Электра

Все было странным. Чересчур странным для того, чтобы быть правдой и слишком реальным для того, чтобы откладывать мысли об этом на завтра. Фая быстро шла по спящему проспекту уже квартал, до круглосуточной аптеки, в которую она направлялась, оставалось еще около пятисот метров. Обычно в этот час в аптеке покупали спирт и шприцы, в лучшем случае презервативы, но никак не экспресс-тест и шипучие витамины. Тест нужен был Фае только для того, чтобы быть уверенной наверняка – в самом результате она ни на йоту не сомневалась. Желаемая уверенность радовала и пугала одновременно.

Фая долго стучала в закрытое окошко, когда, наконец, оно открылось и в нем показалось сонное лицо провизора, женщины лет пятидесяти с рыжей химией под колпаком и белом халате:

- Что Вам, девушка?

- Экспресс-тест. Два экспресс-теста.

- Не спится? А вдруг положительный? Тогда вообще не уснете... – сочувственно сказала провизор, роясь в ящике – Вот. Последние.

Фая положила на прилавок сто рублей, сунула оба теста в сумку и ушла, не дожидаясь сдачи.

Всю свою жизнь Фаина хотела иметь ребенка. Каждую ночь, перед сном, в то время как большинство девчонок думали о выпускном бале или пышной свадьбе, Фая мечтала о малыше. О том, как она будет водить его гулять в парк, учить ходить и говорить, одевать в нарядные костюмчики и покупать развивающие игрушки, кормить его молоком и яблочным пюре из баночки, рассказывать сказки перед сном и кутать в байковое одеяльце. Она собиралась стать лучшей мамой на свете: любящей, доброй, ласковой, нежной, внимательной, заботливой и сердечной. Разумеется, она хотела найти для своего малыша не менее хорошего папу, который бы любил и ее, и ребенка больше всего на свете.

У Фаи был четкий план действий: к двадцати шести - двадцати семи, она должна была выйти замуж, разумеется, по большой небесной любви и, разумеется, за отличного мужчину. От него и планировалось через девять месяцев, как в сказке, родить здорового, крепкого малыша с голубыми глазами. Мальчика Фая назвала бы Стасом, девочку Варей. Она была больше чем уверена, что все произойдет точно так, как она хочет, вплоть до цвета пеленок и полога над детской кроваткой, однако Фаинина судьба не терпела планирования и графиков, все важные события случались спонтанно и внепланово. Чем больше Фаина планировала свою жизнь, тем больше жизнь выкидывала фортелей, после которых приходилось менять все в корне.

В 4,5 года у Фаины появился папа. Своего биологического отца она никогда не знала, да и стремления познакомиться с ним почему-то никогда не возникало. Папу (по сути отчима) Фаина любила едва ли не сильнее мамы и считала своим единственным и истинным отцом. Детей, кроме Фаины, в их семье не случилось, поэтому Фаину и папа, и мама воспитывали как принцессу, отчаянно балуя и всячески ей потакая.

В 11 лет Фаина победила в городском конкурсе моделей и заразилась звездной болезнью. Звездная болезнь прошла, когда на всероссийском туре конкурса она заняла только шестнадцатое место, а лучшей оказалась маленькая еврейская девочка с кривыми зубами и сросшимися бровями. Жури, отчего-то посчитало ее милой, а Фаина с ее длиннющими волосами и белозубой улыбкой показалась им чересчур «кукольной» внешности. После этого конкурса с карьерой модели было покончено раз и навсегда.

В 15 лет Фаина лишилась невинности. С ее стороны это было осознанным шагом, Фаину раздражало, что она не такая, как все. Став такой же, как все Фая успокоилась, однако так и не поняла, почему об этом весьма неприятном действе так много говорят, снимают фильмы и пишут книги. Ей откровенно не понравился секс, и последующие два года месту в жизни Фаины для него не находилось.

