Джонатан Эдвардс на природе пример для христианина

ДЖОНАТАН ЭДВАРДС НА ПРИРОДЕ: ПРИМЕР ДЛЯ ХРИСТИАНИНА
Кан Хак Ли (2011)

В 2006 году Ким Ен Хо, президент колледжа св. Иоанна, написал редакционную статью в материалы форума по изменению климата. Его замечания показали озабоченность вопросами не только экологии Кореи, но и духовности. " Блудный сын человечества, уйдя из дома природы, должен вернуться и вновь найти свое сыновнее место, и разделить дух братства со своими братьями и сестрами" (1). Человечество действительно уподобилось блудному сыну, покинув дом природы и обрекая ее на деградацию. Оно и созданная им цивилизация должны измениться как можно скорее для того, чтобы выжить и выполнить цель творения Как мы, христиане, должны ответить на экологический вызов?
Для попытки ответить на этот вопрос мы рассмотрим мысли о природе Джонатана Эдвардса (1703-1758), пуританина и кальвиниста, который написал многочисленные труды и записки, касающиеся природы, такие, как "Красота мира", "Образы Божественных вещей", "Личный нарратив", "Фрагменты" и "Цель творения". Его отношение к природе оказало немалое влияние на движение в защиту дикой природы в США через таких людей, как Генри Торо, Ральф Уолдо Эмерсон и Джон Мьюир (2). Эдвардс является лучшим примером христианской "экодуховности" XVIII века. Прежде чем рассмотреть его сочинения о природе, мы должны, однако, рассмотреть, что такое природа и христианская духовность.

Некоторые определения

"Природа" на корейском языке, как и в восточной философии - это буквально то, что "является самим собой" или "существует как таковое". Человеческие существа являются частью природы. Природа не есть предмет суждения, правильно что-то или неправильно. В то же время творение - это не то же самое, что природа. Это понятие связано с четкой системой убеждений, которые предполагают создание природы трансцендентным Бытием или Богом. Корейские пресвитериане, как и все христиане, убеждены, что природа создана Богом, Который всемогущ и вездесущ. Если природа и творение изначально включают в себя человеческие существа, здесь мы будем говорить о природе только как о том, что отлично от человека, ибо более адекватного термина у нас нет. Эдвардс в своих сочинениях также говорит о природе как о том, что отлично от человека.
Экология - это "изучение взаимосвязи, которая существует между живыми организмами и их окружением" (3). Христианская духовность вполне допускает связь с экологией. Религия - это опыт индивида или сообщества в повседневной жизни, в которой сталкиваются борьба конечного существа за себя и путь взаимоотношений с другими людьми и природой. Точно так же, христианская духовность является жизненным опытом личности и Церкви, в котором тот, кто верит во Христа, сталкивается с жизнью сам и в то же время милостью Божией вступает на преобразующий путь взаимоотношений с другими. Это также процесс познания нами Бога и самих себя и, наконец, повседневный опыт личности и Церкви, в котором мы вступаем на преобразующий путь взаимоотношений с природой.
Что Эдвардс думал о Боге, человеке и природе и как это относится к современной экологической модели? Прежде всего мы обсудим, Кто есть Бог для Эдвардса, какова Его природа и в чем цель Бога в творении. Далее мы должны исследовать мысли Эдвардса о взаимосвязи между природой и человеком. Описывая эти моменты, мы в значительной степени будем полагаться на статью С.Х.Ли "Эдвардс о Боге и природе". Наконец, мы кратко адаптируем  мысли Эдвардса о природе к экологической модели П.Сантмира.

