Город под номером Икс. Глава Первая. Полночное соб

               
                X

Шел дождь. Тяжелые холодные капли серой воды барабанили по оконным  стеклам. Погода чувствовала, что-то дурное. Ветер вместо обыденного жалобного поскуливания издавал пробирающий до  костей вой и заставлял каждую яблоню прогибать свой дряхлый изъеденный жуками стан до самой земли. Дождь продолжал усиливаться, до тех пор, пока ледяная вода не хлынула стеной, размывая останки  всеми забытого сада. Ярость неба этой ночью отобрала покой у всех жителей мрачного готического замка, стоящего на окраине леса Шелерат  уже несколько  столетий. Но Лео Инфернус вторую неделю  страдал от бессонницы совсем по другой причине.  Один и тот же ужасающий кошмар не прекращал будоражить его сознание:  огонь, жгучие языки, душераздирающие крики  и гадкий смех, до боли знакомый, но в тоже время неизвестный. Он стоит, охваченный алым пламенем, стоит совершенно обездвиженный, чувствуя, как загорается его плоть, как вскипает, дымиться почерневшая, будто дёготь, кровь, как кожа превращается в пепел, как невыносимая  боль сковывает его тело, как едкий дым заползает в  горло. Потом он неожиданно просыпается с пробирающей изнутри дрожью, покрытый слоем холодного липкого пота, и, не помня себя,  вскакивает с постели, начиная лихорадочно метаться по комнате. Так произошло и сегодня. Какое-то время его разум еще остается во власти огненных кошмаров и лишь спустя несколько минут к мальчику возвращается самообладание.
Наконец, придя в себя,  он присел на стаявшее у стены  кожаное кресло, и, вонзив тонкие пальцы в свои белокурые волосы, принялся о чем-то усиленно размышлять.  Лео решил,  что единственный способ справится с терзающими его жутчайшими снами - понять, что именно они означают.  Огонь – начал он мысленно, обессиленно выдохнув - это какой-то пожар, который произошел или должен где-то произойти? Нет - сразу поправил себя Лео - При чем тут тогда смех? Какой идиот, будет   смеяться во время пожара? Любой адекватный человек поскорее унесет  свои ноги. Только сумасшедший или… Или мне сниться Ад с Сатаной и всякими его атрибутами? При такой мысли он грубо царапнул родимое пятно на своей шее, какое имелось у каждого члена его рода, с желанием содрать злосчастную метку со своей кожи. – Ад будет окружать меня везде и всюду. Да, мне, ведь, никогда не дают забыть, не на единую секунду, я ведь проклят от рождения, вечное заточение в нашей фамильной зловонной дыре, без шанса вырваться на свободу плюс жизнь моя никогда не наполниться счастьем. Помню, помню на другой свет бессмысленно бежать раньше срока. Там любого Инфернуса ждет погребение в дьявольскую пучину или что-то в таком роде. Никому не дано знать, что находиться по то сторону, но ясно, что меня ждут вечные муки.   
   В такие моменты, мальчик забывался, начиная ненавидеть всех и все вокруг: мир,  судьбу,  мать,   дедушку и бабушку,  одержимых властью и жестокостью дядюшку и тетушку и даже  отца, который умер еще  до рождения Лео. О его покойном родителе в их доме практически не вспоминали. Стоит только зарекутся об этом человеке при тете Драцене,  она уж точно не упустит возможности сконфузить такую физиономию, будто бы она проглотила лимон целиком. А после тетя всегда постарается переменить разговор на более приятную для всеобщего внимания тему.  Но временами, когда другие родственники Лео не находились  по близости, его мать, Авалин Инфернус, рассказывала мальчику  о погибшем отце, да только сведения эти  были чрезмерно скудны.  Счастливая семья их просуществовала чуть меньше года. За месяц до рождения мальчика, его отец вместе с семейством Инфернус отправился на охоту на сизых зайцев. Там, как утверждали тетушка Драцена и дедушка Сенибус, на него набросился колоссальных размеров бурый медведь, а сами они едва уцелели. Удивительно, как глупые средневековые развлечения могут сломить жизнь человека – простого армейского офицера, от которого остались лишь карманные часы с позолотой, да несколько выцветших фотографий. Всю свою жизнь Лео хотел просто знать  - зачем военнослужащий связался с Инфернусами, зачем продал душу, зачем обрек на  пытки себя и своего сына?
 – Наверное – думал мальчик - он представлял из себя человека злого и жестокого, хороший  не стал бы связываться с нашей фамилией, на такое пойдет лишь тот, кому абсолютно нечего терять.  Впрочем, права судить о нем я не имею, мне даже имени его не разглашают.   
