Промысел 2 7 3

Начало:
http://www.proza.ru/2014/04/28/602
Предыдущая страница:
http://www.proza.ru/2015/08/22/513

Мальчик воспользовался возможностью уйти, встал.
«Лентяйка даже воды не натаскала».
Ухватила Пайн повод съязвить.

«Мы с приречья, женщина. Воду носят охотники, так принято».
Не меняя тона, возразил Вейт.

«Всё равно бездельница. Смотри сюда: крыло для обметания очага совсем обгорело».
«Потрачено, да».

Точно у водопойной тропы тупорылых, Вейт затаил движения, подался чуть назад, сел на основание центральной опоры, подсунул жене низенькую колодку для расщепления лучины. коленями стиснул плечи, указательными пальцами начал вращать во впадинах под затылком и меж ключиц.

Женщина по мере расширения зоны прикосновений власти становилась покорной. Неуловимым касанием охотник затёр лицо, вызвал беззвучный поток слёз.

Пайн увидела, удвоила усердие, двигалась безупречно, точно на состязаниях брачных игр.

В мгновение ока утварь Данн превратилась в подобие слаженного оркестра под рукой дирижёра. Черпаки, кувшины, плошки взлетали по мановению взгляда, ножи бесшумно делали своё, ложились в строгом порядке.

Вейт, женщина заметила, был доволен. Данн скукожилась в уголёк. Время шло.

От источника вернулся мальчик, повинуясь взгляду отца, сходил туда ещё дважды.

Пайн не унималась, костерила по чём зря хозяйку, людей с равнин, тамошние правила.

«Кочевники грязные! Бьют друг друга поминутно! Закона не знают».

«Для меня законом стало последнее слово, когда запекали змею».
Шепнул Вейт жене так, что услышали дети.

«Я не помню».
 Вздохнула Данн.
«Времени для воспоминаний у тебя довольно».

Мальчики вспомнили день смуты, изумлённо округлили глаза. Старший от удовольствия растёр колени. Данн, видимо, тоже вспомнила, заплакала снова. Пайн приняла слёзы на счёт достижения победы.

«Я сделала, охотник».
Первую плошку стряпуха подала на основание центральной опоры, не подозревая, что в Излучине починок положен хозяйке. Вейт кивнул.

«Вторую себе возьми, потом этим».
Пайн выполнила. Повелитель Воды кормил жену, сам же едва касался пищи.

«Не нравится, охотник?»
«Я должен быть у большого костра. Ты умеешь, я заметил, да».

Пайн же заметила: ест одно с врагом. Возникло желание бросить в лицо сопернице горячую плошку, но осквернять плоды собственного труда женщина не умела.

Холод продирал по хребту от каждого глотка, только отступать было некуда.

Данн стала растением, безвольным стеблем на ветру. Муж покормил, отёр, точно младенца, отнёс и уложил в мешок.

«Спать надо маленькой девочке. Ночью разбужу сменить».
Открылся полог, вошёл Мойт.
«Этому дай».

Велел обернувшийся на шорох Вейт. Хозяйка Мойи лишь теперь заметила устремлённые к центру круга взгляды детей. Сыновья были одно с отцом. Даже малыш не нарушал порядка, только вертел головой во все стороны.

Вряд ли, подумала Пайн, таких охотников устроит общество женщин из круга Моти. Стало горько. Победа обернулась ударом завёрнутой в войлок дубины.

«Позволь мне, - сказал Мойт, - сходить на вечерний «Совет», поглядеть пойманных».\

«Здесь надо, охотник. Младшие пусть с деревьев поглядят».
Отвечал отец.

«Надо что?»
«Смотреть женщину, взятую у реки. Найди Эйста, следите, пока Менк не сменит».

«Откуда в реке женщина?»
«Из пещер. Сплыла на бревне. Теперь без памяти. Кстати, - Вейт повернулся к очагу, - Эта сказала, видела там твою дочь».

Звук разбитой плошки обозначил правильное восприятие известия.
«Тайк жива! Ты знаешь!»
«Зайн Тайви говорила: Мойи довольна жизнью у Чернобрюхих, но смертельно болен ребёнок».

«Довольна чем?»
переспросила Пайн.
«Не жил там, чтобы объяснить тебе. Дочь Дарта очнётся, расскажет подробности. Сейчас главное, у смерти забрать».