Эдвардс о Боге и творении

Для Эдвардса, Бог существует как Троица, во взаимоотношениях, коммуникации и действии. "У нас есть живой образ Троицы в солнце: Отец как само солнце, Сын как его слава и сияние и Святой Дух как тепло и свет его лучей, освещающих, животворящих и утешающих вселенную" (4). С другой стороны, Эдвардс формулирует заново учение о Боге в Его отношении к миру. Его понятие о Боге может быть философски сформулировано как "динамическая тринитарная актуальность и вечная актуальность воли" (5). Здесь важны такие понятия, как расположение и актуальность. Сущность Бога по Эдвардсу есть "диспозиция", и Его расположение есть "внутритроичная актуальность Божественной Сущности".  Для того, чтобы понять Бога как актуальность, мы должны рассмотреть взгляд Эдвардса на Троицу. Эдвардс формулирует Троицу как «Бога, идею Бога и любовь Бога". Он использует здесь  аналогию с нашей личностью, знанием и любовью, а также Локково понятие о раскрытии личности во внутреннем акте рефлексивного знания. Ли описывает это так: "Отец есть вечная актуальность Божественного знания и любви, и Он имеет расположение повторить или передать эту Божественную действительность... Второе Лицо Троицы знает об этом знании и любви и любит Того, от Кого они исходят, и Третье Лицо любит это знание и любовь и знает Того, от Кого они исходят. Так Божественная реальность раскрывается как   Бог, идея Бога и любовь Бога" (6).
Исходя из этой внутритроичной реальности мы видим, что Бог есть Существо динамическое. Для Эдвардса динамика означает бытие Бога как актуальности и Его "повторение" и внутреннюю взаимосвязь (7). По словам Ли, эта концепция природы Бога как полностью актуальной и в то же время диспозиционной позволяет Эдвардсу видеть внутреннюю связь Бога с миром, а также ставить мир в зависимость от Божественной реальности. Творение Богом мира для Эдвардса есть осуществление Божией изначальной диспозиционной сущности: "Бог, Который радуется Своему совершенству, радуется излиянию этого совершенство вовне" (8).
Целью Бога в творении является "сообщить Свою динамическую полноту реальности, пребывающей в пространстве и времени" (9). Сын вполне проявляет благость Отца и выражает Его образ, но Он так же, как и Отец, имеет склонность сообщать образ бытия Своей Личности другим, чтобы они могли вкусить Его счастья, и это сообщение счастья Божия в Сыне и является целью творения, и по существу было единственным мотивом к нему. И человек с его сознанием и восприятием Бога и творения является непосредственным предметом для этой цели (10). Творение, то есть человек и природа, создается так, чтобы тварные существа "могли знать и любить красоту Божию, тем самым воспринимая существующие внутри Троицы знание, любовь и красоту" (11). В этом смысле "красота природы действительно есть эманация или тень превосходства вечного Сына Божия" (12).

Природа и  человечество: самобытность и взаимность

Пока описание Божией цели творения у Эдвардса представляется весьма антропоцентричным, потому что он подчеркивает первостепенную роль человека, а не природы в общении с Богом. Однако, рассматривая соотношение природы и человечества в богословии Эдвардса, Ли указывает, что его чертами являются отличительность и взаимность. Для Эдвардса, который вполне традиционен, человеческие  существа уникальны, ибо созданы по образу Божию. Уникальность человека состоит в наличии у него сознания или восприятия: "Существование неживой и невоспринимающей части мира должно рассматриваться не иначе как целесообразное для его живой и мыслящей части" (13). Эдвардс утверждает, что "мыслящие существа созданы для того, чтобы быть сознанием вселенной, то есть чтобы они могли воспринимать Бога и то, что Он делает" (14).
Кроме того, в мысли Эдвардса мы видим также взаимность отношений между природой и человеком. Человеческие существа являются целью творения, но эта цель служит конечной цели - признания и славы дел Божиих. Уникальность или превосходство человека не дает ему права владычествовать над вселенной. В своей конечной ответственности по отношению к Богу природа и человек являются партнерами, ибо они зависят друг от друга. Природа зависит от человека, ибо именно в нем она достигает знания Бога, поскольку, как мы уже сказали, по Эдвардсу человеческие существа есть "разум творения" (15). Тем не менее, люди также зависят от природы, и они могут убедиться, что Бог раскрывается в ней так же величественно и сильно, как и в Писании. Есть две книги, которые могут помочь людям узнать Бога - Писание и книга природы.  "И поскольку система природы и система откровения являются делами Божьими, они, хотя и в разных проявлениях, есть голос Бога к разумным существам, Его явление и возвещение о Себе человечеству" (16).
Образы природы делают это возвещение и общение с человеком более легким и славным для Бога. Согласно Ли, эти образы есть "эманации и способы сообщения Божьей красоты и правды" (17). Следовательно, человеческие существа могут испытать Божью красоту и истину при посредстве тварных образов. Можно сказать, что для Эдвардса человечество и природа являются неотъемлемыми частями единой системы творения (18). Здесь в мышлении Эдвардса, казавшемся нам столь антропоцентричным, природа находит свою собственную роль и смысл.