В неполные 18 лет Фаина вышла замуж за «человека всей своей жизни», через шесть месяцев человека всей ее жизни отправили в частную клинику, на принудительное лечение от игорной зависимости. За один вечер Паша умудрялся проиграть свою зарплату, зарплату Фаины, да еще и залезть по уши в долги. Еще через пол года Фая получила повестку в суд, где и узнала от адвоката, что ее муж, вступивший на истинный путь и ставший Свидетелем Иеговы, решил с ней развестись. Адекватных причин для развода у мужа не было, но Фаина его решению не сопротивлялась – суд дал им время на раздумье, после чего брак был расторгнут по обоюдному согласию сторон. Фаина вновь обрела душевное равновесие и уверенность в завтрашнем дне. Те деньги, которые раньше Паша проигрывал после работы в казино, отныне плавно перетекали на счет Свидетелей Иеговы в ЦБ РФ. Все были счастливы.

В двадцать Фаина отправилась покорять Москву. Она сняла комнату в Ясенево и устроилась работать помощником адвоката в одну крупную столичную фирму. Будучи уверенной в том, что талант пробьет себе дорогу она работала по 18-20 часов в сутки, частенько оставаясь в офисе на ночь. Проработав в таком режиме полтора года, Фаина поняла, что это совсем не то, чем она хотела бы заниматься по жизни, а так же, что карьерного роста в ближайшие десять лет здесь не предвидится, собрала чемодан и вернулась в Питер.

В двадцать два она окончила юрфак, обрилась наголо и уехала за обретением душеного спокойствия на Тибет.

В двадцать три... В двадцать три она среди ночи шла по проспекту домой с двумя экспресс-тестами в сумке и тотальным незнанием того, как жить дальше.

«Две полоски – вам конец» - вспомнила фразу из французской комедии Бессона и горько улыбнулась. Очень хотелось выпить и покурить, но было уже нельзя. Фаина очень хорошо представляла себя в роли матери, но совершенно не представляла себя беременной. Ей всегда казалось нелепым, что для того, чтобы стать счастливой матерью, нужно обязательно пройти все девять кругов ада. Токсикоз, опухшие ноги, живот бегемота, частое мочеиспускание и так далее. Все это никак не вписывалось в привычный для Фаины ритм жизни. Она даже собаку не хотела заводить, потому что это ответственность, прогулки, кормление, уход, а ей нравилось жить freelancerом, без графиков и обязательств перед кем бы то ни было, не уделяя слишком много внимание собственному здоровью, кроме обязательного субботнего бассейна и стакана кефира по вечерам. Она могла задерживаться на работе допоздна, пить по пять-шесть чашек кофе в день, не спать трое суток подряд... Мысль о том, что мановением волшебной палочки жизнь будет вынуждена поменять направление и вернуться в берега пугала ее больше, чем конец Света и третья мировая война. С утра Фаина решила пойти к гинекологу и встать на учет. Около пяти ей все-таки удалось заснуть.

Утро нового дня началось с фруктовой овсянки и апельсинового сока. Первый раз за последние десять лет Фаина завтракала. Обычно ее организм просыпался часам к одиннадцати, до этого времени от одного запаха еды Фаю начинало мутить. Сегодня она пересилила себя и позавтракала. Теперь она была в ответе за двоих. За себя и за ту кроху, которая росла внутри нее. Ей нужно было железо, кальций, магний, белки, жиры и прочая ерунда, о которой пишут на коробках. Никогда в своей жизни Фаина не читала этой, как оказалось важной информации. Внимательно изучив все что написано на коробке с хлопьями и бутылке с соком Фаина ощутила себя наполненной витаминами А, С, В и В2, а потом поймала себя на мысли, что вот уже полтора месяца как не курит и не употребляет алкоголя. То, что она беременна, Фаина почувствовала около трех дней назад, а курить пить и прелюбодействовать перестала из совершенно иных соображений. Почему-то в этом году Фаине захотелось соблюдать Великий пост, видимо это было знаком Высших сил и началом новой жизни. Жизни на двоих.

- Беременность шесть недель. Поздравляю!

- Да, в общем-то, не с чем... Это так незапланированно, так внезапно, что я теряюсь.

