Таганрогская история

1. Джулия. Одинокие мужчины приглашаются.

28 декабря 20__ года, 21.45., город N.  Владимир Семуков  сидел перед компьютером и разглядывал фотографии женщин. Его внимание привлекла фотография миловидной женщины с зовуще-загадочным взглядом. Это была брюнетка 32 лет из города N. Он стал внимательно рассматривать ее анкету и фотографии. Анкета была краткой, но эмоциональной.   Фото – по-домашнему сексуальным и привлекательным. Долгое отсутствие  нежных объятий женщин, накладывало свой отпечаток на его чувства и ощущения. Голые, красивые руки и большой вырез на груди  этой женщины -  не требовали буйной фантазии. Воображение услужливо дорисовывало все нежные подробности женского тела.
 Владимир глубоко вздохнул и щелкнул на экране монитора по имени Julia, которое стояло под фотографией этой женщины. Щелчок по строке «сообщения», открыл маленькое окошко для написания письма. Он мягко отстучал по клавишам:
«Здравствуйте, Julia! Поздравляю Вас с наступающим Новым годом! Предлагаю познакомиться, Владимир». Ответ пришел быстро. Экран «компа» мигнул и нарисовал слова признательности и пожеланий.  Семуков с тоской посмотрел на экран.
(Людоед стоял за его  спиной. Слюна медленно стекала по его потрескавшимся губам. Угольки глаз превратились в маленькие щелки.
- "Ну, давай, знакомься! Повеселимся на славу.  -  Хи-хи-хе! - Я тебе обещаю.  Он вольготно развалился на диване и шелудиво почесал свои  волосатые лапы. - Мы придумаем  для тебя хороший маскарад – Хи-хе-хе!")
- Ну что, попробуем? – Семуков обернулся и обратил немой вопрос в пустоту комнаты. Он знал, что ему не дадут по-человечески общаться с этой женщиной,  это было противно и тоскливо, она ему нравилась. Но он давно не вступал в прямое противоборство со «сворой», и ему было важно показать, что он их не боится. Он хотел заставить их раскрыться. И в душе был рад, что идет на смертельный риск сознательно, вызывая у «своры» смятение, суету и ошибки.
После последнего разговора с Дашей, когда он поздравлял ее с Новым годом, по интонации ее голоса,  Семуков понял, что она радуется тому, как он противостоит всей своре… банде,  один… против всех! Ей было приятно, потому что он был ее  первой любовью, (пока их  не разлучили), потому что она до сих пор испытывала к Семукову сильные нежные чувства. Она гордилась, что не ошиблась в своем Вовике, как она его ласково называла. Владимир чувствовал ее любовь, и это придавало ему силы.

* * *
…В операторном зале подразделения спецслужбы  этот небольшой диалог    отразился на экране монитора  направленца и привел в движение его худую руку. Палец автоматически нажал привычную кнопку. Из динамика раздался тихий внимательный голос:
- Что у тебя?
- Новый интересный контакт – дежурный сглотнул слюну, он знал, что этот голос не любит длинных фраз.
- Кто?   
- Брюнетка из Ростова, 32 года, симпатичная
- ?
- Дай им три дня на завязку, потом… ну ты знаешь - в динамике наступила тишина.
Кирилл, - оператор по связям (так просто он назывался) – худощавый, высокий парень лет 27, с короткой стрижкой темных волос  перевел взгляд на экран компьютера.
 Он работал в этом элитном спецподразделении недавно и успел оценить перспективы своего положения. Он  лучше всех разбирался в тонкостях Интернета. А по части придумок «сценариев» его хвалил даже «Сам» и не раз! Люди из «конторы» (так он  их окрестил) «обнаружили» Кирилла в институте, когда он учился на втором курсе… и «мягко предложили» сотрудничество.  Ему было сделано предложение,  от которого «он не смог отказаться". По большому счету – ему было просто интересно.
Его основной обязанностью было слежение за объектом  N в компьютерном  пространстве, что он делал с большим успехом. Его обеспечивали такой аппаратурой и программами, что даже у него голова шла кругом. Он понял, что останется здесь навсегда. Расстаться с таким фантастическим научным материалом было выше его сил. Кирилл чувствовал, что имеет дело с далеким будущим электроники,  которое в этих стенах уже наступило, что оно («это наступившее будущее») не всегда служит добрым делам. Практически «контора» могла все, или почти все в деле добычи и перехвата информации, создании правдоподобных материалов на любую тему. Прослушивающая аппаратура достигла полного совершенства. Но его совесть еще не успела натереть мозоли о страдания чужих человеческих судеб. Все это было у него впереди. По коридорам этого сверхсекретного заведения  гулял ребенок искусственного интеллекта…
Прошло два дня после нового года. Отшумели веселые голоса на пустынных улицах.  Экран монитора был пуст. Кирилл набрал номер  телефона:
- Это я – он не поздоровался. – Посмотри мои настройки по N.
- В порядке твои настройки, Кир, я их только что проверял. Как провел Новый год?
- Нормально – односложно ответил тот.
-  Что-то случилось
- Должна быть активность, а ее нет
- Наверное, опохмеляется, г-мм, скоро будет тебе активность, не волнуйся.
- Ну ладно – Кирилл положил трубку и уставился на экран. Неожиданно окно монитора ожило, и на его листе появился  сайт знакомств, которым пользовался N. Оператор впился взглядом в строчки сообщений, которые побежали по-пустому окошку...
Женщина по имени Джулия сообщала Семукову свой номер телефона и приглашала встретиться. – Решительная – подумал Кирилл, берет сразу быка за рога. Трудно придется моему «N». В глубине души он был на его стороне. Уж слишком много народу на него навалилось…  Он нажал привычную кнопку.
- Началось, можно действовать
- Зайди ко мне. 

* * *

В кабинете было уютно и приятно пахло жасмином.  Окна были зашторены. На столе начальника мерцал экран монитора, где высвечивались загадочные значки. Это был полный мужчина сорока шести лет с заметным животом и седыми висками. Двойной подбородок слегка выступал вперед. Звали его Николай Иосифович Хоменко,  и была у него привычка, разговаривая с подчиненными глядеть куда угодно, только не в глаза собеседнику.
- Найди ее и привези ко мне – он пошевелил губами, словно прицелился, - пусть возьмет  с собой  паспорт.  Изменив своей привычке, он посмотрел в глаза Кириллу – позови Волошина.
- Есть маленькая неувязка, Николай Иосифович, - оператор встал со стула и вопросительно посмотрел на старшего.
- Говори - он взял трубку телефона и стал набирать номер.
- Она из Ростова, а телефон дала N таганрогский. Они уже почти договорились о встрече.
- Вези ее сюда, разберемся - он встал и подошел к большому сейфу. Дверца сейфа бесшумно открылась, внутри виднелись какие то бумаги, провода, металлические предметы и коробочки.- Возьми вот это, он протянул Кириллу маленький диктофон. - Вернешь мне лично -  он еще раз посмотрел прямо в глаза оператору. - Пиши все, иди.
Оператор связи молча кивнул и тихо вышел из кабинета. Кириллу нравилось стремительное развитие событий.  В отлаженной машине все действовало быстро и неотвратимо. И он был частью этого процесса, винтиком сложного могучего механизма, который, казалось, никогда не давал сбоев.
  На улице его ждала служебная «Волга». Водитель увидел  подходящего к машине оператора, и открыл дверцу. Молча, кивнув,  убрал с сидения журнал. 
- Что за спешка, Кирилл? - он вопросительно посмотрел на оператора.
- Не волнуйся, Петрович: не война! - Кирилл улыбнулся. Он чувствовал, что происходит что-то важное и его начал одолевать азарт.
Петрович посмотрел в окошко автомобиля— Иосифович сказал подождать Волошина. Оператор ни как не отреагировал. Взяв газету, стал молча ее рассматривать.
Вскоре пришел Волошин. Крепкий молодой парень лет тридцати пяти, оперативник с темной репутацией. Глаза у него были разного цвета, и поэтому казалось, что он смотрит на тебя с разных сторон.
- Привет, - коротко поздоровался он с Кириллом.  Протянув руку для приветствия, ловко сел на переднее сиденье. - Поехали, Петрович!

