать. Буду я любить только богатых людей. Хочу быть успешной и самодостаточной и в придачу с богатым помощником под боком.
- Да, страшно слышать такие слова от юной девушки, Алла! Словно говорит все это прожженная жизнью недостойная женщина, а не ты, хрупкое и ранимое создание… Но никто еще хорошо не завершал слепую погоню за легкими деньгами. А как же тогда любовь, порядочность, вера, самодостаточность? Я думала, ты изменилась, думала, ты ушла от Ираклия именно потому, что решила не жить больше по расчету, а жить по совести, по любви! Но нет, передо мной опять та же жестокая и надменная Алла Алексеевна, которую я знала не так давно... Пропащая твоя душа, если ты не одумаешься…
- Ладно, пожалуй, мне пора. Спасибо еще раз за все, что ты для меня сделала, Сара. Я больше не оскверню твой дом своим недостойным появлением.
- Приходи, но с чистой совестью и светлыми помыслами. Нельзя злом отвечать на зло, и когда-нибудь ты это поймешь, Алла. Когда закончишь с ремонтом, сообщи мне, и Саша привезет мебель.
- Ну хорошо. Спасибо. Я пошла.
- Иди… Подожди-ка! Ой, чуть не забыла! Тебе тут конверт…
- Какой еще конверт? От кого, кто передал?
- Да парень какой-то…
- А он в очках был? Маленький, полный, смешной? – вдруг ни с того ни с сего спросила девушка, и сама удивилась такому вопросу.
- Да нет вроде... Очков точно не было, а глаза у него такие красивые, большие, карие, таких забыть нельзя. Да и не полный он вовсе, спортивный такой. А почему ты спросила? Или симпатия такая была в девичестве?
- Да нет, к нему не была... Просто сама не знаю, почему вот спросила, может, хотелось, чтоб это был он… Но нет, судя по твоим словам, нет…  Так что там дальше, Сара?
- Ну, подошел ко мне возле подъезда, спросил - не смогу ли я ему помочь, передать тебя этот конверт. Сказал, что это важно и должно тебе попасть лично в руки. Что это твое и для тебя. А больше ничего.
- Странно… Но давай посмотрим, что там! Надеюсь, что на сегодня плохих вестей уже не будет...
- Вот, возьми. Тут и подписано: «Васнецовой Алле Алексеевне» и Сара достала из комода большой конверт, весь разрисованный розами. - Ты в девичестве была Васнецова, я так понимаю?..
Внутри конверта оказались деньги. Много денег.
Удивлению обеих женщин не было предела.
- Вот так дела! Да этих денег тебе, Алла, хватит на самый лучший ремонт! Бог услышал твои молитвы! Я же говорю: верь, и все будет хорошо. Вера - она такие чудеса творит, что мама дорогая!
- Но кто же это, кто все же?.. Ну кто это, ты не видела его раньше? Он не из знакомых Ираклия, нет? Или ты сама все подстроила, чтобы так мне помочь?..
- Да нет же! Подошел мужчина молодой, незнакомый, такой, вроде, обычный, ничем не примечательный… Вот только глаза его карие, такие мягкие, добрые, красивые… Я и не подумала ничего спросить у него, а он сказал, мол, ты знаешь...
- Ну, раз это все не ошибка, то спасибо парню за этот дар... Может это, Сара, тот бабушкин знакомый, который помог мне с ее похоронами?... Я же оставила новый адрес и телефон соседкам по нашему бывшему дому, чтобы передали ему, если захочет меня найти… Отблагодарить его хотела за добро… Но никто так ни разу не приходил и не звонил, а теперь вот этот конверт! Нереально как-то, но очень все кстати. И никак я не пойму, зачем ему мне помогать постоянно? Да еще и все в тайне держать? Что за ангел-хранитель ко мне приставлен?
- Вот чего, Алла, не знаю - того не знаю. Но раз дают, бери, тем более что ничего взамен не просят.
- Спасибо, Сара, тебе за все! И за веру твою в добро! Теперь у меня дела пойдут и впрямь в гору. Сделаю ремонт, обживусь, снова на заказах работать буду, и все у меня наладится. Спасибо, родная! До свидания!
- До свидания, Алла Алексеевна ты моя… И пусть все святые помогут тебе жить в мире с твоим сердцем и наполнят его добром, терпением и светом. Найди свой правильный путь и не сворачивай с прямой дороги на все эти легкие, но тернистые пути…

4.12. Перемены

- Ставь все сюда, Саша. Осторожно, осторожно, коробка, не запнись! И ради бога, только не упади, а то твоя мама мне век не простит, если с тобой что случится по моей вине...
- Почему же по вашей, Алла Алексеевна? – полюбопытствовал юноша.
- Потому что потому, молодой человек! Моей, хотя и косвенной… Ну, готово! Посмотрим на комнату в целом… Ну что, как тебе то, как живут современные принцессы?
- Хм…
- Вот и я о том же. Можешь посмотреть, как я одета, и картина станет окончательно ясна. О-хо-хо! – и девушка, покачивая головой, недовольно оглядела свои простецкие велотреки и футболку.
- Что вы, Алла Алексеевна! Вам идет… Вы во всем этом такая… настоящая! 
- Скажешь тоже… Все заношено донельзя...
- Если честно, вам все красиво, что бы вы ни надели,– парень с грустью посмотрел на хозяйку квартиры, которая от его слов почему-то опустила глаза... Но через минуту в комнате вновь раздался ее командирский голос.
- Хватит пустых разговоров, поторопись! А то тебе, Саша, еще пару раз ехать за оставшейся мебелью. А за окном между прочим, уже темнеет. Да и родные тебя, скорее всего, потеряли. Думают-гадают, бедные, с кем ты времечко коротаешь, сердечный!
На что парень деловито ответил:
- Я хозяин в своем доме, и сам могу распоряжаться своим временем и своими действиями. Разрешение на это мне спрашивать не надо.
Алла шутливо посмотрела на юношу, который изо всех сил старался казаться серьезным и суровым, повидавшим все в этой жизни мужчиной. Александра очень задевало и обижало то, что Алла Алексеевна никак не хочет видеть в нем мужественного лидера, умного и рассудительного, а продолжает обращаться с ним как с несмышленым, глупым мальчишкой. А ведь они почти одного возраста. А как она ему нравится, просто до безумия…
- Саша! Саша! Ты о чем-то задумался? Есть проблемы?
- Да, так, ничего особенного, Алла Алексеевна. Сейчас принесу из машины пару оставшихся стульев.
- Отлично. Ты мне так помогаешь, Саша, даже и не знаю, как я с тобой расплачусь. Понимаешь, стыдно признаться, у меня с деньгами сейчас опять туго, но вот когда будет лучше, я тебе все до копейки заплачу… Надо же, целый день возишь и таскаешь мою мебель, а ведь ты не грузчик. Знаю, что отложил на сегодня все свои дела и заботы. У тебя же сегодня выходной, ты мог распорядиться им совсем иначе… Сходить куда-нибудь с семьей… Поэтому даже не спорь! Когда появятся деньги, я тебе заплачу.
- Так я для вас только рабочая сила, Алла Алексеевна? Вы меня и за человека, может, не считаете? – Александр готов был обидеться. Все его старания заслужить уважение и симпатию его бывшей хозяйки терпели полное фиаско. Он ни на дюйм не приблизился к исполнению заветной мечты - соединиться с женщиной, которую полюбил всем сердцем...
Алла прекрасно видела, что юноша втайне очень симпатизирует ей, и его симпатия очень настораживала и пугала ее. Она старательно делала вид, что Саша для нее не значит ровным счетом ничего. И всеми силами старалась скрыть, как смущал и беспокоил ее ласковый прямой взгляд бархатных глаз… Саша ей откровенно нравился, и притяжение между молодыми людьми с каждой встречей становилось все сильнее.
- Послушай, Александр... У нас с тобой есть определенные деловые отношения… Договоренность об исполнении некой работы... И давай не будем переходить эту грань. Твоя мама просила тебя мне помочь, ты великодушно помогаешь, а оказав помощь, вернешься к своей семье, и на этом все. Все, понимаешь. Ничего более нет и быть не может.
- Понимаю… Но можно обратиться к вам с одной-единственной просьбой? Одна-единственная просьба!
- Слушаю тебя внимательно. Что еще за просьба?
- Вы теперь, Алла Алексеевна, больше не моя хозяйка, а я не ваш служащий, к моему сожалению или к моей радости, даже и не знаю... Но что случилось, то случилось, и факт есть факт. Мы теперь с вами на равных.
- И?..
- И просьба моя заключается в следующем: можно мне называть вас просто Алла, без отчества? А то звучит как-то официально и чопорно. Может, вам моя просьба покажется слишком наглой, тогда вы так и скажите, Алла Алексеевна, я пойму и не приму за обиду.
- Что ж, ты, наверное, прав. Я больше не твоя хозяйка, и, думаю, не будет ничего плохого и предосудительного, если я выполню твою просьбу. Но единственную и последнюю. Больше никаких просьб! Никаких и никогда!
- Спасибо вам, спасибо! Я так рад. А то чувствовал себя так скованно, словно между нами непреодолимая стена...
- Стена… А так оно и есть, Александр. Так оно и есть.  Стена, непреодолимая никем и ничем… Понятно?
- Нет ничего непреодолимого, Алла…
Мурашки побежали по спине у девушки от того, как выпрямился при этих словах Александр, как впился в нее взглядом. Магия этой минуты захватила Аллу. Она словно в замедленном сне видела юношу, стоящего в дверном проеме: еще мгновение, и он сделает шаг…
Девушка заставила себя собраться, произнесла медленно, как завороженная:
- Когда-то и я так думала, Саша… А теперь поняла, что есть, есть эти преграды и стены. И давай-ка мы с тобой прекратим ни к чему не ведущие разговоры… Всё…
И взмахнув ресницами, пошла по комнате, проводя рукой по шкафам и стульям. Совсем другим, непринужденным, веселым голосом защебетала:
- А как много мебели оказалось! Я и не знаю, как мне все это растолкать в моей квартирешке! Когда мы жили с Ираклием в его хоромах, вся эта роскошь была на своих местах точка в точку, а в этой малометражке придется думать и гадать, что куда разместить, а что вовсе продать. Но об этом я подумаю потом, а сейчас давай не тяни, Саша, поезжай быстрее, только не гони, соблюдай правила на дорогах. Так, так, так! И куда же я поставлю то, что еще осталось не привезенным, уже и так тесно в квартире!.. - Алла будто уже и забыла о присутствии молодого человека. Саше ничего не оставалось, как повернуться и выйти.
А мальчишка и впрямь влюблен! Алла наблюдала из-за занавески, как Саша оглянулся на ее окна. Из-за этого могут возникнуть большие проблемы... И смотрит-то он совсем как Се… стоп, Алла, не смей произносить имя человека, который так исковеркал твою жизнь и жизнь близких тебе людей! Хватит грезить о прошлом, пора думать о будущем. Сейчас с деньгами конечно трудно, но может стать еще труднее, если забивать голову ерундой и не заботиться о заказах и клиентах.
Живопись! Как же давно Алла не занималась творчеством… Уже, наверное, все позабыла... А мама ведь так хотела, чтобы она училась рисованию в самых лучших школах, развивала свой дар... А она? Что она делала все это время? Сколько драгоценного времени потеряно, и на что? На кого?! – девушка горько вздохнула и продолжила приборку…
Эх, да что теперь говорить! Поезд почти ушел… Почти! Это «почти» ее и спасет. Она все исправит и вернется на ту дорогу, с которой по глупости свернула. Снова обзаведется богатой клиентурой, обзвонит всех своих старых клиентов, которые были, помнится, без ума от ее мастерства. А может, и подыщет себя достойного покровителя, который с удовольствием поможет решить некоторые ее маленькие проблемки… И наперед будет умнее. Больше никаких промахов и ошибок, а только один трезвый и голый, умный и продуманный до самых мелочей расчет!

Дверной звонок прервал ее размышления.
Когда хозяйка увидела, кто стоит по ту сторону двери и нетерпеливо жмет на кнопку, у нее просто пропал дар речи от возмущения.
- Алла открой, это я! Мне нужна твоя помощь! Просто выслушай. Долго не задержу. Это очень важно!
Алла наконец-то пришла в себя, и возмущение сменила сильная злость. Незажившая обида мигом завладела всем ее существом.
- Убирайся от моей двери и больше сюда не приходи, иуда! Ты для меня умерла, мерзавка, навсегда. Не вижу! Не слышу! Не знаю! Вон отсюда, гадюка! И кто тебе мой адрес посмел дать? Узнаю - убью!
- Аллочка, милая, ну открой, поговорим. У меня так все плохо без тебя. А?
- Вспомнила, значит, обо мне, когда стало все плохо! А когда было тебе хорошо, я была не нужна? Прочь от моей двери! Убирайся немедленно!
- Прости и выслушай! Ты у меня одна осталась… У меня беда! Понимаешь, беда!
- Не понимаю и понимать не хочу! Вспомнила, значит о дружбе, а не так давно совсем другие песни пела, соловушка моя сладкоголосая. Убирайся, а то милицию вызову.
За дверью раздались громкие всхлипывания, через секунду они перешли в бурные рыдания.
- Нет, на слезы свои ты меня больше не поймаешь! Все это одна ложь и притворство! Не родился еще тот человек, который заставит меня снова тебя принять!..
- А вот тут ты, Алла, ошибаешься… Есть такой человек, и он сейчас в беде. В больнице он... Сережка наш в больнице!..
От этой фразы дверь настежь распахнулась перед незваной гостьей.
- Что ты сейчас сказала? Что с Сереженькой? В какой больнице? – тревога завладела Аллой. Но Мария, не в силах больше сказать и слова, сидела на корточках перед дверью и рыдала.
- Да говори, давай, что случилось, толком! Хватит рыдать! Где мой малыш? Что с ним? Да, говори же ты, наконец, не мямли! – Алла почти трясла ненавистную подругу.
Злые окрики возымели свое действие, и Мария, давясь рыданиями, пробормотала:
- Ты думаешь, мне вдруг просто от нечего делать захотелось поразвлечься и быть тобой униженной на весь дом? Думаешь, я за этим к тебе пришла?
- К черту твое состояние! Меня вообще не интересует, что с тобой творится! Отвечай быстрей, что с мальчиком? Что с ним произошло? Куда ты опять смотрела, мать непутевая? – Алла сдернула с вешалки какую-то одежду и стала наспех натягивать, собираясь немедленно в дорогу.
- А Сережечка так по тебе скучал... Ты же его постоянно баловала своим внимание и подарками, а тут пропала и забыла о нем совсем. Думаешь, ему это было понятно, и он вот так все просто забыл? Забыл доброту, ласку, внимание и любовь?
- О чем ты говоришь? Это же ты, лгунья, не давала нам с ним видеться! Ты из-за своей подлости вставляла нам палки в колеса, не дала мне даже по телефону все объяснить моему ковбою! Что ты с ним на этот раз сделала?
- Он так скучал по тебе… Скучал, скучал, а потом взял и сбежал из дома, чтобы тебя, между прочим, найти. Он думал, ты его разлюбила и не хочешь больше видеть. Думал, что своим плохим поведение и непослушанием оттолкнул тебя… Чувствовал себя виноватым перед тобой, хотел за все извиниться перед тетей Аллой, чтобы ты его снова полюбила и приняла.
- Так ты, ко всей твоей подлости, постаралась внушить Сереже еще и эти лживые мысли? Разве смогу я его когда-нибудь забыть и разлюбить, скажи же мне, подлая?!
- Да, виновата – внушила. Я на тебя так была зла, хотела покрепче насолить. А то Сережка, кроме как о тете Алле, ни о чем больше и говорить не может! Не заслуживаешь ты его любви. Ведь палки в колеса вставлять ты начала, мне, его матери, зная, что все мои горести непременно скажутся и на ребенке. И ведь ты же посодействовала, чтобы меня уволили? Я уверена, что ты одна и виновата во всех моих злоключениях! А теперь у меня и денег нет, чтобы за лечение заплатить! Знаешь, сколько на лекарства надо? А фрукты-йогурты ему покупать для восстановления? Ты во всем и виновата, эгоистка несчастная!
- Да уймешься ты, наконец? – Алла хотела залепить пощечину, но передумала и принесла стакан воды. – А теперь быстро, четко, кратко рассказывай, где он и что с ним.
- Сережка бежал к тебе… И его сбила на дороге машина.
- Как сбила? Он жив? В какой он больнице? – Алла побледнела, ноги перестали ее слушаться. Самые плохие мысли закружились в голове.
- Да ты так не волнуйся, Алла! Мальчишка жив и идет на поправку. Его не сильно задело, так, несколько переломов незначительных и синяков, да может, еще пара шишек.
- Как это незначительных? Ты в своем уме - такое говорить? Ты же его родная мать! Быстрее поехали к Сереже в больницу. Вставай с пола!
- Да ты сначала послушай, а потом будешь суетиться. Смотри вон - кофту на левую сторону надела впопыхах. Да чего ты кипешишь?
- К черту кофту!..
- Дай листок, напишу тебе подробно адрес больницы… Можешь мальчишку повидать, когда время будет. Сейчас уже очень поздно, тебя не пустят. У них там, в этой больнице, правила строгие. Сама знаю. Поэтому не суетись, завтра утром съездишь. Да, знаешь, я тут решила… Я больше не буду мешать тебе видеться с Сережей, и даже разрешу тебе забрать его из больницы к себе домой, когда его выпишут.
- Ну хоть за эти слова спасибо! А в больницу пусть только попробуют не впустить! Я, Маша, столько времени ждала, чтобы Сереженьку увидеть, а ты говоришь – утром! Ну что, ты-то едешь?
- Вижу, тебя действительно ничем не остановить... Нет, не поеду. Не буду вам мешать наслаждаться обществом друг друга. Ну так что, подруга, ты меня прощаешь или как?
- Ой, Машка! Я сейчас так счастлива, что снова смогу обнять своего малыша…
- Надо думать. Да разве в этом счастье? Все никак не могу понять, как так можно быть счастливой от встречи с маленьким неслухом? Находиться с этим мальчишкой не счастье, а божье наказание. То накормить, то постирать, то зашить, то почитать, ох, целый штат обязанностей по уходу за ребенком, да какое же это счастье?
- И ничего-то ты до сих пор не поняла! Ну и не поймешь, видно… Ладно, ехать мне пора... Знаешь, выполни одну мою небольшую просьбу, Маша! Посиди у меня в квартире, пока я езжу.
- Зачем?
- Мне должны привезти оставшуюся мебель. А если дома никого не окажется, получится неудобно перед одним человеком.
- Нет проблем, посижу с удовольствием. За одним и посмотрю, как ты тут обустроилась. Что за мебель? А кто мебель привезет?
- Помнишь Сашу, моего бывшего водителя?
- А, красавчик с бархатным взглядом? Понимаю! Все прекрасно понимаю. Встретим как надо твоего амиго. Ни о чем не волнуйся, Алла.
- Теперь уже волнуюсь.
- Да я и взглядом его не обижу! Ни-ни! Могила, - Машка хихикнула.
- Ничего-то ты опять не понимаешь! Парень просто мне помогает с перевозкой мебели, по настоятельной просьбе Сары, и не более того.
- Сары? Так ты что, уже с этой ненавистной еврейкой дружбу водишь? Как много я пропустила в твоей жизни! Ну, дела! Ее сын уже возит тебе мебель! Так может, я мешаю вашим дальнейшим планам своим поздним вторжением?
- Хватит паясничать, Мария. Не смешно...
- Хорошо, хорошо, не кипятись. Открою и все ему объясню. Может еще, какие пожелания в его адрес будут?..
- Нет, никаких пожеланий. Ничего не надо. Саша мебель привезет, ты его поблагодаришь и проводишь, ну а я сейчас побежала. И помни, никакой самодеятельности и отсебятины! Примешь мебель, поблагодаришь и проводишь.
- Хорошо, хорошо. Беги, беги, да будь внимательна на дорогах, чтоб не оказаться в одной палате со своим любимцем. А когда вернешься, посидим и отметим долгожданную встречу, хорошо? Ну и за здоровье Сережки надо же нам выпить. Я родная мать, а ты ему приемная, вот и «вздрогнем» по этому поводу. Чтоб больше не болел наш пацан и в неприятные истории не ввязывался…

Поймав на дороге первую попавшуюся машину, Алла уселась не глядя, согласилась на сумму, беззастенчиво заломленную шофером, и сломя голову помчалась в детское травматологическое отделение местной районной больницы. Всю дорогу она ерзала как на иголках, подгоняла шофера, без конца раздражаясь то на красный свет, который откладывал ее встречу с малышом, то на неторопливость и медлительность самого водителя. Но вот наконец-то показались одиноко стоящие серые здания больничных корпусов. Не успела машина притормозить у указанного места, Алла сунула водиле деньги, выскочила впопыхах и помчалась в приемные покой, не обращая внимания на крики водителя о забытых на сиденье перчатках.
Все двери были наглухо закрыты. Время посещений давно кончилось. Алла металась от одной двери к другой, но на ее нетерпеливый стук не было никакого ответа. Тогда она догадалась пройти через приемник, к которому подъезжают машины скорой помощи, подвозя заболевших детишек. С трудом отворила тяжелые двери… Ее встретил охранник, недружелюбный, недовольный ее поздним вторжением. Сбивчиво объясняя, в чем дело, дрожащим голосом девушка делилась со стражем порядка своими переживаниями, пыталась донести, как жизненно необходимо ей попасть внутрь... Уже немолодой мужчина повидал много разного на своем веку, видел он и много слез, и много радости за время своей долгой службы здесь… Он был исполнителен, строго соблюдал правила, и сердцем стал уже порядком черств. Но почему-то именно сегодня, сам не понимая, почему, он не смог бы отказать этой худенькой, синеокой девушке с дрожащими слезинками на длинных ресницах…
И вот уже Алла следовала дальше. Всеми правдами и неправдами, раздав взятки не одной медсестре и охранникам, облачившись наконец в белый халат, Алла добыла себе разрешение проследовать в отделение. Дрожа всем сердцем, спешно поднялась по лестнице на четвертый этаж, не в силах дождаться лифта. Затаив дыхание, открыла дверь указной палаты… С трепетом всматривалась она в лежавших по кроватям ребятишек, ища глазами одного-единственного и самого дорогого ее сердцу ребенка.
Словно услышав ее немой призыв, на кровати у окна зашевелилось одеяло, и из-под него показалась взъерошенная, вихрастая голова Сережи.
Не стоит даже объяснять, какая буря радости и восторга взметнулась от встречи двух разлученных друзей! Лишь секунду они напряженно и молча каждый вглядывался в глаза другого… А после кинулись друг другу в объятия, осыпая поцелуями и ласковыми словами, причитая, обливаясь слезами, уверяя в вечной преданности и любви… А когда буря утихла, сели молча, обнявшись, просто наслаждаясь теплом друг друга. Малыш крепко обнял за шею свою вновь обретенную маму Аллу и никак не хотел разжимать рук. Он больше ничего не говорил, ничего не спрашивал, а просто тихо сидел рядом с Аллой, прижавшись, уткнувшись ей в плечо. Она гладила его по голове, перебирала родные непослушные вихры, которые у Сережи местами были выбриты, открывая ссадины, и измазаны мазью… Потом она стала тихо напевать детскую песенку. А песенка та была о настоящей дружбе, верных товарищах и самом настоящем счастье - счастье тех, кто понимает друг друга, и никогда, ни при каких обстоятельствах, не обманет и не предаст…