 Что касается проклятия, наложенного на Лео и прочих Инфернусов, представителей рода древнего аристократического, но назвать который именно словом благородный не повернется и язык, то здесь, дабы постигнуть суть дела, придется перенестись на одно тысячелетие назад. Тогда в мире царил хаос:  бесконечные войны, голод, смертельные болезни выкашивали целые города. Тогда водились на свете мудрые люди способные вести человечество по пути  прозрения, но человечество, по причине всеобщей глупости того не желая, осмеивало мудрецов, искореняла светлый разум, срубая головы его обладателей. Тогда многие мыслящие люди, чьи сердца не поражала черная жестокость, которые более других заслуживали права властвовать над миром, вынуждены были стать изгнанниками. Они покидали родные города и селенья и скитались в поисках укромного  уголка, где их никто не будет тревожить. Пока не объединила их под своим предводительством некая юная героиня  – персона легендарная во всех отношениях. Невероятно умная, талантливая в потусторонних магических науках, прорицательница, снисходительная ко всему живому. Она, как говорили, «водила дружбу с ангелами». Она, точно сама спустилась с небес и принесла благо несчастным мыслителями. Она, великая правительница Мирабель, и явилась основательницей города Элладиума, того самого райского приюта мудрецов и простых уставших от невзгод граждан мира. В этом крохотном государстве жизнь протекала в спокойствии и гармонии с природой, а любой суд совершался по законам справедливости.  Но по велению небес кровным братом могущественной царицы Элладиума оказался далекий предок Лео и основоположник рода – Инфернус, хитрый лжец и завистник, до безрассудства ненавидящий собственную сестру, и тешащий себя идеями о порабощении мира. Он собрал собственное войско, воспользовавшись благосклонностью темных сил, и направил его на город. Элладиум ждала тяжелейшая кровопролитнейшая битва,  но государству удалось устоять. В наказание за содеянное правительница заточила Инфернуса вместе с союзниками в его собственном замке  и  наложила проклятие на род Инфернус: «Сколько бы ни прошло веков, покуда наследники Инфернуса  не заслужат милосердия судьбы, их жизнь и смерть будет Адом. Любого причислившего себя к черной фамилии постигнет сия же кара, и он по сеим  же законам не сможет покинуть  лесной пучины». Сама же царица осознала, что единственный способ уберечь город – укрыть его от посторонних глаз.  С главами мировых государств Мирабель подписала скрепленный чарами высших сил  нерушимый договор о неразглашении тайны существования Элладиума, а также обязала земное правительство не оказывать никакого содействия Инфернусу и его потомкам.
 Такое соглашение действует и по сей день. И по сей день носящие клеймо чуть ниже затылка не могут выйти далеко за приделы Шелерата. Перед ними точно встает стеклянная стена, в мановение ока отбрасывающая узников в обратном направлении. Однако, это не мешает древнему роду вершить свои  злодеяния. Такова природа Инфернусов. Они распространяют преступность по земному шару, чем и зарабатывают себе на благопристойную жизнь. Почти в любом городе любой страны у них найдутся свои люди. Воры, убийцы, контрабандисты, финансовые махинаторы, террористы, - кто только не находится под покровительством темного семейства, и несмотря на усилия Мирабеллы и последующих правителей Элладиума Инфернусы умело манипулируют обществом, не покидая назначенной им тюрьмы.
На судьбу обладатели «славной» фамилии практически никогда не сетовали, и само упоминание о  проклятии  воспринималось ими, словно пустой звук. Свое положение изгнанников большинство считали почетным, а « заслужить милосердия судьбы» никто и никогда не пытался. Быть главарями одной огромной приступной группировки - вот их удел.
Лишь Лео злился, питая неутолимую жажду свободы, желая  не существовать, пусть  в богатстве и роскоши, а жить, увидеть то, что находится за мрачными лесами, увидеть свет, погреться под лучами горячего золотого небесного диска, который здесь ни разу на его памяти не выползал из-за дождевых туч. Солнце! Как ему не хватает тебя, а еще друзей и того, кто его по-настоящему полюбит. Очень тяжко жить, если окружающее тебя семейство испытывает к тебе отвращение и презирает тебя за то что, ты не поддерживаешь их взгляды. Отношения с семей у Лео постепенно перерастают во  враждебные.  В последнее время он все чаще старается избегать встреч и тем более разговоров с членами своей семьи. Благо затеряться в строении, действительно поражающем  своими габаритами проще простого. Теперь уже неделя, как он пропускает совместные обеды и не видеться ни с кем кроме милой молоденькой горничной Иззи и старого ворчливого дворецкого.            
Мальчик провел в размышлениях чуть больше получаса.  Тревожные мысли и сожаления возбуждали его сознание и отгоняли прочь сон, едва он намеревался прикоснуться  к Лео мягкой ватной лапой. Вода по-прежнему хлестала за оком, а ветер по-прежнему пытался выбить окна. В самой комнате стояла сплошнейшая духота, сковывающая грудь, точно дым из сна мальчика перенесся в реальность. Оставив последние попытки уснуть, он вышел из комнаты, осторожно притворив за собой массивную дубовую дверь и, крадучись, отправился на ночную прогулку по замку.