Хозяйка Мойи вспомнила, что побудило явиться в круг Излучины.
 «Тонд и девочки пропали. Ты слышал, охотник?»
«Видел, да. Ветер уволок под свод, когда ты надеялась шнуровать одежду там».

Победительница съехала на подлогу. Вейт с Излучины положил ладонь на голову матери Мойи, близко глянул в глаза.

«Вернись в свой круг, женщина. Здесь, какая ни на есть, хозяйка имеется. Без тебя там некому согреть. Мы будем ждать известий».

 Старшая Мойи вдруг стала старухой, но «власть имеющий» пользовался имуществом, заставлял жить и двигаться.

«Отнесите этим. Для нас много. - Вейт указал сыновьям горшки с остатками ужина. - Воды наносите туда, топлива, и чтоб не дуло».

Прежде, чем выполнить повеление отца, Минт нырнул под полог.
«Ты говорила в тот день: раздражающий владеет сердцем, - шепнул мальчик на ухо матери, - наш Вейт самый хороший. Уйдём, вылезай».

«Охотник спать велел, я выполню».

Данн поняла давно: Пайн Мойи преследует Вейта. Теперь было очевидно, и дети догадались.

Женщина Повелителя Воды ничком лежала в мешке под пологом, предвкушала то, что сделает хозяин, когда разбудит.

Нельзя унизить носительницу жизни. Так сказал «слово Имеющий».

Хозяйка круга Излучины благодарила мужа за избавление от унижения поединком с несчастной в торжестве вымысла соседкой, за Возможность без стыда смотреть в лицо сыновьям.

Вейт стал близок до полного слияния. Теперь даже грязное слово защитит от обиды, поднимет воспоминанием, как вместе держали удар.

Пайн Мойи будто сменила кожу. Толкала тропу, чувствовала ледяной ветер, трезвела с каждым шагом. Поглотившая ближних чёрная дыра изломалась до размеров виденной некогда в детстве Змеиной Расщелины.

Пайн провалилась бы, утонула в густом мраке отчаяния, только рядом шли сыновья Вейта. Тихие, взрослые в осознании беды мальчики присутствием заставили дочерей и племянниц забыть мгновенно прогоревшую ссору, раздвинули пространство около огня.

«Воды много, только не чиста, - объявил Минт,- Перельём в помывочный водонос. Топливо есть. Каменный круг надо сделать вам. Скажу отцу, пусть поставят. Я не завтра соберусь жениться».

Над потерпевшими неудачу смеялся один ветер. Казалось, никому не интересно, откуда явились незваные гости. Только Тейл, именуемый Бойтом, подал знак, горькой каплей обжёг внимание.

Белое пятно на спине жёлтого самца сводит к бессмысленности скрытную жизнь стада. Носителя ядовитых стрел видно сразу, отметил Менк и тихо пожалел, что родился на Продольном острове.

Искушённый в умении повелевать и разводить интересы Тунк впервые задался вопросом о значении слова Свои. На площади большого костра ватажникам предложили ужин, место у огня.

Главной приправой к пище была благодарность, признательность за помощь Донни. Ошеломлённые гибелью Майт Насельники священной горы задор утратили.

Для сильных, амбициозных, решившихся на переселение людей эта пара была неким талисманом, символом избытка при недостатке, приветом с родных кострищ, где всё живое призвано жить.

Мейс чувствовал личную вину. Беззащитного в простоте человека не следовало пускать на дальний промысел.

«Донни видел потрату, за всеми смотрел, оползни на тропах удерживал руками, мы же бросили, и теперь стыдно».
Говорил Эйи так, будто здесь был совет «Малого Круга», а не ужин с участием людей враждебной стороны.

«Этот, сильный охотник, - возразил Гойт, - вожака уложил ударом слева так, что череп расселся, будто плошка!»

«Да, большой ребёнок».
Согласился Вейт.

«Зачем лёг внизу?»
«Женщина заставила. Майт с верховий умела заставить».

Охотники, которых дальняя угроза голода заставила забыть опасность, давно ушли из дому. Каждый прикидывал, что сделал бы, если бы женщина вздумала так настаивать.

Пришла минута, когда ватажники глянули друг на друга, свели в точку изумление.

