Сквозь камни прорастет трава. часть 3

Лайма. Снова шныряет. Вынюхивает.
Мать. Тише, Лайма, услышит. Ты что, Таня? Не дергай так, не дай
Бог, иголку сломаешь!
Таня. Есть хочу. В глазах темно.
Мать. Терпи, доченька.
Таня. Не могу втянуть. Не вижу... (Опускает голову на руки.)
Мать. А ты пока без нитки. Притворись. Видуж уйдет... Голову
подними! Голову!
Лайма (оглянулась в сторону Видужа, протягивает ей стопку халатов).
Бери. Дай ткань!
Мать. Сама-то как? Не успеешь? Скорее бы ушел... Вдруг заметит,
что не шьет.
Лайма, (поднимается, пересаживается к Тане). А, плевала я на него.
Подвинься!
Мать. Куда? Всех погубишь. Оглянулся!
Пересаживается к себе. Появляется Видуж.
Видуж. В чем дело? Кто вставал?
Лайма. Извините, катушку уронила — вот. (Протягивает катушку.)
Видуж (указывает Лайме, чтобы вышла). Сюда! Начинай. Лечь!
Встать!
Лайма выполняет команды. Пистолет высвечивает только ее лицо,
скользя то вверх, то вниз. Стрекот машинок замолкает. (Всем).
Работать! Тоже размяться захотелось? (Лайме.) Быстро — раз, быстро
- два! Продолжай!
Идет вдоль ряда. Сейчас лучи высвечивают только два лица — Видужа
и Лаймы. Движения Лаймы замедляются, стоит неподвижно,
глядя на Видужа. Тот почувствовав что-то неладное, оглядывается.
Я сказал: продолжай!
Высветляется лицо Матери.
Мать (обращаясь в зал). И тут вдруг я сердцем почувствовала: сейчас
вскинется моя Таня, не выдержит, повинится! Удержала ее за руку...
Снова внимание на Видуже и Лайме. Видуж медленно приближается
к ней.
Видуж. Я непонятно говорю? Или устали?
Лайма молчит. Видуж взмахивает плетью, Лайма чуть отклоняет
голову. Видуж медленно подносит плетку к лицу Лаймы, сбрасывает
ею платок с ее головы. По плечам Лаймы рассыпаются длинные волосы.
Видуж зажимает их в кулаке, тянет книзу. Затем резко отпускает.
(Лайме) Мы еще поговорим. (Всем.) И запомните: каждый работает
за себя! Слабым, больным здесь не место! (Уходит.)
Мастерская исчезла. Высвечивается площадка.
Эльвира. И все из-за сломанной иголки?
Женщина (кивнула). Иголка — только повод покуражиться. Для
этого субботы были... К нам в субботу чины всякие наезжали
из города. Страшный день — суббота... И сейчас, бывает,
проснусь, среди ночи, вспомню, что суббота — в пот бросает.
Пока отойдешь, отдышишься...
Инара. Ее в субботу расстреляли?
Женщина. А? Да... То есть нет. Построили нас на плацу. А мы с
Лаймой прощаемся. Она бледная, а держится. Список до конца
прошли... нет Лаймы. У нас отлегло от сердца. Забыл, думаем,
Видуж. Где там... (Замолчала, уйдя в воспоминания.) Вечером
нас в баню повели...
Стас (ударил по струне). Красиво жить не запретишь.
Саша за спиной Женщины резко дергает Стаса за рукав, тот теряет
равновесие, едва не падает. Саша молча показывает ему кулак.
Инара. Ехал бы ты домой, Стас!
Женщина (сдержанно). Ту, сынок, мойку только с горя баней назовешь.
Мрачно, холодно, только краны, да шайки. Голову
намочишь — уже выходить пора. А голову обязательно проверяли.
Вместо полотенца — рубахи бросали. Кому длиннее, кому
вообще до пупа. Так и бежали к баракам - босиком по снегу.
А им забава, вроде кино... гогочут... Мы-то вскочили, гляжу
— у двери Видуж, а с ним начальник стройки. Фамилию не
припомню, его больше по прозвищу - Лютый. Видуж на Лайму
показал... Ох, думаю, за Таню мою пострадает. Тут я вроде
поскользнулась — и им под ноги. Лайму с Таней в толпу, они
и побежали...
Эльвира. И что? Спаслись?
Женщина. Ее вечером в другой барак перевели... Свои там были.
Подполье. Больше месяца скрывали.
Инара. А вас?
Женщина. Меня подобрали потом... Вот только почки — с того
дня и маюсь. Мы наших со дня на день ждали. А эти... совсем
залютовали, про подполье когда узнали. Были и такие, кто не
выдерживал. А больше верили, дожить хотели. Как могли вредили
фашистам, друг дружку поддерживали. Каждому своя
доля...
Стас. Каждому свое. Зиг хайль, девочки! (Выбрасывает вперед
руку.)
Женщина вздрогнула.
Инара (резко). Ну, знаешь, извинись!
Стас. А что я такого?
Женщина (горько). Каждому свое, сынок.
Затемнение. Снова вспыхивает косой луч. Лагерная мастерская.
Женщины шьют.
Лайма. Целый час здесь. Что вынюхивает?
Мать. Стихни ты... На глаза не суйся...
Из глубины мастерской появляется Видуж. Подходит к Лайме,
смотрит на нее в упор, направляется к выходу.
Видуж (неожиданно останавливается). Да, кто вчера ходил за вещами
к военнопленным?
Женщины молча склонили головы. Лайма встала, вслед за ней поднялась
Аделя.
(Возвращается.) Русским кто-то передал газеты. Кто? (Матери.)
А вы работайте. Так кто?


Продолжение следует.