Энергетические бури

        Все. Наконец-то отпуск! Задолжали мне за столько-то лет, поднакопилось. Уже в кармане сумки лежит билет на шатл, завтра отлет. Я двадцать лет не видел сестру, с тех самых пор, как она умудрилась выскочить замуж за фермера с Ново и улететь к нему. Уже и племянники выросли, на Землю вернулись учиться. Не часто, но все же, навещал их в жилых корпусах училища. Не хорошо это конечно, родные же люди. Но с тех пор, как на моих глазах погибла мама, я был одержим только одной мыслью – поймать убийцу. Благо профессия располагала.

Никогда не забуду этот день. Я, молодой служитель порядка, регулировал движение на трассе, где сломался автоматический распределитель потоков. Я помню маму, остановившую машину вместе со всеми, замершими по моему сигналу, помню ее улыбающееся лицо, морщинки вокруг глаз, звучащую в салоне музыку. А потом выстрел, навылет, сквозь окно…  И мамы не стало. В то время орудовала банда идейных,  они считали, что пожилым людям не к чему перенаселять Землю и открыли на них охоту. Я столько лет положил без выходных, отпусков, какой-то личной жизни, отлавливая идиотов. И вот, наконец! Камень с души – виновные понесли наказание.

***
На Ново я никогда не был и не потрудился даже что-либо почитать о местном климате и обычаях. И первое, что бросилось в глаза при высадке из шатла – это обилие ковров, которыми были увешаны все стены и даже потолки. Ну, знаете, старые такие ковры, с длинным ворсом, узорчатые. Н-да, ничего себе мода! Нас сформировали в группы по месту назначения и дозированными партиями переводили из космопорта в старенькие автобусы, так же обитые со всех сторон коврами. Да что же это за коверное государство!

Протрясясь в наглухо закрытом автобусе, по явно разбитым трассам, меня выпустили на волю, указав дальнейшее направление движения. Плохо накатанной проселочной дорогой я направился к дому сестры. И что ее здесь завлекло? Поля, засеянные цветным гохом, были действительно красивы. А уж какие вещи из него делали, вообще уму не постижимо! Но все же, все здесь выглядело крайне неустроенным и каким-то пыльным.

Дом Джуны я увидел не сразу – небольшая, с виду глинобитная, коробочка пряталась в зарослях, к ней вела узкая утоптанная тропинка. Бурно росшие вдоль нее растения напоминали своими чашками львиный зев, только очень большого размера и каждый цветок рос на отдельной ножке. Сами же они были темно-зеленые с бордовыми прожилками. Та еще красота. Я ступил на тропинку и к моему удивлению головы цветов встрепенулись, казалось недобро уставились на меня и вдруг оглушительно залаяли, все разом, расплевывая вокруг мелки е семена горошинки.

        - А ну, цыц! – услышал я мужской голос. – Разгавкались тут. Виган, проходи, не бойся, они не кусаются.

        Я, изумленно оглядываясь на возмущенно фыркавшие цветы, пошел дальше по тропинке. На крыльце стоял грузный мужчина с рыжей всклокоченной бородой. Наверняка Колин – муж сестры. Я его никогда вживую и не видел, только на свадебных фото. Сколько лет с тех пор прошло…

       - Здорово! – приветствовал он меня, и я пожал протянутую руку. - Проходи.
Я вошел в небольшое квадратное помещение, спустившись вниз по ступенькам. Дом был частично врыт в землю и, как мне удалось заметить, комнаты были еще глубже прихожих. Опять же, пресловутые ковры…

       -Джуна! – обрадовался я сестре, уже не девочке, какой я ее помнил, а взрослой женщине.

       -Привет Виган, – ответила она и всучила мне веник.

       - Метани в прихожке, опять сольвы семенами наплевали.

       Я ошарашено взглянул на пол, он был весь покрыт маленькими крупинками семян, и как по команде, абсолютно машинально, стал выметать их за порог.