- Вы замужем?

- Разведена.

- У Вас это первая беременность, я не советовала бы Вам делать аборт, хотя дело конечно Ваше...

- Нет, что Вы. Я хочу родить. Только не так я себе все представляла.

- А как? Сколько вам лет?

- Двадцать три.

- Учитесь?

- Работаю.

- Родители далеко?

- Нет, все здесь.

- Поговорите с ними, они вам помогут, я уверена.

- Нет, нет... Я не о том. Я и сама справлюсь. Мне просто очень хочется, чтобы у моего малыша был папа.

- Вы не знаете, кто отец?

- Ой, Господи, знаю, конечно! Я не знаю, как ему об этом сказать... вообще все очень сложно.

- Ну, тогда желаю Вам поскорее во всем разобраться! Жду Вас через месяц. Желательно вместе с отцом ребенка.

- До свиданья! Спасибо.

Фаина сидела в кресле и читала большую книжку с картинками про беременность. Там писали, что малыш внутри нее был величиной с виноградину. У него есть легкие, кишечник, печень, почки, центральная нервная система, а сердечко уже гоняет кровь по его телу.

В кабинете у доктора Фаина не лукавила. Ситуация действительно была очень и очень запутанной.

Фая уже давно перестала понимать что это – комплекс Электры, больная любовь или что-то третье.

Все началось давно. Так давно, что вспомнить точную дату начала отсчета практически нереально.

Ей было 8. ЕМУ 26. ОН катал ее на лодке и учил плавать. Она для НЕГО была не рожденной дочерью, ОН для нее вторым папой. С подарками, сюрпризами, каруселями, сахарной ватой... В детстве Фаину не баловал только ленивый, а ОН, лучший друг Фаиного папы, в число ленивых не входил. ОН привозил ей из Финляндии первых кукол Barbie, с гнущимися руками и ногами, атласными нарядами, розовой мебелью и даже целыми особняками.

Ей было 13. ЕМУ 31. Она была няней у его трехлетнего сынишки. ОН исправно платил ей тридцать рублей в час и оставлял внушительные чаевые. Фаина любила ЕГО сына как брата, сидеть с ним само по себе было удовольствием, не говоря уж о деньгах, которые она получала. Через год ОН развелся с женой, променяв ее на свою беременную секретаршу. Жена вышла замуж и переехала в Штаты на ПМЖ. Сына она увезла с собой.

Ей было 18. Ему 36. ОН отговаривал ее выходить замуж, говоря о бесперспективности этой кампании. Она никого не хотела слушать. ЕГО в том числе. Она была уверена в том, что будет счастлива, пусть даже и без НЕГО. В тот год Фаина поняла, что именно ОН мужчина ее мечты. Точно как у Керри Бредшоу. Фая знала ЕГО практически как облупленного. Во-первых, ОН был лучшим другом ее отца, а в детстве она безумно любила сидеть в гостиной под столом и слушать взрослые разговоры. Она знала практически все о ЕГО женщинах: двух официальных женах, одной гражданской, любовницах и случайных знакомых. Во-вторых, она долгое время помогала ЕМУ и его жене с малышом. Была вхожа в их дом, видела итальянские ссоры с кровоподтеками на запястьях, разбитыми вазами и звонкими пощечинами, теплые семейные ужины в гостиной, со специальными пузатыми винными бокалами и множеством разных закусок. В-третьих, ОН был рядом столько, сколько она себя помнила – а если и не рядом, то в зоне шаговой доступности. В-четвертых, ОН был действительно хорош собой: высокий блондин с голубыми глазами, ОН всегда следил за модой, читал мужской глянец и всячески старался быть на гребне. Девизом ЕГО жизни было выражение «Лопни, но держи фасон», иногда это даже доходило до крайности. Он мог купить костюм от TODS и весь следующий месяц ходить на работу и с работы пешком, экономя на бензине ссылаясь на то, что давно хотел больше времени посвящать своему здоровью. Мог месяц ничего не есть, но купить себе самый крутой ноутбук, который только-только появился в нашей стране. Мог спустить все деньги в жутко дорогом и пафосном ресторане, с понравившейся ему девушкой, а потом, до очередного финансового поступления жить святым духом... Он был практически идеальным - два высших образования, аспирантура, собственная международная страховая компания, audi tt, квартира в центре города, ослепительная улыбка и идеальные манеры ... Стоит ли продолжать? Мало кто знал, что на все это положена большая часть жизни. Мало кто знал, что за этим стоит титанический труд, множество бессонных ночей, лишений и компромиссов с самим собой... Фаина знала.