Красота человека, природы и Бога

Красота в мысли Эдвардса является одним из важных условий, которые позволяют нам открыть для себя смысл природы, и в то же время она является важным аспектом Божией сущности (19). Размышляя над Великим пробуждением,  Эдвардс убедился, что опыт красоты был ключом к встрече между Богом и людьми и фундаментом человеческой мотивации (20). По словам Ричарда С. Остина, Эдвардс считал, что переживание красоты создает отношения, которые способны мотивировать этическое поведение (21). Конрад Черри также хорошо описывает, как в мысли Эдвардса соотносится красота нравственная и космическая: "Моральная красота - главное качество человеческого духа, и космическая красота, как отражение духовной, является главным качеством материала творения" (22). Эдвардс также признает связь между красотой и нравственностью. В работе "Джонатан Эдвардс и суверенная красота" Уильям Шпон пишет: "Смыслы становятся доступными опыту в чувствах, и они обращаются к агентам через красоту - самое доступное проявление доброты. Человек воспринимает нравственную красоту или уродство через проявления чувств. Красота побуждает морального агента к действию, и для тех, чьи чувства истинны, конкретные смыслы становятся более глубоко привлекательными, поскольку они отражают конечную красоту реальности в целом. Когда переживание красоты наиболее глубоко, оно связывает моральный и религиозный опыт (23).
Эдвардс делит красоту на первичную и вторичную. Первичная красота означает духовную красоту, которая "заложена в добродетельных принципах и действиях... которые подразумевают согласие и единение с Бытием в целом", то есть с Богом, и союз с Богом. "Эта духовная красота является основанием не только доброжелательности, но и довольства" (25).. Значение же вторичной красоты обусловлено в первую очередь тем, что она есть образ Божественной красоты, порядка и гармонии. Будучи неким посредником, эта красота основана на присутствии истинно ценного в своих объектах и формирует основу общей морали, которая включает в себя естественную любовь, совесть и привязанности, а также является источником и других добродетелей (26). Человеческая личность также может обладать тем, что Эдвардс называет вторичной красотой.  Красота также показывает отношение сотворенных существ к Божественному Существу. Те гармония и порядок, которые не предполагают связи согласия и любви между творениями, не относятся к первичной красоте. Но причиной, по которой вторичная красота может быть прекрасна, по Эдвардсу, является ее сходство с согласием между духовными существами и в конечном счете ее аналогия с красотой Божией (27).   
Признание красоты всей вселенной влияет на нашу оценку красоты ее частей в природе, и наоборот: "Только те, кто способен видеть красоту вселенной в целом, могут вполне оценить красоту ее частей" (28). В целом, несмотря на то, что разделение между духовной (первичной) и вторичной красотой может представляться дуалистическим или иерархическим, признание красоты в природе может быть встречей с красотой Бога, и это имеет свои преимущества для нас, подтверждая наши отношения и с Творцом и с творением.

