Крушение сансары. Глава 9

Дни потянулись своей чередой. Дон пытался организовать свою выставку, продолжая писать заказные картины и планомерно встречаться с Ассой. Бран приступил к написанию концовки оперы, а Киль полностью сосредоточился над работой с редактором по подготовке к изданию сборника стихов.
Каждый, в предвкушении скорого окончания своих трудов и в ожидании неминуемой славы, с головой ушел в работу. Они не только прекратили пьянствовать и развлекаться, но и практически не виделись друг с другом. И даже когда случайно пересекались на чердачке, то практически не общались.
По прошествии нескольких месяцев, одним обычным утром Дон и Бран проснувшись, ощутили в комнате типографский запах свежеотпечатанной бумаги.
Подойдя к столу, они обнаружили два довольно толстеньких томика стихов под романтичным названием «Вечность снежинки». Оба были подписаны: «Моему не менее гениальному другу с надеждой на скорое получение копии его труда взамен». Так же на столе лежала записка, которая гласила: «С нетерпением жду Вас в 19.00 на презентации моей книги в Доме писателей. Вечно ваш Киль».
- У-р-а! У-р-а!  - закричали друзья, радостно прыгая по комнате.
Немного излив свои эмоции, они присели возле стола-рояля листая сборник и наперебой вслух, и с упоением, читая стихи друга.
- Так. – сказал Бран. – мы должны Килю после презентации устроить настоящий праздник.
- Думаю, стоит заказать какой то уютный бар и пригласить всех наших, – предложил Дон.
- Нет, бар не подойдет. Слишком банально. – ответил Бран.
- Хм. Согласен. Надо придумать что то этакое, – сказал Дон потирая пальцами, как будто что то пытаясь нащупать в воздухе.
Опершись лбом на крыло, оба друга начали усиленно соображать.
Вечером, согласно приглашению, в нарядных костюмах они появились на первой презентации, первого сборника стихов Киля.
На столах стояла скромная закуска и огромное количество разнообразной выпивки, а на стенах весели выдержки из сборника оформленные в тонкие изящные рамки.
Среди приглашенных, были маститые и начинающие поэты, критики, а так же психологи. Присутствие последних, было обусловлено особой направленностью стихов. В них автор попытался создать пищу для яркого отреагирования накопившихся эмоций. Согласно его задумке, читающий стих должен был возродить и пережить близкую ему подавленною эмоцию и, таким образом, избавиться от своих душевных проблем. Это было нечто на подобии молитвенника, читая который страждущий находит утешение.
Медицинская часть собравшихся, нашла в этом решении рациональное зерно и определенно заинтересовалась автором.
В то же время литературная общественность вела себя по разному.
Взгляд молодых поэтов представлял собой густо заваренную смесь скептицизма и сарказма.
Тертые литературные калачи, выражали снисхождение и жалость.
А критики, как им и полагается, разочаровано вздыхали, презрительно и небрежно листая сборник.
К спиртным напиткам отношение собравшихся было так же неоднозначно.
Молодая поросль пила много, но исподтишка.
Маститые литераторы пили так же много, открыто и при этом громко произносили речи, при чем, как правило, не связанные с темой собрания
Критики не пили ничего.
Что касается медицинской общественности, то они, так же изрядно выпили, быстро удалились из зала, позволив литераторам в полной мере насладиться неформальным общением.
Через несколько часов, ознакомительный период завершился и настало время выступлений.
Первому, как и полагается, слово предоставили издателю, который к тому же взял на себя все расходы.
Издатель был благодушной и весьма приличной коровой.
- Дорогие, глубокоуважаемые гости! – начал он. - Сегодня на ваш суд представляется скромный труд юного дарования. Я, относясь более к среде издателей, нежели к среде литераторов, могу весьма отдаленно судить об уровне этих трудов. Но, как обычный обыватель, могу сказать, что у меня, как и у моей семьи многие строки из этого сборника вызвали самые прекрасные и неизгладимые чувства. Но, конечно, будучи более существом финансовым, нежели существом искусства, я бы не позволил себе перед запуском этих стихов в печать, полагаться исключительно на собственное мнение и, поэтому, привлек к ревизии ряд знакомых вам деятелей литературного искусства. Так сказать ваших братьев по перу.
Далее, шел небольшой, но очень важный список рецензентов книги.
- Возлагая большие надежды на Вас – продолжил издатель, -  и, нижайше прося снисхождения к этому молодому автору, прошу Вас высказать откровенно и не предвзято свое авторитетное мнение. – сказал издатель и низко поклонившись исчез с трибуны.
