Глава 1 Мой сон

  И вижу я сон, в котором, озираясь по сторонам, одиноко бреду по туманным окрестностям дачного участка моей двоюродной сестры Наташи, держа направление к её дому. Не спеша, оглядываясь и входя в железные ворота, я ощутила жуткую прохладу.

Нужно сказать, что дом у неё самый обыкновенный, построенный её отцом из бруса. Не так давно они с мужем обновили внешний вид дома, обшив его зеленоватым сайдингом, и теперь он приобрёл современный вид. Мы с семьёй очень любим, приезжать к ней в гости и от встреч всегда наполняемся позитивом и радостью.
Но во сне дом был не приветлив,  от него даже исходила какая-то опасность. Плотный, напряжённый туман скрывал  окружающие окрестности. Людей вокруг не было совсем, как будто бы все вымерли.

Какая-то неведомая сила направляла и вела меня к дому, и поднявшись на крыльцо, передо мной открылась лестница в подвал. В реальности этой лестницы я никогда не видела, и даже не знала, существует подвал в Наташином доме или нет.

Меня обречённо затягивало в холодный сумрак подвального помещения. Медленно  переставляя ноги со ступени на ступень, я  спустилась в кромешную темноту. Постепенно моё зрение привыкло к мраку, и моему взгляду стало прорисовываться окружающее пространство.

Подвал этот был похож на просторный длинный мраморный туннель с арочными сводами. Через равномерное расстояние друг от друга стояли пристенные круглые колоны, уходящие в напряжённый сумрак подвала. На стенах между колонами были размещены двойные, V-образные факелы, горевшие по обеим стенам. Холодок бегал по моему позвоночнику от того, что я слышала  монотонно гудящий звук, как будто это были и не факелы совсем, а люминесцентные лампы. Я неуверенно шагнула вперёд.

 Гудящий звук коптивших факелов нарастал по мере приближения к ним и слегка слабел, оставаясь сзади. Но факелы были самые настоящие, тусклые язычки пламени факела мерцали и коптили. Они освещали тусклым светом короткие участки пути, но не грели. Явным было ощущение того, что от огней веяло холодом.

Страх неизвестности охватывал моё сознание, но внутреннее желание настойчиво вело меня вдоль загадочного коридора. Ступая медленно, неуверенными шагами по холодному мрамору, я ощущала некую обречённость. Я чувствовала, что для меня иного пути нет, и я обязана следовать в эту жуткую неизвестность.

Пройдя половину пути, под ногами увидела одинокую ступень вниз. Перешагнув её, я продолжала свой обречённый маршрут. Ожидание неминуемой разгадки таинственного движения в этом мраморном помещении не отпускало меня ни на миг.

В мыслях своих я осознавала, что дом пуст, и если случится какая-то беда со мной, то помощи мне ждать будет неоткуда. Но понимание того, что у меня нет выбора, и что я обречена на это движение,- мощнейшая сила меня вовлекает и притягивает.

 Пройдя ещё половину, я обнаружила крутой поворот направо, уже в противоположную сторону по такому же звенящему, холодному, тусклому, мраморному помещению, где так же в середине вырисовывалась такая же одинокая ступень вниз. Потом ещё один пролёт напряжённого таинственно-молчащего коридора. Несколько таких пролётов коридоров уводили меня всё дальше в глубину, и мучили меня неизвестностью и ожиданием развязки, но я покорно следовала внутренней потребности. Я безропотно продолжала двигаться вперёд.

Подсознательно я раздумывала о том, а знает ли моя сестра, что у неё такой необычный и красивый подвал, который ведёт к чему-то таинственному и сверхъестественному. Я смиренно и обречённо шла, убеждая себя в том, что это для меня уготовано судьбой и что эта моя неизбежная и важная миссия.
 Холод и страх неизвестности были моими спутниками, неотступно следовавшими за мной.

За очередным поворотом широкий коридор был неожиданно преграждён тупиковой мраморной стеной, и далее прохода не было. Во сне я осознала, что пришла к назначенному месту, но не посмела подойти ближе.

 Оглядевшись и внимательно изучив пространство в боковой стене, я увидела небольшой арочный дверной проём. Он был занавешен каким-то прозрачным пологом, похожим на вуаль. С каждым мгновением картинка прорисовывалась более чётко. Теперь я уже могла разглядеть, что вход был занавешен вертикальными широкими светлыми полосками жалюзи. Они медленно колыхались от потока воздуха, как будто ветер шевелил их. – Наверное, там выход на волю,- и теперь мне казалось, что это поток воздуха сверху, снаружи, и именно он, колышет эту занавесь, отгораживавшую меня от высвобождения из этого каменного заточения. Сквозь эту вуаль прорисовывались ступени, которые вели вверх. В мыслях кружилось одно и то же: « А точно ли эта дверь ждёт МЕНЯ? Точно ли она для МЕНЯ здесь?»

