Глава 6. Знакомство с Англеом

От том, что квартира Виктора Князева - место довольно странное и даже  не совсем пристойное, догадаться можно едва переступив ее порог. Но никто из трех наших  героев и не мог представить себе всю суть  чертовщины, которая происходит здесь каждых божий день…

Прикурнув всего на мгновение, Лео проснулся очень рано, уловив тончайшую кромку рассвета. После бессонной ночи в конечностях чувствовалась слабость, а голову будто  изнутри застелили полиэтиленом и плотно набили ватой. Сначала, ему показалось, будто бы выстрел  донесся еще из тревожного полупрозрачного сна, но громкий  хлопок повторился вновь.

-Неужели нас нашли!- встревоженный паренек в мгновение ока выскочил из-под одеяла, словно ставшего за ночь теплее и толще и сунул ноги в какие-то пушистые тапочки баклажанного цвета, хотя и не помнил, чтобы они стояли у его кровати, но сейчас это не играло никакого значения. По лестнице он не сбежал, а буквально слетел, споткнувшись несколько раз, потирая слипающиеся заспанные глаза.
 
Первой, на кого наткнулся взволнованный Лео  на своем пути стала Валентина. В махровом халате, наброшенном поверх ночной сорочки, витиеватой конструкцией из бигудей на голове и гневным румянцем на щеках домоправительница заметала щеткой на пластиковый совок цветные черепки, искусно расписанные цветочным орнаментом.

-Вот ведь еще один паразит явился! Конечно, своих же нам мало, а теперь еще и из Франции! Это какая наглость: ворваться в чужой посреди ночи с оружием в руках, разбить дорогущую китайскую вазу и напасть на несчастного мальчика - ворчала женщина,  ни чуть не замечая нашего героя и его расспросов о том, что случилось.
Когда же звон бьющейся посуды раздался в соседней комнате за углом, Валентина окончательно перестала себе сдерживать: выругавшись самым непристойным образом, она выпрямилась во весь рост, изобразила грозную каменную маску на лице, и уткнув руки в округлые пока, погорланила на всю квартиру - Машка, срочно тащи веревки, проволоку, скотч - что найдешь, вязать его надо!

В конце концов, Лео махнул на домоправительницу рукой и сам направился в туда, откуда доносился треск бьющегося стекла, неразборчивое лепетание и изредка жуткие в перемешку с визгом  всхлипывания.

Следующая абсурдное сцена происходила в небольшой комнате с облепляющими стены невзрачными салатовым обоями. Назначение ее до подлинно определено не было, но здесь  размещался  маленький резной буфет из красного дерева, швейная машинка стояла прямо на полу, а большую часть пространства занимал затянутый пыльным чехлом бильярдный стол, никогда не использовавшийся обитателями квартиры.

Юноша, которого Лео заметил еще вчера, смуглый, коренастый, и, вроде как, француз по происхождению (звали его Луи, и  подрабатывал в доме Виктора Князева водителем) нарезал круги около сего самого габаритного стола для бильярда, убегая от другого смуглого коренастого француза, очень на него похожего, вот только уже с проседью в волосах. Тот, что был старше сжимал в руке пистолет. Он размахивал огнестрельным оружие для пущего устрашения,  и яростно бранился  на родном языке, настигая свою жертву. Действие перемещалось по всей комнате, переодически что-то  опрокидывалось, крушилось или разбивалось.

Виолен и Анвис находились тут же и с перепуганным удивлением наблюдали за происходящим.

-Что они тараторят? - непонимающе вопросил Лео, пытаясь вслушаться в хаотичный бессвязный диалог двух французов, но четно: когда-то он брался учить этот язык, но из-за отсутствия стимула в скором времени бросил.

-Сложно перевести дословно, слишком много бранных слов - ответила Виолен - но сама история такова: Луи работал на господина Фостера в течении нескольких лет, совмещая работу с учебой, но где и на кого  он учился выведать никому не удавалось. Теперь же обнаружилось, что паренек приехал в Москву с целью поступать в хореографическое училище  и поступил, а родители - богатые и влиятельные люди - об этом даже не догадывались. Два года они тешили себя мыслями, будто бы их сын в Англии постигает экономику. Но  когда же все открылось в семье у них разразился скандал отец ополчился на мать, так как та с детства прививала сыну любовь к балету.  Теперь же разъяренный родитель вот  розыскал своего непослушного Луи, которого теперь, скорее всего убьет.

В тот момент, как Вио закончила свое объяснение, под действием мощного толчка резной буфет покачнулся, растворив свои дверцы  и весь находившийся в нем фарфоровый сервиз посыпался на пол.

-По-моему папаша его перегибает палку? Что такого постыдного в балетном искусстве. Это ведь для мужчины сущее благо - можно безнаказанно лапать молодых стройных девок - саркастически рассуждал господин Фортер. Пламя его серебряной зажигалки легонько укусило сигару, а та в сою очередь тут же закашлялась горьким  дымом. -Monsieur…monsieur, pouvez-vous arr;ter! nous allons r;soudre tous pacifiquement. Но писателю так и не удалось усмирить разъяренного отца Луи. В добавок нечаянно вылетевшая из пистолета пуля, подбила люстру, висящую под потолком, и она едва не обрушилась на голову подоспевшей с веревками Валентине.
 
Дело кончилось тем, что  пришлось вызвать полицию до приезда которой, дебошира еще кое-как продержали.

Стоя на крыльце у подъезда Луи провожал скрученного скрученного полицейским отца лукавым взглядом и кричал ему в след опять же на французском -Вот видишь,чья взяла, папа. Хочется тебе того  или нет, я от своего не отступлюсь и не придам искусство, пусть ты меня даже и наследства лишишь! - (так про крайней мере звучала его речь со слов Виолен) при этом, когда преступника-француза еще усаживали в машину и он в последний раз посмотрел на Луи, тот исполнил  ему на прощание лихое антраша.

&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&

Безумным французом приключения до полудня не кончились. Часам к девяти, когда сели завтракать под окнами вспыхнул недовольный голос толпы, состоящей преимущественно  из молодежи от двенадцати  до двадцати пяти лет, хотя вместе с тем было достаточно людей зрелого и даже преклонного возраста. Из общей массы особенно выделялась иссохшая, но бойкая маленькая старушка. Волосы у нее были грязно-розовые, как свиная шкура - дешевая краска отвратительным образом смешалась с темной сединой.   Облаченная в средневековое, причем мужское платье, размахивая деревянным мечом она пылко выкрикивала своим писклявым с хрипотцой голосом, похожим на скрип заржавевших качелей: «Алексис жив!… Алексис не мог погибнуть!…Мы требуем воскресить Алексиса!…»
Остальные кричали почти тоже самое. Многие вздымали вверх калорийные транспаранты, таких размеров, что едва хватало обхвата рук. Кто-то в честь такого митинга разукрасил себе лицо, кто-то соорудил на голове причудливую картонную конструкцию.

-Неугомонные существа! Господин Фотер, ведь они же еще на прошлой неделе обещали устроить это безобразие, да еще и телевизионщики, и журналюги - подлые твари здесь! - восклицала Валентина, грозя кулаком из распахнутого окна на кухне участникам  сборища.

-Чего они хотят? - спросил Лео, который более других ребят не понимал, что происходит.

-Культ!- с прискорбием прошептал обремененный славой писатель. Один подслеповатый  глаз его опасливо поглядывал в окно. Сам силуэт его скрывался за плотной парчовой шторой. -Очень многим представителям нашего современного общества, тем, кто не имеет особых целей и стремлений, кроме, как удовлетворение первичных потребностей и  детям, которым особенно скучно, ведь об обеспечении их благами пекутся родители, обязательно нужен культ, чтобы поклонение ему выставлять за смысл своего существования. И уж поверьте мне на слова, они не утруждают себя долгими и тщательным его поисками. Вот этих - произнес Виктор Князев, тыча указательным пальцем в  оконное стекло - нелегкая занесла в книжный магазин. Видимо, он первый встретился им на пути, когда им в голову взбрела мысль выбрать себе идола.
С таким же успехом они могли бы наткнуться на фотографию какого-нибудь смазливого певца в журнале или с головой уйти в мир видео игр. Но в данном случае попался пресловутый книжный, котором, как известно, прежде  всего, бросается в глаз большая разукрашенная витрина с бестселлерами вроде моих ( хорошие, но сложные для восприятия  книги никогда не стоят на виду, они и без лишнего пиара  находят своих читателей). Мои же рейтинговые творения  - вечные рабы рекламы и ярких обложек, сплетен, блесток ровно как и все культы нынешнего мира.

С этими словами глаза писателя заплыли серостью, и безысходным унынием, и  Лео понял наверняка: когда этот господин говорил, что собирается застрелится он отнюдь не шутил.

-Не напишет, на зло вам больше не сорочки не напишет - надрывала голос домоправительница, перекрикивая врывающийся в квартиру ветер. Свое распаренное  от гнева лицо она поминутно терла засаленным кухонным клетчатым полотенцем, насквозь попавшим рыбой и жареным луком. -Ну, господин Фортер, разве можно это терпеть? Я звоню в милицию!

-Эх, как же ты, Валя, не осознаешь: полиция с ними за одно. Думаешь, люди из органов фэнтази не читают и не ждут этого чертового продолжения, которого, я повторяю в тысячный раз, никогда НЕ БУДЕТ - последнее слово пожилой господин выкрикнул по слогам в то самое кухонное окошко громко, как только мог. -Они еще, пади, и оцепили все вокруг. Нет - протянул несчастный раб белитристики, почти не размыкая губ и при этом безнадежно покачивая головой. -Мы в западне.

-В администрацию президента жаловаться следует! - не унималась Валентина.

-Конечно, конечно - с иронией соглашался Фостер - а лучше сразу в Ватикан.



-Все же есть же что-то в этой славе - предположил Анвис. С детским любопытством он рассматривал участников митинга, прихлебывая  уже почти простывший мятно-медовый чай. -Толпы поклонников, падающие ниц перед вами… В глубине души вы, наверняка, гордитесь своим успехом?

Тут Виктор Князев  взглянул на мальчика, как на дурочка.
-Слава? Ты говоришь слава? Мой дорогой, ты хоть понимаешь значение этого слова? Стать известным - это не значит, что тебя возлюбит пол мира. Да всем этим людям на меня, как на человека, абсолютно начхать. Им безразличны мои чувства и переживания. Нет, из-за смерти моей они, правда, поплачут для приличия, но будут обвинять за то, что я ушел, не дописав книги и им нечего, бедным, будет пролистать в метро. Жалкие эгоисты! И в этом идолопоклонении они показывают только, как сильно влюбленны в самих себя.


