Адоня 5. Отпуск

http://www.proza.ru/2015/08/22/771

- Адонюшка, солнышко моё, где ты?
- Ау! - выглянула она из кухни, держа перед собой выбеленные мукой руки.
- Ты опять собираешься чем-то побаловать меня? О-о, какие запахи! Почему твои блюда так потрясающе пахнут?
- А я в них приворотное зелье добавляю! - рассмеялась Адоня.
- Ах, вот чём ты здесь развлекаешься без меня!

Он поцеловал её в сгиб локтя, потом подхватил на руки, спросил:

- Отгадай, что я хочу тебе сказать?
- Приятное?
- Да.
- Тогда не буду отгадывать, - замотала Адоня головой. - Когда ты сам говоришь, получается гораздо радостнее.
- Румовский отпустил меня на целый месяц, и мы проведём его на Земле.

Между бровями Адони легла тоненькая морщинка:

- Почему он так неожиданно разрешил тебе на целый месяц уехать?
- Я хотел сделать тебе сюрприз. Веришь?
- Нет.

Андрей прижал её к себе, долго поцеловал в губы. Потом, глядя в близкие глаза, прошептал:

- Адонюшка, любовь моя, жена моя, ты будешь со мной всегда?
- Как же иначе? - Брови её надломились. - Зачем ты спрашиваешь?
- Потому что безумно люблю тебя.
- Почему тебе дали отпуск?

- Я попросил. Линда считает, что вам надо приостановиться, перерыв сделать. И путешествие на мою планету будет очень кстати, правда? Ты должна помочь Линде, мне и себе - постарайся ни о чём таком не думать. Пусть работа идёт там, внутри, - Андрей взял в ладони голову Адони, прикоснулся губами ко лбу. - Но сознание в этом не должно участвовать, понимаешь?

- Да. Я должна прогонять все мысли, если вспомню о том, что узнавала с Линдой. Потому что для этого ты увозишь меня на Землю.
- Ты умница.

- Кажется, там что-то пошло не так. Ты не говори, если не хочешь. Я сама видела, что в последнее время Линда была не как всегда, она иначе на меня смотрела, хотя я старалась всё делать так, как надо. Теперь ты тоже встревожен. Не тревожься, любый мой, не о чем - поверь мне. И мне жаль терять время. Но я обещаю, что буду добросовестно отдыхать. - Она внимательно посмотрела ему в глаза. - Я очень постараюсь, не тревожься ни о чём.

У Андрея осталось ощущение, что оба сказали меньше, чем знали и чувствовали.

Андрей выбрал для них с Адоней маленький уединённый коралловый островок в Атлантике. Островок был необитаемым, но Робинзонами они не стали: как когда-то в Эрите глейсер делал доступным любой уголок планеты, таким же способом они путешествовали теперь по Земле. Андрей не оставлял Адоню праздной, наедине с самой собой. Он показывал ей самые прекрасные места своей планеты, где и сам не бывал до сих пор. Они целыми днями, а то и сутками бродили по гигантским сафари-паркам, купались в радугах водопадов, осваивали всевозможный транспорт, включая слонов и верблюдов. Наполненные весельем, смехом и восторгом дни, сменялись тишиной знаменитых картинных галерей и концертных залов. Здесь Адоня забывала о времени. Что видела она в земных, чуждых ей пейзажах, когда надолго замирала перед ними? Что открывалось ей в портретах давно ушедших людей? О чём рассказывала музыка, когда Адоня, закрыв глаза, очарованно растворялась в её звучании? Наблюдая за ней в эти часы, Андрей видел, что проникновение Адони в искусство происходит на каком-то ином, недоступном ему уровне. И что происходило в это время в душе и сознании Адони, тоже укрывалось от Андрея и потому тревожило. Не ошиблась ли Линда, когда видела в искусстве способ отвлечь Адоню?

http://www.proza.ru/2015/08/23/656