ОН в 26, практически не отличался от самого себя в 41. Все тот же жизнерадостный взгляд, беззаботная улыбка, оптимистический настрой. Только взгляд стал немного глубже, да складка между бровями прорисовывалась все четче с каждым днем. Деньги, вопреки всеобщему мнению, ничуть не испортили ЕГО – они подарили свободу выбора и расширили сознание, тем самым, помогая взобраться на ступень выше по пирамиде ценностей Маслоу.

Так вышло, что около года назад ОН открывал в компании юридический отдел. Так вышло, что Фаина только-только вернулась с Тибета и искала работу. Так вышло, что из альтруистических соображений Фаина вызвалась ЕМУ на помощь, да так и осталась работать в компании. Все выходило само собой, у Фаины и в мыслях не было что-то подгадывать или подтасовывать... Ей нравилось работать в этой компании, нравился дружный коллектив, нравилась зарплата, нравилась возможность развития, нравился строгий, но справедливый директор в ЕГО лице. ЕГО также все устраивало. ОН удивлялся тому, когда его любимая малышка успела вырасти, поумнеть, получить высшее образование, стать специалистом по юридическим вопросам и из малышки превратиться в настоящую леди. ОН по-прежнему в обед водил ее в кафе-мороженое, где покупал три шарика клубничного с сиропом и шоколадной крошкой в жестяной вазочке, по-прежнему давал ей немножко порулить своей машиной, только теперь Фаина не путала газ и тормоз, а являлась счастливой обладательницей водительского удостоверения. ОН по-прежнему инстинктивно брал за руку, когда они вместе переходили дорогу, по-прежнему подвозя Фаю до дома, останавливал машину в сантиметрах от двери подъезда, несмотря на то, что выпарковываться из Фаиного двора было иногда практически нереально, по-прежнему мило подшучивал над ней, а она теперь находила, что ответить на его колкости... Все было по-прежнему, вот только разница в 18 лет, казавшаяся раньше пропастью постепенно сходила на нет.

23 февраля. День защитника отечества, с легкой руки президента ставший красным днем календаря и негласным праздником всех мужчин. На 22 февраля был намечен корпоратив в Novotel, где были запланировано чревоугодие и возлияние по поводу грядущего праздника и внепланового выходного.

- Фаин, я домой. Тебя подвезти?

ОН подошел к ней со спины так тихо, что она его не заметила. От него пахло ромом, табаком и остатками утреннего парфюма.

- А у Вас в кармане есть лишних полторы тысячи, чтобы довезти меня без последствий?

- Ох, ладно тебе, что будет-то?

- А вы будто не знаете? Сейчас на каждом углу стоит «работник ГИБДД» и заставляет каждого второго дышать в трубочку. У них сегодня рыбный день... Давайте лучше я сяду за руль и подвезу Вас.

- Что же я буду делать, когда моя принцесса купит личный автомобиль?

- Ходить пешком, очевидно. Или заведете шофера.

- Тогда уж лучше шоферку. Два в одном.

- Ха, вы как всегда расчетливы. Только так не бывает, чтоб два в одном... Или ездит хорошо, но неприглядная, или красивая, но машину разобьет.

- Ну... Ты же не разбила пока.

- У меня еще все впереди.

Фаина взяла у него ключи, попрощалась с коллегами и пошла вниз, греть машину. ОН спустился меньше чем через пять минут. В черном пальто с кашне и дипломатом в руках.