Тем не менее, ничего не добившаяся  толпа очень быстро рассосалась (если, разумеется, ее не разогнали), под окнами опять стало тихо, и лишь не навязчивое и туманное жужжание машин вливалось в квартиру через открытую форточку.   

По завершению завтрака в голове господина Фортера казалось было вспыхнуло воспоминание о погибающей родине, помочь которой является его долгом. Он даже  начал уже  заводить с ребятами разговор дожевываю пригорелую корку тоста, оставшуюся на тарелке. Но внезапно раздался звонок в дверь прибежала Маша дернула писателя за плечо и каким-то странным жестом объяснила пожилому господину, что требуют его.

-Неужели она и в самом деле не может говорить! - при этой прискорбной мысли внутри нашего героя более взбудоражилось возмущение и разочарование, чем сочувствие. -А ведь если спросить об этом напрямую, это будет ужасно нахально.

С наступление дня жизнь  в обители престарелого литератора закипела, пошла своим чередом, и квартира приняла свое почти перманентное состояние - проходной двор. Поминутно в дверь звонили и стучали. На пороге оказывались люди всех возможных типажей различных слоев общества и все без исключения имели личное дело к господину Фортеру. Пусть многих и выдворяли из квартиры пенками в три мгновения или прото не пускали на порог, но все же известный писатель все время занимался своими посетителями.
Насчет бесконечного потока визитеров, Валентина, которая в тот момент наблюдала, как Маша замешивает тесто для сдобных булочек и щелкала дочь по пальцам за каждое неверное движение, дала следующий комментарий
-Ну за это вам, ребятишки, надобно господина Фортера простить. Он хоть и не пишет больше, но  и без того занят: иногда, например, самолично занимается реставрацией древних вещиц, что доставляет ему приятель-археолог. Сам он  из-за  травмы позвоночника на раскопки давно не ездит. Предметы эти барин наш  или продает, или жертвует в музеи. Да к нему, собственно, и не только из-за археологических находок приходят. Человек он по натуре своей добрый и гостеприимный, даже почитателей своих  частно у себя принимает, хоть и ворчит на них за глаза. Что греха таить, чертовски умен, к нему политики известные приезжают за советом, он гость всех значимых светских мероприятий, по телевизору засвечивался ни раз, особенно в передачах, связанных с искусством. Друзья его, конечно, все больше пьяницы, дебоширы и развратники…
На этой фразе Валентина сильно раскашлялась и расчихалась, поскольку в ноздри ей забилась вздымавшаяся клубами пекарная мука, которую просыпала ее неуклюжая дочь. Более от домоправительницы ничего толкового услышать не удалось.

Подойти к господину на протяжении дня возможности никакой существовало. Все время он проводил с гостями в своем кабинете, прихлебывая чай, так что припавший ухом к двери любопытные ребята, припавшие ушами к двери улавливал обрывки этих бесед. Должно отметить, с дамой в строгом деловом костюме, эффектно появившейся в дверях писатель сказал два слова имеющих отношение к Элладиуму, но  самое отдаленное. Нечто вроде: «Россия могущественная страна благородных людей, правительство которой не сидит сложа руки, когда гибнет другое государство, а всегда готово прийти на помощь.»

Потом господин Фортер внезапно для всех испарился, ровно как и его водитель Луи и  автомобиль писателя, стоящий под окнами.

Такой круговорот событий продолжался несколько дней пока  ребята терпеливо  ожидали, пока сам господин писатель не сочтет нужным поговорить с ними об элладиумском вопросе. Все это время наши герои пребывали в напряжении, не выходили на улицу, чтобы осмотреть город, ничего не обсуждали друг с другом и мучились от коварной бессонницы. Только на пятый день они все-таки решилась подкараулить возвращение хозяина дома и поговорить с ним на чистоту.

-По-моему, в этом доме просто  пытаются затуманить нам головы этой невообразимой суетой и неразберихой, и помощи от этого господина ждать бессмысленно - высказалась Виолен,  когда часовая стрелка приблизилась к полуночи. Затем она развернулась на каблуках взмахнув мятыми, давно уже не блестящими локонами и ушла на верх. За девочкой последовал и изможденный за несколько дней тревожного волнения ее приятель, не теряя надежды хоть немного  выспаться грядущей ночью.
А непреклонный Лео остался караулить в прихожей. Сна не было  ни в одном глазу. Неистовое желание объясниться с Фотером будоражило его сознание.   От перебитой волнением усталости слегка знобило, поэтому он закутался в сорванный с лысого кожаного дивана клетчатый плед. Паренек очень долго размышлял над тем, как ему начать диалог, чтобы не выглядет в глазах пожилого господина малолетним идиотом. Нельзя  вести себя чересчур неуважительно с хозяином, приютившем его в своем доме, который к тому же старше Лео примерно примерно в пятеро,  но и уверенности в разговоре, решающем судьбы целого государства терять не следовало.

Менее чем через час ключ щелкнул в замочной скважине входной двери, что заставило  нашего героя, заскучавшего от длительного ожидания, встрепенуться. Господин Фортер громко шаркнул о резиновый коврик подошвами своих ботинок, очищая их от уличной пыли, и воспользовавшись услужливостью потрепанного и заспанного Луи избавился от  пальто.

-Что же ты, мой мальчик, меня здесь поджидаешь? - вопросил  писатель удивленно, поглядывая на сидевшего в кресле Лео и натягивая на лицо какую-то вороватую улыбку.

Мальчик поспешно выдернул из вороха собравшегося здесь хлама толстую книгу, как запоздалое и самое бесполезное алиби на данный момент.

-Знаю даже, о чем тебе неймется меня спросить - пожилой господин ловко в одну секунду размотал шарф со своей жилистой, но дряблеющей от старости шеи - и вправду, есть мне что тебе сказать насчет Элладиума.

При этой фразе сердце Лео замерло на секунду. -Неужели!- подумал он.

-Был я сегодня на День Рождении у лидера одной из политических партий  - начал Виктор Князев, когда его водитель уже удалился в свою маленькую угловую комнатку на первом этаже. -Вла….- протягивал пожилой господин, закатывая глаза к потолку и как бы силясь припомнить имя данного политика - а, впрочем, ты все равно его не знаешь. Чудеснейший малый, ну, не малый, конечно, а даже постарше меня будет. Ум и талант выказывает поминутно! Ценнейшие вещи говорит, за ним хоть каждое слово записывай. Чудоковат и экспрессивен, правда, «но а не странен кто ж? - Тот, кто на всех глупцов похож». Исполнить бы все его предложения, как бы расцвела Россия, расцвела бы, но никогда не расцветет. Кому это нужно? А такие персоны, как он, только говорить отвлеченно и умеют…
 Лео все следующие слова Фортера представлялись бессмысленными и он пропускал их мимо ушей, пока хватало терпения. Затем он пронзил  монотонный рассказ писателя о светском приеме резким восклицанием, будто самурайским мечом. -Господин Фортер, так что же об Элладиуме! - взгляд при том у паренька стал совершенно испуганный, детский, невинный.

-Все вы молодые люди любите перебивать. Так вот, собрались на сей вакханалии первейшие лица государства и я переговорил со многими об элладиумской проблеме.

-И?- дрожащие нотки надежды отозвались в голосе Лео.

-Не представляешь, все они рассмеялись и приняли меня за сумашедшего. Вы, говорят, книжек своих уже своих переписали. Уже всякие выдуманные государства в реальный мир переносите. И правильно, и довольно с вас, теперь точно запретим у вас под окнами митинги устраивать. Но тут хоть чего-то я добился.

 -Что прямо так и утверждают?

-Заявляют решительно, что такого государства, как Элладиум не существует и никогда в помине не существовало - произнеся это довольно холоднокровно  литератор, давая облегчение своим измученным артритом ногам плюхнулся на деревянный ящик, в котором хранилась обувь.

Лео, будто бы совершенно не понимая Фортера, еще несколько раз оглядел его. Старик был хмелен, что придавало ему легкую раскрепощенность в мимике и движениях. Но хмелен не до той степени, в которой человек может позволить шутить себе так нагло, и так безбожно.

-Погодите, погодите, пожалуйста - паренек и сам начал нелепо размахивать руками, словно это способствовало опровержению слов Фортера - вы же сказали, что Россия с Элладиумом состояла в хороших отношениях, и Элладиум даже оказывал ей финансовую поддержку.

-Да, я об этом знал еще много лет назад от своего хорошего приятеля из правительства.

-И вы ничего не путаете?

-Пусть я далеко не молод, Лео, но совсем из ума еще не выжил. 

-Тогда как же все взяли и просто-напросто забыли о белокаменном городе?

-Просто бывают  ситуации, когда заставляют забыть и молчать, и не один разумный человек не поставит под угрозу жизнь и здоровье себя и своих близких, ради какого-то далекого царства. А таких отважных дурачков, как ты, очень мало, особенно в политике.  Вы все же не теряйте надежду, я попытаюсь  сделать что-нибудь, но будте   готовы и к тому, что Элладиум может погибнуть.


                333333333333333333333333333333333

Ноги нашего героя, точно закованные в кандалы еле волочились по лестнице. Преодолевать каждую последующую ступеньку становилось все труднее, ведь теперь на мальчике лежала обязанность сообщить своим приятелям неутешительную новость.

Интуиция Лео не обманула: его товарищи по несчастью еще не спали. Анвис крупными шагами энергично расхаживал по комнате Виолен, стремясь, наконец, вымотать себя и загнать в сон, 
 а сама Вио капала в прозрачный стакан жидкость из различных маленьких флакончиков, вынутых из рюкзака, приготовляя сильное снотворное.

