Те самые Русские пробежки

Сравнительный анализ стартового объема знаний по этнопедагогике двух поколений молодежи

 Статья еще находится в голове у автора на доработке, поскольку требуется трезво осмыслить те бешеные годы общения с бандой гиперактивных националистически настроенных подростков и мерзких озабоченных старперов со статьей 282.
Во всяком случае, я постоянно задавала мальчишкам вопрос:Если ты кричишь, что ты русский, докажи, почему? Что в тебе есть русского? Что ты любишь? Что ты умеешь делать как русский человек, а не озлобленный ребенок, ненавидящий всех и вся и не знающий, что такое любовь вообще - ни от родителей, ни от общества, ни от государства?       

 Молодежь, пришедшая в 2011-12 учебном году,  демонстрирует порой полное незнание этнических особенностей и  аспектов культуры русского народа, и тем более, казачества. В основном это молодые люди 1991-92 года рождения и младше, пришедшие на занятия после участия в Русских пробежках в Тюмени. Вообще, конечно, для взрослого человека данное движение носит одиозный характер, но - это явление современной жизни общества, и возникло оно не на пустом месте. Объединяло под собой в основном мальчишек с 14 до 20 лет, у которых возникло стремление каким-то образом выразить свой протест против алкоголизации русскоязычного населения РФ, против бесконтрольного и безнаказанного поведения нелегальных мигрантов на территории РФ. Первоначально движение объединяло в себе и сторонников "воркаута", и трезвеннические кружки. Но впоследствии выделилась группа особенно категорично настроенных подростков, и в Тюмени, например, состоялся первый одиозный забег 1 января 2011 года. В 30-градусный мороз толпа мальчишек, жутко горланя "Слава Руси" и "Русский - значит трезвый" бежала строем по безлюдным улицам Тюмени, пугая немногочисленных бабушек, которых нелегкая понесла в именно этот день с утреца за молочком через полгорода. Для полноты впечатлений подростки добежали до площади перед городской администрацией, где продемонстрировали групповые отжимания и прочие физические упражнения. Милиция была в шоке. Администрация тоже. Основной вопрос у взрослых людей был один:"Чего они орут-то так? Чего им надо вообще?"

      А движение Русских пробежек с помощью социальных сетей набирало обороты, акции стали проводится чуть не каждую неделю, и здесь городская милиция не нашла ничего лучшего, чем начать преследовать на патрульных машинах группы взвинченных мальчишек. Большего подарка для возрастания азарта подростков - от их личного участия в реалити-шоу под названием "Убеги от мента" придумать было нельзя.

Поскольку актив данного движения в г.Тюмени -3-4 человек - были в свое время воспитанниками секций клуба детского творчества им. А.М. Кижеватова, мне, как педагогу, удалось привлечь как их, так и большую часть участников движения «Русские пробежки» на занятия по традиционной культуре.

 Программа «Сибирь казачья, моя сторонушка» молодежного объединения "Творческая мастерская этнопедагогики "Дворянский клуб" ( руководитель Логунова Е.В.) на момент 2011 года  реализуется на базе учебного центра "Новые дети" в городе Тюмени уже 6-й год.    В течение первых 4 лет работа шла с молодыми семьями, общее количество участников варьировалось от 45 до 80 человек в возрасте от 25 до 35 лет ( 1976-80 гг.рожд.) Первое поколение участников имело представление о каких-то формах этнопедагогики, о многих этнокультурных компонентах, ориентировалось в русском устном народном творчестве. Молодые семьи первого поколения участников молодежного объединения самостоятельно устанавливали неразрывную связь образцов народного творчества с реалиями аграрного патриархального общества, относительно легко восстанавливали картину мира человека «эпохи былин и сказок». Многие из них осознанно поменяли городские условия проживания на сельские – «ради детей».  На основе методических принципов работы объединения построили свою деятельность Творческий  центр Возрождение, г.Челябинск, объединение многодетных семей, проживающих в с.Никитино и Никольское Ярковского района Тюменской области.
               
