Глава 23. Всегда с тобой...

ИЮЛЬ — АВГУСТ 2009

- Я не понял, - смеялся Кирилл, оглядывая присутствующих. - Где именинники? Гости собрались, а их нет — ну где это видано?!
- Ну тебе же было сказано, - Лидия Петровна тоже едва сдерживала смех, глядя на то, как он надулся. - Они прибудут на место прямо с сеанса лечебной физкультуры. Это нельзя пропускать, Сергей в этом смысле строг, и это правильно, я считаю. Иначе Вадим вряд ли достиг бы таких умопомрачительных результатов за достаточно короткий срок.
- Но ведь день рождения! - пытался возразить Кирилл.
- Ну и что? - спокойно пожала плечами Лидия Петровна. - Ведь всё давно заказано, оформлено, а они попадут прямо...
- С тренажёра за стол! - засмеялась Кристина.
- Точно! - поддержала её Лидия Петровна, зорко следя за детьми, играющими в зале.

   С ними была Валя, и всё же она одна порой не могла уследить за всеми. Особенно шустрой и капризной дамой с характером была Эмилия. В троице Алёшка-Эмилия-Олежка она сама себе определила лидерскую роль и отстаивала её всеми способами. Нет, она не дралась с братьями, но была хитрая и пользовалась тем, что они были за неё горой, делились игрушками и всем, чем только можно, а она это снисходительно принимала как должное и иногда пыталась сподвигнуть их на что-то, чего они никогда бы не сделали, не будь её рядом. Они только вместе решались на шалости, будто заранее сговорившись, хотя в общем-то, у всех троих словарный запас был весьма ограниченный. Зато действия весьма слаженные, а потому за ними нужен был особый присмотр.

   Как ни странно, для младших непререкаемым авторитетом в короткие сроки стал отец, они потянулись к нему сразу, несмотря на то, что он пока был вынужден передвигаться в кресле. Это испытание не испортило, но закалило его характер, а неизменная поддержка и любовь семьи вселяла надежду на лучшее, и результат очень скоро дал знать о себе.

   Сергей и сам не ожидал от Вадима такой прыти, но тут не последнюю роль сыграли и занятия с Сашей, хотя иногда после них Вадим чувствовал себя опустошённым. Однако со временем осознал принцип работы над собой и дело пошло быстрее. Хотя нельзя было сбрасывать со счетов адские боли, но ради того, чтоб поскорее встать на ноги Вадим превозмогал её. Рядом с ним была Виктория и дети. Они были мощным стимулом. И ещё он в полной мере осознавал, что не хочет лишиться любимой работы. Там, конечно, пошли ему навстречу, дали больничный и добавили отпуск, но всё же ситуация была такова, что его отсутствие могло серьёзно отразиться на работе радиостанции не в лучшую сторону. Так что он понимал, что терпение начальства не безгранично.

   И это тоже служило мотивацией. Хотя в одном из разговоров программный директор со смехом обронил, мол, какая ему разница, на ногах Вадим или нет, ведь его и язык и чувство юмора остались при нём. Но тут же серьёзно добавил, чтоб Вадим не думал делать глупостей и чрезмерно стараться поскорее обрести прежнюю форму, всему своё время, и его работа его дождётся.

   Вадим не мог не оценить такого понимающего отношения, и его очень радовало, что на работе его так ценят. Жаль только, что пришлось пережить трагедию, чтоб это понять...

   Всеми этими мыслями он делился вечерами за ужином с Викторией и Лидией Петровной, необычайно ценя такие моменты. Потому что хорошо помнил период жизни, когда семья была лишь несбыточной, казалось, мечтой. И теперь он понимал, что надо было пройти весь уготованный путь просто для того, чтоб научиться ценить простые радости, из которых и состояло понятие «счастье» - дыхание любимого человека рядом, смех детей, весёлые завтраки по утрам и душевные ужины вечерами. Дети быстро к нему привыкли и даже научились говорить «папа». И от этого слова, произносимого теперь на все лады, у него таяло сердце...

   Все понимали, что придётся изменить привычный уклад жизни, к чему-то привыкнуть, что-то оставить. Следовало всё тщательно спланировать. Потому что теперь у них была семья. Особенно чутко всю ситуацию воспринимала Иришка, она часто спрашивала у Вадима и Виктории, останутся ли они здесь, или же вернутся в Москву. Ей нравилось тут, тем более, что и Лидия Петровна тоже была с ними и, казалось, в Москве ничего особенного, кроме детсадовских друзей, не осталось. Иногда она их вспоминала, но нечасто, потому что братья и сестра не давали ей скучать.

   Иришка теперь как никогда поверила в чудеса, ведь всё, о чём она когда-то мечтала, у неё теперь было — и мама, и братики, и сестра. Не считая отца, который всегда был и останется для неё самым важным. В общем, самая настоящая семья. И теперь она могла выбирать, кто на ночь станет чтецом сказок — никто не спорил с выбором, но часто она говорила, чтоб остались все трое — и читали по очереди, по небольшому отрывку. Такой расклад устраивал всех.

   А Иришка в такие моменты, когда все собирались рядом с ней, Алёшкой, Эмилией и Олежкой, блаженно зажмуривалась и внимательно слушала голос читающего. И счастливее ребёнка наверное не было во Вселенной... Она всем существом тянулась к Виктории, и та не могла обмануть ожиданий ребёнка, не оценить порыва девочки в чём-то помочь с младшими, чтоб просто побыть вместе. Это были бесценные моменты.

   А ещё Виктории нравились моменты, когда она, входя в комнату, заставала Вадима в окружении детей. Он играл с ними или подбрасывал по очереди вверх, отчего они радостно визжали, а Виктория замирала на пороге, не смея нарушить единение. Она понимала, как ему важно найти с ними контакт, укрепить его и стать  для каждого настоящим отцом. Ведь только для Иришки он был таковым с рождения. 

   Наблюдая за ними, Виктория вспоминала слова Вадима, сказанные в больнице: «Я не знаю, есть ли у меня отцовский инстинкт...», и теперь точно могла сказать — есть. Потому что он с такой лёгкостью и естественностью воспринимал детей и так жадно стремился их узнать, что становилось ясно: быть отцом для него — одно из предназначений. Его не шокировало обстоятельство, что семья сразу стала многодетной, он всё принял достаточно естественно и к каждому стремился относиться одинаково, несмотря на то, что дети, особенно младшие, порой оспаривали между собой право побыть с ним.

   Ему приходилось быть очень изобретательным, чтоб три раза в неделю уезжать в спорткомплекс, где его ждали Сергей и Саша. Они помимо установленных упражнений провели курс физиотерапии, оказавшей весьма благотворный эффект.

   Но только Виктория знала, как на самом деле непросто Вадиму, какие нечеловеческие усилия порой приходится прилагать для того, чтоб превозмочь боль и улыбаться. Она ведь не понаслышке знала, что это, когда болит позвоночник, каждая косточка опорно-двигательного аппарата — она прошла через это несколько лет назад...

   В то время Саша научил её так же и самостоятельно бороться с болью и дал понять, что при необходимости она даже сможет помочь другим — энергетика у неё сильная, и он своим воздействием «открыл шлюзы», чтоб она могла черпать запасы для этого. Она никогда этим не пользовалась, но теперь, видя мучения Вадима, решила ему помочь, хотя и не знала поначалу, получится ли.

   В одну из ночей, услышав, как он застонал, она проснулась — привыкла чутко спать из-за детей — и увидела, что он сел на диване и закрыл лицо руками — боль в позвоночнике наверняка стала невыносимой...
- Ваденька, что с тобой, любовь моя? - спросила она, тоже садясь на постели.
- Ничего, всё хорошо, любимая, прости, что потревожил... - виновато проговорил он, погладив её по волосам.
- Боль мучает, правда? Ну скажи, не молчи! - она говорила тихо, боясь разбудить детей.
- Да... Есть немного, - честно признался он. И она поняла, что он стократ приуменьшил свои ощущения. Его боль она ощущала как свою и впервые подумала — а что, если... Навыков работать с собой она не утратила, по-прежнему иногда встречалась с Сашей и получала новые уроки. Так что её багаж знаний был гораздо шире, чем у Вадима, хотя и меньше, чем у Саши. И теперь она хотела помочь любимому. Встала, взяла стул, поставила его напротив Вадима, села и протянула ему руки, как Саша. Он без слов вложил свои ладони в её, всё ещё не веря, что она обладает способностью чем-то ему помочь.
- Сконцентрируйся, - попросила она. - Вот как Саша тебя учил. На болевых ощущениях сконцентрируйся, постарайся их увеличить в объёме... Я знаю, сложно, но...
- А ты уверена, что... Тебе это не передастся? - в первый момент испугался Вадим, и попытался убрать свои руки.
- Нет, мне это не передастся, - попыталась она успокоить его. - Даже если передастся — самая малость, я знаю, как убрать, не волнуйся, - она крепче сжала его руки, и он очень явно ощутил, что сила в них почти одинаковая, а ведь помнил время, когда она могла пошевелить кистью лишь усилием воли...

   Он послушно кивнул, закрыл глаза и попытавшись сконцентрироваться, понял, что ломает не только позвоночник, но и, казалось, каждую косточку скелета... Вадим впервые за всё время явственно ощутил спинной мозг — именно оттуда шли болевые ощущения, а ведь раньше, сколько Саша ни просил его, он не мог почувствовать его, это казалось невероятным... А вот сейчас, когда за руки его держала Викулька, сумел. И теперь постарался удержать это ощущение и увеличить его в объёме, опять же, помня слова Саши и Викульки: «Исцеление приходит через обострение боли.»

   Виктория в то же время очень явственно ощутила, насколько сильны болевые ощущения у Вадима — ей удалось как будто переключиться на его энергетическую волну, хотя она никогда ни с кем другим этого не делала.
- Чувствуешь спинной мозг? - спросила она, желая подтвердить свои ощущения.
- Да, чувствую, - кивнул Вадим.
- Хорошо. Держи ощущение, попробуй усилить, - она сильнее сжала его руки, словно желая передать ему часть своей энергии. Далее она ощутила его позвоночник, все очаги напряжения, и попыталась перевести ощущения на себя — ей будет проще избавиться от них.

   Это заняло немало времени, больше часа, но для них время словно остановилось. В конце концов Виктория ощутила, что боль немного утихла — в теле должна была появиться лёгкость.
- Легче? - спросила она, открывая глаза и разнимая руки. Вадим с удивлением отнял свои горящие ладони от её и произнёс:
- Да... Гораздо легче...
- Замечательно, - кивнула она, благодаря за это Бога. - Давай ложись, утром поговорим. - Он послушно, как ребёнок, лёг обратно на диван, и вскоре, обнимая её, уснул.

   А утром он не мог поверить в то, что произошло ночью. Пытался выяснить, каким образом ей это удалось, а она уклончиво ответила:
- В своё время Саша многому меня научил, но я работала лишь с собой и никогда не думала, что могу помогать кому-то другому...
- Но у тебя получилось!!! И ещё как получилось!
- Потому что это — ты. Потому что мне не составляет особого труда почувствовать тебя во тебя во всех смыслах. И не просто почувствовать, а... Знаешь... В одном из восточных языков фраза «Я тебя люблю» дословно переводится как «возьму твою боль на себя»...
- Это про нас, - закончил Вадим, обнимая её и зарываясь лицом в волосы. Они сидели в кухне, наслаждаясь моментами тишины, пока дети спали.
-Ваденька, что ты будешь, чай или кофе? - уточнила Виктория, немного отстраняясь от него.
- Какая разница, чай или кофе... Главное, что мы — вместе! Ощущение твоего присутствия и смех наших детей греют больше, чем что бы то ни было... И если каждое моё утро начинается так, я — самый счастливый... - он снова привлёк её к себе. Они очень  ценили эти мгновения, потому что их было не так много, но и дети были для них огромным счастьем и радостью. Особенно для Вадима, который с превеликой радостью окунулся в заботу о детях, благодаря Бога за то, что они приняли его и совершенно не боялись с первого дня.