Здесь Лео не нашел другого пути, кроме, как прямо передать слова господина Виктора Князева. И долгое время ответной реакции не следовало, ребята сидели с  застывшими лицами и лишь размеренно покачивали головами.
Наконец, украдкой смахнув с века осколок невольной слезы, Виолен произнесла -Что ж, меня это ничуть не удивило. Подумайте, ответив честно самим себе: «Как иначе?» Неужели бы мы явились отважными гонцами к «могучему» бульварному писателю, а затем многотысячная армия русских мгновенного бы изгнала врага из белокаменного града? Смешно! По отношению ко мне, к нам с вами, мой дед поступил очень гуманно, убедив не только окружающих, но и нас самих в значимости нашего побега в Москву. Правда, Силен потеряли -  думаю, эта оплошность единственная. Пусть прозвучит жестоко, но дедушка мой свое уже сравнительно отжил. А мне обеспечено, казалось бы,  светлое светлое будущее. Можно было бы связаться с родителями, заставить их прилететь сюда и никогда больше от себя не отпускать. Помочь с квартирой и трудоустройством уж точно в компетенции Фортера. И чудесно, чудесно! - в каком-то забытие она произнесла данное слово еще трижды, с каждым разом повышая ноту. -И все имеется для жизни и бренного благоденствия, а об Элладиуме следует забыть, подобно мутному сну. Во только меня воспитали иначе: слово родина для меня не пустой звук. То не указ и не воля правительства, почти каждый элладианец так же предан своему государству. Да и возможно ли жить, зная что людей, деревьев, птиц, цветов и зданий, которые ты встречал и приветствовал взглядом каждый день на протяжении многих лет более не существует - твое прошлое разбито вдребезги!  Места, где прошли твои лучшие мгновения, твоих знакомых испепелил кто-то по собственной прихоти. Нет, меня все же воспитали иначе: я не смогу жить с такой тяжестью на сердце!

В след за этим монологом от девочки последовал настороженный вопрос о том, где спрятаны вайолет скутеры. И впервые за все время вспыхнул Анвис,  с криками: «Это не выход!» паренек схватил Виолен за руки, с такой слой, что от боли губы ее искривились.
-Пусти, пусти Анвис, ты спятил совершенно! Пожалей хотя бы незамеченную лодыжку. Да лучше уж вернуться туда на смерть, чем здесь волочить бессмысленное существование с гниющей совестью.

В порыве горячки Вио придавила непомерно широкую и длинную ногу Анвиса, сравнимую только с утиной лапой каблуком. Тот отпустил подругу и девочка резко дернула хромированную ручку. Распахнувшаяся дверь ударилась о противоположную стену в коридоре и задрожала. Ребята едва успели моргнуть, как фигура Виолен скрылась во мраке длинного коридора. Анвис рванул за ней.
И уже через три минуты среди разворошенной, погрязшей в хаосе комнате мальчиков шла жестокая, почти кровопролитная борьба  знакомую нам металлическую трость.

 Лео смотрел на дикую выходку  приятелей с недоумевающим призрением. Ему хотелось просто высыпать на каждого из них по ведру льда, и таким образом остудить эту безумную потасовку. -Да вы в двоем , похоже, окончательно рихнулись? - прикрикнул он на Вио и Анвисом- Будто бы если поубиваете  друг друга кому-то от станет легче. Пускаться в истерику сейчас, как минимум глупо, тем более, надежда еще не потеряна  - финальная част реплики вылетела  из его уст очень неуверенно.

-Да какая, какая, черт возьми надежда? Да лучше уж и правда сгинь в могиле заживо чем существовать, как сейчас. Страх, кошмары во сне и наяву, мы не спим уже третьи сутки - хрипя надрывающимся голосом отвечал Анвис - откуда ты вообще вылез, недоделанный герой? Чрезмерно гордишься, что спас нас тогда, что предупредил и вывел детишек из захваченного здания, которые все равно наверняка теперь все умерли. Какое тебе было дело до нас, до государства, которое стерто со всех политический карт, до города, чье название никто почти не помнит, до города по номером икс?

От такого заявления компаньона по несчастью Лео на некоторое мгновение даже потерял дар речи.  -А, по-твоему, я виноват в том, что рисковал своей жизнь, чтобы помочь вам? - возражал оскорбленный герой, возмущаясь всеми фибрами души.

-Не из благородных побуждений ты это делал. Лишь в угоду своему тщеславию. Кроме того, ты и не помог не кому, сделав еще только  хуже - продолжал парировать Анв. Оставив драку с Виолен, он медленно приближался к своему оппоненту и уже тыкал  пальцем в его тощую грудь.

-В мире каждые шесть минут кто-нибудь умирает от войны - подхватила Вио, так что беги лучше на Африканский континент, там, где автоматные очереди гремят без перерыва, твоя помощь точно нужнее. А меня бы, честно говоря, лучше бы пристрелил тот солдат.

-Знай, ты просто жалкий наглый выпендрежник! - выпалил Анвис на одном дыхании и смачно плюнул в зеленоватый ковер, отразив в этом действии неизвестно откуда возникшие жесточайшие ненависть и злобу к нашему бедному пареньку по имени Лео.

Тот в свою очередь был уже не в состоянии выносить таких порывов и принял решение уйти куда угодно, главное подальше от них - людей, к которым он проявлял полное доверие, людей, которых он в ближайшем будущем видел своими друзьями.
 
-Да провалитесь  вы все! - испустив бывшим приятелям в ответ проклятие, Лео вышел из комнаты. Внезапно негодование переросло в настоящее остервенение, паренька буквально колотило изнутри. Дрожали даже губы. Беспрерывный медный звон раздавался в голове морально раздавленного  героя. Пространство вокруг будто бы начинало самовольно деформироваться. Плыли стены коридора и растекался потолок. Раскатистое эхо внутреннего голоса тормошило искалеченное сознание фразами: «Почему я здесь? Как же, как же это все бессмысленно. Глупо препираться с двумя детьми, получившим психологическую травму во время элладиумской трагедии. 
А войну и вправду не одолеть. И чего, скажите, я туда сунулся, сам чуть не погибнув? Неужели во мне и вправду взыграл тщеславие?»

Лео вожделенно хотелось скрыться от всего внешнего мира, и мальчик был бы, наверно, сейчас рад провалиться в пылающую бездну, если б она разревелась под его ногами. Он ввалился в крохотную каморку, по размерам своим не превосходящую шкаф. Едкий кислотно-химический запах моющих средств моментально впился в ноздри, а деревянная швабра ударила его по загривку, вызвав едва ощутимую и мимолетную тупую боль. Эта крохотная комнатка была, по всей видимости, хозяйственной кладовой, что отнюдь не смущала нашего героя. Он опустился на пол,усыпанный гранулами голубоватого стирального порошка и головой уткнулся в колени.

А ведь, черт возьми, его рюкзак ведь доверху набит всякой золотой дрянью, драгоценными побрякушками. Продал бы он их - достал  денег, а, раздобыв фальсифицированные документы, снял бы на время квартиру или номер в гостинице. И тогда у него бы появился шанс уйти, так сказать, в разгул, вкусить жизнь в полной ее мере. Что же он, в самом деле, бесцельно мучается со всеми этими призраками полу сказочного государства под буквой Х? Соблазнительные сахарные мысли разливались в его воображению несколько минут, пока из-за своей омерзительности не приобрели привкус прогорклого масла.
Лео одернул себя -  какой же бред я только что выдумал - рассудил он и по обыкновению от отчаяния вцепился в собственные волосы.   

Приземленные развлечения взрослого мира, к которым многие тянутся с самых ранних лет - все такая дешевка, неужели они способны сделать его счастливее? Нет: только истерзают и ослабят. В конце-концов, это даже не есть жизнь. Так, одна прелюдия.
Вот только, на вопрос: «что же тогда такое жизнь?», - наш юный герой пока не был готов ответить.   

Нервным сильным движением мальчик оттянул ворот  джемпера и неожиданно для себя ощутил на груди, довольно увесистый округлый предмет, который он с давних пор решительно не замечал, считая  вросшим в его собственное тело. Но именно сейчас  реликвия Лео, действительное воплощение частички его души, напомнило о себе едва ощутимым, не саднящим как грубое железо, холодком благородного металла. Отцовские часы паренек практически не снимал, не рассматривал, не чистил, забыв даже, как они собственно и выглядят. Лучезарный блеск золота зачерствел под слоям грязного налета. Крепкая плетеная цепочка сплошь поросла разнообразными ниточками и ворсинками. Нечем было обьяснить такое небрежно отношение к святыне, ценившейся мальчиком дороже всех земных сокровищ. Он лишь сейчас заметил, что, на самом деле карманные, часы, были старше ни только его отца, но   деда и даже прадеда: на оборотной дощечке бисерное мелким шрифтом было выгравировано: «1917». За датой шла поздравительная надпись по-русски, которую паренек конечно же не смог перевести. Но на внутренней стороне оборотной дощечки значилась фраза уже на латыни: «Живи смелей, к утратам попривыкнув, со временем все неизбежно тлеет, а смертным время не остановить».

-Со временем все неизбежно тлеет… - неосознанно прошептал обладатель часов, едва размыкая губы,  и вперся взглядом в  точку, которую он сам выколол в пустом пространстве. -Все тлеет: отвага, стыд, позор, и молодость, и честь, не только вещи подлежат износу, родные люди обратятся в прах на наших же глазах, ил мы на их - выдумывал продолжение к философской цитате мальчик, торжественно ощущая себя как будто шекспировским Гамлетом, только на много более юным - нет смысла в этом мире страху, нет смысла чем-то дорожить… - на этом и оборвался  невнятный монолог, потому что лирические мотивы внезапно оставили паренька.

 Часы почти выскальзывали из повлажневших от пота рук, поэтому он судорожно хватался за цепь, дабы не уронить свое бесценное сокровище на грубый кафель. Мысли Лео невольно возвращались к безликому и безымянному отцу. В данный момент мальчик искренне верил: это был человек из лучших и злоба нашего героя по поводу того, что он не мог поговорить теперь с безызвестным родителем доходила почти до остервенения. -Отец, папа, папочка, - взывал осиротевший сын, - почему жизнь такая сложная? Почему мне никак не удается ее понять. Я не виню тебя, просто, обычно, когда родители уходят рано в другой мир, они посылают своим детям от туда ангела-хранителя. Зачем ты оставил  без попечения мальчишку, более других склонного сбиваться с пути? Неужели положился на мою никчемную мамашу? Пошли же мне помощь хоть теперь, после стольких лет равнодушия к моей судьбе, иначе я не вынесу! - дальше он уже ничего не помнил и впал в тупое лихорадочное беспамятство. С той минуты в голове Лео лишь изредка озарялись какие-то обрывки невнятных мыслей, перед глазами остались одни контуры и тени предметов…

Входная дверь скрипнула. В подъезде за стойкой он увидел консьержку, которую прежде не застал на рабочем месте: пожилая женщина, подперев рукой дряблую мясистую щеку похрапывала под оглушительное жужжание прикрепленного к стене жидко кристаллического телевизора.