                XX
Лампочки, вкрученные  в витиеватые позолоченные канделябры, тускло освещали  путь. Мальчик не знал, куда  и зачем он направляется. Что-то не  видимое просто тянуло его за ноги, заставляя идти вперед. Странное волнующее предвкушение!
 Теперь он ступает по совершенно заброшенной части родового особняка. Здесь свет отсутствует полностью.  Ветхий пол под ногами скрипит неумолимо. Почему-то его манит сюда, где на все восточное крыло коридора одна единственная дверь, одна комната, которой  никогда не пользовались.  Ему нужно всего-то завернуть за угол, и он увидит эти вечно запертые двойные двери с потускневшей табличкой на латыни, которую он видел одни или два раза в жизни.
-Зачем, зачем я шатаюсь поэтому оглушенному тьмой закоулку дома, в надежде запнуться обо что-нибудь или, не видя пути, выколоть себе  глаз? – спрашивал себя Лео и неожиданно остановился, перед самым входом в загадочный зал собраний, пораженный тем фактом, что через замочную скважину струился бледно-желтый свет.  И тут же недоумение, испуг и жутчайшее интерес захлестнули его с головой. Сквозь дверь пробивался неторопливый говор, манящий мальчика, заставляющий его заглянуть в отверстие в дверном замке. Его теперь не волновало, что он может жестоко поплатиться за свое любопытство. Кто и зачем собрался здесь в середине ночи? Что за срочность? Что за серьезность ситуации, если собрание происходить в столь укромном месте? Нет, действительно творится нечто странное, нет, не зря вели его сюда ноги. Он, наконец, не выдержал и приставил глаз к замочной скважине.
Его взгляду представилась просторная вытянутая комната со стенами болотного цвета, наглухо задернутыми шторами и круглым  отполированным  столом с шестью стульями. Стулья эти занимали  заспанные зевающие персоны, взъерошенные, едва изъятые из своих  теплых пуховых постелей. Прикрывая зевающие рты,  они неодобрительно   посматривали на бодрого, с иголочки одетого  и судя по размашистым резким движениям, взволнованного, брюнета. Мрак покрывал его глаза, делая взор холодными и безжизненным, заслоняя душу от окружающего мира. И это омерзительная тонкая бородка, которую он так сладостно накручивал на палец, ставшая для нашего героя ненавистнее всего на свете. Его звали господин Мальвус или как выражался Лео: «вонючий черт в человечьей шкуре». Он значится супругом родной тетки мальчика. Если с другими членами семейства отношения просто не ладились, то с дядюшкой у них была полномасштабная вражда. Для пущей уверенности скажем, что когда Лео заметил его среди присутствующих, его передернуло всем существом.          
Пылающие гневом ссоры между Лео и господином Мальвусом не прекращают разноситься по   замку с тех самых пор, как старшая дочь Инфернусов  Драцена обручилась со своим, так называемым, возлюбленным.  Ровно четыре года назад к готическому особняку подкатил дорогой ретро-автомобиль и из него вышел статный высокий мужчина средних  лет с небольшим саквояжем, обтянутым  змеиной кожей. Он представился французом, происходящим из дворянства, хотя в его речи Лео не уловил и тени картаво-гнусавого акцента. Он говорил, что владеет винным заводом, хотя так и не удосужился объяснить, где  конкретно он располагается, и сам господин не притрагивается вину, ничуть в нем не разбирается, отдавая предпочтение виски. Ложь, откровенную наглую, слышал мальчик в каждом слове нового члена семейства Инфернус. И некий воистину ужасный дух был выплеснут в семью с его появлением. Жизнь в замке без господина Мальвуса полноправно являлось для Лео раем, по сравнению с тем, что стало в последние четыре года. Над ним начали издеваться, его более ни во что не ставили,  посмеивались над его происхождением и между тем над «не путевым», как считали, отцом.  И все вышеперечисленное благодаря Мальвусу. Разве мог наш несколько самолюбивый герой смириться с таким к себе обращением. Разумеется, нет! Так любая беседа Лео и Мальвуса влекла за собой печальные последствия, что заставляло хвататься за голову и госпожу Авалин, и тетю Драцену, и даже дедушку Сенибуса. Однажды такой конфликт, ей богу, едва не закончился смертельным исходом.
Воцарившуюся  в зале собраний гробовую тишину своим вопросом прервал пожилой господин  в синем шелковом халате с пышными седыми усами, закрывающими половину лица. – Ну и что же ты хотел сообщить нам, Мальвус? И почему это так необходимо делать в два часа ночи – спросил он, озлобленно поглядывая на часы. Сей господин и именовался дедушкой Сенибусом. Никакими особыми качествами его характер не блистал. Просто черствый, всегда стоящий на своем старик. Он не глуп и умудряется возглавлять клан Инфернус.