***
- Ты где так долго? Посмотри на часы! Ну, как съездила? Повидалась со своим любимцем? Тебя пропустили в палату к Сережке?
- Съездила, повидала, пропустили! Ты не представляешь, Мария, как я прекрасно сейчас себя чувствую! Как у меня спокойно на душе и легко. Я счастлива! А как мне обрадовался сам Сережа, это все не передать словами! В общем, я очень счастлива.
- И это, Алла, все только оттого, что ты с Сережкой повидалась? Что-то не верится. Или еще что-то у тебя произошло хорошего по дороге? А не встретила ли ты, подруга,  по пути кого-нибудь на двух ногах и в штанах?
- Нет, что за глупость? И счастлива именно от этого только. Эта встреча с моим малышом очень много для меня значит. Да я теперь любые горы свернуть могу, любые реки вспять повернуть! Да тебе не понять, Мария…
- Да уж куда нам до высоких материй! Давай, что ли, по маленькой тяпнем за здоровье парня, поговорим по душам. Может, о чем и договоримся. Вот у меня и винишко с собой есть неплохое... Как ты к красненькому относишься?
- Даже не знаю, поздно уже... А Сережа сейчас, наверное, крепко спит, и на лице его улыбка! Как он, Машка, обрадовался мне, когда увидел! Как сейчас передо мной счастливые детские глазенки, полные любви и понимания!
- Какой была, такой и осталась… Чего ты все про мелкого говоришь только, что ж ты про Сашу своего не спросишь? Или тебе не интересно, как все прошло? Привез - не привез?
- Да я об этих житейских делах и забыла! Как увидела Сережу, всего в бинтах, да с гипсом на ноге, ой… Так остальной мир для меня и перестал существовать. Ну так привез оставшуюся мебель Александр? Хотя можешь не отвечать, я и так вижу, что привез! Ступить теперь негде, все заставлено и завалено. Надо будет от половины избавляться, а то я по потолку ходить буду.
- А это еще не все, что он тебе привез. Еще половина осталась. Вот и думай, что куда и для чего. А добро классное! Мебель импортная, из дорогих пород дерева. Да и остальные вещи тоже супер!
- Ну, вот и усталость сразу подкатила, как тебя услышала… Теперь и вина можно выпить, надо мне снять стресс от сегодняшних переживаний… Пошла за бокалами. И где их в этом беспорядке сейчас найти, даже ума не приложу?..
- А зачем бокалы? Ты их полночи проищешь с твоим ремонтом. А я в кухне видела кружки, нальем в них, все просто и сердито. Главное, чтоб было чем закусить потом. А закусон у тебя имеется?
- А ты что, не успела в мое отсутствие в мой холодильник заглянуть? А я была уверена, что ты здесь уже лучше меня ориентируешься! – девушка с иронией посмотрела на бывшую подругу.
Мария поняла, что о доверительном дружеском разговоре не может быть и речи. Слишком уж иронично и скептически настроена к ней Алла… Да, много у них обеих обид и незаживших ран. Помнит Алла предательство, не простила. Видно, нечего больше рассчитывать на дружеское участие, нечего надеяться что-то вернуть для себя… Но вот для Сережки эта красотка сделает все возможное! В этом можно даже не сомневаться. Что парню понадобится, только заикнись, сразу достанет.
И Машка решила перейти прямо к делу, без сантиментов.
- Ну, подруга, если твое отношение к Сережке такое уж сказочное, то сейчас самое время это проверить. Нам с ним, Алла, прямо сейчас надо немного денег.
- Немного? Прямо сейчас?
- Именно так. А для тебя небольшая сумма будет, я думаю.
- А ты меньше думай. Ты уже мой бюджет считать начала, доходы распределяешь. Шустрая девочка.
- Пойми же, мне как воздух необходимо оплатить, кажись, предпоследний кредитный взнос, а то нас с Серегой выселят. Уже пени штрафные пошли за просрочку платежа. Я кредит брала. Туго было, а выплачивать не из чего оказалось. Не знала я, что без работы останусь.
- А что, Ираклий, разве тебе не стал помогать взамен за твои услуги? Ты же мне хвалилась, что все сможешь документально зафиксировать и останешься на коне, предав и кинув меня?
- Не стал. Деньги они же к деньгам, сама понимаешь. И никого у меня из друзей и родных нет, ты это знаешь, на кого мне надеяться? У кого помощи искать? Так поможешь? – Маша смотрела вызывающе и враждебно.
- Понимаю, мне ли не понять. Сама не так давно была на грани… Скажу тебе так, мама мне еще в детстве говорила: кто старых друзей забывает, тот новых не наживет.
- Чего уж теперь-то зря укорять, сделанного не воротишь. Так поможешь или нет, спрашиваю?
Алла понимала, что если она сейчас начнет объяснять Марии, что у нее у самой осталось денег только на то, чтоб заплатить остатки мастерам за ремонт, и что у нее самой не остается даже на продукты… То та, конечно же, не поверит и, скорее всего, не даст девушке больше увидеть своего маленького мальчика. Теперь Алла вполне осознала, что, если бы не Машина материальная проблема, то Алла вообще не увидела бы ее у своего порога и ничего не узнала о беде, случившейся с малышом. Долгие разговоры и увещевания, что Мария из дьявола вдруг стала ангелом, был просто-напросто блеф для отвода глаз. Бывшая подруга, как и раньше, пришла сюда в надежде поживиться деньгами, зная, что у Аллы в любой ситуации, но странным образом всегда водятся денежки.
Сейчас, стоя перед Аллой с невинным выражение на лице, упиваясь своим якобы бедственным положением, строя из себя страдалицу, Мария была уверена, что с пустыми руками она из этого дома не уйдет. На руках у нее был отличный козырь - маленький Сережа. Машка отлично знала, что Алла отходчива, добра, отзывчива и немного наивна, ведь она была воспитана мамой и бабушкой, принцесса в сказочном мире. И до сих пор эта избитая, израненная принцесса верит в людскую честность, доброту и красивую душу… Мария беззастенчиво играла на этом, используя жалость, раскаяние и своего сына.
И Алла, без сомнения, давала ей эту возможность. Если это та цена, которую девушка должна заплатить за то, чтобы видеться с маленьким мальчиком, то она заплатит не раздумывая. Алла отдаст все до последнего рубля за право воспитывать и поддерживать маленького ковбоя, прививая ему только лучшие качества, которыми его настоящая мать явно не обладала.
- Конечно, я помогу тебе, Мария. Вот то, что у меня есть сейчас. И это все, что я могу тебе дать на первое время. – Алла торопливо открыла кошелек и протянула Марии несколько не очень крупных купюр - все содержимое кошелька.
- И это все? Да плата за мою квартиру в несколько раз больше! – Маша была явно разочарована увиденным подношением. – Может, еще посмотришь в заначке?.. Помети по амбару, поскреби по сусекам, тогда и наберешь голому на рубашонку. А это же, что ты мне суешь, просто курам на смех!
- Я все понимаю, но больше ничего нет, и скрести мне негде. Как видишь, амбара у меня нет и сусека тоже не имеется… – заметив, как бывшая подруга недовольно поджала губы, все еще сомневаясь в правдивости ее слов, Алла торопливо добавила. – Но в дальнейшем, я думаю, все изменится, и ты с Сережей можешь рассчитывать на мою поддержку в более крупных размерах. Я сейчас снова берусь за заказы, клиенты появились, работа идет полным ходом, осталось доделать немного, и я в скором времени получу деньги. И как только они у меня будут, сразу, без напоминания, отдам их тебе. Отчета за те деньги, что буду вам давать, спрашивать с тебя не стану.
Мария кивнула в знак того, что она верит Алле и готова принять пока и эти деньги.
- На безрыбье и рак рыба. Хорошо, хорошо, я знаю, что тебе верить можно. Позже так позже, – и Мария внимательно огляделась по сторонам. Глаза девушки пробегали с одного предмета на другой, не оставляя в небольшой квартирке ни одной вещи без внимания. Закончив осмотр, Маша подытожила: – Ну, тогда, Алка, хоть мебелью своей поделись. Куда тебе одной-то столько? Сашка же ясно дал понять, что этих самых столов, диванов и стульев там еще полным-полно. И посуда имеется. А нам с сыном не мешало бы свой интерьер улучшить чуть-чуть. Ты разве не знаешь, что ребенок должен расти в красоте, что ему надо прививать с детства хороший вкус? Могла бы и сама догадаться хоть что-нибудь предложить.
- Бери, мне не жалко! Завтра подъезжай и выбрай, что посчитаешь нужным, забирай.
- Договорились. Ну, я пошла, а то еще куча всяких дел накопилась. Не одна ты у нас деловая и занятая. Я тоже кручусь, как белка в колесе, пытаясь свести концы с концами.
- До свидания, Маша… Слушай, а можно тебе вопрос задать? Личного характера…  Даже не знаю, как сказать…
- А ты говори, как есть, и не тяни, а то я уже опаздываю, меня, между прочим, давно ждут.
- Хорошо. Так вот, можно мне Сережу... э… после выписки… взять пожить… к себе… надолго? – и, боясь получить в ответ отказ, девушка быстро добавила. – Ну хоть совсем ненамного, если ты, конечно, не против? – и девушка вся замерла в ожидании ответа.
- И это весь твой вопрос? Вот так личного характера! Да бери! Мне меньше проблем. Можно даже и намного. А я к вам в гости заходить буду. Проведывать, так сказать. А сейчас все, пока, подруга!
- Пока, Мария. Спасибо тебе за Сережу.
- Пока, пока. Потом сочтемся, Алла. Ха-ха-ха! Я никогда не забываю о сделанных подарках.

                ***
- Боже! Вот ужас! Что же это такое? Мамочка родная, помоги! Я сейчас в обморок упаду при виде этих чудовищ! – Алла стояла у раскрытой входной двери, а внутри ее жилища бегали огромные крысы.
Крики девушки крыс не пугали и не беспокоили, а наоборот - заинтересовали и привлекли еще больше. Несколько огромных тварей, забыв о своих делах, остановились и с интересом посмотрели в сторону кричавшей. А потом, словно сговорившись, побежали навстречу,  явно не для того, чтобы поздороваться и поприветствовать перепуганную хозяйку квартиры. Девушка, подстегиваемая страхом стать на сегодня крысиным пиршеством, в ужасе захлопнула дверь и, прислонившись к косяку, еле перевела дыхание.
- Откуда это?.. О, боже! – шептала Алла, то возводя руки к небу, то прижимая их к груди.
 Крыс было так много, что простым совпадением это никак не назовешь. Но откуда взялось это нашествие, можно было только догадываться…
- Ты чего это кричишь на весь подъезд? Почему стоишь у двери и орешь, как потерпевшая? Неужели тебя опять ограбили? Что, обчистили в третий раз? – по лестнице поднималась Мария.
- Да нет, Машка, на этот раз еще хуже… Кража по сравнению с сегодняшним нашествием просто цветочки!
- Чего? Какое такое нашествие? Ты в своем уме?
- Теперь сомневаюсь... У меня в доме чудовища! Ох, матерь божья, до сих пор не могу дух перевести от страха. Видимо, кому-то было невтерпеж устроить мне новоселье...
- Какие еще чудовища, Алка? Ты что, с утра напиться успела, белая горячка беспокоит? Отойди от двери, я сама посмотрю, в чем там дело.
- Ой, не надо. Только не открывай, а то я тогда уже точно в обморок упаду. Я сейчас очень честно, и не шучу. Тут надо бригаду вызвать санэпидемстанции, чтобы внутрь войти…
- Все ты выдумываешь! Чудовищ не бывает. Что это на тебя нашло сегодня? Отойди, я открою дверь и посмотрю. Наверняка тебе что-то померещилось, и ты, как всегда, паникуешь из-за того, чего и нет на самом деле. Пусти, говорю!
- Как знаешь! – Алла отодвинулась от двери на почтительное расстояние. – Сожрут тебя и косточек не оставят, ты бы видела, какие у них злющие желтые глаза, а какие огромные зубы! Мерзкие твари! И откуда они взялись на мою голову?..
- Да ну тебя с твоими сказками, чумовая! Все чушь! Людей надо бояться, а не чудовищ! Чудовища, чудовища, крысы, мысы... Вот же сумасшедшая!
Маша взяла ключи из рук побледневшей подруги и, открыв дверь, быстро вошла в квартиру, при этом всем своим видом давая понять, что сейчас Алка убедится, глупая, что бояться-то и нечего... Но не прошло и минуты, как девушка с ужасом в глазах вылетела обратно, захлопнула за собой входную дверь и какое-то время не могла сказать ни слова. Алла смотрела на подругу с ничуть не меньшим страхом в глазах и тоже ничего не говорила. Отдышавшись, но явно не придя в себя, Маша тихо прошептала:
- Срань господня! Что это, Алка, а? Что у тебя в квартире?!
- Я же говорю тебе - крысы, чудовища! Я ж отговаривала тебя идти!..
- Крысы? Мало того, что крысы! Что это за чумовая тетка у тебя в квартире, а? Я чуть жизни не лишилась! Где вся мебель? Что это вообще за хрень творится, я тебя спрашиваю?!
У Машки была почти истерика. Она принялась вопить на весь подъезд, что ее хотели убить, что на нее было совершено покушение, что она еле спаслась от лютой смерти... Кричала о милиции и скорой помощи - но никому из жильцов этого дома, конечно, не было до нее ровным счетом никакого дела.
- Да успокойся ты, Машка, зря горланишь! Мои соседи слышат такие вопли по нескольку раз в день. Этим здесь никого не удивить. И пусть тебя на самом деле будут убивать, и даже прикончат, как ты говоришь, никто даже не попытается вмешаться или сунуться в чужие разборки, боясь быть замешанным и боясь, что и ему достанется.
- Все ты врешь, они просто не слышат. От пережитого ужаса мой голос не громче комариного писка. Но вот сейчас наберу в легкие побольше воздуха и закричу как следует, и вот тогда посмотрим.
- Что ж посмотрим. Но говорю тебе, что сердца у жильцов этого дома давно зачерствели и будут глухи и слепы к мольбам и слезам.
Еще какое-то время покричав, Мария, наконец, затихла, со злобой посмотрела на Аллу и прошипела:
- Что ты стоишь как пень? Делай что-нибудь! Не видишь, я вся кровью истекаю, еще заразу подхвачу по твоей вине! Конечно, понимаю, все мы не идеальны, и даже я не всегда соблюдаю правила гигиены в своем жилище, но то, что ты развела у себя дома, переходит все границы… Ты что, продала всю мебель и купила крысиную ферму? Это же мутанты какие-то, чуть меня не прикончили! - Машка протянула оцарапанную до крови руку. – Прыгнули, как бешеные, только я переступила порог! А тетка эта…
- Да что за тетка-то? Нет у меня никого в квартире и не может быть!
- А ты сходи, посмотри! Все еще сидит у окна, небось! Женщина точно не в себе! А как она глазами на меня страшно зыркнула… Мне от ее взгляда сразу дурно сделалось, тут даже крысы показались ангелами!
-  Слушай, ну показалось же тебе с перепугу, а? Откуда бы ей там взяться! Ну, какая она?
- Она спиной к окну сидела, против света, я ее толком не разглядела. Сначала, правда, мне на секунду показалось… Смеяться будешь, когда скажу.
- Не буду, говори!
- Мне показалось… что это ты. Вдалеке очень похоже было… Как вошла, смотрю -  сидит, и так недовольно в мою сторону смотрит, а волосы у нее светлые, волнистые и длинные, как у тебя. А глаза ее аж в самое нутро смотрят, прожигают насквозь… Я так растерялась, стою столбом, а тут – мутанты эти твои, окружают, сволочи… Только я хотела крикнуть, как... Ты мне не поверишь, посчитаешь, что я точно с ума сошла...
- Да говори уже! Начала рассказывать, так чего спотыкаешься. Теперь и у меня мурашки по коже побежали... Я сейчас, Машка, кажется, во что угодно поверю!
- Ладно, слушай, хотя мне так страшно, но не рассказать еще страшней… Эта странная гостья твоя подплывает ко мне, вот прямо-таки не касаясь пола, честно-честно! И как схватит меня за горло! А ручищи-то ледяные прямо! И давай что-то приговаривать в самое ухо…
- А что говорила? Ты запомнила? – Алла подошла поближе к подруге, чтобы этот безумный разговор был слышен только им двоим.
- Ой, не подходи ты ко мне, так на нее похожа, жуть! Словно опять вижу эту светловолосую, как она мне шепчет в самое ухо такие жуткие вещи… Слушай, а мне действительно показалось, что это была ты. Точно-точно! Кто же еще кроме тебя знает, что я увела у тебя Сережку из-за... из-за... В общем, она мне столько наговорила… А потом как захохочет: посмотрю, мол, как эти твари сейчас сожрут тебя, Машка, заживо! А не сожрут, так она сама меня по кусочкам проглотит, живьем будет куски отрывать... Я уж не знала каким святым молиться, чтоб только ноги живой унести... Не помню, как удалось вырваться, но я уже, если честно, простилась с жизнью. На шее до сих пор, поди, следы от ее когтей остались…
Мария отогнула воротник и показала шею.
На шее виднелись пятна от пальцев.

Алле на мгновение стало нехорошо. Она ясно представила, кого это встретила Машка в ее квартире… Но зачем, зачем эта гостья вновь объявилась? И что, она уже начинает входить в физический мир, оставлять следы?..
Девушка всеми правдами и неправдами гнала от себя страшные мысли.
- Помолчи, Машка, хоть минуту! Тетка тебе примерещилась. Ну а крысы… Подумаешь! Я догадалась, какой такой благодетель помог мне разжиться таким вот серым богатством. Кому до сих пор не дает покоя моя спокойная мирная жизнь, – Алла забалтывала не столько подругу, сколько себя, чтобы не думать о страшной гостье. - Скажу честно и прямо, он мне, Маша, постоянно угрожает, принуждает с ним сожительствовать. Людей своих пакостить подсылает, соседей заставляет мне вредить, чтоб они мне то квартиру водой залили, то ночами спать не давали… Мне девчонка с верхнего этажа все это рассказала. Но я все равно ни в какую! Временами мне страшно, и боюсь я не призраков, а злобы и жестокости реальных людей...
- А он, этот твой благодетель, оплатит мое лечение? Знаешь, мне ведь теперь придется пить успокоительные и ходить по врачам, чтоб забыть о том, что я пережила сегодня! Меня до сих пор озноб прошибает, как только вспомню, что я пережила по твоей вине!
- Ты о чем-нибудь кроме денег думать можешь? У меня сейчас ничего нет. Я же на прошлой неделе отдала тебе все, что сумела скопить! Мебель - и ту всю вынесли, судьба, видать, у меня такая – жить без имущества… Я же тебе говорила об этом по телефону, помнишь? Но ты же, как всегда, в ауте, не видишь, не слышишь, не знаешь, когда речь идет о помощи близкому… Да и заказчиков этот район пугает. У одной магнитолу вытащили, пока у меня на примерке была, у другой колесо сняли… Я кое-как замяла скандалы, но кто ж после этого захочет сюда пожаловать. Одни беды и расходы!
- А почему ни у кого ничего не крадут, а у тебя каждый месяц, и все именно тогда, когда мне очень нужны деньги! Твоя вина, ты сама растяпа!.. Бедная ты моя, хорошая, чем же тебе помочь? Ну хочешь, пойдем ко мне жить, всё поспокойнее вдвоем-то, не пропадем… Нет, ну надо же быть такой легкомысленной! Один раз ограбили - ладно, но через месяц - та же проблема! Да вся одна ходячая проблема! Как же с тобой тяжело!… Милая ты моя, солнышко, я помогу тебе чем смогу, останься со мной, мы же друзья с тобой… Ты сама во всем виновата! Себя всего лишила, и меня всего лишила! Кто теперь за меня кредит заплатит? Да нас с мелким выкинут из дома по твоей вине!… Ох, что это с моей головой, все как в тумане… Кстати, зачем я к тебе пришла? Всё слова той женщины меня не оставят в покое, словно хочу сказать тебе одно, а говорю другое, ее словами… Она словно вжилась в мой мозг и никак не хочет оставить меня в покое, ты мне веришь?
Алле уже и самой казалось, что Маша словно раздваивается у нее на глазах. То подруга с тревогой в голосе начинала переживать за нее, то снова винила Аллу во всех грехах…
Но Маша уже опять начала горланить:
- Вот Сережа-то еще не знает, как ты его маму подлым способом решила устранить со своей дороги! Хотела прибрать мальчишку к своим рукам, длинным тонким ручишкам, так сказать! Теперь мне все понятно, ты сына меня лишить хотела, а его - родной матери! Ух, подлюка какая ты, оказывается! Правильно говорят: в тихом омуте черти водятся. Так я вам с Сережей мешаю, значит? Ты поэтому смерти моей сегодня желала?
Алла смотрела на бывшую подругу с нескрываемым презрением. В голове пронеслось: неужели сейчас перед ней та самая Маша, которая была так близка и дорога когда-то? Та Маша, которая одна протянула руку помощи, подбадривала и утешала в те дни, когда в институте все клевали и гноили скромную девушку Алёну? Что же с ней стало? Неужели время и обстоятельства так меняют людей? А может, она всегда и была такой, и только одна, самая близкая подруга ничего не замечала?..
- Давай, подруга, пошевели мозгами! – Машка почти прешла на визг, лицо ее сделалось омерзительным, искривленным. - Наверняка найдется не один мужичешка, который тебя с удовольствием примет и обогреет! Давай, напрягись, я просто уверена, что ты вспомнишь не один десяток добреньких дяденек! Ну хоть одного-то ты точно знаешь, я слышать не желаю, что это не так! Я передам Сережечке, что ты не хочешь постараться ради него. Скажу, что променяла его тетя Алла на… крыс! А он так, бедный мальчик, ждет тебя в гости!.. – Машкино лицо просветлело, судорожно сведенные брови разгладились. - Я ведь затем к тебе и шла, моя милая, чтобы в гости пригласить. Мы с Сережей и торт постряпали. Так что собирайся, идем к нам чаевничать. Парень его сам украшал, и даже надпись для тебя кремом накалякал.
- Правда?.. Но ты же только что говорила совсем другое… Ничего не понимаю. Что с тобой происходит, Мария? Твои сладкие речи пугают меня еще больше, чем вопли и угрозы…
- Ой, а ты слушай меня больше! Давно пора бы привыкнуть, что я такая непредсказуемая, такая неординарная личность у вас! Так что, идем? А то я уже проголодалась.
- Даже не знаю... - Алла сомневалась. Очень сомневалась…
- Зато я знаю! Тебя знакомые – заметь, хорошие знакомые, почти родственники! - в гости пригласили, в твою честь торт состряпали, а ты отказываешься! Это, по-моему, просто свинство с твоей стороны! Ты вот, Алла, думаешь, что я такая гадкая и подлая, а я просто выжить в нашем мире пытаюсь. А торт… Торт? Опять не помню ничего, так зачем торт? Для кого он?..
- Слушай, с тобой действительно все в порядке? – Алла с тревогой потрогала лоб подруги рукой. От ее прикосновения девушка резко отпрянула.
- Ты меня словно обожгла, у тебя у самой температура! Словно током ударила, как придем к нам, смеришь температуру… И давление… А у меня все в порядке, в полном притом! И я все вспомнила, торт потому, что хочу я тебя отблагодарить за все то, что ты для нас с Сережей делаешь! Думаешь, я не понимаю, что тебе приходиться ночами сидеть над кропотливой работой и экономить в каждой мелочи? Думаешь, я не знаю, что ты плохо питаешься и давно себе ничего не покупаешь, лишь бы нам немного подсобить? Я все знаю и все понимаю, Алла. Прости меня за все, подруга! Прости. Я так виновата перед тобой. Со мной и вправду что-то не то творилось. Может, от безденежья, а может, от неустроенности в личной жизни, сама даже не знаю! Но я все исправлю. Я стану той Машей, какую ты помнишь, какую ты уважала и любила. Я все исправлю. Я верну твое уважение ко мне, и все станет как раньше.
- Да?.. – Алла уже была уверена, что все происходящее ей просто снится.
- Да! Совсем забыла тебе рассказать. Я пару месяцев назад, подруга, устроилась на хорошую работу. И все благодаря тому, что ты мне в воспитании сына помогаешь. И это не я у тебя буду брать деньги, я тебе сама денег принесла, чтобы вернуть долг.
- Какой долг? Ты мне ничего не должна, Маша… – Алла уже совершенно ничего не могла сообразить.
- Скажешь тоже! У меня записана в тетрадке каждая копейка, что ты мне давала. Я, Алла, и плохое помню, а хорошее - в сто раз лучше. Вот вчера получку получила, а сегодня с Сережкой с утреца в магазинчик сходили, продуктов подзакупили, и постряпали тортик. А тортик – знаешь, по чьему рецепту? Вот ни за что не догадаешься!
- Чей же? – без любопытства спросила Алла.
- Да бабы Маши твоей! Это мы ее фирменный состряпали с сыном. Я у нее еще в прошлые времена все ж сумела рецептик выудить! Ну а что уж на деле получилось - узнаем позже, когда попробуем.
- Неужели правда?
- Точно. Уж на что хитрая была старушка – а я хитрее! Выведала! Я этот рецептик в записной книжке своей хранила, вот он и не пропал с годами. Ох и трудно же нам в готовке пришлось! Секретные ингредиенты – это вам не хухры-мухры! С ума можно сойти!
- Здорово! Словно весточка от бабушки ко мне прилетела... Вы молодцы просто…
Алла стояла и не могла поверить своим глазам. Перед ней была опять та же Маша, какой Алла ее помнила и которая была давно потеряна и позабыта. Неужели чудеса случаются?.. Или это опять очередная продуманная уловка?.. Хотелось бы верить в лучшее, но вот ведь не верится. Совсем не верится. Мистика какая-то!
А Маша, не замечая, какие мысли терзают сейчас подругу, вынула из-за пазухи свернутые в кулечке деньги и протянула Алле со счастливыми слезинками в глазах.
- Вот! Все до копеечки. Если не хочешь, можешь к нам не ходить, а деньги обязательно возьми. Они твои. Спасибо тебе за все. За квартиру я еще в прошлом месяце заплатила, кредит погашен, долгов у меня больше нет. Все, что ты мне давала, я тратила только по назначению, и все возвращаю. А квартиру твою надо бы освятить, что-то там у тебя не ладно. Идем!
- Идем… Ой! Подожди. Совсем забыла, двери-то закрою на ключ, чтобы снова не обокрали или еще чего не произошло…
- Это что у тебя, шутка такая? Да тебе теперь и двери закрывать необязательно. Наши милые серые шалунишки позаботятся о непрошенных гостях с превеликим удовольствием. Да и брать у тебя кроме злобных тварей совсем нечего. Представляешь такую картин: залезает к тебе вор, крадется по квартире и вместо приятного куша, о котором он размечтался, получает стаю голодных и злобных крыс! А тетка эта злобная на кухне сидит и глазами по сторонам стреляет, и чуть что не по её - за горло хватает. Думаю, ему, этому вору, еще долго не захочется никого грабить. Да и останется ли он жив после такой приятной встречи, тоже вопрос... А тебе разве не смешно, Алла?
- Что-то мне не смешно в последнее время, Маша… Устала я сильно. Моя душа - просто одна серая дыра…
- Про серую дыру в душе я знаю. Но теперь, Алла, все изменится. Я помогу тебе. Ты теперь не одна, у тебя есть я и Сережа. Не может всегда быть только плохо. Даже после грозы всегда выходит ласковое солнышко. Твоя черная полоса закончилась, верь мне, подруга!
По-доброму и ободряюще подмигнув, Маша подхватила подругу под руку и потащила за собой, весело напевая мелодию, которую они еще в студенческие годы любили распевать вместе, на два голоса…
4.12. Предчувствия перемен