Грязно-серый асфальт фонарей запятнали запятнали мелкие после дождевые лужецы. Звуки, пролетающие мимо с космической скоростью, слипались ком. Потерявший самообладание парнишка не понимал, что несется во всю прыть, надрываясь, вопреки сбившемуся тяжелому дыханию и выпрыгивающему из груди сердцу. Мальчик точно впал в совершенный анабиоз. Неизвестно, сколько миновало таких часов, занятых шатанием по переулкам. Когда же паренек очнулся, то обнаружил себя лежащим, свернувшись калачиком,  у входа престижного магазина  часов одежды, который по милосердию судьбы, был в данный момент закрыт.  Солнце начинало колотить по пыльному балдахину московского смога. На улицах стало как никогда пусто, редкий прохожий, истративший где-то ночь возвращался теперь домой отсыпаться.

Лео встал на ноги и отряхнулся. Голова у бедняги кружилась до сих пор. Не успех наш герой толком прийти в себя, как его охватил новый припадок, но на сей раз все происходило в полном сознании. В раздавленном мозгу зашевелились новые отчаяние идеи - ничего из этого не имеет значения, а причиняет тебе боль. В бездну, в бездну лучше прямо сейчас, прыгнуть, с головой.
Впереди, у лестницы, ведущей под землю виднелась алая буква «М», которая, как сообразил мальчик, и в русском языке не изменяла своего значения. -Метро, - сказал он себе, - вот, как раз, то, что мне нужно…

В подземном царстве метрополитена буйствовал, разгоняемый поездами воздух, раскачивающий двери из стороны в сторону и оглушающий спешащих посадку пассажиров. Старинные турникеты, безжалостно каравшие  всякого безбилетника, паренек преодолел без особого труда, проскочив вслед за худенькой женщиной, воспользовавшейся своим проездным.
Метро Лео также как и лифт в доме Виктора Князева видел впервые. Хотя  он и знал о проложенных во многих крупных городах мира сетей небольших подземных вокзалов, соединяющихся туннелями. Паренек только мельком взглянул на московскую подземку и опять принялся смотреть себе под ноги.  Эти мраморные арки, навесные люстры, бронзовые, местами пообтертые до золотого блеска вечными  прикосновениями назойливых туристов, статуи партизан и красноармейцев с ружьями  восхитили бы паренька, но в теперешнем его состоянии архитектурная эстетика, пародирующая мотивы Элладиума были ему чужды. Неизвестно по какой причине Лео тут же нырнул в серебристый вагон, где зеленоватый пол здорово исчеркали обувные подошвы. Двери сомкнулись,  и вскоре поезд перенес нашего героя на другую станцию еще красивее предидущей: с замысловатыми узорами на стенах и пестрыми мозаичными картинами, которые изображали улыбающихся колхозников в народных костюмах. Часто между ними мелькало серьезное лицо статного господина с пышными  черными усами и прожигающим насквозь лукавым взглядом.

-Значит здесь - условился сам с собой мальчик, вот только окончательного решения еще не принял. Он стоял, словно  ноги его были приварены к полу. Время шло, несколько поездов пролетели мимо. Трудно идти по жизни подобной этому коридору метро. Ты либо двигаешься вперед, либо можешь «соскочить». Другого не дано, и оставаться на одном месте, в одном мгновении даже ненадолго ты не имеешь права.
 
Стертые носки его замшевых ботинок легка свисали с края платформы. Из темной бездны туннеля начинали доноситься первые отголоски  стука колес об рельсы, порыв ветра, знаменующий прибытие поезда, ударил в лицо. Оставалась самая малость: выждать три четверти секунды, а затем слегка накрениться вперед и всей волей поддаться искушению, чтобы никогда больше не страдать.

 




  С момента рокового и самого страшного и печального события в жизни Ангелины Сеперовской прошло около четырех лет, но она до сих пор помнит этот день лучше едва минувшего вчерашнего, помнит все вплоть до последней детали. Таким вещам забываться не свойственно. Они обладают уникальной непревзойденной способностью разрушать психику человека, прожигая раскаленным  железом клеймо в его памяти. Каждый звук, каждой движение, каждая вспышка света мелькнувшая перед ней в злосчастный день уже никогда не раствориться потоком новых, пусть и положительных впечатлений. Даже кислый с примесью какой-то химической горечи вкус апельсина, пару долек которого она  поспешно и бессознательно разжевала тогда с утра,  поспешно собираясь, боясь опоздать на спортивное соревнование - международное или всероссийское… Девочке тогда не исполнилось еще и десяти, и она  плохо разбиралась в этих всех тонкостях. Но взрослые доходчиво объяснили, что победа проложит ей дорогу к блестящей карьере в большом спорте. Художественной гимнастикой Ангелина занималась буквально с пелен и при том очень усердно. Зачастую поговаривали, будто бы девчушка подает большие надежды.

-Еще в жюри  будет известный тренер из Европы - описывал ей предстоящее мероприятие отец, торопливо вдевая жилистую руку в рукав кашемирового пальто - постарайся выложиться на все сто процентов, мы с мамой очень в тебя верим - на лице мужчины читалась преждевременная гордость за дочь.

-А если не получится? - робким и тихим голосом, свойственным ей до сих пор, спросила маленькая Ангелина. -Что если я не смогу победить, не завоюю первое место и тогда не поеду учится во французскую спортивную школу? Я потеряю уважение в твоих глазах?

Отец лучезарно улыбнулся, свое простодушной широкой улыбкой, которую его дочь видела в последний раз, и приобнял ее.

-Анжель (так лаского на иностранный манер называли ее родители), милая! Что за глупости. Кому выиграть, как не тебе.  Даже Ирина Александровна при всей своей строгости называет тебя лучшей из всех, кого ей доводилось обучать. Порхает, говорит, как пушинка, словно ангел. Такая пластичность и грациозность, будто бы…

-Это дар небес -  проговорила шепотом спортсменка, тем самым заканчивая давно известную похвалу от своего тренера.

В тот день волнение и страх буквально переполняли гимнастку, заставляя сердечко трепетать подобно кроличьему. Это сейчас минувший детский страх кажется девочке мелочным и нелепым  в сравнении с тем, что охватил ее позднее - в полдень того же дня.

Запершись в тесной и грязной раздевалке, пропахшей насквозь девичьим потом, маленькая героиня целых полтора часа ожидала своего  дебютного и вместе с тем  последнего выступления. Она дышала часто, сидя, обхватив курами свои худенькие острые коленки. Редко мерцающий свет одинокой лампочки, свисающей с потолка едва рассеивал густой сумрак.
Но вот усиленный микрофоном голос из вне, голос звучащий поту сторону каморки для переодевания объявил ее имя. Ангелина набралась смелости и осторожно толкнула дверь. В глаза ей тут же брызнул ослепляющий белый свет, точно испущенных из самого Рая. Зрение быстро вернулось и девочка смогла видеть  необыкновенный потолок, который зачастую привлекал ее внимание во время тренировок. Когда совсем не основал сил,  когда икроножный мышцы дрожали от длительной растяжки, она поднимала голову и глядела сквозь квадраты прозрачного стекла, словно желая, чтобы небеса ниспосылали ей сил. Толко в сей день стеклянный потолок, в одном месте разрушенный и затянутый плотным полиэтиленом, покрывала искрящаяся снежная насыпь, а, значит, до завесы до стучаться не представлялось возможности.

Ангелина бегло окинула взглядом зрителей, отыскав среди них соих родителей, бабушку с дедушкой, шестилетнего белокурого братишку и двух подруг, составлявших ее группу поддержки. С опаской  она присмотрелась к серьезным господам, восседающим за судейским столом, шелестящим бумажными листами, поправляющим очки, кашляющими и переговаривающимися. Медлить было нельзя. Будущая чемпионка коснулась слегка подрагивающей рукой гимнастической ленты, а затем  потянула снаряд за собой в самый центр зала. Девочка вздохнула за мгновение до того, как раздался сигнальный гудок. Из колонок полилась динамичная музыка; ее номер начался.

Пестрая змея из атласа, будто  сама взметнулась в воздух, и закружившись ярким  безудержным вихрем вокруг спортсменки, обрела над ей власть. Ангелине оставалось лишь слепо, не думая, подчиняться. По приказу леты она кружилась, совершала прыжки, изящно прогибая свой тонкий стан и приземлялась с ловкостью  пантеры. На середине выступления публика окончательно взбудоражилась и принялась одаривать грациозную рабыню пестрой змеи бурными овациями. Это невероятное зрелище растопило  даже сердца беспристрастных судей.

-Последний элемент- подумала гимнастка, осознавая, что мечты ее через какие-то несколько секунд воплотятся в реальность и уже, как подобает мечтательному ребенку, принималась рисовать в воображении картины сказочного будущего. Зажмурив глаза от нестерпимого волнения и необращая внимания на странный перебивающий музыку треск, она исполнила сальто в головокружительном прыжке. Ноги девочки еще не коснулись пола, когда, внезапно со всех сторон ее обдало оглушительным колючим звоном бьющегося стекла, кожу слегка обрызгала стеклянно-ледяная крошка.  Приземлилась Ангелина в абсолютную тишину. Уже не звучала музыка, не раздавался шума рукоплесканий. Людские крики, оказались мимолетными и едва успели послышаться.  Маленькая дебютантка долго боролась со страхом шевельнуться. Даже  на то, что бы открыть глаза и то ей не хватало духу несколько минут.

В какой же шок повергло десятилетнюю девчушку увиденное: вокруг нее возвышались горы из разбитого стекла, припорошенные талым снегом, багряным от человеческой крови, крови ее публики. От ужаса детскую грудь словно сковали железные цепи - на полминуты перервалось дыхание, а потом в огромном вымершем зале разразился истошный вопль юной Ангелины. Нет, это не возможно забыть. Ни за что и никогда.

И сейчас в памяти девочки слышится сирена кареты скорой помощи, возникают лица спасателей в красных балоневых куртках, отчаянно пытающихся успокоить осиротевшую крошку Анжель, которая в одночасье лишилась всего, что составляло ее жизнь:  семьи, друзей, грезящегося  будущего успеха в большом спорте, дома, надежд и рассудка. Она и сама умерла в тот трагический день: душа выскользнула из хрупенького тельца, оставив его волочиться по земле еще долгие годы. силу отсутствия у Ангелины других дееспособных родственников (пьяницу дядю, разумеется нельзя было брать в счет), девочка сразу после похорон очутилась в московском детдоме. 