       - Да, у нас так… – протянул Колин. – Без взаимопомощи никуда. Я поставлю чай.
       - И достань пирог из погреба. Как-никак праздник у нас, брат приехал.

       Я закончил с уборкой и протянул веник Джуне.

       - Как ты тут живешь? – изумленно спросил ее.

       - Как и все, – легко ответила сестра. – Просто тебе не привычно.

       Она внимательно глянула в окно и вдруг позвала меня:

       - Пойдем, что покажу.

       Мы прильнули к маленькому окошечку, сделанному на манер бойницы.

       - Смотри внимательно на поля, – прошептала сестра.

       Я послушно уставился на разноцветные полосы цветов гоха, которые росли на равнине за домом. Внезапно на моих глазах земля, а вместе с ней и все, что было на поверхности, пошло огромными пологими волнами, казалось, я находился в открытом море в шторм. Волны шли и шли, а цветы гоха с каждой волной переливались, меняя цвет. Это было потрясающее и одновременно странное зрелище. Вскоре все затихло.

       - Что это было? - спросил я сестру.

       - Соны- энергетические бури. Именно они и дают гоху  все те удивительные свойства, которые люди научились так удачно использовать. Пойдем еще что покажу.
Джуна потянула меня к противоположному окну и, перед тем как показать что-то, спросила:

       - Дерево у дороги видел?

       - Да.

       - Цвет у него какой был?

       - Точно не помню, кажется темно-зеленый, – растерянно пробормотал я.

       - А теперь в окошко смотри ,– пропустила меня сестра.

       У дороги стояло серебристое раскидистое дерево и издали казалось, что его вывернули наизнанку, но все же, оно достаточно бодро и вполне довольно собой, шелестело листьями. Не дожидаясь вопроса Джуна прокомментировала:

       - Вот если бы ты был аборигеном Нова, соны не нанесли бы тебе вреда. А коль это не так, то без защиты на улицу ни ногой.

***
       Позже мы пили чай и Колин подробно рассказывал о потрясающих свойствах длинноворсовых шерстяных ковров и о том, как они замечательно гасят соны. Сестра расспрашивала о детях, и мне было совестно, что я почти ничего не мог ей рассказать. Ближе к ночи замерцал видеофон и Джуна, выскочив из-за стола, спрыгнула в спальню, устланную коврами, включила кнопку приема. На экране показались знакомые веселые лица племянников -Рона и Эммы. Они радостно закричали: «Мама!» - и что-то наперебой стали рассказывать. Я не стал слушать и отвернулся. Колин сидел, невозмутимо попивая чай.

       - Ты не пойдешь с детьми говорить? – спросил я, немного удивленный его отрешенным спокойствием.

       - Чуть позже, – ответил он. – Пусть Джуна наговориться. Она очень скучает по детям.

       Он отпил из чашки и спросил:

       - Сам когда семьей обзаведешься? А то скоро уже и не к чему будет.

       - Это не мое, – отмахнулся я от него.

       Да и что я мог сказать.  Столько лет, гоняясь за убийцами, жил бобылем, уже и не хотелось что-то менять.

***
      Утро началось с суеты. Затрезвонил видеофон. Колин сонный и злой с кем-то громко гавкался, сестра в спешке метала на стол завтрак, собиралась.

      - Извини, Виган, – тараторила она между тем, – опять торны на колхозном поле гох жрут, всех собирают на борьбу, не дай бог на наше поле перекинется. Ты завтракай и можешь погулять, осмотреться. Только ковр обязательно надень и не снимай.

       Она кинула на низенький диванчик какой-то сверток и, повязывая платок, выбежала вслед за Колином.

       Я еще немного повалялся в постели, затем неспешно позавтракал, побродил по разноуровневым, врытым в землю комнатам, пощупал пестрые ковры. Все было странно, непривычно и, пожалуй, убого. Почему Джуна решилась поменять свою Земную жизнь на эту? Исследовав дом, я решил прогуляться. Развернул сверток с кОвром. Блин, не удивительно,  название говорит само за себя. Это был внушительный плащ с капюшоном, сшитый на манер бурки, все из тех же замечательных длинноворсовых шерстяных ковров. Мне достался узорчатый красный. Прекрасно! Я забрался внутрь и ощутил себя маленьким бронированным судном. Этот ковр был крайне тяжел и неудобен.