2. «Смежная профессия» Марты Хилько

Марта сидела в спальне голая перед зеркалом и ухаживала за лицом. Среднего роста, темноволосая, с красивой  грудью и стройными ногами. Она любовалась своими чертами лица и боковым зрением  скользила по своему телу. Она себе нравилась. Не каждой женщине удается в 40 сохранить такую свежесть кожи и упругие формы самых востребованных женских прелестей.
В дальней комнате на столе стоял дорогой компьютер. Тихо играла музыка. На экране светились тексты недавних разговоров с клиентами. Один из них особо заинтересовал  внимание Марты. Бывший военный, разведен, материально загадочен. Можно было попробовать пустить его в «разработку»…  Она прикоснулась к  кончику носа и внимательно  посмотрела в зеркало.  Два часа назад она с ним разговаривала и договорилась о встрече. – Посмотрим, что у тебя за душой, золото или медяки... – она улыбнулась, широко и развязно, разглядывая свои губы.
Неожиданно в дверь позвонили. Она вздрогнула и посмотрела на часы. - Кого  это нелегкая несет, я никого не жду… – Этот «птичий»  голос ее раздражал – надо бы поменять звонок. Она поднялась со стула и, накинув небрежно халат, подошла к двери. В глазок ничего не было видно, кто-то закрыл его рукой.
- Кто там – вяло спросила она.
- Милиция – голос Волошина привел ее в замешательство.
- Какая милиция – Марта попятилась от двери и впилась руками в халат.
- Которая нас бережет… - мрачно пошутил Волошин. – Открывайте, Хилько, уголовный розыск, вот мои документы. Он поднес удостоверение к дверному глазку. Марте ничего не было видно. Но она открыла дверь и замерла на пороге.
- ? 
В проеме двери стоял Волошин и держал удостоверение на уровне глаз Марты. Склонив голову на бок,  он  ехидно улыбался.
- Не ждали, гражданка Хилько? – он двинулся на нее своим мощным телом, она отступила.
- Чем обязана? – пропуская Волошина, спросила Марта. Она пришла в себя и готова была дать отпор не прошенным гостям, кто бы они ни были. Она была не из пугливых, да и заступиться за нее было кому.
Кирилл нажал кнопку диктофона и нервно вздохнув, посмотрел на красивую ухоженную женщину. Он прошел вслед за Волошиным и остановился в нерешительности. Марта тоже стояла посреди комнаты и вопросительно смотрела на молодых мужчин. Волошин нагло прошел внутрь и сел в кресло. Посмотрев на стоящих, он улыбнувшись, пригласил сесть.   
- Будьте как дома… - он зловеще посмотрел на Марту. Та прошла к ближнему креслу и, изобразив случайность, приоткрыла полы халатика. Белизна красивых грудей и треугольная прическа интимного места полоснули по глазам Кирилла. Он отвел глаза и стал разглядывать картину, висящую над комодом. Волошин с улыбкой продолжал разглядывать все, что  демонстрировала Марта. 
– А вы в конкурсе красоты не пробовали  это показывать? -  Марта медленно уселась в кресло и не стала запахивать халат. Вызывающе глядя на Волошина, закинула ногу за ногу, еще больше открывая свое тело.
- Я вроде как у себя дома? Могу я спросить, о причинах вашего визита? Знаете, я очень тороплюсь, как вас по имени – отчеству?
- Зовите меня просто, гражданин начальник – Волошин полез в свой дипломат и достал оттуда неизвестный небольшой прибор, похожий на приемник средних размеров. Встал с кресла и без малейших колебаний пошел в соседнюю комнату. Задержавшись в двери, он обернулся к Кириллу, - Подожди меня здесь – он посмотрел на Марту, приглашая ее пройти с ним в соседнюю комнату.
- Марта, у нас к вам серьезное дело и  совсем нет времени… вот посмотрите это, потом поговорим. – Он поставил на диван прибор и включил его. Марта изменилась в лице, ладошки стали влажными. На экране появилась фигура человека, которого она меньше всего ожидала увидеть. Это был Владимир из Интернета.
Прошло двадцать минут. Кирилл продолжал разглядывать фотографии и картины. Неожиданно в соседней комнате раздались приглушенные голоса и легкая возня. Как будто дети, балуясь, затеяли борьбу…
Кирилл прислушался - возня продолжалась. Он вспомнил наставления инструктора о необходимости страховки напарника в критических ситуациях и тихо подошел к двери во вторую комнату.
Марта голая лежала на столе,  опираясь на локти, широко раздвинув ноги.  Задранный халат широким поясом обхватывал ее живот. Голый Волошин энергично двигался, тиская  грудь женщины. Кирилл не мог оторвать взгляд от члена, исчезавшего и появлявшегося между ног женщины... Марта, услышав шаги, повернула голову и молча, спокойным взглядом стала смотреть в глаза Кириллу. Тело ее раскачивалось.
- Проходи, не сте-сняй-ся  - не поворачивая головы, произнес Волошин,   продолжая движения,  – Класс-ная баба, если хо-чешь, она тебе тоже даст – правда, Марта? – Кирилл обратил внимание  на мелькавший презерватив и вышел в соседнюю комнату.



Он подошел к стене и стал рассматривать картину. Женщина застонала, что-то упало со стола. Послышалось сильное сопение Волошина и вскоре все стихло. Через несколько минут  Волошин  прошел мимо него.
- Я приму душ, а ты займись бабенкой… дело стоящее - уже из ванной услышал он наставления Волошина.
Кирилл подошел к двери в соседнюю комнату и осторожно заглянул в нее. Марта сидела в кресле голая и смотрела на него.
- Тебя Кирилл зовут?.. Иди сюда. - Он сделал один шаг и остановился в нерешительности. Женщина была красивой и возбуждала его. Это было совершенно неожиданно, и он не знал, как себя вести.
- Ну, иди же скорее, - она протянула руку в его сторону, словно хотела взяться с ним за руки. Кирилл подошел к ней и остановился. Она молча расстегнула его брюки и, опустив руку в плавки, притянула его к себе. - Давай я это  сделаю, а то он мне житья потом не даст, ты его не знаешь. – Она решительно сняла ему плавки... Кирилл молчал. Горячая волна поднялась к горлу.  Он напрягся...  В его голове звучал тихий голос инструктора – «Не выделяйтесь, старайтесь быть как все, или делайте вид, что вы как все…» Он опустил голову, их глаза встретились.
Как из под земли в комнате неожиданно появился Волошин. Он остановился возле них и стал молча смотреть. Марта продолжала медленно двигать головой. Волошин взял свою одежду.
- Ладно, не буду мешать, - довольный увиденным сказал он, и вышел в другую комнату. В тишине возник звук телевизора. На улице раздавался шум проезжающих автомобилей.
- Тебе нравится? - неожиданно спросила его Марта. Он посмотрел на нее и молча кивнул. Она увлекла его на диван и прижала к себе. В соседней комнате Волошин услышал тихий скрип дивана…