Сегодня Анжель проснулась, встрепенувшись от ужаса:  ее узкая койка с облупившейся железной спинкой парила в воздухе над кипящем бурным ночным движением шоссе, огибающим детдом, кровать начала внезапно раскачиваться подобно детской люльке зеленовато-болотный  плед и подушка были сорваны ветром и провалились в бездну. На свой страх и рис поднявшись на ноги и с трудом удерживая равновесие, Ангелина стремительным прыжком соскочила с обезумевшей кровати. С трудом она вцепилась в край подоконника, собрала последние силы, чтобы подтянуть на руках весь свой корпус, и  ввалилась в растворенное окно комнаты, издав тяжелый вздох, напоминающий стон.

Покрытый ковралином пол, на который она приземлилась, внезапно размяк до такой степени, что прогнулся под телом почти невесомой девочки и превратился в  тягучие теплое облако, погладившее бендяжку, как  поглощает болотная трясина.

Анжела выпала из забытия от легкого покалывания на щеках. Лопатки упирались в твердую поверхность холодного пола. Перед ней на коленях стояла ее двенадцатилетняя соседка  по комнате Олеся, крепкая, даже несколько пухлая розовощекая, невероятно пышущая здоровьем для воспитанницы дома ребенка. Девочка слегка похлопывала Ангелину по щекам и окропляла ее лоб водой,выплескиваемой массивными короткими пальцами из граненого стакана.
Нужно сказать, за четыре мучительных года пребывания в детдоме Анжелина,  почти в все время находясь  в забытие, унынии, скорби по погибшим близким, с которой она никак не могла смерится, не сыскала  почти ничьего расположения и не  толком завела друзей. А эта добродушная, наивная, но вместе с тем смышленая Олеся была одной из не многих, кто относился к ней хорошо.

-Геля, Геля прошу тебя очнись- встревоженно шептала приятельница.

Ангелина с трудом приподнялась на локтях, превозмогая тупую боль шум и тяжесть в голове. Ее кровать стояла на прежнем месте, а окна, как всегда, были не просто наглухо затворены, но и заклеены, во избежание сквозняков.

-Ты видела? - спросила Анжель.

-А то, разве такое мимо глаз пропустишь, тем более, грохот был страшный. Удивительно, как Вика и Ева не проснулись. Ни того ни сего ты вдруг вскакиваешь с кровати на тумбочку, а потов безумств, камнем валишься на пол и начинаешь брыкаться и поскуливать, как в припадке. Хорош хоть пена еще изо рта не брызнула. Четвертый раз за месяц! И это уже ни чуточки не смешно, Ангелин.

-Моя кровать выплыла из окна и хотела скинула меня в пропасть -механически, как бы не осознавая своих слов, протянула героиня потирая припухшие глаза.

Встревоженная соседка закатила глаза.  -Да когда же ты поймешь наконец. Здесь уже не просто, как его там, лунатизм. У тебя серьезные проблемы с психикой, вечные галлюцинации и миражи, что во сне, что наяву. Тебе нужно к врачу обратиться, сходи, для начала хотя бы, к нашей медсестре.

На тонких бесцветных губах Ангелины отразилась вялая улыбка. Она хмыкнула и устало вздохнула - ты добра мне желаешь, Леся, я знаю, вот только обращением к медсестре, я так или иначе, подпишу себе смертный приговор. Много ты о детдоме не знаешь, хотя и живешь здесь дольше меня. В детдомах по части физического и психологического здоровья  не церемонятся, а быстренько сбагривают нездоровых в заведения куда хуже этого. Если кто-нибудь узнает о моей проблеме, то через неделю или две мой затылок будут обривать наголо в психдиспансере. Одна надежда: я сама смогу от них избавиться, должна.

В последних  словах девочки чувствовался оттенок зыбкости. Анжель не была в состоянии ручаться за то, что когда-нибудь воспрянет духом и вернется к нормальной жизни, ведь она  давно уже перестала различать границу между реальным миром и забвением, все чаще накатывающим на нее, овладевая растерзанным в клочья сознанием.

Держалась осиротевшая гимнастка очень даже стойко, сохраняла спокойствие тибетского монаха. Со дня трагедии в спортивном центре не единой слезинки не выкатилось из ее оливковых глаз. Но тоска пожирала ее медленно, незаметно. Новоиспеченная воспитанница детдома утратила желание есть и так отощала, что можно было пересчитать каждую косточку, просвечивающую сквозь истончившуюся, словно старинный пергамент кожу. Конечно, со дня невосполнимой утраты прошло много времени и эта меланхолия, возможно, была подпитана и другой  причиной, до сих пор никому неизвестной.

Ангелина вновь забралась в постель одернув покрывало, усыпанное пестрыми жирными пятнами от масляных красок. Она часто рисовала странные замысловатые сюжеты из странных книг, поэтому ее угол в комнате, расчитаной на четверых, прибывал в творческом хаусе: на полу валялись ломаные огрызки от карандашей, засохшие тюбики, скомканные листы бумаги. И как бы не ругали девочку воспитатели беспорядок этот не прекращался. Опрятным выглядел только прикроватный столик, где стояла фотография ее некогда счастливой семьи и возвышалась стопка из шести фантастический романов Виктора Князева, которые она почти ж то выучила наизусть, прочитав каждую часть минимум двадцать раз.

Как всегда, засыпая, Анжела вперилась глазами в книжную стопку, рассматривая их глянцевые корешки, но тут в груди ее внезапно кольнуло от испуга: девочка не досчиталась шестой книги самой новой, подаренной ей одним пареньком, перешедшем на воспитание в приемную семью.

-Ты не трогала мою книгу, ту, в фиолетовой обложке?

-Нет - ответила резким отрицанием Леся - ты ведь знаешь,  я давно уже усвоила, что прикасаться к твоим бесценным - идея не из лучших.

Тогда в голове Анжела моментально всколыхнула мысль о возможном похитителе дорогой  для нее вещи. -Значит Демид, или кто-нибудь из его дружков заходил сюда, пока мы спали и не слышали шагов - девочка произнесла просто как факт в ее голосе не слышалось не малейшей толики злости. Способность злиться несчастная девочка утратила вместе со способностью радоваться четыреста миллионов мгновений назад. Она лишь страстно желала вернуть свою книгу и при том, не развязывать конфликта, на который у нее не было сил.
Установив для себя следующие условия, она слезла с кровати и засеменила босыми ногами по ламинату.

Опомнившись спустя несколько  секунд, за ней устремилась и Олеся. -Геля, стой! Неужели ты и вправду собираешься идти сейчас к Демиду. Да он же тебя одной рукой по стенке размажет! - боясь разбудить воспитателей, девчушка осознанно приглушала собственный крик, стремящийся громом выплеснуть из горла. -Стопка клеенных бумажных листов не стоят здоровья.

-Здесь дело в другом. Важна не  вещь а память о том человеке, которая в ней заключается, об очень хорошем человеке, поддержавшем меня, когда мне было совсем плохо. Иногда и пустяковая безделушка, подаренная от чистого сердца, может быть ценнее даже бриллианта размером с виноградину - она подумала еще секунду и прибавила - хотя, если разобраться, и сама книга  мне тоже дорого. Книги для меня воздух,  только этим грезами, этими сказочными историями я теперь  существую.

До самого возвращения Ангелины, ее заботливая соседка не сомкнула глаз: девочка переживала за свою почти ж то подругу, но идти вместе с ней струсила. Пуглива  она была  по натуре своей, словно кролик. Олеся попыталась разбудить прочих  своих соседок постарше, чтобы те пришли но помощь, но они лишь едва встрепенулись, пробурчав себе под нос какие-то ругательства, и засопели вновь.

Через четверть часа Ангелина появилась на пороге. Даже при скудном свете, отбрасываемом луной с  землистого цвета лицом, можно было увидеть, что из носа девочки идет кровь. Стекая по губам и подбородку до самой шеи, багровая струя, забрызгала светлую клетчатую рубашку. Тихо-тихо нервно всхлипывая, она прижимала к груди несколько опаленных по краям страниц - останки фиолетовой книги.

При созерцания этой жуткой картины все тело добродушной девочки содрогнулось. -Боже мой, что они с тобой сделали! - воскликнула она, прикрывая рот своей маленькой пухлой ладошкой.

-Они били меня втроем - холодно сказала Ангелина и шмыгнув носом, подтерла разбухшие от удара ноздри костяшками пальцев - но эта травма не так страшна, как те, которые она сами нанесли своим и без того истерзанным душам.

На самом деле, Демид и его компания конечно же никакой душевной боли не ощущали, зато  получили невероятное удовольствие, спалив на глазах владельца дорогую для него вещь, и в довершении, избив его самого. Неужели вот эти  парни, вот эти бездушные отморозки  вырастут в людей, в настоящих людей? Если такова правдивая сущность человека, то достойнее, наверное родиться навозным жуком.


Подходя к тумбочке, чтобы сгрести в ящик  уцелевшие книжные листы, она повернулась спиной к  своей приятельнице: сзади объемная прядь волос Ангелины почернела и свалялась ком, который, кажется, еще слегка дымился.

-Это тоже зажигалкой - предчувствуя недоумение соседки, несчастная жертва.

Из глаз Леся невольно брызнули слезы - они, чудовища. Но ты, ты бывшая спортсменка, ты, разумеется, сумела дать им  какой-то отпор?

- У  меня бы, наверное, хватило сил  поставить по фингалу на лицах каждого из трех. Я  даже хотела ударить, но вдруг передумала. Какой смысл творить жестокость, если ее и так в этом мире предостаточно?

Тут Олеся перестала себя сдерживать схватила подругу и накричала на нее почти истерически так, что зашевелились даже спящие мертвецким сном Ева и Вика - да не неси же ты бред, сумасшедшая, по-твоему, нельзя защищаться от разжиревшей тупой скотины, вроде Демида?  По-твоему, это грех, по-твоему, лучше покорно умереть  под их ударами? Ты сама себя губишь, целых четыре года ты медленно но верно, вгоняешь себя в гроб. Уныние - вот этот грех на много хуже и относиться к семи смертным, поверь мне, моя покойная бабушка мне в детстве много раз читала Библию.

Больше Анжель не отвечала. Взгляд девочки стал абсолютно пустым, она будто вновь провалилась в транс.   
Насупившись, ей заботливая приятельница,  оставила ее, затаив на Гелю самую страшную обиду, накрылась с головой одеялом и очень скоро заснула.

