Иван Степанович Лопухин

Основной виновник несчастья Иван Степанович Лопухин жил в Охотском остроге недолго, всего три года, где вскоре и умер. Недолго прожил в изгнании и вице-адмирал Степан Васильевич. Сохранился рапорт от 7 июля 1748 года, присланный из Селенгинска: «...из оных арестантов Степан Лопухин сего 6-го числа пополудни во втором часу волею Божией помре...» А Наталья Федоровна пережила свою царственную соперницу. Император Петр III указом от 20 января 1762 года повелел «сосланную за вины Наталью Лопухину воротить и жить ей в деревнях, где пожелает». После девятнадцати лет ссылки прожила она недолго и скончалась 1763 года, похоронили ее по православному обряду, так как в ссылке она порвала с протестантизмом и перешла в православие. Ее дети не привлеченные к этому делу и оставшиеся на попечении Лопухиных, к моменту возвращения матери были уже в летах и имели свои семьи. Младший сын несчастных родителей, Авраам Степанович, служил на военной службе, участвовал во многих войнах, был награжден орденом Святого Георгия Победоносца IV степени, дослужился до из генерал-поручика и закончил свою карьеру Орловским генерал-губернатором. Анна Гавриловна Бестужева угасла в далеком и холодном Якутске в конце царствования Елизаветы Петровны, забытая всеми, в том числе и своим мужем.

Главному виновнику графу Лестоку не пошла на пользу придворная интрига. Позиции вице-канцлера при Дворе поколебались, ненадолго. Императрица сумела-таки разобраться в кознях своего Лю6имца, и он подвергся опале — в 1750 году «за государственную измену» бывший лейб-медик был заключен в крепость. Интересы Рос­сии, о которых пекся граф Бестужев-Рюмин, были соблюдены, надежды Пруссии не оправдались, а на исходе Семилетней войны русские войска вошли в поверженный Берлин. Кстати, героем этой войны стал племянник вице-адмирала генерал-аншеф Василий Авраамович Лопухин.

Не стал счастливым и доносчик Бергер. Тогда, в 1743-м, ему удалось избежать похожей на ссылку службы в Соликамске, он остался в Петербурге и дослужился до подполковника, но «умер в стеснённых и жалких обстоятельствах», как писал в своей книге ис­торик немцев на русской службе.

Заметим, что Государь Петр III велел пересмотреть «Лопухинское дело». В результате обвинения были сняты со всех 25 осужденных. Он же вернул из ссылки Наталью Лопухину и всех оставшихся тогда живых участников тех событий. Как говорится, справедливость восторжествовала. Но печально знаменитое «Лопухинское дело» последним актом несправедливых гонений на этот род, начатых Петром 1 в последние годы семнадцатого столетия. Вице-адмирал Степан Васильевич и его семейство не стали последними Лопухиными, пострадавшими от монаршей несправедливости.

Таинственным ареалом мистицизма и окультных наук окутана личность Ивана Владимировича Лопухина (1756 — 1816). Теоретик и организатор русского массонства он стал первым в послепетровское время крупным государственным и общественным деятелем европейского масштаба. Иван Владимирович был едва ли не крупнейшим в свое время русским масоном, видным его идейным теоретиком и организатором массонских лож, Великим Магистром нескольких масонских лож и автором множества произведений, являющихся памятниками русской словесности и философии ХЧШ века. Он автор трудов: «Искатель премудро­сти, или Духовный рыцарь», «Нравоучительный катехизис истинных франк-масонов» и «Некоторые черты о внутренней церкви». Кроме того, И. В. Лопухин был сенатором, крупным судебным деятелем, инициатором нескольких законов, смягчавших наказания, служил в Судебном департаменте Правительствующего Сената и статс-секретарем Императора Павла 1. К этой фактической канве жизни Ивана Владимировича Лопу­хина нужно добавить следующее: некоторые исследователи духовной и куль­турной жизни России его времени, указывая на явную связь автора «Путешествия из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева с масон­скими кругами, где столь видную роль играл Лопухин, усматривали влияния взглядов русских масонов на мировоззрение Радищева и даже на идейную основу его знаменитой разоблачительной книги. Не все согласны с этим, но переписка русских масонов того време­ни позволяет сделать вывод, что без такого влияния не обошлось. Известный историк культуры профессор Ю. М. Лотман цитирует в одной из своих работ Пушкина: «Радищев попал в общество масо­нов» и «таинственность их бесед воспламенила его воображение». А когда на Радищева обрушились гнев и кары Императрицы Ека­терины II, В. И. Лопухин писал масону А. М. Кутузову: «Здесь... во­обще участниками Радищева почитали всех нас, так называемых каких-то мартинистов». Во всяком случае, вскоре после опалы на Радищева были разгромлены и масонские ложи в Москве. И. В. Ло­пухин не был тогда арестован и выслан только, как заметила Госу­дарыня, из уважения к его заслуженному и престарелому отцу, ко­торый жил вместе с Иваном Владимировичем.

Любопытно и другое предположение ученых — многие считают, что весьма близок к лопухинскому масонскому кружку был и Нико­лай Михайлович Карамзин. Приехав в Москву из Симбирска, он по­чти сразу же поселился в доме масонского «Дружеского общества» в нынешнем Кривоколенном переулке близ Мясницкой. Дом этот до сих пор стоит, и историки Москвы неизменно называют его «Масон­ским домом». Конечно, адрес — лишь один из многих доводов в пользу любопытного предположения. Некоторые идут еще дальше и утверждают, что и знаменитые «Письма русского путешественника» Карамзин написал, вернувшись из большой заграничной поездки, куда московские масоны отправили его на свой счет для ознакомления с европейскими ложами. Надо сказать, что некоторые опубликованные письма И. В. Лопухина дают основания считать, что все было имен­но так. Если это так, то масонам и лично Ивану Владимировичу Лопухину русская литература обязана одной из лучших своих книг.

Следует подчеркнуть, что Иван Владимирович Лопухин был одним из крупнейших просветителей своего времени. Вместе с известным Н. И. Новиковым он основал в Москве «Типографическую компа­нию». Это была самая крупная в те годы типография в Первопре­стольной столице. За восемь лет существования она выпустила в свет 267 названий самых разных книг — и русских, и зарубежных в пе­реводах, и учебников. Именно в этой типографии, кстати, были впервые напечатаны на русском языке сочинения Вольтера...