Великий запрет. Глава 6

 
Когда солнце гнет лучи.


- Осторожней, Шамирам, сегодня солнце гнет лучи, - увещевала внучку Шолпан, провожая  в городок.
- Что это значит, бабушка?
- Оно освещает духов и оборотней. Не смотри встречным путникам в глаза. Подойди ко мне.
Шамирам приблизилась,  и ведунья протянула подвешенную на кожаный шнур бронзовую пластину величиной с пятикопеечную монету, отполированную до зеркальной поверхности с одной стороны.   
- Надень на себя. Если случится что, посмотри в зеркало и плюнь в изображение в нем.
 
***
Провисающие поводья в руке девочки были вне надобности.  Шамирам сдружилась с осликом, интуитивно общаясь жестами, полуфразами, мыслями. Памятливый четвероногий дружок легко катил бричку по знакомой дороге в городок.
Скамейка брички, обитая плюшем по ватной основе, гасила удары выбоин дороги. Низкий шлейф пыли, словно мантия, волочился сзади за каретой. Тонкозвучные струны голосов пернатых обитателей степи звенели гимном радости. Отраженное улыбкой с лица Шамирам счастье летело впереди ослика, навстречу друзьям, к началу нового учебного года.
В какой-то момент воздух, пронизанный лучами солнца, потемнел. Пещерный  холодок призрачной тени накрыл округу. Непроизвольно Шамирам передернула плечами, липкий дискомфорт залез под одежду. Она вздрогнула и от ужаса вжалась в спинку сидения. Жуткий вой одинокого волка сбил тучу насекомых в кучу. Они взлетели шаром с мертвых выжженных колючих кустарников, устилавших землю. Сумрак вывернул наизнанку степь. Голос старухи Шолпан напомнил  тихим шепотом: « Если случится что, посмотри в зеркало ….»
Девочка оторвала от груди амулет и раскрыла ладонь, вглядываясь в зеркальную поверхность. И затряслась от памяти кошмара, перенесенного прошлого.
Черное лицо Кара-курда глянуло на нее из глубины бронзы.
Страдальчески охнула Шамирам, плюнула в ужасный фантом. Страшный визг смертельно раненной собаки огласил окрестность. Пыльная буря закружилась вокруг смерчем. Перед бричкой выскочил огромный волк. Ослик панически заверещал и бросился в сторону.
Бричка взлетала на кочках и неслась вслед перепуганному насмерть животному.
Волк, в прыжке стелясь по земле, неотвратимо приближался. В какой-то момент девочке почудилось рядом, за спиной, знакомое тяжелое и смрадное дыхание Кара-курда. Она панически оглянулась. Расслабляющий, кружащий разум ком прокатился от живота к голове, как предвестник обморока.  Нереальное видение кадрами вестерна пронеслось перед ее взором.
Наперерез волку мчались всадники в ватных халатах и лисьих малахаях. Она узнала в них одноногого Ганса и Султана.
Ганс вскинул ружье и выстрелил. Разъяренный раненый мощный зверь развернулся, скалясь жуткой пастью, взлетел в прыжке навстречу всадникам.
Султан ловко спрыгнул с седла, упруго опустился ногами на землю и перехватил летящего волка за голову. Молниеносным движением правой руки с кинжалом перерезал ему горло.
 
***
Шамирам очнулась в больничной палате. Директор школы Абай и милиционер стояли рядом с койкой. Крупный мужчина в белом халате негромко произнес:
- Не более пяти минут. Она еще не оправилась от шока.
- Ты что-нибудь помнишь, Шамирам? Что с тобой произошло? – спросил следователь.
Девочка отрицательно покачала головой. Две большие капли скатились из глаз по щекам.
- Ну и ладно. И не надо. Успокойся, моя хорошая.
Абай жестом руки указал на прикроватную тумбочку:
- Это тебе друзья твои передали, их пока к тебе не пускают.
Шамирам тяжело перевела взгляд. Большой букет чайных роз и авоська с  краснобокими яблоками. Стойкий, сладкий аромат укутал сознание девочки. Она погрузилась в сон, улыбаясь.
 