- Вот теперь там – ОН показывал наверх, на этаж где остались праздновать сотрудники ЕГО фирмы – начнется веселье. Кот из дома мыши в пляс. А ты точно не хочешь остаться?

Фаина не хотела. Она хотела уехать от людей, от атмосферы веселья... С самого нового года, вот уже почти два месяца, ей хотелось исключительно покоя и одиночества, поэтому любое уединение было для нее приятным.

ОН пригласил ее на кофе. Фаина согласилась. Она любила бывать у НЕГО в гостях. Сидеть на громадном кожаном диване в гостиной, читать журналы со стеклянного журнального столика, пить кофе из черных чашек с двумя белоснежными кусочками рафинада на блюдце. Она с самого детства любила забираться с ногами на диван, облокачиваться на спинку и в такой позе пить кофе или читать. ОН, когда Фая была у него в гостях, обычно, кутал ее ноги в шерстяной плед, а сам садился рядом, Фаина читала вслух, а ОН саркастично комментировал, она после пары его фраз начинала заливаться смехом, а он продолжал юморить до тех пор, пока Фаина не начинала хохотать и рыдать одновременно.

В тот вечер ОН как обычно заворачивал ее в плед, но что-то заставило ЕГО тыльной стороной ладони провести по ее щеке, а ее, в свою очередь, что-то заставило прижать ЕГО руку к своей шее. ЕГО нетрезвость, ее внутренняя дисгармония, диван, плед, аромат свежесваренного кофе: все это выступало в роли отягчающих обстоятельств. Не произнося ни слова, уверенно, в какой-то мере даже хладнокровно, ОН снял с Фаины палантин, одним движением расстегнул молнию на спине – платье бесшумно спустилось вниз, обнажая плечи и грудь. ЕГО руки двигались сверху вниз, он обнимал ее по-мужски нежно и властно. Фаина боялась встретиться с НИМ взглядом. Она закрыла глаза и как губка впитывала собственные ощущения, запахи и звуки этого вечера, воспринимая все острее и детальнее. ОН потушил свет , это несколько раскрепостило Фаю, она вибрирующими руками стала расстегивать пуговицы на его рубашке, ОН ласкал ее спину:

- У тебя кожа нежная. Ты пахнешь медом и луговой травой...

Фаине было хорошо с НИМ. ОН долго готовил ее к тому, что должно было случиться после, целовал ее шею, спину, грудь, не форсируя событий. Инициатива целиком и полностью покоилась в его руках, Фаина могла лишь отвечать на его ласки.

ОН вошел в нее быстро, Фаина шумно вздохнула и вздрогнула. ОН хорошо знал, как доставить женщине максимум наслаждения, с каждым движением Фаина дышала все более прерывисто. Наконец она дернулась и, шумно выдохнув, опустив голову ЕМУ на плечо.

Несколько минут они провели в сомнительном молчании, которое, тем не менее, в данной ситуации было уместнее всего. ОН все также продолжал гладить ее волосы и скулы, Фаина полулежала, уткнувшись ЕМУ в плечо.

- Я курить хочу. У тебя есть?

Фаина понимала, что обращаться на Вы к мужчине, с которым ты была единым целым еще несколько минут назад, было бы нелепо.

- Посмотри на кухне, слева от барной стойки в верхнем ящике.

Фаина застегнула молнию на платье и медленно, не обуваясь, пошла на кухню.

Она села на широкий кухонный подоконник и приоткрыла окно. Вдох-выдох. Плавно и размеренно. Фаина глотала дым с привкусом вишни и старалась не думать о том, что произошло несколько минут назад. Она пообещала самой себе, что во избежание острых моментов, стоит считать, что ничего между ними не было. Потому что то, что было больше никогда не повторится. Никогда. В этом она была почти уверена. Выкурив подряд две сигареты, она вернулась в комнату. ОН спал, полулежа в подушках дивана. Фаина спешно оделась и вышла, плотно закрыв за собой входную дверь. ОН все понял без объяснений. Все полтора месяца они общались ровно так, как общались до этого. Между -жила лишь некоторая невысказанность, однако, облачение мыслей в слова не всегда приводит к положительным последствиям. Они молчали. Молчали каждый с надеждой на то, что другой заговорит первым. Молчали, играя в пинг-понг несказанными словами. Молчали, откладывая смутные мысли на завтра.