Жуткий страх и любопытство боролись во мне. Я остановилась, не смея дальше сделать ни шагу, и робко, выглядывая из-за угла, пыталась рассмотреть происходящее сквозь колышущиеся ленты. И как будто бы, как в кино, отдалённость приблизили к моему взгляду крупным планом и показали мне лестницу в три ступени, которые располагались сразу друг за другом и вели вверх.

На первой ступени лестницы, справа, я увидела маленький деревянный домик, который был сколочен из деревяшек, как собачья конура. На полу тлели угли, и жар от них нагревал воздух. Мне на ум пришла мысль, что именно от этого тёплого потока воздуха колыхалась вуаль полосок жалюзи, за которой всё это таинство и скрывалось.

 Во сне я поймала себя на странной мысли, что никакого воздействия от углей, тлевших на полу деревянного домика, не было оказано. Деревяшки, из которых был сколочен квадратный домик, не воспламенялись. Это было очень странно! И через мгновение, я почувствовала, что своим невольным любопытством вторглась в запретное, таинственное, магическое пространство.

Медленно проявился уровень следующей ступени, на которой обозначилась игрушечная кукла в розовом платьице со светлыми волосиками. В моей голове мозг нарисовал ужасную картину: в этой топке сжигали людей, как в Освенциме, и что, наверное, вместе с взрослыми сжигали маленьких детей. И эта кукла, должно быть, осталась после трагических событий. У меня сжалось сердце от ужаса и боли, от страха и страдания. Эта мысль охватила моё сознание и на мгновение я зависла, проживая всей собой страх, ужас боли, мучений и страданий людей.

И в этот самый момент, неожиданно для меня, эта кукла ожила, - она механическим движением повернула своё кукольное лицо в мою сторону, щелчком открыла свои глаза с ресницами и впилась магнетическим взглядом, сквозь колышущиеся жалюзи в мои глаза! Магнетическая сила воздействия взгляда Куклы меня привела в гипнотически подавленное состояние, от которого мои конечности онемели, и с каждым последующим моментом я теряла силы.

Безвольное, обмякшее моё тело подкосилось и медленно сползало на пол. Понимая, что с каждым мгновением я теряю силы для сопротивления этим чарам, заставляла себя придумать какое-то спасение из создавшейся ситуации. Умоляюще саму себя, уговаривала  сосредоточиться и придумать что-нибудь, но всё что приходило на ум в этом шоковом состоянии, - закричать, что есть мочи. Таилась слабая надежда на то, что моя сестра или её муж могли к этому времени прийти в дом и, возможно, через вентиляционные коммуникации из подвала они услышат мой крик и прибегут на помощь, обнаружат бесчувственное тело и, может быть, спасут меня.

Вновь и вновь пытаясь издать громкий крик, пришло понимание, что у меня пропал голос. Я напрягалась, чтобы закричать, но рот отрывался напрасно! Я как рыба глотала воздух, но даже шёпотом не могла произнести ни звука. «Ты должна сделать усилие и закричать, это единственное, что может тебя спасти!» - обращалась я сама к себе. Я пыталась вобрать в лёгкие больше воздуха и издать хоть какой-нибудь звук, но тщетно!

Ослабевающая от гипнотического потока, льющегося из глаз зловещей Куклы, в заторможенном падении я перевела свой взгляд на уровень выше и увидела на третьей ступени, в мутной дымке, очертания размытого тёмного силуэта. Глаз на лице я не могла разглядеть. Как будто на голове был ведьмовской колпак, какие надевают в день празднования Хэллоуина. В размытых видениях ясно обозначился широко открытый и искажённый в презрительном смехе рот. Казалось, что существо победоносно смеялось надо мной «Ха-ха-ха», и указательным пальцем властной руки указывало Кукле на меня. Выражение этого лица выражало неизбежное наказание в назидание за моё любопытство в тайные сумерки запретного пространства подвала.

Я сделала вывод, что вторглась в колдовскую обитель, о таинственном присутствии которой никто и никогда не должен был бы узнать. Ещё и ещё сама себя заставляла себя делать усилие, чтобы закричать, но язык был неподвластен мне. «Ирина, - сейчас не время жалеть свои голосовые связки. Даже если ты лишишься, голоса навсегда, но хотя бы сможешь остаться живой. Научишься общаться жестами, как это делают глухонемые люди… », - так пыталась мотивировать себя и вновь и вновь делала усилие за усилием, чтобы спастись. Я пыталась кричать…