***
Слух о невероятном происшествии легендой вписался в книгу жизни городка.
Перепуганный ослик прикатил бричку с беспамятным телом девочки к воротам школы-интерната.
Мистический ступор сковал милицию, расследующую таинственное преступление.
Тело Кара-курда нашли в степи с перерезанным горлом. Никаких следов, кроме брички Шамирам вокруг не обнаружили. И стойкая амнезия  оберегала душу девочки, отключив напрочь память о происшествии.
 
***
Редко радовали спецпереселенцев заезжие артисты. Каждое такое событие-повод  надеть белый парусиновый костюм и крепдешиновое платье.
Совкультурный клуб спеццелинников с колоннами был забит до отказа. Заезжий гипнотизер, смуглый маг-индус,  вышел на сцену в черном костюме, несмотря на жару. Поднял руку, одернув вниз рукав. Круг золотых часов над манжетой белой сорочки ослепил зрителей отраженным пламенем низко висящей люстры:
-Прошу всех сцепить пальцы обеих рук. Всем смотреть на часы. Считаю до двадцати. Раз, два, три, … - двадцать. Расцепите пальцы. Тех, у кого не расцепляются, прошу пройти на сцену.
Полтора десятка зрителей поднялись на подиум, выстроились в линию перед магом. Он прошел вдоль ряда, ребром своей ладони размыкая сцепку пальцев.  Затем полчаса измывался над внушаемыми. По его команде они смеялись, плакали, разговаривали на не ведомых для себя языках, лежали бревном, опираясь головой и пятками на спинки двух раздвинутых стульев, извлекали в уме корни из бесконечнозначных чисел.
Зал взрывался, то хохотом, то тяжким молчанием, то аплодисментами.
Четверка друзей и Шамирам внимательно следили за происходящим, пытаясь понять, угадать и перенять волшебство гипноза.
- А сейчас у него не получится, - чуть слышно вдруг произнесла Шамирам.
Артист на сцене внушал пожилому азиату  образ оперного певца и диктовал слова арии.
Угрюмый степняк невозмутимо молчал, не реагировал на магию.
Внезапно индус застыл, спиной ощупывая зал и резко обернувшись, встретился с глазами девочки.
- А ну-ка, красавица, выходи на сцену.
Шамирам смущенно прижалась плечом к Карабеку, сидящему рядом.
- Давай-давай, Шамирам,- подбадривал Ленька, - бабушка Шолпан говорила, ты тоже будешь,как она, все видеть и слышать, что не видят и не слышат люди.
Артист внимательным взглядом прошелся по лицам друзей девочки и обратился к Карабеку:
- Ну-ка, юноша, выходите на сцену  с подружкой.
Карабек взял за руку Шамирам и они поднялись на подиум.
Маг сдвинул вместе два стула.
- Садитесь.
Отошел к раскладному столику, где телом крокодила отсвечивал саквояж, извлек из него хрустальный шар. Водрузил  на деревянный табурет и выставил его перед детьми так, чтобы лучи люстры,  отражаясь от шара, максимально рассеивались по зрительному залу.
Маг вернулся за спины подростков и положил на их головы ладони.  Уперся в зал тяжелым взором шунгитовых глаз. Пугающим, монотонным неживым голосом медленно произнес:
- Много веков назад вы были знакомы друг с другом. Сейчас вы вспомните, а мы увидим один день вашей встречи.
Негромкие разговоры и приглушенный смешок внезапно оборвались, что-то слепящее на миг стерло реальность. Явственно бал слышен свист стрелы, отправленный тугой тетивой.
Огромный орел пролетел под сводом  зала. Большие крылья взмахом веера прогнали воздушный поток, подняв тонкую пыль в помещении. Прямо над головами зрителей прокатился рыжий ком степной лисицы, пронзенный стрелой. Красавица амазонка на скаку, в лихой джигитовке, соскользнула с седла и подхватила добычу за холку.
Мужской возглас восторга отреагировал на виртуозность охотницы. В малахае на голове и рельефных доспехах, отливающих золотом на теле,  промчался за амазонкой всадник с дерзкими чертами лица.
- Кто это? –  прозвучал голос мага вслед исчезнувшей в стене погони.
- Гоа-ха-тун, тангутская царица, - прошептала Шамирам.
- Чингисхан, - ответил Карабек.
Маг убрал ладони с  голов детей.
Минута гробовой тишины накрыла зрительный зал, а затем сотрясся взрывом аплодисментов.
(продолжение следует)