ССУ

Один раз
в один прекрасный день
машины собьют всех тех,
кто переходит дорогу на красный свет;
в один прекрасный день
заболеют СПИДом, сифилисом, беременностью
и прочими венерическими болезнями те,
кто трахался без гандонов;
в один прекрасный день
умрут от разрыва желудка все те,
кто занимался обжорством;
в один прекрасный день
умрут от дистрофии мечтающие похудеть;
в один прекрасный день
умрут от брюшного тифа те,
кто не мыл руки перед едой;
в один прекрасный день
утонут те, кто заплыл за буйки в шторм;
в один прекрасный день
соседи убьют тех, кто с ними не здоровался
или громко болел за "Динамо";
в один прекрасный день...
Как прекрасно,
что этот прекрасный день
скоро настанет.
А вы говорите, что жизнь - дерьмо....

Катя дописала последнее слово и задумчиво почесала промежность. Оглянулась, никто не заметил. Офисный народ был погружён в работу, увлечённо тратил трафик олигарха в скайпах и аськах. Кто-то говорил по телефону, кто-то распечатывал на офисном принтере похабные стишки. Всё как всегда. Никто не стремился умирать от беременности и СПИДа, никто не думал лопнуть от обжорства. Никто здесь. А здесь и не было никого.
Здесь была работа. А жизнь была там, куда Катя ходила редко. Всё свободное время она тренировалась, мылась или сидела в чате. Как этот чат заебал. Каждый день по шесть-восемь часов. А ведь нужно ещё работать, как-то питаться, одеваться, срать, наконец. Триста, пятьсот, семьсот, тысяча двести строк. Каждый день.
Тот, с которым она чатилась, как-то подсчитал, что они общаются по пять часов в день ежедневно. Это, если перейти на режим общения муж-жена, пятнадцать минут в день, четырнадцать лет совместной жизни. Охуеть.
За это время она ему так толком и не изменила. Разве что с мужем, два-три раза в месяц, после ужина, обязательно надев длинную майку, выключив свет и заклеив рот скотчем. Катя любила орать, когда хорошо. А муж не любил, ещё с тех пор, когда они жили с родителями, и те чутко прислушивались, как себя ведут молодожены. Сейчас была отдельная квартира, но порядки в ней по ночам остались те же. Катя сама разматывала вонючую широкую ленту и лепила себе на губы.
Из новостей майла и газет, которые муж оставлял в туалете, Катя знала, что в этой жизни всё плохо. Этот мир далёк от совершества, и его нужно срочно переделывать. Она любила людей. Не реальных, конечно, а вообще. Те, кто окружал её на работе и в маршрутке, те, кто прижимался к ней в вагоне метро, недостойны были её любви. Какое-то время она любила того, с кем чатилась, но потом это прошло. Этот дебил стал жить в чате, он там ел и пил, трахался и срал. И чат заебал. Катя любила людей такими, какими они должны были стать после срочного серьёзного усовершенствования (ССУ). Необходимость ССУ назрела. Об этом кричал не только Майл и фейсбук. Об этом она читала в газете сегодня утром, когда какала дома.
Катя свела баланс, приказала подчиненному Игорю завести его в программу и пошла в люди. Рабочий день у нормальных людей уже закончился. Нормальные люди, бросив кто лопату, кто мышку и клаву, стояли рядком на остановках и тянули пиво. Жара и остатки совести загнали некоторых в тенёк дворов. Там давно уже демонтировали лавки, на которых раньше сидели бабушки. Пивные пьянчужки сидели в детских песочницах или стояли возле подъездов, изображая жильцов. Ссали в кусты. Катя подошла к одному, который ссал, чтобы посмотреть ему в глаза и усовершенствовать. Мужик, только что рассеянно улыбавшийся своему сморщенному отростку, который поливал чахлую акацию, испуганно засунул конец в штаны. Катя с интересом наблюдала, в какую штанину он его положил. Ничего особенного. В левую. Светлая брючина стала быстро темнеть. В глазах у мужика промелькнула злость, он матюкнулся.
Ну, ну давай, подбадривала его Катя. Давай пошли меня нахуй.
Она уже стояла в боевой стойке. Мужик извинился и пошёл в сторону остановки. Обоссанный. Тьфу.
Где реальный мир?
Катя шла пешком там, где обычно ехала на маршрутке. Шла по земле там, где обычно ехала под землёй. Она не обращала внимания на вульгарных девок, на сопливых гопников, на скромных чурок. Ей нужны были нормальные враги. Которых можно усовершенствовать или убить. А до этого с врагом положено воевать. Только вот никто не воевал, сцуко. Газеты врут. Интернет гавно. Проблем нет, или они очень быстро уходили от Кати обоссаными.