* * *

Петрович включил движок, чтобы обогреть салон «Волги». Какая-то радиостанция  выливала  на слушателей очередную порцию радостных новостей о том, как хорошо стало жить в нашей прекрасной стране. Диктор,   молодым и задорным голосом вещал о том, что лекарства нужно принимать регулярно только при наличии полной уверенности, что вы здоровы… чтобы не заболеть.
Из подъезда вышел оператор связи и подошел к машине. Следом за ним появились Волошин и Марта.
- Ты сядь впереди, ладно, нам с Мартой надо поговорить. - Он повернулся к подошедшей женщине и, не говоря ни слова, взял ее под руку и отвел в сторону от машины.
- Все, что происходило у тебя на квартире, тебе приснилось,  понятно? Он больно сжал ее руку. Марта скривилась от боли.
- Ну пусти...  больно же… люди увидят - она попыталась освободить руку и посмотрела направо вдоль тротуара. Ветер гнал листья и раскачивал ветки деревьев. Улица была пуста.
Волошин отпустил ее руку и, не говоря ни слова, направился к машине. Марта, сдерживая слезы, последовала за ним и села в машину рядом с ним. «Волга» резко взяла с места и влилась в общий поток машин. Начинался дождь. Петрович включил «дворники». В салоне одиноко звучала музыка.
Петрович вел машину на большой скорости и видел в зеркале заднего вида, как женщина вытирала слезы. Плавно повернув в переулок, где был въезд транспорта спецслужбы, он выключил музыку. Машина свернула в проулок между домами. Створки ворот медленно поползли в разные стороны. Постовой заглянул в машину и, узнав сидевших там людей, козырнул, пропуская их на территорию. Ворота плавно и бесшумно закрылись.


3. Черная дыра

Вход в управление спецслужбы с автомобильного двора был прост и обшарпан, как обыкновенный подъезд  жилого дома. Здесь не было фасадного величия и торжественности. Волошин пропустил вперед  Кирилла и оглянулся на Марту. В глазах у нее светились тревога и отчаянная решимость.
- Успокойся, идешь не к зубному...  -  Волошин придержал открытую дверь, пропуская ее вперед себя. - Главное не врать и все будет хорошо.
Марта, опустив голову, молча прошла по коридору, и направилась за оператором связи. Кирилл стал подниматься на второй этаж, обернулся и подождал Марту.
- Нам туда - кивнул он в сторону полутемного, широкого как улица лабиринта.   Все трое направились по коридору.   Ковровая дорожка гасила звуки шагов, и от этого на душе у женщины становилась ещё тревожней. Высота этажей достигала четырех метров и где-то там, под самым потолком на стенах горели тусклые,  лампочки. Ни одной живой души – подумала Марта, озираясь по сторонам. – Словно в могиле. Зачем они так высоко приделали лампочки? Господи, о чем это я… - Она судорожно впилась в свою сумочку, висевшую на плече. 
Волошин без стука вошел в кабинет и оставил дверь открытой. Марта и Кирилл замешкались, пропуская друг друга. Наконец Кирилл настоял на своем, и буквально запихнул ее в проем двери.
- Сядь там, - показал Волошин Марте на кресло, стоявшее в глубине кабинета. Он подошел к столу начальника и сел на ближайший стул совещательного стола. Время, как живое существо, липкой прозрачной жидкостью струилось в  тихой пустоте кабинета. За дверью слышались неясные звуки, похожие на приглушенные удары чего-то твердого обо что-то мягкое. Марта зябко передернула плечами.
Полковник Хоменко появился бесшумно, словно вырос из под земли. Мельком взглянув на посторонившегося оператора, он стремительно прошел к столу, протянул для приветствия руку Волошину.
- Почему так долго? – он смотрел прямо перед собой в стол. Медленно поднял голову и в упор посмотрел на Марту. Она, почувствовав на себе взгляд, подняла глаза и жалобно посмотрела на него.
- Много машин… – попытался соврать Волошин, но, встретившись с глазами Хоменко, осекся на полуслове – виноват, Николай Иосифович…
- Значит так, ты Волошин пока свободен, я тебя позову – он перевел взгляд на оператора – а ты останься. Волошин тихо вышел из кабинета. Хоменко подошел к Марте и протянул ей руку – меня зовут Николай Иосифович, пересядьте сюда, пожалуйста – он показал на стул, стоявший рядом с его столом.
- Марта Владимировна – словно проглотив комок, выдавила из себя слова женщина, продолжая сидеть на своем месте.
- Я прошу вас, - он указал ей на стул возле своего стола. Она встала и, пройдя через кабинет, плавно присела на край стула. Хоменко невольно залюбовался ее красотой и смущенно отвел глаза. Пройдя к шкафу возле окна, он молча поманил пальцем Кирилла. Тот подошел и, не говоря ни слова, незаметно предал полковнику диктофон. Хоменко достал сигарету и закурил. – Ты, пожалуй, тоже иди, я вас позову.
Полковник Хоменко повернулся к Марте и медленно подошел к ней. Она вся напряглась, и еще ниже наклонила голову.
- Николай Иосифович, я не чувствую за собой никакой вины, зачем меня сюда привезли? – она подняла голову и спокойно посмотрела в глаза полковнику.
- Мы вас  не обвиняем, - он сделал классическую паузу и с явным удовольствием глубоко затянулся сигаретой. Прошел к своему креслу и спокойно уселся в него. Облако дыма, медленно расплывалось между Мартой и Хоменко. – Просто нужна ваша помощь в одном небольшом деле – он вплотную приблизил к ней свое лицо – я не думаю, что вы откажитесь от нашего дружеского расположения?
- Простите, можно узнать, о чем пойдет речь? – она с облегчением перевела дыхание.
- Марта Владимировна, вам показали материал про этого человека. Разъяснили в общих чертах ситуацию?
- Да, я видела все, что мне показали.
- Хорошо. Что вы думаете об этом человеке?
- Я? – Марта искренне удивилась. – Зачем мне о нем думать? У меня своих забот хватает.
- Ну, хорошо. Вы согласны нам помочь?..  А мы поможем вам… - Хоменко отвечал за общий ход событий. Он не хотел давить на эту перепуганную женщину. Все должно было выглядеть так, как  будто она сама приняла решение. Это было  гарантией избежать в будущем  осложнений в общении с новым агентом.  «Как бы ее окрестить?» - начал размышлять полковник, ожидая пока Марта решиться на ясный, однозначный ответ. Пусть так и остается «Джулией»… «А что, неплохо – улыбнулся он, нормальная стерва и ****ь…такие тоже нужны, без них никуда… и с ними проще разговаривать». Он загасил сигарету и выпустил струю дыма в потолок.
- У вас есть дети? – словно ударом плетки прервал полковник размышления Марты.
- Сыну 15... , - ответила она, с тревогой взглянув на Хоменко. – Это имеет какое-то отношение к делу? – её руки судорожно впились в сумочку, в животе похолодело. В таких заведениях о детях просто так не спрашивают… - Я согласна сделать все, как вы скажите – обреченной скороговоркой выпалила она. Подавшись всем телом вперед, так что  заскрипел стул, Марта по-собачьи, преданно заглянула в глаза полковнику. Хоменко заметил перемены в настроении женщины и внутренне усмехнулся.
- Поверьте, милая, это не страшно. С вами рядом будут мои люди. Все затраты мы берем на себя. Ну и… мы вас отблагодарим – поверьте, это дорогого стоит.
Марта  окаменела. Плотно сжатые губы побелели, она прерывисто дышала. В голове пронеслось все, что было ей дорого и то, что она ненавидела. Откуда они свалились на её голову, чем это все закончится… Ну все, ты решилась. И баста, базара нет… только вперед!