Падение, восстановление человека и красота природы

Возможность восприятия человеческими существами Божественной красоты через красоту природы зависит от состояния человеческих существ. Эдвардс верил, что Бог передал способность воспринимать Божественную красоту, то есть "разум сердца", человеку до падения. Тем не менее, после грехопадения эта способность была уничтожена. По Эдвардсу, люди нуждаются в духовном знании, чтобы правильно понять образы Божественных вещей внутри себя и в окружающем мире; в то же время препятствием для этого знания является грех. Конрад Черри объясняет позицию Эдвардса: "Падший человек лишен духовного видения, ибо он руководствуется принципом себялюбия, а не доброжелательности и отказа от своекорыстия... Падение затронуло всю систему творения,  разрушив его гармонию и строй Божественных символов, повергнув разум и волю человеческих существ в хаотический рой идолов, творимых людским себялюбием" (29). Себялюбие - это суть всякого греха: "Любовь к себе, которая играет законную роль в человеческом опыте, становится раковой опухолью, не будучи обуздана высшими принципами доброжелательности и любви к Богу" (30).
Падение уничтожило в нас способность чувствовать Божественные вещи. Как резюмирует взгляд Эдвардса Диана Батлер, "после падения люди не могут различать изначальные цели Божия откровения в природе" (31). Падение также лишило людей чувства ответственности перед природой; Ли отмечает, что подход Эдвардса видит это тяжкое влияние греха. Ответственность перед всей тварью - весомый опыт. Но падшее человечество с узостью его воображения не может, по Эдвардсу, нести эту ответственность, пока действие пребывающего Святого Духа не раскроет умам людей более широкий смысл вещей. Только освященный ум с его расширенным видением в состоянии переживать опыт истинных оотношений между существами, вещами и людьми.  "Вне этого расширенного видения люди не обладают "согласием с бытием", ибо имеют узкий и деформированный взгляд на реальность. Такое сужение видения, по Эдвардсу, есть не что иное как плод греха. Грех оказывает серьезное влияние на всю природу" (32).
Обращение можно охарактеризовать как расширение видения и переживания смыслов.  "Возрожденный человек имеет свой собственный опыт обращения только по благодати. По благодати христиане могут принять природу как образ Божией красоты. Божья благодать освобождает человека, расширяя его сердце, привязанности и заботу" (33). Описывая собственный опыт возрождения, Эдвардс указывает, как он встретился с Божьей красотой: "Каждая вещь изменилась, она казалась не такой, как была, исполненной сладкого покоя, и Божественная слава, казалось, являлась везде и на всем. Всепревосходство Бога, Его мудрость, чистота и любовь, казалось, проявлялись в каждой вещи, в солнце, луне и звездах, в облаках и голубизне неба, в траве, цветах, деревьях и воде, во всей природе, и это исцеляло мой ум" (34). Таким образом, способность видеть Божию красоту через природу может быть критерием для подтверждения истинности возрождения, а созерцание природы может привести человека к видению Божьей красоты и, тем самым, к обращению.

Типология

Типология является одним из основных методов интерпретации природы у Эдвардса. Он применял типологическое толкование к Писанию, истории и к природе. Солнце, луна, звезды, цветы и птицы, а на самом деле все творение для Эдвардса "являет образы и тени Божественных вещей" (35).  Для Эдвардса, тип указывает на его прообраз "не потому, что тип является простым отражением какого-то смысла, что выходит за рамки пространственно-временного мира, но скорее потому, что тип в своем земном характере имеет себе саму направленность отношений" (36). Конечный первообраз всех типов есть Христос, Который не ограничен пространственно-временными границами, но является вечным и вневременным" (37).
В типологиях Эдвардса все тварное бытие есть прекрасная система или сеть отношений, которая отражает внутритроичную славу Божию, гармонию и совершенство бытия Самого Бога (38). По словам Ли, учение Эдвардса об этом отражении славы Троицы в мире "позволяет нам ценить целостность и гармонию имманентного мира без ущерба для реальности Вечного Бога как Источника и Основания этой гармонии" (39). С одной стороны, типология как герменевтический метод может открыть людям внутреннюю ценность творения, с другой - побудить их подходить к природе с уважением, ибо она направляет их к своему Прообразу.

