Жизнь и приключения Вари Коклюшкиной. Продолж 14

                Глава 33. Встреча с бывшим одноклассником Петькой.            

             Позвонила Светка Макарова, бывшая Варина одноклассница.
             - Короче, - начала Светка издалека и совсем не коротко с массой лишних подробностей и отступлений. Из ее пространной речи минут через пятнадцать –двадцать Варя уразумела, что в ближайшую субботу в четырнадцать часов состоится встреча бывших одноклассников.
             - Я иду, - заявила Светка, - и даже в обязательном порядке. Уже двенадцать человек обещались – Галкина Наташка, Маринка Яковлева, Маша Окуневская, Гарик Мчитвишвилли, Борька Иванов, Пашка Мурашкин, Данилова, Рожкова, Витек, еще… м-м-м… забыла, в общем, придут многие, еще не всех обзвонила.  Ты как? Явишься? Ставить «плюс» против твоей фамилии?
              - Ставь «минус». Не могу.
              - Вот ты такая всегда была. Все в кино, а ты домой. Все на дискотеку, а ты опять домой. Все еще куда-нибудь, а ты опять от коллектива отрываешься.
              - Что же делать, Светик. Вот такая я оторва. В субботу иду на крещение сыночка моей двоюродной сестренки. Не идти никак… Я буду в качестве крестной мамы. Сама понимаешь.
              - Не понимаю! – отрезала Макарова - Тебе кто важнее – бывшие одноклассники или младенец? Пусть крестной будет кто-нибудь другой.
              - Нет, Света. Неудобно. Я обещала. Ты всем привет передавай от меня, потом созвонишься и расскажешь мне все подробно, - а про себя подумала: конечно важнее младенец, тут и сравнивать смешно.

              После разговора с Макаровой, Варя вспомнила встречу одноклассников трехгодичной давности, на которой она была, и после которой долго еще на душе оставался осадок. Варя по наивности ожидала встретиться со «своими», поболтать, потрепаться, похохмить, похихикать над школьными проказами, повздыхать на тему «а помнишь?». А получился парад жизненных достижений. Все явились такие важные, расфуфыренные, преисполненные чувства собственной значимости, просто фу ты, ну ты, ножки гнуты. «Я работаю в администрации города». «А у меня собственная фирма, и, знаете ли, понимаете ли – процветаем-с». «А мы с мужем буквально вчера как из Таиланда». «А я неделю как из Испании…» «А я, напротив, собираюсь в Германию. Буквально на чемодане сижу. Дела, дела… Выходим на мировой рынок». «А у меня сын в МГУ». «А наша Леночка в Англии грызет гранит…» «А я…» «А мы…»
               И только Варя сидела на той встрече как бедная родственница, случайно попавшая на светский раут – тише воды, ниже травы. Ничего выдающегося или хотя бы более-менее значимого ей бывшим одноклассникам предъявить не было. Ни одной мало-мальской козырной карты в Вариной колоде, не рассказывать же, в самом деле, об отменном урожае огурцов. «Так уродились, так уродились, что уж не знаю куда и девать. Я и солю их, и мариную, и разные салаты кручу, соседям и коллегам раздаю, а они прут и прут, заразы такие!» М-да. Весело. Потом ночь не спала, переживала, что жизнь прожита не так, как следовало бы. В общем, зареклась Варвара впредь на подобные встречи ходить. На кой ляд? Себя расстраивать, народ смешить. Пусть туда ходят успешные и удачливые. Варе чувствует себя не в своей тарелке среди них. Но не будешь же все это Светке Макаровой объяснять. Во-первых, не так поймет, подумает, что Варя Коклюшкина, в девичестве Майорова, просто завидует. Ну да, не без этого. Да что теперь-то. А, во-вторых, не о чем Варе говорить с этими чужими тетями и дядями, бывшими подружками и друзьями. И очень кстати, что эти крестины подвернулись, не пришлось придумывать объективную причину, помешавшую Варе встретиться с дорогими ее сердцу бывшими одноклассниками.
               - Ну, как хочешь, - отступилась Макарова, - но, если вдруг надумаешь, дай знать. Позвони. Я на твою персону тоже закажу место в школьной столовой. Мы ведь обстоятельно встречаемся, с винцом и водочкой, да под горяченькое. Музыка будет. По пятьсот рубликов с носа.
               Пятьсот рубликов! На пятьсот рублей Варя три дня семью кормить будет, а если экономно, то и на неделю можно растянуть. Так и не пошла. И забыла совсем об этой встрече за делами большими и малыми. Тут еще и крестины. В пятый раз Варвара стала матерью – дважды своим сынам родимым, и в третий раз как крестная мама. Младенец Ванечка вел себя в церкви хорошо. При крещении на Вариных руках не плакал, не ныл, не вертелся, как другие малыши. То ли осознавал важность момента, то ли сам по себе парень покладистый. Когда батюшка его в чан с водой окунал, то и вовсе обрадовался – стал радостно руками-ногами дергать, ладошками по воде весело бить. «Чемпионом по плаванию будет. Или подводником», -  сделал прогноз батюшка, возвращая младенца крестной маме. «Пусть уж лучше надводником», - подумала Варя.

