Tритемий

Автор знаменитых сочинений по истории Германии, теологических трудов, исследований церковной литературы Иоганн Тритемий (1462 – 1516) считается одним из величайших оккультистов Средневековья. Уже при его жизни имя Тритемия было окружено множеством легенд и слухов. Некоторые из них связаны с поразительной книгой, загадка которой не раскрыта до наших дней.
Лишь однажды Иоганн Тритемий забыл об осторожности. А может быть, ему просто не повезло. Письмо, которое он послал знакомому канонику, опоздало. Адресат умер, а послание было опубликовано и произвело ошеломляющее впечатление на читателей. Еще бы! В нем говорилось, что Тритемий занят работой над большой книгой, состоящей из четырех частей, в каждую из которых войдет, по меньшей мере, по сто глав. И во всех речь идет о самых невероятных вещах.
К примеру, Тритемий обещал поведать, как передавать мысли на расстояние более ста километров без помощи знаков и слов. Он собирался изложить способы общения со спящим и рассказать, как можно в короткий срок обучить латыни, греческому или любому иному языку необразованного человека, который и на своем родном языке изъясняется с трудом.
Если бы все это писал кто-либо другой, такие заявления были бы приняты за нахальное бахвальство или за бред душевнобольного человека. Но Тритемий был известен, как один из самых умных и эрудированных людей Европы. Как бы странно ни звучали его утверждения, от них нельзя было просто отмахнуться. За ними, без всякого сомнения, стояло нечто очень серьезное.
Многие были уверены, что каким-то образом Тритемию удалось найти доступ к тайным знаниям, передававшимся на протяжении веков из уст в уста то ли от египетских жрецов, то ли от халдейских магов. Многие отдали бы все, что имели, чтобы получить хоть небольшую долю знаний, которые открыли бы им пути к достижению своих целей.
Увы, эта книга никогда не была найдена и напечатана и, по-видимому, никто из многочисленных охотников за ней ее не прочел. Неизвестно была ли она вообще написана. Скорее всего, нет. Не удалось обнаружить никаких черновиков и набросков к ней. После того, как слухи об удивительной книге поползли по Европе, Тритемию было уже не до нее. Его преследовали, травили, шантажировали.
В юности Тритемий мечтал стать серьезным ученым. Он поступил в Гейдельбергский университет и с большим усердием принялся за учебу. Вечерами он корпел над учебниками, вникая в премудрости, которыми его пичкали профессора. Но однажды в январе 1482 года силы покинули его. Тело отяжелело, голова затуманилась, веки стали слипаться. На секунду отключилось сознание, но тут же вспыхнуло с необычайной силой.
Иоганн открыл глаза. Прямо перед ним стоял человек, судя по одежде, не местный житель. Гость явился издалека, но откуда именно – этого Иоганн сказать бы не смог.
Пришелец заговорил спокойно, неторопливо и уверенно:
– Ты получишь заветные знания, к которым так стремишься. И для этого тебе не придется просиживать вечера над учебниками и переписывать изречения своих профессоров. Знания придут к тебе из другого источника. Не от человека и не с помощью человека. Взгляни вокруг себя. Разве ты не видишь, что все люди мучатся либо от голода, либо от скуки. Всю жизнь они проводят в погоне за куском хлеба или за новым развлечением. Но ведь твои учителя никогда не объясняли тебе скрытый смысл человеческих поступков. Профессора могут научить тебя пускать кровь или разбираться в тонкостях латыни, но о смысле жизни они знают не больше, чем невежественные крестьяне.
– А я – я узнаю смысл жизни? – тихо спросил Иоганн.
– Ты узнаешь то, о чем нельзя прочесть ни в одной из книг. Только никогда не пытайся рассказать другим об открывшихся тебе вещах. Из этого все равно ничего кроме неприятностей для тебя не выйдет. Не ты будешь владеть истиной, а она тобой.
– Но что я должен делать? – спросил Иоганн.
– Прислушиваться к указаниям, которые ты будешь получать. Через несколько дней ты уйдешь из Гейдельберга. В пути ты обретешь ключ к дальнейшей жизни.
При этих словах сладковатый желтый густой туман заполнил комнату. Когда он рассеялся, воздух снова стал чист и прозрачен. Свечи в бронзовых канделябрах перестали извиваться, как змеи, а таинственный незнакомец исчез, не оставив никаких следов.