Эдвардс и экология

До сих пор мы почти не затронули взгляд Эдвардса на человеческие отношения с природой в перспективе Божьего творения. Имея в виду его позицию, оценим ее теперь в  с точки зрения современной экологии. Ее видный теоретик Пол Сантмир в книге "Подвиг природы" указывает три библейские метафоры, ключевые для экологов: восхождения, плодородия и странствия в добрую землю. Если метафора восхождения в целом игнорирует природу, которая должна   быть оставлена позади и не способствует духовной жизни человека, то две другие метафоры содержат богословское утверждение ценности природы (40). Метафоры плодовитости и странствия не только подтверждают значение творения, но и вполне вписываются в экологическую озабоченность.
Мы можем найти все три эти метафоры в мысли Эдвардса. Даже если в его видении природы есть метафора восхождения, она направлена к благой цели преобразования мира, а не отрицания его. "Целью Бога в творении является расширение Его собственной жизни и наполнение ею времени и пространства, которые имеют поэтому особое значение в перспективе Эдвардса. И преображение мира имеет место  в пределах матрицы времени и пространства, а не вне их. Так восстанавливается религиозный опыт человека, который реализует его собственное бытие, а также цель Божию в творении, и это предполагает восхождение - хотя, тем не менее, оно имеет своей целью возвращение" (41). 
Эдвардс так описывает это восхождение и возвращение: "И когда я шел туда и смотрел ввысь на небо и облака, ко мне пришло такое дивное ощущение славного величия и милости Божией, что я не знаю, как сказать об этом... После этого мое понимание Божественных вещей постепенно возрастало, и становилось все более и более живым и исполненным внутренней сладости... Я часто мог сидеть и смотреть на луну среди облаков, и проводил много времени, взирая на небо, чтобы сладко созерцать славу Божию в этих вещах, и моя душа пела моему Творцу и Искупителю. И любое творение природы было так мило мне, как никогда прежде, даже то, что прежде пугало меня. Раньше я необычайно боялся грома, мог быть поражен ужасом, но теперь гроза радовалась мне. Я чувствовал руку Бога уже при приближении грозы, и был рад воспользоваться возможностью, чтобы увидеть скопление тучи и игру молний, и услышать величественный и грозный голос Божий в раскатах грома, чтобы это привело меня к размышлениям о сладости моего великого и славного Творца" (42). Очевидно, его восхождение к невыразимому опыту Бога не удалило его с земли, но вернуло на нее, но с неизмеримой разницей (43). Эти религиозные переживания Эдвардса показывают нам одновременно мистические аспекты его встречи с Богом через природу и перспективу его утверждений.

Вывод

Изучая мысли Эдвардса о природе, мы убедились, что это мощный ресурс для христианской и прежде всего протестантской экодуховности. Эта экодуховность для Эдвардса основывается на убеждении, что Бог существует как Троица и сообщает Свое дивное внутреннее общение творению. В христианской экодуховности человек как часть природы и как творение Божье является уникальным агентом, воспринимающим Божественную красоту в мире и ответственным за сохранение природы как образа Божественного бытия. Только возрожденные люди, имеющие опыт обращения по благодати Божией, могут распознавать и чувствовать духовную красоту в природе как дело Божье. Подлинно христианская экодуховность подчеркивает природу этих отношений. Природа, наряду с Писанием, является другой книгой Откровения. Эдвардс показывает, как природа становится перспективой дел Бога, дарующего нам непередаваемые переживания красоты. Природа играет важную и позитивную роль во всем мышлении Эдвардса (44).
Христианская экодуховность должна быть признана, чтобы практиковаться в современной протестантской общине. Подход Эдвардса, рассматривавший явления природы и его собственные переживания как своего рода герменевтический метод и использовавший понятия красоты и типологию на фоне кальвинистского богословия современников, способен помочь современным церквам, в том числе корейским, создать правильное видение природы. Даже если он подчеркивал отношения Бога и человека больше, чем роль природы, его мысль стала подлинным прорывом в реформатском богословии творения. Опыт самого Эдвардса на природе, описанный в его трудах, драгоценен для нас в том отношении, что он видел, как совершается встреча Бога, природы и человека во взаимном принятии и любви друг к другу.


