Крушение сансары. Глава 15

Упершись в плотную, Киль увидел, что река, журча, уходит под стену.
Уже наученный прошлым опытом, Киль понимал, что если ничего не отдаст, то ни в коем образом не пройдет очередной барьер. Не долго думая, он снял небольшую шапочку, которая была у него на голове, и бросил в бурлящий под стеной водопад. Но в ответ на это, преграда не исчезла, а вот шапочка снова появилась него на голове
 «Странно», подумал Киль, снова бросил шапочку в направлении щели под стеной и, для верности, пару раз притопил ее лапой. Может быть, он бы продолжил ее притапливать, если бы снова на голове не ощутил свой головной убор.
«Ладно», сказал про себя Киль, и начал по очереди бросать в реку различные предметы своего гардероба. Наконец, после очередной попытки притопить лапой свой шарф, плот вместе с Килем нырнул под скалу и, стремительно, понесся по извилистому течению, проходящему в толще скалы. Брызги летевшие в глаза Килю, не давали ему опомниться до тех пор, пока плот не плюхнулся в небольшое озерцо с куполообразным сводом. По краям озерца, река все так же продолжала бурлить, но в его центре было спокойно.
Несмотря на то, что Киль старался максимально быстро двигаться вперед, эта остановка была ему по душе. Теперь, он мог перевести дух и сориентироваться с тем, что происходит. Как только он отряхнулся, то сразу же заметил, что потопляемая шапочка вновь был у него на шее.
«Странно, в этот раз с меня ничего не взяли». Подумал Киль
Затем, осмотревшись вокруг, Киль понял, что маленькое озерцо находится не за пределами, а, как раз внутри стены и подумал, что следуя сквозь эту преграду, с него еще могут, что ни будь взять множество раз
Вскоре Киль понял, что он в пещере не один.
Перед ним появилась очень изящная птица, манившая к себе всем своим существом. Каждый изгиб ее фигуры, каждое движение и взгляд, играли на струнах души Киля сладострастную песню. Не обращая внимания на возможные опасности, Киль бросился к манящей незнакомке, и они закружили в неистовом танце. Вскоре, Киль устал и вернулся на свой плот. Постепенно дыхание и пульс его успокоились, а прекрасная птица, перестав задевать струны души, как только страстность взгляд Киля на птицу стала не более, чем взгляд на стену, птица превратилась оранжевый светящийся шар. Шар подлетел к самому лицу Киля и сообщил – «Меня зовут Людус. Я и мои сестры проведем тебя через эту преграду». Произнеся это, Людус, как пчела, быстро покружила вокруг Киля и, подобно маленькому фонарику, приземлилась на одном из краев плота. Одновременно с этим. Как бы из воздуха материализовалась другая птица. Эта птица, так же привлекла внимание Киля. Что-то непонятное и неуловимое в поведении этой птицы вызывали все больший и больший интерес, постепенно поглотив все сознание Киля. При этом, по мере роста интереса к птице, мерк интерес к всему происходящему, и к самому себе. Как-то, ненавязчиво, эта, ниоткуда появившаяся птица, стала главным объектом в сознании Киля. Нет, не буйство страсти, а необъяснимое чувство притяжения приковало Киля к этому объекту. Осознание всецелого обладания, вот, что было важно в этот момент. Но вдруг, птица начала постепенно удаляться от плота. Физическое расстояние увеличивалось, но душа Киля была прикована и поэтому, это обстоятельство, вырывало душу Киля по мере потери объекта вожделения. Боль, ревность, страх и ярость разрывали Киля, подобно бомбе и, когда эти чувства достигли грани безумия, вторая птица, как и первая, превратилась в светящийся шар зеленого цвета и подлетев к Килю сообщила – Мое имя Мания. Я, как и сестра, буду сопровождать тебя. С этими словами Мания покружляла вокруг Киля и приземлилась на противоположный от сестры борт плота.
И вновь в пустынной пещере материализовалась птица, рядом с которой Киль не чувствовал никакой магии и гипноза. Она была красива, умна и интересна. Рядом с ней Киль полностью осознавал, кто он и, кто птица напротив него. Он четко понимал, что чувствует и ждет от этого милого создания. Но, как и две предыдущие птицы, она превратилась в синий шар и сообщила Килю.
- «Я так же, как и мои сестры проведу тебя, а зовут меня – Прагма». Вслед за этим Прагма не кружляя, просто грациозно приземлилась в носовой части плота в виде синего фонарика
Как только все сестры были на месте, сверкающий разноцветными огоньками плот двинулся по течению
Покинув пещеру, они продолжили свой путь сквозь зеленую стену. Через некоторое время плот остановился, и фонарики хором пропели: «Протри рукою эту стену и посмотри, что видно там». Киль потер рукавом, и действительно, сквозь стену стало видно, как в комнате сидит юноша, разглядывая фотографию зрелой женщины. Вслед за этим снова раздалось хоровое пение фонариков
Когда душа от чувств бурлит
А чувства выхода не знают
Они в слепую попадают
В то, что душа боготворит