   Но словно интуитивно чувствовали, что с папой иногда нужно обращаться осторожно, видя его в коляске. Хотя он, после успешных шагов в спорткомплексе у Сергея решил сменить громоздкую, неудобную коляску на обычный офисный стул с подлокотниками и колёсиками. А коляску использовал только для поездок к Сергею, который не уставал хвалить подопечного, потому что знал, что и в занятиях с Сашей он значительно продвинулся. Но о роли Виктории они помалкивали, хотя от невероятной проницательности Саши не так легко было скрыться, и он при очередной встрече спросил у Виктории:
- Ты ведь помогаешь ему, правда? - не дожидаясь ответа, он продолжил:- Я рад, что навыки тебе пригодились. Теперь ты понимаешь, как можно использовать свою энергетику не только для себя. И всё же не увлекайся. Потом сложно в себя приходить.
- Саш, я... Спасибо тебе за всё! В первый раз я и сама не знала, сумею или нет. Очень боялась. Но он так мучился... Что я решилась помочь снять обострение, хоть понимала, что навредить могу, если что-то не так пойдёт...
- Но всё сделала правильно, он говорил, что даже спинной мозг сумел почувствовать, а это важно. Я и сам вижу явный прогресс, то же и Серёга отмечает. Так что скоро, вполне возможно, он встанет на ноги. Конечно, издержки будут, не обольщайтесь. Я и ему это говорил. От последствий травмы не так просто избавиться. И понадобится очень много времени и усилий, чтобы...
- Саша, я всё понимаю.
- И не боишься, правда? - он смотрел ей в глаза.
- Нет. Теперь ничего не боюсь, потому что...
- Вылечилась, - подытожил Саша. - Вылечилась от сомнений и страхов и позволяешь себе быть счастливой. Пойми, что это состояние — оно моментами. А вот страхи и иллюзии могут так в нас прорасти, что... Ну ты и сама знаешь. Пройденный это этап, к счастью.

   Виктория кивнула — он прав, как и всегда. Она ведь чуть не позволила необоснованным страхам завладеть своей жизнью. Это была совершенно не нужная жертва. Но к счастью, она вовремя одумалась и все обстоятельства способствовали тому, чтоб они с Вадимом обрели друг друга.

   Помимо главной заботы — восстановительного лечения, им следовало многое обсудить, в частности то, как они будут жить дальше. Они об этом говорили много, в основном ночами и шёпотом, боясь разбудить детей. Комната хоть была одна, но, к счастью, достаточно большая, чтоб можно было отделить зону детской небольшой ширмой, которую они на ночь раздвигали, а днём складывали.

   Лидия Петровна иногда забирала кого-то из детей или двоих к себе, мотивируя это тем, что «мама с папой отдыхать должны», и спорить с ней было совершенно невозможно — всё делалось очень мягко, но настойчиво. Впрочем, все дети приняли её и не имели ничего против кратковременных разлук с родителями, которые так и назвать нельзя было. Но чаще все они оставались под чутким присмотром Виктории, которая понимала, что злоупотреблять добротой Лидии Петровны не стоит, хотя между двумя женщинами сложились очень доверительные и тёплые отношения — обе обладали способностью располагать к себе людей. И дорожили Вадимом.

   Виктория всей душой приняла Иришку, а Лидия Петровна полюбила троих озорников, как она со смехом называла их. Это сплотило женщин ещё больше. Они словно взаправду стали как семья. Количество их было как раз таково...

   Вечерами, когда вся банда засыпала, Вадим и Виктория иногда на кухне сидели, перемежая разговоры с поцелуями и ласками — оба словно заново открывали друг друга. И понимали, что им действительно нужно как следует узнать друг друга, потому что прежде для этого почти не было времени, хотя чувства преодолели испытания разлукой и временем. А теперь они жадно ловили каждый момент возможности побыть наедине. Вадим однажды посмеялся:
- А жизнь, оказывается, интересная штука. Днём я узнаю наших детей, вечерами и ночами — тебя, - он чередовал слова со страстными поцелуями, а Виктория, отвечая на них, тоже тихонько смеялась:
- Ты готов к тому, что так теперь будет всю жизнь? Что наедине мы будем оставаться урывками, по крайней мере ещё в ближайшие лет десять, так что нам предстоит ещё очень долго узнавать друг друга?
- Готов. Я к этому давно готов. Это то самое счастье, которое так долго ждал... И это счастье подарила мне ты... Люблю тебя... - он целовал её и не мог остановиться. И она с пылом отвечала на его ласки. - Теперь ты со мной и никуда тебя не отпущу, слышишь? Никуда и никогда! - в исступлении шептал он. - И то, что я буду открывать что-то новое в тебе каждый день, говорит о том, что наша семейная жизнь, по крайней мере, обещает быть не скучной, - усмехнулся он. - Всему своё время. Со временем я изучу тебя наизнанку... Хотя... Ты знаешь...
- Что? - улыбалась она, слушая его и наслаждаясь его ласками, отдавая и ему своё тепло в полной мере. Он в такие моменты не выпускал её из объятий ни на миг, словно боясь, что она исчезнет, растворится... Но она и не хотела освобождаться от кольца его рук, таких уютных и родных. И делала это лишь только если кто-то из детей начинал беспокоиться, но сейчас им никто не мешал.
- Я убеждён, что никогда не смогу узнать тебя вот так, что в тебе столько сюрпризов... Мне их до конца жизни хватит... Я ведь уже убедился в этом...
- Да-да, тебя поджидает много сюрпризов, - хитро улыбаясь, подтвердила Виктория. - Но знаешь... Я уверена — наступит время, и мы растворимся друг в друге, станем единым целым, и это нас вовсе не будет тяготить. Наоборот.
- Разве может счастье тяготить? - хотя он прекрасно понимал, что она имеет в виду. Счастье не может тяготить, но вот рутина — вполне... И они должны сделать всё, чтоб этого не допустить. Но почему-то Вадим был уверен, что после всех испытаний рутины в их жизни точно не предвидится.
- Нет. Я не о том. Но если честно, меня тяготит другое. Ты вот говоришь, я уникальна. Это не так. Далеко не так. Потому что столько времени бегала от себя, обманывала тебя, лишила нас с тобой двух лет счастья, ведь если бы я тогда...
- Тшшшшшшшшш, - он не хотел, чтоб она бередила душу воспоминаниями. Главное, что сейчас они вместе, всё остальное — неважно. Они сохранили свою любовь и заслужили право быть вместе. Это было самое важное.
- Нет. Пожалуйста, дай я скажу. Вот прямо сейчас скажу то, что должна была сказать ещё там, в больнице... Прости меня, Ваденька. Прости за то, что я тогда сбежала из пансионата и не выслушала тебя, и потом вбила себе в голову всякие глупости... Поддалась разрушительной силе эмоций, не хотела слушать себя, своё сердце, а ведь уже имела багаж знаний, вложенных Сашей. Прости, что из-за меня мы потеряли два года... Они могли быть такими счастливыми... И без... - она хотела упомянуть о трагедии.
- Тшшшшшшшшш... - снова прошептал он, не выпуская её из объятий. - Примем всё случившееся как должное, хорошо? Потому что я тоже во многом перед тобой виноват. Ведь если бы я тогда, ещё почти десять лет назад, понял очевидную истину, что ты — единственная женщина в моей жизни, то... Как ни крути, а началось всё с моей ошибки. И я наверное никогда не перестану себя за это винить. Потому что не других надо было слушать, а своё сердце. И тогда мы с тобой никогда бы не упустили...
- Ваденька... - Виктория улыбнулась и провела рукой по его щеке — совсем как тогда в первую встречу... - Давай не будем ворошить прошлое. То, что есть сейчас, ведь тоже замечательно, правда? Просто прошедшие годы показали нам, как важно не терять любовь и ценить то, что есть...
- И мы непременно учтём этот урок на будущее, - согласился Вадим. - Ну вот, видишь... Мы покаялись друг перед другом, а теперь с лёгким сердцем и рука об руку пойдём по жизни дальше. Вот только...
- Что?
- Главный вопрос и камень преткновения между нами как был, так и остался — семь часовых поясов расстояния. Ну, это не то, чтобы камень, конечно, но...
- Я соглашусь на любой вариант, предложенный тобой. Как ты скажешь, так и будет, - она понимала, что надо слушаться будущего мужа и привыкать к тому, что теперь ей есть, на кого положиться. И всегда будет... Порой она всё ещё не могла поверить в то, что это не сон. Особенно просыпаясь по ночам и прислушиваясь к его дыханию...
- Собственно, вариантов два. И не обязательно соглашаться лишь потому, что ты готова пойти за мной на край света. Я, знаешь ли, тоже готов с тобой куда угодно... Думаю, если мы останемся здесь, то я без труда найду работу и...
- С твоими данными — несомненно! - улыбнулась Виктория. - Но всё же там у тебя всё стабильно, знакомо и...
- А у тебя всё стабильно тут. Так и будем разрываться на семь часовых поясов? Ты пойми одно — я хочу просто быть с тобой. Да, у меня в Москве есть всё, но нет тебя. А значит... Мне не составит труда...
- Нет, Ваденька. Ну сам подумай. Меня особо ничего во Владивостоке не держит. Только, пожалуй, Кристина с Кириллом, Марина и Даша. Но мы с ними и на расстоянии связи не потеряем, я уверена.
- А работа? Ты же дорожишь ею, и я понимаю — этот человек дал тебе шанс раскрыться...
- Да, я безмерно благодарна за всё Егорычу, но он сам сказал, чтобы я три декретных года не показывала носа в редакции. Мол, за предыдущие годы работала столько, что мне к декрету положен ещё год отпуска... У нас есть время всё решить и устроиться в Москве, потому что я понимаю, что тебе не хочется терять любимую работу. Ты не должен её потерять. Я продам квартиру здесь, у меня есть кое-какие сбережения... Мы могли бы расширить жилплощадь в Москве, потому что шестерым в твоей квартире наверное будет тесновато... А здесь... Слушай, я и забыла, но... Здесь у нас есть и квартира, оставленная в наследство Алёшке Еленой Петровной. Продать её я не могу. Завещание составлено таким образом, что распоряжаться имуществом сможет только он сам по достижении совершеннолетия, или его законный представитель, но лишь в крайнем случае... Так что у нас будет, где остановиться, если мы будем наезжать в гости... А пока мы могли бы её сдавать и копить, скажем, на образование детей, - она улыбалась. - Я буду писать. У меня есть идеи, есть сотрудничество со столичным изданием, кстати. Кроме того, в ближайшие годы с учётом количества детей я смогу работать только на договорной основе. Но ты не волнуйся, на шее сидеть я не буду, - засмеялась она, целуя его. - Кроме того, мне необязательно прерывать сотрудничество с газетой Егорыча — сейчас, в эпоху интернета, можно с лёгкостью пересылать материалы...
- А я-то надеялся... - тихонько засмеялся он в ответ. - Я тебя знаю. И готов признать твою правоту — мы уедем в Москву. Да, я люблю свою работу и не хочу её терять, но если бы встал выбор... Я бы ни секунды не сомневался. Потому что ты рядом и... Делаешь для меня то, что никто никогда не сделал бы...
- Я люблю тебя, - просто сказала она, будто эта фраза могла вместить всю глубину и силу испытываемых к нему чувств. На самом деле, никакие слова не могли это выразить. Надо было соединить их с прикосновениями, поцелуями — вот тогда, может быть, получилось бы выразить хоть малость...
- И я тебя люблю, - отозвался он. - И наших детей... Именно ты подарила мне это счастье... И потому я люблю тебя ещё больше...

   Они пришли к общему знаменателю относительно места проживания, понимая к тому же, что и о будущем всех четверых детей следует позаботиться. Но пока им следовало оставаться во Владивостоке — помимо того, что Сергей и Саша помогали Вадиму восстанавливаться, шло следствие по делу Юльки.

   Ей, Гоше и их сообщникам грозили немалые сроки. И разумеется, не шло и речи о том, чтоб восстановить эту кукушку в материнских правах. Но пока не состоялся суд, Виктория и Вадим не могли уехать. Первое заседание было назначено на первые числа июня. Им пришлось присутствовать только на третьем, обоим сразу, в качестве свидетелей. Детей пришлось оставить с Лидией Петровной и Валей. Увидев Юльку, Виктория не сдержала дрожи — столько ненависти было у той в глазах... И ни капли раскаяния за то, что она натворила в этой жизни... Гоша выглядел самоуверенным и достаточно спокойным, уповая на мастерство адвоката, которого наняли его родители. Но обвинение было построено железно, имелись такие доказательства, против которых даже первоклассный адвокат оказался бессилен.

   Выступая со свидетельского места, Виктория не сдерживала слёз, возрождая в памяти детали того дня, когда погиб Вячеслав Михайлович и похитили Алёшку. Но постаралась рассказать всё подробно, не упустив ничего, особенно события, случившиеся в день похорон — как прочитала записку и поехала по указанному в ней адресу, и всё, что случилось потом, вплоть до момента, как в дом вошли Кирилл и Вадим. Юлька и Гоша постоянно перебивали её, вставляя свои едкие и оскорбительные комментарии, пока на них ни прикрикнул судья, приказывая молчать — им обязательно будет дано слово.