Последнее поколение молодежи, изъявившей желание заниматься по программе, и это замечание можно отнести к сторонникам Русских пробежек вообще по России, носит явно урбанистический характер, по определению психологов – это «горожане в третьем поколении». На этапе начального тестирования  в качестве опознавательных знаков русской культуры  ( по их терминологии - «славянской», «старорусской») многие из них называют творчество рок-групп  ( например, «Аркона»), свастичные изображения, взятые с инернет-источников, образы современных мультфильмов ( подобные таким,как  «Алеша Попович и Тугарин Змей» Константина Бронзита), фотографии белокурых сексуальных красавиц в псевдо-русской одежде, снабженные националистическим лозунгами, черные футболки с надписью «Я-русский», набор фотографий с лозунгами – «демотиваторами».

               Наиболее продвинутые на начальном этапе идентифицируют типы костюмов (крестьянский - дворянский, например), могут назвать 2-3 национальных блюда, с трудом определяют специфику праздника – не различают календарные, церковные и государственные, не имеют навыков самоорганизации.

               Знание образцов устного народного творчества не обнаруживается вообще, даже в объеме детского игрового фольклора. Первичные беседы на эти темы у подростков вызывают чувство дискомфорта, стремления избежать публичности. Нередки случаи отказов примерить на себя образцы русской национальной одежды, хотя казачья атрибутика вызывает у ребят интерес.

                На первом этапе работы с такими подростками важно выявлять мотивационные сферы и избегать каких-либо националистических настроений, постоянно обращая внимание на тот факт, что « устранение межнациональной напряженности возможны лишь через качественную работу с подлинной народной традицией, а не ее  культпросветовским эрзацем» цитата от Дмитрия Крапчунова, г.Томск. 
                При работе выявляется третья группа подростков ( в основном из неблагополучных семей), в сознании  которых занятия народным творчеством трансформируются в пласт неформальной молодежной субкультуры со своей атрибутикой, мифотворчеством и жесткими границами сообщества. Данная группа ограничивается скудным набором штампов из сферы обыденного сознания для резкого разграничения своей и других этнических групп. Нередко их высказывания носят националистический характер, с резко отрицательным, агрессивным отношением к представителям кавказских и среднеазиатских народностей. Конечно, для работы педагога это самая тяжелая группа, с высоким процентом риска в плане соблюдения норм гражданского и уголовного кодекса.

            Существенную степень риска составляли контакты таких подростков с националистически настроенными – в основном, пожилыми мужчинами с криминальным прошлым. Контролировать или ограничивать данные контакты в условиях их широкого общения в социальных сетях было очень сложно.  Вся воспитательная работа оказывалась напрасной, когда данные «старички на выданье»,как их метко прозвала молодежь, присутствовали на разного рода открытых коллективно-массовых мероприятиях, народных гуляниях. Мальчишкам льстило внимание таких людей, а те искусно манипулировали их сознанием. В конечном итоге, мои силы как педагога оказались недостаточны для противодействия криминалитету, а результаты моей работы несколько раз использовались как прикрытие для лиц, стремящихся создать ОПГ на базе данного молодежного движения. Только лишь своевременное вмешательство силовых структур смогло переломить ситуацию.