Многие из присутствующих печатались у этого издателя и понимали насколько важно не испортить с ним отношение. С другой стороны, все понимали, что именно они приносят ему баснословные доходы. При этом, весь вопрос состоял в одном, в каком направлении пойдет стая наиболее продаваемых литераторов. Если все скажут «нет», то при противодействии издателя большинство популярных авторов перейдут к другому издателю. При противоположном мнении большинства, издатель сохранит свою власть, а аутсайдеры окажутся за бортом, после чего будут разорваны в клочья акулами-критиками.
В этой связи, поняв позицию издателя, собравшиеся попросили получасовой перерыв. Так же он понимал, что предстоящие кулуарные разговоры будут ему не на пользу, но отказать он так же не мог, иначе противопоставил себя свету литературного мира.
- Ну, что ж! Раз мои дорогие коллеги не готовы в сию минуту высказать свои соображения по поводу нового сборника, то предлагаю объявит получасовой перерыв. – сказал издатель, после чего властным взглядом приказал официантам и администратору зала подойти к нему. Он понимал, что кулуарные разговоры будут касаться не только внутренних литературных вопросов. Было ясно, что в таких скользких вопросах, как ввод в среду новых авторов и безусловное влияние на этот процесс издателя, появятся альтернативные издатели, которые всеми силами попытаются привлечь продаваемых знаменитостей на свою сторону, и, тем самым, предоставляя им карт-бланш на любые высказывания и действия. А  раз так, то его первостепенной задачей была попытка не дать возможности продуктивно о чем то договориться. Естественно игра есть ига и, поэтому, издатель Киля предпринял многогранные меры для предотвращения нежелательных последствий.
Сразу же после объявления совещательного перерыва в зале появился ведущий мероприятия и объявил о том, что на это время запланировано небольшое выступление музыкальных дарований. Мало того, этими дарованиями оказались дети инвалиды. Естественно никто из присутствующих не посмел отказаться от удовольствия их послушать.
В тот момент, как грянул хор, из пола посредине зала начал подниматься какой то светящийся купол. Дойдя до уровня пояса присутствующих, купол, подобно цветку, он распустил лепестки, на которых были представлены изысканные яства.
Внимание гостей было настолько рассредоточено, что они, не только не могли вести какие либо переговоры, но так же не имели возможности обмолвиться не единым словом.
В это время, по периферии, со спины присутствующих, выстроилась армия официантов вооруженных тележками со спиртными напитками, которые, как солдаты начали наступать на беззащитных литераторов. За считанные секунды всем были розданы предпочитаемые напитки и, когда все были обслужены, хор закончил свою первую песню, уступив место ведущему. Ведущий, тут же предложил душещипательный тост, от которого было бы кощунственным отказаться. При этом, официанты, находящиеся в структуре толпы, проследили, что бы акт выпивания состоялся у всех и в полной мере.
Цель была достигнута. Пол часа прошло, а каких либо совещаний или кулуарных разговоров так и не получилось.
- Друзья! - Снова воскликнул ведущий. – среди нас присутствует многоуважаемый критик, который сейчас выступит с небольшими комментариями относительно сборника. Поприветствуем его!
На сцену вышел неказистый старичок, который был настолько в возрасте, что уже давно ничего не читал. Но этот старичок обладал уважением, тем, что у него осталось в жизни для безбедного существования. Естественно, что его выступление представляло собой приторное восхваление, которое не имело никакого значения для принятия решения.
На этом мероприятие подошло к концу.
Утром, когда еще все спали, Киль стремглав побежал к ближайшему газетному киоску в поиске отзывов на свой сборник. Одна, вторая, третья газета – ничего нет. Так, перелистав дюжину газет, он смог обнаружить в разделе «события», литературного вестника маленькое сообщение о том, что был презентован сборник стихов молодого автора. И все. Никаких комментариев и отзывов. «Как это понимать», - думал Киль. «Это плохо или хорошо». «Вот ведь! Да это никак».
Так он ходил, как в воду опущенный несколько дней. Ничего не помогало. Чувство тягостного ожидания поселилось в его душе.
Прошла неделя, за ней вторая – никаких отзывов. Тогда Киль собрался и пошел к издателю. Тот, тоже сообщил, что ничего разузнать не получается. Так же сказал о том, как важно их наличие для продаж сборника. Но, будучи готовым к разным ситуациям, дал понять юному поэту, что, в случая если еще месяц будет тишина, то он найдет какого ни будь выжившего из ума, но еще известного в кругу читателей литератора и очень ярко разрекламирует стихи.