В коренных стойбищах болот, где все у всех на виду, глупости не прощают. Не осмеявший глупца сам становится в ряд. Здесь настигло иное, встало ближе привычки гордецов.

Чувство защищённости, причастности к миру людей, общности силы и слабостей позволило душам передохнуть, слиться воедино, вкусить благодатного покоя детства, когда знаешь: отец прикроет, если что.

Шпион отступил в тень, убедился: обману поверили, сговора не заметили. Даже отсутствие оружия не угнетало.

«Правила нарушать не следует, - объяснил Вейт, - оружие вы проспали. Если не забрать, не будет урока, привяжется неудача, вы знаете».

Искушённые в поверьях охотники согласились. Повелитель Воды видел смертного брата, понял и дал понять, что те, кому следует, всё понимают.

«Возьмёте вяленого мяса, сколько сможете донести. Отбиться от хищников можно рукой, если сила подвластна любителям крепко спать».

Назвавшийся Бойтом слышал, что ватажку отпускают на верную гибель, и дивился мужеству людей Продольного Острова, умению держать лицо.

Мейс пошёл спать. Дело сделано, слово сказано. Старшим на болотах будет своевременно доложено о коварстве осквернителей священной горы.

Тунк же получил два десятка стрел Тонда с подробной инструкцией и настоятельной рекомендацией зря не бросать.

Вопрос: кто такие свои, встал на долго и безоговорочно. Возник повод убедиться: перед смертью все равны, жизнь берётся общими усилиями.

«Сегодня выловил в реке дочь Тайви, - рассказывал Вейт, - встретите людей болот, передайте Дарту с севера: женщина именем Зайн, если выживет, будет возвращена отцу, мужу, поступит так, как сочтёт уместным, я сказал».

Упругий шарик стукнул в висок. Повелитель воды поднял руку, остановить досаду, глянул по направлению прилетевшего снаряда.

Затенённый отсветами костра, напротив стоял одноглазый Минт . Рядом пристроился назвавшийся Бойтом. Предстояла потеха. Нист предупредил, щёлкнул пальцами, точно бросает зерно. Вейт взглядом распорядился подставить незваному члену «круга» чурбачок, дать плошку с мясом.

Взять охотник не мог. Старший сын следовал за отцом неотступной тенью, позволил левше есть наравне со всеми.

Единственный глаз оценил положение. У большого костра, кроме чужих охотников и Властелина Реки, сидели вернувшиеся с промысла ватажники Дейка. Тут были люди с запада и востока, только главы семейств без наследников.

На Минта никто не обратил внимания: пришёл «Имеющий слово», сел, и ладно. Что значило такое поведение соплеменников, одноглазый смутьян не понял, пока ни получил плошку.

Теперь было очевидно: противостояния нет. Единственный глаз заметил так же: нет бывших в смутный вечер.

«Хорошо, что встал, охотник! - Потёр руки довольный Вейт, и Минт видел, повелитель Воды не лукавит радостью. - Я покажу тебе, чего не бывает».

«Где взял, если не бывает?»
«Сам сделал. Один ты не слыхал про круг для твоей дочери».

Минт действительно не слыхал. Полубеспамятство поглотило охотника с Кручёной Протоки в день проводов Кина, отпустило только нынешним утром.

Домашние не перегружали хозяина круга новостями. Сообщённое Вейтом и для них было новостью.
«Я покажу тебе, охотник. Доедай и пойдём».

Жара способствовала успеху начинания. Каменный круг был полностью готов. Второй Вейт заложил себе. Теперь решил: сделает для Донни.

Дейку показалось, Властелин Великой Реки нарочито уводит опального охотника, старший ватажки остановил попытавшихся двинуться следом.

Сопровождаемые сыновьями, двое вышли из круга, спустились к источнику и дальше влево. Странное сооружение белело меловым отблеском.

Вейт отодвинул скрипучую щеколду, покатил плетёный полог, шагнул внутрь. Одноглазый Минт стоял, не решался последовать, пока ни блеснул огонь.

«Теперь не поймёшь до конца, охотник. Днём внутренность круга выглядит иначе . Свет заходит сквозь «ясные глаза»».

Продолжение:
http://www.proza.ru/2015/08/26/1239