«Беременность шесть недель. Поздравляю!» - стучало у Фаины в висках.

Пришло время говорить.

С самого утра Фаине не работалось. Она наметила «разговор» на шесть вечера, но никак не могла сказать об этом ЕМУ. Методично поднимая телефонную трубку, она вновь опускала ее на рычаг. Так прошло около трех часов. Она подбирала слова, кашляла, меняла голос до неузнаваемости, но так и не могла собраться с силами и позвонить. Перед самым обеденным перерывом она все таки решилась:

- Привет! Мы можем встретиться в «Мороженке» сразу после работы. Поговорить хочу.

Фаина старалась сделать интонации максимально непринужденными, но ОН все равно все понял.

- Что-то случилось?

- Я не могу по телефону. Я буду ждать Вас в кафе...

- А давай сейчас? На обеде.

Фаина хотела тщательно подобрать слова для вечернего разговора. Монолога, как ей казалось. Однако, она отчетливо понимала, что еще пять часов наедине со своими мыслями она провести не способна. Лучше экспромт.

- Хорошо. Тогда в «Мороженке» через десять минут.

ОН явился в точно назначенный срок и моментально перешел к делу.

- Что у тебя случилось, малышка?

- Все так сложно... Яне знаю с чего начать...

Фаина мялась. Она надеялась, что ОН сам обо всем догадается.

- Ты заболела? Деньги нужны? Что-то на работе не так?

- Понимаете, понимаешь...

Фаина путалась в окончаниях, и никак не могла найти комфортное, соответствующее сложившейся ситуации.

- Я беременна.

- О! так это же здорово, малышка! Сделаешь Дениса дедом! а ты что, не рада?

Фаина поняла, что тянуть дольше, возможности нет.

- Ты, вы отец.

ОН поперхнулся и вылил на себя пол чашки эспрессо.

Фаина протянула ему влажную салфетку. ОН вытирал рубашку, галстук и пиджак и молчал. ЕМУ очень не хотелось задавать риторических вопросов вроде «как?», «кто???», «ты уверена?»...

- И что ты планируешь делать?

ЕГО вопрос прозвучал достаточно сухо и скомкано.

- Я не знаю, не знаю, не знаю ...

Фаина разрыдалась. Он обнял ее за плечи и прижал к себе.

- Ну... Не плачь, малышка! Не плачь! Все будет хорошо... Я денек подумаю, а завтра мы сядем и все-все-все решим... Тссс! Ну не надо, слышишь.

Впервые за долгое время рядом с Фаиной был кто-то, с кем можно было разделить эмоциональный груз, который она мужественно несла в одиночку.

Дима сел за руль и впервые, оставшись наедине с собой, шумно глотнул воздуха. Ему казалось, что вот-вот случится астматический приступ, оставшийся далеко в детстве, фантомы которого кружили перед ним до сих пор. Астму он поборол путем ежедневных тренировок в бассейне и закаливания, а привычка шумно и глубоко глотать воздух осталась с ним. Она была неким рудиментом, оставшимся от самого маленького в классе, худенького болезненного мальчика, который, претерпев все горести и невзгоды, обречен был стать лучшим.

Дима гипнотизировал взглядом пятнышко на лобовом стекле и думал. С самого детства он обладал чудесным умением – думать сразу в нескольких направлениях. Но сегодня даже его двухъядерному процессору не хватало оперативной памяти. Слишком о многом нужно было думать и чересчур многое учитывать. В голове вертелось:

«Шесть недель... Полтора месяца. Больше сорока дней.»

Будучи дважды отцом, он знал подробности развития плода на шестой-седьмой неделе. А еще он знал, что если делать аборт, то делать его нужно в ближайшие дни, ибо потом будет поздно. Но про аборт ему думать не хотелось.