4. Ловушка для страждущих 

4 января 20__ года, 7.30 утра. Семуков стоял на перроне пригородного вокзала и думал о том, что эта поездка напрасна. Он прекрасно понимал - они все уже знают и как всегда висят у него на хвосте. Но хотелось немного развеяться и ощутить дыхание жизни.
(Людоед ежился от холода: «это то, что нам нужно. Там мы сделаем нашу мечту реальной. Ты сядешь за решетку: и очень скоро  Хи-хи-хе»)
В электричке было пусто,  только четверо пассажиров сидели по разным углам полутемного вагона. Каждый занимался своими делами. Пасмурный день не располагал к хорошему настроению. Наконец состав тронулся и за окном начался бесплатный сеанс киножурнала «Моя прекрасная страна».
Владимир мысленно представлял, как произойдет первая встреча. Но ничего хорошего не приходило в голову, все было серым и безрадостным. Постепенно люди заполняли пустые холодные сидения. Начали свой обход продавцы газет и пирожков. У Семукова был свой способ скоротать время в дороге. Он думал о своем, и смотрел в окно невидящим взглядом. Все это действовало на сознание, как наркоз. Мысли, как живые существа, улетали куда то вдаль, унося с собой тревоги неизвестности.
Контролеры – молодая женщина и полный высокий мужчина медленно продвигались от пассажира к пассажиру. – "Ваши билеты, ваши билеты, ваши билеты". - Люди медленно доставали билеты или деньги и вяло рассчитывались за проезд.
Семуков любил разглядывать не знакомых людей. – Это сродни посещению музея, только во много раз интересней. Именно здесь в простых вагонах электрички обитала настоящая Россия, с ее будущим и настоящим, надеждами и потерями, старая и не очень, молодая и зрелая, бедная и нищая, но главная ее черта - она изо всех сил боролась за выживание. Здесь были все равны и одинаково озлоблены, как на войне враги.
То в одном углу вагона, то в другом, - раздавались неестественно громкие монологи: «Привет, да, я уже в дороге, скоро буду, уже подъезжаю». - Молодежь общается по мобильным телефонам. Этакое счастье – общаться!.. Но в чем смысл жизни, вернее в чем главное проявление жизни, как формы существования. Оказывается общение – основная форма существования  мыслящих существ. Только вот каждый в это общение вкладывает свое содержание. Так и живем, кто праведник, а кто бандит.
Как-то сам собой  людской  муравейник вагона ожил, и двинулся на выход. Значит скоро Таганрог. «Кто меня ждет? Что в голове этого человека – Семуков примерно догадывался. Как все это будет разыграно, интересно посмотреть на нее, в период вдохновенного вранья и провокаций. Всех "злотворителей" всегда выдают глаза, но они этого даже не понимают. Только ему, Семукову, известный блеск глаз, невидимые тонкости мимики и жестов, давали мгновенный и ясный ответ, что перед ним очередная жертва своры. Ему были интересны только нюансы  происходящего. В остальном все очень повторялось. Каждому новому Иуде казалось, что он первооткрыватель. Это было так интересно и ново, все так захватывало их и увлекало, что они начинали верить в реальность происходящего.
Главное, что  выдавало их с головой – это страх. По началу все увлекались первыми минутами общения, все было так весело и просто. -  Вот – он,  а вот – я... Потом проходило время и в глазах провокатора появлялась тревога. Видимо взгляд Семукова был слишком красноречив. (Как они их наставляли? "Будь самим собой, ничего не бойся, мы рядом." Но именно это вызывало самую большую тревогу.) Когда тебя убеждают, что нечего бояться - тогда и наступает самый страшный страх. - Неуправляемый и преследующий.
Машинист тепловоза мастерски остановил электричку. Третий вагон, в котором ехал Семуков, остановился в точно установленном месте. Он увидел Её. Вот она - «Джулия». Веселенькое имечко выбрала она себе. Что то мне предстоит здесь испытать. В голову сразу пришел известный фильм «Соблазн». Да, конечно, она назвалась ее именем: "Неужто и меня хотят прикончить? Ну посмотрим", - Семуков вышел из вагона и направился к ожидавшей его женщине. Она, увидев подходящего мужчину, изобразила приветливую гримасу.
- Здравствуйте, а я вас сразу узнал, вы – Джулия?! – Семуков разглядывал ее лицо, она была симпатичной. Первые мгновения их общения были явно напряженными.
- Меня Надежда зовут – она наконец взглянула Владимиру в глаза и выдавила из себя улыбку. Семукову было заметно, что она уже мучается. Как в боксе, она явно "перегорела".
- Очень приятно – широко улыбаясь, ответил он – а меня Владимир, вы, наверное помните, это мое настоящее имя.
- Я знаю – потупив глаза ответила Марта.
- Ну что, какой план наших действий, куда пойдем? – спросил Семуков. Хотя накануне Джулия говорила, что ей надо на «работу», очень важное мероприятие. Она как бы врач. Она предлагала поговорить у нее на работе. Конечно Семуков понимал, что «там» все приготовлено для записи и съемок, но что они запланировали дальше – трудно было предугадать.
(Людоед с любопытством разглядывал женщину – провокатора. Именно она должна была осуществить  действия, которые помогут отправить Семукова за решетку. Глаза его слезились и одновременно горели черным огнем. – «Я давно не встречал такую стерву, хороша-а-а, только в гробу была бы краше: хи-хи-хе: гнида! Сам злодей, а  с таких снимал бы шкуру живьем. Тьфу, гр-р-р-ах, - он кашлянул и чиркнул когтями по асфальту)
Марта хотела что-то сказать в ответ Владимиру, но  поперхнулась, слезы набежали на глаза. – Ой, извините, это ветер. Семуков все понял и внутренне улыбнулся. Людоед был где-то рядом – у НИХ не забалуешь, сразу селезенку вырвут. Он внимательно посмотрел на женщину.
- Надежда, где у вас ближайшее приличное кафе? Давайте посидим, поговорим, там будет удобно. – Семуков попытался сменить место встречи, но "Надежда" встрепенулась и решительно произнесла.
- Ой, что вы, мне надо на работу. Я же вам говорила, у меня неотложный больной,он такой хороший человек, его нельзя обманывать. Здесь недалеко. Сколько у вас есть времени? – Семуков оглянулся по сторонам.- "Сколько их здесь? Сразу  не увидишь – это вокзал". «Бритые затылки», (так он называл шестерок из своры, «водивших» его и обеспечивавших наблюдение) здесь короли, у них естественное прикрытие – толпа. Он коротко и незаметно вздохнул.
- У меня свободный день. Я к таким встречам отношусь серьезно. – Он еще раз посмотрел по сторонам. «Нет, ИХ так не увидишь, слишком много народу».
– Вот только надо узнать, когда последние электрички на Ростов идут - он еще раз оглядел не знакомое пространство, намереваясь найти вход в вокзал.
- Вы ищите вход в вокзал? Вон там, идите, я вас подожду – она попыталась изобразить улыбку. Семуков, ничего не говоря, направился в сторону вокзала. Последняя электричка уходила в 19.50. Он постоял возле расписания, размышляя над последними минутами.
– "Развернуться и уехать" – была первая мысль. – "Нет, только не это, они подумают, что я их боюсь." Решительно направился к выходу из вокзала. Джулия ждала его возле самой двери.
- Ну, что идемте – Семуков театрально предложил ей руку, она приняла предложение и взяла его под руку. Они шли молча, некоторое время собираясь с мыслями. Каждый о своем. Привокзальная площадь была грязной и не приветливой. Дул холодный ветер, под ноги летели какие-то бумажки, пустые коробки. 
- Вообще-то вы правы, Надежда, вы известный в городе человек (он усмехнулся про себя) и светиться с незнакомым мужчиной не стоит. Я думаю у вас на работе будет спокойней.
- Я живу в Таганроге уже 21 год. Так время пробежало, муж умер, вот осталась с сыном, ему уже 16, а старшая дочка живет отдельно.
 Она говорила непрерывно, взахлеб. Семуков называл это про себя «словесной истерикой». Человек, чтобы подавить в себе страх или смущение перед другим человеком или непредвиденными обстоятельствами, старается не оставлять возможности сказать слова или ответить своему неожиданному собеседнику.
