Alkona - 186

"Алькона" психологический триллер с сексуальным уклоном...
"Меж оргией разврата и святым актом любви, существует незримая грань. Где Бог почти вплотную с Сатаной. Где Сатана так рьяно ловит души..."

– «Да уж такие мы и есть скупые и пассивные. Тебе нужен землянин, он тебя хоть и обманет, но скажет что-то красивое. И тебе будет приятен этот обман. Так ведь? Вот и я про тоже», - охотно подтвердил Алька.
– «Да уж я бы на марс твой не полетела!», - снова поддела Альку, Альдона.
– «Разумеется. С позиции красоты любой пришелец иного мира показался бы тебе уродом. Ибо красота основана на том, что тебе известно, привычно, может даже дорого и близко. Чужое и непонятное всегда отталкивает. По земным меркам красивых инопланетян не бывает», - резонно пожал плечами Алька и Альдона поняла что проиграла эту партию и улыбнулась довольная.
– «Так значит для тебя красота девицы, это только привычка от земного мира?», - всё же продолжила она тему.
– «Прекрасно всё что создано от бога, а не от дьявола. Дьявол и не умеет ничего создавать, а только крушить и ломать. Уродовать одним словом. Дьявол приукрашает только себя одного любимого и более никого на свете. Но вот тут только одна дилемма, что боги бывают разные. А если боги разные, то обязательно меж их паствой война. Ибо каждый стремится доказать, что только его бог самый правильный, прекрасный и единственный на небосклоне. Скажу как марсианин; нельзя судить за бога или от бога. Боги сами меж собой разберутся. Не признавая другого богом, не будешь ценить и своего», - изрёк пришедшую на ум мысль Алька и она задумалась, рассматривая его, - «А давай согрешим? Ради красоты. И я готова признать пришельца за красавца».
– «Если дева думает от грехе, то она думает только о грехе. Если ты хочешь по своей воле - это не грех. Не мне судить о девах и уж по вашему богу тем паче, что там грех, а что нет. Вот если я сам добровольно согрешу, это другое дело. Так ты вступила в лунатики или нет? Если нет, то я могу с тобой грешить», - рассудил по-своему Алька и тут Альдона рассмеялась, - «А мы ведь целую сцену для фильма разыграли!».
– «Для мира, Альдона. Для мира, а не для фильма. Любое кино обман. Ну если не обман, то лишь намёк на что-то», - парировал Алька и Альдона стала раздеваться, под спортивными тонкими штанами трико оказались чулки в крупную сетку. Узкие чёрные трусики напоминали поясок с серебристыми клёпками в форме цветков ромашек от которого отходили широкие узорчатые лямки, закрывающие вид на промежность. Альдона сняла майку через голову и оказалась без лифчика. Не моргнув и глазом она расстегнула поясок трусиков, которые оказалось не надо было стягивать через ноги и откинула трусики в траву, оставшись в чулках сетке. - «Я не пойду в лунатики по многим причинам. Но все признаки девы при мне. Просто я мечтаю стать неземной девой», - романтично сказала Альдона, ни грамма не смущаясь своей наготы.
– «Неземная дева», - задумчиво повторил Алька, поглаживая её ножки поверх чулков. Альдона разлеглась в более вольготную позу, слегка раздвинув ноги.
– «По-моему, ты стала взрослой Альдона. Прошло два года, а мне кажется, что двадцать лет. Мы разбегаемся по своим дорожкам в разные стороны и всё дальше и дальше друг от друга. Я никогда не приму предание, мне нужна новая, современная сказка. И тогда мы будем смотреть друг на друга из-за кулис своих, таких разных, миров», - Алька уже лежал рядом с Альдоной заложив руки за голову и смотрел в небо. Альдона приподнялась и склонилась над ним и целовала его и поглаживала руками, просто выражая свои чувства к нему и он её поглаживал тоже.