– Сережа, милый, просыпайся, тебе пора в школу! Просыпайся, просыпайся, ковбой, ты же в первом классе уже у меня. Пора бы, постреленок, привыкнуть, что ты ученик и не первый день ходишь в школу…
– Я уже встаю, Аллочка, встаю и иду умываться! Только еще минутку полежу и досмотрю свой интересный сон, и мигом пойду в школу. Сейчас ко мне очень интересная мысль заглянула…
– Делись своей мыслью и мигом умываться! – голос присевшей на край кровати девушки был твердым и непреклонным, хоть и бесконечно ласковым.
– Послушай, Алла, у меня к тебе интересное предложение! А можно мне остаться с тобой дома и никуда не ходить? Вот бы было здорово! А?
– Вот так интересное предложение! Как это никуда не ходить? В школе так много интересного узнаешь! Или тебя, Сергей, кто обижает? Ты не скрывай, расскажи, я со всеми живо разберусь. Никому спуску не дам!
– И никто меня не обижает, а скорее наоборот, подлизываются. Да нет, конечно, в школе интересно, но с тобой, Аллочка, еще интересней. Ты чудо из чудес, моя тетя Алла. Так можно мне с тобой сегодня остаться и никуда не ходить?
Алла посмотрела на мальчика с нежной улыбкой, ласково потрепала по непослушным вихрам на макушке. После чего заговорщицки прошептала:
– Давай сделаем так! Ты сейчас встанешь, умоешься, позавтракаешь, соберешься и пойдешь в школу.
– И что же тут необычного? – разочарованно спросил мальчик.
– А ты не перебивай и дослушай, вот тогда все и узнаешь…
– Ладно. И что дальше, тетя Алла?.. – с надеждой спросил Сергей.
– А дальше - я приду за тобой пораньше, и ты не останешься на продленке вместе с остальными… Так пойдет?
– Не получится! У нас в школе такие строгие правила, что просто ужас. И по этим самым правилам мы должны уроки делать на продленке с учителем, а не дома с родителями. Сама же знаешь… Сама меня устроила в эту школу, вот и получай в награду кучу строгих правил, этикетов-матикетов и всего такого прочего…
– Все поправимо! Не переживай. Я все устрою и тебя отпрошу, скажем, что уроки сами дома сделаем. И сразу после окончания твоих уроков, когда я тебя заберу, мы проведем оставшийся день вместе. Куда-нибудь сходим на пару. Договорились? А теперь марш умываться, маленький ленивец!
– Договорились. Здорово! Ну, я сейчас еще минутку поваляюсь, потянусь и пойду быстро умываться и завтракать. А потом ты отведешь меня в школу, и все опять будут говорить: «Какая у тебя, Сережа, красивая мама!»
– Что там насчет красивой мамы, я не расслышала?.. Что, тебе так и говорят про меня?
– Еще бы! И учителя, и ребята. И все с завистью смотрят тебе в след. А я все замечаю. Наблюдательный больно уродился.
– Что ты умница, я в курсе, а в остальном ты, ковбой, преувеличиваешь. Просто ты меня очень сильно любишь, и тебе кажется, что все относятся ко мне так же... Ну ладно. Скажи-ка мне лучше вот что. Я тебе еще на прошлой недели дала задание подумать над твоим деньрожденным подарком. Так вот, отвечай: что бы ты хотел получить на свое семилетие, милый мой ребенок?
– Давай я еще немного подумаю и напишу тебе на листочке свое желание... – неуверенно произнес мальчик.
– А почему на листочке? Что, на словах не получается? – поинтересовалась девушка.
– Нет, не получается.
– Ладно, на листочке так на листочке! А сейчас мигом собираться!..
– Ладно, встаю, иду… А мама еще долго будет работать на этой противной работе? Ее даже ко мне на праздники не отпускают, разве так можно? Когда она тоже будет меня хоть иногда забирать из школы? Представляешь, тетя Алла, я говорю ребятам, что у меня две мамы, а мне никто не верит. Вот когда мама за мной придет, тогда они точно поверят!
– Ты же знаешь, Сережа, - мама старается только для тебя…
– Если бы… Мне, Аллочка, иной раз кажется, что мама специально проводит много времени на работе, чтобы не быть со мной. И даже когда я ее вижу, она такая строгая со мной, вечно ругается. Никогда меня не обнимет, никогда не поцелует… Я чувствую себя ненужным и помехой для нее, тетя Алла! Может, она не хотела, чтоб я рождался совсем? Ты про это ничего не знаешь? – в глазах ребенка застыл немой вопрос.
Алла тут же отложила в сторону выглаженное белье, которое раскладывала по полкам, подошла к мальчику и снова присела рядом с ним на кровать. Она сильно прижала малыша к себе, стараясь своим теплом передать всю любовь, которую она к нему питала, и хоть как-то уберечь ребенка от разочарований и горестей жизни... Обняла и тихо прошептала:
– Что ты такое говоришь, глупыш? Мама тебя очень любит! И она знаешь как хотела, чтобы ты родился! Я сама это знаю. Мы же с ней со студенческих дней знаемся... Мама твоя все бросила, от всего отказалась, чтоб только ты появился на свет здоровым и красивым… Она очень тебя ждала, и радовалась тебе больше других мам… Давай-ка, хватит грустить! Или я тебя плохо нежу и балую? Вперед, шагом марш собираться!  Давай на перегонки! Я точно тебя сумею обогнать! Я уже и юбку надела, а ты еще и не поел.
– Ой, как тебе идет эта юбка! Такие сборочки! А бежевый цвет так сочетается с волосами… А ты ее наденешь с теми сапожками-казачками? Просто классно было бы! Такой ковбойский стиль. Сюда бы поясок еще – тот, резной, кожаный, по цвету как сапожки. И волосы распустить... Ну-ка, покружись!
– Вот ведь знаток красоты! Советчик ты мой! И когда это ты стал в стилях разбираться? – весело сказала девушка, но просьбу Сережи выполнила, кружась то в одну, то в другую сторону. – И все-то ты заметишь, все подметишь! Скоро станешь в моде разбираться лучше своей тети Аллы!
– А мне нравится наблюдать, как ты одежду себе подбираешь и как работаешь. У тебя все красиво получается. А рисуешь ты, мама, просто супер! Какая ты у меня талантливая все-таки!..

Проводив Сережу в школу, девушка быстро вернулась домой. Наспех переодевшись и еще раз поразившись тому, с каким знанием дела малыш давал советы, она тут же села за работу. Вчера поступил новый заказ, который просили сделать как можно скорее. В этот раз работа была не только объемная, но и трудная: нужно было из самой обыкновенной джинсовой курточки сделать шедевр. Эксклюзивное изделие предназначалось для молодой девушки, увлеченной рок-музыкой, и при этом не глупой, достаточно творческой и интересной. А значит - куртка должна была отражать внутренний мир своей хозяйки...
– Тут одними заклепками точно не обойтись, - вслух размышляла Алла. - Где-то у меня были джинсы, которые я не ношу, немножко другой текстуры и цвета... и если сделать на спинке некую ассиметричную аппликацию, а на полочках накладные карманы, и еще парочку элементов пустить по рукавам... Кто это там? – недовольно откликнулась она на дверной звонок, оторвавший ее от поиска идеи.
– Да я это! Есть глазок, а она всегда спрашивает, кто там да кто там. Это я, твой сто грамм!
– Понятно, проходи… Привет, Машка…
– А у нас сегодня санитарный день, представляешь! Вот, думаю, зайду к подруге, попьем чаю… А где наш избалованный сорванец? В школе, конечно?.. Да неважно… Давай, подруга, скорее чай наливай, а то я замерзла как собака. Ох, и холодно на улице, да еще дождь моросит! Смотри, весь плащ себе испачкала, пока к тебе добиралась. И когда ты свою хибару поменяешь на что-нибудь более приличное? Знаю же, что деньги на что-то копишь.
Машка достала из сумки персиковый рулет. Она, как всегда, худела с понедельника, а в остальные дни недели наверстывала упущенное.
– Ну, сегодня наемся до отвала, чтобы мои глаза его еще долго видеть не хотели! Это моя новая методика такая. Новая и очень продуктивная, поверь старому эксперту! Главное в этой методике - наесться вредных продуктов так, чтоб от них потом с души воротило. Вызвать, так сказать, противоположные эмоции к вожделенным вещам, тогда и худеть легче будет… Слушай! А давай завтра закатим пирушку по случаю предстоящей голодовки! Где-нибудь в приличном ресторанчике, а?
– Не знаю, смогу ли выбраться…  У меня в выходные самая работа. Да и денег на приличное место надо немало...
– Опять та же старая песня! С тобой, милая, каши не сваришь! Если тебя послушать, то можно всю жизнь отговорки искать и никуда не ходить. Деньги-то на что копишь, а?
- Сказать?.. Хочу я, Машка, открыть свое дело...  Раз идет у меня рукоделие, так и поставить его на широкую ногу… Арендовать небольшое помещение, нанять пару помощниц… Раскручиваться понемногу. Хватит уже сиднем сидеть на одном месте. Чувствую, пришла пора перемен.
– Это ты правильно решила! Хорошее дело. Вот и отметим начало новой жизни в ресторанчике! Я угощаю. Идет?
– Ладно, идет…
– Вот и здорово, вот это по-нашему! Моня не на чужие гуляет, Моня гуляет на свои, поэтому, подруга, вперед и с песней! И отбрось подальше сомнения. Да здравствует наша суббота!
И Маша, напевая веселую песенку, стала нарезать рулет к чаю, не забывая при этом между делом сунуть кусочек себе в рот всякий раз, как только ей казалось, что этот кусочек не очень хорошо смотрится на тарелке.
– Вот и опять криво отрезала! Разве можно портить наш привыкший к изысканному вкусу глаз таким вот уродством? – и положив неугодный кусочек в рот, сладко чавкала.
– Да хватит тебе уже объедаться, оставь и мне хоть дольку сладкой смерти!
– Не переживай, тут еще много… Один рулет на килограмм вытянул, а кроме него еще смотри что есть.
Алла заглянула в пакет – там был целый сдобный рай, с пирожными, шоколадом, ореховым печеньем...
– Ну, давай за женское счастье! – Машка откупорила бутылку коньяку, которую Алла достала из серванта. - Чтоб его было как можно больше и хватало на дольше!
– Давай. За тебя и Сереженьку нашего! – поддержала тост Алла.
– Ты че, спятила? Вот опять ты за свое! За женское же счастье пьем, а не за мужицкое. У них и так все пучком всегда, даже с горкой. А у нас наша бабья доля, вот и надо бы ее улучшить.
– А ты что думаешь, Сереже в его жизни счастья не надо? Еще как надо! Поэтому пьем за наше общее счастье. Надеюсь, ты не против?
– Ой, да что с тобой спорить, все равно по-своему сделаешь! И разве Сережка несчастлив? – Мария махнула рукой. – Да он счастливее нас с тобой вместе взятых, обласкан, согрет, к тому же хорошо упакован, и все благодаря тебе. Ладно, пьем за тебя Алла, и за нас всех!
– Вот и правильно.
– Ух, и хорошо же пошло! Думаю, одной рюмкой тут не обойтись. Отменный коньячок у тебя! Надо будет прикупить домой, чтоб для изысканных гостей держать в баре... Слушай, кстати об изысканных гостях… А расскажи-ка ты мне про Сашку! Красивый еврейчик, смазливый, нечего сказать. Есть от чего голову потерять.
– Ладно, расскажу… Саша ко мне нет-нет да и заскочит. После того нашествия крыс очень мне помогал…
– Ой, век не забуду! Чуть не съели меня... Помню, было еще что-то ужасное в тот день, а что именно - вспомнить не могу.
– Ну и хорошо, что не можешь, зачем тебе лишние тревоги... Но с того дня ты, Маша, сильно изменилась. Прямо волшебство на глазах. Сама не могу понять как, но мы будто вернулись в прошлое, где нашлась та Машка, которая я знала и любила… Что же с тобой произошло?.. – и Алла пристально посмотрела в глаза подруге.
– Ты чего так на меня смотришь странно?.. Вот! Вспомнила! Как увидела сейчас твои глазищи, так сразу все вспомнила! Тетка эта… Брр! Нет, прочь, видение! Рассказывай лучше про земных и хороших. Давай обратно к теме!
– Ну ладно… Саша помог мне от крыс избавиться. А потом то один подарок для дома принесет, то другой… У меня ж тогда, помнишь, подчистую все вынесли… Денег у Саши самого немного, а траты изрядные, сыночек растет, семья есть, но он все равно по чуть-чуть, да поможет…  А руки у него просто золотые, он и слесарь, он и столяр, и электрик, и даже сама не знаю кто еще. Что бы я без него делала!.. И тебе тоже спасибо большое! Особенно за одежду…
– Ерунда какая! Одежда ж эта твоя и есть. Я у тебя когда-то одолжила эти тряпки, когда еще была не такая толстая, а потом хранила столько лет, словно знала, что она тебе еще понадобится. И сама не носила, чтоб не затаскать. Все-таки тебе как-то больше подходит быть одетой в Шанель, Дольче Габана и Версаче... Ну давай рассказывай дальше. Что, этот красавчик стал частенько на чаёк заглядывать?..
– Да. Придет, посидит, поговорим, и домой. Саша не переходил недозволенных границ, и все было хорошо. Но ходил он ко мне, ходил, пили мы чай, пили... И тут я стала замечать, что вот если он хоть один вечер пропустит, то я начинаю тосковать и грустить о нем. Места себе не нахожу, переживаю, что он и где. А появится он - и мне ничего больше в этой жизни не надо. И стало мне, по правде будет сказать, не так легко держать себя в рамках приличия… Так все хотелось, чтоб он меня обнял своими сильными руками…
– Ого! Так я и знала, что ту не все так просто! – удовлетворенно сказала Мария. – Да тут, братцы, роман! И значит, ты хотела объятий? А дальше хотела, а?..
– Не могу я, Машка… - безнадежным голосом ответила Алла. – Страх у меня.  Панический страх. Не нужна мне эта интимная близость… А вот горячие страстные поцелуи меня пьянят и тревожат, и с этим я ничего не могу поделать.
– Ты что, так за всю свою жизнь ни разу кайф не получала в постели хоть с одним из своих мужчин?
– Нет, не получала. Только… Только во сне - помнишь, я тебе рассказывала про свой сон, с этим темноволосым, кареглазым мужчиной… с родинкой на переносице. Только той ночью, в том сне, мне было хорошо, весь страх куда-то улетучился, и я первый и единственный раз получила эти ощущения от близости с мужчиной… Удивительные ощущения…
– Ну ты даешь! Сон – это, конечно, хорошо, но раз тебе во сне было клево, значит, ты и в жизни сможешь все наладить. А что, с еврейчиком-то вы уже целовались? Обнимались? И чем он тебя так зацепил этот босяк, до сих пор не понимаю! Столько мужиков вокруг, а ты нищету облюбовала. Я вот до сих пор гадаю, как в тебе, Алла, могут уживаться два разных человека! Ты то хищница, то жертва. То вдруг решаешь жить за счет толстосумов, а то хочешь сама встать на ноги и любить всяких там ободранцев, даря им свою любовь на халяву.
– Нет, Машка, я не хищница, ты сама знаешь. И очень не хочу быть похожа на… на одну алчную и расчетливую женщину, которую я порой вижу в своем отражении.  Но я и не жертва! Ударили по одной щеке, вторую не подставлю. Я такая, какая есть, и сейчас это чувствую в полной мере. Как ты говоришь - личность творческая и с некой неповторимой индивидуальностью, – улыбнулась Алла.
– Вот тебе и мужика такого же надо! Творческого и с нормальной головой. Если у мужика с головой все в порядке, то и денег он всегда заработает. Это вот только всякие моральные уроды, полные кретины с куриными мозгами, могут делать ставки или на свою внешность, или на постоянные отговорки типа не могу найти работу по призванию, достоинству, хорошо оплачиваемую... Знаем мы это, проходили. А Сашка твой, между прочим, и с головой, и с руками!
- Не мой он, Мария, не мой… И потому боюсь я того, что однажды может случиться между нами... Эх, уеду я, Машка… Уеду куда-нибудь далеко - за границу… от всех этих сердечных переживаний. Уеду. Да еще от страха за себя…
- От какого еще?.. Что опять-то случилось? 
– Не оставят ведь меня никак в покое эти два старика, Ираклий с Рудольфом! Думаю, продал меня Ираклий приятелю своему… Продал право домогаться меня и делать со мной все что угодно… Приезжал не раз Рудольф Александрович с визитами, уезжал несолоно хлебавши. А после этих его неудачных визитов у меня то дверь загорится, то мебель вынесут, то в подъезде с ножом пристанут, то нашествие крыс… Страх у меня теперь постоянный, Машка, понимаешь? Страх. Уеду я от греха…
– Ой! А мы без тебя с Сережкой как же? – расстроено прогнусавила Мария.
– Да что сейчас об этом? Будем надеяться, что до этого еще долго... А сейчас пока еще поживем, повоюем, покрасуемся! Или нечем нам похвастаться? – Алла потянулась и приняла веселый и беззаботный вид.
– Есть! Тебе своей красой, а мне своей изящной, так сказать, фигурой! Ха-ха-ха! А может, мне в шоу толстушек податься? – пыталась поддержать показное веселье Мария.
– А что? Веришь мне или нет, но сейчас, Маруся, мода на худых и длинноногих меняется. Сейчас такие вот, как ты, завоевывают мир. Посмотри вон - на последнем показе Готье вывел на подиум девушку таких пышных форм, что все просто диву дались!
– Вот утешила! Может, Алла, и не надо мне тогда на диету садиться? А? – с надеждой в голосе спросила Мария.
– Давай не увиливай! Ишь, хитрая какая! Дала слово, Машка, так держи. Но и пышные формы тоже должны быть взбитые, а не размытые. Поэтому немного диеты, немного физкультуры, фитнеса, к примеру, и ты просто у нас – сочная, сладкая ягодка! – улыбнувшись, ответила Алла. – Ну, а теперь - расслабься и отдыхай! Так и быть, наливай по последней! – и Алла сверкнула своими васильковыми глазами, обрамленными длинными ресницами, встряхнула безумно красивыми льняными локонами, и затянула песню:
– Я ль не хороша?
А Маша ей в ответ подпевает:
– Ох, и хороша же!
– Я ль не молода?
– Ох, и молода же!
– Для чего ж тебе, казак, моя краса?
А Маша так серьезно и говорит:
– А для того… - но не успела она досказать, как раздался звонок в дверь.
Девушки переглянулись.
– Кто это в такую рань пожаловал, Аллка? Не успело утро начаться, а у тебя уже посетители. Скоро к нашей мастерице придется заранее записываться на прием…

