Крушение сансары. Глава 17

Стена была не просто желтой, она пылала желтым светом, наподобие солнца и приближение к ней плота Киля могло привести к трагическому концу. Однако плот стоял на безопасном расстоянии, что давало Килю возможность смотреть на свои перспективы оптимистично.
Вначале, Киль посмотрел на свои вещи и решил попробовать, что то отдать, но затем вспомнил, что у прошлой стены, попытки проявить инициативу не закончились успехом и, всякий раз, самостоятельно, наугад брошенная в реку вещь возвращалась снова. Но, понимая, что если ничего не делать, так можно простоять целую вечность. Хотя, что такое вечность, для места, где оказался Киль?
Вскоре Киль заметил, что, несмотря на то, что плот стоял на месте, он все равно приближался к стене. Стена, как золотой туман, постепенно, начала окутывать плот. Киль ощущал высокую темперу, но не ощущал боли и жжения. Напротив, купаясь в лучах этого солнца, он ощутил неимоверный прилив сил и могущества. В этот момент у него на голове воспламенилась шапочка, но пламя, в считаные секунды уничтожившее головной убор не причинило никакого вреда. А образовавшаяся в результате энергия просочилась в его макушку и плавно распространилась по всему телу. Теперь Килю казалось, что он не только окутан солнцем, но и сам является его частью, которая способна излучать свет и тепло. Его дыхание стало чаще и начало бешено колотиться сердце. Киль ощутил абсолютную свободу, ту свободу, которую испытывает птица в свободном падении, ту свободу, которую дает власть. Но вскоре к этому чувству присоединилось еще одно, которое начало отравлять первое. Прислушавшись к этому чувству Киль узнал его – это было чувство абсолютного одиночества. Далее свет вокруг него исчез, как исчезают искры и Киль погрузился в абсолютную темноту, которую нарушал лишь его собственный свет. Страшный холод, пришедший на смену огня, стал пить его энергию. И Киль начал понимать, что не он дарит свет и тепло, а темнота и холод крадут их у него. Ощущение власти сменилось ощущением безграничной ответственность, которую не с кем разделить. Эта ответственность подобно невидимой гире легла на его плечи, непрерывно увеличивая свой вес. Этот вес согнул слабую птицу, а свет и тепло истощились. Киль оказался раздавленным и погруженным в холод, одиночество и абсолютную темноту. Но вскоре все негативные чувства начали исчезать, подобно тому, как проходит боль под действием морфия. Киль больше не чувствовал власти, но он был свободен и мог смело расправить свои крылья.
Вскоре, в темноте, начали появляться люди, которые стойко держали свой вес и дарили свой свет. И то, что они делали, не было чем-то извне, это была их часть. Вес ответственности был схож с весом мышц силача, нежели с весом ярма. Так же были и раздавленные непосильной ношей, погасшие и сгоревшие в собственном огне. Вслед за этим Киль разглядел и таких людей, которые подобно зеркалам не издавали свет, а лишь отражали его, следуя за движением солнца. Когда они не успевали, свет падал на кого ни будь другого, подобного им. Некоторые снова перенимали эстафету, а иные пропадали во мраке. Нечто общее отличало этих зеркальных людей. Они подобно волнорезу рассеивали надвигающуюся на них ответственность и оставались легки как мотыльки. Другие по своему избавлялись от груза, попросту уклоняясь от него без интереса, куда он полетит и кому достанется.
«Какие то странные эти зеркальные люди», - подумал Киль одновременно с появившимся у него чувством фальши, подобным тому, какое появляется у любого существа слушающего фальшиво сыгранную музыку вне зависимости от уровня музыкальных познаний.
Тогда Киль присмотрелся к ним повнимательней и, в полном внешнем подобии людей понял, что перед ним свиньи.
В этот момент у него в душе пробудилось новое яркое чувство, чувство гордости за то, что он птица, за то, что и он и все точно знают, что он птица. А так же наслаждение от того, что ему нет необходимости бесконечно бежать за изменчивыми лучами солнца.
Вместе с этой мыслю исчезли все персонажи на смену которым появилась радуга.