– «Я не хочу становиться взрослой и уходить в дворянский раут. Я хочу остаться с вами своими мальчишками и девчонками. Но у меня есть свой долг перед родом и он связан с преданием замка. Тебе больше повезло, ты мальчишка. Ох, как я бы хотела родиться мальчишкой. Но я девчонка и должна принять это, как свой крест. Возьми меня, марсианин, покажи свою власть», - задумчиво сказала Альдона, и Алька пространно поглядел на неё, - «Девчонка. Тебе нужен раут, тебе нужен какой-то сан по роду. Иисус умер. Библия была рассчитана до двухтысячного года. А церковь продолжает нести службу богу по этой библии. Мне их не жалко. Предание было рассчитано до того момента, когда придёт его потомок и всё. Предание отныне умерло. И если всё дальше зависит от меня. Но не от меня одного. И от всех девчонок, что носят феномен и от каких-то там мегер выродившихся по женской линии. То я делаю не марс, я творю следующий этап предания, не зная старого. Значит так и должно быть. Если раньше предание было выражено в вине истины, но теперь оно выражено в человеке. И в феномене и в тех будущих детях, которые от этого феномена родятся. Я ещё молодой сопляк, но по идее стану предтече новой эры. И какая она будет, никто не знает. Я не Иисус. Иисус новой эры родится позже, так же как и Иуда. Появятся новые Адам и Ева и все прочие персонажи. Я понимаю, почему так цепляются за старое предание. Его хотят раскрутить по своему, сделать подконтрольным. Подчинить какой-то системе или сценарию, наперёд. Это важно для короны. Но как выйдет на деле никто не знает. Миллиардеры мира капитала и политики будут стараться на этом же сделать своё будущее и станут всех под себя подминать, ни с кем не считаясь. Но наш новый мир будет маленький. Ибо если в пьесе, что можно выдать за новую легенду, более десятка персонажей, она теряет смысл. И она становится непредсказуемой. Мудрёной и путанной. И завтра появятся новые святые отцы, которые начнут играть на этой путанице, вешая лапшу на уши тысячам и миллионам наивных обывателей. Принц и нищий, - интересная сказка, правда? Я и принц и нищий в одном лице. Но я не обнищавший принц и не принц в среде нищих. Это как; всё или ничего. И каждый будет из этого выбирать сам. Или пойдёт как паства за тем, кто сделает свой личный выбор. Мир устарел и любовь отмерла как динозавр. Остались лишь одни комплексы прошлого. Комплексы как светлая память об умерших на кладбище прошлого. Реставрировать прошлое, самый великий идиотизм. Надо делать абсолютно новое, исключая все аналогии подражания старого. Пусть старый мир остаётся такой каков есть. И если там кто-то начнёт раскручивать компанию под новый мир, он проиграет и проиграет всё. А мы будем выходить в мир на экране и в масках. Масках марсиан и лунатиков. И делать легенду на экране, по ходу сюжета. Вот какая моя идея».
Альдона легла сверху на Альку и разглаживала пальчиками черты его лица, обводя щёки, нос, скулы и губы и думала. И потом томно поцеловав его в губы, сказала, -
– «Я хочу быть в твоей легенде и на экране. Возьми меня и я стану лунной девой».
– «Это не честно. Этим не торгуются. Возьми сама меня, я на моратории. Тебе лучше быть куратором между короной и нами. Подумай сама. Корона наверняка не отречётся от прежнего предания», - предложил Алька и Альдона стала спускать с него штаны, но замерла и потом приложила палец к губам – тихо! В лесу кто-то был и неподалеку. Алька как мог тихо натянул штаны и помог одеться Альдоне и они взявшись за руки стали красться в сторону предполагаемого шпиона. Алька предложил быть рядом, но не вместе, так чтоб он с ней виден не был и стал красться отдельно. Но вскоре Альдона сделала знак и осталась на месте, этот кто-то шёл прямо к ней. И тут Альдона стала по шустрому раздеваться и Алька сидя в укрытии не понял её замысла. Дядя был относительно молодой и здоровяк. Он был одет как грибник или охотник, но без снаряжения и по всему опытный разведчик и боец. Он сначала наблюдал из кустов за Альдоной и озирал окрестности.
– «Эй медведь! Чего прячешься в кутах? Хитрый да? Шёл в Америку и заблудился?», - сказала Альдона не обращаясь ни к кому, но дядя не поспешил вылезать из укрытия, а Алька сидел тише травы и не шевелился. Наконец дядя вышел на край полянки и стал озираться.
– «Америка вон в той стороне», - махнула рукой Альдона в направлении противоположному от стороны села.
– «Я не Америка! Ты здесь одна?», - спросил дядя с английским акцентом.
– «Ты Америка. А то, что я тут одна, ты слепой и не видишь», - запросто сказала Альдона, разглаживая ладошками майку лежащую на траве. Она была в сетчатых чулках и в своих мини трусиках.
– «Что ты тут сделать?», - спросил дядя.
– «А ты что тут делаешь?», - ответила вопросом на вопрос Альдона не обращая на него внимания. И гость прошёлся в её сторону осматривая окрестности, но замер не доходя до неё.
– «Я есть геолог», - неопределённо сказал дядя.
– «Да-да, я сразу так и подумала. Не вешай мне лапшу на уши, диверсант», - так же просто ответила Альдона.
– «Это мне врешь. Ты тут не одна», - сказал дядя.
– «Разумеется. Это я и моя тень, или моё эго. А что тебя не устраивает? Иди откуда пришёл. Это моя поляна. Это моё царство», - так же просто ответила Альдона. И тут дядя вытащил из отворота куртки, какой-то ручной прибор и стал им водить по округе и Альдона не была круглой дурой поняв что это такое и благодаря чему он их обнаружил. Она как могла невзначай подобралась чуть ближе и вдруг швырнула скомканные штаны трико ему в лицо. Реакция у дяди была отменная, но Альдона успела выбить прибор из руки дяди и кинуть его в сторону Альки и тот его подобрал. Дядя же решил поймать полуголую Альдону, но она кувыркалась как мартышка, не даваясь ему в руки. Алька разбил прибор об дерево и выскочил со спины преследователя и дальше стал играть в футбол, так как мог лучше, словно от него зависел исход матча.