– Вот так сюрприз! – услышала Мария с кухни голос подруги, который показался ей растерянным и тревожным. – Не ожидала. Удивлена твоим приходом. Здравствуй, Сара. Проходи. А мы как раз чаевничаем с Машей. Помнишь мою подругу Марию?
– Здравствуй, Алла. Я не чаевничать, а поговорить с тобой пришла. Серьезно поговорить. А Марию я, конечно же, помню. Разве ее забудешь?..
– Здравствуй, Сара! Проходи к столу, гостем будешь!
Мария вышла с кухни, чтобы поприветствовать старую знакомую, которая раньше внушала ей дикий ужас. Взгляды их встретились. Маше на минуту показалось, что карие глаза пожилой женщины смотрят в самое ее сердце и читают все мысли в ее голове... Девушке снова, как и раньше, стало неловко и неуютно в присутствии чопорной Сары, и она решила побыстрее откланяться и как можно скорее избавиться от проницательных и сверлящих глаз. Подумав секунду, девушка сказала:
– Вот поздоровались с тобой, и, к сожалению, до свидания. Я все поняла, не глупая, да и на работу мне давно пора. Ухожу, ухожу, и так засиделась. Оставляю вас для серьезного разговора, и мигом испаряюсь, убегаю. А ты, подружка, не забывай про субботу, и прочь всякие сомнения, ну, ты поняла, о чем я… Созвонимся… Пока.
Маша, наспех одевшись и ободряюще подмигнув Алле уже с порога, ушла, оставив подругу наедине с Сарой - для неотложной беседы, о теме которой Алла и Мария без особого труда догадывались.
– Что же ты не раздеваешься? Проходи на кухню, Сара, теперь нам никто не помешает побеседовать. Как у вас дела? Может, все же выпьешь со мной горячего чаю?
Но Сара, словно не расслышав последний вопрос, сразу перешла к разговору.
– У нас все по старому, но я бы хотела узнать сейчас о твоих делах. Как ты живешь?
– Хорошо живу, а почему с порога такой вопрос? – с дрожью в голосе спросила Алла, чувствуя, куда ветер дует.
– А потому что - не забыла ли ты, Алла, кто протянул тебе руку помощи, когда все от тебя отказались? Еще раз повторю - все!
– Конечно, не забыла! И буду и дальше помнить, всегда, все то, что ты для меня сделала, Сарочка. А что случилось? Почему ты начинаешь разговор такими словами?
– А дело в том, что ты за добро мое решила, видно, злом заплатить. Как же так получилось, девочка?
– Злом? Каким злом? Что я тебе сделала? Никогда и в самых страшных мыслях моих не было сделать тебе плохо, Сара! – пыталась оправдаться Алла.
– Не мне… И догадываюсь, что ты знаешь, о ком идет речь. Говорю я сейчас о своем Саше, о сыне своем любимом и единственном. Ты же ему Алла, то ли по прихоти глупой, то ли от нечего делать всю жизнь молодую ломаешь.
– Хорошо, я поняла! Твои обвинения, Сара, и твои жестокие слова больно ранят меня, но я не обижаюсь. Я считаю, ты сказала их сгоряча… и от недостатка информации. Ты просто не знаешь, что на самом деле происходит между мной и твоим сыном, поэтому и наговорила столько обидных слов. Вот ты сейчас не стой, как каменное изваяние, присаживайся, и поговорим как друзья, а не как враги.
– За этим я сюда и приехала, бросив все дела. Именно, что поговорить и договориться мирно и без обид Алла.
– Хорошо. И мне неприятно, что ты смотришь на меня сейчас как на предателя. Неприятно, что ты так уверена, что в моей голове только и мыслей, как сбить твоего сына с пути истинного и заманить в сети порока... А я ни в чем перед тобой не виновата. Да и Саша твой сам ко мне приходит, по своей доброй воле, я его к себе специально не приглашаю и не заманиваю. Ну, а раз идет, то признаюсь честно, раньше гнала, а теперь не гоню. Он ко мне всегда только с добром, так почему я его должна злом встречать?
– Допустим, это так. Но если бы ты хоть раз намекнула ему, что его визиты становятся лишними и назойливыми, что в его постоянном присутствии нет никакой необходимости… то ничего бы не произошло!
– Да и так, Сара, ничего не произошло! Ничего нет. Мы с Александром просто друзья. Попьем вечером чаю, и я его выпроваживаю домой.
– А вот тут ты ошибаешься, девочка! Произошло, и еще как произошло! А ты в курсе - он мне сказал на днях, что хочет уйти из семьи и оставить жену и маленького ребенка? Мой Сашенька хочет развестись и все бросить ради тебя, Алла! И это, по-твоему, - ничего между вами нет?
– Хм… Не знаю, что и сказать... Я ничего не знала… Я, Сара, об этом только сейчас от тебя и узнаю. Саша никогда не делился со мной планами на будущее... Все у нас были разговоры простые и легкие. О живописи, о красоте, об искусстве… Он у тебя, Сара, тоже творческий человек, любящий все прекрасное. У нас с Сашей всегда найдется тема для разговора, которая интересна нам обоим.
– Верю тебе. Но ты прекрасно знаешь, Алла, что именно вот такие разговоры и приводят к чему-то другому. А у нас не приемлются разводы даже среди смешанных браков, а чтобы молодую, добропорядочную еврейскую жену оставляли, да еще с маленьким сыном – это просто, милая, недопустимо! Да пойми же ты наконец, что ты его погубишь! Его проклянут в нашей общине, он станет изгоем на всю оставшуюся жизнь. Опомнись!.. Дева Мария, помоги нам и дай терпения! – возводя руки к небу, молила женщина.
– Да, не скрою, мне очень нравится твой сын, но я не давала ему повода на что-то надеяться. И тебя я не предавала. Верь мне, Сара. Все, что я сказала тебе сейчас – чистая правда! И я говорю искренне.
– Да, ты искренна со мной, я не сомневаюсь. Но молю тебя, Алла, как мать, которая любит своего Сережу не меньше, чем я своего Сашу, не допусти беды! Забудь моего мальчика, дай ему жить дальше. Отпусти его! Неужели ты не заметила, как он изменился в последнее время? Как похудел и осунулся? Не видишь, что творится с парнем? Он днями и ночами думает только о тебе, стал рассеянным, замкнутым. Его супруга вся извелась в тревоге, ребенок, сынок их маленький, стал таким нервным… А что творится со мной все эти дни? Что же ты делаешь с нами всеми, милая? Очнись и одумайся, Алла! Мне не долго уж осталось жить на этом свете, и не хочу я своего сына видеть всеми отвергнутым и изгнанным, не хочу своего любимого мальчика хоронить вперед матери. Не за этим я живу на земле этой грешной...
– Ты говоришь страшные вещи! Я никогда не хотела отнять у Саши семью и тем более жизнь. Он сам хозяин своей жизни и сам волен ею распоряжаться по своему усмотрению. И решения он волен принимать сам, и о последствиях своих поступков он тоже в курсе. Он не маленький мальчик, Сара, а взрослый мужчина. И нет между нами  никакой связи, ничего между нами с Сашей нет. Мы просто друзья. Хорошие друзья. Нам интересно общаться друг с другом и не более того.
Женщина посмотрела на нее карими, умудренными жизнью глазами и тихо сказала:
– Ты сейчас не меня убедить пытаешься, а себя, Алла. Ты роковая женщина, и такой будешь до конца своих дней. И бесследно и тихо по жизни влюбляющихся в тебя мужчин ты не пройдешь. А те, кому будет не суждено идти с тобой одной тропкой, будут страдать и мучиться. Вспомни, что произошло с Ираклием, он до сих пор ходит как в воду опущенный. Я знаю, что все оттого, что ты у него занозой в сердце сидишь, и плачет сердце моего Ираклия кровавыми слезами. А теперь вот очередь еще и моего Саши нести тяжелую лямку безответной и пустой страсти к тебе.
– А почему ты, Сара, не допускаешь мысли, что я, может, отношусь к Саше точно так же, как и он ко мне? Может, у нас все взаимно, но мы скрываем это и боимся признаться друг другу в этом? Боимся, скованные обязательствами и законами, придуманными теми, кто сам же их и нарушает. А может, это любовь? Настоящая, чистая, красивая любовь?
– Может, он и нравится тебе, я не отрицаю этого, разве мой Сашенька может кому-то не нравится? Или он не честен и порядочен? Или я его плохо воспитала? Но так же я знаю, что не он тот мужчина, с которым тебе надо быть по воле судьбы. Тебе нужен сильный человек, который сможет и подчинить тебя себе, и быть тебе союзником и другом. Которого ты будешь любить сильнее, чем он тебя. Я много повидала, и пожила я немало, разбираюсь в людях и вижу все наперед. Потеряю я сына, Алла, если ты не услышишь меня и все не поймешь. Подумай хорошенько над тем, что я сказала. Неправильно это, если родители переживут своих детей…
Из глаз Сары потекли слезы, и она наконец-то опустилась на стул, вдруг совершенно обессилев.
Алла была в панике. Эти добрые и родные глаза плакали, и горе было таким искренним и большим, что девушка была расстроена ничуть не меньше. Разве могла она предполагать, что их простые разговоры и дружеские чаепития приведут к таким масштабным событиям? Алла знала, что Александр ее боготворит, безумно любит - но вот того, что он ради нее бросит семью и пойдет против своих, даже и предположить не могла. Конечно, она отдавала себе отчет в том, что и ее к Саше влечет не просто дружба. Но до сегодняшнего дня ей казалось, что она контролирует ситуацию и не переходит грани дозволенного, не давая даже повода думать, что эта грань может быть когда-нибудь нарушена... И вот теперь, глядя на горе старой и ставшей уже родной женщины, Алла клялась себе, что, как бы ни было тяжело и больно, она все сделает для того, чтоб все поправить и вернуть на круги своя. Она прекратит всякое общение с Сашей, и Сара больше не станет плакать по ее вине. Эти добрые, понимающие, ласковые глаза заботливой и любящей матери не должны больше наполняться слезами. И не будут!
– Не плачь Сара, милая! Я все сделаю для того, чтоб твой Саша был счастлив вместе с вами. Я верну его в семью. Он вернется к вам, и все будет как раньше. Я отплачу за то добро, которое ты сделала для меня в те дни, когда я была всеми отвергнута, унижена, и предана единственной подругой… Я все это не забуду никогда. Я была раньше с тобой несправедлива, порой даже жестока и груба, но это не помешало тебе протянуть мне руку помощи и обогреть мою искалеченную душу. Ты, и только ты, вернула мне веру в доброе будущее, излечила мои раны, обогрела своим материнским теплом, которого мне так не хватало. И я просто не смогу и не имею право заставить тебя страдать по моей вине, ни сейчас, ни когда-нибудь после.
– Спасибо, дочка! Я знала, что ты так и скажешь. Ты не могла меня предать. Мария Григорьевна бы тобой гордилась, да и мама тоже… Мне пора. Спасибо тебе, до свидания, Алла.
Девушке стала нехорошо. Зачем Сара упомянула маму и бабу Машу... Горькие воспоминания - куда от них деться, куда бежать? Почему родные люди так внезапно уходят из ее жизни, оставляя ее одну, совсем одну… А впрочем, и Сару она больше никогда не увидит – такое у нее вдруг возникло чувство.
– До свидания, Сара. Не хочу тебе, милая моя, заботливая и мудрая Сарочка, говорить прощай. Поэтому говорю – до свидания. Береги себя и… сына своего.
Сара посмотрела на Аллу все понимающим, ласковым, прощальным взглядом и, не сказав больше ни слова, ушла.

Забившись в угол дивана и накрывшись теплым пледом, девушка достала из-под рубашки серебряный крестик, поцеловала его и прижалась щекой.
– Мамочка, прости меня! Я не хотела никому причинять боль. Я стараюсь жить так, как ты меня учила, но не всегда у меня получается. Да и в жизни все не так просто и легко, как ты мне в детстве рассказывала. А сколько, мамочка, подлости и грязи вокруг! Сколько горя и низости! Почему, мама, мне бог дал красивую внешность, но не дал сильную защиту от посягательств на эту вот красоту? А я просто хочу мира и покоя, и конечно, простого женского счастья... – Алла тяжело вздохнула. – Иногда мне, мамочка, кажется, что вот оно - это счастье, рядом. Так нет же - злая и жестокая судьба все у меня отнимает, не оставляя совсем ничего, и все приходится начинать заново. Заново бороться, заново искать, заново сохранять. А как, мама, мне тяжело бывает и страшно одной. Почему так произошло, что все, кого я любила, меня покинули? И вот ты, мама, и баба Маша, и Агаша – вы все ушли от меня. Ушли и бросили одну в этом жестоком мире, где царят власть и деньги. А я чувствую себя жалким сухим листочком, который ветер судьбы бросает то в одну, то в другую сторону, не давая ни минуты покоя, ни постоянного пристанища. Не умею я чувствовать себя хозяйкой жизни, сильной мира сего, не умею и не хочу карабкаться наверх, не умею и не хочу играть людскими судьбами… Мне так нужна поддержка… Ну зачем я одна? Для чего я одна?
Тут взгляд ее упал на фотографии, стоявшие на потертом журнальном столике. Рядом с карточкой бабы Маши и мамочки стояла и детская фотография маленького Сережи. Сердце ее тут же наполнилось радостью и благодарностью. Алла тихо прошептала:
– Извини, мама!  И как я могла забыть о моем любимом малыше? Я буду жить для него. Он так же нуждается в любви и ласке, как и я. Да нет же - гораздо больше, чем я. Что бы с ним было, да и со мной, если бы мы не встретились с любимым моим малышом? Как подумаю об этом, мурашки по коже. Он совсем один в этой огромной жизни и только я есть у него, как и он один есть у меня. Вот и сегодня, мамочка, я заберу Сережу из школы, и мы приедем к вам с бабой Машей на кладбище. Я думаю, что вам будет приятно нас видеть. Я, мамочка, часто рассказываю ему, какая ты у меня была справедливая, добрая, самая любимая, и какая была наша баба Маша… А сейчас, мамочка, пора мне приниматься за работу, а то кто, как не я, обо мне самой позаботится? Может, когда-нибудь и появится он, мой любимый, который позаботится обо мне и примет мою любовь… Но пока его нет, придется все делать самой. Хорошо хоть заказы есть, и вдохновение меня не покидает. Творческая натура моя ищет выход, хочется воплотить все мечты и задумки. А мечтаю я, что однажды у меня будет своя студия, в которой я буду творить, да не на чужих людей, а по своим желаниям, по своим помыслам…
Алла поспешила вернуться к своему рукоделию. На рабочем столе стояло множество кисточек, красок, баночек с блестками, стразами, камнями. Кусочки дорогой ткани лежали и там и тут, и еще множество разнообразного материала было рассеяно по всей комнате, в определенном порядке, известном только самой мастерице.
В назначенный час позвонила клиентка.
– Конечно, Альбина, вы можете зайти, ваш заказ уже готов. И сумочка, и брюки расписаны так, как вы просили. Я, правда, добавила пару штрихов от себя, думаю, вам очень понравится, – Алла не стала уточнять, что почти вся предложенная заказчицей идея была ужасно безвкусна и вульгарна. Пришлось немало постараться, чтобы все переделать, подать образ хозяйки вещей в более выгодном и достойном свете… В ответ девушка услышала:
– Я и не сомневаюсь, Аллочка, что мне все понравится. Я ваша постоянная клиентка, и вы еще ни разу меня не разочаровали. Поэтому можете добавлять не пару, а сколько угодно штрихов от себя. Вы меня постоянно радуете своими прекрасными идеями. Но сейчас я звоню по другому вопросику. Вот хотела спросить – можно ли взять с собой подругу, когда я поеду к вам? Она столько о вас наслышана, что не прочь и сама заказать кое-что.
– Я не против, Альбина. Приходите вдвоем.
– Ой, как вы меня порадовали! Подруге так нравится оригинальность моей одежды в вашем исполнении, она так восхищается вашим талантом и мастерством! Она уже заранее полагается только на один ваш безупречный вкус. И скажу вам по секрету, что со своим у нее было всегда туго. Только прошу вас, Аллочка, меня не выдавать, а то она на этот счет очень ранимая. Очень уж обижается, когда моя одежда блещет безукоризненностью, а ее – ну просто безвкусно подобрана. Да и с цветами у нее в гардеробе полная белиберда!
– Все ясно. Я поняла, приходите вместе, поможем вашей подруге, – Алла давала понять неугомонно щебечущей дамочке, что пора закругляться. Но Альбина так вовсе не считала.
– Да вы просто наша спасительница! А руки у вас и впрямь золотые! Никто не отличит, что работа не мировых брендов, а сделана на дому. И если у вас, Алла, со временем все в порядке и есть небольшое окошечко для нас, то мы бы заглянули сегодня, ну или завтра, на полчасика.
– Хорошо, хорошо. Для постоянных клиентов, Альбина, окошечко найдется, приходите, завтра буду ждать. До свидания.
– Вы просто душка, Алла! Непременно заглянем! Я уже сейчас вся в нетерпении, ужас как хочется взглянуть на сделанную работу. Поэтому не прощаюсь, Аллочка, до скорого свидания. И не забывайте, не выдавайте мой секрет насчет вкуса моей подруги!
– Я все помню. До свиданья, Альбина, удачи, до завтра. – Алла устало положила трубку на место.
Эта клиентка всегда утомляла ее своей воркотней… Хает подругу, а у самой ни на шаг дальше с этим самым вкусом… И почему везет в жизни тем, кто ни умом, ни талантом не блещет, но живет как сыр в масле за счет своих богатых родителей? Да у этих людей столько возможностей для развития и совершенствования, а они просто-напросто прожигают время и деньги впустую, влача праздную и разгульную жизнь, не извлекая никакой пользы из своего обеспеченного существования... Да кто там еще, кого принесло, невозможно нормально работать от этих нежданных сегодня визитов! Да хватит уже трезвонить!..

Не успела девушка приоткрыть дверь, как ее подхватили сильные мужские руки, сжали с огромной силой, и она задохнулась в крепком поцелуе, который требовал от нее немедленного ответа на безумную страсть... Алла была не готова к такому повороту событий, она не могла ни сообразить, что происходит, ни сопротивляться. Ей осталось только поддаться мужской силе и принять поцелуй весь, без остатка… И это был долгожданный и желанный поцелуй… Сашин поцелуй…
Мужчина и женщина слились воедино и продолжали целоваться у открытой входной двери, забыв обо всем на свете. И целовались до тех пор, пока Саша первым не прервал свои действия, чтобы счастливо произнести:
– Алла, любимая! Я так счастлив! Я твой, теперь навсегда.
– Как навсегда? Почему навсегда? – пыталась сообразить девушка, все еще находясь под влиянием сказочного поцелуя.
– У нас все с тобой будет как положено. Я ушел из своей семьи и пришел к тебе с самыми серьезными намерениями. Я Алла, хочу видеть тебя своей женой! Ты согласна? Я люблю тебя, ты моя жизнь и мое счастье! Дай же скорее ответ, а то я умру в ожидании!
Пока Александр говорил, Алла нашла в себе силы собраться с мыслями и принять решение. Она ведь и раньше знала, что будет делать в такой ситуации... Сейчас она выполнит обещание, данное Саре. Простится с желанным мужчиной раз и навсегда. Навсегда…
– Я не люблю тебя, Саша.
– Но…
– Я, Сашечка, люблю только тех, кто успешен и богат. С чего ты взял, что я могу полюбить бедняка? Или тебе мало обо мне известно? Ты так - сиюминутная прихоть. Будут денежки – приходи, оторвемся. А сейчас извини, не тот размах для меня. Чего смотришь? Думал, поцеловал и сможешь на халяву оторваться?
– Алла! Аллочка! Что ты говоришь, остановись...
– А чего мне останавливаться, я еще и не начинала ничего! Я ведь, Сашенька, ножки раздвигаю за увесистую пачку зелененьких, а у тебя и с деревянными не густо, милый. Извини, но тебя дома ждет жена и сын, а ко мне скоро должен заглянуть Рудольф Александрович, и мне пора постельку стелить. А то он будет недоволен, что к его приходу еще ничего не готово. У него же, милый, время - деньги.
– Это неправда! Ты не такая, ты это специально мне говоришь! А что же тогда был за поцелуй сейчас между нами? Так целуются только любящие друг друга люди! Что это значит, Алла, говори же!
– А то и значит. Ты голодранец! И не я птица твоего полета. Я привыкла жить в богатстве и роскоши, а с тобой мне придется влачить весьма жалкое существование. Или ты думаешь отправить меня работать?
– Если я принесу денег, ты ляжешь со мной в постель? – сам не понимая, что говорит, прошептал Саша.
– Будут зеленые, хоть сейчас пойдем! А за бесплатно и прыщ не вскочит. Ну так как -  деньги есть при себе, любимый? А то у меня еще пара минут свободны. Уложимся?
– Боже! Мне говорили, что ты продажная, но я никому не верил. Не верил и не хотел верить. А теперь вот… Теперь я сам убедился. Как я был слеп на твой счет. Спасибо, что открыла мне глаза. Не нужно мне твое грязное тело и задаром, Алла. Пусть его покупают и треплют те, кто сам от тебя недалеко ушел. Прощай!
Парень смотрел на нее глазами затравленного зверя. Весь его сказочный мир счастья с любимой рухнул в одночасье. Он и верил и не верил во все услышанное. Он еще колебался. Алла почувствовала это. Тогда она сделала вид, что собирается снять трусики, и протянула руку, как будто за деньгами. Это было последней каплей. Ужас охватил юношу, его небесный ангел теперь действительно упал с пьедестала, упал раз и навсегда. Алла продолжала спектакль:
– Позолоти ручку, миленький, и увидишь, как я отблагодарю тебя за это. Я просто вся горю при шелесте банкнот. Протяни руку и потрогай, как мои трусики намокли от нашей предстоящей сделки. Я уже все распланировала, жеребец, сейчас с тобой, а после с Рудольфом, еще к вечеру один состоятельный мужичок заглянет. Вот так за недельку я насобираю себе на новое жилье, и в следующий раз приму тебя в новой красивой спальне. Ты как раз и денежек снова подкопишь, и силы восстановишь. А то я девушка ох какая дорогая, да страстная. И запомни наперед - скидок никому не делаю. Бизнес есть бизнес, мой дорогой мальчик!
Саша резко оттолкнул ее от себя и не оглядываясь выбежал вон.
Алла медленно, как во сне, прикрыла за ним входную дверь… Опустилась на стул, уткнувшись лицом в колени… И залилась горючими слезами, проклиная свою горькую судьбу и все ее обстоятельства…

***
– Правда, здесь весело, Алла?
– Ничего местечко. Красиво, со вкусом. Я здесь раньше никогда не была. С Ираклием мы посещали самые разные заведения, где собирались сливки общества, а вот об этом местечке не в курсе… Почему ты привела меня именно сюда, Маша? Спонтанно или обдуманно? – девушки стояли на пороге, давая своим глазам привыкнуть к хрустальному свету после уличных сумерек.
– Минутку терпения! Неудивительно, что ты об этом райском уголке ничего не знаешь. Это место, Алла, - один из недавно открытых продвинутых ресторанов. На работе мне уже все уши о нем прожужжали. А название у него какое красивое – Дольче Вита! Девчонки говорят, сюда частенько заглядывают иностранцы. А какая здесь, подруга, обалденная итальянская кухня! Десерты – ммм! – пальчики оближешь.  Или мы не отмечаем последний день моей калорийной жизни и начало великой голодовки? Мы же с тобой, подруга, птицы высокого полета, поэтому должны ходить только в такие вот престижные места.
– Вот я и чувствую, Маша, что от этого твоего полета у меня в кошельке ничего совсем не останется. И придется мне оставшиеся дни в месяце летать на одном хлебе и воде. А я голодать с тобой вместе не собиралась, мне поправиться не мешало бы…
– Да не будь ты, Алла, занудой! А что если именно здесь и сейчас тебе встретится этот самый заграничный миллионер, который возьмет на себя все твои заботы, и ты думать забудешь о бессонных ночах, проведенных за работой? Ты верь мне! Ну, давай раздеваться, и пройдем за наш столик. А то администратор, глядя как мы топчемся у порога, подумает, что мы не из этих, а из тех, которые вечерами по обочинам, и попросит на выход, не признав в нас птиц высокого полета… Ой! Матерь божья! Алка! Вот это да!
Мария еле могла промолвить два слова, когда подруга, скинув пальтишко,  предстала перед ней в небесно-голубом бархатном платье, которое сидело на ней как влитое.
– Как же ты хороша, девушка! Словно сам ангел небесный к нам на землю спустился. Вот только крыльев тебе не хватает. Глаза у тебя сейчас синие-синие, волосы золотые, и вся ты будто светишься изнутри… А платье-то, платье! Почему же ты раньше его не надевала? Или это новое? А глаза твои так и сияют, ты сама на себя не похожа! И если уж я глаз от тебя оторвать не могу, представляю, что будет с мужиками… Да тебя же живьем съедят, и косточек не оставят!
– Да ну тебя, Машка! Скажешь тоже. Я какая была, такая и осталась. А платье, вовсе не новое, ему сто лет в обед. Даже сама не знаю, почему вдруг решила его сегодня надеть. И хватит уже на меня пялиться так, словно я с того света вернулась.
– Погоди-ка… С того света?.. Слушай, ты мне сейчас опять напомнила одну женщину. Ну, ту, что у тебя дома была. Вот будто тут она сейчас, у тебя за спиной… Тетка эта, призрак твой… Да, видать, совсем я с катушек съехала, как тебя в платье этом увидела!