 -Моя просьба неизменна, ваше превосходительство – произнес Мальвус с фальшивой учтивостью. Это мой последний шанс просить вашего содействия, наши покровители не желают больше ждать. Военная техника стоит, солдаты скучают в своих казармах, деньги улетают в пропасть, сами понимаете. Начало операции намечено на сегодняшнее утро.
-Что ж выступаете по утру.  Желаю вашим союзникам удачных выходных в Элладиуме. Надеюсь,  хоть кто-нибудь из бойцов возвратиться из этого города. А моя семья не собирается принимать участия в такой идиотической нелепости. Сенибус неоднозначно хмыкнул. - Подумать только, какая-то хилая мировая держава собирается уничтожить государство с самой мощной оборонной системой. Даже самому Инфернусу этого не удалось!
- Почему же уничтожить, растоптать, этот город мы можем – поднявшись со своего места, в разговор вступил человек, на которого до сих пор Лео не обращал своего внимания. Незнакомец был лыс и чрезвычайно низок. Идеально выглаженный пиджак качества великолепного едва сходился на его солидном животе.   – У нас кроме танков и ракетоносцев есть еще и ядерные бомбы. Сбросишь одну-две таких на Элладиум  и мокрого места от него не останеться, правда, радиация…
-Цель у нас несколько иная, милейший, и посему нам и необходима поддержка сидящих здесь людей, коих я уже давно с превеликим удовольствием нарекаю своей родней  – сказал Мальвус, кисло улыбаясь и похлопывая приятеля по плечу. - Запамятовал вам представить, господа, мой давний друг и  по совместительству  министр обороны  - Тайпан Коллинз.   
Господин Тайпан протянул главе рода руку для рукопожатия, а тот и не удосужился заметить такого жеста – А в каком, простите, государстве вы исполняете роль  министра обороны?
 Тайпан разводил руками и молчал в недоумении, не зная, что сказать и за ответ взялся Мальвус – Страна эта, ваше величайшее превосходство, в военном отношении очень и очень мощная, достаточно богатая и процветающая. Она населена интеллигентными, здравомыслящими гражданами, вот только она имеет небольшую площадь,  и мировое сообщество независимость этой страны  никак не хочет признавать.    
-Браво, мальчик мой! – иронично зааплодировал пожилой господин. А теперь довольно. Я и сам понимаю, о чем идет речь. Едва слуги увидели на пороге моего имения столь приятного, подозрительного человека, они тут же поставили в известность особых людей, которые в течение десяти минут предоставили мне на Тайпана Коллинза подробнейшее досье. Будьте уверены, в дом Инфернус никто и ничто не проникает. Государством ваш военно-полевой лагерь в холодной части Европы, и вправду, не назовешь. Рабочие из средней Азии, инженеры, «светлые головы» буквально выкраденные из Германии, Японии пятьдесят восемь лет трудятся на сооружение истребителей, еще столько же нищих оборванцев учатся постреливать из автомата. Вот  и вся ваша страна.
-Ошибаетесь,  у нас цивилизованно, у нас школы, больницы, заводы – встревоженно прошепелявил министр Безымянно Государства.
-Да и ваша семья живет там, в вашем «цивилизованном государстве»? Не пытайтесь врать – тут же продолжил Сенибус, не давая Тайпану вставить и звука. Я  даже могу рассказать, какой стороной лезвия вы намазываете брусничный джем на свои утренние тосты. А госпожа Коллинз с дочерью проживают, насколько мне не изменяет память, в США. Он лукаво улыбнулся. Но отношения с женой у вас, ох, какие не простые. Чаще чем  Северную Америку вы посещаете Южную,  а точнее Аргентину, страну, где живут самые красивые представительницы женского пола.
Глаза министра обороны вылезли на лоб  и сохраняли такое положение еще долгое время.               
-Хотя, это не важно –  глава рода небрежно махнул рукой, чуть не шлепнув Мальвуса по носу.  Вот, уважаемый министр обороны, почему вы пятьдесят лет штампуете военную технику, причем добротную, но не продаете ее и не используете? Ведь так поступать глупо. Прекрасные боевые машины просто ржавеют на свалке. Почему? На что же вы приобретаете корм своим азиатским рабам? Какой вообще смысл в то, что вы делаете?
Чтобы затаить войну, ваша светлость  – Мальвус поднес пламя зажигалки к кубинской сигаре, толщеной с большой палец, которую престарелый глава рода секунду назад стиснул между зубов – а для войны нужны союзники, государство уже многие десятилетия пытается найти добрых и могущественных покровителей, вроде нас. Подумайте хорошенько, у них есть бойцы и оружие, у нас власть и темная лимфа. Вместе мы будем несокрушимы! Выпустим черную силу и заставим Элладиум упасть перед нами на колени. Городишко же находится на крупнейшем в мире месте залегания многих природных ресурсов. Выжмем золото из его земель. У нас будет достаточно средств для полномасштабных военных действий. Элладиум – наша путеводная звезда к мировому господству!