       Мои первые, скажем так, сознательные шаги по Ново. Цветы вдоль тропинки, ведущей от дома, недовольно пофыркивали, но больше не лаяли. Я небольшим космическим челноком медленно рассекал пространство, глядя на мир из глубины ковра. В нем было крайне неудобно идти или это опять с непривычки, как сказала бы Джуна. Помимо всего, местное солнышко припекало и внутри этого спец костюма становилось довольно-таки жарко. Решив сосредоточится на окружающем пейзаже и постараться не замечать явных неудобств, я направился к дереву у дороги. Очень любопытно было на него посмотреть после всех происшедших с ним изменений. И хотя до дерева было не так уж и далеко идти, вчера я это же расстояние преодолел за более короткий срок, сегодня я достаточно долго пыхтел в ковре, пытаясь до него добраться.

       Вскоре мое путешествие увенчалось успехом и я, обливаясь потом, смог наконец-то коснуться заветного дерева. Абсолютно гладкий молочно белый ствол с концентрическими, затейливо переплетенными, бледно-зелеными окружностями, серебристые листья, напоминающие тополиные и покрытые тонкими мягкими ворсинками. У дерева были вполне удобные для лазанья ветви. Остро захотелось вспомнить детство и взобраться на макушку. Вот только ковр мешает. И тут я подумал, что вчера с автобуса к сестре я вполне благополучно добрался и  без ковра и что вряд ли что-нибудь случиться, если я заберусь на дерево  без него.

      Сбросив с плеч надоедливую ношу и скинув ботинки, что бы ноги были зрячими, я без труда стал карабкаться вверх. Гладкие ветви услужливо подставляли себя, на манер винтовой лесенки и я достаточно быстро добрался почти до самой макушки. Выше не стал, ветви истончались, и я не был уверен, что они выдержат мой вес. Но и без этого моему взору открылся настолько великолепный вид, что поверить в реальность его существования было просто невозможно. Безудержно яркие переливчатые поля гоха  занимали значительную площадь открывающегося мне вида. Местами, утопая в цветах, стояли небольшими группками серебристые и синие деревья. А вдалеке слева я даже разглядел небольшой источник, бьющий водопадом из одиноко торчащей скалы и стреляющий вокруг себя разноцветными радугами. Мир Ново был поистине великолепен, таким буйством красок не могла похвастаться Земля ни во время весеннего цветения, ни во время осеннего листопада. Я даже счет времени потерял, любуясь пейзажем и очнулся лишь когда опорная нога затекла и стала покалывать. Я с великим сожалением покинул свой смотровой пост  и спустился вниз.

       Сунув подмышку ковр, я медленно поплелся обратно к дому. Перед глазами стояли пестрые картины полей и, может быть, первый раз подумалось, что совершенно неважно насколько богато убран твой личный дом, когда вокруг тебя такая невообразимая красота.

       -Стойте!  Да постойте же! – пробился к моему сознанию чей-то голос.

       Я обернулся. Бросив свою ношу прямо на утоптанную ногами дорожку, ко мне бежала женщина. Я уже было раскрыл рот, спросить что случилось, как она с недюжинной силой сбила меня с ног, повалила на землю, придавив собственным телом, а сверху накрыла нас обоих своим ковром. Я не успел ни возмутиться ее поведением, ни что-либо спросить, как земля подо мной заходила ходуном и стала покачиваться. Я прямо-таки ощутил на своей коже мощный энергетический поток, который почему-то, добираясь до ворсинок ковра, из которого было сшито наше укрытие, дробился в них, теряя свою первоначальную мощь, и я чувствовал лишь мурашки, бегущие по моей коже, согласно накатывающим волнам сонов и сонное отупляющее оцепенение.

