Посвящение Charles Bukowski

Мы пили долго, был рассвет,
в квартире стало все меняться,
и кресло в стиле рококо,
в стульчак сортира обращаться.

Мы пили долго, был закат,
она запястье показала,
с хмельной улыбкой рассказала,
как громко капает в начало,
из места, где всегда печали.

Кричала!

И долго так, не отвечала.
И тихо так, рукой больной судьбу качала.
Потом, молчала… Все молчала.
А тишина, сжимала,
из горла слов не выпускала.

Мы пили много, был рассвет,
мир за окном однообразный,
и стрелы острые часов
пересеклись  крестообразно.
И ветви длинные стволов,
хлестали те'нями по лицам,
перила ржавые клялись,
просили вниз переломиться.

Мы пили много, без конца…
Теряли суть. Поймав начало,
она беспечно отвечала,
- Не веришь? Тяжело дыша.
В парадном эхо отражало, 
По плитке каблуком стучала…
Рвалась куда-то, успевала,
Она так страшно застонала…

Петля. Веревка. Узел грубый.
Искажены от боли губы.
Во мраке тело невесомо.
Лицо в стекле окна - живое.
Фонарь на улице погас.
Ребенок вздрогнул в колыбели.
Сорвались звезды за пределы,
Качели в темноте скрипели.