Провокатору всегда мерещится, что его жертва о чем-то догадывается. Тем самым он выдает себя. Нельзя привыкнуть к подлости, которую совершаешь, ибо каждый человек рожден для добра – хочет он того, или нет. Тебя так запрограммировал Господь, и, совершая зло против человека, который не причинил  тебе вреда, ты прежде всего пропускаешь это зло через свою душу. В первую очередь ты наносишь боль и вред самому себе. «Не суди и не судим  будешь» сказано в Библии. Своряне все хотят быть судьями, но это не так просто, как кажется в первые мгновенья сотворения Зла.
Семуков заметил, что Джулия (так он звал ее про себя, ибо понимал, что «Надежда» имя вымышленное)  все время смотрит по сторонам, сверяя названия улиц. - «Та-ак, она даже не ориентируется в городе. Интересная завязочка, что-то будет дальше». - Он понимал, что идет на серьезный риск, но отступать уже не хотел.
- Вот мы и пришли – наконец остановила свой словесный поток Джулия. - Это старое здание больницы. Видите, какая разруха, все распродано и разграблено. А вон то здание и есть моя работа.
- Ну, хоть какой-то очаг жизни – попробовал пошутить Семуков.
Здание, куда привела его "Джулия", даже отдаленно не напоминало медицинское учреждение, но было чистое и ухоженное. Одноэтажное, барачного типа – оно напоминало скорее какую-то контору ЖЭКа.
Входная дверь почему-то была закрыта, "Джулия" позвонила и дверь сразу отворилась. На пороге стояла пожилая женщина лет шестидесяти в белом халате. Мрачно поздоровавшись, она пропустила нас внутрь.
Коридор в здании был широким и каким-то необитаемым. Больных никого не было видно, стояла абсолютная тишина. – «Да, мало артистов вы набрали, чтобы имитировать лечебное заведение. Даже для вас это дорого и нельзя делать много шума».
"Джулия" завела Семукова в кабинет. Это было продолговатое помещение в котором стояли четыре стола и четыре стула, кресло и журнальный столик, на котором стоял старый телефон. – "Все готово к «торжественному приему», - мрачно усмехнулся Семуков – сейчас начнется основное действие. Что-то они мне приготовили за угощение". Все это время женщина без умолку что-то щебетала, жужжала, жестикулируя руками и глазами. Она явно нервничала  и понимала, что Семуков тоже это видит. Но остановиться она уже не могла. За ее спиной мрачно маячила фигура Людоеда. Его физиономия, призрачно колыхаясь, превращалась то в лицо Хоменко, то Волошина. Почему-то лицо Кирилла не появлялось.
Зазвонил телефон. "Джулия" сделал удивленное лицо.
– Кто это может быть, ведь никто не знает, что я сейчас на работе – оправдываясь она взяла трубку. - Але? Да, да, нет, я сегодня занята. Она повесила трубку. – Так один знакомый, интересуется здоровьем больного.
Семуков сделал нейтральную гримасу, приподняв плечи и улыбнулся. "Вот, уже беспокоятся о ходе операции: подбадривают, имитируют живое помещение".
– Я пойду займусь больными, – прервала его размышления "Джулия", –  а вы пока посидите в одиночестве. Хорошо? Сейчас чай поставлю – она вышла из «кабинета». Владимир услышал ее удаляющиеся шаги. Он стал разглядывать устройство кабинета. – "Интересно, где они поставили «жучки» и видео наблюдение? Да где угодно, Господи, у этих ребят было время". Его внимание привлек «натюрморт» прямо над журнальным столиком, слева от окна. Там висела маленькая картина в деревянной рамке. Под ней на видном месте  прижатые тонкой резинкой красовались свернутые в трубочку сто долларовые купюры. Их было несколько, и явно была видна цифра сто и портрет президента Линкольна. Семуков улыбнулся – «ну наконец-то, вот она первая «ласточка» – ну, здравствуй, «Прошка», я ждал, когда ты высунешь свое рыло. Что-то слабовато ты сегодня выступаешь». (Людоед посмотрел на Семукова и смачно икнул. – Ничего, ты скоро узнаешь, чем тебя будут потчевать: Хи-хе-хе!)  «Значит где-то уже работает «глазок». Вы хотите, чтобы я эти сраные бумажки попросту стащил, ха-ха, Прошка а ты, однако повторяешься, все больше и больше. Это же дешевка. Вам опять нужна картинка».  Семуков не удержался и стал внимательно осматривать стены и потолок. – Подняв правую руку, он послал им американский Fuc! По-детски, но приятно.
В соседней комнате, находящейся на расстоянии всего нескольких метров от кабинета, расположились три "сворянина". Их упитанные физиономии не выражали никаких чувств. В комнате стояла тишина. Появление Марты Хилько оживило всю компанию. Здоровяк по кличке "Тупой", вопросительно посмотрел на нее и тихо произнес:
– Пошли его за жратвой,  выпивкой, и давай шевелись, – он хрустнул пальцами и похотливо потянулся – а то мы уже застоялись здесь вас ожидаючи. – Пусть принесет фруктов, яблок там, или еще чего, поняла. - Марта кивнула головой и, взяв электрический чайник, вышла из комнаты.
– Вот  и я – она вымученно улыбнулась Семукову, – вы поставите чайник? Она протянула его Семукову. – Я еще не освободилась. – А может Вы пока сходите и чего-нибудь купите? – она нагло заглянула Семукову в глаза и улыбнулась по-настоящему, простой и понятной улыбкой: «Давай раскошеливайся, кавалер! Посмотрим, соответствует ли длина твоего члена толщине твоего кошелька». В глазах Марты загорелся озорной огонек. Она начала заниматься «своим делом», и ей сразу стало легче. В этой ситуации она чувствовала себя уверенно.
Семуков ждал этого предложения, и быстро собравшись, пошел в магазин. Купив «стандартный  набор», он быстро вернулся. На столе появились фрукты, сладости и "Шампанское". «Джулия» еще несколько раз выходила «по делам». Она принесла чашки для кофе. – «Ага значит пальчики будете снимать – "Да-а-а, это серьезное дело. Ну, да ладно. Поживем увидим, я вам подыграю». – Семуков открыл «Шампанское» и стал ждать, когда придет «Джулия». Наконец она «освободилась», ее лицо излучало внимание и приветливость.
– Вы извините, я вас заставила ждать, но больных не бросишь – она лукаво опустила глаза.
– Ну, вот и хорошо, что вы уже освободились, давайте выпьем за знакомство – Семуков налил в чашки «Шампанское» и поднял кружку для символического тоста (на чашке остались идеальные отпечатки пальцев)  – За знакомство! – произнес он и сделал глоток. Посмотрев на фрукты, спросил:
– У вас есть какой-нибудь ножик, – он повертел яблоко и апельсин перед глазами у женщины, – не плохо бы закусить.
– Я сейчас принесу – в ее глазах загорелся какой-то азартный огонек, она резво  вышла из кабинета и почти побежала по коридору. Семуков слышал ее торопливые шаги. Она вскоре вернулась, демонстрируя в вытянутой руке предмет, который никак не мог находиться здесь в больнице. Это был абсолютно новый столовый нож огромного размера. Длина его достигала 35-40 сантиметров, с широким блестящим лезвием и черной пластмассовой ручкой. «Джулия» держала его за лезвие так, словно это была гремучая змея или граната.
– Вот, это подойдет? – не глядя в глаза, спросила она.
– Да, конечно, – Семуков сделал равнодушный вид и взял нож за ручку. «Конечно – это для меня, подумал Семуков, – пальчики я вам оставляю классные. А ножик так и  просится, чтобы его «приобщили». Вот сволочи. Готовят мне встречу в другом месте. В кого они его хотят вонзить? Дела пошли серьезные. Но не зря меня учили в книжках умные люди – не показывай вида. Держи все под контролем. Делай вид, что ни о чем не догадываешься. Это их расслабит в любом случае и они могут проколоться на более серьезном. А «эта» срань – видна невооруженным взглядом, подождем что-нибудь посерьезней. Надо быть осторожней теперь, от них всего можно ожидать».
Говорили обо всем, Джулия рассказывала о «своей жизни». Естественно никого близких у нее в городе нет. Все живут далеко, как она сказала, – на Дальнем востоке. Все повторяется Прошка – это уже мне знакомо, как школьнику старая программа.
Выпив бутылку «Шампанского» они еще некоторое время молча сидели за столом. Выпили кофе, съели по куску торта. Остальное «Джулия» сложила без стеснения в кулек.
– Это мы возьмем с собой и пойдем к моей подруге, она приглашала меня. Надо ее проведать. – она вопросительно посмотрела на Семукова. Владимир молчал. Он не ожидал такого поворота событий.
– Далеко ваша подруга живет? – спросил он спокойным голосом. – Мне надо успеть на электричку.