- Что же касается признания, то здесь дело за читателем, а не за критиками. –в конце разговора мудро заметил издатель и, по отцовски, похлопав Киля по плечу выставил его за дверь кабинета.
Таким способом успокоенный в отношении финансового вопроса и, сохраняя тревожные предчувствия в отношении своей одаренности как поэта, Киль отправился домой.
Мало-помалу все улеглось. Жизнь приняла привычные рамки. Периоды беспросветной работы с безудержным весельем. Нищета чередовалась с огромными гонорарами. Развлечения в высшем свете, сменялись попойками в подворотне с бездомными. Ну, в общем как у всех нормальных птиц.
В один из таких дней чердачные друзья сошлись в баре и чинно попивали темный Эль. Мирная беседа медленно перекатывалась как тяжелая гиря. Дон, как всегда, будучи озабочен своими любовными отношениями с Ассой, мало говорил и больше был погружен в себя. Его взгляд бессмысленно блуждал по присутствующим и по безвкусным картинкам, которыми были густо увешаны стены, по столам на которых преимущественно было пиво и довольно символическая еда. И вот, на рядом стоящем столе он обнаружил забытую газету. Он машинально взял ее и начал небрежно перелистывать, морщась от увиденного наполнения. Пройдя средину газеты, что-то знакомое остановило его внимание. Дон вернулся обратно и увидел жирное оглавление: «Критика на сборник стихов – «Вечность снежинки». Это резко улучшило его настроение. Свернув газету в трубочку он подошел к стойке бара, взял всем по бокалу шампанского и, подойдя с ним к удивлённым друзьям торжественно заявил:
- Киль танцуй!
- Что письмо? – не успев переключиться спросил Киль.
- Танцуй, узнаешь. – ответил Дон, начав напевать какую то мелодию, размахивая над головой газетой.
- Отзыв на сборник. – наконец догадался Киль и вскочив со стула стал живо выплясывать какой то первобытный танец.
Все присутствующие в баре повернулись и принялись ритмично хлопать.
Киль от восторга вскочил на стол, сбил ногами посуду и продолжил свой танец там.
В помещении раздались восторженные визги, а бармен, привыкший к таким выходкам, только покачал головой и молча записал стоимость битой посуды в счет.
Так, честно отплясав Киль, как будто на лету срывая цветок, выхватил газету и выпорхнул из бара.
Дон и Бран радостно хлопнули друг другу по крылу и заказали у убирающего битую посуду бармена, пять бутылок шампанского.
Залпом выпив пару бокалов, они небрежно швырнули деньги и выпорхнули вслед за поэтом с целью разделить его счастье.
Киль был неподалеку. Он,  как то сгорбленно сидел на скамеечке возле фонарного столба. Около него на полу валялась мятая газета.
- Отзыв? – спросил Дон.
Киль ничего не говоря в ответ утвердительно покачал головой.
- Что там написали? – участливым голосом спросил Бран.
В ответ Киль просто указал крылом на смятую газету и, склонив голову, обвил ее крыльями.
Бран и Дон подобрали издание и, усевшись рядом с Килем начали читать.
«Направление выбранное автором является незаурядным и самобытным. В то же время, оценивая в целом сборник, необходимо указать, что наряду с определенной нетривиальностью, тексты являются довольно неожиданными, в связи с чем очень сложно уловить их целостный смысл и последовательность. Заявленное название сборника резко отличается от слабо уловимой сути произведений, что неминуемо будет приводить к конфликту с читательскими ожиданиями. Присущая претенциозность на глубокий смысл, приводит к навязыванию читателю каких-то незначительных и не относящихся  нему проблем.
В сборнике не представляется возможным определить какие-то общие темы и жанры. Каждый отдельный стих, представляется обособленным и притянутым в сборник чисто собирательным способом.
Однако, нельзя не отметить, что в большинстве произведений имеют место яркие образы, вызывающие совершенно четкие ассоциации с действительностью, что является несомненно большой заслугой начинающего автора.
Но, не смотря на это, наличие в них огромного количество тривиальных штампов умоляет их литературную ценность.
  В большинстве произведений узнается отчетливое влияние классиков различных литературных направлений. Это показывает, что автор является довольно эрудированным. В то же время, в произведениях не видно развития пришлых стилей, а всего лишь их использование. Естественно, это не идет на пользу качеству написанного». Далее следовало множество витиеватых пояснений с выдержками и сравнительными примерами с другими поэтами.
Прочитанное шокировало друзей не менее, чем автора сборника. Никто ничего не мог вымолвить. Казалось, что любые слова успокоения будут банальными и притворными.