Ангелина долго еще долго простояла в оцепенении, затем, на глаза неожиданно накатилась тьма. Она попыталась удержаться на ногах, но ошибочно схватилась за край давно свалявшийся  подушки.  Подушка в свою очередь зацепилась за какой-то крючок на кровати и распорола свое желтоватое пузо. В воздух выплеснулось облако из влажных перьев и принялось медленно оседать над лежащей на полу девочкой. Казалось, снежные хлопья сыпались на ее лицо и грудь . Кровь до сих пор слабо капала, попадала в глотку, отдавая солоновато  привкусом меди . Анжель сжимала безжизненно свисающую на пол ручонку спящей без задних ног Леси и приговаривал про себя: «Какая же ты хорошая девочка». Именно этот самый момент в ее помрачившемся разуме взыграла идея : сегодня  нужно уйти. Она и раньше уходила из детдома неоднократно, на день, на два и бродила по городу. Иногда, осознавая свою безысходность и то, что деваться больше некуда, беглянка сама возвращалась в свой ненавистный приют. Иногда ее  ловила  полиция, а один раз задействована была  пожарная служба. Тогда пришлось снимать девочку с крыши многоэтажки, по которой она преспокойно бродила.

Вот только сегодня Ангелина отправиться не просто гулять, рассматривая пасмурные лица прохожих. Сегодня она ступит во внешний мир для чего-то другого. Анжель, правда, не знала еще для чего, этого самого озиравшего ее чувства она  ждала все долгие годы  заточения.

………………………………………………………………………………………….

Во мраке туннеля блеснули  два светящихся глаза электропоезда, который начал стремительно, растягиваясь по краю платформы. В следующую секунду Лео уже бы физически не смог удержаться на ногах и распластался бы  на холодных  рельсах, а его хребет был бы переломлен многотонной железной махиной. Но судьба решила дать нашему герою второй шанс. Внезапно чья-то тонка и вместе с тем крепкая рука стянула мальчика с опасного пути.

Несколько метров он скользил коленями по пыльному мрамору и, когда через несколько минут к пареньку вернулось самообладание, несостоявшийся самоубийца, немного отряхнувшись поднялся на ноги, чтобы  рассмотреть своего благородного спасителя, а вернее спасительницу. Юная девушка, возникла перед Лео, походила на него самого, почти как родная сестра: светлая кожа, прямые пшеничные волосы, не отличавшиеся густотой, тонкие черты лица, только нос чуть более вздернутый. Незнакомка обладала довольно крепким телосложением, однако ее худоба доходила до крайности. И несмотря на свои аккуратные и миловидные черты, ее изможденный вид пугал и вызывал почти отторжение.

  По догадкам нашего паренька эта юная особа, когда-то была прелестным, лучезарным созданием, нежной дочуркой, непоседливым ребенком. Просто, однажды, ее детство оборвалось, все наивные детские мечты разбились в дребезги вместе с хрустальным кукольным домиком, с которым она играла в своем воображении. На неокрепшие детские плечики жизнь взвалила все тяготы жестокой реальности. И девочка узнала, что в мир не состоит не только из смеха, сладостей, игр и ласк. Она познала боль и страдания на много раньше, чем следовало. В  этом их с Лео судьбы были так же схожи.

-Извини, что я вмешиваюсь, пусть это личный выбор каждого человека, но реально ли твоя трагедия того стоит? Стоит жизни? Уверен? Нет, ты не подумай, я лишь для себя хочу убедиться. Просто, многие люди с горяча делают страшную непоправимую ошибку, когда кончают с собой. Есть, конечно, и такие, которым кроме как уйти ничего не остается, но, разве, это твой случай?  - (вопрос был задан на английском, которым девчушка, по всей видимости, владела поразительно хорошо) голос ее звучал нежно и в нем не слышались нотки негодования или возмущения, спасительница ни сколько его не осуждала и говорила  спокойно, будто Лео всего-навсего бросил окурок мимо урны. Подобного обращения к собственной персоне, паренек точно не ожидал. Потому что, учитывая абсурдность  предыдущих  действий мальчишки, уместней было бы пару раз огреть его по затылку для протрезвления рассудка.

И в ответ на добродушное к себе отношение, несостоявшийся самоубийца решил изложить все на чистоту, хотя это было довольно не просто: при осознании собственной глупости зазрение совести сжало его в тиски, да и с английским произношением всегда были трудности  -В общем-то, никакой значимой причины у меня и нет. Помутнение в голове, иначе не скажешь. Нагнетала нелепость и мрачность происходящего. Просто, я, как дурак, возомнил о себе черт знает что  и в впутался абсурдно жуткую историю. И вот от своего сумасшествия самовольно решился посмотреть: а что ждет нас  там? - он указал взглядом на рельсы - по ту сторону смерти?

Девочка вздохнула и грустно-грустно улыбнулась, при том на щеках ее, усеянных бледно-серыми мелкими веснушками, выразились едва заметные ямочки. -Хочешь, я отвечу , что ждет тебе по ту сторону.

-Как ты можешь знать - усмехнулся Лео.

Незнакомка кивнула. -Я это еще очень давно поняла, когда меня в одну секунду окружили сотни смертей, но не будем о том, что прошло. Очень больно об этом вспоминать.

Лео и не нужно было спрашивать, он и без того осознал ее трагедию.  Ему хватило одного взгляда, чтобы изучить ее  вплоть до глубин души. Это было невероятно, но когда паренек во второй раз вгляделся в   свою новую  знакомую даже ее  бесцветные брови и полупрозрачные краешки ресниц казались ему родными. -Я ни в коем случае не хочу делать тебе больно. Скажи мне только, если ты уж знаешь, куда я попаду, после того, как пересеку черту? В какой Ад? Рай? Лимб?

Юная особа приблизилась к Лео и тихо проговорила, почти касаясь губами  его ушной раковины - вся вселенная подвластна закону круга, ты вернешься туда, где был до своего рождения - в ничто. Мрак и забвение, где нельзя мыслить чувствовать, существовать в какой бы то ни было форме. Тебе знакомо это состояние?  Закрой глаза, задержи дыхание и старайся не думать. (Ее указания мальчик выполнял безо всяких пререканий, причем охотно) Чувствуешь? Только стук сердца тебе мешает, не дает оторваться от реальности и обрести безграничную свободу. Свободу, которая побеждает плоть и превосходит мелочные человеческие страсти. Не рабство, свобода уничтожает человека. Самоубийство, конечно, личный  выбор, но самый глупый из возможных. В результате него не решается ни одна твоя проблема, а люди в добавок назовут тебя  идиотом и сумасшедшим трусом!

Герой наш поглядел на нее с тупым восторгом и произнес - Я узнал эти слова еще из твоих мыслей. Сочти меня психом, но по другому я это выразить не могу.  И вправду, я поступил, словно безмозглый идиот, прости, извини за то, что тебе пришлось увидеть.
 
Стыд теперь просто  жег юного мальчишку изнутри. Закипела кровь, отозвавшись румянцем на щеках. Он стал неловок, не мог ровно стоять на месте, переминался с ноги на ногу, безостановочно трепал волосы на голове.

-Не стоит, вокруг ни один человек не заметил твоего намерения сигануть под поезд. И я бы не заметила, не имей я привычки вглядываться в лица прохожих, угадывая какое счастье или какая печаль у них на сердце.

-Тогда можно хотя бы спасибо сказать за своевременную помощь. Тебя мне точно с небес послали ангелом-хранителем в ту минуту.

От таких возвышенных благодарностей его спасительница смутилась - Меня и зовут Ангелина - сказала она и выдавила из себя кроткий смешок.

-Лео - и паренек протянул ей руку для скрепления их знакомства. -Значит ты и вправду маленький ангел.

-Маленький? Да мы ведь с тобой точно ровестники, потому что мне четырнадцать исполнилось в прошлом месяце, седьмого.

Кровь на его ланитах внезапно остыла и паренек сделался бледным, как свежий снег. На этот раз Лео был ни столько ошеломлен, на сколько зол на  судьбу, в который раз проворачивающую с ним подобный трюк, будто на что-то тем самым намекая.

Перемену в выражении лица мальчика заметила Ангелина, не удержавшаяся от таких вопросов, как: «Что-то не так?» и «По-твоему, я выгляжу младше?».

-Просто за последнюю за последнюю неделю я встречаю теперь третьего человека, родившегося со мною в один и тот же день - ответил Лео с иронической улыбкой и как бы в негодовании пожал  плечами.

Но удивление девочки проявилось  лишь в слегка округлившихся губах.

Сам  Лео давно понимал, что все это не спроста и даже привык к странному шепчущую голосу, раздававшемуся то за спиной, то прямо в его голове. Нашего героя настигло смирение и теперь мальчик был готов безропотно выполнять волю невидимого духа, не задумываясь о последствиях своих действий и их значении. Он знал одно: если голос приказал, нужно исполнить, другого не дано. -Сколько времени сейчас - поинтересовался Лео у представившийся ему ангела, не желая лишний раз тревожить драгоценные, запрятанные под верхней одеждой,  отцовские часы.

-Шесть пятьдесят две, как видишь- проговорила Ангелина посматривая на большое электронное табло над аркой туннеля.

-Ты торопишься сейчас куда-то?

Ответ был преподнесен с грустной усмешкой - я с радость  бы торопилась, но немею такой возможности, у меня теперь нет не семьи, не друзей, не целей в жизни, чтобы куда-либо торопиться.

Значит - мысленно утвердил свои догадки Лео - и приемлемого место для проживания, стало быть тоже нет?

-А у тебя есть предположения на этот счет? - заинтересовалась  она, продолжая шаркать по мрамору резиновой подошвой своего кеда.

Наш герой не стал утруждать себя ответом. Резко схватив за плечо свою спасительницу,  он втолкнул ее  в уже закрывающиеся двери вагона электропоезда и сам заскочил следом.

-Это куда мы  направляемся? - вопросительно воскликнула Ангелина, оторопевшая от такой неожиданности - я прочла доверие на твоем лице, но, все-таки, если ты предлагаешь мне жилье позволь мне хоть забрать вещи из того постылого детдома. Из ценного в нем остались- пять воодушевляющих романов Виктора Князева, без которых я жить не смогу.

-Виктора Князева говоришь? - изумленно переспросил Лео

-Да, ты тоже читаешь? - глаза ее заблестели как у человека, наткнувшегося на родственную душу.

-От части - довольно протянул паренек и без пренебрежения прислонился лбом  к засаленному руками сотни пассажиров прохладному металлическому поручню - но, проверь, место, в которое я тебя проведу, тебя обязательно понравиться!