К их столику шел официант, но вовсе не для того, чтоб принять заказ. На подносе у него была бутылка благородного итальянского шампанского, да еще ваза с фруктами. Почтительно приблизившись к девушкам, официант стал выставлять на стол содержимое подноса, а сам, как ни старался, не мог скрыть восторженного взгляда, обращенного на светловолосую красавицу. Маша тут же это заметила и не оставила без ответа:
– Во-первых, юноша, надо быть скромнее, вы как-никак на работе. А во-вторых, извините меня, конечно, но вы перепутали! Мы еще ничего не успели заказать, а тут такое!
– Нет, это не ошибка, сеньориты! – утвердительно сказал парень. – Это вам от того видного сеньора за соседним столиком. В знак его уважения и восхищения такими прекрасными барышнями, как вы.
Девушки переглянулись между собой и весело рассмеялись.
– Передайте от нас спасибо вашему сеньору! – довольная происшествием, сменив гнев на милость, защебетала Мария.
Когда официант, перестав пялиться, наконец удалился, Мария пододвинула свой стул поближе к Алле и тихо прошептала:
– Вот видишь! Что я тебе говорила! Вечер еще не успел начаться, а мы уже окружены мужским вниманием. Так кто был прав? Твои с таким трудом заработанные деньги к концу нашего вечера останутся полностью при тебе.
– А может, Маша, не надо было принимать шампанское и фрукты? А то он может еще возомнить не то. Давай отошлем обратно с нашими извинениями, и делу конец.
– Что за глупости? У него же – взгляни – да денег куры не клюют. Что ему стоит подарить бутылку и фрукты красивым девушкам? Да этот сеньор даже не заметил, что оплатил такую малость. Это для него тьфу! А нам с тобой приятно, и меньше своих тратить придется. Экономия. Понимать надо!
– Да ладно, ладно, не заводись! – Алла беззаботно рассмеялась. - Давай-ка я тебе лучше расскажу… Вот не поверишь!.. Помнишь, ко мне должна была прийти заказчица за сумочкой?
– К тебе их столько приходит, так где мне их всех упомнить. Ну и что?
– Так вот, эту заказчицу зовут Альбина, она у меня постоянная. Да я тебе рассказывала о ней, помнишь, у нее папа какой-то шишка в администрации города, а она вся из себя, хотя одна без папы полный ноль без палочки.
– Ну, что-то припоминаю, так что дальше?
– Так вот, она мне позвонила и попросила разрешения привести подругу - мол, та тоже желает у меня делать заказы. И всячески выставила подругу эту в невыгодном свете, что у той плохо со вкусом, если не сказать хуже, хотя сама ни на дюйм не ушла вперед... Так кого, ты думаешь, она ко мне привела?..
– Да не томи, кого?
– Валерию! Помнишь мерзкую Лерку из нашей группы? Таранову!
– Конечно, помню! Во дает! Как тесен мир!.. Ну и как вы пообщались? Приняла у нее заказ?
– Ой, лучше не спрашивай! У нее, у Лерки, глаза были по пять копеек, да и у меня не меньше. Мы минут пять тупо смотрели друг на друга не зная, что делать и что сказать. Альбина наконец-то поняла, что что-то не так, и всячески старалась разрядить ситуацию, но от этого становилось еще хуже. В общем, я отдала им заказ Альбины, получила деньги и выпроводила, но чувствует мое сердце - на этом все не закончится.
– Ты как всегда преувеличиваешь, Аллочка! Ваша неприязнь - дело прошлое, да и зачем Валерии до тебя докапываться сейчас, через столько времени?
– Не знаю, Маша. Но все же есть нехорошее предчувствие... Мне еще только с ней проблем не хватало, к моими-то уже существующим.
– Да перестань ты! А то и в самом деле накаркаешь. Ой, смотри, нам опять поднос несут. С каждой минутой здесь становится все веселее и интереснее! А теперь уже и цветы приложили, во мужики дают!
Прошло всего пару часов с того времени, как две подруги переступили порог итальянского ресторана «Дольче Вита». Но их столик уже ломился от шампанского и дорогих вин, цветов и шоколада, а состоятельные посетители заведения продолжали и продолжали подносить дары прекрасным незнакомкам.
– Что я тебе говорила, Алла? Разве нам надо тратиться самим, когда тут такое изобилие? Да нам и за неделю всего не выпить, а отказывать неудобно. Люди же от чистого сердца угощают, в знак симпатии и уважения к красоте. Смотри, какой хороший вечер, давай расслабься и иди танцевать. Ты мне, кстати, ничего не рассказала - чем там закончился разговор с Сарой? Она благословила ваш брак с Александром?
– Да ты, мать, совсем пьяна! Я говорила тебе - с Сашей все кончено раз и навсегда! Я прогнала его…
У Аллы от воспоминаний о Саше на глаза набежали слезы, и как ни пыталась она скрыть свое состояние, предательская слезинка все же выскользнула и покатилась по щеке. Маша тут же заметила это. Она подсела ближе к Алле, обняла за плечи и стала шутливо ворчать, ободряя расстроенную подругу:
– Вот, сама виновата! Опять скрытничаешь, а мне что - по звездам угадывать, как там у вас дела обстоят? Знаешь ведь, какая я любопытная, но продолжаешь разжигать во мне любопытство и будить зверя! Не расстраивайся, у тебя таких Саш - знаешь еще, сколько будет! Ты же сама понимаешь, что из вашей любви ничего бы не вышло, ведь не в твоих честных правилах мужа у жены уводить, да к тому же там маленький пацан растет, как я поняла... Так что, Алла, давай будем жить будущим, а не прошлым! Смотри, что творится! Нам опять фрукты и шампанское несут. Если так и дальше будет продолжаться, то скоро нам придется занять все столики в этом милом заведении, а в баре будет скуплено все спиртное и все десерты. Смотри, как вон тот интересный сеньор глаз с тебя не сводит! Этот подарочек от него. Глазеет, так бы и съел тебя вместе с этими фруктами. Иди потанцуй с ним!
– Нет, не нравится он мне. Совсем не нравится, даже зацепиться не за что. Такой же толстосум набитый и напыщенный, считающий, что весь мир у него в кармане. Знаем, проходили. А вон тот парень мне нравится… Ты не находишь, что он… на Сашу чем-то похож?
– Опять все та же еврейская песня! Да я и отсюда вижу, что тот, кто тебе понравился – опять еврей. Похоже, они тебя всерьез околдовали, раз из всех мужчин ты продолжаешь выбирать именно их. Одним словом, пропащая!
– И вовсе он не еврей! Ты заблуждаешься, Машута, просто похож, да и то чуть-чуть. Настоящий русский, посмотри внимательней, светловолосый и светлоглазый.
– А еврею не обязательно быть темным и кареглазым. Один нос чего стоит! Хочешь пари, что он еврей?.. Э, да что с тобой говорить. Делай, как знаешь.
– …Он ведь весь вечер на меня смотрит, а подойти стесняется. И не прислал ничего, не дал никакого повода познакомиться. Почему так всегда бывает - кто не надо, приглашает меня без конца, а кто мне симпатичен, тот не решается.
– Конечно стесняется! Когда вокруг тебя все время мужики вертятся и ему бедному даже втиснуться негде! А ты не заметила, что кроме него на тебя и все остальные пялятся без перерыва?
– Других, Маша, не заметила, мне этот интересен. Все, решила! На следующий танец сама его приглашу. Пора заводить новые знакомства, в этом ты полностью права, Машка! От старой любви какое лекарство имеется?
Новая любовь, конечно!
Заиграла красивая медленная музыка. Алла встала из-за стола и уверенно направилась к столику приглянувшегося ей мужчины. Ее васильковое бархатное платье переливалось при свете хрустальных люстр, блики играли в волосах. Мужчина поднялся навстречу. Его улыбка была многообещающей и в тоже время застенчивой. Красивый, статный, респектабельный – и такой скромный, такой стеснительный... Он явно нервничал. Может, он не испорчен деньгами и властью? Может, ей повезет?.. Алла успела подумать многое, пока шла эти двадцать шагов.
Она приблизилась, и мягким, бархатным голосом произнесла:
– Меня зовут Элла. Можно пригласить вас на танец?
В ответе мужчины никто не сомневался…
Часть 5.  заколдованная рыбка
Рождественский бал

– Дорогая, отвлекись и удели мне пару минут твоего драгоценного времени.
– Нет проблем! В чем дело, Алекс? – красивая девушка, отложив журнал на покрывало, с интересом взглянула на светловолосого мужчину, который обращался к ней, одновременно застегивая запонки на рукавах рубашки.
– Сегодня, Элл, состоится прием, организованный президентом нашей компании в честь наступающего нового года. Присутствие там просто обязательно. Ты как?
– Да у вас по каждому поводу, милый, - приемы, банкеты, прочие торжества… Чем ты меня хочешь удивить? – и потеряв к разговору интерес, Элла вновь принялась за разглядывание картинок.
– Но это же особый прием! Особый! Как ты не понимаешь? – и мужчина восторженно взвел руки к небу.
Не поднимая головы, зевнув, всем своим видом показывая, как ей скучно, она произнесла в ответ:
– Что ж, поприсутствуй на своем особом приеме, я не против. Да тебе это и на пользу будет, раз все так торжественно и чванливо. А Клинтон к вам не заглянет?
– Что за шутки? Мне такой юмор не понятен. Да нет же, моя красавица! Ты не поняла! Я тебе говорю, что сегодня будет особенный день, а это что-то да значит.
– И в чем же его особенность, Алекс? – девушка поддерживала беседу без особого любопытства. Она ничуть не разделяла энтузиазма своего собеседника.
– Ты разве не помнишь, что сегодня решающий день для моего продвижения по карьерной лестнице? Как можно забыть об этом, Элл? Прием будет очень масштабным, его устраивают среди самых уважаемых и почтенных людей Нью-Йорка, приглашают иностранцев! У нашей компании, как тебе известно, есть филиалы в других городах, штатах и даже странах. Да на приеме будут самые-самые сливки! Вся элита, все сильные мира сего, весь Манхеттен соберется… И я хочу, чтобы ты, Элл, присутствовала на приеме вместе со мной. Ну, и была, что называется, – на высоте! А то надо мной уже начинают подшучивать, что я на все банкеты являюсь один, будучи по документам женатым. Мы с тобой расписались в мэрии, об этом всем известно, но видели тебя - немногие. К чему такие секреты?
– А разве это плохо? Другие на твоем месте были бы просто счастливы, что супруга на всех вечеринках отсутствует. Я избавляю тебя от ревности, дорогой, ведь ты же не станешь смотреть равнодушно, как эти самые сливки ухлестывают за мной. Кроме того, на этих приемах столько разных красивых женщин,  молодых,  в самом соку, что только флиртуй сколько душе угодно. Чем ты недоволен?
– Во-первых, я не флиртую направо и налево, как тебе кажется. Я из той породы мужчин, что если женятся, то не по глупости, а всерьез и надолго. А во-вторых, ты у меня такая красавица, что разве могу я подумать о ком-то другом? Тебе, Элла, нет равных! Ты, и только ты, моя прекрасная муза! А еще - без тебя мне это место, как ты сама знаешь, не получить. Вот ты мне, Элл, и должна немного помочь. Твоя красота спасет мир, но сначала пусть она спасет мою карьеру. Я как-нибудь стерплю ревность. О’кей, умница моя сладкая? Представь, многие не верят, что я женат, и мое положение в компании от этого становится очень шатким. Выслушивать необоснованные насмешки коллег я больше не намерен! Поэтому собирайся, наряжайся и будь готова сопровождать меня на этот праздник сегодняшним вечером. И никаких отговорок!
– Не знаю, не знаю… – девушка покачала головой, всем своим видом показывая, что она очень и очень сомневается.
– Да, чуть не забыл… Еще один аргумент в пользу того, что тебе там непременно надо побывать. На вечере будет присутствовать один человек, с которым тебе пренепременно захочется познакомиться.
– А нельзя ли мне все же остаться дома? – сказала девушка, ничуть не заинтересовавшись выдвинутым аргументом. – Я бы предпочла что-нибудь почитать в мягком кресле у камина, чем пойти на чванливый прием, где наверняка будет много напыщенных и франтливых кривляк, обсуждающих всякие пустяки… И спорящих о том, в чем они сами не разбираются, но делают вид, что доки. И не существует такого человека, с кем я мечтала бы познакомиться, Алекс. Был, правда, один, но он сейчас женат.
– Ты меня интригуешь, милая! Кто же тот счастливец, что удостоился твоего внимания и заинтересованности? В душе я уже тебя сильно ревную.
– Да ты, конечно, мой дорогой! О тебе я мечтала, и теперь ты мой муж, а другие персоны мне вообще неинтересны. И кто бы ни пришел на этот ваш прием, будь он хоть трижды знаменит, я буду видеть только тебя одного. Да, и чуть не забыла напомнить - не забудь о моей просьбе.
– Спасибо, я польщен! И конечно, я сегодня же переведу деньги твоему племяннику или крестнику, как тебе будет угодно его называть, как и обещал тебе. Я держу слово по поводу нашей с тобой сделки Элл. Я помогаю тебе, а ты помогаешь мне. Уговор есть уговор. А ты собирайся и готовься к приему, милая. Я долго не настаивал на твоем присутствии, но теперь твоя очередь выполнять часть сделки. Свою часть я выполняю, и содержу твоего племянника, как было уговорено… Да и мне уже кажется странным, что ты, Элл, в твоем молодом возрасте предпочитаешь сидеть дома с кастрюлями, книгами, рукоделием, а не веселиться и танцевать на красивых, пышных праздниках. А ведь мы с тобой познакомились именно в общественном месте, помнишь? А как ты, Элл, танцевала в тот вечер! – в глазах мужчины читалось неподдельное восхищение. – Давай, не капризничай, возьми мою кредитную карточку, я к Рождеству получил хорошую премию, и купи себе все, что нужно. Я полностью доверяю твоему изысканному вкусу. Помни, Элл, на высоте!.. А мне сейчас еще нужно съездить в офис и отдать пару распоряжений служащим.
– Нехорошо напоминать мне о нашем уговоре и давить на слабые места Алекс… Хорошо. В котором часу мне быть готовой?
– Скажем так - в 20.30. Встретимся прямо там, на празднике. И постарайся не опаздывать. Помни, для меня этот день очень важен!
– Я понимаю, Алекс. Буду ровно в 20.30.
– Вот и ладненько. Значит, на высоте?
– На высоте!

***
– Разрешите, дамы и господа, начать наш красивый и модный праздник по случаю наступающего Рождества и Нового года! Я, как председатель совета директоров, возьму на себя смелость ненадолго занять ваше внимание и отвлечь вас от напитков и праздничных столов, и вот зачем. Самое главное и наиважнейшее: наше торжество посвящено не уходящему году в общем смысле этого слова, а итогам хорошо проделанной за год работы. Которая, между прочим, принесла нашей компании изрядную прибыль! Все отчеты маленьких и больших отделов были хорошо изучены руководством компании. Те, кто особенно отличился, получили премии, но и есть такие, кто был наказан. И к сожалению, приходится в этот добрый день сообщить, что нам пришлось уволить моего первого заместителя. Уволить за его некомпетентность, за злоупотребление служебными полномочиями. Но я уверен, что эта новость никоим образом не омрачит наш сегодняшний праздник, тем более что совет уже рассмотрел новую кандидатуру на этот пост… Но об этом позже!  А теперь продолжим наш прекрасный ужин! Маэстро, музыку! Сегодня всем категорически запрещено грустить. Пусть под звуки нашего волшебного оркестра очаровательные дамы приглашают кавалеров – и своих, и чужих, конечно, это ничуть не возбраняется. Веселитесь!
Под гром несмолкающих аплодисментов президент компании покинул трибуну, зал тут же наполнился шумом голосов… А в одной из курительных комнат завязался интересный разговор между четырьмя мужчинами с дорогими сигарами:
– Где же ваша супруга, уважаемый? Мы о ней столько наслышаны, а вот лицезреть ее все никак не удается. Сколько уже было устроено разных приемов, но ни один из них она не почтила своим присутствием. Разве можно так долго прятать от нас вашу супругу?
– А может, дорогой друг, вы и не женаты вовсе?
– Точно, точно! Вы только хвалитесь красотой вашей жены и ее безупречным вкусом, а вот увидеть ее саму никак не позволяете. Прямо мистика какая-то, да и только! Мы, конечно, заметили, что ваши костюмы, мистер, стали более изысканными,  но это совсем не говорит о том, что у вас есть жена. Для этого можно и нанять профессионального стилиста. Сознайтесь же, наконец, уважаемый!
– Да-да, господа! Стоило боссу заикнуться, что пост зама наш дорогой друг получит только при условии счастливой женитьбы, как у бедняги тут же разыгралось воображение. И вот он уже с красавицей женой, и конечно, при должности. Сознайтесь, Алекс, пока не поздно, вы несколько затянули весь этот фарс!
– Да полно подтрунивать надо мной, господа! Моя Элл слишком застенчива и слишком желает быть домоседкой и просто хорошей женой для меня, чтобы тратить время на праздные гулянья. Разве же это плохо?
– Никто и не спорит, что такая верность мужу и дому просто прекрасны. Но надо же хоть иногда показываться в люди! А может, ты просто стесняешься своего синего чулка, свою неказистую Элл, которую ты просто взял и приукрасил? Я уже будто явственно вижу этакую бесформенную фрау в кресле-качалке, которая, напялив на нос очки с толстыми линзами, вяжет тебе шарфик, чтобы ты не простудился на нашей вредной работе. Ха-ха-ха!
– Так увидим мы ее сегодня или нет, Алекс? Будешь потчевать нас очередной байкой? Пора достать свою фрау из кресла и познакомить с нами! Обещаем, смеяться не будем в любом случае, - и трое мужчин дружно разразились хохотом.
– Увидите, непременно увидите, господа! Сегодня никаких баек. И, пожалуй, вам действительно будет не до смеха… Элла уже в пути, и ровно в 20.30 я вам ее представлю. Кстати, уважаемые, который час?
Как раз 20.30! Ну, позвольте взглянуть на фрау!..

                ***
У выхода из банкетного зала толпился народ. Перестав танцевать и угощаться, присутствующие сгрудились у дверей, явно чем-то заинтересованные. Не играла музыка, было забыто шампанское, пузырившееся в фужерах на столах.
Народ отхлынул, и в залу вошла… Нет, не вошла, а вплыла головокружительной красоты девушка, при виде которой у окружающих перехватило дыхание. Незнакомка была так хороша, что приковала все взоры.
Чего стоил один только ее наряд! Девушка была одета в стиле греческого божественного Олимпа… Ее роскошное выразительное тело облегала тончайшая белая туника, расшитая золотой нитью. Никакие дорогие и вычурные драгоценности не дополняли этот экстравагантный и в то же время незатейливый костюм. Туника просто и небрежно была подпоясана на талии одной лишь золотой плетеной тесьмой. Вырез горловины, расшитый золотой нитью, открывал высокую стройную шею. Одеяние было настолько струящимся и легким, что повторяло каждый изгиб тела своей хозяйки. Стоящие поближе с изумлением заметили, что на девушке не было белья, ее грудь просвечивала сквозь тончайшую тунику, розовые соски вызывающе манили к себе жадные взоры. При каждом шаге туника развевалась и открывала окружающим не только изящные ноги, но и великолепные стройные бедра. На ногах девушки были золотистые кожаные сандалии, перехватывающие лодыжки и икры крест-накрест плетеным шнурком. От этого ноги казались еще длиннее и прекраснее... Высокая прическа из золотых блестящих локонов, небрежно забранных кверху и перевитых тесьмой… Выразительные васильковые глаза, в которых просто хотелось утонуть… Всё это поражало воображение.
Вокруг то там, то здесь разносился мужской шепот:
- Кто это? Откуда? Богиня! Как ее зовут?..
– Неужели она настоящая? Ущипните меня господа, чтобы я поверил, что это не сон!..
- Никогда не встречал таких пропорций… А ведь считал себя знатоком женской красоты… Все бы отдал, только бы меня представили этой роскошной незнакомке…
Присутствующие дамы, конечно, не разделяли всех этих восторгов. Они завистливо шушукались, окидывая незнакомку враждебными взорами:
- Как же она вызывающе одета! Фи! Вот вырядилась!...
- Разве можно являться сюда, так вырядившись? Разве сегодня маскарад?..
– Да это всё ненастоящее, я на днях была у своего пластического хирурга и видела ее там. Да она без макияжа и прически уродина уродиной! И еще, я точно знаю, что тело у нее все в шрамах. А еще говорят, она без конца делает подтяжки и липосакции и не вылазит от косметологов, чтобы хоть как-то себя приукрасить.
– Это сразу и видно! Да и не свои у нее волосы, а парик. Я в этом разбираюсь, и вижу, что волосы не натуральные…
Последняя фраза была как будто услышана незнакомкой, потому что она вдруг, изящным движением, подняла руку к своей прическе и потянула за шнурок… Почувствовав свободу, ничем больше не сдерживаемые, прекрасные локоны рассыпались по плечам золотым каскадом, струясь и переливаясь при свете множества ламп. По залу пронесся всеобщий вздох восхищения. Упавшую тесьму подхватил кто-то из гостей и жадно спрятал на груди.
Не останавливаясь, девушка царственно проследовала далее, по направлению к сгрудившейся кучке мужчин, окруженная свитой поклонников, которых становилось всё больше с каждым шагом.
– Да скажет мне кто-нибудь наконец, кто эта красавица?– никак не мог понять хозяин вечеринки. – С кем пришла эта девушка? Кто ее спутник?
– Смотрите, она идет прямо к нам! – несколько его спутников не могли поверить в свою удачу. И только один из них, спокойно и торжествующе усмехнувшись, протянул руку навстречу:
– Это и есть, господа, моя Элла! Разрешите наконец представить вам мою жену! –счастливый обладатель царского сокровища шагнул навстречу красавице, по-хозяйски обнял ее и подвел к изумленным коллегам. – Знакомьтесь же, господа, вот вы и дождались встречи, на которой так настаивали.
В ответ последовала долгая пауза… Пока, наконец, сам хозяин вечера не нашел в себе силы сказать:
– Признаться, мы все очень удивлены, Алекс. Да ваши рассказы ничто по сравнению с тем, как на самом деле прекрасна ваша Элла! И нет вам теперь прощения за то, что вы так долго прятали ее от нас. Скрывать от нас такую драгоценность!
– Может, мне будет дана возможность искупить свою вину? – вкрадчивым голосом проговорил виновник инцидента, в душе, однако, уже торжествуя и предвкушая свой быстрый карьерный рост.
– Даже и не знаю, как с вами поступить, Алекс, даже не знаю... Может, казню, а может, помилую. Все будет зависеть только от вашего дальнейшего поведения на данном мероприятии.
– Разве я когда-нибудь давал повод во мне усомниться, босс?
– Пока нет, вот и дальше не давайте, Алекс. И как вам удалось заполучить в жены такую искусительницу?.. Счастливчик! Хотел бы я оказаться на вашем месте... Может, Алекс, в этот чудный вечер и исполнятся все самые заветные желания, а?
Александр не ответил, но взгляд его сделался тревожным. Он начал украдкой поглядывать по сторонам, недовольно замечая пожирающие его супругу взгляды мужчин. Его уже не радовали, а злили эти взгляды. Понемногу он начинал жалеть, что не послушался просьб супруги и не оставил ее сидеть дома... В этот вечер его Элла была настолько прекрасна, что у него самого при виде нее кровь отливала от головы и приливала совсем к другим местам...
– Что же вы молчите? – раздраженный голос начальника вывел Алекса из состояния нехорошей задумчивости. Не дожидаясь ответа, босс продолжал: - Я прощу вас, мой друг, в обмен на все танцы с вашей прекрасной Эллой. Удивил ты нас, Алекс, нечего сказать, удивил!.. Оркестр, музыку! – директор по-хозяйски принял красавицу под локоток и потянул на танцпол, как бы ненароком прижимая теснее к себе. А увлекаемая галантным кавалером Элла мельком бросила заинтересованный взгляд на супруга, оценивая его реакцию. Убедившись, что тот спокойно плывет по течению, успела шепнуть:
– На высоте!..
Алекс и тут смолчал, но в душе его все кричало, протестовало. Он уже забыл, что их брак - это просто сделка и формальность. Все его нутро противилось происходящему: нет, не пущу, Элл!.. Не прикасайся, она моя, только моя!..
Но кто осмелится спорить с боссом, от которого ты полностью зависишь и на работе, и здесь, в гостях, на этом приеме?.. Только не Алекс. И Элла, предоставленная своему кавалеру, грациозно заскользила по паркету гостиной, увлекаемая все дальше и дальше от любопытных взглядов.
А снедаемый ревностью супруг старался не потерять из виду свою Элл и не лишиться счастья навеки. Он бы не перенес этого. До нынешнего дня Алекс даже не понимал, как Элла нужна и дорога для него самого. Теперь у него темнело в глазах от этих рассуждений. Он видел, как похотливые взгляды восторженной толпы раздевают его жену, видел, как директор смело прикасается к ее телу... Видел, как его Элл весело смеется происходящему и грациозно, охотно двигается в такт музыке… Теперь она танцевала не с ним, своим мужем, а с другими и для других. А ведь она клялась, что все танцы теперь будут лишь для него! Неблагодарная! Просто неблагодарная!..