Хотелось верить, что они с Фаей начнут жить вместе - будет светловолосый, голубоглазый улыбчивый малыш, детский сад, школа, тренировки, бассейн, хоккей или баскетбол. Будет кроватка, о какой и не мечтали королевские отпрыски, коляска, стоимость которой сравнима со стоимостью легкового автомобиля, лучшие пеленки, лучшие ползунки, лучшая присыпка... Все самое лучшее – сейчас Дима мог себе это позволить.

Он мог обеспечить этого малыша всем самым лучшим, но он не мог дать ему главного – полноценной семьи. Не формальной – формально он готов жить с Фаиной, быть верным мужем и заботливым отцом, но сердце не обманешь... К чему лукавить? Дима не видел в Фаине спутницу своей жизни. Она была его малышкой – маленькой, о которой стоило заботиться, которую нужно было защищать и переводить через дорогу за руку. Он любил ее по-братски, по-отечески, но ни как иначе. Она не могла стать его супругой – делить горе и радость, здравие и болезнь пока их не разлучит смерть. Она могла быть рядом, но не могла претендовать на роль составной части единого целого, а больше всего на свете Диме не хотелось обманывать ребенка и рассказывать сказки о том, как папа любит маму, когда в реалиях это было совсем не так... Дети многого не понимают, но абсолютно все чувствуют, в этом он был уверен.

Также Дима не понимал, каким образом он должен поговорить с Фаининым отцом – своим лучшим другом. Это была какая-то сюрреалистическая ситуация из плохого американского кино, в которую плохо вписывались реальные герои и события.

Брейк продолжался около сорока минут, после чего Дима набрал Фаину.

- Я машине, малышка, спустись, пожалуйста, ко мне.

Фаина, укутанная в серую пуховую шаль, спустилась вниз и села в машину.

- Я много думал. Обо всем. Давай ты скажешь, что ты предполагаешь делать, а я приму и поддержу любое твое решение.

Фаина говорила сбивчиво, прерывая свою речь паузами и передышками.

- Понимаете, понимаешь, я не так всю жизнь хотела – я хотела планово, от человека, с которым я состою в законном браке по большой небесной любви, чтобы у ребенка были пап и мама, которые одинаково сильно любили бы и друг друга и малыша. Я понимаю, что так уже не будет. И в лучшем случае будет псевдосемья – союз разведенных родителей, оставшихся друг с другом в хороших отношениях. Черт, как же хочется курить, а нельзя.

- Так ты хочешь рожать?

- Вернее будет сказать - я не хочу аборта. Это страшно. Я хочу детей, но не так, понимаете? Но раз уж выбора нет, то... мы предполагаем, а жизнь вносит свои коррективы. Мне 23 – все наперебой кричат мне, что это хороший для потомства возраст, но я понимаю, что многого не сделала... многого не получила, не добилась... Мне страшно, что я больше никогда, никогда не смогу вернуться в свои двадцать три...

- Малышка, ты должна дать четкий ответ. Яне могу решать за тебя – я не вправе...

- Тогда я должна все рассказать, хорошо?

После паузы Фаина продолжила:

- Я хотела тебя лет с семи, понимаешь? Большую часть своей жизни. И все что было, включая это мое дурацкое замужество, переезд в Москву и прочее, все было в параллели. И если бы в газетных киосках продавались твои плакаты, то я бы оклеила ими стены в своей комнате. Я была фанатично влюблена, так же, как кто-то влюблен в Диму Билана или в Сережу Безрукова... Безумно. Поэтому сидела с твоим дитем, бегала за тобой хвостом, напрашивалась покататься в машине... А замуж выходила тебе назло, соответственно. Чтоб ты понял, что ты потерял. А ты не понял. И тогда я решила уехать в Москву. Уехала. А ты снова не оценил. Не приехал на белом коне и не забрал меня. А еще все это время я жила в строгой конспирации от друзей, от родителей, от самой себя - не говорила никому о том, что твориться у меня внутри, Боже упаси... Я сама этого жутко боялась, вдруг во сне сказать что-нибудь или ляпнуть что-то не то...