                XXX
-Обрекать себя на верную смерть? Темная лимфа вещь чрезвычайно опасная, лишь Инфернус впускал ее в свои жилы и чем это закончилось. И главное ради чего, Мальвус, если мы и так имеем контроль над миром
-Власти у нас, возможно, достаточно, но какой от нее толк, если мы сидим в заточении в проклятом замке – негромко произнесла пожилая дама, сидящая по правую сторону от Сенибуса.
    -Ты что поддерживаешь идеи нашего помешенного внука, Дорогая – нахмурив брови, выговорил ее муж.
   -Это целиком и полностью мои идеи, Сенибус. Мне хочется побывать в Цюрихе и собственноручно выбрать именно те бриллианты, которые мне придутся по душе, мне хочется пройтись по Лазурному берегу, мне хочется улицезреть мир простых богачей с их примитивной и изящной роскошью. Да что говорить о роскоши! Я обыкновенной-то жизни, я обыкновенных магазинов не видела с тех пор, как замужем за тобой, Сенибус!
-Да, господин Сенибус, главный плюс нашего соглашения в том, что мы освобождаем род от изгнания – продолжал убеждение Мальвус.
Глава рода направил на него вопросительный изумленный немигающий взгляд.
-Ах, да вы же не посещаете нашей библиотеки, а вот я, посиживая там частенько, разыскал удивительные рукописи Инфернуса. И среди принципов проведения обряда оживления обнаружил в них следующую фразу. Мальвус изъял из кармана брюк скомканный листок бумаги, развернул его и зачитал вслух: « И чары Мирабель поглотит пыль из мрака, и рухнет наша келья, и мы свободу обретем!»         
В следующий момент Сенибус выхватил бумажный ком из рук зятя, и, прищурившись, стал рассматривать его с нарастающим любопытством. – Это уже интересно, Мальвус, чрезвычайно интересно, но риск просто безумный, нет никаких гарантий, что после обряда выживет хоть кто-то из нас.
-Отец – его окликнула не молодая, но очень привлекательная женщина. Стриженные под каре каштановые волосы элегантно обрамляли бледное лицо, а желтые топазы, поблескивая в глазах, смотрели на главу рода с прям-таки детской невинностью. – Риск неотъемлемая часть  жизни, папочка, а ради некоторых вещей человек просто обязан ставить все на кон. Что у нас есть, папочка, мир, мы почти овладели им, и созерцаем его лишь на картинке. Неужели ты, не желаешь, чтобы тебя почитали, неужели ты не мечтаешь посидеть в одном из шикарнейших казино Монте-Карло?
-Неужели вы не жаждете сладостной мести за все те беды, что Элладиум наслал на наш род – с противоположной стороны нашептывал ему на ухо господин Мальвус.      
Будто шелест змеиных языков окружил старика Сенибуса. Он со злостью стукнул кулаком по столу и вибрация, прошедшая через предмет мебели в один миг уничтожила шепот, уговоры и просьбы. В воздухе повисло напряжённое бездействие. Даже муха, летавшая под потолком, испуганно прижалась к хрустальной подвеске на люстре.
От такого стука по столу сердце Лео почти остановилось. Мальчик, все еще стоящий у замочной скважины, никак не мог осмыслить, о чем говорят его родственники. Темная лимфа, обряд, Инфернус и вправду был черным магом или ему просто все это сниться? Отвратительный, непонятный тогда получается сон!   
-Хорошо, господин Мальвус, если вся моя семья выражает согласие мы так и быть готовы пойти тебе навстречу при одном условии, с вашим военным цирком, с танками, с пулеметами придется повременить.
-Вынужден вас огорчить, Сенибус – с надменной гордостью статуса вице министра обороны проговорил Тайпан – отложить или перенести начало операции невозможно, начало операции назначено на пять сорок утра и…
Сенибус  совершенно бесцеремонно перебил Коллинза, ехидно искривляя рот – в таком случае, драгоценнийший Тайпан, придется тебе обходиться без нас. Сам посуди, человек принимающий участие в обряде в лучшем случае теряет сознание на четыре-пять часов и потом, ты же не привел с собой пару десятков  крепких здоровых добровольцев, которым мы бы ввели лимфу чуть пожже, не так ли? Значит, понадобится время, дабы их разыскать.
-Будь, по-вашему - процедил господин Тайпан сквозь плотно стиснутые зубы. С утаенной где-то внутри ненавистью он окинул озлобленным взором окружающих его выходцев из четы Инфернус и запустил руку в карман, стремясь выудить оттуда мобильный телефон. 
 -Прошу прощение, если вы собираетесь звонить кому-то, то придаться вам воспользоваться спутниковым телефоном. Неизвестно откуда громоздкий прибор с антенной появился на ухоженной белоснежной, точно свежий утренний снег в поле, ручке Драцены  с длинными аристократическими пальцами, протянутой гостю.