                ***
В перерывах между вальсами галантный кавалер занимал свою спутницу разговорами.
– Скоро, милая моя Элли, сюда прибудет интересный гость. Вообще-то это был сюрприз, но разве скроешь тайну такого рода? Ведь мы, Элл, ждем гостя мирового масштаба! Дамы не могут найти себе места, как им хочется с ним познакомиться. Он просто душка! - так они говорят.
– Да, Алекс что-то упоминал, но я не поняла толком, что это за персона…
– Откроюсь и сообщу, что это знаменитый месье… О нет, я утаю пока его имя! Молодой, но безумно талантливый режиссер. Достойно восхищения то, как стремительно он набрал обороты. Это поучительный пример для всех наших молодых и амбициозных сотрудников. Выпустив пару картин и собрав все награды, он стал знаменит на весь мир. О его таланте пишут во всех газетах. А сейчас этот парень, я слышал, мечтает снять фильм о Клеопатре, прекрасной царице и покорительнице мужских сердец. А вы Элла, кстати, весьма на нее похожи! Вам так же поклоняются мужчины, как той египетской царице. Вы просто божественны, милая Элли!
– Ах, вы меня совсем смутили вашими комплиментами! – игриво махнула рукой девушка, а сама вдруг задумалась… Еще в институтские годы, тайком ото всех, она мечтала сыграть Клеопатру в кино... Как же давно это было, сколько всего случилось с тех пор… Она и забыла о своей мечте, загнала ее в самый далекий уголок сердца и старалась ничем не тревожить. Но упоминание о неком известном режиссере так напомнило Мишку Полянского... Он всегда хотел стать известным и непременно снять в своем фильме ее… Аленку… Где же ты, Миша, сейчас, как сложилась твоя жизнь? Как же можно было быть такой глупой, чтобы не разглядеть настоящего человека, который один из всех любил по-настоящему, честно и открыто, ничего не требуя и ничего не желая выиграть и получить взамен…
– Что-то вы приуныли, Элл! Задумались? А может, это я вас чем-то расстроил? Никогда себе не прощу, если это я допустил какую-нибудь бестактность!
– Что вы! Так просто, подумалось кое-о-чем своем... Скажите, а есть на вашем приеме мороженое в рожках? – неожиданно перевела разговор красавица.
– Нет, к сожалению, такого нет. Полно самого изысканного мороженого в креманках, есть несколько ледяных тортов от лучших шеф-поваров, но вот в рожках не имеем. Это, как бы правильнее выразиться, чересчур просто.
– А я люблю.
– Тогда для вас непременно будет. Минуту, и вам доставят самое вкуснейшее мороженое в рожках.
– Благодарю. Я подожду. И не надо слишком вычурных пломбиров, мне хочется того мороженого, которое продают с простых уличных лотков.
– Вы не перестаете удивлять, царица! Все понятно. Я быстро, только прошу - никому не обещайте следующий танец и никуда не уходите. Я занял все танцы с вами для себя!
– Ничего не могу обещать, но постараюсь сохранить ваше место вакантным, – и девушка томно опустила глаза.
– Ох, чаровница, что вы со мной делаете! – мужчине явно нравился весь этот интригующий разговор, и он шутливо ущипнул девушку за щечку.
– Как там насчет мороженого? – девушка едва заметно отстранилась.
– Меня уже нет здесь! Ухожу распоряжаться! – и хозяин торжества поспешно вышел.
***
Не успела Элла снова погрузиться в свои мысли, как к ней подбежал расстроенный супруг. Мужчина был просто не в себе. Глаза его метали молнии, галстук съехал набок, но аккуратисту-мужу на этот раз было не до таких мелочей.
– Нам надо срочно уйти домой, Элла! Прием окончен, – озабоченно выпалил он.
– Что-то случилось, Алекс? – поддавшись его настрою, поему-то встревожилась и Элла. – Плохие новости? Что-то произошло?
– Да, случилось! Если этот вечер закончится в том же духе, что и начался, то я останусь рогатым. И стану посмешищем всей компании! – обреченно произнес Алекс. На что жена ему ответила:
– Да что для тебя рога, когда ты получишь то, о чем мечтал? Разве пост первого министра вашей фирмы тебе уже не интересен?
– Что ты говоришь, конечно, интересен! Это мечта моей жизни! Но будет лучше, если я тебя отвезу домой, а сам вернусь. А то и пост не получу, и с рогами буду. Не хочу, чтоб завтра надо мной потешался весь офис, делясь подробностями о прелестях моей супруги. От тебя всего можно ожидать! Иначе бы ты так не вырядилась и не выставляла себя на всеобщее обозрение, бесстыдно предлагая свои прелести. Ты одета и ведешь себя, как уличная девка!
– Ну ты, однако, и мерзавец! – Элла завелась с пол-оборота и уже готова была пронзить своего мужа взглядом, который сейчас был опасней молнии.
– Не больше, чем ты или кто-либо из присутствующих здесь! Мы с тобой деловые люди, Элл, и чтобы сегодняшний успех не вскружил твою голову окончательно, я тебя отвезу домой. Собирайся немедленно. Я жду в машине.
– Но я обещала твоему шефу дождаться его. Что ты ему скажешь, когда он меня не обнаружит здесь, вернувшись с мороженым?
– Ничего страшного. Об этом можешь не волноваться. Переживет. Я потом с ним объяснюсь и все улажу. Теперь босс у меня в руках. Теперь я и только я буду диктовать свои условия, а он, моя милая, их выполнять. Так, ладно… Отложим на некоторое время наш отъезд. Ты его дождешься и скажешь, что у тебя разболелась голова и тебе срочно нужно домой. Но в то же время дашь ему надежду на ваши дальнейшие отношения. Можешь даже его поцеловать, ну или еще какую малость сделать, чтобы он обнадежился и заглотил наживку. И обязательно намекни… Не забудь, это важно! Намекни, что развитие вашего романа будет полностью зависеть от его благоразумия и понятливости в отношении моих деловых качеств и моей помощи в управлении его компанией. И если он будет молодцом, то ты его хорошо отблагодаришь потом. Тебе все понятно, Элл?
– О таком ходе событий, Алекс, мы не договаривались. В нашем договоре не сказано, что я должна буду с кем-либо вести интимные отношения сейчас или после. Я должна была быть просто твоим прекрасным вдохновением, украшением, так сказать.
– Это было давно и не правда! Сейчас так развиваются события, что нам придется поменять некоторые пункты нашего договора. Увидев тебя, кто же захочет остаться просто другом? Это только я веду себя честно и соблюдаю условия, обходясь одними лишь дружескими поцелуями в щечки и ушки. Кстати, чек твоему племяннику я еще не отправил, и посмотри сюда - сумму в этом чеке я удваиваю. И тебе решать, дойдет, он до адресата. Все будет зависеть от тебя. Тебе одной все и решать, милая моя девственная компаньонка!
– Ты не можешь так поступить со мной! Это шантаж чистой воды!
– Заметь, я ни на чем не настаиваю, только предлагаю. Наше дело предложить, ваше дело отказаться, Элл.
– Хорошо. Я сделаю, как ты сказал. Но заруби себе на носу, что ни с кем в постель я ложиться не намерена. Что и как ты будешь говорить всем и вся на это - не знаю, это твои проблемы. Но если не хочешь все потерять, тебе придется со мной согласиться. Теперь я тебе Алекс предлагаю.
– А что ты можешь мне предложить? Ты блефуешь, и у тебя ничего против меня нет.
– Тогда скажи, что мне мешает бросить тебя сейчас и уйти в содержанки к твоему начальнику, пожаловавшись на твое дурное со мной обращение?
– Ха, напугала! Да я ему расскажу, какая ты аферистка на самом деле, и ты уберешься ни с чем обратно в свою Россию голодной и холодной, красивая моя нищенка.
– Хочешь пари? Давай сделаем так, как я сейчас сказала, и увидим, кто и кому поверит? Кому охотней поверит твой шеф - мне, человеку, которого он видит первый раз, но желает больше всего на свете заполучить к себе в постель этой и последующей ночью?  Или тебе - человеку, которого он знает давно, но который для него не представляет ровным счетом никакого интереса и которого всегда можно с легкостью заменить на другого?
Видимо, Алекс прекрасно осознавал: что бы Элла ни сказала, ее слова президент компании воспримет за чистую монету, находясь во власти прекрасного тела и обворожительного облика. Это месье президента даже больше устроит. Тогда не будет никаких препятствий для встреч с Эллой и не надо будет идти ни у кого на поводу. Наслаждайся своим счастьем сколько душе угодно.
Поразмысли и взвесив все за и против, мужчина сдался на милость победителя.
– Ты права. Иди к нему и брось меня нехорошего одного у разбитого корыта.
– А зачем мне, подумай сам, менять шило на мыло? Он такой же тщеславный толстосум, как и ты, только, конечно, с большей властью и большими деньгами. Но с тобой у нас уже заключен договор, который ты до сего дня хорошо ли, худо ли, но соблюдал. А с ним мне придется в этом плане туго. Он человек состоявшийся, и идти на эту странную сделку ему нет никакого смысла. Поэтому давай забудем этот неприятный инцидент и оставим все на своих местах. А я, в свою очередь, еще раз тебе обещаю, что по мере своих возможностей буду тебе помогать. Ну а ты, в свою очередь, за это щедро мне платить. Мое содержание обходится тебе, по меркам таких вот сделок, скажем так, очень дешево. Твоему отцу в этом плане приходилось быть ох как расточительнее и щедрее, и поэтому, раз в месяц отсылая денежный перевод одному маленькому мальчику, пожалуйста, впредь не скупись. А то я могу передумать, и, разозлившись на твои очередные выкрутасы, найти себе другого компаньона.
– Ох ты и стерва! Но если ты такая умная и так хорошо все устраиваешь, что же сейчас ты больше не жена моего отца? – в первый раз за все это время поинтересовался Алекс.
– Знаешь, так сложились обстоятельства. И меня больше устраивает теперешнее мое положение. Свободнее как-то. И знаешь, лучше быть хорошими друзьями, чем плохими любовниками.
– Но не попробовав, как ты можешь утверждать, Элл, что мы обязательно должны быть плохими? Мне очень хочется быть тебе не формальным, а настоящим мужем! Я даже очень уверен, что у нас будет все супер! Может, сегодня ночью проверим, а?
– А я не уверена Алекс - я знаю! И хватит распространяться на эту тему. Сейчас вернется твой шеф, и я сделаю, как ты меня просишь, но не таким способом, какого ты от меня ждешь.
– Хорошо, хорошо… Разве у меня есть выбор?..
– Выбора нет! – сказала она как отрезала. – Как приятно иметь над мужчиной власть! Не все вам над нами изгаляться, есть и на нашей улице праздник.
– А кто это, Элл, над тобой изгаляется? По-моему, твоя роль в этой жизни и состоит в том, чтобы главенствовать над нами и помыкать, а нам, бедным мужчинам, только повиноваться. И разве это плохо?
– Не берите на жалость, а то сейчас расплачусь! – девушка ехидно хмыкнула. – Иди уже, а то сам все испортишь.
– Хорошо, я удаляюсь, а ты действуй на свое усмотрение… но исходи все же и из моих интересов. Помни о нашем договоре, Элл.
– Я сегодня весь вечер только этим и занимаюсь! Разве я по собственной воле развлекаю всех этих праздных зевак?
– Ладно, потом сочтемся, Элл. Чего уж.
– Я это запомню.

Девушка презрительным взглядом проводила мужа, пока тот не скрылся из виду, а после стала оглядываться в поисках своего кавалера.
Из уютного полукруга балкончика ей был виден весь зал. Множество восторженных мужских глаз было обращено на нее, стоящей наверху, в надежде поймать ее улыбку или приветливый взор. Все это было ей так неинтересно и так опостылело, что казалось, еще минута, и ей станет плохо. Конечно, каждому из стоящих внизу хотелось оказаться сейчас рядом с Эллой и наслаждаться только ее обществом. Но никто из присутствующих не решался осмелиться и подняться, чтобы занять место хозяина дома возле нее.
– Все вы подхалимы, карьеристы и просто жалкие личности! – вслух произнесла красавица, гордо встряхнув головой. – Вы и мизинца моего не стоите, жалкие подобия людей! Одни только низменные желания преследуют вас, на большее вы не способны.
Элла понимала, что ее душа и израненное сердце никому из этих людей не интересны, всех волнует только лишь ее красивая оболочка. Может, еще, конечно, легкий и веселый нрав в придачу к сексуальному телу - и, пожалуй, все.
Но почему это все вдруг так торопливо ринулись к выходу? Да, пожалуй, понятно, почему среди женской половины возник хаос… Там, скорее всего, появился этот хваленый талантливый месье. Что ж, раньше и она сама сломя голову побежала бы посмотреть на это чудо, чтобы хоть чуть-чуть приблизится к своей мечте сняться в фильме… А вот сейчас ничего. Ей нет до этого никакого дела. Пусть знаменитости достанутся другим, а у нее сейчас своя задача, своя несыгранная роль, которую еще только предстоит сыграть…
– О, спасибо, моя фея, что дождались меня! – запыхавшийся и смешной хозяин бала катился к ней по паркету, перебирая ножками в лакированных туфлях. - Я торопился, как только мог! Вот самое вкусное и лучшее мороженое в рожках, Элла! Попробуйте и оцените наше американское крем-брюле!
– Уверена, это очень вкусно! Мне так нравится у вас в гостях! Спасибо за терпение к моим маленьким капризам.
– Да разве это каприз, Элла? Мне очень приятно сопровождать вас на моем вечере и доставить вам удовольствие, выполнив это небольшое поручение. Вам действительно понравился наш банкет и наш праздник?
– Все на должном уровне, все прекрасно! Особенно мне запомнился наш последний танец, он был просто чудно хорош.
Президент понял намек. Дело в том, что когда они с Эллой танцевали, он несколько раз сумел прижать ее к себе, да так близко, что девушка своей грудью была намертво прижата к его пухлому телу. При этом хозяин дома успевал страстно поглаживать ее по спинке.
Услышав такие слова, мужчина заметно приободрился и немедленно предпринял смелую попытку снова все повторить, прижав девушку к себе.
– Подождите, подождите! Какой напор, однако! Не забывайте, мистер, что я замужем и что мой муж где-то поблизости... Скажите-ка лучше, что это там за суета среди ваших гостей?
– А это, Элли, приехал тот самый гость. Пойдемте, я вас ему представлю, он будет рад такому приятному знакомству. Я очень уважаю этого молодого господина. Он, как и я, собирает свою киноимперию по частичкам, трудясь с утра до ночи, делая все своими руками…
– Это, конечно, достойно похвалы! Он, разумеется, заслужил все эти восторженные крики прекрасных дам.
– Если обещаете хранить тайну, я вам расскажу, Элла… Этот уважаемый месье совсем не интересуется женщинами. Говорят, у него была какая-то душевная драма личного характера, и с тех пор его сердце для всех прелестниц мира на огромном замке… Пойдемте, да пойдемте же, я вас познакомлю! Может, именно вам удастся нарушить сие воздержание и заставить его забыться хоть на какое-то время. Подлечить, так сказать, его душевные раны в вашем прекрасном обществе, предоставив слушать ваши сладкие речи и наслаждаться вашим музыкальным голосом… Пойдемте же, у него мало времени, дела уже призывают его обратно!
– Что же так быстро? Только приехал и уже улетает?
– Разве его королевство может обойтись без своего короля? Это как и в моей компании - весь механизм держится на главном моторе… Только умом и талантом своего предводителя… - и мужчина кокетливо и томно приблизился к ней.
Собрав всю волю в кулак, стараясь слишком резко не отстраняться, девушка продолжила весело ворковать.
– Ах, я не хочу, чтобы случился неповторимый скандал! Во-первых, все ваши приглашенные дамы не простят мне такого поступка. Мало того, что на весь вечер они лишились по моей вине самого хозяина торжества, так им еще придется лишиться и приглашенной знаменитости, упустив свой шанс сняться в фильме! А во-вторых, у меня сейчас что-то разболелась голова, я просто изнемогаю от боли. И больше всего на свете мечтаю оказаться дома в своей постели… – в этот раз Элле даже не приходилось разыгрывать комедию, ее голова на самом деле раскалывалась от боли и ужасно ныла. – Да и муж без меня уже заскучал... Пора мне вернутся в лоно семьи. И как бы мне ни хотелось задержаться здесь до финального завершения и побыть в вашем обществе как можно дольше, но… Повторюсь, именно в вашем, а не в чьем другом! Но я и вправду очень нехорошо себя чувствую и хочу вернуться к себе…
– Неужели так плохо? Может, пригласить доктора?
– Спасибо за заботу, но не нужно. В родных стенах все и пройдет. Мне неловко сознаваться, но я сейчас мечтаю только об одном, как бы поскорее принять лекарство и лечь в постель. Вы уж извините, что я испортила вечер своим недомоганием! – девушка томно опустила глаза и посмотрела на мужчину из-под длинных ресниц самым призывным взглядом. Кто же мог устоять и остаться равнодушным ко всем этим завлекалочкам! Взгляд прелестнейшей Элли  не остался незамеченным ее кавалером.
– Очень и очень жаль! Неужели я вас больше не увижу Элл?– было заметно, что мужчина не знает, что ему предпринять и как сделать так, чтобы еще раз увидеть прекрасную чаровницу, и лучше с глазу на глаз.
– Если судьба будет к нам благосклонной и мой муж будет очень занят работой и неотложными делами, погружен в дела компании с утра до позднего вечера… То мы с вами непременно увидимся, и может даже, снова станцуем наш танец. Вы так умеете вести свою партнершу, что кто может устоять перед таким мужественным натиском?
– А разве сейчас ваш Алекс не занят работой? – удивился босс.
– У него сейчас такая незначительная должность, что она не отнимает у него много времени и сил. Вот если бы он был вашим личным помощником, тогда вы, уезжая в командировки, смогли бы его оставлять за себя. Вы же такой деловой и занятой человек, и работы у вас хоть отбавляй. Он бы в ваше отсутствие находился на работе целыми сутками. А мне бы стало так тоскливо и одиноко одной, что я бы тоже на это время куда-нибудь съездила. И все только, чтобы не быть в одиночестве дома без мужа, который будет занят работой сутки напролет, так, что ему будет совсем некогда утешить позабытую жену. А?
– И что, супруг ваш будет отпускать вас куда-то одну на то время, пока я буду в разъездах? – взгляд мужчины озарялся, по мере того как он начинал соображать, какая ему будет от всего этого выгода.
– Он будет только рад, лишь бы я не скучала и не расстраивалась! – уверенным тоном подтвердила девушка.
– Знаете, а вы словно в воду смотрите, Алла! Какое чудное совпадение! Я ведь уже давно думал о том, чтобы назначить вашего супруга своим помощником. Эта должность у меня свободна, и я как раз подбираю и ищу компетентного и проверенного человека, разбирающегося в делах компании и понимающего суть дела. Ваш Алекс под все эти требования очень даже подходит.
– Так это же просто чудесно! Так вот тогда, когда выйдет приказ о назначении, позвоните мне.
– Вы будете первая, кто об этом узнает, Элли! Обещаю! И еще - у меня как раз на следующей неделе намечается срочная недельная командировка в Париж…
– О, Париж! Всю жизнь мечтала побывать в Париже! И просто грешно, если моя мечта не осуществится в ближайшее время, не правда ли? Муж будет на новой должности, а я в утешение смогу повидать Париж.
– Сущая, правда. Будет несправедливо оставлять вас дома одну, когда ваш Алекс будет работать с утра до вечера на новой ответственной должности.
– Вот и я о том же… А сейчас мне пора, но я с нетерпением буду ждать вашего звонка. Ох, как у меня сейчас голова закружилась, можно мне опереться о ваше плечо, а то боюсь, что когда буду спускаться с лестницы, упаду… Я даже Алекса не буду искать, а сразу поеду домой отдыхать. Вы ему передайте, что он может еще остаться здесь отдохнуть, а я приму лекарство и пораньше лягу спать. Мы уже давно спим с мужем в разных комнатах, у нас есть в семье небольшие проблемы и несогласие в некоторых вопросах, вы не обижаетесь на меня за столь откровенные беседы, дорогой?
– Конечно же, нет! Я вас прекрасно понимаю и одобряю ваше решение спать раздельно. Мне уже давно кажется, что Алекс не тот мужчина, который сделает вас счастливой, Элли. А теперь мое плечо полностью в вашем распоряжении.
– Вы так думаете?..
– Я уверен. И даже более того, в скором времени вы сами это поймете и полностью согласитесь со мной.
– Как вы умны, прозорливы и мужественны! У меня прямо приятная дрожь по всему телу от ваших слов… Но давайте отложим этот наш разговор до следующего раза! В Париже вы сможете подробнее мне все объяснить и доказать ваше предположение. Страсть как люблю умных и напористых мужчин. У меня прямо ноги подкашиваются, когда рядом со мной находится именно такой вот мужчина.
– Так и сделаем, Элл…
– Элли, для вас только Элли!
– Как приятно, я польщен! А сейчас осторожней, держитесь крепче, я вам помогу спуститься вниз, моя Элли!
Она нежно прильнула к мужчине всем своим знойным телом, продолжая томным голосом нашептывать на ушко всякие комплименты… А хозяин дома, ловя на себе завистливые взгляды гостей, демонстративно и не спеша помог прекрасной даме спуститься вниз, накинул на ее плечи изысканное манто... В голове президента была полная неразбериха. Он словно ошалел от свалившейся на него удачи. Мужчина верил и не верил в свое счастье. Каждый из присутствующих здесь гостей мужского пола мечтал оказаться на его месте и обладать этой красавицей единолично, но повезло только ему одному. Элл только на него одного обратила свой взор и доверилась только ему одному. Неужели он ей настолько симпатичен, что эта страстная красотка поедет с ним на неделю в Париж? А сколько прекрасных долгих дней и ночей им предстоит провести вместе! Кажется, у него прямо сейчас случится эрекция… А он уже и не помнит, когда это было в последний раз... Вот что значит настоящая женщина рядом! И мужчина все терзался сомнениями, не веря в свое счастье. А почему бы и нет? Разве он не состоятелен и не умен? Разве он не стопроцентный американец – хозяин жизни? Этот ее муж Алекс - слизняк, да еще к тому же еврей, пришлый здесь, Элла ему не по зубам, это точно. Такому трудоголику, как Алекс, кроме работы и карьеры нет ни до чего никакого дела. А такому брильянту нужна дорогая оправа... Все, решено, завтра же он подпишет приказ о назначении Алекса первым заместителем, раз дела фирмы интересуют его больше, чем его сказочная супруга… Да к тому же он очень старателен и исполнителен, этого у него не отнять, так что одним выстрелом можно убить двух зайцев: и найти себе компетентного зама, и красотку к рукам прибрать. И сразу в командировку с молодой прелестницей. Алекс будет за эту должность признателен по гроб жизни, будет работать с еще большим рвением, чтобы хоть как-то оправдать доверие... Еще бы, теперь в его руках тысячи служащих и огромные ресурсы. Как все удачно сложилось, и никаких трудностей не возникло! Все вокруг будут завидовать! Что за прекрасное начало года!..