Наконец Дон выдавил из себя:
- Что ты будешь делать?
В ответ Киль пожал плечами, немного помедлил, посмотрел в глаза Дону безразличным взглядом, после чего спокойно ответил:
- Пойду слушать Дамана.
- Кто такой Даман? – спросил Бран. Он конечно знал, кто такой Даман, однако посчитал, что перевести тему разговора в данном случае, будет уместнее всего, поэтому не нашел ничего лучшего и изобразил из себя неосведомленного простака.
- Ты не знаешь Дамана? – с удивлением спросил Дон незаметно выбрасывая смятую газету. – Пойдемте, друзья мои, по дороге все объясню.
Пока трое друзей шли по направлению к театру, Дон согласно своему обещанию в подробностях рассказал историю Дамана. Все, конечно знали ее и слышали много раз, но иногда это лучший способ избавиться от неловкого молчания.
Признание таланта Дамана пришло к нему не сразу. Он с ранних лет отказал себе в детских радостях, посвятив себя, всецело, бесконечным упражнениям. Со временем пришла удивительная техника, которая, к сожалению, не дала возможности избавиться от посредственности. Любые попытки вести светский образ жизни, завести семью или просто с кем ни будь подружиться, автоматически отражались на качестве его исполнений. Но, фанатично веря в свое великое предназначение, он не мог позволить себе расстаться с мечтой ради сомнительных радостей обычной жизни.
Шли годы, и Даман подобно затворнику ежеминутно продолжал свои тренировки. Постепенно, к нему начало приходить понимание того, что упражнения больше не развивают его, а всего лишь позволяют сохранить прежний уровень. А раз так, то выбранный путь, который отобрал у него все в жизни, может ни к чему не привести. Тогда Даман сделал вывод, о том, что он не всем пожертвовал ради музыки и, он ослепил себя. Не известно стала ли от этого музыка более прекрасна, известно только то, что его начали замечать и, каждый хотел послушать того, который отдал все ради искусства. Того, кто отказался от мира красок, навсегда посилившись в мире звуков.
На протяжении всего концерта Брана мучил один и тот же вопрос, являлось ли желание Киля пойти на него случайным или оно как то связано со статьей.
Наконец, когда представление окончилось, он подошел к другу и со всей корректностью поинтересовался:
- Киль, ты меня, конечно, прости, но, можно я задам один щепетильный вопрос?
- Конечно! – абсолютно бодро ответил Киль.
- А ты не собираешься в связи с…, ну с  …, ты понимаешь? Не собираешься ли ты сделать чего то, наподобие Дамана? – спросил Бран, после чего, как то нелепо, прокашлялся смазав окончания последних слов.
- Ты спрашиваешь не собираюсь я заняться музицированием? – шутя спросил Киль, делая вид, что не понимает о чем его спрашивают.
- Киль! Пожалуйста! – сказал Бран.
- Ладно! Извини! Собираюсь, конечно! Но у меня совсем другие планы. Я думаю, что если у тебя нет таланта, то не стоит ждать пол жизни с тем, чтобы потом себя искалечить себя. Значит нужно искать что то другой. – ответил Киль, похлопав Брана по плечу.
- Киль! Да что ты? Кто тебе сказал, что у тебя нет таланта? Плюнь ты на эту статью.
- Дело не в статье. Она всего лишь последняя капля. Я просто больше не хочу писать стихи. Мне это больше не интересно. Понимаешь меня?
Бран ничего не сказал и только отрицательно покачал головой.
- Ну, может ты меня поймёшь после! Я завтра утром уезжаю из города.
- Ты точно все решил? – спросил Бран и, посмотрел в умиротворённые глаза Киля, которые отражали ясность и непоколебимую твердость, что позволило ему самому ответить на свой вопрос. – Да судя по всему точно! Ну, раз так, то давай как раньше на последок …
- Нет! Это все мне надоело не менее, чем поэзия. – отрезал Киль.
- И мы? Мы с Доном тебе тоже надоели? – обижено спросил Бран.
- Дорогой друг! Вы единственное ценное, что у меня есть в жизни. Но развлечения в нашей среде это не просто отдых, это часть творческой жизни, часть этого мира. Но я уже к этому миру не принадлежу.
- Дону сам расскажешь? – спросил Бран.
- Да! Нечего ему пока не говори. Когда вернемся домой, обо всем поболтаем.
- Ладно! Тогда я сейчас позову Дона и все вмести полетим.
- Зови и летите. Я пройдусь. – ответил Киль так как это обычно отвечают те существа, которые могут летать, но по какой то причине не хотят в этом признаваться.