Пробурчав про себя: «Как вы вообще живете без интернета и связи», Тайпан принял телефон и начал набирать на нем цифры.         
-Похоже, наши условия будут соблюдены – заключил Сенибус – значит, придется мне идти за… 
Глава рода замер с выпученными глазами, не успев и подняться с места. То, зачем он  намеревался идти то, что храниться в сейфе в подземных катакомбах замка, от которого всего один ключ, всегда висящий на шее главы рода, теперь стояло во главе стола. На обрывке бархатной ткани находилась чаша, полностью платиновая, инкрустированная черными опалами, размером с крупные виноградины, серебряный кинжал и медальон  на толстой  длинной цепи, с изображением герба рода Инфернус  - летучей мыши с двумя копьями, перекрещенными на ее груди.
-Каааа… каким образом? – ошеломленный господин Инфернус задыхался, давясь  воздухом и не находил возможности четко сформулировать свой вопрос.
-Уверяю вас, добраться до этих артефактов мне абсолютно не доставило труда – пояснил Мальвус и  горделиво приподнял голову. – Кроме того, я бы спокойно провел ритуал, жаль, но такая привилегия доступна лишь главе рода.
- Какое счастье, что главой рода становятся исключительно урождённые Инфернусы и после моей смерти власть перейдет к Драцене. Пожилой господин с невероятным трепетом приподнял тяжелую крышку платиновой чащи. Затем он осторожно с тенью блаженства на лице втянул в ноздри аромат черного густого варева, наполняющего чащу ровно на одну треть. Медальон повис на шее Сенибуса, правая его рука крепко сжала серебряный нож, словно вымещая накопившейся за долгое время гнев, плооснула по левой. Тайпан Коллинз, не на йоту непосвящённый в особенности оживления темной лифы, ужасно испугался такого резкого и неожиданного жеста и выронил телефон из рук. На месте где рассеклась сухая, тонкая, будто папирусная, бумага старческая кожа образовалось небольшое алое пятно. А через пару секунд кровь усиленно засочилась из раны, растекаясь по всей руке и попадая на шелковый рукав халата. Господин Сенибус запустил порезанную руку в чашу с опалами. В ней в тот же миг что-то зашипело, закипело, зашевелилось и плюнуло густой  пеной.         
-Обряд оживления требует большое количество крови – говорил пожилой господин, передавая кинжал супруге – тут не окунешь просто медальон в чашу, не приложишь его к коже и не оставишь отпечаток. Черная жидкость питается кровью и жизненной энергией, нашей ненавистью, злостью и завистью. Постарайтесь распахнуть в себе все порочные качества и тогда мы наполним чащу до краев.
-Распахнуть? – задумчиво переспросил Тайпан, неуверенно поднося кинжал к запястью.
-Режьте смелее! - рявкнул на него глава рода.
Недовольно поджимая губы от нежелания выполнять волю Сенибуса, Тайпан Коллинз прочертил на руке тончайшую царапину, еле пропускающую кровь.
Далее Лео без интереса наблюдал, как собравшиеся за столом люди холоднокровно проводили ножом по своим рукам, мелкие кровавые зерна граната сыпались в платиновую чащу, сливаясь с ее содержимым, кое Лео не в состоянии бы разглядеть с такой дистанции, да и еще через замочную скважину.  Процесс сей, по мнению Лео, был ужасающие скушен и медлителен, а сопровождающее его неразборчивое нудное шептание выступало в роли колыбельной. Сон уже почти пленил мальчика, но внезапно некое обстоятельство вновь ободрило его. Очередь дошла до человека, за все время собрания, не произнесшего ни слова. Только сейчас Лео понял, насколько они с ней похожи. Бледная кожа на щеках укрыта легким живым румянцем, глаза из янтаря с яркими огненными бликами пламени, волосы жидкие пшеничные. Хотя, их роднила ни одна внешность. Нечто общее просматривалось и в их темпераментах. Возможно, иногда, она также отрицала общепринятые правила, возможно, временами, она также, вопреки всему следовала собственным принципам. Какая-то тусклая искра объединяла их. Авалин Инфернус любила своего сына, любила сильно, как и того офицера, с которым ее однажды свела судьба. Она умела любить – одно ее достоинство, перерастающее скорее в эгоизм. Люди, не состоящие с Авалин в каких-либо отношениях были ей безразличны. Горели бы целые города, вымирали бы от эпидемий страны, если бы это не затрагивало  интересов ее близких, она или бы не обратила внимания на беды чужих ей людей, или бы позлорадствовала постороннему горю.
Однако,  никак нельзя понять, почему эта тридцатипятилетняя дамочка не произвела никакой реакции на протянутый ей Драценой серебряный нож. Госпожа Авалин продолжала придаваться раздумьям, со сложенными на груди руками, устремляя взгляд куда-то вдаль и пронзая им каменные стены замка.