А полтора года назад, в Москве я случайно пошла в бар и познакомилась с женщиной. Вышло так, что я взяла и выложила ей все. Незнакомому человеку. Случайно, потому что молчать дальше не было сил. Она сказала, что все решит секс. Для меня это было так дико... Секс... Ха... Ты был для меня Идеалом, с большой буквы... Я о сексе вообще не думала. Понимаешь? Какой секс... Потом мы стали работать вместе. И все было так гладко и хорошо, что просто не хотелось, чтобы это кончалось. И лучше быть не могло. И я так не хотела ничего менять. И я снова кисла в своей неразделенной любви. И в довершении всего случилось то, что случилось. И мозг взорвался - все изменилось...

Я стала воспринимать тебя иначе – права была та женщина из бара, все вышло ровно так, как она сказала – все как рукой сняло. Ты нравишься мне не больше и не меньше моего бывшего мужа. Все стало как-то ровно – как прямая линия. Мне хорошо с тобой ехать в машинке, сидеть в мороженке, идти за руку, но не больше. Мне было очень хорошо с тобой тем вечером. Потрясающе хорошо, как ни с одним другим мужчиной, но я отчетливо понимаю, что ты не моя судьба. А я не твоя. Сказал бы мне кто лет пять назад, что буду сидеть с тобой в машине и говорить вот так – не поверила бы. Ты очень дорог мне, как... Не подобрать слово. Очень дорог. Как друг, наверное, как наставник, но не как мужчина мечты. Вот, что я хотела сказать. А ребенка. Все сложно так... родители... Папа особенно... но видимо это наша на двоих карма...

Дима улыбнулся.

- Вот оно как. Да... ну теперь моя очередь говорить, да? Мне 41 год, а все мои женщины рожали от меня в 23. Это как какой-то ключевой возраст. И когда тебе исполнилось 23 я подумал неладное. Бойтесь своих фантазий. Очень верно сказано... И ты знаешь, я, наверное, очень хотел бы ребенка, но не таким образом, хотя очень рад тому, что ты не хочешь делать аборт. Это такой грех. Такая ответственность. Мы будем воспитывать малыша, если хочешь, даже будем жить вместе. Наша карма. Поехали к твоим родителям? Нужно сознаваться, чем раньше, тем лучше.

Дима повернул ключ зажигания и мягко вывернул на дорогу.

До родителей в этот вечер они не доехали, равно как и во все последующие вечера. При въезде на КАД машину занесло, Дима не справился с управлением и машина, кувыркаясь через крышу, полетела вниз. Основной удар пришелся на пассажирскую сторону – Фаина сломала два ребра и получила сотрясение мозга. Дима отделался ссадинами и ушибами. В больнице Фаине сказали, что ребенка у нее не будет, через два часа ей сделали вынужденный аборт. Операция прошла неудачно, начался сепсис, через две недели Фаину прооперировали повторно. В карточке синими чернилами было написано – «бесплодие» и что-то еще неразборчиво.

Дима, чувствуя свою вину во всем произошедшем, предложил Фаине выйти за него замуж. А Фаина, с диагнозом «бесплодие» и угнетающими разговорами вокруг, посчитала его своим последним уходящим поездом и вышла. Родители Фаи этой свадьбе не противились, но и в состоянии восторга по данному поводу не пребывали. Для них все было, по меньшей мере, странно. Через пол года Фаина и Дима усыновили полуторагодовалого малыша. Фая ушла с работы и занялась благотворительностью. Помогала детям с онкологическими заболеваниями и сиротам, сдавала донорскую кровь и искала доноров, разговаривала с меценатами и спонсорами, выбивала медицинское оборудование и льготные операции...

Сейчас Фаина и Дима ждут близнецов и уверены в том, что эти дети долгожданные и появятся на свет как плоды большой небесной любви. Чудеса случаются. Стоит верить.