Когда Элла уже садилась в машину, ей показалось, что кто-то робко ее окликнул. На секунду ей почудилось, что она слышит знакомый и давно забытый голос из своего прошлого… Но это было лишь миг, а в следующий миг, не обратив на оклик никакого внимания, приписав его своему разыгравшемуся воображению, не поверив видению из давно спрятанного в самый дальний уголок своего сердца прошлого, девушка мчалась к себе домой. Но ее душа в этот момент молила и кричала: найди меня, любимый! Вырви меня из моего одиночества! Спаси и верни свою любовь ко мне! Мое сердце так истосковалось, так полно нерастраченной любви...
Но к кому относились эти слова, Элла не говорила и самой себе, и губы ее все продолжали шептать призыв к любимому, не называя имени ….
5.2. Та самая встреча…

– Какая ты, Элл, оказывается, хитрая бестия! Не думал, что тебе так быстро и без особых усилий удастся перехитрить этого старого лиса, моего босса! Шеф считает себя непревзойденным знатоком людей, а тут на тебе - попал, как глупая мышь в мышеловку! Представляешь, завтра на утреннем собрании объявят о моем новом и долгожданном назначении. Сегодня меня уже все поздравляли, и даже искали дружбы со мной, заискивали, подхалимы! Все те, кто не верил в меня и за глаза называл посредственностью, теперь лижут мне пятки. Как тебе это, милая?
– Поздравляю, Алекс! От всей души поздравлю. Но разве они не правы в своих прежних суждениях? Ты никто и звать тебя никак. Без моей помощи тебе за всю жизнь ничего хорошего не светило бы. Так и остался бы простым служащим, источающим яд и злобу от неудовлетворенности происходящим.
– Ошибаешься, моя знойная красавица. Мне нужно было только, чтобы ты нашего президента немного подтолкнула, дала ему понять, открыла глаза, так сказать, что именно я ему нужен, что наша компания во мне нуждается. Ведь это действительно так. Сам я, конечно, тоже добился бы этого, но, может, чуть позже… Через какое-то время. Разве не много я потрудился на благо нашей империи? Разве не долго и кропотливо учился, не досыпая ночей? Разве я в делах фирмы не как рыба в воде?
– Я тебя не так давно знаю, и не могу ничего сказать на этот счет, Алекс.
– Не знаешь, тогда не говори! Что ты вообще обо мне знаешь, Элла?
– Знаю, что ты исполнителен и амбициозен, но чтобы управлять большой компанией с большим количеством людей, этого мало. Душа твоя ничтожна и темна. У тебя нет ни харизмы, ни организаторских способностей, ни хватки руководителя, Алекс.
– Надо же, какие у тебя глубокие познания в кадровом деле и в моем характере! Вот не знал! Может, и тебе подыскать место в нашей империи грез? Глядишь, ты себе неплохую карьерку сделаешь, Элл, да еще и в короткие сроки. Не буду, правда, уточнять, каким именно способом и в чьей постели, все и так понятно…
– Правильно, можешь и не сомневаться. Если бы захотела, то давно сделала бы, и ты бы был у меня на побегушках. Может я, хорошо поразмыслив, и обсужу эту затею с твоим президентом на досуге, гуляя по Елисейским полям.
– Не говори так! Никогда не смей так говорить! – мужчина был просто взбешен.
– Ой! Что-то ты побледнел, мой милый, от этой новости! Да не переживай раньше времени. Даже вовсе не беспокойся на этот счет. На твое счастье, мне вся эта затея совсем не интересна. Я человек творческого склада, не аналитического. Давно пора уяснить, что мое амплуа - это нечто совсем другое... Да где тебе меня понять!
– Зря стараешься меня обидеть. Я тебе не враг. Не сердись, Элл, я все знаю и все понимаю. Ты, моя девочка, – самая что ни на есть творческая личность. Твои живописные работы меня восхищают. Сознаюсь честно, один твой рисунок я даже взял на память. Можно?
– Раз сознался, бери на память… Как давно мы с тобой не говорили по душам, просто и открыто, не играя свои роли, Саша?
– Скорее всего, никогда… Хотя, может, было... Ну, тогда, когда мы только познакомились и заключили этот наш договор. Вот тогда мы, Элла, и были честны и искренни друг с другом.
– Ого, как, оказывается, это было давно! – удивилась девушка.
– Неужели мы с тобой жили все это время, нося маски? – ужаснулся мужчина.
– Все верно. Жили. Носили. Лгали и притворялись. Нас это устраивало, и зачем было все менять?
– А теперь нам это больше не нужно, поэтому давай снова поговорим как брат и сестра, раз не можем быть мужем и женой по-настоящему.
 Я только за. У меня никогда не было брата.
Был приятный январский вечер после каникул, мягкие сумерки за окном переливались огнями реклам. Прислуга ушла, накрыв ужин, и двое супругов остались одни в обеденной зале, где так мирно горел камин и все еще пахло еловой хвоей.
– Послушай! Хочешь, Элл, я найду тебе хорошую школу искусств, все сам оплачу, и ты будешь продолжать творить свои росписи, перенимая опыт у лучших мастеров? Ты очень талантлива и не должна зарывать свой дар в землю! Я вот добился чего хотел, спасибо, конечно, тебе за помощь… Поэтому я хочу, чтоб и ты стала счастливой и могла заниматься любимым делом, ни от кого не завися. Я помогу тебе встать на ноги, поддержу материально и дам развод… если захочешь, конечно.
– Спасибо тебе за такие слова. Вот уж чего не ожидала от тебя услышать... Это, наверное, первый раз, когда ты решил проявить обо мне искреннюю заботу, и сам был искренен и правдив. Еще раз спасибо. Но моя беда в том, что я грежу совсем о другом... Роспись - скорее хобби, а не смысл жизни... Скажу тебе по секрету, открою свою тайну - я мечтаю о кино! Знаешь, мне кажется, я всю жизнь занималась чем-то не тем… Училась не в том институте, хотела стать дипломатом или переводчиком… Позже я поняла, что моя творческая натура требует другого. Рисование и работа с одеждой, конечно, отлично реализуют потребность в творчестве… Но на дне души, в самом-самом сердце, я втайне мечтала дарить людям иную красоту. Знаешь, показать им всю красоту отношений, какие возможны между ними… Показать красоту жеста, взгляда, улыбки, минутную красоту эмоции и вечную красоту страсти… Показать, как прекрасна может быть грусть и как величественно сострадание… Я скрывала от себя самой эту надежду, считала глупой затею пойти на актерский, подавляла свои желания. Но недавно я поняла с ужасающей силой, что не хочу больше носить чужие маски в реальной жизни ради выгоды или забавы. Сцена – другое дело. Образ на сцене – это способ донести до людей великую мысль, большую надежду…
Супруг заворожено смотрел на свою Элл. Он и раньше видел ее такой чарующе просветленной, когда она работала с красками или тканями. Но он впервые видел ее такой независимой, и такой внутренне сильной…
- Спасибо, Саша. Я теперь сама во всем разберусь. И еще - скажу как твоя сестра… Твой отец не прав, говоря, что ты пропащий человек и отрезанный ломоть в вашей семье. Видимо, сейчас, когда ты достиг, чего хотел, твоя душа стряхнула оковы, и теперь все смогут увидеть тебя настоящего, без маски и роли. Беру свои слов назад - я ошибалась, из тебя все же сможет выйти хороший руководитель компании. Когда надо, ты сможешь быть твердым, напористым, а иногда и мягким, но со всеми ты будешь справедлив, в этом я теперь точно уверена. Твой шеф не прогадал, принимая тебя в этой роли. Иди к своей мечте, и кто знает – может, я говорю сейчас с будущим президентом корпорации… А сейчас я огорчу тебя немного, но пойми, так надо. Не обижайся на свою Эллу, но я завтра уеду. Уеду домой, уеду насовсем. Как только выйдет приказ о твоем назначении и ты приступишь к своим обязанностям, я исчезну из твоей жизни, Саша.
– Как же так, Элла? Почему? Что-то не так? Как же я без тебя? Не уезжай, пожалуйста! Останься и живи со мной дальше. Я тебя не обижу и ни к чему никогда принуждать не стану!
– Дело вовсе не в тебе Саша, а во мне. Все, что мы могли сделать друг для друга, мы уже сделали. Начинай строить свою жизнь заново и заведи настоящую крепкую и любящую семью. Послушай, что я говорю тебе… Солидный пай акций компании у тебя есть, ты молодец, вовремя сообразил, во что надо вкладывать деньги. Видно, жизнь с отцом тебя все же чему-то научила. Утром совет директоров проголосует за твое назначение. С тобой заключат контракт на определенный срок, поэтому что бы ни произошло потом, это не повлияет на твою судьбу. А имея большой пакет акций на руках, можешь считать себя хозяином положения. Да и ваш шеф не дурак, он понимает, что такого верного, профессионального и опытного зама ему ох как долго искать придется, а дела отсрочки не терпят. Я за тебя спокойна. А все остальное только в твоих руках, Алекс. Да что я тебе объясняю, ты и сам все прекрасно знаешь.
– Да, я все это знаю. Да и не об этом хотел я тебе сказать, и не об этом я беспокоился. Мне сейчас, Элла, вдруг вспомнился тот вечер в ресторане, наше с тобой знакомство. Я не смогу сейчас вспомнить дословно, о чем мы тогда говорили, но никогда не забуду то платье… То восхитительно красивое голубое платье. Даже не голубое, а небесное, невесомое облако, плывущее мне навстречу, окутанное какой-то неразрешимой тайной… А твои глаза просто завораживали, манили своей глубиной, желанием утонуть в них. Я влюбился в тебя с самого первого взгляда. И думаю, эта любовь останется со мной на всю жизнь.
– Твой отец говорил мне то же самое... Но это не та любовь, Саша, на которой строят жизнь и брак. Это другое. Ведь и меня в тот вечер привлекло к тебе что-то. Хотя, может, если бы не одно сходство, мы бы с тобой не познакомились вообще… Ты мне напомнил одного хорошего человека. Его, впрочем, тоже зовут Александр, - это сын вашей Сары. Помнишь Сару, вашу экономку?
– Помню ли я Сару? Конечно же! Да когда была жива мама, Сара помогала ей нас с братом растить. А с ее сыном, Сашей, мы в детстве много играли. Отец тоже говорил часто, что мы внешне похожи. Его и назвали, кажись, посмотрев на меня. Я же старше… А ты что, была влюблена в этого Сашку? – нотки ревности зазвучали в голосе мужчины.
– Была немного... Он хороший и искренний человек с большой душой и сердцем. Он живет так, как считает правильным, честно и открыто. Не хитрит, не играет, не лжет.
– Только не надо намекать на то, что я плохой с головы до пят. То, что я решил жить своей жизнью, а не жизнью отца и брата, - не преступление, Элла. Я сам хочу быть личностью и гордиться своими собственными заслугами.
– Это, конечно, не преступление, нет. А вот то, что ты отказываешься от своих корней и религии - плохо. И отца совсем позабыл, тоже нехорошо. Не было бы его, не было бы тебя. Ты и в Америку переехал, и просишь себя называть Алексом, а не Александром, стесняешься своей национальности… Но в разговоре у тебя через каждое слово папа да папа. От чего ты бежишь?.. Знаешь, я завтра уеду, а ты начни все с чистого листа. Позвони отцу, покайся, скажи о своих истинных чувствах, о том, как ты скучаешь и как тебе плохо без родных и близких. Поделись своими достижениями и радостью, расскажи о новой должности, дай повод гордиться тобой. Да просто скажи, что ты любишь отца и что нуждаешься в его любви. Признайся, Алекс, - ведь это так?
– Да. Так, Элла. Обещаю, что я подумаю над твоими словами.
– Только думай не очень долго, а то случается так, что когда ты уже готов излить душу, поделиться с близкими своей любовью, -  делиться-то уже не с кем... По себе знаю…
– Хм… Твоя правда, – и мужчина задумался.
– Обещай, что как только я уеду, ты найдешь отца и поговоришь с ним. Только тогда я смогу со спокойной душой покинуть тебя. Обещай! – девушка встала со своего места, подошла к мужу вплотную, заглянула ему в самое сердце своими искренними открытыми голубыми глазами. Ответить отказом у Алекса уже просто не хватило бы духу.
– Обещаю! – и Алекс почувствовал, что на душе его стало очень легко, словно он ждал именно этих слов и наконец-то дождался.
– Но это все завтра, а сейчас лучше подумай о том, что ты скажешь шефу о моем внезапном исчезновении.
– Это легко... А ты не уезжай, Элла! Я понимаю, что на родине и на камнях сон слаще, но все же... Куда ты поедешь, что будешь делать одна без поддержки? Да и погоду на завтра обещают плохую, штормовое предупреждение, снегопад, сильный ветер. Аэропорт могут закрыть. Вон по всем радиоканалам трезвонят о шторме! Да я места себе не найду, гадая, как ты там. Ты же хоть и кажешься сильной, на самом деле очень ранимая и нуждаешься в любви и защите.
– Пусть это останется моей тайной, а с погодой мы как-нибудь разберемся. А ты, пока мы еще женаты, не забывай высылать Сереженьке деньги по нашему уговору, это и будет твоя любовь ко мне и защита. Договорились? А я, как только встану на ноги и буду независима ни от кого, заберу ковбоя к себе и мы будем всегда вместе. Своей матери он не нужен, а я без него просто вот не могу. И нам уже больше не надо будет с Сереженькой никогда расставаться. Мы всегда будем вместе, и у нас будет настоящая семья. Вижу его во сне, просыпаюсь - плачу, а сделать ничего не могу…
– Так чего ты его сюда не вызовешь? Жил бы парень с нами, и тебе бы никуда уезжать не пришлось. Чем бы ему здесь не жизнь? Образование, все блага бы ему дали!
– Где жил? В семье, где одни роли и одна ложь? Нет, Саша, я своего малыша только тогда к себе заберу, когда пойму, что смогу наконец дать ему настоящую семью. Ту семью, где царят любовь, понимание и дружба. А ты пока можешь ему и мне реально помочь…
– Конечно, ведь наш уговор остается в силе! Но скажи, зачем ты им столько денег высылаешь? Да и посылка за посылкой. Тут целой семьей можно прожить, а не то что одному парню.
– Дело в том, Саша, что когда я с тобой уезжала, я, по сути, сбегала из этого города. Сбегала и от плохих людей, и от самой себя! – теперь не лукавя, и сама себе смогла в этом признаться она.
– Как сбегала, Элл? – удивился мужчина.
– Ты многого обо мне не знаешь, да и не нужно тебе это вовсе… Но скажу, что меня преследовал один нехороший и страшный человек. Он грозил добраться и до Сережи… Знал, на что надавить, мразеныш... Я спасла своего малыша. Отправила его  с матерью в деревню. Туда, где раньше жила моя бабушка Агаша, мне ведь остался после ее смерти домик с землей. О наследстве этом я старалась не вспоминать, и уж конечно никому о нем не говорила. Да и не ездила я после смерти бабушки в деревню больше, тяжело мне было в прошлое заглянуть. Так я виновата перед Агашей была... Молодая была, не задумывалась, что можно потерять в одночасье близких людей и остаться одной, вот и не воспринимала все всерьез. А бабушка Агаша всегда обо мне пеклась, и тут заранее позаботилась, чтобы в случае чего было мне куда прийти. Вот и настал этот случай. Пригодилось – от любопытных глаз спокойно укрыть Марию с Сережей. Одно только странно – я думала, никто больше не знает этого адреса, но на него иногда приходили деньги, подарки – Маша мне писала…
- Как это? Ты не знаешь, от кого? Может, по ошибке?
– Нет, там было указано мое имя и имя Сережи, всегда одинаково… Знаешь, у меня все время было чувство, ну, до моего отъезда к тебе, что кто-то следит за моей жизнью. И следит не из праздного любопытства, а реально помогает мне. Некий ангел-хранитель, который всегда, в самую трудную минуту, близко и готов помочь. Который всегда рядом, но почему-то желает оставаться незамеченным, незримым… Хотелось бы думать, что это один мой давний знакомый… Но почему тогда он не нашел меня, не появился больше в моей жизни?.. Ну да ладно.
– Странная у тебя жизнь, однако!.. Знаешь что - пообещай, что не будешь забывать хоть иногда давать о себе знать. Все же ты как-никак моя первая и еще пока жена. Но сейчас у меня вдруг возникло такое чувство, Элла, что ты ищешь кого-то и пока никак не найдешь.
– Глупости. Не бери в голову, – пыталась отшутиться она.
– Вовсе не глупости. Я интуитивно чувствую, что ты очень надеешься кого-то встретить, найти. И вот тогда только наконец твоя душа обретет полный покой и комфорт. Это так? Честно скажи.
– Откровенность за откровенность... Все так, как ты сказал, Алекс. Я потерялась немного в этой жизни, свернула немного не туда, но сейчас все в порядке. Я нашла свою тропинку, и снова дышу полной грудью, ну или почти полной… Да, еще, чуть не забыла: когда страсти по моему исчезновению улягутся, ты, сославшись на то, что я тебя безжалостно бросила, оформи наш развод, и нас с тобой разведут без проблем. Я тебе заранее подготовила все бумаги и подписала свое согласие. Они в верхнем ящике стола, Алекс.
– А разве ты уже заранее знала, что собираешься уехать?
– Знала, Алекс. Знала, что в скором времени это могло произойти, поэтому и беспокоилась заранее, чтобы не оставлять все на последний день и не суетиться перед отъездом. А теперь давай отдыхать. Утро вечера мудренее, так говорила моя любимая баба Маша. Спокойной ночи, Алекс! Приятных тебе снов!
– Спокойной ночи, моя… уже не моя, но мудрая Элл. Спокойной ночи, сестренка! Хорошо говорила твоя бабушка, теперь и я стал понимать, что вправду утро вечера мудренее.
Жалко только, что мудрость приходит к нам только с годами, Алекс….

В эту ночь девушке приснился очень странный сон.
Она идет по самому берегу моря, а море серое, штормовое. Бредет она, а мысли в голове неспокойные, а самой в душе так страшно делается, потому как набегают на берег черные волны одна страшнее другой, и словно живые они, а мысли их недобрые. Как будто непонятно за какую вину, но морская стихия намеренно хочет захлестнуть одинокую скиталицу и утащить ее с собой в бездну морскую, обратив в русалку и заставив душу девичью метаться между землей и морем неприкаянной… Но девушка упрямо и открыто встречает попытки морского простора сломить ее и покорить. Но и стихия сдаваться так просто не намерена. На смену волнам поднимается сильный, порывистый ветер. Он дует холодным, нехорошим, колючим потоком, и весь песок пляжа разносится в разные стороны, создавая песчаную бурю, готовую поглотить всех и вся. Ветер грозится, что от него так легко не уйти, раздувает и поднимает столбом желтые песчинки, задувает их в рот, в глаза одиноко бредущей путницы, мешает ей идти дальше. С силой передвигая ноги в зыбучем песке, Элла медлит секунду, чтобы перевести дыхание и отдышаться. Откашлявшись и смахнув с ресниц морские песчинки, она оглядывается по сторонам, стараясь понять, где она и куда идти дальше.
И вот кажется ей, что вдалеке стоит одинокая фигура статной, светловолосой женщины, с величественно поднятой головой. Женщина приближается, грустно смотрит ей в глаза, словно что-то в них ища и не находя. Элла чувствует, что незнакомка сейчас решает ее судьбу, проверяет ее – готова ли? Но вот к чему?... Элле хочется еще раз взглянуть на женщину вдалеке, но ей мешает взбесившийся ветер и предательский мокрый песок.
Тут девушке кажется, что сквозь песчаную завесу и сильный ветер, круша все преграды, прорываясь вперед, по берегу разносится детский голос, зовущий: «Мама!». Элле становится еще труднее дышать, она уже ничего не видит и не слышит от разыгравшейся бури, но собрав всю волю в кулак, откликается на зов и кричит: «Я здесь! Я жду тебя, сынок!» И тут она явственно видит, что статная женщина, словно в последний раз окинув ее своим строгим взором, издав тихий, будто прощальный, стон, постепенно, как утренний туман, исчезает из виду. Когда силуэт женщины совсем растаял, море словно по волшебству успокоилось, тучи на небе рассеялись, стих ветер. И тогда Элла, вдохнув полной грудью побольше чистого свежего воздуха, распрямляет плечи, и с гордо поднятой головой шагает дальше, словно теперь точно зная, куда и зачем идет. Ее волосы раздувает теперь уже ручной, веселый ветерок, ноги ласкает морская вода, а на душе светло и легко. Сейчас словно весь мир за нее, и шаги девушки полны уверенности, а конечная цель пути как никогда близка.
И все бы хорошо, но девушку не покидает щемящее чувство неудовлетворенности, словно чего-то или кого-то не хватает, недостает рядом. И будто в ответ на ее мысли, Элле кажется, что кто-то тихо ее зовет. Голос доносится издалека и слышен не очень отчетливо, но Элла, остановившись как вкопанная, всем своим существом вслушивается в прокатившееся эхо. Да, это голос, который она не могла бы ни с чем перепутать и который ей дороже своего сердца. Призыв повторяется, Элла делает еще пару шагов и вновь останавливается, теперь точно зная, с какой стороны доносится крик. С болью в глазах от яркого солнца, с замирающей в сердце надеждой, она вглядывалась в даль.
Навстречу ей бежит маленький мальчик. Но по мере того как он приближается, он кажется не таким уж и маленьким… Но почему он машет призывно руками? Что пытается сказать? Ой, а может где-нибудь с кем-то беда, и нужна ее помощь? Расстояние между ними настолько велико, что девушка никак не расслышит ни одного слова. Не утерпев, Элла сама уже бежит ему навстречу, расстояние начинает уменьшатся быстрее, и тут останавливается, пронзенная догадкой. Да это же ее маленький Сережа! – от этой мысли словно ток пробегает по телу. Конечно, это ее малыш, ее ковбой! А как он подрос и даже возмужал... Но как же он здесь оказался, да еще один? Элла все позабыв, не замечая острых камней под ногами, что есть силы бросается бежать навстречу, простирая вперед руки.
Подбежав друг к другу, они крепко обнимаются, смотрят друг на друга, не отрывая глаз, словно боясь упустить хоть малейшую деталь во взгляде, жесте, улыбке…
– Сереженька, откуда ты здесь взялся, малыш мой милый? – спрашивает девушка удивленно.
– Я торопился тебе на помощь! Ведь нужно срочно расколдовать тебя, сейчас настал тот самый момент. Помнишь, тетя Алена, наших с тобой золотых рыбок? Ну тех, что были заколдованы? Ты, словно та моя золотая рыбка на стене, жила заколдованной и ждала, когда же я приду и тебя спасу… – но не успевает мальчик договорить, как Элла переспрашивает кое-что, не веря своим ушам:
– Тетя Алена?.. Разве я Алена? И я, как рыбка, была заколдована? - она пытается справиться с нахлынувшей болью в сердце.