-Авалин – сипловато прошептала ее старшая сестра, подергивая женщину за руку – пора, твоя очередь.
Мать Лео не повела и бровью.
-Ваш ход, госпожа Авалин  - почтительно объявил Мальвус.
На сей раз Авалин легонько притронулась к рукоятке кинжала, и отодвинула его от себя.
 -Авалин, вот сейчас непременно нужно сыграть комедию? – сказала Драцена с ноткой яда в голосе, по тому же обычаю, что она и разговаривала с сестрой в детстве, когда та отказывалась выполнять ее требования.
-Прошу меня простить, но это как-нибудь без меня, хорошо. Я изначально соглашалась с отцом, замысел с обрядом чрезвычайно глуп и не гарантирует нам никаких земных благ.  Нашему роду следует продолжать спокойную и размеренную жизнь в Шелерате, а участие в войне между двумя мировыми державами ни к чему хорошему нас не приведет.
    -Дорогая моя – обратилась к женщине госпожа Домина.  - Да какая, там война, все пыль, конфетти, безделица, дело на несколько дней. С магией Инфернуса Элладиум мы покорим в два счета. Дальше пойдет настоящая жизнь. Подумай о свое сыне. Он тебе вроде бы  безумно дорог.  Подумай о будущем, поджидающем молодого человека в настежь распахнутом мире.
-Будущее? У Лео? Ты полагаешь жестокое и беспощадное общество способно  принять такое  беспутное создание, Лео сумасшедший и всем вам об этом известно, для него ничего вокруг, словно не существует,  у безумного мальчика из леса Шелерат нет ни то, что будущего, у него нет настоящего.
 -Но  ты, подруга, сама  виновата – произнесла Драцена, обращаясь к сестре теперь уж абсолютно грубо. – Ты знала, с кем связываешь свою судьбу, вот и получила сыночка. Единственный наследник! Да он позор нашей фамилии!
Глаза госпожи Авалин потускнели и увлажнились, она кивнула, точно сглотнув тяжелый горький ком обиды и сожаления, женщина на выдохе шепнула: «да», всхлипнула, поднялась из-за стола, отошла к камину.
-Еще одна – процедил сквозь зубы Тайпан, хлопая себя по лбу – как вы обходитесь, Мальвус, с этим вашим семейством? Уживаться с ними, я думаю, адская мука.
-Требуется терпение, колоссальное терпение – прошелестел тот губами так, чтобы его мог слышать лишь его товарищ – впрочем, вы правы, временами просто не хватает сил.  – Госпожа Авалин, зачем же вы нас оставляете, в обряде оживления должны учувствовать минимум шесть человек.
 Вслед за Авалин с места вскочила и ее сестра, которая мгновенно осознала, что попадает в неловкое положение. Ее истекающая кровью рука давно находилась в платиновом сосуде. Дабы не утратить драгоценную жидкость Драцена дождалась, пока последняя черная капля упадет в сосуд, а затем, закрывая рану другой рукой, отправилась к камину.
Говорили две особы рода Инфернус тихо, и поэтому Лео не дано было разобрать их речи, он и не старался. Во время спора Авалин и Драцены Лео, прислонившись головой к дверному косяку, думал об отрешенном. Лишь пару секунд назад мальчик начал осознавать серьезность происходящего. Согласиться его мать учувствовать в  заговоре или не согласиться - не играет роли. Мальвус не отступит от своего. Под его командованием армия Безымянной страны с космической скоростью захватит город. Они разнесут государство в прах, разбомбят белокаменные соборы и дворцы, уничтожит серебряные ажурные купола, о которых он читал в хранящихся в библиотеке книгах. А люди! Многие погибнут, многих, скорее обратят в рабство. Бедные дети и старики! Бедный уголок мира и добра, священный земной Рай, коим мальчик воображал Элладиум с самых ранних лет!
Две сестры, наконец- таки на чем-то сговорившись, вернулись на свои места и вскоре руки обеих дам оказали в чаше, инкрустированной опалами. Внезапно с блеклых уст главы рода сорвался громкий и истошный вопль, заставивший сжаться даже сердце вечноспокйного Мальвуса.  Грязно-серая пена миновала края сосуда и выплеснулась на стол, прожигая в нем сквозные дыры. Сенибус кричал безостановочно. Рука его сжимала медальон, протягивая его к куполообразному потолку. Из клочьев черноватой пены выскальзывали мелкие склизкие змеи. Они впивались ядовитыми клыками в ладони участников обряда, обвивались вокруг их предплечий. Тяжелый удар грома, будто выполненный многотонной каменной кувалдой, разлился по всему замку. Задребезжали  окна. Пол под ногами точно провалился. Лео отбросило к противоположной  стене. Он врезался в книжный шкаф, двери которого тут же отварились. Книги, книги толстые, в твердых переплетах сыпались на мальчика. Будто сами Данте, Гетте, Булгаков ожили и лупили его по голове. Звон, грохот в ушах. Он еле выбрался из-под книжного града. Упершись ногами в прыгающий пол, Лео незамедлительно ринулся к своей комнате, спотыкаясь на ходу. Захлопнув дверь своих апартаментов, мальчик рухнул на кровать, и уставил глаза в тяжелый плотный полог над ней. Разгоряченная кровь стучала у него в висках, разбивая мысли. 