                А в воскресенье днем опять Макарова позвонила.
               - Так и не пришла, - сказала с осуждением.
               - Так я же и не обещалась. И как все прошло? Весело?
               - Ой! Много потеряла, что не пришла. Короче, - и Макарова стала длинно-пространно рассказывать кто женился, кто развелся, кто от кризиса пострадал, а кто, напротив, очень удачно развернулся. Варя слушала в пол-уха, параллельно думала о том, что забыла Валентину спецовку постирать. Не высохнет ведь до утра, придется встать раньше, утюгом и феном досушивать.
               - А знаешь кто еще был? – сделала выразительную паузу Светка. Ну откуда Варе знать? Разумеется, не знает.
               - Не знаю, - честно призналась Варя.
               - Зильбер. Ну, Петр. Помнишь?
               Петю Зильбера Варя помнила хорошо. Маленький, худенький. Вечно голодный и вечно с насморком. Все время носом шмыгал. Из многодетной семьи – то ли шесть, то ли семь детей. Мама в их школе уборщицей работала, вернее, подрабатывала. Учился Петька так себе, ниже среднего, да с него особо и не спрашивали. Сидел Петя как раз перед Варей, и она давала ему списывать на контрольных по математике и физике, а на диктантах шёпотом в спину подсказывала где ставить знаки препинания и правильное написание слов. Жалкий Петькин вид будил в Варе материнский инстинкт. В столовой Петька всегда садился с ней за один столик, и Варя обязательно отдавала ему суп или второе. Ей хватало, а ему его порции явно нет. Варины оладьи, запеканка или какао часто тоже перепадали Петьке.
               - И как он? Петя?
               - Петя… - передразнила Светка, - А Петр Абрамович не хочешь? Такой солидный господин стал! Ты бы видела его! Между прочим, в Израиле живет. Сразу после мединститута переехал на свою историческую родину. В Тель-Авиве живет! Представляешь? Врач! Светило мирового масштаба! Такой весь из себя… Борода, очки, животик солидный. В шляпе! И с палкой,
               - Какой еще палкой? – не поняла Варя.
               - Ну трость, или как ее… В общем, типичный иностранец. Про тебя спрашивал, между прочим. Сказал что хотел тебя увидеть.
               - Да, не повезло ему, - посочувствовала Варя.
               - Почему не повезло? – удивилась Макарова.
               - Так меня не увидел, - пояснила Варя.
               - Короче, - сказала Светка в этот раз действительно коротко, - он спросил твой телефон, я дала. Чтобы в курсе. Вдруг позвонит.

