Сравним идентичность молодежи Ульяновск-Тюмень

Особенности карты этнической самоидентификации современной молодежи на основе анализа серии социологических исследований периода 2008-2011гг

Прииведем имеющиеся в широком доступе результаты социологических исследований молодежи, проживающей или обучающейся в г.Ульяновске, одном из среднестатистических городов России, где большая часть населения на начало 3 тысячелетия находилась  в состоянии выживания из-за экономических проблем  большинства промышленных предприятий города.
Опросом были охвачены студенты 2-4 курсов ряда факультетов УлГТУ. Среди 200 респондентов - представители различных национальностей (русских-81%), из которых 85% горожан и 15% сельчан. [1,с.128 ]. На момент опроса только 15% из студентов имеют друзей из числа народов неславянской национальности.
На вопрос "Интересуют ли Вас межнациональные отношения?" лишь 9,5% ответили положительно, заявив, что данная проблематика неизменно вызывает у них живой отклик. Совсем не интересуются ею 25%,  готовы порассуждать на эту тему около 33%.
Невысокий интерес объясняет, в первую очередь, то обстоятельство, что национальная проблема не выдвинулась в общественно-политической и культурной жизнедеятельности региона на сколько-нибудь видное место. Так, наиболее распространенными ответами на вопрос "Почему в Ульяновской области нет обостренных отношений между народами?" явились следующие: "Здесь всегда народы жили дружно" (63%), "Из-за слабости национального самосознания живущих тут народов" (53%). Подобные же выводы напрашиваются из того факта, что почти 2/3 опрошенных (64%) уверены, что национальная принадлежность не будет иметь существенной значимости в их последующей жизни.

         Изучение уровня рефлексии и ценностных ориентаций в национальном вопросе выявило следующую картину. Осознание своей национальной принадлежности совершалось у респондентов в разное время и по разным причинам. Притом временная шкала этнической социализации личности достаточно равномерно распределена на одинаковые возрастные периоды: этническая самоидентификация у 18% произошла в дошкольном возрасте, у 21% и 20% - в младшем школьном и старшем школьном возрастах соответственно, у 9% - в студенческую пору.

          В качестве причин или сопутствующих обстоятельств осознания собственной национальности были названы: общение со сверстниками - 18%, влияние родителей - 13%, воздействие СМИ, школы - 10%, отрицательный опыт в межнациональном общении - 6% и др. У русских ребят этот акт обычно протекал между дошкольным, младшим и старшим школьным возрастами (по 16-22% на каждый из них), у нерусских смещен в дошкольный (66%), а у представителей этнически неоднородных, смешанных семей - в старший школьный возраст (60%). В основной массе (81%) студенчество склонно считать, что любой человек "кем себя осознает, тем и должен называться".
Основные признаки, согласно которым опрошенные определяют национальную принадлежность, выглядят так: личный выбор индивида - 36%, национальность родителей - 30%, культурная ориентация - 11,5%, язык - 11%, религия - 5%. Ясно, что здесь одинаково полно демонстрируются как объективный, так и субъективный подходы к определению собственной этничности, причем граница между ними достаточно размыта. Это подтверждается большим разбросом мнений в ответах на вопрос "Почему Вы считаете свой язык родным?" ("Рос и учился в среде носителей этого языка" - 24%, это "язык моей нации" - 23%, "язык родителей" -14,5%, "единственный доступный мне язык общения" - 9,5% и т.п.).