1. Kim Young Ho, “Looking to Korea’s future in fight to protect ecology,” Hankyoreh (Seoul), 26 December, 2006. Accessed on December 3, 2011, from 2. J. Baird Callicott, “The Puritan Origins of the American Wilderness Movement,” National Humanities Center, Accessed on December 3,
2011; Gordon Miller, “Jonathan Edwards’ Sublime Book of Nature,” History Today, July, 1996, 6-8.
3. Ray Maria McNamara, “Ecospirituality,” unpublished class notes for SPCE 4061(Graduate Theological Union, Spring Semester, 2003).
4. Jonathan Edwards, The “Miscellanies”: entry nos. 1-500, in The Works of Jonathan Edwards, vol. 13, ed. Thomas A. Schafer (New Haven: Yale University Press, 1994), 434.
5. Sang Hyun Lee, “Edwards on God and Nature,” in Edwards in Our Time, ed. Sang Hyun Lee and Allen C. Guelzo (Grand Rapids: Eerdmans, 1999), 18.
6. Lee, “Edwards on God and Nature,” 18-19.
7. Lee, “Edwards on God and Nature,” 19.
8. Edwards, The “Miscellanies”: entry nos. 501-832, in The Works of Jonathan Edwards, vol. 18, ed. Ava Chamberlain (New Haven: Yale University Press,2000), 97.
9. Lee, “Edwards on God and Nature,” 24.
10. Edwards, The “Miscellanies”: entry nos. 1-500, 272.
11. Lee, “Edwards on God and Nature,” 24.
12. Jonathan Edwards, “Covenant of Redemption: ‘Excellency of Christ,’” Jonathan Edwards: Representative Selections, ed. Clarence H. Faust and Thomas H.Johnson (New York: Hill and Wang, 1962), 373.
13. Edwards, “Covenant of Redemption,” 29; Edwards, The “Miscellanies”:entry nos. 501-832, 95.
14. Edwards, The “Miscellanies”: entry nos. 1-500, 252.
15. Edwards, The “Miscellanies,”a-500, 252.
16. Harvey G. Townsend, “Miscellanies,” no. 1340, The Philosophy of Jonathan Edwards from His Private Notebooks, ed. Harvey G. Townsend (Eugene: University of Oregon Press, 1955), 233.
17. Lee, “Edwards on God and Nature,” 36.
18. Sang Hyun Lee, The Philosophical Theology of Jonathan Edwards (Princeton,New Jersey: Princeton University Press, 2000), 74.
19. “The Life of Jonathan Edwards,” The Jonathan Edwards Center at Yale University, http://www.yale.edu/wje/html/life_of_edwards.html, (Accessed on December 3, 2011).
20. Richard Cartwright Austin, Beauty of the Lord: Awakening the Senses (Atlanta:John Knox Press, 1988), 16.
21. Austin, Beauty of the Lord, 16.
22. Conrad Cherry, Nature and Religious Imagination: from Edwards to Bushnell (Philadelphia: Fortress Press, 1980), 53.
23. William Spohn, “Chapter One: Jonathan Edwards and Sovereign Beauty,” Santa Clara University Markkula Center for Applied Ethics, 3 December, 2011).
24. Jonathan Edwards, “The Nature of True Virtue,” A Jonathan Edwards Leader, ed. John E. Smith, Harry S. Stout, and Kenneth P. Minkema (New Haven and London: Yale University Press, 1995), 250.
. 25. Edwards, “The Nature of True Virtue,” 251.
26. John E. Smith, “Introduction,” Jonathan Edwards Reader, ed. John E. Smith, Harry S. Stout, and Kenneth P. Minkema (New Haven: Yale University Press, 1995), xxxi.
27. Lee, “Edwards on God and Nature,” 31.
28. Spohn, “Edwards and Sovereign Beauty,” 22.
29. Cherry, Nature and Religious Imagination, 56-58.
30. Spohn, “Edwards and Sovereign Beauty,” 7.
31. Diana Butler, “God’s Visible Glory: The Beauty of Nature,” Evangelical Review of Theology 15 (April 1991), 122.
32. Lee, “Edwards on God and Nature,” 34.
33. Spohn, “Edwards and Sovereign Beauty,” 6.
34. Edwards, “Personal Narrative,” A Jonathan Edwards Reader, 285.
35. Edwards, “Images of Divine Things,” Typological Writings, The Works of Jonathan Edwards, vol. 11, ed. Wallace E. Anderson, Mason I. Lowance, Jr., and David Watters (New Haven: Yale University Press, 1993), 65-66, 81.
36. Lee, “Edwards on God and Nature,” 38.
37. Lowance, “Editor’s Introduction,” Typological Writings, 181.
38. Lee, “Edwards on God and Nature,” 39.
39. Lee, “Edwards on God and Nature,” 39.
40. H. Paul Santmire, The Travail of Nature: The Ambiguous Ecological Promise of Christian Theology (Philadelphia: Fortress Press, 1985), 13-29.
41. Lee, “Edwards on God and Nature,” 40.
42. Lee, “Edwards on God and Nature,” 41; Edwards, “Personal Narrative,” A Jonathan Edwards Reader, 284-285.
43. Lee, “Edwards on God and Nature,” 41.
44. Lee, “Edwards on God and Nature,” 43.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn