Лариска, Машка и сосед

                ЛАРИСКА, МАШКА И СОСЕД
  - Пап, Лариска совсем плохая стала, - сказал в коридоре Игнату Зуеву его сын, Петька. И кивнул в сторону приближающейся кошки – Лариски.
  - Завтра отвезу её к ветеринару, - отозвался Игнат.
  Кошка двигалась медленно, неуверенно, то и дело спотыкаясь на ровном полу. Казалось, она шла на протезах. Взгляд у Лариски был какой-то странный и дикий, точно она никого не узнавала.
  Подойдя к санузлу, кошка остановилась. Видно, расстояние в несколько метров утомило её. Лариска стояла покачиваясь, словно ей в желудок влили пару рюмок водки.
  - Она уже пять дней ничего не ест, - с грустью в голосе проговорил сын.
  - А вчера она и пить разучилась, - вздохнул Зуев.
  Вдруг кошка дёрнулась всем тельцем и упала набок.
  Душу Игната туго обвившейся верёвкой сдавила жалость к животному.
  Зуев бережно взял исхудавшую Лариску и положил её в санузле на кафельные плитки пола, возле дверного проёма, где было самое любимое место кошки. Все четыре лапки животного пугающе разъехались в разные стороны.
  - Эх, Лариска, Лариска! – прошептал Игнат. И так как было уже поздно, вместе с сыном пошёл спать.
  Лежа в постели, Зуев думал о кошке. Как она его любила, когда была здорова! Регулярно массировала ему живот и левую сторону груди. Должно быть, чувствовала, что желудок и сердце у Игната не в порядке. А стоило ему сесть за компьютер, как Лариска прыгала ему на спину и живым воротником обвивала его шею. Ещё кошка любила одну красивую мелодию из репертуара «Дип Пёрпл». Когда Зуев начинал её насвистывать, Лариска, -  если Зуев где- нибудь сидел, - вскакивала на его колени, поднималась на задние лапки и, уперев передние в грудь хозяина, тыкалась своим смешным малюсеньким носиком ему в губы.
  Внезапно послышалось противное жужжание. И в тот же миг на лоб Игната села муха.
  Зуев хлопнул рукой по тому месту, где расположилось наглое насекомое. Реакция у мухи оказалась как у хорошего вратаря – прежде чем ладонь Игната опустилась на лоб, незваная гостья была уже далеко, у окна, о чем свидетельствовало недовольное жужжание.
  Через минуту проклятое насекомое опять село ему на лоб. И снова удар по нему не принёс желаемого результата.
  «Чёрт бы тебя побрал, тварь поганая!» - выругался про себя Зуев.
  Вскоре, поняв, что обычным способом ему не справиться с неуловимым насекомым, Игнат, начитавшийся книг по чёрной магии, мысленно произнёс: «Я хочу, чтобы эта муха превратилась в микроба».
  И в ту же секунду жужжание смолкло.
  Зуев облегчённо вздохнул и почти сразу же заснул.
               
  На следующее утро, проснувшись и одевшись, Игнат вышел из своей комнаты в зал, где на диване сидел Петька.
  - Пап, Лариска умерла, - сообщил сын.
  Услышав эту новость, Зуев сделал судорожный вдох.
  В коридоре он увидел на полу неподвижное, вытянувшееся тельце кошки. Пасть была приоткрыта, обнажая редкие, крошечные зубы.
  На глазах у Игната выступили слёзы.
  - Надо её похоронить, - сказал подошедший Петька.
  Зуев кивнул.
  - Я возьму твой совочек. Ладно?
  - Бери.
  Сунув детский совок в карман джинсовки, Игнат принёс из кухни полиэтиленовый пакет и три полотенца.
  Он попытался положить тельце Лариски в пакет, но то не умещалось в нём, поскольку окоченело. С большим трудом согнув трупик подковой, Зуев опустил его туда, куда хотел, и накрыл полотенцами.
  Затем вышел со свое траурной ношей во двор и выкопал совочком довольно глубокую яму около кустов.
  Опустив тельце Лариски в необычную могилу, Игнат засыпал её землёй, а сверху положил большой камень.
  И тут Зуев заметил своего соседа, который никогда с ним не здоровался и всегда смотрел на него неприветливым, высокомерным взглядом. Сосед стоял у их общего подъезда и буравил Игната серыми, как мышиная шкурка, глазами. Наконец он удалился.
  Когда Зуев поднялся на лестничную площадку второго этажа, где он проживал, то увидел рыжую кошку. При виде его животное не убежало, а стало смотреть на него умными жёлто-коричневыми глазами.
  «Наверно, она голодная», - подумал Игнат.
  И вынес ей кильку.
  Кошка тотчас же накинулась на неё.
  - Пап, давай возьмём эту кошку себе, - предложил высунувшийся из двери Петька.
  - Я только что похоронил Лариску, а ты такое говоришь…
  - Да, жалко Лариску. Но без кошки плохо.
  - Это верно. И всё-таки нужно подождать. Хотя бы недельку.
  К этому времени рыжая хищница расправилась с килькой, не оставив от неё даже малюсенькой косточки. И принялась выжидающе смотреть на Зуева, будто требуя добавки.
  Он принёс ей ещё одну рыбку.
               
  День проходил за днём, а Игнат всё никак не мог привыкнуть к смерти Лариски. По утрам, когда Зуев вставал с постели и открывал дверь своей комнаты, он всякий раз ждал, что к нему вот-вот подбежит кошка, чтобы ласково потереться о его ноги, тем самым выражая свою любовь и благодарность. Каждый день Игнат плакал по Лариске – тайком от сына. Он часто подходил к кухонному окну и глядел на двор, на могилу доброго пушистого создания. «Лариска, Лариска!» - горевал Зуев. Но в то же время Игнат не забывал и про Машку – так он назвал рыжую кошку. Он то и дело кормил её. Стоило ему открыть входную дверь и издать звук: «Кыс,  кыс, кыс», - как к нему ракетой мчалась Машка. Однажды, когда Зуев в очередной раз давал поесть рыжему существу, одна из дверей лестничной площадки открылась, и на пороге появился сосед. Он уставился на Игната такими осуждающими глазами, словно тот только что надругался над маленькой девочкой.
               
  Так прошла неделя.
  «Сегодня я возьму Машку к себе», - подумал Зуев, вставая с постели.
  Едва он вышел в зал, как Петька проговорил:
  - А наш сосед выгнал рыжую кошку из подъезда.
  - Кто тебе это сказал? – спросил Игнат с испуганно ёкнувшим сердцем.
  - Я сам видел.
  - За что же он с ней так поступил?
  - Сказал, что она здесь гадит.
  Зуева охватил гнев.
  Он открыл входную дверь и на всякий случай позвал:
  - Кыс,  кыс, кыс!
  Никто к нему не подбежал.
  Гнев Игната удвоился. И он решительно нажал на кнопку звонка соседа.
  Когда тот ему отворил, Зуев выпалил:
  - Это ты выгнал кошку из подъезда?
  - Я, - с кривой ухмылкой ответил хозяин.
  - Тут нет ничего смешного.
  - Для тебя нет, а для меня есть.
  Ярость Игната дошла до предела, за которым уже начиналось безумие.
  «Я хочу, чтобы этот тип превратился в кота», - про себя произнёс Зуев.
  И в тот же миг неприятный субъект исчез, а на его месте очутился чёрный, как тушь, кот, который почему-то вышел на лестничную площадку.
  Воспользовавшись его оплошностью, Игнат захлопнул дверь соседа. Пусть теперь этот тип – в кошачьем обличье – поживёт в подъезде.
               
  На следующее утро Зуев услышал жалобное мяуканье, доносившееся с лестничной клетки.
  «Может, это – Машка?» - промелькнуло у него в голове.
  Но открыв входную дверь, Игнат увидел не рыжую кошку, а чёрного кота, в теле которого пребывала такая же чёрная душа соседа.
  Зуев сел перед животным на корточки.
  - Ну что, рыбки захотел?
  - Мяу!
  - Вот тебе, а не рыбка!
  С этими словами Игнат показал коту кукиш.
  Животное зашипело, как бутылка газированной воды, у которой отвинтили пробку, и, метнувшись в сторону Зуева, вцепилось зубами в кисть его руки. Ягодами созревшей рябины на пол стали падать капли крови.
  Игнат с трудом оторвал от себя взбесившегося кота. Потом схватил его за шкирку и, сопровождаемый душераздирающими воплями животного, спустился к металлической, открываемой только ключом, двери подъезда. И выбросил кота на улицу.