   Потом вызвали Вадима. Рассказать он мог немного, но его показания были крайне важны — он был пострадавшей стороной. И вновь Гоша пытался сложить с себя часть вины — мол, не так уж сильно пострадал «этот придурок», он ведь прекрасно может ходить, а коляской лишь «прикрывается». После этих слов Гоши судья обратила внимание Вадима на этот факт и попросила уточнения.
- У меня была огнестрельная травма позвоночника, - как можно более спокойно произнёс Вадим. - Как вы думаете, смог бы я прыгать через два дня после этого? Я довольно долго в больнице пролежал, прошёл курсы физиотерапии и специальной гимнастики, которой занимаюсь и до сих пор. За это время научился вставать и делать пару шагов с двусторонней опорой. Процесс восстановления будет долгим и трудным, меня об этом сразу предупредили. Поэтому на дальние расстояния я могу передвигаться только вот так, - он развёл руками, сидя в кресле.

   Судья кивнула, внимательно выслушав Вадима, отметив про себя — убийство, похищение ребёнка и причинение тяжкого вреда здоровью человека — это тянуло на внушительный срок... Но предстояло ещё выслушать свидетелей защиты. Их было не так много, и всё же... Просматривая материалы дела, судья понимала, что подсудимые заслуживают наказания, которое для них требует обвинение. Для Гоши, как исполнителя — восемнадцать лет строгого режима, для Юльки — десять, для остальных — не менее пяти.

   Это заседание вымотало Викторию, тем более, что под конец его Юлька, понимая, что ей нечего терять, сорвалась и накричала на Викторию, что та, мол, всю жизнь ей разрушила, и сына отняла, и с матерью не позволила построить нормальных отношений... Так удобно было свалить свою вину на кого-то... Понимая, что не нужно устраивать скандал в зале суда, Виктория усилием воли взяла себя в руки и промолчала... Ей было жалко эту опустившуюся девушку, которой по виду можно было дать лет сорок, несмотря на то, что на самом деле она была в два раза моложе. Виктория знала, что, пока шло следствие, Юлька прошла принудительный курс лечения от наркозависимости. Но избавиться от этой привычки не так просто, да и характер её это, по всей видимости, лишь усугубило...

   Виктория молчала и когда они ехали в такси домой, вспоминала Елену Петровну и Вячеслава Михайловича... Может быть, и хорошо, что они не видят этого позора... Елена Петровна уж точно не выдержала бы... Она же до последнего надеялась, что дочь одумается и хотя бы достойно проводит мать в последний путь, но...

   Виктория вздохнула и прижалась щекой к руке Вадима, обнимающего её. Он умел даже её молчание понимать...
- Устала... - он не спрашивал, а утверждал.
- Не то, чтобы... Это не усталость, а... Понимаешь... Вот всё никак не могу взять в толк, как у Елены Петровны, доброй, чуткой, отзывчивой женщины, могла родиться такая дочь... Да, Елена Петровна тоже дала слабину, отказавшись от внука, но... Но кто из нас не имеет права на ошибку... Главное, она всё вовремя исправила... Кстати, я совсем замоталась и забыла написать Евгении Леонидовне... Она же просила держать её в курсе... - Виктория уже рассказала Вадиму, какую роль сыграла эта женщина в борьбе за Алёшку. На Вадима произвела глубокое впечатление грустная история жизни этой женщины. - Если бы не она, вряд ли Алёшка был бы с нами сейчас... Но как же мне грустно, что он не будет знать своих бабушку с дедушкой...
- Когда-нибудь мы ему непременно всё расскажем, - утешающе прошептал Вадим. - Мы должны сейчас быть сильными, как никогда. Не это ли ты мне часто повторяешь? Юлька и Гоша заслужили соответствующее наказание.
- Ты прав. Я всё понимаю, но... Мне так сложно смириться с тем, что Елены Петровны и Вячеслава Михайловича больше нет... Утешает лишь одно — они и там вместе... По крайней мере, очень хочется в это верить...
- Так и есть. Ибо половинки одной души не могут разлучиться... Рано или поздно они воссоединятся...
- Это единственное, что служит мне утешением.

   В тот вечер, видя, насколько они оба вымотаны, Лидия Петровна настояла, что заберёт детей к себе, пусть родители отдохнут. Она имела на них свои рычаги воздействия, умела увлечь так, что они забывали обо всём, а Виктория в который раз возблагодарила судьбу за этого удивительного человека в их жизни.

   Передышка давала ей возможность написать подробный отчёт Евгении Леонидовне, что она и сделала, без утайки рассказав обо всём, начиная с печальной вести о том, что Елены Петровны больше нет. Письмо получилось очень объёмное, ведь рассказать пришлось о многом, но заканчивалось оно оптимистично — Виктория рассказала, что цепочка всех печальных событий, как ни странно, вернула ей любимого человека. И теперь у них четверо детей — Виктория вкратце упомянула, что он был женат, но его жена умерла вскоре после родов. Она понимала, насколько близко к сердцу примет всё написанное Евгения Леонидовна, но рассказать было необходимо. В конце письма прикрепила несколько фотографий — своих с Вадимом и детей, зная, что эта добрая и благородная женщина порадуется их счастью.

   Жизнь текла своим чередом, Вадим продолжал заниматься с Сергеем и Сашей, с каждым разом отмечая всё бОльшие успехи — к концу июня он мог довольно быстро переступать ногами по тренажёру даже с учётом колючего коврика. Да, требовалась опора рукам, но Сергей и не обещал ему чудес, Вадим знал, что ему долго придётся так ходить — с тросточками. Но главным было — встать на ноги. У них с Викторией были грандиозные планы...

   Прежде всего они обсудили с друзьями, что встретят наконец вместе свой день рождения, который был у них, правда, не в один день, но рядышком, с разницей в пару дней. Идея всеми была встречена с восторгом. Кристина взяла на себя подбор заведения и заказ меню, но последнее обсуждала вместе с Викторией. Им хотелось тихого, почти семейного праздника, ничего помпезного, но с нотками торжественности — всё же, как ни крути, а за годы знакомства Виктория и Вадим впервые встречали его вместе. У них вообще многое было впервые, несмотря на долгие годы знакомства... А потому каждый их день был не похож на другой.

   Иногда Вадим смеялся, что попал из размеренных будней в какую-то параллельную реальность. Но ему совсем не хотелось покидать её, потому что этого счастья он всю жизнь ждал. Радостных моментов в окружении детей, безмерной нежности любимой женщины, которая помимо прочего делала всё, чтоб облегчить его состояние. Во многом благодаря ей он не падал духом. А ведь до недавнего времени даже не подозревал, какая сила в ней скрыта, каким невероятным потенциалом она обладает.

   А она говорила, что делает это только ради него. И вот эти моменты ясно давали ему понять, какая сила любви к нему живёт в её сердце. Мало того, что она нашла в себе сил простить его за прошлое, рискнула выносить и родить ему двоих детей, а теперь делала всё, чтоб облегчить его состояние, которое чувствовала без слов — ей достаточно было лишь взглянуть на него, чтоб понять, как он себя чувствует.

   Им пришлось ещё дважды присутствовать на заседаниях суда, прежде чем был вынесен ожидаемый приговор. Гоша получил, как и просило обвинение, восемнадцать лет строгого режима, по совокупности совершённых им преступлений это было даже мало. Его подельники, понимая, что терять им нечего, а раскаяние может отчасти смягчить вину, начали один за другим давать показания против него, рассказали как можно детальнее, что произошло в тот день, когда трагически погиб Вячеслав Михайлович. Что именно Гоша попытался затеять драку и толкнул пожилого человека, после чего без зазрения совести намекнул Юльке, что ребёнок — золотая жила, и они похитили его. Что он также стрелял в Вадима и всех их снабжал наркотиками. А Юлька была «вдохновителем» идеи посетить квартиру матери и взять оттуда ценные вещи, на которые она «имела право». Ну а потом стояла и смотрела, как хладнокровно Гоша убивает Вячеслава Михайловича...

   На этом моменте рассказа Виктория, сидевшая в зале суда вместе с Вадимом, забилась в беззвучной истерике и склонила голову на плечо Вадима, а он зашептал ей что-то успокаивающее. Хотя и понимал, что никакими словами тут не поможешь. Тут излечит только фактор времени, он немного притупит боль... А он сделает всё со своей стороны возможное, чтоб она не изводила себя чувством вины, ведь то, что произошло, просто принадлежало к событиям, с которыми не нужно спорить или пытаться им противостоять — они случились, так было угодно судьбе, и это надо было просто принять.

   Юльке дали восемь лет общего режима, остальным — от трёх до пяти, ибо из материалов дела было ясно, что шайка повязана между собой, хоть они и валили вину друг на друга. Каждый старался защитить свою шкуру, и теперь было очевидно, что не такая крепкая дружба или любовь их всех связывает. Объединяли их лишь жажда наживы и пристрастие к наркотикам. Виктория знала, что все они прошли принудительный курс лечения, но далеко не факт, что избавились от зависимости, и одному Богу было известно, какая жизнь их ждёт на  зоне... Но они заслужили всё, что получили, а если хорошо вдуматься, то наказание было не таким уж строгим...
 
   Объявив приговор, судья втайне вздохнула с облегчением. Преступники получили по заслугам, а пострадавший, даст Бог, скоро встанет на ноги. Жаль вот только, что погибшего не вернуть... Когда всех приговорённых выводили из зала суда, Юлька вдруг снова закричала, сверкая глазами в сторону Виктории:
- Я не дам тебе покоя, слышишь?! Победа всё равно будет за мной! Из-под земли достану! - как ни печально, но Виктория понимала, что Юлька не сына имеет в виду, да впрочем, у неё и не было никаких прав на него с рождения, а квартиру, которой она так и не смогла завладеть. Даст Бог, к тому времени, как она выйдет из тюрьмы, их семья будет далеко... Тут надзиратель прикрикнул на Юльку и силой развернул к выходу. С Гошей они так и не посмотрели друг на друга... А Вадим сильнее сжал руку Виктории. Хотелось верить, что это было последнее серьёзное испытание, и они выдержали его достойно.

- Не обращай внимания. Она нам ничего не сделает, слышишь? Просто не сумеет. Кроме того... Я с тобой. Я всегда с тобой. Что бы ни случилось, слышишь? Отныне мы всегда вместе. Нет больше «я» и «ты». Есть только «мы», - он гладил её по волосам, а она не сдерживала слёз. Ей и правда очень хотелось верить, что после всех испытаний в их жизни наступила спокойная и светлая полоса...

   В день, когда был объявлен приговор, Виктория прочитала письмо от Евгении Леонидовны. Лидия Петровна и Валя гуляли с детьми, к ним же присоединился и Вадим, а Виктория, воспользовавшись паузой, быстренько прибралась в квартире и включила ноутбук, чтоб проверить почту. Там её уже два дня, судя по дате отправления, дожидалось письмо Евгении Леонидовны. Оно было объёмным и очень эмоциональным, она выражала глубокие соболезнования по поводу кончины Елены Петровны и Вячеслава Михайловича, а также надежду на то, что преступники получат соответствующее наказание.

«Ты знаешь, девочка моя, - значилось в письме, - может, это и хорошо, что Лены нет. Она бы наверное не выдержала всего этого ужаса. Юлька всё-таки её дочь, какой бы она ни была. Мы будем молиться за упокой их душ и всегда будем их помнить. Я очень благодарна судьбе, что она свела меня с вами со всеми. Это было необходимо. Я очень многое переосознала. И счастлива, что Алёшка теперь с тобой, с вами со всеми. Знаешь, когда вернулась в Москву, сходила на могилу сына. И впервые за много лет на душе не было тяжести, хотя плакать о нём она будет всегда. Могила, кстати, прибранная — думаю, свёкры иногда приходят к нему. А вот мои родители так и не хотят меня знать, но каждый человек имеет право на то, чтоб отстоять свою позицию, лишь бы не во вред себе. Я давно их не виню, научилась не думать об этом. Как и прежде, живу работой и памятью о сыне. Часто вспоминаю тебя и твоих деток. Спасибо тебе за фотографии. То, что ты рассказала, невероятно. Но я очень счастлива, что вся цепочка трагических событий вернула тебе любимого человека. Теперь у вас будет настоящая семья. Это судьба. Вам нужно было пережить всё уготованное, чтоб в конце концов обрести друг друга и научиться ценить простые вещи. Уверена, всё у вас будет хорошо. Дай Бог, чтоб Вадим поскорее поправился. Я не сомневаюсь, что ты всем сердцем приняла его девочку. Наконец-то все недоразумения позади. А ты знаешь, я оказывается, немного знала его, точнее, слушала его эфиры, и мне он всегда казался очень добрым и позитивным, никогда бы не подумала, что в его жизни имеет место такая трагедия и тайная любовь к тебе. Эфиры его всегда очень приятные и позитивные. Теперь-то понятно, что он во многом ради тебя старался. Берегите свою любовь. Это редкость, чтоб она выдержала такие испытания. Значит, вы и правда предназначены друг другу свыше. Я много думала о разговоре с тобой, где ты сказала, что мне нужно взять под опеку малыша. Снова побывала в детдоме, где рос Миша и договорилась, что буду, как и тогда, приходить и помогать им. Мне это нужно. Мне легче жить и дышать, когда не остаётся времени на тягостные раздумья, когда я знаю, что кому-то нужна. Помню твои слова насчёт Алёшки — что ты почувствовала в нём своего потерянного ребёнка. Эти твои слова служат для меня ориентиром. Нет, я всех деток тамошних люблю, они все замечательные, мне так хочется их всех сгрести в охапку и увести из казённых стен, но я понимаю, что это невозможно. Но среди них пока нет того, кто заменил бы мне сына. Не знаю, возможно ли это... Для меня главное — знать, что у вас всё хорошо. Вы за короткий срок стали моей семьёй. Я рада, что когда вы вернётесь в столицу, у нас будет возможность видеться иногда. Что касается Елены Петровны и Вячеслава Михайловича, то люди живы до тех пор, пока жива память о них. Я уверена, тебе и Вадиму ничто не помешает со временем рассказать мальчику о них. Он в любом случае останется вашим сыном. Береги себя, девочка моя, и передавай сердечный привет всем твоим близким от меня! Постараюсь позвонить в день рождения. Будьте благословенны!» - так заканчивалось письмо, которое вечером, уложив детей спать, Виктория перечитала Вадиму.