Радуга была прекрасна. Киль, не смотря на свою богатую фантазию, и представить не мог, что такое радуга в темноте. Но любоваться ему пришлось не долго, так как на радуге появилось какое то существо похожее на ежа. Оседлав радугу, которая стала напоминать огромную змею, существо стало разъезжать на ней, выписывая виртуозные пируэты. Постепенно, в разных местах, черная пустота начала, как бы уплотняться обритая образность пока не превратилась в шесть существ. Когда появление было окончательно закончено, еж, восседавший на летающей радуге, трубогласно заявил:
- Меня зовут Мауи, я буду Вас сопровождать в этом пути. Садитесь на радугу! – после этих слов к каждому появившемуся ниоткуда подлетела птица и перенесла на радугу.
Затем птицы, разместившись за пассажирами, закрыли им глаза своими крыльями и радуга, описав несколько кругов, начала удаляться. Практически исчезнув в недрах темноты, радуга вернулась. Появилась еще одна птица и переместила Киля ко всем остальным, после чего радуга продолжила свой путь. Неопределенно долго радуга летела в горизонтальном направлении и, когда все находящиеся на ней впали в состояние пассажиров передвигающихся в каком либо транспорте в долгом путешествии. Но, внезапно, у всех перехватило дыхание, когда она резко взмыла вверх и, с молниеносной скоростью, перенеслась в место, где сверху было ослепительное небо, а снизу огромное ветвистое дерево посреди растрескавшейся от засухи земли. Приблизившись к дереву, Мауи предложил пассажирам перебраться на ветку и продолжил летать вокруг дерева, пока все, кроме одного не были размещены. Этот один не был не первым, не последним сидящим в ряду на радуге. Это был замешкавшийся, который не смог быстро определиться в связи с растерянностью и недоумением происходящего. Тогда Еж приземлил радугу на землю и, спрыгнув с нее, побежал прочь. Радуга, которая была похода на змею и в самом деле превратившаяся в змею, сбросила с себя робкого пассажира и с неистовой свирепостью стала пожирать беднягу. Когда на земле остались лишь обглоданные кости, змея снова стала радугой и, как сытое животное, мирно распласталась около дерева. Еж отметив, что стало безопасно, вернулся и принялся собирать обглоданные кости жертвы. Затем он сел на радугу, которая теперь только напоминала змею, направился к сидящим на ветвях деревьев. Он в определенном порядке передавал определенные кости. Кому то достался череп, кому-то тазовые кости и так далее. Так же каждый из них отведывал плоть своего попутчика, которая оставалась недоеденной после змеи и ежа. Когда очередь подошла к Килю, он с отвращением отвернулся в ожидании, что Еж, заметив отсутствие интереса к его предложению, проследует дальше. Но это был не базар, а Еж не был торговцем.
- Ты должен взять эти кости иначе тебе нечем будет накормить собак и ты станешь их жертвой – сказал Еж
Обладая сильным чувством самосохранения, Киль не без презрения к ежу принял корм для собак но на отрез отказался от предложенного каннибализма, даже несмотря на то, что погибшее существо относилось совершенно к другому роду существ. Ведь в мире Киля все существа были равны и поедание кого-либо обязательно было каннибализмом.
Еж не стал настаивать на трапезе и продолжил свою раздачу, но в это время раздался треск под одним из восседающих на ветках. Полетев вниз он не ударился о землю, а растворился в земле. В дальнейшем, время от времени, так происходило и с другими. Те же из них, которые не могли сломать свою ветку и изнывали от голода, жажды и палящего солнца стали перебираться на гнилые ветки и тем ускоряли свое падение. Так поступил и Киль.
Когда все необычные плоды этого дерева опали и исчезли, Еж Мауи взял веточку и обвел ею вокруг дерева полосу, что бы никто из опавших не вернулся снова. Воссев на радугу, он полетел в обратном направлении, а вокруг дерева по намеченным очертаниям образовалась река.
Киль, оборвавшись с ветки, перенесся в совершенно другое место, где его уже ожидали попутчики. Это был прекрасный зеленый луг, невысокая трава которого простиралась до горизонта. С другой же стороны горизонт был прегражден великолепными тополями. А на небе светила огромная луна. Ее свет был голубым и холодным, но ярким как дневное солнце.
Дождавшись пока вся команда будет в сборе, на встречу путникам, из за вплотную растущих тополей, вышел прекрасный юноша Туони. Он был человек, или по крайней мене похож на человека, и лучи луны играли в его золотистых волосах и ослепительно белых зубах, которые, за счет широкой детской улыбки,  постоянно были на виду.
