Времена не выбирают... глава 19

Дон. Каратун.
   К удивлению Павла и его товарищей, им довольно легко было дойти  до границы Российской империи по чужой территории. А еще больше было удивление, когда они пересекли линию фронта. Малочисленные солдаты в окопах занимались бытовыми делами. Офицеров не видно. На вопрос , а где найти своих казаков, солдаты отвечали, что казаки ушли домой. Едва улеглась эта мысль, как новая поразила своей неправдоподобностью. Царя больше не было. В столице образовано временное правительство. В войсках неразбериха. Где-то постреляли командиров, где-то держатся и продолжают воевать, но не с кем. Австрийцы тоже не спешат лезть в бой. Выжидают.
-А что ж нам теперь делать?
-А что хош. Хош оставайся, воюй. Хош  домой иди. Никто не держит. Посидев у костра с солдатами, помусолив сухарь, и стараясь придти в себя после стольких новостей, компания Павла разделилась. Он с одним солдатиком  решил идти домой, может по дороге встретятся казаки, прояснится, что делать. Кто-то же должен знать.
   Всюду в пути, где только ни встречалось  скопление людей, шли митинги. Послушав там и здесь, Павел еще более убедился в беспорядке, который произошел в такие сжатые сроки, что многие , как и он , ничего не понимали. Гудела толпа за войну до победного конца. Следом  взвивалась мысль идти домой, навоевались. Тут же накрывала волна  анархистской агитации. Её перекрывали другие лозунги.
   Хаос, безвластие, грабежи под шумок, отсутствие привычной твердой руки убеждали следовать домой, к своим. Там, на Дону, уж есть порядок, как не быть, стоящий с дедов-прадедов. И следуя к выбранной цели, Павел пошел на восток.
   Было бы сподручней ехать поездом. Но поезда не ходят. Те, что есть, набиты солдатами до крыши и более. Толпы мешочников, селян, солдат, анархистов. Как черт из табакерки, откуда ни возьмись,  появились  матросы в пулеметных лентах. Самогон, драки, стрельба, гульба по улицам с такими же пьяными и бесстыдными девицами.
  Спустя какое-то время народ вокруг стал очень агрессивно относиться к солдатам. И не только народ. Многочисленные патрули злобно вопрошали, почему ты не снами, браток? Куда прёшь, а воевать кто будет?
 Бесчисленное количество раз Павла задерживали, подолгу разбирались кто, откуда. Агитировали вступать в разные формирования, законные и не очень. У всех поголовно к солдатам были претензии. Сидя под замком, Павел наслушался разных ораторов из числа задержанных. Эсэры, анархисты были более привлекательны, красноречивы, любящие волю. Кадеты, прочие центристы казались бесплодными мямлями. Уже на Донбассе удалось встретить большевика. Показалось тоже справедливо, но только отчасти. Землю крестьянам, это, значит, испокон веков свою землю отдать заречным пришлым батракам? К такому повороту Павел был не готов. Делите фабрики с заводами, раздавайте их рабочим, а в станицу не лезьте!
  Разгоряченный в жарких спорах Павел стремился как можно скорее добраться домой, но как ни старался, октябрь застал его в Донецких городках. Опротивели бесконечные митинги, кругом шла голова от агитации. Появились новые проблемы. Вот он, родной дом, близко уже, да не пускают! Хаоса стало еще многократно больше. Повсюду шныряли разъезды не понятно кого.  Мир перевернулся. Покоя не было  нигде. Дороги забиты людьми туда и оттуда. Все смешалось. Людская масса двигалась незнамо куда. В этой человеческой каше Павел вдруг почувствовал себя плохо, сошел с дороги, прилег, заснул, а открыл глаза через месяц в каком-то лазарете. Волосы сострижены, одежда сожжена, документов никаких нет. Постепенно приходя в себя и вспоминая свой путь домой, Павел пожил некоторое время при небольшой шахтенке. Приспособился помогать на кухне, потом  топил печи, набирался сил. За неторопливыми беседами   с местными мужиками переосмысливал происходящее. Новости, приходящие с новым эшелоном на станцию, так и не стали веселее. Повсюду шла война, была разруха, голод, бедствия. По-прежнему многочисленные спасители России воевали друг с другом, в то время, как немец  отхватил уже чуть не всю Украину и грозит Дону. В голове  снова ожили, завертелись мысли. Что же это происходит? Кто это всё затеял? Что же теперь делать? Но ответа не находилось ни через военный опыт, ни через идеи анархизма, ни других политических сил.
     К весне 1919 Павел окреп и считал себя в состоянии следовать дальше домой.
  С трудом преодолев  дорогу, Павел пришел в свою станицу и не узнал ее. Люди прятались по домам, улицы пусты, ночами правит бандитизм. Где-то за Доном пряталось правительство Донецко-Криворожской республики,  в Украине власть взял гетьман Скоропадский.
  Поля не засеяны, лошадей увели многочисленные армии. Голод. Мужики из числа батраков  составили коммуну. Ночами их хаты жгли недовольные казаки. Днем казаков искали и хватали кого попало. Вершился скорый суд, а на следующую ночь все повторялось. В семьях одни бабы. Самые злые враги – соседи. Одни других жгли, травили посевы, убивали из-за угла. Не было семьи, которая не включилась бы в повальный террор всем и вся. Ежедневные похороны, бандиты свои и пришлые, коммунары, добровольческие отряды, красные, белые, анархисты.
   Первым стремлением было отомстить обидчикам своей семьи, но обидчики были из разных  политических сил и идя против одного, получаешь армию врагов.
   Набравшись сил и не в силах больше сносить такой беспорядок, Павел записался в партизаны. Так, казалось ему, было лучше всего. Никакой власти, борьба со злом, установление справедливости. Удобно было во всех отношениях, и когда белые накрыли 90-тысячную 11 армию Красной армии, и когда красные  пришли мстить своим обидчикам. Скрываясь от тех и других, партизаны делали вылазки по округе, короткие стремительные атаки на неприятеля.
  Но время было гадючье. То здесь, то там устанавливались союзы для достижения превосходства над врагом. Красные с армией Григорьева, белые с Антантой, немцы с Радой и большевиками. И очень незаметно, но быстро отряд Павла примкнул к Красной армии и стал отрядом красных партизан.
   Деникин контролировал Дон и почти всю территорию Украины. В его тылах развернулось повстанческое движение Махно. В Одессе французы.
   К январю 1920 года Павел  побывал под Харьковом, а после его взятия отряд партизан наводил порядок в тылах армии, которая пошла на Киев. А после взятия Киева, наступления польской армии и сдачи Киева полякам, партизан намеревались снова привлечь к активным боевым действиям, но пока собирались, пока получали фураж, провиант, боеприпасы, пока ждали вагоны и паровозы для поездки, Красная армия опять взяла Киев и шла на Варшаву. Погрузка затянулась, а после неудачи на Висле и последующего отступления и вовсе отменилась. Красной армии было не до партизан. Осенью начались переговоры и война  прекратилась. Партизан разоружили и отправили по домам.