С рассветом, когда Машенька решила побаловать Лео поднеся ему кофе к пробуждению, и обнаружилась пропажа него паренька. должно отметить, это происшествие прокатилось по квартире импульсивной панической волной и затронула всех здешних обитателей. Больше всех теперь переживали Волен и Анвис, во-первых, потому что они уже, оказывается, считали его своим другом, а во-вторых, ребята понимали, что именно из-за их вчерашней грубости в адрес Лео он и сбежал.

 Они шлепали босиком по кухонному кафелю взад и вперед, припадая то к одной то к другой стене, и  надоедливо причитали, жалуясь на собственную глупость и эгоизм. Представление продолжалось до тех пор, пока не раздался звонок в дверь. В это время господин Фортер по многочисленным просьбам Валентины уже набирал номер полиции на своем телефоне, и, к счастью, довольно неприятное действие выполнять не пришлось. При благословенном звоне все немедленно и разом бросились в прихожую. Быстрее других среагировала Маша: именно она, дважды повернув ключ в замочной скважине впустила в квартиру полуночного  гуляку и его молоденькую спутницу.

Низенькую, тощую, бледную и почти прозрачную, словно приведение Анжель в поношенном джинсовом комбинезончике  никто сперва  не заметил. Внимание было устремлено  исключительно на Лео:  присутствующие обступили его со всех сторон, принимаясь осыпать его упреками и извинениями. Валентина даже стиснула паренька, знакомого ей менее недели, в объятия, как возвратившегося блудного сына, растрогалась и  чуть было не заплакала. Это покажется странно, вот только в сей миг мальчик впервые в жизни ощущал свою значимость для окружающих. До сих пор нашему герою и в голову не могло прийти, что кому-то до него есть  дело.

Но лишь только несчастная воспитанница детского дома показалась из темного угла на свет  воодушевленное настроение обитателей квартиры резко переменилось на возмущение. На Лео смотрели уже с каким-то молчаливым недоверием.

В лазурных глазах Вино разыгрался шторм, и она испепеляла приятеля взглядом, словно считая его виновным в худших грехах человеческого рода.

Скрестившая руки на груди Мария напротив беззвучно смеялась, умиляясь его выходке.

-Ммм…да - иронично  протянул Анвис сквозь почти сомкнутые темно-персиковые губы - славная у тебя, похоже, выдалась ночка. Вон, кого умудрился подцепить.
Однако за свою неуместную остроту паренек незамедлительно был награжден своим приятелем. Острый локоть Лео резко вонзился в его мясистый пухлый бок.

-Ну и что же, интересно, это за барышня с тобой? - спросила Валентина.

Сам же объект коллективного негодования, то есть Ангелина при такой неожиданной встрече с любимейшим  писателем, потрясшей ее до глубины души, обратилась в каменную статую. Затем дыхание девочки перехватило, она скорчилась по подобию восклицательного знака и, с тяжелым хрипом втягивая воздух, который для нее как будто бы загустел, выкрикнула знаменитый псевдоним господина Фортера.

-Фанатка! - с закипающей злобой процедил писатель  это ненавистное слово сквозь зубы и вцепился в седые волосы на своей собственной голове. -Еще одна полудурошная  поклонница в моем доме, как же их здесь не доставало. -Ох, не же правильным, подлым способом ты решил завоевывать репутацию в глазах женщин! ;Отдав Валентине приказание сварить горячий шоколад к завтраку, хозяин самовластно прогнал из прихожей всех за исключением Луи. Его Фортер, напротив, подозвал к себе для пущего устрашение двоих юньцов, с которыми следовало разобраться.

-Тебе чего от меня нужно, девочка - раздраженно спросил писатель, наклонившись к Ангелине так, что  крючковатый нос старика  едва не царапал ее впалые щеки - Книги? Фото? Интервью: узнать, когда выйдет продолжение моих идиотских бредней? Или, может, тебе на лбу маркером расписаться? Не хочешь же ты в одиночку разнести стены в моем доме?

-О, нет - ответила отрицанием Анжель, отрекаясь от всех безумных повадок, присущим фанатам. -Я просто ни как не воображала увидеть вас так запросто, но а то, что я восхищаюсь вашим творчеством, не до фанатизма, всему нужно знать меру, я только восхищаюсь. Так вот, то что я восхищаюсь вашим творчеством, ведь не дает мне права разносить стены в вашем доме.

-Что многие из этих бешеных прохвостов пытаются! - прокомментировал ее слова господин Виктор Князев.

-А ваши книги вы правда зря называете идиотскими бреднями. Их ну никак нельзя отнести к пустой развлекательной беллетристике. Безусловно, кто-то воспримет ваши книги, как бульварные романчики. Но если уметь читать между строк, можно многое подчерпнуть из них. В десять лет я похоронила всех близких, и ваши великолепные книги научили меня жить дальше, перешагнув через эту трагедию. Пожалуйста, позвольте только пожать вам руку, а затем я тут же уйду.

Пожилой господин неохотно принял рукопожатие, но сама Анжель, после таких искренних и мудрых речей уже не вызывала у него такой ненависти. -Пройди и ты пока на кухню - сухо сказал Фортер - мне нужно, прежде чем тебя выгонять, разобраться с твоим дружком.

Ангелина естественно подчинилась: не задавая лишних вопросов,  с невообразимой быстротой она прошмыгнула  в коридор, не избавившись даже от обуви и верхней одежды. Как только это произошло, начался жестокий допрос нашего Лео.

Фортер схватил мальчишку за оба хлипких плеча, из который настырно выпирали кости и встряхнул Лео с такой силой, что жизненный дух едва его не покинул. Дрожь в теле потом не унималась целых пол минуты, каждая жилка в нем дрожала, как туго натянутая струна гитары, резко задетая пальцами музыканта.

-Теперь объясни, дорогуша - неизвестно из-за чего  вдруг так рассвирепел пожилой господин, но на его блестящих глазных белках проступили красные пятна, белая вязкая пена замешивалась в широко раскаивающимся при крике рте  - какого черта ты себе позволяешь? Сначала сбегаешь и шляешься полночи неизвестно где, а под утро заявляешься с какой-то уличной девкой…

 - Зачем вы все утрируете! - прозвучавшее оскорбление своей новой знакомой Лео просто не был в состоянии вынести и, напрочь забыв обо всякой субординации, он перерезал крик Фостера своим, еще более громким - она ангел. Она спасла мне жизнь.

-Да что ты говоришь, каким же образом?

Вы вправе обвинять меня, но никого кроме. Я был очень зол на все вокруг из-за ссоры с ребятами, был подавлен от чего впал в какое-то забытие. Я шатался по городу, словно в лихорадке: голова кружилась и я ничего не соображал. В конце концов, потерял сознание в подземке, едва не свалившись на рельсы, а когда, очнулся, увидел около себя эту девочку. Она спасла меня.

-Нет, ты на него посмотри! - воскликнул господин Фортер, обращаясь как бы к своему водителю, хотя тот решительно ни слова не знал по латыни - подавленный душевными терзаниями бродит по улицам в лихорадке. Тоже мне, московский Раскольников - пожилой писатель сделал незначительную паузу, чтобы притворно закатить глаза и выстроить в голове следующие предложение. -И значит, в благодарность за спасение собственной шкуры ты решил обеспечить ей пропуск туда, куда другим обожателям псевдо элладиумских историй путь заказан. Довольно разумно. - иронично и недовольно пробурчал старик.

-Да ведь она обходилась с вами в высшей степени деликатно, повторяю она не сумасшедшая фанатка, почему же вы тогда продолжаете сердиться? Да, и совсем не для того, чтобы глазеть на вас, я привел ее сюда - пытался говорить вежливо Лео, но у него не очень-то выходило

-Ах, вот как. Тогда для чего же?

  - Я рассчитывая на ваше милосердие, хотел вас о другом просить.

За время, пока вереница сцепленных вагонов электропоезда ползла почему-то медленней обычного по узкому туннелю, словно гремучая змея, обтирая колесами ржавеющие рельсы, наш юный герой в разговоре с Ангелиной узнал кое-что о своей добросердечной спасительнице, имевшей судьбу очень несчастную, и теперь мог оперировать этими фактами, естественно, в благих целях - У этой девочки из-за трагических обстоятельств не осталось ни родных, ни близких, ни друзей - никого, кто мог бы протянуть ей руку помощи. Вот уже несколько лет она живет в детдоме, где бедняжке жизни нет. Вы ведь, наверняка приметили запекшуюся кровь у ее носа. Если Анжель сейчас вернется туда, те полоумные отморозки просто убьют ее. Умоляю вас, хотя бы пару дней, переждать, пока все уляжется…

-Позволить девчонке расположиться в моей квартире?! - пылом своего возмущения пожилой писатель оборвал речь мальчишки - я  думал, ты не на столько глуп, чтобы счесть меня за благотворителя. Я приютил Виолен, как внучку моего брата и вас, как беженцев из города, который я по молодости нахально осквернил своим бесчестьем, город уважение и любовь к которому  я растоптал собственным цинизмом. Но я отнюдь не обязан теперь пускать к себе в дом любого бездомного, любого обиженного Богом сироту или  дранную голодную шавку из соседней подворотни. Оглянись вокруг, Лео - при этих словах господин Фортер собственнолично обернулся вокруг себя три раза, распространив  руки в стороны - ты видишь здесь  хоть где-нибудь следы богадельни?

-Нет - ответил паренек - зато следы борделя прорисовываются  четче некуда.

Старик Фортер был просто-напросто фраппирован  дерзостью слов юнца. Он состроил сперва удивленную, а затем какую-то кислую, брезгливую гримасу, почесал ухо и подставил к нему ладонь, делая вид, будто бы он не расслышал беспардонного изречения паренька.

А, между тем, наш Лео потерял всякий страх, продолжая набирать обороты и непомерно дерзить. -Я говорю чистую правду, потому что видел достаточно за прошедшую неделю. Да вы ведь впускаете к себе не пойми кого -  всякую падаль, которая лакает коньяк с такой страстью, что потом в безобразном виде скатывается с лестницы. Просто свиньи! А еще размалеванных девушек, не имеющих в силу своей глупости ни малейшего чувства собственного достоинства и даже подражающих им женщин перезрелых женщин, которые не дополучили чего-то в этой размалеванной, глупой, бесстыдной молодости. Шулера, аферисты, путаны, дебоширы - полный набор. Вот не помню только, были ли здесь наркоторговцы. Конечно, стыдно после всего этого впускать в такую гнилую квартирку ангела, неправда ли?