– Да, здесь совсем рядом – засуетилась она собирая свои вещи. – У нее сломана нога и она не может ходить. Давайте ее проведаем, это она звонила, помните, когда мы  пришли утром?
 Семуков держался спокойно и естественно. Ему уже было все равно, что будет дальше. Он точно знал, что здесь простой сбор очередного компромата: «А я уже губы раскатал – потрахаться, побалдеть. Все гораздо проще и серьезней. Им нужен очередной компромат и несколько картинок. Хотя вот картинок они и не получат – ведь для этого новоиспеченная шлюха должна была для начала хотя бы поднять юбку и раздвинуть ноги.
– Тогда идемте, – он широко улыбнулся и взял кулек с угощениями. – Займемся поисками вашей подруги. –  По дороге, они взяли еще бутылку вина и колбасы с сыром. Шли опять по незнакомым переулкам, женщина путалась в домах и названиях улиц, все время оглядывалась по сторонам. Семуков наблюдал за ее возней и ему стало совсем скучно.
– Ну, где ваша подруга? Может быть вы что-то перепутали?  Мы, наверное заблудились? Люди а-у! – он с нескрываемой усмешкой посмотрел на блефующую женщину. Начало темнеть. Улицы заметно опустели. Люди инстинктивно прятались по своим норам. 
– А, вон тот дом кажется, с серой крышей – она решительно пошла через дорогу.  – Да это он –  победно посмотрела она на Владимира – Ну что же вы, идемте. – Семуков заставил себя двигаться дальше, хотя ему совсем этого не хотелось.
Старый частный дом выглядывал из-за покосившегося кирпичного забора. Давно не крашенные ворота были приоткрыты. «Джулия» решительно протиснулась в калитку и подошла к двери дома. Отмостки, покрытые черно-зеленым мхом, мрачно смотрели на неожиданных посетителей, словно спрашивая: «какого х… вы сюда припёрлись?» По небольшому двору лениво шел старый кот, явно заинтересованный появлением гостей.
Дверь дома бесшумно открылась, пожилая женщина молча пропустила гостей внутрь.
– Здравствуйте, мы к Свете  – словно предъявляя пропуск скороговоркой выпалила «Джулия».
– Света, это к тебе, проходите вон туда – не здороваясь, кивнула та в сторону комнаты направо. За дверями произошло какое-то шевеление и через мгновение в проеме полутемной комнаты появилась молодая женщина. Сразу разглядеть которую не было никакой возможности. В прихожей было темно.
– Надя, идите сюда,  – она как-то странно подпрыгнула на одной ноге и в перевалку проковыляла внутрь своей комнаты. «Джулия» и Семуков последовали за ней, Владимиру пришлось пригнуться, чтобы протиснуться в низкий проем двери. Комната была маленькой и вся заставлена старой мебелью. Возле окна стояла старинная кровать с никелированными спинками, в углу слева шкаф огромного размера. Возле кровати как пенек среди леса темнел  большой журнальный столик с остатками  деревенского ужина. Стоял плотный запах человеческого тела и легкого перегара. Женщина ловко забралась на кровать поджав под себя одну ногу. Слева, между шкафом и комодом как блестящая иномарка среди жигулей, стоял новенький компьютер, на экране которого светились какие-то картинки и фотографии.
– Привет, Светлана, – поздоровалась «Джулия» и подойдя к ней обняла ее. – Ну, как ты себя чувствуешь? Дай-ка я на тебя посмотрю – она отодвинулась от нее и стала картинно ее рассматривать. Это Владимир Николаевич, а это Светлана, – представила она мимолетно друг другу Семукова и Светлану.  Светлана  выглянула из-за спины «Джулии» :
– Проходите, Володя, садитесь пожалуйста, – пригласила она стоящего на пороге комнаты, Семукова.
– Здравствуйте, спасибо – Семуков, оставив туфли в прихожей, прошел внутрь.Теперь он мог спокойно разглядеть новую знакомую.
Это была высокая, молодая женщина лет 30-32, с остатками явной красоты, и слегка располневшей талией. Короткая стрижка светлых  волос  и большие голубые глаза притягивали к себе внимание. На ней был легкий свитер и черное обтягивающее трико, заканчивавшееся выше колен. Семуков обратил внимание, что одна нога у Светланы была в гипсе. «Джулия» говорила Семукову, что надо проведать старую знакомую и посмотреть ее сломанную ногу. Она уже более четырех месяцев лежит дома.
После стандартных приветствий, женских ахов и охов, «Джулия» выложила на стол угощения и предложила выпить за знакомство. Света постучала по батарее и в комнату вошла пожилая женщина.
– Принеси нам поесть  – сказала она тоном не терпящим возражений. Женщина молча вышла. Да это не мама, а служанка какая-то. Женщины изображали разговор двух долго не видевшихся подруг. Наконец «Джулия» стала осматривать ногу своей «подруги» и давать советы.  Семуков почувствовал, что он здесь лишний. Молчаливая женщина принесла какую-то еду, и подруги с удовольствием выпили. Посидели все вместе недолго, «Джулия» с аппетитом поела, Семуков оставил множество «пальчиков» на всех видах посуды. Сам собой разговор с ноги переместился к проблемам знакомств и «Джулия» взялась помочь подруге с переводом «посланий», которые пришли Светлане по электронной почте.
Когда Светлана стала рассказывать про своего бывшего мужа, который живет в Америке и присылает ей каждый месяц по сто баксов, стало понятно, что «Джулия» привела очередного клиента к своей «девочке». Вот какую «картинку» они желают получить – Семуков уже был знаком с символическим языком девушек, зарабатывающих своим телом.
Прием был примитивным –  звучала выдуманная история, в которой называлась  сумма денег, которую  прелестница желала получить за свои секс услуги. Это повторялось несколько раз,  менялись лишь истории, в которых реальной была только сумма расчета. «Муж присылает деньги, она покупает что-то в магазине, путевка на курорт стоит столько-то, подруга ей должна вот столько-то».  Суммы называются разные – от ста баксов до пяти тысяч, а чем черт не шутит, вдруг этот пожилой мужик – «богатенький Буратино»?!
«Джулия» основательно устроилась за компьютером спиной к Семукову, ему стали показывать сайт знакомств, на котором фотография Светланы была главной заставкой. Писем приходило много, - клиенты в основном были иностранцы. Затем она занялась переводом писем и размещением нового объявления Светы на каком-то сайте. Семукову стало понятно, что женщины для чего-то тянут время.
Неожиданно «Джулия» убежала в туалет. Светлана продолжила свои рассказы и все время демонстрировала свои полные груди и голые ноги. Семуков молча кивал, или отвечал односложно. Его начала раздражать эта незатейливая,  агрессивная  болтовня  с придуманными мужем-бандитом и удачливой подругой, которой очень повезло, какой-то богатый иностранец присылает ей каждый месяц пятьсот баксов: Владимир не скрывая  посмотрел на часы.
– Светлана, мне надо, наверное, собираться, я могу опоздать на электричку – он встал и начал одеваться. Неожиданно появилась «Джулия».
– Вы уже уходите? Еще рано, Владимир, тут совсем рядом, десять минут ходьбы – она вопросительно посмотрела на Светлану. Семуков успел перехватить их немой диалог. Света ели заметно отрицательно покачала головой: «На контакт не идет, что я могу сделать?!» «Ну и дура, меня не было почти тридцать минут, могла бы хоть минет ему сделать...ну сделай же что-нибудь, а то он уйдет», она строго посмотрела на Светлану.
– Да, Володя, посидите еще немного, у меня так редко бывают гости, что поговорить не с кем: – Светлана придвинулась ближе к Семукову, демонстрируя ему свое расположение. Наклонившись сильно вперед она показала ему красивые груди и заглянула в глаза. Её рука легла Семукову на бедро: – Может еще выпить хотите? У меня самогонка есть...
–  Уговорили. Время действительно еще есть, а на вокзале все таки не так интересно, как у вас, Света – он многозначительно посмотрел на «Джулию», та отвела глаза и вновь села за компьютер.
Неслышная серая тень появилась в темноте прихожей и склонилась над туфлями Семукова. Невидимый поставил на пол коробку и, опустив туда туфли Семукова, сильно надавил на них – «Отпечатки будут на славу хи-хи-хе...  Эта улика много стоит, тут тебе не отвертеться, хи-хи-хе...»