   Он внимательно слушал голос любимой и поражался, сколько испытаний им всем выпало, и Евгении Леонидовне в том числе... Ну должна же быть справедливость и «возмездие счастьем»! Пусть эта женщина найдёт себе сына или дочку, невольно подумалось ему. Было ясно, что желать ей спутника жизни смысла нет — она по натуре однолюб и будет хранить верность мужу.
- Викулька, - Вадим зарылся в её волосы, а потом стал покрывать поцелуями шею. - Как же я благодарен всем людям и обстоятельствам, которые в конце концов привели нас с тобой друг к другу! Вот не поверишь — даже Юльке с Гошей благодарен! А всем испытаниям — за то, что наконец оценил, какое сокровище мне досталось, - он засмеялся.
- Я?! Сокровище? Ваденька, ты плохо меня знаешь! - вторила она ему, растекаясь под его ласками как мягкий воск.
- У меня вся жизнь впереди, чтоб узнать тебя. Вот только...
- Что?
- Да вроде такой момент незначительный, но торжественный и важный одновременно. Мы не женаты.
- Это тебя напрягает?
- А не должно? У меня четверо детей, а по документам пока лишь Иришка. У меня любимая женщина, а я не могу получить от неё внятного ответа, согласна ли она выйти за меня замуж... - он надулся и отвернулся, сделав вид, что обиделся.
- В горе и в радости, - прошептала Виктория, обнимая его. - Слышишь? Если это официальное предложение от тебя. Я согласна пройти с тобой рука об руку через всю жизнь.
- Это более, чем официальное... - Вадим отстранился от неё на минуту, встал аккуратно и пересел на стул на колёсиках. - Сейчас, подожди... - он выехал в прихожую, а когда вернулся оттуда, Виктория ахнула. В руке у него была бархатная коробочка. Он улыбался — ему пришлось провернуть целую операцию, чтоб получить её.

   Это было то самое кольцо, которое он хотел подарить ей в пансионате. А для этого пришлось попросить коллегу и друга, которому он оставлял ключи от квартиры, взять эту коробочку из письменного стола и отослать курьерской службой на имя Кирилла. Потому что ни он сам, ни Лидия Петровна не имели постоянной регистрации во Владивостоке. Друг всё сделал, как надо, но не удержался от расспросов. А Вадим заговорщицки рассмеялся, что вернётся в Москву на ногах, женатым и с детьми. Больше ничего говорить не стал, потому что история вышла бы долгой. Но друг просьбу выполнил, это был тот самый, жена которого присматривала за Иришкой в первые дни жизни. Вадим доверял им, и когда встал вопрос, кто же присмотрит за квартирой на время отъезда, особых вариантов не было.

   Получив от Кирилла весть, что коробочка доставлена, Вадим возликовал. Хорошо, что они жили по соседству, им не трудно было пересечься во дворе, что и было сделано. Передавая коробочку, всё ещё обёрнутую в почтовые наклейки, Кирилл похлопал Вадима по плечу:
- Рад за вас. Вот просто не передать словами, насколько рад. И восхищаюсь вами, ребята. Правда. Не всякий сохранит верность чувствам при таких обстоятельствах.
- Спасибо, Кирилл, спасибо, дружище! - Вадим сиял, как подросток, пригласивший девочку на первое свидание. - Знал бы ты, как я счастлив!
- Да уж представляю! - усмехнулся Кирилл. Он знал о занятиях Вадима с Сергеем и благодарил судьбу за то, что испытание не откликнулось более серьёзными последствиями. Что есть все шансы встать на ноги и вести обычный образ жизни. Кирилл знал, насколько это важно Вадиму. Говорить и храбриться он мог сколько угодно, но было ясно, что, будь последствия чуть иными, Вадим мог отказаться от борьбы, и вся их жизнь вообще могла полететь под откос. Кирилл восхищался Викторией. Она прошла большой путь от восторженной девчонки, поглощённой исключительно работой,  до матери большого семейства. Ему странно было воспринимать её так, но он был счастлив, что его сестрёнка наконец обрела единственного человека, которого когда-либо любила. Немногие отважились бы одолеть этот путь, по которому она прошла очень достойно, сохраняя в сердце любовь и ни на что не жалуясь. А теперь, когда они с Вадимом наконец-то воссоединились, Кириллу хотелось верить, что больше ничто не нарушит их счастья. Хватит судьбе испытывать их на прочность.
- Не представляешь, - заулыбался Вадим. - Это вообще невозможно словами объяснить. Это как...
- Ощущение полёта, знаю-знаю, - подхватил Кирилл. - Ты забыл, что я много лет вообще был убеждён, что любви нет? Ну а потом так накрыло, что... И освобождаться не хочется. Главное — дождаться своего человека. Дождаться и не упустить. Я очень рад, что судьба дала вам шанс. Даже два. Но не испытывайте её в третий раз.
- И не собираемся, поверь.
- Я вижу, ты с каждым днём делаешь всё более фантастические успехи.
- У меня мощная мотивация, - улыбнулся Вадим. - Даже две. Семья и работа. Мой больничный затянулся.
- Вернётесь в Москву? - уточнил Кирилл. Вадим увидел, как загрустили его глаза.
- Да. Я был готов остаться здесь, но Викулька сказала, что здесь оставит только вас, но нити дружбы всё равно неразрывны. А у меня там всё, да и Лидия Петровна тоже живёт в Москве, так что... Но мы решили, что... День рождения и даже свадьбу мы сыграем здесь.
- Свадьбу?! - возликовал Кирилл.
- А ты как думал, зачем мне вот это? - Вадим указал на коробочку. - Мне всё равно пока придётся быть под наблюдением Сергея. Он сказал — примерно месяц, может, полтора.
- И ты торопишься в эти полтора месяца связать себя узами Гименея? - засмеялся Кирилл.
- Да я бы хоть завтра, если честно. И так слишком долго ждал. А тут... Ну сам подумай — всё очень удачно складывается. Все, кого действительно хотелось бы пригласить, находятся тут, и закон не запрещает сочетаться браком в любом уголке страны, даже если место пребывания не совпадает с официальной регистрацией. Осталось только дату выбрать. Мы склоняемся ко второй половине августа, после дня рождения Иришки. Пышных торжеств не хотим, но сделаем всё, чтоб этот день запомнился.
- О, в этом я не сомневаюсь! Ну что ж, поздравляю вас, ребята! Видит Бог, вы заслужили счастье! Что касается переезда — как ни трудно мне отпускать Викульку, но я понимаю, что это верное решение.
- Спасибо за понимание. Что касается приглашения на свадьбу — считайте с Кристиной, что оно у вас уже есть. Мы оповестим всех официально, конечно, но...
- Я уже сегодня могу обрадовать жену? - подмигнул Кирилл.
- Да, вне сомнения, можешь. Менять свои планы мы не намерены.
   И вот теперь заветная коробочка наконец была в руках той, кому предназначалась изначально. Вадим протянул ей коробочку со словами:
- Это предназначалось тебе ещё с момента нашей встречи в пансионате, но давай не будем возвращаться в прошлое. Мы всё выяснили. Теперь я хочу думать о будущем, - с этими словами он надел ей кольцо на средний палец правой руки. Оно пришлось как раз впору. - Я хочу, чтоб ты стала моей. Навсегда. И в горе, которого хотелось бы крошки, и в радости, которой хочется... Охапками... Часто и много, - он засмеялся, и она вторила ему, внимательно слушая. - Я не обещаю тебе жизни как в волшебной сказке. Но обещаю, что всегда буду рядом. Что бы ни случилось. Ты меня слышишь? Навсегда, что бы ни случилось!
- Ваденька... - это был один из моментов в её жизни, когда она с трудом находила слова, буквально задыхаясь от трепетного ощущения счастья в груди. - Да мне неважно, что наша жизнь не будет волшебной сказкой. Я в них не верю. Верю только в одно — в силу нашей любви и хочу одного — всегда быть с тобой. И согласна пройти через что угодно, лишь бы рука об руку с тобой. Только с тобой. И нашими детьми. И тогда ничего не страшно.
- Это значит... «Да»? - хотя ответ он увидел в её глазах.
- Да. . Yes. Si. Тебе достаточно? Больше языков я не знаю. И никогда не смогу выразить словами, насколько сильна моя любовь.
- Мне и не нужно ничего говорить. Я, знаешь ли, тоже могу... Я люблю тебя. I love you. Te amo. Но это лишь слова... На самом деле, я никогда не смогу выразить всё, что чувствую... Вот потому и хочу, чтоб ты всегда была рядом, постоянно — может быть, тогда и получится что-то... - он сжал её в объятьях настолько сильно, что у неё затрещали рёбра, но она не хотела вырываться из этого плена...

   ...В ту ночь ей приснилась Наталья, Виктория ясно видела её улыбку, светлую и добрую, запомнившуюся ещё с момента мимолётной встречи в Москве, но с трудом разбирала то, что та говорила, уловив лишь несколько фраз, среди которых сказанное с надрывом: «Береги дочь...» и тихие слова: «...счастье... любовь...» и проснулась со стоном в тот момент, когда захныкал Алёшка, но успела услышать от Натальи последнее слово, произнесённое будто бы громче остальных: «Благословляю...» Её стон услышал и Вадим, полусонным встревоженным голосом осведомился:
- Что с тобой, любимая?
- Ничего, Ваденька, просто приснилось что-то... Спи, родной, - она тихонько встала и подошла к кроватке старшего сына. Но он уже снова уснул, перевернувшись на другой бок. Иногда ему сложно было расслабить мышцы во сне, вот от того наверное и забеспокоился. Или почувствовал её тревожность во сне — так тоже почему-то бывало...

   Виктория так и не смогла больше уснуть, ей казалось не случайным это появление Натальи во сне именно в ту ночь, накануне которой состоялась помолвка. Значит, она им будто пожелала счастья и благословила. А наутро была ошарашена упоминанием Иришки о том, что и ей приснилась мама Наташа. Совпадение? - пронеслась невольная мысль. Вадим в тот момент умывался и брился в ванной, успевшая прийти Лидия Петровна возилась с малышами, а Виктория готовила завтрак всем.
- Солнышко... - Виктория погладила девочку по голове и поцеловала в макушку. - Скажи, тебя встревожил этот сон?
- Нет, мама Вика, совсем нет, наоборот! Мама Наташа улыбалась и говорила мне, что рада нашему счастью, что у меня теперь есть не только папа, а братики и сестрёнка, и ты. Я очень хорошо запомнила этот сон, - Иришка и сейчас словно была на него настроена, припоминая детали. - А ещё она сказала, что все мы должны сделать нашего папу счастливым, а она будет нам помогать. Знаешь, мама Вика... На ней было платье такое красивое... Как будто из облаков... Ведь когда папа рассказал мне о ней, он сказал, что она теперь ангел на небе, а звёзды — её глаза, она всегда видит, что со мной и всегда будет любить. А теперь получается, она видит не только меня, но и всех нас, правда?
- Правда, солнышко, правда! Знаешь... Мне кажется, твоя мама стала ангелом-хранителем для всех нас, ну а для тебя особенно. Она очень тебя любила, поверь, и очень переживала...
- Расскажи мне ещё раз, как вы встретились, - попросила Иришка, хотя уже не раз слышала это. Попутно во время разговора она взялась помогать Виктории разложить по тарелкам кашу для младших детей, а Виктория вполголоса поведала о встрече в аптеке и потом — историю с мишкой.
- Ну вот. Твоя мама была очень хорошей и любила тебя и твоего папу — в этом я уверена.
- Но стала ангелом на небе, - грустно проговорила Иришка.
- Так бывает. Есть события, на которые мы не можем повлиять, к сожалению.
- Но теперь у меня есть ты, и Алёшка, и Эмилия, и Олежка... И папа, - более воодушевлённо продолжала девочка. Всё-таки она понимала, что с ней случилось настоящее чудо и была очень счастлива. И интуитивно понимала, что это надо ценить.