Ей только точку надо дать
Все остальное воплотиться
Когда фантазия резвится
Мы можем «эросом» назвать
Пропев эти куплеты, протертое окошко вновь помутнело, и плот двинулся дальше. Проплыв некоторое время, плот вновь причалил и уже понимая, что нужно делать, Киль протер участок стены, за которым увидел осенний парк, двух стариков сидящих на скамейке взявших друг друга за руки. Их лица были погружены в тень из за солнца, которое садилось за их спинами, но по позе, можно было понять, что эти два существа за годы жизни срослись воедино и стали одним целым
В это время фонарики опять начали напев:

Любовь их дружба породила
И гармонично, как дует
Их души вместе единила
Преобразившись в новый свет

Когда двоих желанья, мысли
Срослись, сплелись одним кустом
Когда цветет их куст ветвистый
Мы чувства «филией» зовем
После окончания пения, все повторилось. И снова Киль протер окошечко в мутной стене при очередной остановке.
На этот раз Киль увидел не двоих влюбленных, а целую семью. На полу игрались двое детей, при этом их глаза светились от удовольствия и радости быть друг с другом. В свою очередь, рядом сидящая мать занимаясь рукоделием, так же поглядывала на детей, с неописуемой нежностью исходившей от всего происходящего. Отец, который так же был неподалеку, чинил, что то из домашней утвари. Его строгое лицо было сосредоточено на работе, но, периодически, он поглядывал на свою семью и при этом его, как будто озаряло солнечным светом. В унисон происходящему фонарики, как обычно, стали напевать:
- Когда частичка растворилась
- Не потеряв притом себя
- Она как целое родилась
- Любимой всеми, всех любя

- Когда семья в любовь иную
- Смогла отдельности смешать
- Тогда с тобой любовь такую
- Мы будем «сторгэ» называть
В следующем окошке, Киль увидел множество сюжетов: Солдат, бесстрашно идущий в бой, молитвы возносимые верующими к богу, ученого погруженного в страсть своих рассуждений. В этот раз пение сопровождающие сюжеты было следующим
- Есть безусловная любовь
- Она не требует ответа
- Она без выгод, без завета
- Она течет как в венах кровь

-  Того не требуя в замен
- Что сам даешь и без остатка
- Ты попадаешь в тяжкий плен
- Агапэ твой мучитель сладкий
По окончанию пения череда сюжетов прекратилась. Прекратились ведения, но не пение. Огоньки на плоту, как глаза, смотрели на Киля и продолжили свое пение
- Ты никогда не знал любовь
- Твои порывы не от сердца
- Тогда себя к тому готовь
- Что отворишь немую дверцу

- Твоя ига была игрой
- И потому была в загоне
- Что нет в душе других ироний
- Чем надругаться над собой

- Во всех поступках бескорыстных
- Всегда лишь Прагму ты искал
- И вот теперь ее оскал
- Вкуси во всех грехах капризных
После этих напевов, Киль бал подавлен и обескуражен. На этот раз он не сделал никаких глобальных выводов, но на его душе было так тяжело, как никогда в жизни.
Он не понял, чего добивалась очередная пещера, но плот был выброшен в очередной мир, если его можно так назвать.