После возвращения «Джулии» из туалета женщины вообще потеряли интерес к Семукову. Они увлеченно обсуждали последние новости интернет-знакомств. Кто сколько написал писем для Светы, какой он, возможно, богатый, и как было бы хорошо заполучить его в любовники, то бишь «в клиенты».
Семуков молча начал одеваться. Ему больше никто не пытался предложить еще посидеть в гостях. «Джулия» сделала вид, что тоже озабочена своими домашними делами.
– Надо бежать сына кормить, – она тоже стала одеваться. – Позвонишь мне, когда поедешь делать снимок, у тебя все должно быть хорошо.
«Джулия» проводила Семукова до вокзала, он и вправду был в пятнадцати минутах ходьбы от дома Светланы. Семуков шел и думал о Светлане, но мысли сами улетали к любимой Дашеньке.
 Кто-то вот так же водит ей клиентов или ее куда-то возят – кто знает. Но душу ее насилуют каждый день – эта ужасная мысль повергла его в смятение, его бросило  в жар, и сразу в холодный пот. Он  неожиданно остановился и тупо уставился в землю. «Джулия» испуганно остановилась в шаге от него.
– Что случилось, Владимир? – Вам нехорошо? – она смотрела на Семукова но он не отвечал. – Владимир, что с вами?
 Семуков очнулся и посмотрел на женщину. В его глазах было столько боли и отчаяния, что «Джулия смутилась.
– Извените, Надя, я просто задумался, знаете, столько проблем, нерешенных вопросов – он предложил ей руку, она взяла его под руку и они продолжили свой путь. Семуков понимал, что вся эта игра была спланирована, но все-таки решился спросить. – Надя, я спрошу одну вещь, только ты не обижайся, хорошо?
– Спрашивайте. Не обижусь – она весело взглянула ему прямо в глаза. Семуков понял, что она ждала этого вопроса. И ответ  был готов давно, за нее отвечали другие люди.
– Как ты смотришь на то, если я останусь у тебя ночевать –  Семуков помотрел на женщину и все понял. Надежда улыбалась, она ждала этого вопроса и ей было весело. Кто-то ее предупредил, «он обязательно напросится в постель...» В другой обстановке она с удовольствием бы провела с этим мужчиной приятную ночь, он ей даже нравился. Но за спиной была кодла соглядатаев. Ей было приказано отказать.
– Нет Владимир, я не могу, я еще не готова – она посмотрела на Семукова, но он не ответил на ее взгляд.   
– Да, конечно, я понимаю – ответил он тихо,  глядя куда-то вдаль. Они некоторое время шли молча. Показалось здание вокзала, мимо прошла молодая парочка, целуясь и обнимаясь. Послышалась музыка из какого-то магазина.
– Ну, вот мы и пришли, – остановилась провокаторша. Она перевела дыхание, так задыхаются спортсмены после тяжелого забега.  – Вон там вход в здание вокзала, идите, я вас подожду здесь.
Возле касс людей было не много. Группа молодых девушек и парней стояла посреди зала и оживленно беседовали. У каждого из них была своя пара, и это было заметно. Им было по 16-17 лет. Парни чувствовали свою значимость, девчонки свою защищенность. Им было хорошо вместе, они жили полноценной жизнью и даже не задумывались над тем, что это большое счастье – просто быть рядом с любимым человеком и разделять с ним радость и горе.
Семуков взял билеты и вышел к «Джулии». Улица, как   приятная суетливая хозяйка, провожала Семукова музыкой привокзальных киосков и смехом молодых девушек и парней. Он подошел к провожавшей его женщине.
– Всё, билеты в кармане, спасибо, что проводила. Спасибо за приятно проведенное время… – он грустно посмотрел по сторонам. «Где-то здесь эти шакалы...» стало противно и тоскливо. – А ты, может быть, пойдешь, тебя сын ждет, – предложил он ей.
– Я подожду, когда ты сядешь в вагон, можно? – она неожиданно перешла на живой человеческий язык. Семуков удивленно посмотрел на нее. «Ей надо убедиться, что я уехал, и доложить своим «сворянам». Она боится, что я могу просто проследить за ней…   «Эх, женщина,  сгубишь ты свою душу, хоть и не по своей воле». 
Постояв несколько минут с Семуковым «Джулия» стала прощаться.
– Звоните, приезжайте…
– Спасибо за приглашение, постараюсь – слукавил Семуков, прекрасно понимая, что расстается с этой женщиной навсегда. Невозможно оставаться рядом с человеком, с наслаждением и большой охотой причиняющем тебе боль.
Марта Хилько медленно пошла в сторону городских улиц. Пройдя несколько десятков метров, она пересекла вокзальную площадь и исчезла за поворотом первой улицы, прилегающей к площади. Семуков долго смотрел ей вслед. Но Марта ни разу не оглянулась. Через мгновенье её окликнули. В нескольких метрах от нее стояли невзрачные «Жигули» белого цвета. 
– Поехали, Марта, у нас есть еще неоконченные дела – Волошин открыл дверцу машины и подвинулся вглубь машины, уступая ей место. – Давай, – он протянул руку, Марта отдала ему диктофон. Ей было явно не по себе. Она чувствовала привкус метала во рту и пустоту в желудке. Это был страх. Она совершила то, чего никогда себе не простит, хотя, может быть, этот человек и плохой, но он лично ей не сделал ничего плохого. Она «колотилась» за чужие интересы, и стала «шестеркой», ей стало – противно. Если перестаешь уважать себя сам – это прямой путь к зависимости от тех людей, которые знают о твоих душевных мучениях. Марта попала в зависимость от людей, которых  ненавидела. – Это делало ее жизнь в будущем сплошным мучением. А собственно,  чем эти «спецы» отличаются от преступников. Если используют те же вонючие методы шантажа и запугивания, что и настоящие бандиты.
Волошин молчал всю дорогу. За рулем сидел незнакомый ему водитель, и он не хотел, чтобы тот знал о его нестандартных отношениях с Мартой. Возле дома, где проживала «хорошая девушка Света», стоял еще один «спец» по кличке Бурдюк. Он спокойно курил и, когда подъехала машина, быстро загасил сигарету и прошел в дом.
Светлана сидела на кровати, оглоушенная  стремительными событиями, еще не понимая, как они отразятся на ее дальнейшей жизни. Сердце её сжалось, когда она увидела на пороге Волошина и Марту.
– Ну что я скажу, поработали вы конечно неплохо, но главного не сделали – Волошин вольготно развалился на кровати и облокотился о стену. Марта стояла у входа в комнату, не решаясь войти
– Ты, рыжая, почему не сделала,  что  я тебе сказал? – он повернулся в Светлане. – Ты что думаешь, у меня только и забот, чтобы тебя уговаривать?! – он говорил тихо и смотрел в потолок. – Трудно было ноги раздвинуть? Или отсосать? Ну что ты на меня уставилась? – У тебя будут неприятности, ты хоть это понимаешь? – Светлана заплакала. Слезы ручьем бесшумно потекли по ее щекам.
Он повернулся к Марте. Глаза их встретились. Марта внутренне сжалась и опустила голову. «Ей проще, у нее нет детей,  сучка. Говорила все будет путем… для нее «это» пустяки. Ей даже деньги  предлагали…  меня просто раком поставили. Ну и пусть теперь сама  отдувается».
– Марта – прервал ее размышления Волошин, – иди к моему спецу, помоги собрать все предметы… поняла? – он  посмотрел на Марту и, показав  глазами на Светлану, развел руками, «ничего не поделаешь… она заслужила наказание», – смотрите, ничего не упустите. Иди. – Марта стремительно  вышла из комнаты. В дверях она на мгновение задержалась и обернулась на Светлану. В глазах подруги светилось обреченное равнодушие.  К ее счастью Волошин уже отвернулся.
Волошин медленно встал с кровати и начал расстегивать джинсы. Светлана молча наблюдала за его движениями. За окном проехала одинокая машина, где-то залаяла собака. Он потянул ее за руку, предлагая встать. Она повиновалась, Волошин резко развернул ее спиной к себе и сорвал с нее трико.
– Ну что…  я могу и уйти…  тогда жизнь  твоя станет… – он шлепнул её по голым ягодицам. Женщина сжала губы, по щекам потекли слезы. И хотя она «это» проделывала великое множество раз, зарабатывая себе и матери на жизнь, именно сейчас ей было невыносимо горько и обидно за своё рабское положение. Волошин   судорожно сбросил с себя одежду... неожиданно грубо толкнул Светлану, она неловко упала на кровать, рукой подтянула сломанную ногу. Волошин сорвал с нее трусики и набросился на беззащитное тело. Она не сопротивлялась…