       Я еще не успел отойти от полученных ощущений, как женщина откинула ковр и поднялась, дав наконец-то мне возможность полноценно дышать.

       - Вы не местный. – Сказала она, утверждая, а не спрашивая.

       Быстро свернула ковр в небольшой сверток и закинула лямки себе за спину, пристроив его как рюкзак.

       - Вам разве не говорили, что без защиты нельзя выходить на улицу? Вы же не чувствуете приближение сонов.

       - Не чувствую… – глупо повторил за ней я, смотря как она собирает светлые растрепавшиеся волосы в косу.

       - Только те, кто прожил здесь много лет, могут себе позволить не носить постоянно ковры. Они уже на клеточном уровне чувствуют приближение бурь. Не делайте так больше, если не хотите покончить со своим существованием.

       Она отвернулась и пошла назад по тропинке, подбирать брошенные вещи. Я заворожено поплелся следом, неотрывно смотря на ее далеко не хрупкую, но какую-то удивительно ладно-основательную фигуру, на косу, распластанную по свертку ковра. Женщина остановилась и стала собирать раскатившиеся из корзины плоды.

       - Что? – спросила она, на мой остолбенелый взгляд.

       Я тряхнул головой:

       - Давайте помогу, – наконец выдавил из себя фразу и стал собирать с земли коричневые шершавые плоды, чем-то по форме напоминающие шишки. Иногда я поглядывал на ее немолодое лицо, пожалуй, она была моей ровесницей, на лучики морщинок вокруг светлых, не разберешь толи серых, толи голубых глаз, на тонкую линию строгих губ.

       - Как вас зовут? – наконец-то спросил я.

       - Марта, – ответила женщина.

       - А я Виган. Почему вы спасли меня?

       - Знаешь, не очень-то приятное зрелище вывернутый наизнанку человек. Я видела это однажды. Муж, как-то по пьяни выполз на улицу, его и вывернуло прямо на моих глазах. Не очень хочется видеть это вновь.

       Она замолчала. А я мгновенно представил, какая не легкая судьба кроется в глазах этой женщины и почему-то она показалась мне до боли родной и знакомой. Может потому, что я тоже видел смерть близкого мне человека и после жил только этой картиной, мечтая смыть ее яркость в душе, как-то исправить. Вот и она, рискуя собой, бросилась спасать недотепу туриста. Мне очень не хотелось с ней расставаться и я предложил:

      - Давайте донесу корзину до дома.

      - Спасибо – ответила она, - но я уже почти дома. - Она указала рукой налево в заросли.

       Я посмотрел и не увидел никакого строения. Поймав мой недоуменный взгляд, Марта пояснила:

       - Дом практически под землей весь. Он построен первыми переселенцами на Ново, еще до того, как поняли, что ковры гасят соны. Прятались целиком под землю, бури же проходят только по поверхности.

       - А я к сестре приехал, вон там ее домик виднеется, – указал я рукой.

       - Вы брат Джуны? – удивилась она. – Совсем не похожи. Ну, что ж, прощайте и берегите себя.

      Я спохватился, мгновенно накидывая на себя ковр, а Марта меж тем направилась по еле виднеющейся тропинке. Я смотрел ей вслед и мне казалось, что если она сейчас скроется, за кустами ли, в доме, я ее больше никогда не увижу.

      - Марта – вдруг позвал ее, сам от себя не ожидая.

      Женщина остановилась и обернулась. Солнце, светившее сквозь листву, сделало ее лицо совсем юным.

      - Давайте встретимся вновь, – крикнул я, чувствуя внутри странное волнение. – Пригласите меня на ужин.

      - Приходите, – просто ответила она. – Скрасите мое одиночество.

      Отвернулась и скрылась в листве. А я стоял и отчетливо понимал, что придется учится чувствовать приближение сонов и выращивать гох и много чего еще неведанного. Потому что в эти несколько минут, совершенно незнакомая мне женщина сделала мир Ново гораздо более близким и родным, чем дом, оставленный на Земле.