Все в памяти моей. Гл. 80. Мирные дни

   В  сентябре  Эльдара  отдали  в  детский сад. Привыкал  тяжело. Плакал,  орал,  с  трудом  отрывала  от себя. Приходила забирать (после  сна), заставала  сидящим  на  стульчике  у  балконного  окна,  откуда  виден  тротуар. Обеими   ручками  он  крепко  прижимал  к  груди  серого  облезлого  кота-игрушку,  которого  год  тому  подарила  Ора.  Как-то  пришла  раньше  обычного, думала, - все  равно  не  спит,  заберу.   Йона,  воспитательница,  прижав  палец  к  губам,  рукой  поманила  за  собой,  подвела  к  застекленной  двери.

-  Посмотри, -  прошептала,  улыбаясь.

   Я  заглянула  за  занавеску. По всей  комнате  на  полу  расстелены  маленькие  голубые  матрасики,  покрытые  такими  же  голубыми  простынками.  На  них  (без  подушек!)  спят  дети,  укрытые  тоже  голубыми  простынками.  Спят  все,  лишь  один  сидит, - ножки  укрыты   простынкой,  глаза  закрыты,   из  раскрытых  губ  тонкой  струйкой  течет  слюнка,  -  покачиваясь   вперед - назад,   он  крепко  прижимает  к  груди  серого  кота! Эльдар…  Вот  хочу  спать, - но  ложиться  все  равно  не  буду!  Так  с  этим  «не  хочу,  не  буду!»  воюем   и   до  сих  пор.  Кстати,  с  некоторого  времени  эта  фраза, – «до  сих  пор», -  зацепилась  ему  за  язык  и  он  произносит  ее постоянно, (и совершенно  не к месту!), и  звучит  она  у  него: «до  сих  поггг…».   Видимо,  кажется  ему  очень  значимой,  хотя,  как  я  думаю,  смысла  ее  он  не  понимает.

   А  в  октябре  мы  с  Машей  опять  поехали  на  Мертвое  море.  Устроились  в  гостинице  «Лот». Тихая, небольшая,  с  прекрасным  пляжем,  итальянской  кухней,  уютными  номерами  и  с  красивейшими  столовыми  приборами…   По   вечерам,  за  ужином,  тихо  звучит  рояль.   В  гостинице  половина  обитателей – немцы,  так  как  она  наполовину арендована какой-то германской  компанией. Это, в  основном,  сухонькие,  седенькие,  аккуратные  старушки,   разбавленные  рослыми,  крепкими,  седовласыми,  с  толстыми  икрами   и  подтянутыми   животами  особями   мужского  пола.  Забавно  было  видеть, как старушки,  все  в  пышных  голубых  пластиковых  беретах,  взявшись  за  руки  в  кружок,  легкими   поплавками  ныряли  по  горло  в  воду  и  дребезжащими  голосами    пели  хором  свои,  я  думаю,  религиозные,  песни.
 
   В  один   из  таких   моментов   вдруг   из-за   горизонта   вынырнули   и   с  мощным  гулом  пронеслись  совсем  низко над  пляжем  тяжелые  военные  самолеты.  Через  мгновение  они  исчезли  и  гул  стих.  А  над  пляжем  еще  на  какое-то  время  зависла  тишина.  Старушки    замолкли...

-  Наверное,  в  Газу  полетели, - прозвучал  чей-то  голос.

   На  юге  было  неспокойно.  Ракеты  летели  на  Сдерот.

   Это  наш     «добрый»  сосед, - «Хамас» -  «благодарил»  за  подарок : Израиль  ушел  из  Газы,   оставив   палестинцам   обустроенные   поселения   и  ухоженные  сады   и   поля,   которые   новые   хозяева  с  успехом  разрушили,  разгромили,  разграбили  и  на  их  месте  разместили  ракетные  установки...

   Мирные  дни...  Когда  они  были  здесь  мирными?   С  той  поры  за  каких-то   шесть  лет  пережили   еще  две  войны  с  тем  же  "Хамасом"…  И  ракеты  теперь  летели  уже  и  на  Тель  Авив,  и  на  Иерусалим,  до  самого  Мертвого  моря.

  Но  все  равно:  живем  и  надеемся  на  лучшее…