   В этот момент на кухне появился Вадим в кресле на колёсиках. Он пока никому не говорил, но в последнюю на данный момент встречу с Сергеем они провели маленький эксперимент, и... Результаты удивили и ошеломили обоих, но Вадим попросил сохранить это в тайне — скоро все соберутся на их с Викулькой дне рождения, вот тогда и можно будет удивить всех... Это же всего через пару дней и впереди ещё одна встреча с Сергеем, когда они точно смогут убедиться в том, что способность сохраняется...
- О чём вы тут шепчетесь, а? - лукаво осведомился он, целуя Викторию и Иришку, крепко обнявшую его за шею.
- Обсуждаем то, насколько сильно обе любим тебя, - подмигнула Виктория Иришке, и та согласно закивала головой:
- Да, пап, мы как раз говорили об этом, что мы очень-очень тебя любим!

   В этот момент на пороге кухни появились младшие дети во главе с Лидией Петровной. Мгновенно окружили Вадима и переключили всё внимание на себя. Всех нужно было рассадить по местам и покормить. В такие моменты кухонька казалась маленькой и тесноватой, но всё её пространство, каждый квадратный сантиметр, наполнялся ощущением ни с чем не сравнимого счастья...

  Встреча с Сергеем, состоявшаяся во второй половине того же дня, необычайно воодушевила Вадима. Они попробовали шагать не на тренажёре, имеющем опоры, а просто на полу, а опорой служили руки Сергея. Он смеялся, глядя на то, как Вадим маленькими шажочками идёт к нему, опираясь на вытянутые руки.
- Вот! Давай, давай! Ещё шаг, ещё! Молодец!!! Слушай, - он помог Вадиму присесть в кресло — хватит пока нагрузок, пусть передохнёт. - А что если нам попробовать усложнить задачу? Сделаешь будущей жене подарок на день рождения.
- Что ты имеешь в виду? Я вообще-то уже сделал ей подарок, точнее, приготовил... - он не имел в виду кольцо, подаренное как знак помолвки. Он купил ей красивый браслет и попросил ювелира выгравировать на его внутренней стороне фразу «Only You». Это для них обоих была знаковая фраза - «Только ты».
- Я не знаю, что ты ей там приготовил, но уверен, что наш с тобой сюрприз придётся ей по душе. Минутку... - Сергей отошёл в другую комнатку и через несколько минут вынес оттуда две удобные ортопедические трости. - Держи, - он вручил их Вадиму. - Это Сашке отец из Кореи прислал, мы же знали, что тебе пригодится. Высоту подлокотников можно отрегулировать. Считай это подарком на день рождения, - засмеялся Сергей. - Потому что это тебе пригодится надолго.
- Вы оба мне уже сделали подарок — сделали невозможное и поставили на ноги...
- Вот именно, что пока ещё не поставили. А вот теперь вставай. Только без резких движений. И не расслабляйся — заниматься придётся всё равно, и с Сашей в том числе, особенно пока вы тут. Я так понимаю, празднование состоится скоро? - он имел в виду день рождения. О намечающейся свадьбе пока знали только Кирилл и Кристина, вот как раз на дне рождения Вадим и Виктория решили официально объявить дату.
- Скоро, - кивнул Вадим, - послезавтра. А что?
- О, слушай, а может, мы в этот день успеем встретиться ещё раз вот тут, а? Для закрепления эффекта, так сказать. А потом вместе поедем к месту сбора, - засмеялся Сергей. - И ошеломим всех!
- Не знаю, смогу ли — Викулька будет допытываться, куда и зачем, она же знает график. Что я ей скажу? Тем более, в такой день...
- Так приезжайте вместе, она оценит наш тест-драйв, - пуще прежнего расхохотался Сергей. - А дети с Кристинкой, Кириллом и Лидией Петровной сами доберутся до места общей встречи, куда и мы потом подтянемся. - Ты представляешь их лица?
- Да уж... - Вадим не смог сдержать улыбки.
- Ну так что? Договорились? Приедете послезавтра с утра?
- Да.
- Отлично. А теперь давай попробуем эксперимент с усложнением. Вставай. Да-да, прям вот так, в обуви, - за время разговора Вадим успел обуться в лёгкие летние сандалии. - Посмотрим, сможешь ли...

   Вадим с некоторой опаской, опираясь с обеих сторон на трости, медленно приподнялся с кресла, а потом выпрямился в полный рост. Сергей немного урегулировал высоту подлокотников у каждой трости и поманил руками: мол, вперёд... Вадим сделал шаг, второй... Впрочем, шаг — то было сильно сказано. Но это была очередная маленькая победа, хотя он не мог не чувствовать, как отчаянно ноет спина — тут и нагрузка сыграла свою роль, конечно, но он получил очередное доказательство, как важно идти вперёд.

   Сергей подбадривал его, хоть и видел, как Вадим морщится от боли:
- Давай, не кисни, разомнись немного. Я не заставляю тебя бегать, но привыкай. И фиксируй ощущения, как Сашка учил. Ну вот, - через минутное наблюдение сказал Сергей, - сам же видишь, какой прогресс! Да, знаю, больно, и помни, что нагрузка должна быть чётко фиксирована. Ты не думай, что вот сейчас побежишь домой на ногах наперегонки с такси. И будь готов к тому, что после нагрузок боль будет усиливаться.
- Я всё понимаю, конечно. Но... Можно... Можно я попробую дойти вот так до такси, а? Только ты не торопи меня.
- А ты уверен, что хватит сил?
- Я попробую, но тебе всё равно придётся везти кресло, если что, я сяду, - резонно рассудил Вадим.
- Хорошо.

   Так они и сделали. И Сергей в очередной раз отметил, что Вадим молодец. Было очень заметно, как трудно и больно ему делать эти первые шаги, но он не сдался и дошёл до такси самостоятельно. Сергей погрузил коляску в багажник, как обычно попросив водителя помочь пассажиру на месте. Тот без колебаний кивнул. Ему часто приходилось возить этого человека по одному и тому же маршруту.
- Ты меня понял? - спросил Сергей. - Пока ничего ей не говори и дома не геройствуй. Наоборот, отдохни. И так достаточно нагрузки дали.
- Я понял, - кивнул Вадим. - Я постараюсь втайне от неё...
- Где? В ванной? - расхохотался Сергей.
- Да хотя бы и там, - кивнул с улыбкой Вадим. - Надо использовать любую возможность.
- Отчаянно, - с ноткой одобрения заметил Сергей, пожимая ему руку. - Ну что ж, тебе виднее. Увидимся послезавтра утром, да? К десяти будьте тут, и мы всё успеем.
- Да, я понял. Спасибо, и до встречи, - Вадим махнул рукой и захлопнул дверцу машины.

   Представляя лицо любимой, когда она увидит его на ногах, он не мог сдержать радостной улыбки. И сердце его невольно защемило от нежности при одной только мысли о ней. Как же он её любит! Как им повезло, что они есть друг у друга, и безусловно стоило пройти через все испытания, чтоб понять эту простую истину... И теперь, хотелось верить, встрясок больше не будет, хотя, усмехнулся про себя Вадим, с учётом четверых детей скучать им уж точно не придётся...

   Вадим всё-таки сдержался, чтоб не раскрыть сюрприз сразу. Да, он чувствовал, что нагрузка усилила болезненные ощущения в ногах и позвоночнике, но теперь понимал смысл слов Саши: «Исцеление приходит через боль» и был готов бороться, как никогда. Он сделал первые шаги! Не на тренажёре с крепкими опорами, а самостоятельно! Да. Он понимал, что Сергей прав, и трости ему пригодятся ещё очень долго. Но главное — он знал, что медленно, но верно идёт на поправку, и рядом с ним семья. Семья, которую он наконец обрёл...

   В тот день, когда они планировали отпраздновать свой день рождения, Вадим заговорщицки шепнул Виктории, что у него есть для неё сюрприз, но им для этого нужно съездить в одно место. Она непонимающе посмотрела на него — как они могли куда-то уехать, если у них уже всё заказано, приглашены гости и... Они специально договорились, что вручение подарков и все торжественные поздравления отложат до этого дня, хотя два дня назад, в день рождения Виктории, они, уложив детей спать, устроили себе скромный праздничный ужин на двоих, выпили по два бокала вина, а потом долго занимались любовью... Это был очень ценный на самом деле подарок — для обоих...
- Это ненадолго, любимая! - успокаивающе шепнул он, целуя её. - Но мне очень надо, чтоб ты поехала со мной!
- Куда мы поедем, можешь внятно объяснить?! - не могла она взять в толк. - А как же дети?
- Я уже договорился с Кириллом и Кристиной, они сейчас придут и помогут Вале и Лидии Петровне с детьми. А мы все соберёмся уже возле кафе...
- Ах, вы, заговорщики! - засмеялась Виктория. - Ну хорошо. У меня хотя бы есть время, чтоб привести себя в порядок?
- Есть, - улыбнулся Вадим. - Хотя ты и так всегда неотразима!
- Скажи хоть, куда едем! - попросила она, когда они уже выходили во двор, к такси, точнее, она шла и помогала ему ехать. Трости ему пришлось пока оставить Сергею, чтоб не вызвать подозрений.
- К Сергею, в спорткомплекс, - как ни в чём не бывало ответил Вадим. - Он просил, чтоб ты приехала.
- Именно сегодня? Но зачем?!
- Именно сегодня. Сама всё увидишь, - Вадим едва сумел скрыть улыбку.

   Реакция Виктории на увиденное превзошла все ожидания. Они почему-то не пустили её в комнату для занятий, плотно прикрыли дверь, ведущую туда, были слышны лишь отрывистые реплики разговора. А когда открылась дверь, соединяющая две комнаты,  примерно через три четверти часа, она с небывалым изумлением наблюдала, как Сергей подал Вадиму трости после занятий на тренажёре, и тот, опираясь на них, сделал шаг, второй — ей навстречу. Виктория засмеялась и заплакала одновременно. Вспомнила подобный эпизод из своей жизни — когда очень явственно почувствовала, что стопа стала ровнее и ходить теперь легче... Но с Вадимом всё было немного сложнее, ему пришлось учиться ходить заново. А потому, видя его сейчас, как он с явным усилием делает шаг за шагом, она возблагодарила судьбу за то, что знает Сергея и Сашу, этих уникальных людей. И что они в своё время помогли ей, а теперь — её любимому. За него была благодарна вдвойне...
- Ох, Ваденька... - у неё перехватило дыхание от волнения и слёзы навернулись на глаза. - Ты...
- Да! - Вадим лучезарно улыбался. - Да, любимая! Это, конечно, пока только эксперимент, я не могу весь день вот так, но... В прошлый раз до такси дойти смог, а сегодня вот Серёга попросил, чтоб ты со мной приехала и...
- Ну что? - торжествующе посмотрел на них Сергей. - Сюрприз удался?
- О, ещё как удался! - от полноты чувств рассмеялась Виктория, обнимая Вадима. Он не мог сделать то же самое, придерживая руками трости. - Это лучший подарок, который я когда-либо получала на день рождения! Спасибо тебе, Серенький!
- Да ладно... Я-то здесь причём... Надо ему отдать должное — он и сам как одержимый стремился к тому, что продемонстрировал сегодня. Но я уже ему говорил, и теперь повторю вам обоим — полностью встать на ноги он сможет не ранее, чем через месяцев восемь-год. И рок-н-ролл вряд ли сможет танцевать. Но до трапа самолёта на ногах дойдёт, когда соберётесь домой. Даже вот таким муравьиным шагом и с тростями, но дойдёт, - усмехнулся Сергей в своей привычной манере.
- Ну, это ещё не все подарки и сюрпризы, - предупредил Вадим, целуя её.
- Мне не надо больше ничего, самое важное ты уже подарил...
- Нет, всё-таки самое важное тебя ждёт в присутствии всех приглашённых, - не отставал Вадим.
- Ну хорошо, решим этот вопрос на месте, - подвёл итог Сергей. - Точно дойдёшь сам до машины? - на всякий случай осведомился он у Вадима. Они собирались ехать все вместе.
- Да, - без колебания кивнул тот. И, подхватив поудобнее трости, медленно пошёл к дверям, Виктория рядом, а Сергей — за ними. Виктория всё ещё не могла прийти в себя от увиденного. Это был один из самых счастливых моментов в жизни, и она была за это бесконечно благодарна Сергею и Саше, и возносила хвалу Богу за то, что Вадим не сдался.
- Ты представляешь лицо Лидии Петровны, да и всех остальных, когда они увидят тебя? - тихонько прошептала она ему, приноравливаясь к его походке. Он лишь улыбнулся — о да, это будет сюрприз!

