Раскол. Глава 7

Дом казался невероятно пустым. Наступило долгожданное утро. Я не смогла сомкнуть глаз. Мистера Келли все ещё не было. Я проверила телефон, но Ричард не оставил никаких сообщений.
Поход в полицию ничего не дал. Они сказали мне обратиться «через три дня, если он не вернется».
Я завтракала в полном одиночестве. Пустые комнаты. Пустой дом. Пустота эхом отразилась во мне. Мне стало страшно. А вдруг мистер Келли не вернется? Вдруг с ним что-то случилось? Я не хотела этого, ведь в этом случае, мне пришлось бы возвратиться туда. Там слишком холодно и кормят невкусно. Там слишком много злых детей. Я бы не смогла там быть одна.
В дверь позвонили. В надежде, что это Ричард, я вскочила со стула и побежала открывать. Но за дверью меня ожидало разочарование, а затем ещё больший страх.
Видно было, что тетя Мэри бежала сюда. В её глазах застыл немой вопрос. Моё сердце упало в пятки.
-Его нет,- только это и смогла вымолвить я.
Мэри почти что упала, но я подхватила её за руку, посадила в кресло.
Значит тетя тоже не знает, где мистер Келли, а я ведь хотела ей звонить. Где он может быть?
-Он не отвечает на телефон, на работе сказали, что Ричард не пришел. А ведь он никогда не пропускал работу, не предупредив. Соседи ничего не видели. Ума не приложу, куда он мог деться,- растеряно проговорила женщина.
Мы сидели на кухне. Я ждала, что тетя что-то вспомнит или придумает. Я же не могла ничего выдумать. Я слишком мало знала мистера Келли. Каждый будний день он приходил поздно – я уже засыпала, когда хлопала входная дверь, и Ричард устало шел в свою комнату для того, чтобы провалиться в сон.
-Какое сегодня число?- неожиданно спросила меня Мэри.
-Двадцать восьмое марта,- ответила я.
-Как я могла забыть? Годовщина смерти Амелии…
-Кто это?
-Это миссис Келли, жена Ричарда. Она умерла в аварии год назад. Ты все ещё ничего не вспомнила? Она была замечательной.
Тетя Мэри пошла в гостиную и начала что-то искать в нижнем ящике шкафа. Я пошла за ней.
-Где ж он? А, вот где! Иди сюда, Аннабель,- женщина держала в руках альбом.- Смотри, это твоя приемная мать - Амелия. Вы удивительно похожи, хоть и не кровные.
Женщина с фотоснимка приветливо улыбалась. Амелия была одета в чудное лиловое платье. Она была очень красивой. Русые локоны падали чуть ниже плеч. У женщины были веселые карие глаза, милые ямочки на щеках. Она когда-то была. Жила. И наверняка была счастлива.
-Я бы полжизни отдала, чтобы встретить её ещё хотя бы раз, - с грустью сказала Мэри. – Казалось, стоит ей только зайти в комнату, все вокруг наполнялось жизнью. Она настоящее солнце. Я любила её выпечку, её истории о детстве, любила, как она пахла, как она закалывала волосы. Любила её смех и улыбку. Но Ричард любил её гораздо больше. Если мне так плохо без неё, то я не могу даже представить, каково ему.
Тетя Мэри заплакала.
Я тоже заплакала. Мне было до ужаса жаль, что я так и не узнала её, что не вспомнила. Мэри ещё долго рассказывала мне о ней. О том, как Амелия однажды принесла кошку, которая чуть не умерла с голоду, о том, как она лепила много снеговиков вместе с соседскими детьми, о том, как спасла девушку, что не умела плавать. Амелия казалась мне такой знакомой и родной, но я не помню ни её голоса, ни запаха, ни касания руки. Боль тисками сжимала моё сердце от того, что я никогда этого больше не узнаю. Никогда. Миссис Келли умерла. А мертвые не могут воскреснуть. 
-Ричард и Амелия были самой счастливой парой. После её смерти он очень изменился, не в лучшую сторону. Он стал своей полной противоположностью. Можно сказать, его жизнь раскололась на две части. «До» того случая и «После»,- тетя продолжала мне рассказывать.
Был уже вечер. Входные двери хлопнули. Мистер Келли прошел мимо нас, не говоря нам ни слова. Его одежка была жутко испачкана, впрочем, как и он сам. Выглядел он измученным. Мы не стали его беспокоить.
Тетя Мэри ушла, и мне сразу стало неимоверно тяжело. Я долго разглядывала фотографии, что висели у меня в комнате. На них была изображена миссис Келли, я, мистер Келли, тетя Мэри и, должно быть, ещё какие-то наши родственники.
Особенно мне нравилась одна фотография. На ней были мы втроем: я с Амелией обнимались, а Ричард обнимал нас двоих. И мы улыбались. На ней даже я выглядела живой.
Черт, почему я ничего не помню? Это до боли обидно – не помнить ничего такого. Да и пустоту внутри себя нечем заполнить…