               Петька, пардон, тель-авивское медицинское светило Петр Абрамович Зильбер Варе позвонил через час после разговора с Макаровой.
               - Добрый день, - сказал незнакомый голос с нездешней интонацией, и Варя сразу поняла – Петька, Петр Абрамович.
               - Здравствуй, Петя, - улыбнулась в трубку.
               - Здравствуй, Варя, - явно заулыбались и на другом конце, - Как я рад. Просто несказанно. Варя, я сегодня ночью уезжаю. Можем увидеться сегодня?
               - Можем. Я ничем особенным не занята. Давай, встретимся. Назначай место и время. Извини, домой не могу пригласить.
               - Нет, нет. На нейтральной территории удобнее. Я буду ждать в ресторане «Кроличья нора» на Карла Маркса. В шесть тебе удобно? Ну и ладно. Только ты обязательно приходи, Варя.
               - Приду, Петя. Обязательно.
               Варя весь свой хлипенький гардероб перетряхнула. Тряси – не тряси, но нет и не было никогда (да и не будет) в ее гардеробе ни маленького черного платья, ни большого вечернего, ни платья для коктейля. Повздыхав и попечалившись по причине отсутствия наряда, достойного «Кроличьей норы», надела Варя платье летнее, голубое, хлопковое. Искусственным жемчугом то ли слегка замаскировала скромность наряда, то ли подчеркнула. Ну и ладно. Ну и пусть. Не на свидание же она идет. То есть, как раз на свидание. Свидание с детством, со школьной порою. Ну а коли господину Петру Абрамовичу не по нраву придется вид его собеседницы, что ж, его проблемы. Вытряхнула Варя из тома седьмого полного собрания сочинений великого классика свою заначку в три тысячи (на всякий случай, а вдруг придется платить по гамбургскому счету, неизвестно как это принято в Израиле) и отправилась в «Нору».
              Все-таки жизнь наша такая иной раз великая затейница. Вот поставили бы Варю перед строем в несколько мужчин: «Угадай кто здесь твой бывший одноклассник Петька Зильбер. Не угадаешь – расстреляем. Угадаешь – миллион рублей дадим». Нет, не видать бы Варваре миллиона, а лежать бездыханной на земле сырой, беспощадно расстрелянной. Ни за что не узнала бы она Петьку, даже после наводки Макаровой. Да и кто бы смог узнать в солидном респектабельной лощеном господине с самоуверенным видом, худенького парнишечку с видом слегка пришибленным и с вечно печальными глазами. Штаны у того мальчонки штопанные – перештопанные, скулы торчат, острый кадык тоже, нос от постоянного насморка красный, черные волосы в крупные кудри завились. А тут – лицо круглое полное, от сытости аж лоснится, вместо кудрей – лысина блестит, а внизу лица, напротив, густая поросль с проседью. Да очки в роговой оправе. Да костюм элегантный, строгий, а рубашка белоснежная. И запонки явно золотые и на галстуке прищепочка-зажим тоже из благородного металла, да с цепочкой. Часы видно, что дорогущие. И палка, как Макарова предупреждала, в смысле, трость с набалдашником.
               - Петя, ты ли это, мой бывший одноклассник? – решила убедиться Варвара на всякий случай, - Под расстрелом бы не узнала. Честно.
               - Зато я тебя бы мигом узнал, в какой точке земного шара не встретилась бы, - засмеялся Петр, и по смеху Варя уже не стала сомневаться: точно Петька. Потому как Петься в школе смеялся очень редко, но зато от души.
               - Какой ты стал… - покачала головой Варя, - солидный. На козе не подъедешь. Да что на козе, к тебе меньше чем на лимузине не стоит и пытаться подъехать. Как ты? Что в Израиле живешь и очень успешный врач, уже слышала. Но счастлив ли ты? И вообще?
               Задумался Петька. И по глазам его, слегка запечалившимся, узнала Варя сердцем бывшего Петьку.
              - Счастлив ли?.. Трудные вопросы задаешь, Варя. Я, скажем так, вполне удовлетворен своим нынешним положением. И собою я тоже чрезвычайно доволен. Ведь сам всего достиг. Ты и сама помнишь каков я был – пацан голодранец. А теперь… Все у меня есть, Варя. Все. Положение в обществе. Карьера блестящая. Дом огромный. Счета весьма солидные в банках. Клиника собственная. Семья крепкая. Наследники. Все.  Все, кроме… Кроме чего? Знаешь, и сам не знаю кроме чего. Но… все чаще и чаще, все больше и больше с годами… Ностальгия? Не знаю. Не уверен. Ностальгия по чему? По родине?.. Пожалуй, что нет. Все же родина моя там. По юности? Так безрадостной она у меня была, трудной. По чему же тогда? Не знаю, Варя. Не могу ответить сам на свои вопросы. Все чаще вспоминается школьная пора. Снятся часто в последнее время стаканы граненные с горячим какао, что ты мне в столовой отдавала. Ничего вкуснее того какао не было в моей жизни.
               Сидели. Разговаривали. Варя о себе рассказывала. Петя о себе. И так странно было Варе слушать его рассказы. Как будто интересный фильм заграничный смотрит или фильм-фантастику.
               - Ну а ты? Ты счастлива?
               Вздыхает Варя. Вроде счастлива, а если подумать, то вовсе нет.
              - У меня мальчики мои – вот счастье. С мужем – нет, не было никогда, да и понятно, что не будет уже. Разные мы совсем. С других планет. Работа… Нет, не по призванию, разве что коллектив хороший. Вечное безденежье. Вечная забота о разном. Вечная работа. Как-то так… ничего интересного. Но… не знаю, Петя. Я почему-то себя не чувствую несчастной. Сама удивляюсь, ведь, если по полочкам разложить, то все очень невзрачно и не самым лучшим образом. А в целом, как-то хорошо получается.
             - Да… - кивает Петр, - странная штука – счастье. Давай выпьем за него.
             Они пьют вино хорошее, терпкое. За счастье. За встречу. За будущее и прошлое. За жизнь.
             - Видел наших? И как они тебе?
             - Кто как. Некоторые пыжатся. Важность изображают, это смешно. Но я рад был всех увидеть. Что-то мне подсказывает, что вряд ли я еще раз приеду сюда. Но больше всего тебя хотел увидеть.
             - Почему меня?
             - Ты для меня с прекрасной феей ассоциировалась всегда. Добрая волшебница. От тебя свет шел. И сейчас идет. Счастливая ты.
             - Да уж, - смеется Варя, - счастья выше крыши. Аж завалило всю.