– Да! Ты - Алена. Моя Алена, правда? И ты мама моя, да? – с надеждой в глазах вопрошает Сережа, будто не понимая, почему его переспрашивают.
– Конечно, я Алена, и я твоя... ма… ма! – с радостью соглашается она, облегченно вздыхает и понимает: вот оно, то, чего ей так не хватало.
Ей не хватало себя прежней. Не хватало того искреннего душевного мира, в котором она росла, в котором жила со своей мамой Леной, бабушкой Агашей и бабой Машей, а потом с маленьким Сережей. И после трудного, уже пройденного отрезка пути своей жизни, Алена начинает осознавать, что каким бы именем она себя ни называла, какую маску на себя ни надевала, как бы ни пыталась казаться другой, но именно он, ее маленький Сереженька, всегда видел ее искренней, настоящей, видел ее глубоко спрятанную боль и ее красивое, открытое сердце. Сережа видел ее именно Аленой, которую вырастила и воспитала Елена, вложив в дочку все светлые, искренние и настоящие чувства, вложив в нее свою душу и свою любовь. Той Аленой, какой она в глубине своей души оставалась всегда.
 Как же правильно сказал сейчас Сережа - она словно была заколдована, жила нарисованной жизнью, носила маску, пыталась отгородится от всех и вся…
 – Как же ты нашел меня, ковбой? – спрашивает она, не в силах сдержать улыбку счастья.
– Ой, мама, я так торопился к тебе, что думал не успею! Все боялся опоздать… Я как только получил твое приглашение, так сразу поехал. Я ведь понимаю, что нужен тебе не меньше, чем ты мне… Даже вещи свои не стал собирать, чтобы зря время на сборы не тратить. А когда приехал, понял, что в спешке не обратил внимания на конверт от письма. А на конверте адрес свой ты не указала. И вот искал, искал я тебя, все думал, что не успею… Но как-то чудом нашел наконец-то! Навсегда!
– Навсегда! – повторяет она, прижимает к себе и быстро-быстро кружится в танце.
– Подожди! Уронишь, я уже такой тяжелый! Постой! Я еще забыл сказать, что тебя еще один человек ищет - очень, очень ищет!
Какой человек? Твоя мама, Маша?
– Нет, мама вышла замуж! Живет счастливо, у нее теперь своя жизнь. Она с радостью отпустила меня к тебе, отпустила навсегда. Она теперь живет в городе, а ключи от твоего домика – вот они, возьми! Мама сказала, что дом тебе еще понадобится, и может, даже в самом скором времени. А у них скоро появится новый ребенок, она его ждет с большим нетерпением. Поэтому и гнездо свила настоящее. Они любят друг друга, счастливы, живут новой жизнью, новой мечтой и надеждой, а мне пришло время уйти… А ты ждала меня? Ты мне рада? Я нужен тебе?
– Конечно, милый, нужен! – не раздумывая, отвечает она. – Скажу еще раз, и буду повторять столько, сколько потребуется. Помни и не забывай никогда, никогда – ты частичка моего сердца, и эта частичка самая большая! Я тебя очень сильно люблю и очень рада, что ты наконец-то будешь со мной. Ты мой малыш навсегда! Теперь мы вместе! И уже никогда не потеряемся и не разлучимся. Я тебе это обещаю.
– Я знаю, что ты меня любишь сильно-сильно, просто еще раз хотел услышать такие нужные слова... Очень хотел!
– Понимаю, я все прекрасно понимаю милый… Но ответь мне еще на один вопрос, Сереженька. Откуда ты узнал, что я Алена, что звали меня так? Кто тебе сказал, мама твоя? С давних пор я забыла, что есть у меня такое красивое, сказочное имя...
– Нет, мама мне ничего не говорила. А про сказочное имя Алена мне сказали твоя мама и бабушка. Это они меня после долгих поисков, отвели сюда, к тебе. И еще они мне рассказали, что конец твоего пути наконец-то близок. Что ты, сама того не понимая, сломала карму, которую вы несли из поколения в поколение. Что именно это значит, я толком не понял... Но понял, что это как-то связано со мной. Ты полюбила меня и усыновила, у тебя теперь есть сын. А ведь в вашем роду должны были быть только дочери да несчастные судьбы… Ты была заколдована, наша сказочная Аленушка, но сейчас заклятие спало, ты свободна. Мама Лена, бабушка Агаша и баба Маша просили тебе передать, что очень сильно тебя любят, и они ни минуты не сомневались, что ты выстоишь, не сломаешься, вновь найдешь себя…
Алена уже ничего не может сказать в ответ, она тихо плачет, уткнувшись в плечо своего Сережи. Он утешает ее, но она отвечает сквозь слезы:
– Не волнуйся малыш, но мне нужно немного поплакать. Иногда это просто необходимо. Не бойся, это слезы счастья.
– Хорошо… Но скажи мне, мама – ты его уже нашла?.. – и мальчик, словно тревожась, заглянул ей в лицо. – Нашла того, кого всю жизнь искала и любила, сама этого не осознавая? Он тебя пытается обрести, но пока у него не выходит. Он, мамочка, хороший, я это сразу понял, он самый лучший, как и ты. И мы теперь с вами - семья?..
Не успев ответить, она вздрогнула… и проснулась в тревоге.

Озираясь по сторонам, Алена пыталась понять… Подушка была сырой от слез, и даже мокрые дорожки на щеках еще не просохли. А в ладонях словно до сих пор осталось тепло детских ручек… Как же она скучает без своего малыша! - просто сил больше нет терпеть разлуку.
Она слегка удивилась, что рядом с ней сейчас мирно спит Алекс, человек из далекой прошлой жизни, и даже улыбается во сне… Она не удержалась и погладила мужчину по взъерошенным прядям, еще раз мысленно прощавшись. Как кстати, что этот сон приснился ей именно сейчас, когда она еще размышляет, с чего начать… Спасибо, милый, любимый Сережа, спасибо за все!
Девушка машинально взглянула в окно, и на ее душе стало немного легче. Раннее ясное утро сменило темную ночь, и не было за окном ни обещанного снегопада, ни порывистого ветра, ни бурного шторма. Она могла лететь. И хотя солнце, как и сама она, только начинало просыпаться и горизонт светлел еле видимым нежным светом, - уже этого было достаточно, чтобы понять, что день обещает быть теплым и солнечным. Буря миновала, и теперь уже навсегда.

                ***
Алена одиноко стояла в аэропорту, погрузившись в свои мысли, не обращая внимания на окружающую суету. Вокруг вовсю кипела жизнь, кто-то уезжал, кто-то приезжал, было полным-полно встречающих, провожающих, служащих… Девушка блуждала рассеянным взглядом по окрестным предметам.
В глаза ей бросилось отражение в стеклянной перегородке. Почему все-таки она так непривычно оделась сегодня?.. Она и сама не понимала, просто чувствовала, что так надо. Как-то однажды, во время прогулки с Алексом по Третьей авеню, в витрине одного из магазинов ей приглянулся длинный бирюзовый сарафан, шелковый, с двумя игривыми лямками. Элла раньше никогда не носила сарафаны, разве что в детстве, да и то не такие красивые. В этой чужой стране, особенно в их окружении, совсем никто так не одевался, но сарафанчик был таким ярким, таким веселым и жизнерадостным… что девушка, сама не зная для чего, взяла и купила его. При виде простого на вид - да не простого! - сарафанчика, в ее голове возникло множество идей, одна другой краше... Выйдя из бутика с одеждой, и уже не мучаясь сомнениями, Элла тут же зашла в художественный салон, и профессиональным взглядом выбрала себе новые кисти, краски, блестки… Дома она разложила сарафан на столе – и сразу забыла, где она находится и сколько прошло времени, так захватила ее работа. Остановилась она только тогда, когда на бирюзовом полотне зацвели красные маки, заблагоухали синие васильки и запорхали беззаботные бабочки, расправив нежные крылышки навстречу теплому ветерку. Сарафан получился таким живым, настоящим… и невозможно эффектным! Полюбовавшись на свою работу, Элла убрала сарафан в пакет, спрятала в шифоньере. Черед этой обновки еще не пришел… И вот сегодня этот день настал. К яркой девушке, которая, словно экзотический русский цветок в техасской степи, привлекала к себе всеобщее внимание, бесконечно обращались с какими-то вопросами, комплиментами, комментариями… Она отвечала, рассеянно и невпопад.
Девушка словно до сих пор видела провожающего ее до такси Алекса... То он был серьезен, как никогда, и кое-как пытался отвечать на шутки бывшей жены, что у него, впрочем, плохо получалось… То делал вид, что ничего страшного не происходит и все идет как обычно, старался скрыть волнение и грусть… Но залегшая складка на лбу и подрагивающие уголки губ предательски выдавали его состояние. А увидев ее в порхающем расписном сарафанчике, на миг потерял дар речи… Скромные проводы, короткое «до свидания» - она даже не разрешила Алексу ехать с ней в аэропорт и проводить до трапа.
Девушка знала, что теперь она на правильном пути. Она уверенной походкой прошла в кассу и купила себе билет в один конец. Почему она летела сейчас именно туда и для чего, девушка и сама толком не понимала. Просто чувствовала, что это правильно и что так и должно быть. И вот теперь, еще раз мысленно пролистав всю свою жизнь, Алена в последний раз горько и тяжело вздохнула, и ей вдруг подумалось:
– Вот я сейчас вздохнула, так пусть этот вздох будет и вправду в последний раз. Я вновь обрела себя прежнюю, так пускай теперь все будет иначе! Я буду работать, найду себя окончательно, и сама встану на ноги. Хватит судьбе мотать меня из одного места в другое, от одних людей к другим. Может, и хорошо быть листком и лететь туда, куда за тебя решат другие, но я не такая. Я сама хозяйка своей судьбы. Вернусь домой, встану на ноги, возьму маленького ковбоя к себе… И я чувствую, что последние события в моей жизни не случайны. Даже тот сон… Правильно сказал однажды Алекс - моя жизнь, как роман! Действительно роман, да еще какой. А может, мне потом об этом книгу написать?.. Ладно, об этом я после подумаю… Ладно, до самолета еще целый час, пойду-ка я выпью кофе…
Она открыла сумочку в поисках кошелька - и вдруг наткнулась на конверт с письмом. Точно! Она и забыла совсем! Уже садясь в такси, Алекс дал ей письмо от Маши, пришедшее сегодня, он вынул его из почтового ящика перед самым отъездом из дома. Сейчас как раз есть время его прочитать….
В письме было следующее:
«Привет, подружка! Привет, наша красавица! Как ты там у меня? Надеюсь, у тебя все, как всегда, пучком. Ты мне на днях всю ночь снилась, и была такой счастливой. А красивой какой! - я аж до сегодняшнего дня помню, что-то на тебе было надето такое синее-синее, легкое такое, летящее, в ярких цветочках, а волосы распущены этим твоим  золотым каскадом… Ох и красивая ты была, нечего сказать! В соннике прочитала, что новый наряд и счастливое лицо к личным переменам, вот заодно и решила тебе во всем открыться, прямо как на исповеди. У нас, подруга, в доме полный сумбур и каламбур. У меня столько новостей, что я не утерпела и сразу села за письмо к тебе.
Вначале напишу о самой главной новости, так неожиданно случившейся в моей жизни. Я, представляешь себе, встретила наконец-то Его! Ты, конечно, удивишься, и просишь меня, кого это я встретила? А я, в отличие от некоторых, не буду тебя мучить и все подробно напишу в самых полных деталях. Помнишь, мы всегда с тобой шутили и втайне все же надеялись встретить принца на белом коне, а точнее будет сказать, того единственного и неповторимого, который бы любил нас и понимал. Ох, просто голова кругом от счастья! Я, милая моя, встретила мужчину своей мечты. Представляешь себе, искала где-то далеко, а он, оказывается, всегда был под боком, рядом. Вижу, вижу, как ты недовольно хмуришь брови и думаешь, что вот - Машка опять кем-то увлеклась и у нее новое увлечение! Ан нет!
Помнишь Антона? Ну, этого атлета с классной фигурой? Так вот он, оказывается, за прошедшее время выучился, получил красный диплом универа, а я-то его считала недалеким и глупым… Так вот, Антон после учебы уехал работать в другой город, да не куда-нибудь, а прямо здесь, рядом с вашей деревней, где мы жили с Сережкой. А у него тут родня, парень сумел встать на ноги, сделал себе небольшой бизнес на рынке недвижимости. Но что самое главное - все это время помнил меня и пытался найти. Искал, искал и все безрезультатно, во как ты нас спрятала! А столкнулись мы с ним случайно. Правильно говорят, что от судьбы не уйти. И привела меня эта судьба как раз в его агентство недвижимости, когда я новое жилье себе подыскивала…
Ой, что это была за встреча! Мы, подруга, как дети - то обнимались, то просто держались за руки, то целовались, а то просто сидели рядышком и не могли друг от друга наглядеться. Антон мне признался, что запала я ему в душу, канарейка его сладкоголосая, представляешь! -  еще тогда, в институте, но он никак не мог найти ко мне подход, такая я была неуловимая, а после я его вообще отшила, и вскоре все следы мои окончательно потерялись. Он и у родителей моих выспрашивал, но они ж отреклись от меня, я им больше была никто. Его даже то не остановило, что у меня ребенок! Я даже и не подозревала, что есть такая любовь. Во как! Я тебе всегда раньше твердила: если суждено, то люди найдут друг друга и будут вместе, а если уж не судьба, то не судьба…
Спросишь, почему сразу не написала? Отвечу. Я, подруга, боялась свое счастье спугнуть. Думала, сначала сама во всем убежусь и удостоверюсь, что все у нас с Антоном серьезно, а потом тебе все и пропишу. А теперь вот во всем убедилась и докладываю! А на прошлой неделе Антон, представляешь, мне официальное предложение сделал, и вот я, самая счастливая женщина на свете, не долго думая, согласилась. Свадьбу мы решили не играть шикарную, так по-простому распишемся, посидим в ресторанчике и заживем ладком да мирком. Если есть желание, бросай все и приезжай к нам на торжество, ох погуляем! Будет и белое платье, и фата, и обручальные кольца, представляешь? Мои мечты сбываются! Я ведь еще ни разу в роли невесты не была, ужас как хочется все побыстрее и как у всех! Дом твой освобождается и ждет свою законную хозяйку, а мы с любимым решили новой квартирой обзавестись. А вот с Сережкой одни заморочки...
Ах да, и еще чуть не забыла тебе написать - тут тебя разыскивал один человек, он через Антона на меня и вышел. Пытал он меня, пытал, я не утерпела и сказала, где ты сейчас живешь, наша красавица. Долго мы с ним разговаривали, и поняла я, что действительно старая любовь не ржавеет! Не знаю, будешь ты меня ругать или нет, но что сделано, то сделано. Еще я ему нарочно сообщила, что ты замужем, чтоб проверить, но и это его не остановило. Прямо как мой Антон! Сказал, что если ты в своем браке счастлива, то он за тебя только порадуется и пожелает долгого счастья, но ему просто необходимо увидеть тебя и самому лично убедиться, что у тебя, подруга, все о’кей, и ты не нуждаешься. А как он за все это долгое время, что мы не виделись, изменился! И внешне, и внутренне! И изменился только в самую лучшую сторону. Представляешь, стал таким важным, очень привлекательным и целеустремленным, а еще и талант его нашел себя. Если бы я его встретила на улице случайно – ни за что не признала. Очень хорош! Не приукрашивая скажу, просто супер!
И еще я узнала - хотя об этом мне было строго настрого запрещено тебе сообщать, он с меня даже слово взял честное-пречестное, да я человек неверующий и одним грехом больше, одним меньше для меня не имеет ровным счетом никакого значения… Но я знаю, как это важно для тебя, поэтому согрешу и скажу, а чего не сделаешь ради подруги, - но это он тебе во всем всегда помогал. И именно он был твоим невидимым ангелом-хранителем. И с бабушкой твоей, и с агентством жиличным, и с деньгами, и вообще - везде он, он, он! Кто бы мог подумать! Поняла, кто это?..
А теперь про всем известного несносного парня пожалуюсь. Твой Сережка так прямо каждый день, с самого отъезда из города, ждет не дождется, когда ты его к себе заберешь. Так что не тяни, побыстрей выходи замуж, как я, не по расчету, а по любви, и забирай хулигана к себе. Ты его избаловала, привадила к себе, меня он вообще не слушает, за мать не считает…
В общем, забирай парня со всеми потрохами, потом, правда, если передумаешь, обратно не приму, даю тебе на это свое полное согласие. Совсем меня этот твой неслух измучил. Чужой он мне был и есть. Как ни пыталась, не смогла принять его и полюбить как свою кровь и плоть. Поэтому на его эти слова не обижаюсь, раз хочет видеть в тебе мать, то я даю на это свое согласие, приезжай, забирай и усыновляй. Дам разрешение на все сразу же! Пока, подруга, не сердись, если что. Обязательно пиши. Твоя Маша, теперь уже замужняя».

Алена прочитала письмо, аккуратно сложила его обратно в конверт, задумчиво убрала в сумочку. Весть об усыновлении обрадовала ее, но она уже давно была к этому готова. Она была уверена, что так все и сложится. За Машу и ее обретенное счастье, конечно, радостно… Но и про свадьбу ее, как ни странно, уже заранее было известно из сна!.. Эх, Машка всегда такая, как сорока с ветки на ветку порхает и окончательно нигде не становится, ну да бог с ней… Даже в письме так же бестолково. Тут кусочком, там кусочком, а самое важное опущено. И почему она не написала, кто же этот ангел-хранитель, кому она дала адрес? Это же так важно... Сон, сон… Неужели он и впрямь был вещий? Все сходится и подтверждается…
Алена снова словно увидела перед собой одиноко стоявшую фигуру статной и красивой женщины… А какие у нее глаза... Пронзительные, холодные, и в то же время одинокие и грустные. Фигура рассеялась от детского крика: «Мама!»… Да это же была Юля, конечно, Юля! И она вдруг исчезла с горизонта, исчезла из всей Аленкиной жизни... Теперь все понятно. Сережа сказал во сне, что заклятие спало, проклятие оставило семью. Алена теперь свободна. Свободна! И все это ее мальчик, конечно, он! Она разбила проклятие, полюбив и усыновив Сережу. Сережа стал ее сын, и даже если теперь у нее когда-нибудь родится дочь, проклятие не подействует, ведь у девочки уже будет брат... Спасибо, родной! Спасибо за все!
Тут из динамиков объявили ее рейс. Алена, не торопясь, мысленно прощаясь со всеми, кого здесь оставляла, еще раз окинула взглядом все вокруг. Нагнулась, взяла свой небольшой саквояж, поправила лямку, упавшую с плеча, и торопливо направилась к двери. Девушка пыталась идти быстрым шагом, но ноги ее странным образом медлили, а сарафан будто нарочно путался подолом, затрудняя движение. Да и в душе оставалось такое чувство, будто что-то она оставляет здесь недоделанным или не разрешенным. На минутку она задержалась, чтобы поудобнее перехватить ручку багажа, а может, только для того, чтоб потянуть время в ожидании чего-то...
Ничего не произошло, и она уже готова была продолжить свой путь, как вдруг…
Не веря своим ушам, девушка услышала знакомый до боли голос, который сначала робко, как в далеком прошлом, а потом все увереннее звал ее:
– Алена… Алена, подожди! Я… Я вот тут подумал и решил, что ты захочешь на дорожку порцию мороженого. Ты рожки с пломбиром еще не разлюбила, Аленушка? – и приятный, респектабельный мужчина, только что торопливо вбежавший в двери аэропорта и еще толком не отдышавшийся, робко улыбаясь, протянул ей целый пакет мороженого в разноцветных обертках.
Алена, которая резко обернулась на оклик, не верила своим глазам. Этот голос, который она хотела услышать больше всего на свете… Ей на мгновенье показалось, что это опять только ее разыгравшееся воображение…
Она затаила дыхание. Неужели… Он здесь? Он нашел ее?..
Девушка так и стояла, широко раскрыв глаза, не в силах сдвинуться с места. Она вглядывалась в этого мужчину, словно запоминала каждую черточку, каждую морщинку, и, сохраняя ее в своей памяти, сравнивала с теми воспоминаниями, которые хранились у нее в сердце с давних времен и, оказывается, никогда не были забыты… А тот пытался справится с волнением и улыбался - вначале нерешительно, а потом все уверенней, все светлее. В руках у него, кроме пакета с мороженым, был огромный букет алых роз, но он словно забыл об этом. Он видел ее, она видела его, а вокруг никого, шум аэропорта стих, толпа исчезла.
Первым нарушил затянувшуюся тишину он.
– Я так долго искал тебя, моя Аленушка! Я готовил столько слов для нашей встречи, а сейчас даже не знаю, что сказать... Ладно, спрошу первое, что пришло в голову: тебе еще интересна роль Клеопатры?.. – и снова долгая пауза, пока мужчина опять не собрался с духом и не продолжил говорить.
А Алена продолжала стоять молча и смотреть на него. Она верила и не верила своим глазам, ей сейчас даже не важно было, что он говорит, лишь бы слышать его голос, видеть его…
– Я ждал все это время только тебя одну и берег эту роль только для тебя, Аленка. Только тебя одну, только ты одна! – произнес он с надеждой в красивых карих глазах. – Помнишь, я обещал тебе тогда, давно, что ты сыграешь прекрасную царицу в моем фильме? И вот я тебя наконец-то нашел. Нашел тебя, Аленка, и на этот раз никуда уже не отпущу и не потеряю. Скажи же мне, наконец, что я нужен тебе! Скажи, что нужен сегодня и всегда! Скажи!
В этих его словах было все. Все долгие терзания, все надежды, мучения, поиски, и главное – такая верность, такая вера в любовь…
– Конечно, помню, Миша. Я все помню! А мороженное в рожках я люблю по прежнему. И я буду сниматься в твоем фильме. И я... Миша… выйду за тебя замуж! – слова словно сами срывались с ее губ.
Не успела она закончить фразу, как мужчина подхватил ее на руки, нежно и трепетно обнял. Обнял, как самое дорогое и бесценное сокровище мира, как пронесенную сквозь годы мечту, как самое дорогое, родное и любимое дитя.
– Люди, вы слышали! Я самый счастливый человек на этом свете! Она согласна-а-а-а-а!
– Миша… Подожди минутку, поставь меня на землю, я хочу спросить… А ты теперь разве больше не носишь очки? Твои глаза, глаза… – Алена вдруг отстранилась, не разжимая объятий, внимательно всматриваясь в его лицо, будто что-то стараясь вспомнить.
 – Не ношу, Аленушка, я их давным-давно заменил на линзы. Так удобнее... – Михаил аккуратно поставил Алену на землю.
 – Понятно... Но какие же у тебя, оказывается, красивые бархатные глаза! Цвета спелого миндаля! Такие родные, теплые, карие... и эта родинка на переносице! Почему я раньше не замечала ее? Она мне будто бы знакома. Словно я ее уже видела где-то и знаю…
– Так эта родинка, Аленушка, у меня с самого детства. Просто, видно, она была спрятана за толстой оправой, вот ты ее и не замечала.
– Боже мой, Миша! Я вспомнила, я знаю… это ты! Ты! – и девушка, не раздумывая, привлекла оторопевшего мужчину к себе, покрывая его лицо поцелуями.
– Любимая! – только и сумел сказать он, не в силах справиться со всеми обуревавшими его сейчас чувствами.
Он вновь подхватил девушку на руки и стал вдруг, как ребенок, кружиться вместе с Аленой в неком только им понятном танце, прямо в холле аэропорта. Они оба сейчас забыли, где находятся, есть ли кто-то вокруг... Не замечая удивленных взглядов перешептывающихся вокруг людей, не замечая ошарашенной охраны, он все продолжал кружить и кружить свою любимую в странном танце вновь обретенной любви. Цветы и мороженое были забыты и брошены где-то под ногами, но разве можно сейчас было думать о таких мелочах? А Алена, обретя, наконец, того, кого искала так долго, просто тихонько плакала, уткнувшись Мише в плечо. Но сейчас это были не слезы страха, не слезы стыда или обиды - это были слезы счастья и любви, ее настоящей любви.
Вновь обретенные, счастливые, они смотрели в глаза друг другу и понимали друг друга без слов, общаясь любящим сердцем, душой и своими искренними чувствами.
– Я тебя люблю, родная моя! – кричало его сердце.
– Я тебя люблю, мой единственный! – вторило ее сердце. - Но почему же ты так долго не мог меня найти, любимый?
– А может, ты сама не хотела, чтобы я тебя нашел, моя милая? Все должно было встать на свои места, пройти время, прийти мудрость, познание себя и своих ценностей. Все ложное ушло и уступило место истинному. Мы любим с тобой, моя нежность, друг друга, и мы теперь вместе – и это главное! Главное! Помни это, не забывай никогда!
Теперь уже не забуду! Я обрела себя, обрела тебя, обрела сына. Вот оно, мое настоящее счастье! Оказывается, оно такое большое, светлое и сильное, что просто нельзя найти слов, чтобы выразить его… Как же хорошо и светло стало в моей душе! Я свободна, я лечу навстречу яркому солнцу! Навстречу вольному быстрому ветру! Навстречу свету! Со мной мой любимый мужчина и мой сынок. Мы семья, и мы  вместе.
Я просто женщина, и я счастлива!...