Один мужик, уже хорошо поддатый, всё-таки взял её за грудь на площади. Катя остановилась.
Пойдём со мной, сказал мужик. Куда? Я тебя хочу. Катя внимательно посмотрела мужику в левую штанину. Ты врёшь. Мужик, хоть и пьяный, смутился. Достал из кармана дорогой презерватив и подарил Кате на добрую память. Пожелал большой любви.
Спасибо.
Дома у Кати стояла трёхлитровая банка с резиной всех мастей. Муж никогда не заботился об этих штучках, Катя сама ходила покупать в супермаркеты и аптеки. Ходила она часто, покупала помногу, а расход был минимальным. Так и получилась коллекция. Мужик подарил редкий экземпляр.
Спасибо, мужик. Иди, ссы спокойно на угол.
Катя дошла до дому, так и не встретив достойного противника. Любить было некого, бить, впрочем, тоже.
Старое зеркало в прихожей привычно льстиво отразило красивую девочку. Зеркало пережило уже четыре рамы и сорок хозяев. Потемневшее серебро точно знало, чего хочет от него человек, за триста лет оно научилось разгадывать его нехитрые желания. Девушки отражались в нём без прыщей, без лишних складок и более стройными. У мужчин появлялись плечи и пропадал живот. Голые мужчины гордились перед зеркалом своими солидными достоинствами, а голые женщины – девичьими грудками.
Верхняя губа у Кати дернулась и поползла вверх. Зеркало быстро поняло свою ошибку. Сегодня особенный день. Оно на секунду потемнело, а потом показало правду, как тогда, когда Катя снимала себя через зеркало на вебку.
Прыщей и складок у Кати не было. С талией всё в порядке. Вот разве что одежда. Катя решила переодеться, чтобы выглядеть более беззащитной и женственной.
Она сняла тяжёлые армейские ботинки, кевларовый топик и камуфляжные штаны. Зеркало правдиво отразило красиво сложенную миниатюрную блондинку в кружевном лифчике и прозрачных трусах. Что-то было не так. Не хватало беззащитности в милом личике.
Катя сняла наколенники и налокотники. Расстегнула тяжёлый борцовский пояс, которым прикрывала от возможных ударов пресс.
Хорошо и очень беззащитно. Но что-то не так. Сняла на всякий случай трусы. Лучше. Но не хватает женственности. Лифчик Катя снимать не стала. Без него бегать трудно, третий размер при её габаритах не шутка. Она пошла в ванную и смыла боевой грим – две полосы зелёного крема, которые перечёркивали лицо по диагонали. Сразу стало лучше. Без полосок Катя почувствовал себя совсем голой и беззащитной, то что надо. Она повертела в руках кастет, не нашла куда положить, бросила его на столик перед зеркалом, надела босоножки на каблуках и вышла в подъезд. Сосед, пытавшийся попасть ключом хотя бы дверь, а уж потом, если повезет, в замочную скважину, вдруг выпрямился, резко протрезвел и посмотрел на Катю с интересом. Сработало, поняла Катя. Ebaть её некому, понял сосед, и несмело погладил девушку по голой красивой ягодице. Ух ты, домогается, обрадовалась Катя. Только почему я голая-то?
Она машинально сломала соседу руку и зашла в свою дверь. Накинула самое прозрачное платье, ещё раз посмотрела в зеркало, понравилась себе. Улыбнулась. Зеркало расслабленно посветлело. Катю было приятно правдиво отражать. Сквозь платье просвечивали стройные сильные ноги. Лифчик заманчиво проглядывал сквозь легкую светлую ткань на груди и очень небрежно прятал розовые соски. Щёки разрумянились, губы слегка припухли, глаза потемнели. Ebaться.
Захотелось прямо здесь и сейчас. Катя вспомнила смешной стишок одной дуры из интернета, над которой она потом долго потешалась:

Вечер раскинул крыло
Опять новый выстрел тьмы
Сегодня не повезло
Понять зачем рождены.
И вновь в голове бардак
И в душах полный раздрай
Скажи, ну что же не так?
Зачем же покинут рай?
Налью я в стакан абсент
Поморщусь. И вылью в ведро
Ты помнишь, не пью совсем
Так изредка лишь вино
Засуну сигару в рот
И вспомню что не курю
Никто меня не ebёт.
Судьбу?...поблагодарю
Мой город накрыла тьма
Черна как сами грехи
И мне не сойти с ума
Эмоции - не стихи

Катя наскоро потёрла между ног. Захотелось ещё больше, ну хоть огурцы не покупай. Она стиснула зубы и открыла дверь. Сосед лежал под её ногами. За соседом лежал мир. Мир, который необходимо Срочно Серьёзно Усовершенстовать.
Катя перешагнула через соседа и пошла любить людей.
В добрый путь, милая девочка.
ССУ