- Добро пожаловать в Хель – мир скончавшихся от насильственной смерти.
Никто ничего не сказал в ответ, а только учтиво поклонились. Судя по поклону киль понял, что его попутчики представляли не только разные вижы существ, но и разные эпохи.
- Предлагаю пойти за мной. – Учтиво сказал юноша и все покорно двинулись в сторону густо растущих тополей. Приблизившись к этому естественному зеленому заграждению попутчики увидели, как несколько тополей стали уменьшаться в размере и преобразовались в огромных разъярённых собак.
- Где то я уже это видел, подумал Киль, но времени на рассуждения не было. Собаки в бешенстве бросались на пришедших и те, по наставлению Ежа Мауи, стали бросать им кости своего погибшего попутчика.
Удовлетворившись добычей собаки, отошли в сторону, открывши проход.
- Перед тем как войти в новый мир, вы должны кое, что сделать. – продолжил свои дружеские наставления Туони. Вы должны все, во что вы одеты, переодеть наоборот? А все, что находиться с вами, сломать. Подойдя к Килю он снял с него рубаху, вывернул наизнанку и одел так, что она должна была застегиваться не спереди, а сзади.
Все присутствующие начали переодеваться: носки с права на левый, шапки задом на перед, штаны шиворот на выворот и задом наперед, и только один баран не стал ничего делать важно и отстранённо наблюдая за происходящим. Вслед за переодеваниями наступило время порчи предметов. Кто-то сломал свое пишущее перо, а кто-то курительную трубку. В общем, все, что то сломали. Все, кроме барана. Когда процесс был закончен Туони спросил:
- Все ли сделали то, о чем их просили?
Все, включая скептически настроенного барана, утвердительно махнули головой.
После этого, все вместе направились к проходу, который освободили удовлетворенные собаки. В просвете нового мира открывалась прекрасная картина. Среди ветвистых зеленых деревьев были разбросаны дома из золота, серебра и драгоценных камней. Везде били фонтаны и текли ручьи с кристально чистой водой играющей в лучах солнца. Но одно было странно, в этом мире было все наоборот. То, что должно было быть черным, было белым. Корзины висели вниз отверстием, женины работали на полях, а мужчины занимались детьми и домашним хозяйством. А на небе, несмотря на ночь, светило тусклое солнце.
- Странно, почему они работают даже ночью? Неужели они рабы, которые не могут избавиться от своего тяжкого труда и страданий даже ночью?
Но все сомнения и предположения Киля рассеялись сразу после того, как он вместе со своими спутниками пересекли границу тополей. За ними росла не просто трава, как было видно ранее, их клумбы были усеяны афелиями. Корзины висели на своем месте, все выполняли свои функции в соответствии с земными и носили одежды, как обычно при жизни. Все стало на свои места. И, вновь пришедшие в этот мир, которые неистово переодевались и ломали свою утварь, обрели нормальный внешний вид и свои вещи. Все, кроме барана. Здесь его нормальная одежда стала наоборот, а все, что было при нем, стало испорченным. Но, к сожалению, изменились не только перевернутые и странные понятия. Дома, так же превратились в обычные дома из дерева и камня. Не было не золота, не драгоценных камней. Но это никак не смутило новых обитателей пришедших в новый мир.
Все, несмотря на возраст и вид, по младенчески, бросились в круговорот новой жизни. Но Киль, который так же был увлечен новой реальностью, был остановлен юношей проводником
- Успеешь, сказал он. Но сейчас тебе пора отправиться дальше. Следуй за мной.
Спутники подошли к строению, стоявшему отстранённо от всех, рядом с которым кипел котел. Туони перевернул котел, из которого выплеснулась горячая вода. Подобно кислоте, она прожгла дыру в земле, отворивши путь в темную подземную пещеру. Как не странно, но кипящая вода котла не иссякала и вливаясь в открывшуюся подземную реку Шибальба с шипением образовывала столб пара. Там, внизу, в течении Шибальба, стоял хорошо знакомый Килю плот.
- Тебе туда, - сказал юноша-проводник.
Киль с тоской и отчаянием обернулся на своих спутников бегущих к радостным лугам, посмотрел в небесные глаза Туони, которые выражали беспрекословную уверенность, что Киль делает все правильно, прыгнул в кипящий поток, уводящий от света в подземную пещеру.
Там, снова, погрузившись в кромешную тьму, он увидел преддверье новой галереи.