             Они идут по городу. Конец августа. Через неделю по календарю осень.
             - Вот в этой гостинице я остановился. Зайдешь? На чашку кофе?
             Варя смешливо морщит нос:
             - Зайти к мужчине в гостиницу? На кофе? Что потом?
             - Как пойдет, - смотрит многозначительно ей в глаза Петя.
             - Хочешь рассчитаться за какао? Отдать должок? Нет, Петя. Не зайду. Хотя благодарю за приглашение. Я домой.
             - Позволь, я хотя бы вызову тебе такси, сам оплачу.
             - Спасибо. Я пройдусь, пожалуй. Вечер хороший.
             Они стоят напротив друг друга.
             - До свидания, Варя. Я так рад был тебя увидеть.
             - Прощай, Петя. Будь счастлив. И пусть тебя ничего не тревожит. Ведь у тебя все хорошо. Просто отлично.
             - Приезжай в гости. В Тель-Авив.
             - А то. Непременно загляну при случае.
             Они жмут друг другу руку. Прощаются глазами. Петр Абрамович еще долго смотрит вслед своей бывшей однокласснице. А Варя  бойко постукивает каблучками по асфальту, слегка размахивая сумочкой. Мысли ее дома. Мальчишки ужинали или еще нет? Да, и первым делом замочить спецовку.

             24.08.2015