   Доехали они довольно быстро и увидели, что возле кафе уже собрались гости. Виктория шепнула Вадиму:
- То-то всем сюрприз будет!
- Ага! Лишь бы с ног не сбили, когда целовать и обнимать бросятся все разом, - засмеялся Вадим, открывая дверцу. Виктория вышла с другой стороны, открыла багажник, достала оттуда две трости, с удовольствием наблюдая, как расширяются от удивления глаза всех, кто наблюдал за её действиями, а собрались тут все — и Лидия Петровна с Иришкой, наблюдавшие происходящее во все глаза, и Егорыч, и Марина с Дашей, и Кирилл с Кристиной и даже Мария Константиновна выбрала момент, чтоб поздравить будущих молодожёнов. Среди них пронёсся дружный удивлённый возглас, когда они увидели, как Вадим, аккуратно выбираясь из машины, встал в полный рост, опираясь на трости, и сделал два маленьких шага им навстречу, а потом остановился и засмеялся:
- Ну что, обнимет меня кто-нибудь?
- Папа, папа, ты снова ходишь! - бросилась к нему Иришка. А он наклонился, поцеловал её и подтвердил:
- Да, потихоньку начинаю ходить. Хотел всем вам сделать сюрприз...
- И он удался! - Лидия Петровна смеялась и плакала, обнимая его. Ей не верилось, что она и вправду видит его на ногах, хотя и знала, что он делал и делает всё возможное для того, чтоб достигнуть этого. - Глазам своим не верю! Ведь никто не ожидал таких быстрых результатов! Какой же ты молодец!
- Представляете, - сообщила всем присутствующим Виктория, - сегодня он поднял меня ни свет ни заря и настоял, чтоб мы куда-то там поехали, мол, у него сюрприз... Я говорю — у нас вообще-то день рождения и гости ждут, но он настоял на своём, и только в такси сказал, что едем к Сергею. А там я, вот так же, как и вы сейчас, потеряла дар речи, увидев его на ногах. Поначалу испугалась, ведь не так много времени прошло с тех пор, как...
- Не, ну ты просто молодец! Уважаю! - Егорыч подошёл к ним и крепко пожал Вадиму руку, а Викторию отечески приобнял. - Наконец-то все передряги позади, я очень рад за вас, ребята! - он в этой фразе выразил мнение всех присутствующих, потому что все дружно закивали и бросились поздравлять, целовать и обнимать именинников. Это продолжалось бы долго, пока Лидия Петровна не настояла, что Вадиму хватит стоять на ногах, да и им всем пора за стол. Все спохватились, что она, конечно, права, он и так достаточно времени на ногах провёл. Виктория предложила:
- Может, всё-таки кресло? - оно осталось в машине Сергея в багажнике. Он шёл с ними рядом и молча наблюдал, отмечая про себя: молодец, Шаганов! Не зря он тренировался как одержимый.
- Нет, любимая. Я дойду.

   Она в который раз восхитилась силой его духа. И сердце накрыла волна нежности и любви. Как же ей повезло, что он есть, самый любимый её человек и отец её детей! Сейчас она совершенно не думала обо всём, через что пришлось пройти. Важнее было знать и чувствовать, что Вадим и дети тут, с ней рядом. Младшие дети завороженно наблюдали за тем, как отец, опираясь на трости, аккуратно входит в зал. Только когда он занял своё место, они подбежали и окружили его с радостными возгласами. Иришка отобрала у него трости и поставила у стены.

   А он, смеясь, подхватил всех троих себе на колени, а Иришка встала сбоку и прижалась к его руке. Даша тут же подскочила к ним с фотоаппаратом. Было похоже, что она пойдёт в будущем по стопам отца, уже сейчас она делала весьма интересные снимки. И практиковалась при каждом удобном случае. Вот как сейчас. Вадим с детьми с удовольствием позировали ей, пока все остальные занимали свои места.
- Дядя Вадим, ну ты прям отец-героиня! - смеялась Даша, щёлкая фотоаппаратом.
- Ну а что такого? Ведь так и есть! - он смеялся с ней вместе, обнимая детей, которые очень любили фотографироваться.
- Это для тебя не неожиданно? - допытывалась Даша.
- Нет. Ну, если честно, поначалу был слегка шокирован, да, но теперь...
- Наслаждаешься! - закончила за него Даша.
- Да, - подтвердил Вадим. Ну а как же иначе, это же мои дети!
- Дашка, не донимай Вадима! - вступил в разговор Кирилл.
- Ну а что такого, пап? Мне просто интересно, как чувствует себя многодетный отец. Ты ж вот не хочешь...
- Чего не хочу? Стать многодетным? - расхохотался он. - Нет, если честно, многодетным не хочу. Пойми, что эта участь не для всех.
   Вадим рассмеялся, а следом — все остальные.

- Ну знаешь, Кирилл, я с тобой отчасти согласен, и всё же... Поверь — ни от чего в этой жизни зарекаться нельзя!
- К тому же, - не отставала Даша. - Вы с Кристиной уже довольно давно вместе, а всё никак не обрадуете меня вестью о братике!
- Даша! - Кирилл закатил глаза, а Кристина, слушая их разговор и наблюдая за ними, улыбалась. Если честно, у неё были кое-какие подозрения в последнюю неделю. Она даже купила тест. И результат был... такой, какой она ожидала. Но всё же ей хотелось официального подтверждения. Хотя, прислушиваясь к своим ощущениям, она чувствовала — тест не соврал. А значит, желание Даши скоро исполнится. Для начала Кристина хотела поделиться этим с Викторией. Надо только выбрать удобный момент и уединиться. Она представляла реакцию подруги и улыбалась. Впрочем, узнав об этом, обрадуется не только Виктория, Кирилл тоже будет на седьмом небе. И Даша... И мама... Вот только... Кристина украдкой вздохнула — отец так и не хотел ничего знать о ней... Она вроде приняла этот факт и всё же... Как трудно было с этим смириться... Даже спустя столько лет.
- Пап, ну что? - Даша посмотрела на отца. - Разве я не права? Пора бы уже аисту одарить вас, а? - она рассмеялась и следом — все, кто её слышал.
- Может, ты ему письмо напишешь, а? - поддразнил её отец. - Ладно, всё-таки мы сегодня собрались тут совсем по другому поводу. Я понимаю, что такие встречи будут нечастыми. А потому... Хочу, чтоб сегодня всё внимание было сосредоточено на вас, - Кирилл выразительно посмотрел на Вадима и Викторию, которая села рядом с будущим мужем, и взяла старшего сына к себе на колени. Теперь у Даши была возможность запечатлеть всю семью в сборе. - Я очень рад, что мы все сегодня сумели тут собраться и...
- Не все, - послышался негромкий голос за спиной Кирилла. Виктория радостно вскрикнула и бросилась на шею вошедшему:
- Саша!!!
   Алёшка при виде его тоже издал оглушительно счастливый вопль. Саша перехватил его из рук Виктории и приобнял её.

- Извини. Раньше вырваться не мог. Клиентура растёт, - ухмыльнулся он, подбрасывая Алёшку на руках. - Поздравляю с днём рождения! Будь счастлива и... Развивай навыки. Базой знаний ты обладаешь, всё усвоила замечательно. Но береги энергетику. Не трать её понапрасну ни на кого, - он выразительно посмотрел на неё, и она кивнула. Они давно понимали друг друга без слов или обходились минимумом их. Они подошли к столу, Саша пожал руки всем мужчинам и поздоровался с дамами. Все знали, какую роль он сыграл в жизни Виктории, а в последние месяцы — и Вадима.

   Он сел между Марией Константиновной и Сергеем, не выпуская Алёшку из рук. Мальчик всегда очень спокойно вёл себя у него на руках, привыкнув с младенчества, что Саше можно доверять.

   Когда все оказались в сборе, один за другим пошли тосты за именинников. Гости пили лёгкое вино, переговаривались, танцевали и шутили. Потом Егорыч предложил, чтоб каждый, кто знает Вадима и Викторию, что-то им пожелал, прежде сказав, какую роль они сыграли в жизни каждого присутствующего. Ведь было понятно, что здесь они со всеми связаны определёнными узами.

   Макс Егорыч встал, держа в руке бокал вина и глядя на Викторию.
- Поздравляю тебя, мой лучший сотрудник и заместитель. Спасибо тебе за всё. За всё, что сделала для нашей газеты. Я благодарен судьбе и своей интуиции, которая вовремя подсказала, что эта девчонка — то есть, ты — обладает огромным творческим потенциалом, и всё, что нужно — это только дать ей шанс реализовать себя. Несмотря на некоторые физические ограничения... Рад, что не прогадал. С твоей помощью и благодаря твоим креативным идеям и горячим материалам тираж газеты за десять лет вырос более, чем вдвое. Я же помню, какой ты пришла — совсем юная, «зелёная», но такая... В общем, чувствовался стержень у тебя внутри. Ни о чём никогда не просила, просто делала своё дело, и делала хорошо. И газета ожила. Особенно, когда были благотворительные акции. Мы и сейчас продолжаем это дело, конечно. И я понимаю, что теперь у тебя другая жизнь, но... Спасибо. Я, познакомившись с тобой, к тому же понял, что люди, подобные тебе — Люди с большой буквы. Я очень рад, что ты нашла своё счастье, отстояла право на него, хотя путь оказался трудным. Восхищаюсь тобой. Не каждый вот так смог бы. А вы молодцы. Оба, - он перевёл взгляд на Вадима, обнявшего Викторию за плечи. Эмилия уже сидела на коленях у Кристины. - И я желаю вам счастья. И ещё — беречь любовь. Вы на самом деле пронесли её через столько испытаний, что... И всё равно — берегите. Каждый миг рядом друг с другом цените. Поверьте, я знаю, о чём говорю. Ну, а скучно вам не будет, в этом я уверен! - он засмеялся, обводя взглядом детей. А Виктория и Вадим слушали его со слезами на глазах.

   Она опомнилась первой:
- Спасибо тебе, Макс Егорыч. Ты... Ты не побоялся дать мне шанс, а ведь очень немногие сделали бы это... Да почти никто... Если бы не ты, то... Одному Богу известно, где бы я сейчас была и чем занималась... И на том, что настоял на поездке в Москву, тоже спасибо! - улыбнулась она, прижимаясь к плечу будущего мужа. - Это оказалось судьбой...