                ***
Как только Джулия скрылась за поворотом, Семуков вернулся к дому, где происходили странные события.
Во дворе дома не было собаки, здесь не любили шума. Косые лучи луны скользили серо-голубыми тенями по сараям и стенам жилища. 
Владимир тихо протиснулся в калитку и прижался к стене дома. Из окна зашторенного занавесками, доносился скрип кровати. Семуков посмотрел в щель неплотно закрытой занавески. Опер Волошин с красным лицом и закатившимися глазами насиловал Светлану. Девушка, закусив краешек подушки, держалась за спинку кровати. Половина ее тела сползла между столом и кроватью, гипс сломанной ноги глухо стучал об угол кровати.  Волошин с глухим рычанием истязал девушку. Одной рукой он вцепился Светлане в волосы, другой судорожно тискал груди.
Вдруг Семуков почувствовал за спиной легкое движение воздуха и обернулся. Перед ним возникло пятно неизвестного человека с широко открытым ртом. Владимир коротко и сильно ударил снизу. Это был его коронный удар, загребавший часть горла, жестко скользящий по шее, – он вонзался в нижнюю челюсть противника, в самую его болезненную часть и повергал на землю. Зубы неизвестного клацнули и, не издав звука, он рухнул ударившись головой о землю. Владимир наклонился и, пошарив в карманах лежащего мужчины, вытащил плоский металлический предмет.
Войдя в темноту прихожей, Владимир затаился возле двери, ведущей на кухню. Ощупав предмет, оказавшийся единственным в кармане неосторожного "опера", - он узнал в нем кастет, и, подумав мгновенье, с улыбкой надел его на левую кисть...
Неожиданно дверь на кухню открылась и в тусклом свете возникла фигура Джулии. Сделав несколько шагов, она оказалась в жестких объятьях Семукова. Закрыв ей рот, он вытащил ее во двор.
- Кто эти люди? - злобно прошипел Семуков. Джулия не растерялась, попыталась вырваться и схватить Владимира между ног, но ее рука скользнула по плотным джинсам, и провалилась в пустоту. Это разозлило Владимир, и он сильно сдавил ей горло, прислонив к ее щеке шипы кастета. - Не дергайся, спрашиваю последний раз, кто они? - он еще сильнее сдавил горло женщине. Джулия обмякла. Семуков ослабил пальцы на горле женщины
- Ну?..
- Менты... - прохрипела она. Отпусти... пожалуйста...
- Как они здесь оказались?
- Не знаю...  пришли сразу домой... угрожали, показали про тебя кино...
- Что они хотят?
- Пришить тебе изнасилование... отпусти, больно.
- Кто эта девушка?
- Проститутка...
- Где их Жигуль?
- Налево в переулке
- Сейчас я тебя отпущу, ни звука... - он еще сильнее прижал кастет к лицу женщины. - Им ни слова, иначе... убью! – Семуков быстро отпустил женщину и растворился в темноте улицы. Через мгновенье белые Жигули тихо проплыли мимо окон дома, унося Семукова из очередного водоворота его смертельных приключений. Казалось эта игра захватила не только преследователей, но и самого Владимира. Бросив Жигули недалеко от вокзала Семуков не торопясь прошел к электричке. До её отхода оставались считанные минуты...

* * *

...Владимир Семуков сидел в полупустом вагоне громыхающей электрички и размышлял. «Не все у них сегодня получилось. Эта Светлана явно не вписалась в их схему. Ее  приготовили для меня, но она не захотела или не смогла… Она спутала все их планы. Картинок не получилось. Значит, это Их сильно разозлит, и Они станут искать что-то ещё для того, чтобы «отработать» свои деньги».
За окном мелькали огни какой-то маленькой станции. На переезде стояла одинокая фигура с фонарем в руке. Это была женщина средних лет, вся ее стройная фигура была наполнена спокойным ожиданием и женской добротой. Домик-дежурка был аккуратно побелен. На окнах занавески в цветочки… Может она - счастливее всех нас живущих. В своей громкой  тишине, наедине с поездами и своим шлагбаумом?.. 
Владимир закрыл глаза, и унесся мыслями в далекую маленькую страну, где остались его Душа и Сердце, мысли и желания, мечты и разочарования, где он хотел бы жить и умереть. Именно там он встретил свою первую и последнюю любовь, оказавшуюся роковой.

Ростов-на-Дону – Таганрог - Киров, 2005 год