Бросается в глаза то, что не русскоязычные группы (имеются в виду респонденты, у кого отец и мать одной национальности и наличествует четкая инорусская самоидентификация) определили свою этничность гораздо раньше (преимущественно в дошкольном возрасте), чем преобладающая масса русских.
 При этом если около 40% последних испытывали крайнее затруднение с ответом на вопрос "Когда Вы впервые осознали свою национальную принадлежность?", то среди первых таковых вовсе не оказалось. Словом, они четче и определеннее зафиксировали в памяти и душе события, связанные с этнической самоидентификацией. У русских же этничность – в исследовании национальность- и соотносимые с нею проблемы вызывают лишь экзотический интерес, ибо лежат вне сферы повседневных забот и тревог.[1, с.130]   
                В  городе Тюмени уже в конце 80-х годов в силу специфики заселения города представителями всех народов, входивших в состав СССР во времена освоения нефтяных и газовых месторождений, насчитывалось 19 национальностей. На данный момент существует 22 национальных диаспоры.  Наиболее активными из них являются объединения  граждан РФ татарской, азербайджанской, чеченской, еврейской, украинской, белорусской, узбекской национальностей.  За семь месяцев 2011 года в Тюменскую область прибыли более 50 тысяч мигрантов. Для сравнения, население г.Ханты-Мансийска ( столицы Ханты-Мансийского автономного округа) составляет примерно 80 тысяч человек. 
           По данным УФМС Тюменской области, квота на трудовую миграцию за 2011 год выбрана почти на 88 процентов. Тем не менее, Тюменская область анонсируется как регион стабильности в межнациональных отношениях.  Как высказался  заместитель председателя Комитета Госдумы по международным делам Иван Квитка, «в то же время в национальных отношениях, даже в таком стабильном в этом плане регионе, как Тюменская область, следует больше внимания уделять сфере культуры и образования. Необходимо прививать с юных лет уважение к человеку, невзирая на его национальную и религиозную принадлежность. Нельзя ставить интересы любой национальности выше законов государства. Уважение к человеку и своей стране формируется в семье и в окружающей ребенка социальной среде – детском саду и школе. Дети должны воспитываться на самых лучших образцах отечественной и мировой литературы, достойных примерах истории»[2]
          При этом, как мы видим, ни слова не говорится об этнокультурном компоненте. Кратко этносоциологическую ситуацию в регионе можно охарактеризовать как потенциально конфликтную, когда масса населения отдельно взятого локуса лоб в лоб сталкивается с совершенно непохожей на себя массой «пришельцев», «чужих». Во-первых, непохожесть проявляется абсолютно по всем базовым, ключевым этноидентификационным позициям и нередко проявляется очень неэстетично. Во-вторых, внутреннего, морального разрешения масса «коренного» населения на внезапное появление громадной массы чужаков не давала (в данном случае 10-15 лет для массового сознания – не срок). И каких-либо социальных вызовов или предпосылок для ожидаемого появления "чужих" не было.
         Если опираться при этом на бихейвиористские теории, то образ «чужого» в архетипическом сознании однозначно расценивается как образ «врага» до тех пор, пока не произошла интериоризация,  «личностное присвоение» каких-либо ярких этнических отличий другой этнической группы. При этом масса русскоязычного населения постоянно высказывает свое недовольство тем, что приехавшие занимают рабочие места и демпингуют размер оплаты труда.
          В такой ситуации со стороны властей ограничиваться одними лишь декларациями и административными распоряжениями крайне неосмотрительно. В данном случае требуется длительная работа по этнической аффилиации силами специалистов по этносоциологии и этнопедагогике.
          Можно сделать предположительный вывод при оценке существующих на 2011 год настроений среди молодежи, что в условиях Тюмени как городского социума мы встречаем такой феномен, как проявление  синдрома навязанной этничности. Данный феномен означает, что «этническая принадлежность человека, против его собственной воли и желания, становится чересчур значимой характеристикой его бытия и сознания, начинает определять его место в обществе, комплекс прав и обязанностей, а в его самоидентификации выходит на одно из первых мест» [3, с. 106].
          В данном случае значимо то, живет ли человек в полиэтнической или моноэтнической среде. Соответственно, русскоязычный подросток, до момента столкновения с массой чуждого ему этноса не обращавший внимания на свою этничность, начинает испытывать повышенный интерес к своей собственной этничности. В данном случае этнопедагог может выявить весьма позитивные моменты, а именно: ситуация межэтнического общения не только инициирует человека обращать повышенное внимание на свою национальную принадлежность, но и дает индивиду больше возможностей для приобретения знаний об особенностях своей и других групп, их сходстве и различиях, способствует развитию межэтнического понимания и формированию коммуникативных навыков.[3, с.10 ]
          К сожалению, полноценных независимых социологических исследований этноидентификационной картины многонационального населения г.Тюмени и Тюменской области на момент 2011 года не проводилось, но, пожалуй, вышеприведенную цитату можно отнести в равной степени как к вынужденным мигрантам, так и к русскоязычному населению. Во всяком случае, если анализировать отзывы русскоязычных респондентов в социальных сетях, то большая часть молодежи и молодых семей  готова перейти ко второму этапу этносамоидентификации ( по Финли)– т.е. стадии интенсивного  процесса погружения в культуру своего народа, видя, как  диаспоры других национальностей очень активно работают в плане сохранения своего национального достояния и проводят большое количество мероприятий культурной и социальной направленности. Также актуален вопрос определения  критериев этнической принадлежности, которые весьма размыты в обыденном сознании.[4]

1. В.А. Михайлов, Л.Я. Михайлова. Национальный вопрос глазами студентов. – Социологические исследования, 1999, № 12, с.128 http://ecsocman.hse.ru/data/469/681/1217/022_mihajlov.pdf
2. Тюменский край – регион стабильности в межнациональных отношениях.
  http://www.tumentoday.ru/2012/01/28/
3. Лебедева  Н.М. Теоретико-методологические основы исследования этнической идентичности и толерантности в поликультурных регионах России и СНГ// Идентичность и толерантность/  Под ред. Н.М.Лебедевой. М.: Институт этнологии и антропологии РАН,2002г.
4. http://www.detkityumen.ru/forum/1773071/