- А теперь наверное, моя очередь, - перехватил инициативу Кирилл. - Спасибо тебе, сестрёнка, что ворвалась в мою жизнь... Очень вовремя ворвалась и оказалась настоящим другом: и в горе, и в радости... Спасла в сложный момент жизни и всеми силами старалась сохранить во мне уверенность, что, несмотря на все разочарования и потери, в нашей жизни всегда есть место счастью. Мы с тобой многое прошли рука об руку. Было и трудно, и грустно, и радостно, но знаешь... В итоге именно ты, а не кто-нибудь, привела в мою жизнь настоящую любовь, человека, который заполнил мою жизнь настолько, что... Не хочется отпускать её от себя. Совсем. Если раньше я был циником, не верящим в любовь, то теперь стал эгоистом, боящимся потерять эту любовь. Потому что понял, как важно беречь и ценить каждое мгновение. В какой-то мере жить с оглядкой — на любимого человека. Спасибо тебе. За то, что не бросила тогда, - произнёс он с нажимом. - За то, что была рядом и твой пример борьбы за любовь и верности ей стал примером и для меня. Ребята, хочу пожелать вам счастья и любви — бесконечной, как Вселенная. Берегите друг друга, как сказал Егорыч, ибо... Наверное, я скажу избитую истину, но... В жизни нет ничего важнее любви. Не мне вам об этом рассказывать — вы и сами всё понимаете. Да, было время, когда я не верил в то, что настоящая любовь способна преодолеть всё. Пытался и тебя переубедить... Но ты молодец! - он улыбнулся и подмигнул Виктории. - Отстояла своё право на любовь. И теперь я понимаю, ребята, как же вам повезло. Ведь редко кому даётся любовь одна и на всю жизнь. А вы не только сохранили её, несмотря на все передряги, но и наверняка приумножили. Потому что, как ни крути, а любовь в двадцать совсем не такая, как в зрелости — вот это я знаю точно. И знаю ещё одно — скучно вам не будет. И у вас вся жизнь для того, чтобы открыть каждую грань друг друга. Любви вам и счастья! - после речи Кирилла послышались аплодисменты. Они подняли тост. Казалось, всё было сказано, но вскоре инициативу перехватила Марина. Сказала, как ей повезло с подругой, которая не раз выручала в сложный момент и вообще обладает удивительной способность выслушать. Марина также вспомнила тяжёлый момент, когда Даша не могла принять развод родителей и несколько дней жила вне дома.
- Ведь именно ты убедила её... Я уж и не знаю, какими словами... Вот наверное именно тогда я поняла, как нам всем повезло, что ты есть. Помню, как Кирюха переживал ваш скоропалительный, как он считал, роман с Вадимом, просил меня поговорить с тобой. А я сказала тогда... Ты помнишь, что я сказала? - спросила Марина, обращаясь к бывшему мужу.
- Всему своё время. И теперь я понимаю, что ты была права. Не надо лезть со своим уставом в чужой монастырь — ты никогда не сможешь представить себе реальную силу чувств другого человека. Способность любить очень индивидуальна.
- Я рада, что ты это понял. Да, им потребовалось много лет и ожидало множество терний на пути к счастью, но вот посмотри на них теперь, - Марина улыбнулась, глядя на Вадима и Викторию. - И спроси — хотели бы они чего-то иного? Единственное, чего я не одобряла — твоего упрямства, - выразительно посмотрела на Викторию Марина, и та кивнула. - Иначе вы давно были бы вместе, но я знаю, что ты не любишь сослагательное наклонение, а потому... Сейчас, когда все мы тут, хочется повторить как заклинание фразу, которая пусть станет пророческой для вас — берегите друг друга. Счастья и любви вам. Вам предстоит многое друг в друге открыть, но я уверена, это будут лишь приятные открытия. Вы оба — сильные, ну а мудрости вам подбросит жизнь, - рассмеялась Марина. - Главное — не пасуйте перед трудностями, преодолевайте их. И, что бы ни случилось, поддерживайте друг друга.
- Марина... - Виктория еле смогла говорить от подступивших слёз. - Ты... Спасибо тебе, - Виктория встала, подошла к подруге и обняла её. - Ты во всём права, и мы постараемся придерживаться именно такой позиции. Жизнь нас уже научила, что нельзя упускать ни единого момента, так что... - ей на мгновение снова вспомнились Елена Петровна и Вячеслав Михайлович.
- Будь уверена, выполним все твои заветы, - улыбнулся Вадим.

- Ну а теперь моя очередь, - Кристина встала со своего места. - Вы наверное все знаете, что наша с ней дружба началась со взятки, которую она не взяла, - послышался хохот со всех сторон от этих слов Кристины. - Я очень благодарна тому случаю. Он мне подарил настоящую подругу, а потом — с твоей помощью — и любовь. Такие подарки не забываются. Спасибо, что ты есть. И вот именно такая, какая есть. Ты открыла мне новые грани мира. Твой пример дал понять,  что физический изъян у человека далеко не всегда означает изъян души, а часто у людей, подобных тебе, сердце и душа, запасы доброты и любви в них, просто невероятных размеров. Ты по-новому открыла понятие благотворительность, и смею уверить, что мы с Егорычем это дело продолжим. Понимаю, что нам придётся работать без тебя, и никто тут тебя не заменит, но... Дело будет жить. Ты просто потрясающий друг. Я повторю это вслед за Мариной и Кириллом. И твоя немалая заслуга в том, что все мы так... Повязаны, - Кристина имела в виду, что стала для Даши и Антошки, сынишки Марины, лечащим врачом, они часто перезванивались и многое обсуждали, незаметно сдружившись. - Я знаю, вам с Вадимом через многое пришлось пройти, но честь вам и хвала за то, что вы не сломались на этом пути. И хочется, в самом деле, бесконечно повторять неоднократно сказанные уже слова — любви вам. Нежной. Чистой. Берегите друг друга и доверяйте друг другу, - Кристина говорила, и слёзы текли по её щекам. Но тут она, словно ещё что-то вспомнив, спросила у Виктории: - Скажи, а где ты была вот в тот день, когда сбежала из супермаркета, оставив нас с Кирюхой?
- Где-где, - рассмеялась Виктория. - На набережной. Гуляла, любовалась касатками, слушала их пение и мечтала о том, чтоб вы нашли общий язык.
- Вот тебе и подтверждение того, что мечты сбываются! - вторил ей Сергей, перехватывая инициативу. - Я буду краток. Ты молодец, Шумахер. Ты за довольно короткий срок осилила такой объём знаний, вложенных Сашкой и мной, что могу лишь поаплодировать. Теперь ты сможешь идти по жизни довольно уверенно. И Алёшка тоже. Поверь мне. По возможности будем, конечно, пересекаться, я всё-таки хочу видеть крестницу иногда, хотя это будет ох как непросто. А ты, - Сергей посмотрел на Вадима, - не расслабляйся пока. Я даже в день свадьбы не дам тебе покоя! - захохотал Сергей. - Помни одно — до трапа ты должен дойти на своих ногах. Ну, с тростями, конечно. Но без видимых усилий. А если серьёзно... Вы молодцы. Оба. Я же ещё там, в пансионате, понял, что вы созданы друг для друга, но... Будем считать, судьба отыгралась на вас за все последующие годы счастья. А впредь покажите ей, что вы и ваши чувства сильнее обстоятельств. Вам, в конце концов, просто преступно теперь, имея четверых детей, заниматься всякими там глупостями, - усмехнулся он.
- Согласен, - кивнул Вадим, слушая его. - Спасибо, дружище. За всё. И обещаю, что преодолею трап, - подмигнул он Сергею.
- Да куда ты денешься! - расхохотался Сергей. - Но главное — будь примерным семьянином. Я не шучу. Береги жену и детей, ведь, если что, я обо всём узнаю и... - Сергей сделал многозначительную паузу.
- Понял! - рассмеялся Вадим, обнимая Викторию, которая со счастливой улыбкой прильнула к его плечу. - Я знаю, рука у тебя тяжёлая, а потому... - послышался взрыв хохота.
- Вот так же я Кирюху предупреждал, и зорко за ним наблюдаю, тем более, его жена — моя кума, впрочем, все мы тут теперь повязаны, и крепко, - рассмеялся опять Сергей. - И никакие расстояния, хочется верить, не разрушат эту связь. Я мало с кем из пациентов вот так... Да ни с кем... Но твой случай был из ряда вон, на самом деле, - Сергей улыбнулся, вспомнив первую встречу с Викторией — стойкий оказался воробышек... - И я рад, что в конце концов не только благополучно всё закончилось, но и породнились мы все. На сказку похоже, правда? Вот если б я сам не был непосредственным участником событий, ни за что бы не поверил.
- Серёга, ты же циник, - засмеялся Саша, вступая в разговор. - Ты разве способен верить в сказки? Или стареешь, дружище? А если серьёзно, то... - Саша внимательно посмотрел на Викторию, потом перевёл взгляд на Вадима. - Каждый из вас показал, что не пасует перед трудностями — это главное умение в жизни. Да, было много ошибок и страхов перед грядущим, но...
- Саш, ты необыкновенный человек, - начал было Вадим. Но Саша прервал его, лишь слегка улыбнувшись уголками губ:
- Да ну, перестань. Я обыкновенный. Просто в жизни всё закономерно, и мы все встретились именно тогда, когда нужно. Каждый от кого-то что-то получил. Жаль, что наша идея пока не нашла понимания, но... Я же говорю — всему своё время.
- Саш, - вступила в разговор Виктория. - Я уверена, что когда-нибудь идея центра для детишек с ДЦП и последствиями его непременно воплотится, - они об этом много говорили, даже пытались осуществить, но это оказалось непросто. Была высока степень недоверия к необычной методике. Большинству, кто интересовался, хотелось быстрых результатов с минимумом усилий, а это как раз было невозможно. Как невозможно всем и каждому объяснить, что со временем затраченные усилия окупили бы всё. Это Виктория знала по себе и видела по Алёшке. Она продолжала вести дневник наблюдения за его состоянием.
- Возможно, - ничего не отрицая, кивнул Саша. - Опять же, всему своё время. Хочу, чтоб вы запомнили одно — что бы с нами ни случалось, всё вовремя. Вовремя я помог каждому из вас и вот ему, - Саша продолжал держать Алёшку на руках и, незаметно для окружающих, прощупывал мальчика на ощущения, как он это умел. - У вас обоих есть немалый потенциал идти по жизни дальше. Только не выедайте энергетику друг другу, - засмеялся Саша. - Она вам пригодится. Я присоединяюсь ко всем сказанным до меня пожеланиям. Добавить-то наверное и нечего больше, кроме того, что сказано. Ключевой момент — прислушивайтесь к себе, ориентируйтесь на чувства, но не идите на поводу у эмоций. Будем видеться, надеюсь, даже после того, как нас разделят несколько часовых поясов. Ну, хотя бы иногда, - подмигнул он. - Счастья вам, ребята! Вы его заслужили, это правда. Легко и скучно вам не будет, но главное — держитесь друг за друга. Вы реально две половинки. Хотя я и не верю в это, не верил — до вашего случая, - поправился он.
- Саш... - Виктория сама не замечала, как слёзы по щекам текут. - Спасибо тебе за всё. Ты сделал такое, на что не каждый способен. Я никогда не смогу сполна всё тебе вернуть, никогда не смогу в словах выразить всю глубину благодарности... И за себя, и за Алёшку, и за Вадима...
- Кто знает, как повернётся жизнь, - улыбнулся Саша. - Я помог тебе, а пройдёт время, и быть может, ты мне в чём-то поможешь...
- Саша, ты уникальный человек, - вступила в разговор Лидия Петровна. - Я знаю тебя не так давно, и Сергея тоже, но то, что вы сделали для Вадима, ну и для Викули с Алёшкой — на самом деле на сказку похоже. И я хочу вам обоим сказать спасибо — за Вадима, который мне стал сыном взамен того, которого я потеряла когда-то, - все присутствующие успели узнать её историю, поэтому понимали, о чём она говорит.
- Ну тут даже мы были бы бессильны, несмотря на навыки, если бы не стремление их всех достичь каких-то результатов, - спокойно заметил Саша. - Прежде всего, всё зависело от них, а потом — от нас.
- И всё равно, - настаивала Лидия Петровна. - Вадим за эти годы стал мне очень дорог, заменил сына, как уже сказала, и одному только Богу известно, что испытала в тот день, когда позвонила Иришка и сказала, что с ним случилось. Но сказать хочу другое. Конечно, мы все здесь сегодня собрались по поводу общего дня рождения будущих молодожёнов, - улыбнулась она. - Я очень счастлива, что вы наконец-то вместе, - она обвела взглядом Вадима и Викторию. - Вот смотришь на вас и понимаешь, что половинки одной души реально существуют. Да, у вас на пути к счастью многое случилось, но цените то, что обрели. Вам осталась малость — подтвердить официальный статус вашей семьи, - улыбнулась она, наблюдая, как Валя играет в зале с детишками — никто из них не мог сидеть на одном месте долгое время. - Я помню, как ты рвался сюда, к ней, зная и чувствуя, что здесь твоё сердце. А оно оказалось так, что ваши сердца разделись ещё на несколько — в ваших детях. Но главное — предчувствие тебя не обмануло, и ты оказался там, где должен быть. Хочется пожелать вам — неиссякаемого счастья и лишь кратковременных разлук, на рабочее время. У вас впереди вся жизнь, чтоб узнать друг друга и со временем раствориться друг в друге. Вам очень повезло — редко кому достаётся чувство подобной силы и глубины, способное преодолеть все преграды. Способное исцелить. Я помню тот момент, когда Вадим рассказал мне о тебе. Он в ту ночь спал беспокойно, Иришка ещё маленькая была, поэтому я чаще с ними ночами была. Так вот он вдруг так закричал во сне, что я аж на месте подпрыгнула. Заглянула к нему, но он успокоил, мол, хорошо всё. А наутро вид такой виноватый был, ну и... Рассказал. Когда упомянул о твоих особенностях — сконфуженно так — думал, я его осуждать начну. А я выслушала и...
- Сказала тогда: «Любишь — борись!» - перебил её Вадим, улыбаясь. - Уточнила только, не будешь ли ты против Иришки, а я сказал, что лучшей мамы для дочери не найти.
- И оказался прав, хотя я сомневалась. Я же не знала, что судьба вам такие финты подкидывала, что Вика и есть та самая девушка, которая...
- Добрая фея и лучшая мамочка! - Иришка, слышавшая последние слова няни, подскочила к Виктории и, взобравшись ей на колени, обняла за шею. Даша уловила этот трогательный момент. Все наблюдали за ними, затаив дыхание. Они все здорово дополняли друг друга, казалось, умели читать мысли друг друга. Лидия Петровна продолжила:
- Теперь мне хочется лишь одного — чтоб вы пронесли чувства через годы и не боялись ничего. И чтоб счастье и только счастье было вам наградой. Чтоб дети были здоровы и радовали. Чтоб любовь ваша с годами только крепла. Ну, а я... Если нужна, то всегда в пределах доступности, - рассмеялась Лидия Петровна.
- Лидия Петровна, вы — наше сокровище, ну куда мы без вас, - улыбнулась Виктория этой женщине, сыгравшей огромную роль в жизни Вадима и Иришки. А теперь она заботилась обо всех них. - Теперь мы одна семья и останемся ею.
- Спасибо, девочка! - просияла Лидия Петровна. - Конечно, я буду с вами, потому что вы тоже моя семья, и я вас всех очень люблю!