Каким образом ему теперь поступить, куда подать свою душу. Оставаться с семейством он не намерен, не намерен помогать им в разрушении Элладиума.               
Если после, так сказать, активации черной лифы, Инфернусов больше ничего не будет удерживать в замке, то нужно бежать, неважно куда, лишь бы подальше отсюда!
-А я думал, маменька, вы обо мне более высокого мнения, ну  оказалось, это не так. Что ж пусть я беспутное сумасшедшее создание, пусть у меня не имеется будущего, тогда я просто не буду более обременять вас своим присутствием.
Лео вдруг понял, что исполняется заветная мечта всей его жизни. Теперь он полноправно свободен, но сможет ли он наслаждаться свободой, полученной такой ценой? Сколько невинных душ погибнет от пробужденной лимфы страшно и представить! Элладиум, конечно, самое защищенное государство, да только удастся ли ему отразить такую атаку? Элладианцы ведь ничего не знают о заговоре. Мирно спят сейчас, посапывая, и не подозревая об ужасе, уготовленным им грядущим днем.

                XXXX

  - А что если… - непроизвольный  щелчок среди рассуждений мальчика, занес в его голову новую идею. Невероятно глупую и безумную, а все же осуществимую.  – Что если возможно предупредить Элладианцев, и таким образом они, успеют подготовиться к вражескому наступлению?
  Он выдернул нижний ящик из прикроватной тумбочки и средь вороха книг, брошюр и скомканной белой бумаги он отыскал пожелтевший от  времени, сложенный вчетверо лист. Такого рода разваливающаяся макулатура представляла собой карту Шелерата, составленную еще   прапрапрадедом Лео.    
-Придется идти пешком, другого не дано – говорил про себя мальчик,  с величайшей осторожностью разворачивая карту.  – Напрямик, через лесные дебри выйдет около десяти километров. Нас отделяет от Элладиума это дремучий участок, который он за свою недолгую жизнь успел досконально изучить  – Лео слегка провел пальцем по шероховатой поверхности плана местности. И если ничто не задушит, не задавит Лео в проклятом лесу, он доберется до города-государства ко времени. Разумеется, еще его могут  и не пропустить в супер защищённый город или в слова такой немного значительной личности, как Лео без доказательств попросту никто не поверить. Но отбросим следующие домыслы в сторону и будем хранить в сердце светлую надежду. И есть шанс, что судьба позволит юному узнику темного леса раз в жизни совершить нечто хорошее.
Алмазные запонки, платиновые цепи, перстни с рубинами и сапфирами, золотые наручные часы в дополнении нескольких маленьких золотых слитков – бессмысленное, зато чрезвычайно дорогостоящее «барахло», подаренное Лео на рождество и дни его рожденья, были небрежно брошены на дно  рюкзака. Все это он надеялся выгодно продать при первой возможности  и получить, таким образом, необходимую ему денежную валюту (бумажных денег в замке не держали). А вот простенькие дешевые часы, карманные с позолотой, принадлежавшие когда-то его отцу он повесил на шею. Куча ювелирных украшений  в рюкзаке мальчика была погребена под слоем одежды и других вещей. Натянул на себя теплую дождевую куртку и сжал в руке карту. Замок Инфернус пролетел перед глазами, словно единственный вздох.
      Холод обгладывал руки и ноги. Порывистый ветер рассвирепел уже так, что не просто сбрасывал капюшон с головы нашего героя, а пытался выдрать с корнем пшеничные волосы паренька. Вода перед глазами полностью лишала его возможности видеть. В какой-то момент он запнулся  о большой камень и с трудом осознал, что  это растрескавшаяся могильная плита его древнего предка.
-Кончилось фамильное кладбище - мысленно проговорил Лео. А дальше перед ним должна была встать на невидимая стена, многие лета отделяющая его от внешнего мира. Этого не произошло, но он до последней секунды не верил в наступившую теперь для него свободу.
Вот наш герой погрузился в абсолютный пугающий мрак леса.  В какой-то момент мальчик остановился и, переводя дух, обернулся назад. Его родной готический замок смутно проглядывался сквозь паутину  древесных крон.
-Ни за что не отступлю, пускай лучше умру здесь по пути к свету, но не вернусь туда никогда в жизни - с яростью сказал себе мальчик и рванул вперед.
 Голова кружилась, все вокруг становилось безликим и одинаковым. Сделав неосторожное движение, он угодил в гигантскую ледяную лужу, которая едва ли  не поглотила его целиком. И в этот момент дыхание Лео оборвалось…