Странным образом Иоганн, обладавший прекрасной зрительной памятью, полностью забыл черты лица своего гостя, зато его голос звучал в ушах, а слова врезались в сознание, как будто были вырезаны на медной дощечке резцом гравера.
Когда Иоганн пришел в себя, он не мог уверенно сказать, было ли это видением, сном или его действительно посетил таинственный гость, но одно Иоганн знал совершенно определенно. Отныне его жизнь должна круто измениться. Он почувствовал, что в его душе порвались какие-то нити, и он от чего-то освободился. Иоганн не представлял, чем он будет заниматься, но твердо понимал, что в университете ему больше делать нечего.
Через три дня Иоганн действительно навсегда покинул Гейдельберг. Его больше не привлекали шумные и суетные университетские города. Сначала он собирался отправиться в родной Тритхейм, потому что больше идти ему было некуда. Однако попал он совсем не туда.
Прекрасным зимним утром Иоганн быстро шел по заснеженной дороге. Погода испортилась неожиданно и сразу. Поднялся сильнейший ветер, снег завалил путь, стало совсем темно. Иоганн продвигался наугад. Он уже начал терять всякую надежду выбраться живым. Силы оставили его, и он свалился на землю, но тут буря на несколько мгновений стихла, и Иоганн увидел, что он находится возле каких-то ворот. Как выяснилось, это были ворота бенедиктинского монастыря Шпонхейма.
Старец с каменным лицом впустил Иоганна, ни о чем его не спросил, только поприветствовал и молча провел к аббату, который как будто ждал его прихода.
– Вы можете оставаться здесь, сколько захотите, – сразу же предложил аббат, даже не поинтересовавшись, кто такой Иоганн и как он оказался у монастыря в такую непогоду.
Иоганн хотел сказать, что торопиться, что ему не терпится вернуться домой, но аббат не дал ему и рта раскрыть.
– Не спешите с ответом, – произнес он. – Кто знает, может быть, у нас вы как раз и найдете то, что ищите.
Аббат остановился, с лукавой улыбкой взглянул на Иоганна и добавил поразившую Иоганна фразу:
– Может быть, найдете здесь ключ к дальнейшей жизни.
Слово «ключ» монах растянул точь-в-точь, как растаявший в желтом тумане незнакомец.
Потрясенный Иоганн в упор смотрел на аббата, словно ожидая, не исчезнет ли и он, как бесплотное видение. Но монах не исчез, а продолжал вести себя и говорить так, будто угадывал, о чем думал Иоганн, а тот мог поклясться, что простоватый старик ни в коей мере не способен читать чужие мысли. Тогда что же?
Внезапно Иоганна осенило. Это не аббат видит его насквозь. Нет, это он, Иоганн, обладает теперь удивительной способностью передавать свои мысли другим людям, не произнося при этом ни слова. Старик аббат помимо своей воли, без всякого усилия и желания воспринимал то, что исходило от Иоганна.
Иоганн остался в монастыре, через несколько месяцев принял посвящение. В 21 год (трижды завершился семилетний цикл) Иоганн занял место настоятеля бенедиктинского монастыря в Шпонхейме.
Здесь царило запустение. Здания разрушались. Монахи пребывали в лени и невежестве. Иоганн быстро навел порядок. Все долги монастыря были выплачены. Появилась библиотека. Да еще какая! Одна из лучших в Европе. Раньше в монастыре было лишь несколько десятков книг, теперь их число дошло до двух тысяч. Сюда съезжались ученые люди со всей Германии, из Италии и Франции, чтобы прочесть редчайшие рукописи, а также и для того, чтобы побеседовать с молодым аббатом, прослывшим величайшим магом Европы.
Никто не знал, сколько правды было в рассказах о чудесах, которые якобы творил Иоганн Тритемий, но достоверно известно, что за помощью к нему обращались правители разных стран.
– Вы действительно верите, что один металл можно превратить в другой? – спросил Тритемия император Священной Римской империи Максимилиан I. – Неужели случайно золоту даны благородные свойства, а низменные – свинцу? Тот, кто заботится о своем здоровье, пьет из хрустального сосуда и ни за что не возьмет в руки ониксовый. Потому что в хрустале напиток становится целебным, а оникс приносит одни несчастья. У каждой вещи, каждого камня, каждого металла свое предназначение. Дело ли человека пытаться изменить их?