   Зазвучали тосты за счастье и здоровье именинников, потом последовал обмен подарками. Все ахнули, когда Виктория преподнесла Вадиму свой подарок — золотую цепочку красивого плетения и медальон с «секретом» - он открывался нажатием на крышку, а внутри были две маленькие фотографии — Вадим с Эмилией и Олежкой и Виктория с Иришкой и Алёшкой. По краю вокруг крышки была выгравирована много значившая для них надпись: «Only You». Вадим тут же примерил подарок — длина оказалась идеальна, вообще, было ощущение, что это абсолютно его вещь, и не хотелось снимать её никогда... Особенно тронула его надпись — они и правда читали мысли друг друга...

- Поздравляю с днём рождения, любовь моя! - улыбнулась Виктория. - Теперь, после всех пожеланий друзей, кажется, и сказать нечего, кроме... Очень хочется, чтоб впереди было много таких дней, дней, в которых будешь ты, наши дети и друзья — в каждом мгновении... Обещаю быть рядом. Всегда. Что бы ни случилось. Я тебя люблю. Хотя это слово мало отражает всю силу и глубину того, что чувствую к тебе...
- Теперь я точно знаю, что у нас не только общие чувства, но и мысли... И наверное одно сердце... Потому что... - он протянул ей свой подарок, красивую бархатную коробочку, обёрнутую яркой бумагой. Она вскрыла её и вскрикнула от удивления, но ещё больше была ошеломлена, увидев на внутренней стороне браслета надпись — ту самую...
- Ох, Ваденька... Спасибо огромное!!! Какая прелесть... И эти слова...
- Пророческие, правда? Я всегда с тобой... Только с тобой... - он целовал её, не обращая внимания на присутствующих, а они лишь улыбались, глядя на них.
- Да... Пусть так будет навсегда — только ты, - прошептала она, отстраняясь, а он надел ей браслет на левую руку, там же на среднем пальце было кольцо, подаренное в честь своеобразной помолвки, о которой теперь можно было объявить во всеуслышание. Друзья зааплодировали и стали восторженно поздравлять их, услышав от Вадима, что датой бракосочетания выбрана последняя суббота августа, то есть, у них было ещё примерно полтора месяца на подготовку к торжеству и на то, чтоб восстановить здоровье Вадима. Объявив эту новость, Вадим заметил, как переглянулись и кивнули друг другу Саша и Сергей. Значит, они успевали... Дай Бог, по трапу самолёта он пойдёт гораздо более уверенно, чем сейчас...

   Тосты и тёплые слова звучали, не переставая. Кристина, уловив момент, поманила Викторию. Дети были у Вадима, Сергея, Саши и Кирилла. Лидия Петровна и Мария Константиновна о чём-то увлечённо беседовали, как и Егорыч с Мариной. Это был очень удобный момент...
- Что случилось, милая? - слегка встревоженно посмотрела Виктория на подругу, когда они вышли на улицу.
- Ничего, не волнуйся, - успокоила её Кристина, приобняв за плечи. - Просто это единственная возможность поговорить с тобой наедине. А я хочу сказать тебе... Я сама только вчера узнала, точнее, не то, чтоб прям достоверно узнала, но... Подозреваю с вероятностью девяносто восемь процентов...
- Да что случилось, говори, не томи!
- В общем, кажется, ты скоро станешь тётей! - выпалила Кристина. А Виктория в радостном изумлении округлила глаза:
- Что?! И ты молчала?! А Кирилл знает?
- Нет, пока нет.
- Ты с ума сошла, почему не сказала ему? Он должен был первым узнать!
- Потому... Потому что... Я только тест сделала, а у врача не была... Записалась на послезавтра... Сходишь со мной, а? Я боюсь одна... - сейчас Кристина выглядела как маленькая девочка.
- Ну схожу, конечно! И всё-таки зря ты ничего не сказала мужу! - пожурила её Виктория снова. И тут же рассмеялась от полноты чувств, обнимая подругу и представляя лицо Кирилла, когда он обо всём узнает. Он действительно долго ждал этой новости... Они оба заслужили счастье. Дай Бог, чтоб всё было хорошо, взмолилась про себя Виктория...
- Вот когда мы получим на руки официальное заключение... Ты же знаешь — он так мечтает о ребёнке, а тест — это всё-таки не.... Я боюсь разочаровать его.
- Хорошо, я поняла, - улыбнулась Виктория. - И всё-таки, я надеюсь, что тест не обманывает, и ты вскоре поймёшь, какое это счастье!
- И я надеюсь! - прошептала Кристина, благодаря судьбу за всё, что сделала для неё Виктория... Тут же на улицу выглянула Мария Константиновна.
- Девочки, о чём вы тут шепчетесь? Хватит секретничать, вас уже потеряли!
- Думают, что нас инопланетяне похитили? - усмехнулась Кристина. - Вот собственники, даже пошептаться не дают!
- И не говори! - смеясь, поддержала её Виктория.
   В тот вечер они много говорили о предстоящей свадьбе Вадима и Виктории, каждому хотелось сделать этот день для них незабываемым. Обсуждали детали, а также маршрут поездки по городу, понимая, что вот такой полной компанией они теперь соберутся не раньше, чем в день свадьбы. И всем присутствующим хотелось высказать предложения по поводу организации этого торжественного события. Слушая голоса друзей, прижимаясь к плечу Вадима и наблюдая за детьми, Виктория понимала, что ни о чём жалеть не нужно. Она счастлива. И неважно, через что пришлось пройти. Все уроки были усвоены. И теперь хотелось одного — не утратить этого ощущения безмятежности и радости от присутствия любимого человека, что бы ни случилось...

                ___________________________________________


...Это была удивительная свадьба. Хотя ей больше подходило определение «странная». Внешне жених и невеста мало чем отличались от большинства молодожёнов — невеста в красивом белом платье, жених в светло-сером костюме, оба с сияющими лицами и с бесконечной любовью глядящие друг на друга, толпа восторженных и счастливых гостей, среди которых было и четверо детей, называющие жениха и невесту мамой и папой. Это был первый странный факт, вызвавший недоумение у других таких же молодожёнов и их гостей у ЗАГСа. Вторым таким фактом стало то, что жених опирался на две трости, а невеста, у которой наблюдалась едва заметная хромота, ни на шаг от него не отходила, не отводя от  лица любимого человека сияющего взгляда, и он отвечал ей тем же. Но все, кто их окружал, воспринимали эти факты как само собой разумеющееся, искренне радовались за молодожёнов и на выходе из ЗАГСа их, так же, как и всех, по традиции осыпали лепестками роз и монетками. А на церемонии бракосочетания все тайком утирали слёзы, потому что знали, как долго эта пара шла к своему счастью. И совсем неважно было, что думают окружающие, самое главное - Шагановы наконец-то вместе...

   Самым волнительным стал момент, когда Вадим и Виктория обменялись кольцами. Свидетелями у них на свадьбе были Кристина и Егорыч. Все гости уже знали, что свидетельница примерно через семь месяцев станет мамой. Будущий отец был на седьмом небе и ни на шаг старался не отходить от жены, особенно в первые дни после прекрасной новости, пока она шутливо не прикрикнула на него, что всего лишь беременна, а не больна. Тогда он немного поумерил пыл. Даже Мария Константиновна посмеивалась над ним, хотя и сама была несказанно счастлива от мысли, что скоро станет бабушкой. И если на свадьбе невеста приглядывала за женихом и детьми, то Кирилл — за всеми ними и ещё за женой. Уходя на работу, он звонил ей каждые полчаса-час, интересуясь самочувствием. Кристине была по душе такая его забота и внимание, а Даша смеялась иногда над ним, что любовью можно наверное и задушить. Но она и сама была рада, что скоро у неё будет сестричка или ещё один братишка.

   Когда Виктория и Вадим обменивались обручальными кольцами, Кирилл, будучи на этой свадьбе не только почётным гостем, но и оператором, снял трогательные кадры, сумев поймать даже выражение глаз жениха и невесты, а также ни на секунду не выпускал из поля зрения свидетельницу. Егорыч не удержался и от волнения слегка шмыгнул носом от полноты чувств в тот момент, когда регистратор объявляла их мужем и женой, и они поцеловались в качестве супругов. Кирилл ловил неповторимые моменты этого дня, зная, что новобрачные хотят сохранить мельчайшие детали.

   Он лишь на несколько минут передал камеру дочери, чтоб поздравить молодожёнов после Лидии Петровны и Марии Константиновны, которые сделали это первыми, как будто любящие матери, которых, к сожалению, не было ни у жениха, ни у невесты. Все дружно желали им счастья, обнимая и целуя. А при выходе из ЗАГСа Даша первая бросила в них щедрую порцию розовых лепестков с криком:
- Загадывайте желание!!! - а потом звонко расцеловала обоих. - Счастья вам, Шагановы! Вас ведь можно теперь так назвать? - Вадим и Виктория засмеялись и кивнули. - Любви вам огромной и бескрайней, как... Тихий океан!
- Спасибо, Даша, спасибо, солнышко! - улыбка не сходила с лица Виктории. И тут последовал денежный дождь от старшей дочери Шагановых. Иришка бросила им под ноги горсть монет, потом ещё одну, а потом кинулась к ним с криком:
- Папочка, мамочка, поздравляю! - она ждала этот день наверное даже больше, чем они. Волновалась уж точно гораздо больше. Она, как и все дети, была очень нарядной, в пышном бирюзовом платье, а Даша сделала ей красивую причёску, уложив волосы короной.
- Спасибо, доченька, спасибо, принцесса! - Виктория наклонилась и поцеловала дочь, а подошедший Егорыч тут же схватил её на руки, чтоб она могла как следует поздравить и поцеловать родителей. И сам воспользовался возможностью. А когда все перецеловали молодожёнов, было решено поехать в центр города.
- К арке Цесаревича едем, да? - уточнила Даша первый пункт прогулочного маршрута. - Ну да, - ту же ответила сама себе. - Куда же ещё. Загадать желание под падающие лепестки роз и монеты — это баловство, а вот желания, загаданные в день свадьбы под аркой, говорят, реально сбываются! Проверим? - засмеялась она, протягивая ладонь Вадиму, будто в качестве спора. Он кивнул, хлопнул слегка по Дашиной ладони, будто принимая вызов.
- А проверим!
- Однако суть спора будет ясна лишь лет через пятьдесят, - засмеялась Кристина, обнимая Викторию и Дашу. Вот так вчетвером — с Вадимом слева от Даши — они и попали в объектив камеры Кирилла. Он ловил всех гостей, подошедших поздравить молодожёнов.

   Когда поздравительная суматоха немного унялась, все расселись по машинам и поехали к знаменитой достопримечательности Владивостока. По преданию, в которое искренне верила Даша, проходящим под ней молодожёнам действительно следовало загадать желание, которое обещало исполниться. Эта арка была основана в конце девятнадцатого века в честь визита в город будущего императора Николая Второго и отреставрирована совсем недавно, несколько лет назад. Тогда, надо полагать, и возникла традиция загадывания желаний под ней.

   Виктория знала одно — мысли и ощущения материальны, и чудесам в жизни место есть. А потому, проходя под аркой рядом с Вадимом и положив свою ладонь на его руку, которой он держал трость, она послала мысленную просьбу Небесам: «Хочу, чтоб он был рядом... Всегда... Несмотря ни на что... Обещаю любить и беречь! Дай Бог счастья и здоровья нам и нашим детям! В них вся моя жизнь... Спасибо, Боже, что сохранил нашу любовь...» Вадим, делающий аккуратные шаги, подумал примерно о том же: «Пусть наша семейная жизнь будет долгой и счастливой. Хочу просыпаться рядом с ней в течение многих последующих лет... До золотой свадьбы! Она мой свет, моя жизнь, моя любовь, пусть так будет всегда! Спасибо, Боже, что соединил меня с ней! Храни и наших детей, смысл нашей жизни...» Они ушли не так далеко, а потому слышали протестующие крики младших, которые порывались пойти вслед за родителями. Остановившись под аркой, они обнялись и слились в поцелуе. Им верилось, что впредь Вселенная не будет испытывать на прочность их чувства, а в каждом дне их совместной жизни будет место множеству радостных и счастливых моментов...