Пару минут хозяин сей безобразной квартиры смотрел на мальчика вытаращенными глазами, затем положил на сердце скрещенные ладони и прошел мимо распустившегося молодого человека прямиком на кухню. Лео едва смог разобрать его почти беззвучное шептание, выплеснувшееся, точно пар из вскипевшего чайника - Что хотите, делайте что хотите… А мне-то какое там какао, мышьяк только выпить остается…

А Лео остался шлифовать в своем сознании грани массивной мысли о том, правильно ли он повел себя. На этот счет в голове паренька возникали множество споров, но одно можно было заявить с уверенностью: управляющая им изнутри потусторонняя сила была удовлетворена, ведь теперь господин Виктор Князев уже точно не посмеет выгнать Ангелину. На некоторое время она останется в данной квартире, но как использовать это самое сведение внутренний голос пока не желал объяснять.

К тому времени, как Лео добрался до кухни, осрамленный и оклеветанный в собственном доме пожилой господин уже из нее испарился. После себя он оставил пустую еще пустую еще теплую чашку с шоколадными подтеками по белому фарфору, надкусанную ванильную зефирину и раскрошенное печенье. Весь следующий день господина Фортера на территории собственного  пентхауса замечено не было.

Поскольку насчет Ангелины никаких однозначных распоряжений сделано не было она получила тот же статус, что и  давно знакомые нам Виолен, Анвсис и Лео. Статус «ожидающей в квартире неизвестно чего». Из чужаков кроме них четверых в апартаментах Виктора Князева сейчас жила только эксцентричная, но с грубыми и резкими манерами женщина средних лет, то ли к журналистка, то ли  телеведущая. Шаткий каблук ее лакированных туфель ступил в квартиру дня два назад. Тогда эта женщина вошла под руку с самим престарелым писателем и мужичком, круглым во всех отношениях и безжалостно раздирающим голосовые связки о какие-то пьяные песенки. Мужичек потом куда-то делся, а эта дама осталась.

…………………………………………………………………………………………

Часовая стрелка подтянулась  к полудню и резкий запах жареного лука объял уже всю квартиру. Неожиданно Валентина, обладавшая в доме достаточным авторитетом, имея характер властный и несгибаемый, наконец, решила заставить наших ребят выйти на прогулку по Москве, дабы они хоть немного развелись и не дошли со своими переживаниями до окончательного помешательства, что уже едва не случилось с Лео. В случае возражений домоправительница была готова с помощью  Луи выволочь детей на улицу силой. К счастью, такие меры не потребовались. Так, самостоятельная пешеходная экскурсия по элегантной, статной, но несколько чумазой столице  довольно впечатлила молодых людей. Бодрым шагом они рассекали мощеные улицы, вокруг растирался  восхитительный  город, деловитый с бешеным пульсом, который и мгновенья не может обойтись без суеты. Со всех сторон подмигивали своей помпезностью рестораны, ювелирные магазины и модные бутики, вживленные в утонченные архитектурные постройки царских времен. А вдалеке сквозь закопченную вуаль смога проглядывались зеленые башенки легендарной кремлевской стены, когда-то опоясывавшей всю Москву.

Но во время этой прогулки перед Лео все явственнее начал обличаться один печальный факт: отношения в их компании совсем не клеются, а появление странной детдомовской девочки только подбросило дров в разгорающийся костер.

Лео было предельно ясно, Ангелина не вписывается  в общество заносчивых элладиумский снобов, и с этим ничего не поделаешь. Виолен и Анвис сразу же невзлюбили эту юную особу и уже при первом взгляде смотрели на нее с высока и с неким презрением. Но мнение приятелей на счет девочки не стоило для Лео и медного гроша. Он категорически не желал расставаться с девочкой, вопреки назойливым намекам от Вио, по поводу того, что «беспризорная девица» слишком загостилась в доме Виктора Князева. В потенциальной своей подруге паренек, как мы уже заметили, узнал нечто родное. Беседы с Ангелиной не доставляли ему никакого напряжения. Ни с кем мальчику еще не доводилось разговаривать с такой легкостью и непринужденностью. Иногда, казалось, он ведет диалоги со своим внутренним «я». Ведь несчастная сирота перенесла в своей жизни многие страдания, которые выпали и на долю Лео. Почти все время они проводили вместе рассматривая души друг друга через призму умиротворенных стеклянных глаз, и были от того счастливы.

С теми же «самодовольными двумя» Лео и Ангелина (которая теперь для него стала окончательно и бесповоротно Анжель) почти не контактировали. Наш мальчик, недавно изображавший из себя бравого война, подавшись новому увлечению, подозрительно смахивающему на любовь, подумывал о том, чтобы распрощаться с провальной идеей спасения белокаменного города. В случае же, если господин Фортер, опомнившись, решит прогнать Анжель из своей писательской берлоги, Лео совершенно точно уйдет в месте с ней, не важно куда, просто уйдет и помашет на прощание рукой Анвису и Виолен - своим несостоявшимся друзьям.

За большим столом господин Фортер после перенесенного им оскорбления появлялся довольно редко, и появляясь за трапезой,  не произносил ни слова, только черкал по тарелке столовым ножом, разрезая кровавый стейк из свинины - неизменный спутник его жизни. При этом действии старик всем своим видом показывал: будь на месте стейка человеческое горло, он перерезал бы его с таким же холоднокровием. И, вообще, совместные обеды и  ужины  стали для обитателей квартиры настоящей пыткой, поскольку люди, возомнившие себя неприятными друг другу, вынуждены были контактировать друг с другом.

Объектом возмущения участников трапезы вдобавок стал Анвис, отныне не на секунду не выпадавший из виртуальной реальности, и даже отправляя в рот пищу, продолжавший возить потными пальцами по перегревшемуся до температуры раскаленной сковороды сенсорному экрану. Новеньким престижным смартфоном общеизвестной марки мальчик обзавелся во  время той самой первой прогулки по городу (не понятно, как только в банке ему, несовершеннолетнему подростку, без предъявления документов обменяли брикетики чистого золота, привезенные из Элладиума, на местные деньги).  Это приобретение сперва разразило очередной скандал в компании ребят. В ходе него Вио со своей позиции возмущенно утверждала, что виртуальные игры и социальные сети приводят к истощению разума и атрофии мозга. Вот почему благоразумные элладианцы  запретили их в своем государстве. В конфликт, разумеется, были втянуты и Лео с Ангелиной, правда, непонятно зачем. Кончилась размолвка первой трещиной на экране злополучного телефона.

Но на сей раз, в день, который положил начало тяжким, мучительным и страшным испытаниям для наших обозначившихся четырех  героев, вынуть за обедом из кармана смартфон Анвис не посмел. Не посмел, потому что за прошлым ужином дорогостоящий сотовый едва не вылетел из окна при совместных усилиях Виолен, Маши и Валентины.

Тем не менее, Анвис вместе со своей властной подружкой сегодня вели себя еще более вызывающе и омрачали обед так, что у нашего милого Лео кусок в горло не лез. Вио и Анв, нелепо и бесцеремонно уставились на Ангелину. Иногда при этом они лукаво перемигивались, испуская нелепые смешки. Но к середине трапезы, оставив приличия, они начали обсуждать каждую черточку во внешности детдомовской воспитанницы и комментировать каждое ее действие, и это стало, по меньшей мере, невыносимо.

-Нет, сходство просто поразительное, надо же, до предельной степени  нагло подражает священному лику  Мирабель своей смазливой физиономией! - выговорила Виолен, будто  упрекая в  Ангелину за то, что она появилась на свет  с такой же формой носа, губ и таким же цветом волос, как у царицы древнего Элладиума. -И при том, сей безродной девице еще хватает совести уплетать за обе щеки тушеную телятину.

-Да когда же ты уймешься со свои вегетарианством, барышня - вмешалась домоправительница, с громыханием обрушив на стол стопку жирных тарелок, скользнувшую у нее из рук. -Да прояви же ты, наконец, со сострадание и к людям, оставь  бедную Ангелину  с ее сорока килограммами, бледную и худую, как бухенвальд, покое. Дай же ты ей поесть и не насмехайся.

Ангелина улыбнулась, испустив искру задора, повела острыми плечами, прикусывая вилку, на которую только что был нанизан проглоченный ею крохотный кусочек нежного мяса. - А по мне, вегетарианство просто-напросто - двуличная противоестественность, придерживаясь его, человек идет против своей природы, и никому от того лучше не становится ни людям, ни самим животным. И от того, что ты нарушаешь гармонию с природой, в твоей душе нет покоя.

Густые темные брови оторопевшей и не осознающей смысла прозвучавших слов элладиумской девочки поползли на лоб, она приподнялась из-за стора впиваясь пальцами скатерть и продолжала пронзать взглядом свою оппонентку - то есть как это не становиться лучше? И неужели в мой душе наступит умиротворение, если я буду поглощать сотни трупов ни в чем неповинных животных ежегодно? - еле выговорила Виолен заплетающимся языком.

-Я прочла одну антиутопочиескую повесть русской писательницы, фамилию сейчас не вспомню. В ней чрезмерно сытые и обладавшие чрезмерными благами жители Земли, желая казаться благородными, милосердными, безгрешными и даже святыми, проявляя заботу об окружающей среде, решили все стать вегетарианцами. Такую агитацию проводило правительство, ведь животных почти повсеместно выкосила эпидемия. И на тех, кто баловал себя ветчиной поначалу  смотрели со страшнейшим укором. Через несколько лет такой диеты обезумевшие от истощения люди принялись поедать друг друга без малейших предубеждений, им просто дико по-звериному хотелось мяса. Как понять ход мыслей эдакого общества…

-Элладианцы не едят животных уже милениум лет! - раздраженно перебила ее криком Вио.

-Синтетические продукты и заменители, идентичные животным белкам и жирам, а вы попробуйте без них еще тысячу лет протянуть. Элладиума больше не будет - вмешался в свою очередь Лео, не осознав, что в своих словах дерзко задел Виолен за живое.

-Галиматья какая-то нескладная! - возмутилась Валентина - давай ты не будешь больше о таком говорить и мы дообедаем молча.

Настояние домработницы в некоторой мере исполнили, ведь следующие минуты в комнате не радовалось ни каких других звуков, кроме лязганья ножей и  вилок, соприкасавшихся с тарелками.

Но внезапно было произнесено одно краткое слово, слово, существенно повлиявшее на дальнейший ход событий и дальнейшие судьбы четверых подростков.