– Однако, – возразил Тритемий, – не случайно же в радужном блеске благородного опала можно различить цвета изумруда, аметиста и других камней. В нем смешаны многие свойства. Опал лечит зрение, но он же действует подобно дурному глазу и может навлечь на своего владельца тяжелые заболевания. А французский епископ Марбод, самый большой знаток свойств драгоценных камней, утверждал, что опалы покровительствуют ворам, потому что обостряют их зрение, и, в то же время, затуманивают глаза окружающим. Каково же истинное предназначение опала?
Тритемий сделал паузу, но не стал дожидаться ответа, а с некоторой торжественностью произнес:
– Свойства любой вещи можно изменить. Любой металл можно превратить в другой. Любой камень можно использовать для лечения болезней. Для этого нет необходимости заниматься магией – вполне достаточно естественных наук.
Тритемий хорошо понимал, что вопрос, с которым обратился к нему император, был отнюдь не праздным. Максимилиан, как и все Габсбурги, проявлял большой интерес к алхимии и оккультным учениям. Однако Тритемий хорошо знал и другое: на этот раз император позвал его вовсе не для того, чтобы побеседовать о проблемах алхимии или услышать мнение специалиста о возможностях тайных наук.
И действительно император сказал:
– Сейчас я объясню, зачем оторвал вас от научных трудов. Вы знаете, что моей супруги Марии Бургундской больше нет в живых. Я должен жениться снова…
Император снова замолчал, как будто не решаясь что-то сказать.
– Мне кажется, – быстро сказал Тритемий, – вы поступаете совершенно верно.
Максимилиан удивленно и недоверчиво взглянул на своего собеседника:
– Верно? Но ведь я еще ничего не объяснил.
– Вы хотите, чтобы я вызвал дух Марии Бургундской, чтобы она указала, на ком следует жениться.
– Это правда, – подтвердил император.
Мария Бургундская появилась перед ними такая же прекрасная и изысканная, какой была при жизни. Тихим нежным голосом говорила она о том, что произойдет с императором и назвала имя его будущей супруги: Бланка Сфорца – дочь Галеоццо Сфорца герцога Миланского.
Как зачарованный потянулся Максимилиан навстречу Марии и, забыв об осторожности, вышел из магического круга, защищающего от ярости злых духов. В то же мгновение удар грома потряс дворец. Император свалился на землю в беспамятстве. Мария исчезла.
Возвращаясь в монастырь, Тритемий вспоминал о словах Марии Бургундской, относящихся к нему. С горечью она сказала Максимилиану:
– Твой спутник получил сокровенные знания, к которым так стремился, но разве он стал от этого счастливым? И пусть он не стремится передать открытое только ему другим. Скорее сова заговорит человеческим голосом, чем люди поблагодарят его за труды.
Впоследствии Иоганну Тритемию часто приходилось вспоминать эти слова. Монахи в монастыре Шпонхейма ворчали и, недовольные требовательностью своего настоятеля, бросали на него взгляды, полные злобы и ненависти. Во время одного из отъездов аббата монахи взбунтовались и потребовали смены настоятеля.
Тритемий не вернулся в монастырь, хотя ему было грустно расставаться с местом, где произошло его второе рождение. Теперь он лишился возможности работать в своей роскошной библиотеке. Но делать было нечего.
Иоганн Тритемий стал настоятелем монастыря святого Иакова в баварском городе Вюрцбурге. Здесь он занимался теологией и охотно говорил об этом со своими гостями. Но злые языки не оставили его в покое. Люди упорно твердили, что главным его занятием остаются магия и тайные науки, хотя никто не мог точно сказать, какие именно.
Разумеется, сам Тритемий, который уже почти никому не доверял, категорически отрицал свои занятия магией и называл пустыми вымыслами рассказы о странных опытах, которые он ставит по ночам в потайном кабинете, и о якобы написанной им книге. Как-то раз Иоганн Тритемий написал другому знаменитому оккультисту Средневековья Агриппе Неттесхеймскому такие слова: «С людьми вульгарными говорите только о вульгарных вещах. Берегите для своих друзей все тайны высшего порядка. Давайте сено быку, а сахар попугаю. Поймите, что я хочу сказать, потому что иначе быки вас растопчут, как это часто бывает».