               Вместе с тем при их внешней жесткости, ребята при беседах проявляют желание научиться строить свою собственную социальную жизнь на основе иных принципов, нежели их неблагополучные ( при этом не всегда малообеспеченные) родители, создавать только многодетные семьи. Причем девочки в этом плане ведут себя менее осознанно, чем мальчики-подростки. Поэтому  основой  работы с новым поколением молодежи  остается семья (по результатам всех социологических опросов, выявляющих наиболее значимые ценности  россиян, семья является самой значимой для них ( для 90-91%% опрашиваемых респондентов).[1]  Формами работы могут стать доступные  приемы исследования истории повседневностей, такие, как  тщательное исследование наиболее значимых для современной молодежи традиционных семейных ценностей и поведенческих установок, исследование картины мира подростка – юноши или девушки 19-нач.20 веков, выявление  примеров  крепких семей традиционного характера в личной  истории подростка.   
             При этом надо отметить  отзывчивость современных подростков на использование сравнительных методов изучения истории повседневности. Это поколение молодежи проявляет, к изумлению родителей, невероятную настойчивость,  например, в том, чтобы разузнать до мелочей и восстановить свое генеалогическое древо, в том, чтобы дотошно реконструировать какие-либо элементы одежды или домашней утвари.
         Сильный эмоциональный отклик вызывают рассказы из разряда «личная история»,  где известные подросткам события раскрываются с точки зрения очевидца, с ярко выраженным личностным отношением к событию или культурному явлению. ( Например, серия аудио-записей Свердловского дома фольклора «деревенька моя..», «День Победы»).[2]
         Вероятно, это объясняется, во-первых, заметным индивидуализмом молодого поколения – их не интересуют общие исторические  тенденции, но личная история, эмоционально ориентированный подход к реконструкции картины мира прошлых эпох вызывают живой интерес. И, во-вторых, возможностью оперировать  большими объемами информации, способностью к ее быстрому анализу ( нередко скоропалительному).
Это поколение проявляет стремление самим «проверять все на вкус и на цвет», и чей-либо авторитет для них не имеет никакого значения.
          Скажем так, педагогу, работающему с такими подростками и молодыми людьми, приходится устанавливать свой авторитет каждый день заново. Что, конечно, здорово утомляет.
          И, помимо этого, обладать глубокими познаниями в самых разных сферах - этнологии, прикладной социологии, исторической демографии, антропологии, социальной психологии, культурологии, владеть самому навыками исполнения песенного и игрового фольклора, постановки народных этнографических танцев, иметь представление о реализации в реальной жизни различных обычаев и обрядов как  крестьянских, так и казачьих. Или для работы по комплексной программе привлекать коллектив специалистов. 
          При этом от педагога требуется взвешенная позиция в плане межнациональных взаимоотношений.  Изучаемый материал должен подаваться «порционно» и сразу же переходить в стадию практического освоения и публичной реализации. Можно однозначно сказать, что по мере внедрения этнокомпонента в повседневную жизнь своей семьи  и своего неформального сообщества возрастает мотивация подростков к более детальному изучению народного культурного наследия. И, таким образом, простейшие методы изучения истории повседневности выступают как фактор мотивации и как основной гносеологический прием.
             Также при работе с подростками и молодежью Тюмени я,как педагог, выявмла следующий факт. Ребята, проживавшие в сельской местности и приехавшие на учебу в город, нередко не видят практической пользы от занятий по темам самоидентификации, поскольку у них явно наблюдается стремление как можно быстрее слиться с городским фоном, приобрести статусность, найти источник заработка с целью закрепиться в городе.  Они стараются и выглядеть, и вести себя подчеркнуто «по-городскому», стыдятся, если кто-либо в разговоре упоминает об их этничности.          И, таким образом, по определению Дж.Финли, у них наблюдается кризис этнической самоидентификации. 
            По мнению исследователей, достигнутый в подростковом возрасте этнический статус чаще всего остается неизменным на протяжении всей жизни человека. И все-таки этническая идентичность не статичное, а динамичное образование психологического характера, ее становление часто не завершается в отрочестве. Как подчеркивает американская исследовательница Дж. Финли: «Процесс не обязательно заканчивается с достижением этнической идентичности, он может продолжаться в новых циклах, которые включают дальнейшее исследование или переосмысление роли или значения собственной этничности» [3]
 
           Именно для таких ребят необходимо подбирать материал, показывающий традиционные ментальные установки  как базу для  современной общественной жизни, приводить примеры из жизни реальных людей прошлых веков, свидетельствующих о высоких морально-нравственных качествах русского народа и казачества. В таком случае период «мониторинга» перейдет в третью стадию – устойчивой этносамоидентификации, создающей прочную опору для личностной, социальной и гражданской  идентификаций.


1. Российская идентичность в социологическом измерении. Особенности жизненных ценностей и устремлений россиян.- Институт социологии РАН. http://www.isras.ru/analytical_report_Ident_5.html
2. «День Победы», серия «Фольклор Камышловского района», сост. Бармина С. – г.Екатеринбург, «Свердловский областной Дом фольклора», 2010г.
3. Стефаненко Т.Г. Индивидуальные стратегии конструирования этнической идентичности // Идентичность и толерантность/ Под ред. Н.М.Лебедевой. М.: Институт этнологии и антропологии РАН,2002г.