немного об Александре Грине

читатели вольно или невольно отождествляют писателя с его героями.
автор всё о себе рассказал в своих книгах. там и надо искать ответа.
тем более что сам Грин оставил нам такие слова «Не люблю пустого залезания в чужую душу. Словно писатель — магазинная витрина пяль всё наружу»; «Вся моя жизнь в моих книгах, пусть там потомки и ищут ответа».
казалось бы, Грин не писал о современности. действие большинства его рассказов происходит в вымышленной стране. как бы вне временных границ. и тем не менее, Грин теснейшим образом связан со своим временем
осваивая новую страну, уходил всё дальше, всё глубже в свою «Гринландию».
писал, словно «путая» реальность с вымыслом, о путешествии из Марселя в Гертон или из Зурбагана в Москву.
герои Грина освобождены от целого ряда пут и обязательств, накладываемых антагонистическим обществом. они живут в мире, где идет непримиримая война добра со злом. они «не освобождены» от человеческой сложности.
всегда было принято смотреть на Грина как на писателя, стоявшего в стороне от вопросов времени.
в сущности, вся современность, наполненная тревогой, ожиданием, внутренней и внешней борьбой, перенесена в Гринландию. Гринландия не препятствовала сближению Грина с эпохой. и, наоборот, помогала ему лучше разглядеть ее достоинства и недостатки, «опережать естественный ход событий», быть «следопытом и разведчиком будущего. в Гринландии всё происходило параллельно реально существующей действительности.
Грин предлагал современникам ответы на вопросы, поставленные временем. и ответы его оказались шире его времени. всё его творчество, обращенное к Человеку и его духовной сущности, живет и сейчас, не тускнея от времени. «Кто хочет понять поэта, — говорил Гете, — тот должен отправиться в страну поэта».
меньше всего трудная жизнь Грина — пример для подражания. но в одном Грин бесспорно заслуживает нашего восхищения и преклонения. в том, что через всю жизнь, как святыню, пронес он верность нравственным принципам искусства.
ибо жизнь, как ее понимал Грин, не количество прожитых дней и даже не дни, закрепленные памятью. а дни, когда мы оставили людям что-то доброе.